ГЛАЗА
Свалил-таки грипп меня. Лежу, болею. Обложился книгами. Наслаждаюсь чтением. Если перед глазами вдруг затуманится, закружится голова, принимаю горсть таблеток и полчаса лежу неподвижно с закрытыми глазами. А потом вновь листаю страницы, где быстрее, а где зачитываюсь так, что забываю про все на свете. В книге Франсуа Нурисье натолкнулся на интересную, не совсем понятную сначала мысль: «… на дворе январь, зима в разгаре… Разноголосые арии мистраля, обезумевшие глаза деревьев».
Разве могут быть у деревьев глаза, да еще обезумевшие? Немного поразмыслив, заключаю: пожалуй, могут! Эти глаза источают боль, отчаяние, безумие в то время, когда после двадцатипятиградусного мороза наступает резкая оттепель, нулевая, даже плюсовая температура. Растения мечутся от теплого юго-западного ветра, не понимая, что происходит. Какая перемена случилась в их спокойном зимнем сне? Укутанные у земли снегом, стволы деревьев еще вчера дремали в морозной мгле, тонкие ветви старались хоть как-то сплестись друг с другом, чтобы еще надежней сохранить, обогреть искорки жизни, сбере-гаемые под корой, внутри веток, стволов, корней, невзирая на зиму, непогоду. И вдруг все тает, вплоть до того, что начинает моросить дождь. Деревья в от-чаянии. Их глаза выражают страх, недоверие.
«Какие еще глаза? Где они? Что вы выдумываете?» – так скажет тот, кто не останавливает свой взгляд на мокрых ветвях лип и тополей, кленов и берез. А они в этот миг увешаны прозрачными каплями. Это глаза их проливают слезы. Не всякому дано горе увидеть. Как на детских картинках среди самых обычных изображений домашних вещей необходимо отыскать контуры сказочного героя, так и в переплетении веток угадываются глаза деревьев. Спокойные и весёлые ясным днём, в соответствующую сезону погоду, они стоят, не шелохнувшись, воспринимая мир таким, каким он есть, не боясь и ожидая грядущих перемен через месяц-полтора. Задумчивыми становятся эти глаза, когда ни с того ни с сего наплывут тучи, осыпая все стоящее, возвышающееся над землей густым, сухим снегом. Или, действительно, безумие появляется в этих глазах, когда мороз сменяется оттепелью, провоцируя убыстрение тока жизни внутри оголённых исполинов. Почему это так, к чему такая спешка? Всему свое время. И день, и другой, и третий видишь безумный страх с укором в их глазах. Да еще когда ветер темной ночью начинает трепать мокрые деревья. Тогда отчаяние переполняет их глаза. Капли срываются с веток, с самых верхних, с самых гибких, и тогда слышишь как они стучат по железной крыше. Не часто, не так, как при дожде, а, словно, вскрикивая при каждом порыве ветра, стремясь и выразить, и одновременно заглушить свое горе в безмолвии и темноте ночи.
А к утру снова мороз, и новое испытание, новое метание, незаметное людям. И так может быть ещё недели три, пока весна не приблизится настолько, что глаза деревьев застынут в томительном ожидании. Они уже не будут реагировать на последние, не страшные теперь отзвуки зимы. Глаза будут терпеливо всматриваться в утреннюю даль в ожидании первых, таких ярких и желанных проблесков весеннего солнца. С этого мгновения глаза деревьев забудут о страхе и отчаянии, ничто не сможет вызвать у них безумия.
|
