Моей любимой дочери Олесеньке посвящаю с любовью.
РУСАЛКА
С первыми лучами солнца, пробивающимися сквозь листву и стволы деревьев, словно по мановению волшебной палочки, в лесу наступает тишина. Замолкают птицы, исчезают шорохи. Даже листья на деревьях, кажется, на мгновение замирают.
Этот самый удивительный, и ничем необъяснимый предрассветный миг, Макар любил больше всего. Спокойствие, снисходящее на него в этот момент, давало ему ощущение небывалой гармонии и согласия с самим собой. Затем щебетанье птиц нарушало хрупкое равновесие в его душе, и его вновь охватывала смутная тоска, неотвязно преследовавшая уже многие годы. Он так и не смог примириться со смертью жены, в чьей гибели он винил самого себя. Как и десять лет назад, он отчетливо помнил тот самый день, когда потерял ее.
В то утро море было неспокойным, и чайки, крикливые, как никогда, вселяли необычное чувство тревоги. «Макар, море волнуется. Хорошего улова не будет. Рыба ушла на глубину», - сказала Авдотья, пристально поглядев на море. Бросив быстрый взгляд в окно, Макар пробурчал, что ему не впервой выходить в море в непогоду. Тяжело вздохнув, Авдотья молча накрыла на стол. Завтракали в тишине. Внезапно прервав молчание, она сказала: «Возьми меня с собой. Я помогу тебе». «С чего это? Тебе что, в доме нечем заняться? - удивленно вскинув брови, спросил Макар. - Даже и не думай!». «Прошу тебя, пожалуйста! Только один раз. Больше не буду проситься», - заплакала она.
«Н-ну, хорошо-хорошо, если хочешь, пошли. Только собирайся живо!», - смягчился Макар. Он не выносил ее слез. «Как знать, может пригодиться помощь-то. Море действительно сегодня неспокойное», - подумал он. Они быстро поели, и, захватив рыболовные снасти, вышли в море.
Отплыв достаточно далеко от берега, Макар закинул сети, и они стали ждать. Волны, постепенно набирая высоту, нещадно швыряли шлюпку из стороны в сторону. Внезапный сильный удар о борт шлюпки заставил обоих вскочить на ноги, и в тот же миг Авдотья, не удержавшись от качки, упала в воду. Макар вспомнил, что она не умела плавать. Быстро перегнувшись за борт, он протянул ей руку. Ухватившись за нее, она попыталась взобраться в шлюпку. В следующее мгновение, вынырнувшая откуда-то из глубины, огромная белая акула моментально прокусила молодую женщину насквозь, и, рванув в сторону, увлекла ее под воду, оставляя за собой широкий кровавый след. Обезумев от горя, он в отчаянии, до глубокой ночи кружил на месте и звал ее, все еще не веря в произошедшее.
На следующий день он вновь вышел в море, в надежде на невероятное чудо. Вернувшись ни с чем к вечеру, он собрал свои пожитки и ушел навсегда в лес. Но даже там, не в силах избавиться от тягостных воспоминаний, преследовавших и доводивших его порой, до исступления, задыхаясь от безумства, он забирался в лесную глушь и проводил там многие сутки напролет, бродя промеж деревьев, и шепча молитвы, известные только ему. «Если бы я настоял на своем, она была бы жива! Почему она захотела тогда выйти в море?», - не находя ответа, Макар проклинал себя за свою природную мягкость. Он до сих пор ощущал ее мокрую ладонь на своей руке, и это причиняло ему невыносимые страдания. После ее гибели Макар так и не смог заставить себя вновь выйти в море.
С годами душевная боль немного притупилась, однако не покинула его навсегда. В построенной в лесу деревянной лачуге он жил совершенно один, избегая людей, и питаясь, в основном, кореньями и ягодами, временами охотясь на мелкую дичь.
Как-то, в очередной раз, проверяя силки, расставленные накануне на зайца, он погрузился в раздумья и забрел в неизвестную глушь. Здесь он наткнулся на большое соленое озеро, по берегам которого рос густой камыш. В нем вдруг вновь проснулся инстинкт рыбака. Ему захотелось порыбачить. Со смерти жены он не брал в руки снасти. Смастерив из молодых зеленых ветвей бредень, он вернулся к озеру на следующий день. Наловив немного рыбы, Макар уже собрался возвращаться, но вдруг услышал глухой стон. Постояв немного и оглядевшись вокруг, он вновь двинулся в путь. «Послышалось», - подумал он. Однако, новый стон, донесшийся из зарослей камышей, заставил его остановиться. Он поспешил обратно.
После недолгих поисков Макар вдруг увидел полуобнаженную молодую женщину с длинными спутанными волосами, лежащую в воде. Она была без сознания. Он подхватил ее под руки и вытащил на берег.
Его изумленному взгляду предстала необычная картина. Все ее тело было покрыто мелкой серебристо-розовой чешуей, ослепительно переливающейся в лучах солнца, а нижние конечности сливались в большой рыбий хвост. «Русалка!», - мысленно воскликнул Макар. До этой поры он не верил в их существование и считал, что рассказы старых рыбаков о них ни что иное, как байки. Оглядев ее со всех сторон, он увидел у нее на боку глубокую рваную рану. «Гарпун», - безошибочно определил Макар. Она потеряла много крови, и все еще была без сознания. Лишь изредка, приходя на короткое мгновение в себя, она открывала свои огромные голубые глаза, затуманенные от боли, и, вновь застонав, теряла сознание. Растерявшись от неожиданности, Макар лихорадочно соображал, что ему делать. «До своей хижины я ее не донесу, - подумал он. - Она слишком слаба. К тому же ей наверняка необходима вода».
Он наспех выстроил шалаш прямо на берегу озера, и, подстелив сухого мха и листьев на землю, осторожно положил ее. Разорвав свою рубаху, Макар перевязал ей рану. Затем, углубившись в лес, он отыскал лечебные травы и, сварив настой, поил ее на протяжении последующих трех недель, не забывая осматривать рану. «Интересно, как она попала в озеро? Не иначе, как есть проток с моря», - подумал Макар.
Постепенно ей становилось лучше, и когда она впервые, благодарно улыбнувшись, пролепетала ему что-то на непонятном, но очень мелодичном языке, в его душе вновь поселилась радость.
Теперь Макар каждый день, с рассветом, уходил в море и приносил ей свежие водоросли, которые она с удовольствием ела, запивая прохладной морской водой. А по вечерам он устраивал для нее водные процедуры, обрызгивая ее с ног до головы. Она с удовольствием подставляла свое красивое тело под каскад воды, и они оба баловались до изнеможения, хохоча и визжа от восторга. А когда она засыпала, Макар еще долго, в задумчивости, сидел у ее изголовья, нежно поглаживая ее длинные красивые волосы.
Ее голубые глаза точь-в-точь напоминали ему глаза Авдотьи, но это обстоятельство, как ни странно, не доставляло ему страданий. «А может быть, это она. Не погибла, а превратилась в русалку», - думал Макар, вглядываясь в тонкие черты лица. Еще не осознавая до конца происходящих перемен, Макар чувствовал, что к нему возвращается былая уверенность в существовании смысла жизни. Впервые за все эти годы воспоминания о жене не причиняли ему жестокую боль.
Рана на боку русалки постепенно затягивалась, неумолимо приближая день расставания. Однако это не расстраивало его. Понимая, что судьба не напрасно устроила ему эту встречу, он был благодарен ей за нее. Спасая жизнь морской нимфе, ему казалось, что он спасает жизнь своей жене.
Спустя месяц она впервые погрузилась в глубину озера. Наблюдая за резвящейся на воде русалкой, Макар невольно залюбовался ее красотой и грацией, с которой она скользила по водной глади. «Как она прекрасна!» - подумал он, и легкая грусть на мгновение овладела им. Он вспомнил свою жену. Отогнав печальные воспоминания, он помахал ей рукой, прося вернуться на берег. «Завтра я отнесу тебя к морю!», - сказал Макар, и она радостно закивала ему в ответ своей красивой головкой.
Эту последнюю ночь он не спал. Зная, что больше никогда ее не увидит, он старался до мельчайших подробностей запомнить каждую черточку ее лица.
В предрассветной тишине первый луч солнца коснулся ее лица, придав ему нежный персиковый оттенок. Затем, скользнув по телу, луч заставил переливаться чешуйки всеми цветами радуги. На мгновение Макару показалось, что перед ним россыпь драгоценных камней, и он зажмурился. Щебетанье птиц, раздавшееся вслед за видением, заставило его очнуться. «Пора!», - решил Макар. Он тихонько наклонился и разбудил ее. Она открыла глаза, и, увидев его, улыбнулась. «Нам нужно идти», - сказал он. С легкостью подхватив ее на руки, Макар двинулся в путь.
Солнце уже взошло и ярко светило на небосклоне, когда они, наконец, добрались до морского берега. Осторожно положив ее в рыбацкую шлюпку, он направил лодку к скалистому гроту. Добравшись до места, Макар перестал грести. «Ну, вот и все. Ты свободна. Плыви», - сказал он, стараясь унять дрожь от волнения.
Внезапно она обняла его, и прильнула к нему губами, обжигая горячим дыханием. Его руки обвили ее тонкий стан, и он с жадностью ответил на поцелуй. В следующее мгновение Макар увидел перед собой не русалку, а женщину, трепещущую в его объятиях. Волна страсти охватила его и накрыла с головой, погружая в глубину давно забытых ощущений…
Когда он очнулся, солнце уже садилось за горизонт. В шлюпке никого не было. На его ладони лежала красивая розовая жемчужина. Он улыбнулся и погладил ее. Она была теплой. Ему стало невероятно легко на душе. Он взял весла и поплыл в сторону рыбацкого села. К людям.
Закончено 31 марта 2005 г.
|
