Головная боль эхом отзывается в висках с каждым ударом сердечной мышцы. Белки глаз усеяны красной паутиной. Взгляд неподвижно застыл на загаженой тетрадке. Тело каждый раз вздрагивает то от душераздирающих криков пошагово уничтожаемой пьяным отцом семейства соседки слева, то от непрекращающихся рыданий грудного ребенка справа. Картонные стены панельных домов дают в полной мере насладиться этим звуковым шоу.
Вот в стену летит бутылка и с грохотом разбивается под звериный рев пьяного соседа и обреченный вой соседки. Серия глухих ударов и шум прекращается. До чего живучая! Дверь закрывается, сосед выдвигается за добавкой - скоро будет продолжение. Не переключайтесь!
Ребенок вновь поднимает шум, я не разу не слышал, чтобы он смеялся, он воет, словно сирена скорой помощи вот уже год или около того…. С каждым днем он подрастает, крепнет и крик его становится все сильнее, а попытки матери успокоить его все тщетнее. Он впитывает в себя энергетику этого места, а потом, не в силах держать в себе, отдает ее обратно...
Прижимаю ладони к ушам - не помогает, пульсация в висках становится невыносимой, рука тянется к пачке феназепама.
Две таблетки проскальзывают по пищеводу, ускоряемые бурным потоком дешевой водки. Крик ребенка сначала переходит на отдаленный уровень восприятия, а затем и вовсе становится фоном.
Встаю из-за стола и, пошатываясь, подхожу к двери. Слушаю. Вроде никого. Заглядываю в щель - точно никого. Похмелье не терпит чужих взглядов. Крадусь к сортиру, старые доски предательски скрепят под ногами.
Возвращаюсь в комнату с чувством глубокого облегчения, словно разведчик, успешно выполнивший задание.
Опять сажусь за стол, под ногами шуршит бумага. Плач ребенка возвращается по нарастающей, будто из глубокого тоннеля, прихватив с собой попутно мою нестерпимую головную боль.
Не собираюсь ждать апогея - жадно прикладываюсь к бутылке. Снова порядок.
Сквозь листы фанеры, стоящие на подоконнике, пробивается скудный свет, но и его мне достаточно, чтобы закончить дело. Да, сегодня я точно это сделаю!
Открываю тетрадь, на пожелтевшем от неимоверно высокой влажности листе бумаги царапаю карандашом:
"В смерти моей..."
Хлопнула входная дверь, в соседней комнате слышу всхлипы - соседка готовится к неминуемой участи. Ребенок справа кричит еще сильнее, он тоже знает, что будет дальше….
Двумя таблетками точно не обойтись - удвоим ставку.
Так больше нельзя, взгляд произвольно падает на место когда-то висевшей здесь люстры. Уже три дня на ржавом крючке надежно закреплен кусок гибкого черного кабеля - мое спасение.
Делаю глоток, продолжаю царапать записку.
"В смерти моей прошу никого не винить..."
Как это никого?!
Вырываю страничку и бросаю на пол.
" В смерти моей прошу винить моих соседей..."
Как же их зовут….?
Нервно почесываю затылок.
Есть ли у них вообще имена? А этот ребенок.... Мальчик или девочка? Какая на хер разница! Эти скоты за все ответят!
Ярость переполняет меня, я хочу, чтобы все они подохли! Чтобы сосед наконец замочил эту набитую дуру, чтобы пробил голову молотком этой живучей бесхребетной твари, а сам сгнил в тюряге от туберкулеза! Чтобы ребенок этот подхватил воспаление легких или астму в тяжелой форме - тогда крик его превратится в тихий хрип, который разорвет лишь его голосовые связки, а не мою многострадальную голову!
Руки мои трясутся от ярости. Кровь приливает в голову настолько сильно, что глаза, кажется, вот-вот выбросит наружу высоким давлением. Этот рев вокруг, он не прекращается!
Еще две таблетки и глоток водяры, закрываю уши и глаза. Жду….
Опять тишина и спокойствие. Но это ненадолго.
« В смерти моей прошу винить моих соседей!».
Все, точка.
Залпом опрокидываю остатки водяры, ставлю стул, рука сама тянется к проводу…
Через секунду я прижат лицом в вонючий пол, усеянный клочками бумаги. Попытался дернуться, но чьи-то крепкие руки не дают моему ослабленному организму ни единого шанса.
- Ну что, нагулялись, голубчик? – услышал я до боли знакомый голос. – Как не стыдно…. У меня был юбилей, воспользовались суматохой в больнице, похитили препараты, водку…
Хорошо, что у нас перед тем как снести дом, иногда осматривают его содержимое….
Да и молодежь местная оказалась на удивление бдительной! Криками своими ночными вы всю округу на уши поставили!
Как не стыдно, голубчик!
|
