Когда ОНА проходила мимо, они выкапывали мои корни, рубили лопатой, вытаскивали наружу мое сердце, неловко ковыряя землю. Действовали они так азартно, матерясь и подбадривая друг друга, что собралась кучка любопытных зевак. Давали советы, как удобнее подкапнуть, подпилить, убить меня. ОНА судорожно глотнула воздуха и выкрикнула: «Зачем вы!.. Он ведь живой, он дышит, он плачет! Зачем вы…»
Они засмеялись, глупо, вычурно, непонимающе – «живой, плачет». ОН мешает…
Убежала. Будет плакать. Никому не покажет, не расскажет, но будет плакать. Это хорошо – я не хочу, чтобы ОНА это видела.
ОНА проходит здесь каждый день. Здесь пролегает ЕЁ тропинка. Мне хочется думать, что ОНА делает это ради меня. Да-да, иначе, зачем всегда здоровается…со всеми, нет, только со мной, только со мной, СО МНОЙ. Выделяет меня из других. Ласкает глазами, улыбается. Я чувствую ЕЁ тепло, её лучики согревали меня зимой.
Один раз даже обняла меня. Это было под Новый год. Бежала счастливая, торопилась, с полными сумками – подарки, радость, тараторила: «А, привет, чего грустишь? Новый год на носу! Тебе не холодно? Дай постою с тобой, запыхалась. Хороший, мудрый, красивый, ты даже зимой красивый». Вот всегда она так – перепрыгивает с одного на другое, не успеваешь ответить. Полетела дальше. Добрая, непутевая. Счастливо!..
Вернулась.
- Как ты? За что они тебя? Больно?
- Зачем ты пришла, не смотри на это.
- Милый, что я могу для тебя сделать?
ОНА гладила его ладони-листья, бережно, впервые. Какие они гладкие, блестящие, ароматные! Запах терпкий, ненавязчивый, знакомый, очень знакомый.
- Так это ты, - задохнулась от внезапного озарения, - ты посылал мне с ветром свой привет. Это твой запах, я помню. Каждую весну твой друг–ветерок распахивал форточку и врывался в душную комнату, чтобы передать твой привет. Это ты! Это ты душистыми июльскими вечерами дарил мне прохладу, шелестел-шептал мне песни перед сном… Это для меня ты показывал танцы пушинок на ветру…
- Не плачь. – прошелестел ОН.. Ладони не слушаются, подводят. Как хочется пить… Солнце нещадно сжигало его корни. Такое доброе, такое нужное солнце сегодня было жестоким. Хоть бы одно облачко!..
…Догадалась, присыпает землей. Не поможет… Как не хочется уходить… Как я оставлю ЕЁ одну…
- Ты умираешь?
- Да.
По ЕЁ горлу скользнула ледяная рука, пробралась к груди, замерла, скользнула к сердцу, сжала больно – не продохнуть, подержала, выжала, отпустила-бросила, вылетела, покружилась над НИМ и села у ног-корней. Рядом с ЕГО сердцем. Уже рядом.
ОНА обнимала его руки, целовала увядающие ладони, просила прощения за глупых, бестолковых, слепых людей-нелюдей.
- Я счастлив, я говорю с тобой, ты рядом. Не плачь. Я буду ветром, весенним ветром буду открывать твоё окно, чтобы подарить себя. Белым пухом буду щекотать твоё лицо, нос, ты будешь чихать и смеяться. Это буду я. Вечерами буду шелестеть тебе песни. Наши с тобой песни. Ты их помнишь?.. Памятью буду жить в твоём сердце, зеленой, терпкой, живой памятью… Не плачь…
Утром на этом месте была ровная площадка, залитая асфальтом. Дерево мешало строительству дороги, поэтому его выкорчевали. Свежий асфальт победно поблескивал на Солнце, выиграв ещё один клочок. Ей он казался гнойной черной раной на теле истерзанной Земли. Сколько их ещё таких!
Гладкая, черная, ровная, мертвая площадка, как будто ничего и не было, НИКОГО не было. ТОПОЛЬ
Когда ОНА проходила мимо, они выкапывали мои корни, рубили лопатой, вытаскивали наружу мое сердце, неловко ковыряя землю. Действовали они так азартно, матерясь и подбадривая друг друга, что собралась кучка любопытных зевак. Давали советы, как удобнее подкапнуть, подпилить, убить меня. ОНА судорожно глотнула воздуха и выкрикнула: «Зачем вы!.. Он ведь живой, он дышит, он плачет! Зачем вы…»
Они засмеялись, глупо, вычурно, непонимающе – «живой, плачет». ОН мешает…
Убежала. Будет плакать. Никому не покажет, не расскажет, но будет плакать. Это хорошо – я не хочу, чтобы ОНА это видела.
ОНА проходит здесь каждый день. Здесь пролегает ЕЁ тропинка. Мне хочется думать, что ОНА делает это ради меня. Да-да, иначе, зачем всегда здоровается…со всеми, нет, только со мной, только со мной, СО МНОЙ. Выделяет меня из других. Ласкает глазами, улыбается. Я чувствую ЕЁ тепло, её лучики согревали меня зимой.
Один раз даже обняла меня. Это было под Новый год. Бежала счастливая, торопилась, с полными сумками – подарки, радость, тараторила: «А, привет, чего грустишь? Новый год на носу! Тебе не холодно? Дай постою с тобой, запыхалась. Хороший, мудрый, красивый, ты даже зимой красивый». Вот всегда она так – перепрыгивает с одного на другое, не успеваешь ответить. Полетела дальше. Добрая, непутевая. Счастливо!..
Вернулась.
- Как ты? За что они тебя? Больно?
- Зачем ты пришла, не смотри на это.
- Милый, что я могу для тебя сделать?
ОНА гладила его ладони-листья, бережно, впервые. Какие они гладкие, блестящие, ароматные! Запах терпкий, ненавязчивый, знакомый, очень знакомый.
- Так это ты, - задохнулась от внезапного озарения, - ты посылал мне с ветром свой привет. Это твой запах, я помню. Каждую весну твой друг–ветерок распахивал форточку и врывался в душную комнату, чтобы передать твой привет. Это ты! Это ты душистыми июльскими вечерами дарил мне прохладу, шелестел-шептал мне песни перед сном… Это для меня ты показывал танцы пушинок на ветру…
- Не плачь. – прошелестел ОН.. Ладони не слушаются, подводят. Как хочется пить… Солнце нещадно сжигало его корни. Такое доброе, такое нужное солнце сегодня было жестоким. Хоть бы одно облачко!..
…Догадалась, присыпает землей. Не поможет… Как не хочется уходить… Как я оставлю ЕЁ одну…
- Ты умираешь?
- Да.
По ЕЁ горлу скользнула ледяная рука, пробралась к груди, замерла, скользнула к сердцу, сжала больно – не продохнуть, подержала, выжала, отпустила-бросила, вылетела, покружилась над НИМ и села у ног-корней. Рядом с ЕГО сердцем. Уже рядом.
ОНА обнимала его руки, целовала увядающие ладони, просила прощения за глупых, бестолковых, слепых людей-нелюдей.
- Я счастлив, я говорю с тобой, ты рядом. Не плачь. Я буду ветром, весенним ветром буду открывать твоё окно, чтобы подарить себя. Белым пухом буду щекотать твоё лицо, нос, ты будешь чихать и смеяться. Это буду я. Вечерами буду шелестеть тебе песни. Наши с тобой песни. Ты их помнишь?.. Памятью буду жить в твоём сердце, зеленой, терпкой, живой памятью… Не плачь…
Утром на этом месте была ровная площадка, залитая асфальтом. Дерево мешало строительству дороги, поэтому его выкорчевали. Свежий асфальт победно поблескивал на Солнце, выиграв ещё один клочок. Ей он казался гнойной черной раной на теле истерзанной Земли. Сколько их ещё таких!
Гладкая, черная, ровная, мертвая площадка, как будто ничего и не было, НИКОГО не было. ТОПОЛЬ
Когда ОНА проходила мимо, они выкапывали мои корни, рубили лопатой, вытаскивали наружу мое сердце, неловко ковыряя землю. Действовали они так азартно, матерясь и подбадривая друг друга, что собралась кучка любопытных зевак. Давали советы, как удобнее подкапнуть, подпилить, убить меня. ОНА судорожно глотнула воздуха и выкрикнула: «Зачем вы!.. Он ведь живой, он дышит, он плачет! Зачем вы…»
Они засмеялись, глупо, вычурно, непонимающе – «живой, плачет». ОН мешает…
Убежала. Будет плакать. Никому не покажет, не расскажет, но будет плакать. Это хорошо – я не хочу, чтобы ОНА это видела.
ОНА проходит здесь каждый день. Здесь пролегает ЕЁ тропинка. Мне хочется думать, что ОНА делает это ради меня. Да-да, иначе, зачем всегда здоровается…со всеми, нет, только со мной, только со мной, СО МНОЙ. Выделяет меня из других. Ласкает глазами, улыбается. Я чувствую ЕЁ тепло, её лучики согревали меня зимой.
Один раз даже обняла меня. Это было под Новый год. Бежала счастливая, торопилась, с полными сумками – подарки, радость, тараторила: «А, привет, чего грустишь? Новый год на носу! Тебе не холодно? Дай постою с тобой, запыхалась. Хороший, мудрый, красивый, ты даже зимой красивый». Вот всегда она так – перепрыгивает с одного на другое, не успеваешь ответить. Полетела дальше. Добрая, непутевая. Счастливо!..
Вернулась.
- Как ты? За что они тебя? Больно?
- Зачем ты пришла, не смотри на это.
- Милый, что я могу для тебя сделать?
ОНА гладила его ладони-листья, бережно, впервые. Какие они гладкие, блестящие, ароматные! Запах терпкий, ненавязчивый, знакомый, очень знакомый.
- Так это ты, - задохнулась от внезапного озарения, - ты посылал мне с ветром свой привет. Это твой запах, я помню. Каждую весну твой друг–ветерок распахивал форточку и врывался в душную комнату, чтобы передать твой привет. Это ты! Это ты душистыми июльскими вечерами дарил мне прохладу, шелестел-шептал мне песни перед сном… Это для меня ты показывал танцы пушинок на ветру…
- Не плачь. – прошелестел ОН.. Ладони не слушаются, подводят. Как хочется пить… Солнце нещадно сжигало его корни. Такое доброе, такое нужное солнце сегодня было жестоким. Хоть бы одно облачко!..
…Догадалась, присыпает землей. Не поможет… Как не хочется уходить… Как я оставлю ЕЁ одну…
- Ты умираешь?
- Да.
По ЕЁ горлу скользнула ледяная рука, пробралась к груди, замерла, скользнула к сердцу, сжала больно – не продохнуть, подержала, выжала, отпустила-бросила, вылетела, покружилась над НИМ и села у ног-корней. Рядом с ЕГО сердцем. Уже рядом.
ОНА обнимала его руки, целовала увядающие ладони, просила прощения за глупых, бестолковых, слепых людей-нелюдей.
- Я счастлив, я говорю с тобой, ты рядом. Не плачь. Я буду ветром, весенним ветром буду открывать твоё окно, чтобы подарить себя. Белым пухом буду щекотать твоё лицо, нос, ты будешь чихать и смеяться. Это буду я. Вечерами буду шелестеть тебе песни. Наши с тобой песни. Ты их помнишь?.. Памятью буду жить в твоём сердце, зеленой, терпкой, живой памятью… Не плачь…
Утром на этом месте была ровная площадка, залитая асфальтом. Дерево мешало строительству дороги, поэтому его выкорчевали. Свежий асфальт победно поблескивал на Солнце, выиграв ещё один клочок. Ей он казался гнойной черной раной на теле истерзанной Земли. Сколько их ещё таких!
Гладкая, черная, ровная, мертвая площадка, как будто ничего и не было, НИКОГО не было. |