Санька спеша, напихивал в огромную родительскую сумку вещи. Он старался действовать по взрослому, выбирал только то что может пригодиться в пути. С горечью в сердце, откладывал любимые игрушки - старого зеленого солдатика с опаленной в «боях» ногой, машинку исколесившую неведомые дали трех комнат и конечно же огромного плюшевого мишку с глазами пуговками, которого он стыдился при друзьях, но очень сильно любил – ох, как он к ним привязался! Жаль, сумка не безразмерна. Санька вытащил из шкафа свою зимнюю куртку, шапку с помпоном, призадумался, крикнул детским голоском – Ванек, а куртку, зимнюю брать?! – Бери! – выкрикнул из соседней, родительской комнаты, погруженный в всемирную сеть Ваня. Это лучший друг Саньки. Санька запихнул в сумку и куртку, он присел на свою кровать, ища взглядом, то что он мог бы забыть. Весеннее солнце легко касалось теплыми лучами его нежной, ребячий кожи, застилало всю его комнату. И чувствовалось Саньке, как будто касается его не солнце а розочка, лепестками, красная розочка. Или что ни будь подобное, мягкое и приятное. Снег на улице только таял, не много грязи , на голых деревьях рано распускались почки, душевно летели в небе радостные вороны. Они рады были весне. Вспомнил! – заметил Санька на конец, стоящую на верхней полке копилку-свинью. Ее он аккуратно положил, чуть закутав в куртку – Всё! – оповестил он Ваню, застегивая сумку. Ваня пришмыгивая носом выполз из – за двери в комнату к Саньке – Долго ты собирался! Уже минут сорок прошло. А я те говорил!
Санька: Та успеем. – уверенно.
Ваня: Ага. Ты все взял? Санька: Все вроде. – посматривая на закрытую сумку, как будто видя ее на сквозь.
Ваня: А по-есть взял? – еще раз шмыгнув носом. Санька: Забыл!
И Санька метнулся на кухню, Ваня остался в его комнате, насмешливо рассматривая стоящие по полкам игрушки. Они дружили с Санькой с самого раннего детства и не протесты родителей и не разница в возрасте в три года в пользу Вани, не мешали им общаться. Санька: Вот! – он держал по рукам несколько пачек с чипсами, коробку с хлопьями и палку колбасы.
Ваня: Что, колбасу любишь? – сдерживая улыбку.
Санька: А что? – как то недоуменно.
Ваня: И игрушки тоже?! – за ржав.
Санька: Куда еду ложить будем? – пытаясь перебить смех друга, покраснев.
Ваня: Я в руки возьму. - медленно успокаиваясь, шмыгнув.
Они оба замолкли, думая об одном и том же. Ваня: Присядем?
Санька: Давай.
Парно погрузились на кровать Саньки. Ваня: Ты готов?
Санька: Ага.
Ваня: Точно? – шмыгнул.
Санька: Да.
Ваня: Мы с тобой, оба, будем как Гагарины. – говорил воодушевленно он, с интонацией полководца, ведущего своих воинов на бой, твердо, но фальшиво.
Санька: Гагарины? – поставив ударение на и.
Ваня: Гагарин. Это космонавт такой. Был.
Санька: Ааа. – узнал. Ваня: Пойдем? Санька: Пойдем.
Санька схватил сумку, чуть кряхтя потащил к выходу, а Ваня захватил с собой продукты.
Санька: Иди. Я тебя догоню. – проговорил, остановившись у выхода.
Ваня: Ладно. Догонишь. – выйдя из квартиры.
Санька поставив сумку, вернулся в свою комнату и обнял запрятанного в углу мишку. Он вцепился в него, отчаянно, как отчаянно вцепляются в самого близкого человека перед расставанием .
Санька: Прощай, Миша.
Санька поставил Мишу на кровать. Он пошел к выходу, взял сумку, вышел из квартиры, закрыл дверь и поднялся по лестнице, вверх. Без труда выбравшись на заваленную тающим снегом крышу, он застал Ваню следящим за улетающими вдаль, за весенним солнцем, радостными воронами. Они радовались весне. Ваня, увидев Саньку обрадовался – Ну, что?
Санька: Что?
Ваня: На раз, два, три?
Санька: На раз, два, три.
Они оба медленно подошли к краю крыши. С высоты девяти этажного дома город выглядел черно белым пятном, размазанным по земле. Мягко касалось открытое солнце его. Мягко касалось открытое солнце их. Ваня: Раз. Два. Три! Поехали!
Санька полетел в низ, вместе с сумкой, вместе с укатанной в куртку свиньей – копилкой, а Ваня остался на в верху. Ваня: Ух, страшно как!… Ну Гагарины ( поставив ударение на и ), так Гагарины!
Полетел он в след за своим другом, потеряв в полете и чипсы и хлопья.. Но палку колбасы все таки удержав. |
