Эту подворотню, я обнаружил совершенно случайно. Как-то рано утром, спеша на службу, я вместо того чтобы свернуть налево, выходя из своего двора, с тем чтобы потом пробежать по проспекту свернуть пару раз и подойти к остановке, я свернул направо. Нимало не смущаясь, пошел в неведомые мне закоулки. Наверное, сказалось то, что ночь была проведена, довольно-таки весело и в приятственной компании. И поэтому поутру в состоянии некоторой прострации чисто на автопилоте и некоторым смятением в душе очутился в этой подворотне.
Надо сказать, что сия неведомая мне ранее подворотня, тем не менее, оказывала приятное впечатление. Была она не очень большой, как ни странно чистой и какой-то уютной. Имела, как и вход, так и выход. Со всех сторон была окружена стенами высоток и имела всего одну дверь. Дверь была, какая-то странная, мощная бронированная с глазком телекамеры.
И вот как раз возле двери стоял он, совершенно здесь неуместный, скорее всего его свинтили где-то в парке. На старинном кованом столбе, висел такой же старинный кованый фонарь.
-Впрочем, старинный? Скорее всего, нет, наверняка стилизация, - подумал я, проходя мимо фонаря. В тот момент меня занимал не фонарь, а то куда я попал и как скоро я попаду на свою остановку. Надо сказать, зашел я удачно. Выход из подворотни оказался как раз напротив моей разлюбезной остановки. После уже сидя в трамвае, едучи на работу, я проследил свой новый маршрут и пришел к выводу, что сэкономил себе несколько минут благодаря новому маршруту…
Так состоялось мое знакомство с ФОНАРЕМ. Как потом впоследствии обнаружилось, сам фонарь был еще к тому же автоматическим, то есть когда уровень освещенности понижался до определенного предела, фонарь включал свою лампу сам.
А утром в свою очередь при наступлении света он отключался.
Шли дни. Я все также по утрам, спозаранку, спешил на свою остановку, но теперь я знал, что встречу его. Он стоял в своем гордом одиночестве, яркий и независимый, освещал путь в своей маленькой подворотне мне и еще всем тем, кто обнаружил этот короткий маршрут к остановке. Кстати, тех, кто со мной также шел по маршруту через эту подворотню, было немного. Основная масса предпочитала идти по большой улице, пересекая проспект, а после выходя на остановку и теряя при этом драгоценное время.
А мы спешили в утренней полутьме, как заговорщики, коротким маршрутом.
Со временем стали кивать друг другу головой, изредка пожимая руку, друг другу при свете фонаря и как тайные агенты, тут же исчезали в большом мире, выходя из подворотни.
Самое удивительное в этой подворотне было то, что она оставалась такой чистой на протяжении всего времени. Проходя через нее по утрам на работу и вечерам - обратно домой, я никогда не видел здесь никого, кто бы убирал, стоял просто или сидел здесь без дела. Бомжи, от которых не было проходу в других местах, почему-то просто не замечали этого места. Хотя секрет оказался прост, знакомые рассказали. Завалила сюда как-то парочка бомжей с намерением устроиться здесь реально на ночлег. Ну и с собой притащили мусора и всякого барахла. И тут как в сказке открывается «волшебная» ДВЕРЬ, та, которая была здесь единственная, и которую никто никогда не видел открытой. Ну и само собой, выходят оттуда парочка таких крепких ребятишек, и говорят так культурно: - А не пошли ли бы вы, уважаемые граждане на фик. Ну, граждане соответственно плевать хотели на культурную речь. Так им так вломили «культурные ребятишки», что не уважающие культурную речь граждане с визгом и писком летели несколько кварталов и вот с тех пор здесь никто из ихней братии и не пасется.
Лето кончилось, наступила осень. Дни стали короче. Не за горами была и зима. А «друг» - фонарь все так же верно нес свою службу, когда надо включался, когда надо отключался. Службу он нес, как и полагается автоматическому фонарю достойно. Свет его галогенной лампы, надежно разгонял тьму на вверенной ему территории.
Когда я сам возвращался с работы поздно во тьме, в состоянии «нестояния», свет его лампы, как сигнал маяка выводил меня на верный курс до дома. А с утречка, когда небо вот-вот начнет засвечивать солнце, а внизу, еще в полутьме городских ущелий - верный фонарь приветливо сиял, как бы приветствуя с вот-вот начинающимся днем. На душе у меня становилось теплее, как бы зажигался свой фонарик. И этот огонек в душе горел весь день, помогая в борьбе со всем этим миром, который и есть жизнь.
Фонарь горел всегда: в снег, в дождь, в холод, в жару. И всегда автоматически отключался, когда в его услугах не было нужды. Но, однажды, проходя как-то днем, я с удивлением обнаружил, что фонарь не отключился. Было уже 12 часов дня, день был выходной и даже здесь на дне ущелья современного урбанизма, то есть в подворотне, было та-ки довольно светло. А «дружище» фонарь продолжал гореть, светя совершенно не ко времени своей «галогенкою».
-О-о, брат, да ты никак заглючил,- сказал я положив руку на чугун фонарного столба. - Да столько времени нести службу, сам заглючишь,- продолжил я и осмотрел «старого друга». Оказалось фото-датчик, который был расположен на самой макушке фонаря, точнее такой небольшой стеклянный колпачок, был закрыт невесть откуда взявшимся кленовым листочком. Закрыт, скорее залеплен. Листок был мокрый и прилип на колпачке и тем самым перекрыл доступ света к фотодатчику.
-Откуда ж тебя такого мокрого принесло,- встав на цыпочки и пытаясь смахнуть листок, я решил поразмышлять. - Ну, если вспомнить, что ночью была гроза и ветерок довольно-таки сильный, то можно предположить и листок взялся оттуда - откуда его и принесло грозой. Но если учесть, что все-таки город был очень урбанизирован и от этого места несения своей службы нашим знакомым фонарем, до ближайшего дерева было как минимум пара километров. Вопрос был, конечно, риторическим и не имел ответа, но это дела не меняло.
Наконец после неимоверных усилий я все-таки смог сложенным зонтиком достать злосчастный листочек. И в тот же миг как листочек был снят с фотодатчика, фонарь, как и полагается старому доброму служаке, тут же потух.
Где-то там течет жизнь, летают ракеты, взрываются бомбы, пьянствуют, дерутся, любят друг друга, строят новые мегаполисы, продают молоко…
А здесь, в отдельно взятом кусочке пространства, на дне урбанистического ущелья, времени нет. Точнее нет в нашем понимании тех часов, которые с минутами, и которых нам вечно не хватает. А есть время утра и время вечера, когда нужно отключить свет или включить. И ФОНАРЬ, который автоматический, и который несет свою странную нелегкую службу, освещая вверенную ему территорию…
Так было всегда, так есть и так будет. Кузнецов Н.В.
Friday, January 30, 2009 Тараз
|
