ЗЕМНЫЕ СНЫ
поэма
Пылают осени, как Фениксы,
Курлычут звезды в небесах.
И память – кинозалов пленница, -
Включает чьи-то голоса.
Что не было со мною - помню я.
На звездах просыпаюсь, где
Рассказываю фильм фантомам я
О прошлых жизнях на Земле…
Киномеханик в будке мается,
Он режет кадры, клеит, ждет.
Искрит проектор и включается,
Про жизнь трещит и ленту рвет…
… Вот я – совсем, как птичка, маленький,
Лечу на Землю вниз - с крыльца,
Бумажным змеем был ужален там,
Крапивой и ремнем отца.
Я весь - в кузнечиках и в бабочках,
И в кулачке жучок живет,
И догоняет меня бабушка,
Мне набивает кашу в рот.
А каша мне совсем не нравится,
Я ласточками окрылен -
Я птичий свист учу, как правила,
И по уши в котят влюблен.
Там стрекоза - в простудных прыщиках,
Там в кране чмокал водяной.
Теперь, друзья, вы не разыщите
Меня губами и Луной.
… А вот – летят, как чайки, лужицы –
Несутся кони за дворы
К реке, где грозы глухо тужатся,
Рождая звездные миры.
Мальчишки с радостными лицами
Пригнулись к гривам – повезло! –
К ним горизонт летит Жар-птицею,
Креня багровое крыло.
И я вот так пронесся отроком
К реке, пылающей огнем.
Я управлял веселым окриком
Землей и небом, как конем.
Где конь мой мчался, как видение,
Задев на небе провода,
Там излучает вдохновение
Высоковольтная звезда.
… А дальше – кони, как в тумане, все.
Поют небесные хоры:
Там я на первое свидание
Пришел на берег Ангары.
И Таня, вдумчивая девушка,
Сидит со мною у реки.
Здесь мы не знаем, что же делать нам –
Всего боимся, дураки.
Как аленький цветочек в сказке, я
Краснею – хочется удрать:
Мы не умеем с Таней ласково
Ни говорить, ни целовать.
А мне костром ладоней вспыхнуть бы,
Ласкать губами до утра…
Всю ночь сидим мы с ней бездЫханно,
И щеки – словно два костра…
… А дальше - я уж не стреноженный,
Нахал – таких лишь в шею гнать!
Я лез за сливочным мороженным
Туда – где стыдно и мечтать!
Там бил я вазы, был отчаянно,
И в Вузах бился, быль ковал,
Там пах я женами и чайником,
Который всех нас освистал.
Крутил кино – трагикомедию:
Искал, икал, любил дотла,
И пропивал с Икаром медленно
Два недоломанных крыла.
Терял, бросал и ерепенился.
Давали ангелы мне вновь
На вырост - жизнь и крылья Феникса,
Судьбу на вырост и Любовь…
Но била током вольнодумия,
Как сварка, синяя звезда,
И я, оплавленный безумием,
Чужие прожигал года.
Потом, то шепотом, то опытом
Замаливал грехи «побед».
Набиты посвистом и топотом
Подковы-месяцы тех лет…
Я часто посещаю родину
Небес, летящих на меня.
Глядит, оплавлена и пройдена,
Земля сквозь всполохи огня.
Опали птицы там, отщелкали.
На шелухе былой зари
Танцует дождь, и дует в щеки он,
И выдувает пузыри.
И кинолента та невзрачная
Меня слепит игрой огней:
И ослепленный соловей
В клетушке свищет краше зрячего…
Вот я лежу спиною нА поле,
Листаю тучи, как роман.
Клен перепончатыми лапами
Гребет от берега в туман.
На Землю снегом души сыплются
И одеваются во плоть.
Приплюснутое Солнце силится
Лучами небо проколоть.
Мальчишки, чудо прозевавшие,
Идут на речку сны ловить,
Приносят мне звезду упавшую
И умоляют – оживить!
Мальчишкам хочется, им кажется,
Что я живой, что я колдун.
Я знаю, где они окажутся,
Коль поцелую я звезду…
… Я помню этот топот бешеный
Коней, летящих в небо. Но
Не все, что было мне обещано,
Мне показали в том кино.
Инопланетным духам ведаю -
Каким я в фильме парнем был,
На третьем небе мы беседуем
О тех, кого я не любил…
Зачем, скажи, звезда всезрящая,
Такие роли мне играть,
И крылья, мучаясь, отращивать,
Чтоб снова, падая, ломать?
Луч со звезды пронзает сердце мне.
От напряжения луча
Над головой - Сиянье Севера,
И сам свечусь я, как свеча…
|
