На написание этого текста была потрачена не одна бутылка пива.
Он заснул.
И тут же в реанимационной палате проснулся другой человек. Он уже давно привык не задаваться вопросом, почему ему никогда не удаётся перебороть внезапно наваливающийся на него сон. Но вот что он, чёрт побери, делает в больнице?! С ответом, как по велению лукавого, поспешила медсестра:
-- Вас нашли лежащим в поле…,- и подобная мура пошла из её уст. Знакомая уже история.
-- А машина?
-- Да я откуда знаю? Не было наверное.
Собрался, блин, лететь на лечения в Германию называется.
-- Телефон у меня в кармане был?
-- Да.
-- Дайте мне, позвоню отцу, пусть заберёт.
-- Но вам ещё нельзя…
-- Вы знаете кто я и кто мой папаша?! Ну вот…
...едет он уже домой, по пути получая отцовских пенделей за то, что не взял с собой няньку-присмотрялку. А если б с тобой что-то случилось и всякое такое заботливое жало…
-- Не раз ведь уже было, сынок. Хорошо, что только машину украли, а не тебя на органы…
-- Папаша! Какие нафиг органы.
Приехав домой, он выпил стаканюру своего любимого кефира и завалился за телик. Переклацивая давно тошнотворные каналы ему вдруг стало невыносимо хреново за свой повреждённый разум. Но он не считал, что отличается от других. Он даже лучше других! Он отличный известный писатель, живёт в полном достатке. И только мрак, в который он впадает, знает где его пол жизни носит. А ведь именно сны, которые снятся ему во мраке, становятся почвой для написания книг. «Да, и всё-таки уважаемый я человек в литературном сообществе. И Хрен с ними, анекдотами про лечение. Им же надо про что-то сплетничать. Ну и пусть мой отец владелец 3х издательств, не в этом суть. Да, конечно не в этом».
Прошло ещё 2 круга переклацивания каналов по телику, 20 страниц текста и 4 стакана кефира пока он снова заснул под утро.
И тут же проснулся уже он. Продирая глаза, он почёвгал на кухню. Если отдельно стоявшие в его общажной комнате холодильник и столик можно было так охарактеризовать. Выпил хорошую стаканюру своего любимого кефира, параллельно вспоминая всю эту фигню, которая ему снилась. Мексика, психбольница; какие-то япошки, исследования; зоопарк и мальчик, кинувший ему булку; больница, а затем огромный дом какого-то мажора.
Включил уже давно тошнотворный телик и наткнулся на интервью одного издателя. Пропустив почти мимо ушей несколько его фраз он выпалил:
-- Ох уж блин эти издатели, союз писателей, вятелей. Пишут штампованную, словно на фабрике, Херню.
Затем залез в пластмассу и наткнулся на какой-то сайт.
И начал описывать всю эту фигню, которая ему снилась. «А что, мож подобное снится ещё кому-нибудь.
Мексика, больница, зоопарк…».
|
