Настю уговорили быстро. Да ей и самой давно хотелось посидеть за рулём Пашкиного «мерса», проехаться с ветерком по пустынной улице ночью. Ведь днём, когда машины носятся туда-сюда, она ни за что бы на это не решилась. Сказано – сделано. Настя захлопнула дверцу, повернула в замке ключ зажигания и, дёрнув пару раз машину, плавно отъехала от бара.
Паша с друзьями остался на крыльце, отмахнувшись от предложения сесть рядом для подстраховки.
- Хочу ещё пожить, - шутливо сказал он. – Пусть сама калечится, сколько влезет.
Друзья посмеялись, оказалось – напрасно. На повороте из-за пятиэтажки вынырнул «КамАЗ», испугав Настю грозным видом и четырьмя сверкающими фарами. Она заметалась, крутанула руль и на скорости вылетела в кювет, впечатавшись в бетонные плиты давно заморожённой стройки.
Когда прошёл минутный шок, Настю охватила паника. Она выбралась из машины, оглядела большущую вмятину и испугалась по-настоящему. За полгода знакомства она достаточно узнала характер Павла и его сомнительные дела, связанные с наркотиками. Ничего хорошего ждать не стоило.
Ребята неспешно подошли к «Мерседесу», кто-то присвистнул, а Паша, смяв банку из-под пива, покачал головой.
- Ну, доездилась…
- Прости, а, - без особой надежды выдавила Настя, понимая, что давние просьбы сейчас перерастут в требования. А что поделаешь – чем-то жертвовать всё равно придётся.
Ссылаясь по телефо¬ну на неотложные дела, Наташа пришла только через неделю. Подру-ги обнялись, пере¬бивая друг друга, поделились личными новостями и сплет¬нями об общих знакомых, по¬вспоминали институтские годы и, наконец, добрались до бутылки сухого. Улучив момент, Настя бросила в бокал Наташе несколько про¬зрачных крупинок, оставленных Пашей.
Комбинация была, как в какой-нибудь дешёвой дра¬ме. Наркоторговцу требовал¬ся рынок сбыта - чем больше втянется народа, тем удачнее бизнес. Сначала товар предлагался бесплатно - попробовать, оценить. Потом шёл за деньги. Павел дав¬ненько нашёптывал Насте «обрабо¬тать» подруг или зна¬комых, но она отказывалась категорически. Теперь де-ться было некуда: за побитую машину выставлен счёт, если платить нечем - зарабо¬тай. А куда денешься, своя рубашка, как говорится, к телу ближе.
... Наташа «поплыла» сра¬зу, не успев отпить из бокала и поло¬вины: смеялась, тре¬бовала то сигаре¬ту, то танцев, болтала бес¬связную чушь, в общем - оття¬гивалась на полную катушку. Успокоилась и попрощалась она только через час.
А потом Настя по¬звонила на Пашин мобильный.
- Я... я не смогла...
- Дура!
- Я не буду! Хватит!
- Заткнись! Может, у тебя есть тридцать штук?
- Нет, - вздохнула Настя.
- Успокойся. Сде¬лаешь всё, как надо, и разбе¬жимся по-хорошему.
Выхода не было. Паша оце¬нил ущерб в тридцать тысяч, или ее насильно подсадят на героин. Настя этого очень боялась, реально пред¬ставляя, чем заканчиваются подобные эксперименты. Но долг спишется, если она сделает укол подруге, пока та находится в эйфории от безо¬бидного наркотика. Пустяк, в общем-то, если не учитывать человеческую судьбу.
- Сволочь, - сдалась Настя, раздражённо взглянув на маску безумного африканского бож-ка на стене.
Но всё оказалось про¬ще, чем она пред¬ставляла. Подруга пришла на следующий день. Без приглашения. Виновато улыбнувшись, она скромно присела на диван, мучаясь, видимо, со стыда.
Ну и чёрт с тобой, подума¬ла Настя, сама виновата. С таким характером работать не юрисконсультом, а где-нибудь в турецком борделе.
Когда Наташа словила кайф, Настя достала заряженный шприц… Вот и всё. Как просто! Теперь она свободна и может жить так, как хочет. По на¬ставлению Паши Настя запер¬ла подругу в своей квартире, оставила ключ в указанном месте и отправилась к роди¬телям, не думая больше ни о чем.
Вернулась она через пять дней. На звонок дверь открыл приятель Паши Олег.
- О, привет!
- Ты почему здесь? - бро¬сила Настя, проходя в комна¬ту. - Где...
Она умолкла на полуслове. В сумраке зашторенного окна на диване лежала полуголая, свернувшаяся калачиком институтская подру¬га. Её слегка подколачивало, но бессмысленный взгляд го¬ворил, что она еще где-то там, в другом мире. На столе лежали пустой шприц, чужая пепель¬ница, барсетка, сигареты.
Настя резко обернулась и стукнула Олега кулаком в грудь.
- Убирайся отсюда! Немед¬ленно! Тут вам не притон, мать вашу! Я с Пашкой рассчиталась, так что катитесь к чёрту!
- Хорошо, хорошо, успо¬койся, к тебе претензий нет. Сейчас позвоню насчёт ма¬шины...
«Теперь за дозу она что угодно сделает, первым делом, поставит Пашке новых клиентов… Да мне-то что!»
Когда Наташу, словно куклу, оде¬ли и под руки вывели на улицу, Настя расплакалась. Потом всю ночь пила, не заку¬сывая, ни капли не опьянев с бутылки водки.
… Десть лет спустя.
В середине апреля выпал снег, на ка¬кое-то время скрыв загаженные мусором улицы. Город словно умылся, посветлел, да и вообще стало уютно и красиво, несмотря на хмурое небо.
Настины девочки-двойняш¬ки уже ходили во второй класс. Глядя, как они весело собираются в школу, споря из-за новой тетрадки с Глюкозой на обложке, Настя вдруг загрустила из-за нахлы¬нувших воспоминаний, из-за прошлого...
Вечером, листая альбом с фотографиями, она призналась мужу в одном поступке, не дававшем покоя уже много лет. Саша погладил жену по голове, поцеловал и... вклю¬чил какой-то сериал, оставив Настю один на один с ее тос¬кой и ноющим сердцем.
В то же самое время на городской окраине в грязном бараке с протекающей крышей и забитыми фанерой окнами в углу комнаты на корточках си¬дело существо, мало напоми-навшее жизнерадостную сту¬дентку юридического институ¬та: длинные, давно не мытые волосы, старенький свитер, затёртые до белизны джинсы и... безысход¬ность - всё, что осталось у Наташи от прежней жизни.
Сначала она продала и своё, и подаренное родителями: золото, видеодвойку, одеж¬ду, ковры, мебель. Потом нача¬ла продавать себя, но быстро увядшая молодость не решила проблем. Долги росли, как снежный ком, и Наташе пришлось переселиться из двухкомнатной квартиры в вонючую коммунал¬ку с соседями-алкашами. Года два ей было на всё плевать, но и это, в конце концов, закончилось. Однажды милиционеры её попросту вышвырнули на улицу, перед этим проведя двухдневную «профилактику» в отделении. И теперь Наташа обитала в полу¬разрушенном бараке.
- Скоро, скоро, скоро, - как заклинание, повторяла она, мучительно соображая, где бы раздобыть денег к началу ломки. В долг нигде не давали, потому что время везде было просро¬чено. Оставался вариант, который она держала в запасе на крайний случай...
«Да какая разница, все равно подыхать!»
Собравшись с силами, Наташа поднялась, сунула в рукав кухонный нож и выскочила на ули¬цу. Главное - решиться. Чего, дура, мучилась?
В минуты просветления она трезво оценивала свои шансы, поэтому планов не строила, живя даже не одним днём, а от дозы к дозе. Убивать она, естественно, никого не соби-ралась, нож подразумевался как запугивающее средство. Хотя теперь, когда кости вра-щаются и вырываются из тела, она пошла бы на любой шаг. Что будет потом? Да ничего, как и сейчас, ведь она мертва уже столько лет...
Место для гра¬бежа было выбрано давно. Наташа не раз видела здесь ма¬маш-бездельниц, вся работа ко¬торых - отвезти любимых чад в школу да проехаться по магазинам. У них есть и деньги, и зо¬лото, а в такие моменты они на¬столько далеки от действитель¬ности, что их можно брать голы¬ми руками. Вот одна как раз вытирает сопли близняшкам на школьном крыльце...
...Настя поцеловала дево¬чек и направилась к машине. Одновременно Наташа, накло¬нив голову, пошла наперерез, рассчитывая, что встреча произойдёт возле иномарки. Пропустив «ГАЗель», Настя подошла к машине, открыла дверцу и села за руль. Наташа тут же впрыгнула в салон с другой стороны и выхватила нож.
- Гони, сука!
Настя выехала на окраину города, следуя указаниям наркоманки-налётчицы. Первый испуг быстро прошёл – сказалась работа в прокуратуре. Она знала, как себя вести в подобных ситуациях, правда, предположить, что подобное может произойти с ней, Настя не могла.
Не паникуя, чтобы не раздражать находящуюся в большом физическом и нервном возбуждении наркоманку, Настя, не вступая в разговор, лишь выполняя требования, остановила машину около садов.
- Деньги! - мрачно потре¬бовала Наташа.
Открыв сумочку, Настя вынула из кошелька всю наличность.
- Серьги, кольца, перстни!
Промедлив, Настя ощутила впившееся в бок остриё ножа.
- И заткнись!
Когда Настя принялась выкручивать с пальца обручальное кольцо, она вдруг услышала тихо произнесенные слова:
- Оставь, подружка.
Почудилось? Настя повернула голову, вглядываясь в лицо, в глаза...
- Не узнаешь? Значит, ты поработала на пять с плюсом.
- Господи! - Настя схватилась рукой за голову. – Ты…
- Вспомнила. А у тебя, вижу, всё в порядке: детки, тачка - не бедствуешь.
- Наташка...
- Не стоит, подруга, изви¬нения не помогут. Признаюсь, иногда хотелось тебя встре¬тить и прибить - ведь ты этого заслуживаешь. Что молчишь? А я и сейчас тебя могу, - усмехнулась Наташа. - Хочешь? Да ладно, живи. Я в отличие от тебя не убийца.
- Прости, - произнесла сквозь слёзы Настя, - пожалуйста!
- Иди к чёрту! – выругалась Наташа, выходя из машины. - Я ведь тебя знаю: будешь теперь всю оставшуюся жизнь мучиться. Я уже загнусь, а ты будешь страдать. И запомни: это ты меня убила!
Наташа захлопнула дверцу и быстро пошла обратно, к городскому центру.
Я убила, я, повторяла Настя, как заклинание, брошенное ей в лицо обвинение. Да так и было, но как с этим теперь жить? Как жить с тем, что она только что видела? Как жить, помня это лицо, зная, что где-то по городу в ночи бродит человек, терпя страдания из-за её подлого предательства?! А если они повстречаются ещё… Нет, нет, не хочу! Я не вынесу... Я не хочу!
Настя быстро оглянулась: ссутулившаяся фигурка институтской подруги на мгновение замерла и скрылась за поворотом.
«Значит, я - убийца? Но бездоказательно обвинение силы не имеет! Слова нужно чем-то подтвердить, а ты меня убедила…»
Дрожащей рукой Настя повернула ключ зажигания, развернулась и, вдавив педаль газа, ринулась за поворот - подтверждать брошенное ей в глаза страшное справедливое обвинение… |
