Максименко было жарко. Он тяжело отдувался и вытирал побагровевшую шею цветным махровым полотенцем. Не помогали даже четыре вентилятора установленные по всему кабинету и исправно прогонявшие воздух. Максименко даже казалось, что они еще больше усиливают жару.
Он отложил полотенце и пододвинул документы. Седьмой испытательный полигон передавал не утешительные известия. Объекты портились от сильной жары и постепенно выходили из строя раньше намеченного времени. Их даже в переработку нельзя было пустить. Максименко тяжело вздохнул и прикрыл бумажную папку. Тоскливо посмотрел на нитяные завязочки и изобразил из них кокетливый бантик. Хоть бы скорее зима наступила. А то поразившая Сибирь несвоевременная жара была просто не к месту. Столбик термометра просто зашкаливало. А дорогие холодильные установки постоянно выходили из строя.
Дверь скрипнула и в кабинет, трепеща своим необъятным чревом и постоянно отдуваясь, ввалился Поликарпов. Он хрипло дышал и обмахивался каким-то документом с большой синей печатью. В другой руке он сжимал портфельчик из треснувшей крокодильей кожи.
- Ну и жара,- наконец сипло выговорил он и буквально рухнул в кресло для посетителей. То хрипло заскрипело. Поликарпов еще пару раз взмахнул документом и продолжил.- Я только что с седьмого полигона. Еще пять объектов испортились. Их даже до холодильника донести не успели. Стухли.
Максименко тоскливо поморщился и пододвинул к себе отчетность. Нашел там графу седьмого полигона и тщательно вывел цифру пять в разделе потерь. Подумал и аккуратно обвел ее кружком.
- Жарко,- задумчиво подтвердил он.- Нам надо что-то делать с этой жарой. У нас все планы летят к чертовой бабушке. А мы только вдвое перевыполнили норму. А обещали...
- О-о!- Поликарпов поднял свой палец и задумчиво осмотрел ноготь.- Ты обещал своим прожектом увеличить норму в пятеро, а пока об этом не слуху не духу. Говорят в Столице, поэтому поводу очень нервничают. Был даже внеплановый съезд. Мне один человек, очень хороший, между нами, человек, шепнул на ушко, что вами очень не довольны товарищ Максименко. О-че-нь,- последние слово Поликарпов произнес раздельно с каким-то не передаваемым наслаждением и снова начал пристально рассматривать свой палец.
Максименко застонал и, обхватив голову руками, уставился на стол.
- Ну что я сделаю? Ни кто не ожидал в Томске такой жары. Мы расположились почти в центре Сибири, а печет как в чертовой Африке.
- Это напоминает саботаж особо важного народного предприятия,- тихо сказал Поликарпов и, наконец, положил свой документ на стол. Он дотянулся до вентилятора и развернул его в свою сторону.
- Вы мне статью не шейте, товарищ Поликарпов,- сразу же ощерился Максименко.- Я все равно вытяну на пятикратную норму. Понагоним новых объектов, а там и с холодильниками дело решим.
- Я то что,- взмахнул пухлыми ручками Поликарпов.- Я только один из наблюдателей от Горисполкома. Я даже не имею право вмешиваться в вашу работу, товарищ Максименко. Я только даю не большие дружеские советы, к которым вы можете прислушиваться, а можете и проигнорировать. Только в этом и заключается моя работа.
Максименко устало откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Он очень хотел спать. Сказывалось напряжение последних нескольких недель. Очень хотелось дойти до дома и упасть на диван. Отдохнуть в абсолютной и полной тишине.
- И я вот, что еще забыл тебе сказать,- Поликарпов открыл свой портфель и начал запихивать туда бумагу.- Столица решила лично понаблюдать за твоими экспериментами. Они решили прислать человека, который даст итоговую оценку нынешнего твоего состояния. Человек очень серьезный...
Максименко застонал и начал методично раскачиваться на стуле.
- И он очень скоро прибудет. Я бы тебе посоветовал, по-дружески так посоветовал, подготовиться к его приезду,- Поликарпов довольно улыбнулся и скрылся за дверью.
Максименко задумчиво посмотрел на дверь и пожевал губами. Потом он схватился за телефон.
- Ариночка,- довольно бодро сказал он.- Ты попроси... нет, не так. Голубева ко мне. Срочно.
Наблюдатель из Столицы оказался обрюзгшим, сорокалетним занудой. Он уселся на стул прямо перед Максименко и вцепился короткопалыми ладонями в ручку новенького черного дипломата.
- Моя фамилия Сорокин. Товарищ Сорокин,- сухо каркнул он и хищно повел носом.- Рад вас видеть, товарищ Максименко. Партия прислала меня посмотреть и проверить вашу работу.
- Очень рад, очень,- чувственно произнес Максименко.- Вам воды, шипучки или холодного чаю. У нас, видите ли, жара во дворе. Не тучки, не дождика.
- Я бы предпочел сразу заняться делами. Мое время очень и очень дорого. Вы не единственные кого мне предписали посетить.
- Хорошо-хорошо, - Максименко поднялся со стула и начал прохаживаться по кабинету. Товарищ Сорокин продолжал водить за ним носом. Максименко отпил глоток из заранее приготовленного стакан, кашлянул и начал.- Как вы уже наверняка знаете, то наш проект не совсем обычен. Мы тут проводим нисколько сельскохозяйственные работы, а больше научные.
- Вы можете начать с самого начала, товарищ Максименко?- сухо сказал Сорокин и достал из чемодана блокнот в кожаной переплете. Солидно блеснул заграничный «Паркер».
- Хорошо. Во всех культурах мира существуют легенды о живых мертвецах, восставших покойниках и прочих упырях. Люди всегда боялись, что упокоившийся с миром не обретет покой там... в загробном мире и поэтому сжигали трупы, сооружали сложные пирамиды и склепы. Вообщем стремились оградить себя от мертвецов. Недаром по некоторым легендам ожившие мертвецы служили в основном злобным колдунам и мерзопакостным некромантам. Да и описание у покойников были гротескные и уродливые. Вся эта облезшая кожа. Вытекшие глаза и прочие мало аппетитные детали...
Сорокин зевнул, и Максименко решил слегка ускориться.
- Идея этого проекта пришла мне в голову, когда я ездил в Америку...
Соркин встрепенулся.
- Вы были за границей?- Максименко робко кивнул.- Когда и с какой целью вы посещали Соединенный Штаты Америки?
- Я был на научной конференции. В начале семидесятых,- тихо сказал Максименко. Сорокин покивал и сделал маленькую пометку в своем блокноте. Максименко, не смотря на жару, мгновенно бросило в холод.
- Ну что же вы, товарищ, продолжайте ваш рассказ. Я слушаю.
Максименко перевел дух и продолжил.
- Так вот идея мне пришла в начале семидесятых. Меня поселили в одноместном гостиничном номере, и там стоял телевизор. Он был включен на какой-то программе, которая показывала только старые черно-белые фильмы. Я обдумывал свои возражения оппоненту и изредка поглядывал на экран. Неожиданно фильмы увлекли меня. Я, к сожалению, не знаю английского,- не умело соврал Максименко, услышав хмыканье Сорокина,- но общую идею я смог ухватить. В фильмах рассказывалось про оживших мертвецов. В первом фильме это был монстр, которого оживили током, а во втором оживление ни как не объяснялось, но зато мертвецы довольно бодро бродили за живыми и довольно натуралистично их поедали. Мне запомнились эти фильмы.
Сорокин снова чиркнул в своем блокноте и Максименко осекся.
- Так вот тогда-то мне и пришла эта идея,- неуверенно продолжил он.- Ожившие мертвецы. Покойники. Пускай американцы запугивают друг друга ужасными и противными зомби. Советские люди не такие,- Максименко воодушевился.- У нас оптимистичный взгляд на будущее. И даже в смерти мы найдем положительные стороны. Поставим на свое служение. Когда я вернулся домой, то сразу приступил к разработке этого проекта. Ушло много лет пока у нас не получилось. Мы научились оживлять мертвую материю. Вы не представляете себе, какие сильные эмоции и приподнятое настроение испытала наша ученая команда, когда покойник открыл глаза, а потом и сделал первые шаги. Трупное окоченение, конечно, сковывало его поначалу. Ну, мы сумели его обойти. Только, к сожалению, не до конца.
Максименко устало опустился в кресло. Он прикрыл глаза и мечтательно вздохнул.
- Какие перспективы и богатые идеи окружали нас. Мы попросили место и нам выделили одну деревеньку в Томской области. Разумеется с местным кладбищем. Где оказалось много перспективных объектов. Холодильные установки были слишком дороги, и мы с радостью согласились на Сибирь с ее морозами. Мы только не ожидали такой резкой жары. А от нее идет ускоренное разложение тканей, с которым мы еще не научились до конца бороться.
- Почему именно сельское хозяйство?- каркнул Сорокин, что-то торопливо записывая в блокнотике.
- Дать отдых нашим колхозникам. Вы только подумайте. Живые люди надрываются на полях нашей необъятной Родины. Они рвут жилы, выполняя государственные планы. Наши объекты не знают усталости. Они не прихотливы и готовы работать хоть круглосуточно.
Сорокин почесал кончиком «Паркера» за ухом и прикрыл глаза. Сухо сказал:
- Вы готовы наглядно продемонстрировать, как проходит ваш эксперимент?
- Конечно,- с готовностью откликнулся Максименко и поднял телефонную трубку.- Ариночка, распорядись там, срочно, насчет машины. Мы на седьмой полигон едем.
Объекты работали. Они монотонно брели по полю картофеля и выпалывали сорняки. Сорокин прищурился и с довольным видом обозрел все поле.
- Как радуется глаз,- буркнул он довольным голосом.- Ни кто не сачкует. Все выполняют свою работу,- Сорокин достал папиросу из серебристого портсигара и начал ее нетерпеливо разминать.- Просто бальзам на мое сердце.
Максименко облегченно вздохнул и украдкой вытер выступивший пот. Довольный голос начальства успокоительное для подчиненного. Сорокин хищно повел носом и моментально ткнул пальцем в сторону группы людей, которая столпилась на краю поля и что-то бурно и громко обсуждала.
- А это у нас кто еще такие?- брюзгливо каркнул он.- Почему не работают?
- Так это наблюдатели, товарищ Сорокин,- терпеливо сказал Максименко.- Они ведут наблюдение за объектами. Ведь у нас все еще эксперимент и очень много надо исправлять и исправлять.
- Это плохо, товарищ Максименко. Плохо, что еще не доведено все до конца, и вы так плохо справляетесь со своей работой,- Сорокин раскурил папиросу и сурово посмотрел на наблюдателей. Сожалеющим голосом сказал.- А жаль, что их тоже сейчас нельзя привлечь к работе. Сачкуют они. Тоже мне наблюдатели.
Сорокин хлопнул водителя по плечу и указал на объект, который подошел к краю поля. Шофер вздрогнул, посмотрел на Максименко стеклянными глазами и медленно и аккуратно повел машину к указанному объекту. Было видно, что шофер отчаянно трусит и меньше всего хочет оказаться в непосредственной близости от ожившего покойника.
Когда машина остановилась, то Сорокин спрыгнул и бестрепетно подошел к объекту. Тот повернул к товарищу Сорокину свои пустые глаза и замер.
- И чего он остановился?- недовольно сказал Сорокин.- Почему прекратил работу?
- Он почувствовал ваше приближение, товарищ Сорокин,- сказал Максименко.- Теперь ждет ваших приказов. Только говорить надо медленно и внятно. Они плохо понимают.
Сорокин кивнул и внимательно уставился на покойника.
- Ра-бо-тай. Понял?- медленно и четко проговорил Сорокин.- Ты должен работать?
Объект мотнул синюшным, покрытым трупными пятнами лицом и вернулся к прерванной работе.
- От-т, контра,- весело сказал товарищ Сорокин.- Видимо при жизни был кулаком либо еще какой вражиной. Настоящий советский пролетарий не ждет приказов. Сразу работает. Он приказы партии своим сердцем чует.
Сорокин сел в машину, и шофер быстро рванул подальше от объекта. Машина дрожала и даже несколько раз подпрыгнула на кочках.
- Ну и что у нас дальше в экскурсии,- настроение у Сорокина поднималось от увиденного, и он уже был как бы свой. Рубаха-парень. Он даже интимно приобнял Максименко за плечи.
- Я хотел показать, как мы получаем объекты и куда деваем после их выработки.
- Какой выработки,- тут же помрачнел Сорокин и сурово уставился на Максименко.- Они что, не вечные у тебя?
- К сожалению ни какой объект не вечен. У них свой, как бы, заряд. И иногда он истекает рано, иногда поздно. В общей сложности у объекта полгода - год полноценной рабочей деятельности. Наша лаборатория бьется над увеличением долговременности, но пока все в пустую. Только месяц добавили.
- Ну, это ладно. Это пока ерунда. Страна у нас большая - покойников найдется вдосталь. А что за переработку ты упомянул.
- Отработавшие свой срок объекты идут на переработку. Режутся, измельчаются. Из них готовят вытяжку, которую потом водят другим объектам. Для большой долговременности и работы.
- Так у тебя тут безотходное производство, - развеселился Сорокин. Он уже ни чем не напоминал того брюзгу, который сидел в кабинете не далее как час назад. Он веселился как ребенок. – Все в ход идет. Это, братец, хорошо. Это ты ловко придумал. Молодец.
- А когда объект почти исчерпал свой заряд, то можно и того...- Максименко судорожно сглотнул. Он почти ненавидел себя в этот момент, но делать было не чего. Проект был важнее. Он сипло закончил.- Ну... ружьишком побаловаться. Вы как... охоту уважаете.
Максименко с ужасом увидел, как в глазах Сорокина разгорались хищные, багровые огоньки. Он даже отставил в сторону свой любимый чемодан и в нетерпеливо потер руки.
- И как,- вроде бы с ленцой, но голос дрожал от возбуждения.- Ружьишко найдется.
- Для вас – да,- сказал Максименко и повернулся к шоферу, который вцепился в баранку побелевшими пальцами.- Гони к Голубеву.
- Ну, братец, потешил ты меня, потешил,- Сорокин, довольно отдуваясь, уселся на стул и положил перед собой чемодан.- Заключение тебя ждет только самое положительное, ибо работу ты делаешь для народа важную и нужную.
Они только вернулись с полигона, и Сорокин прибывал в самом приподнятом настроении. Он постоянно улыбался, соглашался и кивал. Максименко перевел дух. Проект выживет. Он не сомневался в словах Сорокина.
- У нас еще один проект готовиться. Теперь уже по обороне,- доверительно сказал Максименко.- Зачем умирать молодым – пускай уже умершие пойдут в бой. И представьте какой это эффект на врага произведет дивизия умерших, но готовых к бою бойцов. Им наплевать на мелкие ранения, да и крупные мало волнуют. Кроме попадания в голову. В чем вы уже убедились. Они не зовут на помощь и не отступают. Просто универсальные солдаты.
Сорокин прекратил улыбаться и сурово уставился на Максименко.
- А вот это не надо. Вот тут ты прекрати. Молодежь должна воевать за свою Родину. В конце концов, Родина их растила и воспитывала. Пускай они, если придется, будут готовы и жизнь свою за нее отдать. А как отдадут, то и поработают – верно,- Сорокин хохотнул и погрозил Максименко пальцем.
Максименко смотрел на Сорокина стеклянными глазами.
- Ты это... вот чего думай. Как побыстрее наштамповать твоих объектов для работы в колхозах, а там и на заводы твою работу двинем. А-а... красота-то какая. Сто процентная отдача и практические нулевые затраты.
- Конечно, товарищ Сорокин,- кивнул Максименко.- Мы будем продолжать работать.
- Хорошо. Партия тобой гордится, товарищ Максименко.
И Сорокин стремительно направился к двери. Потом повернулся и лукаво подмигнул остолбеневшему Максименко.
- А надо будет почаще к тебе заезжать. У меня дома ружьишко. Слюнкой изойдешь, когда покажу.
Рабочие подобрали еще шевелящийся объект с прострелянной головой и понесли к измельчающей машине. Та потрескивала и хрустела, перемалывая в своих недрах тело предыдущего мертвяка.
- Матерь Божья, что же мы творим,- прошептал один из них, когда лишенное комбинезона тело мертвяка исчезло внутри машины, которая радостно зачавкала первым ножом. Рабочий побледнел и сделал несколько судорожных, глотательных движений.
- Прогресс, мать его,- бесцветным голосом сказал его напарник и воровато оглянулся. Потом вытянул из – за пояса фляжку и протянул другу.- На, глотни. Только сильно не налегай. А то нам еще спец сектор чистить. А налакаешься сверх меры... сразу заметят.
Они отошли подальше от машины, уселись на лавочке и начали медленно посасывать из фляжки.
|
