Биографии. История жизни великих людей

Биография
Вторые имя и фамилия — Андрон Михалков-Кончаловский. Родился в Москве. В 1952 окончил Центральную музыкальную школу, учился в музыкальном училище при Московской консерватории (1953-1957), в Московской консерватории (1957-1959). В 1965 окончил режиссерский ф-т ВГИКа (мастерская М. Ромма). Снимался в эпизодах фильмов «Иваново детство», «Мне двадцать лет». Автор и соавтор сценариев: А. Тарковского «Каток и скрипка», «Андрей Рублев», А. Хамраева «Седьмая пуля» и «Поклонник», Т. Океева «Лютый», Р. Батырова «Ждем тебя, парень», Э. Уразбаева «Транссибирский экспресс» и к своим фильмам. Поставил в театре «Ла Скала» спектакли: «Евгений Онегин», «Пиковая дама».
Лауреат Гос. премии Казахской ССР (1972) за сценарий фильма «Конец атамана» (совм. с Э. Тропининым). Народный артист РСФСР (1980).
Начало творческого пути режиссера было уверенным и убедительным. «Первый учитель», снятый в жесткой, почти аскетичной и в то же время страстной манере, вдохновленной кинематографом Куросавы, рассказывал о разрушительной силе энергии революционного фанатизма, субъективно направленной во благо. Фанатизмом был болен молодой революционер, «первый учитель» Дюйшен (Б. Бейшеналиев). Но слишком искренней и слишком жертвенной была его борьба за «светлое будущее» его народа, чтобы не сочувствовать Дюйшену, как сочувствовали полубезумному революционеру земляки, немногочисленные жители кишлака, окруженного каменными стенами гор. Сочувствовали настолько, что пожертвовали Тополем вековечных родовых традиций, чтобы предотвратить дальнейшее катастрофическое действие энергии Дюйшена.
«История Аси Клячиной...» была продолжением художественного исследования режиссером невиданного доселе в мире самосознания «строителя социализма», «простого советского человека». Фильм строился на достоверном, почти документальном наблюдении за крестьянами средней полосы России изнутри их повседневной жизни. И здесь художник со всей определенностью заявил о своих привязанностях в кино: его интересует феномен национального характера в тех или иных конкретных социально-исторических условиях бытия России. Эта и многие последующие картины показали, как, может быть, главный драматический узел киносюжета затягивается там, где встречается конкретность национального характера (Ася Клячина, Сергей Никитин, Алексей Устюжанин) и условность социально-культурного, идеологического ритуала.
Так, в «Асе Клячиной» то и дело возникают эти социально-производственные, идеологические обряды в повседневном быте колхозников. Но их условность, даже противоестественность, тотчас проявляются, как только на экране оказывается конкретная человеческая судьба. А их немало, и неподдельных! Поскольку в картине заняты именно простые люди, непрофессионалы. Профессиональных актеров можно перечесть по пальцам одной руки: Ия Саввина в роли Аси, Любовь Соколова и некоторые др. Историю Аси Клячиной режиссер продолжил, но уже в 1994 году, показав свою героиню на новом историческом витке. Ее сыграла теперь Инна Чурикова, введя в тему русского женского характера отчетливо карнавальный элемент, который оказался своеобразным «бродилом» для всей картины «Курочка Ряба». Может быть поэтому разговор о судьбах России приобрел здесь притчево-анекдотическую заостренность.
В экранизации классики Кончаловским («Дворянское гнездо», «Дядя Ваня») тема России трактуется как тема родного дома, гнезда, по каким-то мало постижимым для героев законам оказывающегося очень шатким, кренящимся к разрушению. Как Лаврецкий (Л. Кулагин) в «Гнезде», так и Астров (С. Бондарчук) и Войницкий (И.Смоктуновский) в «Дяде Ване» ищут опору для себя в родной почве прежде всего и с большим трудом нащупывают ее, а то и утрачивают навсегда.
Может быть, самыми откровенными высказываниями о судьбах родины в ее современной ипостаси и самыми выразительными с точки зрения изобразительного решения стали «Романс о влюбленных», многослойная и открыто-условная в жанровом отношении картина, и кинопоэма «Сибириада», вызвавшие бурные споры в кинематографической среде вплоть до полного неприятия фильмов. Вместе с тем именно здесь наиболее полно, как ни в одной другой картине советского периода, и был воплощен феномен советского миросознания «простого человека» в нешуточном противоборстве его социально-мифологических, ритуальных форм и индивидуально-конкретных нравственно-психологических проявлений. Мало того, в «Сибириаде» в самом начале 1980-х была художественно прочтена история происхождения, становления, оформления и, наконец, крушения социалистического миросознания. Фильм завершался гибелью главного героя и апокалиптической картиной вселенского пожара, зажженного не без усилий все того же Алексея Устюжанина (арт. Н. Михалков).
А. Кончаловский, внешне меняя творческие ориентиры, долго работая заграницей, всегда оставался верен себе, своему главному художническому интересу. В центре его киносюжета чаще всего оказывался русский человек советской формации. Уже в конце 80-х, отвечая на вопрос интервьюера, в каком качестве он предстанет на очередном Московском МКФ, режиссер ответил: «Я был русским и советским режиссером и таким продолжаю себя ощущать». К концу 90-х в России мало что изменилось. А в творчестве режиссера-странника с давних пор продолжает волновать феномен одной непростой, глубоко драматичной русской судьбы. Это судьба С. Рахманинова, человеческий тип которого очень дорог режиссеру. «Он (Рахманинов) бесконечно напоминает мне тот скромный, в известном смысле, аристократический, но очень сдержанный внутри русский характер, который отличает Чехова, Бунина. Через эту человеческую судьбу можно охватить огромный исторический отрезок жизни страны, почти тот же, что в «Сибириаде».

Виктор Филимонов