Рассказы взрослых и своем детстве
«Хочу исправить»
Уже несколько минут мы сидели молча. После длинного монолога моего дедушки, которого все слушали всегда только из-за приличия, никто и не думал даже шевелиться. Но сегодняшний вечер был особенным не только потому, что все родственники нашей семьи собрались вместе в огромном отдаленном от цивилизации доме моей сестры, но и потому, что неожиданно в момент , когда начались обыденные расспросы о жизни, и причитания бабушек о внуках, выключили свет. Татьяна, моя сестра, поспешила нас успокоить, что это совсем не надолго, чуть ли не на 10 минут, так как дом, уже старый, и иногда такое случается. Но, к сожалению моей семьи, свет не включился и через 20 минут, и не через час.
- Ну что же это такое? Раз в пять лет собираемся, а тут такое….- проговаривал вечно недовольный жизнью Иван Григорьевич, двоюродный брат моего отца.
- Значит так надо, так надо - донеслось до меня из темноты.
- Артур, иди-ка сюда, я тебе славную историю расскажу…- это уже было адресовано мне.
Наша семья всегда отличалась от других. У каждого взрослого члена нашей семьи было не меньше двоих детей. В силу своего возраста, и понимания жизни, я решил еще в 5-классе, что не хочу иметь столько родственников.
Меня звал самый харизматичный мой родственник. Пожалуй, тот, общаясь с которым, я не чувствовал большой разницы в возрасте, и всегда с удовольствием слушал его рассказы о жизни. Нет, мне не доставляли удовольствия его истории о военном прошлом, о его жизни за границей, об, убийстве животных, против, которого он вел борьбу. Нет, это было скучно, и уже из другого века. Меня, наверное, единственного в нашей семье, интересовало нечто другое. Александр, умел с точностью, в конце своих рассказов, ставить жизненный вопрос и заставлять меня задумываться над ним, как над чем-то важным и философским. Он всегда ассоциировался у меня с чем-то светлым, теплым и наивным, это были те, настолько желаемые воспоминания из детства. Его светло-русые волосы всегда подчеркивали точный и глубокий взгляд. Александр (сын моей двоюродной тети) был для меня ярким примером, когда светлая внешность, так точно сочеталась со светлой душой.
Может быть, в своих мыслях я наивно глуп, но когда из глубины темного пространства раздался знакомый голос, я поспешил узнать очередную историю.
Как я уже сказал в начале, до этого мы сидели в полном молчании, в маленькой, прохладной комнате, впрочем, это не имело значения. Нас было шестеро, остальные разбежались по дому, кто вышел посмотреть в манящую ночную даль, кто просто делил беседу при свете свечи. А мы были здесь, я был здесь. В середине комнаты стоял стол, на нем была свеча, горевшая все медленнее и медленнее. Я сидел в кресле у окна, вглядываясь в звездное небо. Лунный свет освещал комнату, и это было намного романтичней и загадочней, чем описывалось в тех французских книгах. Даже не видя лиц близких людей, чувствовалось их настроение, читались их мысли, и под голос ночной птицы слышался звук их сердец…казалось , что это и есть человеческая гармония
Все это располагало к впитыванию жизни и философии.
- Я с удовольствием послушаю тебя, Александр. Мы послушаем, да?- решил я все - таки проверить настроение общества.
- В этой темноте, у нас остался только слух, так что начинай, братишка.- согласился его брат Миша.
- Конечно, с удовольствием.- Тихо сказала Маша, моя младшая сестра.
- Ну, тогда слушайте, молодежь.- По необыкновению бодро объявил нам Александр. И его голос начал вливаться постепенно, не сразу, в наши мышления и представления…
«Сегодня не буду слишком долог, и надоедлив со своими историями. Но рассказать, все-таки расскажу.
Я никогда не хотел рассказывать этот эпизод, слишком уж это больное и жалкое воспоминание, но сейчас, когда вы все здесь, такие молодые, чистые и непорочные, я считаю долгом предостеречь вас от ошибок, от чувства стыда за себя, от чувства вины за человеческую жизнь. Хотя, наверное, это невозможно. Жизнь слишком коварна…
Мне было 7. Я был беззаботен и весел, как и все мальчишки моего возраста. Зимой мы проводила весь день играя со снегом, приходив домой под вечер с красными щеками, летом же мы придумывали себе ролевые игры, бегали, и делали все, что просила наш детский максимализм.
И вот, в один такой летний теплый день, непредвещавший ничего особенного, я и еще три моих друга решили пойти к церкви, которую почти уже достроили. Тогда, она нам казалась чем-то великим, непостижимым архитектурным творением. Стены ее были белые как тот зимний снег, а купола излучали золото, самое золотое в мире золото, как нам казалось. И вот мы, четверо юных путешественников, ничего больше не придумали, как лезть на эти купола. Начинались сумерки, рабочие уже ушли, а купола все манили, и искушали наши желания.
Не могу объяснить, как, но мы туда залезли. С одной стороны, это воспоминания одно из ужасных в моей жизни, но в то же время, до меня до сих пор доносятся радостные крики моих друзей, и до сих пор не забывается чувство власти, наслаждения, и ветра, так свежо впивающегося в лицо, на высоте птичьего полета. Я иногда думаю, что одно из чувств, ради которых и следует жить.
Так мы сидели на куполах, держась за кресты, пока не успокоились наши детские страсти, и пока не начало появляться чувство голода.
Кто-то из нас предложил спускаться. Один из друзей, Иван, был самым шустрым из нас и начал слезать первым, Я был вторым, все остальные за мной. Вдруг я услышал треск впереди себя. Под Ваней треснула ступенька лестницы, и он сказал, что перепрыгнет на ремонтную достройку, оттуда уже на другую лестницу. Но, он, к сожалению не рассчитал свои силы и не допрыгнув до достройки, повис в воздухе , держась одной рукой только за какую-то выступавшую из стены ручку.
Я мог, я мог ему помочь( голос Александра становился все тише). Я ….просто….струсил, я посчитал вою жизнь дороже, и прежде, чем услышал крик о помощи , отвернулся, лая вид, что ничего не вижу. Друзья сверху, этого не видели, они были на другой стороне. Помочь мог только я. Но когда я второй раз повернулся, то…как сейчас вот вижу,… то услышал только крик «Са-ша-а-аа-а» и громкий стук о землю…
В глазах потемнело, дышать было невозможно, не помню дальше ничего, как добрался домой, как объяснил все матери, как смог заснуть, ничего не помню…- вдруг рассказчик замолчал.
- А что…потом?- еле слышно , как будто боясь разбудить кого-то спросила Маша.
- Дальше, а что дальше? Дальше шли недели полного психологического отстранения от всего. Я не говорил несколько дней.
Мои друзья не знали, что произошло тогда. Они думали, что Ваня просто поскользнулся и упал. А я молчал, ненавидя себя, я молчал. И никто, никто тогда не знал правды. И никто не знал, был ли жив тот мальчик, и Яне знал, был ли я виновен в человеческой смерти. Говорили, что его в тут же ночь увезли в больницу, у него была одна мать, которая уехала вместе с ним, и так и не появилась в нашем поселке, продав через родственника свой дом.
Со своими мучениями я жил шесть лет, каждый вечер, засыпая, молил Бога, как-то дать мне знать, жив ли он или нет. Просил избавить себя от неизвестности, от пропасти, от тишины…Я умолял вернуть время назад, я даже смирился со своей смертью, но никак не мог примириться со смертью друга…
В один из таких вечеров, я услышал звук машины на улице, я выглядывал в окно, но так ничего толком и не увидел. Потом будто опять стало тихо, но мое сердце почему-то билось все сильнее и сильнее. Я вышел на улицу, и за забором увидел в темноте, фигуру юноши, закрывающую дверь соседнего дома…Ваниного дома. Пытаясь быстро открыть дверь калитки, я все не находил ключей, когда я отворил дверь, то уже никого не увидел…Юноша был моего возраста, и волосы его были белы, как те стены в церкви, и как волосы Вани…
На следующий день, я спросил многих, но никто не видел юношу. Потом, через несколько дней, одна старая бабушка сказала мне, что тоже выгладывала в окно, и видела юношу, так похожего на «когда-то жившего у нас шестилетнего мальчишки»
Я так и не узнал, был ли то Ваня, остался ли он жив или давно умер. Но с того дня во мне поселилась надежда, и желание исправить что-то, и полная уверенность в том, что от человека может многое зависеть, от меня могло…
Так я и живу, благодаря жизнь, что у меня есть столько близких людей, живу, радуясь каждой минуте, каждому дню, пытаюсь помочь каждому из вас, и сделать так, чтобы от меня зависело многое, зависела ваша улыбка на лице и счастливые глаза. Ведь человек может многое изменить, и я могу многое изменить»
…мы долго сидели молча, и никто даже и не смел пошевелиться…
|
