Эта история началась неожиданно. Неожиданно для него самого.
Он познакомился с ней случайно, и сразу понравился ей. Он это понял по одному ему
понятному штриху. Будучи хорошим фотографом, он прекрасно разбирался в психологии.
Так вот, когда он заговорил с ней, она стала просто смотреть на него. Ничего не говоря,
просто улыбалась и внимательно слушала. А он говорил и говорил. И любовался ею.
Прекрасные каштановые волосы, до которых хотелось дотронуться, подчеркивали
цвет ее лица – естественный,нежный. Все в этом лице дышало гармонией,
ценителем которой он являлся как фотограф.
Стройная точеная фигурка резко выделялась среди толпы. Сапожки и свитер
добавляли ей изысканности, а шарфик с запахом морского бриза не мог оставить
равнодушным любого, кто оказывался рядом.
Они стали встречаться.
Не сказать, что они встречались очень долго, но чувства и отношения их были
взаимными. Ему давно казалось, что пришло время пригласить ее к себе, но что-то
удерживало его. Ему не хотелось расставаться с ощущением ее первого взгляда,
однажды схваченного им в толпе. И пока они встречались на улочках города,
он испытывал это снова и снова.
Эти встречи были в разных местах, которые они выбирали с общего согласия.
И еще одна странная особенность была в их отношениях: они не знали имен друг друга.
Им это даже нравилось. Когда надо было обратиться друг к другу, они просто
говорили: знаешь, давай пойдем туда-то, или: знаешь, завтра буду ждать тебя там-то.
Однажды он повел ее на выставку, и показал свои работы. Она была шокирована.
Это было видно по ее глазам. И ему это очень льстило: он смотрел на посетителей
и ловил их удивленные взгляды. Эти взгляды были прикованы к ней, к ее искреннему
восторгу и удивлению.
Когда он провожал ее домой, она прижималась к нему и заглядывала в его глаза.
И он решился спросить: Скажи, а можно мне снять тебя?
Она засмеялась: В таком ВИДЕ? И больше на эту тему разговоров у них не было.
Но однажды он почувствовал, что она готова к этому. Просто понял.
Он ничего не спрашивал, но услышал от нее: ты знаешь, я согласна.
Сегодня они договорились встретиться в небольшом скверике возле старинного дома.
Раньше они вдвоем здесь никогда не бывали, но выяснилось, что обоим знакомо это
место на окраине города. Практически всегда безлюдное в это время суток,
оно нравилось им, и вот теперь он с нетерпением ждал, когда она придет.
Было холодно. Он начинал замерзать.
Когда она пришла, он увлек ее быстрым шагом к своему дому, словно боялся, что
она передумает. Возле подъезда она замедлила шаг, взглянула на него, и вместе
с ним юркнула в дверь.
Он жил на втором этаже. Его квартирка была небольшой, но очень уютной.
Взгляды всех, кто оказывался в ней впервые, приковывали две хрустальные статуэтки
на небольшом инкрустированном столике. Он не помнил, откуда они появились у него:
он был еще маленьким мальчиком, когда впервые увидел, как солнечный лучик
просвечивает, искажаясь, два прозрачных женских тела. Он очень дорожил ими.
И берег, словно талисман.
Пока она сидела на диване, обхватив руками коленки, он колдовал на кухне.
Включил газ, и сразу стало теплее. Кроме чайника разогревать ничего не
требовалось, поскольку все уже стояло на столике в комнате.
Бутылка с вином была в холодильнике. Он достал ее, она сразу запотела,
и стала непрозрачной. Он неторопливо протер ее.
Потом заглянул в комнату. Она все также сидела, и не отрываясь смотрела на
статуэтки. Нельзя было не залюбоваться ей. Ее красивое лицо словно излучало покой.
Тот покой, к которому все стремятся в этой жизни. Стремятся и не могут оторваться
от суеты, хлопот и долгов. Ее красивые волосы светились, и от этого казалось.
что в комнате было как никогда уютно и тепло. А взгляд завораживал и уносил
в какие-то одной ей знакомые дали, откуда еще никто не возвращался.
Стало жарко. Он снял рубашку. Снял и положил на столик свой перстень.
Камень стукнул по поверхности, и она вздрогнула. Ее лицо снова стало живым,
она улыбнулась.
Он пошел на кухню за бокалами, и когда вернулся, она была готова для съемки.
Он замер! Ничего краше в своей жизни ему видеть не приходилось. Мелькнуло:
как позавидовали бы ему друзья, и тут же пропало.
Он налил вина и подал ей бокал. Стал смотреть, как она пьет.
Потом подошел к камере, и сделал вид, что что-то настраивает. Он боялся оглянуться
и намеренно тянул время. Выставив штатив на нужную высоту, он замер.
Потом он оглянулся. Тут же метнулся, чтобы подхватить выпавший из ее руки бокал.
Дальше уже делать ничего не надо было. Все пошло так, как и задумывалось.
Вначале у нее заблестели глаза. Это начало действовать зелье. Казалось, что на них
показались слезы, но это чувство тут же пропало и стало ясно,
что она чем-то обеспокоена. Губы ее дрогнули, и на них появилось
подобие улыбки.
Видимо ощущения были приятными. Она заулыбалась, и уголки губ поползли вверх.
Это продолжалось мгновение. Улыбка застыла. И сама она застыла, не в силах
сдвинуться с места.
Он присел на пол, налил себе вина из другой бутылки, и стал смотреть.
С ней происходили необратимые изменения, и, казалось, она поняла это.
Зелье текло по ее сосудам, и они становились хрупкими и прозрачными.
Ее белое тело наполнялось прозрачностью и той легкостью, какой она обладала
в жизни. Несомненно, это будет его лучший экземпляр. Тело приобретало цвет,
даже не цвет, ту прозрачность самого прозрачного в мире моря, на котором
когда-то ему удалось побывать. Они тогда еще спорили с друзьями, как глубоко плыла
морская звезда. И он проспорил. И вот теперь он снова вспомнил эту звезду.
Голова закружилась. Он потер виски, стало немного легче. Облокотился
на диван. Внизу хлопнула дверь, и он вздрогнул. Ему показалось, что она тоже
вздрогнула.
Он всегда боялся этого момента и, обычно, отодвигался, и делал музыку громче.
Какая последует реакция, угадать было невозможно, и он переживал, что все его
усилия окажутся напрасными.
Но сегодня ничего этого не понадобилось. Она так и осталась стоять неподвижно,
и было странно видеть это застывшее чудо в такой неустойчивой позе.
Опять все будут восхищаться, и спрашивать, как удается ему находить такое
изысканное положение, а он будет отшучиваться и все списывать на мастерство.
Потом все закончилось
Посреди комнаты находилось то, к чему он стремился все последнее время.
Все задуманное удалось до последней мелочи. Ничто не испортило движением
эту призрачную хрустальную красоту. Никакие штрихи не требовались этой
прекрасной статуи. Он обошел ее вокруг, осторожно прикоснулся к тому, что еще
мгновение назад было теплым и прекрасным человеческим телом.
И нашел в себе силы заглянуть ей в глаза. Он отпрянул, поразившись их чистоте
и прозрачности. Снова вспомнил Саргассово море и парящую в нем морскую звезду.
Он подумал, как нелегко ему будет расставаться с этим. Но мысль промелькнула
и тут же пропала. И еще он понял, как устал. Снова закружилась голова.
Налил вина, выпил и провалился в темноту.
Когда он проснулся, было совсем светло. За окном гудели машины.
Он долго лежал с непонятным чувством досады. И почему-то боялся повернуться.
Боялся, что не увидит то, ради чего существовал все последнее время.
Сначала протянул руку, не оборачиваясь, в надежде коснуться теплого шелка волос,
но потом все вспомнил.
Медленно повернулся. Закружилась голова, и он закрыл глаза. Потом открыл их.
Двух статуэток на столике не было. Он провел рукой по гладкой поверхности
и не нашел свой золотой перстень. Почему-то улыбнулся. Приподнявшись на локте,
осмотрел комнату. Посередине стояла камера. Бутылка из-под вина и бокал лежали
возле нее на полу. Все остальное было как всегда. Снова закрыв глаза, он попытался
вспомнить вчерашнее. Подумал, что так и не спросил ее имени.
И именно об этом он больше всего пожалел сейчас.
Он готов был простить себе, что его так ловко провели, но боялся думать о том,
что, сполна заплатив за свою беспечность, потерял навсегда ощущение блаженства
и веры, ниспосланные ему вчера.
Снова открыл глаза. И тут увидел на краю столика записку.
Он долго смотрел на нее, не решаясь взять в руки. Словно боясь чего-то, нерешительно
приблизился к ней и прочитал, наклонившись: Сергей, прости меня! Лена.
Под столиком валялся его паспорт. |
