Мне никогда не приходилось бывать в психиатрических лечебницах. Я даже не предполагала, что мне придется совершить туда визит, пока одним из вечеров в моей квартире не раздался телефонный звонок от брата, который временно проживал в Германии. Он попросил меня узнать, как обстоят дела у его школьного друга – Анатолия Василевского, а внезапную просьбу объяснил неожиданным появлением своего старого товарища во сне, после которого брат проснулся в необъяснимой тревоге. Я обещала ему выяснить все, что он хотел, и на следующий день отправилась по указанному адресу, где и узнала от соседей: Василевский уже более полугода проходит лечение в психиатрической больнице.
Первое, что бросилось мне в глаза – тусклые серые стены и бесконечные коридоры, по которым нескончаемым потоком передвигались врачи и санитары, с пустыми руками и переносящие различные предметы больничного обихода: капельницы, носилки, лекарства, бумаги или папки. Двери палат в большинстве своем были закрыты, и, в отличие от обыкновенных больниц, нигде не наблюдалось плакатов и стенгазет – впоследствии врач рассказал мне, что здесь избегали ярких красок, чтобы не вызывать раздражения тех, кто проходит лечение.
Я первым делом спросила про Анатолия Василевского, и мне разрешили пройти к нему.
Это была небольшая одиночная палата с зарешеченным окном. Из мебели здесь стояла только деревянная тумбочка с круглыми углами и кровать, на которой лежал, уставившись в потолок, человек в белой рубашке, который встрепенулся и присел, как только увидел гостей на пороге.
- Рыжик, ко мне! – приказал он.
Доктор, не обращая внимания на его реплику, осторожно присел на краешек кровати.
- Добрый день, Анатолий Дмитриевич. Как ваше самочувствие сегодня?
Анатолий методично обшаривал глазами бетонный пол.
Этот человек был довольно ухожен, чист, и производил бы впечатление господина вполне обыкновенного, если бы не специфичный взгляд, растерянный и бесцельный, по которому сразу можно было прочесть, что сознание не находится в его полной власти.
- Рыжик, Рыжик…
- Кого он зовет? – спросила я.
Врач глазами попросил меня помолчать.
- Вам скоро принесут обед, а пока, пожалуйста, полежите. Я зайду к вам позже, - сказал он Анатолию.
Тот, не проронив ни слова, положил голову на подушку и прикрыл глаза, что-то тихо шепча.
- До встречи, Анатолий Дмитриевич.
Когда мы вышли из палаты, доктор обратился ко мне.
- Вы, вероятно, не знаете историю этого человека. Довольно печальная повесть…
Мы уселись на небольшие кресла у палаты Василевского и доктор начал свой рассказ.
- Анатолий был человеком довольно успешным. У него была хорошая работа, он часто совершал поездки за границу, да и жена, Варвара, у него была такая же - вполне гармоничный союз. Гармония эта сохранялась до тех пор, пока Варя не забеременела. Надо сказать, Анатолий не хотел этого ребенка – преимущественно потому, что жена не соглашалась бросать из-за этого работу, а нянек он не любил. На этой почве в семье постоянно разжигались скандалы. Анатолий начал пить, и однажды, придя домой и, устроив очередную ссору, ударил Варвару – а она тогда находилась уже на восьмом месяце. У нее случилась истерика, и в эту же ночь у Анатолия родился сын и не стало жены: Варвара погибла при родах. По первоначальной версии, смерть произошла от обильного кровоизлияния, но потом при вскрытии в ее организме нашли сильную дозу снотворного. Так или иначе, Василевский остался один на руках с маленьким сыном и убийственным камнем ответственности за смерть жены. Ему все-таки пришлось взять ребенку няню, пока он был в бесконечных разъездах. Так прошло несколько месяцев, и вот однажды няня, что работала у него тогда, поделилась с Анатолием своими опасениями - на шее мальчика постепенно росли лимфатические узлы. Медицинское обследование поставило диагноз: болезнь Ходжкина, то есть раковая опухоль в запущенной стадии. Если бы узлы обнаружили чуть раньше, ребенка можно было спасти, но тогда уже было поздно. Анатолий уволил няню, бросил свою работу и все время стал проводить с сыном. Он взял себе собаку из приюта и назвал ее Рыжиком, - взял просто для того, чтобы рядом было еще одно живое существо. Он научил пса будить его по ночам, когда мальчик начинал кашлять – лимфатические узлы у младенца затрудняли дыхание. Анатолий очень боялся, что сын задохнется во время сна, боялся найти с утра бездыханное тело. Он закрывал все окна и двери, чтобы ни один сквозняк не пробирался в детскую комнату и не вызвал у мальчика приступы кашля. Пес, казалось, тоже все понимал, ходил словно на цыпочках и к ребенку приближаться не смел, только прислушивался - вдруг раздастся кашель. Говорят, их квартира в ту пору напоминала склеп – ни лишнего шороха, ни голоса, ни света. В этой обстановке мальчик и погиб. Отец держал его на руках и собирался класть в кроватку, как сын внезапно глотнул воздуха, как рыба, стал закатывать глаза и через минуту уже не шевелился. Рыжик в это время бегал, лаял, скулил, а потом лег и затих. А в это время Анатолий хладнокровно позвонил в больницу и попросил врачей приехать засвидетельствовать смерть. Когда они приехали, он сидел и раскачивался на кровати с мертвым сыном на руках. Забрали и его. И вот с тех пор Анатолий постоянно зовет своего пса. Наверное, боится, что сын задохнется во сне…
Есть впечатления, которые не стираются и не меняют своей формы даже на жизненном финале. Есть моменты, которые оставляют свое клеймо в памяти гореть вечным племенем. Есть открытые раны, которые начинают кровоточить, если только коснуться их пальцем.
Я была уверена, что эта история – одна из них.
На следующую ночь я увидела во сне темную комнату с серыми стенами и человека в белой рубашке. У изголовья его кровати стоял маленький пес и смотрел на него отчаянно и преданно.
Но хозяин не мог видеть его, вращая безумными глазами по черному полу.
- Рыжик, Рыжик! Где ты? Ко мне, малыш... |
