Рядовой полёт
( воспоминания командира ракетоносца ТУ – 22 )
Заря алеет на востоке,
Уходит в завтра ночи тень
И, как всегда, до солнцепёка,
Мы начинаем лётный день.
Прошли контроль, прошли готовность,
Давленье смерила всем врач,
А замполит, забыв условность,
Желает нам больших удач.
Теперь к нему, чем он там дышит
Рождённый разумом людей,
Готов ли вынести нас выше,
Напрягши мышцы всех идей?
Стоим и смотрим друг на друга,
Антенной руку мне пожал,
Расправил плоскости упруго,
Ракету бережно прижал.
Ну, что родной? Нас ждёт удача?
Опять пойдём на высоту.
У нас с тобой одна задача
Хранить Отчизны красоту.
Не хмурься, будет всё в порядке,
Наш штурман ест свой хлеб не зря
И в мире хоть идёт разрядка,
Для нас с тобой горит заря.
Она зовёт нас на работу,
Чтоб на просторах всей страны,
У взрослых не было заботы
О жизни мирной. Без войны.
Все на местах, закрыты люки,
Движки воркуют песнь свою
И старший техник поднял руки,
В них жест « вперёд « я узнаю.
«Прошу на взлёт ! Я тридцать третий ! «
Добро дано, нас долг зовёт
И хорошо, что встречный ветер,
Поможет нам начать полёт.
Ты весь дрожишь от нетерпенья,
Готов рвануться в высоту.
Ума и рук людских творенье,
Осуществил ты их мечту.
Снял тормоза, форсаж включился,
Взревело пламя за хвостом.
Бег убыстряя покатился
Наш самолёт, наш общий дом.
Разбег идёт, всё как обычно,
Не то, что первый мой полёт.
И голос штурмана привычно
Прирост мне скорости даёт.
Тяну щтурвал и всё стараюсь
Приборы взглядом все поймать,
Огнём в бетонку упираясь,
Мы покидаем землю – мать.
Мы покидаем, чтобы вместе
Её прикрыть своим крылом.
Чтоб там внизу звучали песни,
Любовь и счастие жило.
Теперь спокойно, мы поднялись,
Есть эшелон, есть высота.
И скорость с заданной сравнялась
И сила уж земли не та.
Но сила есть, идёт боренье,
Трагедий хватит на века.
Но многотонное творенье
Послушно мне ещё пока.
Приборы дружно помогают
Вести по курсу самолёт.
Все автоматы мне мигают,
Нормально мол идёт полёт.
А за бортом сияет солнце,
Слепит глаза голубизна.
Внизу плывут озёро конца,
Громадных строек новизна.
Летят минуты незаметно
В часы слагаясь чередой,
Вдруг впереди едва приметно,
Явилась дымка над водой.
Она растёт и всё темнеет,
Тревожит чёрной глубиной.
Мой взгляд невольно цепенеет
Пред мощью сил в среде иной.
И вот уже встают горбины,
Грозы бушующей дары.
А на стекле моей кабины
Резвятся молнии – шары.
Они лениво уплывают
За спину, красками маня,
И с антистатиков слетают
Потоком искр, стеной огня.
Вот дрожь прошла по самолёту:
«Куда ты прёшь ,- он говорит ,-
Толь жить тебе уж неохота,
Толь голова не так варит?»
Да варит всё. Метеобоги
Клялись, что чистый эшелон,
Что нет у них за нас тревоги,
Полёт пройдёт, как детский сон.
Сюда бы их, в мою кабину,
Чтоб сами видели беду.
Им там не дует ветер в спину,
А мы здесь будто бы в аду.
«Я – тридцать третий! Дайте выше
Подняться в верхний эшелон.
Ну что не слышу? Что не слышу?
Я влез в грозу, как в лавку слон.»
Пошли мы наверх, перепрыгнем.
Давай, родной, не подведи.
Ты не такое видел в жизни,
Ну, вот… гроза вся позади.
Форсаж убрал, но что-то штурман
Молчит, рассчитывает путь.
А было бы совсем недурно
С ним на рыбалку махануть.
Отметить праздник всенародный,
К сезону удочку вручить.
Хотя важней ему сегодня
Помочь квартиру получить.
Но, прерывая размышленья,
Вспугнув кабины тишину,
Всего на градус отклоненье
Наш штурман ставит мне в вину.
«Ты, командир, решаешь шаржи,
На боевом же мы пути.
Ракету пустим мимо баржи,
Тогда голов нам не снести.
Теперь нормально, чётко вижу
В прицеле все её черты,
Но подойдём немного ближе,
Чтоб разговор вести на « ты «.
Нажал на « пуск «,пошла ракета,
Вон впереди огонь горит..
Я вижу, точно, много света
И самолёт сам говорит.
Вздохнул свободно, сбросив тяжесть,
С надеждой просится домой.
«Ну что, на курс обратный ляжем,
А цель оставим ей самой?»
Да цель она уже не сбросит,
Шурует к ней как по струне.
Через полчасика запросим,
В канаве мы, иль на коне?
Минуты кажутся часами,
Движки мелодию поют,
Волнуясь тоже вместе с нами
И вместе с нами узнают.
Ребята! Наши поздравленья
И хоть мешает нам коса,
Но нет у всех у нас сомненья
Пропала баржи той краса.
Выходит зря мы волновались,
Наш штурман – лучший бомбардир.
Его экзамен не сорвался,
У нас с тобой всё впереди.
Горючки, видишь, маловато,
Прожорлив что – то больно стал.
Должны мы встретиться с собратом,
Чтоб керосина он нам дал.
А вон и он летит чуть выше,
Сошлись небесные пути.
Я в шлемофоне голос слышу:
В струю движков не залети!
Пред носом конус шланга ходит,
Тесня дыхание в груди.
По кругу ветром его водит,
Сумей, сердешный, попади.
Не попадёшь – нет дозаправки,
А дальше следует закон.
Хоть Богу все представишь справки,
Не пустит в рай, конечно, он.
Ручьём весенним по лопаткам
Стекает пот на парашют.
Рука, намокшая в перчатке,
Штурвалом двигает лишь чуть.
Здесь миллиметр ценнее злата,
Секунда – яркий изумруд.
Мгновенно следует расплата,
Перечеркнув ошибкой труд.
Но опыт прошлых поколений,
Впитав в себя по мере сил,
Без мандража и отклонений
Я дозаправку завершил.
Прошла нормально расстыковка.
Струною тонкою звеня,
Провиснув вниз, без остановки,
Уходит конус от меня.
Теперь домой и на сверхзвуке,
Ведь надо в школу подойти.
Помочь сынам азы науки
С реальной жизнью совместить.
Сходить на рынок, за картошкой,
С любимых книжек пыль стереть,
А уж потом, играя с кошкой,
Хороший мультик посмотреть.
Ну, а пока в одном стремленьи
Сплотились люди и металл,
Одно имея сожаленье:
Сверхсвет скорей бы нормой стал.
Дана команда на сниженье,
Пришёл посадке нашей срок,
Чуть - чуть беру опереженье
На ветер, дующий мне в бок.
Всё как всегда, всё как обычно,
Закрылки, шасси, тормоза
Мне голос штурмана привычно,
Устав наш лётный подсказал.
Держась за курс и за глиссаду,
Скользим к земле мы сотней тонн.
И в этот миг, конечно, надо
Ногами чувствовать бетон.
Как дружелюбные соседи,
Сошлись колёса с полосой,
Чтоб в тормозной своей беседе
Вернуть нам отдых и покой.
Открыты люки, взгляд усталый
Людей за труд благодарит,
А старший техник друг мой старый
Мне потихоньку говорит:
«Жена звонила. Без сомнений
Я ей сказал, что ты уж сел,
Что нет причины для волнений,
Хотя у них такой удел.»
Тяжёлый крест и добровольно
Несут они через года,
Не все поймут насколько больно
Ждать возвращения всегда.
Но их любовь всегда подскажет,
Беде поставить как заслон.
А потому от экипажа
Нижайший им земной поклон!
Алексей Хромов г. Минск
|
