Мы выбираем, нас выбирают
Как это часто не совпадает,
Часто простое кажется сложным
Черное белым, белое черным
(песня из кинофильма «Большая перемена»)
ЧАСТЬ ВТОРАЯ: НОВЫЕ ЛИЦА
Глава первая: Москвичи и «москвичи»
В тот понедельник в офисе царила непривычная суета. На улице Алена столкнулась с Николаем, непривычно облаченным в новенький костюм и белую рубашку. В дверях девушку чуть не сбила Маша, выбегающая с двумя огромными сумками вслед за водителем, а обычно неторопливая и любящая порассуждать Катя в ответ на ее приветствие лишь буркнула что-то невразумительное : «Гибницу пошла готовить» и стремительно понеслась на кухню, где закрылась, никого не пуская.
-Юль, а что случилось-то? -спросила в недоумении Алена секретаря, способную не моргнуть и глазом, появись тут хоть сам Президент Российской Федерации.
-Деян приезжает, -пояснила та, еще раз поправив без того безупречно ровные стопочки с документами на своем столе,- Позвонил вчера неожиданно Александру Григорьевичу, а тот вызвал Николая и Машу с Катей по-раньше, чтобы они все могли подготовить на высшем уровне. Катя будет его любимое блюдо готовить югославское, что-то среднее между пиццей и хачапури, не ела никогда? Тебе понравится.
-Сейчас-то полегче стало, - продолжила Юля,- А раньше, он тут месяцами живал...Ой, как вспомнишь. Встречи до одиннадцати, двенадцати ночи. Катя, Маша, Диля, все мы сидим-а вдруг хозяину что понадобится. Правда, потом на машинах всех домой развозили, у нас их целый парк был, это сейчас одна осталась... Но всё равно тяжело вечерами работать.... Уедет, так мы аж вздохнем.
Но пару раз бывало и так: он улетит, мы расслабимся, мужчины галстуки поснимают, женщины соберутся посплетничать-а он на пороге! Оказывается, что-то вспомнил, развернул водителя, и назад. У него тогда самолет частный был: лети куда и когда хочешь. Только и пронесется у всех в голове : Ох,.. твою мать! Потом мы с Колей договорились: он как шефа на самолет посадит, контрольный звонок делает.
Нет, ты не подумай, Деяна мы любим и и уважаем, он очень приятный и щедрый- горячо добавила она,- но и требовательный. Трудновато бывало.
-А где ж он жил?
-Как, ты разве не знаешь? Да здесь и жил, и жить будет. Там около кухни есть еще апартаменты: спальня и гостиная. Ты туда не заходила ни разу? Ну зайди, посмотри, Маша , наверное, с утра открыла, чтобы помыть. Там такая роскошь! А в спальне, над кроватью картина с обнаженной женщиной,-почему-то шепотом сообщила молоденькая Юля.- Какой-то известный художник рисовал, я забыла кто.
Ну надо же, -только и сказала Алена.
Её поразило, что она , проработав три месяца в небольшом офисе, не знала, что там существуют еще и жилые комнаты. Правда, дверей у них было гораздо больше, чем персонала, не мудрено было запутаться.
Сгорая от любопытства девушка поспешила посмотреть эти апартаменты и уверилась в словах Юли: они действительно были обставлены шикарной мебелью из натурального дерева. Впрочем, в их кабинетах мебель также была дорогой. Просто, все их столы , полки и комоды были завалены документами, скрадывающими это великолепие.
Увидела она и картину, о которой Юля сообщала понизив голос.
Воображение рисовало ей роскошную красавицу с формами греческих богинь. На деле же изображенная мадам напоминала тушку индейки с раздвинутыми ногами-окорочками. «Неужели это может кому-то нравиться?» Жена у г-на Деяна, судя по фото, показанному Юлей, была стильной дамой. Длинноногая любовница его, заходившая по какому-то делу к Юле, по внешности напоминала супер модель. «В этом случае, я либо совершенно не разбираюсь в живописи, либо в мужской психологии, -обескураженно подумала Алена. В этой тётке-то какая красота?» И ещё: «Интересно, а какая картина висит в комнате у …..? Если нечто в этом роде, очевидно, я больше не смогу его любить!» Впрочем, ответ на этот свой вопрос она получит очень нескоро.
Сейчас же девушка вернулась в свой кабинет. И во время, её как раз вызвал Александр Григорьевич, попросил самолет арендовать для поездки в город Н.
Сделать это не составило труда, в Москве было много организаций, предлагающих подобного рода услуги, но как Алена и подозревала, шеф остался недоволен стоимостью такого перелета.
-Иди еще поторгуйся, ты же знаешь, мы сейчас в режиме экономии, -запел он знакомую Алене песенку.
Алена подумала, как не вяжется этот режим экономии с роскошью, окружающей её вокруг. «По-большому счету, -размышляла она, - если дела так плохи, как говорит мне Александр Григорьевич, надо бы закрыть этот офис совсем, продать всю мебель к черту, снять небольшую комнатку, где посадить одного директора, ну может, еще шиппера и начать все сначала. Но как неразумно сидеть здесь в огромных апартаментах, за которые каждый месяц надо платить деньги, а также выплачивать зарплаты нам, многочисленному персоналу, то есть, иметь эту роскошь вокруг, чтобы потешить свое самолюбие и поддержать привычную марку- и при этом экономить на туалетной бумаге, как вынуждена делать Маша по велению шефа! Не думаю, что фирму с таким подходом ждет блестящее будущее.....скорее, удастся продержаться на плаву год-полгода...Ну, поглядим». И она вернулась к своим самолетам.
«Максимум пятьсот долларов можно выиграть, - поняла она после звонка в десятую по счету компанию. – Но все они, как сговорились, предлагают один уровень цен. Что же делать? Первое задание непосредственно для хозяина фирмы и что-то я в тупике».
Мысли ее прервал звонок из кабинета милого сердцу Дарко.
-Алекс? Что делаешь? Можешь, пожалуйста, срочно?-раздался в трубке низкий колдовской голос.
-Ладно,- ответила она как можно спокойнее, пытаясь сдержать стук сердца. -А что случилось?
Но он уже положил трубку.
Войдя ровно через тридцать секунд в его кабинет, Алена увидела большую тарелку, на которой были красиво разложены аккуратно нарезанные колёсиками киви, ананасы и апельсины.
Дарко тепло улыбнулся и приветливо махнул ей рукой:
-Угощайся. Как дела? Сейчас Деян приедет, суета начнется, поговорить некогда!
Он вздохнул, а затем задал один вопрос по делу, известному им обоим, но которое назвать срочным можно было бы с большой натяжкой.
Алена осторожно присела за стол и уже открыла было рот, соображая, что бы произнести эдакое одновременно и умное и приятное ему, не обнаружив при этом своих чувств, но тут в кабинет ворвалась Катя.
-Таааак, фруктами лакомимся! Утром взял у меня блюдо, а сейчас звонит мне и томно так : «Алээээкс, можно?–передразнила она акцент Дарко.
-«Какая я тебе «Алэкс» , говорю. «-Ой, Катя, перепутал номер, ничего срочного». И трубку бросил. Ну , думаю, неспроста тебе Алена понадобилась, надо пойти проверить».- Устроил тут пир для двоих, -возмущалась Катя, любящая справедливость. - Что это вы тут вдвоем собрались?
-Садись, Катя, угощайся, какая-то ты с утра боевая,- произнес Дарко с невозмутимой улыбкой, - Я тебя позже собирался позвать, нам надо было некие отгрузки обсудить. -И ты заходи, - покорно позвал он привлеченную криками Кати Машу, чья голова уже виднелась в приоткрытую дверь.
-Ой, ананасы обожаю. А почем ты брал?- добродушно осведомилась Маша.
Тот назвал.
-Ой, батюшки-матушки, цены несусветные! Это ты здесь рядом на рынке покупал? А я мужу на день рождение на ярмарке у МКАДа вдвое дешевле выторговала.
-Ну а что ты хочешь, в центре всегда все втридорога, -вступила Катя, и они завели обычный для женщин разговор «где- что- почем».
Алена продолжения не слушала. Ремарка Маши навела ее на одну мысль, которую она поспешила проверить, тихонько выскользнув из кабинета.
Вернувшись к себе девушка разыскала телефон аэропорта города Н.
-Скажите, есть ли у вас чартерные авиакомпании? Нам нужно прилететь в Ваш город, но мы находимся в Москве, то есть, нас надо сначала забрать отсюда, отвезти к вам, потом вернуть назад, а потом вернуться самим.
Невероятно, но стоимость такого «двойного» перелета, предложенная компанией города Н.. . оказалась на несколько тысяч долларов дешевле, чем просили их московские коллеги за путь вдвое короче!
А ведь авиа компания потратит топлива вдвое больше! Так, директор «Мосчарта», последний из тех, с кем она разговаривала, чуть не плакал, уверяя, что цена на топливо так высока, что именно она и составляет основную сумму в их предложении, и он итак работает практически себе в убыток, исключительно, чтобы заполучить нового клиента.
«Черта с два ты нас теперь получишь, -пообещала ему мысленно девушка, -Ну надо же какие они делают накрутки у нас тут! Понимаю, почему москвичей так не любят, считают, что они обдирают всю Россию»-, усмехнулась она про себя. «Много здесь жуликов разных. А разве простые москвичи, как Катя с Юлей виноваты, что система устроена таким образом, что все деньги стекаются в Москву? Как тяжело достаются им московские «лёгкие деньги»-Маша тратит на дорогу по три часа в день, а Катя со своим высшим образованием таскает неподъемные сумки и от плиты не отходит...А Мадина, которая после работы еще и учится вот уже третий год, чтобы попасть на любимую должность!
Но сколько есть авантюристов, которые проклинают жирную столицу, а сами желают попасть сюда любым путем, устроиться на тепленькое местечко, чтобы самим наживаться, снимать дорогие офисы.... И вешать картины сомнительного содержания!-почему-то не преминула добавить она мысленно.»
«Впрочем, лишь десятки смогут подняться высоко, другим иммигрантам остается довольствоваться малым»,- продолжала она свои размышления уже вечером, когда после суетного дня, наконец, припарковывала свой жигуль возле родного дома.
-Привет, Аленка!- прервал ход её мыслей долговязый черноволосый мужчина в кожаной куртке образца перестройки.
-Привет, Саш, спасибо тебе за резину, отлично езжу, нигде не буксую!
-Всегда пожалуйста, обращайтесь! А ты не могла бы меня завтра на Киевский подбросить? Домой еду, я бы сам добрался, да вещей много.
-Да не вопрос, только по-раньше надо выехать, чтобы я к девяти на работу успела!
-Заметано, завтра я тебя буду здесь в восемь ждать.
-Ок, кивнула она и подошла к двери подъезда. В это время рядом с подъездом остановился шикарный автомобиль из которого вышел солидный мужчина, отпустил водителя и придержал дверь, пропуская Алену вперед и вежливо кивая на ее приветствие.
Построенный после войны пленными немцами, дом её был малоэтажный, с удобными просторными квартирами, высокими потолкам, газовыми колонками и личным сараем у каждого жильца в огромном подвале.
Солидного вида сосед, поздоровавшийся с Аленой в дверях подъезда был чиновником, занимающим одну из высших должностей в префектуре. Конечно, была у него и другая квартира, (а может и не одна), в элитной новостройке, но он отдал её своим детям, а сам привык к насиженному месту и не стал переезжать никуда.
Этот высокопоставленный чиновник слыл человеком относительно честным. Район процветал, строились новые школы и больницы, а старые дома ремонтировались. В этом году на всех хрущевках в районе чинили крыши.
На работы эти подрядили молдавских строителей, с одним из которых Алена и разговаривала во дворе.
Жить гастарбайтеров устроили прямо в подвале их дома- они поставили там раскладушки, притащили электропечь, привезли жён. Эта ситуация приводила Алёну в шок. Сама она заходила в подвал только в сопровождении отца, так как там было темно, холодно и неуютно. Крыс не было, так как там обосновался целый род разной облезлости кошек. Но воздух был затхлым. Молдаване же там спали, ели, проводили какой-то вечерний досуг.
Прямо какие –то «Дети подземелья», начало века. Только Короленко не стал селить своих героев в один дом с судьей.
В голове Алены плохо укладывалась такая ситуация.
Алёнина мама, человек общительный, завела со строителями знакомство. Они приходили к ней, чтобы воспользоваться телефоном, взять почитать детективчики. Она же отдала им старую магнитолу, а взамен они починили Наталье Васильевне пылесос да и новоиспеченной автолюбительнице помогали частенько.
Из общения с молдаванами Наталья Васильевна узнала, что зарплаты они получают неплохие.
«Почему же они не хотят снять квартиру, ну хотя бы одну на всю бригаду! Там хоть помыться можно было бы. Но жить в подвале, как крысы! С другой стороны, я не знаю, какая ситуация сейчас в Молдове, вернее, знаю, что весьма плачевная. Полученные здесь зарплаты им придется растягивать на целый год, когда они вернуться после окончания этих работ и каждые пятьдесят долларов для них являются целым состоянием. Но все же, в подвалах жить НЕЛЬЗЯ! Это унижает человеческое достоинство!» Так думала Алена. Но сомневалась, права ли она, её оценка была противоречивой.
(продолжение следует)
|
