ПЛАТИН
Я люблю великих ненавистников, ибо они есть великие созидатели и стрелы тоски по иному берегу.
Фридрих Ницше
Sех. Кино.. и Насилие
Часть первая
Странные люди.
– Быть или не быть – вопрос открытый.. Вообрази – красотку, она в любовном экстазе, она закинула голову, страстно вскричав: О, Бог мой! ..Положим, ты ее бог, ловкий, умелый любовник, – а, в спальню с визитом – Муж, хитрый компьютерщик, да вот не нудный хакер, но – чертов псих. Дьявол! – цедит шалунья, дав тебе право выбора – быть или – не быть; парень-то, что на тебя как сентябрем уставился – смахивает на садиста.. Драма в духе интимной классики!
..Эпизод следующий: в баре, в кои-то веки, ты умолил – блондинку. Тебе – повезло, ведь блондинок в краю нашем кот наплакал. Вы наплясались, выпили, – поговорили о мирском хламе, – ты проводил ее, попросил кофе.. и, вот уже белоснежка – кричит в тревожной гостиной: какие вы молодцы и Ах да Ух, моя мама! А папа ее, в холодном поту, шкафом стоит у дивана.. Кто ж знал, что слон этот – в ванной отлеживался? О кофе ты вовсе не думал. – Что делать? Наивный вопрос славных – восьмидесятых..
Теперь лишь, представь – ее! Да, это женщина – светлой мечты, – сейчас она нежится в твоих объятиях.. Вы – счастливы! Вы вспотели.. Она говорит: Любимый! Ты, нежно: Любимая! – Будьте вы – прокляты, – молвит любовник мадам – твой старый и добрый друг! Кто виноват? – вопрос современности.. Кто виноват?!
За дверью засомневались звоном ключи.
Сержант: – Свободны..
Чино: – В такой исключительной обстановке «прости, дружище» не скажешь.
Сержант: – Прощаю тебя, ты – свободен.
Чино: – Благодарю.
Нежный: – Однако.
Элой: – Так кто виноват?
Мудрый: – Фармацевт.
Веселый: – Я найду тебя, Мудрый.
Бар «Амиго».
Мы говорили о боксе, о правде и новой свободе! О Заратустре, природе вещей, об аде, глобализации, Женщине! ..Они обсуждали «дела».
– Простите, но ваша компания производит на нас угнетающее впечатление. Не могли бы вы..
После крика «Не надо!» франты занялись платной любовью с нашей полицией,– Мы – отсидели пятнадцать суток – за пристрастье к свободе.
У ворот отделения №6
Обочину запылил раритетный форд.
Монах(Повесив на руль солнцезащитные очки): – Кому-нибудь нужны очки?
Чино: – Элой, кто это?
Элой: – Водитель форда.
Чино: – "Такой", тебе думается ?
Элой: – "Такой".. только спятил.
Мудрый: – Это куда ни шло..
Друзья ввалились в нетерпеливый форд.
Элой: – Как дела, Монах?
Монах жил вдали от мирских сует. Он думал, что рисовал – картины, чтоб люди думали, что он - художник.
Монах: – Что? Ты видишь?
Он нервно прикурил.
Элой: – Что?
Монах: – Во что эти беженцы – город наш превратили?
Элой: – Наверно, они кудесники. Чтоб их..
Нежный: – Подождите. Остановитесь.. Стой!
Мудрый: – Нежного забыли.
Нежный. Бежит опять за машиной. В свои двадцать пять он одинок пруклятым лишь потому, что с прекрасным полом был нежен изнеженным идиотом. Разорить его могла, к слову, любая гадалка.
Монах( Резко вдарив по тормозам ): – Элой, кто это?
Элой: – Это друзья.
Монах: – Они все – такие?
Нежный: – Черт, опять про меня забыли..
Элой: – Они – такие, какие есть. Без сомнения.
Монах( Срывая машину с места ): – ..Парни, вы, конечно, меня простите..
– Конечно..
И парни хлопнули по плечам Монаха.
Монах: – В городе тьма "не-таких"! В чести мутанты да извращенцы. Хуже, – старые девы, – глаза почем зря мозолят, места рабочие занимают..
Нежный: – Ну , это как сказать..
Чино: – Что с тобой, Нежный?
Монах: – Опять.. Он не похож на – такого!
Мудрый: – Еще не определился.
Нежный: – Сам урод. Обреченный.
Монах: – Значит.. живем, мужчины.
Элой: – Не юродствуй над Мудрым.
Монах: – ?
Мудрость Мудрого считалась всеми опасной.
Чино: – В камере рецидивист поведал ему детально, как он себя на досуге в тюрьме порой веселит. Мудрый, счёл мудро веселие то – цинизмом, но вообще – активным гомосексуализмом. Скоро Веселого выпустят.. Не сносить Мудрому головы.
Чино. Певец страстной романтики, молится трем богам, лжет и пьет витамины для окраски оргазма. С Мудрым его объединил случай, со мною буча и драка , а с Нежным торговля бутафорским товаром.
Чино: – Едем в «Ами-иго»!
Мудрый: – Черт! Пьяного задел!
Монах: – Пить надо меньше. Руки порой не слушаются.
Нежный: – Не сбавит скорость.
Монах: – Сейчас жалеешь?
Элой: – Что случилось, Монах?
Монах: – Марина приехала! Встретились, в нашем старом дворе.. Привет, говорит, и сразу – бьет трижды с размаху: Когда? Куда? Телефон! Вот, оставила адрес, – это совсем не нормально.. Ее телефон я не взял.. Мобильные сущее зло. По ним нам мозги зомбируют.
Элой: – Что ты сказал?
Монах: – Ничего.. Но, поверь, у тебя проблемы. Мало ли на кого красотка может работать. Вокруг агентура и диверсанты. Свои уже ходят – в героях.
Мудрый: – Ты бравый парень, Монах!
* *
Она вернулась..
Прошлое, словно забытый, полуночный сон, – запретная тема ленты, пылящейся долгие годы в киноархиве памяти.. Вспомнить – какими мы были?!
Свет! Мотор!
Детство. – Марина! – Богиня, чье имя, при мысли о ней пьянило меня коктейлем мечтаний и новых, рождающих радость и праздную грусть, впечатлений.
Старинный двор. Нобелевские дома.. Деревья тутовника. Лето.
На сонной лавочке – Мара, – овеянная прохладой густой и тенистой зелени, щурит так по-кошачьи свои лазурные глазки. Она терпеливо ждет, как кошка мышку-добычу – знака моей любви.. и вот, заполучив мороженое в шоколаде, мило, с томным довольством, благодарит за внимательный жест, зарождая во мне надежду на счастье наших будущих встреч.
..Ночь. Покоя нет. Мечтаю о пляже и милой. Цветные книги разбросаны по моей кровати. Я – закон и возмездие в мире сказок. Бой во славу Мари! ..Гордость, признательность и любовь. Но поздно.. Воображенье скоро мое устает, фантазии истекают золотом.. и вот я уже засыпаю, зевая далеким звездам блещущим в темноте за ночным окном.
* *
..Пляж.. Нелепое лежбище одутловатых тел, лоснящиеся животы да шоколадные ляжки. Море! И волейбол под улыбчивым небом.
Элой: – Все равно не найдут.. Утопленный спрятан в скалах.. Потом мертвеца сторгуют родные его у «спасателей»..
Мара: – Какой кошмар! Я больше не пойду купаться.
Элой: – Давай пройдемся.
Родительская охрана одолена истомой. Мы брошены на произвол детского любопытства. Солнце лижется в тонкую кожу.. Печально и скучно бродить средь тюленей, играющих в карты под музыку.
– Элой, – а любовь есть?
– Конечно.
– А почему – суша, когда она – мокрая?
– Кто?
– А как ты думаешь, морские котики – из семьи кошачьих?
– Смотри, краб-убийца!
– А-а-й.. Дурак.
Но вот пред нашими носиками являются две – загадочные женщины. Они поправляют плетеные шляпы, на пахнущем солнцем ветру и, с кожи смахнув остатки песка, – направляются к раздевалке. Одна из них, восточного типа, – хорошо загорела, другая, славянка, лишь раскраснелась. Она вдруг прыснула смехом, о чем-то, видимо, вспомнив, и, споткнувшись, разбила сланцем песочный камень. Вдохновляясь идеей, в свой преступный соблазн ввергнуть пытаюсь Мару.
– Если они войдут, ты не хотела бы посмотреть?
– Куда посмотреть?
– Интересно же..
– Да? Что интересно?
– Играем.. Дай руку.
– Играем? Во что?
– В ракушки. Держи.. На бусы..
– Какие грязные..
..Мы на месте. А женщины – в кабине телесных тайн. ..Место оказалось холмом, поэтому, разместившись на теплом песчаном склоне, мы нашли выгодным обозрение его «святыни» снизу. Страх царапает наши задницы. И только запретное любопытство в преддверии тайного шоу нас удерживает, вынуждая сильнее биться дружеские сердца.
Плетеная сумочка, – стала еще моднее, а эти ножки? На пляже их с трудом заметишь.
«Сцена для строгого зрителя».
Диалог:
– Нет, ты видела – как он на меня смотрел? Я подумала – изнасилует прямо в море.
– А ты заметила, как тебя изучала его жена?
– Не думаю, что эта туча о чем-то догадывается.
– Знает лишь то, что он любит – беленьких русских женщин.
– Не говори так.
– Сволочи, они все, говори не говори.
Натура. – Промелькнул бюстгальтер. – Дурдом, – возмущается тихо Мара. Я – непреклонен: спокойно, впереди главное! ..Атмосфера в кабине телесных тайн накаляется и – отрывает меня от пляжной реальности. Впиваюсь восторженными глазами в действо. Бедра загадочных незнакомок плавно заколыхались и.. женские руки принялись стягивать с них немедля яркие краски купальников. Мара надула губки. Вот, раздеваясь, одна из дам сгибается в реверансе и с нежностью выставляет пред нашими взорами ладные, не тронутые загаром ягодицы, цветущие собственным великолепьем. Другая, с разбросанными по плечам кудрями, влажными, рыжими, высвобождая из плавок ножку, – демонстрирует – полные зрелости груди. От влаги и ветра их крупные розовые соски несколько напряглись и, кажется, что глядят на меня с некоторой укоризной. Она отжала белье, приосанилась.. и, видимо, собирает волосы. – Передо мной открылся чудесный вид ее чарующего естества, где выше пластичных, красиво сложенных ног.. О, да! Я вижу – ее! – жемчужницу женской плоти! – Чудо, произведшее на меня впечатленье – сравнимое с воспоминаньем записи старта первого космического корабля! Мягкий поворот бедра – и я узрел сокровище – восточной феи.. О, волшебство черной лилии! Тайна магического треугольника! ..Мари в снисходительной грусти. Азарт ее миновал. Я же – влюблен в обнаженность! Тело мое пронизывает сладкая дрожь предвкушения неких событий будущего, скрывающих чувства – особые, своеобразного свойства.. Пляжничанье с грехом пополам окончилось. И вот, уставшие и умудренные, мы возвращаемся с Марой вечерним автобусом..
Наши замотанные и издерганные родители правятся йодистым ветерком с моря. Моя принцесса спит на моем плече. Я глажу волнистые темные волосы и ощущаю близость ее щеки, дышащей жаром загара.
* *
Минули годы.. Ночь. Выписанная, с позолотой степь. В сказочном небе, близ кровянистого диска сиротливо поблескивает звезда. Ветер. И лимонная грива костра высвечивает во мгле – лица моих бедовых друзей, бросая дрожащие блики на старого пса и кустарник.
– «Великолепная семерка» – это фильм!
– «Семь самураев»!
– Ковбои круче самураев.
– А Джейн смотрит ему в глаза и говорит: «Богом клянусь, Тарзан, по части охоты тебе в мире равных – нет»!
– Не слышал я о такой. Тарзан вообще мог без теток жить!
– Мальчики..
– Думал. Да только Джейн мечтала, чтоб у нее мужик завелся..
– Эй, «великолепная семерка» сделает семь «сквозняков» в вашей горилле.
– В него стреляли, он – мышцами пули отбивал!
– Какая чушь. Мышцами Брюс Ли пули отбивал. Прессом! Обойму калашникова мог..
– Черт, как дохлой кошкой пахнет.
– Ерунда это все, – путёвое кино про секс.
– Про кого?
– Про твою маму.
– Мальчики, не ругайтесь..
– Вообще то , парни, тетку эту Тарзан – украл, потому что звери ему опротивели.
– Элой – дело сказал..
– У нас сосед тоже, ну а, невесту крал, а что, ну, из этого вышло?
– Счастливчик?
– Нет, Ра-Рамиз Мертвый.
– Дай затянуть.
– Точно. Кто не знает? Никто не знает? Я – расскажу!
– Ну а, ублюдок ты. Я рас-с-казываю. Я первый начал.
– Мальчики..
– Что мальчики?
– Ничего.
– Не нужно тогда говорить «мальчики», девочка.
– Не трогай ее, понял?
– Чё-ё? Ай! Ай.. Все..
– ..Вот да, ну а: Коля-летчик бухал как всегда в кабаке. А жена его дома с-стирать собралась. Ну а, и тут ле-летчик почувствовал что-то неладное..
Мила обвешала чистым бельем все пространство балкона. Вывесила белье на кухне. Мила была практичной, нелогичной и необычной; Мила была мила.. Она сбросила с плеч врачебный халат, сняла с груди лифчик, с бедер трусики, кинула их в машинку, сыпнула в новую мыльную воду остатки отбеливающего порошка и.. Вошедший в кухню и впавший в психический транс, Коля, – страдальчески, недоуменно – воззрился на гибельное для сердца пьяного летчика, зрелище..
– Скажи мне, что я тебя взволновала, Коленька.
В иной ситуации Мила бы взволновала.. Ситуация была не та.
– Су.. Су.. С ума сошла! В меня ж стрелять теперь будут, пока не убьют, мне Рамиз сделает варварство.. Су.. сколько товара загублено.. Жизнь загубленна..
– Варварство ломает жизнь – на треть десятых..
– Верю в тебя, Господь.
– Не надо рекламы лучшему миру.
– Прими раскаяние мое!
– Пьянки – на семь десятых..
– Чистый, стопроцентный кайф..
– Поэтому мусульмане не пьют..
– Ну, кто еще?. Раздеться за ради кайфа!
– А учитывая, что без водки ты не живешь, страх твой вполне обоснован.
– Без героина, с этого дня!
– Хочешь стать героиновым импотентом?
– Не хочу стать трупом.. Пантелей, доктор небесный..
– Тебе повезло, что не луна сегодня..
– Ты – невинна, ты – под кайфом.. Я прощаю тебя, сучий Ангел! Но знаешь ли ты – нервная плоть, чернящая разум мужчины, клянущая непотребства, от коих же в счастье кричишь – О, боже! – знаешь ли ты – пшик духов, губящий мозг и душу, что нынче судьба устроила мне – прощальный стриптиз.
– Не нужно было – отраву в стиральной машине прятать.. Приходил мастер, нашел пакеты дрянного отбеливателя..
– Что я теперь – в Москве продавать буду?
– Продай – отбеливатель. Какая смертникам разница – побелеть позже или чуть раньше?
– Все.. Да!.. Все, мы продаем дом!
– Прекрасно! Наконец-то мы уедем в Москву к твоей маме?!
– Нет, но мы отдадим долг местному папе.
– Знаешь, кто ты сегодня, Счастливчик? Ты – очень, очень-очень плохомыслящий член.
..Прошло две недели и один день. Ни Коля-счастливчик, ни Мертвый Рамиз денег за вспененный унитовар не нашли. Папа, он же – Кровавый, лютым гневом обуян, – кипел фашистскою злобой. Он – не любил ждать (сказывают, что в молодости Папа страдал ранней эякуляцией), и поскольку, увы, срок – оплаты ущерба сутки как уж прошел, для «двух друзей на три куба» наступал час – расплаты.
Дом наркодельца Рамиза и его супруги.
– Что делать, а? Что делать?
– Что хочешь, делай! Иди-укради-обмани-убей-и – принеси деньги!
– Я это с нашей первой встречи слышу. Из-за – тебя, Суча, я связался с мафией.. Может, продадим драгоценности?
– Хочешь, чтоб твоя жена – умерла? Хочешь, чтобы я – убила себя?
– Купим пока бижутерии..
– Я – покончу с собой! Кровьют напишу кто – убийца! Заживешь тогда. Негодяй. Что от меня хочет?! Хочет, чтобы я умерла.
– Хочет.. Хочет! Это – мой дом. Ковры, посуда, золото, – мое! Подарки! Всё это, и – это, – это! Всё.. Продам все к черту!
– Не трогай. Не смей ни к чему прикасаться! За все ЭТО ты – меня получил! Только попробуй взять что-нибудь из дома, я на тебя, баран, милицию наведу. Сгниешь в тюрьме от чахотки.
– Сука паскудная ты! Дешевка..
– Маме своей скажи это!
– Да она – знает об этом! – Вон пошла из моей жизни! – Разводимся! – Вчера уже по тебе панель плакала. Проститутка.
– Не кури здесь свои вонючие сигареты.
– А зря, фригидность пока не в моде.
– Я.. я..
– Ты содержанка. Но, за тебя шлюхи старались тут завсегда. Тварь ни на что не годная. Нулевая! Диплом юриста купила. Зачем? Ведь двадцать четыре года только одно лишь делала – задницу на продажу растила!
– Я убью..
– Да! В моих штанах шизоид.. Слышишь (взглянув на брюки), я развожу вас – с уродливой стервой.. (Стерва подумала: стервой?) О, извини, конечно, ты мнила себя красавицей! Но, без суицида: «Ни у каких красавиц – быть не может свинячих задниц!» Ха.. Ха-ха-ха.. Ха..
– Я убью твоего ребенка.
– Что?
– Подашь на развод, я тебя – всего лишу.
– Это ведь твой ребенок, он же еще не родился.
– Нет, это – твой ребенок. Паршивый! Убью – его – и выродка сына – на глазах твоей тронутой мамы. Скажу журналистам, что ТЫ не пробудил во мне чувств.. Скажу, что ты бил меня, когда тебе было сладко! ..Куплю психиатра. У нас не дороги оправдания. ..Вижу ты чем-то расстроен, опять проблемы с Начальством?
– Мало мне – твоему мужу. Таких как я убивать надо! Чтобы такие как ты – с голоду вымирали, твари.
– Ой-ля-ля. Не дождешься! ..Что, плохо тебе? Хорошо!
– Сердце..
– Нет у тебя сердца! Есть – я!
– Э, Колюшка-дурачок, что наделал? Водку пьет.. Знает, что жить недолго осталось. – Счастливчик!
– Говорила тебе – не доверяй этим русским. Они работать только и умеют. Больше – ничего.. За всех могут работать, и есть как мыши. А ты придумал, что он – наркотики продавать будет! В кого ты такой наивный? Бабушка у тебя вроде еврейка была.
.. – Ну а, тут жинка ему с-сказала, что, типа, лучше бы ты был ев-рей. А К-коля-летчик и М-милка курили на их веранде и все, ну а, – с-слышали.
Счастливчик и Мила спорили – предоставлять ли «Папе кровавому» компенсацию, или покинуть город кочующими цыганами. Дверь на веранду резко открылась.
Суча: – Что вы здесь делаете? Курите вонючие сигареты?
Мила: – Шикарно выглядишь, Суча.
Суча: – Конечно, я ведь не курю.
Мила: – Я тоже. Я шучу.
Счастливчик: – Саламеким, Рамиз.
Рамиз: – Заходи, не нужно столько слов.
Супруги молча прошли в гостиную. Диван заняли двое.
Мила: – Можно нам тоже присесть куда-нибудь?
Рамиз: – Садитесь за стол. Суча, – дорогая, налей гостям чаю.
Суча: – И что у вас, сладкие, в сумке? Конфетки, наверное?
Мила: – Лучше!
Счастливчик: – Я не пью чай.
Суча: – Неужели свинячий жир?
Рамиз: – Суча..
Мила: – Здесь сто кусков – не для вас.
Суча: – Ну конечно. Я угадала..
Дом с земельным участком Счастливчик все-таки продал. На знойном теле «счастливицы» факт сей не отразился. Его компаньон, снискавший некогда кличку – Мертвый, пристрастьем к ношению белой обуви, должен был получить шанс на непогребенье, проще, сумку с деньгами за слитый товар Кровавого Папы.. Но.. Их было четверо:
«Атос». Этот, почти всегда укуренный дурью даун чинил свои дикие зверства еще в несчастливом детстве: калеча и убивая невинных животных в обликах – крыс, кошек и старых дев, он вымещал на них в ходе дела – всю злобу, в нем зарожденную отчимом-наркоманом..
«Портос». В отрочестве промышлял тем же, с той лишь разницей, что – последних невинности он лишал. Отец-эскулап колол в зад ему витамины за каждую впаянную в школе пару. А двоек у Портоса было – намного больше, чем невинных жертв..
«Арамис». Он рос в семье местных интеллигентов. И, кто знает, если бы мама его с сестрой не донимали мальца «интимными играми», может быть, в будущем он и не стал бы дантистом-женоненавистником..
Мрачным мастером утонченного садизма в банде друзей по интересам был измученный консерваторией – «Дартаньян». Грязный оригинал преступного мира имел своим хобби – насиловать женщин до их оргазма под крики мужей и музыку Штрауса.. В общем, это были отъявленные извращенцы-убийцы и преданные вассалы Кровавого Папы. Но, главное, с целью – «УБИТЬ ИХ ВСЕХ», они заряжали четыре обреза за дверью дома известного «мертвеца».
Звонок.
Рамиз: – Дорогая, открой, пожалуйста, дверь, не заставляй людей ждать.
Суча: – Я знаю, что я – дорогая.. (!) ( В дверном проеме.) Кто вы? Если вы парни-за-деньгами, мы просим еще неделю, пожалуйста.
Дартаньян (протолкнув в дом Сучу прикладом):
– Нет-нет, мы, парни-пришли-убить-вас, просим не возражать, пожалуйста.
Портос (испуганной Суче):
– Уверен, ты знаешь – кто здесь вполне паскудная сука.
Суча: – Нет.. Не-ет!
Громила взвалил ее, как мешок, на плечо.
Арамис:
– Ненавижу женщин.
Атос (хлопнув Сучу по заду):
– Жаль, что она не бездетна. Таких не любила мамочка.
Портос, грузно войдя в гостиную, бросил вопящую Сучу на пол. Четыре обреза легко нашли живые мишени.
Дартаньян (Миле):
– Целую ручку, миледи. Надеюсь, меня вы узнали, я – ваша смерть с усиками.
Портос (Рамизу):
– Ну вот – труп ходячий, пора тебя хоронить. Может, скажешь последнее слово?
Коля-счастливчик (всем):
– Товарищи, да погодите, несерьезно ж, не по уму ведь это, у меня всё – всё здесь, в сумке, я – дом свой продал и, от блин, двигатель самолета..
Атос ударил Колю прикладом по голове. И летчик пал на стол без сознания.
– Поздно каешься. Кассацию отклонили.
Дартаньян дулом поддел за ремень сумку, скучающую на столе.. Направил обрез на Рамиза.
– Сколько здесь?
Рамиз:
– Я не знаю.
Навел в угрозу на его «счастье».
Суча:
– Там – сало!
Дартаньян:
– Кто там?
Суча:
– Свинячий жир. Они едят его.
Дартаньян (сумку отбросив в сторону):
– Чертова мерзость!
Мила:
– Господи, да – деньги там – сотня тысяч. Вот..
Арамис:
– Положи сумку – на место, женщина.
Портос:
– Тысяча чертей! Зачем?
Арамис:
– Если там бомба?. Я не хочу выглядеть гобеленом из-за этой.. лапочки.
Дартаньян:
– Да, эту сучку хлебом не корми, дай только смертью подействовать.
Атос:
– Какая разница, что там? Мы здесь по другому вопросу. Сумку – потом найдем.
Рамиз:
– Вот это да.. (Успела озвучиться мысль.)
Портос:
– Тэк, – слово Папы не обсуждается, но сначала..
Атос:
– Сначала..
Арамис:
– Что ж, сначала..
Дартаньян:
– Один – за всех, и все – за одного!
Сначала было – соло. И соло было – «убейте». Но – ублюдочные отморозки не могли лишить себя ублюдочной радости – Садистской прелюдии. Были они наглы и веселы, как жеребцы в период течки у кобылиц. Мертвый Рамиз без чувств сидел совой на диване. Лицо его заливала кровь. Счастливчик изображал на столе омара. «Ату их!» – сказал Дартаньян, и женщины перешли на бег. Суча поспешно заперлась в спальне, а Мила бросилась погибать на кухню. Пулями из двуствольного обреза Атос разбил на ходу замук и часть двери бастионной спальни. Дартаньян сказал, что попросит кофе на кухне.
Арамис (закуривая, на распутье – Портосу):
– Ну, и какая из этих стерв – тебе по душе: пастилка или мороженое?
Портос:
– Та, что закричит – первой! (Портос болезненно ценил девственниц.)
Крик послышался из спальни:
– А-ах.. Уходи, забирай золото и уходи.
– Можно! Да?
– Не-ет! Уходи, уходи отсюда!
Портос (Арамису):
– Извини, меня – пригласили.. (Расстегивает свой брючный ремень на пути к спальне.)
Он же (Кусающей злого Атоса на ложе насилия за сапог с такою осатанелостью, что тот и стоя не может в нее все прицелиться):
– Суча, можно спросить тебя, ты ведь – юрист, по Образованию, – есть для закона разница между насильем над – девственницей и просто женским чудачеством?
– Нет.. Нет.. Не-ет.. Рамиз!..
– А для меня есть, и очень большая!
Атос, цепляясь ногами за пледы – продолжил кровавить Сучу подошвами на кровати. В гостиной просил прикладом очнувшихся двух друзей принять их прежние позы – пустельга Арамис.
На кухне. Дартаньян (ухватив за талию вжатую в мебель Милу):
– Сиськи у тебя – прелесть. Но я не в любви пришел каяться, а – по Делу.
Мила стала тянуться к сверкнувшему рядом ножу!.. Он выскользнул из-под ее руки и упал в раковину.
– Хочешь убить меня, амазонка? Давай.. будь посмелее!
..В следующее мгновение Мила бросила на Дартаньяна взгляд попавшей в беду журналистки.. И (!) сняла с себя платье, – цвета морской волны.
– Хочешь мое сладострастное тело? Возьми.
Она расстегнула бюстгальтер, – он тут же слетел с ее пылкой груди,– затем лишь с бедер стянула трусики (она – обожала это занятье), и запихала их Дартаньяну - в карман пиджака.
– Это – тебе! В память о нашей встрече. Давай, песик, будь смелым – изнасилуй меня! Если ты вообще способен на это. Если у тебя – получится.. Жду!
– Черт, в платье ты была соблазнительнее.
– Ла, бла, бла, – жалкая отговорка!
– Проклятье, поставьте же кто-нибудь Штрауса. Кто там визжит? Я хочу, чтобы закричал – Счастливчик.
Но Счастливчик не думал кричать. Счастливчик изображал омара, существо тихое. Зато из спальни вопили – как за троих.
– Рамиз.. Рамиз.. Рамиз..
Теперь Арамису задумалось снять психический негатив, оный же проявив, и он навестил, вдруг сбычась – насильствующих гаденышей.
– Господа, вижу, что шоу в самом разгаре. Не подлить ли и мне масла в огонь?
– Справа!
К Арамису – неровной походкой раненого медведя приближался Мертвый Рамиз. Он истекал кровью и всем казалось, что он просил закурить. Удар прикладом в зубные ряды был всем, чем мог угостить парня – подлый дантист.
– Рамиз, помоги мне, Рамиз..
Арамис (Суче):
– Слушай, задница в тапочках, ты в этой жизни – сама - делала что-нибудь кроме ошибок? Чем он тебе поможет? Он же не голубой. Он – умирает!
– Рамиз.. Помоги мне..
Кухня. Звереющий Дартаньян (в броском красном костюме, грубо тиская голую Милу):
– Черт, черт, черт – черт! (Схватил со стола обрез охотничьего ружья; – направил его в лицо, милеющее напротив.) – Я тебя – пристрелю, если сейчас – не трахну.
– Трахни! Трахни меня бесплатно.
Дартаньян не мог реагировать адекватно на щедрость ловкой прелестницы, – «думавшей ему отдаться по воле своей – бесплатно»; ведь женщины, – все, которых он знал и видел, включая и его маму, были – продажны по сути своей и по обычаям. Образ чванной жены-проститутки был его идеалом. Мила – получила козырь в грязной игре страстотерпца. В таких обстоятельствах мысль о насилии его не вдохновляла.
– Ну хорошо, хочешь – я сама тебя трахну.
– Меня?
– Да! Можешь сказать теперь свое имя.
– Сучье отродие, да пошла ты.
– Вот.. Наверное это с фамилией.
«Рамиз, помоги мне! Ра.. а..» – доносилось из спальни.
– Возьми его..
– Не поняла?
– Сделай все по-французски..
Дартаньян не был французом, поэтому фразу эту он произнес тихо, с опаскою озираясь.
– Прости, но я не смогу. Боюсь, меня будет тошнить все время, пока он в себя не придет после обморока. А когда мне становится плохо, я сразу же вспоминаю..
– Хватит!
– И я плачу, плачу и плачу.
Тут на пороге кухни и появился Коля-счастливчик с сумкой «олимпиада 80» на пузе. Как обычно, он мерно покачивался, но – достоверно, что был абсолютно трезв.
– Мы.. мы.. мы.. Мила, ну, почему ты опять раздетая?
– Она меня трахнуть хочет! (И стукнул Счастливчика в плечо прикладом.)
– Коля, не вмешивайся, пожалуйста, я прошу тебя.
В спальне кричалось: «Рамиз, помоги мне!!!».
– Ну-ка, покричи и ты.
С этими словами сатрап ударил Припавшего на колено, – еще раз, снова, и продолжил начатое..
– Ни в коем случае не кричи, Коленька.
– Кричать, я сказал! Кричи, и я перестану тебя – бить!
– А-а-я-а-а! А-а-я-а-а..
– Чего ты орешь, дура? Хочешь, чтоб я ¬– его к сердцу прижал?
С Великим Женским Состраданием Мила взглянула на Колю:
– Береги себя, милый. Не бойся, за меня. Не надо. Я сама уж тут как-нибудь.
И Счастливчик спокойно потерял сознание, изобразив привычную позу омара – выброшенного внезапной бурей на дальний скалистый берег.
А в спальне, как только могли, извращались – трое подонков. Суча, – сопротивлялась, она ужасно кричала, но это насильникам жуть как нравилось. Это приводило их в восторг!
– Рамиз, помоги мне!..
Уже полумертвый Мертвый Рамиз – приподнял – над окровавленным полом голову и, отплюнув красную пену, в позе моржа на рейде, изрек:
– Да, чтоб, чтоб тебе сдохнуть, сволочь.
В этот момент Арамис – с улыбкой в него разрядил охочий до крови обрез ружья для охоты.. Арамис презирал Рамиза. В сорок – кретин уже никого не жаловал. Мертвый Рамиз – умер!
Атос (убитому Мертвому Р.):
– Сбудется и твое желание, позже.
Портос (заломив руки плачущей на кровати вдове):
– А раньше, жили они душа в душу..
Вдова (в кровавых лохмотьях):
– Рамиз, помоги мне.. Рамиз..
Атос:
– Ну, кто еще сзади не обходил?
Кухня. И Дартаньян (с верной двустволкой в руках напуганной шумом Миле):
– Не будешь – сопротивляться, телка, я тебя в ад отправлю. Там друзья мои – черти, с тобой вовсю позабавятся.. Говори, что – тебе нужны деньги, или – вы знаете, кто мой супруг?
– Мне нужны.. Боже.. Мне..
– Деньги.. Деньги, садистка чертова!
– Ты знаешь, кто мой супруг?
– Не знаю, но все ж надеюсь, он закричит, когда – я прострелю ему брюхо.
– Отвернись..
– Зачем это?
Видел, как Мила глянула сквозь злые слезы – на сковородку, предложенную ей кстати кухонною плитой.
– Я должна помолиться.
– Набожная шлюха, думаешь, я идиот?
Тем временем быстро оживший, свирепеющий муж тихо пополз.. и – Браво! – куснул-таки с дикой силою изверга прямо в зад. Мерзавец взвыл от тоски и сразу же получил – удар чугунной сковородой с размаху да в переносицу. Кухню преобразило блюдо из жирной баранины.
-Да!
В смысле – таких, как ты, урод, идиотов можно годами искать, а убивать нужно сразу.
– А-а-а.. А-а-а-а-а-а..
Коля-счастливчик – сделал это! Он зверем вцепился в обрезанное оружье – ложного Дартаньяна и – повалил отморозка на скользкий пол. Мила продолжила махи утварью на манер отыгрывающейся, внезапно пришедшей в раж теннисистки. «Ангелы ликовали – кухню заполнил звон колоколов». Но.. Женщина поскользнулась и, упала на пул, как молодой весною слепая лошадь на лед. Рядом лежал Счастливчик: – разделив участь бандита, он изобразил омара с обрезом в большой клешне.
– Боже, кого я убила? Своего мужика убила!
Счастливчик лежал спокойный и белый, как зимний заяц. Казалось, что вот он думает о чем-то родном и светлом. А может?.. Вот тут – насильник, осатанело бодр – вцепился стальною хваткой в горло несчастной женщины, плакавшей над Счастливчиком. Женщина ж.. – встала свободно на ноги, вмиг – сорвала с себя, словно галстук, – ирода, и принялась – бить его о плиту и мебель так длительно, что жить тому уже стало, к чести ее, – не нужно. Окончив это занятие, она забрала у мужа заряженное оружие и, пошла, в чем мать родила, – стрелять опасных паскуд налево с полоборота.. Скоро прелестница оказалась в дверях того, что было давеча спальной комнатой. Раздался выстрел! В воздухе закружился снег голубиных перьев. Это Атос, – начал стрельбу в подушку. ..Вновь прозвучал выстрел! Арамис также пальнул в подушку, лежащую на лице мертвой уже вдовы мертвого Рамиза. ..Сучу присучили .
Портос (увидев Милу):
– У нее было злое лицо.
Отвернулся и выстрелил как бы с досады в труп.
Мила оглохла от шума. Вообразила, что пули вторгаются с дикой болью в ее прекрасное тело.. как гибнут ее мечты.. как сердце рвется на части от пуль и от обид.. Любимый больше не спросит взволнованно, чуть заря: «Ну что, я у Милочки лучший?», она ж опять не солжет: «Конечно, – конечно, милый!». Ей сделалось СТРАШНО смешно.. На глазах изумленных убийц она пронзительно хохотала сквозь горькие слезы, пока, машинально дернувшись, не – спустила курки. Арамису – снесло полголовы, и он зачем-то отбросил заряженный им обрез в сторону странной дамы, успевшей его поймать.
Портос (вытирая лицо рукою):
– Не думал, что у этого парня есть мозги.
Атос:
– Стой! Любовь моя!
Милу стало тошнить, она швырнула в лицо Портосу – холостое оружье и бросилась со всех ног в прихожую. Две пули вслед просвистели ей нечто совсем особенное, замолчав в стенах. На бегу, уходя от погони, она – выстрелила в дверной замок, – тот разлетелся вдребезги, и Мила вылетела в открытую дверь – на солнечную веранду. Раздался гром спасительных выстрелов! Да, это со двора палили в женщину – милиционеры. ..Они давно уже съехались на вызов со всего квартала и ждали, конечно же, чем закончится столь неприятный для их умов форс-мажор. Увидев в руках бежавшей к ним обнаженной женщины обрез, – милиционеры во славу премий дружно спустили курки. Вполне естественным для них было, стреляя, промахиваться, поэтому тут же, не искусив милицейскую судьбу дважды, они попрятались за машины с мигалками и мотоцикл с коляской. ..На ходу, Мила перемахнула перила чайной террасы, ставшей смертельно опасной, и с целью светлою жить, легко попала во двор выбранный из двух зол. Обрез – отлетел в лоб веселому капитану, имевшему смелость выглянуть мельком из-за коляски.
– Черт!
– Черт!
Это Портос и Атос вспомнили о нечистом, увидев наряды милиции следом за белыми с розовизной округлостями.. Портос долго отстреливался от нерадивых стражей порядка, пока Атоса доканывала овчарка раненного им сержанта.. Пнув собаку ногой, сломав ей несколько ребер, Портос поднял руки (вышли патроны) и получил – осмысленную пулю в лоб.
– Все?
– Все, товарищ майор! Выходите!
– Откуда баба голая?
– Женщина!
– Отставить!
– Вот это грудь!
– Отставить, я сказал. Ко мне ее потом – на допрос.
Но тут мужское вниманье привлек к себе чудотворный, загадочнейший объект.
– Да, деньги здесь. Деньги.. Я дом свой продал и двигатель от.. Блин.. Товарищи милиционеры!
Это был Коля-счастливчик, бредущий на четвереньках, как пес, к входному порогу с цветастой сумкой на шее.
Счастливчик: – Отчаянные вы наши.. Уймите собаку.. А-а-а.. Едрить вашу за.. Не по уму, не по уму ведь это! Черти степные!
Мила: – Коленька! Жив! (Мила гордою чайкой – перелетела ограду открытой летней веранды.) Живой! Вон пошла, сука!
Майор: – Не бейте собаку! Гражданка!
Мила: – Уберегла-таки.. Сумку.. бешеная!
Счастливчик: – Мила, а почему ты раздетая? Что они с тобой делали?
Мила: – Ничего.. это я так.
Счастливчик: – Опять?!..
Майор: – Ты кто такой, придурок?
Мила: – Это мой.. Боже! Не сильно я тебя? Это..
Счастливчик: – Я ее муж!
Майор: – Муж?
Капитан: – Кто?
Сержант: – Зачем?
Мила: – Да, муж!
– Счастливчик!
– Счастливчик!
– Счастливчик!
А из расстрелянного жилища лилась и лилась музыка «Большого вальса».
СТЕПЬ
..– Мальчики, – нормальные люди есть вообще?
– Подожди. А эта Мила не была ли когда-то пассией Атоса?
– Неважно. Главное – денег у женщины со Счастливчиком только прибыло.. Но поделиться пришлось, с Робиком и Аветиком.
– Ну а..
– Что «ну а»? Мила моей мамаше как на духу рассказала все. Тет-а-тет!
– П-потом в Москву они, ну а, у.. у..
– ..Летели, короче. После такого позора Батя кровавый скапутился от сердечного приступа.
– А при чем тут невеста, мальчики?
– Что за невеста?
– Та, которую Рамиз Мертвый украл.
– А п-притом, Маринка, что..
– Что для умного – зло, для дурака – смерть.
– Т-точно.
* *
Свет! Нас приняли в пионеры, мы дали бой старшим классам; после, обчистили в ближнем радиусе все сады, закрыв на солнце горящими красными галстуками лица свои до глаз. Вечером я решил навестить Марину. Родители Мары ушли на похороны любовника ее неспокойной мамы, оставив Мари за учебой, оградив от опасности детских психических травм.
– Иди ко мне, моя птичка. (Сквозь решетку.)
– Не могу, дверь на ключ заперли.
..Я вызволил Мару из плена родительского всевластья – ножка за ножкою – через форточку, опрокинув кадку с цветами прямо на общий балкон. Гулять мы пошли наобум – в запретную зону «застенки», что находилась за стенкой – сковавшей дикое поле с глохнущими садами и огражденным хранилищем сил взрывоопасности. Там же, курнув папиросу «Казбек», – устроил пожар, рискуя поднять на воздух резервуары с горючим, – нагло ползущим к их цитадели по жухлой траве огнем. Снял рубашку, принялся с маху сбивать ею пламя, отчего оное лишь разрасталось. Тупой охранник внезапно стал палить по нам крупной солью. Бежали к болоту. В общей сложности пожарных машин было 14. Гасили поле и склад. Бабку «Квёлого сыча» за мужество при борьбе с огнем отметят после медалью, а мне.. Впрочем, Мари пребывала в шоке, и нужно было ее – вернуть к романтике жизни.
– Он как розовый тигр, этот закат, прекрасный.
– Нет, не закат. Чертов пожар, ужасный.
– Нормальный пожар.
– Оставь меня, отпусти руку..
– Ну, ну не плачь, – пойдем.. Я покажу тебе змей.
– Хватит с меня. Я больше с тобой никуда не пойду.
– Здесь вот собаки дикие зимой человека съели.
– Элой.. Подожди.. Элой..
– Хочешь – яблочек райских? ..?
– ..Поздно уже. ..А где?
– Нам все равно влетит.. Эй, приятель, постой-ка (кто-то ловит в болоте дафний, кто-то..), не одолжишь мне майку?
..Парк пронизала мгла. В воздухе свежем, с тонким запахом хвои, плывет пестрость летних цветов, украсивших гаммою красок светлый дворик кафе, у аллеи волнистых, стильных кустов аллидий. Мари окунулась в прохладу девственно-юной ночи и, вздрагивая при каждом необъяснимом шорохе – прижимается на ходу ко мне.
– ..Вдруг – это он? Микеша! Слышишь шаги в кустах?..
– Дружок! Добрый пес. Айда с нами, бродяга. Поверь мне, Мара. Я видел, его, как тебя сейчас. Мы тогда с Серым со школы чухнули.
– Что же он сделал с ним?
– Если ты будешь опять говорить, я не буду с тобой разговаривать.
– Но, – если я стану молчать, Элойчик, какой это разговор?
– В стиле, малышка, слушай.. Видишь, вон там, за соснами, старый дом? Вон-вон. В него мы забрались перекурить. Вокруг – хлам всякий разбросан – птицы в окна влетают, – мы не услышали, как этот псих к нам на чердак поднялся, зато увидели вдруг, что злобный Микеша стоит – с огромным ножом у двери.
– Мама милая.. мне страшно!
– Путь к отступлению – нам был отрезан. Молиться время, но тут Микеша, гад, зарычал, и с пикой на нас пошел. Я – первый к окну подбежал. Глянул вниз – высота приличная, оглянулся, Серый – ко мне, блин, пятится, от страха он еле-еле ноги передвигает, Микеша – с ножом – на него, – зенки горят, пена во рту. Дела.. Я Серого за руку, папку в окно и – вниз ва-у-у, как в пропасть. Упали на землю. Ладно. Я с него встал – вверх смотрю: никого.. Микеша на нас по лестнице, гад подлючий, пошел!
– Ужас. Я бы от страха там умерла наверное..
– Да это он трус! Он испугался.. Мы – без проблем-то с третьего этажа – на камни прыгнули! А этот урод – по лестнице с пикой на нас пошел. Спрыгнул бы псих за нами – костями бы лег в траве.
– Да..
– А хочешь, – про таксиста-маньяка, развозившего парочки с дискотеки………
– ..Все это, конечно, – УЖАСНО интересно, но куда ты завел меня с этой собакой?
В глухие дебри старинного лесопарка..
– Звезда упала. Загадай желание.
– Ты мне зубы звездами не заговаривай. Вдруг родители уже вернулись. Что они про меня подумают?!
– Тебе – со мной плохо? ..Нашел. Вот оно – дерево райских груш! Прыгай через кусты..
– Ах.. Судя по его виду – адских груш. Но если хочешь, оборви мне скорее – вон ту, нет – эту вот ветку, и пойдем.. Почему груш? Начинал про яблочки..
– Как скажешь.
– Смотри не сорвись, тащить на себе – я тебя не смогу.
– Я Тарзан!
– Элой, а что это за беседка слева? Клевая какая! Почему она в плюще, без крыши?
– Зеленая беседка – для влюбленных.
– М-да..
– Мара, ничего, что я груши за пазуху собираю?.. Куда ты, девочка?
– Тише, умоляю, спустись и подай мне руку.
– Погоди, держись. Вот черт, чуть сам не упал. Куда ты лезешь? Это моя ветка.
– Элой, там кто-то идет.
– Поздравляю.
– Курит. Вдруг это Микеша? Мамочки, мне так страшно.
– Не бойся. С нами Дружок. Вон он дерево наше.. поливает.
– А ты, Элой? Ты защитишь меня?
– Лезем выше.. Я за тебя любому пасть порву.
– Спасибо, это мило.
– Эй, Дружок. А ну – взять. Ату чужого. Ату!
– Смотри – побежал! Куси..
– Сейчас он задаст Микеше.
..Но Дружок пес не злой, – бежит, весело хвостом виляя, в сторону аллеи кленов.. Можно было предположить: злодей оказался – парой влюбленных, ищущих уединенья в столь романтичном, глухом местечке.
– Вот влипли. Это знакомая мамы. Уходим.. Незаметно.
Девчонки, женщины – что у них на уме? Делай, что хочешь, да с кем захочется, только б тебя не заметили? Но в этой тихой глуши первобытного парка нам себя не обнаружить только не суетясь.
– Переждем.
Влюбленные облюбовали беседку. От вида сверху захватывает дух. Дружок предал нас. Девушка, – привлекательная блондинка, шутя, подзывает пса и гладит его довольную морду; в то время как ее спутник – конечно, красавец брюнет пытается ее гладить по женственно-стройной талии и грациозным бедрам. Пытается, но она, от рук его уклоняясь резвится, и злит собаку. Дружку эти дурости вскоре порядком надоедают, и он возвращается к нам под дерево, с коего мы с Мари имеем возможность наблюдать – освещенную полнолуньем пару. Жаль, мы не можем расслышать тающих в воздухе фраз, но вскоре нам и без слов становится все понятно. А именно..
Начинается нечто.. Курильщик-денди поймал, добычей, свою подругу и – обнял ее за талию, ласково, со спины. Вот он, внешне спокоен, целует блондинку в шею, – девушка улыбается и, обернувшись к нему лицом – целует мужчину в губы. ..Да, это был – поцелуй! Мара в тихом смятении. Дружок визгливо зевает и, покружась на месте, ложится спать на валежник.
– Марина..
– Отстань..
Ей нравятся поцелуи? Брюнету, как видно, – бесспорно.
Тип этот без промедленья, уже со страстью – целует – пухлую, бледную грудь кокетствующей1 подруги, так соблазнительно округлившуюся в декольте легкого красного платья.. Он долго томит поцелуями губы ее и шею, плечи вновь со спины.. Разводит застежку шелка, путаясь в прядях золота.. ..Проникая руками за воздушную ткань, замешкавшуюся с паденьем с неуступчивых плеч – высвобождает налитые жизненным соком груди. Парень жадно ласкает пышно-нежную плоть, к себе ее разворачивая, и.. припадает губами к едва созревшим соскам. Вот они – тайны взрослых. Мари – мгновенно залилась краской, но смотреть продолжает. Есть в ней сейчас нечто – «дьявольское», – женское понимание обстоятельств.. ..Чем бы происходящее ни являлось, это – красиво. В этом – в этой вчера еще тайне и есть природная правда.. о том, что всегда оставалось за кадрами фильма «жизнь». Отныне я влюблен – в Правду! К любви иные си чудеса отнесли б иль к преступлению – мне не важно.. Я вижу помимо объятий – столько живых эмоций, – неподдельной гармонии, что просто не в силах противиться чарам их – завораживающей, чувственной красоты!
..Итак, расточая ласки, блуждающие по груди и бедрам дамы, брюнет ее прислоняет к брусу славной беседки. Она же, рукой захватывая стебли вьющейся флоры, – другой легко направляет его поцелуи, пальцами скользя в волосах мужчины. ..Да! (Первое «да», услышанное от женщины) – слетает с губ захмелевшей от возбужденья Феи. (С той-то поры эротизм воспринимаю в свете сказочном и волшебном.) ..Она слегка расставляет свои высокие ножки, придерживая рукою пламя смятого платья, задранного до ремешка, так, чтобы целующий тонкую кожу (ног) парень мог добраться губами до самых чувствительных мест.. Руки его сжимают.. ласкают, мнут, сдобные женские ягодицы, и наконец.. стягивают с них исподнее.. Отбрасывает белье, – срывает с себя рубашку и, прижимаясь телом к страстнейшей из волшебниц, – вновь начинает томить милую поцелуями.. играть губами с сосками и грудью, впиваясь все глубже пальцами в ее богатые женственностью бледно-молочные бедра.. Объята чувственным наслаждением, красотка томно постанывает.. неспешно отводит точеную ножку в сторону, ставит каблук на скамейку и, видя, как Рафаэль спускается нежной лаской к ее прельстильнице, от наплыва экстаза прикрывает глаза. Груди сказочной дамы приподняты.. мерно покачиваются и, вдруг – резко дернувшись, – ударяют в воздух – волной возбужденной плоти.. Губы мужчины нашли очередную цель в распаленной ложбинке меж белых и стройных ног. Одна из ножек мягко легла ему на плечо, скользнув черной туфелькой вкось по его крепкому торсу, словно бы призывая тушить горящее жгучим, трепетнейшим желанием лоно ее обладательницы..
С трудом, но я перевел взволнованный взгляд на Мари. Ее лицо – безминная маска. Но, глаза выдают. В их зеркале мелькают тени внутренней борьбы хотения сказать: «О, ужас!» со скрытым чувством умиления пред очевидной трогательностью всего увиденного. Чувством, вызванным в сердце – поэзией взгляда ребенка, но будущей яркой женщиной. Вот Мара – вздрогнула и, широко открыв синь своих чудесных глаз, – обернулась ко мне.
– Что это, Элой? Что он собирается с этим делать?
Я догадываюсь, о чем идет речь, но, делая невозмутимым лицо, обращаю внимание на.. Кажется, Мари улыбнулась. Да, на амурной сцене ситуация обострилась. Правдивый брюнет стоит полугол, к нам в профиль, доверив свой туб губам присевшей на кряж подруги. Со стороны, сквозь зеленые ветви, в гроздьях спеющих груш, выглядит это несколько экзотично. Мари – задыхается – от избытка эмоций. Дружок спит под кустом жасмина. Блондинка – самозабвенно и завороженно ласкает припухлым ротиком мужскую плоть, доводя себя и своего парня до исступления. Затем она выпускает свой фетиш из тонких рук, чтоб неспеша подняться, страстно вздохнув, опираясь о решетку в плюще. Парень же, сбросив брюки, подхватывает за бедра милую Натали, сам во власти раскрытых, в коленях согнутых женских ног.. и вот, в момент изловчившись, – входит в ее пределы, срывает один за другим дрожащие стоны с губ редкостной обольстительницы – феи любовных экспромтов. Он проникает в нее настойчивее и глубже, ускоряя движенья модного танца природы. Фея же, двигая бедрами ему навстречу, – жмется к нему всею грудью, скрещивая за его спиной ножки, то хватается за опору руками и уже навесу себя отдает, играя своим полуголым телом в сильных мужских руках.
Чувствую себя шаровою молнией, но от нахлынувших впечатлений и адреналина меня прошибает странный для летней ночи озноб. Мару – тоже трясет.
Самое время поговорить о разврате.. соберись на соседних ветках наши учителя, завуч и дед Филимон, в общем – все те, кто – против хо-ро-ше-го в жизни и на экране, в пику богине любви, а также учительнице физкультуры. Но, что такое разврат? Молодость?! Красота?! Чувства?! Взгляд?! Нагота?! Может, объятья и поцелуи?! Нынче все это – прекрасно, искренно и взаимно. Если слово разврат значит – нечто ужасное и плохое, стало быть, называть им должны – то, что причиняет боль и вред. Не слышу я в этих стонах мольбы о помощи, – Дружок, не учуял подвоха.. а у него чутье собачье. Да и какой тут имеется вред, если смотрится все как праздник? Праздники – всегда в пользу, даже спонтанные.. Понял, что риск возбуждает людей. Риск задел пионерское любопытство Мары, сидящей на древе познания, увешанного плодами райских запретных груш.
– Элой, что теперь происходит?
– Да то же самое. (Все ей объясни.)
..Мне нравится – вдохновенная поза блондинки, новая поза – эротичной блондинки; как, свесив почти до земли волнистые лунные волосы, упираясь в перила руками, та, по-кошачьи прогнувши спину, дарит свои роскошные, пухлые ягодицы мужчине.. Ножки ее расставлены, подол алого платья закинут на белую стать, – она к себе манит своего насладителя, и он – пронизает экстазом все ее существо! Скользя между жарких створок, азартно, неудержимо, он мечется в ней неистов, – будто хищник на привязи – рвется к заветной цели! Ах! Ах! А-а-х! Предобморочно вторит эхо.
Становится ясен смысл резонного кредо гения:
Друзья! Не все ль одно и то же
Забыться праздною душой
В театре ли, на модном ложе
Или в беседке под луной?
Что-то Мари загрустила, словно кто-то ее обидел.
– Мара, пора уходить, промедлим – они вовлекут в это – нас.
– Не пугай, Элойчик, у меня и так голова от высоты кружится.
– Ру-ку давай. Держись, осторожней.. Ну вот, груши рассыпал.
– Услышали?
– Им не до этого..
– Спасибо, дальше я сама.. А как теперь?
– Прыгай..
– Нет.
– Хочешь увидеться с маминой знакомой?
– Двинься..(спрыгнув) Ай!.. У.. А где Дружок? Боже мой. Элой, что он с ней делает там?
– Дружок?
– Ну и вопрос. Кошмар.. Может быть, ей больно?
– Не думаю. Просто она в запале. Давай соберем в твое платье груши, ты мне майку порвала. Зачем ты хваталась за нее, если прыгала?
– Элой, взгляни сквозь эти кусты.
Пес обнаглел, он стоит, на безлюдной аллее и, махая хвостом, с иронией смотрит на..
– А вдруг он кого-нибудь цапнет?
– За что? Ну хорошо, я отзову его в сторону.
– Я с тобой.. Я ночевать здесь с ними вовсе не собираюсь.
– Ясно, только не ной и не хрусти ты ветками.
..Пес на контакт не идет, и тогда, я – выхожу из жасминных кустов.. Блеск! Пир плоти в беседке чуден и в новом ракурсе. Я могу наблюдать, как волнующе пляшут прелестные груди блондинки! Это похоже на сумасшествие.. Красотка – надрывно стонет, бедрами подавась на мужскую плоть, – задыхается в судорожной страсти, и вдруг – изгибается с разбитым вскриком, оборачиваясь – искаженным в свете луны лицом к любовнику. Тот – жадно бьется еще телом о ее бедра, радуя всех мгновеньем и со стоном стихает.. покоряя – ночь. От пота волосы липнут к кукольному лицу милашки. Она улыбнулась устало, и тут замечает – меня и Мару, стоящую гордо подле с грушами во подоле. О, нет! – досадливо восклицает женщина в миг нашего исчезновенья во мгле средь деревьев парка.. В дали аллей слышится лай собак. Мы с Марой срезаем привычный путь и чуть пораненные шипами роз вышатываемся вдвоем на дорогу, ведущую мирно к дому..
– Я попалась – из-за тебя..
– Не думаю, что она расскажет – ВСЁ твоей маме.
– Элой, какой ты ужасный, ты же уже пионер.
– Я мужчина! А когда ты вы..
– Поправь майку, груши сыплются.
–..Когда ты вырастешь..
– Я знаю все, что ты мне сейчас скажешь. Ни за что на свете – вот мой ответ!
– А если я буду богат?
– Что я тебе – продажная?
– А знаешь, Мара, если этим заниматься долго, можно сойти с ума.
– С тобой – за пять минут с ума сойдешь. Устроил – пожар, завел меня, черт только знает куда. Теперь еще издевается. Сорви мне лучше – ту алую розу..
– ..Спасибо за этот вечер.
– Спасибо.. Первый – поступок за этот вечер.
– Придет наше время, девочка.
– О, прекрати, пожалей меня.. Глянь на мое колено.
– Что ж.. Ну а во мне – соли как в балыке..
Она вздохнула. Ее молчанье казалось красноречивым.
– Что ты молчишь, Мари? Тебе не понравилось представление? ..Честное слово, я не специально.
– Элой.. а может, они, – любят очень друг друга? Наверно, скоро поженятся?
– Не думаю, что твои предки на такое способны.
– Негодяй!
– Да я в другом смысле.
– Тем более негодяй.
Помяни чертей.
– Вот и конец приключениям.
– Папа!
Свет бесноватых фар подло ударил нам в очи. Это за тобой, милая.
Сейчас из машины вывалится ее семейка и начнет причитать: «Девочка ты наша».. Мамаша ее нарядная, с похорон..
– Девочка ты моя.. Куда же ты пропала? Мы тебя – обыскались. Папе – с сердцем плохо в машине. Он думал, тебя похитили. А этот хулиган, что он с тобой сделал?.. Ну-ка, дай мне, не прячь?.. Цве-ток?
– Да, мама, мы просто гуляли, и пожалуйста, в следующий раз не запирайте..
– Гуляли? Взрослые в такое время в парк не заходят.
– Заходят!
– Пойдем.. Это – он научил тебя так отвечать? Он же хулиган!.. Там пожар был большой в «застенке», я думала.. Девочка ты наша.. Ну, иди, доча, к папе. Иди, золотце..
..Возвращается. Презираю подобных теток.
– А ну, посмотри мне в глаза.. В лицо, я сказала. Чтоб ты.. Чтоб.. Слов не найдешь..
Сдох, наверное.
Они довольны тем, что увозят в жигулях мою радость. Мари помахала мне розою из авто. Дочь воров с госпредприятий, бюрократов и лицемеров. Почему я должен уважать их мнение?
Я во степи, черной, выжженной. Надо мною глубокое сизое небо.. Мне кажется, что земля в темноте опрокинулась, и я лечу в бездонный океан звезд.. В реальности, я – бегу, рассыпая груши, по пеплу.
Часть вторая
Выяснение страсти.
Весна!.. Бульварное море. Морские интриги.. День.
Заплавали катера.. Разговорились кафе. Забили, играя хрустальностью в свете солнца, фонтаны. Ожили визгливые аттракционы. Мирное, подлое существование.. С гордою, внешней праздностью рабски темного люда. Смех над тихим отчаяньем, словно бы крики чаек над присмиревшим морем. Розы..
Профессор-60: – Цветы зла!
Элой-25: – ?..…
– Здравствуй, молодой человек!
– Здравствуй, профессор.. Что жизнь?
– Да разве это – жизнь? Бардак! Вышел вот прогуляться. Шахматы поиграл, с э-тими.. О, о фифа пошла! Ты посмотри, что творится с ними. А эта? О! Еще лучше. Черт побери – красивая! Блещет вся красотою. Вот те на.. – цветы зла! – стервы. Верь слову философа. Все до единой стервы! А Миша-то думал, что южные дамы жарким чувством живут. Пойди-ка, заговори с ними о благе любви. Найдут в себе чувство-то? Наскребут? Хренушки. Может, твое оценят? Да ни за что. Это ж не золото. Зачем им? Дамам важно попками торговать. Авось купец какой и польстится.. Не все, конечно, но большинством хищные проститутки. Как хочешь их назови, а так и есть. Время!
– Так все ли стервы?
– Что? А, стервы? Стервы – все как одна. Это , все до единой осатанелые стервы.. Ты вот гуляешь пока, – гуляй, а поживешь как с ними, быстро сам поймешь, – что к чему.. а что и – наоборот. Овечками прикидываются; – глазки, ласочки, – Печать в паспорт и караул! Прощай, моя славная молодость, будущее и либидо.. Женился на девочке-ангеле, – жизнь всю искал такую, глазом моргнул – старуха-ведьма, как жить со стервой и сам не знаешь. Так оно – это. Так вот. В тихой лапочке стервы больше. Лучше на – страстной жениться! Тоже стервою будет, но зато – выходные с нею сплошной – Эдем! О, вот она! – Эх, райская гурия, – штучка, сиськи – смотри какие! С такой скучать не придется – себя забудешь от счастья! Все ей, стерве, отдашь.
– Зануды – похуже стерв.
– Ничего, – найдешь порядочную девушку. С душой, любовью – не мутантку! А про цацу эту вообще забудь. Что за неуваженье, прежде всего к себе – голос повышать на мужчину? Спорит она. Мы что – подружки им, спорить с нами? Бросил ее, хорошо и сделал. Пусть теперь когти кусает. – Осознала, милая.. На, – «Мальборо». Но поздно. Хе-хе. Люби подружку.
– Я так и сказал: – «Metallica» – великая группа! Какие они разбойники?.
– Ну, правильно.
– Я, говорит, была лучшего о тебе мнения.
– Вот стерва.
– Хотел помириться: нет, – бандит, а потом – садист. Ты понял, лишь бы кольнуть, – высказать свое мнение. Что же я, ангел, сделал? Губу ей слегка прикусил. Чуть до скорой с полицией дело у нас не дошло.
– Садист.. Вот так, ни за что – причинить человеку боль. Да как ты вообще терпел ее? Вот, к примеру, моя, в – огонь и в воду за мной. А почему? Лю-бит!
– А ты?
– ..Конечно. О, да! Я, в общем, людей – люблю. Хотя, вот не понимаю – за что любить межеумков? ..Гляди, сколько в их лицах непререкаемой важности, сколько слепого довольства, каждый мнит себя личностью, – именуется человеком! Да кто же вы есть? Клопы, тараканы жалкие – ползаете по камешку, вращающемуся юлой, и верещите о своей ничтожности. Меня не приняли! Думаешь, им сверх-человек, – гений нужен? Фигушки. Миска и конура – вечный их выбор в страхе. А ты – стихи! Кровь в строки. Для кого? Для этого сброда, что ли? Они от страстей и Вселенной далеки так же, как мы от денег. Круг обреченных.. О, о какая пошла. Су-ка спесивая.
– Не бери в голову.
– Пуста моя жизнь была в философии. Зато теперь – чудо! Мне шестьдесят. А как писать бросил, так на экстрим радостный все и тянет. Материально чувствую смысл жизни. Я даже в юности так не ловчил. О, вот это мадам! Как она заходила, ты смотри. Ну все, адью, молодой человек, спасибо..
– За что?
– Как за что? Выслушал!
* *
..Бродить по тенистым скверам, в сердце цветущего города. Курить на перекрестках древних восточных улиц. ..Пыльные знаки прошлого, знаки застывшего времени – в парках, дворах, у школ.. Старый кинотеатр.. Мансарды.. Подвалы.. Тир.. Осколки прежнего мира. Символы детской жизни. И каждый из них теперь мною по-новому узнан, каждый фрагмент былого вспомнил сквозь сон меня.. Чувство, рожденное воспоминаньями, жгучее и тревожное тянет меня с неуемною силой к той, чьи воображаемые черты взошли над документальной памятью.
Верил ли я в нашу встречу? Нет. Но каждый из нас при нашей разлуке – терял себя наполовину. Что обретем мы теперь? Узнаем вообще друг друга? Не знаю.. У Мари безупречный вкус, – квартиру себе сняла в одном из лучших домов родного ей некогда города.. Куплю авангардный галстук.. И для души картину..
* *
..Архитектура.. Барокко востока. Умели немцы работать!. Полоумный Монах, благо, хоть адрес дал мне.
– Марина, спускайся, я – взяла сумку.
..Нет, только не в блоке.. Газетный киоск!.
– Вам что?
– «Комсомольскую правду».
Вот так, милые, чужестранцам вам здесь и вещи тоскать – и с поклоном пылинки с обуви их сдувать. Горестный третий мир.. О, небеса! ..Возможно ли? Нет.. Это же рикша. О, благосклонные боги! О, крылатый садист! Мари! Твоя красота гибельна для красавиц. Глаза! Высокие ножки! Грудь! Волосы. Блеск! Руки, женственный стан, пленительная улыбка ,линии бедер.. О роза! Ты лучше самой себя! ..Неужто сейчас к ней выйдет – квадратный дикий мужик с квадратной же головой, шеей, носом и задом, возьмет ее дерзко под руку или положит – мохнатую лапу на ее нежную талию?..
..Спасибо, Мара, гуляй с девицей. ..Не разочаровала. Красивой и независимой интеллигентной женщине в этой жизни непросто суженого отыскать, ведь у нее есть вкус, норов с запросом – царским, мужланы ей видятся лешими, мужчины.. А вдруг, эта служанка? Нет.. Не-ет. Наверняка, – подруги, чего только не бывает.. Смеются, играют бедрами – слаженно.. даже фланируют в ногу.. Словно влюбленные. ..Но, это ж – мы влюбленные, и об мое ведь тело биться должно бедро ее. Зачем бы тогда ей искать меня? Черт. ..Я мог погибнуть. Не стоит взглядов красавицы. Будите собой фантазии южного обывателя.
..Боль – не индийская песня. Но вот куда – идут? Может быть, на свидания? Если это уже не не-такое свидание.. Отойди же, подонок, конченая посредственность, – к кому ты, шутник, подошел? Красавица-американка! – женщина, а не подобье, и у нее есть права самого – человека, – в отличие от тебя.
Правильно, руки вверх, пшел к своей купленной самке. Пышка вернула хама на его темный путь.. Хочется мне подумать, что – земляка она в гневе сестрином приревновала. ..В какую цену у вас эти печальные сказки? ..Я вижу, что Кинг.. Вы уверены, что будет смертельно страшно? ..По-моему, это хорошее импортное снотворное.
..И душа моя вступила в предназначенный ей круг. Зал – покорился Мари! Даже актеры со сцены смотрят лишь на нее, они – горды за себя, она ведь здесь и не прочь сейчас на них посмотреть. Сколько же лет, о, Мара, сколько рядов разлучают нас, а ты улыбнулась – малеванной кукле. Где справедливость?
– Нет, не продам галстук. Это семейный флаг.
..Она наблюдает действо, словно бы – мне улыбаясь, и я уже не могу поверить в ее красоту, – так она волшебна, так чуден вид ее ясных, восторженных пьесой глаз, – спелых малиновых губ и шелка волнистых, темных волос, упавших вдруг, словно ночь, из-под нежной руки на атласные плечи. Если она обернется, то как же мне поступить? Выйти на сцену и.. Смотреть – правде в глаза, Мари давно меня ищет, а я – шпионю за ней, был ли в мире роман, в чем-то подобный этому? Разрешите (коленки), простите (красные туфли), о (классное декольте).. До вечера, милая Мара! Надеюсь, что силикон отнюдь не твоя проблема..
* *
..Бар «Амиго». В сигарном тумане пьянеют..
Элой: – Против СПИДа..
Монах: – Но я уроду отдана и буду век ему верна!. И Маша Дубровского – тоже об этой мутоте нудела. Не понимаю я, хоть убей. Что они были за женщины? Против мнений чужих пойти – не могли, а спать – с нелюбимыми.. А? Постель с ублюдками делить – могли? Под – венец, как в сортир, по нужде идти?. Эти дуры жили на поводу у света. А свет погрязал – в болоте предрассудков и лицемерья.
Нежный: – Может завтра, Элой, Мари присоединится к нам?
Элой: – Присоединится? Что ты этим хотел сказать? Она – Американка, и пиво пьет в баре для иностранцев, а не с дешевками рядом.
Нежный: – Чино, сдается, наш друг унижает нас.
Чино: – Наш друг – кровь со мной в армии проливал. Я ему – жизнью обязан. Он умный парень и – говорит все с интересным умыслом. Если уж он что-то сказал, значит – так было нужно, поверь.
Элой: – В этом – была необходимость.
Нежный: – ..Хорошо, если так. Наверно, это связано с баром.. Они повсюду..
Чино: – Как ты будешь общаться со своей иностранкой?
Элой: – С честью, какие проблемы?
Чино: – Проблема в том, что без английского в этой стране не выжить. Смерть – без него голодная.. Я сейчас не – об интимном наших невест, отнюдь.
Элой: – Кто бы с тобою спорил? Только ты, брат, живи. В смысле – учи английский.
Мудрый: – Не совсем так.
Чино: – Так, Мудрый, еще как – так.
Мудрый: – Не выжить тебе, если ты доверишься местным врачам, а вот системы словарных, звуковых и грамматических средств, объективизирующие работу мышления, являющиеся орудием общения, обмена мыслями и взаимного понимания людей в обществе..
Нежный: – Не без царя в голове..
Чино: – Короче..
Элой: – Английского он не знал, но вот – работал ловчила в американской компании..
Нежный: – Как же он работал – с американцами, если языком не владел?
Элой: – Я не сказал «не владел», – не говорил по-английски. Был коммуникабельным.. В маркетинге – это главное, – кстати, его и убили за – коммуникабельность.
Мудрый: – Он много знал?!
Элой: – Наоборот, – он ничего не знал о товаре, который сам предлагал. В фирме ему наказали работать – с народом русскоязычным, ведь многие исламисты, те, что из не таких – психически агрессивны, – на них даже биодобавки, созданные в США, действуют – избирательно. Что же придурок сделал? Он не послушал босса и – продал – просроченный БАД врагу компании.. Тому БАД понадобился, потому как жене его было пора уменьшить зад.. Беда не приходит – одна, чуда – не произошло. Болезнь – запрогрессировала. И тогда, женщина – увеличила дозу! Из чистого сострадания муж не вмешивался, он и так лишал ее всего, кроме – еды и – коктейля, а он в ней – зверя будил, то действовал как снотворное..
Чино: – Так она что – уснула?
Нежный: – Тут не просто уснула, в кому впала или в летаргию..
Элой: – Она умерла, но дело не в этом.. В какой-то момент бедняжку всю начинает – трясти от чертового коктейля..
Нежный: – После кончины?
Элой: – Тогда она еще жива была. Муж, понятное дело, в шоке, жена не за так досталась ему.
Чино: – Подожди, может, она ждала?.
Элой: – Какая разница теперь, чего она ждала. Главное – оценив ситуацию, парень везет ее –в больницу. Не-ет, он не дурак, и банку с дьявольским зельем прихватывает с собой.. Добрался до места, а тут, – врачи начинают справляться – о его делах, успехах, совещаются, – кладут скорбную, в общую, под глюкозу.. Муж не привык ждать, он не богат, но вот, вручает-таки докторам – ключи от своей машины..
Монах: – Нет бога, я говорил – нет!
Элой: – Врачи, опять – совещаются, – зовут его, просят.. достать три скальпеля, и спрашивают – что-с-ней-случилось? В этот момент он – протягивает им бочку с заморской отравой! Медики с ужасом смотрят на – английский шрифт..
Чино: – Дурак поймет, что у нее была – передоза.
Нежный: – ?
Элой: – Наши врачи не поняли. Главврач донимает парня: – «ты понимаешь, какие здесь – противопоказания?» Он никогда ж – не учился, в частности, и английскому..
Чино: – Не повезло парнишке..
Элой: – Еще бы. Он с горя вцепляется в банку – адского снадобья, и – долго не отрывает от букв умоляющих глаз, бедняга – силится перевести хоть слово, плачет, в кругу молящихся родственников, но у него ничего не выходит. А в это время, поблизости, – на операционном одре – надо же – умирала его жена! ..Правда, поговаривали, что – врачи ей что-то не то вкололи, сделали – ненужную операцию, но никто так ничего и не выяснил. Девушка умерла.. Наутро, после похорон, вдовец, убитый несчастьем, упал на ее могилу и, рыдая, принес ей – клятву: он – вырвет разбитое сердце, умоется собственной кровью, если не отомстит, и до стихов не – выучит этот – проклятый английский.
Чино: – Подонок!
Мудрый: – Вдовец – подонок?
Чино: – Мир подонок!
Элой: – Мир – подонок?
Мудрый: – Больше не наливай Чино..
Чино: – Да, мир подонок. Мы живем в подонке вселенной, прикидываясь чистыми, но мы грязные. Люди – грязны, потому, что жизнь в нем собой – нечиста, а где-то и невесела.
Монах: – Просто мир – одинок, оттого и нечистоплотен.
Чино: – Может, одинок, но все равно подонок, все равно. Как подлецы, растлившие его, в основе – хуже, чем снаружи. А мы всё ждем от жизни в нем – чего-то расчудесного, как идиоты – мысли.. Наш город – гетто моральных изгоев, наши надежды гаснут, – нам нужно действовать, но все спят.. Никто – не проснется, не скажет в лицо себе – да! я ничтожный ублюдок, я – обезьяна третьего мира, я враг себе и собратьям, но я – способен признать вину свою и ошибки, завтра я их исправлю, и труд сделает из меня – разумного человека! Нет признания.. Гетто попрошаек вопиёт о – помощи: «Граждане лучшей жизни, подайте слугам своим. Вы – создали штаты, – вы сильные, а мы ничтожества дохлые, мы – ничего не создали, кроме – грязных обычаев.. Созидать у нас – чудо! Мы можем – купить и продать, – продать и опять купить, но, чтобы вот создавать, это – нам не дано.. Нам город родной воздвигли русские и поляки. В нем нет шедевров от местных гениев.. Париж – создавали – французы! Но мы отнюдь не французы, – поэтому у нас – нет и быть не может – Парижа!
Мудрый: – Чино, ты не прав. Дарвин был аферист! Обезьяны никогда не трудились..
Чино: – А ты трудился?!
Мудрый: – Нет.. Это бы притупило моё сексуальное восприятие важных событий жизни. Возникла б проблема – с оценкой шарма, тонкостей женского эротизма. Любовь к женщине сменила б скрытая ненависть.. Возможно – я унижал бы милую, за то, что ей дано – большее в сфере чувств, за то, что ярка и разнообразна – палитра ее эмоций. Потом, заурядный любовник, бездушнейший эгоист я офис открыл бы – торговый, когда б не покончил с собой.
Нежный: – Мудрый, неужто – труд – тебя – лишил бы рассудка?
Мудрый: – Нет, но грязный обычай – да! И дело все в том, что – я – не грязен, хоть мир наш по сути – не чист.
Монах: – Элой, ты понимаешь, о чем они говорят?
Элой: – Так все ведь ясно как божий день. У Мудрого в пользовании цветной телевизор – аналоговый, триста четыре канала плюс биоэкран на кристаллах..
Мудрый: – Стереорежим!
Элой: – Мудрый – в восторге от этого клада, он любит его как родную мать..
Чино: – Триста четыре канала плюс стереорежим..
Элой: – И если б какой-то чудак, да хоть Франкенштейн, сказал Мудрому, что его, пусть, черно-белый «Темп» пашет, пожалуй, не хуже – «Панасоника» Мудрого – он, Мудрый, за клевету убил бы это чудовище, ведь такие слова для него что удар ниже пояса. Оскорбление!
Мудрый: – Все так, друзья – проку нет в черно-белом экране. К чему – серые впечатленья, когда у тебя – цветной «Панасоник»?
Чино: – А у меня примитивная серость?
Мудрый: – У меня были мудрые родители. Насчет тебя я не знаю..
Чино: – Ты говоришь как идиот..
Мудрый: – Прости, Чино, но я добавлю, что и тогда когда тебе случится смотреть, к примеру, цветной сериал, – может, цветную комедию, что из глупых и простеньких, – в цвете истинном ты, увы, ее не увидишь; впрочем ты этого и не поймешь.
Чино: – Браво, нацистский философ! Вот подонок.. Он может.. А у меня не получится.. От – дальтоника слышу.
Мудрый: – Мир твой – подонок, а ты – чудовище, – признайся.. Будь человеком – уйми желанье в себе больное – помучить родного ребенка.
Чино: – Горе от ума..
Мудрый: – Ты отнимешь у него – надежду на цветное счастье, чем прогневишь – Создателя! Ты – лишишь ребенка – права выбора! И заменишь «Самсунг» в его детской комнатке – на подобие; надеясь, что слезы горя твоего сына прольются лечебным бальзамом на твои старые раны.
Чино: – Почему?.. Почему я такой урод?
Мудрый: – Поступишь так, Пустозвон, ведь ни за что не допустишь, чтобы твой сын жил лучше тебя, так же, как не допустишь, чтобы он жил и хуже. Бывает, униженный службой отец – шлет в армию сына родного, дабы – наследовал тот обиды слабого духом отца. Это – ужасно, но это правда.. В подобной ужасной правде – корни твоего сознания – твои мещанские комплексы, ведь тебя тоже лишили в детстве – цветного телевизора.
Чино: – Мудрый, я убью тебя..
Мудрый: – Верю, друг немудрящий. Утрата цветного чуда спровоцировала – болезнь – твою агрессивную жизненную позицию. Ты с тех пор обречен на жизнь во гневе и черной зависти с вечной тоскою по идеалу.
– Парень, мне водки или воды..
– Где любовь?!
– Нет бога, я говорил – нет!
– Какой ты к черту монах?
Чино: – Хочешь, я Нежному телик подарю? Тогда ты не скажешь, что я плохой?
Мудрый: – Я скажу, что ты – голубой. А если ты скажешь мне, что калек ,таких как ты в городе много и вы ненавидите – парней от Бога, пока и они не станут калеками, я скажу тебе, что – калек таких как ты в городе нашем много, и вы ненавидите – парней от Бога, пока и они не станут – подобными вам несчастными грешными.
Нежный: – За что ты так с Чино? Он достойный парень.
Мудрый: – За то, что он – не революционер! Чино, друг мой, ты – жертва невежества, это твой минус, но есть у тебя и плюс – ты понимаешь, что ты – жертва невежества. Зачем тебе эта данность, понятия я не имею. Но знаю, прости господь, – не быть тебе уж иным. Вряд ли ты что-то изменишь в нашем горестном обществе. Мысли твои не глубоки, чувства блёклы и инфантильны. Спи, пусть тебе снятся – только цветные сны.
Чино: – Он обнюхался.. Или – вколол. Это – химия!
Мудрый: – Мозг.. Ему недостает – полноценных эмоций. То бесит тебя, и ты, вроде как, истерикуешь.
Чино: – Я – не понимаю.
Мудрый: – Голодный сытого не разумеет. Откуда тебе, калеке, знать, что любовь – это сад души? Пустыня твой удел.
Чино: – Кладезь премудростей! Говорит, как шизоид..
Элой: – Не бери в голову, Чино. Он шутит..
Чино: – Стереорежим.. Что..
Мудрый: – Так вот, возвращаясь – к мартышкам.. Эти приматы едят бананы. Свобода личности – им не нужна, они не хотят быть совершенней, – мартышкам нужна свобода лишь поедать бананы. Ежели труд обратит глупых зверьков – в людей, у Первых людей возникнет проблема: придется им говорить с героями джунглей на равных, придется платить им валютой – как людям за честный труд, – порой соглашаться с их мнением – учитывать их интересы. А это уже невыгодно. Джунгли хороши тем, что во власти дельцов – разумного, а мартышки хороши тем, что – мартышки, а не монополисты джунглей. И дай-то бог, чтоб ни одно из – присущих лишь человеку – высоких чувств и впредь не касалось их звериного сердца, и никакой труд не очеловечивал наших меньших братьев. Ибо – счастливы звери тем, что они – звери, и чуждо им счастье – людское. ..Сравнение обезьян с человечеством – не выдерживает критики. Дарвин был – аферист!
* *
..Какая ночь! ..погибает в скучности старого мира.
Тихо. Спит обыватель. Зачем ему новый мир? У рохли и в прежнем – кухня! Если бы – революция была девушкой – она б зачахла в этой стране – в холодной бесплодности.
Чино. Чино. ..Никто не проснется, не врежет себе за невежество.. Кто-нибудь мог бы очнуться от сна в социальном болоте.. если.. Мне представилась картина боя в Третью мировую, с инопланетным разумом. но, Кто-нибудь-мог-бы – умер; вязнут в гибельной топи люди. Знают ли эти несчастные, кто они? Или, внушив себе, что живут, надеются, что – отличны многим они от трупов? ..Горемыченщина. ..Каким же ветром сюда занесло Мари?
..Итак. Дом! Все-таки восточный ампир. Умели строить поляки. Лепной балкон 2. Сердце! Открыла створку окна, за ним – спальня, в спальне..
– ДАВАЙ!
Мой демон в черном костюме, попыхивая сигарой – вновь возле меня!!!
– Вряд ли я это сделаю.
– СДЕЛАЕШЬ!
– Ты безумец.
– НЕ ЛОМАЙСЯ, КАК ДЕВКА. ТЫ ТАК НАПРЯЖЕН, ЧТО ПОХОЖ НА БОМБУ. Я УЖ КУРИТЬ ОПАСАЮСЬ, СТОЯ РЯДОМ С ТОБОЙ.
– Значит, пора бросать. Это моё привычное состояние.
– ОНА – ЖДЕТ ТЕБЯ. ЕЕ ВОЛШЕБНЫЕ ГЛАЗА, ЛИТЫЕ БЕДРА, ЖАРКАЯ ГРУДЬ – ЖДУТ НАС. ВОТ – ЛЕСТНИЦА НА НЕБЕСА (виноградник), НА ПИР ПЛОТИ! БУДЬ – ТВЕРЖЕ! ВСПОМНИ РОМЕО..
– Полночь уже. Как вариант, Мара, возможно, спит.
– ТЕМ ЛУЧШЕ, ПРОСНЕТСЯ В ТВОИХ ОБЬЯТИЯХ.
– Может, она не одна?
– МОЖЕТ, ТЫ ТРУС И МАЗОХИСТ? ХОЧЕШЬ ПРЕДСТАВИТЬ ЕЕ С ДРУГИМ? УБЬЕШЬ ЕГО, ЕСЛИ ЧТО..
– Нет, я поднимусь, позвоню и войду через дверь. Я адекватен к тому же..
– ПОДНИМЕШЬСЯ, ЗВОНИШЬ – ВОЙДЕШЬ ЧЕРЕЗ ДВЕРЬ, КАК СЕРЫЙ БАНАЛЬНЫЙ БЕЗДАРЬ. КАК ДЕЛАЮТ МИЛЛИОНЫ МЕРЗАВЦЕВ, МУЖЕЙ И ПОСЫЛЬНЫХ? КАК ДЕЛАЮТ СЛУГИ БЫТА С МЕРТВЫМ ВООБРАЖЕНЬЕМ? КАК ДЕЛАЮТ..
– Кто?
– ПРЕДСТАВЬ: СТОИШЬ У ДВЕРИ ЕЁ – ВКОПАННЫМ, С ЦВЕТОЧКОМ В ТРЯСУЩЕЙСЯ ОТ ВОЛНЕНЬЯ, НЕКОГДА СМЕЛОЙ РУКЕ, СЛОВНО ПАРАЛИЧНЫЙ ПСИХ. ТАКИМ ТЫ ХОЧЕШЬ ЯВИТЬСЯ ПОСЛЕ ВСЕХ ИСПЫТАНИЙ УЧАСТИ И РАЗЛУКИ ПРЕД ОЧИ ПРЕКРАСНОЙ ДАМЫ? ДУМАЕШЬ – ЭТОГО ОНА ЖДЕТ?
– Думаю, она ждет Нормального парня.
– ЧУШЬ! ЖДЕТ – СУПЕРМЕНА, БЭТМЕНА, ДЖЕЙМСА БОНДА – МУЖЧИНУ С ВЕЛИКИМ..
– А?
– ОРУЖИЕМ ПОБЕДИТЕЛЕЙ.. Я ГОВОРЮ О ФАКТОРЕ НЕОЖИДАННОСТИ.
– Значит в спальню?..
– А ТО. КАК В РАЙСКИЕ ВРАТА! ..ВОТ ЛЯПНУЛ.
Зачем тебе-то курить, старый?
– Куда ты лезешь, бандит?
– Писать с натуры, сосед. Я – художник.
– Мусульманин ли ты?
– Что?
– Я позову полицию.
– На все воля Всевышнего.
– Лезь с богом.
– РЕЛИГИЯ – ВТОРАЯ НАЦИЯ! ОСТ-ТОРОЖ-НЕЕ..
..Вот и Мара, – желанная! Спит.. Спящей она выглядит – внушительнее.
– Ихр..
– Какой обман!
– Кто здесь? Боже ты мой!
– С чего ты взяла?
– Мари.. Ма.. А.. Делайте, что хотите, умоляю вас, только не убивайте..
– Можно я закурю?
Картина. Лежит нескромно с моим похотливым демоном, – в ужасе от меня.
– Видишь ли, я нахожу тебя – большою кокеткой, но..
– ВОСПОЛЬЗУЙСЯ СИТУАЦИЕЙ, ОНА УМОЛЯЕТ.
И он провел шаловливой рукой по ее крутому бедру.
– ..Я не хочу..
– Не хотите?..
– Очень.. Мне нужна Марина!
– Она в другой комнате, справа по коридору – напротив зеркала!
– Нескромный вопрос.. (Вручил незнакомке картину «Ночные грезы».)
– Только не убивайте.
– Там будет достойная ваза для моего цветка?
– Я не знаю, Господи.. Спасибо..
– Спасибо за лесть.
Свет!
– Руки за голову.. Медленно, отвернись от нее и повернись ко мне……
– СКАЗОЧНАЯ ТЕЛКА, УВАЖИШЬ ЕЕ ПРИ СЛУЧАЕ.
Мари! В манящем розовом неглиже, с газовым пистолетом в руках.
– ..........................………………………………………………………..
– Ничего, что я так поздно?..
Гостиная.
– Да, Spiderman. Твой визит ранил Лейлушу в ее одинокой спальне.
– Мы в гостях?
– Я! Мама ее оступилась в Exchang-е , – лечится сейчас в Швейцарии с бизнес-мужем..
– Бизнес – опасен. У каждого третьего дельца – болезнь менеджера, пусть даже он и брокер.
– Возьми пирожное. Попробуй. Я сама пекла.
Она желает меня кормить, а значит, будет любить до гроба. – Раньше бы сказали – олень, это – ретро. Вариант модерна – менеджер! Бог сотовых телефонов и Жертва электромагнитных сил..
Мой демон на кожаном черном диване разглядывает Мари, сидящую в байковом белом халате за столиком против меня.
– Вчера я видела малышей по обе стороны от ведущей их дамы, общающихся в толпе между собой по сотовым.
– Добро пожаловать в страну мобильных телефонов!
– ПОЧЕМУ НЕ ЛЕНИВЦЕВ?
– В Америке ими пользуются – люди с деловою инициативой , а тут, каждая рвань с «точки» у подворотни. Похоже на новый обычай..
– Так и есть – обычай комплексов ущербности, разбавленных синдромом начальника. Но это – вечный местный обычай.
– ПРЕКРАТИ ЭТОТ ТРЕП, ЗАНУДА, – СТРАСТЬ СЛОВАМИ НЕ СДЕРЖИШЬ – ЖЕНЩИНА ТОМИТСЯ!
– Боже, как изменился мой город. В нем царствует.. (улыбнулась) Возьми пирожное.
– ВОЗЬМИ – ЕЕ, КРАСАВИЦА ОТ ЖЕЛАНИЯ – ИЗНЫВАЕТ, ГРУДЬ – САМА СЕЙЧАС ХАЛАТ С СЕБЯ СНИМЕТ.
– Не спорю…... Милый халат.
– Старалась!
– А НОЖКИ КАКИЕ? НОЖКИ! НОЖКИ!
– Выпьем – против СПИДа?
– ..Тебе с ликером?
– И коньяком.
– Подожди, теперь я – скоро. Элой!
Музыка..
– КАК ОНА ПЛЫВЕТ!
– Богиня.
– НИМФА ЗЕМНАЯ!
– Венера!
– И ЧЕГО ТЫ ЖДЕШЬ? ПРИГЛАШЕНЬЯ В ХРАМ НАСЛАЖДЕНИЯ? ВОЙДИ В НЕГО – САМ, И – МОЛИСЬ, ПОКА НЕ УСЛЫШИШЬ – ОТВЕТ НА СВОИ МОЛИТВЫ! ПРОСИ, – И БУДЕШЬ – ПРОЩЕН К РАССВЕТУ ЗА ЛЕНОСТЬ ГРЕШНУЮ, И ДА ВОЗДАСТСЯ ТЕБЕ ПО ЗАСЛУГАМ! ИБО ЖЕНЩИНА ЕСТЬ – ЛЮБОВЬ И НАДЕЖДА ТАКОГО ХУЛИГАНЬЯ КАК ТЫ.
– Думаешь?
– НОЧЬ НАШЕПТАЛА. БУДЕШЬ МНЕ ДОВЕРЯТЬ, БУДЕТ И У ТЕБЯ «АРМАНИ». А СТАНЕШЬ – УМНИЧАТЬ, МОЖЕШЬ – ЗАБЫТЬ ПРО МЕНЯ.
– Легко сказать. Мари порядочная женщина.
– МАРИ – ПОРЯДОЧНАЯ ЖЕНЩИНА. ПОРЯДОЧНАЯ – ЖЕНЩИНА! КАК ТЫ – ПОРЯДОЧНЫЙ МЫТАРЬ..
Явилась Совесть с внешностью Мери Поппинс..
– ПРОШУ ВАС ВЕЛИКОДУШНО МЕНЯ ПРОСТИТЬ ЗА НЕПРЕДВИДЕННОЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО, НО Я, ПРИЗНАТЬСЯ, – ШОКИРОВАНА ВАШИМИ ОТКРОВЕНИЯМИ, НЕ БУДЕТЕ ЛИ ВЫ СТОЛЬ ЛЮБЕЗНЫ..
– К ЧЕРТУ ПОШЛА! ДУРА.
– Зачем же даму задевать?
– ПУСТЬ НЕ ВМЕШИВАЕТСЯ, У НАС – МУЖСКОЙ РАЗГОВОР.
– Пошел ты.
– ЭТО ПРОСТО СМЕШНО!
– Я лишаю тебя права – голоса!
– ЧТОБ У ТЕБЯ САМОГО ЯЗЫК ОТСОХ.
Исчезли.
– Ты не скучал?
– Нет.
– Это Макконе..
– ..Что ты сейчас сделала?
– Задумалась над твоим галстуком.
– Да, но невзначай ты легко улыбнулась.
– Я не со зла. Прости.
– Может, я и забавный, но – я, забавный, совсем не люблю – рекламу кофе для влюбленных посмешищ.. Реклама..
– Не говори.
– Хорошо, я помолчу.
– Потом.. Так за что мы пьем?
– Мы пьем – против, мы пьем – против СПИДа, милая.
– Никогда не пила кофе – в протест. Ты неизменен..
– Знаешь, Мари, может я повторюсь, но я безумно рад счастью вновь тебя видеть.
– Надеюсь, это не – аутотренинг?
– Дай мне руку, красотка.
– У тебя – есть время поиграть пальчиками! .. Моими пальчиками, – можешь сесть!
– За домогательство?
– За пренебреженье. Лейлуша тебя – попросила.
– В какой же форме?
– В грубой.
– Оу..
– Попросила убраться ко всем чертям.
– Все так плохо?
– Боюсь, что да. У нас есть – пара минут.
– Тогда скажи мне, что умеешь обращаться с бомбой.
– Нет, Элой, но поверь – я хорошо шью.
* *
..Город стих. Я в сон его вхожу, где пробуждается реальность ночи. Цветут созвездия и окнами дома. С деревьев к телу льнет прохлада и лунный мед, текущий в полумрак, с вселенской радостью собою полнят сердце..
* *
..Ночь. В просторном зале дворца, при свечах, на художественном паркете мы танцуем с Мариной – страстное танго! Мари идет – черное платье с глубоким разрезом и декольте.
– Не сожги меня, милый, я – сама горю..
– Красавица..
– Гений!
– Моя!
– Все твои!
– Ты – лучше всех.
– Приступай..
Сначала я опрокинул Мари на колено..
Любит? Не любит? Любит?..
– Странно, что это так звенит вокруг?
– Твой чертов будильник, хам..
Рассвет и раньше был для меня не лучшей в сутках порой.
– Дикий, безумный кот! В пять утра разбудил. Постель в клочья подрал и укусил за руку. У всех коты – добрые, ласкаются а у него – зверь зверем, ревет как медведь. ..Лежат они, видите ли. Перевернут все вверх дном, а потом лежат..
* *
..Конференц-зал. Редакция. За столом кадры пряничной журналистики.
Шеф: – Ты уволена.
Ведущая рубрики «Дамские тайны»: – А по какой причине? Духи или мальчики на сайте?
Шеф: – По причине причины. – Отпуск, время решенья сущих личных проблем. В работе интим не обязателен. В ней важна дисциплина. Была б у тебя семья и регулярный секс, был бы покой в душе и – гармония с миром; мечталось бы о материнстве. Сейчас, ты в слепой тоске – о чем, истомившись, думаешь? О несложившейся жизни? Может, о новом счастье? Рвешь и мечешь лучшие годы, как дурак – лотерею, а в голове одно – и-де-а-лы, мать их через гармонь. Спрашивается, – ты – идеальна? Что есть в тебе – идеал? Характер твой? нервы? попка? может статься, твой – мозг? Во всех отношениях, мадемуазель, вас превзойдет компьютер, разве что у него нет – дешевых духов.
– Простите, шеф, у меня небольшое – замечание..
Шеф: – Что это за болезнь, чувак?
– На западе женщина до тридцати делает карьеру и только потом – задумывается о семье.
Шеф: – Предлагаешь нашим сотрудницам – пальцами, до пятидесяти, в уверенности, что с началом маразма будет у них все ладненько?
– Я говорил о западе. Ведь на западе..
Шеф: – На западе – дверь и твоя пассия, – проводи ее и осчастливь небольшим сюрпризом. Остальные – удовлетворены своей личной жизнью? Или – нуждаются в помощи?
Корректор: – Я – неудовлетворена!
– О, нет!
– О, боже!
– Это возмутительно!
– Святые силы!
– Я неудовлетворена, поэтому отдаюсь вся – работе.. Не надо меня сжигать взглядами, он был такая же сволочь, как все мужчины.. Простите, шеф.
– Сублимация.. Болдинская осень.. Пушкин..
Шеф: – Думаешь, поэзия и «Пентхаус» решат либидную проблему человечества?
– Навряд ли в помощь и – работа, когда любить пришла охота.
– Что без любви весь этот белый свет, в нем лишь она, – работы лучше – нет!
Шеф: – Двое, вы остры на язык..
– Никто не порезался?
– Умоляю, мне – больно слышать..
Шеф: – Девочка милая, – замужество тебя спасет. Надежды – нет на западного телемастера. У нас не те обычаи.
– Давно хотела сказать вам, шеф, что вы исчадие ада. Вы..
Шеф: – Не верю.. Да и речь о – социальном зле. Противоборствовать ему и противостоять – такова директива нашего босса, который – не идиот.
– Неужели?
– Не может быть!
– Как вы сказали?
– А почему – нет?
Шеф: – Почему бы и нет? Итак: «Способы противоборств злу». Представьте, что Зло в этом мире женщина, а Добро – мужчина..
– Что это значит? Зло – слабая женщина. Чье это определение?
– Гуспода!..
Шеф: – Представьте, что зло – мужчина. Он завладел вашей квартирой.. Элой, как онколог хирурга: – твои конкретные действия?
– ..Вот сволочь. (Я закурил.)
Шеф: – Веселенькая перспектива! ..Пострадает – Добро. Добро-то у нас женщина! А каково ей будет, – жить с неполноценным, смешно говорить, мужчиной? Такого и – не-такому врагу не пожелаешь.. Вот, Зло, не бог весть какой, – явился после полуночи, злой в больной душе, словно черт, хлопнул рюмочку втихоря да – спать. А Добро – в слезы. Несчастная женщина выгнула палец, и согласна на все, лишь бы он – возлюбил ее с прежней силою.. Она отнюдь не злопамятна и готова прощать, только бы муж – возжелал ее, только б вернулось к ним – утраченное счастье. Опс! Погасли в холодном мраке звезды светлых надежд.. Истинно, Добро, как женщина, живет любовью к вниманию, цветет в заботе да и подарках; кто как не лично Зло с его возможностями и властью, с проблесками лихого, влекущего обаяния – мог бы ей приглянуться? Кто, кроме Зла, сподобился б полюбить Добро не за красивые глазки, а за прелестно-трогательную беззащитность. И вдруг.. ну да, – катастрофа! Любовный титаник врезался в лед. Вселенная погибает. Вся ее добродетель и круговерть галактик – обречены, без Хаоса; без – его разрушительной страсти не породить ей – новейшей жизни, значит, не быть – Мамой гармоний – воплощеньем добра. Я говорю - о взаимосвязи явлений добра и зла на всех уровнях. Об их брачных узах и личных отношениях. Я говорю о Великой женщине и ее муже – Мировом зле.. Зло и был для нее мировым мужиком, пока Элой ему не откесарил. И вот уже, изнывая, в слезах, от сердечной боли, женщина – подает с несчастнейшим на развод.. Добро прозябает в тоске, не за студента ж ей выходить, она стареет и вспоминает в бессонницу зимними вечерами – тройные оргазмы и Зло. Ведь только рядом со Злом и на его фоне она могла быть Добром, могла быть веками – женщиной.
– Не знаю, не знаю, по-моему, Добро могла быть – мудрее, если тебе одиноко, пусть мирозданье рушится, заведи себе – любовника.
Замред: – Да, Элойчик, лишив Зло недюжинной силы, ты лишил нас будущего, Зло стал – не-таким, а сила его захлебнулась в кровавой пене.
– Зимой не хотел бомжевать.
Шеф: – Не будет шанса у зла – померкнет красота добра! Да!..
Телефон: – Шеф, звонок из резиденции босса….
Замред: – Это шелковая рубашка?
– Шелковей быть не может.
– У меня сахар падает.
– Мне нравится, так облегает.
– Вчера футбол смотрел, Лигу Чемпионов?
– Люблю мужчин в шелковых рубашках.
– Вчера у своей был.
– Счет-то хоть знаешь?
– Три-один.
– Простите, в чью пользу?
– В мою..
Шеф: – ..И все-таки мы должны противодействовать злу в политике и народе, вроде как. Такова директива нашего босса, который не сукин сын.. Кто задаст вопрос – почему?
Замред: – Хочу зло.
– А что, если зло все-таки – женщина?
– Что мы называем злом?!
Шеф: – Девичество – вот большое зло, и тема!
Вопрос: – Почему?!
Шеф: – Потому что жизнь – игра, мир – война, философия склонна к бреду, а кровавый злодей не дремлет. Здравствуйте.
(После, кадрами пряничной журналистики было предложено: зло побороть любовью! Я усмотрел в тех словах пугающую аномальность.)
* *
Весь день мы гуляли с Мари по городу. К вечеру искатели приключений.. в ее белоснежном ягуаре.
; ..Вот, а когда он сбежал от нее, у Лейлы начался душевный кризис..
; Ну, хоть не сифилис.
; Но не лучше.. Скажешь, куда ты меня заманиваешь?
; В парк.. Это ты ее сбила?
– Я так и подумала. О, боже!
– Не понимаю, она еще так молода. Зачем он сбежал от нее?
– Кровь у нее кипяток, Лейла в душй непомерно страстная, брюки на нем рвала, любила его, как кошка. А он оказался – человеком хлипким, без должной фантазии. Не понимал он ее, боялся. Я, говорит, не хочу, чтобы меня тиранили. И ушел.
– Опасный поворот.
– Да, не довез ты меня тогда на «Десне» до школы.
– Вообще-то, Лейла феномен. Образчиком здешних жительниц – девушка завидушка да с любовной ленцой. Нельзя ей любить, фефёлке, это ее бесчестит. Можно – хотеть калым, – торговаться до пота в ляжках за каждый тушевый фунт. Но чувства? Простите, – Что это? Ощущения? Тут взаимность исключена, она – сурово карается практикой строгих обычаев. Вот, милая ляжет на ложе карикатуры, – лежит, не дышит почти. Крути ее, выдру, верти – только, будь добр, сам, «ведь кокетка не в силах».. Прелесть, – ты жива вообще? С куклой и то веселее.. Но нет, некрофил не спросит ее, как доктор, об этом. Он горд – живым превосходством! «Труп» – ничего не чувствует, а он возомнил себя – Казановой. Считает – он первый, значит, вне конкуренции – лучший. Бог и царь рабыни своей. Не знает, дурень о том что она зашилась лишь перед свадьбой, не у него ж одного, форсуна, есть деньги в торговом городе. Он думает, ей сравнить Горделивца, не с кем, стало быть ей – его жаловать! Она же, зная, что он – ничтожество, думает, что ишак создан по его типу. Лгунью не назовешь – всем прекрасною дамою, но, она кое-что печенкой своей да чует, – понимает, что жизнь ее – непролазная грязь, только вот – выбраться из нее – не хочет, ведь грязь эта пахнет деньгами. А хруст купюр для почтенной, что блестки бус для дикарки.
– Какое-то безразличие к жизни.
– Ей безразлично смог он или нет, ей безразлично – успела ли – она, у нее – менее «прозаичный» ориентир. И тут без альтернатив. Живет дура, чем скотина побрезгует. Факт уже в результате.
– Кажется, я забыла дорогу.
– Не беда, вспоминай.
– Жаль несчастную. Все равно мне их всех жаль.
– Эти несчастные живут на подачки. Попробуй, лиши их мяса: Сообщи, что «тебя» уволили, – подай, при желании - на развод, – начнется триллер на десять Оскаров.. У сереньких мышек-норушек прорежутся зубы-кинжалы – саблезубых тигриц. Язык завьется – голодным питоном! Они станут рвать, царапая лица, волосы на себе и родственниках по мужу, – бросаться рыдающими детьми и призывать потом вседержителя – к мести, катаясь в безумных истериках по коврам. Тогда, коли слаб «ты», тюфой – умрешь от сердечного приступа, ежели смел героем будет – долго блестеть острая сталь ножей в «твоих» окропленных кровью, чуть дрожащих руках..
– Один вопрос: кто хуже?
– Кто хуже, он и хуже. Хуже лучших из худших.
– Все так плохо?
– Не знаю. В запасе осталась пара минут.
– Скажи мне, что умеешь обращаться с бомбой.
– Тогда, ты скажешь, что любишь меня?
– Если останемся живы.
– Умею.
– Ложь.
– Дождь. Выходим из машины. Парк.
– Можно, я сначала ее припаркую?
* *
..Вечер азартно молод. Он рад, что солнце зарезали, что кровь его запеклась красиво на горизонте. Пряно.. ..Парк дышит неровно, точно контуженый боем. Парк дышит весною, омытый тяжелыми каплями. Мы идем в разорванной мгле цветущей аллеей роз.
– Милый..
– Ты серьезно?
– С чего ты взял? Распахни зонт!
Музыка. И шесть идущих на нас красоток из молодой танц-группы, сговорившись, начинают свое танцевальное шоу под дождем. За ними следует.. – мой демон!.. Стильный костюм его вне влиянья погоды..
– Не надо, я и так вижу.. И вы хороши. Еще пируэт.. Не дурно..
– ВОТ ТАК ЖЕ – ТЫ – ДАЙ ВОЛЮ СВОИМ СОКРОВЕННЫМ ЧУВСТВАМ! Бес растаял, оставив после себя дым гаванской сигары.
– В твоем вкусе!
– Вкусы меняются.
Хотим ли мы танцевать танго? Сомнительно. Просто я приобнял Мари за талию, глаза ее широко распахнулись и вспыхнули изнутри тревожной и яркой синью.. Целую ее в прохладные, смелые, с дождинкой, губы..
– Скучала по мне?
– Безутешно.
– Так утешься..
Она взяла меня под руку и мы пошли дальше.
– Как все вокруг – изменилось.
– В городе – новый мэр.
– Было еще печальней?
– В стране и сейчас оно есть.. Зачем ты крестишься? Молитвами ей не помочь.
– Мы ведь на славном месте!
– Вот ты о чем.
– Я помню.
– Рад за тебя.
– Тойота, он ею очень гордился, директор дома отдыха.
– Возможно.
– Но ты завлек меня на крышу спортзала..
– Я умел произвести впечатление.
– Чем? Что это было?!
– Коктейль Молотова..
– В самый раз для атаки и взрывов. Потом мы падали с пожарной лестницы.
– Пожарной.
– И я могла разбиться насмерть.
– Ничего бы с тобой – не было.
– Точнее – было-бы-все-без-меня.. Хватит целовать местоимение.
– Он изнасиловал нашу мороженщицу.
– Жаль, что его – не было в машине.
– Кто его знает. ..Зайдем в кафе?..
* *
– Как темно уже.. Ужасные пальмы!
– Они свои роли исполнили.
– Помнится, ты кормил меня их плодами.. Спасибо реаниматорам..
– Не говори..
– Не могу. У женщин – сердце во рту.
– Тогда скажи, что – рада мне.
– Стенокардия!
– Вино было волшебным?!
– Пора заняться, Элойчик , любовью!
– ..Не повторишь, что сказала?
– Да – приятны ночи весною!
– ..Просто не то слово.
– Ладно, они очень – чувственны.
– Это – то слово!
– И куда оно нас завело?
– Мари..
– Не надо, умоляю..
– Время пришло бросить «Сникерс» собаке.
– Где она?
– Они везде, милая, они везде!
– ..Надо же, – песик! Прибежал на сладкое.
– Это сука.. Без вариантов.
– У тебя есть батончик?
– Куда мне без него?
– Как он на тебя смотрит!
– Это – она.
– Неважно.
– Не шути так. У сук и кобелей взгляды на меня розняться.
– Смотри-ка – ест.. Нравится..
– И отчасти – потому что нет выбора.
– Пошли.. Пошли! Вот уж точно кобель подоспел.
– Хватит пошлить. Пойдем отсюда.
– А они? Случайно не пойдут за нами?
– Они будут с нами мысленно.
– Надеюсь, от этого будет польза.
* *
..Мы вошли в царство древнего парка. Реальность тает под ртутными вспышками, видящими наши тени за вековыми ветвями; женщину и мужчину, хранителей секретных истин.
– Мне нравится голос твоих каблуков.
– Как странно, мы здесь совсем одни. Хеллоу, хеллоу, – здесь есть кто-нибудь?
– Мы не одни. В кронах деревьев – до полночи спят вампиры..
– Боже. Что это?
– Птица Дьявола. Пригнись.
– Боже милостивый на земле и на небе..
– Не банальничай, он этого не любит.
– Да сколько же их?
– Птицы Дьявола. Летят по грешные души.
– ..Мне страшно.
– Думаешь – я святой?
– Нет.
– Берегись: Ветви-садисты.. Кусты-убийцы.. Дай руку. Плющ-душитель.. Корни-костоломы.. Осторожно, это самое страшное – бревно фригидности.
– Чур меня..
– Что?
– Ничего.
–..Под этой гранитной лестницей каждую пятницу 13-го числа находят – убитого трезвенника. Не оступись, здесь это – плохая примета.
– Я посмотрела под..
– Тоже плохая примета. Здесь – все ужасно, милая.
– Раньше здесь было прекрасно. Может, беженцы все испортили?
– Легенда гласит: Шел в здешних местах со смены мужчина Ваня. Встал он передохнуть, достал бутылку следующую, но – не удержал в руках предательских, и отпустил ступени считать. Шестой сдалась заветная. А Ваня – воздел руки к буре небесной, – возопил по-страшному, плюнул наземь, и – проклял это неладное место. Была эта ночь – пятницы 13-го.
– Зачем мы здесь?
– ..Так ты точно бревно не задела?
– Надеюсь.. Потом узнаю.
– Узнаем.. ..Узнаёшь?
– Каким образом?
– Еще одно – славное место..
– Беседка. Зеленая беседка!
– Мари, ты ведь испытывала подобную радость при – нашей встрече?
– Конечно.. С желаньем тебя – подстрелить.
– Без – подстрелить.
– Ты знаешь?.. Не понял юмора.
– Знаю.. Понял я, понял
– Я все-таки рада..
– Знаю..
– Я рада, что в детстве вместо родительского цинизма у меня был – ты, маленькое вступление к «Камасутре».
– Правда красивых чувств, милая, чужда моральным уродам, но не красоткам.
– А как говорил Бэкон: красота есть – внешняя добродетель..
В разбитой беседке, покрытой ветвями груш, оплетенной плющом и чайными розами.. Курит стервец дорогой табак..
Мара ворвалась в любовный оазис, как в душу порой врывается яркое воспоминание. Она похожа сейчас на вдохновенную поэтессу и говорит без умолку.
– Ты слышишь меня?
– Конечно, красавица, все не так просто. Чувство – солнце области трансцендентного, – в нем угадывается свет высшей силы..
– А ТЕПЕРЬ ВЫРАЗИ ЭТУ СИЛУ – ДЕЛОМ. ЗАДЕРИ ЕЙ ПЛАТЬЕ, ЭТО – ВАЖНЕЕ ИДЕОЛОГИЧЕСКИХ ПОЗИЦИЙ, ДРУЖИЩЕ..
Явился блондинистый смазливчик в белой тройке. Кого-то он мне напоминает..
– АНГЕЛА.. НЕ СЛУШАЙ ЕГО. ТЫ – ЧЕЛОВЕК, А НЕ ЖИВОТНОЕ..
– ТЫ – ВЕЛИКОЕ ЖИВОТНОЕ, ПРЕКРАСНОЕ И СОВЕРШЕННОЕ – ЧЕЛОВЕК!
– Пожалуй, обратное не очевидно..
– ГРЕХ ГОВОРИТЬ ТАКОЕ.
– ГРЕХ, А МОЖЕТ БЫТЬ, ХОРОШО?! К ДОБРУ ИЛИ НЕТ?ДА НЕВАЖНО, ЭТО ВСЕГО ЛИШЬ ПРИДУМАННЫЕ КАТЕГОРИИ. ВАЖНО, ЧТО ТАК ОНО ЕСТЬ ПО СУТИ. ЛЮДИ ТО ПОНИМАЮТ. ХАНЖИ – СТЫДЯТСЯ ПРИЗНАТЬ, ОТТОГО, ЧТО СЛАБЫ НУТРОМ И УБОГИ – ОНИ НАХОДЯТ В СИЛЬНЕЙШИХ ВЫМЫШЛЕННЫЕ ИЗЪЯНЫ, ПРИКРЫВАЯ ПРОГНИВШЕЙ МОРАЛЬЮ СВОИ УРОДСТВА. СЛИШКОМ УЩЕРБНЫ, ЧТОБ БЫТЬ – НА ЗЕМЛЕ ЖИВЫМИ, ЭТИ БОЛЬНЫЕ ЗВЕРИ, ВОЗОМНИЛИ СЕБЯ – БЕССМЕРТНЫМИ ДУШАМИ. СТРАХ И ПОРОЧНОСТЬ ДВИЖУТ ПОДОБНЫМИ ДУРАКАМИ, ИБО ПОРОК И ТРУСОСТЬ – ПРЕНЕБРЕЖЕНЬЕ РЕАЛЬЮ СВЯТОЙ ПРИРОДЫ!
– К чему это занудство?
– БРАВИССИМО.
Видимо, блондинчик поспешил с реакцией на мои слова, ведь демон уже заряжает – магнум 46-го калибра.. Направил огромный ствол ему между глаз с близкого.. Очень близкого расстояния..
– ПОПРИДЕРЖИ ЯЗЫК, ТВАРЬ БЕСПОЛАЯ..
Наметился легкий бриз.. Явилась женщина в монашеском одеянии.
– НЕ ТРОНЬТЕ АНГЕЛА.. В МЕНЯ СТРЕЛЯЙТЕ, Я – ВЕЧНАЯ ЖЕРТВА МИРОВОГО НАСИЛИЯ.
– ОТ СКРОМНОСТИ НЕ УМРЕШЬ..
И демон перевел оружие к лицу монашки, что обернулась в мгновение ока красною девицей в цветастом платье от Валентино. Всего выстрелов было шесть..
– Кого ты убил, твою мать? Дьявол! Да у тебя психоз школьника.
– Я В НОРМЕ! А ЭТО, ПОХОЖЕ, МЕЛЬКНУЛА – СОВЕСТЬ. ОНА САМА НАПРОСИЛАСЬ.
– УБЛЮДОК..
Ангел вскинул из-за спины автомат! Демон – улыбнулся. И оба выпрыгнули из беседки в розы, на лету не жалея патронов. Вспыхнула кровавая стычка, скоро переместившаяся в лесную зону.. О чем говорит мне эхо?
– Совести у тебя нету! Ты меня совсем не слушаешь.
– Ну что ты, милая, я – многих слушаю! Просто последнее слово всегда за мной.
Вырвалась. И забрала зонт. Надо бы ее приласкать, что ли..
– Какого черта? Ты все испортил. Я ухожу. Будь проклят.. Точка.
Она распахнула зонт и застучала тонкими каблуками по нервным лужам заплаканной, теплой ночи.
– Мара, я не получал никакой телеграммы, но я все еще люблю.. Люблю дождь, черт побери!
Начался ливень! О, небо! Мари оступилась, сломала каблук и – падает в темное, водное зеркало пустынной, заброшенной аллеи кленов. Странно, еще не остыл труп моей совести, в лесу идет перестрелка, а я не могу оторваться от вида ее восхитительных, стройных снежностью ножек, безжалостно обнаженных мокрым, поднявшимся кверху платьем.. Изящно его опустила пальцами по бедру.
– Все хотела спросить тебя: ты веришь в любовь до смерти?
– Это печально.. Но я люблю крайности!
Раскинув руки, падаю пред Мари на колени.
– КАК ЭТО СМЕЛО.
Дрогнула кривая зеркальность, и вот из лунного блика, поодаль от меня, возникла – рыжая нимфа, в неглиже, с более чем соблазнительными формами! Почти прозрачное ее белье цвета стыдом залившейся девушки сдержанно гармонирует с шелком розового зонта, лежащего пьяною чашей возле Мари под заливающим его дождем небом.
– Ты кто такая, милая?
– ДА Я, МИЛЫЙ, – СТРАСТЬ ТВОЯ НЕНАСЫТНАЯ!
– ..Надо же.
– НЕТ У МЕНЯ – ЖЕ.
– Ты очень сексуальна!
– НЕ БЕЗ ЭТОГО, ВЕЗУНОК.. О, АФРОДИТА..
?.. Страсть моя кошкою опускается наземь и царственно поводя бедрами, крадется, рыжая львица, к Мари.. Она целует влажную кожу ее красивых ножек, целует в грудь, лижет шею и щеку, и вдруг, с каким-то нечеловеческим стоном, обращает ко мне – полыхающий жаждою взгляд.
– СЕКС.. ЭРОТИКА.. Я!..ОБОЖАЮ СЛАДКИХ КРАСОТОК. ТАК БЫ И ЛАСКАЛА, ЛИЗАЛА ЭТО ПРЕКРАСНОЕ ТЕЛО.
– Извращенка..
– ОЙ, ОЙ.. А САМ БЕЗ МЕНЯ, КАК БЕЗ РУК.
– Иди-ка ты, милая, воскрешать совесть, а то она что-то от пуль бесовских умерла.
– ЛЕЧУ, НА КРЫЛЬЯХ БЕЗУМНЫХ ЧАЯНИЙ.. НЕ БУДЬ НАИВНЫМ. ОПЯТЬ ЭТА ЛИЦЕМЕРКА ПРИКИДЫВАЕТСЯ. Э-ЭЙ, СОКРОВИЩЕ НЕКРОФИЛА..
– ВОТ СТЕРВА!
– НРАВИТСЯ КУПАТЬСЯ В КРОВИ, МАЗОХИСТКА?
О, нет. Совесть моя с кольтом в правой руке, в форме сержанта американской полиции, двинулась, доставая наручники, в сторону – огненной нимфы, расчесывающейся зеркальной щеткой.
– У ТЕБЯ ЕСТЬ ПРАВО ХРАНИТЬ МОЛЧАНИЕ, ВСЕ, ЧТО ТЫ СКАЖЕШЬ, БУДЕТ ИСПОЛЬЗОВАНО ПРОТИВ ТЕБЯ, ШЛЮХА БЕШЕНАЯ.
– САМА БЫ ПОМАЛКИВАЛА, ПРИДУРОЧНАЯ ОДИНОЧКА. ЖИТЬ НЕ УМЕЕШЬ И ДРУГИМ НЕ ДАЕШЬ? НА! ЭТО ТЕБЕ ЗА – МЫСЛЬ ПОВРЕМЕНИТЬ!
В Совесть полетело зеркало. На мгновенье она замешкалась, и Страсть ногою выбила у нее из рук поочередно – пистолет и наручники. Женщины – сцепились в яростной схватке, скатились в полную грязи яму и с фанатичной радостью стали биться как насмерть.
– Элой, что ты делаешь? Ну что ты делаешь? Ты сумасшедший.. Нельзя, не тот день.. Не здесь..
– Со мной всегда – тот день.
– А ТО РАССКРОМНИЧАЛСЯ.. Отирая платком пурпурные руки, промолвил некто и ушел в ночь.
..Бедра Мари – виолончель любви! Они упруго свежи, как мелодичный хард, и опьяняющи зрелым вином. В бедрах Мари скрыта тайна искусства самой природы. Бедрами Мари водит жизнь! Ножки Мари – первое чудо света! Ножки Мари – не чертовы ноги всех остальных.. Эти ножки – красивы до боли.. Талия – униженье женщин востока! А грудь Мари.. Грудь..
– Тише, любимый, лю..
Губы Мари – воплощенная нежность. Сладкие плоды горячей женской крови, за ними спрятан язычок Евы, – не стервы-жены карьеристки. Грудь Мари!.. Грудь..
– Мой тигр. Взгляни мне в глаза!
..Взор Мари – погружает в нирвану, – глаза – цветы красоты, в очах Мари откровенье чистого женского сердца: плевать на недвижимость, к чертям политику, но если нет в тебе бури тестостероновой – убирайся, не смей и смотреть на богиню женственности, жалкий середнячок. Глаза Мари поцеловала Лиз Тейлор! Волосы Мари мокрые, пряные (этот сводящий с ума запах, непередаваемый, как их прелесть), ночь, прулитая в ночи, память о прародительнице.. Но грудь Мари..
– Мой! Все мое! Да? Да!
– А мое?
– Вот.. твоя грудь! Ах!..
И дождевая вода – перелилась через край розового зонта.
–..О, боже! Что это было?
– Это было чудесно.
– Да, но все же я простыла.
– Думал, ты спросила – что это было?
– Мне ли теперь быть банальной? Я знаю, что это было.
– Где же: сейчас и умереть не страшно? Хочется остановить время.
– Я мокрая, мне – ужасно страшно умирать, и хочется принять душ.
– Я был уверен, ты скажешь – полежи со мной, поговорим о будущем.
* *
Я сел за руль. У Мары начался приступ нравственности.
– Ужас. На кого я похожа?
– Ты похожа на Лив Тайлер из «Crazy» «Aerosmith».
– По-твоему, это нормально?
– А я, по-твоему?
– Знаешь, если б ты внес нашу любовную сцену в фильм – вряд ли б зритель подумал – вот так оно и должно быть! Это!
– Смотря какой зритель.
– Вот именно, я не мечтаю о том, чтобы какая-то дряхлая лошадь меня называла шлюхой лишь потому, что у нее климакс, а мой парень маньяк.
– Милая, ты – хорошая! Я – плохой, так и думай. Для женщин – нет ничего важнее..
– Не завершил фразу.
– Люблю тебя!
– Ненавижу.
– Да?
– Да.
– Да?..
– Да..
– Да?!
– Да!!!
* *
Гостиница «Ретро». Полночь.
Консьержка взглянула на нас, как на солнце, прищурясь, и оторвала от гладкого столика тесто поспевшей груди.
Консьержка: – Вы женаты?
Элой: – Мы – еще лучше.
Консьержка: – Так думают лишь мужчины.
Элой: – Я думаю, вы не откажетесь взять у меня ваши деньги.
Мара: – Пусть только вздумает.
Консьержка: – Вы – не шпионы?
Элой: – Не наше счастье.
Консьержка: – Похожи на шпиона, у вас лицо значимого человека, а ваша подруга говорит со странным акцентом.
Мара: – Куда я попала, черт?
Элой: – Вы правы, это – иностранный стиль!
Мара: – Мы – не шпионы!
В номере Мари приняла ванну, повергла в шок меня фразой: подожди минутку, и..
– Боже, как хорошо.. Хорошо.. Умеешь.. Ах, тише, спокойней – вот так. Да. Восхитительно.. Да.. Да! Нет.. Нет.. Подождем минутку.. Ну пожалуйста..
– Зачем? Мне и тебя достаточно..
– Прекрасно. А теперь – ножки! Тебе, ведь, они – нравятся?
– Может быть, грудь? Она мне тоже очень нравится!
– Это в массаж не входит.
– Хорошо.. Ножки..
– Эй.. Э-эй.. – это не ножки.. Ну, куда? Ах.. Все, целуй меня, свою любовь!
К трем часам ночи стол украсили ужин с шампанским.
– Иди ко мне, Мара. Я дам тебе поесть. И быстро на место.
– Ты знаешь, что я люблю тебя?!
– Чудно.
– А как люблю?
– Сильно?!
– Давно ли?
– С той поры.. С тех славных дней..
– Но за что?
– Не знаю..
– Я сама не знаю..
– За тебя, моя красавица!
Сползла с кровати.. и подошла к столу.
– За тебя, мое чудовище.
К утру мне приснилось: – Комната, прошитая лучами света, идущими от решетчатого окна. В центре комнаты, на скрипящем стуле – я, в оковах стали наручников.. Напротив в форме майора за столом – следователь. Это – Мари в ином варианте, – смотрит на меня жестким пронзительным взглядом и задает вопросы.
– Итак, вы – отрицаете свою вину в преступлении против вашей жизни?
– Не в полной мере.
– Страшно, наверное, не уметь лгать?
Тут Мари встала, сбросила с себя пиджак...
– Да нет.
Галстук, рубашку..
– Вспомните девочку.. Ангельское созданье. Что вы с ней сделали?
Она отшвырнула юбку носком туфли в мою сторону.
– Да чтоб вас..
– Это ужасно, ужасно, – вы влюбили ее в себя.
Оставшись в тонком черном белье, Мари легко оперлась тяжелым бедром о стол, скрестив свои чудные ножки иксом против меня.
– Знаете ли.. – сказал я вкрадчиво.
– Нет, Ли я не знаю.
– ..Если бы мы поженились – вы от меня хотели б мальчика или девочку?
– Любви огромной и страстной! Вопросы здесь задаю я.
– Чему быть, того не миновать.
– Что посеешь, то и пожнешь.. Вы состояли в браке?
– ..Солежали. Мне нравилась ее фигура.
– Чем же моя хуже?
Мари элегантно сняла бюстгальтер, красуя высокий бюст изумительной формы!
– Лучше, намного лучше. Боже.
– Допустим.. Но зачем вы расстались? Говорите – это интересно.
Она закурила.
– ..Когда я сказал ей, что Стэнли Кубрик – гений, я узнал, что – пугаю ее. А когда толковал шедевр «Заводной апельсин», она сказала, что у нас – нет будущего.
– Жена была дурой?
– Хуже, – зловредно-умной, с неврозом детобоязни и литературоманией. Считала, что тот, кто не читал Шекспира в подлиннике: «не может быть – человеком». И после этого она просила меня о нежности.
Мара очаровательно улыбнулась и подошла ко мне.
– Наверное, женщины просили бы у тебя денег, если бы ты был – банкиром.
– Освободи меня..
Пытливый ум на службе красоте, пытающей своей жестокостью..
– Сколько можно тебя целовать?
В ужасе я проснулся.
– Наконец-то. Доброе утро.. Что это? Перестань. Ах..
– Я тебе покажу банкира..
* *
Есть люди, которые больше чумы боятся – краха, мертвы для Жизни в высоком ее понимании, они неестественно существуют. Все, чем они существуют имеет обычно отношение к торговле.
Мара: – Алло?
– Марина, мне плохо, они меня – тортами кормят, помо.. бл.. дки..
– Ты чья такая, овца? Пришла-в-мой-храм-со-своими-молитвами? И что? Думала, я тебе ручки целовать буду? Это – не Нью-Йорк, – здесь дам за дерзость не удовлетворяют. Мамой клянусь.. Твоя подруга у нас в гостях; у нее толстые ляжки, я эту кобылу – прирежу скоро, если ты, стерва, не возместишь мне мои убытки на – восемьсот тысяч.. В пятницу к тебе в офис придет мой человек, шепнет , что он от Дракона . Дашь ему, столько сколько он скажет.. Денег естественно. Обидишь парня, я тебя – огорчу! Шпионка! Я здесь – всех как себя знаю и – любого куплю.. Так что, будь – умницей, готовь штраф за свой феминизм, и не забывай: это – мой город!
– А кто это говорит? Мэр?
– Миллион долларов, или после Лейлы я убью – тебя, на кладбище твоей ньюйоркской родни..
Соединение завершено.
– ..Что случилось, милая?
– Они ее закармливают, на убой..
– Кого это?
– Лейлу – тортами..
– Ты говорила, она обожает их.. В чем проблема?
– В..
– Оденься и не кричи.
– Подонки, она-то тут причем..
– А ты при чем?
– Моя фирма поставила местному рынку крупную партию оргтехники, в основном – компьютеры по демпинговым ценам.. Это бизнес. В нем свои правила. Идет борьба с конкуренцией.. Мурлод прогорел из-за своей жадности и только. В трубку - он вопил.. Черный дракон.. Помоги мне.. Спасибо..
– Доверься оптимисту.
– Что это значит?
– Сие значит – Радость моя, что я, как всегда, в твоем распоряжении.
– Скажу об этом ее родителям. Что ни день, звонят из Швейцарии.
– Лейлушу – похитили?
– Ты думал, они - в кафе, сладким девушку угощают?
– Скажи мне – все, что ты знаешь об этом Мурлоде..
Мари рассказала мне все, что знала об этом придурке и его музе! – соавторе темных интриг и пакостных преступлений – супруге-сестре и вдобавок отъявленной нимфоманке. Не странно, что родственница помыкала горе-торговцем в его работе, а также дума; Мурлод был сыном покойного Мертвого Рамиза.
* *
План вызволения Лейлы из плена Я, Мудрый, Чино и Нежный начали отрабатывать в доме Нежного.
В комнате Нежного запахло – пивом.
– Откройте, курильщики.. Открой – урод..
Чино: – Нежный, если твоя красотка-сестра не заткнется, я ей все зубы белые повыбиваю.
Мудрый: – Впусти ее и спроси, чего она хочет.
– ..Чего тебе, дура?
– Пусти..
– Что ты суешь там опять в мой шкаф?
– Это не только – твой шкаф.
– Свои олвейсы?
– Ненормальный..
– Не мельтеши тут, ясно? Мисс дрянные колготки! Что ты стащила?
– Лифчик. Можешь биться в истерике.
Элой: – Бытовая сцена. Мне, как зрителю, – неинтересно..
Мудрый: – Кончилось.. А теперь – продолжим и еще раз обсудим план..
– Все лезут в мой шкаф. Супермаркет там, что ли?
Чино: – Успокойся, Нежный, твои журналы никто не трогал. Возьми-ка «Кент» в стиль лучшей жизни.
Мудрый: – Не понимаю, мы говорим – о важном для нас деле, или – проблемы грязные решаем?
Элой: – Никаких проблем. Я – сам разберусь с моей головной болью. Дуйте пойло.. Оно приносит удачу, согласно его – рекламе.
Мудрый: – Не трать порох даром, Элой. А ты – остынь, Нежный.. Отвернись к окну..
Нежный: – Хорошо, я в порядке.. А мы, правда, получим по компьютеру?
Мудрый: – Ты по морде сейчас получишь.
Чино: – Не трепыхайся, скоро ты будешь «жить в порно-сайтах».
Элой: – Так она сказала.
Нежный: – Орбит не хотите?
Мудрый: – Я не люблю компьютеры. От них идет – излучение, что плохо влияет на мою паранойю..
– О чем он?
– Тсс.. О лучах!
– ..Мне важно другое: насколько мы хороши командой? Скоро я это выясню, вместе с Мурлодом..
– А нас на нары опять не посадят?
* *
Времени на рекламу не было..
День выдался – жарким! Он нагло глядел на глубокое декольте весны
Весна – прошептала: Хорошо, Федот да не тот – быть тому.. Завтра я исчезаю..
Благоденствовал дом бесславного торгаша.. Надели маски хирургов. Я позвонил. Нечто прошаркало к железной толще высоких садовых ворот..
– Кто это?
Элой: – Сандружина. В районе чумные мыши..
Нежный: – Садик вам нужно сбрызнуть.
– Сюда не надо.
Мудрый: – Ваш сосед уже помер..
В соседнем саду поминали усопшего.
– Подождите..
Стальную дверь приоткрыла округлая со всех сторон, как неваляшка, поросячьего вида тетка. За нею стояла озлобленная на людей «горилла», с поросшими шерстью пальцами огромных лап, – как у пропитых сифилитиков с офорта Франциска Гойи «Бесенята».
Горилла проревела:
– Э-э..
Кабаниха взвизгнула:
– Уи.. Ай.. Ау..
C2H5 – O – C2H5, отчаянное сопротивление примата.. – и Мудрый поволок того за ноги к машине. Даму пришлось ловить по многим комнатам дома Мурлода, (воровского гнезда) а она все скакала да прыгала.
Нежный: – Держи. Загоняй свинью.. Ат.. Афм..
Элой: – Поймал.. Черт, укусила.. А.. Давай, пока держу!
Чино: – Не действует.. Платок подсох..
Нежный: – Сейчас смочу!
Элой: – Хватит, – ее замочим..
– Красные!
Нежный: – Сладких снов, свинка!..
Элой: – Чино, – хватай ее за ноги.
Чино: – А.. Черт..
Элой: – Что?
Чино: – Укололся..
Элой: – Берегись, она их не часто бреет..
Нежный: – Ха.. ха-ха-ха.. Ха.. (Смеялся дурень над окосевшим салом.)
Чино: – Что с тобой, Нежный?
Нежный: – Око за око! Упс..
Элой: – Придурок обнюханный.
Чино: – Какая тяжесть. Здоровье кончается.
Элой: – Нежный, помоги Чино.
– Упс.. Разлил..
Мудрый связал за спиной руки – горилле на заднем сидении и ждал нас возле заветной вороной волги.
Мудрый: – Быстрее. Что вы с ней обнимаетесь?
Чино: – Дверь..
Мудрый: – Чаевых не нужно..
– Ха.. ха-ха-ха.
Мудрый: – Смешно, Нежный, что – еще мальчик?
Соседка торговцев. Бедная женщина:
– Вот так.. Так ей, стерве, и надо.. Вы ее – побейте, побейте, шлюху шкурную. Денег сыночке моему на операцию – в долг не дала, а сама с жиру лопается. Эх.. Тварь. Так ее!
Нежный: – У вас проблемы со зрением..
– Конечно, а в машине – кто?
Элой: – Вот вам – деньги, лечить кого-нибудь.. Уходим..
– Тикайте, родные, – вон уж шофер их с маленькими ублюдками едет. Сука ментовская.
Мудрый: – Быстрее.. Быстрее..
Элой: – Мудрый, только, если ты – сдвинешь ножки.
Мудрый: – Придержи его, Чино, пожалуйста.
Чино: – Пожалуйста..
Мудрый: – Я о звере.
Чино: – Пожалуйста.
– Подождите.. Стойте же.. Я вас всех сдам!
– Опять мы – Нежного забыли.
– ..Черт. Опять меня – бросили..
Из ползущего по проулку встречного джипа в нашу волгу, в лобовое стекло, полетело мороженое.
Мудрый: – Маленькие ублюдки..
Выехали на трассу.
– Ха.. Ха-ха-ха.
Мудрый: – Не пойму, у меня наркоз? Или я в раю токсикоманов?
Нежный: – Это – он.. Ха.. Он! Ха-ха-ха.
Элой: – Что он нашел?
Чино: – Убери руку..( И Чино сбросил с сиденья обузу под ноги.)
Элой: – Лежи тихо, – дамский угодник!
Мудрый: – Ба, да за нами погоня.
Чино: –Все таки надо было мешки на них надеть.
Тут и пленники очнулись.
Сначала он:
– Э-э..
Потом она:
– А-а-а-ай. А-у.
Чино: – Дура, что ты орешь, как резаная?
– Может, она рожает? Это – ход!..
И Нежный ткнул визжащую свинку в пузо пальцем, нежно.
Мудрый: – Сигналит..
Элой: – Ответь ему!
Чино: – Хватит ее лапать, Нежный.
Нежный: – Да пусть орет, я с нее – стресс снимаю!
Мудрый: – Чертов водила.. Думает – он Шумахер.
– Ээ.. Ээ!
– Вай, хулиган.. Негодяй.. О!..
Элой: – Гони, Мудрый. Вот теперь – быстрее!
И Мудрый погнал..
Детство я прожил в сказочном предвкушении своей красивой, особенной личной жизни.. Свершилось! Красавец.
– НЕ ИЗВРАЩЕНЕЦ И НЕ НАСИЛЬНИК!
Это не Мудрый. За рулем – мой демон!
– Смотри не сглазь..
– МНЕ РЕШАТЬ, ЧУВАК. И Я ГОВОРЮ – НЕТ. САМ УСТАЛ УЖЕ ОТ ПАСКУДСТВА..
Если меня арестуют, я скажу «любопытным»: – любовь! Я – не знаю, где она живет, – не видел, как она выглядит, но утверждаю, что она – прекрасна!
Мудрый: – Дьявол, у нас – проблемы..
Проблемами – джип внедорожник с машиной дорожной полиции, приставшей к нам на посту ГАИ.
– Водитель джипа №10 IQ 000.. к обочине..
Водителю черной волги – остановиться..
– Никак – в покое не оставят.. Может – избавимся от заложников?
– Ээ.. Ээ..
Чино: – Парень сама невинность.
Нежный: – Я – не хочу расстраивать свою маму. Она – не любит, когда я с чужими женщинами.
– Животное.. Твоя мать узнает о тебе правду. Я расскажу ей, как ты мне под юбку лазил.
Нежный: – Кто тебе поверит? Я не хотел..
– Хотел! И – грудь мою трогал, сволочь!
Элой: – Помолчите, любовнички..
– Ээ.. Ээ..
Нежный: – Мама мне этого не простит..
– Водитель...... к обочине.. Водителю...... остановиться..
Пробили строительное заграждение и выехали на временную дорогу, пересекающую пути.
Элой: – Давай за станцию..
Чино: – Что ты задумал, Мудрый?
– Нет.. Нет..
– А-а-а-а..
– Э-э-э-э..
Мудрый слушал «Accept». Он и знать не хотел, как банально выглядит наш автотранспорт, гордо летящий над рельсами недалеко от несущейся на него электрички. Подлость в отношении процессов возбуждения и торможения в коре – детского головного мозга, свершил водитель привычного нам джипа, думающий немытыми от рожденья пятками.. Полицейские – не отважились на подвиг безумия, и – не потому, что думали чем-то иным, просто риск – никогда не входил в планы их тихой грабительской жизни.
– О, боже..
– О, черт..
– Мама..
– Твою мать..
– Ээ.. Ээ..
Сквозь завешенные тряпьем ветви оливок (символы мира) – врата прибежища «патриотов-беженцев», мы – въехали в станционный сквер, украсив антенну приемника трусами орущей нам вслед дикарки.
Нежный: – Семейные, в лотерею разыгрывались.
Чино: – Да нет, черти детей множили, за них им помощь от американских бомжей.
Но джип спешащие на помощь беженцы встретили во всеоружии.. Вождь патриотов, выскочив из кустов в естественно-черной шубе, с победоносным криком раба, бежавшего ига, – швырнул ворованным кирпичом – в стекло вражеской иномарки.
Нежный: – Будут знать, как пломбиром разбрасываться, буржуи.
Мудрый: – Совсем дикари одичали..
Элой: – Без мамонтов.
– Ээ..
Привычный нам «внедорожник» с грохотом.. так нежданно застрял в угрюмой хибарке, обрушив на себя весь гнев вахлаков и разноградусной стеклотары. Мы же, проверив на прочность нервы праздного люда, а также фотодельца, плещущегося в бассейне с золотыми рыбами, – выехали по шумному от проклятий скверу на мирную автотрассу.
Мудрый: – Опять..
Чино: – Останови уж.. Смотри, как канючит..
Мудрый: – Каждый второй, если не вор, то полицейский..
Нежный: – Ублюдки..
Элой: – Мудрый, дай ему сотню , что б клоунов со следу сбил, но только не издевайся над ним , прошу тебя.
– Ээ..
– Мне не хорошо. Голова кружится..
Нежный: – Сидите тихо, не то я гимн запою. А слух у меня ни к черту..
Подойдя к полицейскому, Мудрый стал прозаично размахивать перед его подвижным носом – зеленой купюрой. Давай, давай, – закричал наш друг после краткого разговора и, поплясав немного с обоготившимся автоинспектором, вернулся к машине.
– Свой парень.. Сверну на старую , дорогу всмысле, а там дворами.
Элой: – Теперь мы вас до смерти – салом закормим, если твой братец Мурлод нам не вернет Лейлушу. Так она мне дорога..
– Ээ.. Сволочь..
Мудрый: – Я не ослышался? Горилла – разговаривает!
Элой: – Ты откуда слова знаешь, мутант?
– Э-э-э..
Чино: – Не дает ответа..
Нежный: – Сейчас.. Сейчас.. Алло.. Да, мама.. Йду.. В маршрутке.. Нет.. Нет, не с ними.. Один, да.. Скоро буду.. Я тоже.. Хорошо. Хлеб куплю.. Ну, что ты.. Никаких чужих женщин..
– Только бандиты знакомые! а сам он – фетишист, трусы мои все порвал..
Нежный: – Заткнись.. Нет мама, это – не тебе..
– Спишь, лошадь – увели жеребца из стойла.
Нежный: – Никаких женщин, мама, кроме шуток. ..Не шлюх.. Что ты, мамуля?. Тут, это – колхозницы пьяные..
– Кроме вас, мама, у него никого и не было.
– Заткнись!
И Нежный просунул свой телефон, вещающий в прямом эфире истерику его мамы, в разверзтый рот скандалистки.
Элой: – Алло, диспетчер, я дистрибьютор. Маркетинг работает. Ждем покупателя..
* *
Двух спрятали в снятом на месяц поселочном доме. Скрепили их дружбу скотчем, создав на диване фигуру комичной карты. Осталось лишь ждать звонка..
– Ээ..
Элой: – Наверное, что-то хочешь сказать нам, думбо, но у тебя мысль за глупость запала.
Нежный: – Нехорошие они люди, бессовестные. Стяжатели, рвачи и паразиты. Словом одним - спекулянты.
– Аллах нам дорогу открыл!
Мудрый: – В Ад вам дорожка за ваши потуги.
Элой: – А ты, Свинка, хрюкать будешь, я вам – «Penthouse» прокручу под «Нирвану» – вообще очумеете.
Мудрый: – Кто она? Она ведь – не женщина..
– Вы все умрете.. Мы убьем вас, знаете?
Сказала и прикусила тотчас мой телефон, для деловых разговоров..
Чино: – Скоты. Из-за таких как вы, многие думают, что мусульмане все сплошь – фанатики и аферисты.
Чино переживал из-за этого. Мудрый не понимал его. Я врубил – «Нирвану».
Элой: – Дай-ка мне твои мои сигареты. Я нервничаю, когда говорят о религии.
Чино: – А я нервничаю, когда кто-то нервничает..
Мудрый: – Хватит нервничать..
Нежный: – Кассету поставлю, здесь такая коллекция.
Элой: ..– Оставь. Не надо мотать..
Нежный: – Хорошо..
Чино: – Кому хорошо?
Нежный: – Красивая поза..
Мудрый: – Точно как у нашей родины..
– ??.………..
Мудрый: – Вот так же сзади – «любят» ее враги-соседи. Оральные изыски тешат Америку с Турцией. А руки ее – в подмогу России. Все это – не бесплатно, но не стаёт клиентам в копейку. Родина наша, – самая легкомысленная гетера в мире..
Элой: – В этом впереди планеты всей.
Чино: – Шутка?
Мудрый: – Вряд ли. Страна-то наша беспомощная – самая коррумпированная в мире.. Это – статистика, а не я придумал. Я только явил этот факт – в метафоре!
Нежный: – Сменю кассету. Хороший фильм: «Непристойное предложение».
– ??……………
Но тут во рту нашей свинки завибрировал «Эрикссон». Музыка Баха (выбирал Чино) не легла на аккорды Кобейна. Что ж..
– Все равно. Это – моя родина, и – я люблю ее!
– Люби, Чино, ее – многие любят.
Наконец, я вызволил свой мобильный из плена – золотых челюстей.
Мара: – Это я. Как у вас дела?
Элой: – Как у мышей в амбаре, дорогая.
– Приходил посыльный от цветного чудовища . Я обменялась с ним высокопарными любезностями и вообщем то сразу включила переадресацию. В ближайшее время его начальство позвонит. Побереги товар.
– Хорошо, уходи из офиса и жди меня где договаривались. Монах с тобой?
– Да.. Но спокойней было бы со священником.
– Не волнуйся..
– Я волнуюсь..
– Дави на точки от стресса, как я учил тебя.
– А ты помочь мне сейчас не в силах?
– Скажи мне главное, красавица.
– Да.
– Да?!
– Да!
– А что надо делать, когда мы любим?
– Ты опять об этом? Нет, нет – доверять!
– Правильно. И заботиться о фигуре.
– Что это было?
– Крик. Свинка в ярости.
– Будь благоразумным, милый.. Не горячись..
– Не буду. Тебе пора.. Целую, а то спецслужба заслушалась.
Мудрый: –..Ну как там? Есть кто-нибудь – хороший?
Элой: – Есть.. Но у нас визы нет.
Токата и фуга де ре минор..
Элой: – Кто? Сейчас сволочь спросит меня: кто я такой?
Мурлод: – Ты-то кто?
– Тот, кто я есть. Эксперт-каратель революционного комитета «зачисток».. Надлежащим, тебе, хряку, сообщаю, что явка твоя провалена! Ныне, в твоих интересах – сотрудничать с нашей организацией.
– Над чем?
– Над лежащим.
– Какой организацией? Деньги где, фармазон?
– Насилие против террора – наш девиз. И хватит сластить Лейлушу – диетологов на нее, сладкую, не наберешься..
– Напрасно в игры со мной играешь. Я твою жизнь..
– В ад превращу, – смекнул ишак и овладел твоей мамой. Шло время, и вот же чудо, ты говоришь со мной – человеческой речью, нарушив закон об оскорблении государственного языка. Однако, – мы – не преступники, так как не признаем законов для идиотов. Мы – моралисты и встали на путь святого насилия – в честь жизненной правды и справедливости.
Чино (в трубку):
– А правда в том, что тебя, урод – время кастрировать, чтобы не размножался.
– Пойми, мутант, мы не бандиты, мы за независимость в творчестве. (Добавил Мудрый.)
– ..Впрочем, вернешь нам – нетертую клушу, получишь – паскудных кровосмесителей – двух, – плутовку-кузину и ее братца-оратора. Стерву за дуру, плюс обезьяна. Засуетишься – жертвы.. будут неизбежны.
– Ээ.. Ээ..
– Мурлод, убей их, они нас – салом кормят..
¬-А любит однако кровь , твоя сестрица-супружница.
А Мудрый все нарезал и нарезал сало ломтиками.
– Кто это? Алло.
– Тот, кто должен быть..В отличае от тебя - того, кого быть не должно. Ну что, – меняемся дурами, или кого – помучаем?..
Мурлод: - Она у вас.. да? У вас , да.. хорошо.. э.. хорошо..
Мучить Мурлод – НАОТРЕЗ отказался, и не потому, что не был садистом, – Истерики злобной родни, – Гнев Швейцарских Больных и вероятность конфликта с Тайной Организацией – в представляемом будущем – встревожили его в настоящем так, что он, казалось, научится впредь считаться с чужими мнениями.
– Хорошо, в шесть я привезу ее к старому пирсу.
– И вот что: задумаешь повторить свой дешевый трюк – я поставлю премьеру! А теперь – повтори то, что сейчас услышишь: – Не в деньгах счастье!
– Я понял тебя.
– Я знаю, ты – понял меня. Не умом, так – печенкой. Просто повтори фразу. Она не убьет тебя.
– Слушай, почему моя жена кричит?
– А что – бывало иначе?
– Слушай..
– Сам слушай. Мне нужна – фраза.
– Хорошо: – не в деньгах счастье.
– Значит, хочешь меня убить.. А знаешь, Мурлод, чем отличается – поезд от тебя?
– Нэт..
– Поезд дольше стоит.
..Заложницу выменяли на двух у кромки синего моря.. В миг расставанья – примата – прорвало и понесло: он криками запредвещал всем нам смертельных агоний, и объявил священную войну каждому. Четыре ружья, нацеленных на него, молча остудили его пыл.. В путь..
– Подождите.. Меня оставили.. Ат..
– Черт, кто там палит по нам?!
– Опять мы Нежного забыли..
– Останови, а то он нас к Богу отправит..
– Опять.. Опять – меня забыли..
Лейла: – Псих..
Лейлуша держится неуверенно.. Но тут Нежный, на пути свободы, любезно предложил ей – пирожное.. На костюм, подаренный ему мамой в «День всех влюбленных».
– Что это?
– Прости. Уф..
– Не везет ему с женщинами..
– Просто рок какой-то..
А рок – тяжелый, и пыль из-под колес.
* *
Мурлод – повторил свой дешевый трюк.. Ну? Почему? ..Мир животных окутан непредсказуемостью. Зарвавшийся зверь тем паче. Не думал об этом. Увы. А он вообще не думал. Не мог..
Мстительный, как продажный завуч, подонок вступил в конфликт с женщинами и детьми. Да, в душе я ребенок, чистый и романтичный. (Вспомним Аркадия Голикова.) Но если мне суждено убить подонка, значит подонку суждено подохнуть. Вот и – премьера!
Я позвонил Чино.. Его поразило не то, что варвары – Мари похитили, а то, что вандалы ворвались в торговый офис, ведь офисы в нашей стране – святыни! Чино предположил найти – красавицу, а после убить Мурлода, но так, чтобы без шума и без свидетелей. Однако я попросил его найти мне Агаева и всех наших парней, – весь взвод полка противовоздушной обороны.. Чино – нашел Агаева, парня – который любил коньяк и бил врага сначала о потолок, затем о колено, ну и об пол: и вскоре мой взвод в лучшем своем составе был переведен в режим максимальной готовности к бою не важно за что по месту его дислокации.
Хуже всего было то, что о планах Мурлода я ничего не знал. Выкупа уже он не требовал. Мари не звонила. Но я знал – кто сегодня мой враг, потому выпил и – разработал план штурмовых атак по точкам, конечно, предполагаемым точкам средоточия зла, как вдруг..
Всякое в жизни случается; но этот звонок..
– Кто?
– Привет, ковбой. Кто я? Свинка! Так ты меня назвал ведь? А ты – мерзавец. ..И у меня для тебя выгодное предложение. Встретимся, договоримся, получишь обратно свою женщину: не договоримся, получишь свой нервный срыв. Алло! Алло-о!
– Скажи когда и где.
– Нет, это ты решай. Кто из нас мужчина? Только не будь – слабым мужчиной, тогда я тебе помогу.
И свинка рассказала мне, будучи во хмелю, душещипательную историю о том, как братец ее Мурлод рыло ей натянул, дело подлое провернул сам, чем и огромно гордился; но вот она, Свинья, сподобилась – мстить мерзавцу за низость страшную, ведь план преступный состряпала самолично.. а впрочем, разочаровалась в жизни, братце и собственном свинстве. Единственное, чего я не понял – что ей нужно было за информацию?..
План операции «Антитеррор» зарезервировали.. Встретили и пригласили кающуюся, как нам мнилось, грешницу на беседу в уже знакомый ей дом.
..За столом в волнующей тишине дерзела причина тягостного, но "радостного "для нас события.
Вчетвером мы сели напротив улыбчивой дикой хрюшки.
– Где Мари? Что тебе нужно за информацию?
– Твои последние десять долларов.. Смотрел фильм «Целуй девушек»? Твоя любовь, чудо как хороша в роли узницы.. Знаешь, я все бы вытерпела, любые пытки, но голод, – что ты, за миллион булку купила б к ужину. И она купит, глаза как проплачет, а он – юридически акт покупки оформит. Старайся потом у нас кому-нибудь доказать, что ты не – истинная гурманка.
– Ты знаешь, где она?
– Знаю. И ты узнаешь, если я буду довольна вашим приемом, шкодники. В прошлый раз ты меня сильно обидел, а я НИКОМУ зла не прощаю. Но если ВЫ искупите свою провинность – делом, может, я и оттаю.. Я – стану доброй.
– Не понял?
– Пошалим!
– О чем ты?
– О чем ты?
– О чем ты?
– Супер!
Свинка: – Заткнись, урод.. Проблема в том, парни, что меня, практически, невозможно удовлетворить. Кто бы знал, как мне дурно порой от этого. ..Нимфомания, промискуитет, бешенство матки и мультиоргазмия – далеко не все, что со мной творится.. Помните моего молчуна? У жалкого от трудов благих язык онемел.. В общем, первому, кто меня осчастливит, я стану рабой навеки. Не упусти шанс, ковбой. Я чрезвычайно взволнована.
Элой: – Что делать будем, джентльмены? Вопрос эпический.
Мудрый: – Тебе решать.
Элой: – У меня драма личная. Я не могу сейчас думать об этом.. Тем более с этой.
Чино: – Пусть Нежный попробует.
Нежный: – Первый бой и в самое пекло?
Мудрый: – Верно. Он ей на один зубок.
Свинка: – Вот, у меня здесь на любой вкус. Тридцать милых вещичек: презерватив с домиком, с ежиком, с птичкою, чертиком, с музыкой, усами, слоником, Эйфелевой вышкой, – даже с полицейской фуражкой.. – ежик моя слабость, слоник тоже хорош. У домика в самый пик из трубы идет дым. А этот исполнит марш Мендельсона. Вам не интересно? Что вы в потолок уставились?
Элой: – Нежный, это ведь женщина твоей мечты?
Свинка: – Пусть катится к своей мамочке, с ней он скоро от горя сопьется.
Мудрый: – Опять не повезло, приятель?
Нежный: – А при чем здесь.. Нет, при чем здесь моя мама..
..Первым на подвиг отчаяли Чино, – снабдив его необходимым.
– Давай, Чино. Там в спальне – враг! Ты знаешь, что с ним нужно сделать.
Десант запустили прямо в логово зверя.
Пулею через мгновенье вылетел Чино из спальни с мольбой о помощи..
– Помоги, прошу вас, помогите..
– Поможем, когда придет время лиха, мужайся! (Ответил Мудрый, в страхе удерживая дрожащую под натиском яростной страсти дверь.)
Элой: – Вперед, не отступать, солдат. Как старший по званию я тебе приказываю!
И Чино, который молился аж трем богам, осеняя себя спасительным жестом, вновь перешел – роковой порог.
Прошел час. Чино был еще жив. Под ожесточенным огнем оргазмов чуждой жалости нимфоманки он – стойко хранил геройское самообладание: но и такой отважец как Чино не мог противостоять долго обрушенному на нас секс-террору.. За дверью послышались ноты вражеского недовольства.
– Э-эй. Не спать! Ленивая задница. Ну-ка, мачо, – давай загоняй в мой ангар свой боинг, да поживее, не то я дух сейчас из тебя выбью, каналья!
Держаться до победного конца, – так решил Чино. Но до победы было еще далеко, а конец его был уже близок, и потому, вырвав насилу Лихого бойца из плена железной хватки рук бесноватой бабищи, мы заменили его на Мудрого.
– Что это за хлюпика вы мне подсунули? – свирепела Свинка и я вдруг понял, следуя к выходу с раненым другом, повисшем на моем плече, что – мудрость в данном мероприятии будет иметь не бульшую цену, чем женщина в интернет-клубе.
Эврика! Как же я раньше не догадался?
Спустя двадцать девять минут.. У фасада блудного дома.
Элой: – Взвод! Равняйсь! Смирно! Внемлите, воины, откровению! Там, за стенами этого дома гибнут сейчас ваши товарищи. Они, как и вы, имеют право на жизнь, на мирное будущее, – любовь милосердных женщин; но недруг рушит сейчас их надежды, враг вероломно и подло наносит удары в самые уязвимые для нас места.. Помочь, без промедления, оружием и отвагою своим соотечественникам и поддержать их в столь судьбоносный, тяжелый час – ваш святой долг! Братья, – родина вас не забудет! Особо отличившихся обещаю лично вознаградить – оргтехникой! Дай бог, чтоб не посмертно.
* *
..Кто такие фаталисты? Это – бойцы с командного пункта войск ПБО, ратные подвиги коих во славу мужской солидарности, запечатлеются в памяти самых взыскательных слушателей и перейдут лирическими легендами из казарм в штабы, да из столицы в села.
Был принят двенадцать крат верный ход. Солдаты мои трудились не покладая рук, – ведь в большинстве своем вследствие бедноты еще не успели остыть и спиться.. То есть глупо жениться. А потому сюрприз, уготовленный им фортуной, не вызвал в них протестующих отвращений, в том смысле, что – разудалая шлюха в стране напыщенных проституток – явилась для них большой и даже приятной редкостью.
Я зашел к нашей свинке вовремя. Салистая и умиротворенная, она тонула непотребной позою в развороченной блудом постели, с ухмылкой сопя и хрюкая от чуда удовлетворения.
– А ты?
– Не хочу.
– И я не хочу. Это со мной впервые.. Ну вот, я раздобрилась и скоро скажу тебе, где твоя женщина. По пути к ней, конечно. А то ты убьешь меня в миг моего счастья. Ты ведь тоже злеешь – от воздержания? Выйди! Мне нужно одеться.
– Стыдно стало?
– Нет, боюсь опять возбудиться.
Минутой позже прозвучал марш Мендельсона.
* *
Ты слушаешь очень агрессивную музыку, - это она ожесточает твою психику, – кричала не в такт «Металлике» моя бывшая, – металась с всклокоченными волосами в истерике по гостиной, – била вазы; а я смотрел на нее глазами ангела и не понимал – что с ней?
Элой: – Сувернёв! Где ты, черт рыжий?
– Я здесь, сержант.
Элой: – Сам ответил. Значит не спился. Держу пари, что ты не паркетчик.
– Интимный цирюльник. В Самаре.
Элой: – Маньяк, что ли?
– Не дай им бог..
Элой: – Ну, да ладно. Не важно. Там, куда мы спешить собрались, с боем и гневом праведным, психов будет вообще немерено, но ты, Сувернёв, никого из них пальцем не тронешь, – ты будешь в пацифистском экстазе: возьми вот «шарманку».. Чем не психическая атака?
– Не понял, сержант, я что – какой не-такой? Парни стволы с сажальниками навострили, а я – меломан? Не пойдет.
Элой: – Ввяжешься нынче как воин в конфликт, – сгинет завтра из города русское телевидение, – лик и голос врага – обиженных! Правительство, введет – сухой закон и – пойдут трудовые репрессии, родиной предков забытых, невыездных славян. Речь русскую окрестят – сатанинской! Да – вообще, людей проклянут в защиту новых порядков. А все почему? Потому, что ты, Виктор, парню местному зубы выбьешь? Не пойдет.. И не узурпируй сейчас в душе – мой приоритет в создании шуток на эту тему. У тебя нет на то привилегии.
* *
Мари печалили в старом поместье Мурлода на городском отшибе. Сидела она принцессой в темной чужой клетушке, без еды и шампанского, больше суток, и думала о прискорбной участи южных женщин: «Сколько бы счастия вы не изображали на своих лицах, а все равно все – насквозь несчастные, и проклинать вам за то в сердцах и жизнь свою и мужей; ведь что же это за счастье – зависеть во всем от хозяина, – теряя женскую честь, теряя женскую гордость – взирать на равноправие, радости и свободы – дам и господ Европы с завистливым негодованием? Или в этом и есть ваше странное счастье?!»
..Бортовой ЗИЛ со взводом-героем держал сквозь дымные джунгли скорбных утлых лачужек свой пыльный путь к цели.
– Было нелегко.
– Нелегко жить без веры. Давит.
– Хуже, когда в душе – чувствуешь пустоту.
– А я не грущу. Это грех! Я верю – в лучшую жизнь!
– Ну и свинью ты нам подложил, командир.
– Не расслабляйтесь. И не поминай ведьму.
– Что он там кричит?
– Что ты кричишь, водила?
– Она хочет!
– Это уже – не наша проблема.
– Вот и я про нее вспомнил. Она любила доказывать всем свою – порядочность, – поговорить о морали, – Лермонтова поцитировать. Окончила ВУЗ. Стала доказывать – образованность, ведь в душе была – хитрою куртизанкой. Продалась и уехала с иностранцем.
– Кому нужны наши нахлебницы?
– Он был – урод! Но бросил ее как – тот красавец, беременной, без гроша на жизнь.. Сбежал.. Я тоже считаю, что – шлюха любая больше женщина, чем эта продажная тварь, которую я сестрой называл.
– Что там Виктор кричит?
– «Помогите», кажется..
– Не страшны тебе ни дождь, ни слякоть,
– Резкий поворот и косогор.
Хором: – Чтобы не пришлось любимой плакать,
Крепче за баранку держись, шофер.
* *
Битва с Черным Драконом. Комикс.
Гиблый замок, где прятал мою принцессу Черный дракон злобно стерёг пес-психопат – весь в сукина сына, нашего участкового. Увидев на каменном ограждении взвод еще тех кобелей, он принялся бешено лаять, переходя на визг и вой, словно местный певец фальклера в открытом концертном зале.
– Давай, Витя, апокалипсис в уши! И спрячь уже своего друга.
Мы приступили к штурму замка дракона, думавшего, что гены его близки к человеческим.. Агаев набросился на сорвавшегося на свою беду с цепи Цербера: подбросил несчастного к небу, ударил об ногу, о будку и, наконец, о землю. Затем проделал то же в обратной последовательности и сказал: «Ну что, дух, ты еще пасть раскроешь?» Собака решила не искушать судьбину. Она легла парню в ноги, как сделал бы это здешний будущий тесть по отношенью к богатому жениху дочери.
– Ты меня сдала! Идиотка! – крикнул представший нам в дверях монстр воинствующей кабанихе. (На шум сбежалась его родня.)
– Не просто сдала, придурок, – с удовольствием! (Ответила гордо хрюшка.) Это – ты идиот. Система раздавит тебя как клопа. Паскуда! Хочешь – международного скандала? Сначала научись – говорить с врагом, полуумок.
– Заткнись, женщина.
– Ребята, он мне хамит!
..Под музыку нечисть бить, а кто и калечить.. (!) ..Он ожидал нокаута! (!) Дракон был ярым фанатом кулачных боев без правил, а в обществе кикбоксеров слыл безумным садистом.. Считалось, что дурню садисту хватало в сваре одного удара, с выкриком, нанесенного им противнику.. И действительно, большего он не желал. Лежал себе на траве, переваливаясь с боку на бок, как вдруг оказалось, что он отнюдь не спортсмен, и даже не физкультурник, а инвалид, с проблемой в костях и внутренних органах.
Но мне это показалось – закономерным.
Ударили Виктора – лбом в лоб! Стреляли! В голове у Вити что-то замкнуло, шарманка выпала из ослабевших рук, и он.. чихнув, уложил наземь двух чужаков кулаками: «Самарский ОМОН! А ну, быстро мордами в грязь, чурки позорные..» Забыл про наш уговор.
А рядом кого-то швыряли, кого-то подбрасывали и били, кто-то падал и вновь.. Там суетился Агаев, парень, который любил коньяк и бил врага обычно о потолок, колено и уж потом о пол.. Остальные же силы нашего профсоюза после короткой стычки с трусливо воюющей оппозицией вызвались обрывать в саду персики в связи с обнаружившейся у них витаминною недостаточностью.
..Разбив неприятеля, неприятеля привязали бечевкой с влажным бельем к старому дубу росшему на постоялом дворе: Монстра, Гориллу, Кабаниху, трех сволочных мутантов, и «набожного» козла, блеющего о Всевышнем..
Принцессу мою отыскал в холодной темнице замка повергнутого в отчаяние дракона. Сидела она, «кавказская пленница», под замком и слезы лила на платье в ожидании принца: И где же вы, Их Высочество? И когда ж вы меня спасете?! Когда же я выбил дверь на пути к прелестнице.. обнял ее ножки и поцеловал в живот – счастью Мари, казалось, не будет конца.. (Впрочем, это было – ночью!) А тогда, она мне сказала: «Знаешь, любимый, я всегда верила, что на счастье несчастия не построишь».
Мы спустились с Мари во двор, думая образно о приятном у зеркала.. Мурлод заорал:
– Я позвоню Мамоне, он весь Нью-Йорк держит! Умираю.. Он, знаешь, твой бизнес.. Умираю я.. Как, как это по-русски?
Свинка: – Заткнись, урод.. Они меня изнасиловали. И похитили. Сначала похитили, а потом они меня изнасиловали.
– Горе какое! Позор на наш дом. Умру я.
– Задели женскую честь!
– Тише. Тише. Несчастная.
– Трах-ну-ли!
Мара: – Это правда, милый?
Элой: – Да. Только наоборот.
– Сзади, что ли?
– Парни, это моя – принцесса! Прошу в ее присутствии матом не разговаривать, что означает – некоторым лучше помалкивать.. Мурлод, перестань.
Мара: – ..Вэ-эл.. В Москве это было, зимой. Подходит на вечеринке к моей подруге – подобный Мурлоду гад и говорит: «Наташа, клянусь, я люблю тебя!»
«Нет, ты – сказал это», – говорит она.
А он: «Значит так, тебе – мужчина нужен? Я мужчина! Люблю белых женщин, они без запаха. Все для такой сделаю, девочка.. Держать тебя буду как надо, сама увидишь».
«И за что именно ты меня держать собрался?» – спрашивает она.
А он: «Слушай, тебе – деньги нужны? Лубовник нужен? Я – лубовник! Хочу тебя! Что не понятно?»
Ответила: «Так мне ж человек нужен, – любовник, а не – хочун! А деньги я другим способом зарабатываю..» Мне, – говорит, – мужчина нужен, а не хочун.. А он свое.
Элой: – Парни, это юмор. Тут бы улыбочку надо, а не – смотреть!
..Убил бы всех. Республика гибнет от рук бездарных, дрянных политиков, – грязнет в чинушной коррупции, а они и за ухом не чешут. Скажи им спасибо, кстати.
– Кстати, спасибо.
– Может, развяжем ее? Она мне при всех – обещала! – крикнул, очнувшийся после боя, Нежный.
Элой: – Нет.
Нежный: – Ну почему?
Элой: – Иногда насилие бывает вполне оправданным!
Мара: Да! Но ведь так.. думал и Гитлер.. .. или нет?
Трофейные два паренька к столу несли фрукты, вино. От полноты сердца дрогнули мои уста.
И я ответил (ведь истинно – бей своих, чтоб чужие боялись):
«Фашизм был – обречен! Потому как Гитлер ратовал за культ – мифической «чистой расы» – не смысля в науке ни аза, ни уха да и не рыла. Какая, при таком климате, чистота родилась бы в будущем в грязной этно-речонке? Река тем глубже, шире и – чище, чем больше иных речушек в нее впадают.
Мара: – Ты говоришь загадками, словно провидец или цыган.
Элой: – То, в чем вчера рассист хотел выпестовать качества рассовой чистоты - позже врачи могли бы назвать дебильностью.. Если б осмелились..Вы полагаете, что, смешав арийскую кровь с цыганской или еврейской, я себя осчастливлю более совершенной расой? Так и только – так?! – сказал фюрер и – умертвил опосля двух честных до скорбного ужаса героев-генетиков.. Только заполучив нужный объем биологической информации от - разных этнически генов, человек обретает не только ум с опытом двух народов, но обнаруживает в себе – сверхспособности, порождения генетической эволюции! В три раза мудрее такие люди обыкновенных смышленышей. Втрое же дети инцеста – ущербней безмозглых олухов. Я не сказал про модный обычай южан – делать дегенератов и выродков, дабы богатство из семьи не ушло?. Зря, ведь этот факт и взбесил Гитлера, пред распустившими языки генетиками, – Жреца кровосмесительства; потому как Гитлер был выродок вместе со многими египетскими фараонами, итальянскими аристократами и ..тупой скинхед по воззрениям.. Он родился на крайнем севере, куда геологи экспедиций не слали.. Дитя вырождавшейся расы – скрыл в дальнейшем тот факт, и подгуляв с нетакими, в приступе паранойи написал «Майн Кампф» – плод политического аутизма, комплексов и импотенции..
Если бы только она сошлась с геологом иудеем, – свежая кровь очистила б Юного антифашиста от скверн истеричных агрессий, генетической грязи предков. В зрелости Гитлер стал бы отцом Терезом или шеф-поваром в VIP-ресторане. Ан нет.. А в наших родных пределах его смуглолицые братья по убеждениям, коки – фанатики Крови не чище дорожной слякоти с профашистскою злобой мочатся всё на еду – богатых. Когда они видят американца с томной красоткою в джипе, наблюдают, как те за столом шикуют, у них подчас случается недержание. От зависти.. Но все же, от генетической слабости. Новая кровь – вот что спасет мой народ!»
Мара: – Я не поняла, ты о переливании крови? Говорят, в ней душа человеческая, – или о чем-то менее интимном?
Элой: – Кровь.. Кровь для создания сверх-Заратустры пригодна не всякая, но серьезных людей. Правда, и в этом пикантном деле нужно бы меру знать. Важно не переусердствовать.. Ассимиляция до добра не доводит.. Тем паче насильственная ассимиляция.. Турки-сельджуки, татаро-монголы и бедуины арабы предки – плохой наследственности. Варвары! А ведь когда-то здесь жили разумные люди, – блондинистые и голубоглазые, – красивый народ, цивилизованный по тем временам, когда Европа еще стонала от диких галлов, да от остготов с вестготами.
Но эти варвары, они людей не щадили, они насиловали и насиловали, – насиловали и насиловали, насиловали и насиловали, пока не очернили, сволочи, голубоглазый, русоволосый народ.. История завоеваний.. Нужно вернуть народу его великое прошлое, этот вопрос поставить на ассамблее ООН. Новая кровь, вот что создаст в наш век сверхчеловека! Высшую расу! Бога – нового мира! Все остальное.. Все остальное лишь человечество».
Мара: – Я иностранка. Я женщина! Я генетически достоверна. Меня нельзя оценить деньгами и огорчить безнаказанно. У меня – все права человека и я говорю тебе, милый: – Забудь на денёк о глупых хочунах и просто будь счастлив со мной! Ты ведь можешь?
Элой: – Не поняла.. Я врезал ему! Хотел – образумить невежду и труса, – отвернуть от пути гибельного, дабы господь наставил его на путь истинный! А ты мне: брось подыхать калеку, собаке собачья смерть?
Мара: – Народ чихвостишь.. Но, может, тревожишься за него? Он и сам за себя так не переживает.. Ты патриот! Каких свет не видал, – у койки больной страны. И ты не лжешь, как другие, хворой, что она секси. Не хочешь утешить ее комплиментом, ведь ты уверен, что мисс умрет, если не сделать ей операцию. А мисс – всенепременно умрет. Мисс хроник! И – не операбельна. Сотни нужных ей операций – доконают ее.
Не лучше ль рискнуть, чем жить на лоне людских мучений? Терапевтические реформы! Глобальная хирургия! Интеллектуальная революция! И академик Жизнь заявляет – нет! Зачем поливать увядший цветник? Не лучше ль разбить тут – Новый – для жизни французовой внучки.. О, да. И быть сему. Что означает однако– лучше здесь будет совсем не скоро. Об этом знал Нострадамус. Вспомни про катакомбы, мутантов, конфликт с человечеством. Такова эволюция! Такова история цивилизации! Чу! Что сказал – человек мира! Все идет к лучшему!. Я подожду. А вдруг?.
Элой: – Что у тебя с лицом?
Мара: – Что? Дайте мне зеркало.
Элой: – Американский империализм – во всей твоей красе.. Не удивлюсь, если завтра, здесь дислоцируются ваши войска с союзниками, под флагом божественной миссией. Этого ты подождешь? Нужно бы изменить форму мышления обывателя, придурков, которых я не сужу. Изменить через боль от сермяжной правды! Я – встану на горло собственной песне! Буду стрелять в людские сердца пулями разрывных истин. И, умерев лишь несовершенством, в муках совести и стыда за собственную никчемность.. – люди станут будить в себе волю – к новой, прекрасной жизни, к рожденью новому, – совершенствуясь, как – вампиры!
Мара: – Посадят.
Элой: – Х.. с ним.
Мара: – В этом весь ты..
Элой: – Протест, – единственно нормальная форма реакции..
Мара: – От генетики к романтизму..
Элой: – В этой бездушной среде, на ее нравы, человека, чей путь..
Мара: – От секса к сердцу..
Элой: – Дорогая!
Мара: – Хороший мой!
* *
..Лето выдалось жарким. Небо в глубоком экстазе сводами обнимало землю. Земля сгорала от чувства к его облакам и звездам, а море, – вдохновенно и сине изнывало от жарких солнечных ласк.. Близ его побережья мы сняли с Мариной дом на высоких скалах.
Вечер.. В распахнутом полузвучьи пустынного рая приморья – кричащий, с оттенком разлуки, густо-яркий закат. Тихая музыка волн и йодистый запах бриза.. Костер из веток граната.. Плед сухого песка. Мари стоит оголенной, на голом прибрежье, глазами к морю. Влажные пряди рассыпаны по плечам, как водоросли по скалам. В руках хрустальный бокал шампанского цвета малины. Глядит на закат как на бога, думая обо всём на свете.. Что говорить, попка ее – прекрасна! Округла и безупречна формою. Восхитительная..
– НЕ СТЫДНО?
– ?..
– СПЕЦИАЛЬНО БУДИШЬ РЕВНОСТЬ?
Справа от себя увидел – картинного вида даму, покинувшую салон черного «Лексуса». Милая ведьма, в черном вечернем платье с волнующим декольте. Под бриллиантовым колье тревожно дышит грудь. И нежность смелая сквозит во взоре чаром..
– Вы-то еще кто?
– МИЛЫЙ МОЙ, – Я КРАСОТА ТВОЕЙ ДУШИ!..
Оглядел ее с ног до головы.
– ..Могла б и краше быть.
– ГЛАВНОЕ, БЫТЬ БЕЗ КОМПЛЕКСОВ, ДОРОГОЙ.
– Нет, черты у тебя красивые, просто..
– ПРЕКРАТИ, ТЫ ЗНАЕШЬ, Я НЕ ВЫНОШУ ПОШЛОСТИ.
– ..Извини, но можно тебя спросить?
– Я НЕНАДОЛГО, НЕ БЕСПОКОЙСЯ..
– Ну, что я – Юнга не читал..
– ТОГДА ЗНАЙ, ЧТО У СОВЕСТИ С ВЕСНЫ – ДЕПРЕССИЯ, А У СТРАСТИ – АНГИНА. В ЭТОЙ ПИКАНТНОЙ СИТУАЦИИ.. В СВЯЗИ С НЕЮ, Я – ЗА НИХ, ПОЛУЧАЕТСЯ. ПОНИМАЕШЬ?
– А должен?
– НАСЧЕТ ТОГО, ЧТО ТЫ ОПЯТЬ ЗАДУМАЛ..
– Чего?
– ВСЕГО!
– Секс..
Почти отвернувшись, Красота скривила улыбку и опустила горящие странным блеском глаза.
– Похоже, угадал.
– ДА, НО ВСЕ ДОЛЖНО БЫТЬ ИЗЫСКАННО И ПРЕКРАСНО!
– Это что, критика?
– НЕТ, НЕТ, НЕТ. ОСКАР У ТЕБЯ ЕСТЬ. ПРОСТО НЕ ЗАБЫВАЙ, ПОЖАЛУЙСТА О МОЕЙ – ПОДРУГЕ. ОНА ЖИВЕТ КРАСИВЫМИ ФРАЗАМИ, ИСКРЕННИМИ, ПУСТЬ БАНАЛЬНЫМИ..
– Я очарован своей красотой.
– ДА, ДА, ДА – НЕ ЮМОРИ ХОТЬ В СТОЛЬ ИНТИМНЫЙ ДЛЯ НАС МОМЕНТ.
– Ладно.. А подруга – Мари? или?..
– ВСЕ, МНЕ ПОРА К ТЕБЕ. А ТО ТЫ ОПЯТЬ – ПОШЛОСТЬ СМОРОЗИШЬ..
Прошествовала к автомобилю.
– Так кто?
Взором указала на идущую по песку Мару, мою любовь во плоти!
– КРАСОТА ЕЕ ДУШИ!
Села в «Лексус» и умчалась прочь?
А Мара, нагая в своей волшебности, чарующей поступью плывет ко мне. В руке ее бокал с глотком шампанского тона ночной зари. Она оступилась, плеснула вино себе на живот и пенность его стекла в мягкость темнистой лилии.. Грудь вздохнула и замерла.. Губы украсили звонкий смех.. Где она, красота души? Баллада «Scorpions» и – красота тела!
– Это ты меня сглазил..
– Знаешь, Мари, красота, она так – мистична и вызывающа..
– Ах-ха-ха, – дьявол, кто мне говорил: слейся с природой? Набросилась на меня – кошка! Кто сказал: любовь оправдай телом? Думает, – я над ней иронизирую.
Элой: – Всё, всё..
Мара: – Всё?
И Мара взглянула на меня с такою страстною нежностью и волненьем, смешанным с затаенным восторгом, как смотрят достигшие зрелости чувств мечтательницы на кумиров и ювелирные vip-наборы.
– Всё.. Но всё должно быть изысканно и прекрасно.
– Поцелуй меня..
Губы Мари нежны так же, как в детстве. ..Целовались с нею в полях, втайне от демагогов с ханжескими сердцами, столь же с нами циничными, сколько и лицемерными. ..Ощущения от слияния наших губ в сказке нежнейшего чувства были настолько – сильны и волнительны, что даже память о них в будущем затмевала – нежность, дарёную мне губами других красоток. По прошествии юности та беззаветная чувственность ожила и раскрылась в нас во всех тончайших своих оттенках..
– Знаешь, что ты самый лучший?
– Это так.. А ты это знаешь?
– А?
– Значит, это ложь?
– Нет, это случайная правда.
Губы хмелят.. До поцелуя, в них зреет – крепкое вино страсти. Теперь, оно запульсировало в нас с кровью, пробуждая от скуки к жизни каждую толику наших тел, – объятых прекрасным пожаром вспыхнувшего в них желания – нежного, жаркого, безудержного.
..Она ждала. Она жаждет.. Живеет от предвкушенья горячих, сладостных ласк.. И я изменил губам Мары с ее роскошной, налившейся пьянящим медом грудью.. От удовольствия Мара томно вздохнула, взор покрылся волшебным туманом, ресницы плавно сомкнулись над синими безднами чудесных глаз, словно желая умножить так свою красоту.
– Милый.. Милый.. Милый..
– Ты милая..
Мара прекрасна всем! Она – совершенна, и совершенно сводит с ума.. Любовь, обожание, умиленье, что она вызывает, – высшая мужская дань – безупречному женскому естеству ее тела, ума и сердца.. Льнуть к ее дивной коже, – плыть в океане безбрежной женственности.. Мягкие линии изящных бедер, восхитительную стройность ножек, спелость снедаемых страстью грудей, – всю ее плоть познавать, как постигать искусство живописи и музыки..
– Хорошо быть твоею.. люблю тебя!
Мари!.. Марину – охватывает сладкий трепет экстаза. Тело ее купается в теплых волнах наслаждения. Острое чувство неземной радости пронизывает его до безумства волнующую красоту..
Мара уже не в силах сказать о чем-то.. Призывно стонет. Порою вскрикивает, впиваясь смелыми пальцами в плечи мои и спину.
– Да.. Да..
Ножки ее скользят по моим ногам, то скрещиваются за мною символом вечной тяги – тела к телу, огня к огню, сердца к сердцу..
Мари сильно взмокла, извивается в страстном бреду, закинув голову, расплескав кофем волнистость волос по золотому песку. Ах.. А-х.. Лоно ее горит, трепещет, поглощая желанный, насладительный жар. Оум.. И, она прижимается с силой к моей груди, чтобы в великом желании до конца отдаться экстазу – растворяясь в любви, эротической страсти, погибнуть – и возродиться в счастьи чистой и обновленной..
* *
– ..Какое счастье. Все лучше и лучше.
– Что?
– Я говорю: Жизнь лучше, чем я о ней думала.
– Пожалуйста.
– ..Просто нереально.
– Ты – влюблена.
– Ерунда. Какое чудо..
– Ты чудо, Мара. Ты – чудо. Да будут благословенны тело твое прекрасное с Красотой таинственнейшей души.
– Боже, как мне хорошо. Не надо, ляг рядом.. Посмотри.. Взгляни на эти облака.
– Я люблю тебя..
– Ну, пожалуйста.. Знаешь, если долго смотреть в небосвод, кажется, что летишь к нему, – ближе, – дальше, – в царство несбывшихся грез. А потом.. О боже. Опять он взялся за эту тетрадь. ..Зальешь кровью страницы? Не надо, милый. Создай лучше что-нибудь эротическое, о любви, со вкусом. Захочешь, и я тебе помогу..
– Уже помогла..
– Дай.. Ну не вредничай. Ну пожалуйста.. Все, сейчас я впишу сюда правду от сердца.
– От сердца, милая, она человеку часто что в горле кость, дополни лучше страницу правдой от анимаса, сказать иначе – от твоего демона.
– Нет уж. От сердца: Без любви жизнь – унизительна, а карьера – убийственна.. Прошу, включи это в свой роман и пойдем купаться.
– У тебя почерк пьяный, а на попке песок..
– Хам..
– ..Правда.
По песчаной косе парного моря прогуливается мой демон. В руке его трость, в зубах сигара, он расстегивает костюм от Армани и оборачивает свой восхищенный лик к нам.
– НО ЛЮБОВЬ БЫЛА БОЛЬШЕ, ЧЕМ ПРОСТО ЛЮБОВЬ ДЛЯ МЕНЯ И ДЛЯ ЭННАБЕЛ ЛИ. В ЛЮБВИ ТАКОЙ СЕРАФИМЫ НЕБЕС НЕ ЗАВИДОВАТЬ НАМ НЕ МОГЛИ. ..ТВОЯ МАРИ ПОХОЖА СЕЙЧАС НА ДЖИНУ ЛОЛАБРИДЖИДУ В ФИЛЬМЕ, КОТОРЫЙ НЕ СНЯЛИ. Моя! Ему она уже не интересна.
– Похожа на Элизабет Тейлор в «Укрощении строптивой».
– ТЫ СВИХНУЛСЯ НА ТЕЙЛОР, А МАРИ, ГЛАЗКАМИ В САЛЬМУ ХАЙЕК ИЗ «ГОНЩИКОВ».
– Элой, о чем ты мечтаешь?
– Милая, может быть, ты разрешишь спор?
– Нет, я не разрешаю.
– Тогда – я выбираю роли.
– Что ты делаешь? Ах!
– Извини, что не могу полить тебя сливками.
Море теплое, грудью мулатки. К телу ластятся кроткие волны, переливающиеся цветами радуги в слабых бликах заката. Стихия в нас. Шторм!
– Мой Посейдон!
– Моя русалка!
– Я не русалка, а нимфа морская..
– Договорились.
Мерно вошел в покорное море, и окунулся в чуткую Мару, подхваченную за бедра разведенных ножек.. Мари вложила в свой поцелуй нежность самую жаркую, после – откинулась на шелк легких волн, потонула в них, скрестив у меня за спиной ножки, и в следующий момент обводит пальцами свои груди, вынырнувшие из-под воды, манящие сказочной красотой в зыбком заревом блеске. От жгучего во всей плоти желанья соски их уже напряглись, – большие, дерзкие, красные, голод которых мне утолять – лаская высокую грудь любимой.
Мара:– Какое яркое небо!. Фантастика..
Небо в стиле Дали. Палитрой огней и образов горящее полотно.. Держа Марину за беспокойные бедра, я начинаю кружить ее пенной воронкою, так, чтоб очи красавицы услаждали, сменяя друг друга в чувственном калейдоскопе, все окружающие нас картины, пейзажи сюрного вечера. Мари распахнула ресницы, с очаровательной полуулыбкой откинув голову набок.
– Тигр , ты же потонешь так..
– Кто?.. Кто это говорил: «Ни за что на свете!»?
Откуда-то сверху Мари целует меня.. ластясь ко мне всем бюстом, осеняя пряными волосами.. Ближе ко дну вода заметно прохладна, но Мара не ощущает этого, – она охватила мой пояс – нежными, гладкими ножками и водит ими сейчас в теплой морской воде в такт набегающим на нее волнам. Впиваясь цепкими пальцами в ее округло-плотные ягодицы, – поддерживаю огонь, пылающий в наших телах, огонь, в который я сам временно обращаюсь..
Нежность. Страсть. Эротика. Сексуальность – на службе Любви!
Мара, слегка выгибая спину, набрасывает на плечи темные локоны. Губы мои в дикой жажде магнитятся вновь к ее грудям, – набухшим от плотского сока, к возбужденным соскам, проводят томительным жаром по трепетно-нежной шее, медлят, находят губы мне покорной красотки и окончательно сводят Мари с ума, сливаясь с ними в глубоком.. поцелуе..
– ..Ах! Бери меня. Всю! Как я чувствую, как хочу тебя.. Обожаю..
В порывистом, страстном безумии Мара прижалась ко мне теснее, сцепила на миг за мной пальцы, – бросилась с пылом меня исцеловывать , царапая мои плечи, – жадно скользя по голому телу, желая усилить экстаз, рожденный ее сладострастьем. Тело ее напряглось от сильного возбуждения, – объята сладкою дрожью, – всей сущностью женщины Мара сейчас стремится к желанной до боли цели. Мари начинает трясти в жаркой, чувственной лихорадке, бедра ее охватывает нестерпимая радость желания, я крепко держу их, ласкаю, как вырывающуюся из рук пленницу, наслаждая расцветшею плотью жемчужницу знойного тела; Мари же – раскрылась вся пред безудержной страстью, она смеется, в слезах восторга, льнет ко мне нежной кожей.. Со вскриком пав на растущие волны, хлестнула по ним как кнутом мокрыми волосами, – бьется о них в любовном экстазе, и вот, застанываясь, в дивном аффекте яркого чувства рванулась к родному плечу, тяжелит его грудью, и затихает, лишь после удара – пьяной, горячей, звонкой волны предельного наслаждения.
* *
Костер догорел вместе с картошкой. В предгрозовое, сизое, с румянцем, небо выпасли стада темных туч. Мы легли на песок, заломив руки, потонув в головокружительной выси взорами.
– Нелегко тогда будет тому парню..
– Какому парню, милый?
– Видишь ли, сейчас, после большого взрыва, вселенная – расширяется; ей хорошо, как женщине в пылу экстаза, она живет чувствами, счастьем личной свободы, но верь мне, закончится все лишь тем, с чего это все начиналось, вселенная – начнет сужаться, галактики будут охвачены страшными катастрофами, звезды попадают друг на друга, пространство, поля, черные дыры и время – свернутся, спрессуются силой сверхвакуума до величины вишневой косточки..
– Чтобы опять рвануть?
– Не факт, что рванет, может и не рвануть. Теория вероятности.
– Боже милостивый!
– Вот я и говорю: нелегко тогда будет – парню!
– Я хочу вишню..
– Драма сил притяжения. Порою то, что нас так притягивает..
– Хочу вишню..
– Ведет к гибели..
– Вишню..
– Знаешь, чем ужинает любовь?
– Я хочу.. Вишнями?
– Любовь ужинает – конфликтом.
– И?
– Бредит ночь напролет. А утром она уходит – прочь из жизни твоей, чтобы где-то позавтракать парочкой восхищений парочки близких душ.
– Никогда об этом не слышала.
– Об этом ты слышала только что.
– Чем же любовь обедает?
– Чаще сластями с клубникой. Любимые блюда любви. Обычно она остается с теми, кто вкусно подчует.. Тут все зависит от щедрости и от уменья готовить. Чувство тонкий гурман. Гадость любовь есть не станет. Гадость съест лицемерность.
– Зачем же тогда любви ужинать-то конфликтом?
– Любовь не больно умна и падка до комплиментов, этаких вишен в ликере, – порой она ошибается, поселяясь в сердцах двух разных во всем людей. Отчасти это случается с ней иногда потому, что чувство живет надеждой.. Если ж любовь – лишить завтраков и обедов – она начнет голодать кошечкою на сносях; а тут вдруг шальная сучара вроде той, что я знал – стряпает ей конфликт. ..Что делать голодному чувству? Давится вскоре дрянью в надежде узнать в ней хоть что-то съестное; нет ничего кроме «яда» – отравленное недужит. Ужином я называю – фактор необратимости. Любовь никогда не ужинает, будучи уж насытившейся, но если, изголодавшись, нарушит свой рацион – забудь, что была такая.. Ищи её да свищи, – бесполезное дело.
– Знаешь, я тоже сторонница правильного питания.
– Любви для здоровья хватает калорий от нужных ей блюд, разнообразных завтраков и роскошных обедов. Для чувства это основа – здорового образа жизни, в случае, если оно не из больных извращенцев, питающихся негативом и болью душ человеческих.
– А мораль?
– Нечего всяким паскудам с любовью-милашкой заигрывать в доме паскудных характеров, если кормить ее нечем, кроме прощальных ужинов.
– Что если чувство пожалует вдруг само во сердца тех, кто ее не стоит? Любовь ведь бывает глупышкой.
– Сказано ж было ясно, что нечего всяким..
– Это финал твоей лекции?
– В некотором роде.
– Тогда я спрошу, мне неймется: скажи, разве все извращенцы не есть больные ублюдки? Считаешь, ты был логичен, когда невпопад обмолвился – о больных извращенцах?
– Первое значение слова «извращение» – ложное толкование, искажение. Этим ты сейчас отличилась. Второе значение – противоестественное поведение. «Извращенный» – противоестественный, уродливый. Значит, «извращенец», есть – нравственный урод, вернее, безнравственный. Урод, но – не обязательно страждущий шизоид.. Фрейд считал, что все люди чутук, да извращены; кроме меня, конечно.
– Это тебе так кажется.
– Хочешь сказать, что и я чутук да чертов урод?
– Давай-ка..
– Не сменим тему..
– Чем ужинает любовь? .. Ну хорошо – прости..
– Больной извращенец это..
– Да?..
– Пораженный болезнью, безнравственный тип с дурными свойствами, ненормальный до безобразия.
– ..И эта ужасная истина как-то вяжется с чувством?
– С чувствами психопатов, нелюдей и идиоток.
– Хуже ночного кошмара.
– Разной бывает любовь. Я ж говорил о любви – Женщины и Мужчины. Я говорил о страсти!
* *
Дома мы ели печеную курицу, пили вино-не вино, и вот уже пьем за столом чай с вишнями в шоколаде; Мари поедает вишни, я шоколад.. Бой старинных часов, – разразившаяся за окном гроза, отблеск которой вспыхнул на черном рояле и красном дереве броской фигурной мебели, – возвестили о начинающейся войне полов в звонком, обласканном свечным сиянием зале, дома с налётом мистики творчества Эдгара По.
– Оближи, пожалуйста, мои пальчики..
– Сильно. А на большее хватит фантазии?
– Мужчины всегда найдут повод опошлить красивую мысль.
– Скорее, женщины ее обессмыслить.
– Он часто говорил подобное. Я уверена, что у него были комплексы..
– Она считала, что искусство – должно.. То и твердила, где ни попадя..
– Умница!
– Поэзия – должна, мужчина должен, женщина.. Люди – должны.. Даже бог – должен! Чушь это, потому как в природе никто никому ничего не должен. Все делается по воле ума и чувства. У нас не планета должников, и жизнь не карточный стол.
– А ты о высоком долге слышал?
– Подожди, это не тот псих, который охотился на женщин с плохим зрением?
– Нет-нет, он не из твоих знакомых.
– Тогда я скажу – традиции, инстинкты и необходимость. Люди есть люди. Внуши им, что они – должны, – богами они не станут.
– ..А дай возможность, станут чудовищами.
– Не надо нам этого, гиперборейцам. Геном изменить мы им не позволим.
Мари отрешенно склонила над чашкой голову и запустила в пряди у лба липкую руку……
– Браво! Законы?
– Насилие во спасенье над слабостями человека, единственного животного, упивающегося лицемерием.
– Всё! Не хочу больше. Хватит!
– Так не нужно.. Обязанности – в работе – тщетой упорядочить хаос..
– Знаешь что? Ты..
– Я не сказал, можно – всё! Подумай о той любительнице острых ощущений; она не желала – еще! Но есть – не надо и – нет войне.. Их посадили, – так было нужно! Но не факт, что были должны.. И поверь мне – поэзия никому ничего – не должна.
– Поэзия должна быть поэзией. Она во всем, что прекрасно.
– Поэзия может быть в слове, и может быть в мертвой дуре.
– Только мертвой поэзией.
– Милая мертвая дура, – вот кто свободен от боли и от супружеских обязательств, кто – над больным человечеством с его проржавевшей моралью. В этом поэзия! Поэзия, пнувшая жизненный рок, – поэзия - Яркий символ торжествующего декадентства. Поэзия, которой могло не быть, но она есть силой вещей – жива и обессмертила сокровенную дурь.. Поэзия суть меня, но ничего не должна мне, так же, как я – ей; не должна всем как все не должны нам; она не должна быть глупой и не должна быть умной, она свободна и может быть только самой собой, нравится это кому-нибудь или нет. Она – истина!
– Дурь?
– Поэзия!
– А он лез порой без причин на стену, и все мотал да тряс головою.
– Шальной котяра?
– Нет, не котяра.
– Шальной бойфренд?
– Представь себе, допускал, что мужчины умнее женщин.
– Умник не мог понять очевидного?
– Он ведь был в сущности тупым мужчиной.
– Возможно, кретином. Но если бы он был все-таки умным, как бы ты догадалась о том, что он не кретин?
– А по-моему, все эти новости дикий набор слов. Он издевается над тобой, а ты читай эту чушь. Хорошо, хоть эротика не извращенная..
– Несчастный, а ты всё мысль не улавливаешь.
– С кем это ты, возмутитель?
– С читателем.. И хватит есть чертову пьяную вишню. Ты во всем не права.
– Хорошо, учитывая, что из двух спорящих тот умнее, кто кончит первым.
– Не зарывайся.
Так завершилась наша война и началась эпоха счастья и мира.
* *
Ночь разболелась грозою, продуваема ветром – врывающимся в двери зала с террасы и бьющим морскою прохладой в белый, летящий под потолок тюль.. Мари лежит на рояле навзничь, чуть подогнув ножку, обнаженная, в бликах горящих свечей, вблизи от пронзаемых молнией витражей. Красивое женское тело на черном фоне рояля, темное пламя волос, объявшее бледные плечи длинными локонами.. Крутые бедра.. Гитара.. Сок апельсина.. Гром.. Мара легла на живот и приняла бокал.
– Жизнь прекрасна, как ни крути.
Груди ее коснулись сосками покрытья рояля, его зеркальной поверхности.. припали к своему прохладному отражению. Ножка накрест легла на другую, движением округлив великолепные ягодицы. Мари отпила глоток, отстранила хрусталь и обвела меня взором полным царского вожделения.
– Хочешь меня?
– Как нищий – денег.
– Тогда отгадай загадку……( Мара затмила мир женским очарованием )
– И где загадка?
– Во мне, как в жизни, есть великая загадка!
– Хорошо, милая, что ты у меня не истеричка.
– Это такие не-такие тетки, которые, вместо того чтобы рожать детишек, заводят себе визгливых собак?
– И не зануда.
Тут началось – то, что ни в кино показать, ни пером описать..
– НЕ КАК У ДРУГИХ!
(!) ТАНГО!
– Ты тоже..
Страсть! Курит в высоком кресле, в затененной укромности.. Поразительно, – она в платье..
– Любимый!
– Клянись..
– Сначала сними с себя брюки, пожалуйста.
– Разумеется.
– НАКОНЕЦ-ТО. СПАСИБО.
Платье Страсти растаяло.
– Наконец-то. Спасибо.
– Дамы! ..А теперь, клянись, что никогда не будешь крутить у виска пальцем и называть меня странным.
– Глупый, конечно, не буду, ты что – с ума сошел?
– Моя кошечка.
– Тигр мой..
..И если в танго женщина кладет на мужское плечо руку, то в страстном танго Мари на него опускается ножка – божественная и колдовская в своей чарующей прелести, как музыка Паганини. (Рано.)
..Стильный черный рояль будет слегка расшатан, как нервы влюбленной в Листа молодой пианистки.. Поцелуй.. В поцелуях наших живет история чувства.. Мара. Мари! Мирозданье.. Вечная идея женственности! Женственности, воплощенной в прекрасном – женщине, в которой отражаюсь я.
– Не будем ссориться?
– Не будем.. Не сейчас. Жизнь не всегда добра к нам.. Зачем же портить – личные отношения?
Трюк на гуре Амуру, голый герой летит на пол с рояля.. Издержки импровизации..
Сверху, взволнованно удивленная, – ласкает взглядом меня Мари. ..Очи ее полны – материнской нежности и любопытства, как у голубки, заметившей выпавшего из гнезда птенца.
– Бедненький.. Или я не должна?
– Не надо унизительной жалостливости. Я в порядке, милая..
..И если в танго женщина кладет на мужское плечо руку, то в страстном танго Мари на него опускается ножка – божественная и колдовская в своей чарующей прелести, как музыка Паганини.. (!)
И снова – ночь. Гроза.. Вымытая дождем терраса с видом на бурное небо и море! Телом я ощущаю прохладу мраморных влажных перил и жар Марины, единый с губами ее и бюстом.. Нежные пальцы Мари жестко прошлись по моей груди; ножки красавицы свешены так, что я оказался в плену их. .. Отклонившись назад, Мара тянет стать как под пыткой.. В грохоте близкого грома мне не слышны ни слова, ни стоны ее; лишь заглушенный вскрик, словно запечатленный алостью ярких губ на искаженном экстазом, но прекрасном лице. Миг и она – загорается, вспыхивает всем телом, шёлковым, гладким пламенем – в свете ползущих, колющих ночной небосвод молний. ..Еще одна страстная вспышка! ..Мари замирает, прикрыв глаза, судорожно подставляя под дождь распаленные груди – творение редкой чувственности, в мгновенье другое сливаясь со мною, ночью и космосом.
* *
Светлою радостью тихого летнего утра – озарено наше усталое ложе.
– Я никогда не была так счастлива. Я даже мечтать не могла о том что можно быть такой сумасшедше-счастливой !
– Я очень рад за тебя, любимая.
– ..И за что я тебя люблю?
– Ты еще спрашиваешь?
– Что это?
– Что это?
– Это юмор?
– Это юмор?
– Это не смешно.
– Это не смешно. Сними немедленно простынь с самой красивой женской груди. Клянусь тебе, что ни ты, ни твой режиссер со зрителями не мазохисты. Жизнь – честное кино.
– Может, ты хотел сказать – не ханжи?
– Нет, я хотел сказать, что люблю тебя. Очень люблю тебя! Но сказал другое. Со мной такое случается. И виновата в этом – среда, в которой и кришнаит мясником станет. Она крайне агрессивна. Хотя, что тебе до моего утреннего психоанализа?
– ..Хочешь, чтоб я забрала тебя с собой?
– Нет, я выберусь сам из этого Зазеркалья.
– О, боже. Ты хоть не лги из того приличия.
– Мне нравится вкус – горькой правды. Пора бы тебе то усвоить.
– Знаешь, сколько в Нью-Йорке мечтателей?
– Больше, наверное, чем здесь людей.
– С тобой невозможно говорить всерьез .. И ты невозможен.
– Возможен, если окажусь в нужном мне месте.
– И это - столица мира?
– Нет , один из законов природы.
– Прости, я не поняла.
Жаркие губы Мари!
* *
..Френк Синатра и «Лунный свет».
– Ну и как бы ты его назвала?
– Думаю: Опиумный кальян!
– Отчего не Джон? Джон имя безвредное.. для ребенка.
– Ребенок? Ах, – какой сегодня день?
* *
..Мы вышли к гигантским отвесным скалам. Под нами простерлось море с лазурной, мятою шелковизной. Я крепко обнял Мари со спины, – обворожительную, в халате фламинговых мягких тонов на зависть рассветному солнцу.
– Алло.. (Во взгляде Мари проступила грусть, и все же она улыбнулась – улыбкой непримиримости.) ..Делайте все что нужно.. Да.. Свяжитесь со страховой компанией..
– Опять проблемы?!
– Нет.. Офис взорвали..
– Это не бизнес..Личное.. Как говорится..
– В мире так много зла.. Неужели это оттого, что кому-то не везет в личном? Счастью некоторых людей сродни лишь подлость. ..Может, причина этого в том, что их мамы – ласкали мужей без чувства? Мне очень хочется верить в лучшее.. Поцелуй меня..
– Почему ты здесь, Мара?
– Потому, что там тебя не было..
1995
|
