Свела их пыльная дорога,
Судьба столкнула на откос.
Два человека это много,
В одной тарелке море слёз.
Мудрец шагал не по дороге,
Лишь на виду держал её.
Ведь без обувки его ноги,
А камни острые, берёг.
А нищий шёл, куда попало,
Куда подует ветер вновь.
Мудрец искал своё начало,
А нищий ужин, сладких снов.
В десятке метров от дороги,
Из под земли кричал родник.
И жажда пить, наполнив ноги,
Велела прочее забыть.
Припав устами к яду жизни,
Мудрец подумал, вот он рай!
А нищий мыслил чуть иными,
Как сух и жалок этот край!
И поравнявшись меж собою,
Мудрец улыбкой одарил.
Но хмурое лицо изгоя,
Не находило в сердце сил.
И, отстранившись от истока,
И обтерев рукой уста.
Мудрец промолвил – пей, дорога,
Сегодня пыльна и жарка.
Но нищий знал, кому попало,
Не подставляет он спины.
А вдруг старик – отчайный малый,
И что взбредёт ему в мозги.
Ответил он – напейся, после,
Напьюсь и я, тебе нужней.
А жажда ненависти, злостью,
Текла по венам всё быстрей.
Мудрец склонился над водою,
А нищий, зорко вперив взгляд.
Узрел ларец, резьбой резною
Покрытый мелко, точно в ряд.
Ларец манил мечты безумны,
Виднеясь в прорези мешка.
А старец пил, и холод зубы,
Сводил жестоко, не щадя.
А нищий, мыслями оскалясь,
Уже мечтал, как о своём.
О том ларце, и тяжко зависть,
И вдруг мечта его накрыла,
Он будто блеск увидел в нём.
Алмазы, золото, сапфиры,
Пленили сердце сладким сном.
Забыв о долге, чести, роде,
Он сделал шаг, поднял с земли.
Он был вождём, в своём народе,
Но изгнан был он за грехи.
Глухой удар и всплеск воды,
На камне кровь, лицо всё в брызгах.
Мудрец обрёл свои мечты,
А нищий, ненависть к сей жизни.
Рука дрожит, мешок открыт,
Ларец лежит уж на ладони.
Как сладостен и тяжек этот миг,
Сейчас, сейчас его откроет.
Промчались птицы в вышине,
Такого крика не слыхали.
Как дико воет человек,
Он будто соткан из печали.
Дорога шла, вилась, юлила,
Но не забыть ей тот фрагмент.
Как судьбы резко преломила,
Её тропа, в один момент.
Лежал в траве старик убитый,
А рядом жалкий, боли стон.
В руке сжимал, давно забытый,
Отца блестящий медальон. |
