Виталий Левченко
Сашка
Сашка подбежала к окну и перегнулась далеко за подоконник.
– Иди скорее сюда, смотри, сколько их!
Если она не вывалится, это будет чудо. Мне пришлось крепко обнять ее. Неужели в ее прекрасной голове начисто отсутствует инстинкт самосохранения?
- Ты можешь быть хоть чуточку осторожнее? Или у тебя подсознательное стремление к смерти?
Даже сумрак не мог справиться с синевой ее странных глаз, продолговатых и немного азиатских. Она быстро провела ладошкой по короткому ежику светлых волос, теснее прижалась ко мне и снова посмотрела вниз. Там, в кустарниках царапали наступающую ночь сотни светлячков: сегодня их было особенно много. Для Сашки, конечно, это настоящее зрелище, как и Черное море, которое она увидела впервые. А для меня было совершенно необыкновенным встретить человека, который так непосредственно реагировал на все проявления жизни. Даже что-то провинциальное было в ее радости, хотя Саша коренная москвичка.
- Не могу понять, - мне захотелось немного подразнить ее, - что такого в этих жучках, чьи светящиеся задницы вызывают в тебе такой восторг. Если хочешь, я спущусь и наберу их целую банку.
Она засмеялась и обняла меня за шею.
- Я, может, всю жизнь хотела посмотреть на эти светящиеся задницы. Знаешь, странно как-то у меня с географией родной страны, объездила пол-Европы, была на Средиземном море, Красном, а к своему приехала в первый раз. У других людей обычно все наоборот…
Она вдруг замолчала. Конечно, думала она сейчас о нас, о том, как странно порой и совершенно невероятно выстраивается жизнь, списывай один к одному – и готовый роман, актуальный и острый, пройдет и в твердой, и в мягкой обложке.
Познакомились мы с Сашей в ситуации, которая смотрелась бы естественно только в голливудской мелодраме низкого пошиба; в хорошем фильме не прошла бы такая халтура, какую иногда создает сама жизнь.
Мой день рождения в этом году выпадал на понедельник, и мне хотелось предложить ребятам отметить его чуть раньше, например, в субботу, тем более что на понедельник наметилась куча заказов, а рекламных агентств в нашем городе хватает, чтобы не расслабляться на личные дела. Конечно, для меня принципиальной разницы не было, какой день. Работы предостаточно и в выходные, отдыхаешь, когда можешь, но для наших это все-таки было удобнее.
В принципе, никто возражать не стал, кому охота тащиться в ресторан в начале рабочей недели, пусть даже на день рождения начальства. Хотя Эллочка сделала страшные глаза и зашептала, что это нехорошая примета, если раньше времени. Эллочка отличный копирайтер, но у нее один недостаток: она помешана на гороскопах, предсказаниях и всевозможной изотерике. Поэтому мы дружно взялись ее успокаивать, а Сергей, мой зам, даже прочел целую лекцию о народных приметах в славянской культуре, краткий смысл которой сводился к тому, что все это навеяно извечным страхом русского человека, как бы чего не вышло. Эллочку мы привели в чувство, и кончилось все моим призывом к работе и обещанием круто повеселиться в субботу.
Мне давно хотелось пойти на пляж. Местные делают это крайне редко, и не в силу занятости, а потому, что когда живешь рядом с морем, постепенно забываешь о его существовании, привыкаешь к нему, перестаешь чувствовать. Мне запомнилась слышанная где-то парадоксальная фраза: у Пушкина не было Пушкина. Вот так и у жителей приморских городов нет моря.
Воскресенье как раз подходило для похода, мобильник оставить дома и с утра пораньше туда, где меньше народу. До восхода солнца можно побыть в одиночестве, если, конечно, повезет, потому что в это время здесь кто-нибудь обязательно занимается шейпингом, бегает или медитирует.
При мысли о медитации у меня внезапно появилось желание немедленно отправиться на пляж, закрыть глаза и позволить морской стихии заполнить сознание.
Суббота прошла отлично, а на следующий день с утра шел дождь. Мне не оставалось ничего иного, как надеяться, что по работе сегодня меня никто не будет дергать, смотреть MTV и вспоминать вчерашний вечер.
В «Ракушке» меня и Эллочку наши уговаривали покончить с вегетарианством, уверяя, что такая жизнь лишена множества удовольствий, о которых мы даже не подозреваем. Мы с Эллочкой дружно объединились и напали на остальных, причем больше всех досталось Сергею, который порывался что-то такое сказать о вреде растительной пищи для нормального секса.
Ребята обиделись бы, узнай, что весь вечер мне хотелось остаться в одиночестве. Впрочем, наш менеджер Иринка что-то такое почувствовала, потому как время от времени осторожно смотрела в мою сторону, но словно не на меня. Впрочем, было весело, все смеялись, и я в том числе.
Полчаса на дорогу домой, приготовить ванну, поставить из музыки что-нибудь медитативное, закрыть глаза и так лежать под звуки ситары, ни о чем не думая, в теплой воде, на которой покачиваются цветные круги ароматического масла… Вот он, настоящий кайф, день рождения…
Дождь к полудню кончился, солнце надежно запуталось в облаках, так что можно было сходить на пляж без риска обгореть.
Ничто так не выдает приезжих, как способность замирать под открытым солнцем в дневное время. Прошлым летом к моей соседке Соне приехала свекровь из Питера, в первый же день она умудрилась обгореть так, что ее пришлось везти в больницу. На следующее утро Соня, столкнувшись со мной в паркинге, победоносно сообщила, что старушка после выздоровления отбывает на родину и что бог все-таки есть.
На берегу, вопреки моему ожиданию, было довольно свободно. Можно было, конечно, отправиться на платный пляж, но мне захотелось именно здесь, среди «дикарей», где вряд ли встретится кто-нибудь из знакомых.
Вода оказалась чуть ли не температуры тела, это явный перебор, потому что купаться в таком супе неприятно. К тому же после дождя море расколыхивалось на шторм, и на поверхность успела всплыть всякая всячина: кусочки дерева, водоросли, высохшие медузы, похожие на старые целлофановые пакеты, и все это поднималось и опускалось на высоких темных волнах.
Лучше всего было заплыть один раз подальше – и назад, пока относительно спокойно. Через пару часов на берегу останется лишь кучка туристов, «подсевших» на адреналин и соленую воду.
Полосатые буйки, похожие на покачивающихся в волнах гигантских ос, остались позади, и уже можно было расслабиться, перевернуться на спину, раскинуть руки и ноги, воображая, что ты не человек, а щепка, поднятая со дна приближающейся бурей, и все, что осталось за кромкой жидкой синевы, нереально и скоротечно. Даже моя работа начала казаться чем-то далеким и странным...
Где-то рядом раздался кашель. Конечно, наивно полагать, что здесь можно остаться в одиночестве. Пришлось посмотреть.
Недалеко от меня барахталась девушка. Достаточно было взглянуть на нее, чтобы понять, сейчас начнет тонуть: уж очень измученным было ее лицо, хотя взгляд изумительно синих, гармонирующих с морем глаз был до странности спокоен. Полминуты кролем – и я возле нее. Она, видимо, все поняла, так как молча протянула мне руку.
- Не так, ты продолжай плыть, а я буду поддерживать тебя, знаешь, как учат плавать?
-Да, - кивнула она, и, чувствуя на животе мою руку, улыбнулась. Ее напрягшееся тело заскользило по волнам, а у меня появилось ощущение, будто все это однажды уже было, даже голова закружилась от такого дежа вю.
До берега мы добрались благополучно, большая волна, поднявшись, выплеснула нас на гальку, и несколько минут мы сидели молча, разглядывая друг друга. Или мне показалось, или действительно там, за буйками возникло это ощущение, и если да, она тоже его почувствовала, интуиция не может меня обмануть.
- Саша, - она первой протянула руку, теперь добровольно повторяя физический контакт, произошедший в море.
Обменявшись именами, мы закутались в пледы. На ветру ее короткие волосы уже высыхали и как-то очень уютно топорщились в разные стороны.
- Ты зачем так далеко заплыла? – мне не хотелось выглядеть занудой, но почему-то в таких случаях этот вопрос так и срывается с языка.
Она пожала плечами.
- Я даже и не знаю. Просто возникло чувство, что ничего плохого со мной не случится. Там было так хорошо.
Она мне напоминала ребенка-акселерата, внешне вполне сформировавшегося, что и принимается окружающими за подлинную взрослость, но у него внутри сидит подросток, нежный и хрупкий. Хотя, судя по виду, Саше было лет двадцать пять, мне сразу стало понятно, что ее нужно защищать и оберегать от внешнего мира, потому что такие, как она – исключение. В своей непосредственности Саша действительно была ребенком.
- Ты… одна отдыхаешь на море? – мне очень хотелось, чтобы это прозвучало как можно естественней.
- Одна, - кивнула она и добавила, помолчав, - уже. Муж вернулся в Москву.
Мне не верилось, что можно так ошибиться, но Саша, сразу поняв меня, быстро сказала: ты правильно чувствуешь, только сначала я надеялась, что все будет хорошо. Я и осталась здесь только потому, что Олег все знает и понимает, он очень хороший, знаешь, по-настоящему хороший, таких встречаешь раз в жизни, но мучить его я не хочу.
Может, мне все это снится? Еще час назад в моем мире не было и намека на существование Саши – а теперь немыслимо представить вселенную без нее. Как все быстро, как скоротечно…
- Слушай, - она запустила в волну гальку, - поедем ко мне в гостиницу, я угощу тебя отличным монгольским чаем, держу пари, тебе не приходилось такой пробовать.
- А может лучше ко мне? - мои пальцы потеребили высохший ежик ее волос, - мы приведем тебя в порядок, ты сделаешь монгольский чай. Что для него нужно купить?
Чем-то очень домашним пахло от горячей жидкости из молока, сливочного масла, заварки и соли. В чашке среди масляных капелек плавала одинокая чаинка. Молчать вместе с Сашей было уютно и спокойно. За пару часов, проведенных вместе, ей удалось сделать что-то со временем. Теория относительности человеческих взаимоотношений…
Пока мы шли домой, она успела рассказать, что ее муж известный продюсер. Он играл в театре, а теперь делает кино и любит время от времени сам сниматься в сериалах. Саша заставляла меня хохотать, копируя, как он в очередной раз жалуется, что лучше всего у него выходят роли негодяев. Она немного нервничала, была заметна эмоциональная усталость: три года вымученной семейной жизни, с надеждой, что все образуется, будет по-другому.
В наших отношениях не было поспешности, но инстинктивно мы избегали ту избитую осторожность, которая для двоих становится едва ли не важнее самой цели.
Сашка поражала меня тем, что некоторые вещи улавливала лучше меня, а в бытовых мелочах имела опыт пятилетнего ребенка. Так, выйдя из ванной с мокрой головой, она открыла все окна, устроив кошмарный сквозняк, едва не проткнула себя ножом, пытаясь разрезать кокос, и вдобавок ко всему чуть не обожглась своим монгольским чаем.
Зато она была начисто лишена романтической пошлости и умудрялась смотреть на мир очень трезво.
Она, смеясь, заявила, что вместо кокоса следовало купить арбуз, а также шпица. До меня не сразу дошло, хотя литературу я знаю неплохо.
- А кто будет Гуровым? - игра стала мне понятной.
Сашка оглядела меня с ног до головы.
- Да, – продолжала смеяться она, - Гуров из тебя не выйдет при всем желании, да и я не Анна Сергеевна. Знаешь, мне как-то не очень понятно, что такое курортный роман? – она забралась с ногами на диван, подвинулась ко мне.
- Ну, это если мы с тобой трахнемся, а потом ты уедешь домой к мужу и будешь вспоминать случившееся как приятное отступление от обычной жизни. Пройдут годы, а ты будешь думать, думать, думать… Как тебе такое объяснение?
Сашка приложила пальчик к своему носику и нахмурилась.
- Неужели, с самого начала люди не чувствуют фальшь? Нет, нет, постой, - она закрыла мне рот ладошкой, - скорее всего, их это просто устраивает. Само определение «роман» предполагает нечто условное, несерьезное и мимолетное. Он или она сознательно идут на это, надеясь, что роман превратится в эпопею без конца.
- Просто не следует мерить реальную жизнь литературными категориями, моя юная филологиня.
Сашка легла мне на колени.
- Самая большая эпопея, даже у Толстого, когда-то заканчивается. Лучше жить настоящим.
- Как мы? – она посмотрела на меня.
- Да, как мы. – Мои пальцы тронули ее красивое, чуть скуластое лицо. – И ты, и я, мы чувствуем, что это серьезно. Но мы никогда не должны произносить это вслух. Знаешь, иные звезды можно увидеть, если только притвориться, что смотришь немного в сторону, тогда они начинают сверкать, но стоит сфокусировать на них взгляд, как они тут же исчезают.
Она вскочила с дивана, подбежала к окну и обернулась. Лукаво посмотрела на меня.
- Где же эти обещанные светлячки?
Сашка переехала из гостиницы ко мне. Позвонила Олегу, он оказался в Питере на съемках нового сериала. Я думаю, он был рад услышать, как обстоят дела, и Сашка в своей непосредственности преувеличила его печаль. Так продолжаться просто не могло, я знаю это на своем опыте. Но искусство расстаться цивилизованно, увы, доступно не всем, хорошо, что Олег исключение, и не будет никаких претензий, обвинений и грязи.
Очень непривычно набирать свой номер телефона, зная, что тебе ответят. Ехать домой, зная, что тебя ждут. Порой трудно было отмахнуться от навязчивых тревог, что с Сашкой может что-то случиться, пока я на работе. Приходилось часто звонить, но она относилась к этому с юмором и сама частенько названивала мне, сообщая, что успело натворить за день неразумное дитя.
Она постепенно знакомилась с городом, длинные спуски и подъемы были ею приспособлены под скейт, при покупке которого она едва не свела с ума обслуживающий персонал, требуя какую-то немыслимую модель.
Однажды в парке она настояла, чтобы мы поцеловались, что очень смутило меня, так как в первый раз Сашка публично проявила свои чувства. Она была на десять лет моложе, чем я, и многие комплексы прошли ее стороной.
- Зимой здесь довольно неуютно. Мокро, холодно и совершенно нечем заняться. Тебя это не пугает?
- А что такое зима? – сделала она большие глаза, и мы расхохотались.
Прошел месяц, Сашке предстояло лететь в Москву, Олег тем временем подготовил бумаги для развода. Накануне ее отлета он позвонил, попросил не тянуть, так как вскоре на Первом канале открывалось новое ток-шоу с его участием.
- Мне придется тащить сюда кучу сумок и чемоданов, - поморщилась Сашка, положив трубку.
- Но не на себе же ты это повезешь. Какая разница, сколько.
- И еще машина, - жалобным голосом проговорила она, - я не хочу ее продавать.
- Давай перегоним ее сюда, не делай, пожалуйста, проблему на пустом месте.
Сашка задумчиво поглядела на меня.
- Может, стоит вернуться на машине?
Мне это очень не понравилось.
- Даже не думай, есть специальные службы, которые этим занимаются, ничего с твоим «Ягуаром» не случится, если он приедет сюда в трейлере. Ты реально представь расстояние от Москвы. И потом, одинокая девчонка на шикарной машине в российской специфике – не чувствуешь, чем может обернуться? Это тебе не Европа.
- Пожалуй, что так, - подумав, согласилась она.
В поседние перед ее отлетом дни мне приходилось много работать. Мы выиграли тендер, и мэрия дала нам заказы на социальную рекламу. К тому же нами заинтересовались голландские предприятия по выпуску спортивного оборудования и производству витаминизированных продуктов, так что в перспективе значились хорошие деньги. К счастью, Сашка все прекрасно понимала и заявила, что я никогда не дождусь от нее упреков в недостатке внимания. Господи, невозможно было поверить, что эта милая девочка не плод моего воображения!
- Может, мне включиться в твой бизнес? – спросила она как-то вечером, присев на краешек ванны. – Думаешь, у меня не получится?
Эта была приятная неожиданность.
- Ты серьезно? – мне еще не верилось, что она не разыгрывает.
Сашка сняла шорты, рубашку и залезла ко мне в воду.
- Вполне. Ты думаешь, я умею только тонуть, тыкать в себя ножом, ездить на скейте и висеть в Интернете? Я, между прочим, помимо того, что филолог, прилично знаю веб-дизайн.
Мое воображение уже представляло, как Сашка работает вместе со мной: заходит в офис, звонит по телефону, сидит среди ребят на пятиминутке, склоняется над проектом брэнда, придумывает слоганы… Конечно, всему придется учить, но почему бы и нет?
Моя рука нащупала под водой ее хрупкую лодыжку, ногами Сашка обвила меня.
- Знаешь, мне очень приятно, что ты так решила, нужно будет ввести тебя в курс дела, ты сама определишь, что у тебя лучше получается. Если тебе нравится Интернет, имеет смысл работать с рекламными сайтами. Нужно будет отвести тебя к Женьке, он занимается Сетью, покажешь ему, что ты умеешь.
- Значит, берешь меня на работу? Когда?
Невозможно было спокойно смотреть в ее хитрые синющие глаза, и она отлично это знала.
- Иди сюда.
Она ловко перевернулась и склонила голову мне на плечо.
- Вот вернешься из Москвы, тогда и начнем. Урок первый: решай задачи по мере их поступления. Поняла?
Она кивнула.
- Тогда вылезаем из ванны и топаем ужинать, мне сегодня даже не удалось толком поесть.
Завтра Сашка летела в Москву. Мне очень хотелось, чтобы она закончила дела как можно скорее. Предполагалась неделя, но вдруг что-нибудь пойдет не так, и она задержится?
«Спокойней, - уговаривал меня здравый смысл, - она еще здесь, а ты уже сводишь себя с ума. Все будет так, как вы продумали, да и Олег нормальный человек, он тоже заинтересован, чтобы все закончилось побыстрее. Перестань психовать, а лучше займись работой, и время пройдет незаметно».
Но меня что-то тревожило. Словно слушаешь спокойную мелодию и не понимаешь, что же мешает, и лишь потом начинаешь улавливать тихий атональный мотив, вплетающийся в музыкальную ткань так органично, что его трудно выделить.
Город уже погрузился в августовский сумрак, когда мы с Женей вышли из офиса.
- Не беспокойся, я сам ею займусь. Освоится девочка, войдет во вкус, глядишь, еще меня подсидит, - засмеялся он.
- Ну, тогда ты у меня пойдешь на повышение.
Поболтав немного, мы сели в машины и разъехались.
В кармане заныла сотка. «Надо сменить мелодию, Сашка правильно говорит, что такой звонок способен распугать всех заказчиков».
- Слушаю.
- Слушай, слушай, да запоминай, - раздалось в трубке.
- Сашка, кончай придуриваться, а то, когда приеду, тебе не поздоровится, - мне хотелось, чтобы голос звучал строго, но, конечно, все получилось наоборот.
- Короче, в доме кончилась сахарная пудра, для банановых пончиков это полный облом, так что будьте любезны заехать в магазин, или мне придется идти самой.
- Сиди дома, уже темно, скажи, что еще нужно, я как раз перед супермаркетом, может, взять йогурт?
- Было бы неплохо, осталась одна банка. Только яблочный не бери, и персиковый тоже.
- Ладно, понятно. Жди, я скоро буду.
Через пять минут парень в фирменной жилетке желтого цвета подкатил к моей машине корзинку с увесистым пакетом. Сашка страшно любит йогурты, и для меня было большим удовольствием наблюдать, как она перебирает эти пестрые баночки, приходя в восторг уже от одного их вида.
Завтра мне предстоит возвращаться в пустую квартиру. Боже мой, хоть бы она что-нибудь разбила, мне было бы легче. Пусть бы эти осколки лежали все неделю, заставляя меня ругаться, какая она не аккуратная, нужно что-то, что будет постоянно напоминать о ее присутствии, иначе я не выдержу.
Внезапно меня потянуло зареветь, да так сильно, что пришлось притормозить. Приступ был коротким, и уже через минуту мне удалось взять себя в руки. Вскоре показался наш дом, еще немного, и автомобиль въехал во двор.
Первое, что пришло в голову: у кого-то пожар. Потому что под окнами стояли две машины, мигая синим светом. Ко мне бежал Петр, охранник из холла, махая руками, прося не заезжать в паркинг. Мне потребовалась всего секунда, чтобы остановиться и открыть дверцу.
- Что случилось?
Нет, это не пожарные, теперь мои глаза привыкли к синим вспышкам, в которых вырисовывался полицейский «газик» и белая «газель» с красным крестом. Внезапно понимание буквально ударило по голове. Петр едва удержал меня, оттаскивая от «Скорой».
- Только скажите, она жива?!
Двое санитаров поспешно подняли носилки и понесли к машине. Там, укрытая простынею с головой, лежала моя Сашка!
- Пусти!
Петр крепко держал меня.
- Не надо, не смотри. Все-таки седьмой этаж…
«Скорая» уезжала. Полиция выключила мигалку. Петр разжал руки, но у меня остались силы только на то, чтобы опуститься на землю и закрыть глаза.
- Да, это она, - раздался рядом всхлипывающий голос Сони, - Александра вместе с ней жила… господи… что же это…
Мое плечо тронула чья-то рука.
- Позвольте, я помогу вам, Наталья Андреевна…
- Оставьте меня.
Мне удалось подняться и добрести до скамейки, окруженной цветочными зарослями. Вокруг меня вспыхивали и гасли искры светлячков, он был всюду – этот равнодушный холодный свет.
|
