Был солнечный июньский день. Он вышел из своего старого дома, привычным движением руки распахивая подъездную дверь под этот вечно раздражающий писк домофона. И неважно звали его Андреем, Петром или Константином. Это был просто он. Просто один из тех обычных парней, которых можно десятками встречать на улице, провожать взглядом и надеяться, что они хоть на секунду обернутся. Один из тех, кого можно увидеть за соседним столиком в каком-нибудь богом забытом кафе в морозный зимний день, просидеть еще около получаса ежеминутно бросая взгляд в его сторону, а потом собраться и пойти на холод, так и не приметив цвета его глаз. Один из тех, с кем можно гулять весь вечер, постоянно говоря и задавая вопросы, получать на них сухие и односложные ответы, а потом медленно пойти домой, с необъяснимой улыбкой на лице... Вобщем, один из тех, в кого можно просто влюбиться. А еще он был просто - один. И неизвестно, как так сложилось, что к своим годам он до сих пор выходил из подъезда наедине только со своими мыслями, а не с какой-нибудь пышногрудой блондинкой или симпатичной брюнеткой, ну вобщем с той, к которой он бы обернулся, которая бы разглядела цвет его глаз или которую бы он не отпустил возвращаться домой одну... Но, как бы то ни было, в тот день (как и во все предыдущие) он вышел из своего дома один. А дом, как и этот его жилец тоже был самым обычным и знакомым каждому. Ему было немало лет, поэтому кое-где на его стенах, словно незажившие раны, из-под штукатурки виднелись красные кирпичи, кое-где на его стенах можно было заметить выцветшие граффити, и только новые железные двери с домофонами никак не вписывались в общую картину его. Окон было много и, как и во всех подобных домах, они были трех типов: старые со вздутой и местами облезшей краской, новые пластиковые и, как средний вариант, старые, но с такими толстыми тремя слоями белой краски, что они походили скорее на новые, чем на старые. Вобщем по разнообразию окон и рам было видно, что люди то тут живут разные и далекие друг от друга…но в тоже время близкие и чем то объединяемые. Причем разделяло и объединяло их всех одно и то же. Это были стены...
Ведь раньше как было. Люди жили в одной пещере, охотились на свой будущий обед или ужин, а после ужина ложились спать в полуметре друг от друга. Все это их только объединяло... А теперь...
А теперь люди разделены всем, а объединять кроме как одноклассникам, алкоголю и стенам - практически нечему... Правда еще есть... Любовь... И она очень похожа на стены, потому что одних людей она объединяет, а других - разделяет. И даже бывает так, что она одних и тех же людей то объединяет, то разъединяет но... Между стенами и любовью есть одно отличие: стены возводятся людьми и, как и любое творение человека рано или поздно рушатся. А любовь... она возникает сама, а рушится людьми... А еще стены всегда прочнее любви... Почти всегда...
Так вот... он вышел из своего дома, посмотрел на утреннее небо и, спускаясь с крыльца, неловко спотыкнулся и полетел на асфальт. К счастью, людей вокруг в столь ранний час не было, поэтому он поскорее поднялся, сделал вид, что ничего не произошло и, начиная отряхиваться, заметил, что руки его испачканы белой краской. Посмотрев на асфальт, он увидел свежевыведенные банальные строки: |
