Будучи разведённым, я довольно часто задумывался о смене места жительства. В один из отпусков я поехал по туристической путёвке в Ленинград, а в городе Выборг, что в 120 км от Ленинграда, проживал мой друг детства Володя. Мы с ним лет 15-ть не виделись.
Я взял с собой необходимые для оформления вызова документы и поехал созерцать красоты Ленинграда. Конечно, я встретился с моим другом. Встреча была очень тёплой, мы до глубокой ночи не могли наговориться.Я рассказал другу о своих намерениях покинуть Караганду. Он сказал, что в Ленинградской области прописка ограничена, но он знает несколько предприятий в округе,которым разрешён набор специалистов со стороны.
На следующий день мы на его запорожце исколесили не одну сотню километров и на одном из предприятий, которые мы посетили, требовался инженер-электрик.Я предоставил необходимые документы и мне оформили вызов на это предприятие на должность главного энергетика. По прибытию в Караганду я расчитался с заводом, сдал квартиру и уехал в Выборг на новое место работы. Порядок устройства на работу был таков: необходимо вначале прописаться, а затем приступать к исполнению должнолстных обязанностей, поэтому я сдал необходимые для прописки документы и мне сказали, надо пару дней подождать. На следующий день сотрудница отдела кадров сказала , что я персонально должен прибыть в выборгский паспортный стол, что я незамедлительно и сделал. В кабинете начальника паспортного стола меня встретила женщина, приятной внешности, в чине майора. Без всяких вступлений она мне сказала , чтобы я возвращался назад, и что я прописке не подлежу. На все мои возникающие по ходу беседы вопросы
ответ с её стороны был один : «Прописке не подлежите, вы свободны. Следующая инстанция, куда вы можете обратиться- ленинградский областной паспортный стол»
Я только открывал рот, чтобы задать очерёдной вопрос, а уже следовал её ответ «Вы свободны». Говорить мне не дали в этом кабинете. По непонятным причинам меня просто удалили с этого кабинета. Я догадывался почему со мной так поступили, но тут-же отбрасывал эту мысль, и себя успокаивал : в нашей стране все нации равны.
Поскольку по ленинградской области вопросов, касающихся прописки должно быть не мало я ,в надежде записаться на приём следующего дня, в этот-же день выехал в Ленинград. Получилось как я и предпологал. На двери начальника паспортного стола висел список лиц на приём следующего дня, я вписал свою фамилию и отправился в Пулково ночевать.Поднимала милиция, принимая за бомжа. А я действительно им был в то время: жилья нет, работы нет.
На следующее утро я имел счастье попасть на приём к начальнику ленинградского облостного паспортного стола.Полковник слово в слово повторил вчерашний выборгский спектакль. Я был у него на приёме минуты 2-3 не более. Результат: вчерашний, только следующая инстанция куда я могу обратиться: Леноблисполком (Смольный). Я поехал
В Смольный записываться на приём к чиновнику, который смог-бы решить мой вопрос по прописке.В приёмной мне сообщили, что прём по моему вопросу состоится через полтора месяца.Я вышел из Смольного подавленный, честно говоря, я ожидал , что меня гораздо раньше примут. По возвращению в Выборг, я встретился с моим другом, и мы вместе ломали голову, что можно дальше предпринять в сложившейся ситуации. Володя (так звали моего друга) работал в выборгском депо начальником кислородной станции.
В состав этой станции входила небольшая котельная, один из кочегаров которой являлся депутатом Верховного Совета СССР. И в обеденный перерыв мы пошли на «приём» к
Депутату. Я рассказал ему суть проблемы, и высказал свои суждения по этому поводу, что проблемой здесь является моя национальность. Привёл пример: за ту неделю, что я потратил на «паспортные столы» прописалось и устроилось на завод 8-мь человек, из
которых одного уволили за употребление алкоголя на рабочем месте.Остальные продолжают работать. Депутат ответил мне, что у нас в стране все национальности равны,
и пообещал разобраться в этом вопросе. Шло время, я не работал, депутат мне ничего вразумительного сказать не мог. На него я не был в обиде, это не в его компетенции и попросту его, наверное, попросили не вмешиваться. Прошло почти три недели с момента моего прибытия в Выборг.Не было никакого просвета в решении моего вопроса по прописке. Я был уже на грани отчаяния. По закону, чтобы не прерывался трудовой стаж,
я обязан трудоустроиться в течении одного месяца, который был уже на исходе.И я не находил никаких путей решения проблемы.И вот уже отчаявшись я пошёл на приём к начальнику выборгского паспортного стола.На этот раз майорша дала возможность мне высказаться. Я очень напряжённо, ели сдерживая свои эмоции, сказал буквально следующее: «По вашей милости я уже почти месяц не работаю.Средства к существованию у меня кончаются. Скажите, что мне дальше делать, какой банк мне грабить, или какой магазин мне взломать, или инкасаторов стукнуть?» В процессе моего монолога я сильно нервничал и с большим трудом сдерживал себя , боясь натворить в порыве эмоций какую-либо глупость. Она не ожидала моей напористости и вначале была в растеренности, но потом взяла себя в руки, я уже к этому моменту немного успокоился. Она мне ответила: «Возвращайтесь назад».Я ей пояснил, что назад дороги нет, квартира сдана, меня там никто не ждёт, а здесь ждут и надеются на меня, что я записался на приём в леноблиспол-
ком, но приём состоится через полтора месяца.И здесь, я думаю, проявилось её женское нутро. Она сжалилась надо мной. При мне позвонила будующему моему директору, и разрешила ему принять меня на работу без прописки. А потом спросила: «Если облисполком отклонит ваше ходатайство, что тогда.?» А я ей уже побеждённо : «А там посмотрим». Сухо поблагодарив её, я с радостью покинул этот кабинет. На следующий день я вышел на работу.На второй-же день я написал в бухгалтерии заявление об удержа-ние 33% моего заработка в пользу моих детей. Хоть мы официально были разведены, алименты я платил по заявлению. Через неделю меня снова вызывают в паспортный стол. Весь сжатый в нервный клубок я прибыл к майору.Она протянула мне письмо от бывшей моей половины, в котором сообщалось, что я,отец её детей , больше месяца покинул Кара-ганду и не высылаю алименты. Я ответил майорши, что она прекрасно знает почему я долго не мог приступить к работе и что я уже написал заявление в бухгалтерию на удержание с моего заработка алиментов. Вот этого она никак не ожидала и не поверила
моим словам. Много раз проверяла достоверность сказанного мною. Почти весь завод знал мою ситуацию, и работники, ещё не зная меня, переживали за меня. Зам директора по быту на заводе был хорошим товарищем Володи.Я подошёл к нему и сказал: «Валерий Павлович, если я поеду в Смольный и буду просить за себя, даю 100% гарантии, мне откажут, если Вы поедите в Смольный и от имени завода попросите их разрешения ,даю
100% гарантии, они разрешат. Так и вышло. К назначенному термину Валерий Павлович поехал в Смольный и привёз оттуда официальное разрешение на мою прописку. Но на этом эта история не заканчивается.К великому сожалению,не сложились производсвенные
отношения с директором. Об этом нужно отдельно писать. В таких случаях младший по чину должен уступить, что я и сделал, уехав в Молдавию, имея вызов на руках на Молдав-ский металлургический завод, Порядок устройства на работу был таков: вначале прописаться, затем приступать к исполнению своих обязанностей.Мне сказали, чтобы я сам лично прибыл к начальнику милиции. Конечно начальник придумывал разные причи-ны, с тем , чтобы меня не прописать. Но это всё было мелочи по сравнению с Выборгом.
В конце-концов меня прописали, и я приступил к своим должностным обязанностям.
И на этом история не заканчивается. Спустя пару, тройку лет моя семья поехала на концерт Софии Ротару в Одессу. У меня были кассетные записи Хазанова и Задорнова.
Шофёр автобуса включил эти записи, тем самым скоротав дорогу пассажирам. В автобусе был тогдашний начальник милиции, который не горел особым желанием меня прописы-вать, но я знал, что на этот момент он ушёл из органов. Когда уже возвращались с концерта он подошёл ко мне, спросил, мои-ли это записи и как можно их переписать.
Я оставил ему свой телефон, и через некоторое время мы встретились. Он пришёл ко мне, принёс чистую кассету, бутылочку и мы под водочку снова слушали и одновременно записывали ему Хазанова и Задорного. Вели на различные темы беседу. И подвыпив, я осмелился спросить у него про тот случай с пропиской. Он меня вспомнил, извинился, и сказал, что было Постановление Совета Министров СССР с грифом «Для служебного пользования» об ограниченной прописке лиц немецкой национальности на территории СССР от 1964 года. Только так можно было обьяснить те спектакли, что устраивали мне в выборгском и ленинградском паспортных столах. Я догадывался, а теперь мои догадки получили подтверждение. И как я мог после всего этого относиться к той власти?
|
