Зовут меня обычно без имени - Петровичем, и я мужчина средних лет где-то между тридцатью и семьюдесятью годами, но значительно ближе к семидесяти, потому что уже давно на заслуженной пенсии. Но тогда, когда это произошло, мне было около пятидесяти, и я еще работал. История эта интересная и я решил, поэтому, рассказать ее вам. Слушайте внимательно.
В один из весенних мартовских дней в организацию, где в штатном расписании, я числился сотрудником среднего уровня, пришла новая трудовая единица - девушка восемнадцати лет с образованием, полученном на ускоренных курсах секретарей и я в нее тут же влюбился.
Это совсем не значит, что я это делал каждый раз с приходом новой сотрудницы. Нет. Но, тут был – март и было еще несколько аргументов, которые, если вы примете во внимание, то, безусловно, поймете меня. Вот они: глаза у нее ее, что озера на Карельском перешейке, фигурка, как березка, но не этой природной полосы, а со середины России, волосы – черные как смоль (мое личное пристрастие), но естественной еще расцветки, и все остальное, что восхищает мужчин - идеально и очень привлекательно.
Возраст мой, в связи с этими обстоятельствами, снизился до двадцати пяти, но я чувствовал себя на все двадцать четыре. Я был счастлив и молод. Еще я страдал - переживал от невзаимности и полного, с ее стороны, сексуального равнодушия. Переживал целых два месяца, почти до дня Победы.
Но в мае, как раз, накануне этого праздника, директор послал меня купить подарки для ветеранов подшефного нам госпиталя участников войн, а в помощь мне и на мою радость, шеф приложил эту юную красавицу. Не в смысле положил рядом, а в смысле - для оказания помощи в выборе подарков.
Едем мы, я за рулем, волнуюсь, говорю разные слова, в большей степени о великой победе, о своих родителях, которые воевали, а сам скашиваю заинтересованный взгляд на объект своей сильной симпатии, рисуя в своем воображении картину полной взимности. Я представляю себе, что она придвигается ко мне, кладет свою руку на мое колено, а я задыхаюсь от счастья…
Потом она, как будто. говорит или мне кажется:
- Сашенька, я…, - и на самом деле она чуть придвигается (на миллиметр), поворачивается в мою сторону, тепло смотрит на меня и продолжает:
- Александр Петрович, а вы воевали в ту войну?
Мне сразу же стало столько же лет сколько в паспорте и даже на пару-тройку десятков больше. Я, конечно, не ответил, грустно промолчал, а любовь мгновенно улетучилась.
Сейчас я в возрасте очень близком к семидесяти, на заслуженной пенсии и уже не влюбляюсь, даже марте…
|
