Аня очень любила рисовать. Еще до того, как родители отдали ее в школу, она часами выводила понятные только ей одной витиеватые узоры на белоснежных листах подаренного отцом толстущего альбома. День за днем, сменяя один исписанный каракулями лист другим, она совершенствовала свое мастерство.
Анатолий одобрял увлечение дочери. Зацикленность ребенка на рисовании он воспринимал, как Богом данный талант. Может эти каракули ровным счетом ничего не обозначают, а может ничего не понимает он сам. Дети индиго сейчас у руля, кто их разберет….
Аня рисовала, пока альбом не закончился. Теперь, за недостатком материала, художества переместились на перламутровые, в цветочек, обои в ее маленькой комнате. А вот этого Анатолий никак не мог вынести. Свой труд он ценил превыше всего и счел компромиссным определить Аню в художественную школу. Там и талант ее оценят (если таковой имеет место быть), и квартира сохранит то благолепие, в котором она и должна находиться.
*
Крыса изо всех сил бежала по длинному темному коридору одной из канализационных веток, меняя траекторию с появлением поворотов, отводов труб, дыр и щелей, свойственных этим местам.
По мере прохождения все большего расстояния сердце ее набирало темп, а лапки переставали слушаться. Но как только в темном коридоре появлялись светящиеся точки и странные запахи, смешивающиеся с привычными запахами городской канализации, из каких-то темных уголков организма появлялись новые силы. Страх помогал лапкам двигаться все быстрее, а зрению фокусироваться на мельчайших деталях.
Но всему когда-то приходит конец. Резерв жизненных сил на нуле и крыса делает последний рывок, направляя свое изнеможенное тело в небольшую щель в бетонном перекрытии.
За этой щелью ничего, лишь пустота, воздушный мешок, образовавшийся из отколовшегося куска бетона и сплетенной арматуры. Места мало, брешь в бетонной плите крыса занимает полностью.
Но это мелочи, главное она теперь в безопасности!
Крыса сидит, не шелохнувшись. Дыхание нарушено - ей не хватает воздуха. Крыса вытягивает морду навстречу всему многообразию запахов. Потоки сдавленного дурнопахнущего, но уже не таящего в себе опасностей воздуха, проходя сквозь множество рецепторов попадают, наконец, в легкие, раздувают их как мешки, а затем вновь выходят наружу. Рецепторы расщепляют этот зловонный запах на множество составляющих: человеческое дерьмо, моча, мыло, протухшие продукты, плесень…
Уши и глаза также не выдают никакой угрожающей информации, вокруг лишь тьма, дополняемая журчанием сточных вод, каплями конденсата, стекающего на бетон где-то не очень далеко и гулом автострады наверху.
Наконец крыса садится на задние лапы и, опершись на стену, часто дышит. Через пару минут сердце бьется тише, а по телу растекается волна блаженства и спокойствия. Можно немного передохнуть, а заодно и почистить шерсть. Не меняя положения, крыса начинает перебирать немногочисленные складки на своем животе, по миллиметру очищая полоски шерсти от въевшейся грязи и мелких паразитов, которых на ее теле обнаруживается бесчисленное множество. Их укусы частые и хаотичные. По отдельности паразиты не наносят никакого вреда, лишь легкое неприятное покалывание и пренебрежительно малая часть крови, необходимая этому существу для жизни. Но все вместе они могут убить ослабленный организм крысы.
Поднимаясь все выше по своему телу, она замечает покрывшийся густым черным кровяным тромбом укус. Память выдает яркие предостерегающие картинки о безумно изголодавшем семействе крыс, которое осталось в трех часах непрерывного бега по витиеватым катакомбам городской канализации.
*
Аня стояла за массивными, сваренными из тонких металлических прутьев воротами художественной школы.
Закончился ее первый день. Столько впечатлений оставил он после себя! Сегодня их класс попросили нарисовать рисунок на свободную тему. Аня справилась с заданием лучше всех. Рисунок даже решили повесить на доску с лучшими работами в школьном коридоре.
Впечатления переполняли Аню, и ей поскорее хотелось поделиться ими с отцом. А его все не было. Остальных детей уже давно забрали домой, а она все стоит здесь возле этих ворот.
Ждать уже нет сил, и Аня решает пойти домой одна. Дорогу она помнит хорошо. За школой был парк, в который они с отцом бесчисленное множество раз ходили на прогулки. Пройти каких-то две улочки – пятнадцать минут. Тем более погода такая замечательная: тишина, ветра нет, до вечера еще далеко, и листья под ногами так весело шуршат.
Аня накидывает рюкзачок на плечи и бодро шагает, сметая огромные лопухи кленовых листьев своими маленькими ножками. Похвала ее творчества даже в столь юном возрасте приносит ей неимоверную радость. Она бежит, не чувствуя почвы под ногами, бежит с полным рюкзаком радости за спиной, пока солнечный сентябрьский пейзаж в один миг не сменяет густая затхлая тьма…
Какую-то долю секунды она не чувствует опоры, тело становится невесомым. А потом резкая парализующая боль, уничтожающая все возможные попытки крикнуть, заплакать и просто пошевелиться…
Сквозь далекое, круглой формы отверстие, она наблюдает за ясным солнечным сентябрьским небом, а рот ее наполняется неведомой доселе густой теплой жижей.
*
Страх, который держал крысу в ее маленьком убежище вот уже несколько часов, слабеет, а затем и вовсе уступает место всеобъемлющему голоду.
Она решает высунуться наружу.
Обоняние не находит в воздухе ничего нового. Это и радует и пугает одновременно. Поблизости нет других крыс, как нет и ничего съедобного.
Лапки бесшумно семенят по сырому бетону, оставляя позади все большее расстояние. Крохотные ноздри судорожно захватывают стремительные потоки влажного воздуха, в надежде обнаружить хоть какой-нибудь новый запах.
Она бежит все быстрее и вскоре чувствует…
Так пахнет разлагающаяся плоть… . Запах смерти, пусть он даже трудноразличимый, тяжело с чем-то спутать.
Крыса на мгновение останавливается, что позволяет внешним органам восприятия работать в полном режиме. Тончайший слух в глубокой тишине различает шевеление… кишащий клубок….
В крохотном подобии мозга, на ассоциативном уровне уже вырисовывается образ будущей еды. То, чего желала она всеми фибрами своей жалкой серой сущности..
.*
Анатолий вздрагивал каждый раз, когда звонил телефон. Две недели разжигаемых неиссякаемым потоком алкоголя переживаний позади. За столь долгий срок ожиданий он передумал, как ему казалось, все мысли, которые только могли возникнуть в содержимом его черепной коробки.
Каждый раз, снимая трубку, он надеялся услышать хоть какие-нибудь новости о пропавшей дочери. Пусть они будут самыми страшными! Пусть судьба убьет его сразу, одним выстрелом! Но она предпочитает постепенно вытягивать из него жилы, медленно наматывая их на кулак… Он ждет новостей, но сталкивается только с одним и тем же ответом, дублируемым разными голосами – «мы делаем все возможное».
Анатолий не помнит сколько раз уже он клал трубку, безвольно обрушивал свой вес на мягкий диван в гостиной, наливал «горькую» в стакан и долго вглядывался в рисунок, мастерски исполненный простым карандашом. На нем была изображена крыса, готовящаяся к прыжку. В крайней степени отчаяния она, словно сжатая пружина, вот-вот должна была выбросить свое тело вперед.
Это был последний рисунок, который успела нарисовать Аня в тот роковой день.
*
Образ, так ярко запечатлевшийся в сознании крысы, служил мощнейшим катализатором для ее ног. Считанные минуты, необходимые на преодоление расстояния растягиваются в вечность. Запахи и звуки, исходящие от добычи с каждой секундой становятся все сильнее.
В жаждущих безумных глазах уже отражается образ будущей кормушки - небольших размеров человеческое существо, кишащее жирными изворотливыми созданиями.
Их нужно жрать, пока у них не отрасли крылья!
Изогнувшись в отчаянном прыжке, крыса с остервенением набрасывается на долгожданную добычу….
До отказа набив желудок, перепачканная продуктами гниения, крыса лежит и тяжело дышит. Полный блаженного спокойствия взор устремлен сквозь круглой формы отверстие прямо в нескончаемые просторы осеннего звездного неба.
Там, за этим отверстием много опасностей, но сейчас они волнуют крысу меньше всего. Совсем скоро желудочный сок переварит пищу, превратив питательные вещества в чистую энергию, в жизненную силу.
Ведь сила – это все, что ей нужно в этом непростом мире для того, чтобы выжить. А пока можно просто отдохнуть, насладиться моментом...
|