Он ушел, хлопнув дверью и бросив напоследок:
- вечером я заберу свои вещи.
Джина тяжело опустилась на стул в прихожей. Она уже научилась держать себя в руках. Слезы больше не выступали на ее глазах. Каждый разговор с Говардом по поводу его работы неизбежно заканчивался таким образом. Ссора, крики, битая посуда… но сегодня эта сцена зашла слишком далеко. Говард – человек не только слова, но и дела. И его прощальная фраза не была пустой угрозой, ведь именно так он и собирался поступить. Джина закрыла лицо руками и, покачиваясь из стороны в сторону, бормотала:
- за что? За что? За что?!
С каждым разом ее голос становился все сильнее, и в крике она выливала из души всю боль, горечь и безысходность ситуации. Рыдания сотрясали ее тело, слезы застилали глаза, перехватывало дыхание… Джина знала, что нужно остановится, успокоится, но не могла. Она уговаривала себя, вспоминала о необходимых делах, но ничего не помогало… словно прорвало дамбу, так тщательно сооружавшейся ею месяцами. Джина заливалась слезами, но надеялась, что люди уходят для того, что бы вернутся.
Высокий, плотного телосложения, в сером плаще Говард не спеша шел по еще освещенной, осенней улице. Было раннее утро, шел мелкий дождь, люди не торопились выходить из домов и он был этому рад. Сейчас толпа спешащих людей раздражала бы его. Говард прокручивал в уме разговор с Джиной. Он не хотел говорить с ней так резко и грубо, и поэтому шел оправдывая свои слова и тон, но в глубине души знал, что это бесполезно, так как чувство вины не оставило бы его даже после сотни оправданий.
За столом сидело трое: двое играли в шахматы, а третий читал утреннюю газету. Читающий зевнул и сказал:
- оах! Ну и неделька! В первый раз за все года работы столько вызовов в средине осени! С чего это вдруг всем понадобилось что-то жечь? Не дом горит, так лес. Одни дожди тут не помогут! Без нас, пожарников никуда – он хрипло засмеялся и продолжил – да, наша работенка опасна, но до чего затягивающая! Как казино. Раз попробуешь – и не отвертишься. Это тебе не штаны просиживать, а людей спасать. Адреналин, понимаешь ли! Хотя с другой стороны…
Какая обратная сторона профессии пожарника он договорить не успел, так как дверь распахнулась, и в холл зашел, вернее, влетел Говард. Весь мокрый, со спутавшимися волосами, грязными ботинками и, что самое главное – чернее тучи, что нависла над пожарной частью, в которую он ворвался как вихрь. Всегда улыбчивый, открытый, уравновешенный мужчина, теперь не находил себе места, то порываясь куда-то звонить, бормоча себе под нос проклятия, то вскакивая со стула с криками: «я знал, что все закончится именно так!». Его друзья смотрели на него, широко открыв глаза и похоже, что вся эта сцена их забавляла. Наконец один, не выдержав, спросил:
- Что-то случилось, а Говард?
Он продолжал метаться из угла в угол, словно не слыша вопроса. И лишь после многочисленных повторений вдруг смолк, со вздохом оперся о стену и медленно, апатично ответил:
- Джина снова завела разговор о том, что я могу не работать из-за ее наследства. Но как ей объяснить, что для меня тушить пожары – значит жить? Мы поссорились, и она вынудила меня уйти. Уйти навсегда. Сегодня я заберу свои вещи. Можно я пока переночую у тебя, Том?
Лица у всех троих вытянулись, и Том пробормотал: «конечно, ночуй», даже не отдавая себе в этом отчета. Все были ошарашены новостью и, конечно же, сочувствовали другу. Молча переглянувшись, они начали наперебой давать ему советы, но Говард лишь отмахнулся от них и пошел вглубь здания.
Он стоял над умывальником. Вода с лица, стекая, капала в раковину с тихим стуком. Его руки дрожали от нервного перевозбуждения и в голову приходили самые бредовые идеи. Говард поднял голову и увидел свое отражение, и рядом – неизвестного человека кожаном плаще и шляпе. Резко обернувшись, он никого не заметил, и вновь посмотрев в зеркало, увидел только себя. Решив, что это последствия усталости и ссоры Говард еще раз плеснул себе водой в лицо и, высушив руки пошел к двери, но обернулся еще раз, надеясь увидеть того человека. Все же осталось неприятное чувство неизвестности, таинственности и невысказанного вопроса.
Когда он шел в сторону КПП, держа в руке плащ и портфель, вдруг завыла сирена, оповещая о том, что где-то случился пожар и команда едет на вызов. Говард посмотрел по сторонам, и увидел спешащего ему на встречу Тома. Пробегая, тот крикнул:
- что стоишь? Одевайся, и поехали, машина ждет!
Вокруг завывали сирены, бегали люди в пожарной форме. Не сразу поняв, что от него требуют, Говард спустя секунду побежал вслед за Томом. Они оказались в помещении, полном спецодежды. Быстро переодевшись – спустились вниз, сели в машину… По пути Говард выяснял:
- что случилось, Том? Ведь сейчас еще не моя смена!
- Роланд заболел, на замену поставили тебя, так как горит завод, ситуация – сам понимаешь, критическая. У тебя лучшая репутация пожарника среди всей части, плюс ко всему, только ты бы не задавал много лишних вопросов.
- ясно. С этим разобрались. А что за завод?
- химический. Там лаки, краски, клеи, пластик… в общем, не только горят, но и едкий дым выделяют. Не повезло нам с вызовом, дружище! Но и это еще не все. Верхний этаж завалило, люди остались там. Сколько – неизвестно. Благо огонь от них далеко, а ядовитые испарения идут вверх. Там уже несколько команд, мы едем вторым эшелоном. Так что, держи противогаз, и… мы приехали! - выходим, выходим, выходим! Живо!
Одевая на ходу противогаз (MCU-2/P) Говард спешил внутрь здания. Над ним летали вертолеты, выли сирены машин скорой помощи… Пожарники забежали на завод, Том жестами разбил команду, указал направление, и раздав приказы направился в свою сторону. Говард побежал за ним, волоча за собой шланг. Повсюду висел туман и, в этом не было сомнений, воняло гарью. Хоть Говард ее и не чувствовал, но знал, что она точно есть. Поднимаясь по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, они поднялись на второй этаж. Здесь все горело, пол был усыпан штукатуркой, ненесущие стены, рухнув, лежали, покрытые сажей и пеплом. Вокруг горел огонь. Через окно ворвались пожарные - внизу стояла машина с выдвижной лестницей. Сквозь дым было видно, как еще двое прикручивали свой шланг к гидранту. Говард почувствовал, как напрягся его рукав – видимо парни уже включили воду. Он хотел было повернуть рукоять и дать напор воды, но Том забрал шланг у него из рук и жестом показал ему идти искать людей.
Оббегая обломки стен и части предметов, он поднялся на верхний этаж. Здесь все было в руинах. Такой температуры не вынесли и некоторые несущие стены, упав и похоронив под собой спасающихся людей. Над Говардом летали вертолеты, туша пеной наибольшие очаги огня. Здесь же работало с десяток пожарников. Остальные были на северной стороне здания, вытаскивая людей из-под руин. Хоть Говард и не видел всего этого из-за дыма, но опыт подсказывал, что так оно и есть, поэтому он направился туда. Увидев торчащую из-под стенного шкафа женскую руку, Говард подбежал. Он начал разгребать завал, а увидев лицо женщины, потрогал пульс. Он отсутствовал. С тяжелым сердцем Говард встал на ноги, он терпеть не мог такие аспекты своей работы. Вытащив из завалов еще нескольких работников, и направив их к лестнице, он увидел еще одного человека, который умоляюще протягивал руку к пожарному. Спеша к пострадавшему он вдруг увидел, что стоящая рядом с тем человеком стена опасно наклонилась.
- Нужно поторопится, иначе этого малого завалит! – подумал он
Подбежав к нему, Говард начал вытаскивать потерпевшего из обломков какого-то механизма, деревянных досок и кусков бетона. Подняв его на ноги, он подтолкнул человека к оконному проему, лестнице, и тот побежал. Как вдруг что-то ударило Говарда по голове. У него подогнулись колени, потемнело в глазах, и мир, завертевшись, поглотился темнотой.
Джина стояла на кухне и готовила обед. Она уже твердо решила, что должна еще раз поговорить с мужем. В конце концов, все мы люди, и у каждого есть свои какие-то увлечения. Так почему бы и нет? Пусть себе остается пожарным, мир от этого не рухнет, да и, может быть удастся уговорить его на пол ставки… Из-за глупого спора терять любимого человека – нет, согласитесь, это бред! Джина мелко нарезала лук, и под монотонный стук ножа так ушла в свои мысли, что телефонный звонок услышала не сразу. Бросив все, она поспешила к аппарату, опрокидывая стулья и обходя стол. И все же этого было не достаточно, он уже перестал звонить. Посмотрев на экран, она с удивлением увидела номер пожарной части Говарда.
- Наверное, он позвонил, что бы извинится… - это была первая мысль, которая пришла ей в голову, но затем она себя тут же исправила – Говард не и тех, кто будет вымаливать прощения, нет, наверное, что –то случилось. И серьезное.
Она набрала этот же номер, но в телефоне были слышны только частые гудки
– занято
С тяжелым сердцем положив телефон на стол, она вновь пошла на кухню. Джина никак не могла отделаться от мысли, что произошло нечто весьма неприятное. Не обращая внимания на то, что делает, она даже порезала себе палец ножом, острым как бритва. И, наверное, именно вид тоненькой струйки крови, бегущей по ее пальцу, подтолкнул Джину съездить самой на станцию. Она помыла руки, переоделась и, спустившись в гараж, завела машину. По дороге неоднократно набирая номер пожарной части, но постоянно слышала только гудки. Машина набирала скорость, и Джина едва понимала, что делает. Паника завладела ею, и внутри нее клокотало чувство, что она опоздала. Страх завладел всем ее существом и успокоится, хотя бы частично женщина смогла, лишь увидев пожарную станцию.
Цокая каблуками, она бежала по мокрому асфальту. Зайдя внутрь, Джина увидела дежурных. Подойдя к ним, она, как можно спокойнее спросила:
- вы мне звонили?
Отвечал ей только один, так как другой в это время кому-то звонил. Услышать о чем он говорит, Джина не могла, – телефон находился за ограждением. Мужчина, сидевший перед ней, предложил ей присесть, а затем спросил ее номер. Просмотрев в своем списке, он сказал:
- да, Вам звонили. Мы отметили, что Вы отсутствуете.
- я не успела взять трубку.
- мы бы перезвонили
- я, к сожалению, не знала причину вашего звонка, она не высвечивается на дисплее! И я не знала, как мне действовать – она холодно посмотрела на дежурного – надеюсь, вы скажете мне, почему звонили.
Мужчина опустил голову, и порывшись в бумагах официальным голосом сказал:
- нам передали, что ваш муж, Говард Олдиен, погиб при исполнении служебных обязанностей. Вам будет начисляться ежемесячная материальная помощь, а мужу посмертно выписано орден Героя.
Джина молча смотрела на него, пустыми, стеклянными глазами. Она не могла поверить, не могла смириться с тем, что ее опасения воплотились в реальность. Если бы можно было прожить этот день заново! Слеза скатилась по щеке, но Джина смахнула ее и нетвердым голосом спросила:
- Где был пожар? Я должна быть там.
- горел хим завод. Тот, что за озером в двух милях отсюда. Примите мои соболезнования, Джина. Вы справитесь, вам будут высылать деньги, и…
- не все меряется деньгами. Мне они не нужны.
Она встала и зашагала к машине. Вдавив педаль газа до пола, она не ехала, а летела. Джина заметила место пожара еще издалека. Дым уже не шел, но территория вокруг здания была забита машинами. Пожарные, легковые, машины скорой помощи… Она оставила свой автомобиль там же, возле них. И побежала по траве к заводу. Ее замшевые туфли промокли, но она этого не замечала, как не замечала и мокрых волос.
- туда нельзя! – мужской голос доносился, откуда-то издалека, и Джина не обращала на него внимания. Падая в выбоинах и ямах, она вставала и продолжала бежать. Чьи-то руки обхватили ее за талию, и силой удерживали на месте. Джина отчаянно отбивалась, стремясь попасть внутрь здания, но была слишком слаба. Протягивая руку к догорающему заводу она, словно сумасшедшая, проклинала его, а потом звала Говарда.
Говард открыл глаза. Осмотревшись, он понял, что стоит в какой-то пещере, освещенной факелами. У него был только один путь, позади стояла стена. Идя по коридору, Говард пытался вспомнить, как он сюда попал, но ему это не удавалось. Он помнил, что спас человека, а затем на него обрушилась стена… и это все, что удавалось извлечь из памяти. Дальше – провал, темнота. Внезапно впереди забрезжил свет, и Говард ускоряя шаг, перешел на бег. Он очутился в огромном зале. В центре стоял трон, а вокруг него тысячи свечей. На троне восседал человек в кожаном плаще и шляпе. Теперь Говард мог, наконец, рассмотреть его детально, ведь он не исчез, как тогда в зеркале. Плащ с высоким воротом не давал возможности рассмотреть его более детально, да в этом и не было особой нужды. Черная кожаная одежда, волосы, железная обувь, глаза как у кошки, говорили сами за себя. Мужчина заговорил первым. Его голос был низким, несколько хриплым, слово он вот-вот зарычит
- знаешь ли ты, где находишься?
- нет
- сейчас твое тело в летаргическом сне, хотя правильно было бы сказать в состоянии анабиоза, ну а душа – в моем мире. Его создал я, можно сказать, что это мой сон. Здесь – я всемогущий.
И в подтверждение своих слов он изменил мрачную пещеру на ярко освещенный дворцовый зал. Меня зовут Ирр. Я не люблю хитрые намеки и долгие разговоры, поэтому сразу перейду к делу. Ты умрешь. И только я могу подарить тебе жизнь.
Спросишь: «в чем моя выгода?» Я отвечу: ты станешь моим стражем. Ты один из немногих, у кого физическая развитость тела соответствует умственному развитию и плюс ко всему у тебя крепкая психика. Страж – это не только охранник, но и советник. Он мне вообще как брат. Предыдущий погиб, защищая меня, и я ему за это благодарен.
Несколько секунд приходя в себя от услышанного, Говард произнес:
- что мне для этого нужно будет сделать?
- тебе? Практически ничего. Ты должен будешь… молчать. Никто не смеет узнать, как ты выжил. Ни жена, ни отец, ни мать, ни сын, ни дочь! Я могу подарить жизнь лишь единожды. И еще один момент. Иногда, если я буду в тебе нуждаться, мне придется тебя вызывать к себе. Но это пустяки, об этом потом. Главное, помни: скажешь слово – исчезнешь навсегда из того мира и будешь жить бесконечно здесь – он обвел рукой вокруг себя. Но есть и второй вариант – ты умрешь сразу, и не попадешь сюда. Выбор за тобой…
Ирр развернулся к Говарду спиной, но снова обернувшись, сказал:
- совсем забыл! Это, поможет тебе принять правильное решение.
Перед Говардом возник экран, на котором было видно, как какой-то мужчина хватает Джину, и не дает ей вырваться, а она в это время отбивается и зовет… его, Говарда.
-ей сказали, что ты умер. По-моему, она близка к потери рассудка.
Широко открыв глаза, он не мог поверить, что это – его жена, Джина. Спутанные волосы, отсутствие макияжа, мокрая одежда. Жалость и боль сжали его сердце
- ты знаешь слабые места человека. Я принимаю твои условия. Сделка состоится.
Ирр загадочно улыбнулся, обнажив острые клыки, щелкнул пальцами, мир вновь закружился, и Говард упал в темноту.
Он очнулся на полу, придавленный частью стены. С трудом освободившись от тяжести, Говард пошел к окну, у которого все еще стояла лестница. Большинство пожарных машин уехало, остались некоторые. Огонь был погашен, оставалось еще раз пройти по всему зданию и спасти выживших, а также вынести на улицу… остальных. С трудом держась на ногах, Говард поспешил к лестнице. Спустившись, он увидел удивленные лица друзей.
- он выжил!
- ты жив? Но мы уже передали на станцию, что ты умер! У тебя отсутствовал пульс!
Эти возгласы он слышал еще долго, пытаясь узнать, где Джина. Взгляд Говарда скользнул по людям, и он увидел ее, все еще борющейся с пожарным. Расталкивая людей, Говард побежал к ней, стараясь не потерять из виду.
Когда Джина увидела его, ее глаза округлились. Наверняка, подумала, что сходит с ума. Слезы катились по ее щекам, но она даже не пыталась их смахнуть. Бросившись к нему в объятия, Джина зарыдала еще сильнее, прижимаясь к нему всем телом.
- мне сказали, что ты погиб…
- я знаю, знаю… – тихо пробормотал он целуя ее волосы – но я в порядке, я с тобой и у нас все наладится, ведь так? – Говард поднял ее лицо и взглянул в глаза.
- да, наладится. Я обещаю, что больше не буду тебе перечить
- не думаю, что тебя хватит надолго…
Джина улыбнулась, и это было лучшее, что она могла ему дать, ведь он так любил ее улыбку. И этот дар Говард уж точно не потеряет, ведь будет молчать. В этом он был уверен.
Много лет прошло с тех пор, как Ирр спас Говарда. У него с Джиной теперь крепкая, дружная семья с двумя детьми – мальчиком и девочкой. Все хорошо, все просто прекрасно, но… Говарда больше ничто не веселит, даже собственные дети. Он постоянно пребывает в раздумьях, и начал писать автобиографический роман. Его не покидает чувство, что все это счастье, семейный уют, он получил обманом. Ведь у каждого свой срок, никто не может продлить себе жизнь, а он смог. Казалось бы – радуйся! Но ему не весело. Говард постоянно чувствует себя лишним среди живых людей. И надолго уходит из дому с ноутбуком под мышкой. Все чаще его стали посещать мысли о том, что стоит рассказать жене о произошедшем тогда, десять лет назад на горящем заводе. Кто знает, может Ирр его заколдовал? Даже кошка, которую они купили для дочери проходит мимо Говарда, словно не замечая его присутствия, и за три года ни разу не дала взять себя на руки…
То было тоскливое, осеннее утро. Шел мелкий дождик, когда Говард решил все рассказать. Обняв жену за талию, он вывел ее на крыльцо дома.
- Прости меня за ту боль, которую я когда-либо тебе причинял.
Она провела рукой по его щеке, Говард взял ее руки в свои и сказал:
- Я хочу рассказать тебе одну занимательную историю…
|
