Напрасно самодовольно ошибается человечество, гордо полагая, что бесконечные просторы звездной вселенной принадлежат лишь ему одному. К счастью или к сожалению, но мы не одни в этом мире. Где-то далеко, за сотнями световых лет прячется обожженная двумя звездами планета-пустныня, где пол синесиреневым небом живут огромные синекожие ящеры-архоиды. Их история началась за пару миллионов лет до рождения человечества, их наука и техника достигли совершенства. Но это еще только начало...Среди бескрайних звездных просторов цветет цветами, журчит ручьями планета-сказка! Ее возраст сравним с вечностью, даже само время не помнит день ее рождения. Эльфы и орки, кентавры и феи, дворцы и драконы в бескрайних лугах, дремучих лесах и изумрудных реках. Но однажды настанет тот день, что принесет на Землю архоидские бластеры и приоткроет нам занавесу в сказку...
Оглавление
Глава 1. Миротворец. 2
Глава 2. Ответственное поручение. 5
Глава 3. Единорог и стрелы. 6
Глава 4. Ведунья. 9
Глава 5. Тролли. 16
Глава 6. Гоблины. 19
Глава 7. Источник. 23
Глава 8. Джинн 27
Глава 9. Земля. 29
Глава 10. Смерть Велимира. 34
Глава 11. Ильхит 36
Глава 12. Беглец. 40
Глава 13.Отец. 41
Глава 14. НЛО 44
Глава 15. Лаборатория. 46
Глава 16. Снова джинн. 55
Глава 17. Коронация. 61
Глава 18. Наследник. 62
Глава 19. Горий. 64
Глава 20. Юный Риго. 71
Глава 21. Ковер-самолет. 74
Глава 22. Билет на «большую землю». 76
Глава 23. Семья Жорди. 81
Глава 24. Капитан Гронус. 84
Глава 25. Без дождя. 88
Глава 26. Горий Грац, Раф Ринжери, Том Велви. 96
Глава 27. Два брата. 100
Глава 28. Последний приговор 107
Глава 29. Последний Риго. 109
Глава 30. Партия с судьбой. 110
Глава 31. Миссия. 115
Глава 32. Бартоломью Фолк. 126
Глава 33. Кристофер Жорди 129
Глава 34. Темный маг. 134
Глава 35. В лаборатории. 135
Глава 36. Два визита. 137
Глава 37. Ребенок. 141
Глава 38. Тревога. 143
Глава 39. Совершенные солдаты. 147
Глава 40. Орк. 149
Глава 41. Нир 150
Глава 42. Эксперимент удался. 151
Глава 43. В больнице. 155
Глава 44. Тайное становится явным. 157
Глава 45. Виверна 161
Книга первая
Третье небо
Высший позор - ради жизни утратить смысл жизни.
Децим Юний Ювенал
События, описанные в данной книге вполне могут иметь место лет так через 500-550. Наступят ли они - это полностью зависит от человечества – от нас с вами! Естественный отбор, двигатель эволюции, как правило, оставляет единственный сильнейший вид, полностью искореняя все остальные. Таким образом, борьба продолжается внутри выжившего вида-эгоиста, сильные особи которого не оставляют права на жизнь слабым.
Так человечество, захватив власть над природой и сполна познав все тайны мироздания, научившись обманывать пространство и время, но, к счастью, не подчинив их до конца, облегчив свою жизнь на 120% и избороздив просторы Солнечной галактики, сочло свое существование слишком скучным и затеяло войну, самую жестокую и кровопролитную в своей истории, самую масштабную и затяжную! Никто не помнит причины этой резни 2525 года, но ее последствия еще долгие тысячелетия не дадут полностью о ней забыть! Никто не скажет вам, что именно не поделило человечество – свои бессмысленные цветные бумажки-деньги, бескрайние просторы около звезды по имени Солнце или кому-то захотелось обладать властью большей, чем он имел на тот момент? Тихое, мирное голубое небо превратилось вдруг в огромное раскаленное зарево, земля испепеленная вечными пожарами, изъеденная радиацией и взрыхленная взрывами… Сотни, тысячи, миллионы человеческих жизней, отобранных ни за что и миллиарды покалеченных судеб…Человечество, почти исполнившее свою мечту о рае на Земле, за считанные дни превратило ее в кромешный ад, использовав все свои знания против себя…Красивейшие богатейшие города уходили в прошлое навсегда, теперь люди обитали под землей, питаясь таблетками и с каждым днем все теряли надежду…на собственное существование! О, если б приказы выполнял тот, кто их отдает! Забыв обо всем на свете, человечество занялось собственным уничтожением и почти успешно довело его до конца и только лишь случай избавил нас от этой участи…
Глава 1. Миротворец.
Старший пилот грузового корабля «Миротвовец-С87», Эльмарто Латрагиз, молодой черноглазый паренек, из-за нехватки топлива не выполнил задание по доставке токсичного шлама на крупнейший ядерный полигон Сенару и направил их к первой попавшейся туманности, надеясь, что вскоре про них навсегда забудет. Однако контейнеры, наполненные всякой смертоносной всячиной, пройдя временной туннель, упали на головы чуть не полинявшим от удивления архоидам– другой разумной расе, уже в то время многократно превосходивших по технологиям и развитию человечество. Это были синекожие жилистые ящеры, ростом под два метра, мирно жившие на своей засушливой, освещаемой двумя звездами планете Старх. Старх была чуть больше Земли и находилась на пересечении двух галактик - Солнечной и Хартунной. Две ярких звезды - Харта и Солнце, интенсивно освещая по очереди Старх, превратили ее в бескрайнюю почти безжизненную пустыню, бросив серьезный вызов ее обитателям. Архоиды ничего не подозревали о существовании людей, а воронка была создана ими искусственно в результате эксперимента по управлению временем. Получив порцию хлама на свои синие головы и догадавшись о наличии портала между галактиками, архоиды немедленно догнали охамевших землян, перебив весь экипаж «Миротворца», они оставили в живых лишь старшего пилота Эльмарто Латрагиза и санитарку Энн Лаут для «знакомства» с новой расой. В то время на Стархе существовало 9 кланов архоидов (около 15 млдр ящеров), которыми управлял Великий Совет во главе с Аштарихом Двугривым, прозванным так за свой, словно расколотый надвое гребень на спине. Умудренный своими годами (ему стукнуло 257 лет!), Аштарих сохранил обоим землянам жизни и приказал хорошенько исследовать привезенный ими «мусор». Внимательно выслушав отчеты своих исследователей, мудрый ящер понял, что архоиды обогнали человечество навсегда. Аштарих немедленно снарядил корабль и, захватив с собой земных пленников и конвой из тысячи боевых кораблей, отправился смотреть Землю. По сведениям пленников, главный ящер знал о жестокой войне на далекой планете и примерно предполагал, как она должна была выглядеть. И он не скрывал от всех плана покорения истощенного войнами человечества и полного сбора воды, так необходимой жителям его родной Старх. Услышав в рубке голос капитана, - «Земля, Мастер!», Аштарих с нетерпением подошел к иллюминатору и не мог оторвать немигающий взгляд своих огромный круглых желтых глаз около двадцати минут. Перед его глазами открылся ужасающий вид – маленькая несчастная планетка, горящая и дымящаяся, окруженная, словно сотнями ядовитых ос, многочисленными спутниками, поминутно посылающими к ней свои разноцветные лазерные лучи… Земля больше походила на окровавленный дымящийся кусок мяса, чем на голубоватый макет, восстановленный по рассказам пленников учеными Старха. Аштарих, пораженный увиденным, содрогнулся, из его немигающих желтых глаз выкатилось две огромные соленые градины, и он резко отвернулся. В каюту без стука вбежал старший патрульный и что-то начал виновато рассказывать про побег пленников, как архоиды убили девушку и упустили парня. Аштарих не слушал, он велел прекратить погоню и привести в готовность боевые корабли для важной миссии, какой, главный ящер не сказал. Взяв сотню самых быстрых, он отправился наводить порядок, приводить в действие хитроумный план, пока известный только ему одному. Выбрав место, где было замечено больше всего огней, Аштарих направил туда свои корабли, надеясь попасть в самое грандиозное сражение и навсегда изменить ход истории. Так и случилось, попав под обстрел с двух сторон, армия Аштариха жестоко вырезала без разбора поровну солдат обоих сторон (естественно, они просто не могли отличить земных вояк друг от друга!). Оставив шокированных людей, архоиды улетели так же неожиданно, как и появились, сбив на орбите несколько самых неугомонных спутников. Этого было достаточно, чтобы люди протрезвели от братоубийств, объявили внеплановый мир и стали стремительно объединять оставшиеся силы против навившей общей опасности. Аштарих с ухмылкою наблюдал, как оставшиеся земные спутники прекращали лазерные очереди, как на измученной планетке постепенно угасали костры и рассеивался дым. Мудрый ящер ждал гостей на свой корабль и он не ошибся – многочисленные земные корабли, нагруженные окровавленным золотом потянулись в лагерь архоидов. Человеческие военноначальники умоляли инопланетян… принять их сторону в затяжной войне, обещая архоидам тонны золота, тысячи рабов и бескрайние земные просторы. Бросая ценности к ногам чужеземцев и ведя бесчисленные льстивые речи, люди и не подозревали, почему их желтые немигающие глаза были прикованы к прохладной газированной минералке, которую утоляли жажду земные ораторы. Нартарипс, старший сын Аштариха и верховный главнокомандующий, вспыльчивый упорный ящер настойчиво просил отца уничтожить Землю, - « Я сделаю все сам, пока они уязвимы и вся галактика будет наша!! Мы прервали войну, нечаянно объединив их кланы. Только разреши и…»
- Нет, Нартарипс, нет… Зачем же?- старый ящер удивленно приподнял брови.- Неужели ты думаешь, что они могут окрепнуть и сравнится с нами?
- Но, Отец, Совет будет не доволен! Что нам тут нужно?
- Совет подчиняется мне!!! А ты молод и горяч! И у них две трети планеты заполнено водой, которая нам так необходима!!!- переходя на крик, Аштарих закашлялся.
- Отец! Они не отдадут ее без боя, - тяжело дыша, но, все еще сохраняя спокойствие, прошипел молодой ящер.
- Сын! У них достаточно урана, чтобы взорвать свою Землю и пол системы в придачу,- в сотый раз объяснял Аштарих, его терпение лопалось - а заодно и нашу мечту о садах на Стархе!
- Но мы найдем другую водяную планету… необитаемую планету, целиком состоящую из воды!!!- не унимался непослушный сын, от волнения резко хлынувшая в гребень кровь окрасила его ярко-зеленым.
- Вот именно, что необитаемую из-за тяжелой воды! Будь там соединение Н2О она была бы населена!- Аштарих строго посмотрел на сына,- Ты еще совсем светлый, чтобы спорить с отцом! Чего же тебе не хватает, сын мой? скажи мне!
- А ты..ты … когда ты признаешь, -ящер нервничал, и после глубокого вздоха продолжил - что ты уже стар, отец, когда?
Нартарипсу явно нелегко удалось произнести эти слова, но жажда отцовского трона и безмерное властолюбие навсегда заглушили его любовь к родному отцу. Наступили вечные неловкие секунды молчания – две пары родных желтых глаз с узкими, как у кошки вертикальными зрачками, не мигая смотрели друг на друга. Одна пара с яростью и почти презрением, другая с болью насквозь пронизанной всепрощающей любовью. Отец, сухопалый, чуть сгорбленный с опущенными плечами, словно держал на них всю родную планету Старх в темной форме, с уставшим взглядом, утопающими в глубоких морщинах, сидел за письменным столом, полуобернувшись, словно ожидая удар в спину от непокорного сына. Нартарипс, высокий, жилистый, с зеленым от налитой крови гребнем, устремленным вверх в такой же темной форме, как у отца, стоял не шелохнувшись, как статуя и только пылающий взгляд да раздувающиеся от горячего воздуха ноздри говорили о том, что он не каменный. Аштарих резко встал, его сын испугался и уже был готов произнести приготовленные слова извинений, как вдруг в каюту вбежал беспокойный ящер невысокого роста в прожженном костюме младшего патрульного, изрядно перепачканном синей архоидской кровью. Он был безоружен и сильно измотан. Бросившись на колени перед Аштарихом, он испуганно залепетал:
– Старший патрульный боевого корабля 1548 С, мой номер 158963 класс Х. Великий и мудрый, разрешите доложить… – глаза молодого ящера испуганно метнулись – от волнения он забыл произнести полное обращение к правителю и решил исправиться,-…разрешите доложить, Великий и Мудрейший Глава Совета и Всесильный Повелитель…
– Короче, - Аштарих прервал бессмысленную речь ящера жестом,- Что стряслось?
Патрульный растерянно замигал глазами, совершенно сбитый с толку, он напрочь забыл приготовленную в пути речь и теперь просто ловил ртом воздух, щелкая белыми, острыми, как бритва зубами. Нартарипс, довольный разрядкой обстановки наслаждался ситуацией, ехидно посмеиваясь над бессилием патрульного.
– Ладно, не бойся,- Аштарих с жалостью посмотрел на вошедшего,- как твое имя, солдат?
- Эээиильхит, Мастер…
- Ильхит, ты очень храбр и достоин награды, - слегка улыбнувшись произнес Аштарих,- итак, что произошло?!
- Эльмарто, тот земной пленный он… захватил, -услышав про награду, осмелел Ильхит,-…но я отбивался, он очень хитер, он угнал мой корабль…
- Всего-то, - облегченно вздохнул Аштарих, - куда он направляется?
- К…этой…к Земле…
- Так я и думал,- Аштарих перевел свой взгляд на сына,- ты догонишь пленного и приведешь его ко мне!
- Но отец, - недовольный тем, что ему поручают грязную работенку начал Нартарипс, -Я…
- Боишься не справиться?- удивленно поднял брови старый ящер,- Возьмешь скоростной корабль, он не мог уйти далеко! Вперед! Пленник нужен мне живым!
Нартарипс стиснул зубы, но промолчал. Он нахмурился и, ударив себя крепко сжатым кулаком правой руки по левому плечу в знак покорности, молча покинул каюту.
Его отец печально и пристально смотрел ему вслед и после того, как плавно закрылись створки двери, тяжело вздохнул. Он боялся заговора, не смотря на годы и старость, боялся и смерти, боялся, что после нее его сыновья раздерут родную Старх войнами за власть и его родная планета станет похожа на истерзанную Землю. Никогда еще в своей жизни он не был так одинок среди друзей и безоружен среди своих. Мудрейший, он нашел выходы из-за всех кризисов и одолел всех противников и вот, наконец перед ним последний самый жестокий бой – бой с собственным сыном, у которого вместо ножа отцовское доверие, а прикрыт он самым надежным в мире щитом – крепкой родительской любовью. Аштарих, готов отдать был все, что бы не дожить до этой минуты - он одинаково не хотел погибнуть от руки Нартарипса в результате заговора и не хотел, чтобы его родной старший сын погиб от руки своего отца, если заговор будет раскрыт.
Глава 2. Ответственное поручение.
А со старшим патрульным Ильхитом случилась вот такая загадочная история, начало которой произошло за миллиарды миллиардов километров от его корабля.
Звезда по имени Неливерия ярко освещала любимую и единственную планету, неспешно кружившую вокруг нее. Звезда была родная сестрица Солнца, а планета Неливерия, вращавшаяся вокруг нее, приходилась племянницей нашей Земле, некогда похожая на нее как две капли. У Неливерии был свой спутник, как и у Земли Луна, только по неизвестным причинам разлетевшийся на 12 осколков. Они не сошли с орбиты, а так и продолжали освещать Неливерию ночью, украшая звездное небо роскошным ожерельем, двенадцать разноцветных бусинок которого, догоняя друг друга или отставая никогда не сталкивались и, как частицы одного целого держались всегда вместе. Словно их объединяла загадочная невидимая нить. Неливерия была прекрасна: дремучие леса и роскошные поля, голубые моря и журчащие реки, седые вершины гор и белоснежные просторы пустынь, аромат изумительных цветов и щебетание волшебных птиц, одним словом, она смогла сохранить все богатство, разнообразие и великолепие, которое некогда имела и ее сверстница Земля.
На одном из таких лугов Неливерии, в тени разноцветных цветов-колокольчиков на розоватом камешке, прогретом Ледой, сладко спал рыжеволосый мальчик, величиной с ладонь взрослого человека. Эльфа звали Тиль, ему было неполных двенадцать оборотов Леды вокруг Неливерии. Он был младшим сыном фермера, по имени Билль, у которого было огромное хозяйство из пяти ульев пчел. Для таких крохотных существ, хоть и обладающих магией, как эльфы, пять ульев считалось довольно много. Однако Тиль был еще слишком юн, чтоб ему доверили пасти пчел и поэтому он «бездельничал», как выражался его отец, то есть пас бабочек, которые занимались сбором нектара и пыльцы. Мальчик потрясающе умел играть на крохотной дудочке, сделанной им самим из травинки, бабочки моментально слетались к нему, едва услышав знакомую мелодию. Вообще Тиль очень сильно отличался от остальных эльфов – его не интересовало ни разведение пчел, ни сборы лепестков трав, зато он сочинял стихи с музыкой и мог часами сидеть, глядя на звезды о чем-нибудь мечтательно вздыхая. Но, увы, мечты и наблюдение за танцами бабочек отнимали не мало сил и Тиль, считавший всю ночь звезды, безмятежно уснул, подложив под голову свою дудочку, с которой он никогда не расставался, и, укрывшись своими, белоснежными тонкими, как у бабочки крылышками. Они блестели и переливались в лучах Леды и очень шли к его бежевым довольно длинным подвернутым до колен порткам, и такого же цвета рубашке. А на голове у мальчика была красная шапочка-панамка. Тиль бы с удовольствием проспал еще несколько часов, но прямо из густой луговой травы вылетела крупная капля росы и угодила ему прямо в лицо. Эльф моментально проснулся, широко раскрыв свои ярко-зеленые глаза, и возмущенно сел на камне. Со стороны, откуда только что вылетела капля, приближались звонкие голоса и смех. Тиль расправил крылья, и присев на камне на корточки, щелкнул пальцами в воздухе и превратился в небольшой грибок-подосиновик, со светлой ножкой и красной шляпкой.
Из травы вышли двое эльфов – мальчик, лет семнадцати и девочка лет пятнадцати. Оба рыжеволосые и зеленоглазые продолжали звонко смеяться, пуляясь друг в друга каплями росы. Все трое были бы близнецами, если б не разный возраст – пышные рыжие кудри, большие зеленые изумруды-глаза, костюмы, хоть и разноцветные, но выдержанные в замысловатой эльфийской моде. Размер с ладошку взрослого человека, чуть заостренные кончики ушей и прекрасные, ярко переливающиеся от дневного света крылья, будто у бабочки, как символ игривости, беспечности и свободы. Старший паренек-эльф был одет в голубой костюмчик с белой шапкой, похожей на шапку Тиля, а девочка в желтое платьице. Ее пышные кудрявые рыжие волосы украшал огромный желтый бант.
- Вилли, возьми меня с собой в горы, - настойчиво просила она, - мы же быстро вернемся!
- Там может быть опасно,- важно ответил Виль, - мне нужно найти гномов, что бы они сделали кое-что для моего отца!
-Что это?
- Это тайна, Эрель, - вредничал эльф, он подошел к грибу, и, глядя на валяющуюся около дудочку, закричал, - Тиль! Бездельник! Вот ты где прячешься!
С неохотой Тиль превратился обратно.
- Как ты раскрыл меня?- удивленно захлопал он глазами, недовольно глядя на старшего брата, и улыбнулся девочке -Привет, Эрель! Куда путь держите?
- Нас с Вилли дядя Билль послал в горы к гномам с ответственным поручением!
Виль хлопнул себя по лбу:
- Вообще-то только меня одного! А вы…
- Ну возьмите меня с собой! – заканючил Тиль, жалобно глядя на брата, - У меня во чего есть!
С этими словами он поднял листик лопуха и показал целый кувшин свежего сладкого нектара. Устоять было невозможно и дальше они пошли только втроем. Тиль всю дорогу играл на своей дудочке, а Виль и Эрель непрерывно спорили, поддевали друг друга и пулялись каплями росы, то и дело попадая в Тиля.
Глава 3. Единорог и стрелы.
Эльфы шли по лугу, словно по лесу – под их ногами был мягкий ковер из синеватого мха, а над головами шелестело листьями разнотравье, одурманивая путников сладкими ароматами цветов и стрекотанием кузнечиков.
-А сыграй нам легенду о Найфиле! – попросила Эрель, провожая задумчиво-грустным взглядом убегающего вперед Виля и кокетливо откинула волосы назад. Это была довольно грустная песня была гимном всех эльфов, покровительствующим влюбленным. Юный эльф, по имени Найфиль был тайно влюблен до смерти в одну прекрасную девушку, по имени Тараида. Маленький эльф даже не смел зарекнуться о своих чувствах, ведь он в сотню раз был меньше своей возлюбленной, которая естественно ничего не подозревала о его существовании. Однажды, Тараида, дочь весьма богатого и уважаемого найта полюбила пирата-бунтовщика, по имени Нитимир. Но юноша был смертельно ранен отравленной стрелой в неравном бою с гоблинами и погиб прямо у нее на руках. Безутешно и горько плакала Тараида, замышляя даже покончить с собой. Но не вынес маленький эльф страданий любимого создания и отдал Нитимиру свою молодую жизнь, растворившись в воздухе. К сожалению, влюбленные узнали о своем спасителе только из этой прекрасной грустной легенды.
- Дай-ка попить!- попросил Тиль и Эрель протянула ему кувшин, который оставил ей убежавший Виль. От непрерывной игры у эльфа пересохло в горле и он жадно глотал нектар. А Эрель тем временем пошла догонять его старшего брата. Она нашла эльфенка сидящим на краю маленького овражка причудливой формы, величиной не больше взрослого эльфа. Приглядевшись получше, она заметила впереди еще один такой и чуть подальше еще один и поняла, что это отпечатки копыт неподкованной взрослой лошади.
- Единороги! – выпалил Виль, когда к ним присоединился Тиль с кувшином, облегченным наполовину.
- С чего ты так решил?- спросила Эрель,- ведь мы совсем близко от деревни!
- Следы не круглые, а овальные! – объяснил ей эльф,- точно единорог! Он один! Наверно отбился от стада!
Эрель внимательно всматривалась в след, а Тиль тем временем, ни слова не говоря, расправил крылья и рванул вверх, бросив кувшин посреди мха.
- Тиль!! – донеслось до него снизу.
- Давайте скорее – я его вижу! Он…он прекрасен!
Виль и Эрель поспешили за ним. Вскоре они увидели белоснежного, даже светящегося от ослепительной белизны, молодого единорога, мирно жующего траву на лугу. Он был почти таким же, как и все лошади, только голубоватая грива и хвост выдавали его и, конечно же огромный сверкающий на солнце золотой рог!
- Идемте!- выкрикнул Тиль, - если прикоснуться к рогу, то исполнится самое заветное желание!
С этими словами он рванул к цели, забыв обо всем на свете. Единорог поднял голову и, перестав жевать, прислушался. Виль и Эрель поспешили за уносящимся Тилем, но едва поднявшись над лугом, нырнули обратно в траву и тоже прислушались – откуда-то сзади доносился шорох и усердное сопение – нечто, величиной с приличного поросенка рвалось к единорогу, наверное тоже, чтобы, загадать желание, погладив рог. И вот прямо перед напуганными эльфами появился найтовский кучерявый белобрысый мальчик, одетый в дешевые стоптанные сапоги из темно-коричневой кожи, потертые темно-зеленые штаны с заплаткми, мятые закатанные кое-как до колен, были явно поношены и достались ему по наследству. Простая деревенская, некогда белая, теперь бежевая потрепанная рубашка, была подпоясана простой бечевкой и частично, будто наспех заправлена в штаны. На тонкой детской шее висел на, старой от времени, прочной цепочке, загадочный, судя по блеску, скованный из меди древний медальон в виде солнца. И, что было очень странно при такой скудненькой одежонке пастушонка, у него на поясе красовался миниатюрный меч, выполненный по подобию настоящего и убранный в расшитые золотом добротные ножны. А торчавший из огромного заднего кармана кусок красно-золотого платка так и кричал, что это у парнишки есть знакомые из очень богатой и знатной семьи. Через плечо маленького найта был перекинут блестящий золотой лук, а сзади был прикреплен в тон ему позолоченный колчан, наполовину наполненный стрелами, естественно, из чистого золота. Интересно, сколько бы стоил промах их владельца? Однако, сам пастушенок был гораздо страннее своего пестрого наряда – мальчонка был довольно бледен и слабоват для настоящего сына пастуха, закаленного ветрами и обожженного солнцем. Он даже и не думал прятать свои любопытные голубые искорки-глаза от яркого света, щурясь, они жадно изучали окружающий мир. Никто из найтов, кто вырос в поле, не будет так поражен живым единорогом, а мальчик был так увлечен, что не замечал происходящего у его ног. Виль моментально превратился в синеватый небольшой галечный камень, а Эрель стала прекрасным желтым цветком. Каждый из эльфов с рождения обладал умением превращаться в какой-нибудь естественный предмет в случае опасности. Обычно найты не обижали гномов и эльфов, и сказочные создания охотно селились рядом с их деревнями и городами, помогая по хозяйству и радуя глаз. Именно из такой деревни и были эти трое рыжих полевых эльфов, где они находили кров, пищу и защиту. Найты ничем не отличались от обычных земных людей, за исключением ведуний и колдунов, они практически не обладали магическими способностями и очень любили и берегли своих эльфов, ведь их магия не раз пригождалась в хозяйстве. Однако найтовские дети часто озорничали и шалили с зазевавшимися маленькими соседями, особенно из чужих деревень. Ведь известно, что напуганный или рассерженный эльф ярко светится в темноте и поэтому молодые влюбленные найты ловили их и, посадив под какой-нибудь прозрачный матовый сосуд, проводили вечера полные любви и романтики, наслаждаясь закатом и очарованием эльфийских фонариков. Затем, когда зажгутся звезды на небе, эльфов отпускали, щедро награждая конфетами и пряниками. Такая традиция поддерживалась всеми, кроме самих эльфов.
Однако найтовский мальчик совершенно не планировал никаких ночных посиделок, его внимание было полностью приковано к единорогу, и он не сводил с него восторженный взгляд ярко-голубых прищуренных глаз. Желая подманить к себе магическое животное, он нагнулся, потянувшись прямо к роскошному желтому цветку и сорвал бы его в то же мгновение, если бы рядом лежащий камень мгновенно не обернулся б встревоженным Вилем:
- Не тронь! –закричал он и Эрель тут же стала опять эльфийкой.
- О! – вскрикнул мальчуган от неожиданности, - Брысь!- посоветовал он эльфам и, вырвав с корнем рядом с ними пучок сочной травы, поднял голову и увидел убегающего единорога с Тилем, горящим от испуга красненьким огоньком, прицепившимся за гриву. Отбежав на безопасное расстояние от найта, единорог принялся щипать траву.
- Маленькие, а так рогоносца испугали! – винил во всем эльфов мальчик, по привычке хватаясь за лук и стрелы.
- Ты не сделаешь этого! – вскрикнула Эрель, взлетев прямо перед ним и заслоняя собой единорога, который заметил возню и отбежал еще дальше. Неужели ребенок может вот так запросто ранить или даже убить живое существо?!
-Ээх!- вздохнул огорченно мальчонка, опуская лук, - Но я все равно поймаю тебя!- обратился он к единорогу и тут же гордо добавил, - или мой дядя поймает!
Повесив лук, он объяснил эльфам:
- Эти стрелы лишь летят очень метко, но не убивают! Лук заколдован! Я всего лишь пытался приручить его!
- Ты его спугнул! – тревожно сказал Виль, беспокоясь за брата.
- А, ладно! – махнул рукой мальчик, -я Данаир, сын…пастуха! Далече ли до вашей деревни?
- Примерно три пеших, - сказала Эрель, - а откуда ты?
- А далеко ли до Высокого леса?- перебил ее Виль.
- Я пастух из Лидона! – объяснил Данаир, как будто говорил не о себе,- я с отцом два дня назад пас коров в Высоком лесу! Я погнался за волком-оборотнем и потерялся! До него около двух моих пеших!
Это значило, что до леса оставалось около двух часов пешком, а до деревни около трех.
Почувствовав, что единорог на время остановился, Тиль медленно отпустил его гриву и приготовился сделать все, для осуществления своего заветного желания, которое во многом состояло из того, что бы коснуться рога магического животного. Стараясь не делать резких движений, Тиль взлетел прямо перед его мордой и стал осторожно приближаться. Единорог не испугался эльфа, он, только громко фыркнув, потянулся носом, дабы обнюхать светящегося незнакомца. Тиль, отступая, взлетел немного выше и, изловчившись, коснулся обеими ручонками заветного рога. Он был так счастлив, глядя в огромные синие глаза животного, что, казалось, и сам забыл, что хотел загадать.
- Хочу побывать там, где никто еще не был! – прошептал он, затаив дыхание, улыбаясь своему отражению в темно-синих глазах животного.
Увидев, что единорог на время отвлекся, Данаир, крадучись, согнувшись почти вдвое, побежал к нему, ни слова ни говоря Вилю и Эрель. Эльфам ничего не оставалось делать, как поспешить за ним.
- Стой!
- Что ты делаешь?
Но мальчик не останавливался, совершенно игнорируя крики сзади, он на бегу снял с плеча лук и достал стрелу. Виль смог опередить его, только лишь тогда, когда мальчик натянул золотую тетиву чуть ли не до самого уха. Стрела вылетела, метко угодив прямо в грудь смелому эльфу. По инерции он пролетел с ней несколько шагов и замертво упал где-то в траве, среди голубых васильков.
- Убийца!!- закричала Эрель, бросившись к Вилю.
Но Данаир нисколько не смутился, и, потянувшись за второй стрелой, как только единорог громко испуганно заржал, встал на дыбы, снова выстрелил прямо в его белоснежную грудь. Тиль от испуга крепко вцепился в шелковистую гриву. Однако кровь не проступала, а золотая стрела и вовсе скоро исчезла, как будто бы ее совсем не было. Данаир гордо зашагал к единорогу и, о чудо, тот и не думал бежать, а спокойно двинулся на встречу меткому мальчишке.
- Вот так! Умница! – похвалил его мальчик, ласково потрепав ладонью челку, - я Данаир из Лидона! И только я твой хозяин!
- Ого! – воскликнул в слух Тиль, - так лук и правда заколдован!
Эрель нашла Виля в траве без единой царапины на груди, а на стрелу не было даже намека. Когда она склонилась над ним, роняя слезы, он открыл глаза и произнес, подмигнув ей:
- Эрель…а знаешь, ты самая красивая в нашей деревне!
- Вилли, ты живой! – произнесла она, не забыв покраснеть в ответ на комплимент, - спасибо...
Виль встал, расправив крылья, ему очень повезло, что он упал на мягкий мох. Он взял Эрель за руку, чего раньше бы ни за что не сделал, и вдвоем они полетели к остальным. Они застали как раз тот момент, когда пастушонок освобождал гриву прирученного им единорога от визжащего Тиля.
- Не хочу! – пищал эльф, - он опять убежит!
- Вот так-то лучше!- сказал Данаир, когда наконец оторвал негодующего эльфа вместе с несколькими волосинками из гривы единорога, тот от боли встал на дыбы, но не убежал, преданно глядя на новоиспеченного хозяина.
- Как ты это сделал?!- спросил Виль, на секунду оставив Эрель.
Глава 4. Ведунья.
Но ответ не успел последовать - трава сзади Данаира зашевелилась и, присмотревшись, эльфийка увидела два горящих желтых глаза.
- Змея! – закричала она, взмыв в воздух, Виль последовал за ней. А напуганный возгласом Данаир, неуклюже бросился в сторону, да по ошибке как раз в ту, где шевелилась трава. Оттуда донеслось негодующее пронзительное «Мяаау!» и вытащив длинный хвост из-под ноги молодого найта, из травы выбежала необычайно большая, гладкая черная кошка. Она не мигая рассматривала единорога и по очереди всех трех эльфов.
- А можно ее тоже подстрелить?- боязливо прошептал Тиль мальчику, глядя в хитрые желтые глаза с узкими зрачками. Данаир засмеялся, а кошка, мягко ступая, сделала два шага вперед и, перекувырнувшись через голову, обернулась старой цыганкой. На вид ей было около шестидесяти, однако на лице не было глубоких морщин и зубы были все целы, ее белые, как лен длинные расчесанные волосы покрывала цветастая шаль. Одета она была в кожаную бежевую безрукавку, подбитую кроличьим белым мехом, надетую поверх красной рубашки и такую же пеструю, в тон шали, цветастую юбку, чуть ли не до самой земли. Ее украшали огромные тяжелые зеленые малахитовые бусы, обвитые вокруг шеи несколько раз, а так же несколько непонятных кулончиков, сделанных из разноцветных металлов. В ушах блестели две огромные золотые сережки-обруча. Под темными густыми бровями-полумесяцами, черные, как безлунная ночь, глаза были по-прежнему прикованы к единорогу. Выдавала ее возраст только сучковатая белая ветка-клюка, доходившая ей до подбородка, на которую она опиралась. За спиной висела коричневая потрепанная дорожная торба, заполненная до отказа всякой всячиной.
- Вот ты где спрятался, проказник? – не то строго, не то шутливо произнесла она, обращаясь к растерянному мальчику, - наградил единорога стрелой?!
- Теперь он ручной!- довольно кивнул Данаир.
- Здравствуйте, Виль, Эрель и Тиль!- приветливо сказала она эльфам, сбившимся в сторонке в кучку.
- Здравствуйте, бабушка!- учтиво произнес Виль, он был самый старший и должен был подать пример остальным эльфам, которые сделали то же самое.
Погладив единорога по морде, цыганка резко повернулась к мальчику и строго сказала - Немедленно вытащи стрелу!
В ответ раздалось тысяча и одно но!
- Ты обрекаешь его на гибель! – объяснила она, - ведь он теперь совсем не боится найтов!
- Давайте я ее вытащу! – вызвался Виль, и тут же поправил себя, - мы вытащим вместе с Тилем!
Но цыганка лишь улыбнулась, - я бы и сама справилась, - сказала она, - но ее сможет вытащить лишь только тот, кто стрелял!
- Но ведь он слушается только меня!- не отступал Данаир, хитро щурясь - причем же тут другие найты?
- Он не сможет пойти с нами – в деревне его обстригут и спилят рог! -спокойно сказала она, - его место в табуне! В который с каждой минутой у него все меньше и меньше шансов вернуться!
Тиль, подлетел к старшему брату и, толкнув его локтем в бок, спросил, как можно тише:
- Почему же он ее не подстрелит?
- Это найтовская ведунья! Повежливей с ней!
- Ого!- громко вырвалось у Тиля. Он слышал рассказы о мудростях и чудесах ведуний и колдунов от взрослых эльфов! Слышал о том, что они могут дать ответы даже на самые трудные вопросы, помочь в самой безнадежной ситуации и рассказать о самой далекой стране! Эти неприхотливые вечные странники, появлявшиеся из ниоткуда и исчезавшие в никуда, были самыми верными хранителями мудрости, которой с удовольствием делились с окружающими, бросая тень на прошлое и открывая завесу будущего. Где бы они ни появлялись, их всегда встречали с почетом и уважением, ибо горе тому, кто их обидит! Так вот теперь Тиль так сожалел о всех своих необдуманных словах, что даже покраснел от стыда.
- Пойдем за кувшином и дудочкой! – обратился эльф к Эрель. Она кивнула и они улетели.
- Поспеши, мой юный друг!- поторопила его ведунья, глядя на растущую точку на небе в той стороне, где находился Великий лес.
- Хорошо! – наконец сдался мальчик, он не злился нет, в детстве он много раз ради спокойствия родителей отказывался от желаемого,- но он меня будет помнить?!
Данаир протянул руку к груди единорога и, нащупав что-то невидимое, резко потянул на себя. И вот в его руке уже блестит знакомая золотая стрелочка. Правда, теперь ее наконечник измазан в темной крови. От боли единорог дернулся и, вскочив на дыбы, отбежал от них на безопасное расстояние.
- Молодец Данька!- потрепала мальчика по белокурым кудрям ведунья.
- Но он все равно запомнит меня?!- грустно спросил мальчик, все еще не сводя глаз с единорога, бросая стрелу в траву.
- Я тебя буду помнить!- весело сказал Виль, - А теперь вытащи-ка из меня свою стрелу!
- А…может не надо? – встревожено произнесла только что прилетевшая Эрель. В руках она держала кувшин с нектаром, а за ней спешил Тиль, размахивая дудочкой.
- Попозже! – хитро сказал Данаир, подмигнув Вилю.
- А откуда вы знали наши имена? – неуверенно, но восхищенно спросил Тиль у цыганки.
- Ну, мой юный друг, вы несколько раз друг друга громко звали! – объяснила она и, ловко предугадав следующий вопрос, представилась, - Мое имя Верона! Можно звать меня бабушка Вера!
Единорог заржал и стремительно поскакал вдаль.
- Он попрощался со мной! - восторженно произнес Данаир, и прокричал,- до встречи, друг!
- Скорее предупредил об опасности! - поправила ведунья, и все посмотрели в сторону, в которую был устремлен взгляд ее черных глаз. Там некогда маленькая черная точка превратилась в громадное зеленого ящера с красными перепончатыми крыльями и длинным острым хвостом. Из его ноздрей валил дым, а из пасти то и дело вырывалось желтое пламя.
- Дракон! – выпалил Данаир, падая в траву, - прячьтесь все живо!
Виль и Эрель, державшиеся за руки, мгновенно превратились, но не в камень и цветок, как обычно, а в какой-то мистический загадочный каменный цветок. Ведунья укрылась шалью и растворилась в воздухе, и только Тиль не думал прятаться. Широко раскрыв глазенки и рот, он держался одной рукой за колосок какой-то травы, другой прижимая к себе дудочку, и не сводил глаз с дракона.
- Тиль!! – сердито прокричал каменный цветок голосом Виля.
Но крылатый ящер был уже над ними, это был обыкновенный молодой горный дракон, на которых обычно охотились орки ради красной кожи. Однако он был еще слишком юн и потому зелен. За умение изрыгать струю пламени их прозвали Горячими драконами. Обладая острым, как у орла зрением, ящер конечно же заметил, лежащего в траве Данаира, однако не стал даже и снижаться, казалось он сам от кого-то спасался. Любопытного Тиля сдуло ветром, поднявшимся от пролетевшего дракона и хорошенько ударившись о песок в траве, он наконец-то протрезвел от любопытства. На горизонте показалась еще одна растущая точка.
- Крылатый всадник! – предупредила всех цыганка, одновременно накидывая пеструю шаль, мгновенно ставшую размеров на десять больше, на Данаира. Каменный цветок не двигался с места, а Тиля вернувшийся разум заставил обернуться грибом. Над ними пролетал молодой орк-всадник на виверне, ловком одомашненном драконе. Сделав два круга над примятой травой, всадник явно что-то заметив, посадил виверну буквально в двух шагах от прячущихся под шалью-неведимкой Вероны и Данаира. Орк проворно спрыгнул с дракона, жестом приказав ему оставаться на месте – виверна послушно стала щипать траву. Ее хозяин был прекрасен – в нем кипела энергия молодости, а проступающие мускулы буквально играли под зеленой кожей при каждом его движении. На правом могучем плече сидело странное мохнатое существо, величиной и пропорциями напоминавшее хорька с мордой домашнего мопса, длинные вездесущие усы торчали в разные стороны, а карие выпученные горошины-глаза не упускали ни малейшей детали. Несмотря на длинную рыжую шерсть, зверек был качественно расчесан, очевидно самим орком. Это был скравин, довольно умное существо, сожительствующее оркам. Скравины умели не только говорить, но и думать. Они заботились о своих огромных зеленых хозяевах, одновременно выполняя роль и мягкой игрушки, и друга-советчика. При рождении орка ему давался свой скравин. Зеленые великаны души не чаяли в своих маленьких любимцах, кормили их, причесывали и защищали. Скравинов не дарили и не продавали, как рабов. Потерять его считалось позором. Как старые друзья, орки и их маленькие питомцы жить не могли друг без друга, при этом ссорясь и мирясь до сотен раз на дню, нося их в колчанах, на плечах и в специальных кожаных сумочках. На непоседливом скравине был нацеплен, очевидно против его воли, красивый дорогой ошейник из кожи с золотыми пряжками, вероятно на его тыльной стороне содержалась вся информация о знатном хозяине. Маленького друга звали Иви, он удивительно сочетал в себе черты преданного домашнего питомца и назойливость с чрезмерной опекой и волнением орочьей матушки.
- Трава блестит, трава…- сонным скрипучим голосом нараспев протянул скравин, перебегая с одного плеча хозяина на другое, - тут мокро, не урони меня!
Орк был в доспехах, перетянутыми массивными цепями и кожаными ремнями с острыми железными выступами, предназначенными не то для суровой красоты, не то для защиты. Сзади у него был прицеплен огромный колчан, оттуда торчали красные перья стрел. За спиной висел исполинский лук и длиннющий меч в темных кожаных ножнах. Орки были самым воинственным племенем на Неливерии, живя в спартанских условиях и дисциплине с рождения, они были идеальными воинами и не представляли свою жизнь без охоты и борьбы. Одно время их увлечение охотой было так сильно, что они чуть не перебили в великом лесу всех оборотней. Те поспешно заключили с ними союз, принеся им богатые подарки в виде пушнины и всяческой дичи. У орков существовало рабство, но обижать раба считалось зазорным и те, кто был замечен за этим, жестоко наказывались всем кланом, так как считалось, что обижающие раба навлекают бедствие и гнев богов на все кланы. Именно угроза с их стороны орков заставила найтовских князей объединиться и поставить их на место. И вот уже почти два столетия найты и орки жили мирно, иногда только последние грабили зазевавшихся путников, но всегда оставляя их в живых, и воровали скот у деревень, хорошенько получая от спущенных домовыми собак и слушая долгие нотации своих скравинов. Молодой орк, присев на корточки, внимательно разглядывал следы единорога и двух найтов. Его зеленое лицо с золотым кольцом в широком носу и желтыми, горящими, как у голодного льва глазами, рот с торчащими кривыми белыми клыками отражали полную сосредоточенность. Орка звали Фрал, молодой зеленый, это было как раз о нем.Что-то пробормотав себе под нос, он почесал голову с черными густыми, собранными на затылке в тугой хвост, жесткими, как у коня волосами. По-очереди ставя ноги то в большие, то в маленькие найтовские следы, орк пытался восстановить картину произошедшего и дошел до каменного цветка, как вдруг увидел в траве золотую блестящую стрелу. Поняв ее он пальцем стер уже запекшуюся кровь с наконечника, обнюхал, а затем лизнул палец, протянув на исследование своему маленькому другу, который лишь отворотил нос. Излюбленными напитками орков были вино и свежая кровь, иногда с молоком, нередко их смешивали вместе.
- Найтовская! Прячь!- посоветовал почесав за ухом скравин, подумав, он зевнул и заботливо почесал хозяина за ухом.
- Эти найты скоро стрелять разучатся! – усмехнулся орк густым громким басом, пробуя на зуб миниатюрную стрелу,- золото!
- Тока не в колчан, - ворчал скравин, видимо недавно разбуженный своим хозяином для совета или просто от скуки, - Эви там не помещается и так!
- Иви слишком много спит, - усмехнулся орк, нарочно коверкая имя своего маленького дружка, - сколько раз ты можешь дотянуться до хвоста?
- Эви может все, если б не этот антиквариат, - зверек куснул острыми зубками ошейник.
Бросив стрелу в колчан, орк уставился на каменный цветок:
- А это чего такое? – буркнул он, пытаясь его сорвать, но цветок не поддавался, - снесу в лавку к гоблину!
Тогда орк попытался его выдрать с корнем, от цветка отвалился лепесток.
- Поранишься! Прекрати! – заверещал скравин.
-А, ладно! – плюнул орк, от злости пнув цветок ногой, -уй!уф!
Орк потер ушибленную ногу в сапоге, обшитом сверху медвежьим мехом, заинтересовавшись грибом с красной шляпкой – ему показалось, что гриб растет прямо из камня. Как только орк отвел от него взгляд, гриб проворно спрыгнул с камня и замер. В этом момент его виверна оставила грандиознейшую по величине мину и снова наклонилась за травой, однако захватила конец невидимой шали и принялась ее жевать, понемногу лишая спрятавшихся под ней убежища. И вот, когда нога Данаира была уже видна, мальчик резко потянул за конец шали, укрывая ногу. Виверна отпустив платок, сердито зашипела и принялась за траву в другой стороне. Орк бросился к ней, в спешке неуклюже наступив ей на кончик кожаного крыла, послышалось шипение и он немедленно получил щелчок хвостом по тому месту, на котором обычно сидел.
- Наверно крапива опять попалась, - объяснил Эви, брезгливо морщась на виверну. Он ненавидел две вещи в мире – падать вниз со своего двухметрового великана или же когда тот на него садился.
- Хорошо бы тоже перекусить!- подумал вслух его хозяин, потирая черные кожаные штаны.
Увидев порхавшую рядом красно-рыжую бабочку он погнался за ней, и с громким чмоком наступил прямо в середину мины.
- Тысяча демонов! – выругался он, вытирая пострадавшую ногу об траву, одновременно продолжая, к негодованию скравина, преследовать бабочку и, остановился, едва не наступив на грибок. Резко выбросив руку вперед, он схватил бабочку за крылья и направил в клыкастый рот, но тут что-то больно ткнуло его ногу и, щелкнув зубами в воздухе, орк разжал пальцы. Бабочка тут же улетела, воспользовавшись моментом, оставив на пальцах орка только красные чешуйки с крылышек. Орк громко выругался вслух, внимательно посмотрел вниз и ни в чем не подозревая грибок, размазал пыль с крылышек о свою правую щеку, оставив на ней две жирных красных полоски.
- Иви пора кормить! – тяжело по-взрослому вздохнул скравин, орк же воспринял фразу как обычно «Фрала пора кормить».
Бросив последний взгляд вокруг, он вскочил на свою верную виверну и пару раз покружив над местом, полетел дальше к деревне.
- Это он по твою душу рыщет, - сказала цыганка, как только крылатый всадник скрылся из вида, собирая волшебную шаль.
- Но зачем я ему? – недоумевал Данаир, - у нашего князя с ними мир еще на несколько тысяч восходов Леды!
- Хороший вопрос! – похвалил его Виль, пару секунд назад они одновременно с Эрель вновь стали эльфами, по-прежнему держась за руки. Одежда на них была потрепана, а опавший лепесток, лежавший у их ног оказался желтым бантом Эрель. Она подняла его и, отряхнув от песка, надела.
- Так куда же нам теперь идти? – подошел к остальным Тиль, осматривая дудочку, с помощью которой он спас жизнь краснокрылой бабочке.
- Мы пойдем обратно в Высокий лес, - уверенно произнесла ведунья, -там теперь наверняка его ищет отец! Нам нельзя в вашу деревню - орки разнесут ее! Если хотите, - обратилась она к эльфам, можете вернуться в деревню без нас.
- Ну уж нет!- встрепенулся Тиль, - я ни разу не был в Высоком лесу!
- У меня конверт к одному гному от моего отца,- развел руками Виль, - я должен доставить.
- А я боюсь возвращаться одна, - пожаловалась Эрель.
- Мы идем с вами!- подвел итог Виль.
-Хорошо! – кивнула ведунья, - мы не пойдем напрямую, а отдохнем у Щедрого ключа, под тремя соснами.
И путники усталой вереницей направились вслед за ведуньей, ибо не один из них не знал о существовании на этом поле источника. Данаир покачивался, было видно, что Леда напекла ему, хоть и белобрысую, кудрявую голову.
- А ну-ка одевай! – ведунья ловко достала из его заднего кармана дорогой платок, - хватит его беречь!
Данаир вздрогнул, он про него совсем забыл, и, даже не пытаясь объянить его происхождение, нацепил на голову, завязав впереди. Теперь он был на лицо, как симпатичная девочка.
- Прям как барышня, - улыбнулась Верона, перевязав платок назад. Теперь он был чем то похож на юного пирата.
Тиль, размахивая дудочкой так осмелел, летя рядом с цыганкой, чуть не сел ей на плечо.
- Расскажи нам про далекую Землу, пожалуйста! –попросил он ведунью.
- Хорошо,- согласилась она, глядя в широко раскрытые глаза эльфа, она вздохнула и начала свой рассказ:
- Миллионы веков назад, когда Неливерия не была еще населена и, наверное, даже еще не выглядела так, как мы ее привыкли видеть. Во всей вселенной была обитаема только одна планета. Никто не помнит, как она называлась, но она вращалась вокруг звезды Солнце, там где сейчас пояс астероидов, и ее населяли одни лишь найты!
- Как же они жили без эльфов?- перебил ее Тиль, остальные недовольно на него зашипели.
- Они жили превосходно! Владея магией и технологией, подчинив себе машины и природу! Их жизнь была раем! Но вспыхнула ужаснейшая война, половина жителей погибла в боях, половина от голода!
- А найты были похожи на нас? – поинтересовался Данаир.
- Этого никто не знает,- ответила ведунья.
- А из-за чего война? – спросил Виль.
- Война…да в том то и дело, что не из-за чего!
- Как??
- Любые, даже самые благородные причины войн становятся ничтожно малы, по сравнению с реками крови и чьими либо жизнями! Так вот, война ради войны разрушила полностью ту цветущую планету, превратив ее в кучку безжизненных астероидов, что до сих пор кружат вокруг Солнца, напоминая цену потерянного мира! Однако с той планеты уцелели два корабля, их экипажи ждала мучительная гибель во вселенной, ибо запасы провианта были очень скудны. Разлетевшись в разные стороны, капитаны поодиночке решили найти для себя новые дома. И обоим сопутствовала удача! Один прилетел к Земле! А второй нашел Неливерию! Всего в нашей галактике есть три населенные планеты, или по другому - три неба! Первая это Неливерия! Под вторым небом живут огромные синекожие ящеры – это Старх! О ней больше ничего не известно! А третье, самое беспокойное небо – это Земля!
- А какое из них самое красивое? – не выдержала Эрель.
- Любое небо прекрасно, если оно мирное!- не задумываясь, ответила цыганка.
-Так на Земле тоже есть найты? – спросил Данаир.
- И эльфы? –присоединился Тиль.
- Найты есть! А про эльфов ничего не знаю! В древности между нашими мирами существовали окна, и мы могли свободно проходить на Землю, со временем, порталы закрывались и память о нас осталась лишь в сказках и легендах, которые так любят земные дети! - растерянно сказала цыганка и добавила– но на Земле - особенные найты! Они не знают магии, зато им подвластна технология и им служат машины, сделанные ими самими из дерева и железа. Они так изменили свою Землю, боюсь, что там нет сейчас лесов и полей, их дворцы подпирают небеса, а машины поворачивают вспять реки!
- Но почему они так и не узнали о магии? – спросил пораженный Данаир.
- Потому, что они изменяли мир вокруг, преобразовывая природу, как им было удобнее, а мы изменяли себя, все остальное сохраняя по-прежнему!
- Но откуда ты так много знаешь о Земле?- спросили Виль и Эрель хором.
- Между Землей и Неливерией время от времени открываются порталы, и вот однажды через такой портал и попал к нам земной найт! И даже не один!
- Чего же они хотели?
- О! Им нужно было дерево и металлы для своих новых машин, нужна была рабочая сила и они принялись с невиданной доселе Неливерии жестокостью уничтожать наши народы, вырубая леса и отравляя воду. Они принесли с собой железные палки, стреляющие огнем. Пираты с Неливерии научились делать нечто подобное, они зовут их пистолеты. Огромные железные чудовища, называемые роботами, вырубили лес и в этом месте, на котором мы сейчас с вами стоим. Защищая деревья, здесь героически погиб один из мудрейших друидов, оттого и на луге этом, называемый Искрящимся, никогда не просыхает роса, и луг искрится словно миллиардами слезинок в память о том нелегком времени.
- И как один старый друид смог прогнать злых найтов и всех их роботов?- недоумевал Тиль.
- Нет! Один всегда слабее, чем несколько! Лишь только объединив усилия, жители Неливерии смогли прогнать их обратно на Землю, закрыв портал! И, самое интересное, им в этом помог один из найтов!
- Из Лидона? – не то вопросительно, не то утвердительно сказал Данаир.
- Нет, не из Лидона, а с Земли! – восторженно произнесла цыганка, словно была знакома с ним лично.
-Предатель?! – процедил Виль.
- Нет! Его не интересовало золото, ни дерево! Его звали Александр! Он был очарован красотой нашего мира и не хотел, что бы Неливерия стала похожа на Землю. В отличие от остальных земных найтов, он нашел здесь друзей и…любовь! – она вздохнула, - он один пошел против своих и закрыл портал ценою жизни, ради наших народов и своего маленького сына!
- Александр был избранным?!
- Нет, он был всего лишь найтом, простым обычным земным найтом, мечтающем о мире и счастье! Он был врачом, лекарем по-нашему, его послали, чтобы он лечил земных солдат, которых тут же посылали на смерть! Нет, избранных не бывает! Ни среди эльфов и ни среди найтов! Да разве путь может выбрать путника?! Мы в этом мире всего лишь странники и каждый сам выбирает себе дорогу, свет или же тьму! Оступиться очень просто, ведь упасть всегда легче, чем взлететь!
- Так все-таки его выбрал свет?
- Вернее Александр сам выбрал свет! – поправила цыганка, - еще точнее, он просто делал свое дело – исцелял всех, кто нуждался в его помощи, не зависимо от его происхождения и кошелька!
- А может это был не обычный найт?- предположила Эрель.
- Может…-задумчиво прошептала Верона, - да…это был совсем не обычный найт, его даже по-особому называли - человек!
- Человек, человек…-зачарованно повторял Данаир.
- Да, человек! Только он, не смотря ни на что остался человеком, как бы тяжело ему это не пришлось!
- А стало с его маленьким сыном? – тревожно спросила Эрель.
- Его уходящие земляне забрали с собой, так что больше о нем никто ничего не знает!- горько сказала цыганка, идущий рядом Данаир, готов был поспорить, что заметил в ее глазах блеск слез. Отчего-то всем вдруг стало грустно, и, догадавшаяся обо всем Эрель уже раскрыла рот, что бы произнести что-нибудь утешительное, как вдруг летевший выше всех Тиль неожиданно закричал:
- Вижу сосны!!- и сломя голову понесся к ним.
- Не спеши мой юный друг, цель не так близка, как кажется! – предостерегла его Верона, но напрасно, его красненький огонек мерцал уже где-то вдали.
Вечерело. В траве, розоватой от заката, все так же неугомонно стрекотали кузнечики, рассыпаясь в рассыпную вместе с каплями росинок при каждом шаге Данаира и ведуньи. Путники, как и в самом начале шли не по тропинке. Цыганку не боялись ни кузнечики, ни бабочки. Невероятно, но трава, примятая Данаиром и Вероной через мгновение поднималась и замирала так, как росла раньше, будто бы по лугу никто не проходил. Это было вызвано одним из заклинаний ведуньи и ударом ее волшебного посоха. И, видя, как за Данаиром поднятые в воздух мельчайшие капельки образуют радугу, Верона еще раз ударила посохом и трава перед ними стала расступаться.
- Ого! Спасибо! – поблагодарил мальчик, идти стало намного легче и суше.
- Земные найты такие жестокие! – сокрушалась Эрель.
- Просто они не могут жить без своих машин! – грустно вздохнула Верона.
- Выходит, мы обогнали землян по разуму!- гордо заявил Данаир, у которого теперь гораздо больше сил оставалось на разговоры.
- Не говори так! Земные найты очень умны! Но главное, не сколько у тебя в голове, а что у тебя на сердце! Лучше быть добрым глупцом, чем злым гением!- заключила цыганка, - именно поэтому мы и построили Тартавир!
- Тартавир?! – переспросили все четверо хором – а что это?!
- О! Тартавир это тюрьма! Самая строгая и непреступная во всей галактике, - рассказывала цыганка, - тысячи стражников и всего двенадцать заключенных!
- Там найты с Земли?
- Или их роботы?
- Нет и нет! Там содержатся двенадцать наших пороков – корысть, лицемерие, обжорство, трусость, гнев, зависть, подлость, ложь, лень, гордыня, ненависть и хвастливость! Маги и волшебники со всей Неливерии, даже оракулы орков, участвовали в их поимке! Это величайшее достижение народов Неливерии – хочешь изменить мир, начни с себя. Самые строгие законы не помогут, если законов нет у сердца! Многие из магов до сих пор входят в двенадцатитысячную стражу Тартавира, поддерживая заклятия на всех двенадцати камерах, отдельных для каждого из пороков!
- Они сидят там поодиночке? – спросил Виль, думая про себя, как хорошо, что Тиль этого не слышит, иначе его братец бы с удовольствием отправился на экскурсию по этой тюрьме.
- Конечно по одиночке!- заверила его ведунья, -и только по одиночке! Ибо получится нечто страшное, если смешать все пороки воедино!
- А они страшны? – испугалась Эрель.
- Не страшнее, чем в наших сердцах, - вздохнула ведунья, - выглядят они так, как народ, у которого они ярче всего выражены: гнев – кентавр, корысть - гоблин, лицемерие – оборотень, лень – найт, хвастливость – эльф, ненависть - дракон, зависть – гном, гордыня – орк, обжорство – лепликон, подлость – тролль, трусость – лемлинг!
- Их так много! – воскликнул Виль,- чем же их там всех кормят?
- Много, -согласилась Верона, - но на самом деле их больше! В Тартавире заточены лишь самые основные пороки! И их не нужно кормить, за исключением обжорства, они питаются проявлениями самих себя, но в слабой форме, ведь известно, что пороки были не до конца извлечены и часть их по-прежнему находится в нас с вами! Там, в тюрьме каждое из зол становится сильнее, когда Неливерии оно находит проявление среди народов.
- А тюрьма большая? – спросил Данаир, он и не замечал, что уже минут пять идет с раскрытым ртом.
- Да, это огромная башня! Но на самом деле все двенадцать заключенных помещаются в небольшой сундук, разделенный внутри магией на двенадцать частей – камер! Там сделано все, что бы заключенные и не думали бежать. Внутри одной из них скован цепями гнев, корысть чахнет среди золота, у обжорства есть аж целых две скатерти – самобранки, лень не встает с перин, у трусости всегда горит свет – это эльф-хвастунишка сияет сам от себя в своей зеркальной камере, возле которой увивается лестью лицемерие, ненависть всегда проигрывает подлости в карты, и только гордыня ни с кем не разговаривает, презрительно глядя на окружающих, а ложь сочиняет им истории о том, что другого мира не существует!
- Ловко! – усмехнулся Виль.
- Как же выглядит ложь? – осторожно спросила Эрель.
- О! Этого даже сама ложь не знает – она так многогранна и, порою, бывает так прекрасна!
- Надеюсь, сундук крепко заперт! – поежилась Эрель.
- Да, крепко! Но, как известно, любой замок можно открыть, если ключ рядом! И поэтому сундук был заперт на замок добродетели, ключом от которого является проклятый магический клинок, в котором силами света заточено великое зло! Ключ, с точки зрения безопасности, не стали хранить на Неливерии, выбросив его в открытый космос с надеждой, что он никогда не вернется обратно! На нем была выгравлена одна и та же фраза на всех языках, включая дельвийский!
- Какая?! – перебили ее все трое.
- Обнаживший меч, от меча и погибнет!- продолжала Верона, - И проклятие действует, тот, кто его обнажит от него и погибает!
- Но откуда тебе все это известно? – перебил ее Данаир.
- Я закончила Академию Магии и даже преподавала на найтовском факультете, когда пришли земляне, мои знания потребовались для защиты Неливерии, - объяснила ведунья.
Глава 5. Тролли.
-Аааф!!- увлеченный разговором Данаир, угодил правой ногою в одну из незамеченных им огромных земляных нор.
- Глупые лисы! – выругался мальчик и, достав ушедшую по колено в нору ногу, проворно прыгнул на один нескольких земляных бугорков, находившихся рядом, поросших травой и цветами.
Послышался оглушительный визг, писк и скрежет зубов – бугорок мгновенно превратился в симпатичное с большими остроконечными ушами и длинными белыми, как у кошки усами, существо, поросшее зеленым пушистым мехом, только лишь личико и ладошки были покрыты бежевой кожей. Ростом, примерно чуть выше колена мальчика, с большими, как два блюдца ярко-зелеными глазами и некультяпистым носом- картошкой, существо было одето только в штанишки, сплетенные из травинок и растущих на лугу цветов. Это был необыкновенно рассерженный и обиженный обыкновенный луговой тролль. Данаиру повезло, что он успел убрать свои ноги подальше от острых, как бритва лязгнувших в воздухе зубов. Сердито зашипев на испуганного мальчика, тролль принялся вылизывать отдавленную лапу длиннющим фиолетовым языком. Данаир машинально вытащил из ножен клинок, который оказался…деревянным и направил на тролля. Тот прекратил процедуру, а остальные кочки позади него мгновенно превратились в троллей. Они все отчаянно шипели, среди них была весьма симпатичная троллиха, одетая в зеленый плетеный сарафанчик с цветами и завитыми по последней моде усами, она держала в пушистых лапках ручного обычного мышонка.
- Тиль! – закричал, поднявшийся подальше от троллей в воздух, Виль, указывая пальцем на что-то завернутое в лопухи в лапках, второй самой дальней троллихи, ее сосед, держащий в руках дудочку сунул ее тут же в карман. Остальные пригляделись – действительно это был Тиль, заботливо упакованный в попухи, как ребенок, он горел красным от негодования и что-то отчаянно кричал, но это не было слышно из-за шипения.
- Убери нож! – строго сказала цыганка Данаиру, - они безобидны! я с ними поговорю!
Данаир, не хотя, послушался и отступил, стыдливо убрав игрушку. А Верона посмотрела в зеленые глаза каждого из существ и шипение прекратилось – тролли что-то защебетали на своем языке.
- Что ты им сказала? – возмутился Данаир.
- Что ты просишь у него прощение! Тролль Гримм прощает тебя!
- Попроси их, пожалуйста, вернуть Тиля! – взволнованно сказала Эрель, - они съедят его?!
Верона посмотрела в глаза самой дальней троллихе, в ответ она что-то пропищал. Остальные недовольным свистом выразили свое мнение.
- Они не едят эльфов! – успокоила всех ведунья, тут же добавив, - но и не отдадут его! Им нравится, как он играет!
- Спасите меня!- жалобно вопил Тиль, - у них нет вкуса к музыке!
Не понимая ни слова, держащий его в лапках тролль, начал укачивать, как младенца, что привело эльфа в еще более сильное негодование.
Троллиха, улыбаясь, что-то пропищала, указывая на красный платок на голове Данаира.
- Они согласны поменять Тиля на два таких платка! – перевела цыганка, -для обоих троллих!
- Что?!- оторопел мальчик, - это подарок отца и он только один на всей Неливерии!
- Тогда они отдадут нам половину эльфа!- перевела Верона.
- Вот почему подлость в Тартавире в виде тролля!- воскликнул Виль, - передай им, что я без брата не уйду!
Ведунья что-то долго переводила троллям, наконец вторая троллиха освободила Тиля от лопухов, и, держа его за ногу, подошла к Данаиру.
- Дай мне сюда свой платок! – попросила цыганка мальчика, он нехотя послушался.
Ведунья опять что-то перевела и троллихи запищали друг на друга, перекрикивая одна другую, и чуть было не подрались. Их разнял старший тролль. Едва ведунья протянула платок троллихе с завитыми усами, как на нее с воплями накинулась вторая, выпустив ногу Тиля из лапки. Завязалась драка, из платка полетели нитки и клочки. Все бросились их разнимать, а старший тролль отнял у них платок, отдав его цыганке.
- А моя дудочка?! – завопил освобожденный Тиль, кружа над собравшимися.
И, посоветовавшись с главным троллем, ведунья резко разорвала его на две равных части. Данаир ахнул, а ведунья отдала платок двум троллихам, каждой по куску.
Тилю тролли вернули его дудочку и, пропищав что-то на прощание, все кроме одного скрылись в норах. Старший тролль, свернувшись зеленым пушистым клубком, покатился впереди путников, указывая им дорогу.
- Что ты им сказала? – спросил недоумевающий Данаир, к удивлению остальных, он совсем не жалел о подарке отца.
- Я велела отдать платок красивейшей из троллих, - ответила она.
Виль хмыкнул, Эрель захихикала.
- Ловко! – похвалил восхищенный Данаир, - а мочалка впереди нас не заблудит?- указал он катящегося впереди тролля.
- Нет, - уверенно произнесла цыганка, глядя на катящийся зеленый комочек впереди, - несмотря на подлость, тролли теперь совершенно не умеют лгать!
- Это после времен Нитимира?- неуверенно спросила Эрель.
- Да, именно так!
-Какого Нитимира? – заинтересовался Тиль, Данаир тоже обернулся.
- Даня, ты знаешь историю о трех Нитимирах? – вопросительно посмотрела на растерянного мальчика цыганка, - ты просто обязан ее знать!
Данаир стыдливо покачал головой и покраснел.
- Но я видел памятник из чистого золота в Ладоне премерзкому из всех троллей!- воскликнул он, - он был царем? Пол статуи облито красной краской!
- Да, тираном, - поправила его Верона, и нахмурилась - странно…
- Да, эти сосны совсем не движутся! – подсказал ей Тиль, порываясь лететь вперед, но Виль вовремя одернул его.
- Нет…странно другое, - Верона как будто не заметила возгласа Тиля, - ты совсем ничего не знаешь про Нитимира и первый раз увидел единорога, - задумчиво произнесла она, глядя на Данаира, затем на эльфов, - ладно там эльфы, но уж ты…
Мальчик нервничал, не зная, что сказать, растерянно отвернулся и, чтобы занять руки сорвал первый попавшийся цветок, роскошный с нежно-лиловыми, сияющими на от света Леды всеми оттенками красного, шелковыми лепестками, и желтой пушистой серединой. Подобными цветами, словно просторный зеленый ковер, был теперь украшен весь луг, по которому они шли.
- А вдруг это эльф? – укоризненно покачала головой Эрель, но, оглядевшись вокруг, поняла, что не права и, смутившись, посмотрела на Виля, который подарил ей ласковый ободряющий взгляд.
- Я предпочитаю школьной скамье циновку в поле, - не обращая внимания на эльфов, уверенно произнес Данаир, повернувшись к Вероне, но не глядя ей в глаза. А ее взгляд был прикован к цветку в руках мальчика, который только что потерял один из своих роскошных лепестков.
- Но ты бледен и дивишься единорогу, - не отступала ведунья, безуспешно пытаясь заглянуть мальчику в глаза.
- Люблю плащи и до конца не верю в легенды, - сухо ответил он, продолжая прятать взгляд, а его цветок уронил два лепестка, - расскажи мне про Нитимира! – попросил Данаир, переводя тему.
- Да, да, расскажи! – подхватили эльфы хором.
- Про которого из них? – вкрадчиво спросила ведунья.
- Про тирана! – выпалил Тиль и его рот снова открылся, чтобы не закрываться на протяжении всей истории.
- Про всех трех тиранов! – поправил его Данаир, и на его цветке осталась только пара лепестков,- я не верю сплетням, что о них говорят!
- Да, с самого начала! – договорил за всех Виль.
- Сплетням?- удивилась Верона, - и что же ты о них слышал?
- Ну… - замялся мальчик и тут же быстро сообразил, - меня пугали ими в детстве, когда я пешком под стол ходил!
Прекрасный алый цветок потерял последние лепестки, превратившись в желтую пушистую метелку.
- Ну, слушайте! – цыганка больше не желала слушать лгунишку, - около трехсот поворотов Леды назад, когда Лидон назывался Таммир, найтовская раса была очень сильна и богата. Разъединив троллей с кентаврами и умело сталкивая орков между собой, великий король найтов Нитимир стоял во главе, пожалуй, самого процветающего и могущественного государства на Неливерии, сделав Таммир своей столицей! Казалось, этот роскошнейший город и был центром всего мира, чему соответствовало его название – там мир! Но еще одна огромная заслуга Нитимира в том, что он не жалел денег на образование и строил потрясающие Академии Магии, приглашая самых выдающихся учителей. Правда, учиться там могли одни лишь найты, других учеников школы не знали. Многие пытались обойти это правило, платя за это чуть ли не самой жизнью! Среди них был и один гоблин, никто не помнит, как его настоящее имя. Его отец зарабатывал на ставках, а мать была гадалкой. Но сын не пошел по их стопам, все свое время тратя на книги, зелья и эксперименты, он мечтал лишь бы попасть в АиМ!
- АиМ? – переспросил Данаир.
- Да, Академию имени Мерлина!- подсказала Верона.
-А, да! Точно! – мальчик притворно хлопнул себя по лбу.
- Так вот, -продолжала Верона, - он изобрел Гаспару – зелье, которое, как задумывал сначала юный гоблин, могло продлевать всему живому жизнь. Но ему не хватало одного ингредиента, и он преодолел немалый путь, чтобы прийти в АиМ и просил его там, стойко пройдя через все лишения и унижения, но был только выгнан, а его зелье выброшено и осмеяно. Но гоблин не сломался, он продал все, что имел ради магии и, купив ингредиенты снова сварил два зелья – гаспару и оборотное. Воспользовавшись последним он проник в АиМ, под видом найта, представившись Нитимиром, это имя первым пришло ему на ум. Но оборотное зелье было не крепким, в добавок ко всему гоблин-Нитимир прямо на уроке упал в голодный обморок, чем выдал себя и был жестоко избит за использование имени короля и с позором изгнан из школы. Но мытарства бедного Нитимира не прошли даром, он смог кое-что стащить из АиМ, но этот ингредиент превращал гаспару в страшное оружие, превращая каждого, кто его выпьет в раба юного гоблина. Нитимир понес его к оркам, они помогли ему построить лабораторию, где были созданы зелье ярости и невероятной силы. Напоив ими до отвала орков – наемников, Нитимир силой объединил все орочьи племена и разорил Таммир, едва оставив камень на камне. Единственное, что он пощадил, была АиМ. Таков закон власти – чем больше она у тебя, тем сильнее хочется ее увеличивать любой ценой. Жестоко расправившись с королем найтов, гоблин объявил себя новым Нитимиром, создав царство гоблинов, орков и троллей, а найты все до одного были превращены в рабов и отправлены добывать ингредиенты для зелий. А что бы они не окрепли, были введены жесточайшие законы, резко сокращающие их численность. Так, например, гоблины оставляли только здоровых и красивых младенцев своих рабов, худых и больных сбрасывая в пропасть. Но одна рабыня при дворе Нитимира ослушалась и долго прятала своего маленького недоношенного сына, но когда все раскрылось, и ей и младенцу грозила смертная казнь, они сказала, что мальчика зовут Нитимир, так же как и великого правителя-гоблина. Это спасло ребенку жизнь, а его мать была казнена, едва она вскормила ребенка. Раб Нитимир сам скоро пожалел, что выжил - он попал в рудники, и с раннего детства был знаком лишь с цепями и плетью. И он уже готов был умереть, совершая побег, но нечаянно ввязался в спор с надсмотрщиком-орком, заступившись за старого найта-раба, который был ему, как отец и …пришел в себя от побоев в Тилидане. Это было место, где проводились бои между рабами насмерть, и лишь вместо мечей была магия. Проучившись там пять оборотов Леды, до двадцати шести лет, Нитимир организовал заговор, бежав оттуда с двадцатью сообщниками и укрылся в море на пиратском судне. Двадцать оборотов Леды напрасно ловили его гоблинские патрули, раб Нитимир успешно грабил богатые суда, отпуская рабов и потихоньку объединяя найтов, он стал живой легендой. Его многократно спасала любовь красавицы Тараиды, дочери богатого и уважаемого найта. Она родила ему сына Велимира, который успешно продолжал дело отца. Но однажды, Нитимир был предан пиратом-наемником гоблинов и захвачен в плен, а Велимир чудом спасся. Колдунья-мать гоблина-царя заколдовала Нитимира и его возлюбленную в джиннов, навсегда разлучив их и заставив вечно исполнять чужие желания, беря за них жестокую плату. А Велимир тем временем возглавил армию восставших рабов-найтов, наступило время последней решающей битвы. Как бы не были сильны орки, разъяренные зельями, доблесть и мужество рабов, кровью возвращающих себе свободу оказалось сильнее. В решающий момент, Велимир, горящий местью за родителей, прорвался сквозь ряды орков и попал дротиком в гоблина Нитимира, за что тут же поплатился жизнью.
- Он убил его?! – восхищенно спросил Данаир.
- Нет, простым оружием величайшего из всех темных магов убить было нельзя, но смятение в рядах орков, которые на время лишились главнокомандующего сделало свое дело.
- А что же стало с тираном? – спросил Виль.
- Не задолго до битвы он сделал себя бессмертным, это и оказалось его проклятием – белые маги заточили его душу в клинок, на который закрыли сундук пороков. Он был навсегда изгнан с Неливерии и вечно обречен скитаться в космосе. Так что, все найты помнят и скорбят о двух Нитимирах, проклиная третьего! Памятник гоблину из чистого кровавого золота был оставлен найтами, как вечная боль и скорбь по тем, кто отдал свои жизни за свободу, что дороже золота- вздохнула она и вопросительно взглянула на Данаира, - зачем ты солгал, сказав, что слышал о них?
Цветок в руках мальчика мгновенно завял и скисший Данаир, опустив голову, выбросил его остатки в траву. Светло-зеленый пушистый комочек-тролль, указывающий им путь, катился столь медленно, что, казалось, он специально подслушивает разговор путников.
Глава 6. Гоблины.
Насупившийся Данаир от тоски хотел его хорошенько пнуть, лишь только совесть и жалость не позволяли ему сделать этого. Он хотел было сорвать еще цветок, придававший ему удивительную уверенность, но, почувствовав на себе неодобрительный взгляд Эрель, поддерживаемой Вилем, мальчик решил пока этого не делать. Его, растерянно смотрящего по сторонам в поисках того, чем можно было б отвлечь хоть на минутку внимание Вероны, неожиданно спас Тиль:
- Смотрите! Простыню сдуло!! – закричал он что было силы, указывая обеими руками на подлетающий к ним сзади прямоугольный предмет, очень напоминающий собой парящую простыню, только большую и расшитую узорами. По земле под ней ползла темным четырехугольником широкая тень. Занятые разговором путники заметили ее лишь когда она была уже практически над их головами, которые они резко задрали вверх и повернули назад.
- Обычный ковер-самолет!- вздохнула Верона, видя, как эльфы в панике ныряют в траву, - это купцы, тролли наверное.
- Уох!- и Данаир рухнул на землю, споткнувшись о земляную кочку – он, обрадовавшись ковру-самолету, не заметил, как катившийся впереди тролль, почуяв опасность, резко обернулся земляной кочкой. Послышался неодобрительный писк и шипение, затем выразительная ругань Данаира. Падая, он содрал себе о камень коленку.
- …привыкай…лепликоны знают толк в красном…Римикон -отменное полусладкое – на вид красный рубин – на вкус чистая амброзия! – послышался глухой низкий бас с ковра самолета, вперемешку с причмокиванием и звоном металлической посуды. Ковер летел довольно высоко и когда он оказался практически над головами путников, Эрель тихо произнесла, глядя на свисающие с него разноцветные лоскуты дорогих тканей и одежд:
- Видно, там страшнейший беспорядок!
- Да, видимо…-отозвался Виль, теперь он ее никогда не дразнил и не обижал, а наоборот, всячески поддерживал и всегда был рядом.
-…да, все до единого…малазит по цене булата! – хвалился второй пассажир ковра-самолета, видимо он был поменьше и помоложе своего компаньона, так как выпуклость, видимая снизу и принадлежавшая ему, была намного меньше. Да и голос у его был более бойкий и даже несколько скрипучий.
- Тирок не жалел золота – у меня все и сразу! – повторял он в перерывах между аппетитным причмокиванием, - теперь мы бароны!
- Теперь мы трупы!!- закричал первый, судя по вмятине он резко встал, ковер пошатнулся и замер над головами путников, - ты продал лифтаврам малазит?!
-…ммм?
- Да он тает от воды быстрее, чем снег под лучами Леды! –шипел он, скрипя зубами, - после первой же охоты они будут собирать штаны!!
- Орки так жирны, что с них без ремня штаны не сорвешь…
- Что?? – послышался звук удара, ковер покачнулся и с него слетела блестящая металлическая фляга, наполненная отменным красным римиконским вином. Падая, часть содержимого вылилось на ошарашенного Тиля, который вмиг потерял способность летать из-за мокрых крыльев, рухнув в траву. Данаир громко ойкнул – фляга больно ударила его по лбу и, отскочив, подлетела и угодила прямо в земляную кочку, которая в ответ яростно зашипела. Кочка мигом обернулась обыкновенным полевым троллем с необыкновенной шишкой на лбу, и не желая больше получать подобные «подарки», тролль вырыл за считанные секунды себе ямку и юркнул в нее. Даже из норки слышалось его злобное сопение.
-ТЫ ПРОДАЛ ОРКАМ?? Ты погубил себя и меня! Ты все, все испортил!!
- Я не хотел…прости! Я думал малазит тает только от соленой воды! Это все джин!
- Дурачина! Он же не закаленный!!
- Где моя фляга?! – с этими словами на ковре послышалась возня, а Верона развернула шаль, чтобы укрыть ей себя и мальчика, - срочно ищи ее!!
- Зачем?! Ты пьян?! – голос первого потерял всю глухость и теперь был похож скорее на визг.
- Ищи быстрей! – не унимался второй, переворачивая вещи вверх дном. А в это время из норки показалась недовольная мордочка тролля с подрагивающими усами и пара ярко-зеленых огромных глаз остановилась на играющей в свете Леды фляге. После восхищенно-радостного вопля тролль молниеносно выбежал из укрытия и, схватив находку, пулей вернулся обратно.
- Она свалилась с ковра!- сообразил второй, с этими словами ведунья спряталась вместе с Данаиром под шалью, а эльфы обернулись, кто чем умел. Ковер наклонился на левый бок и, соответственно с левого края высунулась зеленая ушастая, с огромным крючковатым носом и раскосыми карими глазами голова тролля, сверху на нее был нахлобучен пестрый красный с синими звездами колпак, а в ушах висели огромные массивные сережки, причем из разного металла. Гоблин-купец был еще молод, его глаза, полные ужаса и тревоги, внимательно рассматривали каждый сантиметровый клочок земли в поисках серебрянной фляги.
- Расим! – позвал его второй глухим голосом, юный гоблин испуганно прижал уши, вероятно ожидая подзатыльника, - Расим! Нам надо уходить!
- Все дело во фляге! – умоляюще застонал Расим, но его товарищ резко втянул его на середину ковра-самолета, послышались звуки возни.
- Летим!!
- Там…надо вернуть!! Там…
- В Тартиго!- позвучала команда транспорту и ковер, неуклюже качнувшись, набрал высоту и полетел, что было мочи по направлению к деревне, из которой были родом эльфы. Передвигаясь со скоростью, примерно раз в пять больше прежней, ковер довольно быстро скрылся из виду. Судя по тем зигзагам которые он описывал в полете на нем продолжалась возня, были слышны отрывки воплей и в довершение ко всему, с него упала какая-то разноцветная дорогая ткань, медленно и торжественно спланировав в траву.
- Они из Лидона? – рассеянно спросил Тиль вероятно у Данаира, так как в этот момент он смотрел именно на мальчика. По затуманенному взгляду эльфа было видно, что несколько капель вина он все же отправил в рот. Ведунья аккуратно складывала шаль, когда Данаир, предчувствовавший дальнейшие расспросы, не долго думая, сорвал первый попавшийся, пусть и невзрачный серый цветок, спрятавшийся в тени у самой земли, куда лишь иногда попадали заблудившиеся лучи Леды.
- Что с тобой?! – взволнованно спросила Эрель у захмелевшего Тиля, но вопрос остался без ответа. Из норки, где прятался полевой тролль доносились странные хрюкающе-пищашие протяжные звуки, их сочетание было похоже на забавный расхлябанный мотив.
- Он застрял?- шутливо спросил Виль.
- Нет, он поет! – с улыбкой произнесла ведунья, жестом останавливая Данаира, прицеливающего, чтобы кинуть в норку камешек, величиной с наперсток, но было поздно. Со второго раза мальчик попал, пение мгновенно сменилось рассеянными ругательствами и из норки показалась довольная чумазая мордашка тролля, увидев путников, он радостно что-то защебетал, покинув убежище с сжимаемой в лапках пустой перевернутой флягой.
- Кис, кис, кыс! – настойчиво произнес Данаир, подманивая тролля к себе рукой.
- Сама ты кис! –возмутился Тиль.
- Осторожнее! – предупредила Эрель.
- Не стоит – он сейчас тебя укусит! – сказала ведунья, предугадав мысли Данаира, желающего отнять флягу силой. Мальчик прекратил, теребя в руках серый цветок.
Верона что-то медленно, буквально по слогам сказала троллю и он растрепанным шаром покатился через траву, правда, петляя зигзагами и звеня своей находкой о все встречающиеся камни.
- Мы же так заблудимся! – заволновался Виль.
- Я знаю дорогу, - успокоила всех Верона, - просто мы не можем отпустить его обратно в таком состоянии.
Все глубоко вздохнули, а Тиль попытался взлететь, но был обречен на неудачу, так как крылья еще не высохли а остатки римиконского еще не выветрились. Ведунья осторожно взяла качающегося эльфенка на ладонь и они двинулись догонять убегающего вдаль зеленого мячика-тролля. Виль и Эрель беспокойно кружили над Тилем, танцующем у ведуньи на ладони, а Данаир, воспользовавшись суматохой ускорил шаг, вырвавшись вперед, перекладывая из одной руки в другую серый цветок.
- Даня! – услышал он сзади голос Вероны, - подожди нас, пожалуйста!
Мальчик, не оборачиваясь, напряженно замер, выбросив цветок себе под ноги. Он только сейчас заметил на своих руках неизвестного происхождения красные ожоги. Окруженная эльфами, цыганка догнала его, не спеша, подобрав выброшенный цветок, отдала мальчику со словами:
- Подбери его, он гораздо прекраснее первого цветка, хоть сер и невзрачен, но только он способен вылечить твои ожоги после алого цветка лжи!
- Цветка лжи? – переспросил мальчик, подбирая серый цветок, и действительно, его ожоги стали понемногу бледнеть.
- Да, ведь ты что-то от нас скрываешь, - вздохнула ведунья, - эти купцы-гоблины... Расим и его отец…эээ- она сделала вид будто вспоминает имя.
- …и Налиф! – договорил Данаир.
- Да, они, видать, сорвали не плохой куш – ковер еле ползет под тяжестью золота! – продолжила Верона и не договорила, - откуда ты знаешь их имена?
- Я солгал, - мальчик опустил голову и покраснел,- я не сын пастуха, я сын князя, - сказал он так грустно, словно это было наоборот, один из серых лепестков упал в траву.
- Посели меня во дворце! – задорно нараспев прокричал Тиль, - я буду…
- Тсс! – осуждающе зашикали на него остальные, было видно, что Данаиру тяжело говорить.
- Да, я сын князя, я жил во дворце, со стражей и слугами, - продолжал он, - моя мать княгиня Ремира, а отец великий князь Даримир! Говорят он брат самого Велимира, что победил гоблина Нитимира! Теперь я хоть знаю, что там произошло!
- Но…почему ты одет, как пастух? – спросила Эрель, - ты потерялся?
- Нет! – покачал головой мальчик – я убежал! Мать так сильно опекала меня, огородив меня от всего мира чрезмерной любовью и крепкими стенами! Я нигде не был дальше княжеского двора и поэтому ничего не видел и не слышал! В моих покоях даже нет острых предметов, а все дурные вести не доходят моих ушей! За мной, как за сестрами, до сих пор ходят семь нянек, постоянно причесывая меня и усюсюкая! Без хлопот и забот все мои дни до боли похожи друг на друга – одни и те же стены, лица и запреты!
- А отец? – спросил Виль.
- Я его почти не вижу – он всегда занят! – сквозь слезы жаловался Данаир, - он обещал мне подарить настоящего живого коня! Потом, посовещавшись с матерью, обещал настоящего щенка! А подарил…котенка!
- А меч? – спросила Верона.
- Меч – это мне подарил Тишка, друг, сын пастуха,отец же купил мне лишь ножны, - объяснил мальчик, - и то матушка чуть ли не запретила мне с ним дружить!
- Ясно, - грустно произнесла цыганка, переводя взгляд с серого цветка в глаза мальчика, - а как же ты смог удрать от своих семи нянек?!
- Тихомир выпил вечного оборотного зелья и мы поменялись одеждой, - объяснил Данаир, - его продал ему гоблин Расим, когда был в Лидоне! Я отдал ему за это серебряную флягу, ту, что спер наш тролль!
- Теперь он навсегда останется твоим двойником, а вдруг ты захочешь вернуться? – спросила цыганка, в траву бесшумно упала еще пара лепестков.
- У меня здесь, - он указал на повязку чуть выше локтя, - шрам, я не знаю откуда он взялся, но Тишке он не перевелся, я отдал ему мой браслет, а сам взял повязку!
- Смело! - похвалил Виль.
- Но его же будут искать родители! – заволновалась Эрель.
- Не будут!- спокойно произнес Данаир, - Тихомир сирота!
- Как же ты думал жить? – спросила цыганка, глядя на Тиля, который сладко уснул на ее ладошке.
- Тишка говорил мне о деревне, где можно наняться в подпаски и не ложиться спать в девять часов!- объяснил мальчик, последние четыре слова были брошены таким тоном, что всем было ясно – мальчик лучше умрет, чем вернется домой, между тем он продолжал свой рассказ, - но я заблудился и нашел волшебный лук и стрелы!
- Даже не знаю, что с тобой делать…
- Кстати! – Данаир резко обернулся к Вилю, пора было б уже перевести тему,- я могу вытащить стрелу! Хочешь?
Виль замялся, озадаченно посмотрев на Эрель.
- А то потом ее не вытащить!- мальчик подмигнул эльфу, - она просто исчезнет!
- Хмм…думаю, пусть остается! – почти уверенно сказал Виль, Эрель облегченно улыбнулась.
- Мои ожоги прошли! – повеселел мальчик, выбрасывая то, что осталось от цветка.
- И на душе полегчало! – добавила ведунья, - ты только что выбросил цветок правды, это он исцелил тебя!
- Мм? – удивленно взглянул на нее Данаир.
- Да-да! – закивала она головой, - серый и незаметный, только он способен облегчать души, жаль, что он всегда так далеко прячется! Но самое главное, что он есть! Жаль, что его скрывает и душит цветок лжи, но, тот, кто сорвет цветок правды, держа его в руках, не сможет соврать!
- Так же как и цветок лжи? – спросил Виль.
Ведунья кивнула, ее внимание привлекли следы копыт в траве, попадая в которые их круглый поводырь лихо подскакивал.
- Лошадь? – спросил Виль.
- Кентавр, судя по скачке – сказала Верона, рассматривая следы, рядом с которыми валялись кожаный ремешок и пара колечек из кольчуги, - он куда-то спешил!
- А почему следы идут из неоткуда? – удивился Виль.
- Гномовские подковы!- объяснила цыганка, - с ними его следы исчезают! Но он, вероятно, очень давно их не менял, следы исчезают только спустя время!
- Ой!- вскрикнула Эрель, глядя на пропадающий след, - действительно исчезают!
- Идемте! – позвала Верона, видя, что их тролль куда-то резко исчез. Путники двинулись вперед. Данаир, очутившись впереди всех, тут же резко остановился, остальные, догнав его, тоже остановились.
Глава 7. Источник.
Они очутились на краю огромного, но не высокого холма, высотой с около трех найтовских ростов, а ниже простирался луг, только на нем цвели обычные цветы и в шагах двадцати от них расположился родник, окруженный соснами с необычными большими синими иголками. Вода била прямо из невысокой каменной скалы, образуя небольшую прозрачный водоем причудливой формы с песчаными берегами, около которых плавали сказочно белоснежные цветы кувшинок. Данаир насчитал семь сосен, одна из которых была засохшая, очевидно из-за стрелы, что торчала из ее ствола на высоте чуть выше роста взрослого найта. На вершине сосны было чье-то большое гнездо, сплетенное из сухой травы и веток, оно вероятно уже давно пустовало. Старая, черная от крови и ржавая, стрела была чуть ли не до середины вогнана в крепкую древесину. Фыркая и ругаясь, ее пытался вытащить молодой лифтавр, полунайт-полулеф, он, как и кентавр, имел верх найта до пояса, а вместо ног у него было тело льва. Лифтавры, как и найты жили деревнями, выращивая скот и не занимаясь земледелием, их главным промыслом была охота. Пожалуй, это были самые ловкие и верткие существа, жившие на Неливерии, великолепные акробаты, они часто давали представления в кочевых цирках, прыгая под куполом или жонглируя горящими шарами. Лифтавр был очень молод, однако уже имел густую желтую гриву, часть из которой была заплетена в косички, одежда состояла из кожано-металлических доспехов, соединенных между собой ремешками, на поясе висел в ножнах небольшой меч. Он, отчаянно сопя, после всех неудачных попыток повис на стреле, резко подтянулся и, вскарабкавшись на вершину сухой сосны, напряженно стал вглядываться вдаль, как раз в ту сторону, где стояли путники, он к счастью они вовремя укрылись в высокой траве. Не увидев желаемого, он спрыгнул на землю, сделав сальто в воздухе, подошел к источнику, раздвинув кувшинки и зачерпнув ладонями воды принялся жадно пить. И, как раз в этот момент из травы выскочил зеленый мячик – тролль и врезался лифтавру в бок. От испуга и неожиданности, лифтавр, поднимая кучу брызг, попал на середину водоема и тут же, кашляя и громко фыркая, отпрыгнул обратно.
- Брр! Фу! – отплевывался он, отряхаясь от ледяной воды, - кому-то сейчас не поздоровится!
- Стань кочкой! Ну же! – прошептал Данаир, не на шутку испугавшись за маленького пьяного друга.
Лифтавр ловко поддел передней лапой пушистый поющий шарик и схватил его за шкирку, как кошку. Тролль жалобно пискнул, выронив флягу из лапок.
- А вот и мой обед! – буркнул он и усмехнулся, перебросив несчастного тролля в другую руку, - отличная мочалка получится!
- Не тронь его!- услышал он сзади грозный голос Данаира, который быстро прокрался к лифтавру и даже где-то нашел приличную палку, которую теперь готов был кинуть в обидчика слабых. Он довольно смело смотрел в раскосые желтые кошачьи глаза лифтавра, попеременно переводя взгляд на обнаженные львиные клыки, угрожающе торчащие изо рта противника.
Лифтавр, резко обнажив меч, выпустил тролля из рук, и, развернувшись, наставил его концом к горлу смелого мальчика, едва тот успел моргнуть.
- Хах! – удивленно хмыкнул лифтавр, наслаждаясь тем, что вызвал у парня больше восхищения, чем страха, - Пастушенок! Лиссандр не ест троллей!
И в это мгновение с него эффектно слетели доспехи, а кожаные ножны для меча отвалились, едва он хотел засунуть в них оружие. Воспользовавшись моментом, моментально протрезвевший тролль схватил флягу и юркнул в траву.
- Как так?! Они же вчера куплены! – обалдел лифтавр, металлических заклепок и колец у кольчуги как будто не бывало, - малазит?! Так вот зачем Кассандр велел догнать Налифа! Дождь разденет пол его армии!
Он кое-как нацепил на себя остатки доспехов и, размахивая голым мечем, подобрав развалившиеся ножны, быстро спросил:
- Ты не видел ковер - самолет? Да положи ты палку! Я не собираюсь никого есть! Отвечай!
- Видел! – произнес неуверенно Данаир.
- Там? – Кассандр указал в сторону холма, где прятались путники.
Мальчик кивнул, а лифтавр, издав могучий львиный рык, прыжками бросился за купцом-обманщиком. В отличие от кентавров, умеющих ржать по-лошадиному, лифтавры не стеснялись своего львиного рыка и издавали его на каждом шагу. Данаир облегченно вздохнул, бросив палку, пошел напиться воды.
- Ты очень смел! - услышал он за спиной восхищенный голос Виля.
- Даже слишком, - немного осуждающе произнесла Верона,- любой конфликт всегда можно уладить миром!
- Где мы? – проснулся Тиль, протирая глаза, крылья просохли и он полетел.
Из травы высунулась знакомая всем усатая зеленоглазая мордочка, посмотрев по сторонам, тролль вылез весь и, не спеша подойдя к Данаиру, протянул ему злополучную флягу, что-то пролепетав на своем языке.
- Он поблагодарил тебя! – перевела Верона, а Данаир расплылся в улыбке, взяв подарок, он повертел его в руках.
- От мыслей зависит жизнь…наши мысли делают нашу жизнь…- пробормотал он, - мысли материальны…
- Какие мысли, такова жизнь, - подсказала Верона, - это надпись на дельвийском! Дельвы, или древесные эльфы, живут в лесах и умеют общаться без звуков со всем живым и писать без букв на всем неживом. Им это необходимо для общения с деревьями.
- Ого! – выдохнул Тиль, и в этот миг, тролль, прыгнул на колени мальчика и, обхватив его шею лапками, бесцеремонно лизнул его в лицо.
- Фу!- Данаир напрасно пытался его оторвать от себя, - Фии! Уф!
- Тебе еще придется с ним спать! – насмешливо предупредила его Верона.
Улучив момент, когда все были заняты троллем, Тиль как можно незаметнее прокрался к валявшейся на песке фляге и, не долго думая, попытался ее поднять. Это оказалось нелегко, но осуществимо. Чтобы меньше привлекать внимание, он поволок ее по песку в траву. И уже почти доковылял до места, где можно было ее спрятать, как вдруг ощутил, что фляга стала очень легкой, а затем и вообще поднялась в воздух вместе с недоумевающим эльфенком.
- Красть не хорошо! – укоряющее произнесла Верона, подняв убегающую флягу и передавая ее Данаиру, который кое-как отцепил от себя тролля, - зачем тебе она понадобилась?
- Я…не знаю, - покраснел Тиль, - я просто посмотреть хотел!
- Тогда надо было спросить, - посоветовала ему цыганка, - за все в этом мире рано или поздно приходится платить!
Данаир вернул флягу цыганке со словами:
- Мне она ни к чему! Пусть Тиль поиграется!
- Кто хочет подкрепиться? – произнесла цыганка, и, поманив рукой Эрель, взяла у нее кувшин с нектаром.
- Но…нам всем не хватит! – сказала эльфийка, ставя кувшинчик на ладошку к ведунье.
Верона аккуратно взяла его и опрокинула содержимое во флягу. О, чудо – она оказалась полна до краев свежим сладким нектаром. Все, кроме Данаира, удивленно уставились на флягу, а тролль что-то радостно залепетал, облизываясь.
- Чего?!- обалдел Данаир, глядя, как только что зачерпнутая им родниковая вода убегает сквозь плотно сжатые пальцы рук, - она буквально исчезает!!
- Правильно! – сказала цыганка, глядя на очередную попытку мальчика напиться, - источник дает воду только тем, кто действительно в ней нуждается!
- Но я умираю от жажды! – выпалил Данаир.
- Пока наша фляга полна, мы не получим от него не капли, - сказала она, подавая мальчику флягу, - вот! пей!
- Нам оставь! – попросил Виль.
- Маловато! – пробурчал Данаир, намереваясь осушить ее залпом. Но, заглянув во внутрь после нескольких жадных глотков, мальчик приятно удивился - фляга была по-прежнему полна, как будто он к ней и не притрагивался вовсе!
Довольный, он сделал еще несколько глотков и отдал ее обратно Вероне.
- Она всегда будет теперь с нектаром? – довольно спросил он, вытирая губы рукавом, и подмигнул Тилю,- а вино можно сделать?
- Да, это не простая фляга! – кивнула ведунья, - могу вас обрадовать тем, что нектара будет у нас вдоволь, а вот насчет вина не обещаю!
Все, кроме смущенного Тиля, засмеялись. На вечно обросненный Искрящийся луг медленно опускался теплый ласковый вечер. Уставшая за день Леда, огромным красным шаром закатывалась за лес, уступая путь двенадцати всадникам, окруженных пестрыми хороводами разноцветных звезд. После того, как все утолили жажду, Данаир, сопровождаемый грустным взглядом Тиля, закрыл флягу и убрал ее в колчан со стрелами, опустив на самое дно. «За все приходится платить!» - вертелись у него в голове слова цыганки. С этой мыслью он взлетел на сосну и принялся собирать синие иголки, в деревне он видел, что найтовские дети, играя, используют вместо золота листики. Набрав около тридцати иголок, Тиль спустился на землю, спрятав «плату» под первый же камень. Около него эльфенок обнаружил кожаный короткий ремешок и пару колец, вероятно их потерял лифтавр. Собрав находки вместе, Тиль наткнулся на кустики земляники и поочередно поднимая их резные листики, нашел пару спелых ягодок, одну из которых он тут же с удовольствием съел, а вторую уверенно добавил к стоимости фляги. Верона достала из своей дорожной торбы аккуратно сложенный обрывок какой-то кружевной белой материи и разложила на песке. Едва она успела коснуться его своей вошебной палкой-посохом, как на нем появилась миска с пряниками. Эльфы дружно разломили один пряник на троих, а Данаир, привыкший к тому, что сладостей всегда было во дворце в большом количестве, тут же наполнил ими все карманы брюк, засунув самый большой в рот.
- Уууф! Фкуфно ошень! – пробурчал он, - фпашибо!
- Спасибо клочку скатерти самобранки!- поправила его ведунья, - чего только не найдешь на гоблинском рынке!
- Значит каждый кусок дает только одно блюдо?- поинтересовался Виль.
- Да,- кивнула ведунья, - не повезло тем, кому достался кусок скатерти, подающий горчицу и соусы!
Данаир хихикнул.Огонь пока решили не разводить, так как от эльфов было достаточно светло, особенно от влюбленных Виля и Эрель. Тиль же светился от любопытства и оттого, что что-то задумал.
- Что это за стрела, что даже лифтавр не смог ее вытащить? – спросил мальчик, указывая взглядом на сухую сосну.
- Это одна из стрел темного мага Нитимира! – объяснила ведунья, - ее сможет вытащить только великий воин или наследник Велимира!
- Где же этот избранный? – нетерпеливо спросил Виль, - дерево то совсем засохло!
- Нет! Стрела не ждет избранного! – снова повторилась цыганка,- избранных не существует – мы сами себя выбираем! Это должен быть кто-то с твердой волей и открытым сердцем, подобно самому Велимиру! Только ее нельзя вытаскивать - все из темных стрел под заклятием, они либо открывают порталы в другие миры, либо оставляют проклятье вытащившему их!
- Темные стрелы убивают все живое? – спросил Данаир, глядя на черную от крови, погнутую лифтавром стрелу, - даже деревья?
- Нет, они, как и твои золотые никого не убивают! – покачала головой цыганка, - они убивают то, без чего не возможна жизнь – любовь! Горе тому, в чьем сердце окажется такая стрела – он обречен на вечное одиночество, ибо никогда никого не сможет полюбить, причиняя боль любящим его людям!
- Смотрите! – неожиданно закричал Тиль, указывая всем в сторону Великого леса, чьи деревья светились тысячами зеленоватых огней различных оттенков. Но не это привлекло внимание эльфенка, над подсвечиваемыми деревьями летела, переливаясь всеми оттенками цветов двенадцати всадников, небольшая стайка каких-то существ, именно их крылышки светились, многократно усиливая лучи звезд и спутников.
- Крылатки! – сказала цыганка, и, разглядев в сумерках недоумевающие лица, объяснила, - белые летучие мыши летят к лесу на охоту!
Действительно, как только стайка нырнула в лес, часть зеленых огоньков на ветвях деревьев потухло.
- Они едят древесных эльфов? – расстроилась Эрель, - почему они все попрятались?
- Нет, их интересуют букашки, а эльфы просто маленькие трусишки! - объяснила цыганка, и, словно в подтверждение ее слов, лес снова озарился тысячами маленьких зеленых огоньков.
- Как чудесно, - восхищенно выдохнул Данаир, с замиранием сердца глядя вокруг, - все-все светится!
- Да,- понимающе закивала Верона, - таков самый главный закон жизни – если хочешь, чтоб тебе было светлее всех – свети другим! Только там, где каждый является кусочком света для других, исчезает тьма!
- Странно, что наш тролль не сияет, - шутливо произнес Виль, совершая круг почета над монотонно сладко посапывающим пушистым клубком. И, в ответ на его слова, словно они были услышаны, в сумраке нехотя загорелись два ярко – зеленых блюдца.
- Смотрите, смотрите!- вскрикнула Эрель, указывая на пролетающую через все звездное небо яркую искорку, – звездочка падает!
- Это уже третья, - пробормотал себе под нос Виль, досадуя, что его остроты в адрес тролля не до конца оценили.
- А пошли найдем ее! – расслышав его слова, задорно предложила Эрель. Вилю эта идея пришлась по душе и они отправились на самую высокую из всех сосен, туда, где они могли бы до утра мечтать, даря друг другу звезды, названные своими именами.
- А от найтов не исходит свет, - досадно высказал мысли вслух Данаир, глядя на тролля, лежащего у своих ног, который, не заметив никаких признаков опасности или своего кормления, снова сладко захрапел.
- Ну, это как посмотреть, - вздохнула ведунья, - ты как думаешь, почему он лежит не на камнях, а у твоих ног?
- Так наверное теплее, - неуверенно ответил мальчик.
- Правильно! Ярче всего на свете горит душа, а теплее всего от ее света!
С этими словами мальчик осторожно снял лук и колчан, положив их подальше от воды в траву и, подобрав там же пару небольших разноцветных камешков, принялся, высекать из них искру для разведения костра.
- Что это ты такое задумал? – спросила введенья, любопытно склонив голову на бок, одновременно наблюдая за разбуженным троллем, с ворчанием перебирающимся на ее колени.
- Думаю развести огонь, а то без эльфов темновато!
- Но…камни-то мокрые! – объяснила ведунья, недоумевающее глядя на старания мальчика. Данаир, не капли не смущаясь, тут же после ее слов тщательно вытер камни о собственные штаны и продолжил попытки. После неудачной пары ударов он все-таки смог выбить ими пару искр. В то же мгновение в гнезде на сухой сосне что-то закопошилось. Данаир и ведунья резко повернули головы – в гнезде сидела неведомая птица ярко-красного оперения и с роскошным, как у павлина красно-желтым хвостом, величиной со взрослого орла, которого она чем-то напоминала своим хищным загнутым к низу клювом, отличаясь огромным роскошным хохолком из красных перьев на голове. Она была словно разбужена стуком камней, одновременно издавая громкие трели и потягиваясь, птица захлопала расправленными крыльями, уронив несколько своих огненно-красных перьев. Одно из которых, плавно кружась в воздухе спланировало рядом с крадущимся к заветному колчану с флягой Тилю. Эльфенок вздрогнул и спрятался в траве, едва не растеряв сосновые иголки и кучу прочего мусора.
- Ого! – только смог выдохнуть пораженный Данаир, когда птица вдруг вспыхнула рыжими языками пламени и запела прекрасную грустную песню, от которой почему-то на душе становилось так же тепло и светло, как и от горящей птицы вокруг.
- Феникс, ты разбудил его искрой, - произнесла цыганка.
- Оно тоже горит! – указал Данаир в траву, там горело упавшее перо. Тиль подумал, что его заметили и проворно нырнул прямо в колчан. Это было очень кстати, так как Данаир тут же склонился над пером и медленно с опаской протянул к нему руку, боясь обжечься.
- В огне феникса сгорает только феникс, - заверила его Верона, после чего мальчик взял горящее перо в руки. Странное что-то происходило в его сердце – там боролись любопытство и восхищение, вызванные горящей птицей и воспоминание о покинутом дворце с матерью и дядей. Данаир посмотрел на сосну, затем на не обжигающее его руки перо, будто силясь что-то сказать, он ведь всегда был уверен, что феникс – это только зола в глиняном горшочке, привезенная заморскими купцами за мешки золота и помогающая от всех болезней.
- Не волнуйся, вот увидишь, - он снова возродится прямо из пепла! – успокоила его ведунья. В широко раскрытых глазах мальчика отражался поющий, окруженный рыжими языками пламени феникс. Теперь Данаир понял, как торговцам было сложно собрать чудодейственную золу, навсегда погубив при этом одну из таких прекрасных редких птиц, ведь для того, чтобы птица смогла возродиться необходима была практически вся зола, собранная вместе. Тиль осторожно выглянул из кочана, было подозрительно тихо, не считая пения феникса. У Тиля это грустное пение почему-то вызвало воспоминания о его прекрасных бабочках. Но любопытство было сильнее прочих чувств и он, осторожно осмотревшись, вытащил из колчана на плечах долгожданную флягу, пыхтя отправился с ней в траву.
- А я скучаю по матери…я очень сильно ее люблю…- вдруг неожиданно для себя произнес Данаир, вертя в руках обугливающееся перо, - сейчас я уже сожалею, что убежал, просто мне надоело быть малышом, для которого существуют только запреты…и…я вернусь!- обещал сам себе мальчик,- вот повзрослею и вернусь!
- А скольким даже некуда вернуться…- вздохнула ведунья, она зачарованно смотрела на феникса, думая о том, что было известно только лишь ей одной. Все были поглощены самыми различными мыслями и только лишь у Виля и Эрель пение вызвало одинаковые думы, ибо в мыслях влюбленных присутствовали они оба.
Глава 8. Джинн
Благополучно добравшись до укрытия, состоявшего целиком и полностью из невысокой травы, эльфенок как можно быстрее уносил свою ношу все дальше и дальше, пока, наконец, не свалился вместе с ней в ручеек. Точнее свалилась фляга, а Тиль успел взлететь. Теперь он кружил над странно не тонущей посудиной, ярко светясь красным светом от любопытства. Прозрачный ручеек, весело журча и извиваясь между корнями сосен вместе с излишками кристальной воды из ключа уносил флягу все дальше и дальше и вскоре Тиль оказался по другую сторону от скалы с источником. Он больше не слышал голосов Данаира и Вероны, да и пение феникса почти заглушало журчание воды. Зацепившись за корень старой сосны, эльф, кряхтя с трудом вытащил флягу на песок. Кусая губы от нетерпения, он наконец-то смог ее рассмотреть в своем собственном свете. Высотой фляга была примерно с его рост, под блестевшими от света каплями воды можно было разглядеть таинственный узор, состоящий из костей и черепов. Фляга была старая, о чем говорили ее многочисленные царапины и ссадины, а с правой стороны даже была вмятина, возможно от шпаги. Тиль обошел ее несколько раз, пытаясь разгадать причудливые письмена, в которых очевидно был какой-то загадочно-зловещий смысл.
- Возможно невозможное! – прошептал он мысли вслух и открыл крышку, повернув ее два раза. Он осторожно, чтобы не производить шума положил ее на песок, и с нетерпением заглянул во внутрь. Однако вопреки всем его ожиданиям фляга оказалась пустая и ничего кроме темноты он не смог разглядеть через широкое узорчатое горлышко.
- Ведь она не кончается!- недоумевал он, и, чтобы проверить свои опасения, поднял с песка крохотный камешек и бросил во флягу. Больше всего он предполагал сейчас услышит плеск нектара на дне либо стук камня о дно фляги, но как бы он не прислушивался – он не услышал ничего. Машинально подняв с земли еще несколько камешков он бросил их во внутрь, снова прислушался и вновь ничего не услышал. Тогда он горстями стал засыпать туда песок, пытаясь разглядеть его через горлышко на дне.
- А может она только для съестного? – сам себя спросил Тиль и, оглядевшись по сторонам, нашел ягодку земляники и, о чем-то немного подумав, нехотя бросил ее во внутрь. Эффект был такой же, как и от камней с песком – ягодка бесследно исчезла в пустоту. Эльфенок медленно достал из кармана сломанную пополам погнутую старую губную гармошку, она досталась ему от деда и он очень хотел починить ее, но даже гномы говорили, что легче сделать новую. Плюнув, Тиль с досады кинул инструмент во флягу и поднял крышку, что бы закрыть ее и вернуть обратно. Но в этот момент из горлышка поднялось облако пыли и повалил густой зеленоватый не то дым, не то туман, Тиль выронил крышку и отскочил назад, как ошпаренный. Запахло морем, тиной и ромом. Облако все росло и росло и наконец превратилось в полупрозрачного пирата-духа, светившегося зеленоватым светом. Тиль снизу вверх принялся рассматривать незнакомца. Обитатель фляги был одет в потрепанные старые высокие черные сапоги, подвернутые у колен, темные мятые и местами зашитые брюки из грубой материи с широким коричневым ремнем, местами прожженном с неровно-обрезанным концом. За него был заткнут с одной стороны нож с отбитой на конце рукоятью, убранный в кожаные тоже потрепанные, но дорогие ножны с узорами, а с другой стороны торчала закопченная рукоять мушкета. Грудь пирата прикрывала белая с широченными рукавами рваная рубашка, застегнутая на две пуговицы, так как остальных вовсе не было, поверх нее была одета кожаная не менее драная безрукавка, а на плечах висел черный длинный плащ, очевидно из дорогой материи, однако он тоже был больше чем без половины пуговиц, весь в тине и прорехах. Бронзовые от загара лицо и шея духа были все в шрамах, на вид ему было лет тридцать пять-сорок. У него были светлые кудрявые нечесаные волосы, доходившие ему до плеч, темные густые брови и зеленоватые, цвета морской волны глаза, смотрящие несколько устало, но открыто и доброжелательно. На шее болтались какие-то амулеты и цепочки, в левом ухе блестело золотое кольцо, на голове поверх пурпурного платка была надета черная треуголка, неведомо откуда взявшаяся на Неливерии. Пират внимательно вглядывался в сумерки, надеясь увидеть того, кто его потревожил, и, наконец увидел у своих ног, утопающего в тумане эльфа. Найт медленно закрыл глаза и тяжело вздохнул, видя насколько молод Тиль.
- Добрый вечер, хозяин! – снимая шляпу, произнес пират, кланяясь, и тем самым приводя Тиля в полный восторг, - чего желаете?
Тут он стряхнул с плечей песок и, достав из шляпы ягодку, бесцеремонно проглотил ее, только она все равно проскочила сквозь него, как сквозь воздух, очутившись на земле.
- А…ты…- эльф, словно феникс, вспыхнул красным огнем от любопытства, - ты как там поместился?!
- Вы желаете знать? – произнес джин так, как будто сейчас бы объяснил эльфу всю физику процесса своего появления.
- Хочу! – прокричал Тиль, подлетая и заглядывая в горлышко фляги. Пират щелкнул пальцами и эльф увидел внутри фляги старый вскрытый бочонок рома, на котором стояла свеча, оплавленная и коптящая в позеленевшем от времени подсвечнике, рядом лежало серое гусиное перо, когда-то оно было белым, стояла чернильница и валялся помятый исписанный листок, украшенный кляксами. Признаков нектара нигде не было заметно, стенки фляги были украшены тиной и водорослями, а пол усыпан песком и битыми ракушками. Пытаясь разобрать, что написано на листке бумаги, Тиль ухнул во внутрь фляги. Там оказалось просторнее, чем он предполагал сначала. Очутившись внутри, он нащупал на полу какие-то замызганные свитки – очевидно карты. Не разворачивая их, он прильнул к бочке-столу, пытаясь прочитать написанное на бумаге.
- Расим…талант купца – плата рудники, Тихомир…Лидон… князь – плата смерть…Данаин, нет Данаир…свобода – плата потеря друга, Тиль…ого! Тиль – полет к Земле, плата…плата…- на этом месте записка обрывалась, эльф и не думал, что это про него написано, - эй! А ты можешь показать Землю?!
- Да, - ответил джин, он уже привык, что его имя никто никогда не спрашивает, да и эльф был первым за сотни лет, кто зашел к нему в гости, - я выполняю любое желание, только тебе придется заплатить!
- Да, я готов! – выпрямился Тиль, вытаскивая из-за пазухи сложенные сосновые иголки, - только вытащи меня отсюда!
- Ты желаешь обратно, хозяин? – вежливо спросил пират.
- Еще как желаю! – потребовал эльф.
Джин взял флягу в ладонь и перевернул, вытряхнув на песок оттуда взволнованного Тиля.
- Теперь предпоследняя воля! – попросил джин.
- А теперь покажи Землю! Ты мне обещал!
- Желаешь ее увидеть?
- Желаю!
Глава 9. Земля.
С этими словами джин подлетел к озерцу, в которое впадал ключ и, неторопливо щелкнул пальцами правой руки в воздухе – над водоемом поплыл загадочный зеленоватый туман, подобный тому, что вырвался из фляги перед появлением джина. Звезды, отражавшиеся в темной воде вдруг задвигались, разлетаясь все быстрее и быстрее к берегам. Вскоре побледневший Тиль догадался, что они летят сквозь вселенную, огибая галактики, летят к далекой неведомой Земле. А вот и долгожданная звезда по имени Солнце, окруженная неведомыми планетами. Тиль громко глубоко вдохнул – он опасно надолго затаил дыхание, что чуть было не задохнулся. Перед ним только что промелькнул пояс астероидов, и хоть джин нес его сознание к Земле со страшной скоростью, эльфенок все же успел разглядеть осколки некогда цветущей планеты. Унылой грудой истерзанных камней они кружили вокруг Солнца. И вот наконец-то появилась маленькая планетка, спящая в голубом сиянии, любимица солнечных лучей. Она стремительно приближалась, открывая перед Тилем, сквозь белоснежные пушистые облака и разноцветные букашки-спутники, синеву бездонных морей, ровные зеленые ряды причудливых искусственных посадок и конечно же, величественные ультрасовременные города- мегаполисы, чьи небоскребы буквально подпирали небеса. Вот уже стали различимы отдельные здания, дороги, машины и, наконец, земные найты. Как бы не были бесконечны мегаполисы, земляне буквально наступали друг на друга, словно сотни бесконечно-длинных верениц муравьев, они сталкивались на улицах, раскрашенных рекламой, с каменными лицами, не здороваясь и как будто вовсе не замечая друг друга. Тиль, ведомый джином, пролетал между небоскребами над крышами строений все быстрее и быстрее, путешествуя не только в пространстве, но и сквозь само время. Облетев Землю несколько раз, эльфенок не успел на нее наглядеться, как просторные улицы заполнили страшные машины-разрушители, западали небоскребы и запылали строения, поднимая в без того мутный воздух кучи грязи и пепла, укутывая небо черным едким дымом. Бушевала война. Огромное и беспощадное чудовище, не успел Тиль и глазом моргнуть, как голубая планета превратилась черно-серый пылающий кусок, а зеленые и голубые оттенки полностью исчезли. Неведомые корабли окружили Землю, их появление приостановило земных найтов, которым теперь было словно стыдно за содеянное. Число неведомых кораблей все увеличивалось, вскоре все пожары были потушены, дым рассеян и кое-где замелькали постройки, и даже города. Так медленно, но уверенно земле возвращали жизнь неведомые прищельцы-ящеры, буквально творя чудеса, восстанавливая руины вместе с землянами.
- Вот бы увидеть их царя, - прошептал Тиль, и его просьба была моментально выполнена – портал перенес их во дворец, точнее это был огромный серебристый небоскреб, с тысячами земных найтов и архоидов в однотонных костюмах различных оттенков. Все они бегали с умным видом по коридорам в основном поодиночке, реже парами и группками. Среди них лавировали сотни неведомых роботов, некотрые из которых были довольно неуклюжи и некультяписты, что даже смешно было представить, какие функции они выполняют. Наконец наши путешественники очутились в довольно просторной комнатке без окон, залитой белым искусственным светом. Ее коричневатые стены ее были обиты чем-то вроде искусственного дерева, с многочисленными встроенными приборами. Потолок мерцал светло-голубым, чем-то напоминая мирное земное небо, он был выстлан своеобразными квадратиками-плиточками, отражаясь в наполированном до блеска малахитовом полу. Из мебели тут были несколько глухих шкафов, цветом в тон стенам, пара забавных стульев-трансформиров, готовых принять обличие вплоть до дивана, лишь бы сидящему было комфортно. По центру комнаты стоял большой просторный серебристо-белый стол с кучей кнопок и датчиков, над ним парил в воздухе огромный, до самого потолка и почти до шкафов у стен тонкий экран. Перед ним на одном из смешных стульчиков сидел сгорбившись, подогнув под себя ноги ребенок лет десяти. На нем был какой-то серебристо-белый не то костюм, не то комбинезон с широкой красной полосой, проходившей через весь костюм от самого плеча до конца штанины, заправленной в такого же серебристого цвета сапог без застежек. На руках были надеты серебристые перчатки, хотя в помещении было довольно тепло. Мальчишка был бледен и так коротко пострижен, что короткие остатки его белобрысых волос практически сливались с бледной кожей. Детские мягкие черты лица были сильно искажены волнением и тревогой, а большие голубые глаза напряженно смотрели на экран не мигая, лишь изредка зажмуриваясь от увиденного. На экране в молочно-белой комнате, окруженная десятком людей в таких же чистых молочно-белых костюмах, рожала молодая женщина. Ее лицо было бы таким же бледным, как и у подростка, волновавшимся за нее, как за себя перед экраном, если бы не нездоровый красный румянец на щеках. Ее густые каштановые волосы были аккуратно собраны сзади в плотный пучок, а зеленые красивые глаза были широко раскрыты от боли и отчаяния. На лебединой шее болтался на белой нитке маленький бирюзовый камешек. Внизу экрана отмечалась неровная кардиограмма ее сердца и еле заметная - ее малыша. Врачи делали все, чтобы спасти жизнь роженицы и ребенка. Мальчишка сидящий перед экраном и нервно кусающий губу, взрослел не по дням, а по часам. Теперь ему уже было около семнадцати лет, а его по прежнему белые волосы отросли чуть ли не до самых плеч. Он лишь изредка отводил их руками со лба и с глаз. Странно, но его костюм, обувь и перчатки росли вместе с ним. Внезапно в комнате, прямо рядом с юношей матерелизовалось с негромким глухим хлопком странное существо, примерно в полтора метра ростом, укутанное в мешковатый плащ из грубой материи серого цвета. Плащ доходил пришельцу до пят, волочась за ним по комнате и надежно скрывая его ноги, а вот черный, как у ящерицы кожаный хвост был все-таки виден. Примерно у пояса он был подпоясан черным кожаным ремнем. Из-под нахлобученного колпака ярко горели два красных глаза, был виден черный, зеленый изнутри рот со слюнявыми клыками и длинным красным раздвоенным языком, высовывавшимся время от времени из него. Юноша не замечал пришельца до тех пор, пока тот не хлопнул громко в ладоши своими черными сухими трехпалыми лапами, с длинными желтыми когтями. Лицо молодого земного найта искривилось, на взмыленном от холодного пота лбу проступила огромная глубокая стрелка-складка, от неожиданности он резко спрыгнул со стула-трансформера, расположив его между собой и пришельцем, который будто издеваясь сохранял спокойствие.
- Кто ты?! – вскрикнул парень, косясь на плотно закрытые створки дверей.
- Этого тебе знать не следует, юный император,- противно прошипел змей, пряча лапы в складках плаща.
- Конвой! – громко позвал юноша, он был уже почти мужчиной, ведь его подбородок уже покрылся первым белым пушком.
Вбежала пара охранников в однотонных зеленых костюмах, расположившись за спиной пришельца и наставила черные блестящие палки стволы неведомого оружия на…юного императора.
- Измена?! – закричал он, молниеносно вытаскивая откуда-то из стола такое же оружие и наставляя его на змея.
- Оставьте нас, - так же спокойно, как и до этого момента прошипел пришелец слегка повернув голову к конвою. Раздалось два выстрела – солдаты наставили бластеры друг на друга и синхронно выстрелили, замертво упав на начищенный пол.
- Кто же это?! – беспомощно обратившись к джину, прошептал Тиль, - он не может быть оборотнем!
- Да, сейчас там ночь и гроза, однако луна не полная, - сказал джин.
Ловкий щелчок в воздухе кривых когтистых пальцев и оружие в руках земного найта, вырвалось из его рук, загремев по каменному полу. Но все равно юный император не растерялся, на него уже неоднократно совершались покушения, быстрым движением он достал из обоих сапог по острой металлической звездочке и запустил ими в незваного гостя. Засвистев в воздухе звездочки остановились прямо перед невозмутимым змеем. Щелчок и они полетели обратно, одна полоснула плечо императора, и, полетев дальше впилась в шкаф. А вторая остановилась прямо у его горла, оставив на нем маленькую царапину, зависла в воздухе.
- Я пришел не за твоей жизнью! Мне нужен твой сын! – прошипел змей, взглядом указывая на монитор, на котором роженица была без сознания, а оба пульса становились все реже и реже.
- Почему я должен верить тебе?! – земной найт был в отчаянии.
- Придется, Лайто!
Змей правой лапой вытащил из плаща маленький бирюзовый камешек, болтавшийся на белой толстой нитке и неряшливо кинул парню.
- Откуда это у тебя?!! – недоумевал император. Ведь этот камешек, как оберег он подарил своей возлюбленной Лизе, которая, не снимая, носила его на своей шее. Это был осколок снаряда извлеченный из его сердца после страшного ранения, выжить после которого ему помогло только чудо и ее любовь. В знак благодарности, любви и преданности он подарил его ей. Да и его настоящее имя Лайто, было известно только его близким друзьям, остальные звали его капитан. Не смотря на молодые годы, ему было не больше 25лет, он должен был возглавить земную империю. По сути же Лайт был марионеткой в руках придворных, легко манипулирующих им в силу его молодости и неопытности. Он преждевременно вернулся с переговоров с архоидами, узнав, что Лиза рожает. Лайт так гнал корабль, что огромнейшие скорости превратили его в ребенка, если бы расстояние было немножко побольше, он бы помолодел до младенца, а то мог бы вообще умереть.
- Ты отдашь мне сына, иначе он сейчас умрет с матерью! – прошипел змей, облизываясь тонким языком и глядя, как оба пульса на мониторе затихли.
- Бери мою жизнь! – со слезами закричал Лайт, - только оставь их!
Змей покачал отрицательно головой:
- Все равно, воспитанный людьми, твой сын поднимет на тебя руку!
- Я согласен! – выкрикнул император, и тут же оба пульса на экране опять пошли.
- Хорошо! – обрадовался змей, - я заберу младенца…
- Я согласен, что он убьет меня! – прокричал Лайт, - только оставь его!
- Нет! – огорчился змей, - тогда они сейчас умрут!
Оба пульса снова затихли и пришелец направился уже уходить.
- Вернись! Я на все согласен! – прокричал император, боясь, что змей сейчас исчезнет, забрав жизни его возлюбленной и не родившегося сына.
- Повтори!- потребовал пришелец обернувшись.
- Я отдам тебе его! Отдам! – сквозь слезы он увидел бугорки в красных линиях обоих пульсов, не замечая, как звездочка, порхавшая у его горла практически впилась в него, - но почему так жестоко? За что?
Лайт закашлялся, а звездочка отлетела от его шеи, остановившись в сантиметрах тридцати перед ним.
- Максимус должен стать жертвой, иначе он поднимет руку на отца! – прошипел он, по прежнему не меняя тона.
- Кто?! Максимус?! – оторопел земной найт, глядя в красные пылающие глаза.
- Я назвал так твоего сына, - объяснил змей, после знакомого щелчка, звездочка подлетела к императору и, оставив на его правой щеке неглубокий порез, упала у его ног, - как рана станет шрамом, ты отнесешь сына верным слугой и оставишь здесь!
Внезапно на экране белая палата сменилась огромным высоченным зданием, похожим на гигантский карандаш, практически без окон и с блестящими колоннами, перед которым находилась такая же блестящая, как и колонны, огромная площадь. Площадь была огромной солнечной батареей, за счет которой здание полностью обеспечивалось энергией. По зеркальной площади кружил белый робот-уборщик, какой-то неизвестной новой модели. Он собирал мусор и тут же сжигал его внутри себя без дыма, используя его как топливо.
- Ты оставишь его здесь! – указал прямо перед уборщиком костлявым пальцем змей, - если не выполнишь обещание, то горько поплатишься! Я еще вернусь!
И пришелец испарился так же, как и появился, оставив о себе только ужасные воспоминания и сочившийся кровью шрам.
- Он не настоящий банши! – воскликнул Тиль, - он даже не оборотень!
- Возможно…- ответил джин, портал мгновенно перенес их в другую точно такую же комнату, только слабоосвещенную и с меньшим экраном, по которому, как по порталу транслировалось происходящее. Перед ним сидели два земных найта, взрослых мужчины. Одному, сухому, с рыжей кудрявой головой было лет двадцать пять на вид, а второй, в меру упитанный с раскосыми узкими глазами и козлиной черной бородкой был постарше.
- Мы же не хотели, - неуверенным шепотом сказал рыжий, глядя на мертвых конвойных, лежащих в луже крови.
- Искусство требует жертв! – несколько задорно, довольно прошептал старший, - иначе и он бы не поверил.
- Да! Его наследничек нам ни к чему, - ухмыльнулся рыжий, - Риго будет доволен!
- Они это подстроили! – закричал эльфенок, - ребенок погибнет ни за что!
- Их мир жесток, - пожал плечами джин, видя как портал возвращает их в первую комнату.
- Я не отдам ему сына! – сжал кулаки молодой император, нервно стряхивая с лица светлые пряди волос, которые доходили ему чуть ни не до пояса, сжимая в руках бирюзовый кулон и глядя, как его возлюбленная качает на руках только что родившегося кричащего младенца. Он что-то нажал на столе, на экране появился человек средних лет, одетый в такой же серебристый костюм, однако с рыжей полосой у правого плеча. Он был худ, с тонкими рыжими бровями над прищуренными бегающими серо-голубыми глазами. Позади него находились какие-то приборы – было понятно, что он на корабле и готовится к запуску. Он был правой рукой императора и должен был срочно лететь в лагерь архоидов, продолжать переговоры вместо Лайто.
- Горий слушает! – отдал он честь, приложив ладонь к наголо выбритой перед предстоящем полетом голове.
- Риго, передай приказ!- попросил Лайт, - пусть никто отныне не называет мальчиков Максимус! А тех, что есть, пусть переименуют! За нарушение – смерть!
- Есть, капитан! – кивнул Горий, он даже не удивился приказу и был чем-то очень доволен. Только из-за волнения император этого не заметил, а хитрый советник, чтобы не выдать себя тут же принялся поздравлять его с рождением сына.
Лайт сослался на плохую связь и переключил канал, - везде показывали его сына и счастливую мать и только на одном шли новости о переговорах с архоидами, о поставках воды и наконец пошла реклама самых современных уборщиков, сжигающих без отходов мусор внутри себя с целью получения энергии. Император поперхнулся и с яростью выключил экран – он только что видел на нем того самого робота, что проезжал по зеркальной площади перед зданием с блестящими колоннами.
- Неужели это так скоро! – прошептал он, дотронувшись до запекшийся крови на щеке, - но ведь здание-то еще не существует!
В этот момент в комнату постучали уже третий раз и, не услышав ответа, вошли пятеро человек, четверо из которых были простыми солдатами, одетыми в серую униформу, а пятый был одет в парадный белый костюм с синим галстуком и нес руках, одетых в тонкие белые перчатки, какое-то устройство, представляющее собой небольшой бежевый шарик. Двое солдат молча, убрали трупов, вытерев за ними кровь. Как будто их тут никогда не было. так просто и без эмоций, будто делали это каждый день. А двое покорно встали у дверей, отдав честь Лайту. Мужчина в костюме неуверенно двинулся к императору. Он был упитанным, с темной бородой и большими бакенбардами по пухлым, как у хомячка, щекам. Длинные темные волосы были аккуратно собраны в хвостик и блестели от света, как будто смазанные маслом. Темно-синие добрые глаза, под которые так искусно был подобран его галстук, смотрели прямо и открыто.
- Приветствую, мой капитан! – он отдал честь правой рукой, протянув в левой бежевый шарик со словами, - Илион - альта спроектирован! Можно приступать к его строительству и запускать операцию «Альта-2» по созданию дайжеров!
- Хорошо! – буркнул Лайт, с трудом улыбнувшись,- как скоро построим?
- За три недели все будет готово!- довольно произнес инженер, с этими словами он элегантно снял с шарика верхнюю половину и наружу вырвался макет карандашеобразного грандиозного здания с теми самыми ненавистными блестящими колоннами. Макет медленно закружился в воздухе, показывая все чудеса инженерной мысли неожиданно отпрыгнувшему в сторону молодому императору.
- Что это?! – оторопело смотрел он на мерцающие блестящие колонны.
- Это самые новейшие солнечные батареи! – удивленно, но уверенно произнес инженер, - мастеру Горию они очень понравились!
Обескровленная и обезображенная человечеством Земля трещала по швам, дальнейшее ее преобразование попросту сулило ей гибель. Раз нельзя было больше изменять планету, значит пришло время менять ее обитателей. Операция «Альта-2» по созданию ультра-боеспособных солдат второго поколения была разработана в кратчайшие сроки, так как первая закончилась неудачей из-за сбоя в системе энергии. Солдаты полностью не сформировались и остались просто напросто детьми с различными способностями. Было решено отправить их в интернат-приют особой группой и ждать их взросления среди обычных мальчишек и девчонок, оставшихся без родителей. Однако постоянная угроза, исходящая от архоидов, заставляла землян подумать о собственной безопасности. Нужна была крепкая централизованная власть в лице императора, которым и должен был стать Лайто. Как бы ему не хотелось, отложить строительство было нельзя – во-первых, потому что это от него совсем не зависело, во-вторых «Альта-2» являлась главным козырем его коронации.
«Три недели, - вертелось в голове у Лайта,- Максимус…поднимет руку на отца…три недели…»
- Проект уже запушен! – довольно хлопнул инженер себя по животу,- нас никто не остановит!
- Спасибо, вы свободны! – в сердцах проскрипел зубами Лайто.
- Мы можем ускорить строительство! – недоумевал инженер.
- Не надо! Свободен! – повторил император, понимая, что он всего лишь марионетка в руках власти.
- Ах, да…ммм, - замялся инженер, он как будто догадался, что так рассердило молодого императора, - поздравляю Вас с рождением сына! Уже имечко выбрали?
- Вон! Пошел отсюда! – закричал Лайт, и инженер выскочил за дверь, чуть не выронив свой драгоценный шарик с макетом.
- Ему надо помочь! Он обманут этим лысым найтом! – простонал Тиль, отводя полный негодования взгляд от бурлившей воды.
- Да, обманут, - грустно ответил джин, глядя, эльф подлетел и встал к нему на ладонь, - но у тебя осталось всего лишь одно желание - давай сюда, я починю твою губную гармошку!
- Нет! – решительно ответил эльфенок, - я хочу, чтобы ты отправил меня на Землю!
- Это очень серьезное желание, я должен подумать! – прошептал джин, - подумай и ты! Подумай об опасности и расплате за свои желания, Тиль!
Над лугом плыло нежное пение феникса, постепенно становившееся все тише и тише.
-А земные найты вернутся? – быстро спросил Данаир, глядя куда-то на небо, точно ища среди звезд далекую Землю. Он опять проголодался и полез в колчан за куском скатерти-самобранки.
- Это можно попробовать узнать, - оживилась ведунья, доставая из своей торбы маленький кожаный мешочек, в котором гномы обычно хранили золото, и высыпала из него двенадцать белых предметов.
- Кости!- узнал Данаир, аккуратно доставая стрелы и вытряхивая остальное содержимое колчана прямо на песок,- странно, колчан какой же тяжелый, однако чего-то не хватает!
- Тиль опять забрал флягу!- объяснила ведунья, с улыбкой рассматривая выпавшие из колчана десятка три еловых иголок, кучу железных безделушек и маленькую эльфийскую дудочку.
- Воришка! – выругался мальчик.
- Нет, он заплатил за нее гораздо больше, чем она стоила! – возразила Верона,- он отдал тебе самое дорогое, что имел – свою волшебную свирель! Поэтому ты даже и не определил пропажу!
- Зачем она мне? – недоумевал Данаир, пряча крохотный инструмент в карман, - отдам, когда вернет флягу! Давай гадать!
- В эту ночь видны все двенадцать всадников, пусть они направят кости! - объяснила Верона и хорошенько потреся кости в руках, она высыпала их на свою шаль. Данаир подполз ближе, освещая шаль горящим пером, цыганка сидела не шелохнувшись, прищурив черные глаза, она внимательно читала будущее словно по книге, состоявшей из двеннадцати самых главных слов. Мальчик выпучил свои голубые глазенки, как мог, однако ничего кроме разбросанных костей и пестрого платка так и не увидел.
- Да…земной найт совсем скоро придет…и, даже не один, - сосредоточенно сказала она, - так говорят светила.
- С армией?! – воскликнул Данаир, резко вставая и хватаясь за деревянный меч.
- Этого не знают даже двенадцать всадников, - грустно сказали цыганка, и, посмотрев на небо, добавила – но нам повезет, если хоть один из них окажется человеком!
Внезапно пение феникса оборвалось и стало очень-очень тихо, даже кузнечики отчего-то вдруг замолчали.
- Он сгорел? – грустно спросил Данаир, глядя на темное гнездо, в котором что-то все-таки продолжало светиться, но на самом дне, отбрасывая красноватый трепещущий отблеск на темные иголки.
- Да, там теперь яйцо из которого он вскоре вылупится, – объяснила Верона, собирая свою шаль. Мальчик, воспользовавшись моментом подошел к таинственной сосне с гнездом и, обхватив ствол руками, не долго думая, полез на дерево. Он был почти около темной стрелы, когда вдруг понял, что соскальзывает и ухватиться практически не за что. Тогда он собрал последние силы и, ловко подтянувшись, быстро схватился за стрелу. Его как будто поразило током - Данаир, не отпуская стрелы закрыл глаза и очутился… в самом разгаре ужасного кровопролитного боя.
Глава 10. Смерть Велимира.
Сражались найты, одетые в обноски и орки, закованные в прочные дорогие латы. Звенели мечи, гнулись стрелы, лилась кровь, летели головы. И среди этой толкотни Данаир заметил молодого найта, он был ранен, весь в крови, но все равно продолжал мужественно сражаться. Своими белыми кудрявыми волосами, подвязанными кожаным ремешком, и чистыми голубыми, как небо глазами, он очень напоминал Данаира.
- Велимир! Осторожней! – донесся сзади густой бас кентавра, прорывающегося к храброму найту, который как будто не слышал его и не думал останавливаться.
- Неужели это он и есть?! – подумал Данаир, вися на постепенно выскальзывающей под его тяжестью из дерева стреле. Чем больше она показывалась из дерева, тем больше разливался водоем-портал, открывая дорогу в другой неведомый мир.
Велимир был очень молод, высок и строен, одет он был в простые поношенные сапоги, темные штаны и светлую крестьянскую рубашку, подобную носил и сам Данаир, поверх которой не было ни кольчуги ни доспехов, зато висел на прочной медной цепочке тот самый медальон в виде солнца, который теперь висел на шее у мальчика. Именно он чудесным образом и предохранял грудь найта от темного орочьего железа, создавая своеобразный невидимый щит. На поясе у парня висел нож в дешевых потрепанных и темных от времени ножнах, а сражался он волшебной палочкой, которая, вертясь, в его руках превращалась то в меч, то в копье, а затем опять в палочку, посылая магические заряды, отбрасывая падавших от шока противников. Вот он пригнулся и закрылся щитом, который держал в левой руке – в него тут же попала огненная молния орочьего шамана. Где-то неподалеку бил в барабаны орк на кайдое, повышая злость и боевой дух своих солдат. Велимир зашел нарочно так далеко в ряды неприятеля, надеясь пробраться к шатру темнейшего из всех магов гоблина Нитимира. Ведь если удача в этой битве будет на их стороне, то найты навсегда освободятся из рабства гоблинов и орков. В шагах ста от себя он увидел огромного кайдоя, травоядного животного очень похожего на слона, напоминавший его хоботом и огромными в два ряда бивнями. На верху, закованного в латы боевого животного, находился блестящий золотой шатер. Именно туда-то и хотел попасть Велимир. Судя по тому, что кайдой двигался навстречу молодому найту, рабы быстро отступали – естественно, ведь их было меньше и они были хуже подготовлены. Велимир стиснул зубы, мгновенно палочка в его руках превратилась в шест и, отбросив вместе со щитом налегавших орков, он прыгнул – засвистели темные стрелы, одна из них, пролетев чуть ли не тысячу метров, угодила в сосну. Это была та самая стрела, за которую сейчас и держался Данаир. Одна из стрел темного мага, ржавая и черная от запекшейся крови, та, что не только лишает жизни, но и отнимает ее смысл. Приземлившись на головы разбегающимся оркам, найт отпугнул их огненным мечом, которым на мгновение стала его палочка. Затем, сосредоточившись он поднял горящий меч над плечом и тот мгновенно превратился в дротик.
- За всех найтов! – прокричал Велимир и, прицелившись, метнул дротик прямо в шатер. Он прошел, как нож сквозь масло, проткнув насквозь стоящего перед шатром орка-барабанщика, который тут же упал замертво, выронив из рук палочки. Дротик не остановился и влетел, поврав тонкую шелковую с золотой нитью занавеску на входе. Двое слуг-гоблинов на входе, одетых в позолоченные красные халаты с длиннющими золотыми ногтями на руках, отращенными в знак того, что они не касались ручной работы, боязливо переглянулись, один проворно скинул с кайдоя тело мертвого орка-барабанщика, а второй приоткрыл порванную занавеску и упал ниц. Сразу за занавеской помещался роскошный трон гоблина-тирана, всевозможно украшенный, больше костями найтов, чем драгоценностями. На нем, не шелохнувшись, сидел сам величайший маг, одетый в сияющие доспехи, в руках с такими же длиннющими, как и у придворных ногтями, одетых в перстни, в одной он держал тряпочное чучело найта-раба, а в другой искусный небольшой клинок с плетеной кожаной рукоятью, на конце которой был огромный красный камень. Из шатра пахнуло ароматом благовоний, но не было ни каких звуков. Гоблин-придворный с подобострастным лицом, что-то лепеча на своем, медленно поднял глаза на своего могучего господина и тут же вскрикнул. Прямо в шее у Нитимира торчал, метко пущенный Велимиром дротик, заливая дорогие доспехи ручной работы черной вязкой кровью. Гоблин маг был удивительно не по годам омоложен магией – это был молодой пышущий здоровьем гоблин, с огромным носом и остроконечными большущими ушами в дорогих серьгах. Только глаза у него, вместе с белками и зрачками были ярко-красные и горящие, в темноте. Перед ним стояли старые шахматы с резными искусными фигурками. Партия была почти доведена до конца и черному королю был объявлен мат. Нитимир терпел поражение, самое обидное и неожиданное, а все из-за одной маленькой пешки, что пренесла себя в жертву так решительно и быстро, подобно смелому Велимиру. Величайший маг что-то прохрипел и бессильно выронил фигурку найта из руки, следом за ней загремел и клинок. Нитимир постепенно превращался в дряхлого морщинистого старика, его магия омолаживания переставала действовать. Его глаза из красных стали потухшими черными, сам он сгорбился, правой морщиной рукой он с трудом вытащил дротик из горла и отдал его придворному, велев убираться. Тот долго не заставил себя ждать, закрыв занавеску.
Велимир видел, что дротик попал в шатер, однако остального он увидеть не смог так как, оставшись без щита и оружия, он был мгновенно окружен орками, которые, с радостью вонзили в него свои кривые мечи, оборвав молодую жизнь. В это время, стрела, на которой висел Данаир, целиком вышла из дерева и он упал в водоем- портал, подняв в воздух тысячи брызг.
Увидев, как в воду с криком свалился Данаир, оставив на поверхности темной воды только всплывшую эльфийскую дудочку.
- Я должен помочь земному найту!- не унимался Тиль, - ты только сделай так, что когда я вернусь, чтобы никто не заметил моего исчезновения! Ну…что бы все было в один миг!
Джин вздохнул, держа на одной руке неугомонного эльфа, а другой, вылавливая прибитую к берегу маленькую дудочку и подавая ее Тилю, со словами:
- Хорошо! Вот возьми – она тебе пригодится! Ты вернешься в тот же миг…
С этими словами он отпустил эльфенка в ключ-портал, Тиль мгновенно, как и Данаир исчез в темной воде, оставив плавать на ее поверхности два своих перепончатых, как у бабочки прекрасных белых крылышка.
-…если вообще вернешься! – грустно вздохнул джин и отправился во флягу, которая, ожидая хозяина, плавала в разлившимся водоеме, дописывать свой ужасный дневник, состоящий из желаний и расплат. Крышка вприпрыжку подлетела к фляге, наделать на нее и самостоятельно закрутилась. После этого джин тоже отправился, волей случая, путешествовать во времени и пространстве, вслед за Данаиром и Тилем. Ведунья молча наблюдавшая за происходящим, собрала все свои вещи в торбу и, покрыв волшебную цветастую шаль, медленно вошла в воду и отправилась вслед за мальчиком и эльфом.
- Чему быть того не миновать! – со вздохом произнесла она, заходя в воду и постепенно исчезая.
Мирно спавший на камешке свернувшийся клубочком тролль, снова проснулся и возмущенно треся усами не верил своим глазенкам блюдцам, протирая их лапками. Его камень, окруженный со всех сторон ледяной темной водой, был чуть ли не посередине разлившегося водоема. Тролль обнюхал странную воду, затем решил тронуть ее лапкой, но, не удержав потерянное драгоценное равновесие, ухнул в воду, беспомощно скребя коготками о камень.
- Ты слышал?! – взволнованно прошептала Эрель, будя засыпающую на ее коленях голову Виля, - слышишь? Плеск воды!
- Что? – сонно переспросил эльф, -пошли проверим остальных. Взмыв над сосной, они никого не увидели, поспешив к водоему.
- Смотри!- указывая на два плавающих белых тонких крылышка по темной воде закричала Эрель,- там Тиль!
- Я за ним! – быстро крикнул Виль, бросаясь в бурлящую темную воду, - ты иди приведи помощь! Найди Данаира и ведунью!
- Нет! Я пойду за тобой! – не секунды не думая, кинулась за ним Эрель. Эльфы изчезли, однако их крылышки не отлетели, как у Тиля. Возможно из-за того, что они были гораздо прочнее из-за связывавших их чувств.
Глава 11. Ильхит
За несколько тысяч километров до архоидского лагеря, недалеко от Земли, колесил небольшой, пожалуй, самый маленький архоидский кораблик, управляемый всего лишь одним рядовым-патрульным. Его капитаном был молодой ящер Ильхит, сейчас он усиленно рвался поближе к Солнцу, дабы зарядить почти полностью разряженный дохленький аккумулятор. Молодой архоид был одет в стандартную, только слегка поношенную коричневатую форму рядового, которая досталась ему от старшего брата.
- Я…потерялся…позор-то какой! – признавался он сам себе вполголоса, отчаянно обводя гаснущий с помехами радар, отказывающийся работать из-за разряженного аккумулятора, - а эта…система Ктоха, она даже не видит меня!
Ящеру было так досадно и обидно, что его масенький кораблик не замечает даже знаменитейшая система великого ученого Кархора Ктоха. В отчаянии он сел на капитанское кресло и, глядя на гаснущие приборы управления, устало произнес мысли вслух:
«Может позвонить своему старшему братцу Риштеру? Хотя, он опять будет только издеваться «Илли потерялся! Илли должен был сидеть дома!»»
Патрульный тяжело вздохнул и решил ждать, пока его не обнаружит система и не возьмет на буксир. Он сбавил скорость до нуля, дабы сэкономить оставшуюся энергию для поддержания жизнеобеспечения корабля. Он втайне мечтал о том, что лучше б его нашла система, чем его старший брат Риштер. Ильхит любил его не меньше, чем отца, да и брат его тоже любил, они вместе выросли, только вот когда повзрослели, то совсем почти переслали видеться. Риштер был весь в отца – храбр, горд, умен и достаточно хитер. В свои тридцать два года он уже стоял почти на середине великой лестницы – на уровне двенадцатого юнита и у него в подчинении было около двадцати настоящих боевых кораблей. Ильхит был младше на семь лет и не занимал никакой ступени великой лестницы – он был всего лишь простым патрульным, хотя, в его года Риштер являлся уже капитаном боевого корабля. Он носил форму патрульного около месяца – потом догнал и обезвредил земной корабль, получив новую форму сразу пятого юнита и подарив старую своему младшему брату. Ильхит, как и отец гордился братом, он отдал бы все, что бы быть на его месте. Но у каждого свой характер и своя судьба, старший был весь в отца – высокий коренастый, а младший, скромный, застенчивый и мягкий – весь в мать. Он был не высок и худ, однако большие желтые глаза, несколько печальные и умные, делали его довольно привлекательным и как будто игрушечным динозавриком и совсем не страшным. Неохотно, но очень аккуратно, с уважением и любовью, он достал из кармана своего костюма ключ-карточку, вставив которую в систему, он мог безлимитно общаться со своим старшим братом по видеофону, чего очень не любил последний. Риштер был вечно занят и, если честно, немного стыдился своего младшего брата-неудачника. Но все-таки, чувствуя за него некоторую ответственность перед отцом и матерью, подарил ему свою личную карту для связи, дабы вовремя оказывать ему помощь. Карточка была сделана из неведомого синеватого прозрачного материала, типа стекла, в виде ключа, на котором было выгравлено «РиштерN215». Этих сведений было достаточно, чтобы отыскать его в архоидской глобальной базе данных. Риштер подчинялся самому Нартарипсу, старшему сыну и наследнику великого Аштариха. У архоидов не существовало фамилии, при рождении им давались уникальные имена, которые придумывались родителями при рождении ребенка. Сложно сказать, о чем думал молодой патрульный, вертя достаточно новый, но уже замызганный ключ в руках. Из другого кармана он достал не менее замызганный и потрепанный клочок архоидской синтетической бумаги и, не разворачивая его, положил прямо на панель управления. Это был просто клочок его воспоминаний о доме с рисунками, которые он рисовал с братом в далеком детстве.
- Только бы отец не узнал об этом, - заранее молил про себя Ильхит, вглядываясь в далекие звезды и беспомощно откидываясь на спинку кресла. Тут же он услышал глухой удар о пол – это отвалилась ручка его кресла, он ведь совсем забыл размышляя о брате, что нужно ее починить, но, как обычно отложил ремонт до лучших времен, просто приложив ручку на место. В это мгновение его что-то больно ударило по затылку и, отскочив, весело зазвенело о твердый темный пол, покатившись под панель управления. Ильхит даже подпрыгнул от неожиданности, на корабле все прочно было прикреплено, так что бы не могло упасть во время полета, не смотря на то, что на всех архоидских кораблях уже была встроена система гравитации и корабль ни разу не переворачивался – его даже не покачивало, так плавно он летел. Из вне так же ничего не могло проникнуть – судно было абсолютно герметично.
- Я сам проверял крепежку! – вскрикнул Ильхит, виляя от удивления хвостом и почесывая мокрый ушибленный затылок. Он нагнулся под панель и увидел застрявший блестящий металлический предмет между рычагами. Не спеша он вытащил его, повертел в зеленых трехпалых руках – это была пиратская серебряная фляга, все еще мокрая от воды в источнике-портале, через который ее и занесло на корабль.
- Как это сюда попало? – недоумевал Ильхит, радуясь отличному поводу позвонить в лагерь насчет подкрепления, - надо ее исследовать!
С этими словами он засунул несчастный сосуд в какое то устройство, очевидно предназначенное для пыток всех неизвестных объектов и материалов, каким либо образом попадающих на корабль. Устройство всевозможными способами сканировало бедную флягу, то нагревая ее чуть ли не до температуры плавления, но охлаждая чуть ли не до абсолютного нуля, затем на экранчике показало огромнейшую формулу неизвестного материала фляги, выдала ее сумасшедший возраст, посчитало объем, вес, показав, что внутри фляги пустота и крышка может откручиваться парой оборотов. Как только Ильхит получил иследуемый объект обратно в руки, он немедленно открутил крышку, выпустив наружу несчастного джина, шляпа которого дымилась, а на плечах лежал иней.
- Здравввствуй, ххозяиин! – стуча зубами не то от злости, не то от холода, покорно и несколько обреченно произнес джин на чистом арходском, - чем могу служить?
С этими словами пират поклонился, сняв свою дымящуюся треуголку, а Ильхит стремительно схватил бластер и дрожащими руками направил его на пришельца.
- Брось оружие! Лапы вверх! – глядя на пистолет за поясом, первый раз в жизни командовал патрульный, - ты один?
- Да, хозяин! – так же покорно спокойным голосом произнес джин,- итак, у тебя, Ильхит, есть три желания и я тот, кто их выполнит за чисто символическую плату! Приступим?
- Покажи руки! – перезаряжая бластер, не понимал его Ильхит, он напряженно рассматривал какую-то туманность позади своего капитанского кресла, ведь именно с этой стороны и попала на корабль таинственная фляга,- кто ты?
- Я Нитимир, волею темного мага вечно несущий службу джина! – грустно сказал пришелец, - я исполняю три воли каждого, кто меня разбудит!
«Неужели кислород так быстро закончился и начались галлюцинации? – недоумевал Ильхит, хлопая глазами,- а может землянин он меня морочит, пока не подойдет подкрепление?»
- А ну-ка покажи бластер! – скомандовал Ильхит, указывая стволом на рукоять пистолета за поясом пирата, - быстро!
- Хорошо!– джин покорно достал старое, все в тине оружие из-за пояса,- только он давно не стреляет!
- Медленно брось на пол, пожалуйста! – попросил патрульный.
Но дух словно не слышал его, ему и самому было как будто интересно, что же сделало время с его оружием. Он нажал на курок, внутри что-то щелкнуло и прямо на пол каюты пистолет выплюнул комок грязи, состоящий из тины и водорослей. Этого было достаточно, что бы испугать молодого патрульного, который тут же, прицелившись, выпалил по джину из бластера. Луч прошел сквозь духа, не причинив ему вреда и, выжег на лобовом иллюминаторе дырку. Началась разгерметизация, листок бумаги, лежащий на панели управления закружило, и он, несомненно вылетел бы в космос, если б по пути не попал в туманность и не растворился в ней, как сахар в чашке чая.
Ильхит выругался всеми словами, которые знал, он и подумать не мог, что его незваный гость состоит из пара, словно голография, но даже из голографии посыпались бы искры и она бы исчезла. А джин и не думал исчезать.
- Помочь, хозяин? – любезно спрашивал он оторопевшего патрульного.
- Да! Убери дырку! Быстрее!- попросил Ильхит, намереваясь заткнуть ее флягой, он и сам не верил в смысл своей просьбы.
- Ты желаешь? – спросил джин, которого и самого начинало потихоньку засасывать в отверстие.
- Еще как!- закричал ящер, боясь, что видение сейчас плавно выдует в открытый космос.
- Хорошо! – с этими словами корабль качнуло и воздух в дырку перестал выходить, системы обеспечения стали работать на полную мощность, датчики показывали полную зарядку аккумуляторов. Это могло быть лишь в случае, если к кораблю пристыковался еще какой-нибудь большой корабль, заглатывающий внутрь себя маленькие корабли, и тем самым создавая вокруг них атмосферу и делясь энергией. Но, отключенные радары молчали, и Ильхит уже поверил в волшебство.
- Ты…ты все можешь? – робко спросил он теперь уже желанного гостя, таких снов ему еще не снилось.
- Да! Еще любые два желания хозяин! – кивнул джин, - но помни, что за все ты должен заплатить!
- А если я хочу, чтобы я сам этого добился? – недоумевал Ильхит, - я хочу дослужиться до пятого юнита, как Риштер! Или нет…до самого первого!
- А может ты желаешь стать самим наследником великого Аштариха? – вкрадчиво спросил его джин, - только пожелай!
- Да! Желаю заслужить честь стать наследником великого Аштариха! – сам не понимая чего говорит, вскрикнул Ильхит, его глаза горели таким восторгом при одной мысли от этого, пусть даже во сне.
- Хорошо, будет исполнено,- с поклоном уверил джин.
- Но…а я могу начать прямо сейчас? – не терпелось Ильхиту, - сделай прям сейчас! Я тебе богато заплачу!
- Хорошо, - кивнул джин, пряча свой пистолет обратно за пояс, - с этой минуты твои желания начнут исполняться и вернуть уже будет ничего нельзя! Прощай хозяин!
С этими словами он поклонился и, полностью превратившись в зеленоватый пар, исчез в своей фляге. С наружи корабля доносился какой-то скрежет и шорох, увлеченный разговором, Ильхит, раньше не замечал его. Вот дверь в эго корабль пошатнулась, кто-то усиленно открывал ее снаружи. Патрульный очнулся от своей мечты, и, схватив ключ-карту брата немедленно запихнул ее во флягу, что бы она не досталась тому, кто так рвался во внутрь его корабля.
«Наверное, меня наконец заметила система, - облегченно вздохнул он про себя,- или грузовое судно рядом проходило» Ильхит уже приготовил целую речь о том, как преследовал земной корабль-шпион, почти поймал его, как вдруг система обеспечения вышла из строя. Входная дверь с грохотом вылетела, впустив в каюту достаточно пара-конденсата, говорившего о том, что на прилетевшем корабле температура была гораздо ниже, чем у Ильхита. Система жизнеобеспечения поддерживала на кораблях стандартную температуру в помещениях на Стархе, около 40 земных градусов Цельсия при очень низкой влажности воздуха. Ильхит засунул флягу в карман костюма и принялся вглядываться в рассеивающийся пар. Каково же было его удивление, когда из пара вышел…еще один землянин, одетый в не по размеру огромный архоидский костюм патрульного, подобный тому, носил Ильхит. В отличии от первого гостя, землянин казался совершенно настоящим и материальным. Худой, перемазанный в машинном масле и крови мальчишка с черными, как сажа растрепанными нечесаными волосами до плеч. Смуглое, черноглазое лицо и два пылающих уголька-глаза были очень уставшими, не выспавшимися, но одновременно говорили о крепкой воле и стремлении к цели, какой далекой бы она не была. Парень был безоружен и что бы продемонстрировать это, он приподнял обе руки, показав Ильхиту перепачканные ладони с ссадинами. Онемевший ящер оторопел от наглой смелости безоружных землян.
- Я уже все загадал! – все-таки произнес Ильхит, наставив на человека почти разряженный бластер и разглядывая пол, застилаемый паром в поисках какой-нибудь фляги, из которой вылез этот землянин.
- Мне нужен твой корабль! – настойчиво, на ломаном архоидском прошипел незваный гость.
- Но…мне тоже он нужен!- удивленно произнес патрульный, бластер в руках придавал ему уверенности,- лезь в свою колбу! Я уже все загадал!
Решив, что это просто непереводимый диалект, землянин не обращая внимания, продолжал двигаться прямо к капитанскому пульту. Ильхиту было жалко безоружного вымотанного гостя и свой корабль, и, дабы проверить землянина на непроницаемость и реальность, запустил в него отломанной от кресла ручкой – она угодила гостю в живот, отлетев на середину маленькой каюты. Парень согнулся пополам, скорее от неожиданности, чем от боли – он еще никогда не видел архоида, швыряющего в целях самообороны обломки кресла.
- Стой! Я могу выстрелить! – сказал Ильхит, полностью убедившись в материальности незваного гостя.
- Так стреляй уже! – нетерпеливо вскрикнул пришелец, -только не попорть корабль!
- Ты…безоружен! Я же убью тебя! – недоумевал ящер, человек все продолжал двигаться. Нет. Такой сно однозначно нужно видеть еще раз,- стой!
Ильхит выстрелил, угодив прямо в грудь землянина, лазер прожег костюм и на пол хлынула алая теплая кровь. Человек взвыл от боли, встав сначала на колени, а затем, упав лицом вниз, затих. Патрульный отложил бластер, присев на корточки рядом с убитым, он явно сожалел, что поторопился. Вдруг вскочил, как ужаленный, бросившись к аптечке. Торопливо достав перевязку, он обернулся и вместо человека он увидел архоида, по прежнему истекавшего кровью, но живого и бодрого, державшего в руках бластер, наставленный на Ильхита. Патрульный от шока чуть перевязку из рук не выронил – тот самый костюм, те же самые раны, только перед ним был теперь живой архоид, а не мертвый человек.
- Передай Аштариху,- спокойно сказал он Ильхиту, - что Эльмарто вернулся мстить! И теперь его не остановить!
С этими словами он ударил Ильхита в висок рукоятью бластера и тот, потеряв сознание, упал, выронив перевязку. Эльмарто отволок его на грузовой корабль и направил в лагерь к архоидам, дабы он рассказал всем о произошедшем, а сам забрал его маленький незаметный кораблик для цели, которая пока была известна только лишь ему одному.
Глава 12. Беглец.
В каюту вошел Рихитон –главный генерал и правая рука Аштариха , увидев все еще стоящего на коленях патрульного в потрепанном костюме, он остановился в недоумении. Не дав сомкнутся створкам двери, следом за Рихитоном вошел Харип – младший брат Аштариха, который по-совместительству являлся наставником его старшего сына. Они, одновременно слегка склонив голову, приветствовали Аштариха.
Рихитон, храбрый опытный воин, имевший пять малиновых шлемов за отвагу и потому чрезвычайно гордый ящер, был надежной опорой Аштариха. Однако последнее время он как-то странно стал редко бывать в каюте владыки архоидов, регулярно приставляя к ее дверям удвоенный конвой. Так же он постоянно разговаривал о Нартарипсе, всячески осуждая его и прося Аштариха, как отца, взять сына под арест, нанося своими прямыми речами глубокие раны на сердце старого ящера. Аштарих не любил его неожиданные визиты, вот и сейчас он меньше всего хотел его видеть, хоть все еще не допускал мысли об его участии в заговоре с сыном. Рихитон, прямо и бесцеремонно стал докладывать о связи со Стархом:
-Звонил первый судья, он просил передать вам, что на Стархе все спокойно!- соврал ящер.
Мудрый ящер устало взглянул на них, он велел Рихитону позаботиться о все еще стоявшем на коленях растерянном патрульном и… вручить ему малиновый шлем за то, что он все-таки донес информацию до главнокомандующего и не сделал лужу каюте. В душе Аштарих был благодарен Ильхиту, что тот на время помог найти занятие для его непокорного сына. Выпроводив всех из каюты и оставшись наедине с Харипом, он рассказал все брату, хоть тоже полностью ему и не доверял. Как же устал владыка от такой жизни – даже в брате нужно видеть противника, даже другу нельзя доверять свои мысли и, даже к сыну нельзя поворачиваться спиной.
- Он говорит о моей старости уже второй раз,- безнадежно вздохнул главный архоид, - я хочу, чтобы ты полетел с ним и присмотрел, если он заговорит об этом снова, то…
- …убить его?
- Нет…он мой сын!- Аштарих закрыл глаза,- то просто сообщи мне…как брат брату…ладно?
- Но он уже наверное вылетел, где же мне его искать?
- Нет, не вылетел, он в штабе, наверняка возьмет себе кораблей, чтобы разгуляться на Земле…уж я-то его знаю!
Харип понимающе кивнул, он обнял расстроенного брата попросил его не о чем не волноваться и вышел, оставив Аштариха один на один со своими мыслями.
- Маленькие дети – маленькие проблемы, большие дети – большие проблемы…-вздохнул ящер.
Как и предсказал Аштарих, Харип нашел Нартарипса еще в лагере архоидов, он готовил для своей «сверхважной» миссии чуть ли не всю архоидскую армию. Молодой ящер внимательно всматривался в разноцветные мерцающие точки на радаре, но, не смотря на занятость, он уделил пару минут своему наставнику. Харип уговорил молодого царевича, что необходимо быстрее догнать беглеца, неповиновение и упрямство лишь вызовут новые подозрения у Аштариха. Во время разговора Нартарипс ни разу не оторвал свой пристальный взгляд от радара.
- Ты не там его ищешь,- наконец не выдержал Харип.
- Но ведь у него нет выбора – он вынужден направиться к Земле, где же он еще может спрятаться?- оторвав взгляд от радара, Нартарипс удивленно взглянул в глаза наставнику,- где же его еще ждут?
- Э нет, этот человечешко не так глуп, он понимает, что за ним будет хвост!- ухмыльнулся Харип,- он знает, что рано или поздно на Земле его найдут и еще не известно, сколько землян вырежет архоидское войско, прилетевшее за ним!
- Всех до одного! У нас есть отличный повод!- вскочил Нартарипс.
…к тому же его могут выдать и его товарищи… ну, что бы сохранить свои головы,- словно не слыша своего подопечного, продолжал ящер.
- Так где мне его искать?- нетерпеливо подскочил к радару Нартарипс.
- Измени координаты на 180 градусов, -посоветовал Харип,- он скорее полетит на Старх, чем к Земле!
- Там все чисто… несколько наших, его среди них нет,- огорченно вздохнул молодой архоид и оторвал свой взгляд от звездной карты,- так! Мы все равно берем треть кораблей и к Земле! Якобы он там укрылся!
В это время створки двери плавно разъехались и впустили уставшего, но довольного Рихитона. Следом за ним семенил уже известный всем присутствующим Ильхит, новоиспеченный обладатель малинового шлема.
Взглянув на вошедших, Харип недовольно поморщился, а Нартарипс, вспомнив последние события, ехидно хмыкнул и раскрыл уже рот, чтобы выгнать ворвавшихся, но Рихитон его опередил:
- Пленник замечен в поясе астероидов, 367 гетратов, квадрат 27N, он бесцеремонно подошел к радару,- вот…это здесь!
- Спасибо, нам известно его место нахождения!- сердито буркнул Харип.
- Тогда нам следует поторопиться, пока у него не зарядился аккумулятор!
- Но ведь он так или иначе полетит на Землю,- упрямо повторял Нартарипс,- мы возьмем треть армии и, прилетев туда быстрее, устроим засаду уничтожим его, а заодно и его сообщников!
- Но он нужен Аштариху живым!- возразил Рихитон.
Харип метнул недовольный взгляд на Нартарипса, жестом попросив его больше не вмешиваться в разговор.
- Нам понадобится временное лассо, то есть корабль со снаряжением, пилот и его помощник,- решительно заявил Харип и тут же добавил, презрительно глядя на Ильхита,- больше ничья помощь не нужна! Мы вылетаем!
Рихитон не стал возражать, он остался доволен тем, что Нартарипс не прибегнул к помощи армии.
Глава 13.Отец.
О, что же ты делаешь, великое время, словно глубокая быстрая река, которую невозножно обернуть вспять. Сколько раз ты обманывало сердца, притупляло умы, даже лечило раны, но еще никто не смел обмануть тебя! Эх, будь тебя капельку больше, столько б ошибок можно было избежать, столько жизней сохранить... Отправив сына разыскивать беглеца, Аштарих решил не упускать случая и пригласил к себе в лагерь всех самых продвинутых ученых, специализировавшихся на управлении временем. Хотя с далекой Старх было лететь довольно долго он все равно начал ожидать их прибытия спустя несколько часов, после того, как туда была отправлена телеграмма. Мудрый ящер рассчитал, что тот, кто прибудет быстрее всех поможет ему с большей вероятностью. Аштариху просто необходимо было обмануть время и свою старость, он чувствовал, что сейчас он особенно нужен не только архоидам, но и землянам. Ящер целый день сидел у себя в кабинете, очень уставший и расстроенный, он даже и половины не сделал того, чего запланировал. Да, старость – не радость. Около дверных створок покорно стоял конвойный, Аштарих узнал в нем Ильхита, который за эти дни стал почти самым знаменитым патрульным. Его привел сюда Рихитон, который почему-то постоянно устраивал встречи Аштариха с этим суперзастенчивым ящером. Вот и сейчас Ильхит неустанно дежурил в каюте владыки, подходил уже конец второй смены, но никто так и не приходил его сменить. Аштарих заметил, что Ильхит за ним пристально наблюдает, как будто, что-то хотел спросить, но почему-то боялся.
- Ильхит, -позвал он конвойного,- присядь, ты отстоял за двоих…наверно устал?
- Никак нет, Великий и Мудрый,- довольно бодро ответил ящер,- я исполняю приказ!
- Ох…зови меня Аштарих, мне приятнее будет, а?- попросил правитель,- Успокойся! Кто тебя заставил в две смены?
- Генерал Рихитон, Великий и Мудрый! – отчеканил ящер.
- А он подчиняется мне! И я приказываю тебе звать меня Аштарих!- настаивал
на своем Аштарих, прямо глядя в глаза молодого ящера,- кого же ты никогда не ослушаешься?
- Отца…- неожиданно для себя и своего собеседника тихо произнес Ильхит.
- И почему же?- Аштарих не ожидал такого ответа, - Кто твой отец?
Но его вопросы остались неотвеченными, в каюту вбежал молодой серый с белыми пятнами козлик. Ильхит резко выпрямился и навел на него бластер, лазерное оружие, довольно мощное против данного существа.
- Отставить огонь, -приказал Аштарих и, пытаясь подозвать рогатого гостя поближе, начал тихонечко блеять, получалось довольно смешно.
Козлик, то ли из-за блеяния, то ли увидев миску сочной травы на столе, завтрак Аштариха, радостно заблеял и отчаянно завилял хвостом. Примерно неделю назад он был доставлен в лагерь архоидов к столу Великого и Мудрого с Земли, где натуральное мясо считалось еще каким деликатесом. Но архоиды, к великому счастью землян и козлика, оказались травоядными и «деликатес» беззаботно жил при каюте Аштариха, свободно разгуливая по бесчисленным коридорам, обгрызая живые, а иногда и искусственные растения. Его прозвали Кузя, это первое что ответили земляне на вопрос о его имени. Он быстро стал любимчиком Великого и Мудрого, ведь козлику не нужны были ни деньги ни власть, он всегда был искренне рад встречи с Аштарихом и вилял хвостом в усиленном режиме. Вот и сейчас, едва увидев хозяина, Кузя радостно бросился к нему, звонко цокая черненькими копытцами по светлому начищенному полу, в котором, как в зеркале отражался потолок и стены. Аштарих взял из миски несколько самых сочных травинок и протянул козленку, который с хрустом и задорно чавкая, проглотил угощение. Ильхит, видя происходящее наконец опустил свой бластер и тоже захотел хоть на минуту завладеть вниманием гостя. Но поскольку блеяние в каюте своего повелителя он считал неприемлемым, то он слегка завилял хвостом, но до Кузи ему было еще далеко. Видя, что для достижения результата необходимо усилить виляние, он украдкой взглянул на Аштариха – тот был полностью поглощен кормлением. Ильхит что было мочи завилял хвостом по часовой стрелке и немедленно привлек внимание всех присутствующих. Его хвост, совершая десятый круг, лихо врезался в что-то, накрытое сверху плащом рядового. Этим что-то оказался новенький малиновый шлем, который отлетел в сторону и отрикошетил от первого встреченного препятствия на середину каюты. Аштарих глухо засмеялся, а Кузя хлопая длинными ресницами, уставился на начищенный шлем. И тут к несчастью Ильхита, козленок отошел назад и с разбегу поддел крепкими рожками несчастный шлем. Этого было достаточно, чтобы Ильхит покинул свой пост и бросился на помощь своей же награде. Аштарих давно так не смеялся. Глухой, но чистый смех повелителя отражался от стен, наполняя каюту словно свежим воздухом. Ильхит улыбнулся, а Кузя довольно потрес головой.
Однако старый ящер не зря беспокоился о родной Стархе. Там у него осталось два младших сына-близнеца Шот и Тош, как две капли воды похожих друг на друга. Шот опять жаловался по видеосвязи на брата, что тот, воспользовавшись своим сходством, проникнув к нему в кабинет, украл ключи от какой-то сверхважной шкатулки и растерял все ее содержимое. Тош же был возмущен тем, что обнаружил в этой сверхважной шкатулке свой талисман в виде древней ракушки, который недавно потерял, после чего, по его словам от него отвернулась удача и ему постоянно наступают на хвост. Глядя, как на экране ругаются две копии одного и того же ящера, Аштарих пытался найти между ними хотя бы пару отличий, но видя, что эта задача ему не по зубам, мудрый ящер наконец утомился и устало произнес:
- Тихо! Я не могу узнать, кто из вас Тош кто Шот, и тем более не могу знать, кто первый начал…Вы же братья…
- Но отец, скажи ему, что красть не хорошо!- злобно сверкая желтыми глазенками, кричал один из ящеров, -тем более у брата!
- Шот…
- Я Тош!!!- он оскорбился тем, что его обозвали именем брата.
- Довольно! Я запрещаю вам ссориться!
- ПАП!!! -заголосили ящеры, каждый намеревался разрешить спор в свою пользу.
- Так! Я привезу вам тонны ракушек!!!- Аштарих потихоньку выходил из себя.
- Настоящих?
-Честно?
- Да, честно! Клянусь двойным гребнем! Только, -ящер хитро прищурился,- только… вы должны выиграть у Милентариса в тиго…и причем играя в одной команде! Вот!
Тиго это была игра наподобие нашего большого тенниса, в нее играли две команды по два человека, отбивая мячик вместо ракеток хвостами.
- Но Милентарис чемпион Старха!
- А в команде всего два человека!
- Вот и играйте вдвоем! А поскольку вы не различаетесь, то ваши победы и промахи будут общими и…
- Отец, а можно мне того грозного зверька, одетого в малиновый шлем, а?- забавно склонив голову на бок, неожиданно попросил один из сыновей.
- И мне!- немедленно потребовал его брат.
- Я первый попросил!
- Ладно, ладно! Две из трех партий и козлик ваш!
- Каждому по зверьку!- настаивал один из молодых ящеров, его желтые глаза заблестели.
- Ну, мы его поделим…пополам – каждому поровну!- хитро улыбнулся Аштарих, -идет?
- НЕТ!!!- отчаянно закричали близнецы.
-Мы согласны!
- Он будет наш!
Ашарих довольно заулыбался, ведь он первый раз услышал от своих сыновей такие слова, как «мы» и «наш», а значит не все еще потеряно. Он захотел с кем-то поделиться своей маленькой победой и, увидев перед собой взъерошенного Кузю, выпрашивающего новую порцию сладкой травы, начал хвастать:
- Ловко я их! И все благодаря тебе!- сказал он, протягивая козленку остатки собственной трапезы.
- Но… это невероятно,- как ни странно, голос принадлежал не козленку, а Ильхиту,- Милентарис чемпион Старха, я болею за него уже 10 лет и последние 4 года никто не смог сделать даже ничью!
- Вот и чудненько!- обрадовался Аштарих,- Значит им действительно придется объединить усилия!
- Но Милентарис четырехкратный чемпион! И единственный шанс обыграть его – ловко смухлевать или подкупить судей!- отстаивал честь своей команды заядлый болельщик.
- Вот тут у них уж точно поодиночке ничего не выйдет,- усмехнулся Аштарих,- мне все равно, проиграют ли мои сыновья или выиграют – главное, чтобы они это сделали вместе!
В лагерь архиодов один за другим стали прилетать корабли с далекой Старх, это прибывали светлейшие ученые ящеры, призванные своим повелителем для борьбы со старостью. Аштарих радостно и с почестями встречал каждого из гостей, предлагая им заслуженный отдых. Большинство из прибывших желало отдохнуть, однако некоторые отказались и немедленно приступали к работе, многочисленным опытам и экспериментам. Именно на помощь последних и рассчитывал Аштарих.
Глава 14. НЛО
В перерывах между встречами и переговорами с Землей, Великий и Мудрый нетерпеливо сидел в своих покоях, развлекая себя разговорами с Ильхитом и игрой с Кузей. Молодой патрульный довольно осмелел, ведь он стоял уже шестую смену, лишь изредка прерываясь на сон и пищу во время отсутствия своего господина. Аштарих уже не пытался заставить часового покинуть свой пост, он уже довольно сильно привязался к простодушному ящеру. Ильхит, всячески желая быть полезным, зачем-то научил своего повелителя свистеть и скручивать и раскручивать высунутый длинный раздвоенный язык. Как раз шестая смена вечного конвойного подходила к концу, когда Аштариху доложили, что со стороны Земли к их лагерю движется весьма странный неопознанный объект. Великий и Мудрый приказал на всякий пожарный взять НЛО на прицел, но категорически запретил вести огонь. Рассматривая на экране приближенный объект, Аштарих догадался, что это самодельный, наспех состряпанный корабль. Одно удивило старого ящера, как такая нелепая посудина смогла развить столь большую скорость да и как она вообще способна путешествовать, сохраняя свою целостность в космосе. Между тем НЛО стремительно приближалось… к кораблю Великого и Мудрого и судя по всему напрашивалось в гости. Аштарих приказал открыть для этой цели первый, самый большой шлюз, в который обычно прибывали массивные грузовые корабли. Посудина, радостно взвизгнув и метнув во все стороны разноцветные искры, на довольно приличной скорости вошла в шлюз, внутри которого незамедлительно послышался приличный грохот. Несколько растерянный Аштарих помчался встречать непрошенных гостей. Каково же было его удивление, когда он увидел пассажиров посудины – двух вполне приличных архоидов. Один был очень молод – совсем почти мальчишка, а во втором мудрый ящер почти сразу узнал… Рихитона.
- Да щадит тебя время, Великий и Мудрый!- воскликнул молодой архоид и бухнулся на колени перед старшим мастером, ответственным за работу первого шлюза, который прибежал на шум, понимая, что без его помощи не обойдутся.
Рихитон аккуратно и с большим почтением поднял дерзкого юнца с колен и, держа его под руку, подошел к настоящему повелителю. Генерал приветствовал Аштариха, как обычно, кивком головы и ударом правого кулака по своему левому плечу. Его молодой спутник сделал то же самое.
- Вы…откуда?- растерянный до кончика хвоста, спросил Аштарих, глядя на дымящиеся стены первого шлюза.
- Великий и Мудрый, мы прибыли со Стархо,- заговорил мальчишка,- вы вызывали ученых, что бы обмануть время?
- Так в вашем корыте…то есть в корабле есть кто-то еще?- спросил Аштарих, рукою дав знак подоспевшим на шум архоидам-патрульным обследовать развалившуюся посудину.
- Нет, нас только двое, - спокойно заверил молодой ящер,- Я сто тридцать лет работал со временем и кое-чего добился!
Со всех сторон послышался с трудом сдерживаемый от хохота смех – мальчишке не было даже двадцати, Аштарих поднял руку и смех постепенно утих.
- Если ты ученый, то как твое имя?- повелитель архоидов сам с трудом сдерживал улыбку, но, глядя на осколки совершенно не пригодной для полетов посудины, невольно начинал верить в слова юнца.
- Я Райхилот Отшельник,- скромно произнес юноша,- не смотри на мои юные года, я все эксперименты ставлю на себе! А на пути к истине, как часто теория расходится с практикой!
- Странно, я прежде не слышал о тебе, Райхилот,- произнес Аштарих,- но возможно еще услышу! Почему ты прибыл с Земли?
-Это моя вина, повелитель,- раскаянно проговорил Рихитон,- мы хотели быть первыми и пересыпали какого-то снадобья! Нас отшвырнуло к Земле!
Аштарих велел проводить Райхилота в лабораторию и дать ему все необходимое для работы, так как юноша отказался от отдыха и умолял разрешить ему экспериментировать. Рихитона же Аштарих забрал к себе в каюту для короткого, но серьезного разговора.
- Где ты его нашел?- первым делом спросил владыка, как только они остались одни,- Почему ты ему доверяешь?
- Мой господин, я собственными глазами видел, как он из дряхлого старика превратился в здорового мальчишку!
- Прибывшие ученые приволокли со Стархо тонны аппаратуры,- недоумевал Аштарих,- а у этого Райхалата всего пара колбочек!
- Но…Райхилот не совсем ученый,- неуверенно произнес Рихитон,- Ему подвластна магия! Дайте ему время и он сможет!
- Ладно, пусть колдует,- разрешил старый ящер, его волновал другой вопрос,- От Нартарипса нет вестей! Я же велел тебе за ним присматривать, а ты умчался на Старх! Как он?
- Повелитель, он здесь!- уверенно произнес Рихитон, разворачивая в пространстве объемную карту и указал поочередно на синий и красный огоньки,- Вот корабль Нартарипса, а вот корабль, как его… Эшмарто!
Аштарих нахмурился, внимательно рассматривая карту,- Но корабль, угнанный землянином был марки С и не нес торпеды… Что все это значит?
Рихитон вздрогнул, его желтые глаза забегали – как же он мог допустить такую оплошность и показать подробную карту вместо простенькой общей?
- О, Великий и Мудрый! Глава Совета и Владыка Архоидов…- неуверенно начал Рихитон, придумывая объяснение на ходу во время произнесения обращения.
- Отставить!- рассердился Аштарих,- говори правду! Ты симулировал корабль беглеца и задумал решить все проблемы убийством моего сына? Отвечай!
- Нет! Зачем мне его смерть?
- Затем! Ведь тогда Совет назначит тебя на его место!
- Ложь! Скорее он займет ваше место, чем я его!
- Недавно я связывался с Харипом! Так вот, он сказал, что у тебя в кабинете нашли план обновления Земли! Для чего он тебе, а?
- Его подбросили! Меня оклеветали! Судя по всему, твой братец так же хочет твоей смерти, как и твой сын!
- Что? Что ты сказал?- вскричал Аштарих,- Значит так! Генерал Рихитон, а лучше рядовой Рихитон, я больше не нуждаюсь в твоих услугах!
Повелитель вырвал из рук ящера малиновый шлем,- Вон! У тебя есть час, чтобы собраться и улететь на Старх! Я лишаю тебя звания и наград!
- За что? За правду?- на глаза Рихитона навернулись слезы.
- Вон! И это мое последнее слово!
Бывший генерал, дрожа от несправедливой обиды, качаясь, вышел, не отдавая честь.
Аштарих услышал, как меняют конвойных у входа в его каюту и знакомый голос Ильхита, который докладывал, что не устал и простоит еще две смены. Он почему-то вспомнил, с каким вдохновением Ильхит рассказывал ему о своем корабле, так просто и в то же время с такой любовью. « А я не дурак, взял и разоружил корабль – а то вдруг этот человек в наш лагерь полетит и по нам нашими же торпедами вдарит»- вертелись в голове старого ящера слова конвойного из-за которых он и разжаловал Рихитона. Вдруг где-то раздался взрыв, корабль Аштариха хорошенько тряхануло и он сел на пятую точку, не устояв на ногах. В каюту вбежал Ильхит, он помог повелителю подняться и доложил, что «бабахнуло» где-то в районе научной лаборатории. Аштарих почему-то вспомнил про молодого Райхилота и подумал, что без его участия тут не обошлось. Великий и Мудрый вместе с Ильхитом вышел из каюты, он обратил внимание на новых конвойных, их было двое и они стояли как истуканы, даже не сняв перед повелителем свои черные шлемы. Но сейчас Аштариху было не до них, он думал только о взрыве. В сопровождении Ильхита и двух рядовых он прямиком направился в лабораторию, не веря никому и желая разобраться во всем собственноручно. По дороге к ним незаметно присоединился еще один конвойный, на нем также был надет, словно он в нем родился, шлем.
Глава 15. Лаборатория.
В каюте управления корабля, на котором располагалась лаборатория, было все спокойно. Молодой капитан-архоид, думал о доме с маленьким сыном и не мог налюбоваться звездным небом, иногда даже приближая в телескоп особо понравившиеся туманности, и изредка обводил взглядом разноцветные огоньки панели управления. Наслаждаясь тихим мерцанием звезд, он не заметил, как сзади бесшумно раскрылись створки двери, и в рубку кто-то вошел. Капитан только успел заметить отражение малинового шлема в лобовом иллюминаторе. Еще мгновение и крепкая рука в перчатке схватила его за голову, лишив его доступа кислорода и возможности закричать. Во второй руке незваного гостя блеснуло остро наточенное лезвие клинка, который тут же был измазан молодой синей архоидской кровью. Убийца, стараясь не испачкаться, тихо положил нож около мертвого капитана, вверх той стороной, где на нем была красиво выгравлена надпись «Эльмарто Латрагиз». Затем он занялся панелью управления, снял самонаводящуюся плазменную установку с предохранителя и привел ее в полную боевую готовность. Оставалось только нажать красноватую кнопку с надписью «использовать» и сработала бы команда огонь. Явно получая от своих действий огромное удовольствие, убийца покинул рубку и отправился изображать честного архоида.
«Сегодня все будет кончено,- чуть слышно прошептал он, - сейчас или никогда!»
Аштарих в сопровождении четырех рядовых наконец-то попал в дымящуюся лабораторию через нехилое отверстие в стене, судя по всему, оно образовалось в результате приличного взрыва, если он, конечно, был единственным. В комнате ученых был огромный беспорядок: на полу валялись многочисленные битые пробирки и колбочки, весь пол и стены избрызганы разноцветными реактивами, кругом пятна различной величины и горы искореженных штативов и прочих сломанных приборов. В полу, примерно посередине каюты науки красовалась огромная воронка – вероятно эпицентр недавнего взрыва. Однако сквозь едкий зеленоватый дым вошедшие заметили, что возле основной воронки было разбросано еще несколько, только чуть поменьше диаметром. Они говорили, что взрывов было много и разной интенсивности. Аштарих метался по лаборатории в поисках виновника взрыва и наконец-то сквозь дым увидел архоида, судя по всему – ученого.
- Что тут произошло?- спросил повелитель, кашляя от едкого дыма.
- Теперь все в порядке, Великий и Мудрый!- архоид обернулся и Аштарих узнал в нем заслуженного ученого – Кархора Тоха, известного на всю Старх своим изобретением синхронного ускорителя реакций, благодаря которой растения могли расти гораздо быстрее – это не раз спасало архоидов от голода и мощнейшей системы радаров, которая, впрочем, не смогла найти корабль Ильхита.
Ученый, вероятно из-за пережитых потрясений, рассказал вошедшим сухо и без эмоций, что виновник взрыва – бездарный мальчишка, прибывший на днях. Это он, не зная пропорций и не соблюдая элементарной техники безопасности, смешивал какие-то снадобья и вероятно «чего-то пересыпал». «Нам жутко повезло, что в лаборатории больше никого не было,- чуть слышно закончил Кархора,- все были на обеде, иначе жертв было бы множество…»
- Где он? Где этот юнец?- грозно произнес Аштарих.
- Мы поймали его,- из дыма выступили двое патрульных, они под руки держали вырывающегося Райхилота, несмотря на то, что на рядовых не было и царапины, мальчишка был весь в ссадинах и кровоподтеках – вероятно он не сдавался без боя,- он пытался бежать!- объяснили они.
- Повелитель…молочно- белый…разбудит время… они лгут! туман! – выкрикивал молодой ящер, хотя патрульные со всей силы зажимали ему рот.
- Довольно! Уведите его!- вздохнул Аштарих,- теперь я не сомневаюсь в предательстве Рихитона!
Мудрый и опытный, он вдруг почувствовал себя таким дряхлым и никчемным.. Пытаясь окружить себя друзьями, он очутился среди врагов. Стоя в растерянности, он напряженно вглядывался в проклятый грязно сине-серый туман, застилавший комнату. Постепенно он становился грязно-зеленым. Сознание владыки архоидов так же было погружено в туман, только возможно более густой и ужасающий, чем наполняющий комнату. Аштарих присел на корточки, дабы сделать себя мене заметным. В том конце лаборатории он заметил три темные архоидские фигуры, было странно то, что ящеры стояли не шелохновшись в довольно не удобных позах, чуть присев с расставленными в стороны руками и задранными, как бы для поддержки равновесия хвостами. Обводя взглядом комнату, он заметил и двух патрульных «истуканов» в шлемах. Одинаковые и холодные они невозмутимо стояли, гордо выпрямившись, как будто на параде, а не в эпицентре взрыва.
«Да что же это?- недоумевал Аштарих – Заговор? Если так, то им дорога каждая секунда! Где же Ильхит? Неужели у кого-то хватило ума назначить его исполнителем? – ящер решил пробираться поближе к патрульным – И…что же значит этот туман? Кто его оставил? Друзья…или предатели?»
Неожиданно хвост ящера наткнулся на… малиновый шлем, точнее все, что от него осталось. Метнув быстрый взгляд в сторону трех недвижимый загадочных архоидов, затем на статуи патрульных и не заметив признаков движения, Аштарих совсем осмелев, взял шлем в руки. Шлем был липким и синим от архоидской крови. Это были две половинки, пытаясь их состыковать, Аштарих убедился, что их три. Последний осколок звучно упал на пол, прямо в синюю лужу, из которой его только, что поднял ящер. Имя обладателя шлема оканчивалось на «-тон», это все, что можно было узнать из находки.
«Рихитон…- и глаза архоида теперь застилали слезы, а не туман.- Рихитон! Неужели власть сильнее дружбы? Неужели ты забыл, как мы вместе выросли, возмужали, состарились…или ты так обижен моими почестями Харипу? Ты ведь до последнего не верил в наше с ним родство! О, Рихитон!»
Отчаяние посетило сердце мудрого…единственное утешение, что имя на шлеме не оканчивалось на «-хит», «-рип» и «-рикс».
«Поделом тебе, лживый дгуг!- прошипел ящер- Поделом тебе, подлый предатель!»
Слезы мудрого высыхали, туман рассеивался, меняя цвет. Он из грязно-зеленого стал едко-желтым, минуя красный, синий, лиловый и даже фиолетовой. Однако Аштарих этого не заметил. Двери каюты с треском распахнулись, в лабораторию влетел кубарем ящер в форме конвойного..с алой парадной накидкой самого Аштариха на плечах. Он был потрепан, весь в кровоподтеках, а парадная накидка, пестревшая красно-синими пятнами и прожжеными дырами, еще дымилась. Очутившись в тумане самозванец растерялся, и в сию же секунду его сбил с ног другой, не менее странный ящер. На нем были буквально остатки от костюма патрульного, синие от крови с ярко алым пятом на груди, которое не в силах был скрыть даже туман. Аштарих присел, наблюдая за неравной борьбой. Тот, что влетел последним неуставая молотил первого, сидя на нем и что-то приговаривая на архоидском с сильнейшим акцентом. Обидчик, невысокий коренастый ящер в разноцветных лохмотьях несомненно убил бы закрывающегося от его вездесущих кулаков, лежащего под ним бедолагу. Однако, в какой-то момент разъяренный ящер устал и пары секунд хватило, чтобы нижний сбросил его с себя. Вырвавшись из рук обидчика, архоид в мантии едва не убежал, пытаясь скрыться в тумане, но его противник вовремя наступил ему на хвост. Как это принято у всех приличных ящериц, хвост отвалился с хрустом, однако его обладатель потерял равновесие, снова упав прямо под ноги обидчика. Туман вокруг дерущихся как назло становился все гуще и темнее. Подкравшись ближе, главный ящер заметил в трехпалой правой руке разъяренного ящера нож, жаждущий крови приставленный к горлу несчастного, чем-то знакомого архоида в мантии. Аштарих не знал, за кого заступаться. Да и как. И вот уже окровавленное лезвие блеснуло, рука поднялась, чтоб все закончить…
- Ты совершаешь ошибку! Я Ильхит! – неожиданно выдохнул нижний – Я патрульный…мантия в 2 раза мне велика… Я не Аштарих! Я Ильхит…
- Минуту назад ты уверил меня в обратном…прости - рука снова поднялась. И тут раздался треск – Аштарих, все еще не до конца поняв происходящее, но узнав в бедолаге, нацепившем мантию Ильхита, метко бросил остатки Рихитонского шлема прямо в голову ящеру с лезвием, спасая жизнь своему чудному патрульному. Нож выпал и Ильхит столкнул с себя противника, который упал, обхватив голову руками. Забыв про бластер у пояса, он потянулся к ножу – на нем была выгранена надпись – должно быть имя предателя.
Но Аштарих снова опередил его и … прочел он на клинке «Рихитону от Аштариха». Великий и мудрый нахмурился – противник Ильхита был юн и горяч, явно не хозяин клинка! Да и нож-то подарочный, а для убийств существует бластер. Оружие либо украдено, ибо подброшено!
Тут послышались выстрелы – действительно неизвестный ящер, теперь уже с разбитым виском, вспомнил про бластер быстрее Ильхита и пустил его в ход. Только так коряво и неумело, что по всей каюте замелькали лазеры, отражаясь от стен. Он будто задумал похоронить всех в лаборатории, забыв про переключение интенсивности луча и заставив его многократно отражаться от стен и груд мусора. Долго плясали лучи по комнате, озаряя туман искрами, пока один из них не угодил в истукана- патрульного, все так же невозмутимо стоящего у двери…посыпались искры, затем небольшая вспышка и… патрульный растворился, оставив только горстку пепла и небольшую струйку дыма. Голография – мелькнуло в голове у Аштариха. Второй патрульный даже не шелохнулся. Вдруг бластер стих, незнакомец-ящер прислушивался, потирая разбитый висок, в надежде услышать стоны, как доказательство того, что хоть один выстрел не оказался напрасным. Так оно и было – один из лучей, отраженный от могочисленных осколков сильно обжег плечо Аштариху, именно из его уст слышался стон. Мудрый изо всех сил сдерживался, теперь ему было понятно – именно он нужен незнакомцу и именно…живым. А верный Ильхит как будто исполнял приказы неведомого друга, изображая из себя Владыку архоидов и принимая все удары на себя. Мантия была надета для отвлечения предателя, который и сам не знал, как выглядит владыка архоидов. Незнакомец бросился на стон, круша все на пути и несомненно напоролся бы на Аштариха, однако стон послышался совершенно с противоположной стороны.
- Покажись! Сражайся, как мужчина! – ящер остановился в паре шагов от Аштариха и прислушался, опять послышался стон с другой стороны, - Вас двое? Я знаю! Выходите!
- Нет, тут только я – из тумана показался Ильхит, он шел полусогнувшись и цепляясь руками на груды обломков. Молодого и наивного ящера мучил лишь один вопрос,- Кто сказал тебе, где искать Аштариха?
Любой ответ ждал Ильхит, но, как это часто и бывает, услышал то, что никак не хотел слышать.
- Рихитон! – так четко и отчетливо прозвучало в каюте и глухим эхом пошло носиться в тумане среди обломков. Ящер-наемник пусть не был опытен в приемах рукопашного боя и, казалось, первый раз видит бластер, был хорошо подкован в информационных вопросах. Имя главного генерала, сильнее ножа ранило Ильхита, приведя его в полную ярость.
- Генерал Рихитон!- повторил пришелец, прикладывая к разбитому виску кусок материи, вероятно клочок собственного костюма, туман постепенно рассеивался, открывая ужасные раны незнакомца, казалось бластер раз пять тщательно прошелся по его груди,- он приказал…
Но наемник не успел договорить – Ильхит, собрав последние силы, резко выпрямившись, метнул в него нож Рихитона, который был ранее заботливо подобран им в тумане, едва оружие выскользнуло из рук пришельца.
- Лжешь!!! – даже сквозь туман Аштарих увидел, как сверкнули глаза молодого ящера. Нож попал в цель, угодив прямо в вспаханную грудь по самую рукоять. Ильхит облегченно облокотился на стену.
- Умница! – всетаки сорвалось с губ Аштариха, который напряженно ждал, когда же упадет неизвестный ящер. Пульс в висках старого ящера отсчитывал секунды, от напряжения он хватал воздух ртом – незнакомец все не падал! А он и не думал падать, он даже не стонал, а стоял так, как будто у него на груди торчал не нож, а медаль. Неожиданно туман стал молочно – белым, в конце лаборатории зашевелились три фигуры, снаружи послышались шаги – время снова пошло. Справа от Аштариха ударил бластер такой мощности, что казалось взрывом снесло пол-лаборатории. Незнакомец, давно уже не стонавший от полученных смертельных ран, не терял время – пока остальные ждали его смерти, он проворно поднял с пола позабытый бластер, желая смерти остальных. Первым на своем пути он заметил Ильхита, да молодой патрульный и не думал прятаться – он прямо стоял, смело ожидая удара. Несмотря ни на что он исполнял приказ своего отца, забыв о джине и о своих желаниях. Незнакомый ящер подошел к нему настолько близко, что Ильхит смог рассмотреть его сквозь туман. Его не интересовали раны пришельца, с какими не один обычный архоид не смог бы выжить – он смотрел не мигая прямо в желтые глаза, слезившиеся от боли, тумана и ярости. Нет, не раны жгут незнакомца – внутри у него что-то горит не остывая! Скорбь и отчаяние прочел в желтых глазах Ильхит, и, не в силах больше читать, отвернулся – нет, таких глаз не было и не будет никогда и ни у кого на Стархе! Вечная неугасимая боль и глубокая без прощенья обида. Незнакомец же не хотел медлить – с каждой минутой он терял кровь, еще чуть-чуть и его вечное сердце будет биться впустую. Он медленно, будто уже нехотя вскинул бластер, и, совершенно не целясь, вздохнул на последок, спуская курок. Но выстрелить ему все-таки не дал напрыгнувший на спину Аштарих. И снова по комнате запрыгали лучи. Однако, как бы не мешал незнакомцу висящий у него за спиной владыка архоидов, один из лучей все же настиг Ильхита. В тумане нельзя было разглядеть, куда именно попал луч, но зато отчетливо послышался стон и глухой звук падающего тела. Двери лаборатории распахнулись, но Аштарих не успел разглядеть никого в дверях – высокомощный лазерный заряд угодил в грудь незнакомцу, на шее которого он висел. Сбив обоих с ног он отбросил их на стеллаж, заполненный колбами с разноцветными зельями. Послышался звон битого стекла – у Аштариха на глаза невольно навернулись слезы – одновременно тысячи осколков, разорвали костюм и впились ему в спину и его двойной гребень. Прыснула кровь, Аштарих скинул с себя потерявшего сознание ящера и вскочил на ноги. Теперь он жалел, что одет в мягкие одежды правителя, а не прочный костюм патрульного или, например, рядового. По комнате опять застелился грязно-серый туман, выпушенный наружу одной из разбитых колб. История повторялась – время опять будто уснуло, стихли шаги за дверью и выстрелы. Аштариху некогда было вглядываться в туман – он тряхнул гребнем, чтобы избавиться от осколков, которые с шумом упали на пол. Тут его взгляд упал на какоето подозрительное белое свечение в тумане и ящер поспешил на свет. Каково же было его удивление, когда он обнаружил, что это обрывок лазерного луча – заряд просто парил в воздухе, он видел такое впервые. Желая рассмотреть находку получше, Аштарих сделал пару шагов и обнаружил Ильхита. Патрульный лежал в неестественной позе, а точнее парил в воздухе на животе, высоко задрав голову и подняв перед собой обе руки для прикрытия от заряда. Однако, его спасало только то, что время стоит и лазер недвижим. Как только время проснется, лазер долей секунды оборвет его жизнь. Аштарих не стал дожидаться этого момента. Не долго думая, он поднял с пола блестящий осколок и, отразив им луч, перенаправил заряд в сторону. Теперь Ильхит был в безопасности, как казалось владыке архоидов.
«Откуда же стреляют,- подумал он, осматриваясь и делая пару робких шагов по направлению луча. Казалось, еще пара шагов и он увидит недругов, но тут из тумана прямо перед ним появился… землянин. Молодой, худого телосложения, довольно высокий, однако с трудом удеживающий на себе остатки того самого архоидскиого костюма в котором только что щеголял ящер-убийца, залитый синей и красной кровью, костюм был ему трижды велик. Он был довольно смуглым и чумазым, с черными, чернее мыслей, растрепанными волосами до плеч. Глаза, хоть и темные, но в этот момент они горели, но не радостным огнем, а огнем ненависти и злобы, не боясь быть потушенными. Землянин стоял, чуть покачиваясь, придерживая одной рукой на себе костюм, иначе он рисковал просто остаться без одежды, вторая рука была плотно сжата в кулак. Сквозь дыру, прожженную лазером было видно смуглое обгорелое со свежими кровоточащими ранами тело. Аштарих попятился назад, осматриваясь по сторонам, будто ища еще землян или бластер. Один шаг, второй, третий, десятый и ящер беспомощно споткнулся о заваленный им самим же стеллаж и беспомощно упал навзничь на битые реактивы. Однако теперь он не чувствовал порезов:
- Аштарих пришла с миром,- прохрипел старый ящер на ломаном земном, одной рукой нащупывая что-нибудь тяжеленькое для приветствия гостя.
- Я Эльмарто! Эльмарто Латрагиз!- представился землянин,- и я тоже «пришла» с миром! – наслаждаясь каждым момментом, передразнил он ящера. -Ты узнал меня?
- Ты…ты…- Аштарих мечтал, что он спит, и вот-вот проснется, забыв последние события навсегда.
- Да. Я именно тот самый пилот «Миротворца», что к несчастью всегда остается в живых!- ехидно начал Эльмарто, все смелее и смелее делая шаги к Аштариху. Чем ближе он подходил, тем сильнее сжимался его кулак и ярче блестели глаза.- Ваши опыты сделали меня таким! Полюбуйся! Кажется, немного раньше я был в виде ящера…
Тут он наступил на тот самый нож в красно-синих пятнах с надписью «Рихитону от Аштариха», подскользнувшись, он все-таки удержался на ногах и продолжил бы свою речь, если б Аштарих не кинул в него уже наполовину разбитую колбу с какой-то грязно-зеленой жидкостью. Но к несчастью ящера, землянин пригнулся и колба забилась где-то далеко в тумане около Ильхита. Облако грязно- зеленого тумана окутало молодого патрульного и разбудило для него время. С трудом осознавая происходящее, Ильхит первым делом попробовал встать, но издал только стон – левое колено было обожжено одним из лучей, выпущенных ранее Эльмарто. Но через мгновенье, увидев перед собой застывший лазерный заряд, молодой патрульный забыл о боли. Широко раскрытые, скорее от ужаса, чем от любопытства глаза отражали мерцающую находку. Изловчившись, он ткнул находку указательным пальцем – раздался треск, посыпались искры, вместе с дымом в воздухе завитал запах гари. Со стоном Ильхит отдернул обожженную руку, благо она была в перчатке, и, подавшись назад, наткнулся на осколки той самой колбы, чье содержимое разбудило для него время. Битое стекло нелепо парило в воздухе, словно неведомый обладатель волшебного пульта нажал на клавишу «ПАУЗА».
«Бластер!- осенило Ильхита, он вспомнил, что сегодня уже видел нечто подобное, только пролетающее с приличной скоростью - Ну конечно же, это его луч!»
Теперь патрульному предстояло выяснить, чей же бластер выпустил такой луч. Волоча раненую ногу за собой, стараясь создавать как можно меньше шума, Ильхит пополз по направлению луча. Молодой ящер надеялся наткнуться на Аштариха, однако влекомый любопытством, он уползал все дальше и дальше от него.
Черные, как два уголька, глаза Эльмарто горели, даже туман не мог скрыть их. В ответ на брошенную колбу, его лицо перекосила злорадная улыбка, он не глядя, носком сапога откинул нож, на котором он только что поскользнулся:
- Напрасно, - усмехнулся он, наслаждаясь беспомощностью старого ящера,- И это все, на что ты способен?
Аштарих внимательно вглядывался в лицо землянина, стараясь понять причину столь сильной ненависти и злобы, ибо не возможно вылечить болезнь, не зная ее причины.
…ты стар и никчемен,- продолжал нападать Эльмарто, - тот, кто хочет видеть Землю на коленях - безумен! Увози своих крокодилов обратно! Мы лучше умрем, чем склонимся!
- Мы пришли с миром! Зачем нам прожженная, раненная планета? – тяжело вздыхая ответил Аштарих, подозревая о причине мести,- Один наш корабль способен уничтожить ее, но я не вижу в этом необходимости! По технологиям вы отстали от нас навсегда.
- Вода, хитрый старый дурак! – не унимался Эльмарто,- тебе нужна вода!
- Да, нужна, - не отрицал старый ящер, - но за нее я обещал восстановить пол вашей планеты! Вы сами подписали договор!
- Ты подлый старый лжец…
Череду ругательств прервал громкий стон, раздавшийся где-то глубоко в тумане. Аштарих дернулся на звук, узнав в нем голос Ильхита.
-Куда? – рявкнул Эльмарто, схватив ящера за ворот костюма. Аштарих машинально ударил наотмашь его по руке, освободив часть воротника, львиная доля которого осталась в руке землянина. Видя, что без оружия ему не обойтись, Эльмарто прижал к груди только что едва не вывихнутую руку и, резко присев, достал здоровой левой рукой клинок из правого сапога. Еще мгновение и Аштарих уже чувствовал холод ладонита у своей шеи. Старый ящер вскрикнул – ему хватило полсекунды, чтобы узнать этот клинок. Он дарил его сыну по случаю поступления в Стратегическую Военную Академию, самое престижное учебное заведение на Стархе. Нартарипс блестяще поступил туда, переодевшись простым абитуриентом дабы быть честным перед собой и остальными. Аштарих был горд сыном и отметил это событие, подарив ему клинок из самого крепкого и дорогого металла на Стархе – ладонита. Рихитон же настаивал из соображения безопасности сделать клинок «на крови», то есть при попадании на него крови членов определенной семьи, клинок полностью разрушается. И в эту минуту Аштарих горько жалел, что не послушал старого друга. Сложно передать мысли старого ящера в эти мгновения:«Неужели Нартарипс сам отдал клинок? Более того, может он тоже причастен ко всему этому? или…землянин отобрал клинок, убив моего сына? Ведь Нартарипс ни на минуту не расставался с отцовским подарком!» Аштарих закрыл глаза, он уже не боялся смерти, даже больше, ему самому хотелось умереть, так и не узнав предал ли его любимый сын или погиб. Он бы умер, если бы не долг службы – ведь он должен оставить наследника, должен уберечь родную Старх от распрей, он должен выполнить обещание Земле и для этого ему придется долго жить! Архоид открыл глаза и, заметив, что туман стал бледно-фиолетовым, решил потянуть время. Эльмарто не спешил, он, казалось, наслаждался каждым мгновением, не подозревая, что все происходящее и занимает чуть меньше мгновения.
- Выполни мою последнюю просьбу перед смертью, - сказал Аштарих, глядя в черные глаза,- Сделай так, что бы моя смерть не была бессмысленной – расскажи мне причину твоей ненависти и мести!
- А…ты ведь даже теперь и не вспомнишь, да?- вспылил Эльмарто, - правильно! Твои корабли уже вырезали несколько сотен людей – куда же тебе до одной искалеченной судьбы…
…Или хотя бы меня выслушай! – продолжал ящер, не отводя немигающий взгляд от черных глаз, - Убьешь меня – придет еще один! Кто сказал, что он будет более ласков к Земле? Убьешь его – придет еще один! Только помни, что каждый из них будет по обычаю мстить за смерть предыдущего! Земля и так ранена! И из всего Великого Совета только четверть проголосовало за ее жизнь! Мой голос же был в ее пользу самым первым! И я не боюсь…
-Земля не первая причина, по которой я здесь!- снова перебил Эльмарто, на глаза навернулись слезы и он отнес нож от горла Аштариха.
- Говори! – настойчиво потребовал ящер, двумя руками он расстегнул костюм с броней и бросил их на пол, оставшись только в рубашке, подаренной Кархорой. - Я готов ответить тебе за все, в чем я виноват!
Это была уловка, ведь рубашка была прочнее любой брони, но на Эльмарто такой ход произвел впечатление.
- Помнишь мой корабль? Ну…земной «Миротворец»…- тихо начал он, - там была девушка… санитарка Энн Лаут, так вот, я полюбил ее! Полюбил так, как никого никогда не любил!
Хоть на архоидском «люблю» будет «ханни» Аштарих сразу все понял, в чем же причина мести. Да, во вселенной властвуют только две силы – любовь и ненависть! И архоиды, и люди и все живое подчинено им! Они такие разные, борются друг с другом вечность, а ведь между ними лишь один только шаг!
Эльмарто было тяжело говорить, он закашлялся.
- Любовь… - тихо произнес Аштарих. – причина всех причин! Я тоже был влюблен. Ее звали Аишта…
- Ты был счастлив?
- Да. Недолго…
-А мне ты не оставил право на счастье!
- Она не любила тебя?
- Я не успел спросить! Твои крокодилы вынесли весь экипаж! А я остался бессмертным несчастным уродом! Я попал в какой-то ящик, привезенный твоими крокодилами! И вот я теперь бессмертен! Я вечен, как время! Вечен, как моя любовь и бесконечен, как мои страдания! Она погибла, заслонив меня бессмертного,- захлебывался Эльмарто, - в тот момент мои чувства замерзли вмести со мной! Когда я закрываю глаза, я вижу перед собой ее образ, так ясно, как будто сейчас протяну руку и коснусь! Не было такой ночи, когда бы она не приходила ко мне во сне! Я буду любить ее вечно и вечно мучиться! Ты наверное не знаешь, что такое любовь, ящерица! Ты ведь никого…
- Знаю! Я тоже был молод и любил! Но она умерла при родах, оставив мне сына! И я люблю его так сильно, что все прощаю и уже избаловал своей любовью!- Аштарих тяжело дышал, глядя на клинок,- нам уже не вернуть их! Забудь…
- Забыть? В том то и дело, что я никогда не забуду! Хоть у меня для этого вечность!- Эльмарто собрал все силы, которые готовил для мести и ударил старого ящера клинком в грудь. Однако, лезвие лишь скользнуло по рубашке, даже не поцарапав ее.
- Что за…- человек выругался, заметив, что и сам Аштарих приятно удивился. Второй удар Эльмарто направил в шею, видя что она ничем не защищена. Однако ящер вовремя перехватил его руку, так что клинок вместо шеи полоснул плечо Аштариха. Брызнула горькая синяя кровь, и, едва человек отдернул руку, как клинок зашипел и с негромким хлопком превратился в мелкий блестящий порошок. Крепко выругавшись, Эльмарто встряхнул ладонь, и порошок посыпался серебряным дождем на пол. Аштарих грустно рассмеялся:
-Где ты взял этот нож? Он слушается только хозяина! – схитрил ящер.
- У меня был мой, но его украли, и я воспользовался этим! – Эльмарто ловко заменил «украл» на «воспользовался».
- Нартарипс сам отдал его тебе?!
-Нартарипс?
- Да… верховный главнокомандующий Нартарипс! Он жив?! – Аштарих понял, что проговорился.
-Патрульный Нартарипс, что ты послал в погоню за мной, жив, а вот главнокомандующий скоро умрет! Это был его приказ!
- Ты говорил с патрульным Нартарипсом? Когда? Как он там?
- Да, говорил! Это он мне сказал о твоих планах насчет Земли! Ты уже стар! И это он привел меня сюда!- продолжал Эльмарто,- а собственно, что такое?
- Он мой сын…
- Патрульный?!
- И патрульный и главнокомандующий! – вздохнул Аштарих, - у архоидов не бывает двух одинаковых имен! Это один и тот же Нартарипс и в его жилах течет моя кровь – оттого и клинок разрушился!
Ильхит полз меж руин оборудования по направлению луча, передвигаясь медленно, то и дело останавливаясь и прислушиваясь. Ему казалось, что где-то далеко в тумане он слышит голос Аштариха. Однако чутье подсказывало ему ползти вперед. Услышав сзади негромкий хлопок, патрульный остановился и долго напряженно прислушивался. Ему стало страшно, раны горели и при каждом движении темнело в глазах. Ильхит посмотрел по сторонам, казалось, что это из-за тумана ему так трудно дышать. Тут он заметил дверь в лабораторию с выбитыми створками и пополз по направлению к ней. Где-то там должен быть конвой и санитары, он решил остаться целым патрульным, нежели стать героем посмертно. Так, зажмурив глаза от боли и страха, Ильхит благополучно бы добрался до подмоги, однако, на пути у него встал осколок в половину малинового шлема и… в нем отражалось лицо Рихитона. Молодой ящер несколько раз зажмурился и под конец широко раскрыл глаза - видение не пропадало! В шлеме отражалось серьезное сосредоточенное лицо его отца, как будто укоряющего его за побег с поля боя. Открытый и несколько строгий взгляд, казалось, был направлен прямо в широко раскрытые от удивления глаза Ильхита. «Мир был бы идеален, если бы каждый делал то, что он должен делать…-вертелись в его памяти слова отца, - просто выполнял свой долг. Не больше и не меньше.» Опозоренный и преданный, Рихитон просто выполнял свой долг и остался верен присяге, отечеству и Аштариху. Ильхиту было больно за отца, оттого, что вдруг правду откроют позже, чем его казнят?! Или…вдруг Рихитон узнает раньше о позоре своего младшего сына? Ведь старший, Риштер, уже имел в подчинении несколько архоидов и занимал пусть самую младшую желтую ступень великой лестницы. Но об этом Ильхиту приходилось только мечтать – он ведь даже корабль-то не сохранил!
- Неужели я так труслив и никчемен?- поник ящер, от досады он даже произнес свои мысли вслух, - Нет! Должен же я хоть что-то сделать с честью! Хоть что-нибудь! Хотя бы умереть!
С этими словами он повернул обратно, туда, куда указывал ему давно потерянный из виду лазерный луч.
Секунду Эльмарто стоял ошарашенный словами старого ящера, затем он обхватил обеими руками голову:
- Дурак я! Какой же я дурак! – застонал он, согнувшись, - Твой сын, Нартарипс, он не может быть простым патрульным! Он все это подстроил, хотел, что б я отнял твою жизнь! Он же ненавидит землян! Он приказал нас расстрелять вместе с «Миротворцем»! Я всего лишь пешка! Он хитро использовал меня! Для очистки Земли ему нужно твое согласие или…твоя жизнь! Дурак я! Оой дураак…
Вот и все встало на свои места. Унартарипса быстро получилось догнать корабль с землянином – Эльмарто и не думал прятаться! Убедившись в бессмертии человека, Нартирипс и Харип, быстро сообразили, как его использовать в своих корыстных целях. К тому же, парень был в отчаянии, а скорейшая возможность отомстить его воодушевили! Нартарипс, прикинувшись простым патрульным, подробно описал землянину цель – своего отца. И дело бы было сделано, если б время, не задерживаемое разноцветным туманом, шло чуточку побыстрее!
Аштарих не слушал причитаний парня, он и сам это все понял, только на пару минут пораньше! Его, пронизанный обидой и разочарованием взгляд, был устремлен в противоположный конец лаборатории. Туман, становясь молочно-белым, рассеивался, открывая все новые подробности происходящих событий.
- Нартарипс…- с ужасом прошептал старый ящер.
Эльмарто мгновенно закончил саморугание и проследил за взглядом ящера. В другом конце лаборатории, среди груды обломков стояли две хорошо знакомые ему фигуры архоидов – Нартарипс и Харип! Именно они были посланы за ним в погоню и привели его сюда, убрать последнюю преграду на пути к беззащитной Земле, свалив всю вину на Эльмарто. Нартарипс обеими руками сжимал бластер, а Харип правой рукой указывал ему на цель…точнее на то место, где несколько минут назад был сам Эльмарто и Аштарих.
- Неет! – закричал Аштарих, он заметил Рихитона, бегущего на перерез к этому месту. Но было поздно - туман рассеялся и время пошло. Где-то в углу ухнул лазерный луч, за ним незамедлительно последовал еще один – Рихитон спешил ему наперевес. Он бежал, не оборачиваясь и думая, что Аштарих по-прежнему где-то за его спиной. Луч сбил Рихитона с ног, прожег ему костюм и взбороздил грудь. Ильхит уже дополз до своей цели, забыв обо всем и превозмогая боль, он собрал последние силы и набросился на стрелявшего, сбив его с ног. Нартарипс выронил бластер и отлетел в какую-то странную кабину, находящуюся возле него. Из которой незамедлительно посыпались искры и загадочное голубое излучение. Но, прежде, чем все это случилось, из бластера вылетел еще один смертоносный луч, который бы непременно достиг Аштариха, если б Эльмарто не загородил его своей, уже знакомой с бластором, грудью. Поймав заряд, Латрагиз вскрикнув, опустился на колени и приложил руки к груди. Корчась от боли, он начал увеличиваться в размерах, его кожа стала синеть, отрос хвост и вот из его груди уже хлещет синяя архоидская кровь. Он вновь превратился в ящера. Аштарих бросился к Рихитону, а Харип - к бластеру, но Ильхит опередил его, взяв оружие в руки и направив искореженный ствол на Харипа.
-Нет! – давясь кровью, закричал Рихитон. Смертельно раненый, он лежал на коленях Аштариха, доживая последние минуты.
- Но отец! – воскликнул Ильхит, не сводя с напуганного Харипа глаз и оружия, - это за тебя!
- Нет! Мой сын не убийца!- умолял Рихитон, - Пусть его судит Совет!
Аштарих даже и не пытался вмешаться в разговор, он знал, что все равно Ильхит поступит согласно воле отца и никто не способен переубедить его.
-Прости меня, если сможешь,- прошептал Аштарих, видя как последние силы оставляют его лучшего друга, - Старх гордится тобой и твоим сыном! С твоей воли я усыновлю его!
- Спасибо…
- Ты..ты береги силы! – стиснул зубы Аштарих,- поклон тебе от Старх, от Земли и от меня!
В это время недвижимые патрульные-истуканы зашевелились, их было около 7 штук, и начали кольцом окружать присутствующих.
-Бросить оружие! -приказал самый живой из них неизвестный ящер в шлеме.
Ильхит повиновался, в сердцах швырнув и без того контуженный бластер об пол. Харип проворно подобрал его и кинул командовавшему патрульному в шлеме со словами:
- Прикончи их!- и выбежал из лаборатории.
Тут незамедлительно раздался щелчок курка и …оглушительный взрыв. Лазер был настолько неисправен, что взорвался прямо в руках у стрелявшего, разнеся его в клочья. Пол и стены все забрызгались свежей кровью, а шлем поймал только что пришедший в себя Эльмарто. Остальные семеро патрульных стали растворяться в воздухе один за другим. Створки лаборатории окончательно вылетели, впустив внутрь около пятнадцати вооруженных бластерами солдат, теперь уже настощих и преданных Аштариху. Все они отдав честь Аштариху, как один взяли на прицел чуть живого Эльмарто.
-Зовите врача! – приказал Аштарих, жестом велев снять Эльмарто с прицелов.
Ильхит по привычке склонил голову – вслед за солдатами в лабораторию вошли трое представителей Совета. Рихитон потерял сознание.
-Врача сюда! – повторил Аштарих, даже не здороваясь с пришедшими. Двое солдат кинулись выполнять приказ,- найдите Райхилота!
- Великий! Сейчас на Стархе играют Харта и Солнце – значит пришло время избрать великого наследника, - начал один из трех судей, - если претендентов нет, то это право передается по старшинству мастеру Харипу, представителю семьи Великого!
-Никогда!- вскрикнул Аштарих так громко, что Рихитон открыл глаза,- Я нашел достойнейшего, он теперь мой сын!- гордо сказал старый ящер, глядя на смущенного Ильхита.
- Патрульный??? – хором удивились судьи.
-Разве моя воля должна обсуждаться?- сердито спросил Аштарих, переводя усталый желтый взгляд с одного представителя совета на другого.
- Нет, Мудрейший!- с поклоном виновато сказал один из судей, и добавил, -только жители Старх должны одобрить твой выбор завтра.
С этими словами представители Совета раскланялись и поспешно удалились.
-Я? Но…Нартарипс…- начал неуверенно Ильхит, тут он машинально вспомнил свое последнее желание и принялся напрасно искать в карманах серебряную флягу, лихорадочно озираясь по сторонам. Ведь для того, кому джин исполнил все три желания, его волшебная фляга навсегда становилась невидимой.
Имя любимого сына резануло слух Аштариху, словно соль посыпалась на старую не заживающую рану в сердце старого ящера. На его глаза навернулись слезы – ведь он на время забыл о своем непокорном сыне.
- Больше нет Нартарипса! – произнес Аштарих, и, заметив, что Рихитон пришел в сознание, произнес обращаясь к нему. - Рихитон, прикажи Ильхиту принять тутул! Я всегда буду рядом!
- Сын… прошу тебя…слушайся Аштариха, как меня…я горжусь тобой…- это были последние слова Рихитона, после этого его сердце перестало биться.
- Папа! – Ильхит бросился к отцу, в голове патрульного вертелись слова джина «за все надо платить», - папа!!!
Пока остальные были поглощены происходящим, Латрагиз, привлеченный голубым свечением кабины, куда попал Нартарипс, направился к ней и прочитав на вывеске «Райхилот», заглянул внутрь. Внутри не было ничего особенного - синие стены, как стены, только посередине валялся пустой костюм Нартарипса. Приглядевшись получше, он разглядел что в нем запутано, нечто сферическое, величиной с треть самого Эльмарто. Не долго думая он понес находку к окружающим, распознав в ней гигантское яйцо.
- Нартарипсу сначала еще надо вылупиться!- насмешлево бросил Эльмарто – и все обернулись в его сторону.
- Что? – Аштарих оставил Рихитона Ильхиту и поспешил к Латрагизу, - Это…это же яйцо!
- Немедленно найти Райхилота и привести ко мне для награды!- скомандовал Аштарих, быстро сообразив, откуда взялось яйцо. Магия Райхолота работала, только вот на месте старика в кабине оказался его непокорный сын. Но еще одна мысль грызла мудрого ящера и он громко отдал приказ,- найти Харипа! Привести…живым!
Сложно передать, что чувствовал старый ящер, когда взял яйцо на руки – оно было теплым и дарило надежду, что все можно исправить. Аштарих был счастлив до слез – не нужно было ни видеть смерть сына, ни готовить ему наказание. Более того – исчезла угроза получить нож в спину и появился шанс начать все сначала! И за это он был бесконечно благодарен Ильхиту, который безудержно рыдал над телом отца. В комнату вбежал врач, окруженный стайкой медсестер, а так же еще несколько солдат и пару уборщиков. Все пришедшие недоумевали, откуда лужи крови и, врач, низенький толстенький ящер, поняв, что он опоздал, был очень возбужден и с энтузиазмом принялся за хвост Ильхита, за что, чуть не получил по челюсти огрызком хвоста.
Глава 16. Снова джинн.
Тело Рихитона было унесено, яйцо же унесли в инкубатор. Измученных и полуживых Ильхита, Эльмарто и Аштариха повели в камеры для регенерации. Из троих только Эльмарто шел сам, остальных солдаты вели под руки. Ильхит все еще продолжал изучать искореженный окровавленный мусор на полу, а Эльмарто прищуривался в поисках колбы, с времяостанавливающим туманом. Внезапно взгляд Латрагиза привлек какой-то небольшой блестящий предмет, приглядевшись, он узнал в нем вполне земную металлическую флягу для воды. Сделав вид, что споткнулся, Эльмарто без труда завладел понравившимся предметом, лишь недоумевая, что же делает столь древняя серебряная фляга на архоидском корабле? Решив подумать над этим позже, он поспешил за процессией и в этот момент по внутренней связи объявили: «Харип на корабле 1548 С прошел внутреннюю зону лагеря, направляется к третьим воротам».
- Это же мой корабль! – воскликнул Ильхит.
- Вообще-то уже мой!- сострил Эльмарто.
- Закрыть все ворота!- скомандовал Аштарих.
- Есть «закрыть все ворота»! Всем суднам войти в шлюзы на территории лагеря! ----Внимание всем постам! Отсчет пошел!10 9 8…
-Это же вечность!- проворчал Аштарих, огорченный такими темпами. И, решив взять все в свои руки, направил солдат прямо в каюту управления, по пути натолкнувшись на своего любимца Кузю. Козлик нес свою пустую миску в зубах и радостным блеянием встретил хозяина, совершенно не обратив внимание на то, что хозяин был сильно потрепан. Миска выпала и с торжественным грохотом покатилась по коридору, один из солдат поспешно подхватил ее. Эльмарто хмыкнул, а Аштарих, ни слова не говоря поспешил во внутрь капитанской. Перед вошедшими открылась картина залитого кровью пульта управления и зарезанного капитана.
- Мой нож!! - воскликнул Эльмарто, схватив свою собственность, пытаясь стряхнуть с него кровь.
- Харип!- сжал кулаки Ильхит.
Створки капитанской плавно разъехались, впустив обиженного Кузю.
Обнюхав синюю несъедобную лужицу около мертвого капитана, голодный козлик требовательно посмотрел на хозяина. Старый ящер совершенно не замечал питомца, он увлеченно рассматривал точку с надписью «1548 С», грозившуюся покинуть пределы радара. Сердито и ревниво взглянув на присутствующих, Кузя тут же отважился завладеть их вниманием, запрыгнув прямо на панель управления, и принялся что было мочи гарцевать на ней. Эффект был потрясающий, особенно когда его копытца мелькали над красноватой кнопкой «использовать».
- О нет!- простонал Ильхит, - Система снята с предохранителя! Мой корабль!
-Брат!- Аштарих стиснул зубы, а Эльмарто молча почесал свой синий затылок. Латрагиз все больше и больше поражался архоидам – железная дисциплина и измена, совершенная лаборатория и козел, свободно гуляющий по кораблю. Правда, может это так было и задумано, но вот танцы Кузи на пульте точно были не запланированы.
- Кузя! – беспомощно позвал Аштарих, - Кыс, кыс, кыс…
Эльмарто прыснул, а Кузя, окрыленный нечаянным успехом, весело заблеял и подпрыгнув опустился прямо на красную кнопку «использовать». Пол завибрировал, где-то что-то загудело и вслед за яркой вспышкой, осветившей капитанскую, раздалось два взрыва. Козлик от испуга слетел с пульта и бросился под кресло.
- Мой корабль… - Ильхит уже не сдерживал слезы.
- Это предназначалось мне, - спокойно произнес Эльмарто,- я должен был бежать на нем, и все улики против меня.
- Сам на себя напоролся,- покачал головой Аштарих, он и сам не понимал, что сейчас чувствовал жалость, презрение или разочарование, - жаль только еще один корабль зацепило! Система! Какие корабли задело взрывом?
«1548 С и 215 F не подлежат восстановлению.»
- F? Это же порядка 200 юнитов!- испугался Аштарих, - сколько жертв?
«На 215 F находилось 2 юнита»
Все трое облегченно вздохнули, а Ильхит, изнеможенный ранами, потерял сознание.
Оставшись один на один с правителем, Эльмарто спросил:
-Что же будет со мной? Ведь если узнают, что неместный… - нарочно не докончил он фразу.
- Пока ты со мной, ничего не бойся, - уверенно произнес Аштарих, - Никто не тронет того, чью грудь прострелили вместо моей!
- Я чудовищно виноват перед Ильхитом! – напомнил Эльмарто.
- Думаю, тебя он простит, также, как и меня,- сказал Аштарих, глядя, как двое солдат бережно кладут молодого ящера на носилки и уносят на регенерацию. Мудрейший и Латрагиз поспешили туда же. Восстанавливаться им предстояло каждому в отдельной кабине, размером достаточным лишь для того, чтобы там встать и выпрямится в полный рост. Солдаты осторожно сняли с Ильхита прожженную кровавую форму, Аштарих сам снял остатки потрепанного костюма, а Латрагиз, ничуть не смущаясь зашагал в сапогах прямо к шкафу регенерации. Эльмарто с неприятными мурашками на спине вошел внутрь кабины, ведь когда-то он уже входил в похожую комнатку и, в тот раз, едва он успел войти, раздался взрыв, после которого он и стал бессмертным. Очутившись внутри, он открыл крепко зажмуренные до этого момента глаза и ничего не увидел, кроме темноты. В тот же миг ему мгновенно стало жарко, затем холодно и раны стали ужаснейшим образом щипать. Потом дверь кабинки распахнулась и ящер земного происхождения покинул ее, довольный и новенький. Обнаружив, что он вышел раньше всех, а у Ильхита вообще высвечивалось на индикаторе не более 40%, Эльмарто улыбнулся, отдавшим честь двоим конвойным и вышел в коридор. Он очутился прямо перед двумя лифтами и лестничным проемом. Их отделяла друг от друга небольшая стена, возле которой стояла уже знакомая ему миска, наполненная непонятными растениями. Одно из них, со светло зелеными листьями и красным корнем, похожем по форме на морковку, Эльмарто счел его аппетитным и тут же схватил, а вот второе, похожее на листья салата, только ярко красного цвета его так заинтересовало, что он даже нагнулся, дабы лучше рассмотреть их. Бабах!- Кузя со всех ног ударил воришку сзади, туда на чем тот обычно сидел. Эльмарто неуклюже упал, опрокинув содержимое миски на пол. Видя, что козлик готовит очередное наступление, ящер не долго думая бросился вниз по- лестнице – Кузя не стал его преследовать. Ниже этажом находилась ванная комната, причем на двери было написано, что она предназначалась только для Аштариха и его приближенных. Освежиться сейчас было весьма кстати, на архоидском корабле было очень жарко, до 40 градусов, как и на их родной планете Старх. Эльмарто согласился, что он тоже VIP- персона и зашел внутрь. Комната была огромная, вся в цветах и журчащих фонтанах. Посредине нее находился причудливой округлой формы бассейн, в котором плавали три небольших, разноцветных, совершенно не знакомых Эльмарто птицы.
- А простым на Стархе небось сейчас хлеб запить нечем, - процедил он сквозь зубы.
Птицы ни сколько не смутились, когда он подошел ближе, даже не сменили траекторию плавания. Не долго думая, Эльмарто вскочил на бортик бассейна и, даже не выпуская морковку из рук, плюхнулся в воду. Раздался страшный треск, вода заискрилась – его хорошенько торкнуло током. Выскочив из бассейна, словно ужаленный сотней пчел, и ругаясь на двух языках сразу, Латрагиз, придя в себя, немного отдышался и начал искать не голографный фонтан, дабы помыть украденный овощ и освежиться. Это оказалось непросто – источник стоял, словно нарочно спрятанный среди подделок. Маленький, но симпатичный, он не функционировал, так, что Эльмарто был вынужден дождаться, пока сработает сенсор и польется драгоценная вода. Пересохшими губами землянин жадно прильнул к источнику, в связи с последними событиями даже и забыл, как сильно его мучила жажда.
-Мда-а! – сокрушался он, умываясь, - вода на Стархе – все равно, что снег в пустыне!
Захрустев вымытой морковкой, он достал подобранную серебряную флягу, решив наполнить ее водой про запас. В крайнем случае, ее можно будет использовать, как валюту, если вдруг он окажется опять на Стархе. Открутив крышку, он внимательно посмотрел во внутрь.
-Хорошо бы продезинфицировать, - подумал он, ища поблизости что-нибудь похожее на мыло. Рядом с синеньким краником из которого только что бежала вода находились два краника с отверстиями побольше – желтоватый и лиловый. Землянин открутил сначала желтый – в отверстие рядом с краником, как в пылесос стал со страшной силой всасываться воздух, туда же мгновенно засосало морковку.
-Это что? Сушилка? – оторопел Латрагиз, ему было жаль недоеденное, - а как обратно то?
Тут он заметил маленькую треугольную кнопочку рядом с желтым краном и, не долго думая, нажал. Что-то больно ударила его чуть пониже коленки – он нагнулся, подобрав с пола свою морковь, только теперь она была словно кем-то пожеванная и теплая.
- Наверно сушилка, - пожал Эльмарто плечами и открыл лиловый кран. Из него полилась душистая вязкая полупрозрачная жидкость, очень похожая на долгожданное мыло! Причем напор создавал струю, раза в два сильнее, чем у струи воды. Довольный Эльмарто наполнил пустую флягу мылом по самые края, закрыл крышкой и интенсивно поболтал в течении 10 секунд. Затем открыл и собирался уже вылить содержимое, как вдруг из фляги послышались бульканье и пошли пузыри, она стала нагреваться. Латрагиз поспешно поставил ее на край бортика фонтана и на всякий пожарный сделал шаг назад. Из фляги повалил пар, запахло тиной и вот белое облако постепенно приобрело форму странного создания. Перед ним висел в воздухе полупрозрачный зеленоватый пират в черном плаще и треуголке. Он был весь в мыле и явно чем-то недоволен, каждое его движение наполняло ванную десятками разноцветных мыльных пузырей. Эльмарто немедленно ткнул в него указательным пальцем, затем несколько раз просунул сквозь него руку.
- Здравствуй, хозяин! – вежливо произнес джин, покорно выдержав все глумления, и элегантно сняв шляпу, не хотя поклонился,- Чего желаете?
Услышав за дверьми ванны приближающиеся шаги, «хозяин» желал только одного, что бы неведомый пришелец исчез так же быстро, как и появился.
С каждым шагом за дверью надежда на это исчезала, и землянин спешно открыл желтый кранчик. Джина мгновенно засосало в сушку – дверь в ванную открылась, впустив обновленного Ильхита и солдата. Молодой ящер подошел поближе к землянину, его же спутник смущенно остановился около входа.
- А вот ты где! – улыбнулся Ильхит, глядя на взъерошенного Эльмарто и валявшуюся перед ним морковку, - а мы как раз собирались поесть!
-Амм…да..ммм…я руки мою! – показал мыльные ладони Латрагиз, изо всех сил, загораживая спиной флягу, - я сейчас приду!
- Ты смог открыть? Дай я тоже попью!
Нехотя Эльмарто отодвинулся и уже раскрыл рот для объяснений, откуда тут взялась фляга. Но, Ильхит, казалось, вовсе ее не замечал. Чуть не задев флягу, он открыл голубенький кран и преспокойно мыл руки. Латрагиз мельком заглянул в нее – мыло внутри стало вязким и красным. Изловчившись, землянин резко схватил блестящий сосуд, вылил содержимое в фонтан и спрятал в карман костюма. Ильхит удивленно следил за странными движениями Латрагиза, но ничего не сказал.
- А для чего это? – быстро спросил Эьмарто, указывая на лиловый кран.
- Это стирка! – объяснил Ильхит, достал из костюма грязный носовой платок и открыл лиловый кран, платок мгновенно исчез в отверстии.
«Фу! Бедный парень!» - вспомнил Латрагиз о джине и поежился. А Ильхит тем временем нажал белую кнопку и откуда-то снизу вылетел постиранный носовой платок, затем повалил пар и перед ящерами снова во всей красе предстал выстиранный джин. От него валил пар, сняв шапку, он бесцеремонно ее выжал прям на пол. Правда, кроме пара ничего на пол не попало.
-Когда я пришел, так и было!- пролепетал Эльмарто, косясь на джина.
- А? Ну да, тут всегда так было, - кивнул Ильхит, все больше удивляясь поведению землянина, - ты не бойся, Аштарих конечно пожурит тебя за побег, но ничего смертельного не будет!
- Что прикажете, хозяин? – как ни в чем не бывало, спрашивал джин одно и то же.
Эльмарто остолбенел – похоже, парового парня и его флягу видел сейчас только он один! «Интересно, видит ли его тот ящер у двери? – подумал Латрагиз, на всякий случай усердно загораживая джина от солдата,- Как бы проверить?»
Но, не желая больше работать ширмой, Эльмарто открыл флягу и джин покорно в ней исчез.
- Пойдем, - позвал Ильхит, - ждут только нас!
Следуя за товарищем, землянин незаметно обтер большим пальцем краешек фляги и закрыл ее. На пальце осталось красное пятно, попробовав его на вкус, Эльмарто даже остановился, как вкопанный, – это же кровь! Во фляге вместо мыла каким-то образом очутилась свежая человеческая кровь! Но, видя, как второй ящер присматривается к красным пятнам на его пальцах, Эльмарто поспешно засунул руки в карманы.
- Я порезался! – объяснил он.
Идя на обед, Латрагиз мечтательно представлял Кузю, поджаренного и с яблоками, и, каково же было его удивление, когда он увидел свое второе блюдо рядом с Аштарихом, чуть ли не во главе стола, который от обилия растительной пищи напоминал скорее лесную поляну, чем обеденный стол. Эльмарто извинился перед Аштарихом за свое исчезновение, объяснив причину, как естественные потребности. Брови Ильхита взметнулись вверх – туалет был в комнате, недалеко от ванной!
- Присматривай за ним, - сказал Аштарих Ильхиту вполголоса, когда Эльмарто отошел,- Мы пока не умеем читать чужие мысли!
На обеде ничего интересного не произошло кроме того, что Эльмарто подавился чем-то острым и после этого ничего не ел, впрочем, как и Ильхит, все еще не допонимающий, что происходит вокруг. Ему хотелось броситься в ноги великому Аштариху и все рассказать о джине, рассказать, что все это ужасная ошибка и что он не справиться, но он не мог этого сделать. Когда с приемом пищи было покончено, все разошлись отдыхать по своим каютам, ведь на Стархе сейчас была уже ночь, а вот на Земле, в том месте, где родился Эльмарто, сейчас было утро, и ему одному совершенно не хотелось спать. Однако его отвели в его покои, с огромной ванной вместо кровати, пожелав доброй ночи. Оставшись один, Эльмарто сел на край своей мокрой постели, и достал флягу, открыв ее. Джин вылетел, не дожидаясь, пока в его флягу опять что-нибудь вольют или бросят.
- Добрый вечер, хозяин! – произнес джин на земном человеческом языке в сотый раз за сегодня, - чего изволите?
- Ох,- вздохнул Эльмарто, решив испытать его, все еще не веря, что дух может исполнять желания, - у тебя есть сигарета?
- Что, простите?
- Курить! Табак! – Эльмарто сделал движение рукой, как будто курит.
- Аа…Да, конечно! – джин вытряхнул из фляги отличную гоблинскую сигару, она сама зажглась в его руках и, он протянул ее парню со словами, - вот, Расим от отца припрятал! Тебе понравится!
Землянин удивился, и, усмехнувшись, взял дымящую самокрутку, скрученную из сухого капустного листа и сделал пару глубоких затяжек.
- Хорошо! – похвалил он, улыбнувшись закашлявшемуся джину, - ну…тогда…облегчи мою душу, если сможешь! Дай мне снова цель существования – скажи мне имя того, кто не дал моему «Миротворцу» спастись и я сотру его в порошок! Слабо?
- Хорошо! Только месть уже ничего не изменит, и помни о плате, за все в этом имрре нужно платить, - осторожно напомнил дух, - согласен?
- Еще как согласен! – Эльмарто опять затянулся и закашлялся, наполняя каюту ароматными клубами дыма.
- Уже исполнено, хозяин! – джин элегантно перевернул флягу, из которой в сию же секунду выпала карта в виде ключа, и он протянул уже ничему не удивляющемуся парню,- подальше положишь, поближе возьмешь!
- Что это?! – удивился землянин, рассматривая вещицу, - Риштер…хм…пятый юнит, интересно!
Карточку во флягу спрятал Ильхит, однако его старший брат действительно был причастен к поимке земного корабля, и не с лучшей стороны.
- Господин Латрагиз доволен? – самодовольно улыбнулся джин.
- Нет, конечно, - Эльмарто машинально сунул ключ в карман и принялся за сигару, не зная, верить ли духу, - есть, чем заняться, но на душе не легче! Спой что ля аль спляши!
- Терпение, хозяин!- попросил дух, и, намереваясь сменить хозяина, выполнив последнее желание, учтиво спросил, протягивая ему флягу, которая тут же наполнилась отменным красным вином, - может вина? Римикон - отменное полусладкое – на вид красный рубин – на вкус чистая амброзия!
Но ответа не последовало – в дверь каюты кто-то громко постучал.
- Можно? – прозвучал голос Аштариха.
- Быстро в банку! – скомандовал шепотом землянин. Джин не заставил просить дважды, мигом скрывшись во фляге, в которой так же внезапно, как и появилось, исчезло вино.
- Да, да! Войдите! – приветливо отозвался Эльмарто, запихивая остаток догоравшей сигары во флягу, в которой только что скрылся джин, затем засунул ее в карман костюма.
Вошел усталый, но довольный и чуточку чем-то встревоженный Аштарих.
- Не спиться? – спросил он, принюхиваясь, - что ты тут жег? Опять пыхал?
- Нервы! – устало сказал парень, – ее образ не дает мне покоя! Я уже месяц не сплю!
- Чтоб больше никакой гадости на моем корабле!- рассердился старый ящер.
Эльмарто понимающе чихнул, вдруг из стен, с потолка и даже из пола открылись отверстия и в комнату стал подаваться какой-то неизвестный холодный газ. Это сработала пожарная сигнализация. После того, как все признаки дыма исчезли, газ прекратил подаваться, температура в каюте понизилась до пятнадцати градусов, вода в ванне замерзла, а хвост Аштариха почему-то прочно примерз к полу. Но, не прошло и минуты, как в каюте система обеспечения восстановила сорокоградусную жару к высочайшему сожалению Эльмарто.
- Я кое-что принес, - Аштарих, довольный тем, что его хвост освободился, протянул парню какой-то прибор, похожий не подзорную трубу, - можно рассмотреть Землю, вплоть до шага!
- Спасибо! – улыбнулся Эльмарто, осторожно беря прибор в руки, он подошел к окну и принялся разглядывать Землю. Вот всегда так, когда хочешь, как лучше, получается еще хуже. Труба выпала из рук парня, едва он смог ее настроить.
- Что не так? Может протереть? – взволнованно поднял прибор с пола Аштарих.
- Мартего… - черные глаза блестели от слез, которые вскоре покатились по смуглым щекам, - Мартего…
- Что? –недоумевал Аштарих.
- Город, где я родился – Мартего!
- Ты его увидел?
- Нет…Просто его уже нет! – Эльмарто резко развернулся и направился к двери, - дай мне корабль!
- Их слишком много!
- Но я бессмертен! – зло улыбнулся парень, нащупывая в кармане флягу со своим основным козырем.
- Нет, увы, но ты не бессмертен! – покачал головой Аштарих, глядя на недоумевающего парня, - просто тебе дано умереть несколько раз!
- Что?!
- Да, и один такой раз может оказаться последним, - уверял его мудрый ящер, - береги себя! К тому же твоя жизнь может оборваться в любую минуту – вдруг тебе отведен только определенный отрезок времени? Как только он кончится, ты умрешь!
- Но? – оторопел землянин, слова Аштариха постепенно возвращали к нему ценность каждого мгновения его существования.
- Да, скорей всего последний раз будет четным! – задумчиво сказал владыка архоидов, - ты их считаешь?
-Что?! Не, нет! – промямлил парень, - я же сам все равно умру без нее!
- Есть архоид, его зовут Райхилот! Райхилот Отшельник! – серьезно сказал Аштарих, - ему подвластна магия и само время!
- И? – в темных глазах загорелась надежда, - и?
- Он тебе поможет! Вернет время и ты спасешь ее!- Аштарих говорил это просто из жалости к парню, но его ложь спасала жизнь бессмертному.
- Как найти его? – смуглое лицо парня преобразилось, в глазах опять заблестели слезы, но уже от счастья, и он нетерпеливо повторял, -как?! Как?!
- Я не знаю, - опустил руки Аштарих, - он полетел к Земле! Думаю, там ты его найдешь!
- Спасибо! Дай мне корабль!! Умоляю!- взмолился Эльмарто, - тебе не нужен землянин на Стархе! Меня сочтут шпионом!
- Да, ты прав! Бери понравившийся корабль и лети с миром! – улыбнулся Аштарих.
- Хвала тебе, великий и мудрый!- Эльмарто поклонился, ударив себя правой рукой по левому плечу в знак покорности, как делали все архоиды.
- Береги себя!
После того, как Эльмарто взяв себе корабль, который собственно для него и предназначался, покинул лагерь архоидов, Аштарих направился в каюту Ильхита, как он и предполагал, там тоже горел свет. Юный правитель не спал, он уже раз пятнадцать переписал свою речь, с которой должен был выступить в день коронации перед народом Старха. Ему почему-то казалось, что жители Старх никогда не выберут своим правителем мальчишку-патрульного и ему грозит вечный позор. На шестнадцатом листке он написал, как смог правдиво, свою историю с джином и решил рассказать всю правду Аштариху. Но, когда к нему в каюту вошел Великий и Мудрый, Ильхит не решился даже первым с ним заговорить.
- Не спится? – виновато спросил старый архоид.
- Просто я… - начал Ильхит, - я просто хотел сам дослужиться…
- Понимаю, - решил перевести тему Аштарих,- был ли ты когда либо на великой лестнице, на главной площади Старха?
- Я? Да, я был, - неуверенно, но облегченно начал Ильхит,- в далеком детстве, я был с отцом и Риштером! На самой нижней ее ступени, я оставил там монетку в три краха, ну…чтоб вернуться еще!
Монетки, тем более такие мелкие, как три краха были на Стархе редкостными сувенирами – они уже давно использовали карточки для хранения денежных средств.
- Прости…за отца, -вспомнил о Рихитоне Аштарих, - я сделаю все, чтобы память о нем пережила память обо мне…прости!
- Я сам виноват, -опустил свои огромные желтые глаза Ильхит, беря со стола бумагу, на которой он написал обо всем, что случилось, – я вот тут…
- Не стоит, - жестом остановил его старый ящер, - твоя речь перед народом должна идти от твоего сердца, никто не должен повлиять на нее! Ты не о чем не волнуйся, только помни, что восходящее солнце легче предпочесть заходящему…
С этими словами мудрый ящер развернулся и, лишь на минуту остановившись перед створками двери, обернулся, что б пожелать юному наследнику нескучных снов.
Затем, не смотря на усталость, он все-таки заглянул в инкубатор, проверить, как там его не родившийся сын Нартарипс. По пути в свои покои, на него налетел беспокойный худой низенький долговязый ящер со щурившимися, узкими глазами. С кучей каких-то бумаг и планов.
- Великий и Мудрый! Я Кристах, архитектор города Аштарих, - деловито зашипел он, разворачивая бумаги, - величайший из городов почти закончен и будет назван в день коронациии твоего наследника, остался только фонтан…по традиции первая буква великого имени. Мы решили, что бы она смотрела на Харту. Верно?
- Нет, не верно, - вздохнул Аштарих, по его загоревшимся глазам с забегавшими узкими зрачками было видно, что он что-то задумал, - зачем мне фонтан в виде буквы А в городе Рихитон?
- Но, -замялся Кристарх,- главный фонтан всегда строили первой буквой имени правителя, его же именем и велено называть город! Это непоколебимая традиция – таким образом имя достойнейшего остается навсегда в истории Старха!
- Так пусть и останется имя достойнейшего! – уверенно произнес Аштарих, строго сверкая глазами, - я оставлю после себя город Рихитон с главным фонтаном на парадной площади в виде буквы Р!
- Но, как?!.. - архитектор был растерян до кончика хвоста, каждый из 156 правителей Стархо, покидая свой пост, называл в честь себя роскошнейший город, сохраняя тем самым память о себе навечно, еще ни один из городов не был назван в честь военноначальника!
- Разве мои приказы принято обсуждать? – Аштарих ответил вопросом сразу на все вопросы.
- Слушаюсь, Великий и Мудрый! – покорно ответил Кристарх, хлопнув себя от изумления вместо правой руки по левому плечу, наоборот левой по правому и поспешно удалился переделывать проект, ведь до коронации осталось всего ничего.
Глава 17. Коронация.
И вот, наконец настал тот день, который так волновал всю Старх, день, когда Солнце обгоняет Харту, день, когда Великий и Мудрый назовет заветное имя. Но одной воли правителя мало для утверждения наследника, как мало и одобрения кандидатуры Великим Советом. Самое последнее и весомое слово всегда за народом, именно он одним лишь своим словом способен отвергнуть выбор правителей, именно он и избрал Аштариха из своих рядов. Ильхит не спал уже ровно, как три дня – ему снились кошмары о том, что жители не принимают его, обрекая на вечный позор. Он приготовил отличную речь и заучил ее наизусть. И вот, наконец, настал тот час, когда после многочисленных выступлений самых достойнейших из Великого Совета, слово предоставили Аштариху, который в конце своей речи объявил своим наследником Ильхита, сына Рихитона. Многомиллионная толпа ящеров, занимающая всю Главную Парадную Площадь Стархо, простиравшуюся на несколько километров, замерла в ожидании. И вот, в самом верху самой высокой лестницы на планете синих ящеров, ступени которой полностью были заняты, согласно иерархии всевозможных чиновников, от самой нижней серой, на которой стояли самые мелкие чиновники и командиры, до самой высокой, выполненной из драгоценных и дорогих металлов Старха, на которой стоял Великий Совет и выдающиеся ученые. Под торжественную музыку появился Ильхит и, при виде затаившей дыхание многотысячной толпы, доходившей до горизонта, под строгими и почтительными взглядами тех, кто находился на Великой лестнице, под горячими лучами Харты и Солнца Ильхит вдруг напрочь забыл свою речь. Он вдруг почувствовал перед собой оргомнейшую ответственность за миллионы судеб, глядя в миллионы глаз, следящих за каждым его движением. Казалось, само время на Стархе замерло, ожидая от него речь, которую он несколько секунд назад забыл, как забывают о ходе времени на свиданиях влюбленные. Тяжелый, играющий в лучах красный драгоценный шлем правителя сдавливал ему виски, мешая дышать. Сам не понимая, что делает, Ильхит медленно снял его, отдав в любезно протянутые руки какого-то великого судьи и, молча, разглядывая толпу, чиновником, знамена, костюмы и все прочее медленно стал спускаться вниз по лестнице. Сейчас он искал в толпе глаза своей матери, которой доложили, что ее муж был арестовал, а затем погиб. Соответственно, рядом с ней стоял в простой форме рядового Риштер. Они оба не верили своим глазам, видя как по лестнице спускается их робкий, но живой Ильхит. Между тем он шел все ниже и ниже, до боли щурясь, вглядываясь в разноцветную толпу, совершенно забыв про шпаргалку с речью в его правом кармане. Дойдя до середины Великой Лестницы, Ильхит обернулся, бросив умоляющий взгляд на Аштариха, который, не смотря на то, что ему что-то усердно показывал архитектор, все-таки поймал взгляд бывшего патрульного и ответил ему ободряющей улыбкой. Ильхит отдал бы сейчас все, чтобы место Рихитона, пустовавшее сейчас рядом с Аштарихом не пустовало, но, увы, Харипу, Нартарипсу и Рихитону никогда не суждено было вернуться. Ильхит отвернулся – сердце отчаянно колотилось, отзванивая в висках, дыхание же наоборот замерло – он стоял на самой нижней серой ступени, прямо перед народом, все еще не замечая взволнованных взглядов матери и брата. Слезы навернулись на его глаза – он никогда не думал, что опять будет на этой ступени, тем более, что спустится сюда с самого верха. Оглядев толпу и собравшись с силами, он шумно выдохнул, так и не произнеся не слова. Вытянув перед собой правую руку, он крепко сжал ее в кулак и сделал то, что умел и делал чаще всего – ударив с силой сжатым кулаком по левому плечу, он отдал честь своему народу, встав перед ним в знак преданности на правое колено. Вся Старх замерла в немом вздохе - никто никогда даже из наследников правителей не делал такого. Вдруг из толпы раздался крик знакомого родного голоса:
- Слава Великому и Мудрому Ильхиту, сыну Рихитона!
Толпа одобрительно заревела, оглушив молодого, но уже утвержденного нового правителя Старха, избранного без единого его слова. Голос принадлежал Риштеру, но пораженный Ильхит все еще стоял в безмолвном поклоне, он заметил, как между камнями блестит маленькая монетка, достоинством в три краха, которую он в детстве здесь оставил, чтобы вернуться. Наконец он очнулся, устремив свой взгляд в толпу, заметил мать и брата, улыбка скользнула по его лицу, и молодой правитель встал с колена. Толпа резко синхронно попадала на правое колено, словно гигантская волна прокатилась по стоящим, когда они склоняли свои головы перед юным правителем. Ильхит обернулся, военноначальники и рядовые, ученые, чиновники всех рангов, весь Великий Совет и, даже сам Аштарих, хотя он вполне мог этого не делать, стояли, склонив головы. Слова джина стали правдой, как самый заветный сон явью. Затем зазвучал гимн, после которого объявили открытие великого города Рихитона, почтив героя минутой молчания и выстрелами лазера. Аштарих плакал, провожая лучшего преданного друга в последний путь, но вскоре слезы скорби на его глазах сменились слезами радости, и всю Старх облетела новость – у Аштариха родилась дочь! Температуру в инкубаторе передержали и из яйца вылупилась прелестная ящерка, которую назвали Нистарх.
Так на Земле наконец-то закончилась ненавистная война, уступив место такому хрупкому и долгожданному миру. Но еще куча дел была не сделана, сотня песен не спета, и далеко не все события, о которых я хочу вам рассказать произошли.
Глава 18. Наследник.
Земля, как потрепанная рубашка с залатанными дырами, обесцветившаяся от стирки, но еще пригодная «на пару раз». Старушка Земля все быстрее одевалась в каменные доспехи и все увереннее поблескивала строящимися городами. Пока великие цари делили между собой обглоданные огнем пустыни и так внезапно подорожавший океан, их подчиненные, только что бывшие по разным сторонам фронта наполняли друг другу кружки грогом и налаживали жизнь. Ильхит был слишком молод и нерешителен, по сути за него все решал Аштарих, попутно обучая своего приемника. Мудрый и опытный, он не препятствовал восстановлению на Земле монархии – с одним правителем было легче договориться, да и меньше опасений, что вновь разгорится война.
В огромном светящемся зале для торжественных приемов и великолепных парадов, увешанном золотистыми бархатными на вид и шелковыми на ощупь зале прямо по середине ковровой дорожки сидел будущий император, несчастнейший из всех смертных. Именно в Зале Побед он терпел свое величайшее поражение, нервно смотря на электронный зеленоватый циферблат часов – через два часа пройдет ровно три недели, как он виделся со змеем. Рана от звездочки на его щеке почти зажила, оставив лишь небольшой красноватый шрам, а это значило, что ровно через два часа ему предстоит расстаться со своим первенцем навсегда, которого он так и не успел назвать. Лайт сидел, поджав под себя ноги и не, мигая, смотрел в одну точку вот уже около десяти минут – одной рукой он нервно перебирал свои светлые золотистые длинные волосы, в тон ковровой дорожке, а другой расцарапывал шрам на щеке. Из неподвижных серых глаз катились одна за другой слезы – вот уже осталось только полтора часа.
- У тебя будет еще один сын, а потом еще и еще!- Лайт не заметил, как к нему сзади подкрался Горий и мягко опустил свою руку с огромным перстнем, украшенным непонятным красным камнем, ему на плечо,- ты…
- Как она? – тихо спросил Лайт, закусив свою нижнюю тонкую губу, но даже не вздрогнув и не повернувшись.
- Лиза спит. Ты не сказал ей?!
- Нет, так лучше,- облегченно выдохнул молодой человек, когда его советник убрал руку с плеча и отошел на несколько шагов. Всесильный и гордый, единственный последний Риго, он упивался собственным величием, хотя глубокие шрамы от рабских плетей во всю спину продолжали болеть, а ночами он вскакивал весь в поту от кошмаров. Никто не знал, какие мысли посещают его лысую голову так же, как никто не знал и настоящего цвета его волос. По всему было видно, как Горий нервничал, дальнейшие пятнадцать минут он всячески утешал Лайта осиплым голосом, не забывая при этом поглядывать на часы.
- Риго, я все решил! – резко откинув назад свои белобрысые длинные волосы, Лайто вскочил,- я…
- Пора! – облегченно выдохнул Горий, двери зала тут же распахнулись впустив во внутрь двоих солдат, на ходу отдающих честь.
- Я отказываюсь от престола! – сердито сверкнул глазами будущий император, растерянно глядя то на конвой, то на Гория.
- Что?!- произнесли все четверо.
- Вон! – визглявым тоном скомандовал ошеломленный Риго, указав солдатам на дверь.
Вошедшие пожали плечами и с немым возгласом на лице попятились назад, предпринимая робкие попытки отдать честь. Самый старший из них, Раф, выглядел лет на тридцать пять. Не высокий, коренастый с намасленным, как блин лицом и черными узкими щелочками для глаз-изюминок, он производил впечатление повара-кондитера по нелепой ошибке присланного в качестве рядового конвойного. Его изнеженное тельце явно просилось наружу из грубого тесного костюма, а блестящие прилизанные, довольно жидкие волосы на голове местами встали дыбом – не то от электролизации, но то от последних событий. Раф одной рукой подпирал бок, другой нервно теребил свою черную, хоть и жиденькую, но длинную, как у примерного козла бородку. Он очень любил ее, холил и лелеял, как дитя – ведь на голове у него давно уже поселился парик, а вот борода была совершенно настоящей. Второй солдат, высокий сухопалый с растрепанной копной рыжих волос на голове, видимо тоже не совсем уютно чувствовал себя в роли патрульного, он был несколько великоват для своего наспех подобранного костюма. Его круглые, как у птицы, темные зеленоватые глаза, обрамленные рыжими ресницами, говорили о совершенно иных мыслях, чем узкие черные щелочки Рафа. Его звали Том, но чаще откликался он на «мистер Велл». Несмотря на то, что их никто никогда не видел порознь, они часто ссорились, но рядом всегда оказывался Риго, ставивший перед ними свою общую цель, которая на время объединяла их усилия и достигалась при помощи любых средств. Так вот и сейчас черные щелки и пара зеленых горошин горели одним огоньком, однако первые видели две провинции, два роскошных острова Волтус и Болтус, около так подорожавшего в связи с последними событиями океана, а вторые – статную голубоглазую девушку с золотыми кудрями. Но на этот раз цели обоих приятелей были почти одинаковы – белокурая красавица была одной из дочерей Нерона Стормака. Он был вторым человеком в самом большом и единственном государстве на Земле, так как владел самой крупной аква-корпорацией по управлению погодой и осадками, в народе его так и называли Громовержец. И лишь тот, кому доставалась рука его дочери мог стать обладателем двух богатейших колоний в качестве приданного. Проводив гневным взглядом своих самых верных слуг за дверь, Горий обратил взгляд полный презрения на сжавшегося Лайта:
- Отрекаешься?!- Риго выдохнул лишний воздух из легких, чтобы говорить как можно тише, - да знаешь, что с тобой будет?!
-Плевать! – Лайт наоборот вдохнул воздуха полные легкие, - и я забираю сына!
Риго рассмеялся не то над словами юноши, не то над его отчаянными попытками сорвать со своих плеч императорские погоны, которых пока еще не было.
- Что ж бери его! – спокойно сказал Горий, разворачиваясь и уходя к двери, - у тебя ровно пять минут, что б на него полюбоваться!
- И что дальше? – промямлил Лайт, хлопая длинными ресницами.
- Потом тебя расстреляют за измену! – медленно пожал плечами Горий и только взмокшая лысина выдавала его волнение.
- Стой! – наконец-то Риго услышал то, что так давно хотел услышать, - прошу, не уходи! Должен же быть выход?! Я знаю, ты его знаешь! Риго, бери все что хочешь, но...
- От меня ничего не зависит! – оборвал Горий, который и так уже взял все, что хотел. Мудрецы науки сказали ему, что у Лайта будет только один сын за всю жизнь, больше у него не будет наследников. А это значит, у Гория больше не будет ни противников, ни соперников за власть. Лайт и не ведал сам, что навлек на себя гнев Риго только своим происхождением – он был последним, в чьих жилах текла кровь великих риго, а Горий был последним из рода гориев.
Глава 19. Горий.
Оба рода жили на далеком маленьком острове посреди океана, покрытом песками и обожженном солнцем. Когда-то давным-давно род риго покорил род гориев, сделав последних своими рабами навсегда. Добыча черного золота - нефти, которое давно уже закончилось на материках, осуществлялась при помощи рабов под жестокой централизованной властью риго. В центре острова пустыня превращалась в искусно созданные искусственные сады, пронизанные пением птиц и благоуханием цветов. Через весь остров протекала искусственная река Нир. По ее берегам стоял белокаменный город Рикс, утопающий в зелени и задыхающийся от роскоши. Риго, живущие в городе, даже не подозревали, как умирают гории за его стенами. У господ был свой язык, а у рабов даже не было имен – все они назывались при рождении Горий. Даже по внешнему виду можно было определить, кто это перед тобой. Риго были маленькие, пухленькие, как и подобает господам, с мраморной белой нежной кожей, огромными ярко-голубыми глазами и белыми жидкими волосами, украшенными и у мужчин и у женщин всевозможными заколками. Гории же были высокие, коренастые со смуглой кожей, покрытой шрамами, ярко-зелеными глазами и и вечно нечесаными ярко-рыжими вьющимися волосами. Это было единственное место на Земле, где вместо рева машины слышались стоны рабов. Рикс активно торговал с «большой землей», закупая и нее провизию, одежду и мелкие безделушки, вроде телевизоров или электрошокеров для рабов, плети были уже не в моде. За стенами города была пустыня, застроенная бараками гориев и изрытая скважинами.
Глубоко под землей в маленькой грязной комнате очнулся один из гориев. Ему было всего лет восемнадцать, однако на его мозолистых руках и спине было достаточно шрамов, чтобы понять, как несладко ему приходилось. Одет он был в старые дырявые штаны непонятного цвета, которые с трудом было можно назвать штанами и такую же грязную футболку, которая была разодрана впереди и служила уже безрукавкой. Эта одежда была прислана с «большой земли» за копейки. На его левой руке висел довольно тяжелый металлический браслет, так же присланный с «большой земли». Это было универсальное средство контроля – оно содержало в себе маячок, чтобы раба было можно легко найти на случай побега. Так же на нем был небольшой светодиод, который мерцал красным светом и раздавался громкий писк, когда пульс гория превышал допустимый. Если в течении трех минут пульс не приходил в норму, кожу прокалывал встроенный миниатюрный шприц и вкалывал быстродействующий яд. Так что сбежать было нереально, да и некуда. Мальчик очнулся из-за холода, который был в комнате и побоев, к которым уже почти привык. На спине горели глубокие полосы от плети – она использовалась только для наказания, в остальном был более эффективен электорошокер. Жестокие шрамы на всю жизнь украшали спины рабов, подавая живой пример другим гориям, дабы не повадно было ослушаться своих господ. Парнишка чувстовал, как к мокрой от крови спине прилипает ткань. В кромешной темноте он равным счетом ничего не видел и, протерев липкими, черными от грязи руками свои ярко-голубые, как у риго глаза, принялся себя ощупывать, так как осмотреть не мог. Закончив проверку, он, поджав ноги, сел на холодный пол, пару раз громко чихнув от поднявшейся вверх пыли. Руки и ноги целы, голова вроде тоже в порядке, не считая нескольких шишек и разбитой вспухшей губы. Он был в карцере – тупике угольной шахты, туда сажали за провинность, часто оттуда гории не возвращались. Вдруг за тяжелой металлической дверью раздались чьи-то шаги, пленник насторожился. Пару секунд тишины и дверь с грохотом распахнулась, впустив в комнату тусклый желтоватый свет от палочки-фонаря, которую держал в руке пришедший. Это был горий-надсмотрщик, закутанный в светло-синий защитный от солнца плащ, который был ему велик и тащился за ним прямо по грязным ступеням. Голова его была сплошь укутана платком стандартного желтого цвета, где была оставлена только щель, в которую смотрел один, утопающий в лучиках-морщинках, ярко-зеленый глаз с рыжими ресницами. Второй же прикрывала старая потрепанная и грязная черная повезка, однако в тусклом свете парнишка сразу ее на заметил. Первым делом вошедший бросил светящуюся палочку-фонарик на пол недалеко от пленника. Комната озарилась ярким дневным светом, который буквально ослепил сидящего на полу гория. При свете уздник разглядел, что это не комната, а всего лишь пещера, со скалистыми неровными стенами, заваленная кучами угольной пыли. Надсмотрщик даже сделал шаг назад от увиденного – пленный горий был весь черный от угольной пыли, токай же была и его одежда.
- Где одноглазый горий, который был со мной?! – облизнув соленые от пота и крови губы прохрипел пленник, -что вы с ним сделали?
Но тут его глаза привыкли к свету и он широко раскрыл их от удивления – перед ним стоял тот самый одноглазый горий, за которого он вступился и попал в карцер.
Увидев друга, пленник улыбнулся, хоть и недоумевал, каким образом его, недавно наказываемый электорошокером товарищ, теперь свободно гуляет по шахте, да еще и в форме надсмотрщика, а тот самый электрошокер болтается на его поясе.
- Как тебе удалось? – выдохнул пленник, вскочив на ноги и направляясь к открытой двери, - бежим, пока нас не схватили!
- Ты должен кое-что сделать, - резко преградил ему дорогу электрошокером новоиспеченный надсмотрщик.
-Что?!
- Не дергайся,- указал он взглядом на электрошокер, -тебе все равно не выжить!
- Как?! – застыл от удивления пленник, на его запястье мелькнул красный огонек и раздался предупредительный писк.
- Тебя не должно быть на Риксе, -жестоко продолжал пришедший, - твоя мать из гориев, твой отец – риго, ты – навлек на нас гнев риго, ты опозорил своего отца...
- Молчи! Молчи, – взревел пленник, на его глаза навернулись слезы – это было правдой, его мать была сброшена в реку Нир, когда ему было три года, его же отец был забит палками и умер у него на руках. Браслет на руке пленника стал ежесекундно пищать все громче и громче.
- Но мне плевать! Ты сейчас попросишь у нее, чтобы я был риго! Чтоб я жил в городе и был в совете! – громко и уверенно произнес надсмотрщик, - тебе ясно, горий?
- Что?! Ты? Риго? – пролепетал пленник, глядя на него широко раскрытыми голубыми глазами, которые горели будто искорки, на его черном от сажи изнеможенном лице, - ты даже их языка не знаешь! Отпусти меня!
- Астей ара си немас!- четко произнес горий в плаще.
- Что?!
- Я сказал, что от судьбы не уйдешь! – тут он указал электорошокером на захлебывающийся от монотонного писка браслет, - тебе осталось жить четверть минуты!
- Я заберу тебя с собой! – закричал пленник и бросился на надсмотрщика, и тут же упал в пыль у его ног, корчась от удара током, - предатель..предатель....
- Сейчас ты коснешься кольца и скажешь, что б я стал риго!- скомандовал одноглазый горий, одновременно доставая свернутый красно-белый платок из-за пазухи и разворачивая его. Но тут лампочка на браслете побелела, предупреждая всех, что гибель его обладателя не минуема. Раздался громкий писк и пленный горий, так и не успев посмотреть, что было в платке сел на пол, ожидая смерти. Он закрыл глаза и прислонился к стене спиной, будто чувствуя, как его кожу прокалывает игла и вводится яд.
- Нееет! – прокричал одноглазый, бросив электрошокер в сторону и садясь перед пленным на корточки, смерть парнишки могла разрушить самый совершенный его план, забрав с собой и усадьбу в Риксе и место в совете,- ты должен сказать...давай!
Парнишка сидел с закрытыми глазами около стены, слыша вопли надсмотрщика и чувствуя, как в его правую руку суют какой-то мокрый скользкий огрызок. Прошла минута, браслет опять запищал, а пленник вдруг понял, что судьба порарила ему еще один шанс и яд просто не сработал. Он резко открыл глаза и пользуясь моментом неожиданности нанес браслетом удар по лицу одноглазого, отчего тот упал на спину и ударившись виском о камень, затих. Горий тяжело дыша и осознавая свое первое убийство, медленно перевел взгляд на свою правую руку и разжал ее. Каково же было его удивление, когда он обнаружил в ней...чей-то отрубленный большой палец руки. Его отрубили еще сегодня, он был пухлым белым и принадлежал кому-то из риго. На пальце было надето золотое кольцо с большим черным камнем. Горий тут же попытался его снять – но оно словно вросло в палец и нисколько не сдвинулось.
- Его можно снять только когда все будет исполнено или он будет мертв,- услышал он сзади себя приятный женский голос. Горий молниеносно вытащил из сапога мертвого надсмотрщика бритву и вскочил, приставив ее лезвие прямо к горлу стоящей сзади него девушки. Только сейчас он смог ее как следует разглядеть. Худенькая, не высокого роста, одетая в белую сорочку и потрепанный мужской сюртук, уже наверное как тысячу нет вышедшие из моды на «большой земле». Лицо незнакомки было бледно, красивые серые глаза говорили об усталости, длинные русые волосы были наспех связаны в хвост алой лентой. На ногах были такие же древние потрепанные мужские шаровары и высокие кожаные сапоги. Горию показалось, что он стоит не в пещере а на берегу моря – от незнакомки пахло морской тиной.
- Ты..с большой земли? – неуверенно спросил мальчик, взглядом проверяя наличие у нее на поясе электрошокера, его браслет снова монотонно запищал, отмеряя ему последние три минуты,- что ты тут делаешь?
- Исполняю ваши желания,- обреченно сказала она, -что же еще может делать джинн?
- Ты одна? – тихо спросил горий, не отводя от ее шеи бритвы.
- Я и одна справляюсь, - усмехнулась она, спокойно пройдя через него, словно она была из дыма - назови три своих желания, хозяин, и я исчезну!
Горий оторопел и яростно замахал перед собой бритвой, которая проходила сквозь джинна, как сквозь воздух. Его браслет яростно надрывался, сердце было готово выпрыгнуть из груди.
- На большой земле все такие?! - не унимался Горий, - что тебе надо?!
- Твои желания, хозяин!- повторила она, - как же вы живете на Земле? Все ваши мысли заканчиваются на лезвии ножа или в кошельке, - она перевела грустный взгляд на мертвого одноглазого, - каждый из вас охотно отказывается от своего счастья, лишь бы видеть боль других! Он любил твою мать, но она отказала ему, полюбив риго...
- Сними это! – резко протянул к ней левую руку Горий, когда лампочка на браслете вновь стала белой,- быстрее!
- Хорошо, - она ловко расстегнула браслет, он тут же погас и перестал пищать.
- Как отсюда выбраться? – горий был поражен, но доволен, дальше он хотел спросить откуда она знает его язык, и где ее корабль на «большую землю».
- Пойдешь по коридору до конца и направо, там услышишь голоса надсмотрщиков, как только один из них скажет, что приехал риго, они уйдут. Ты увидишь там у груды ящиков большой глиняный сосуд. Разбей его и не забудь прихватить с собой один из ящиков!
- Что за бред?! – недоумевал Горий, - какой ящик мне брать?!!
- Это зависит от твоего последнего желания,- вздохнула девушка.
- Ты не сможешь! – покачал головой раб, на его глаза наворачивались крупные слезы – уничтожь всех риго! Я хочу, чтоб больше не было электрошокеров! Не было шахт! Не было каторги! И ни одного, - его губы искривились в плаче,- больше ни одного риго! Хочу свободы! Чтоб я был единственным риго на Земле!
- Слишком большая цена...-девушка побледнела и пошатнулась, ее серые глаза наполнились ужасом,- слишком...
- Послушай! – горий подошел к ней так близко, что практически его нос касался ее лба, - большая цена? Да любой из гориев с радостью отдаст жизнь, только чтоб отнять ее у риго!!
- Будь по-твоему, хозяин! – прошептала она и, протянув ему маленький резной серебряный ключик, испарилась со словами,- как только лепесток коснется земли, вернуть будет уже ничего нельзя...
- Куда?! – развел руками Горий, но ничего поделать не мог. Он замотал отрубленный палец с кольцом в окровавленную тряпку, переоделся в одежду одноглазого, прихватив с собой электрошокер. Каково же было его удивление, когда он снял с него глазную повязку – там был совершенно здоровый глаз, только не зеленого, как второй, а ярко-голубого цвета, как у риго. Но удивляться было некогда и он пошел до конца коридора, где свернув на право, услышал голоса надсмотрщиков. Они ушли, как только один из них сказал, что приехал сам риго. Горий огляделся, коридор был буквально уставлен ящиками, среди которых он нашел большую не понятно из чего сделанную бочку, на которой стоял небольшой старый глиняный сосуд. Как же он удивился, когда разбил его – оттуда высыпалась сухая трава и земля вперемешку с песком. Горий присел около мусора на корточки, и принялся руками разгребать песок, надеясь что-нибудь найти. Однако кроме травинок и листьев там ничего не попадалось. В коридоре послышались приближающиеся голоса надсмотрщиков. Горий схватил один из пустых перевернутых ящиков, чтобы накрыть осколки, но только он хотел это сделать, как земля зашевелилась, собралась в кучку и обернулась симпатичным существом, с лохматым зеленым мехом, огромными остроконечными ушами и ярко-зелеными, светящимися в темноте глазами-блюдцами. Создание отряхнулось, огляделось и, услышав бас надсмотрщиков, юркнуло к одной из стоящих бочек и принялось ее яростно царапать. Горий снял крышку и, обнаружив, что бочка пуста, с превеликим удовольствием залез в нее вместе с луговым троллем. Как только он закрыл крышку, вошли двое гориев-надсмотрщиков с двумя рабами.
- Бочку!- скомандовал надсмотрщик.
Рабы, кряхтя, подняли бочку. Тролль от испуга впился коготками в ногу гория так сильно, что последний еле слышно застонал, рискуя провалить всю операцию.
-Живее! Тунеядцы! Она ж пустая! – подключился второй надсмотрщик.
- Оставь, их все равно скормят червям, - грустно сказал первый, - кто-то из них здорово разозлил риго. Если они не выдадут его, думаю, он вырежет всю их колонию, чтобы досталось и виновному.
-Надо валить все на полукровку, от него только одни неприятности колонии!
- А где он сейчас?
-В карцере!
- Я схожу приведу его, сегодня же казнят!
- Если он еще жив...
«Как хорошо, что Джинн сняла браслет,- думал паренек, сидящий в бочке,- иначе сейчас бы все оглохли от писка!»
На поверхности Горий услышал треск электрошокеров и писк браслетов рабов – оказалось, что они принесли не ту бочку. Когда возня и брань стихла, он, открыв крышку, сначала выпустил на свободу тролля, а затем, долго прислушиваясь, вылез и сам. Позади него был вход в шахту, а впереди золотая, завешенная белоснежными шторами с вышитым на них золотыми буквами гербом, карета риго. Она стояла на обочине главной дороги, запряженная двумя огромными молодыми червями. На Риксе по традиции риго пользовались фамильными каретами с гербами, изготовленными вручную. Кареты запрягались двумя трехметровыми огромными червями, которые довольно быстро передвигались по специально вырытым глубоким каналам, засыпанным мелким белым зыбучим песком. Он был по плотности подобен воде, только в отличие от нее не высыхал и не испарялся. Горий прикрыл крышку бочки и, вытащив бритву направился к карете, так как больше идти ему было некуда. Подкравшись к ее двери, он осторожно приоткрыл занавеску и тут же столкнулся взглядом с сидевшем в ней в полулежащей позе полным мужчиной, лет сорока. Горий впервые за пять лет снова увидел риго, у него было круглое белое, как из мрамора лицо с мягкими, женскими чертами, казалось, что оно было даже белее дорогой туники, в которую было завернуто его нежное пухленькое тельце. Щеки были гладко выбриты, а с подбородка свисала маленькая косичка, сплетенная из жиденькой бороды. Голова была непокрыта, длинные до плеч белесые, словно лен, волосы были украшены замысловатыми заколками с дорогими камнями. Увидев перед собой черного, словно демона, гория, риго испугался, вытаращив голубые глаза на пол-лица. Однако он ничего не успел сказать – лезвие бритвы глубоко прошлось по его горлу. Не дожидаясь, пока горячая кровь зальет все покрывала, убийца скинул жертву в канал к червям и занял ее место. В карете было прохладно от кондиционеров, а воздух был наполнен дорогими ароматами. Услышав приближающиеся голоса, горий поспешно достал отрубленный палец, кольцо с черным камнем, так крепко сидевшее на нем ранее, вдруг само соскочило, оставив после себя небольшую вмятинку на мертвой пухлой ткани. Парнишка отер с него кровь о дорогую ткань и просунул между шторами – как раз вовремя, еще бы пару секунд и старший раб отодвинул бы занавеску после учтивого поклона перед ней. Горий поднял палец вверх а затем несколько раз указал им вперед, надеясь, что рабы поймут его. Все поняли жест, кроме ставшего раба – он начал что-то невнятно и виновато говорить на рижском языке, обращаясь к сидящему в карете. Интонация раба была вопросительной, так что Горий вынужден был что-то ответить.
- Астей ара си немас!- громким шепотом, чтобы раб не мог уличить его по голосу, четко сказал горий единственную фразу, которую знал на рижском, крепко сжимая в правой руке бритву.
Старший раб смутился, однако ничего поделать не мог – двое рабов взяли поводья и карета тронулась. Хотя старший раб все еще недоумевал, почему на его вопрос о таком скором возвращении домой и прекращении поисков заветной бочки его господин ответил лишь фразу о том, что от судьбы не уйти. И почему риго не хотел, чтоб это слышали остальные? Должно быть господин чем-то не доволен – сначала он огрел своего старшего раба плетью, последний делал все, что бы риго забывал ее дома, однако сегодня это не получилось. Теперь же господин не позвал его с собой в карету, хотя сюда они ехали вместе, сидя бок о бок. Тут старшего раба осенило – он резко остановил повозку и, резво выпрыгнув на подмотки, что-то бормоча себе под нос, скрылся в шахте. Через пять минут он уже стоял перед белоснежной занавеской кареты, которая колебалась от его жаркого частого дыхания. Через щелку между занавесками горий разглядел раба, точнее его мозолистые большие руки, в которых он держал небольшое золотое блюдо, покрытое сверху. Голова раба, обвязанная красным платком в знак того, что он старший, была покорно наклонена так, что он упирался лбом в блюдо. Занавески заколыхались, больше от частого дыхания новоиспеченного риго, ему казалось, что старший раб слышит звонкий стук его молодого сердца. Остальные рабы учтиво склонились по пояс, а, учитывая сегодняшние события, они решили вовсе не разгибаться. Горий, не дыша от страха, втянул блюдо в карету, плотно закрыв за ним занавески. Раб впрыгнул за вожжи и карета тут же тронулась. На блюде оказались свежие фрукты – пара апельсинов и виноград. Рабы питались только водой и таблетками, получая из них всю необходимую энергию и витамины. Поэтому горий съел виноград с палочкой, а апельсины с кожурой. Час он ехал очень довольный, пытаясь даже слизать сок апельсинов с избрызганных покрывал и занавесок. Затем спохватился и скинул с себя одежду надсмотрщика и, оставшись в одних штанах, завернулся в белое покрывало, на котором сидел. Подбирая дорогую роскошную белую ткань, мгновенно становившуюся от его рук черной, раб нащупал что-то жесткое и холодное под сиденьем. Это оказалась маленькая серебряная шкатулка, выполненная так же искусно, как и серебряный ключик, который ему дала джинн. Не долго раздумывая, горий вставил ключик в замочную скважину, но повернуть не успел – карета резко замедлила ход. Он осторожно приоткрыл занавеску – они находились на мосту через единственную реку на острове – Нир, которая была довольно широка в этом месте, а значит и мост был длинный. Она протекала в огромной скалистой впадине, словно в длинной глубокой морщине, проходившей через весь остров. Река постоянно петляла и извивалась причудливым узором, а высокие крутые берега надежно скрывали ее от палящего солнца. Данный мост был условной границей между поселениями бедных и городом богатых. Глядя сквозь щелку между занавесками, Горий разглядел еще одну карету на мосту, не менее белую и пышную. Не дожидаясь, пока она подъедет вплотную, он все-таки открыл шкатулку двумя поворотами ключика. В ней ничего не было кроме продолговатого нежного черного лепестка, одиноко лежащего на холодном блестящем дне. Не успел он достать его и осторожно положить к себе на ладонь, шторки справа от него распахнулись – он даже не заметил, как кареты поравнялись. Ветер тут же подхватил тонкий лепесток, и он вылетел в приоткрытые шторки, находящиеся слева от гория, противоположная часть кареты. Парень не растерялся, забыв про лепесток, он тут же приставил лезвие бритвы к горлу седого старика, просунувшего свою бородатую голову к нему в покои. Старик был так же одет во все белоснежное и пышное, как и предыдущий, убитый им риго. Возможно, они были родственниками – похожие кареты, белоснежные одежды и те же вышитые золотыми буквами фамильные узоры. Старику было на вид лет семьдесят, к приятному удивлению гория, он был худ. Густые седые волосы на голове спадали ровными прядями на морщинистый бледный лоб, постепенно переходя в длинную до живота белую густую бороду, местами заплетенную в косы. Увидев грязного гория на месте своего сына, он оторопел, криво раскрыв беззубый рот. Его голубые, как и положено у риго, глаза были гораздо тусклее, чем у молодых, к тому же они изрядно слезились и на белках были виды красные прожилки. Горий приложил палец к своим губам – старик покорно моргнул, и парень втащил его за бороду внутрь своей кареты, закрыв занавески. Ища пути отступления, горий раздвинул противоположные шторки, выглянул и ужаснулся – прямо на его карету летела на всех парусах...его же карета – белая, запряженная парой, поводья держали двое гориев –старший раб и возница, точь в точь, как у него. Белея от страха, горий погрозил бритвой парализованному от ужаса старику, который не моргая смотрел в одну точку, качаясь взад вперед и тонко противно завывая. Не обращая внимания на старого риго, горий высунулся в окно между занавесками по пояс и застыл. Карета-двойник все еще неслась на них, не сбавляя хода, а все, стоящие на мосту замерли очевидно в той позе, в которой они были, когда горий отпустил лепесток – его старший раб и возница напряженно прислушивались, схватившись, первый за нож, второй за бластер, и стоя лицом к его карете. Очевидно, это был тот самый момент, когда они схватились за оружие, что-то заподозрив, после услышанной в салоне возни. Черви, почуявшие скорое кровопролитие, взвились на дыбы, один из них даже успел раскрыть слюнявую гигантскую пасть, с окровавленными острыми многочисленными зубами, между которыми недавно забились клочки и нитки дорогой белой ткани – прошло не больше получаса, как он слопал толстого сочного риго, сброшенного горием в песок. Оба возницы соседней кареты застыли в позе оживленного разговора и будто ни о чем не подозревали, их черви мирно отдыхали под песком. Они все как будто не замечали происходящего, проживая каждый свое последнее мгновение. Но самое непонятное было то, что все возницы и даже старший раб имели по одному полупрозрачному, словно из дыма, двойнику, которые совершали произошедшие до определенного момента действия и, причем в обратном порядке. То есть, едва Горий протиснулся сквозь шторы, как полупрозрачный двойник его старшего раба убрал под полу своего халата бластер, а возница, стоящий рядом с ним, спрятал нож. Двойники червей одновременно спрятались в песок, а возница соседней кареты показал другому рабу что-то на своей ладони, что в дальнейшем и явилось предметом их жаркого спора. В этот момент и произошло столкновение с несущейся на них каретой – точнее никакого столкновения не было, она была всего лишь призрачным двойником, и они прошли сквозь нее, словно птица сквозь радугу. Горий даже успел разглядеть ее пассажира – того самого молодого риго, которого он недавно убил, он как раз надевал злополучное кольцо с черным камнем на пятый палец правой руки. Невольно обернувшись вслед за промчавшейся каретой-призраком, Горий увидел, как сзади на нее карабкается с бритвой в зубах его знакомый, теперь уже мертвый одноглазый раб. Вспомнив о кольце, парень шмыгнул во внутрь кареты шаря на ходу грязными руками по дорогим покрывалам – кольцо словно испарилось, был только лишь обрубленный пухлый палец, с которого не сводил своих тусклоголубых слезящихся глаз обезумевший старик. Сквозь них с возрастающей частотой проезжали кареты-фантомы, но из-за скорости уже было невозможно различать их пассажиров. Через них уже проскочило около сорока призрачных карет и повозок, когда Горий, наконец, вышел из оцепенения и стал думать, как ему оказаться на перилле моста, от которого его отделял трехметровый по ширине и пятиметровый в глубину слой зыбучего песка, к тому еще и наполненного плотоядными гигантскими червями. Он схватил поднос, на котором ему принес фрукты старший раб и высунулся в окно, но кинуть его на песок не смог. Прямо через его карету был выстроен деревянный помост, на котором толпилось около полусотни рабов-гориев с унылыми лицами на опушенных головах. Возле помоста стояли около двадцати как всегда утопающих в роскоши карет риго. Вдруг толпа рабов расступилась, пропустив вперед молодую красивую женщину, с загорелым лицом и зелеными глазами, руки ее были связаны за спиной, а на шее была повязана веревка, которая была привязана к огромному камню – его с трудом нес в руках идущий рядом с ней горий-палач. Она не сводила наполненных слезами глаз с трехлетнего голубоглазого малыша, рвущегося из рук одного из гориев и захлебывающегося в слезах. Еще мгновение и один из риго, парень сразу его узнал, это был сидящий у него в карете старик, только тут он был молод, огласил приговор и, женщину столкнули с моста, прямо на глазах у ее трехлетнего сына.
- Мама! – отчаянно закричал Горий, кидая поднос на помост и видя, как он проходит свозь него в тот момент, когда должен быть слышен звонкий удар, -мамааааа!
Парень сглотнул слезы и стиснул зубы – да, он знает, что теперь ему делать. Он схватил обезумевшего старика за бороду, даже не пытавшегося молить о пощаде после увиденного, и швырнул его из кареты прямо в песок. Горий убрал бритву за пояс и, схватив одно, самое большое, как ему показалось из дорогих покрывал, сиганул с ним под мышкой на плечи утопающего старика и с них на перила моста. Внизу бурлила вода, забравшая жизнь его матери. Не обращая внимания на время, двигающееся вспять со страшной скоростью, Горий последний раз взглянул на Рикс, город с белыми стенами, который ему так и не удалось увидеть изнутри. Фантомы-рабы разбирали его белокаменные стены, ползая по ним, словно букашки.
- У нее на шее был камень, именно он, а не течение погубили ее, - с этими словами он набрал в легкие побольше воздуха и прыгнул вниз, на лету держа покрывало, словно парашют. Ударившись о воду с высоты ста пятнадцати метров, Горий потерял сознание. Очнулся он под палящим солнцем, держась за обломок бревна и лежа на крохотном песчаном островке, в километрах двух от основного острова. Черный лепесток, кругами спускающийся над его головой к песку помог ему молниеносно вспомнить последние события. Горий протянул руку, пытаясь поймать легкий лепесток, но не успел – его рука лишь накрыла лепесток, как только тот коснулся золотистого песка. Горий привстал и отдернул руку – под ней оказался лишь песок, черный лепесток бесследно исчез. Происходило нечто странное. Даже по сравнению с предыдущими событиями происходившее теперь было весьма странно. Песок, под рукою Гория заколыхался, тысячи песчинок, соединяясь между собой, превращаясь в гальку, которая так же взаимодействовала между собой и становилась огромными глыбами камней, из которых вырастали скалы. Эта была словно мистическая волна, молниеносно разрастающаяся по окружности, центром которой являлось то место, где упал черный лепесток. Горий упал, клочок земли под ним дрожал – волна докатилась до острова и он довольно быстро уходил под воду, забирая с собой всех и все, что на нем находилось. Великий ужас, страх и сожаление читались в глазах молодого раба, избавившегося от своих господ и лишившегося в то же самый миг всех своих родных и близких. Все вокруг потемнело, скалы под ним ходили ходуном, и, не выдержав равновесия, горий упал на камни, невольно взметнув свои широко раскрытые голубые глаза, влажные от слез, с мольбой о пощаде к тому, к чему обращаются в самый последний крайний случай, когда уже никого нет рядом и никто не способен помочь,- к небу, бескрайнему, всеобъемлющему, всепомнящему и всевидящему. Слезы мгновенно высохли, их соленые остатки подхватил откуда-то налетевший на скалы ветер – солнца не было видно под мрачными черно серыми тучами, сложенными в виде двух огромных, человеческих чуть прищуренных, с надвинутыми бровями глаз. Белокаменные дворцы города рушились, лачуги рабов смывало волной – еще пару минут и остров совсем скрылся под водой, как будто его и не было. Клочок земли, на котором лежал горий наоборот увеличился – теперь это был скалистый продолговатый островок, метров десять в длину и около восьми в ширину.
-Джииинаааааа! – закричал сквозь вой ветра и шум волнующихся волн Горий. Он кричал так громко, как мог, пытаясь перекричать стихии и зная, что его никто не услышит. Сорвав голос, словно испугавшись своего крика, Горий затаил дыхание и, не мигая, уставился на воду, где только что был его родной остров, его народ, его судьба и история скрылись в морской пене. Он не знал, что он чувствовал – может быть облегчение, остатки обиды и ненависти, грусть и вину, только неизвестно перед кем. Проводив глазами пару огромных чаек, вымерших в этих местах много сотен лет назад, и теперь беспомощно круживших над утонувшим островом, видимо вместе с их гнездами, горий вдруг почувствовал голод. Он разложил перед собой на камни свои мокрые потрепанные пожитки – бритву - погнутый плоский кусок металла, заостренный с одной стороны, дырявый серый клок огромного покрывала и полу-растаявшую большую красновато-серую таблетку – свой вчерашний ужин. В целях экономии посуды, средств и времени, рабы питались на острове таблетками, присылаемыми вместе с электрошокерами с «большой земли». Они были валютой рабов, которую всегда можно было полезно использовать в экстренных случаях. Так вот, именно сейчас и настал такой случай – Горий осторожно положил липкую таблетку в рот и принялся жевать, постепенно растворяясь, она становилась сладкой.
- Десерт, - вздохнул Горий, содрогаясь от мысли, что же будет с ним через неделю без продовольствия.
Глава 20. Юный Риго.
Так наступил вечер, заняла свой серебряный трон прекрасная принцесса ночи – луна, чье сказочное отражение купалось в спящих водах серебряным диском среди тысячи крупных звезд. После дневного волнения море будто отдыхало – был полный штиль, вода, словно огромное бесконечное зеркало отражало звездное чистое небо, становясь с ним на горизонте единым целым. Горий чувствовал с каждым вдохом, что это какая-то особенная загадочная и даже волшебная ночь, которой никогда прежде не было, и которая больше никогда не могла повториться. Найдя обрывок дорогого покрывала, «любезно предоставленного его хозяевами», горий стряхнул с него не мало песка – все, что осталось от его родного острова. Завернувшись в ткань, даже не заметив, как песок превращается в ушастое премилое зеленоглазое существо, парень уселся на теплых, отдыхающих от солнца камнях, и принялся рассматривать звезды. Он не знал, сколько лет он уже живет под ними, но все это время он как будто их не замечал и вот именно в эту ночь полного отчаяния и одиночества, он смог рассмотреть их так близко. Ему казалось, что он сам сидит на островке посреди звезд и море это продолжение неба со своей собственной луной, точь-в-точь, как настоящей. Ему было грустно и как никогда одиноко, заметив падающую звезду блестящей черточкой на горизонте, он внезапно подумал о матери, об отце...на его глаза снова навернулись слезы. Горий не знал, что следует загадывать желания в тот миг, когда падает звезда, но упоенный ночной красотой, гонящей всякие мысли прочь ото сна, он смог думать в этот момент лишь об одном и это было вовсе не желание мести лишившим его всего риго. Молниеносно он вскочил, забыв о разбитых коленках и сбитых локтях:
- Где же кольцо?! – спрашивал он у камней, воды и неба, - где это страшное кольцо? Раз она убила всех, то сможет вернуть мне их!
Парнишку вдруг осенило – хранительница кольца обладает огромной, чудовищной величины силой, способной поворачивать время вспять. Только джин знает, где растет черный колдовской цветок, один из лепестков которого повернул время вспять для всего острова Рикса на несколько сотен тысяч лет назад, одновременно остановив время для всех его обитателей. В те далекие времена такого острова не существовало – он был просто дном океана под огромной толщей воды. Вместе с Риксом на дно опустились и все его обитатели – так больше не стало ни одного риго и ни одного гория.
Парень откинул рыжие грязные свалявшиеся кудри назад, глаза же беспомощьно, щурясь до боли тщательно исследовали каждый сантиметр. Но напрасно он разбрасывал камни в лунном свете, роковое кольцо звеня каталось под его ногами, как всегда невидимое для своих бывших хозяев. Намучавшись с поисками, парень снова уставился на небо, не переставая восхищаться его красотой, он бы сосчитал все звезды, если бы умел считать, спел бы все песни, если б умел петь и подарил бы все, если б имел хоть что-то кроме собственной жалкой жизни.
- Почему они падают? – спрашивал он сам себя, глядя на очередную яркую черточку – они ведь могут так все исчезнуть?
Но увы, миллионы лет звезды горели над землей, одни падали и гасли, другие зажигались из глубин космоса. Горий пригляделся, заметив, что последняя падающая искорка, меньше всего стремилась к воде и, к его огромному удивлению снова взмыла на небо, постепенно становясь все ярче и ярче. Она приближалась и вскоре можно было невооруженным глазом различить в ней странное, окруженное со всех сторон пламенем, тело. Горий раскрыл рот от изумления и может быть страха, рухнув меж камней. он ведь раньше никогда не видел скоростных летающих кораблей с «большой земли». Тело неслышно проскользило по небу, скрывшись на горизонте. Горий снова взглянул туда, откуда оно прилетело – оттдуда уже летело около пяти таких «звезд», причем, ему стало ясно, что они кем-то управляются – между кораблями велась активная перестрелка. Синие тонкие черточки исполосовали весь небосвод, активно жаля и без того горящие корабли. Внезапно одно из таких тел потеряло упраление и стало резко снижать высоту, в свете звезд Горий ясно разглядел, как оно кругами приближалось к воде захлебываясь в черном дыме, который почти закрыл луну. За подбитым кораблем неслось несколько врассыпную любезно пущенных вслед синих черточек зарядов, некоторые настигли его прямо в воздухе, а остальные угодили в море, вызвав целые столбы брызг. Один лазер попал прямо в скалы, недалеко от Гория, вовремя закрывшего голову руками – посыпались осколки камней. Подбитый корабль камнем нырнул в волны, окатив парня тысячами соленых брызг. Горий вскочил на ноги, силясь рассмотреть объект, но тут его сбило захлестнувшей островок волной. Он неловко упал и ударившись о камни, потерял сознание. Очнулся он от яркого света и звонких детских голосов. Тихо застонав, он схватился рукой за раскалывающуюся голову, точнее за разбитый висок, весь липкий от залитой крови. Заслоняясь руками от света горий, как можно тише стал карабкаться по камням, пытаясь найти его источник. Вымазав для маскировки и устрашения лицо своей же кровью, он робко выглянул из-за камней. Перед ним стоял целенький, «недавно подбитый» двухместный корабль, величиной с небольшой легковой автомобиль, только обтекаемой формы, напоминающей снаряд. Корабль был весь расписан кричащей яркой рекламой, всем рассказывающей о том, как хороши и питательны быстрые обеды – таблетки. Так же были даны красочные надписи, гласящие об их полезном содержании и новейшей технологии их изготовления, которые иногда не понимали и сами производители, а уж для неграмотного раба они и подавно явились загадкой. На боках корабля красовалась огромная цифра 5, говорящая о номере его обладателя. Нос корабля был выполнен из какого-то особого блестящего металла, набитого прямо поверх рекламы. Рядом с кораблем на камнях расположились двое подростков, как смог разглядеть Горий – мальчик и девочка лет шестнадцати, оба в одинаковых спецкостюмах с огромными цифрами 5 на груди и на спине, на остальной ткани не было живого места от каких-то странных разноцветных надписей рекламы. Мальчик носился по островку без верха костюма, с темными коротко стриженными волосами, торчащими в разные стороны, он так и скакал на камнях не то от испуга не то от радости, когда девочка с длинными белокурыми волосами до плеч, пыталась прикрепить к его поцарапанному правому плечу нечто, похожее на пластырь. На правом плече мальчугана красовалась огромная цветная татуировка в виде серого волка, оскалившего зубы. Ее обладатель был очень рад, что поцарапал левое плечо, не повредив рисунок. Ребята о чем-то бойко беседовали на своем, непонятном для гория языке «большой земли». Напрасно бывший раб силился их понять, единственное, что он различил, это были три слова, часто повторяемые подростками – Один, вероятно имя мальчишки, Максимус, довольно странное, но судя по всему имя девчонки и Нир, вероятно они знали, что тут когда-то был остров, на котором текла река с таким названием. Что было еще странней, дети росли не по дням, а по секундам, мальчик мужал, ломался голос, а волосы девочки доходили уже до талии. Как только она прилепила пластырь на нужное место, мальчишка вскочил и не успел горий моргнуть, как тот выключив в кабине фары, вернулся на свое место, держа в руках какой-то баллончик и одновременно со скоростью звука застегивая верх от костюма. Еще миг и баллон полетел мимо камней, угодив в лоб ослепшему от внезапной темноты горию, отскочил обратно, со звоном прыгая по камням. Укоризненный бас девочки заглушил глухой стон молодого раба, едва слышимый из-за сорванного голоса. Горий был готов уже просить помощи у подростков с «большой земли», как вдруг внезапно в свете луны понял, что перед ним не девчонка, а самый настоящий молодой риго – те же огромные ярко-голубые глаза, мраморная белая нежной кожа, и шелковистые белые негустые волосы. Да, это точно был ребенок риго, но откуда? Неужели на «большой земле» они тоже есть? Значит, джин солгала и Горий всего лишь последний горий и никак не риго. В висках парня застучал пульс, в правой руке блеснуло тупое лезвие бритвы, забыв о спасении, он потихоньку стал обходить корабль, остановившись у его переда, возле места, где был пришит лист неизвестного блестящего металла. Горий смотрел в него, как в зеркало, он отражал быстрого, как ветер, темноглазого теперь уже паренька и его бледного голубоглазого светловолосого друга, которого, судя по всему, и звали Максимус. Горий беззвучно ахнул – в отражении в груди темноволосого паренька, прямо из сердца торчала огромная кривая черная от крови и времени стрела, проходя через костюм и совершенно не причиняя неудобства ее обладателю. Горий взглянул на парня – никаких следов присутствия стрелы, взглянул в отражение – она по-прежнему была прямо в сердце. Мальчишка с «большой земли», не смотря на стрелу, двигался слишком быстро для человека, порой даже так быстро, будто фильм прокручивали в убыстренном режиме.
- Наверное мода... – подумал горий и, робко выглянув, снова оторопел – вместе с непонятным баллончиком молодой риго принес и то самое роковое золотое кольцо с черным камнем. Темноволосый парнишка тут же натянул его на большой палец, но под укоризненным взглядом своего белобрысого товарища, снял так моментально, что джин не только не успела появиться, она даже и не проснулась.
Молодые люди стали оживленно спорить о кольце, а горий, готовясь к прыжку и желая поближе разглядеть нахождение своей жертвы, оперся тыльной стороной ладони прямо на лист зеркального металла, намереваясь выглянуть. Но не тут то было, лист был сильно накален и горий моментально отдернув руку, приложив все усилия, чтобы не взвыть от боли. В кабине тут же что-то пропищало и оба пилота тут же заняли свои места. Едва горий успел отскочить, как корабль взмыл вверх и будто растворился в воздухе. Парнишка потерев обожженное место, тщетно обследовал скалы в поисках каких-нибудь следов корабля, в конце-концов, поскользнувшись на мокрых камнях, он снова упал, так и не встав, крепко заснул от усталости и пережитых им приключений.
Проснулся он около обеда оттого, что что-то мокрое и теплое скользило по его лицу, сопровождаясь интенсивным сопением и тонким попискиванием. Горий резко вскочил, сев на камнях и громко сердито чихнул в сторону испуганного полевого тролля. Последний вскинул повешенные длинные ушки, зеленая шерстка вздыбилась и стала походить на раскрашенные иголки дикобраза. Как только горий чихнул во второй раз, уже от удивления, любопытный зверек мгновенно рассыпался мелким белым песком по скалам. Парень недовольно протер глаза, оглядываясь вокруг и пытаясь вспомнить, что ему приснилось, а что нет. Его родной остров так и не появился – значит, это был не сон, а вот ночные «подбитые» гости и тролль... Горий осторожно взглянул на свою руку, она была обожжена ясно не во сне, а затем здоровой рукой стер со лба остатки слюней тролля перемешанных с каплями, выступившего холодного пота. Озадаченный, он подошел к воде, рассматривая свое измученное лицо в лезвие бритвы, горий смыл кровь с лица, а затем и искупался в соленых волнах. Раны горели огнем, сверху жгло неумолимое солнце, беспощадно накаляя голые камни.
Глава 21. Ковер-самолет.
Парень весь день рылся в камнях, обнаружил какие-то водоросли и окрасил их белым соком свои рыжие, кое-где с сединой, волосы. В тупое лезвие кривой бритвы он увидел отражение настоящего последнего риго. Сев спиной к солнцу и накрывшись с головой остатками покрывала, горий обхватил поцарапанные колени и задремал. Внезапно он почувствовал, что находится в тени чего-то огромного и сонливость тут же исчезла, уступив место страху. Он увидел, что тень ползет от огромного качающегося на ветру прямоугольника над которым возвышались длинные уродливые тени двух каких-то носатых существ в огромных колпаках, пропорциональных только их громадным остроконечным ушам с сережками.
- Этто отх гхолодда,- прошевелил губами Горий, крепко зажмурив глаза, после чего тут же их открыл. Тени не исчезали и он медленно, одной рукой нащупывая камень потяжелее, обернулся назад – перед ним, на высоте около шести метров порхало дорогое пушистое покрывало, правда изрядно потрепанное, с одним обожженным концом и прожженными несколькими небольшими дырами посередине. Кто на ней прилетел ему не было видно, зато он тут же заметил маленькую, словно как у ребенка, зеленую голую задницу, свисающую с покрывала прямо в его сторону. Горий оторопел, вставая во весь рост и разглядывая часть одного из гостей, закрываясь руками от лучей солнца.
- Эээй!- закричал, как мог измученный парнишка, - уважаемые мутанты, возьмите меня с собой! Я последний риго! Вам дорого заплатят!
На ковре послышалась возня, храпение, скрипучий голос, задница моментально сменилась двумя зелеными невиданными ушастыми физиономиями в колпаках. Один из них, очевидно тот, кому и принадлежала ранее увиденная горием часть тела, держал в руках красные шаровары с прожженной дыркой и иголку с продетой зеленой ниткой. Его зеленая, более бледная, чем у товарища, ушастая, с огромным крючковатым носом и раскосыми карими глазами голова говорила о том, что он был несколько моложе, сверху на нее был нахлобучен пестрый красный с синими звездами колпак, а в ушах висели огромные массивные сережки, причем из разного по цвету металла. Это был горе-купец по имени Расим, продавший тающий под дождем металл всем, кому было можно. Его отец со строгим морщинистым темно-зеленым лицом, такой же ушастый, имел в каждом ухе по две сережки и был без колпака. Очевидно, он потерял его в той же заварушке, в которой его сыну прожгли штаны. В его руках была тоже иголка с прочной темной ниткой, которой он штопал прорехи в ковре, приговаривая, - да чтоб этим гномам с их порохом!
- Призрак? – чуть слышно прошептал Расим прямо в ухо своему отцу, глядя на бледное от краски с вытаращенными глазами лицо гория.
- Найт...рыбак наверное...- проскрипел старший, не сводя острых карих глаз с парня, без колпака он чувствовал себя несколько сконфуженно, - он нас не понимает!
- За меня дорого дадут! – не унимался горий, начиная изображать уже жестами, - мне нужно на «большую землю»!
- На нем заклятье тугоумия! – заключил Расим, прикрываясь недочиненными портками.
- Это от голода, - заключил старший, и порывшись в вещах достал небольшую отличную копченую колбаску, правда, изрядно жадно покусанную.
- Это ж мое! – завопил Расим.
- Если русалки найдут его быстрее, чем его смерть, то он нас выдаст,- с этими словами старший гоблин кинул колбаску, сопровождаемую грустным взглядом Расима, прямо к ногам гория. Парень недоверчиво уставился на подарок, а затем снова на ковер с пришельцами.
- Бомба?!- удивленно закричал горий, подумывая над тем, как бы скорее ее забросить обратно на ковер - зачем?!
Как только он повернул голову, чтоб схватить колбасу, что-то мягкое ткнулось ему в висок и отлетело – это была любезно предоставленная краюха свежего мягкого, казалось, еще теплого ржаного хлеба, правда тоже кусаная. Этого горий терпеть не собирался, резко подобрав небольшой, с половину величины его ладони камень, он метнул его в гоблинов. Бросок вышел очень слабым и камень просвистел под ковром, вовремя взлетевшем чуть повыше.
- Совсем заелся! – вскрикнул Расим.
- Нет, он не только голоден, но и хитер, - вздохнул его отец, перемещаясь на середину ковра и пропадая из вида, -мало еды, требует золота!
Горий же обнюхивал краюшку хлеба – так непонятно, незнакомо, но очень вкусно.
- Это всегда все решает, - с этими словами старый гоблин бросил горсть золотых монет к босым ногам парня, стараясь снова не попасть в него. Девять новеньких, только что отчеканенных, довольно тяжелых и больших монет была нарочно брошены на голые камни без кошелька, чтобы еще раз показать всю привлекательность золота и тем более монет так казалось больше. Горий еще не знал ценность благородного металла, но сразу понял, что это деньги и, как только монеты раскатились, он поднял голову, желая узнать, за что же ему заплатили.
- Ты нас не видел!- громко и четко проскрипел старый гоблин, прищурив один из темных хитрых глаз, повторив, - ты нас не видел!
-...нас не видел! – так и не поняв, что от него хотят, повторил горий, сжимая краюху хлеба, - не видел!
Оба гоблина довольно переглянулись и их волшебный ковер, довольный уменьшением груза, помчал их дальше над волнами.
Растерянный горий смотрел то на монеты, то на хлеб, вдруг его взгляд упал на колбасу – песок чудесным образом оказавшийся рядом с ней вдруг преобразовался в уже знакомого зеленого пушистика. Усы и уши у тролля стояли торчком, в огромных зеленых глазах отражалась колбаса, а фиолетовый язык развивался по ветру. Горий не стал дожидаться, что будет дальше, ловко подскочил к троллю и потянулся к колбасе. Раздался страшный писк и лязг зубов в воздухе, парень с трудом успел отдернуть руку. Тролль сердито зашипел, подмяв под себя колбасу, после чего раздосадованный горий решил отступить. Так они и сидели в двух шагах друг от друга, один жевал хлеб, другой чавкал колбасой, но вдруг на тролля что-то нашло и он, оторвав половину остатка от своего угощения, подбежал к парню, оставив кусок на плоском камне возле него. Горий очень удивился, но тут же разломил напополам недоеденную краюху хлеба, положив одну половину рядом с колбасой.
- Интересно, - думал парень, смотря, как тролль уминает булку, - монетами с ним тоже надо делиться?
Ответ на свой вопрос он узнал сразу же после обеда, когда тролль крепко заснул, свернувшись мягким клубочком прямо на том плоском камне, который был у них вместо стола.
Поглядывая на посапывающего зверька, парень нашел все девять монет - на них был нарисовано какое-то непонятное существо в виде человека до пояса и лошадиным низом. Он не понимал надписи, не догадывался о ценности монет, но каждый раз, когда он вертел в руках каждую из них, проводя грязными мозолистыми руками по надписям, он словно слышал их голос, звонкий и сладкий, зовущий его к ним. Вдруг он заметил на одной из монеток, что кентавр движется, его кудрявые волосы до плеч развеваются по ветру, в мускулистой сильной правой руке откуда-то появилось короткое копье-дротик. Горий моргнул впервые после минуты разглядывания кентавра – как только парень снова открыл глаза перед ним уже простирались шикарные палаты, роскошное угощение, дорогие одежды, многочисленные слуги - монеты обещали ему целый мир, который был прежде только его заветной мечтой. Но внезапно роскошная картинка сменилась строгим грубым лицом кентавра, с нахмуренным презрительным взглядом от которого даже самые свалявшиеся и нечесаные волосы гория встали дыбом, он моментально отвел взгляд, устремив его в море. Оборвав клочок грязного покрывала, парнишка сложил из него незамысловатый кулек и, убрав туда все девять звенящих монет, завязал его самой длинной очисткой от колбасы. Кошек получился очень прост, зато приятно тяжел и парень с удовольствием убрал его за пояс. Горий провел еще около трех дней на островке в компании тролля, умирая от голода и жажды, пока наконец не решил прекратить свои мучения, взобравшись на самую высокую из скал с огромным камнем в руках и желая умереть в соленых волнах свободным и последним риго. Но там он упал от слабости в очередной обморок, перед которым увидел над собой корабль - он был гораздо больше и допотопней того, что привез несколько дней назад на его островок двух мальчишек, один из которых был чистокровный риго.
Глава 22. Билет на «большую землю».
Очнулся Горий уже на корабле, лежа не спине на чем-то мягком, весь в какой-то гадкой зеленой склизкой жидкости в своих драных штанах и накрытый все тем же обрывком некогда белого дорогого покрывала. Он пришел в себя от громкого рева мотора и частых выстрелов, от которых буквально трясло стены той маленькой комнатки, в которой он лежал. Первое, что бросилось ему в глаза это был огромный, во всю стену иллюминатор, в нем мелькали со страшной скоростью то скалы и ущелья, то невиданные города с домами, подпирающими небо. Причем их корабль постоянно подвергался всевозможным атакам, иногда со стороны постоянно противно маячившего впереди них красного корабля, а иногда и неизвестно откуда. Перед иллюминатором стоял спиной к горию пилот, с рыжей лохматой шевелюрой на голове и одетый в серый довольно потрепанный комбинезон. Горий сидел, судорожно сжимая в руках свое покрывало, уже ставшее для него родным, не шелохнувшись и затаив дыхание, боясь нечаянно отвлечь пилота. Каждый раз крепко зажмуривая глаза перед очередным резким поворотом, постоянно ожидая столкновения или рокового выстрела. Вдруг, уверенно шедший впереди них красный корабль резко затормозил и...пошел на таран. Пилот ничего не успел сделать – прогремел мощный взрыв, вся каюта озарилась яркой вспышкой. Горий закричал, пилот выругался и обернулся, что-то нажав на разноцветном пульте управления. На иллюминатора появилась красная надпись, после которой он мгновенно исчез, оставив на своем месте голую светло-серую стену. Каюта наполнилась не известно от какого источника мягким желтоватым светом, в котором горий смог хорошо разглядеть высокого рыжеволосого молодого, однако далеко уже не ребенка, человека с зелеными круглыми глазами.
«Он точно раб с моего острова,- глядя в круглые зеленые глаза, подумал Горий, и, заметив свой кошелек, торчащий из кармана незнакомца, невольно улыбнулся, -да, он точно горий!»
Но тут его улыбка сменилась разочарованием – пилот стал что-то задорно рассказывать на своем непонятном языке, очевидно про то, что они только что видели в иллюминаторе, медленно подходя все ближе к горию и одновременно запихивая в карман своего серого, непонятно из чего сшитого, костюма небольшой мешочек, сделанный горием еще на острове из клочка покрывала, перевязанного очисткой от колбасы. Это был самодельный кошелек, в который были спрятаны все девять золотых монет. Но тут говорящий вдруг понял, что его совершенно не понимают и он быстро что-то спросил на языке риго.
Горий вжался в кровать, забыв про свои монеты, нужно было что-то отвечать.
- Риго...-невнятно произнес он.
- Том, - протянул к нему руку незнакомец и с улыбкой опять что-то спросил.
- Ммм..что? – не выдержал горий, нелепо уставившись на протянутую ладонь, - кто ты? Ты с острова?
- Да как же вы себя понимаете? – вдруг сказал пилот на чистом языке рабов, - так это ты должен нам заплатить?
- Что?!- оторопел Горий, -да кто вы? Мы только что разбились и мертвы?
- Еще один,- по детски рассмеялся пилот, доставая из другого кармана какай-то гладкий черный пульт – мы с Рафом наемники, нам дали три координаты, куда нужно доставить старикана...
- Откуда ты знаешь мой язык? – перебил горий, забавляя все больше и больше своим испуганным ошарашенным взглядом лохматого пилота.
На его вопрос тот только хмыкнул.
- Да я вообще все языки знаю! – усмехнулся он, хлопая себя ладонью сзади у основания головы по шее, - у меня вот тут чип!
Горий нахмурился и вскрикнул – на полу каюты, во весь его размер возникла красочная картинка, в центре которой вертелась Земля, окруженная луной и звездами. В боку экрана горели какие-то цифры, сменяющиеся с чудовищной быстротой.
- Итак, у нас есть три координаты какого-то острова, вроде Кикс..ээ.. или.. Рикс, - продолжал пилот, вертя пультом, Земля стала увеличиваться, становясь все ближе и больше, и вот они уже летят сквозь облака прямо на зеленый центр небольшого острова в океане. Горий с ужасом разглядывающий картинку на полу вдруг попятился к стене – он узнал свой родной Рикс, пару дней назад отправленный им под воду.
- Старикан тут чуть копыта не откинул от страха, - звонко рассмеялся Том, довольный реакцией Гория. Они прекратили падать, резко зависнув над землей на высоте птичьего полета, стали быстро кружить над островом. Такой маневр еще больше напугал Гория - парень думал, что остров опять вернулся и скоро он опять получит разряд электрошокером.
- Нам уже день назад тут должны были заплатить! – деловито сказал Том, и сердито добавил, - но вместо этого мы паримся под солнышком, заряжая сдохшие батареи!
- Почему вы не садитесь на землю? – неуверенно спросил Горий.
- Че? – глупее вопроса пилот не слышал, - да этого острова нет! Это всего лишь его голография! Картинка в воздухе!
С этими словами он подошел к стене справа от Гория и, нажав на что-то, открыл еще один иллюминатор, на этот раз настоящий. Горий неуверенно подошел к окну, заслоняясь ладонями от яркого солнца, ворвавшегося в комнатку. Свет слепил глаза до боли, но через какое-то время Горий, ужасно щурясь, смог разглядеть внизу под кораблем нечто белое, легкое и бескрайнее, похожее на вату. Он смотрел из иллюминатора словно из глаза гигантского ребенка, плескающегося в горячей ванне от воды в которой шел густой пар. Белоснежные хлопья густой мыльной пены неловкими островками были разбросаны по идеально ровной темно-синей поверхности воды. Ванна была бесконечной, на горизонте пена сгущалась, упираясь прямо в голубое чистое небо без единого облачка. Над островками пены возвышались напротив друг друга по разные стороны от корабля две огромных необычайно ярких радуги. Их появление здесь противоречило всем законам физики – это были два огромных портала между Землей и Неливерией. Магический лепесток открыл их сразу оба, так как слишком много энергии потребовалось, чтоб так сильно повернуть время вспять для острова Рикса, вернув его к тем временам, когда он был еще под водой. Для всего, что находилось между радугами, кроме погибшего острова, время колебалось, как огромный невидимый маятник, убегая то в далекое прошлое, то в будущее. Именно через эти радуги-порталы попали гоблины-купцы на Землю. Горий наконец-то сообразил, что находится не в огромной ванне с пеной, а на чудовищной высоте над самими облаками. Бывший раб вдруг быстро крепко зажмурился и вновь быстро открыл глаза – из под правой радуги ослепляя золотыми парусами шел прекрасный трехмачтовый корабль, ловко лавируя между белыми облаками. Ветер послушно раздувал паруса, так что оторопевший горий так и не успел разглядеть разноцветных матросов, суетившихся на палубе. Он еле успел еще раз протереть глаза до того, как сказочное судно исчезло под противоположной радугой. Прежде чем еще ра спросить пилота о том, не умер ли он, горий все-таки решил взглянуть вниз. Там между радугами кружил огромный зеленый дракон, управляемый всадником на спине. Горий тихо вскрикнул – дракон поднялся стремительно выше, дав себя рассмотреть. На спине сидел зеленый клыкастый явно «не здешний» всадник, теребя поводья в разные стороны от чего сидевшая под ним тварь сходила с ума, метаясь из стороны в сторону, вот-вот намереваясь сбросить какую-то мохнатую рыжую тряпку, прицепившуюся к ее хвосту. Так же внезапно, как и появился, дракон исчез, нырнув в ближайшее облако, и горий увидел под их кораблем бескрайнюю сплошную водную гладь.
- Прямо под нами должна быть земля! – уверенно сказал Том, так и не взглянув ни разу в иллюминатор -но...
- Вы не ошиблись? – перебил Горий, не отрывая глаз от просвета в облаках.
- Нет, - покачал головой пилот, протягивая вперед правую руку с отогнутыми указательным, большим и средним пальцем, - три координаты, они неизменны, система не ошибается!
Горий нахмурился, переведя серьезный взгляд с иллюминатора на карту, - окошек, которые пилот загадочно называл координатами, было гораздо больше, чем отогнутых пальцев на руке Тома.
- Ну, время еще никто никогда не смог изменить, - заметив недоверчивый взгляд гория, пилот пожал худыми плечами.
- Значит, я смог, - вздохнул парень, отходя от окна, - отдай мне монеты! – он хлопнул себя по поясу справа, в том месте, где у Тома в кармане находился чужой узелок с золотом. Пилот покраснел, смущаясь, как ребенок, однако послушался, нехотя доставая грязный узелок, перевязанный колбасной очисткой из своего кармана. Забрав их, горий без удовольствия ощутил, что кошелек полегчал где-то на четверть, однако ничего сказать не успел, так как в комнате раздался странный звук, похожий на звонок, картинка на полу исчезла, но зато на той стене, на которой некогда отображалась погоня за красным кораблем возник небольшой экранчик, с которого на Тома строго смотрело пухлое красное личико с узкими черными глазами-щелками. Лысый круглолицый Раф на своем языке поругал Тома пару минут, уступив место полному пожилому полному светловолосому человеку со светлой кожей и ярко-голубыми глазами. При виде этого риго, горий невольно попятился, все плотнее и плотнее прижимаясь к стене. В тот роковой день он тоже был на мосту и руководил процессом, его белая длинная жидкая борода, разделенная у самого подбородка на три хвоста снилась горию в ночных кошмарах.
- Эй, ты чего? – неуверенно спросил Том, видя как парень, весь в холодном поту, прижимается к стене, противоположной окну, - спокойней, сейчас к нам придет плюшка,- подмигнув испуганному парню, он расставил руки у боков, изображая идущего грузного старика, - и капитан Раф, - тут он превратил свои круглые глаза в узкие щелочки, растянув их с помощью двух указательных пальцев.
- Ээй...эй! Куда? – оторопел пилот, видя, как позади гория неожиданно открылась дверь в ванную комнату,- эй! Там душ!
Горию было все равно, сейчас он был бы рад даже спрыгнуть с корабля прямо в океан, лишь бы не встречаться с этим ужасным человеком.
- Глаза закрывай! – услышал он взволнованный голос Тома из-за закрывающейся двери, который тут же запустил руку в левый карман, и, нащупав пару тяжелых монет, довольно улыбнулся,- Эй! Плюшка понимает твою тарабарщину, он очипован!
Ванная была вдвое меньше той комнаты, в которой Горий очнулся, пол,потолок, все стены и даже две двери слева и справа от него были зеркальными, со всех четырех сторон на него испуганно таращился светловолосый бледный худой, весь в шрамах и какой-то зеленой гадости, парень. Услышав за стеной незнакомые голоса, Горий стал ломиться в дверь справа от него, надеясь, что там его не скоро найдут. Дверь поддалась и парень шмыгнул в небольшой чулан с мягкими темно-синими стенками, подсвечивающимися таинственным голубым светом. Дверь плотно закрылась, свет потух и в него со всех шести сторон ударили струю теплого газа и жидкости. От которой тут же стало ужасно драть глаза. Вдобавок вдохнув паров, горий закашлялся и нетерпеливо забарабанил кулаками в дверь. Наконец процедура чистки кончилась, и он опять очутился в зеркальном предбаннике чистый до скрипа и, что самое странное, сухой. Он посмотрелся в зеркало и ахнул – перед ним стоял голубоглазый загорелый красавец с огненно рыжей пышной шевелюрой на голове. Все, теперь он окончательно выдал себя, если только не...Тут он вспомнил про бритву, с которой не расставался даже в душевой кабинке и решил использовать ее по назначению. Боясь быть застуканным, парень брился в страшной спешке, без всякого сожаления срезая густые пряди волос под самый корень и бросая их на зеркальный пол себе под ноги. В дверь постучали, раздался сиплый голос, который Горий уже вроде бы где-то слышал. Некто за дверью на непонятном языке просился в ванную. Парень не отвечал, потому что догадывался, кто стоит за дверью и потому, что совсем не знал, что же ему ответить. Но вдруг створки двери распахнулись, пропустив в ванную сначала осторожно смотрящий по сторонам кровожадный ствол бластера, а затем и весомого полного старика с белоснежно-седой головой и потным от волнения, будто протертым жирным блином красным лицом. Старик невольно хрипло вскрикнул, чуть не выронив оружие, он тут же узнал своего внука-полураба, чье появление на свет доставило ему столько хлопот, поставив черное клеймо позора на всем его великом роду с доселе белоснежной неповторимой репутацией. Горий же снова смотрел в глаза человеку, навсегда отравившему ему жизнь, так жестоко отнявшему у него семью и лишь для насмешки и мучений не забравшему жизнь у него самого. Риго мертвой хваткой впился в бластер своими пухлыми пальцами в кольцах, не сводя его с гория, он будто боялся не попасть в худущего смуглого парня, выглядевшего настоящим скелетом на фоне упитанного старика. Несмотря на недобритый рокез, горий выглядел очень грозно. Он стоял выпрямившись, как тигр приготовившийся одним прыжком перегрызть противнику горло, не сводя с риго страшные широко раскрытые, быстро застилаемые слезами, глаза, отражающие весь ужас, что пришлось ему пережить и всю ненависть, что копилась в нем столько лет. В правой руке горий так сильно сжал рукоять лезвия, что из под нестриженных неровных ногтей просочилась кровь.
- Почему ты еще жив? – наконец спросил на языке рабов старик после того, как они все рассказали друг другу взглядами.
- Я не умру, пока будет жив кто-нибудь из вас, - процедил сквозь зубы горий.
- Где остров? Где Рикс?- нервно треся бластером завизжал старик, - говори, иначе опять пожалеешь, что родился!
- Острова больше нет, - со злобной ухмылкой сказал Горий, делая шаг в сторону – ему надоело, что на него направляют какую-то неизвестную ему трубку.
- Стой! – закричал старик одновременно с выстрелом. Желтый луч лазера вырвавшись на свободу, обжег левое плечо горию, задев его чиркавшем, и, отразившись от зеркальной стенки угодил прямо в правую руку старику. У обоих тут же хлынула кровь, а бластер загремел по полу, освободившись от пухлых пальцев. По лицу гория скользнула довольная улыбка – старик был ранен гораздо сильнее его.
- Не надо! Умоляю! – впервые за всю историю риго просил пощады у раба, - я прощаю тебя! Я отпускаю тебя!
Горий покачал головой и, превозмогая боль, громко рассмеялся.
- А я тебя никогда не прощу! – он наслаждался каждым стоном беспомощного старика, упиваясь сладкой местью, делая ее смыслом своей жизни.
- Не смей! – визжал самый уважаемый и беспощадный из всех риго, валяясь в ногах у внука в собственной крови, - не смей! Тебя казнят на Риксе!
Горий нервно хохотал во все горло, в это мгновение ему казалось, что нет никого счастливее его.
- Нет больше Рикса! Нет больше ни одного риго! – кричал он во все горло, задыхаясь в истерике.
- Как? – глаза старика лезли из орбит, готовые выкатится на окровавленный пол из-под тонких болезненных изломов бровей, - я один? Я последний?
Тут стровки двери в ванную предательски распахнулись, впустив на порог, прибежавших на крики и ошарашенных от увиденного, Рафа и Тома.
- Ты не последний! – раздосадовано закричал горий, в правой руке его сверкнуло лезвие бритвы в то же мгновение глубоко пройдя по нежной пухлой шее, - тебя больше нет!
- Руки вверх! – скомандовал Раф, схвативший бластер и желающий взять контроль над происходящем, - брось металл!
Горий охотно повиновался, довольно глядя, как полуживая избрызганная кровью туша, падает на пол, произнося свои последние слова. Лезвие загремело по полу, а ошарашенный Том присел возле старика на корточки, пытаясь расслышать его слова.
- Он....он мертв! – закричал Том, на что горий только улыбнулся.
- Кто нам теперь заплатит? – угрюмо сказал Раф, сверкая темными щелками глаз, обращаясь к горию – что же ты натворил?
Убийца усмехнулся, правой рукой срывая со своего пояса убогий мешочек, потяжелевший к этому мгновению ровно на две золотых монеты. Раф молча с презрением поднял сомнительный, но приятно звенящий кошелек, брошенный к его ногам. Он порвал его, не развязывая, и его лицо озарилось самой добродушной и счастливой из всех улыбок на земле. Улыбка перешла в негромкий довольный смех, когда он пять раз подряд пересчитал деньги, с огромным удовольствием попробовав на зуб каждую из девяти монет. То не верил своим глазам – он ведь только что украл пару из них. Как они могли снова очутиться в кошельке, когда он не подходил к незнакомцу ближе, чем на два метра. Горий же, сам не понимая происходящего, но очень довольный всем, хитро подмигнул растерянному и смущенному Тому, все еще тщетно обследовавшему свои карманы.
- А в душевой с бластером нельзя! – попытался разрядить обстановку неудавшийся воришка, все еще не сводящий восторженных глаз с гория и подумал про себя, - наверное ты и правда можешь повелевать временем!
- Что он сказал? – спросил убийца у Тома, взглядом указывая на свою жертву.
- Он?..эмм...Лайто.. или Лайта...- пожал тот плечами, объяснив, - это его годовалый внук, он отвез его лечить на материк.
- Я должен его найти! - вздрогнул Горий, в его глазах снова зажегся недобрый огонек, и он обратился к Рафу – этого хватит?
- Да! – выдохнул тот, все еще щурясь от блеска монет, - хватит, капитан!
- Капитан Горий! – льстиво поправил его Том.
- Нет, - улыбнулся горий, - для вас я теперь Риго!
Раф заботливо спрятал монетки у себя в каюте, и был очень приятно удивлен, когда в порту их «капитан Риго» расплатился новой партией золота, нечем не уступавшей предыдущей. Раф так и не решился проверить свой тайник, боясь, что Том его вычислит и даже не догадывался, что все его припрятанные девять монет давно исчезли в сомнительный, перевязанный колбасной очисткой, кошелек. Это заколдованное гоблинами золото снова и снова возвращалось к горию, появляясь у него в кармане как раз в тот момент, когда ему необходимы были деньги, покидая кошельки бывших «временных» хозяев. Горий был хитер, расчетлив, умен и жесток, преданный однажды, он всегда и во всем полагался только на себя, никого не считая друзьями. Врагов у него тоже не было, если и были, то рано или поздно по их горлу проходило лезвие бритвы или в спину попадал бластер. Молодой Риго ни о чем не жалел и ни капли не каялся, оправдывая все свои действия способностью выживания в этом мире сильнейшего. Так незаметно для себя он сам превратился в тирана еще более жестокого и кровожадного, чем те пухлые бледные риго, уничтожение которых стало теперь смыслом его жизни. Он был велик настолько насколько и беспощаден, он тратил много сил и средств на поиски и риго и гориев, а еще сильнее хотел найти то роковое кольцо с черным камнем. Горий знал, что без труда перевернет Землю, взяв за точку опоры свои девять золотых монет.
Жадность сгубила хитрого Налифа, золотые монеты не смогли преодолеть портал и вернуться к нему, навсегда перейдя в пользование к Горию. Целый день штопаный ковер устало кружил возле огромной радуги над Высоким лесом, пока его пассажиры ожидали пополнения кошелька.
- Ты хоть бы штаны одел! – ворчал Налиф на сына, постоянно испуганно косясь на бледнеющую радугу,- ее сияние нас обнаружит!
- Смотри! – вскрикнул Расим поспешно надевая штаны задом наперед, и указывая на огромную виверну с орком на спине, исчезающую в момент прохождения под радугой, - на ней мантия невидимка?
- Это портал! - хлопнул себя Налиф по морщинистому зеленому лбу, направляя ковер к радуге, - надо лететь, пока радуга не растворилась! Иначе монеты навсегда останутся на Земле!
- Но, - возразил Расим, ранее читавший про порталы, - мы можем оказаться в любой точке и в любом времени!
- Монеты не исчезнут, перейдя от отца к сыну, - объяснял Налиф, когда ковер летел уже по направлению к радуге, - ты не знаешь, сколько бед они могут причинить, попав не в те руки!
«Чужие руки это те, которые не являются твоими,» - подумал Расим, вслух добавив, - мы должны их вернуть!
Спустя полминуты после того, как под радугой пролетели гоблины, она совсем исчезла, закрыв портал.
Раф и Том были тенью Гория, благодаря которой он не раз выходил из воды сухим. Расчетливый Раф был его правой рукой, а простоватого Тома с копной нечасанных рыжих волос Риго считал чуть ли не братом-горием. Раф не один раз рассказывал по просьбе своего капитана, как взял к себе на борт пилотом бедолагу Тома, буквально выброшенного из тюрьмы после стирания памяти о его криминальном прошлом. Результатом такой промывки мозгов явилось то, что Том был вечным мальчишкой, упорно не желая взрослеть характером.
- Возможно мальчишкой он был неплохим пиратом, - любил поговаривать, хитро щурясь и без того глазами-щелками Раф, - и даже входил в легендарную «Дюжину Смерти», грозу неба над водой.
-Может быть,- соглашался Горий, храня в душе надежду о том, что Том тоже бывший раб и каким-то образом попал с шахт Рикса на «большую землю».
Риго без труда нашел Лайта, но убить ребенка не смог. Ничего не подозревающий Лайт вырос и возмужал у него на глазах. Плечом к плечу они прошли всю войну, начавшуюся из-за исчезновения Рикса, как основной точки добычи топлива. Горий все так же пытался уничтожить последнего из рода своих господ, но честного и простодушного Лайта всегда спасали друзья, нередко отдавая свои жизни.
Это было уже под конец войны, Горий и его наемник во вражеской форме гнались за Лайто в огромном корабле, изрытом тысячами проходов и кают. В руках у Горий сжимал бластер, Лайт и его товарищ же были безоружны.
- Сейчас или никогда! – думал про себя Горий, торопя наемника, когда между ним и их жертвами оставалась одна наспех забрикадированная убегавшими дверь. Пару минут и дверь была буквально выкорчевана взрывом. Как только дым рассеялся и пыль немного осела, Горий и его наемник увидели перед собой закрывающиеся створки еще одной двери, меж которых мелькнула красно-белая ткань.
- Попался, -потер руки Горий, когда створки были выкорчеваны взрывом. Он был уверен, что Лайт больше, чем у него в руках.
Он не ошибся – зайдя в комнату следом за своим наемником, он тут же увидел человека в белом с красными пятнами костюме Лайта и его шлеме.
- Брось оружие! – скомандовал незнакомец, как будто узнав предателей, наставляя на них откуда-то взявшийся бластер.
Наемник, повинуясь, выбросил бластер и честно поднял вверх обе руки, Риго же, только одну левую, ту, которая была видна Лайту. В правой руке лысый держал бластер, пряча его за спиной наемника и нацеливая на Лайта. Тут же прозвучал выстрел – луч пробил спину стоящему с Горием солдату насквозь и вырвавщись, угодил прямо в грудь ничего не подозревающему Лайту. Обе мертвых тела упали одновременно, быстро заливая пол свежей молодой кровью. Горий отбросил бластер и склонился над Лайтом, дрожащими руками снимая с него шлем.
- Кто ты? – убийца недовольно выругался, глядя в темные неподвижно смотрящие в потолок глаза и хватая черные, как смоль, пряди волос.
Тут он вытащил металлический жетон висящий на груди каждого солдата и прочел выбитую на нем надпись – рядовой Латрагиз.
Горий выругался и нервно закрыл глаза солдата, как будто смеющиеся над ним, схватил бластер и вылетел из комнаты.
- Пятьдесят семь...- прошептал Эльмарто, открыв глаза, едва Горий скрылся, - следующий раз четный...
Эту историю Горий слышал около сотни раз из уст самого Лайта, который всегда вспоминал храброго рядового, ловко заменившего костюмы.
Глава 23. Семья Жорди.
Искрясь на солнце, с веселым визгом резвились стайки огромных белых чаек в соленых брызгах великого всемогущего океана, бесконечность которого ограничивало только небо. Птицы будто не замечали, как хмурилось небо, закрывая свой нежно голубой взор темными тучами, а вода вздымалась словно грудь огромного могучего великана, дыхание которого становилось все глубже и чаще. Внимание чаек привлек странный рукотворный предмет – не то воздушный шар, не то лодка со странными разноцветными парусами, паривший на высоте около тридцати метров над волнами. На самом деле это был старый, весь в заплатках, воздушный шар, корзина которого, в виде формы лотки, была тщательно промазана глиной и просмолена, так, что он вполне мог и плыть. Шар перевозил семью местных земледельцев из четырех человек – отец, мать, сын лет пятнадцати и маленький младенец, которому было несколько месяцев. Глава семейства, высокой плечистый мужчина с необычайно загорелым от южного солнца лицом, светло-рыжими, убранными в крепкий пучок на затылке и рыжей послушной бородой, аккуратно заплетенной в толстую увесистую косу имел немного строгий, чем-то грустный, но прямой и добрый взгляд больших карих глаз. Несмотря на то, что он происходил из довольно зажиточного фермерского рода Жорди, одет он был довольно просто – рабочий кафтан из ярко-зеленой грубой ткани был подпоясан искусным золотым поясом, семейной реликвией, доставшейся ему от отца. На ногах довольно новые, но уже потертые, темно коричневые шаровары и прочные сплетенные из корней и коры сандалии. Звали его Винкрис, работяга и труженик, он в одиночку кормил всю семью, занимаясь земледелием, впрочем тем же, чем занимались и остальные жители островов Волтус и Болтус. Это были два довольно больших острова-близнеца, в центре которых располагались огромные плодородные черноземные поля, словно по чей-то неведомой воле окруженные кольцами мертвых скал со стороны океана. Климат был сухой и жаркий, но оба плодородных поля, словно особые магниты, ловили большие тучи с завидной регулярностью, приходившие с океана, обильно поливая ими поля. Рыжеволосые земледельцы-труженики не знали мяса, из века в век исполняя свою трудную, но почетную роль – выращивая овощи и фрукты на огромных полях, продавая их на «большую землю» за медикаменты и довольно допотопные инструменты, предпочитая вести хозяйство традиционным способом. «Большая земля» надежно оберегала культуру работяг от проблем экологии и атома за даровые витамины и клетчатку. Жена Винкриса умела готовить едва ли не вкуснейшие на островах суп и варение. Светловолосая, с ласковыми округлыми глазами темного оливкового цвета, она сидела по центру лодки, согревая дитя ласковой колыбельной и теплом от масляной горелки, нагревающей воздух для шара. Одета она была в длинный салатовый сарафан, расшитый ею самой прекрасными цветами, придуманными и вышитыми ее руками. Звали ее Кирэн, она качала на руках малютку, второго сына, боясь за него больше, чем за себя. Беда заставила семью Винкриса отправится с Волтуса на Болтус, именно там жил старый древнейший шаман, наделенный даром исцелять неисцелимое. На носу лодки сидел их старший сын, Кристиан, виновато смотря на разыгрывающеюся непогоду, опустив свою конопатую голову с огромной копной рыжих волос, настолько густых и неуправляемых, что они не заплетались ни в косичку, ни в пучок, как у его отца. Жители обоих островов не стригли волосы, считая, что в них скрыта таинственная природная сила и красота, собирая их в пучки и заплетая в косы, дабы не мешали работать. Кристиан не мог ходить с рождения, расстроенные родители перепробовали все средства и вот наконец решились на путешествие. Винкрису нужен был помощник, он уже с трудом справлялся с выделенным ему куском земли, рассчитанным, с появлением у него младшего сына, уже для шести рук. Он продал часть урожая и купил старый подержанный шар с лодкой и сломаной горелкой, его жена подлатала шар, а вместе с сыном, которого физика интересовала гораздо больше ботаники, они починили горелку. Так они и плыли над волнами, придумывая своему малютке имя, что было весьма забавной задачей. Дело в том, что на островах не было фамилий и имя должно было обязательно начинаться с последнего слога имени отца. В данном случае имя главы семейства оканчивалось на «крис», значит имя его младшего сына, как и старшего Кристиана, должно начинаться на «крис».
Кристиан чуть не плакал, с тревогой глядящя на догоняющие их тучи печальными оливковыми, как у матери, глазами, сидя поджав под себя некудышные ноги и уныло опустив худые плечи.
Винкрис тоже насторожился, встал, убавил горелку, шар стал плавно снижать высоту.
- Придется встать на якорь, иначе ветер снесет нас обратно на Болтус, - громко предупредил он всех, намереваясь делать все сам, так как помощи ждать было не от кого.
- А как же Гронус или пираты? – испуганно спросил его сынишка об огромной рыбе, глотающей корабли.
- Не пугай мать, это сказки, - строго сказал отец, доставая хитроумный якорь, как только лодка коснулась днищем поверхности волн. Якорь был подарком с «большой земли», неизвестно из чего сделанный, это был небольшой сантиметров тридцать в длину и около десяти в ширину, черный брусочек. Он гигантскими темпами накачивал в себя воду, сжимая ее давлением, из-за чего ее плотность резко возрастала, и якорь быстро опускался на дно. Держался он на довольно тонком канате, который был привязан к пяти метровому обрывку легкой, но прочной цепи, прикрепленной к краю лодки. Ветер не унимался, закрывая солнце, словно жадный купец монетку, все новыми и новыми тучами. Они плыли так быстро и низко, что Крису казалось, будто они задевают верх купола их воздушного шара, отчего он шатался из стороны в сторону. Где-то недалеко сверкнула молния, такая яркая и мощная, что путешественники невольно ослепли на пару секунд.
- Помоги мне натянуть тент от дождя! – закричал Винкрис сыну одновременно с первыми упавшими каплями, напрасно стараясь быть громче раскатов грома. Только после того, как он перенес под мышки беспомощного Криса с носа лодки на корму и повторил свою просьбу три раза, срывая голос, мальчик понял, что от него хотят. Второй ребенок испуганно и отчаянно кричал на дрожащих руках матери. Дождь хлынул, словно из опрокинутого ведра. Жмурясь от молний и еле удерживая равновесие на раскачиваемой волнами лодке, Кристиан, как мог быстро разматывал тент, укрывая им мать с неумолкающим младшим братом. Внезапно ненароком обернувшись назад он замер, как вкопанный, и уже так и не смог повернуться. Сзади к лодке незаметно подплывала огромная черная идеально гладкая гора, затянутая илом и водорослями. Сверкнула молния и Крис смог разглядеть в ее центре огромный устрашающе поднятый красный плавник, заканчивающийся острыми огромными шипами, на первом из которых застрял человеческий череп. Он сразу понял - это была спина огромной рыбы Гронус, топившей корабли и заглатывавшей небольшие суда целиком. О ней ходили лишь ужасные легенды, никто не видел ее живую, так как она никого не оставляла в живых.
- Папа, смотри! – леденящим от ужаса голосом закричал Крис как можно громче, указывая на чудовище.
- Это просто молния! – сердито закричал отец, пытаясь достать ящик с инструментами из-под потухшей горелки, даже не глядя в сторону ошеломленного мальчишки, - отчерпывай воду!
- Вин, там...там! Посмотри туда! – закричала испуганная Кирэн, глядя в одну и ту же сторону с сыном.
- Сжалься, небо! – взмолился Винкрис, увидев скользкую блестящую спину чудовища, одновременно освещенную несколькими молниями,- Крис, поднимай якорь!
Кристиан охотно послушался и что было силы стал тянуть цепь своими худенькими ручонками, дрожащими от страха. Винкрис закрылся тентом от воды вместе с горелкой и зажег ее на полную мощность. Через пару минут шар резко потянуло вверх, и лодка с перепуганными путешественниками стала приподниматься вслед за ним.
- Я же велел тебе поднять якорь! – рассердился отец, и, укрыв полыхавшую горелку, сам принялся вытаскивать цепь. Якорь будто кто-то держал в воде, цепь по-прежнему не двигалась с места. Винкрис мельком обернулся назад – в метрах ста от лодки он увидел громадную с красными, будто стеклянными глазищами морду огромной рыбины из ноздрей которой над водой клубился пар. Она потихоньку, будто наслаждаясь их беспомощностью открывала огромную безобразную зубастую пасть. Шар рвался в небо, но якорь крепко удерживал его словно игрушку на веревочке. Винкрис достал со дна лодки старенький, но надежный и уже заряженный плохенький арбалет, и свой нож-секатор, который чаще всего использовался для подстригания молодых разросшихся побегов. Это было все оружие, находившееся на борту. Чудище медленно приближалось, все так же держа свою бездонную пасть широко раскрытой. В ее стеклянных глазах отражался пестрый шар, ожидающий неминуемой гибели.
« Я погубил всех, - шептал Крис, нервно облизывая свои тонкие и без того мокрые соленые губы, из глаз хлестали слезы, он все еще пытался вытащить злополучный якорь, - это все из-за меня!»
Цепь вылезала из воды буквально по сантиметрам, а пасть рыбы была уже чуть ли не в десяти метрах, окутывая бедолаг ядовитым зловонным туманом. Еще минута и они бесследно исчезнут в ее голодном огромном брюхе.
- Мы так не сдадимся! – закричал прямо в пасть Винкрис, дождь отлично прятал слезы отчаяния на его лице. От пасти раздалось эхо и он наставил в ее темноту арбалет, а затем, быстро передумав, выстрелил чудовищу в правый глаз. Рыба сбавила ход, а Крис очнулся от оцепенения, глядя на рыдающую мать, одной рукой прижимающую ребенка к себе, а другой, повернутой тыльной стороной к младенцу защищала его от брызг.
- Назовите его Кристофер! – прокричал Крис, посмотрев сначала на отца, а затем на мать, проворно схватил нож, зажал его в зубах и прыгнул за борт. Мальчишка, словно обезьянка скользил вниз по цепи, крепко держась за нее руками и, пока наконец не очутился у того места, где из воды торчал узел, связывающий цепь с канатом. Даже не взглянув на мать и отца последний раз, Крис быстро перерезал канат, одновременно отпустив цепь. Это было как раз вовремя – шар, почувствовав свободу, радостно выпорхнул прямо из захлопывающейся пасти. Мальчишка все еще сжимал нож в правой руке, когда очутился прямо в пасти чудовища, уносимый водоворотом в гигантское горло.
Глава 24. Капитан Гронус.
Кристиан пришел в сознание от резкой боли вверху шеи, с третьего раза открыв свои зеленые глаза. Его взгляд уперся в низкий обитый бежевой мягкой тканью потолок, плавно переходящий в стены, облицованные тем же мягким материалом. Между потолком и стеной вместо прямого угла было плавное закругление с довольно приличным радиусом. Это была бы самая обычная комната, обитая мягким плюшем, если бы не плавное монотонное покачивание вверх вниз и какое-то странное давление, от которого у Криса заложило уши. Еще одной особенностью комнатушки было отсутствие окон – свет, желтоватый и несколько тусклый довольно странно, но неплохо освещал помещение. С правого бока от мальчика была стена, так что все интересное могло находиться только с левой стороны, куда Крис медленно повернул свою вихрастую рыжую голову. Его взгляд тут же встретился с пристальным и одновременно ласковым взглядом сидящего около его постели старика лет семидесяти. У него были жидкие кудрявые седые волосы, среди которых иногда встречались и черные, еще не успевшие поседеть. Широкие же длинные густые брови и шупленькая бородка полностью были белыми. Черные огромные впалые глаза были окружены тысячами лучиков-морщинок, отчего казалось, что они постоянно улыбаются. Лоб же был всегда будто нахмурен из-за двух глубоких морщин, сильно выдававших его возраст. Старик был сухой и сгорбленный, однако полный жизнелюбия и сил. На голове его была странная расписная нелепая шапочка, Крис подумал, что тот связал ее сам для прикрытия лысины. Одежда старика состояла из какого-то странного темно-зеленого облегающего костюма-трико поверх которого был надет старый с пятнами различных оттенков и дырками со всевозможным происхождением передник. На худых плечах была накинута обыкновенная серая шерстяная шаль, местами продигустированая молью. На ногах были надеты толстые светлые сапоги непонятного происхождения, наподобие валенок. Он приветливо улыбнулся во весь рот, полный золотых зубов, отчего Кристиан отпрянул назад от неожиданности.
- Где я? – промямлил Крис, пытаясь вспомнить последние события в результате которых он попал в эту чудную маленькую комнатку с мягкими стенами возле которых стояли непонятные предметы – механизмы, шестеренки, какие-то детали и даже огромный, диаметром с мальчика стеклянный темный круг с дыркой по центру, от которой отходили большие и маленькие трещины.
- Хм, мой юный друг, - морщины на лбу старика увеличились числом и глубиной, очевидно пришло время представится и он протянул мальчику свою сухую морщинистую руку, - капитан Гронус!
- Вы..я...это..Крис я! – наконец выдохнул из себя Кристиан, пожимая своей худенькой ручонкой с длинными музыкальными пальцами морщинистую, сухую, но крепкую руку старика с желтыми ногтями. Слово Гронус напомнило ему последние события и он тут же громко спросил, - Как вы спасли меня? Чудовище мертво?!
- Не так быстро, Том, - вздохнул старик, отпуская, мокрую от волнения руку мальчика – хотя, я весьма рад, что наше суденышко еще может кого-нибудь испугать!
- Я Крис, Кристиан, - поправил возмущенный мальчик, введенный последней фразой старика в сильнейшее заблуждение, - вы его просто напугали?
Старик встал и подошел к противоположной стенке комнаты, и, пощупав в особом месте мягкую, будто бархотную стену, довольно улыбаясь своими золотыми зубами, обернулся к Крису. Рядом со стариком мягкая обивка стены разъехалась в разные стороны, открыв небольшой оп высоте, но довольно длинный аквариум. Он был до краев переполнен темно-синей водой, снизу были видны длинные тонкие листья водорослей, меж которых шныряли стайки маленьких любопытных рыбок, величиной с ладонь мальчика. Одна из них, очевидно, самая настырная, замерла перед стеклом, рассматривая старика. Крис раньше никогда таких не видел, но красные глаза рыбки и ее рваный с длинными выступавшими костями плавник на спине показались ему очень и очень знакомыми.
- Сразу видно, вы земледельцы, а не рыбаки, - вздохнул старик, и постучал по стеклу напротив рыбки указательным пальцем, однако рыбка не уплыла, а только лишь раскрыла свой рот с многочисленными сверкающими остренькими зубками, - эта малышка называется рыба Громик, костлявая, но очень вкусная...
- Это что дети Гронуса?! – в ужасе закричал Крис, прыгая на постели,- их так много, что они способны съесть нас без своей мамаши!
- Не перебивай старших! – строго сказал старик, и затем спокойно продолжил объяснение, - громики не вырастают больше пары ладоней в длину. Ты же сейчас на борту подводной лодки именем Гронус, которая является точной копией этой рыбки, но в тысячи раз большей! Понял, Том?
- Да! Но..., - Крису было нечего сказать, он был в шоке оттого, что гигантское чудище, глотающее корабли всего лишь огромная, замаскированная под страшную хищную рыбу подводная лодка, - почему вы зовете меня Том? Моего отца звали Винкрис и по старой традиции мое имя Кристиан содержит его последний слог!
- Понимаешь, Том, -не унимался старый пират, насыпая табак в старую почерневшую от времени трубку, - на твоем правом запястье мы обнаружили татуировку, очень похожую на букву «Т», в связи с чем, по старой пиратской традиции, называющейся, а что первое в голову придет, мы назвали тебя Том! Теперь тебя все будут звать именно так!
Глядя, как старик выдыхает сладковатый дым кольцами, растворявшимися под потолком, Крис нахмурился, услышав слово «пират». Теперь сомнений не было, только пиратам могло потребоваться так маскировать свое судно.
- Где мои родители? С ними мой младший брат!- грозно спросил Крис, глядя прямо в левый черный глаз старика.
- Еще вчера они вернулись на Волтус! Живые и здоровые! Все трое! – успокоил его старик, грустно добавив, указывая на разбитый темный стеклянный круг - а вот Гронус лишился одного глаза! Никто, кроме твоего отца не додумался целить в глаза!
- Я хочу к родителям! – сказал мальчик, с сожалением глядя на разбитый муляж-зрачок, - мой отец заплатит за него часть урожая!
- Понимаешь, Том, - покачал головой старик, - глаз это ерунда, его заменили тут же, но твой отец убил и одного из моих людей, которого должен будешь заменить ты!
Кристиан молчал, не зная, что ответить, он согласен был быть Томом, лишь бы не быть обузой родителям. Только вот пираты скоро узнают, что кроме, как вязать и штопать, он ни на что не пригоден из-за своих больных ног. Они скорей всего убьют его, ведь тот, кто смотрел из глаза подводного чудовища на погибавшие корабли, должен был быть очень смел, силен и находчив. Тяжелые думы мальчика прервали открывшиеся створки дверей, впустивших в каюту рослого мускулистого, черного, как сажа негра, лет сорока на вид. Он был одет в трико, как и старик, только без шали, фартука и с непокрытой короткостриженой кучерявой головой. В руках он держал огромную серую крысу в ошейнике, которая так и намеревалась выскочить.
- Бастер! – обрадовался старик не то человеку, не то животному, - он здоров? Иди ко мне мой мальчик!
- Здоров, только воды нахлебался, - заверил нерг, отпуская пищащего от радости зверька на плечи к хозяину.
Увидев снующего по кровати мальчика, негр улыбнулся белоснежными здоровыми зубами.
- Голова болит, Том? – наклонился он к Крису, который был ослеплен его улыбкой и белками глаз, словно светившимися на черном лице.
- Нет, - промямлил Том, уже забывающий, что он Крис, он видел темнокожего впервые и таращился на него, словно пингвин на кенгуру, а затем спросил первое, что пришло ему в его рыжую голову - почему вы говорите на моем языке?
- Это ты говоришь на нашем! – рассмеялся негр,- теперь ты знаешь пятнадцать языков!
- Знакомся, это Бен! – вовремя вмешался в разговор капитан, пока мальчик не был окончательно запутан, - Бен наш доктор! Это он вставил тебе чип, устройство, позволяющее тебе хранить больше информации и расширить работу мозга! Теперь ты ученый!
- Короче, - добавил негр, смеясь и постукивая костяшками пальцев по своему черному широкому лбу,- электронные мозги!
После чего они со стариком продолжительно засмеялись, оставив Тома наедине со своими мыслями. Капитан потянулся к трубке, чтобы снова затянуться, но Бен опередил его, выхватив трубку.
- Не забывай, что я док! – серьезно сказал он старику, и обратился к мальчику, протянув ему на своей огромной ладони маленькую красненькую таблеточку - я тут проверить твои ноги! Вот выпей!
Мальчик послушно ее проглотил, как и все таблетки, которые совали ему взрослые во время болезни.
- Теперь вставай! – скомандовал доктор, убедившись, что таблетка уже путешествует в желудок пациента, вставай на ноги!
Кристтиан похолодел от ужаса, теперь ему точно конец, еще пара минут и все убедятся в его профнепригодности.
- Эта таблетка должна мне вернуть способность ходить? – недоумевал мальчик, хлопая рыжими ресницами.
- Нет, малыш, - Крис снова увидел золотую улыбку старика, - это был твой завтрак!
- Вставай, Том! – скомандовал док, он сам волновался не меньше капитана и Криса, - не бойся!
Но, от бывшего уверенного в себе Тома не осталось и следа, теперь это был жалкий убогий не на что не пригодный Кристиан. В то же время мальчик чувствовал неимоверную моральную поддержку, за него, казалось, переживал даже Бастер, крыса не сводила с него своих сосредоточенных черных горошинок.
- Вставай, Том! – последний раз попросил Бен и своей мощной мускулистой рукой, от мышц на которой его костюм был готов порваться, схватил мальчика за шиворот и поставил прямо перед собой в центре комнатки. Несколько секунд Крис стоял, поддерживаемый могучей рукой доктора, глотая как рыба воздух, но затем Бен резко отпустил его шиворот, держа руку наготове, чтобы помочь мальчику в случае падения. Однако, Том стоял так как и раньше, не шелохнувшись и судорожно расставив руки в стороны, но не падая. Это было настоящее чудо, так как раньше у Криса так бы не за что не получилось не будь рядом стены или отца.
- Иди ко мне, - скомандовал док, медленно убирая руку и пятясь назад, - давай, смелее!
Но Том снова стал Крисом, снова в его душе оказался ужас, ужас перед своим падением.
- Давай, Том! Самое страшное уже позади! – подбадривал старик, крыса нетерпеливо перебегала с одного его плеча на другое, взволнованно попискивая, - Иди, Том! Пожми доку руку!
Мальчик неуверенно, дрожа всем телом, сделал свой первый шаг в жизни, ступая босыми худыми ногами, бледными, как смерть, по мягкому полу, цветом тоть в точь, как потолок и стены. Затем Том сделал еще шаг и еще, никто не заметил, как створки в каюту распахнулись, впустив еще одного матроса, низенького пухленького с черными узкими глазами-щелочками и огромной лысиной на голове, обрамленной темными вьющимися волосами. На вид ему было лет тридцать, на его молодом пухлом безусом лице не было ни морщинки. Увидев происходящее, он незаметно встал около двери, держа одну руку в кармане костюма, такого же темно-зеленого, как и у остальных, а другой рукой теребя жиденькую черную короткую бородку.
Том самостоятельно сделал уже около пяти шагов, как вдруг неожиданно споткнулся о какой-то непонятный брусок. Мальчик пошатнулся и, поджав под себя ушибленную ногу, беспомощно перевел взгляд с доктора на капитана.
- Давай мне его сюда! – попросил старик, протягивая руку, чтоб забрать предмет.
Том настолько привык к сказке, что не заставил просить себя дважды и уверенно наклонившись, взял брусок в руки. Это был тот злополучный якорь, который чуть было не погубил всю его семью, если б Крис вовремя не перерезал канат. К нетяжелому металлическому бруску был привязан маленький, сантиметров двадцать обрубок тонкого каната. По опаленным ниткам было видно, что канат был пережжен прямо под водой. Том протянул якорь капитану, не желая больше вспоминать о случившемся. Затем мальчик, совершенно не трясясь и даже не боясь упасть, подошел вплотную к Бену и сжал его огромную черную руку с розовой ладонью так крепко, как он только мог. Он больше всего на свете сейчас был благодарен ему и, улыбаясь, готов был всю оставшуюся жизнь пожимать ему руку. В этот момент незаметно стоящий возле двери матрос захлопал в ладоши, редко, но громко, хлопки эхом раздавались по комнатке. Крыса, до этого момента, спокойно сидящая на плече у старика, вдруг пискнула и испуганно юркнула под шаль, оставив снаружи, как напоминание о себе, только длинный розовый хвост. Матрос поморщился, но хлопать не перестал, глядя то на доктора, то на его исцеленного пациента. Затем зааплодировал сам Том одновременно с капитаном. К ним присоединился и доктор, который хлопал своему пациенту. Так пираты поставили мальчишку на ноги в прямом и переносном смысле, вылечив ему болезнь при помощи новейших, не доступных на его родном острове технологий и дав ему приличное, сделавшее его конкурентоспособным на рынке труда, образование.
- Это Раф, мой первый помощник, правая рука, - сказал шепотом на ухо Тому капитан, как только матрос и доктор вышли из каюты, - осторожней с ним, он очень хитер и жесток! Это он отрезал ваш якорь, привязав вместо него огромный камень!
- Почему же вы так приблизили его к себе? – недоумевающее спросил Том.
- Таких, как он лучше держать ближе, за ними нужен глаз да глаз! – объяснил старик, глядя, как Том перебирает якорь в руках и, угадав мысли мальчика о родителях, прибавил, - ты вернешься к ним, как только тебе будет с чем!
Том кивнул.
Однако он так никогда домой больше не вернулся, капитан был ему за отца, он подружился со всеми членами команды, включая и Бастера. Вмести они сходили еще не в один поход, грабя преимущественно богатые торговые суда, часть добычи жертвуя сиротам и нищим, искренне веря, что их пожертвования дойдут по адресу. О великом Гронусе и его бесстрашном экипаже ходили легенды, будто это сам рок утягивает корыстных и жестоких богачей на дно. Но, нет добра без худа, Раф, корыстный и завистливый, всегда хотевший занять место капитана, предал свою команду. Корабль был пойман, а его экипаж был почти перебит, часть из него бежала, а остальные были рассеяны по тюрьмам. Но предателю ничего не досталось, мудрый капитан успел спрятать не только несметные сокровища, так манившие к себе Рафа, но и электронную карту к ним. Умирая на руках у Тома, капитан успел сказать лишь ему одному, что карта находится в карте памяти, запаянной в металлическом кольце, а кольцо надето на хвост Бастеру, которого Раф так брезгал и который смог убежать при последнем штурме Гронуса. Но Том попался, был осужден на смертную казнь, которую, при участии огромных взяток со стороны Рафа, заменили полным стиранием памяти, дабы преступник забыл про все свои прошлые злодеяния и пороки. Так Том снова стал в свои тридцать два года ребенком, человеком без прошлого, который заново учился жить. Раф приютил его, воспитывая его в своих интересах и передавая ему то, чем он сам обладал - хитростью и жадностью, заставляя беспрекословно исполнять все свои приказы. Раф надеялся, что Том со временем вспомнит, где находится карта от несметных сокровищ капитана Гронуса. Поэтому он даже звал Томом, как его звали на корабле, и сам не скрывал своего прошлого имени. Однако время шло, а Том, как ребенок, не помнящий, где спрятал конфету во время десерта, все так ничего и не припомнил. Раф знал, что лишь только резкий эмоциональный скачек может вернуть Тому прежние воспоминания и поэтому возил его по всему свету, надеясь, что тот вспомнит пусть даже обрывки из своей прошлой жизни, но только бы непременно в них было упоминание о карте и о сокровище. Так Раф и Том и слонялись по всему свету, пока не наткнулись на Гория.
Глава 25. Без дождя.
Лишь Волтус и Болтус остались нетронутыми во время самой разрушительной и кровопролитной войны на израненном теле Земли. Земледельцы не понимали, почему к ним больше нет гостей с «большой земли», отчего над материком постоянное зарево и черный дым, видимые даже с их далеких островков мира, посреди ужасного кровавого моря войны, затопившего весь мир. Жители обоих островов так же продолжали сеять, выращивать и собирать урожай, как делали их предки сотни лет назад. У Винкриса и Кирэн подрастал второй сынишка, которого они назвали, внешне точная копия Кристиана, только с карими, как у отца глазами и светлой, как у матери, копной волос на голове. По старой традиции и по желанию погибшего старшего сына они назвали его Кристофер. Мальчик рос крепким и здоровым, не в пример своему старшему брату, так что не всякий мог тягаться с ним в беге. Шло время, бежали годы, история о храбром мальчике, спасшем свою семью от морского чудища, облетела все два острова по нескольку раз. Поговаривали, что после этого случая рыба Гронус, пораженная смелостью мальчика, ушла из этих мест и больше не нападала на суда земледельцев. Когда на «большой земле» закончилась война, Кристоферу было уже пятнадцать лет, он был надежной опорой отца и матери, трудясь на поле, не покладая рук. Успех земледельцев и урожай во многом зависели от полива, который был невозможен без дождей. Но после войны, люди на материках поделили между собой не только израненную землю, но и воду, так внезапно подорожавшую из-за вечной засухи на Стархе. Весь мировой океан был раскуплен и бессмысленно поделен на картах на клочки, а на бумагах на литры и квадратные метры. Особенно строго велся контроль за пресной водой, большая чистая часть которой парила в воздухе в виде туч и облаков. На Земле было две корпорации-монополии, занимающиеся «отловом», «переработкой» и «доставкой» туч в любую точку земного шара. Тучи и облака теперь имели хозяина, назначение, стоимость и даже цвет! Они, словно гигантские водовозы, выходили с особых аква-фабрик точно по расписанию и проливались строго в определенном месте. Все чаще и чаще над Болтусом и Волтусом пробегали малиновые, желтые, фиолетовые и красные тучи. Но земледельцы знали, что с них не упадет ни дождинки, и покорно дожидались своих родных белых облаков или серых туч. Со временем две аква-корпорации объединились в одну, мощную и очень влиятельную, под названием «Водолей». Первым делом ее президент, Нерон Стормак, подписал указ о полном запрещении «вольных» туч и облаков. Это значило, что отныне все облака, образующиеся в результате испарения, должны быть пойманы и принадлежать только «Водолею». Любая самодеятельность в отношении погоды и самовольный отлов, производство либо нелегальное конденсирование туч каралось смертной казнью, то есть расстрелом. Приказ был тут же одобрен самими Горием и Лайтом, лишь они могли отменить смертный приговор. За месяц число дождей над Волтусом и Болтусом сократилось вдвое, урожая не было, люди стали голодать. Затем дожди совсем прекратились, лишь только разноцветные тучи иногда закрывали припекающее солнце. Из-за начавшегося голода и болезней стали гибнуть люди. Уцелевшие на Болтусе, переезжали семьями на Волтус, где имелось больше колодцев с пресной водой, которые со временем пересыхали. Никто не знал, чем мирные неприхотливые труженики прогневали небо и что же им теперь может помочь. Наконец, на Болтусе никого не осталось, последним перебрался на Волтус шаман, худющий седой старик, который сам уже забыл, как долго он живет на земле. Земледельцы считали его духом островов и своим покровителем. Старика звали Белфис, он вел отшельнический образ жизни и считался хранителем великой мудрости, посредником между людьми и небом. Он прибыл на Волтус с девочкой, лет тринадцати по имени Кристин. Ее мать умерла от голода, а отец утонул в море во время рыбалки. Старик нашел ее, услышав плач в одном из домов, когда он последний раз обходил брошенную деревню на Болтусе и взял сироту с собой. Люди ждали от него совета и помощи, с надеждой смотря в его выцвевшие голубые глаза, слезившиеся от солнца и горя. Устав просить небо, он сменил веру на науку и целыми днями изучал книги, когда-то давным-давно привезенные с «большой земли». Ходил он в лохмотьях и питался утренней росой, колдуя над чем-то в своей хижине. Женщины плели из последних ниток сети, с которыми мужчины уходили в море за рыбой, последней надеждой от голода. Во время шторма в море погиб отец Кристофера, оставив семью без кормильца. Кристофер очень подружился с Кристин, вместе они обучались у старика Белфиса грамоте, принося ему все необходимое для опытов.
Однажды утром, как обычно Кристофер подошел к рваной занавеске, висевшей вместо двери на убогой хижине, стоявшей посреди рыжей выжженной солнцем пустыни. Некогда тут был самый центр огромного поля, которое все вместе возделывали земледельцы. Мальчик без стука приподнял занавеску и вошел внутрь, тут же в глаза бросились яркие рыжие длинные волосы Кристин, наспех заделанные в хвост и белые, словно снег, борода и волосы старика, распущенные с утра. Мальчик никогда еще не видел Белфиса с распущенной бородой и нечесаными волосами, старик вставал всегда чуть раньше солнца, приводя себя с утра в порядок. Белфис был очень взволнован, внимательно вслушиваясь в то, что девочка читала вслух. Это был обычный урок чтения, только почему же они начали без него, недоумевал Кристофер. Тут старик удивил его еще сильнее, обратившись к Кристин с такой просьбой:
- Слушай меня внимательно, внучка, - старик старался говорить, как можно обычней, но было заметно, что голос его дрожал, - ты должна сейчас сходить в больницу, что на том конце деревни и принести мне большую бутылку из темного непрозрачного стекла. Но только умоляю тебя, не спеши, в бутылке находится горючее вещество, при сильной тряске будет большой взрыв!
- Я буду, осторожна, дедушка, - пообещала девочка, не с водя с него взгляд своих голубых глаз.
- Я пойду с тобой! – вызвался Кристофер.
- Аа.., здравствуй Крис, - наконец заметил его Белфис, ты не можешь идти с Кристин, ты должен будешь сбегать к морю и принести мне флягу воды!
- Но, в колодце быстрее! – запротестовал мальчик, не желая бежать за водой так далеко,- и в море вода соленая!
- Вот, именно соленая мне и нужна! – заверил его Белфис, - только соленая, иначе ничего не получится!
- Хорошо, - недоумевающе произнес мальчик, - принесу соленой!
- Не спешите! Осторожней! – кричал им вслед старик, постепенно переводя взгляд с на убегающих детей на темно-зеленую большую тучу, появившуюся на горизонте со стороны материка.
- Да что же с ним такое? – недоумевал Крис, пробегая около очереди у последнего не пересохшего колодца, - заслал нас с ней в самые дальние точки острова!
Наконец, когда передний край тучи над островом скрыл палящее солнце, мальчик был уже на берегу моря, здесь все было как обычно, люди уже давно забыли, как готовится к дождю. Народ копошился около кривых хижин, выстроенных вдоль берега, женщины латали сети, сушили рыбу, мужчины чинили лодки. Крис шел и шел вдоль берега, ища место, где вода была бы не взбаламучена, ведь его попросили набрать соленой воды, а не с песком. Наконец он дошел до того места, где людей почти не было и на солнышке сушилась рыба. Преимущественно это были маленькие костлявые громики, из-за своего любопытства чаще всего попадавшие в рыбацкие сети. У Кристофера громко заурчало в животе и он вспомнил, что ничего не ел с обеда вчерашнего дня, который, кстати, и состоял из пары солено-сушеных громиков. Бросив на песок большую глиняную флягу, выданную ему стариком, мальчик осторожно подкрался к рыбе и сам не осознавая, что делает, резко схватив одну из них, бросился бежать. На бегу он поднял свою флягу и не останавливаясь пробежал до конца пляжа, спрятавшись между скал. Присев на первый же более пологий камень, он оторвал рыбе голову и впился зубами в пересохшее мясо. Что-то хрустнуло мальчик, корчась от боли выплюнул весь кусок целиком. Среди рыбьего мяса, костей и чешуи сверкало золотое кольцо с огромным черным камнем. Мальчик сразу же забыл про голод, обмыв его в волнах, он долго не мог понять, что же это такое, но, наконец, сообразил, надев кольцо на большой палец правой руки. Черный камень блестел в последних лучах исчезающего под огромной зеленой тучей солнца, кольцо было очень сильно велико мальчику и намеревалось свалится в воду при первой же возможности. Крис уже хотел отнести его деду, как вдруг оно само по себе уменьшилось, крепко сев ему на палец. Мальчик вскрикнул, от испуга чуть не выронив свою флягу, и принялся его снимать.
- Здравствуй, хозяин! – раздался позади него приятный женский голос, - оно исчезнет сразу после того, как я выполню три твоих воли.
Фляга с грохотом покатилась вниз с камня, на котором сидел Крис. Мальчик сам чудом удержался на скале, резко обернувшись и увидев позади себя худенькую хрупкую девушку не высокого роста, на ней была белая с рюшками старомодная сорочка и потрепанный темный мужской сюртук, уже как пару тысяч лет вышедшие из моды. На ногах незнакомки были такие же древние потрепанные мужские шаровары и высокие кожаные сапоги. Прекрасные серые глаза на бледном уставшем лице ничуть не изменились с того раза, как девушка встретилась с Горием, лишь длинные русые волосы были заплетены в тугую косу, перевязанную алой лентой.
- Ты...я больше не буду тырить рыбешку, - уставился на нее мальчик, хлопая карими, большими, как у теленка глазами, - я нечаянно...
- Я здесь не из-за рыбы, - вздохнула девушка, в это время волна, выше чем все предыдущие, с шумом разбилась в вдребезги о камень на котором стоял перепуганный мальчик и появившееся из воздуха девушка. Она вовремя успела крепко схватить его за руку, иначе волна бы сбила его с ног, - надев кольцо, ты разбудил меня, чтобы исполнить три своих желания!
- Но...пообещай, что не расскажешь рыбакам про украденного громика, - густо покраснел мальчик, глядя, как волна подхватила остатки его завтрака.
- Они видели в окно, как ты украл рыбку, и уже давно простили тебя, Кристофер! - улыбнулась джинн, снова беря мальчика за руку, чтоб его не сбило волной, - уходи со скал, ветер усиливается!
Мальчик охотно послушался, и, скользя по мокрым камням, заспешил на берег. Каково же было его удивление, когда он обнаружил свою хрупкую спутницу уже ждущей его на берегу.
- Я жду первое твое желание, мой юный хозяин! – настойчиво повторила она, не сводя с него своих серых приветливых глаз.
- Но...Только пожалуйста не зови меня хозяином! – продолжал рассматривать ее странное, сухое одеяние Крис, - и...как же я вообще могу доверять тебе?
- Чего только земные найты не просят, - ее тонкие брови от удивления поползли вверх. В этот момент солнце зашло за плотную темно-зеленую тучу и стало довольно темно, что придало словам незнакомки еще большую серьезность, - что ж, будь по твоему! Кристин в опасности и если ты сейчас же поспешишь к хижине старика, то может быть, успеешь спасти ей жизнь!
Мальчик вздрогнул, - откуда она знает про его подругу и Белфиса? А вдруг это правда? И только он может ее сейчас спасти?
В любом случае, мальчику сейчас было логичней всего отправиться к хижине старика за новой флягой, так как та с которой он пришел, была вдребезги разбита волнами о камни, и чем быстрее, тем лучше.
- Не отставай, я покажу дорогу!- крикнул он незнакомке, исчезнувшей сразу же после того, как он отвернулся от нее и побежал, не разбирая дороги напрямик к хижине Белфиса.
Он застал ее в десяти шагах от лачуги старика, девочка несла темную большую бутылку с огромной осторожностью, обхватив ее обеими руками. Крис, сам не понимая, что делает, выскочил прямо перед ней и, расставив руки в стороны, преградил ей путь. Кристин от испуга и неожиданности чуть не выронила бутылку из рук.
- Ты что это творишь?! – сердито закричала она,- что с тобой?!
- Стой! Не двигайся! – орал во все горло Крис, не сводя глаз с бутыли из темного стекла, быстро спросил, - что в ней?
- Я не знаю! – выпалила девочка, пожав плечами, - ты принес воды?
- Дай мне ее сюда, - неожиданно скомандовал Кристофер, одновременно протягивая обе руки к бутылке, очевидно предполагая, что опасность кроется именно в ней, - дай ее мне! Быстро!
- Что с тобой, Крис?! – девочка еле успела спрятать бутылку за спину, быстро предположив, что же случилось, - это у тебя от голода!
- Нет же! – он подскочил к ней, сам не понимая, что творит, стал хватать за руки, пытаясь отнять бутылку, - отдай или погибнешь от...
Он не успел договорить, бутылка выскользнула из рук девочки и, со звоном хлопнувшись о землю, разбилась. К недоумению Кристофера в ней не было ничего кроме небольшого помятого клочка бумаги, величиной с тетрадный лист, исписанный со всех сторон и скрученный в трубочку.
- Что же ты натворил! – испуганно вскрикнула девочка, смотря то на темные мелкие осколки, то прямо в глаза взволнованному не меньше ее Крису.
- Это все...- он хотел сказать, что это все джин из кольца, но в это время сзади него прогремел сильный взрыв и мальчик едва успел увидеть в ее светло-голубых глазах отражение пламени. После чего дети упали на землю от взрывной волны, как подкошенные, на их головы полетел пепел и обломки хижины Белфиса. Видимо у старика не получился последний опыт, что стоило ему жизни. Кристин, разбившая себе коленку при падении, громко и отчаянно зарыдала, едва поняв, что произошло. У Кристофера была рассечена губа и сильно поцарапан локоть, он, наконец, понял, о чем его предупреждала хранитель кольца – не останови он свою подругу, она сейчас бы погибла вместе со стариком. Пыль и копоть постепенно оседала, рассеиваясь и открывая детям вид на обгоревшую груду обломков, часть которых было раскидано взрывом. Внезапно взгляд мальчика упал на свернутый в трубочку листок посреди стекляшек разбитой им бутылки.
-Не плачь! – он, взяв листок в руки, вернулся к девочке, и, развернув его перед ней в надежде, что чтение отвлечет ее от слез, - смотри, тут что-то написано!
Действительно, плач прекратился, превратившись в горькие всхлипывая, сквозь которые, девочка медленно, по слогам стала читать записку:
« Кристофер и Кристин! Если вы читаете это, значит меня уже с вами нет. Но, надеюсь, моя смерть не была напрасной и у вас за окном идет дождь. Простите, что поручил вам столь глупые задания. Но только так можно было вас уберечь. Кристин, надеюсь, ты несла медленно и осторожно бутылку с этим письмом и, когда начался дождь, была как раз около деревни. А ты, Кристофер, надеюсь, не смог устоять против сушеных громиков и сейчас только что встретился с Кристин. Я сделал все, что мог, чтоб сконденсировать тучу, и, надеюсь у меня получилось, иначе через два дня пересохнет последний колодец, оборвав навсегда жизнь островитян...»
В этом месте девочка опять заплакала – старик погиб зря, с неба не упало ни одной капли и через два дня им всем грозит страшная смерть без пресной воды.
... – если же у меня ничего не получилось, то на Мертвой скале (самая высокая, Крис знает, где это), есть шалаш, где есть все необходимое для конденсации тучи. Торопитесь, иначе туча пройдет, лишив Волтус последней надежды. Вещества добавить в котел в такой последовательности: марфис, тилий, камис..., - веществ было около тридцати и Кристофер не стал читать их все, перейдя сразу к последним предложениям, - последнее вещество либо триний либо фатис. На всякий случай, пусть его добавит один из вас, нет смысла погибать обоим. Надеюсь, вы все сделаете верно, и на двух островах снова зацветут сады.
Ваш Белфис.
ПС: Кристофер, береги и заботься о Кристин. А ты, Кристин, уважай Кристофера.»
Мальчик скомкал листок в правой руке, глядя перед собой словно окаменевшим неподвижным взглядом, левой рукой он обнял Крис, рыдавшую, уткнувшись в его худое плечо. Кристофер сжал зубы, переведя окаменелый взгляд с тлевших руин хижины старика, присыпанных пеплом, на возвышающуюся за ней самую высокую Мертвую скалу, на которой в отлитие от других полностью отсутствовала растительность.
- Прости, Кристин, - глухо проговорил он, бережно освобождая свое мокрое плечо от рыдающей девочки, - мы должны успеть!
И они молча отправились к вершине, изредка тишину нарушали всхлипывания Кристин и вздохи мальчика. Вскарабкавшись по камням, ребята несколько раз чуть не разбились, хранительница кольца, которая неожиданно появлялась в такие тяжелые моменты, была видима только Кристоферу. Только благодаря ей ребята не упали на камни и нашли хижину старика. Внутри старого шалаша, сложенного из веток и травы было множество всяких склянок, бутылок и колбочек. Шалаш был маленький, но внутри было очень уютно и чисто. Окон не было, а при свете, проникавшем в открытую настежь дверь, дети смогли различать лишь силуэты и очертания. В центре шалаша был подвешен над углями огромный, начищенный до блеска, металлический котел, видимо привезенный с «большой земли» много лет назад. Кристин зажгла лучинку, свисавшую с одной из полок, заставленных всякими баночками. Стало гораздо светлее, Кристофер достал и протянул ей скомканный листок, который она стала, всхлипывая, перечитывать.
- Пойду принесу дров, - буркнул он себе под нос и вышел из шалаша в поисках всего, что можно было бы сжечь.
- Осторожнее! – догнал его на пороге голос девочки. Долго ходить не пришлось, какие-то щепки валялись рядом с шалашом, видимо тоже оставшиеся с лучших времен. Мальчик присел, набрав их в охапку как можно больше, сколько он мог унести их за один раз. Резко подняв глаза, он увидел бледное лицо хранительницы кольца, она стояла прямо перед ним, ветер развевал ее светло-русые волосы.
- Что ты тут делаешь? – от неожиданности мальчик растерял половину щепок, он кивнул вихрастой белобрысой головой в сторону шалаша, - она тебя видит?
- Не видит и не слышит, - успокоила его девушка, подбирая упавшие щепки и кладя их обратно в охапку к мальчику, - я здесь, что бы выполнить твое второе желание!
- Хорошо,- прошептал он, оглядываясь на шалаш, - помоги мне начать дождь!
- Что ж, будь по твоему, Кристофер, - сказала она, доставая из своего правого длинного подвернутого у колена мужского сапога серое гусиное перо, обмотанное старым желтым листком бумаги.
- Что это? – невольно вырвалось у мальчика.
- Ты должен знать, что за каждое твое желание, ты должен заплатить, - сказала она, разматывая старый потрепанный листок и беря перо в правую руку, - итак, Кристофер Жорди, что ты готов отдать за дождь?
- Я...я готов..., у меня нет совсем денег, - замялся мальчик, глубоко пораженный присутствием листка и пера, - ты все записываешь?
- Да, я веду этот ужасный дневник уже много десятков лет, - грустно сказала джин, пустив свои светлые глаза, укрытые длинными русыми ресницами.
- Но, и...и все умещается на этом листке? – недоумевал Крис.
- Не так уж он и мал, - грустно улыбнулась она, отпустив закрученный конец свитка. Длинна его оказалась бесконечной, конец, быстро разматываясь запрыгал, петляя, меж камней и скрылся где-то между скал.
- Ого! – Крис не мог сдержать удивления, - тут все расплаты за желания, которые когда-либо загадывали твои хозяева?
- Да, именно так – кивнула она головой, - я не беру деньги. Что ты готов отдать за дождь и спасение Волтуса и Болтуса?
-Я.., - мальчик наконец понял, что от него хотят, - я готов отдать за них жизнь!
- Хорошо, - девушка что-то быстро написала пером, затем свиток в ее руках сам собой свернулся обратно, и она положила его в кожаный правый сапог, - будь по-твоему!
- С кем это ты тут разговариваешь? – мальчик не заметил, как Кристин вышла из шалаша и уже больше двух минут наблюдает за ним, - ты должен мне помочь найти нужные вещества!
- Да, да, прости, - спохватился мальчик, все еще не сводя испуганных глаз с джина, - я сейчас иду!
- Меня видишь только ты, - снова успокоила его джин, щелчком пальцев она прекратила ветер и туча словно замерла над островами, - Кристин не видит даже кольца на твоем пальце!
- Ветер стих, - заметила девочка, когда они вернулись в шалаш, - может быть мы успеем!
Втроем с джином они быстро восстановили раствор, состряпав его прямо в котле по рецепту, которому написал им старик. Точнее Кристин вслух читала название веществ и их требуемое количество, а джин подавала Кристоферу нужные колбочки, попутно объясняя мальчику, сколько нужно налить этого вещества. Таким образом, они заполнили котел наполовину, перемешав около тридцати различных жидкостей и порошков. У них получилась ядовито зеленая жидкость, которая светилась в темноте и сама по себе бурлила, как будто готовилась закипеть.
- И что же теперь? Триний или фатис? – Кристофер вопросительно посмотрел на джинна, которая почему-то равнодушно пожала плечами.
- Сейчас узнаем! - в глазах девочки мелькнул огонек, она подняла с пола пару небольших сухих соломинок. Затем взяла колбочку с бледно-розовой жидкостью, которая была подписана, как триний, обмакнула туда поднятую одну из соломинок, другую же опустила в котел. Потом девочка быстро соединила обе соломинки – послышался треск. От них повалил серый дым и посыпались искры. Кристин вскрикнула от испуга - в ее руках оказался настоящий бенгальский огонь. Кристофер, резко выхватил его и еле успел выбросить в открытую дверь шалаша. Снаружи послышался взрыв – громкий хлопок и стук разлетевшихся в стороны камней.
- Значит, фатис, - уверенно сказал он, взглянув на джина, которая, молча, кивнула. И он робко взял небольшой прозрачный плотно закупоренный пузырек, на дне которого плескались остатки прозрачной темно-синей жидкости.
Наступила пауза – дети смотрели друг на друга, качая головами.
- Нет смысла погибать обоим, - наконец тихо сказал Крис, - уходи!
- Но...- на глаза девочки навернулись слезы, - не могу...
- Уходи!- повысил он голос.
- Не гони меня, - спокойно сказала она, смотря ему прямо в глаза, - мне некуда идти!
Дети долго бы еще спорили, если бы не вмешалась джин. Она просто потушила догоравшую лучинку, заставив ребят быстро забыть о своем споре.
- Это была последняя спичка! – вскрикнула девочка, как только они оказались в полутьме, - больше тут спичек нет!
- Значит, придется бежать за ними в деревню! – сказал Крис, притворно изображая подавленность и отчаяние.
Дети нашли около шалаша старый канат, местами вытертый и прогнивший. Очевидно, он служил лестницей для быстрого спуска с отвесной части скалы. Кристофер приготовился прыгать, разматывая канат.
- Даже не пытайся! – вовремя остановила его девочка, - он тебя не выдержит!
- Но! Я же не толстый! – возмутился он, пытаясь порвать канат руками, но, к счастью. безуспешно.
- Крис, я гораздо легче тебя, - объяснила девочка, глядя, как внизу, у самой земли болтается конец каната, - я принесу спички!
- Но...,- Кристофер очень боялся за нее, вдруг канат не выдержит и она разобьется прямо на его глазах. В панике он взглянул на джин, которая никогда не оставляла их одних.
- Выдержит, - тихо успокоила его хранительница кольца.
- Ладно, – нехотя согласился, наконец, Крис.
Девочка осторожно взяла из его рук канат, но спускаться пока не собиралась.
- Обещаешь, что без меня ничего не будешь делать? – решительно взглянула она ему прямо в глаза. Таким теплым и строгим взглядом на него раньше смотрела только мать.
- Обещаю! – уверенно сказал он, глядя прямо в ее светло-голубые глаза и протягивая ей ту руку, на большом пальце которой было золотое кольцо с черным камнем. Девочка молча пожала ее обеими своими худенькими ручонками. Оба молчали, Кристофер был готов поклясться, что видел в тот момент, как кольцо на его руке будто вспыхнуло каким-то таинственным желтым огоньком, скрепляя их руки еле видимой золотой нитью. Мальчик неожиданно посмотрел в сторону – там стояла хранительница кольца, она с улыбкой что-то писала серым пером в своем бесконечном дневнике. Кристофер не думал в этот момент ни о зелье, ни о дожде, но он отдал бы все, чтобы это мгновение длилось вечно или хотя бы еще раз повторилось в его жизни. Об этом же думала и Кристин, на глаза которой снова наворачивались слезы. Но это было лишь мгновение, время поджимало и они одновременно отпустили руки.
Худенькая Кристин была действительно вдвое легче Криса, ведь он был ее старше и выше на целую голову. Мальчик затаив дыхание, не выпуская канат из рук следил за тем, как она спускалась вниз, вздрагивая каждый раз, когда канат зловеще трещал. Наконец ее ноги коснулись земли, и он облегченно тяжело вздохнул.
- Ты пообещал мне! – напомнила девочка, помахав ему снизу рукой.
- Пообещал! – повторил Кристофер, подбирая канат.
Мальчик вернулся в шалаш угрюмый и подавленный – он не выполнит своего быть может последнего обещания в жизни. Крис присел на корточки возле котла от которого уже веяло теплом и порылся в щепках, принесенных им с улицы. Наконец он нашел, то что искал – еще на улице он заметил среди них старую, сломанную пополам, но вполне способную дать огонь, спичку. Мальчик осторожно положил ее среди колбочек на покосившийся столик возле котла и принялся озираться по сторонам - теперь осталось найти тот самый последний элемент – пузырек с фатисом. Но вместо него он увидел бледную русоволосую девушку, которая сегодня повсюду преследовала его.
- Я разведу огонь, а ты найди фатис, - быстро попросил он, снова усаживаясь на корточки перед котлом.
- Я сотни лет охраняю кольцо, но подобного со мной еще ни разу не случалось, - с приятной доброй улыбкой, которую было видно даже в полутьме шалаша, сказала она.
- Кто заставил тебя исполнять желания и вести этот ужасный дневник? – Крис повернулся и быстро спросил ее, забыв о фатисе.
- Гоблин Нитимир, самый сильнейший из черных магов, - грустно сказала джинн и тяжело вздохнув, добавила, - по его воле я стала хранителем кольца и, когда он снова его наденет, я исчезну навсегда!
- Но как-то ведь можно тебе помочь? – Кристофер не сводил с нее глаз, - ты ведь сама исполняешь желания!
- Да, можно, и очень легко, но мне нельзя это тебе говорить, - грустно опустила глаза девушка,- но не все я могу исполнить! Мы джины не властны над временем, смертью и любовью!
Мальчик задумался, не то над тем, куда же делся этот пузырек с темно-синей жидкостью на дне, не то над тем, как же помочь несчастной девушке, обреченной вечно стеречь кольцо.
- Не имея власти над временем, смерть победить невозможно, - продолжала джин, не обращая внимания на задумчивого мальчика, - сильнее смерти лишь только любовь!
- Хорошо, - очнулся от оцепенения мальчик, чиркнул спичкой, и самые тонкие и сухие щепки моментально вспыхнули, облизывая рыжими языками пламени закопченные бока котла,- помоги мне, пожалуйста, найти фатис!
- Любовь так же сильна, как и прекрасна! – воскликнула девушка, улыбаясь изумленному недоумевающему мальчику, - ты не найдешь его! Незаметно для тебя твоя подруга забрала его с собой, как гарантию того, что ты ничего не сделаешь без нее!
- И что же теперь делать? –расстроился мальчик, готовясь затушить костер, - значит все было напрасно!
- Прекрати! – вовремя остановила его джин, - я же обещала помочь тебе! Последним веществом должен быть не фатис, а фатриний – продукт фатиса и триния!
- И где же я его возьму? – недоумевал мальчик.
- Капелька веры, мой юный друг, - попросила она, одновременно беря в руки и открывая плотно закупоренную колбу с бесцветной жидкостью, - кроме времени, смерти и любви джины властны над всем!
- Что в ней? – спросил Крис, испуганно косясь на колбу.
- Тут простая вода, - объяснила джин, ставя открытую колбу на столик и снимая кольцо с его руки, - сейчас мы будем делать фатриний!
- Что нам понадобится? – меньше всего Крис понимал, какое участие в реакции будет принимать его кольцо с черным камнем.
- Вода, кольцо и капелька надежды! – хитро улыбнулась ему девушка и, взяв колбу тоненькой струйкой стала выливать из нее воду через кольцо в стоявшую на столе пустую склянку. Кристофер ахнул – вода, проходя через кольцо становилась ярко оранжевой, быстро наполнив склянку до краев.
- Вот и все, Крис, - сказала джин, закончив, взяла склянку в руки и поднесла к свету.
- Дай мне ее! – мальчик нетерпеливо протянул руку к последнему решающему веществу.
- Помни, Кристофер, - серьезно произнесла она, убирая руку со склянкой подальше от мальчика, - реакция пойдет очень быстро, выделится много тепла и света! Ты можешь...
- Я никуда не пойду! – оборвал ее мальчик, выхватывая колбу,- не пойду, пока не пойдет дождь!
- Крис, стой!
Но было слишком поздно – он опрокинул все содержимое склянки прямо в кипящую пенящуюся жидкость в котле. Она, быстро смешиваясь с рыжим фатринием, меняла свой ярко-зеленый цвет на молочно-белый. По котлу проскользнуло несколько молний, с поверхности жидкости вырвались первые яркие лучики и ударили в потолок шалаша. Еще секунда и от туда вырвался мощнейший пучок молочно-белого света, он пробил крышу шалаша и ударил прямо в тучу, которая покорно ожидала совей участи над погибающим островом. Начался сильный ветер, который вихрем стал закручивать тучу возле луча света – на иссохшую землю упали первые крупные капли дождя.
Свет был очень яркий и Крис, закрыв глаза руками, сел на пол возле котла, вскрикнув от боли.
- Что ты наделал! Достаточно было пары капель! Теперь будет буря!– закричала джин сквозь ветер и шум дождя, устремив взгляд в пробитое светом отверстие в потолке на небо. Луч пробил тучу насквозь и вырвался из атмосферы в открытый космос. Он был так силен, что задел пролетающий в это время мимо орбиты Земли проклятый клинок с надписью на дельвийском «Обнаживший меч, от меча и погибнет», тот самый, в который был заточен дух самого темного из всех магов. Удара света было достаточно, чтобы изменить его траекторию, направив смертоносный кусок металла прямо к Земле.
- Наконец-то, - проскрипел заключенный в нем дух темного мага, сотни лет ищущего себе пристанище.
Мальчик корчился на полу от боли – он очень сильно обжег себе глаза, но, несмотря на это, он был счастлив слышать, как крупные капли стучат по крыше шалаша. Через пару минут луч исчез, будто его и не было вовсе. А Кристофер, больно ударившись обо что-то головой, потерял сознание от сегодняшних переживаний, голода и безумной усталости.
Дождь лил весь вечер и всю ночь до утра, насквозь промочив истерзанную землю, превратившуюся в пыль от засухи и солнца. Уцелевшие жители обоих островов всю ночь гуляли под долгожданным спасительным дождем, запасая воду из вновь наполнившихся колодцев и готовя давно забытые семена. Кристин не могла найти себе места всю ночь, ее мысли и сердце сейчас были только с Кристофером. Но лезть в дождь по скользким камням на Мертвую скалу было опасно, но сердце девочки билось в надежде, что сердце ее друга все-таки так же бьется, пусть сейчас далеко от нее.
- Неужели у него получилось? У него же не было инструкции и фатиса!– спрашивала она сама себя, не веря дождю и то и дело глядя на скомканную записку старика Белфиса и стеклянную колбочку с темно-синей жидкостью на дне, - нет этого не может быть! А что если дождь пошел сам по себе? И, потом, Крис же мне пообещал!
Она твердо решила залезть утром на Мертвую скалу во что бы то не стало. И пусть все видели яркий белый луч света, взрыва-то никто не видел, а это значит, что Кристофер жив.
Глава 26. Горий Грац, Раф Ринжери, Том Велви.
Рано утром следующего дня у Лайта в кабинете раздался срочный звонок, но к телефону, как обычно подошел Горий – высокий, худощавый, лысый, одетый, как и Лайт, в белый костюм с красной полосой. Экран полностью заняла сердитая красная, даже багровая от злости, круглая пухлая голова с крючковатым маленьким носом и большими хитрющими зелеными глазами. Светлые грубые волосы на голове отображали душевное состояние хозяина – ощетинились ершиком, благо они были короткие и он выглядел не таким лохматым. На вид ему было лет сорок, его пухлые большие губы были все в пене от негодования.
- Я желаю говорить с господином Лайто! – первым делом закричал звонивший, радостно улыбнувшись Горию, - говорит Нерон Стормак, владелец аква-корпорации «Водолей»!
- Доброе утро, господин Стормак! – улыбнулся ему Риго, одновременно убавляя звук связи, чтобы не оглохнуть, - с вами говорит господин Горий Грац! Что случилось?
- Я узнал вас, господин Горий, вы наш защитник, что бы мы без вас делали, - далее посыпалась неимоверная лесть, такая гладкая и сладкая, что смогла удивить даже самого Гория, который к ней уже привык, словно к сопровождающему его везде котенку. Лесть наконец закончилась фразой- вы для нас, как родной отец!
-Что ж, господин Стормак, - улыбнулся ему Горий, - можете называть меня просто Риго!
- Спасибо, господин Риго, - Нерон сладко улыбнулся и поцеловал экран своими пухлыми мокрыми губами, от чего Горий только поморщился.
- Итак, господин Стормак...
- Просто Нерон, - льстиво поправил его Стормак, намереваясь снова поцеловать экран.
- Итак, Нерон, - притворно приветливо улыбнулся ему Горий, эту улыбку он отлично отрепетировал за годы своего высокого положения и значила она только одно «а по делу что-нибудь будет, идиот?».
- Разрешите мне к вам зайти, господин Риго, - Нерон поверил в искренность улыбки Гория, - дело требует личной встречи!
- Что ж, милости прошу! – снова улыбнулся Риго, правда на этот раз улыбка далась ему гораздо сложнее.
Нерон Стормак, директор аква-корпорации «Водолей» был слишком влиятельным человеком, что бы Горий имел удовольствие отказать ему в личной встрече. На «большой земле» был вечный день – то есть Солнце светило тут все двадцать четыре часа. Это было сделано для экономии энергии с помощью зайчика от огромного зеркала, которое отражало солнечные лучи, освещая материк и ночью. И вот сейчас, над дворцом Лайта, точнее этот дворец принадлежал больше Гориию, чем будущему императору, стояла большая черная туча, погрузив его обитателей в полутьму. Туча всегда появлялась над дворцом в те моменты, когда Нерону что-нибудь было необходимо от Гория или Лайта. Так вот теперь Риго ждал, пока в его комфортабельном кабинете появится директор аква-корпорации и уберет, наконец, свою назойливую тучу.
Горий не ошибся, как только Нерон очутился у него в кабинете, туча тут же исчезла, и его громадное во всю стену окно снова заглянуло солнце.
- Располагайтесь, Нерон! – предложил ему Горий мягкое роскошное белое кресло, одновременно приказав принести бутылку самого дорогого вина. Риго знал, что без него от Стормака вряд ли чего услышишь, кроме лести. Алкоголь сделал свое дело, и Нерон в сердцах рассказал Горию о том, как вчера, в районе островов Волтус и Болтус, неизвестно кем была сконденсирована лучшая из его туч, самая обильная и дорогая.
- Они подрывают нашу экономику! Они не уважают закон и власть!– закончил свою пламенную речь Нерон, прыгая, как ошпаренный на кресле, и подвел итог,- их надо всех уничтожить!
- Что ж, Нерон, - Горию явно нравился боевой монополистический настрой Стормака и, если расстрел нескольких «злостных преступников» это все, чего хочет от него Нерон, то он был счастлив.
- Но, господин Горий..простите, Риго, - замялся директор, - я хочу, чтобы вы лично присутствовали при расстреле! Я не намереваюсь этого так оставлять!
- Хм, - Горий нахмурился и почесал лысину, - понимаете, господин Кормак...
- Нерон,- как можно вежливей перебил его директор.
- Понимаете, Нерон, - продолжал Горий, - я лично отдам распоряжение, что бы виновных сегодня же расстреляли, но, к сожалению, присутствовать при этом я не могу, так как у меня срочные дела.
Под срочными делами Горий подразумевал все что угодно, кроме нескольких часов в компании Стормака.
- Спасибо, спасибо, - благодарил краснолицый гость за то, что Горий пообещал сегодня же занятся наказанием, - вы очень любезны!
- С вами поедет на место мой помощник Рафаэль Ринжери! – улыбнулся Горий, намереваясь ему позвонить, - система, набери Рафа!
С этими словами на, появившемся перед ними экране появилась приятная девушка со светлыми волосами в строгой синей с белым форме и доложила о том, что у господина Ринжери сейчас важные дела.
Это могло значить только одно – Раф опять плещется в ванной, не выходя из своего кабинета. Так оно и было – кабинет Ринжери имел особую дверцу за которой располагался так любимый своим хозяином мини-бассейн с подсветкой, гидромассажем и фонтанами. Ванная комната располагалась под огромным стеклянным куполом, настолько прозрачным и незаметным, что ее хозяин лежал под открытым небом и любовался красотами города. К счастью купол был прозрачен только изнутри, выглядя снаружи как большой белый шар, сделанный из твердого материала. И вот сегодня, как только черная туча исчезла с прибытием Нерона Стормака во дворец, Раф тут же включил автоответчик и поставил пару часовых на дверь кабинета. Он сидел довольный в куче разноцветной мыльной пены, жмурясь от удовольствия своими маленькими щелочками-глазками в лучах настоящего солнышка. В одной руке он держал огромный бокал дорогущего красного вина, а в другой еще более дорогую толстую сигару. Поминутно обращаясь то к одному, то к другому, Раф довольно сопел и причмокивал, выпуская небольшие клубы серого ароматного дыма прямо к прозрачному потолку.
- Вдруг внезапно перед ним из воздуха возник экран, на котором со словами Гория «это Грац!» появился сам Риго вместе с Нероном.
- Уой! – только успел выкрикнуть Раф, выпуская из рук одновременно и бокал и сигару, которая с шипением исчезла в пене.
- Кхе-кхе, Раф, - перешел сразу к делу немного смутившийся Горий, было видно, что он недоволен поведением подчиненного, - сегодня ты должен будешь сопровождать господина Стормака к островам Волтусу и Болтусу! Там была незаконно сконденсирована туча!
- Уф! Ах! Хорошо! – кое-как пришел в себя Раф, краснея, и стараясь не смотреть в сторону ехидно улыбающегося Нерона, - насколько назначен расстрел?
-Да вы не торопитесь, господин Ринжери, - продолжал улыбаться Стормак, смотря на плавающую испорченную сигару, стоимостью не меньше половины его потерянной тучи, - но все должно быть в течение сегодняшнего дня!
- Хорошо, будет! – заверил Раф, выпуская десяток мыльных пузырей, отдавая честь Горию.
- До связи! – Риго посмотрел на него строго и одновременно не то с жалостью, не то с просьбой о том, чтобы Раф как можно скорее забрал из его кабинета приставучего директора.
Еще перед тем, как экран потух, Раф дал поймал себя на мысли, что ни за что больше не сможет показаться на глаза этому толстощекому Стормаку, который так ехидно улыбался, когда Горий застукал его в ванне. Настроение было с утра испорчено, из-за чего, вероятно, весь день теперь пойдет насмарку. Но Раф не собирался унывать – все, что ему сейчас было нужно, это дозвониться до Тома Велви. Том Велви, больше известный в своих кругах, как мистер Велл, был тот самый не взрослеющий двадцати восьми летний рыжий помощник с корабля. Всем троим в первом же порту в срочном порядке пришлось придумать себе фамилии, что бы зарегистрироваться. Поскольку на «большой земле» все приличные люди носили фамилии и лишь роботы, как знак отличия, имели только имена. Риго стал теперь Горий Грац, Раф продолжил свое имя до Рафаэль Ринжери, а Том, поскольку не помнил своей предыдущей фамилии и ничего не смог придумать умнее, стал Том Велви. Но для друг друга они всегда оставались Риго, Рафом и Томом. Горий позволял все своим подчиненным, которые в свою очередь беспрекословно выполняли все его приказы и поручения. Рано повзрослевший из-за своего тяжелого детства Горий по возрасту был гораздо младше Рафа, однако по хитрости, подлости и коварству ни в чем ему не уступал, лишь только изредка советуясь с ним, как выгодней поступить. По сравнению с ними Том был еще совсем ребенок – все, что он мог, это только беспрекословно исполнять приказы, выполняя всю грязную работу. Он, будто пятнадцатилетний ребенок, торчал в виртуальной реальности целыми днями напролет, заправляя вымышленным городком, нравы и порядки которого были далеки от современного мира. Или же игрался в гонки со своими дружками, летая по всему материку с бешеными скоростями на мотоцикле. Горий не чаял в нем души, считая его одним из рабов со своего острова Рикса, он даже звал его «братишка». Благодаря Тому Риго казалось, что он не так уж и одинок на «большой земле». Раф же все еще лелеял надежду, что Том может быть что-нибудь вспомнит о сокровище Гронуса, хоть даже мельком, из своей прошлой жизни. Из-за всего этого Том был очень и очень избалован, целыми днями предоставленный самому себе и бесконечным развлечениям со своими дружками, которые так его и звали мистер Велл. Всю деятельность, связанную с преступлениями и наказаниями жителей решено было взвалить на У. С. П. – универсальную систему правосудия, огромный мощнейший компьютер. В него стекалась информация со всех чипов, которые были вставлены жителям «большой земли», и еже секундно передавали туда данные о своих владельцах. Чипы транслировали почти все, кроме мыслей своего владельца – сведения о местоположении, скорости и деятельности. Каждое утро система выдавала приличный список нарушителей закона – те, кто оказались не в том месте, не в то время. Преступников тут же забирали и распределяли в зависимости от назначенного им машиной наказания. Но некоторые, особо дорогие чипы, принадлежащие влиятельным владельцам, УСП не видела, позволяя им безнаказанно нарушать закон. Чтобы узнать, насколько «безгрешен» хозяин такого чипа, нужно было вручную ввести его номер в систему, и сделать это можно было только с определенного доступа. У Тома был как раз именно один из таких «платиновых» чипов, позволявших ему прослыть грозой улиц или бесшабашным мистером Велом. Сегодня у него был особенный день – он наконец-то лидировал в гонке 5го уровня на мотоциклах, причем настоящей не виртуальной. Такое событие происходило один раз в пять лет, и гонщикам, на протяжении всего материка позволялось все. Прийти к финишу было далеко не самым сложным – самым сложным было остаться в живых. Так как у многих гонщиков были чипы, то Том имел преимущество, срезая прямо через город, где езда на таких скоростях влекла наказание вплоть до расстрела. Но дорогой черно-фиолетовый железный конь, лихо подкованный всевозможными ускорителями, и платиновый чип делали Тома самым быстрым и безнаказанным, лишая его конкурентов любой надежды. Мотоциклы могли не только двигаться по земле, но и буквально летать в воздухе, прыгая, опираясь на неподвижные препятствия, что делало их еще быстрее и опаснее. Сейчас Том несся на скорости около 450 км/час через весь город. Он только что сбросил с хвоста полицейский корабль, просто напросто подстрелив его, от чего корабль потерял управление и разбился о постройки. Тома это даже обрадовало – будет, что рассказать дружкам. Он летел по направлению к самой запретной для остальных территории - к дворцу, дабы срезать расстояние еще сильнее. Но в этот момент запищал телефон, встроенный в панель управления. Рядом с его правой рукой в черной кожаной перчатке загорелся маленький экранчик. Сейчас с ним мог связаться только кто-нибудь из участников гонки, для все остальных, разумеется кроме Гория и Рафа, мистер Велл был недоступен.
- Эй! Чайник! Пыль глотаешь? – закричал Велви во все горло в микрофон, встроенный в черный с фиолетовыми узорами шлем, даже не посмотрев на экранчик.
- Хм...Томми! У Гория есть для тебя задание! – услышал он строгий голос Рафа, - ты где? Немедленно прибудь во дворец!
-Но..ааа, Раф! Я не могу!- Том чуть не свалился с мотоцикла от неожиданности, захныкав, - Раф! Пожалуйста! Только не сейчас!
- Дело срочное! Нужно сейчас! – начинал сердиться Раф.
- Но! Ну, пожалуйстааа! У меня еще никогда не было пятого уровняаа!
- Перестань, Томми! Все, что можно мы тебе уже купили!- Раф довольно пощурился, и затянулся новой сигарой, по цене ничуть не уступавшей первой. Раз он дозвонился до Тома, то ему можно будет до вечера не покидать свою ванну.
- Ну я же сказал, я сейчас не могу!! – стиснул от досады зубы избалованный Том, намереваясь в этот раз ослушаться взрослых. Он приближался ко дворцу и искал место, о которое можно было бы посильнее оттолкнуться, чтобы перелететь цитадель. Взгляд его упал на огромную белую сферу, на вид сделанную из достаточно крепкого материала, которая была почти на вершине дворца императора. Не долго думая, Том нажал до упора газ и, устремившись прямо к сфере, бросил трубку. Раф, не ожидавший от молодежи такой прыти, принялся снова обрывать ему телефон, не покидая своего пенного поста в роскошной ванне, как вдруг над ним промелькнула чья-то тень. В следующую секунду прозрачный потолок с шумом начал трескаться – раздался глухой удар и рев мотора, обалдевший Раф только и успел, что закричать и заметить заднее колесо мотоцикла. Еще мгновение и дорогой потолок обвалился прямо на голову господину Ренджери. Еще одна ароматная сигара из его коллекции была безвозвратно потеряна, да сам ее владелец еле уцелел, вовремя нырнув в ванну с головой.
- Конвой! Схватить ценою жизни! – заорал во все горло Раф с квадратными от такой наглости глазами, он отфыркивался от пены, трагически оглядываясь кругом после крушения, вопя во все горло - Схватить! Расстреляю, если вернетесь с пустыми руками!
Двое конвойных послушно кинулись на корабле в погоню за наглецом. Далеко бежать не пришлось – мотоцикл валялся недалеко от дворца, около него сидел взбудораженный и раздосадованный Том.
- Вам двоим не жить! – первое, что он сказал конвойным, сняв свой шлем. Как же сильно он изменился: он был подтянут, высок и строен.Черно-фиолетовый облегающий кожаный костюм подчеркивал его мускулистые широкие плечи и и очень шел его красивому чисто выбритому бледному лицу с проступающими веснушками и темно-зелеными большими глазами. Рыжая, вечно непослушная копна волос теперь превратилась в прекрасно уложенную прическу до плеч. По всему было видно, что он готовился победить в пятом уровне и был готов уничтожить всех, кто ему помешает. Его отвели в кабинет закутанного в полотенце Рафа, который был очень рад видеть парня. Сзади Тома обреченно стояли двое конвойных, надеясь, что Раф хоть как-то изменит их участь.
- Мистер Велл, вы потеряли два юнита, отправленных вчера на переговоры!- сообщила система новости из виртуальной игры, когда Том шел по широкому белоснежному коридору.
- Да что сегодня за день! – воскликнул мистер Велл, и посмотрел на конвойных, - ваши номера! Быстро!
Конвойные знали, что это значит, но, не хотя повиновались, четко назвав свои номера. На «большой земле» не было паспортов с именами и фамилиями, были лишь номера чипов, по которым можно было узнать всю информацию об их владельцах.
- Система, вычеркни их! – быстро скомандовал Том, полностью занятый мыслями о своих двух погибших виртуальных юнитах. На двоих живых солдат, шедших рядом с ним он даже не взглянул – какая разница, их все равно вечером не станет.
- Уже исполнено, господин Велви! – порадовала его система.
Перед довольно ухмыляющимся Томом и двумя ошарашенными конвойными предстал Раф, наспех натянувший костюм и с полотенцем, наброшенным на плечи и мокрую голову.
- Томми, отправляйся к Горию! – улыбнулся Раф в ответ на уничтожающий взгляд Тома. Он знал, что через пару часов парень снова чем-нибудь увлечется и будет весел ка ни в чем не бывало.
- Ладно, - буркнул Том, вырывая свой шлем из рук одного из конвойных, и, уходя, прибавил, - проследи, чтобы с ними было покончено!
- Но...господин Ринжери! – недоумевающее прошептал один из бедолаг, отдавая честь и не снимая шлем.
- Мы же выполняли ваш приказ! – продолжал за него второй, так же отдавая честь, не снимая шлем.
- Что же вы хотите, - покачал головой, ехидно улыбаясь Раф, - у парня просто был плохой день!
- Значит, нас не расстреляют? – обрадовались они в один голос.
- Расстреляют, но вечером!- сердито буркнул Раф.
- Но?!
- И у меня был плохой день тоже! – процедил он сквозь зубы, направляясь к себе в кабинет.
Нерон Стормак сместе с мистером Веллом в тот же час вылетели, взяв с собой около трех десятков рядовых, на случай, если местные дикари окажут сопротивление. Стормак летел вместе со своим проверенным компаньоном, андроидом Спайком, умным и молчаливым, не в пример хозяину. Спайк почти ничем не отличался от человека и был выполнен по заказу Нерона по образу и подобию его самого. Немного отличаясь костюмом – всегда одинаково серо-синего цвета, с вечно невозмутимым лицом, тихим рассудительным голосом без выражения и прямым открытым немигающим взглядом.
Стормак все время полета красочно рассказывал Спайку о том, как трудно быть директором аква-корпорации и сколько преступников хотят заполучить его драгоценные тучи. Том же ходил вокруг них взад вперед, сжимая кулаки и готовясь испепелить в прах оба острова. Его злые зеленые глаза то и дело поминутно останавливались на довольно большой картине, вероятно находившейся на корабле Стормака из-за своей огромной цены и эксклюзивности. Нерон очень любил такие штучки, которые, по его словам « не стоило понимать, но предмет для разговора был отличный». Несмотря на самые новейшие технологии печати, картина была нарисована обычными маслеными красками. На ней был изображен лежащий среди каких-то обгорелых обломков, израненный простой рядовой солдат. Настолько обычный и безызвестный, что автора нарисовал его в сером помятом костюме и искареженном пробитом шлеме. Но изображение на картине было так нечетко и расплывчато, что нельзя было понять, вообще какой армии принадлежит рядовой и среди каких обломков настигла его смерть от ужасных ран, кровь из которых залила почти весь его серый грязный костюм.
- Это шедевр за семь миллионов баллов, - похвастался Стормак, видя, что Том очередной раз шурится около картины, безрезультатно пытаясь рассмотреть ее детали, - написана Дани Стормаком, моим однофамильцем...
- А как она называется? – перебил Том, он и не сомневался что директор аква-фабрики и художник только лишь однофамильцы, а затем просто и наивно задал вопрос, который Нерону задатвал едва ли не каждый второй, кому он показывал свою покупку,- ему кто-то мешал рисовать? Почему все плывет?
- Амм..,- Нерон вопросительно посмотрел на андроида, который не был человеком и никогда бы не смог понять автора и поэтому скромно молчал,- ну...она называется «Взгляд матери», так что...это наверное особый стиль и так далее!
Том тяжело вздохнул, выходя из каюты, так и не дослушав рассказ Стормака о том, сколько же стоят картины, написанные в таком стиле.
Глава 27. Два брата.
На Волтусе и Болтусе их прибытия естественно никто же ждал, ведь почти все население работало на полях, так что все три корабля нагло приземлились на главную площадь возле колодца. Том, думающий о том, кто же теперь получает кубок пятого уровня, нервно кусал губу и был готов убить каждого встречного. Он устал от болтовни Стормака и прогуливался по деревне в полном одиночестве, разглядывая от чего-то казавшиеся знакомыми старые полуразрушенные дома, обмазанные некогда белой штукатуркой и большими деревянными ставнями. Под ногами хляпала после обильно вчерашнего дождя земля, обильно прилипая к белым сапогам и забрызгивая белый с синей полосой через плечо костюм. Что-то нещадно сжало его сердце, когда он увидел дом, возле которого сидела худая старуха рваном заштопанном со всех сторон, но чистом халате с сухим морщинистым лицом и добрыми темно-зелеными, оливкового цвета глазами. Ее насквозь седые волосы выбивались из-под серого старого платка, защищающего от знойного солнца. Старушка на секунду отрвалась от перебирания семян, два грустных темно-зеленых взгляда незаметно встретились. Где же, где же они могли раньше видеть друг друга? Том не выдержав ее взгляда резко отвел глаза и прибавил шагу, уходя за такой родной, такой знакомый маленький покосившийся домик с тремя окошками, обрамленными худенькими коричневыми ставеньками.
« Кристиан? Его взгляд, его улыбка, – сердце матери невозможно был обмануть, но потом она, тяжело вздохнув снова принялась за свои семена, - но где же копна рыжих волос, и он так твердо шел на ногах! Нет, я ошиблась, он давно погиб!»
Между тем, Том по протоптанной твердой тропинке дошел до холмика с одной стороны которого возвышался тяжелый отшлифованный камень с надписью « Кристиан Жорди. Любим, помним, скорбим. От родителей и брата». Стоп! Откуда он знает их язык? Он ведь безошибочно прочел надпись. На глаза наворачивались слезы, впервые за последние несколько лет он почувствовал, что у него есть сердце, и оно тоже может болеть.
Согнав земледельцев с полей, гости с «большой земли» решили незамедлительно приступить к расправе. Сами судьи расположились от солнца под большим цветным навесом, не известно чего в нем было больше-дыр или заплаток. Его нашли тут же в деревне на острове, бесцеремонно отняв у старушки с печальными оливковыми глазами – Тому тоже показалось, что этот навес он уже где-то видел.
«Скорей бы все кончилось, - думал он, - это акклиматизация сведет меня с ума».
Оглядевшись по сторонам, Том не заметил, что бы с кем-то из тех, кто прибыл с ним происходило нечто подобное – андроид Спайк был как всегда рассудителен и спокоин, конвойные послушны, и лишь Стормак был необычно возбужден, болтлив и нетерпелив.
Кое-как объяснив, что дождь пошел неспроста, приехавшие требовали выдать им того, кто его спровоцировал, угрожая в противном случае расправой над всеми. Постепенно из кучки рыжих оборванцев стали выходить смельчаки, указывая на себя. Такое продолжалось, пока все они, голодные и оборватые, не перешли из кучи не виновных в кучу признавшихся в своей вине. Старушка, которую видел Том, назвалась одной из первых. Велви заметил на запястье земледельцев странную татуировку в виде стрех листочков, очень напоминавшую букву «Т» и с интересом принялся рассматривать свое запястье. Стормак очень обрадовался, предчувствуя, что скоро оба острова будут пустыми и на них смело можно будет возвести новую метеостанцию, купив землю по дешевке. Палач, жестокий и твердый человек, видя, как оборванцы трогательно прощаются друг с другом и со своей землей не выдержал и выстрелил в воздух без глушителя. Страшный грохот, отдаваясь гулким эхом в скалах, напугал бедолаг-земледельцев, заставив замолчать и сбиться в одну кучу.
Кристофер, пролежавший на полу без сознания до самого утра, вдруг очнулся от грохота, увидев перед глазами только сплошную белую пелену – дождь стоил ему зрения. Однако джин, все время сопровождавшая мальчика, взяла его за руку, на время вернув ему способность видеть. Мальчик улыбнулся, увидев, как оживает природа после дождя, со скал стекают ручьи, а кое-где даже зеленеют первые несмелые побеги. После дождя над островами стояла огромная яркая радуга, настолько красивая и долгожданная, что мальчик едва смог отвести от нее взгляд. Если бы Крис смотрел на нее парами секунд дольше, он бы заметил появившейся под ней цветной ковер-самолет с двумя купцами-гоблинами. Так как на Земле снова была использована магия джинов, то радуга открыла портал на Неливерию, через который тот час же Расим и Налиф вернулись за своими девятью монетками.
- Значит, ты не умеешь воскрешать мертвых? – с грустью вспомнил Крис обо всем произошедшем, посмотрев на джина, - я бы так хотел вернуть брата и отца! Мы бы вместе работали на поле!
- Не умею, - покачала головой хранительница кольца, тут же добавив, - зачем же ты надеешься на плохое? Ты же не видел Кристиана мертвым, так верь же, что он жив! Просто верь, что однажды встретишься с ним, и твое желание сбудется без посторонней помощи!
- Хорошо, я верю, - задумчиво улыбнулся мальчик, снова любуясь на радугу, но ковер самолет уже скрылся из виду, сев где-то в скалах, потом мальчик посмотрел прямо в глаза девушке, хитро спросив, - а можно я загадаю свое третье желание?
- Хорошо, говори, - тяжело вздохнула джинн, откинув русые волосы, которые ветер, играясь, сдувал на лицо.
- Я хочу, что бы ты была свободна! – радостно выпалил мальчик.
- Кристофер...- побледнела она, услышав то, о чем мечтает исполнитель самых заветных желаний, - спасибо..но...
- Ты свободна! – задорно продолжал мальчик, не слушая ее, - тебе больше не надо исполнять желания, ждать злодея Нитимира и можно выбросить свой дневник!
На глаза девушки навернулись две огромные прозрачные соленые слезы, она молча покачала головой.
- Джин? Что случилось? – посмотрел на нее недоумевающее мальчик, крепче сжимая ее руку.
- Твое последнее желание,- объяснила джин, вытирая слезы белым рукавом свободной руки, - твое последнее желание загадала за тебя Кристин, когда вы прощались вчера у каната!
- И? Что это значит?! – заволновался мальчик, тут же вспомнив о расплате, которую джин берет за каждое желание, - что она у тебя попросила?
- Я не могу сказать тебе, это тайна, - объяснила джин и тихо добавила, - такое возможно только если кто-нибудь, кто очень сильно тебя любит, одновременно с тобой возьмется за кольцо!
Кристофер вспомнил тот самый момент, когда они прощались с Кристин, взявшись за руки – тогда кольцо будто светилось и джин что-то исправила в своем дневнике. Медлить было нельзя и он с помощью джина, отправился искать свою подругу.
Всех и старых и малых было решено поставить в один ряд, чтоб удобней было стрелять. Том не сводил глаз со старушки, которая что-то шептала. Стормак уже отключил андроида, чтобы тот не видел такой жестокости, как вдруг откуда-то с конца деревни прибежала тринадцатилетняя рыжеволосая девчонка, в таком же рванье, как и остальные.
- Я вызвала дождь! – закричала она так, будто ей грозил не расстрел, а нобелевская премия, бросая к ногам Стормака и Тома исписанный корявым почерком мятый листок, - вот формула!
Нерон засуетился, поспешно включив андроида, который тут же подтвердил правильность расчетов. Разогнав толпу, палач молча отвел девочку к каменному верху колодца и велел стоять смирно. Палач был тоже человеком, ибо никто из роботов не мог сделать такой работы – для них действовало правило непричинения вреда человеку, тем более безоружному ребенку. Нерон Стормак громко с выражением зачитал написанный им самим приговор и когда палач был готов выстрелить, на площадь вбежал ходощавый мальчик в рваных обносках с окровавленным платком, повязанным на глазах и непослушной нечесанной копной светлых с золотым оттенком волос. Появление оборванца вызвало истошный крик отчаяния у старухи, ее тут же двое островитян бережно подхватили под руки, и заставило биться сердце Тома в три раза чаще, будто прибежавший слепой видел всех присутствующих через свой грязный лоскут ткани.
- Фатриний – продукт фатиса и триния!- громко произнес мальчишка, поглядывая то на девчонку, стоящую со слезами около колодца, то прямо в глаза Стормаку.
- Что это?! Кто это? – возмущался Стормак, ведь его перебили на самом главном месте его ораторской речи.
- Это катализатор! – послышался спокойный голос андроида, которого Нерон забыл отключить, - катализатор, который запускает реакцию!
- Что же это получается?! – недоумевал Стормак, сердито сопя своим маленьким крючковатым носом.
- Кристин не виновата! – объяснил ему очевидное мальчик, что все поняли и так, - я вызвал дождь!
Мальчика и девочку поменяли местами, а всех остальных снова заставили слушать бредовый приговор, сочиненный Стормаком и, так ловко добавленный еще парами обвинений за последние несколько минут. Наконец, он был прочитан и, так как никто больше не выбегал на площадь, решено было скорее приступить к делу. Том все еще не сводил взгляда с рыдающей старушки, так ничего и не вспомнив. Сердце, сжатое тисками, колотилось так, будто готово было выпрыгнуть из груди – Том считая секунды, закрыл глаза. Он забыл о гонке, забыл о друзьях, единственная мысль – убраться с проклятого острова!
Палач, тяжело вздохнув, вскинул бластер и прицелился. Наступила тишина, казалось ветер и море, сама природа сочувствовала сейчас юному герою. Каждый слышал сейчас в эту минуту стук своего сердца.
Один...
Два...
Три...
Перед выстрелом снова раздался истошный душераздирающий вопль старушки, которая закрыла лицо руками, но, не как обычно, а тыльными сторонами ладони. Том не успел разглядеть на ее запястье татуировку в виде буквы «Т», как и у него. Однако, этот жест он видел в жизни у самого родного ему человека на земле – своей матери. Он сразу же вспомнил женщину, которая так же закрывалась руками, пытаясь защитить своего ребенка от огромной большой рыбины.
Тут раздался выстрел, одновременно с которым Том, выпрямившись во весь рост, закричал во весь голос отчаянно и дико: «Стооой!».
Хорошо, что палач был человеком, рука его дрогнула, и луч лазера вылетел, изменив направление. Он пролетел мимо мальчика, отбив приличный кусок от каменного колодца.
- Что? Что же опять? – недовольно засопел Стормак, готовясь в третий раз зачитать свой приговор.
Том молниеносно вспомнил все, все, что было связано у него с этим островом. Он стоял, колени его подкашивались, губы дрожали и, молча запрокинув голову назад, чтобы слезы вкатились обратно. Он так давно не был дома, что совершенно все забыл. Он сейчас отдал бы все, чтобы подойти к этой старушке и, обняв ее, сказать то самое и родное слово на свете: «Мама!». Его глаза все сильнее застилали слезы, делая все происходящее вокруг все расплывчатей и расплывчатей, словно на картине, что стояла у Стормака на корабле. Том наконец понял, что на ней было изображено. Картина «Взгляд матери» говорила о том, что не только видит мать, смотря на израненного погибающего неизвестно где сына, но и чувствует. Том вспоминал отрывок за отрывком из своей прошлой жизни, собирая мгновение за мгновением, словно живую мозаику, так внезапно обрывающуюся в пасти огромной рыбы. Что же было дальше, Велви вспомнить не мог, упираясь сознанием, будто в невидимую глухую стену. Том не знал, куда ему спрятать взгляд, застилаемый безудержными слезами. Он вспомнил, как вместе с отцом ремонтировал горелку и с матерью штопал тот самый воздушный шар, который так жестоко был теперь порван для создания навеса гостям с «большой земли». Его взгляд устремился на худого растрепанного слепого мальчишку, который неподвижно стоял, безропотно ожидая своей участи у каменного колодца. На нем были штаны и рубашка, некогда принадлежавшие его отцу Винкрису. Он посмотрел на мать, которая с трудом, но все-таки тоже узнала в нем своего сына. На ее худые плечи была накинута старая, давно выцветшая на солнце в заплатках вязанная шаль. Старушка с ней не расставалась – это был подарок ее первого сына Кристиана, который связал ее собственноручно, будучи еще калекой. Теперь же перед ней стоял красивый сильный мужчина, только что повзрослевший за последние несколько секунд. Том не хотел представлять, что бы было, если б он в момент выстрела на посмотрел на нее и участвовал бы в убийстве собственного брата, так и не узнав ни о чем. Впервые за столько лет Том снова почувствовал себя беспомощным Кристианом, заложником своего высокого положения – он не мог сейчас броситься к матери, обнять брата или сходить еще раз на собственную могилу. Сейчас он хотел хотя бы сказать, что впервые за столько лет снова обрел семью и родной дом. Но ему было нельзя, самое страшное, что он совсем ничего не мог сделать, а на вопрос Нерона – Почему нельзя прикончить мальчишку?
Том с яростью ответил – Потому что он герой!
-Что? –возмутился Стормак, напрасно уверяющий себя в том, что он ослышался, - я требую вызвать господина Граца!
Том тоже этого хотел – лишь только Горий мог все уладить, выкрутиться из любой, даже самой щепетильной ситуации. Риго не заставил себя долго ждать – он никак не мог понять, что же вообще стряслось и почему это Том, наводящий ужас на весь материк своими выходками вдруг оказался бессилен перед двумя островками, населенными дикарями. Он прилетел за пару минут на одном из своих роскошных кораблей. Казалось само время почтительно замерло перед этим человеком – бывший раб, ни имевший ни одного шанса на существование, теперь был чуть ли не богом на земле. Мертвая тишина наступила, когда он шел по площади, словно молодой сытый лев и среди своих овец и среди своих волков. Риго был высокий, худой, но стройный, одетый в белоснежный костюм с золотой сверкающей полосой от правого плеча и до белого сапога на правой ноге. Такого костюма не было еще и у самого Лайта, готовившегося в императоры. Глаза Риго, бывшие некогда ярко-голубого цвета, стали сине-серыми, не от оттого, что он был вдали от своего острова, не то от убийств, которые они видели. Худощавое, серьезное лицо с умным всепроникающим и все замечающим взглядом, немного сощуренным от яркого солнца и расчетливых мыслей. Голова его была, как и всегда, гладко выбрита и прикрыта от солнца капюшоном, таким же белым, как и его дорогой костюм. В тишине, воцарившейся внезапно с появлением почетного гостя, редко можно было услышать чье-то дыхание – все его затаили. Горий, прошел мимо, как обычно, не замечая отдающих честь патрульных, приветливо улыбнулся Стормаку и, не спеша подойдя к Тому, устало сказал:
- Можно тебя на пару слов, братишка?
Том охотно согласился и рассказал ему все, что происходило сейчас на его душе и сердце. Горий ничего не сказал, он лишь только постоял немного, задумчиво потирая свой гладковыбритый подбородок. Затем подошел к Стормаку, и, выслушав очередную партию лести в свой адрес, сказал:
- Нерон, все отменяется! Мальчишку придется отпустить, а на сегодня представление окончено!
- Но, но, но! – запротестовал Стормак, заставив окружающих недоумевать, как можно так громко сопеть таким маленьким носиком, - неужели господин Лайто, наш будущий император, сможет все так оставить?!
- Причем тут Лайто? – Риго притворился, что ничего не понял, на самом же деле он, как никто другой, знал, что Лайта не изберут, если Стормак его не поддержит.
- Скоро же должна быть коронация! И мое слово там будет не последним! – прояснил и без того ясную обстановку дел гордый собой Нерон. Он чувствовал себя яркой молнией среди черных туч непонимания Гория.
- Скоро, скоро, - довольно улыбнулся ничуть не смутившийся Горий, доставая что-то из кармана своего белоснежного костюма, словно доктор жизненно необходимое лекарство для тяжело больного пациента, - не знаю, как Лайто, а я этого точно так не оставлю!
С этими словами он протянул Нерону темно-зеленый бархотный таинственный мешочек. Директор аква-фабрики неуверенно взял его, ощутив приятную тяжесть и раскрыл. Девять больших новеньких золотых монет, словно солнце озарили его толстощекое лицо. Он, впрочем, как и все остальные, к кому попадали заколдованные гоблинские деньги, перебирал их в руках, затаив дыхание и не мог сказать больше не слова. Горий довольно улыбался, и невольно жалел, что не сможет увидеть скорбного лица Стормака в тот момент, когда завтра его драгоценные монетки исчезнут. Горе великое будет тому, кого плюшевый повелитель туч заподозрит в воровстве или кто ему просто по случайности попадется в этот момент под руку. Прямо за каменным верхом колодца, возле которого стоял слепой Крис, ожидая своей смерти, происходила возня, совершенно незаметная из-за говора и возни толпы. Из-за колодца по очереди высовывались две зеленые носатые маленькие головы с огромными ушами. Одна из них, одетая в пестрый красный с синими звездами колпак, принадлежала Расиму, а другая повязанная разноцветным цыганским платком для защиты от знойного солнца была голой его отца Налифа. Обе не сводили своих раскосых карих глаз с мешочка с девятью золотыми монетами.
- Это тот самый рыбак, - зашептал Расим отцу, выглядывая из-за колодца, - он такой щуплый! Я сделаю его на кулаках!
- Чщшш! На нем теперь нет заклятья тупоумия! – потянула его вниз за шиворот кривая зеленая когтистая лапа отца, а затем из-за колодца выглянула дркгая зеленая голова, укутанная пестрым платком и, быстро обежав картину карими злобными глазками, проговорила, - воровать их нельзя! Монеты вернутся к нам, как только мы ему что-нибудь продадим!
Том, на чьем лице было написано неподдельное восхищение, благодарно смотрел на Гория. Кристофер, все это время стоял около камня совершенно слепой и беспомощный. Джин еще до выстрела покинула мальчика, отпустив его руку со словами: Прощай, мой юный друг! Исполни мою единственную просьбу – не говори никому обо мне и о проклятом золотом кольце с черным камнем!
Сейчас Крис и подумать не мог, что в паре шагов от него стоит его старший брат, здоровый и невредимый. Он, впрочем, как и остальные жители островов никак не мог поверить в то, что его жизнь и жизнь всех, кто его окружал может быть куплена всего за девять блестящих кусочков желтого металла. Но к счастью или сожалению, это было именно так. Нерон не только простил их, но и обещал прислать им еще одну тучу и даже бесплатно.
Том, весь в слезах от счастья обнимался с матерью и братом, сожалея лишь о том, что не застал отца. Горий, немедленно связался с материком, велев срочно привести не только одежду и продовольствие, но и завалявшиеся семена и технику для обработки земли. Затем он подошел к семейству Жорди:
- Мальчик поедет с нами! – спокойно сказал Риго, объяснив, - мы его вылечим, он будет учится и станет великим ученым!
- Но, - замялся Том, глядя на Гория.
- Да, Крис, - обратился тот к нему, - он нужен мне на материке! Неужели ты думал, что я отпущу того, кто смог синтезировать материю из ничего?
Наконец, прилетели корабли с гуманитарной помощью, за пару часов наладив жизнь на острове. Вслед за ними пришла еще одна темно-зеленая туча, хорошенько пролив теплым грибным дождичком оба острова. Наступила пора уезжать, оба брата простились с матерью, пообещав ее навещать. Кристофер все время не переставал думать о Кристин – куда же она пропала? Девочка просто не могла к нему пробиться и так и затерялась где-то втолпе. Однако, она не собиралась сдаваться, улучив момент, она отряхнула от пыли валявшийся на земле рецепт, что написал Белфис и бросилась прямо под ноги к одному из патрульных одетого в черно-красные форму и шлем. Солдат тут же отвел ее к Тому, единственному из своих командиров, кто понимал язык островитян.
- Возьмите меня с собой! Возьмите меня на «большую землю»!- умоляла девочка, не сводя глаз с корабля, в который только что посадили слепого мальчика, - я умею вызывать дождь!
Том улыбнулся и отвел ее к Горию, объяснив, что на листке написаны формулы веществ для зелья, что способно сконденсировать тучи. Риго был только рад, в науке сейчас не хватало кадров.
- Что ж, - приветливо улыбнулся он девочке, которая поняла его даже и не зная языка «большой земли», - Добро пожаловать на «большую землю»!
Все время полета Горий был угрюм и грустен, тяжело было на его сердце, когда он снова вспомнил о своей старой незаживающей ране – о мертвом острове Риксе.
Том прекрасно понимал, почему Риго тяжело вздыхает и больше не зовет его братишкой.
- Значит, ты никогда не был на Риксе, - разочарованно сказал Риго, глядя на скрывающиеся за горизонтом Волтус и Болтус.
- Прости..., - подошел к нему сзади Том, сочувствующе положив руку на правое худое плечо своего господина, и сказал слова, которые Горий раньше так мечтал услышать, но теперь они звучали, как приговор, разрывая его сердце на сотни кусков,- ты единственный Риго на этой Земле!
- И горий я тоже последний, - прошептал горьким шепотом Грац, и, отошел от окна, не поворачиваясь лицом к Тому, чтобы тот не видел его скупых, но горьких слез.
Том снова все понял, и, не сказав больше ни слова, отправился в каюту к брату. Кристофер до сих пор не верил в произошедшее. Ему казалось, что все, пользуясь тем, что его глаза плотно закрыты повязкой, жестоко его разыгрывают. Издалека он совсем не успел разглядеть Тома, вернее своего старшего брата Критиана, которого он еще совсем никогда не видел. Мальчик с окровавленной повязкой на глазах сидел у себя в каюте спиной к иллюминатору. Услышав мягкое шуршание открывшихся дверных створок, Крис насторожился.
- Привет, Крис, - повернулся он к стене с иллюминатором, почувствовав, что вошедший именно его брат.
- Привет, Крис, - словно эхо растерянно произнес Том, протягивая ему маленькую красненькую таблеточку на ладони, - я принес тебе перекусить!
Мальчик робко протянул обе руки к иллюминатору, хватая воздух.
- Я тут, - Велви осторожно развернул его за плечи лицом к себе и положил ему таблетку на ладонь.
- И это все? - растерянно произнес мальчик, тут же отправив ее в рот, он уже второй день ничего не ел.
- Разжуй ее, она сладкая, - посоветовал Том. Тут его словно ударило током – он вспомнил, как самый первый раз выпил такую же таблетку, заменившую ему завтрак. Вспомнил, что это было на подлодке в виде огромной рыбы, глотающей корабли. Однако это был всего лишь отрывок из его прошлой жизни, и Том даже не смог вспомнить, как звали того старика с золотой улыбкой, который протянул ему такую же маленькую таблеточку. Он очнулся от видения, когда Крис оживленно рассказывал ему о том, как им было плохо без воды.
-...на «большой земле» мы все обедаем таблетками, - невпопад продолжил Том, опускаясь на диванчик. Эго пугало то, что он мог еще вспомнить из своей прошлой жизни.
- А мы похожи? – робко спросил Крис, подойдя к Тому, он протянул свои худенькие ручонки к его лицу и стал осторожно его ощупывать.
- Да, похожи, - подтвердил Том, - я был таким же в твои годы, только волосы более рыжие и глаза мамины темно-зеленые.
- Крис, а я когда-нибудь стану таким же, как ты?- с надеждой спросил мальчик, щупая уже твердые сильные мускулистые плечи брата.
- Надеюсь, что нет, - с тяжелым вздохом ответил Том, - ведь для этого ты должен будешь повторить мои ошибки!
- Какие ошибки, Крис?! Что с тобой случилось после того, как ты победил огромную рыбину? – недоумевал Крис, ведь он считал своего брата героем, живой легендой.
- Надеюсь, что я скоро это узнаю, - вздохнул Том, - когданибудь ты поймешь, как сильно все меняет время, я уже не тот благородный мальчик без ног, что мечтает спасти мир! Жизнь слишком изменилась, я слишком изменился! Меня зовут теперь не Кристиан Жерди, я Том Велви!
- Велви...- повторил мальчик, убирая руки с могучих плечей старшего брата, - но, как бы тебя не звали, ты все равно будешь моим братом!
Так, за пару месяцев Волтус и Болтус снова расцвели пышными садами, превратившись в великолепные колонии, ставшие раем на земле. Это место назвали Белфисом в честь того, кто отдал за них свою жизнь. На Волтусе ту самую площадь с каменным колодцем, возле которого когда-то стояли Кристин и Кристофер, назвали площадью Гория. На ней был построен огромный прекрасный памятник в виде девяти золотых монет, за которые были куплены жизни островов. Рядом с главной площадью был построен огромный прекрасный дворец для молодого императора Лайта, а точнее, для Гория. На сторонах монеток, которые были обращены лицом ко дворцу были изображены серьезные могучие кентавры, подобные тем, что были на настоящих монетках. С обратной же стороны, которая была обращена к народу, к полям трудолюбивых земледельцев, было выбито огромными красивыми буквами «КРИСТОФЕР», как раз по букве на одну монету. Народ помнил и чтил своих героев, с гордостью рассказывая о Белфисе и Кристофере, кто поставил жизнь островов выше своих.
Кристоферу вернули зрение в тот же вечер, изготовив ему специальную повязку на глаза – с виду это был темный непрозрачный обруч, в котором иногда проскакивали светлые еле заметные отблески. Это происходило в моменты, когда Кристофер менял режимы видения специальными незаметными кнопками, находившимися на обруче у его правого виска. Благодаря своей жесткой повязке он видел гораздо более широкий спектр, чем остальные люди, видел ультрафиолет, видел инфракрасное излучение, видел в сотни раз больше цветов, чем любой человек. Он стал одним из великих ученых, работающих на Гория. Кристин, попросившаяся добровольно на материк тоже получила соответствующее образование и занялась научной деятельностью. Увы, они так и не встретились, так как в их времени, чтобы чего-то добиться необходимо было целиком и полностью посвятить себя науке. Всем, занятым ей запрещалось, дабы не отвлекаться, вести личную жизнь и иметь семью. Объем необходимой информации для создания чего-то нового и более совершенного был настолько велик, что навороченные чипы и самые совершенные компьютеры с трудом могли ее удерживать. Так что и Кристофер и Кристин, хоть и не забывали друг о друге ни на минуту, были обречены на одиночество длинною в жизнь. На «большой земле» очень часто люди, необходимые и созданные друг для друга жили в соседних квартирах, и умирали, не успев встретиться.
Глава 28. Последний приговор
Нечто странное происходило с Томом после возвращения с островов. Он всю ночь просидел, пытаясь вспомнить еще что-нибудь о том времени, когда он был Кристианом Жерди, не закрывая окна от солнечных лучей. Он, как ни старался так и не вспомнил даже имени того старика с золотыми зубами. Зато, проворачивая в памяти последние события, он вдруг вскочил, как ошпаренный и бросился к У.С.П.
- Система, - дрожащим, но громким голосом позвал Том, не зная куда спрятать свой взгляд,- два патрульных...те, что стояли вчера на часах в кабинет Ринжери...
Том беспомощно облокотился на стену, он даже не помнил их номера, не говоря уже о том, что под шлемами не видел их лиц и совсем не спросил имен.
- Чем могу помочь, господин Велви? – любезно спросила система, после того как четко произнесла два их номера.
- Отпусти их! Они не виноваты! – выпалил Том, выпрямившись и сжав кулаки, глядя в потолок, - и...пусть зайдут ко мне...
- Идет проверка базы данных! – холодно произнесла система, и немного погодя добавила, - простите сер, ваш запрос не может быть выполнен! Таких номеров больше не существует!
Сердце Тома екнуло, он медленно опустился на пол, прислонившись к стене и запрокинув голову назад. Их нет просто потому, что у него был плохой день и скверное настроение.
- Вы что-то от них хотели, господин Велви? – система по-своему анализировала причину запроса.
- Я...нет, уже нет, - горько проговорил Том, хватаясь за голову, - я хотел перед ними извиниться!
Он подбежал, как ошпаренный к лифту, спустился на первый этаж в гараж. Там стоял его отремонтированный, словно новый, блестящий черно-фиолетовый мотоцикл с такого же цвета шлемом, прикрепленным к сиденью. Том кое-как надел шлем и взглянув на часы, вскочил на уже заправленного железного коня. Рев мотора, и он на улице, весь одетый в белоснежное, кроме черного шлема. Он влетел, разбив окно в комнату, которая всегда была заперта – туда каждое утро входил главный судья и забирал списки «виновных», составленные системой и отправлялся целый день следить за тем, чтоб исполнялся приговор. Бросив дымящийся мотоцикл на зеркальном начищенном полу, Том подошел к столу, на котором уже ждала главного судью пачка листов, запечатанная с обоих сторон мелким шрифтом. Тут не было даже имен – сплошные номера чипов, холодные комбинации цифр.
-...bn265879r56, bm254589j93, ve258963p74...- листал листы Том, с именами чьих-то родных и близких, отцов, матерей, сыновей, - тут даже нет их вины!
Каждый раз, когда мистер Велл обращался к системе, гневно произнося чей-то номер чипа, он заканчивал свою речь только одним словом – уничтожить! Перед глазами повзрослевшего парня стояли двое конвойных, обезличенных шлемами. Впрочем, лицо погибшего пилота-полицейского, того самого, которого он взорвал вместе с кораблем во вчерашней гонке, он тоже не знал.Перед оливковыми круглыми глазами стали живо вставать образы тех, кто когда либо имел ошибку вставать у него на пути. Их становилось все больше и больше, появлялись все чаще и чаще, быстрее и быстрее.. Их, в основном обезличенные силуэты-призраки быстро сливались в страшную, требующую расправы над Томом толпу!
Парень взгдрогнул и тут же очнулся, крупные капли пота, одна за одной скатывались с его холодного лба...
Затем он быстро разорвал всю стопку бумаги на самые маленькие кусочки, разбросав их по полу.
- Система,- позвал Том, ему было интересно, что же дальше произойдет, - проверь чип tv009437sk120!И..огласи приговор!
- В доступе отказано! – сработала система защиты.
- Пароль винкрис!- уверенно произнес Том имя своего отца, а еще пару недель он не мог его вспомнить, когда пытался получить доступ и очистить чип одного из своих дружков.
- Доступ получен! – сообщила система, и на столе, там где раньше лежала стопка листов, только что порванная Томом, со светло-голубыми искрами материализовался небольшой листок искусственной бумаги. Том подошел к столику и, взяв его рукой в белой перчатке, с улыбкой прочитал:
« tv009437sk120
Том Велви
лишить жизни »
Затем передал листок в другую руку, в которой смял его и выбросил на пол рядом с обрывками предыдущих. Он что-то нажал на стене, открыв аварийный доступ к системе. Перед ним светлая стена распахнулась двумя створками, открыв доступ к самому сердцу У.С.П. – центральному процессору. Он помещался в большой просторной круглой комнате, радиусом около семи метров, со стенками цвета металла. Помещение, казалось, не имело пола и потолка – такую огромную оно имело высоту. В центре него размещался огромный разноцветный столб, в диаметре около двух с половиной метров, состоящий из кучи всевозможных приборов с тысячами разноцветных лампочек. Все это было тесно переплетено друг с другом различными проводами – толстыми и тонкими, длинными и не очень. Именно эта система и осуществляла правосудие, нисколько не подозревая, что сама может быть жестоко осуждена одним из смертных. Именно для этого и пришел сюда Том, одновременно расправиться с двумя проблемами сразу. На него пахнуло холодом из распахнутых створок, открыв перед ним небольшую площадку около метра, которая внезапно обрывалась над светящейся бездной. УСП – миллионы проводов и тысячи процессоров, неусыпная система слежения и правосудия, генеальное творения рук человеческих. Но разве может создание судить создателя? И что же будет с миром, когда система, надежно охраняя таких, как Стормак и послушно исполняя прихоти таких, как Том, уничтожит всех Кристоферов на Земле? УСП карала направо и налево, даже не вникая в суть преступлений и не оставляя бедолагам ни единого шанса.
Не судите и не судимы будете! Бывший мистер Велл пришел вынести приговор самому главному судье на Земле! Том подошел к валявшемуся на боку мотоциклу и, надев валявшийся рядом с ним шлем, снова поставил его на колеса. Бросив косой короткий взгляд на распахнутые дверцы, он сел на него и завел мотор. Двигатель бешено набирал обороты, работая на холостом ходу, спидометр зашкаливало. Наконец он отпустил тормоз, тронувшись со страшной скоростью. Миг и мотоцикл на всех ходу врезался в самое сердце системы, запутавшись в проводах и учинив тысячи мелких взрывов. От него повалил серый едкий дым, стали отлетать некоторые детали системы, а провода рвались со страшным треском и искрами, и мотоцикл постепенно сползал вниз. Том повис на обеих вытянутых руках над бездной, держась за выступающий край метровой площадки. Кряхтя, он подтянулся и кое-как вполз обратно в комнату. Мотоцикл, словно большая муха, запутавшаяся в гигантской паутине, жужжала, пытаясь выбраться, охваченная огнем и дымом. Наконец, когда Том, вскарабкавшись на выступающий метровый помосток, снова обернулся лицом к системе, мотоцикл освободился и загремел вниз. Через секунду раздался страшный взрыв, чья волна сбила Тома с ног, отбросив его к стене. Он ударился головой и потерял сознание.
Горий, как обычно, был у себя в кабинете, когда прогремел взрыв. Он, тут же обратившись к системе, которая молчала, сразу понял, где произошла авария. Через пару минут Риго с двумя патрульными был уже около входа в комнату, куда через пару часов должен был прийти главный судья за списками обреченных. Оставив солдат на входе, Риго зашел внутрь, закрыв за собой дверь. Первое, что он увидел, был распростертый на полу без сознания Том. Он был в темном покоцаном шлеме и белом вчерашнем парадном костюме, испачканным сегодняшним пеплом. Риго заметил в центре комнаты свежие черные следы шин и взгляд его устремился в раскрытые створки, из которых шел черный дым. На полу ветер играл с обрывками листов, Горий не наклоняясь и не читая их, сразу понял, для чего они предназначались. Сосредоточенный взгляд его серых глаз привлек скомканный клочок бумаги, валявшийся обособленно от других обрывков. Он быстро наклонился, взял его, прочитав:
« tv009437sk120
Том Велви
лишить жизни ».
- Что же ты так, Томми?- обратился он с жалостью к лежащему без движения Тому, последний раз назвав его братишкой, скомкал листок, убрав в свой белый костюм, – что ж, будь по-твоему! Уж слишком ты быстро повзрослел, братишка!
Глава 29. Последний Риго.
Перед Горием практически на коленях стоял несчастный отец, будущий великий император Лайто, единственный из землян, кто носил такой же белоснежный костюм с золотой полоской справа, как и сам Риго. Горий рассматривал свое величественное отражение в ярких бездонно-голубых глазах Лайта, в которых вот уже почти месяц, как не просыхали слезы. Страшна была месть последнего раба последнему из потомков своих господ. Посвятив всю свою жизнь поиску и искоренению всех из рода тиранов с острова Рикс, Горий сам незаметно для себя стал тираном. Он смотрел на Лайта, а в ушах его звучали разряды электрошокеров и бой молотков. Внезапно в его лысой голове мелькнула мысль – а может быть все прекратить? Лайт даже не подозревает о существовании Рикса, а его малютка-сын при всем своем желании ничего не сможет сделать Горию, даже когда подрастет. Риго тяжело вздохнул, взглянув на несчастного Лайта, и, набрав в легкие побольше воздуха, громко закричал: Конвой!
В комнату второй раз вбежали Раф и Том, остановившись у двери, дабы снова успеть ее быстро покинуть. Не успели за ними захлопнуться створки, как в комнату вбежал еще один патрульный в шлеме, который он тут же снял, виновато отдав присутствующим честь. Горий тут же пожалел, что не позвал Рафа и Тома по имени. И, конечно же, на команду «конвой», сейчас сюда сбегутся все рядовые. Однако сейчас его волновало совсем не это – он где-то уже видел это смуглое лицо с черными густыми волосами до плеч и черными словно два уголька, вечно печальными глазами. Лайто тоже немного приободрился, увидев старого знакомого, когда-то давно спасшего ему жизнь, вовремя поменяв костюмы. Кстати, с того момента он совсем не видел смелого рядового и думал, что тот погиб. Та же походка, та же улыбка – сомнений не было, это был тот же самый солдат, ни каплю не изменившийся за все это время. Раф и Том растерянно переглянулись, а Горий жестом велел конвойному подойти. Рассмотрев его поближе, Риго все-таки вспомнил, где его видел раньше. Это было совершенно невозможно - прошлый раз у солдата была вспахала лазером грудь, а сейчас он стоял, как новенький.
- Имя! – быстро потребовал Горий, буквально пронизывая парня насквозь внимательным взглядом своих серых глаз.
-Эльмарто Латрагиз, господин! – покорно назвался солдат, смело глядя прямо ему в глаза. Он тоже силился припомнить, где он их раньше видел, хоть не долго и смутно, но видел именно эти большие суровые серые глаза.
- Эльмарто? – переспросил, выпрямляясь Лайт, теперь он не сомневался, что это именно тот юнит-герой. Горий нахмурил брови – он тоже вспомнил, как держал в руках окровавленный медальон с выбитой надписью «Эльмарто Латригиз», снятый им с покойника.
- Меня назвали в честь отца! Он погиб на войне!- вовремя спохватился «воскресший», и, отдавая честь, приготовился развернуться, что бы уйти.
- Куда?! – грубо остановил его Горий, который вовсе не желал, что бы лишний не желательный свидетель спокойно ушел, он жестом указал на Тома и Рафа, - ты пойдешь с ними и сделаешь все, что тебе прикажут!
- Да, сэр! – покорно ответил солдат, который сам еще не понял, на что согласился.
- Нет, Риго, неет!! – снова застонал Лайт, беспомощно и отчаянно глядя в черные глаза Эльмарто, как в тот самый раз, когда первый раз столкнулся с рядовым.
Латрагиз переводил свой недоумевающий взгляд с бесконечно голубых заплаканных глаз, полных отчаяния и боли на ядовито серые суровые глаза, затем на узенькие хитрые щелочки и, наконец, на усталые темно-зеленые грустные, полные тоски и сожаления. Наконец, Эльмарто сделал отчаянную попытку облегчить страдания несчастного отца, взявший за свой узкий серый воротничок костюма, будто бы его поправляя. На самом деле это был знак, который смог заметить и понять только Лайт.
- Я иду с ними! – набрав в легкие побольше воздуха, уловил смылс движения Лайт, глядя прямо в глаза Горию, - я надену костюм рядового!
- Хорошо! – нервно выдохнул Горий, еле сдержавшийся, что б не сказать «прескверно», и снова процедил сквозь зубы, - хорошо...
Лайт наконец-то улыбнулся впервые за последние три недели и повернулся с благодарным взглядом к Эльмарто:
- Меняемся формой..., - только и успел он произнести, рухнув без сознания к ногам Гория от сильного удара по голове. Риго держал в руках бластер, рукоятью которого он и ударил Лайта, как только тот повернулся к нему спиной.
- Выполняйте! Живо! – скомандовал он ошарашенным Тому, Рафу и Эльмарто.
Латрагиз не веря своим глазам и не понимая происходящего, поспешил уйти из комнаты первым, унеся с собой горы тяжелых раздумий и всевозможных догадок. Следом за ним поспешил Раф, нервно теребя свою жиденькую бородку. Самым последним вышел Том, который всем своим существом был против происходящего, однако ничего не мог поделать – его родные Волтус и Болтус, мать и брат находились во власти Гория. Он еле плелся, низко опустив свою рыжую косматую голову, когда в дверях его догнал Риго.
- Том! Последи, что бы, когда все будет кончено, младший Латрагиз поскорее встретился с отцом!- так бы его мог слышать только Том прошептал Горий, противно ему подмигнув.
- Есть, сер!- не поднимая головы, пробурчал бывший мистер Велл, выходя из комнаты.
Глава 30. Партия с судьбой.
В эту ночь Горий спал особенно беспокойно, просыпаясь от бесконечных вздрагиваний и собственных криков. Ему снился его родной Рикс, как будто Раф и Том рассказали всем его координаты, по которым мертвый остров был найден. И вот теперь Риго стоял на суде, где решалась судьба самого жестокого из всех убийц на Земле – Гория Граца. Он, так и не выслушав приговор, который ему выносила созданная по его же приказу универсальная система правосудия, проснулся от странного глухого, но громкого хлопка. Горий резко вскочил, не желая досматривать свой кошмарный сон, и пошел прямо в белой пижаме по извилистым коридорам замка, напичканным всякой электроникой. Ему пришлось ходить недолго – наконец он увидел прямо посреди коридора на полу темное довольно большое пятно. Горий подошел и, нагнувшись, коснулся пятна кончиками пальцев руки. Это был пепел, обычный пепел, будто бы кто-то имел наглость жечь костер посреди дровцового коридора.
- Жааувууй вууй, кхасаиин!- услышал он скрипучий голос сзади и резко обернулся. Позади него стоял, ужасно шатаясь, будто пьяный, рядовой в обычной темной форме и черном шлеме на голове, который он даже не пытался снять в присутствии самого великого господина Граца.
- Кто? Что?- уставился на наглеца Горий, сверля его серым взглядом,- имя! И снять шлем!
- Здрав будь! Хозяина! – еще с большим акцентом проскрипел рядовой, стянув шлем и отчаянно жуя какую-то зеленую гадость. Под ним оказалась зеленая ушастая голова гоблина Налифа, который очевидно стоял на плечах своего сына, из-за чего патрульного так шатало из стороны в сторону. Горий застыл, открыв рот от изумления, рассматривая зеленокожего ушастого с сережками рядового с огромным крючковатым носом. Тело его было непропорционально – длинное и пузатое с маленькими щуплыми ножками и кривоватыми зелеными ручонками с огромными желтыми когтями, полными грязи. «Очередной мутант приперся за пособием, - вертелась мысль у Риго в голове.
- Я принесь не пустые руки! – продолжал незнакомец, звонко чавкая, усиленно вращая тазом и опершись одной ручонкой на стену. Риго не сводил глаз с его рта – увы, кроме какого-то буро-зеленого листа растения он ничего разглядеть не смог. Недобрые карие глазки незнакомца хитро бегали, рассматривая Гория, - я принести тебе три дивные вещички, хозяина!
С этими словами он залез к себе за пазуху и извлек оттуда нечто совершенно банальное и допотопное – небольшой круглый приборчик, умещающийся в ладони. Обычный гномий компас с заклятием направления судьбы. Стоило положить его на ладонь правой руки и, закрыв глаза просто представить себе намеченную цель, как стрелка тут же указывала к ней путь. От точности компаса зависел успех гномов и величина добытого золота, что было очень важно для крошечных рудокопов. Горий недоверчиво нахмурился, внимательно выслушав все, что ему говорил зеленый солдат про допотопный «навигатор». Видя, что предмет совершенно не заинтересовал собеседника, гоблин, скорчив недовольную мину, зашатался, беспомощно скребя когтями по стене, и...развалился на двое. Теперь перед Горием стояло два зеленых носатых карлика с повисшими ушами в сережках. Оба кареглазые, одетые в разноцветное тряпье, они напомнили Горию его юность, когда такие же существа, прилетевшие из неоткуда на летающем ковре пожаловали ему девять золотых монет, так сильно изменивших его судьбу. Карлики стыдливо топтали новенький, любезно предоставленный им каким-то рядовым, костюм. Прямо из под своих ног, одетых в разноцветные остроносые туфли тот карлик, который вел с ним разговор и, судя по морщинам, был гораздо старше и опытнее второго, стоявшего под ним, поднял большой разноцветный колпак и нахлобучил себе на голову. Горий едва сдерживал смех, он вспоминал, как когда-то давным-давно читал про цирк и никак не мог представить себе клоуна. Взглянув мельком на чудо-компас, он заметил, что стрелка указывает прямо на правый чем-то набитый до верху карман в кафтане в пестром старика.
- Там моя судьба? – недоверчиво с издевкой спросил Риго, про себя подумав «Отличный рекламный ход! Неплохо!»
- Да, хозяина! – тут же отозвался гоблин, впрочем, Горий от него иного ответа и не ждал. Карлик достал из кармана обыкновенные небольшие, но очень-очень старые песочные часы. Казалось, что они существуют столько же, сколько и само время. Однако, в отличии от него они не были вечны, о чем говорило их исцарапанное и потемневшее от времени стекло, обрамленное тремя фигурными стержнями и сверху резными, такими же черными от времени круглыми крышками, сделанными из какого-то допотопного неизвестного металла. Часы не шли – песок, находящийся внутри них, от времени превратившийся в пыль, встал комом в самом узком их месте. Ровно столько, сколько времени утекло, столько же еще и предстояло пройти.
- Отец, это нитимировские! – глаза юного гоблина испуганно забегали, фраза была брошена на его родномязыке,- а вдруг они снова пойдут?!
- Что? – Горий уже сердился от того, что второй карлик не только чавкал громче старшего, но и постоянно вставлял непонятные реплики на своем родном языке, о существовании которого Горий узнал только десять минут назад – кто такой Тырымир?
- Нитимир, хозяина, нитимир! – хитро улыбаясь кривыми желтыми клыками, продолжал старший Налиф, строго посмотрев на своего сына, - величайший из всех магов прошлого, настоящего и будущего!
Расим, при произнесении имени черного чародея вздрогнул, а при словах отца «...и будущего» боязливо вжал голову в плечи.
- Что ж, надеюсь у него есть регистрация и лицензия, - вздохнул Риго, ухмыляясь и думая про себя «тот, кто их сделал должно быть старше самой земли». Все происходящее его сильно веселило, ему еще никогда не доводилось видеть такие яркие и забавные сны – итак, какие у них функции? Будильник? Секундомер?
- То, хто повелевать часы, тот повелеть своей доле! – карлик запнулся, видимо сам не понимая, о чем это он. Дело в том, что, чтобы говорить с Горием на земном языке, гоблинам постоянно приходилось жевать листья особого магического растения, чей сок позволяет говорить и понимать любой язык. Однако, листья были вялыми и сок быстро терял силу, что приводило к страшному акценту, делавшему их речь для Гория все непонятнее и непонятнее. Испуганно вытаращив глаза на Гория, Налиф стал отчаянно рыться во втором своем кармане, понимая, что некачественный перевод отнюдь не способствует продажам. Наконец, заветный полусухой измученный листочек был найден и отправлен в рот для продолжения беседы, - тот, что владеет эти часы, тот владеть своей судьбой! Он вечен, как и время!
Горий громко рассмеялся, ему никогда раньше так правдоподобно не врали – часы ведь даже не могли ходить!
- Напрасно, хозяина! – обиженно нахмурился Налиф, быстро пережевывая листок, - как только твой жизнь просыпался в одна сторона, ты перевернуть часы и жить занова!
- Ага! – издевательски ухмыльнулся с сотый раз Горий, небрежно беря часы из когтистых зеленых рук гоблина и резко сотрясая их несколько раз, дабы время пошло опять. К сожалению или к счастью этого не случилось – часы мертво стояли, и ни одна песчинка в них не просыпалась. Тогда Горий, не предупреждая карликов, поднес часы к своему плечу и, намереваясь шлепнуть их об пол посильнее, выпустил из рук. Но разбиться им так и не было суждено – старший гоблин ловко подхватил их у самого пола.
- А хозаин не думать, что это мог бы быть чей-то жизнь?! – закричал карлик прямо в его удивленное лицо, от схваченного стресса громко проглотив заветный листок, позволявший ему говорить,- альс тин дель!
Тут он спохватился и вовремя принялся жевать новый еще более мятый листочек чудесного растения.
- Зачем вы мне его тогда впариваете?! - возмутился Горий, но тут же забыл всю ту кучу оскорблений, которую приготовил для скандала. Среди раскиданной формы патрульного он увидел довольно большой плоский четырехугольный предмет – это были две, потемневшие от времени деревянные доски, с вырезанными непонятными символами. Старый карлик улыбнулся, перехватив его пристальный любопытный взгляд.
- Нет, отец, не надо! – умоляюще пропищал второй на непонятном Горию языке, стоявший покорно в стороне гоблин, - в них еще не доиграл темный Нитимир...
- Цыц!– зло шикнул на него отец, добавив на своем же языке,- раз не можем удивить, так предоставим выбор!
С этими словами он что-то пролепетал себе под нос, освещение в коридорах дрогнуло и он напряженными ручонками разжал скрипящие доски, сомкнув их обратной стороной. Она была белая, гладкая и, что не мало удивило Гория совершенно пустая, на что он тут же подумал с ухмылкой «Очевидно, здесь я должен увидеть свою будущую жену!».
- Эта найтовская кость!- гордо заявил на его ухмылку старший гоблин, затем Горий присел перед ним на корточки, чтоб получше рассмотреть кости неизвестного существа со странным названием найт.
- Это тоже того ... .Тымиры? – деловито поинтересовался Риго, а про себя подумал «ох и здорово же они его обчистили!».
На что оба гоблина молча закивали головами – в их ушах зазвенели сережки, а карие глаза застыли на досках, на белоснежной поверхности которых стали появляться в шахматном порядке темно красные пятна, постепенно превращаясь в квадраты.
- Да это же кровь!- ахнул Горий, получше разглядев пятна, - это..это что? Шахматы?
- Да, хозяина! – прошептал Налиф, снова кивнув ушастой головой.
- А фигуры вы у Тынимира своего не взяли? – хмыкнул Риго, раньше он играл в шахматы только виртуально, - а играть с вами?
- Здесь нету фыгура, хозяина! Тута лишь судьбы и жизни! – зашептал Налиф, глядя, как прямо из крови вырастают фигуры, расстанавливаясь в нужном порядке, - а играть надо с самой судьба!
- И каковы ставки? – не унимался Горий, радуясь фокусам карликов. Из крови выросли черные фигуры, из светлой кости - белые. Все они были такие странные, порой даже нелепые – например кентавры вместо коней и настоящие башни вместо ладьи.
- Проиграешь – сгинешь! – вырвалось у юного гоблина и он тут же затих под грозным шиканьем отца.
- Выиграешь – возьмешь в служанки свою судьбу! – продолжил Налиф.
- Хм! Если ничего не случится - спущу с вас шкуру! – спокойно сказал Горий, поворачивая к себе доску той стороной, на которой стояли черные фигуры.
- За тьму играть легче всего! – одобрил его выбор гоблин, с сомнением добавив, - но свет чаще выигрывает...
Тут одна из белых пешек, стоящая с самого края бесшумно передвинулась на клетку вперед. Гоблины громко одновременно ахнули – партия была начата.
- Так! У вас все? – быстро спросил Горий, намереваясь передать их конвою и выиграть у судьбы хотя бы во сне.
- Нет, хозяина!- поклонился ему старший гоблин, одновременно ловко подбирая с пола темный шлем патрульного и вытаскивая из него плотно зажатый кулак.
- Эта лунная пыль!- с восхищением выпалил Налиф, на что Расим сомнительно поморщился, - она исцелять всех и вся!
- А лунный пылесос к ней не прилагается? - Горий начинал сердиться – на ладони карлика лежал самый обыкновенный пепел, - что ты хочешь за шахматы?
- О! Хозяина! – наконец-то Налиф услышал то, что так давно ждал, - за шахмата я желать девять золотых монет! Те, что у тебя всегда появляться и исчезать у других!
- Что?! – Горий нахмурился еще сильнее, недоумевая, недоумевая, что коротышки все еще помнят про его волшебные монеты, - Вон! Или я зову конвой!
Тут произошло нечто совершенно неожиданное – Налиф поднес руку с пепелом прямо к своему зеленому огромному кручковатому носу и дунул прямо на Гория. Зола, сверкая в воздухе темным облаком окружила Риго, быстро оседая на его светлой пижаме, впитываясь в нее, будто капли в сухой песок. Едва Риго раскрыл рот, чтобы позвать конвой, одновременно придумывая наглецам наказание похлеще, как старый гоблин громко произнес командным тоном:
- Ты не звать стража, хозяина! Ты купить у нас любой предмет за девять золотые монеты!
И...к своему величайшему изумлению Горий подчинился. Им никто не командовал впервые за столько лет. Великий и единственный Риго покорно полез в карман пижамы, где его ладонь уже ждали его верные девять золотых монет. Он быстро достал их и, сжав в руках, будто на прощание, протянул все до одной довольному гоблину.
- Шахматы! – попросил Горий, косясь на белую самовольно вышедшую вперед пешку. Ему не терпелось самому сделать ход, но для этого нужно было выпроводить вон непрошенных гостей.
- Холосе! Осень холосе, хозяина! – просюсюкал старший карлик, его зеленое лицо вместе с бегающими глазами озарилось сладкой улыбкой от кончика носа и до кончиков ушей. Младший гоблин был скорее напуган, чем доволен, ему хотелось скорее уйти из под насмешливого взгляда серых сверлящих глаз.
- Теперь вон! Я еще успею выиграть!– указал им взглядом на дверь Риго, добавив, - и скажите часовому, пусть зайдет!
- Нам не через дверь...- промямлил Расим, умолкая под строгим взглядом отца.
- Хозяина! Чем дольше партия, тем длиннее твоя жизнь! - огорчил Гория скрипучий голосок, - тебе везти, если ты делать ничья!
- Брысь отсюда!
Гоблины не заставили себя ждать – Налиф снова вытащил из шлема патрульного горстку пыли и подбросив ее вверх что-то прошептал. Но, вопреки ожиданиям Гория пыль не засорила карликам их острые карие глазки, а едва она достигла пола, раздался громкий хлопок, подобный тому, что Риго слышал в начале своего странного сна, и странные гости исчезли вместе со своим барахлом и костюмом патрульного. На полу осталась только копоть, будто кто-то его обжег. Горий подошел к шахматам и, сладко зевнув, переставил одну из своих пешек, опустив ее как раз напротив выступившей вперед белой. Тут произошло нечто странное – белая пешка съела черную, повалив ее во время своего хода. Горий тут же взбодрился, почесав лысину и крепко нахмурившись, он взял черную упавшую пешку в ладонь. Она тут же рассыпалась его девятью монетами, которые он только что отдал гоблину. Горий улыбнулся, но вскоре его улыбка резко пропала – монеты быстро таяли в воздухе и тот он сообразил, что теперь он их не увидит никогда. Он пристальней взглянул на белую пешку и ему показалось, что в ее верху он увидел смеющуюся над ним ушастую голову старого гоблина.
- Конвой! – прокричал он, все еще не веря, что его провели, - конвой!
Створки двери раскрылись, впустив солдата в темной форме, он быстро снял с себя черный шлем, отдавая честь. Это был обычный молодой парень, с коротко стриженными темными волосами, торчащими бобриком во все стороны и темными испуганными глазами.
- Продай мне шлем! Быстро! – резко скомандовал Горий, - проси девять золотых!
- Хорошо..господин...Я дарю вам свой шлем,- он с поклоном протянул свой головной убор на вытянутых руках.
- Болван!- выругался Горий, свесив ему подзатыльник по затылку с торчащими соломой волосами, - продай его!
- Но...йа..я продаю вам шлем, господин! Шлем за девять золотых!- дрожащим голосом произнес он совершая самую выгодную сделку в истории.
Горий судорожно лазил по карманам – монет не было, а ведь они всегда-всегда появлялись там в нужный момент. Он взглянул на шахматы – действительно его противником была сама судьба, непредсказуемая, насмешливая, то благосклонная, то жестокая, не терпящая и не прощающая споров с ней.
- Отец! Зачем ты показал этому найту столько предметов?!
- Все любят выбор, Расим, все. Я всего лишь ему его предоставил!
- Но ты обманул его, отец! За него выбор сделал ведьмин пепел, а не лунная пыль!
- Да..обманул... Я всего пару раз в жизни держал в руках лунную пыль! Это лекарство от всех болезней! За ее щепотку дают килограмм золота! Однако, земной найт ни разу о ней не слыхал, раз спутал ее с горстью золы, собранной из костра ведьмы, что сварила свое зелье!
- Но, отец, надо быть осторожнее! Откуда тебе знать, что за зелье, убегая из котла, впиталось в золу?! Быть может сонное? Или оборотное? Или еще хуже приворотное?! А вдруг у земного найта бы выросли ослиные уши или он бы весь покрылся перьями?!
- Я покупаю пепел только у проверенных ведьм! И только после зелья подчинения! Лишь его пепел способен заставить выполнить мое желание! Стоит его сдуть на клиента в подходящую минуту, как все выгодные сделки - твои!
- Ты отдал ему шахматы черного мага! Земному найту в них никогда не выиграть!
- Он не похож на других, Расим, слишком не похож! Что ты там копаешься? Осторожней! Не сорви с нас мантию-невидимку!
- Не похож! Это очень жестокий и жадный найт! Он...он украл у нас компас!
- Что ж, на Земле пороки свободно властвуют, они не заперты магией на ключ, как на Неливерии! Украл, значит, украл!
- Но, отец! Это же компас! Мы не найдем без него портал! Мы останемся на Земле навсегда!
- Ну, Расим, зачем же так отчаиваться?! Не навсегда, но останемся – тут нас не ищут разъяренные орки и лифтавры, оставшиеся без штанов при первом же дожде!
- Ты...Нет, отец, нет! Ты не можешь! Мы не можем! Я продал им малазит, я должен быть наказан! Я не готов остаться...
- Что?! Ты не готов?! Нет, Расим, у нас нет выбора – на Земле мои товары никто не видывал! Тут нет конкурентов гномов и троллей! Мы останемся здесь!
- Он играет в проклятые шахматы! Значит, скоро здесь появится и само чистое зло – Нитимир!
- Пусть появляется сам черный маг! Найты не признали в нем чистого гения, за что так справедливо и поплатились! Что бы раскрыть свой талант, ему пришлось занять темную сторону и искать поддержку у сил зла! Но будь он сейчас на свободе, ни один жалкий лифтавр не смог бы нас с тобой преследовать, не один найт не поднял бы на нас меча!
- Но теперь нас будет искать этот лысый земной найт!
- Зачем мы ему? Тем более, что он помнит нас, как свой самый странный сон! Этот найт не так прост, как показался нам в первый раз! Он больше не полоумный рыбак, он правитель этой страны незаходящего солнца, достаточно темной и порочной, для того, что бы тут появился и сам великий черный маг! Если лысый найт выиграет у судьбы, он станет так же велик и всевластен, как и сам Нитимир! И тогда он вспомнит, тех, кто принес ему эти шахматы!
- А если проиграет?!
- То тогда нам уже некого будет бояться! Его больше не будет!
Долго еще в петляющих бесконечных коридорах дворца слышались два приглушенных скрипучих, как несмазанная телега, шепота – отец учил сына жизни, а точнее выживанию, так необходимому юному купцу-гоблину.
Глава 31. Миссия.
Все трое – Раф, Том и Эльмарто безропотно погрузились в небольшой, но быстрый и маневренный корабль. Впереди была пара кресел для пилотов, которые тут же заняли серьезный Раф и подавленный Том. Эльмарто знал лишь то, что их миссия заключается в доставке к новой лаборатории некого секретного груза с кодовым названием «Максимус», вероятно, для его уничтожения. Латрагиз первым делом отправился в небольшой, но довольно уютный дополнительный пассажирский отсек. Но, как же он удивился, когда увидел крохотного голубоглазого младенца, наспех завернутого в белую пеленку. Малютка отчаянно плакал от страха в полном одиночестве, но, увидев улыбающегося патрульного задорно ему подмигивающего, перестал реветь и тоже предпринял все попытки улыбнуться. У него это получилось лишь только после того, как Эльмарто бережно взял его на руки. Он ласково прижал кроху к себе, осторожно раскачивая его на руках из стороны в сторону, после чего вдруг резко замер. Эльмарто заглянул своими двумя черными угольками в небесно-голубые чистые глаза малыша. Патрульному вдруг показалось, что он стоит на берегу бескрайнего теплого моря, глубже и необъятней которого могла быть только лишь синева глаз того младенца, что был у него на руках. Эльмарто вздрогнул, нахмурился, крепко стиснув зубы, как будто сильно ударился – а ведь этот малыш и есть тот самый груз, который необходимо оставить на ступенях лаборатории, очевидно, для гибели. Но уж нет! Никогда! Он тут же мгновенно решил для себя, что отдаст, не раздумывая все свои тысячи жизней разом, лишь бы этот чистый небесно-синий взгляд ни разу не стал грустным. Патрульный сделает все, что сможет и что не сможет, но малыш будет жить! Виноваты обстоятельства, виноваты родители, но ребенок никогда не может быть виноват в том, что появился на свет.
Корабль, полностью покорный автопилоту, шел быстро, но плавно, увлекая своих пассажиров в самый центр светящегося огромнейшего каменного муравейника. Бесконечные петляющие нити дорог, извивались во всевозможных направлениях, подобно судьбам нескольких миллиардов людей, которые проезжали по ним ежедневно. Бояться аварии было нелепо, и даже глупо, у всех кораблей было специальное поле, которое при столкновении с чем либо отбрасывало его назад без единой царапины, подобно ракетке, отбивающей теннисные мячики. Границы между странами на Земле были давно стерты, существовало одно единственное крупнейшее в истории государство с роскошнейшей столицей Гормигор. Гигантские небоскребы, сделанные в основном из прозрачных, но крепких пластиков, были словно четырехугольные и круглые колонны, подпирающие небо. Почти каждый из них был увешан рекламой и мог менять цвет по нескольку раз в день. Весь город делился на два яруса – верхний, который находился все двадцать четыре часа под незаходящем солнцем, предназначался для многочисленных предприятий с бесконечными офисами и жилой зоной, нижний ярус был полностью в распоряжении сферы услуг - всевозможными магазинами, торговыми центрами, ресторанами, кафешками и клубами. Примерно в полтора раза верхняя часть города была меньше нижней. Оно и понятно, люди отдыхали в два раза дольше, чем работали. Весь тяжелый труд предоставлялся роботам. Машины делали все – от строительства новых небоскребов до прически или же похода по магазинам. Людям лишь только нужно было с жадностью потреблять их труды, тем самым предоставляя машинам возможность трудится снова. Таким образом, обеспечивался вечный круговорот и энергии, и материи, и денег.
Корабль, выполнявший единственную, пожалуй самую жестокую миссию в мире, влетел в просторную из синеватого полупрозрачного силового поля извилистую трубу. Это была главная скоростная дорога через город, позволявшая очутиться на другом его конце всего за несколько минут.
- Первый приоритет! – скомандовал он автопилоту и от корабля немедленно заструился в разные стороны ослепительно яркий белый свет. Прочий транспорт, находящийся впереди него, принадлежавший в основном жителям города, стал скромно тесниться к стенкам «артерии», пропуская корабль, выполнявший поручение самого Гория. Глядя с довольной усмешкой на быстро расчищенный путь, Раф, велел автопилоту увеличить скорость втрое. Силовое поле, создаваемое внутри корабля сверх-научными загадочными силами, позволяло всем четверым пассажирам чувствовать себя так же комфортно, будто корабль совершенно спокойно стоял на земле.
- Мы будем на месте минут так через пятнадцать,- в довольных узких щелках Рафа отражались, меняясь со страшной скоростью, фирменные цвета реклам, которыми была усеяна «артерия». Корабль, купавшийся в собственных белоснежных лучах света, вдруг резко отскочил в сторону. Это было очень вовремя – слева от них пронесся на скорости, гораздо большей, чем у них небольшой одноместный кораблик, светящийся ярко-зеленым светом. Это был второй приоритет, им могли пользоваться лишь люди науки – разработчики, испытатели, ученые и так далее.
- Это что?! Да ему расстрел!- завопил Раф, - выше первого приоритета нет ничего! Это закон!
- Забей! – тяжело вздохнул Том, он напряженно сосредоточенно вглядывался вдаль, делая свой самый мучительный в жизни выбор,- правила существуют для того, что б их нарушать!
- Что? Вот так вот просто меня подрезать?!- вопил Раф, сожалея только о том, что, всвязи с новой УСП за обгон нарушителю грозит только штраф в пару тысяч баллов, а никак не смертная казнь, - автопилот не может дать больше двухсот в час!
- Это не авто,- кое-как поддерживал разговор Том, вспоминая свое шальное «вчерашнее детство», уж он то знал, что реакция у пилота на такой скорости должна быть совершенна, - это он сам!
- Система! Говорит Ринжери,– не слушал его Раф, полностью наслаждаясь сладкими секундами мести,- нарушение первого приоритета в квадрате 631 С! Штраф три тысячи баллов и конфискация транспортного средства!
Том вздрогнул при слове система, однако сейчас это была реальная девушка, с грустным уставшим голосом
- Нарушитель, чип номер bn589634tj58, - ответила она,- возможен максимальный штраф в размере 1000 баллов, конфискация транспортного средства дежурным патрулем не возможна!
- Говорит Ринжери, - вскипал Раф, сердито теребя свою козлиную бородку, - исполнять слово в слово!
- Да, сэр! – испуганно и взволнованно повиновалась система.
- Имя!- скомандовал Том, не обращая внимания на довольного Рафа, -система, дай его имя!
-Да зачем те..- начал Раф, но приятный женский голос тут же его перебил.
- Имя-Кристофер Жорди!- был незамедлительно выдан результат.
- Снять обвинение, вернуть баллы и корабль!- выпалил Том, недовольно тряхнув своей косматой рыжей головой,- и больше ни в чем никогда не обвинять!
- Эй! Это еще почему?!- закричал Раф, брызгая слюной по всему салону. Он уже пожалел, что на Волтус и Болтус не поехал сам, уж жутко ему не нравился новый повзрослевший мистер Велви.
- Это мой брат!- спокойно ответил Том.
- Хе-хе! Забавно!- Раф изменился в лице в лучшую сторону, мгновенно сменив гнев на милость, теперь он улыбался, нервно теребя свою жидкую черную бородку,- хе-хе! Так вот в кого он такой прыткий-то!
- Да, мой младший брат, - улыбнулся Том, на его глаза навернулись слезы – нет, он просто не может бросить брата и острова, а значит, ослушаться Гория.
- Система,- усмехнулся Раф, - снова квадрат 631 С! Накинь парню пару сотен баллов за смелость из бюджета!
Следующие пару минут они летели молча, каждый наедине со своими мыслями. Эльмарто молча вышел в пилотскую, но услышав детский плач, снова принялся нянчить малыша.
Том сидел все такой же угрюмый и молчаливый. Он вспоминал детство, мать и отца, вспоминал соседей. Он помнил все так отчетливо и ясно, будто бы это было вчера - вышитый им для матери платок и починенный с отцом воздушный шар. Он помнил даже то, как крикнул родителям в последний момент назвать брата Кристофером. Вспоминая, он чувствовал на губах соленые волны, в тот самый последний момент, когда перерезал веревку и спас своей семье жизнь. Это было его самое яркое и самое последнее воспоминание из прошлой жизни. После него следовал таинственный пугающий мрак без единого лучика солнца – память безнадежно была стерта. Том не раз хотел обратиться в клинику, но Раф все время его останавливал, будто знал, что есть вещи, которые лучше не вспоминать. Том был просто уверен, что Раф желает ему добра и запрещает медицинское вмешательство, видя, сколько страданий ему причиняют эти воспоминания о жизни Кристиана. Из-за всех своих мыслей и переживаний Том из безбашенного беззаботного мистера Велви превратился в депрессивного, отрешенного от общества Кристиана.
- Да что за день!- разбудил его от полусна взбешенный голос Рафа,- это что за тварь на нашем пути?!
- Где тварь?- переспросил его Том, пытаясь разглядеть маячившую перед ними темную точку, на которую указывал толстый указательный палец Рафа, нервно упираясь в лобовое стекло.
-Это..это просто скейтер!
- Мне плевать, что он скейтер!- бесился Раф, - правила совсем не соблюдаются! Все пешеходы должны быть на верхнем ярусе! Вот при старой УПС мне бы сейча дорогу розами усыпали!
- Скорее костями! – подумал про себя Том, разглядывая явно самодельный скейт, по скорости не уступающий их кораблю, - Быстро же он движется!
- Мы быстрее!- Раф прибавил скорость, заодно поинтересовавшись у системы номером чипа очередного нарушителя.
- В квадрате 725 К пешеход на скейте не обнаружен! – повторяла система, все таким же приятным, но холодным и безвыразительным голосом, - В квадрате 725 К пешеход на скейте не обнаружен!
- Что?! Как?!- РАФ все прибавлял и прибавлял скорость, корабль быстро догонял нарушителя – вскоре можно было разглядеть его темный без всяких опознавательных нашивок костюм и огромный черный шлем.
- Шлем блокирует сигнал!- догадался Том и, видя, что скейтер не в силах ехать быстрее, попросил Рафа,- сбавь скорость, иначе мы его собьем!
- Система бессильна! Теперь я закон!- недоумевающее посмотрел на него Раф, он словно воображал себя лейкоцитом, собиравшемся уничтожить в крови клетку смертельного вируса, - чего ты?! Это же не твой брат!
С этими словами он увеличил скорость до максимума, ехидно посмеиваясь над скейтером, маячившим в нескольких метрах от их лобового стекла. Бедняга жег последние литры ускорителя, намереваясь свернуть с артерии при первой же возможности. Молясь, что бы ускорителя хватило до первого поворота, который был впереди только в нескольких километрах. Но, увы все приборы говорили о том, ускорителя до поворота не хватит, а значит и столкновения не избежать. Скейтер резко обернулся – он решил потратить последние несколько секунд своей жизни на то, что бы сквозь темное стекло своего шлема посмотреть в глаза своим преследователям. Парень очень жалел, что они, возможно, никогда не увидят его отчаянного лица и растрепанной шевелюры. Нет, увы, его глаза не молили о пощаде, они смотрели прямо и гордо навстречу своей судьбе, ни капли не сожалея, что видят перед собой одну лишь бессмысленную смерть. Скейтер успел разглядеть перед собой только круглое довольное лицо Рафа, Том же спустя пару секунд опустил глаза вниз и дал что было силы по тормозам. Корабль крякнул и накренился, быстро отставая от все еще смотрящего назад скейтера. Еще секунда и синее пламя в конце его скейта погасло – ускоритель кончился буквально в ста метрах от поворота.
- Ты что творишь?! Убить нас вздумал?- завопил Раф, скрипя зубами с досады, оттого, что скейтер скрылся за поворотом,- только не говори мне, что его ты тоже знаешь!
- Да, - тяжело вздохнул Том, на ходу придумывая, как бы соврать,- я его знаю! Один из моих старых приятелей!
Раф его не слушал – оставшиеся пару минут они ехали в абсолютной тишине, нарушаемой только скрипом зубов и тяжелыми вздохами.
Наконец их корабль свернул на примыкающую трассу, которая закончилась неширокой безлюдной площадью перед огромным, словно гигантский темно-зеленый карандаш, устремленный хорошо заточенной зеркальной верхушкой в небо. Это была новейшая лаборатория, храм науки и кладезь всех знаний, которые накопило человечество за все время своего существования. Вход подпирали две огромные колонны - солнечные батареи, беспрекословно отражавшие ухмылку каждого, кто входил в здание. У здания были четыре входа, по числу сторон света - четыре огромные автоматические зеленые двери, обрамленные металлом золотого цвета. К лаборатории вели не высокие, величиной с полный размер диаметра строения ступени. Все ступени и площадь были сделаны из синевато-зеркального стекла – огромная солнечная батарея. Слева от лаборатории находилось немного аляповатое, забавное и несколько смешное круглое здание. Это был гигантский конус, очень похожий на самую большую в мире наряженную новогоднюю елку. Разноцветные, различной величины и формы, порой весьма неуклюжие окошки, были разбросаны по стенам в страшнейшем беспорядке и горели, подобно новогодним игрушкам всеми цветами радуги. Здание целиком принадлежало фирме «Электро-пет», производившей всевозможных домашних питомцев-роботов. В виде огромных, ростом с приличную взрослую овчарку, мускулистых клыкастых мопсообразных тварей, которых просто обожала мужская половина человечества. А так же и миленьких пушистеньких лапусек-малюток, без которых не могла и прожить пару минут женская половина населения земли. Пэты или питомцы были подобны домашним животным – ели, спали, играли с хозяевами, поддавались дрессировке и нигде не гадили. Благодаря новейшим системам сканирования и распознавания объектов, они узнавали своих хозяев, радостно приветствуя их всевозможными звуковыми сигналами и усиленным вилянием хвостов. Цвет питомца, его характер и внешний вид можно было запросто выбрать через интернет, буквально заказав себе маленького идеального друга, с которым можно было гулять, есть, спать и даже купаться. Иногда новенькие пэты без хозяев просто разгуливали по улицам, рекламируя сами себя, пару раз в день заходя в какой-нибудь из ближайших офисов на подзарядку. Дети их частенько ловили, относя к себе домой погостить, после чего они нередко оставались у них жить, за что родителям приходил счет. У каждого жителя был свой пэт, а у некоторых даже два и более.
Справа от храма науки располагалось строгое высокое четырехугольное здание, с правильными окнами квадратной формы. Это была фабрика роботов-уборщиков, сделанных целиком из переработанных отходов для их же перерабатывания и уборки. Предприятие называлось «Блеск-корпорация», а за роботами уборщиками в народе закрепилось название шваброиды – непременно белоснежные забавные существа, различных размеров и форм, вечно голодные до всякого мусора. Блеск-корпорация принадлежала высокому долговязому дядьке, стриженного наголо, подобно Горию. Сухой и ворчливый, он сам чем-то напоминал длинную нелепую швабру, которая выполняла роль вечно недовольной и всех подгоняющей палки. «Электро-пет» принадлежал дядьке, похожему на переросшего пупса – невысокого, симметрично круглого с огромной пышной, будто детский чепчик, светлой кучерявой шевелюрой на голове. Обоим было на вид около сорока лет, и, казалось, они едва появились на свет, как уже стали друг другу ненавистны. Горию нравился принцип разделяй и властвуй, однако, в данном случае он был настолько сильно выражен, что Риго частенько их мирил. Однако причина их вражды даже для господина Граца оставалась загадкой. Здания были повернуты друг к другу сторонами, на которых висели огромные, во всю стену, цветные дорогие рекламы. У «Электро-пет» это был милейшее забавное существо, пушистое и миролюбивое, несущее в дом уют, покой и радость. На него с противоположной стороны строго смотрел новый уборщик, еще более быстрый, маневренный и чистолюбивый. Время от времени, при удобной случае пушистик показывал супер-шваброиду свой розовый язык, а чистюля символично пулялся в него мусором. Всю эту картину дополняли несколько петов и пара шваброидов, разъезжавшие по зеркальной, сверкающей на солнце, словно гладь воды бесконечно спокойного озера, площади. Площадь была довольно большая и пыли на всех хватало. Иногда, когда туда забегали бродячие петы, с их помощью устраивались настоящие салки. Шваброиды с превеликим удовольствием гоняли изделия конкурента, которые, в свою очередь весьма профессионально на них катались, ловко напрыгивая на чистюль сзади.
На площади было уныло тихо, не было ни одного шваброида, ни пета, когда на нее бесшумно опустился корабль.
Раф молча пристально посмотрел на Тома, а затем на стоящий рядом с его сиденьем бластер и легонько кивнул в сторону салона. В ответ на это он услышал от парня глубокий тяжелый вздох и увидел пару отчаянных темных оливковых глаз, презрительно смотрящих из под взбившейся полумокрой от холодного пота челки. Том ни слова не проранил из своих тонких плотно сжатых губ, за которыми были крепко стиснуты зубы. Он резко встал, ловко схватил стоящий около его сиденья бластер и покорно отправился в каюту. Как только за его спиной закрылись створки дверей, он жестом велел Латрагизу положить спящего малыша, бережно укутанного рядовым в пеленку на сиденье, что находилось позади. Эльмарто молча удивился, но все же повиновался, развернувшись, он осторожно уложил ребенка на сиденье.
- Куда его везут? – шепотом спросил он Тома, так и не поворачиваясь к нему лицом, - это его нужно просто...
Эльмарто не договорил, из его черных глаз полетели искры, он ощутил резкую сильную боль в области затылка и рухнул на пол, на время потеряв сознание. Том не выполнил приказ – он не смог убить. В этот момент одна маленькая белая пешка сделала смелый ход вперед на шахматной доске Гория. Часовой, что круглосуточно дежурил возле шахмат, помчался к своему господину, бережно неся перед собой на вытянутых руках доску.
Том довольный, что смог обойтись без жертв, вышел из каюты, прижимая к себе спящего ребенка.
- Латрагиз готов?- улыбнулся Раф, и, деловито поворачиваясь к нему, добавил вполголоса, - я не слышал выстрелов!
- Да, да, все кончено! – шепотом ответил Том, как ни в чем не бывало, ставя свой бластер обратно на прежнее место, он уже хотел сесть на свое место со словами,- не хотел разбудить малыша.
- Нет! – шепотом запретил ему Раф, указав пальцем на центр площади, - ты должен оставить его там! Чуть дальше половины середины первой ступени!
- Хорошо! – покорно кивнул рыжей копной Том, думая над тем, что бы придумать в этот раз, и, прижав ребенка покрепче к себе, отправился выполнять приказ.
Ступени были невысокие, но огромные по площади. Внезапно небо стало темнеть – огромная фиолетовая туча, предназначенная для чистки и влажной уборки улиц, нависала над лабораторией.
- Вероятно, эти ученые здорово прогневали Стормака, раз он решил начать мыть город именно отсюда,- подумал Том, он уже шел около пяти минут, но смог подняться только на первую ступень.
Затем он не останавливаясь, дошел до ее середины и бросился бежать со всех ног. Не зная, что делать, решил спастись бегством, но от судьбы убежать так и не смог. Ровно на середине второй ступени он, услышав странные шуршащие звуки позади себя и резко обернулся. Прямо на него со всех своих четырех лапок, мчалась огромная длинная обыкновенная серая крыса с синим потрепанным бантом. Во рту она тащила большущий, явно где-то с огромным трудом, но без капли совести, стыренный кекс с кремом. На ее длинном розовом хвосте блестело металлическое серебряное колечко, мелодично позвякивая при каждом прыжке в такт шуршащим коготками по скользкой блестящей площади лапкам. За серой воришкой бесшумно плыла самая новая версия шваброида – белоснежный гладкий пылесос с ярко зелеными треугольными, будто три строгих пристальных взгляда, сенсорами. Он следовал за крысой, элегантно подбирая все упавшие крошки, одновременно моя, вытирая и дезинфицируя поверхность, оставляя ее после себя практически стерильной. Далее погоня продолжалась вокруг ног Тома – пару раз по часовой стрелке и три раза против. Внутри Тома все сжалось так же, как и когда-то на Волтусе – память стремительно возвращалась, поспешно расставляя все точки над и.
- Бастер!- наконец позвал он зверька, в ответ на это снизу раздался радостный писк и шваброид лихо врезался в левую ногу Тома, больно ударив его по колену, - Бастер! Что ты тут делаешь?!
Том ощутил щекотание усами по шее, за шиворот к нему посыпались крошки – крыса тоже узнала его и немедленно впрыгнула на плече, а шваброид принялся усиленно пылесосить его ноги.
Все это время Раф не покидал кресло пилота в кабине корабля. Как только Том ушел, в кабине прямо перед Рафом загорелся маленький экран, на котором был, тщательно скрывавший волнение Горий.
- Раф, как все идет? – тихо спросил Грац.
- Все по плану! – довольно улыбнулся ему подчиненный, - Лаграгиз мертв! Том понес ребенка на площадь! Еще пара минут и мы возвращаемся!
- Ты возвращаешься, - спокойно поправил его Горий, - я хочу, чтобы ты вернулся один!
Раф растерянно пожимал плечами – он не был готов убить Тома, ведь тот еще ничего не вспомнил о сокровищах капитана Гронуса. Горий же думал, что Раф его не понимает, он молча достал из кармана скомканный клочок бумаги и приложил его с той стороны к экранчику. Раф внимательно прочел следующее:
« tv009437sk120
Том Велви
лишить жизни »
Это был тот самый обрывок, который Горий нашел около лежавшего бес сознания Тома в тот самый день, когда была уничтожена компьютерная система правосудия. Теперь он требовал от человека выполнить самый последний приговор, вынесенный машиной. Раф, тяжело вздохнув, понимающе кивнул. Горий улыбнулся и экран тут же потух.
- Щенок так ничего и не вспомнил! – пробурчал себе под нос Раф, кряхтя беря стоящий около его кресла бластер,- жаль...жаль...
Тут из каюты раздались звуки, очень похожие на тихий-тихий сдавленный стон. Раф прислушался – только тишина. Хитрый и находчивый, прайдоха вынул аккумулятор из бластера, стоявшего около кресла Тома и засунул его в карман. Затем схватил свое оружие и покинул корабль, направляясь к стоящему в ступоре Тому, с выражением страшного разочарования на лице. Он вспомнил все, все от начала до конца, все от маленькой серой крысы Бакстера до огромной рыбы-корабля и капитана Гронуса с золотой улыбкой. Он все так же прижимал к себе ребенка, не спуская глаз с двух мелькающих силуэтов, исчезающих в противоположном конце площади.
- Томми? – растеряно окликнул его Раф, ничего не знавший о крысе и переменах в памяти парня, - Том...? Да что это с тобой?!
Том медленно осторожно опустил все еще безмятежно спящего младенца на гладь площади, предварительно пощупав ее свободной рукой, чтоб убедится, что она теплая.
-Эй! Ты что делаешь?! Его надо оставить чуть дальше половины середины первой ступени! – ворчал Раф, указывая на это место бластером, - Эй! Томми! Томми, ты чего?!
- Предатель! – ненавистно процедил Том сквозь зубы, и, резко обернувшись, схватил бластер и отбросил его, - предатель! Ты предал Гронуса! Из-за тебя их больше нет!! Я лишился моих друзей, своей семьи и моего дома!!
Говорить больше не было сил, слезы подступили к горлу, и Том ударил со всего плеча Рафа по лицу.
- За моего капитана! – закричал он, видя, что уже разбил предателю губу.
- Не надо! Умоляю! – плакал Раф, слизывая кровь и пытаясь защититься руками.
- За мою команду! – не останавливался Том, ударив его снова и разбив нос. Раф взвыл от боли, однако вдруг перестал прикрываться руками и даже сделал попытку улыбнуться.
- За мой дом!- том снова занес руку, он был готов потратить на месть всю свою оставшуюся жизнь. Но на этот раз удара не последовало: прямо между лопаток Тому уперлось что-то небольшое и твердое.
- Стой! – услышал он за спиной голос Эльмарто и понял, что твердый предмет не что иное, как, забытый им около кресла бластер,- опусти руку!
Том не хотя повиновался, опустив сжатый кулак и ворот Рафа, за который он его держал, чтобы негодяй не убежал. Раф, как только вновь почувствовал свободу, тут же кинулся к своему брошенному бластеру. С торжествующей кровавой улыбкой на своем круглом лице, он направил дуло оружие на Тома.
- Ну вот и все!- смеясь, прошипел он, - все кончено!
- Опусти, бластер! – скомандовал Латрагиз, - я держу его!
- Эльмарто! Ты совершаешь ошибку! – умолял Том, - это по его приказу я должен был убить тебя! Но не убил!
- А жаль! – хохотал Раф во все горло, держа обоих на прицеле, - как трогательно! Умора!
Латрагиз отпустил Тома, и, сделал пару шагов вперед, целясь теперь в Рафа, сейчас он даже пытался заслонить парня собой.
- Зачем Горию смерть ребенка?! – в ужасе спросил Эльмарто, презрительно смотря на самодовольного улыбающегося Рафа своими черными, как угольки, глазами.
- Честно?! Тебе честно сказать?!- противно вопил Раф, размахивая своим бластером во все стороны, затем остановился и, вдохнув полной грудью, отойдя от хохота, спокойно сказал, - так вот я не знаю! Да и какая разница?! Это только лишь приказ...
- Брось оружие! – резко скомандовал Эльмарто, улучив момент, когда бластер Рафа смотрел в противоположную им сторону. Однако, никаких действий не последовало – Раф улыбался, как ни в чем не бывало, облизывая кровавые губы, а затем и вовсе опустил вниз свое оружие.
- Я выстрелю! – кричал Латрагиз, не понимая безумной издевки Рафа, - брось бластер! Выстрелю!
- Ха! Каким образом? – Раф достал из своего кармана аккумулятор от бластера, довольно подкинув его в руке, - прости, Эльми, но твой бластер не способен сделать так!
Одновременно с последними словами с его круглого узкоглазого лица исчезла улыбка и, кое-как прицелившись, он резко выстрелил. Ярко синий луч лазера, затем стон и Эльмарто, зажимая грудь от сочившейся крови, упал на руки Тома.
- Что ты делаешь?!- закричал безмолвный до этого момента Том, бережно кладя безжизненное тело на землю.
- Твою работу! – зло ответил Раф, и тут же, наставив на Тома бластер, скомандовал, - оставь его! Бери ребенка!
Том, стиснув зубы, нехотя повиновался, оставив мертвого Латрагиза на залитой кровью блестящей поверхности площади, взяв на руки ребенка.
- Фу! Фу! Брысь отсюда!- завопил Раф, Том опустил глаза и увидел причину его негодования – небольшой шваброид самой современной версии пытался почистить его правый ботинок. Робот был в виде большого, высотой по колено взрослому человеку, полукруглого цилиндра обшитого фирменным белым пластиком снаружи. Вверху, как тому и полагалось, находились три ярко-зеленых сенсора. По бокам шваброида находилась пара рук-клешней для более удобной утилизации крупного мусора. Данная усовершенствованная модель не только пылесосила, мыла и дезинфицировала, но и собирала крупный мусор, вроде старых ботинок или сломанной мебели. Своими клешнями робот мог распилить, разрезать или сломать крупногабаритный мусор на куски и переработать их в энергию поместив в специальный шкаф внутри себя. Первое, чем прославились эти модели, это было то, что их пробная партия, выпущенная на улицы города, разобрала почти все припаркованные корабли и съела половину демо-петов, шатающихся по улицам. Конфуз закончился огромным скандалом, и модель пришлось снять с производства и переделать, добавив пару капель искусственного интеллекта. Теперь шваброид кушал мусор только не больше определенного размера, предварительно несколько минут распознавая предмет. И если распознавание заканчивалось неудачей, то робот лишь чистил предмет, и, пропылесосив, оставлял на том же самом месте. К продукции фирмы «Электро-пет» ему теперь запрещалось подходить ближе, чем на пять метров. Соблюдая данное ограничение, шваброиды постоянно где-нибудь застревали или куда-нибудь сваливались. Однако, несмотря ни на что их вклад в соблюдение чистоты в городе был неоспорим и модель успешно продолжала выпускаться.
- Брысь! Брысь! Фу! – отпихивал от себя шваброида Раф, наконец он был распознан системой искусственного интеллекта, как очередной брюзжащий дядька-грязнуля не подлежащий дезинфицированию и отпущен.
- Марш на первую ступень!- приказал Раф стоящему в растерянности Тому, однако тот и не думал двигаться, пока снова не услышал угрозу,- марш! Я сказал! Иначе погибнете оба!
Том нехотя выполнил просьбу, он шел медленно и неуверенно, то и дело останавливаясь, будто проверяя, нацелен ли на него все еще бластер или нет. Он знал, что теперь Раф не убьет его, пока не узнает, где карта к сокровищам Гронуса. Следом за ним отправился и шваброид, бесшумно скользя по огромным зеркальным ступеням.
- Стой! – закричал Раф, он по прежнему не сходил со своего места, все так же целясь бластером в Тома, - оставь мальчишку и иди сюда, Кристиан!
Настырный шваброид кружился вокруг парня, идентифицировав его как даму с пышной рыжей прической и дорогим петом на руках. Том снял ботинок и что есть мочи швырнул его в сторону - шваброид секунду подумав, тут же бросился утилизировать его, как нахально выброшенный мусор. Убедившись, что глупый робот уже далеко, Том со словами: «Надо жить, малыш! Жить хотя бы врагам назло!» положил ребенка на площадь.
- Иди ко мне, не бойся!- хитро шурясь, звал его Раф, все так же держа на прицеле. И Том пошел ему навстречу гордо и уверенно. Сейчас он был совсем как тот скейтер, жизнь которого он сегодня спас. Такой же прямой и смелый взгляд, в отличие от первого, полный ненависти и бесконечного презрения.
- Как ты мог?! За что?! – соленые слезы мешали парню рассмотреть ухмылку Рафа, - предатель! Ты уничтожил все, что у меня было! Почему ты просто забрал мою жизнь? Зачем же ты ее так все испортил?!
- Где карта?- сухо спрашивал Раф, дожидаясь, пока Том подойдет поближе, - просто скажи, где она и я позволю тебе жить!
- Жить...зачем мне теперь жить? Раньше я жил, что б вспомнить и как только вспомнил, расхотел жить! Ты отнял у меня больше, чем семью! Ты нарушил устав! Ты предал не просто команду! Братство, что было сильнее, чем дружба! Ты разрушил больше, чем мой дом! Нет тебе прощения, предатель!
- Это ты был дома! Это ты был среди друзей!- Раф побледнел, из узких черных щелок выкатилась огромная, переливающаяся на солнце, словно жемчужина, соленая градина,- я всегда был там один! И только один! Только сам за себя!
- Как мог Гронус так в тебе ошибиться?! Как мог он пустить крысу на корабль?!
- Гронус - мой отец! – закричал Раф, тряся в воздухе бластером, - он когда-нибудь говорил это? Говорил ли он, как забрал меня у матери? Как насильно привез на корабль? Я всегда, всегда был там чужим!
-Но...ты...сын?...Но это не оправдывает тебя! - Том остановился в ступоре, видя, как Раф громко разревелся,- лучше умереть, чем предать!
- Где карта?! Я выстрелю!– ревел Раф сквозь слезы, размахивая бластером,- где она, Том?!
- Стреляй! – выпрямился парень, подставляя свою широкую грудь под удар, гордо улыбаясь смерти,- стреляй! Я верю, что тебе никогда не найти карту и клад Гронуса! Никогда!
В этот момент прозвучал выстрел – долгий и точный. Луч лазера попал Тому прямо в грудь, отчего он тут же упал на площадь, смотря широко раскрытыми темно зелеными глазами прямо в глаза своему убийце. Раф опустил бластер – одновременно он чувствовал облегчение, теперь то уж его никто никогда не выдаст и сожаление, больше он никогда не увидит сокровище и корабль Гронуса, быть капитоном которого он мечтал с детства. Раф несколько раз тяжело вздохнул, глядя на мертвого Кристиана и уселся прямо на блестящий пол – руки и губы его дрожали. Через пару секунд придя в себя, он, наконец очнулся и посмотрел в сторону, где Том оставил ребенка. Малыша там не было. В этот самый момент на Рафа откуда нивозмись набросился огромный синекожий ящер в порванном костюме рядового, измазанного красной человеческой и зеленой архоидской кровью. Единственное, что успел сделать Раф, это закричать. Змей, выбил у него из рук бластер, и принялся лупить своими когтистыми лапищами. Раф еле вырвался и, настолько обезумел от страха, что с криком бросился бежать не к кораблю, а от него. Эльмарто хотел его догнать, но тут услышал стон Тома и бросился к нему. Парень лежал тяжело раненный с широко открытыми оливковыми глазами, устремленными в небо.
- Я Эльмарто! – прохрипел змей, видя, что Том его не на шутку испугался, - архоидские опыты сделали меня таким! Ты должен жить! Держись!
Змей попытался взять его на руки, но Том громко застонал. Он осмотрел костюм ящера и заглянув в его желтые глаза, полные скорби и боли, прошептал:
- Ребенок...жив...
- Ты тоже будешь жить! Обещаю! Я отвезу тебя в госпиталь!
- Нет...не надо... лучше помоги мне...
- Я помогу! Держись, все будет хорошо! Ты только...
- Ты...должен...найти...кольцо...маленькое...серебристый металл...кольцо...
- Береги силы!
- Кольцо...обещай мне...Оно...не должно попасть в плохие руки...
- Чье кольцо?! Где оно?! Кто его носит?!- Эльмарто приложил ухо к еле шепчущим горячим губам раненого.
- Бастер...
- Кто?! Что?!
Дыхание Тома прекратилось, Латрагиз пощупал его пульс и закрыл ему широко раскрытые глаза. В этот момент на Земле стало меньше одним Кристианом и одним Томом. Латрагиз пару минут все еще сидел рядом с ним, взявшись за голову. Сверкнула молния, через пару секунд раздался гром. С тучи упали первые капли, крупные и редкие, они становились все меньше, падая при этом все дружнее и быстрей. Его кожа бледнела, тело становилось меньше, а лицо приятней - он постепенно превращался в человека. Ему было жаль Тома, он ненавидел свою вечную одинокую жизнь, которую нельзя было ни прервать, ни с кем-то ей поделиться. Он недоумевал, кто же этот Бастер с серебряным кольцом? Почему умирающий назвал только его имя, а не сразу номер чипа? И в чем сила этого кольца? Дождь хлынул стеной, словно с неба одновременно опрокинули тысячу ведер.
Тут Эльмарто судорожно обхватил голову руками – где же ребенок? Он принялся быстро озираться по сторонам, беспорядочно крутя своей черной головой – мальчика нигде не было.
- Да где же он?!
Вдруг между колонн промелькнула какая-то тень, очень похожая на человеческую. Латрагиз со всех ног бросился туда, повторяя про себя слова Тома «Ребенок жив...». За одной из колонн стыдливо стоял уже ему знакомый шваброид и чистил по дождем свои клешни...измазанные в крови. К ним прилипли маленькие белые ниточки, сомнений не было, что ни из пеленки малыша.
- О нет! Нет! Нет! Нееет! – Эльмарто опустился на землю и зарыдал. Надежды не было – робот съел младенца. Тут он вдруг все понял – изначально так все было и задумано самым чудовищным из злых гениев. Он должен найти убийцу, должен рассказать о преступлении самому Горию, должен выяснить, кто же этот Бастер и найти его кольцо. И пусть все эти загадки станут хоть ненадолго, но смыслом его бессмысленной вечной жизни.
В это время часовой прибежал в кабинет к Горию с шахматной доской на вытянутых руках.
- Господин! Маленькая белая фигурка двинулась, мой господин! – кричал часовой во все горло.
Горий поспешно подошел к нему и нахмурился.
- Ты трогал что-нибудь? – быстро спросил он, изучая произошедшие перемены на шахматной доске.
- Нет, мой господин! – преданно заверил часовой.
- Хм... что ж, интересно!- задумался Горий еще крепче и сделал ход одной из своих пешек. В следующий момент его лицо озарилось самой самодовольной из всех самодовольных улыбок на Земле – он сделал шах белому королю. Его фигурка была такая маленькая и жалкая, что не стой она на месте короля, он бы перепутал ее с пешкой.
- А говорили судьба, судьба! – завопил Риго, хлопая в ладоши, как ребенок, - еще пару ходов и будет мат!
Но тут простая белая пешка вышла вперед, заслоняя собой маленького короля.
Горий нахмурился и ликвидировал ее конем, он был готов поспорить, что когда пешка падала, он не только слышал, но и видел выстрелы лазера. Чем больше он всматривался в фигурку, тем больше понимал, что она в миниатюре повторяет черты хорошо знакомого ему человека.
- Да это же Том! – ахнул он в изумлении, видя, как на залитой кровью черной клетке умирает, раненный в грудь, рыжеволосый патрульный.
Тут из белых рядов резво выпрыгнул конь, однако он был тут же опрокинут следующим ходом все того же черного коня. Горию это нравилось, однако, сколько бы он не ждал, но так и не увидел, кто же был у судьбы конем, так как белая шахматная фигурка и не думала исчезать. Повалявшись пару секунд на клетке, она вновь поднялась.
- Так не честно!- оторопел Риго и потянулся к наглой белой фигурке. Как только он коснулся ее своими пальцами фигура зашевелилась, и Горий в испуге отдернул руку. Белый конь вдруг обернулся шипящим архоидом, одетым в рваный костюм патрульного с краснозелеными пятнами на груди. Риго оторопело всматривался в его черты, пытаясь припомнить, может где его раньше видел.
- Аштарих? Ильхит? – вертелось у него в голове, но нет, те то уж точно не наденут костюм рядового, - он ранен, но не убит.. а почему кровь вроде бы человеческая и одновременно зеленая?
Тут шахмата вновь стала обычной белой фигуркой коня. Больше ничего не произошло, возможность поставить мат была безнадежно упущена из-за пожертвовавшей собой маленькой белой пешки. Горий еще долго ждал ответного хода от судьбы, склонившись над доской. Однако она пока бездействовала, и он отпустил часового, снова велев ему следить за событиями и бежать к нему с докладом, едва двинется лишь одна из фигурок.
Едва он отпустил часового, как к нему в кабинет вбежал еще один рядовой, взволнованно сообщив о прибытии с задания корабля. Горий поспешил его встретить. Корабль пришел полностью на автопилоте, он был пуст, и лишь в каюте лежало бездыханное тело Тома.
«Куда подевался Раф? – думал Горий, осматривая каждый его уголок, - а где Латрагиз? Неужели он все понял?»
А Эльмарто в это время бегал по коридорам дворца, разыскивая Лайта, он хотел все рассказать именно молодому императору. На корабле он нашел запасной костюм и переоделся, и теперь бродил по коридорам совершенно неузнаваемый, скрыв лицо за черным шлемом. Наконец он нашел того, кого искал – Лайт сидел на полу посередине своего кабинета, растерянный и бледный, с красными от слез глазами. Он не особо обрадовался вошедшему, когда тот снял свой шлем.
- Где мальчик?! – он задал Латрагизу единственный вопрос, пристально вглядываясь в каждый его жест, - где он?!
- Я...я его не привез, но...-робко начал рядовой, не зная даже, что и сказать, - он остался на площади...
- Что?! – закричал Лайт, хватаясь за минибластер, напоминающий по форме и размерам обыкновенный пистолет, висевший у его пояса, - ты просто его оставил?!
- Да...оставил, так приказал Горий,- Латрагиз опустил свои черные глаза в низ и тут же поднял их,- но...он...
Но он не договорил, так как в этот момент прозвучал выстрел и Эльмарто схватившись за простреленную грудь, упал на пол. Лайт не мог больше тут оставаться, он, перешагнув через тело, вылетел из комнаты и отправился искать Гория.
Риго же наоборот, совершенно не жаждал с ним встречи сейчас, он делал все возможное и невозможное, что бы найти Латрагиза и Ринжери. Он поднялся на самый высокий этаж здания, где находилась диспетчерская, и, узнав там координаты Рафа, немедленно выслал к нему корабль. То, что координаты изменялись, означало, что ринжери не только жив, но и движется по направлению к дворцу. Найти Латрагиза было гораздо сложнее, его координат на радаре не было, очевидно у него был чип-невидимка, или его совсем не было. Однако бессмертный рядовой первым нашел Гория – они столкнулись нос к носу в одном из коридоров.
- Горий, измена! Ринжери предатель! – выпалил Эльмарто, едва его увидел Риго, он больше не хотел получить бластером в грудь, и начал с обнадеживающей новости,- ребенок жив!
- Вот как?! – вздрогнул Горий после его последних слов, - ты уверен, что жив?!
- Я не видел, но Том сказал...
- Иди-ка сюда, - отвел его к окну Горий, выходящему во двор, на безлюдную улицу, точнее на ту ее часть, где отсутствовал верхний ярус города и был виден лишь нижний ярус автострад. Так получилось, что Латрагиз встал спиной к окну, величиной во всю стену.
- Что сказал Том?!- напомнил Риго, нахмурясь.
- Его застрелил лазером Раф!- объянснял Эльмарто, не замечая, как Горий тянется к своему поясу за минибластером, - Том перед смертью сказал мне, что мальчик жив! Что вы делаете?!
Горий резко достал оружие, но вместо Латрагиза выстрелил в окно – луч бластера пробил силовое поле, прозрачное стекло стало хрупким, вмиг расколовшись на тысячи кусочков.
Эльмарто быстро повернулся к разбитому окну лицом – высота соответствовала примерно семнадцатому этажу. Осколки стекол с шумом упали на безлюдный нижний уровень города.
- Почему же ты не видел, куда пропал мальчишка? – поинтересовался Горий, почти вплотную подойдя к рядовому сзади,- что же ты делал? Где же ты был?
- Я..я в это время был..., - Латрагиз тут не сказал «я в это время был мертв», но вовремя спохватился и закончил, -...я был без сознания!
- Что ж, все приходится делать своими руками, - вздохнул Горий и со всей силы толкнул Эльмарто вниз из полностью выбитого окна,- еще немного и скоро у судьбы опять будет шах!
Латрагиз падал без единого звука, как будто ему это было не в первый раз. Действительно, бывало он падал и с больших высот, после чего вставал, как ни в чем не бывало, отряхивался и шел дальше. Аналогично поступил он и в этот раз, очутившись на нижнем ярусе, посреди безлюдной автострады для машин.
Горий велел немедленно вставить окно, а сам направился встречать корабль, на котором прибывал Раф. Риго внимательно слушал каждое его слово, особенно касающееся судьбы ребенка и убийства Эльмарто.
- Кто это тебя так?- указал он на разбитое, все в запекшейся крови, лицо Рафа с огромной глубокой парой царапин во всю правую щеку.
- Ящер! Я не знаю, откуда он взялся! Он набросился на меня и чуть не разорвал! – хныкал Раф, усердно жестикулируя. В этот момент дверцы распахнулись, и в комнату вбежал красный, разгоряченный Лайт с вздыбленными волосами.
- Латрагиз сказал, что оставил ребенка на площади! – кричал молодой император, - я еду туда!
Горий пристально посмотрел на Рафа, тот молча, еле заметно кивнул.
- Хорошо, ты можешь ехать, - разрешил Риго, делая вид, что только сейчас услышал последние новости,- где Латрагиз?
- Я убил его! Бластером на месте!- вскрикнул Лайт, не желая больше терять ни минуты, он направился к кораблям.
- Но.. Латрагиз уже давно мертв! – недоумевал Раф, -пару часов назад я прострелил его бластером!
Горий нахмурился – либо Латрагизов много и все они похожи друг на друга, как две капли воды, либо он только один, но вечный, как само время.
Он немедленно спустился и тщательно обыскал то место, куда упал Эльмарто, там было все усеяно осколками стекла, но тела нигде не было видно.
Глава 32. Бартоломью Фолк.
Он с трудом открыл слипавшиеся от недосыпания тяжелые веки и ощутил себя в бесконечности – пол, потолок и стены комнаты были сделаны из огромных зеркал, украшенных нарисованными бледно голубыми звездами. Проснувшийся ахнул – сон, как рукой сняло и он, сев на кровати, принялся рассматривать помещение, а заодно и свои бесконечные отражения, все, как один, повторяющие каждое его нелепое движение. Проснувшегося в зеркальной комнате звали Бартоломью Фолк или просто Барт. Это был молодой парень лет двадцати с атлетической фигурой, как у самого Геракла и лицом, которому бы позавидовал сам Аполлон. Серо-голубые глаза с бесконечными черными густыми ресницами, правильный нос, подбородок и идеальные губы. Барт очень следил за своей формой и внешностью, он привык быть только в центре внимания. Как ни странно с такими внешними данными, он работал не в шоу-бизнесе, а в научной лаборатории, в том самом карандашеобразном здании напротив зеркальной площади из солнечной батареи. Он весьма преуспел в науке, и был ценным сотрудником. Жаль, только в жизни он по- прежнему оставался недотепой, но он честно давал себе слово каждое утро, что придумает ей смысл. Сейчас же он думал о том, откуда же идет в комнату свет и наконец его осенило – это светятся звезды, нарисованные на зеркалах. Каждое утро Барт просыпался в новом месте, задавая себе вопрос, а где я? Дело в том, что у одной из фирм, отделывающих квартиры изнутри было уникальное предложение – каждый новый день, она предлагала клиенту выбрать новый интерьер, изменяя его за ночь. Предложение было бесплатным, чем очень и заинтересовало гуляку, да и интерьеров было целое море. Барт лег спать уже сегодня, пару часов назад вернувшись из клуба, самого безбашенного и известного, хоть и находившегося в самом знизу нижнего яруса Гормигора . Он хорошо работал, а, как известно, кто хорошо работает, тот хорошо и отдыхает. Отрывался он за двоих – за себя и за своего напарника мечтательного домоседа Кристофера. В клубе он познакомился с двумя очаровательными девушками – одна зеленоглазая блондинка, другая рыжая кареглазая Кристин. Как ни странно, но он запомнил имя именно последней, хотя она была почти незаметна в тени своей блистающей подруги.
- Ух..открой окно! – взялся за голову Барт, силясь вспомнить имя блондинки. У него это так и не получилось, так как на стекле окна красовалась слишком интересная для него реклама: трое молодых людей – два парня по краям и в центре девушка с длинными малиновыми волосами. Справа от нее стоял огромный рослый детина, бритый наголо, с кольцами в ушах, татуировками на сильных мускулистых руках и с голубоглазым лицом младенца. Качек был одет в пеструю обтягивающую футболку с погонами и широченные темные штаны с огромным белым ремнем. Слева от солистки стоял худенький миловидный мальчик со светло-светло зелеными волосами, поставленными дыбом. Его стилисты запретили ему их отращивать, дабы фанаты не путали его с солисткой. Такая прическа очень шла юноше, великолепно сочетаясь с его огромными изумрудными глазами. Одет он был в серебристый пиджак на светлую футболку и длинный резной зеленый, под цвет глаз, галстук. На ногах были обтягивающие пестрые, цветом такие же, как у второго парня, джинсы. И, наконец, в центре стояла ослепительно красивая сероглазая девушка, она была в вечернем малиновом платье от кутюр и туфлях на высоченных каблуках такого же малинового цвета. Разношерстная троица называлась «Тролли», что-то созвучное со словом три. Лысого звали Боб, зеленого - Шоби, солистку - Эльза. Все они были отпрысками мульти миллиардеров, и у них было такое положение, что они просто не могли не петь. Тролли были самой известной, грамотно раскрученной музыкальной группой, которые собирали стадионы, оправдывая миллионы баллов, вложенные в них. Так вот, скоро должен был быть всеземной конкурс на лучшую песню, лучшую группу и лучший проект одновременно. В течении двух лет подряд его выигрывали тролли, так что сомнений ни у кого не было, что Эльза снова лучше всех споет, а парни ей подыграют. А пока почти каждый первый открывающий окно в Гомигоре видел их улыбающиеся лица, нарисованные у себя на стекле, приглашающими на концерт и призывающими отдать свой голос за них.
- Оу! Набери! Два билета! А нет...четыре!- закричал Барт потолку, - я просто обязан познакомить Криса с Кристин! А как же белую то звать?! Тутти..лутти...
- Лэтти дурра! Лэтти дурра! – проснулся пэт-попугай, кидаясь на свое отражение в зеркале. Это был здоровенный разноцветный попугай ара, с постоянно меняющим цвет оперением, звали его весьма длинно и почетно Вильгельм Георг Маршал Фридрих III, но хозяин часто ограничивался коротким и бесцеремонным «Попка».
- А, точно Лэтти! – хлопнул себя по лбу Барт, и тут же кровать из-под него уехала в стену, оставив своего хозяина на полу в одних трусах, сидящем на белой простыне. Такое происходило каждое утро ровно в семь часов, когда ее хозяину каким-то чудом необходимо было вставать на работу. Бартоломью жалел только о том, что не может заехать в стену вместе с ней. Домашняя универсальная система-компьютер, радио, телевизор и телефон стала рассказывать приятным женским голосом своему хозяину о последних новостях, произошедших в мире.
« Политика. Переговоры Гория Граца с лидером архоидов Ильхитом Безмолвным. Экономика. Золото и прочие ценные материалы теперь можно будет обменять на баллы только во дворце под контролем самого господина Граца. Спорт. Состоится ли первый матч по футболу Земля-Старх? Погода. Нерон Стормак собирается прибраться в Гормигоре. Искусство. Тролли снова будут лучшими. Скандал. Первый пэт, который съел шваброида. Гороскоп...»
- Давай его что ли! – сладко зевнул Барт, поднимаясь с пола.
- Гороскоп дурра! Горроскоп дурра! – заорал попугай, пэты постепенно становились миникопией своих хозяев.
- Сегодня Бартоломью Фолку рекомендуется хорошенько выспаться, звезды сулят отличный день для различных экспериментов!
- Чудненько! Впрочем, как и вчера и позавчера! Иногда в жизни просто нужно плыть по течению! – улыбнулся Барт, - когда концерт Троллей?
- Ровно через семь дней! – ответила система.
- Бррраво! Авация! – закричал попугай, строго следящий за режимом своего порой рассеянного хозяина, - жррать пора! Жррать порра!
- Ты узнала что-нибудь о Кристин и Лэтти? – не слушал питомца Барт, - желательно точный адрес, чем занимаются и...-тут он хитро улыбнулся, - фотки из их ванных!
Система ответила, как обычно, что на последний вопрос он не имеет права, рассказав, что Лэтти является младшей дочерью Нерона Стормака, возглавляющего аква-корпорацию «Водолей». А Кристин работает в той же лаборатории, что и он сам, и проживает, кстати, не где-нибудь, а за стеной у Кристофера.
- Ого! Да они созданы друг для друга!– вскрикнул Барт, шаря руками по стенам в поисках встроенного шкафа.
- Мистер Фолк, вам входящий вызов и одно напоминание!
- Сбрось его! – небрежно ответил Барт, наконец найдя нужный шкаф и достав из него небольшую синюю таблетку,- скажи, он в ванной!
- Мистер Фолк, я не могу! – не унималась система.
- Чего так?!
- Вы мне вчера сказали так не говорить! Это Лэтти Стормак!
- Ой ей! Я в неглиже! – паниковал Барт.
- Пусть перезвонит! Дурра! Пусть перезвонит!- подсказал попугай.
- У вас одно напоминание!
- Валяй!
- Эй, приятель! Я сейчас отправил Лэтти цветы и дорогущий шоколад! Только попробуй не взять трубу утром! – заговорила система мягким басом мистера Фолка.
- Соединяй! – выдохнул Барт, приглаживая вздыбившееся ото сна волосы на затылке,- привет, дорогая!
Но тут его довольная улыбка сменилась выражением крайнего удивления и недовольства, отчего он закричал, прикрываясь свалившейся с кровати простыней – на экране вместо зеленоглазой блондинки сидел недовольный мужик с круглой пухлой головой, крючковатым маленьким носом и большими хитрющими зелеными глазами. Вероятно, он тоже недавно проснулся, а точнее был только что разбужен служащими доставки. Светлые грубые волосы торчали в разные стороны на сердито чавкающей дорогим шоколадом голове, краснеющей не то от злости, не то от удовольствия. На вид ему было лет сорок, его пухлые большие губы были все измазаны в липком темном шоколаде.
- Привет! – рявкнул мужчина, занятый случайно обломившемся завтраком. Он не особо желал сейчас говорить, рассматривая нового друга своей дочери, - ты кто?!
- Я...Барт я! – недоумевающее промямлил Барт, так, словно он вовсе не был Бартоломью Фолком, - а...а где Лэтти?!
- Так, Барт, вопросы задаю тут я! Где работаешь?!
- В центральной лаборатории!
- Что?! Кх-кхе-кхе! – мужчина подавился и закашлялся, став теперь совершенно бардовым, - что б больше я тебя с моей дочерью не видел, лабораторная крыса!
- Но..., - Барт открыл рот, что бы возразить, но что же он мог поделать, если жениться ему, как человеку, посвятившему себя науке, было нельзя, да, в общем то не особо и хотелось, а сказать что-то надо было, - э...это было не вам!
- Что?! Ты знаешь, с кем говоришь-то?! – мужчина снова поперхнулся, - я Нерон Стормак! И если я еще раз увижу тебя около моей дочери, то все молнии со всех туч будут ударять только в тебя!
- Нерон дурак! Нерон дуррак! – заголосил «очень вовремя» попугай.
- Что?!! – заорал Стормак, и Барту показалось, что у него из ушей валит пар, - сосунок, да я тебя...
На этом их связь благополучно оборвалась.
- Попка, ты че творишь?! – закричал Барт на пэта, - ты знаешь, кто такой Стормак?!
- Стормак дуррак!
- Я не сомневаюсь, но...
- Стормак дуррак!
- Ты наверное сломался, или мне продали брак!
- Брак дурак! Брак дуррак!
- Ладно, -Барт посмотрел на него заговорнически с хитрой улыбкой, - а что ты скажешь насчет Барти?!
- Барти красавчик! Барти кррасавчик!
- Ладно, живи! Выходит это не брак!
- Брак дурак! Брак дуррак!
Затем Барт принял душ и позавтракал и теперь было самое время сделать прическу, как раздался голос системы:
- Вам посылка, мистер Фолк!
- Прекрасно! Повелеваю ей скорее доставляться!
В стене открылась небольшая четырехугольная емкость, внутри которой лежал фирменный конверт с четырьмя билетами на концерт и темные очки от солнца, напоминающие по форме черный обруч, только по бокам с двух сторон у них была золоченая надпись «Тролли».
- Чудненько! – улыбнулся Барт, одновременно нацепляя очки на вырывавшегося из рук попугая,- поехали на работу, Попка! Ты поведешь!
Глава 33. Кристофер Жорди
Ласковые изумрудные волны шептались с золотым песком необычайно дивного пляжа. Бархатный песок плавно заканчивался мягким пушистым ковром из невысокой, но густой травы. Был полный штиль, и небольшие ухоженные кустарники алых и белых роз, росшие еще чуть дальше от воды вперемешку с другими экзотическими, не менее прекрасными цветами, не шевелились не единым листочком. Прямо над серединой зеленого пушистого коврика из мягкой травы стояла обыкновенная одноместная кровать, застеленная белоснежными простынями. Над волнами застенчиво, но охотно всходило огромное рыжее яркое солнце, окрашивая ярко розовой зарей причудливые тонкие линии облаков на горизонте. В постели сладко спал юноша с тонкими чертами лица и необыкновенно пушистой белобрысой шевелюрой, растрепанной беспокойным сном. На его глазах был темный пластиковый жесткий обруч, используемый им для улучшения своего зрения на процентов так на двести. В детстве он сильно обжег свои глаза ярким светом и с тех пор, что бы видеть, ему приходилось носить этот обруч. Но парень нисколько об этом не жалел, он так привык к повязке, что даже в ней спал. Как только лучи солнца коснулись его щек, юноша улыбнулся и перевернулся на другой бок, нечаянно свалив толстого рыжего кота на траву, спящего развалившись, будто плющевая игрушка у него в ногах. Кот, не заметивший во сне никаких перемен связанных с изменением своего нелепого положения в пространстве, спал все так же, развалившись на животе. Рядом с кроватью покорно стоял без единого слова и движения такой же, один в один со спящим, белобрысый лохматый парень, только без пластиковой повязки на глазах. Одет он был в светло-зеленый костюм с темной изумрудной полосой, проходившей через его правое плечо и через всю штанину его брюк сверху до низу. Костюм был чист и безупречно выглажен, вверху сиял ярко-белый накрахмаленный ворот чистой рубашки. Не шелохнувшись и совершенно не дыша, двойник простоял уже не одну ночь - создавалось впечатление, что он стоя спит самым глубоким сном на свете. Мягкий колыбельный шепот волн неожиданно нарушило громкое задорное звонкое пение неизвестной птицы, затем, откуда-то сверху раздался приятный женский голос:
– Кристофер, пора вставать! Время ровно шесть утра!
Юноша вскочил, как ошпаренный, резко сев на кровати, он поправил свою пластиковую повязку и, вставая, наступил на кота.
- Второй вставай! – обратился он к своему приятелю, словно к своему зеркальному отражению, - сегодня важный день!
Второй тут же послушно открыл свои карие глаза и повернулся к «первому».
- Доброе утро, Крис! – сказал он вежливо, но странно – с самой натянутой в мире улыбкой на лице.
- Выключи светильник! – попросил Кристофер, судя по взгляду обращаясь к потолку, одна из тучек немедленно закрыла собой солнце, и пляж мгновенно погрузился в полумрак, - так лучше!
Крис был в белой пижаме, точнее в шортах и в футболке. Он слез с безмятежно спящего кота и встал с кровати. Как только он это сделал, кровать самостоятельно уехала в кусты с розами, как будто ее здесь и не бывало. Второй стоял неподвижно, опустив руки по швам, как примерный солдат, молча наблюдая за своим командиром. Он видел это каждое утро, точнее раз в двадцать четыре часа, так как смена суток происходила только в комнате Кристофера, за окном же был вечный день, организованный при помощи огромного солнечного зайчика от гигантского зеркала в космосе. Кристофер Жорди работал на Гория Граца в лаборатории, как и Барт Фолк, он занимался наукой и добился значительных успехов. Привезенный с острова Волтуса еще ребенком, он получил на «большой земле» соответствующее образование и занялся наукой. Однако парень очень скучал по дому, по матери, а точнее по рыжеволосой девочке, по имени Кристин. Однажды он набрался смелости и сказал об этом самому Горию, за что был немедленно взят под стражу и уже морально приготовил сам себя к расстрелу.
- Мы создаем все новые безумно совершенные машины и отдаем их в руки все таких же несовершенных людей! У нас ничего не получится! И мир придется менять с самих себя! – закричал парень, глядя прямо в глаза самому хитрому, коварному и могущественному из людей.
А наутро...Крис проснулся на этом самом пляжу, голография, освещение и материалы были самыми новыми, самыми совершенными и дорогими. Горий сделал все, что б парень просыпался, словно на своем родном острове.
- Ты прав, юноша! – сказал ему при следующей встрече Горий, - совершенные солдаты гораздо лучше совершенного оружия! И ты мне таких сделаешь! За это я подарю тебе мир!
Кристофер был тронут до слез и на время забыл о побеге, занявшись сверхновым секретным проектом. Было решено синтезировать четырех солдат, с особенностями четырех природных стихий – земли, воды, воздуха и огня. Проект был удачно запущен и уже подходил к концу, Крис лишь должен был следить за протеканием процесса, который ускорили, как могли, так как Горию не терпелось увидеть своих солдат.
Работая над проектом сверхчетверки, Кристофер синтезировал себе клона, биомеханического робота, который был его полной копией, у него лишь отсутствовала повязка и были проблемы с выражением эмоций. А так это был полноценный «второй» Кристофер Жорди, с искусственным интеллектом и весьма весомыми преимуществами перед человеком – он не уставал, не болел, не отдыхал, не выражал эмоций и чувств, был послушен и прилежен. Возможно, самым большим его преимуществом перед человеком было то, что он не мог любить. Андроиду было хорошо в любом месте земного шара, везде, где была энергия для подзарядки для его аккумулятора. «Второй» полностью и беспрекословно подчинялся «первому», выполняя от и до приказы, отданные Кристофером. У него был вставлен чип робота, с ограничением свободы и первым непрекословным законом любой машины на Земле – не навредить человеку! О существовании «второго» мало кто знал, и андроид частенько замещал своего хозяина на работе, что было весьма удобно для Кристофера.
- Открой окно!- снова приказал Крис потолку, переминаясь на босых ногах на траве,- и, какие у нас там новости сегодня?
Тут же правая часть пляжа превратилась в квадратную картину на которой были изображены трое молодых людей – два парня по краям и в центре девушка с длинными малиновыми волосами. Справа от нее стоял огромный рослый детина, бритый наголо, с кольцами в ушах, татуировками на сильных мускулистых руках и с голубоглазым лицом младенца. Качек был одет в пеструю обтягивающую футболку с погонами и широченные темные штаны с огромным белым ремнем. Слева от солистки стоял худенький миловидный мальчик со светло-светло зелеными волосами, поставленными дыбом. Его стилисты запретили ему их отращивать, дабы фанаты не путали его с солисткой. Такая прическа очень шла юноше, великолепно сочетаясь с его огромными изумрудными глазами. Одет он был в серебристый пиджак на светлую футболку и длинный резной зеленый, под цвет глаз, галстук. На ногах были обтягивающие пестрые, цветом такие же, как у второго парня, джинсы. И, наконец, в центре стояла ослепительно красивая сероглазая девушка, она была в вечернем малиновом платье от кутюр и туфлях на высоченных каблуках такого же малинового цвета. Разношерстная троица называлась «Тролли», что-то созвучное со словом три. Лысого звали Боб, зеленого - Шоби, солистку - Эльза. Все они были отпрысками мульти миллиардеров, и у них было такое положение, что они просто не могли не петь. Тролли были самой известной, грамотно раскрученной музыкальной группой, которые собирали стадионы, оправдывая миллионы баллов, вложенные в них. Так вот, скоро должен был быть всеземной конкурс на лучшую песню, лучшую группу и лучший проект одновременно. В течении двух лет подряд его выигрывали тролли, так что сомнений ни у кого не было, что Эльза снова лучше всех споет, а парни ей подыграют. А пока почти каждый первый открывающий окно в Гомигоре видел их улыбающиеся лица, нарисованные у себя на стекле, приглашающими на концерт и призывающими отдавать свои голоса только за них.
- Ай!- вскрикнул Крис, не ожидая увидеть вездесущию троицу снова, - убрать! Эти рекламщики охамели!
Изображение быстро было стерто с окна специальными приспособлениями, и за ним снова возникла привычная картина с каменным городом и гигантскими небоскребами, залитыми искусственным солнцем.
А между тем домашняя система, предназначенная для связи с внешним миром, приятным женским голосом рассказывала всем присутствующим последние новости, произошедшие в мире.
« Политика. Переговоры Гория Граца с лидером архоидов Ильхитом Безмолвным. Экономика. Золото и прочие ценные материалы теперь можно будет обменять на баллы только во дворце под контролем самого господина Граца. Спорт. Состоится ли первый матч по футболу Земля-Старх? Погода. Нерон Стормак собирается прибраться в Гормигоре. Искусство. Тролли снова будут лучшими. Скандал. Первый пэт, который съел шваброида. Гороскоп...»
- Погода. Координаты 56895,15,963.
- Сегодня на островах Волтус и Болтус как обычно солнечно, переменная облачность, температура воздуха +28 С, влажность воздуха 85 %, с 14:25:30 до 15:10:00 дня пойдет дождь, выпадет 7 мм осадков...
- Спасибо! Отдыхай! – оборвал систему Крис и направился в ванную прямо в пижаме. Через пять минут в стене снова появилась дверь, чтобы выпустить чистого и уже сухого Криса после утреннего душа. Парень был одет в бежевые тонкие штаны и такого же цвета водолазку. Пижама же была тут же выстирана, высушена и отправлена во встроенный шкаф полностью автоматически, это повторялось каждое утро изо дня в день.
- Завтрак! –скомандовал Крис и из кустов с розами, куда недавно только что уехала кровать выехал стол с белой скатертью и пара мягких стульев со спинкой.
- Второй, выпусти шваброида! – попросил Кристофер андроида, тот открыл небольшую дверцу во встроенном шкафу и оттуда вылетела маленькая белая летающая перевернутая миска с стремя треугольными зелеными сенсорами. Она плавно опустилась на пол и тут же принялась выполнять свое основное предназначение – мыть, чистить и дезинфицировать. Кот, все это время безмятежно спавший на полу, вдруг проснулся, вероятно услышав сквозь сон про завтрак. Крис не обратил на него внимания – он был сегодня как никогда сосредоточен и взволнован. Достав из холодильника, отличающегося от встроенного шкафа лишь низкой температурой, разноцветный пакет с надписью «завтрак». Не разворачивая его содержимого, Крис запихнул его в микроволновку. У него было три варианта приготовления завтрака. Первый – задать системе сразу блюдо, например яичница с парой сарделек. Микроволновка сама удаляла упаковку и из содержащейся в пакете массы готовила пищу. Из этой же массы, используя разные условия приготовления, можно было состряпать и омлет, и кашу, и салат и даже суп. Просто суй в микроволновку и выбирай блюдо! Особо изысканные гурманы, готовили себе завтрак по второму варианту, задав микроволновке сразу условия приготовления, то есть – температуру и параметр, который назывался LP, целиком и полностью доверяя своей интуиции. Именно так и поступил Крис, засунув пакет в микроволновку он громко назвал температуру и значение LP.
- Барт говорил нужно ждать всего минуту и там будет изумительная пицца! – размышлял он вслух, считая про себя до шестидесяти. Но тут случилось нечто удивительное – пол резко перестал притягивать всех, кто находился в комнате. Вследствие чего, все трое немедленно спланировали к потолку.
Кристофер громко выругался.
- Там что слоны?!- негодовал Крис, он тут же сообразил, что кто-то за стеной отключил гравитацию для утренней гимнастики. И этот кто-то либо баловался пультом жизнеобеспечения, либо был очень грузен, что поставил все настройки на максимум, -да что б их с их йогой!
Второй, подплывший к стене сильно постучал по ней кулаком, через минуту гравитация включилась и кот с Крисом рухнули на пол.
- Стоп! – закричал парень, подбегая микроволновке, уже прошло времени около пары минут. Крис достал оттуда белую пластиковую миску, однако вместо пиццы там была...манная каша с привкусом копченой рыбы. Снова выругавшись, Крис отдал кашу с рыбой всеядному пэту-коту, который с радостью принялся усваивать топливо. Судя по упитанному холеному пэту, Крис был весьма неудачным поваром.
- Яичница и две сардельки!- скомандовал Крис микроволновке, засунув в нее еще один разноцветный пакет. Он был зол на соседей из-за частого отключения гравитации, во время одного из которых, пэт неудачно приземлился, и у него теперь постоянно отлетала голова. Повернувшись к стене напротив окна, там где искусственное море простиралось до горизонта, Крис прикоснулся у правого виска к своей повязке на глазах, сменив режим своего зрения на инфрокрасный. Теперь он увидел очертание тела своего соседа, поняв, что у него за стеной не просто сосед, а целая соседка.
- О ля-ля! – подумал Крис, предвкушая сладкую месть,- гимнастика, фигура, диета и должно быть всегда сложная прическа!
- Второй, напомни мне про гравитацию минут так через двадцать!- попросил он андроида, - дельце есть!
Робот охотно кивнул, и Крис включил режим обычного зрения, микроволновка весело дзынькнула и парень наконец-то принялся за долгожданный завтрак.
Но полностью его съесть все же не удалось – услышав странный писк среди травы, Крис перевел туда взгляд. Перед ним была обыкновенная большая серая крыса, с усатой и наглой мордой, ее черные блазёнки-бусинки не отрывались от сарделек. Зверек явно был домашним пэтом – вместо ошейника на нем был повязал небольшой, но очень красивый и аккуратный зеленый бант.
- Откуда ты взялся?! – Крис не мог понять, что делает чужой пэт в его квартире, - опять эта соседка! По вентиляции пэтов сплавляет!
Крыса утвердительно пискнула, встала на задние лапки и принялась переминаться с одной из них на другую, как будто что-то выпрашивала за свой смешной танец. Кристофер ошалел, он никогда не видел у пэтов более глупых функций. Встав с места, парень направился к незваному гостю и наконец разглядел у нее на хвосте небольшое серебряное колечко.
- Странная у него антенна! – ухмыльнулся Крис на кольцо, вставая перед грызуном на четвереньки. Но тут произошло нечто совершенно неожидаемое – крыса, подбежав в стоящему около стола ничего не подозревающему коту, ловко впрыгнула на его спину, затем на стол и, украв еще не тронутую сардельку ловко соскользнула на пол таким же способом. Вот так просто и нагло крыса воровала себе сосиску посреди белого дня при живом коте, который с любопытством изучал поведение незваного гостя, еще минута и он распознал ее как изделие конурента. Ее действия он воспринимал, как высший пилотаж идиотизма – столько энергоемких манипуляций для добычи биологического топлива. Но крыса, в свою очередь считавшая кота недокотом, почему-то внезапно остановилась перед Крисом и долго вглядывалась в темноту его повязки на глазах. Быть может, она увидела нечто знакомое в растрепанной белобрысой шевелюре парня, а может быть хотела сказать безмолвное спасибо за сардельку.
- А ну стоять! – закричал Крис глядя в печальные черные бусинки зверька. Крыса схватила сосиску и собралась удирать дальше, но не тут то было – парень, изловчившись, резко схватил ее прямо за хвост. Зверек выронил сосиску и пискнул от боли, но не растерялся, ловко изогнувшись, цапнул парня прямо за большой палец. Кристофер вскрикнул больше от неожиданности, чем от боли, выпустив крысу. Зверек схватил свою сардельку и, вильнув хвостом, бросился в кусты роз.
- Ты видел?! Меня укусил пэт!- кричал Крис второму, облизывая палец, - ты это видел?!
- Видел, я не смог сосканировать его чип! – без эмоций сказал андроид, -он не заригистрирован! Кстати, босс, уже прошло двадцать минут, ты велел напомнить тебе про гравитацию!
- А, да! Спасибо! – кивнул ему Крис, взяв пульт жизнеобеспечения из встроенного шкафа, и снова коснулся у виска своего темного обруча на глазах, - сейчас будет весело!
По силуэту он заметил, что соседка уже у двери и собирается выходить из квартиры, это значит, что она собрана и уже с прической.
- Держитесь! – предупредил всех Крис, отключая гравитацию. Все ухватились, кто за что мог, кроме кота – тот с воплями взмыл к потолку. Кристофер напряженно следил за взмывшим к потолку красноватым в инфрокрасном излучении силуэтом барышни, жившей за стеной, и через пару секунд включил гравитацию обратно, наслаждаясь нелепым падением соседки. Но вместе с ней упал и кот, у которого снова отвалилась наглая усатая морда, которая из-за резкого отсоединения питания, что осталось в «теле» скосила глаза на нос.
- Босс, почему ты не закажешь в «Электро-пэте» такого же нового? – спросил андроид Криса, -он будет точь-в-точь, как этот, только с нормальной головой!
- Потому что, увы, это будет уже не он, - грустно сказал Крис, - и что бы понять это, Второй, нужно быть человеком!
- Мы так его бесконечно и будем чинить? – удивился робот.
- Да, придется тебе взять с лабораторию и починить! – отдал Крис по частям кота в руки второму.
- Но, босс! – без эмоций на лице возразил андроид, - мы разве летим не вместе?!
- Нет, не вместе, сегодня у тебя великий день, второй! – воскликнул Крис, наблюдая за тем, как стол и стулья прячутся в кустах роз,-сегодня ты будешь мной!
- Да, босс! –покорно повторил андроид, - сегодня второй будет тобой!
- Запомни! Правило первое! – Кристофер серьезно посмотрел прямо в карие неморгающие невозмутимые глаза андроида, правой рукой растрепав ему волосы, чем делая его еще больше похожим на себя, - ты сегодня не Второй! Ты – Кристофер Жерди, Крис, Кристи! И Барта ты сегодня зовешь Барт, а не босс! Ты человек, Второй!
- Да, босс! – согласился андроид, - но, где будешь ты?
- Сегодня я лечу домой на Волтус и Болтус! – радостно сказал Крис, - я ждал этого дня столько лет! И может мне повезет, и я увижу ее там снова! Я почту за счастье лишь надежду на него!
- Хорошо, я никому не скажу, где ты, - преданно заверил андроид, - но, если я это ты, то как я всем объясню, где же я?
- Хм...- Крис задумался, в этот самый момент од достал из шкафа скейт и специальный черный костюм со шлемом, - скажи, что сдох аккумулятор!
- Да, босс! Есть сдох аккумулятор!
Кристофер долго одевался, тщательно проверяя каждый элемент костюма, затем он занялся приготовлением скейта. Эта вещь была его собственным изобретением и была совсем не так проста, как казалось на первый взгляд, благодаря ускорителю она могла дать жару любому кораблю. Жаль только ускоритель быстро кончался, но для поездки на Волтус и обратно его должно было хватить.
- На неделю! – сказал Крис, кладя в карман темного костюма пузырек с красными таблетками, - мои обеды, ужины и завтраки на семь дней! Надеюсь, не пригодится!
Услышав слово «неделя», Второй покачал головой:
- Возвращайся скорее, босс! У тебя за неделю может сесть аккумулятор!
- Пробки. Мой ежедневный! – не слушал его Крис, снова обращаясь к потолку, дабы узнать, что ждет его по дороге.
- В квадрате 715 К затор, - тут же ответила система,-за рулем корабля, виновного в аварии сидел пэт-попугай! Он потерял управление, сбив пять встречных кораблей!
Во время ее рассказа напротив окна в воздухе возник экран с изображением карты пути от дома и до работы Кристофера, высокого карандашеобразного здания лаборатории. Затем система переместила зрителя в центр аварии – сбившееся в кучу корабли, разнообразные по форме, цвету и стоимости, словно цветные камешки, образовали в трассе-артерии затор, за которым образовалась пробки из нескольких тысяч кораблей. В данной аварии, впрочем, как обычно жертв не было – система из энергетических полей отталкивала транспортные средства друг от друга при сильнейших столкновениях, оставляя и корабли и пассажиров целыми и невредимыми. Такое же энергополе внутри салона крепко удерживала пассажиров на месте, не давая им покалечится из-за силы инерции. Так что аварии в будущем становились лишь причиной потери времени и выбросом в кровь адреналина.
- Подробнее! – попросил Крис систему, узнав в виновнике происшествия корабль своего напарника Барта, у которого как раз был пэт-попугай.
На экране тут же возникло заспанное лицо Барта, с поставленными вверх ярко-голубыми волосами в тон синим глазам. Одет он был так же, как и «второй» в светло-зеленый костюм с яркой, темноизумрудной полосой на плече, из-под которого выглядывал ворот белоснежной рубашки. Казалось, что этот выглаженный новенький костюм научного работника сейчас лопнет по швам, с трудом сдерживая груду мышц, скрытую под ним. Рядом с ним беззаботно чистил свои постоянно изменяющегося цвета перья Вильгельм Георг Маршал Фридрих III, весьма довольный собой, что оказался вместе с хозяином в центре внимания.
- Добрый день, с вами Тина Скотт, - заговорил приятный женский голос, обратившись затем к Барту, - как произошла авария, мистер Фолк?
- Тинна дурра!! Тинна дурра! – заголосил попугай, оторвавшись от перьев.
- От такого и слышу! – ни чуть не смутилась Тина, повторив пилоту тот же вопрос.
- Я..много работаю..и..нечаянно уснул, я сожалею!- виновато ответил вялым басом Барт, краснея, и тут же быстро и четко добавил - и, пользуясь случаем, я хочу передать привет Лэтти Стормак!
- Что ж, весьма не похоже на правду!- снова зазвучал приятный женский голос за кадром, - однако, не смотря ни на какую причину аварии мистер Фолк будет оштрафован на тысячу балов!
- Тинна дурра! Дуррра!
- Хватит! Отдыхай!– остановил Кристофер, одновременно сгорая от смеха и стыда, - теперь ты подчиняешься и второму!
- Еще, чуть не забыл, - спохватился парень, достав из шкафа еще один черный обруч, тот в точь, как тот, что был у него на глазах, -вот, возьми! Это просто муляж, он без режимов, но все видно!
Затем они покинули квартиру. Второй полетел на работу вместо хозяина с зеленым приоритетом в движении, Кристофер отправился на скейте в шлеме-невидимке навстречу своей судьбе, которую так нечаянно оставил много лет назад вместе с родным домом.
Глава 34. Темный маг.
Клинок с рукоятью в виде змеи, обвившейся тощими кольцами вокруг самой себя, почерневшей от времени и сырости, продолжал бесприютно скитаться в космосе. Планеты словно чувствовали живущий в нем дух самого величайшего черного мага и не притягивали к себе. Так же он бы и пролетел мимо маленькой голубой планетки по имени Земля. Однако мощный луч света, посланный с нее, смог немного подправить траекторию ножа, отправив его тем самым прямо к планете. Покружив вокруг нее еще немного, клинок попал во власть земного притяжения и вошел в атмосферу. Маленьким горящим осколком приближался он все ближе и ближе к поверхности, волей судьбы он был направлен прямо к славному городу Гормигору. Падая, он пробил себе путь сразу на нижний уровень города и, попав в силовое поле артерии-автотрассы, продолжал двигаться по ней с довольно высокой скоростью, навстречу кораблям, с большим трудом его облетавшим. Затем все корабли стали внезапно расступаться, освобождая с одной стороны путь транспорту Гория, идущему с белым светом на первом приоритете, а с другой стороны, рыжему от температуры, раскаленому клинку. Однако, им не суждено было столкнуться – корабль, освещенный зелеными огнями и идущий вслед за тем, что шел на первом приоритете, вдруг оказался впереди. Через пару минут произошло роковое столкновение – клинок перпендикулярно прошел сквозь стекло корабля, словно сквозь кусок масла и врезался пилоту прямо в грудь, в область сердца. Если бы на месте пилота сидел человек, то он был бы моментально мертв. Но, там был никто иной, как андроид Второй, которому весь день предстояло играть роль Кристофера. Его лицо после ранения было так же невозмутимо и спокойно, лишь только датчики зафиксировали сильный урон. Он наклонился и увидел торчащую у себя из груди рукоять клинка, глаза змеи горели магическим красным светом. Робот уже поднял руку, чтобы вытащить инородный раскаленный кусок металла, как вдруг по всему его телу прошел будто электрический заряд, окутав его светящимися молниями. Дух великого мага Нитимира мог вселяться в любое, даже неодушевленное создание, полностью подчиняя его своей воле. Андроид спокойно нажал на рукоять клинка, запихнув его тем самым внутрь себя ровно настолько, чтоб он не был виден из его груди. Нож прошел в тело так, что почти совсем ничего не повредил, кроме мягких тканей. Кроме порванного костюма и маленькой тени странного скрюченного человекообразного существа появившейся рядом с совершенно неизменившейся тенью андроида, ничего не напоминало о случившемся. Корабль, управляемый автопилотом, шел по артерии с той же скоростью, совершенно не замечая нового пассажира. Наконец, трасса кончилась и корабль взмыл вверх над Гормигором, представив на обозрение своим пассажирам все его красоты. Андроид немигая, приник к стеклу, широко раскрыв глаза не то от любопытства, не то от страха.
- Ни гоблинов, ни кентавров, ни орков! – повторял андроид на каком-то неизвестном шипящем языке, осматривая величественные небоскребы, между которыми словно маленькие серые ручейки бежали за ритмом жизни по своим делам люди, ни на секунду не останавливаясь и ни на миг не оглядываясь, - сплошной бесконечный город найтов! Ох, как же долго я спал!
Внезапно робот по велению нового встроенного хозяина повернулся в противоположную от города сторону и застыл в немом горьком вздохе. Там была мертвая пустыня, с потрескавшейся голой землей, взрыхленной взрывами, она простиралась на сотни тысяч километров, вплоть до океана. Над голой высохшей потрескавшейся землей, словно коршуны над мертвым окровавленным телом, кружили разноцветные тучи.
- Найты обладают самой темной во всем мире магией, - сказал пораженный андроид на том же неизвестном языке, снимая с глаз черный обруч, - нет больше густых лесов, нет больше зеленых полей, пересохли синие реки, не видно ни одной зверушки, забыто навсегда пение птиц! Они истребили все расы, населявшие когда либо Неливерию!
Нетимир еще не знал, что он находится на Земле. Он горько сокрушался, думая, что найты снова взяли в свои руки всю Неливерию, так жестоко ее обезобразив. Вместе с ним скорушалась и маленькая убогая тень непонятного существа, совершенно не присутствующего в салоне корабля. Это была тень великого мага, которая служила ему, живя самостоятельной жизнью.
Глава 35. В лаборатории.
Подлетая к работе, Барт просто не мог не заметить огромной фиолетовой тучи над хорошо ему знакомым карандашеобразным зданием.
- Стормак! – процедил он сквозь зубы, выбирая место для парковки. Сегодня он не хило опоздал на работу и подземная стоянка, располагавшаяся как раз под площадью из солнечной батареи была полна кораблей. Вход у нее был с другой стороны здания, так что, то, что происходило на площади и стоявший там корабль Гория видеть никто не мог.
- Сторрмак дуррак! Стормак дурак! – завопил по старинной традиции попугай.
- Нет! Увы, Вилл, но тебя придется перепрошить! – твердо сказал Барт, хватая попугая за шиворот, - пошли на работу!
- Неееет!! Вильгельм не хочет! Георг не пойдет! Маршал протестует! Фридрих боится!! Дождь дуррак!
- А Попка прогуляется! – улыбнулся ему Барт, вытащив из корабля, -жаль, что сегодня все утро будет бесить эта туча! Помни, Вилл, и расскажи это Маршалу, Фреду и Георгу, что никто не должен знать, из-за чего эта туча висит над нами!
Перед рабочим кабинетом Барта ждал сюрприз – коробка из той службы доставки, которой он пользовался сегодня утром, что бы отправить конфеты и цветы Лэтти.
- За что я люблю курьеров, так это за то, что в случае доставки не в те руки, они все возвращают обратно! – рассуждал Барт вслух, чавкая дорогим шоколадом, прижимая к себе попугая одной рукой, а другой беззаботно размахивая букетом искусственных цветов из светодиодов.
- Бартоломью Фолк! Снова тридцати минутное опоздание на работу! Если будет третий раз – не видать тебе больше премии! – послышался насмешливый женский голос из неоткуда.
- Не тлидцать, а двасать восем мынут! – огрызнулся Барт, чавкая набитым ртом, подумав про себя, – когда же эта дурында сама опоздает?!
Голос принадлежал старшей лаборантке, которая, хоть Барт и Крис никогда ее и не видели, неустанно следила за ними. Между собой друзья звали ее дурындой, за ее правильность и назойливость.
Войдя внутрь небольшой комнатки усеянной всевозможными приборами, кнопками и рычагами, он обнаружил там уже вовсю занятого Криса, строящего какие-то диаграммы на огромном экране.
- Привет, Крис! – радостно выкрикнул Барт и, подойдя поближе, бухнул к нему на стол пару конфет, - угощайся! А где второй?
- Здравствуй, рыцарь! – спокойно ответил Крис, не отрываясь от графиков и даже не посмотрев на конфеты.
- Ты слышал все в новостях, да? – расстроился Барт, совсем забыв о своем вопросе начет «второго», возможно у него что-то с аккумулятором. Парень стал тут же оправдываться - я совсем забыл, что автопилот реагирует только на биологические тела, - и...ты не дашь мне взаймы тысячу баллов? Я отдам со следующего аванса!
- Дам, рыцарь! Но вернешь мне с процентами, можно отдать провизией или оружием!
- Чего?! – возмутился Барт, - ты перегрелся?!
- Ну, хорошо, буду брать только золотом! – так же невозмутимо ответил андроид. Нитимир ничего не мог понять – он предлагал самые выгодные условия – уж оружие и продукты можно было б найти!
Барт счел все это шуткой и рассмеялся, он продолжал глотать конфеты одна за другой, достав снизу коробки огромный аппетитный кекс, густо смазанный кремом.
- Я его вроде б и не посылал! – думал вслух Барт, пожелав оставить его на потом, как десерт, он отложил его в сторону.
- Что ты делаешь? – спросил он напарника.
- Приходил какой-то князь по имени Горий Грац, он принес мне этот старый гномовский компас, повелев принести то, на что он указывает! Я уже сказал здешнему князю, что б туда выслали гонца!
- Что?! Сам Грац?! И ты молчал?! – Барт уже смотрел на изменившегося друга, как на предателя,- на что указывает этот хлам?
- Компас показывает путь к твоей мечте! Возьми его в руку, и он покажет тебе дорогу, юноша!
- Эй! Полегче! Я старше тебя на два года! – возмутился Барт, но все-таки послушно взял компас в левую руку и, закрыв глаза, подумал о Лэтти, но почему-то вместо нее в его воспоминаниях возник ее отец, и он тут же выронил компас на пол, так и не заметив, куда указала стрелка,- Ерунда!
- Брехня! – подтвердил попугай, оторвавшись от чистки перьев.
Тут сам Кристофер поднял компас с пола и, положив его в левую руку, задумался о чем-то на пару секунд. Стрелка колеблясь, изменила направление в противоположную сторону, теперь она показывала ровно на северо-восток.
- Ого! – воскликнул Барт, - о чем же ты подумал?!
- Я подумал о пару бокалов ведьминского пива! Или хотя бы орочьей таверне! – спокойно ответил Крис, кладя компас обратно.
- Что?!! Ты ходил без меня в новые клубы?! – кипятился Барт, этого он простить другу совершенно не мог, - а я вчера познакомился с такими девчонками! И одна из них, между прочем, работает здесь! Хотел тебя познакомить, но, что-то ты не заслуживаешь!
Нитимир не понимал, чем он вызвал такую ненависть у молодого найта и, решив больше ничего не говорить, молча, принялся изображать бурную научную деятельность.
Барт так же молча приступил к работе. Он, насупившись, улегся в кресло и, одев шлем, от которого тянулись тысячи проводков для связи с главными процессорами, принялся усиленно что-то высчитывать. Барт, пожалуй, лучший и беспроигрышный ловелас в Гормигоре, считал любовь лишь химической реакцией и хотел найти лишь нужный катализатор, чтоб ее вовремя запускать и прекращать. Иными словами, и Барт и все человечество, начиная со своего рождения, искали то самое приворотное зелье, заветный напиток любви. Барту же он был необходим ради страшного интереса, ради шутки, он, уверенный в себе, как никто другой, готов был испытать его силу даже на самом себе. А уж напоить своего безутешно страдающего по пустяку коллегу было для него делом чести! Нимимир хмурился, безотрывно следя за всеми манипуляциями Барта, маг без труда догалался, что юноша готовит то самое приворотное зелье. Только вот он никак не нашел в комнате того, кому оно было бы та необходимо! Хотя, эти найты так изменились, что маг бы не удивился, если б Барт напоил зельем своего скандалиста-попугая.
Андроид, не зная, чем бы себя еще занять, надел шлем, лежащий на специальной подставке у спинки его кресла, перед глазами замелькали одна за другой различные пиктограммы, надписи и картинки. Сам того не осознавая он залез в папку истории маленькой голубой планетки, о названии которой он мог только лишь догадываться. Она была точь-в-точь совсем как его родная Неливерия. Только на ней жили одни найты, постепенно они справились с холодом, научившись шить теплые одежды и строить прочные дома. Затем овладели электричеством, полетели в космос и приручили атом. Постепенно они все больше и больше притесняли природу, нанося ей глубокие раны. Но однажды...разгорелась страшная, самая жестокая и масштабная война, результатом которой могло стать только полное уничтожение некогда голубой прекрасной планетки. Андроида трясло, когда он видел эти кадры, как с лица Земли стирались целые города, за миг гибли сотни народов, высыхали моря, а реки поворачивали вспять. Ни глаза робота, ни галза темного мага больше не могли этого видеть, и Крис уже потянулся, чтобы скинуть с себя шлем и дать исчезнуть кошмарному видению, как вдруг перед его глазами замелькали огромные синекожие ящеры. Они остановили войну, подарив планете и ее жителям второй шанс. Робот снял злополучный шлем и решил больше никогда его не надевать. Нитимир взялся за голову – куда он попал? Как такое могла случиться? Это он, великий темный маг, ужас всей Неливерии, очутился на Земле среди людей, словно маленький мальчик, заблудившийся один в ночном лезу среди жестоких орков и гнусных гоблинов. Слезы темного мага одна за другой катились из глаз никогда не знавшего их андроида, больно было Нитимиру осознавать, что такое могло произойти с его родным вечнозеленым домом Неливерией.
- Эй, приятель, ты в порядке?- хлопнул его по плечу Барт, андроид и не заметил, как тот к нему подошел.
- Да...да, все хорошо, - тихо ответил Крис, вставая с кресла.
- Такс, тебе просто надо отвлечься! – хитро улыбнулся Барт, нахлобучивая на него свой чудо-шлем. Вся чудесность которого заключалась в том, что он мог подстричь и уложить даже самые непослушные волосы, сделав какую-нибудь из «отпадных», как выражался сам Барт, причесок. Так вот теперь, после пребывания пары минут под чудо-шлемом голова андроида покрылась ровными изящными золотыми кудряшками вместо бестолковой взъерошенной копны волос.
- Конечно, до меня еще далеко, но гламурненько! – улыбнулся Барт, стаскивая с Криса его обруч-повязку и напяливая ему на глаза фирменные очки от солнца с надписью «Тролли», - красавчик! Теперь иди, найди Кристин! Она тебе понравиться! Только не перепутай с великой дурындой! Будто ты просто принес Кристин отчет! Чтоб на нас больше не наезжала эта швабра!
- А как я их отличу, князь? – неуверенно переспросил Нитимир, до этого вопроса Барт и не задумывался над тем, что Дурында и Кристин вполне могут быть одними тем же человеком!
- Нет, Крис, ты их не спутаешь.- как-то неуверенно произнес Барт, - ну как же можно с кем-то спутать нашу Дурынду? Ее голос ты каждый раз слышишь «Вы опоздали на работу?! Вы перегрели генератор! Да вы вообще идиот!»
- Ладно, будет исполнено! – покорно согласился андроид, отправляясь в путешествие по петляющим бесконечным коридорам. По дороге он забыл, кого надо искать, все происходящее его сильно забавляло.
Глава 36. Два визита.
В щегольских очках от солнца и с кудряшками на голове Второй отправился искать «великую Дурынду», он был просто уверен в том, что Дурында не что иное, как обычное женское найтовское имя, наверное широко распространенное на Земле. Он шел, как ему и велел Барт, сначала прямо по коридору, а затем пару раз направо и наконец очутился в огромном зале с пятью входами, посреди которого находился странный аппарат, усеянный как и полагалось всем приличным машинам кучей кнопок и датчиков. Вдруг он обо что-то споткнулся.
- Простите, юноша! – услышал он звонкий голос из-под своих ног и, наклонившись увидел маленького рыжего мальчика величиной с ладошку. Он светился магическим синеватым светом, а сзади у него были сложены два тонких красивых крыла, как у бабочки, - я потерялся, вы не поможете...
Тут взгляд его зеленых глаз упал на грудь Второго, из нее зловеще торчала рукоять клинка в виде головы змеи с горящими глазами.
- Эльф! – прошипел андроид, схватив мальчика рукой, - как же! Сейчас я тебе помогу!
- Нитимир?! – в ужасе закричал Виль, не чувствуя боли сломанных крыльев, - Неет! Что ты тут делаешь?! Убирайся отсюда!
Тут в коридоре послышались чьи-то легкие шаги и андроид, не желая рисковать, открыл первую попавшуюся дверцу в приборе и кинул туда мальчика, крепко ее захлопнув.
- Вам сюда нельзя! Что вы тут делаете? – в зал вошла милая рыжеволосая девушка с карими взволнованными глазами. Нитимир тут же уставился на золотое кольцо с черным камнем, надетое у нее на пальце. Нужно было его срочно получить любым путем.
- Кристофер?! – подошла девушка к нему вплотную, узнав в нем знакомые черты.
- Нет, великая Дурында! – улыбнулся Второй, протягивая маленькую темную флешку, - я принес отчет, чтоб на нас не наезжала эта швабра!
-Простите...Что? – ее так в жизни никогда не оскорбляли, - а..ээ..где остальные?
- Один варит приворотное зелье для своей куклы, у другого сдохли батарейки! – прямо ответил андроид, - я разберусь с ними, Дурында! А теперь отдай мне кольцо!
- Что?! – Кристин сняла кольцо и что было силы ударила хама по щеке, слезы выступили на ее глазах. Нет, увы, это не Кристофер, как же можно было так жестоко обмануться.
- Отдай кольцо, Дурында! – настаивал на своем Нитимир, сжимая кулаки и приближаясь к девушке. Кристин попятилась назад, а затем побежала, робот кинулся за ней, но, увы, створки лифта закрылись прямо перед его носом, и ему пришлось вернуться с пустыми руками в свой кабинет к Барту.
- Да что это с тобой? – красавчик обвел подозрительным взглядом друга-неудачника, - смотри и учись!
Затем он улыбнулся своей коронной голливудской улыбкой и покинул комнату.
- Ну, Барт, смелей! – подбадривал сам себя парень, стоя перед одной из шести дверей, ведущих в зал, - и откуда такая робость...
Створки двери разъехались и он встретился своим серо-голубым взглядом с ее карим.
- Привет! – улыбнулся он, лихорадочно думая, что же еще сказать.
- Привет, Барт! – быстро ответила девушка, -мне уже принесли отчет, спасибо!
- Да я...это, не с отчетом! – замялся парень, краснея, - мы тут вместе с тобой работаем и...
- ...и дружим! – закончила Кристин о чем-то сильно переживая. Да и как тут не волноваться, когда к тебе по очереди приходят полоумные коллеги, которые то оскорбляют на чем свет стоит, то намекают на что-то сомнительное.
- Да, но...- мямлил Барт, сам не понимая, что с ним, таких поражений еще не было со школы, - но между мужчиной и женщиной дружба не возможна!
Кристин замялась, она судорожно искала в столе свое кольцо с черным камнем, и никак не могла найти.
- Ты мне не веришь, да? Думаешь, я снова погулять решил? – Барт не знал, что и делать .все больше и больше ловя себя на том, что он сейчас действительно серьезно, первый раз в жизни, - Кристин, я.. я серьезно!
- Понимаешь, Барт, - она подошла к нему почти в плотную, смело глядя ему прямо в глаза, меньше всего сейчас девушка хотела его оскорбить или обидеть, - если твоя точка не совпадает с моей, то это значит только одно!
- Мы будем не просто друзьями?! – надежда на победу снова вернулась к нему.
- Нет, тогда боюсь, мы не будем даже друзьями! – заключила она, - а теперь, прошу, уходи! Прости, но я очень занята!
Барту как будто на голову ведро воды вылили – его отшили! Отшили, так быстро и холодно, как никого на свете! Повесив голову, он вышел из зала, даже не заметив, что за ним следует по пятам длинная серая крыса с зеленым бантом и колечком на хвосте.
Придя в кабинет расстроенным, а еще больше ошарашенным, Барт, занялся своим приворотным зельем, пока совсем не задумываясь, кому его скормить.
- А что такое эта любовь, - разговаривал он сам с собой, - кто сказал, что незаменимых нет? Просто нет лучших предложений! Чтобы стало смешно – нужна только новая свежая шутка! Все в мире подчиняется законам, у всего есть формула! У нее на руке кольцо, но я ей сегодня же предложу лучший вариант! Это будет самый великий из всех экспериментов в мире! Я получу новую улучшенную формулу искусственной любви!
Нет, Барт, ты сам того не догадываясь попал в сети своего же чувтва, впервые в жизни ты влюблен и влюблен по-настоящему, не сам в себя, а в простую застенчивую умную девушку, которая и покорила тебя своей милой скромностью!
За ним, не отрываясь, следила маленькая скрюченная тень, самостоятельно расхаживающая по лаборатории вот уже около получаса. Внезапно тень тревожно пригнулась, почувствовав, что за ней следят. Она внимательно озиралась по сторонам в поисках своего шпиона, но Крис и Барт были заняты работой, а попугай по-прежнему своими перьями. Тут резко обернувшись, она увидела между проводами под креслом у Барта большую серую крысу с аккуратным зеленым бантом на шее и серебряным колечком на хвосте. Грызун не сводил своих черных бусинок с тени, внимательно ее изучая. Казалось, заметив друг друга, они не на шутку испугались, и тень быстро шмыгнула к Кристоферу, спрятавшись, слившись во мгновение, в его большой длинной тени. Крыса пискнула и, вскарабкавшись по проводам, и схватив со стола огромный кремовый кекс – вероятно, цель своего визита, вылетела вон коридор. Вслед за ней дверь снова открылась и комнату заглянула приятная рыжеволосая девушка, так же одетая в светло-зеленый костюм с темно-зеленой полосой на правом плече и штанине.
- Прощу прощения, вы тут не видели...ээммм.. – она замялась, увидев Криса, и, внимательно осматривая каждый сантиметр пола своими карими глазами, ушла со словами,- ой, ладно, извините!
Она быстро закрыла дверь, слышен был только ее звонкий голос в коридоре, – стой! Так нельзя! Куда ты?
- Кристин?! – узнал Барт вчерашнюю свою знакомую.
Тут в коридоре послышался грохот, вперемешку с воплями и через пару секунд в комнату ввалился настоящий Кристофер, он был в черном потрепанном, местами прожженном до дыр костюме и черном шлеме, от него валил пар. В руках он держал свой навороченный самодельный скейт. Едва закрылась дверь за его спиной, он снял шлем. По дико взъерошенным светлым волосам и безумным колючим карим глазам, всем присутствующим в комнате сразу стало понятно, что утро у Криса выдалось еще хуже, чем у остальных. К тому же, все тут же догадались, что именно он столкнулся в коридоре с девушкой, которая заглядывала в комнату минуту назад. Естественно, что Кристофер не узнал Кристин, он был очень расстроен и видел ее лишь мельком, тем более, что они не виделись столько лет. И она, хоть и работала в лаборатории за стеной ни разу к ним не заходила. А сейчас девушка просто не смогла рассмотреть его лица под шлемом. Так они и прошли мимо друг друга, он еще добавил пару ругательств при столкновении.
- Ааа...Привет, Крис! – взволнованно и удивленно вскрикнул Барт, он больше был рад вошедшему, чем поражен.
- Всем привет, - выдохнул Крис и, обратившись к своей копии добавил, - ты снова Второй и все по-прежнему!
Андроид предпочел молча кивнуть и наблюдать дальше за развитием событий.
- Что случилось?- не спеша подошел к нему Барт, переглядываясь с андроидом, -ты оставил вместо себя Второго?
- Да, я оставил, - нервно ответил Крис, бросая шлем и скейт на пол, - я хотел слетать домой! Прости! Но у меня ничего не вышло!
- Домой?! Это на Волтус что ли?! – недоумевал Барт, - ты в своем уме?! А как же проект четверки? А как же наша работа? Как же наша общая цель?!
Крис подошел к экрану и быстро нажал пару кнопок – на экране завертелась пара островов.
- Моя цель это три этих числа – 56895 15 963! – заявил Кристофер.
- Это что?! Выигрыш в лотерею?!
- Нет, дубина, это координаты! Координаты того места, где я последний раз ее видел! И оставил навсегда!
- О, бывает! – понимающе хлопнул его по плечу Барт, - значит, наш Крисик влюбился! Я, кстати, вчера познакомился с отличной девушкой и хотел вас познакомить! Ее зовут...
- Хватит, Барт! Прекрати! – орал на него Кристофер, - не смей мне больше рассказывать про своих подружек! Ты никогда меня не поймешь!
-...а другую Лэтти! – продолжал Барт.
- Что?! Лэтти Стормак, надо полагать? – зло, тряхнув прилизанными светлыми волосами, спросил Крис, - ты замутил с дочкой громовержца?!
- Ну, она первая начала! – оправдывался Барт, - как ты узнал?
- Лэтти дурра! Лэтти дурра! –вступился за хозяина попугай.
- Да уж, неспроста над нашей работой эта нехилая тучка!
- У! Ну и ладно! – Барт все равно был очень рад другу, и решил дать ему возможность просто выговориться, - итак, что же такого в тебе непонятного?
- Понимаешь, Барти, - тяжело вздохнул Кристофер, - ты постоянно пытаешься разжечь костер, таская в него по угольку! И как только ты бежишь за следующим, предыдущий уголек гаснет! У меня же нет углей, есть только одно вечное всепожирающее пламя! И в нем сгорает все, все кроме него самого!
- Ааа! Где мой кекс?! Кто спер мой кекс?! – закричал Барт, как всегда далекий от философии друга, запричитал - он лежал вот тут!
- Что ж, спасибо, что выслушал! – с сарказмом поблагодарил его Крис.
- Второй сожрал мой кекс! – Барт кинулся с кулаками на андроида, - тебе что, батареек мало?!
- Юноша, это гнусная клевета! – возмутился робот, пятясь назад.
- Барт, забей! Он не ест биологическое!
- Что?! Юноша?! Да ты пару недель назад только вылупился!
- Стой!!
Барт остановился, хоть ему и хотелось наподдать Второму за все свои неудачи в жизни.
- Пойду, переоденусь, - быстро сказал Крис и вышел, забрав с собой свой черный шлем и скейт.
- Что ж иди, - проводил его взглядом Барт, рассуждая вслух, и садясь обратно за свой компьютер и возвращаясь к своим цыферкам и формулам, - костер говоришь? Будет тебе костер!
Андроид молча наблюдал за происходящим, нельзя было сказать, куда смотрели его глаза, спрятанные за темным обручем. Черный маг ничего не мог понять – почему на полумертвой Земле остались одни найты? Почему они такие холодные и бездушные, как этот Второй, у которого даже не бьется сердце? В любом случае Нитимир решил действовать, не отклоняясь от своего коварного плана, первым пунктом которого было выжить любой ценой среди этих бесчувственных найтов, которые даже без приворотного зелья не могли никого полюбить. Он осторожно вытащил клинок из своей груди и крадучись подошел к ничего не подозревающему Барту. Черный маг задумал поменять тело, а для этого ему нужно было убить заколдованным клинком свою жертву, чтоб потом вселиться в нее. Он занес клинок над головой Барта, надеясь ударить прямо в сердце, но не тут-то было. Другая рука андроида схватила его занесенную руку с клинком, остановив ее в паре сантиметров от головы, продолжающего спокойно работать парня.
- Не причинение вреда человеку! Не причинение вреда человеку! – зазвучало в голове у андроида.
- Проклятье! – ругался про себя Нитимир, напрасно пытаясь осуществить задуманное.
Тут он мельком взглянул на экран – какие-то цифры, формулы и закономерности, интуиция ему подсказывала, что это какой-то рецепт, пусть даже и самый длинный и сложный из всех рецептов в мире.
- Кто сказал, что любовь это просто случайность? – рассуждал вслух Барт, - у случайности есть тоже причина, только мы ее пока не знаем!
- Все тоже приворотное зелье?! – ужаснулся про себя темный маг, - неужели эти найты так бесчувственны? Если они не знают любви, они не знают ничего! Зачем мне еще одно тело без сердца? Нет любви, нет и ненависти! Здесь оставаться бессмысленно!
С этой мыслью он вонзил клинок в его прежнее место – в холодное неуязвимое сердце андроида, крепкое тело которого стало первым хранилищем духа темного мага на Земле.
- ...если сработает, они станут самой счастливой парой на Земле!- подвел итог своей работе Барт, вставая из-за компьютера.
На Земле...на Земле...Земля, - эхом отразилось в голове у робота, он даже побледнел, - ну конечно! Клинок был в космосе, и его принесло на Землю! Это не Неливерия! Это Земля и здесь не найты, а люди! Ведь только они могли так обезобразить свою планету, едва ее не уничтожив!
- Эй, Второй, ты чего? –уставился на ошарашенного андроида Барт, - не бойся, тебе влюбиться не грозит! Ты же у нас сверхчеловек!
Глава 37. Ребенок.
Покинув кабинет Криса и Барта, Кристин бросилась в погоню за своим маленьким воришкой. Так она пробежала через все здание. Не заметив, как очутилась на первом этаже, а затем на лестнице и вот, наконец, на зеркальной площади, сделанной из солнечной батареи. Тут же к погоне присоединился шваброид с клешнями, точнее он, выполняя свой священный долг по очистке площади от пыли, гнался, не сколько за зверьком, сколько за крошками, которые в великом множестве оставались после его кекса. Кристин выдохлась и сильно отстала от погони, нет, ей не было жалко, что крыса съест чужой кекс, она больше всего беспокоилась о том, что зверек потеряется и просто погибнет в этом сумасшедшем мире. Она хорошо помнила, каким он сам пришел к ней – голодным, мокрым и со сломанной лапкой. Кристин не сразу сообразила, что ее питомец биологический. Но, судя по тому, как он играл с пультом жизниобеспечения, вырубая гравитацию чуть ли не во всем доме и тырил сардельки у ее соседа-недотепы, она поняла, что он самый биологический питомец на свете. Еще бы, сама-то она была вегетарианкой и никак не могла понять, почему ее крыс никак не может обойтись без колбасы. Она шла по блестящей площади прихрамывая, стараясь не потерять беглецов из виду, над головой собиралась большая фиолетовая туча, не предвещая ничего хорошего. Хромала Кристин из-за того, что сегодня кто-то, очевидно ее недотепа-сосед, резко отключил ей гравитацию перед самым ее уходом, а затем включил, и она, упав, вывихнула себе ногу. А от быстрого бега нога совсем разболелась, ставя всю операцию по поимке ее питомца под угрозу.
- О, нет! – с сожалением вскрикнула Кристин, впереди она увидела незнакомый корабль, рядом с ним дрались человек и архоид, оба в форме рядовых. Девушка спрятавшись среди колонн, попыталась подойти поближе, как вдруг наткнулась на рыжеволосого тяжело раненного в грудь солдата. Она хотела подбежать к нему, но он ее тоже заметил и стал на что-то указывать среди колонн. Кристин посмотрела туда и ужаснулась – прямо на площади, завернутый в белую пеленку лежал ребенок, а перед ним стоял тот самый шваброид с клешнями, который бросился за ее питомцем. Девушка поспешила туда, что было силы. Она успела как раз вовремя, еще бы секунда и холодный робот просто убил бы ребенка своими клешнями, собираясь ее переработать, как мусор. Кристин успела выхватить малыша целым и не вредимым в тот момент, когда клешни робота опускались над малышом и по инерции врезались ей в руки. Хлынула алая кровь, робот в ужасе отдернул клешни, на площадь упали первые крупные капли дождя. Прижимая к себе малыша, она что было силы, бросилась в здание, совершенно не предполагая, что же будет делать с малышом дальше. По закону, она не могла иметь детей и семью, и должна была всю жизнь посвятить науке. Но законы существуют, что бы их нарушать и ее материнский инстинкт оказался сильнее страха перед законом. Она спустилась в самую запретную зону всего здания, куда, к счастью, у нее был доступ. Здесь был своеобразный инкубатор для партии пяти пробных сверх солдат. Это был сверхсекретный проект самого Гория, который начался со слов одного парня о том, что нужно изменять самих солдат, а не оружие. Так люди, вообразив себя богами, пытались сотворить себе подобных, только более послушных и совершенных. Самая последняя комната из-за обилия аппаратуры казалась самой маленькой. Именно здесь и были пять прозрачным инкубаторов сверхсолдат, накаченных внутри специальным питательным непрозрачным газом. Это было словно небольшие колыбельки для малышей, над каждой из которых переплетались тысячи проводов и горели сотни датчиков. Над первым инкубатором стояли небольшие песочные стеклянные часы, внутри которых были насыпаны различные минералы, собранные со всех концом Земли. Над вторым находились аналогичные прозрачные часы, только внутри них была вода. Над третьим вместо часов горела ярко голубым пламенем толстая коричневая свеча. Над четвертым была колба, внутри которой конденсировал газ, можно было бы с уверенность сказать, что это простой воздух, если б не маленькие яркие молнии, ежеминутно проскакивающие внутри колбы. Над последней колыбелью, почему-то оказавшейся пустой, были обычные механические часы, показывающие точное настоящее время – восемь часов тридцать пять минут утра. Их секундная стрелка сделала несколько кругов, пока Кристин сообразила, что ей делать. Она открыла последний инкубатор и положила туда малыша.
- Расти, малыш, - наклонилась она к нему и произнесла на своем родном языке, - придет день, и ты обязательно кому-нибудь скажешь мама!
Едва она закрыла его крышку, как все часы разом пошли быстрее, да и свеча почти уже догорала. Ей стало страшно, сердце отчаянно пыталось вырваться из груди, и она покинула эту страшную комнату, оставив в ней свою надежду и малыша.
Едва она оказалась перед лифтом, как что-то громко пискнуло сзади. Кристин обернулась – там на задних лапках с виноватой мордочкой стоял ее питомец. Она тут же схватила его на руки и отправилась в свой кабинет, прокручивая в голове все произошедшее.
Барт с задорной улыбкой несся по коридору, что-то насвистывая себе под нос и размахивая букетом цветов из светодиодов. Каждый раз поворачивая за угол, он по закону подлости, с кем-нибудь обязательно сталкивался сегодня. На этот раз это оказалась насквозь промокшая чем-то взволнованная Кристин. С ее огненорыжих волос, обычно прилежно убранных в строгий хвост сзади, ручьями стекала вода. Сейчас они были распущены и даже растрепаны и придавали ей вид задорной девчонки-хулиганки, умеющий провернуть любое хитрое дельце даже под проливным дождем. В руках она несла серую, такую же мокрую, как и она сама, крысу с зеленым бантом, завалившемся на бок от впитанной влаги и чем-то блестящем на мокром розовом хвосте.
- Отлично выглядишь, Кристин! – слова сами собой сорвались с губ Барта, и ему стало немного стыдно за то, что «замутил с дочкой громовержца» и навлек на всех его гнев в виде этой тучи, - забавный у тебя пэт! Надеюсь, не замкнуло?
- Спасибо, Барт...- поблагодарила девушка, улыбаясь как можно естественнее, не то за комплимент, не то за заботу о крысе.
- Ого! Что у тебя с руками?! – закричал Барт на весь коридор, он только сейчас заметил на них глубокие симметричные порезы, проходившие по внешним сторонам кистей.
- Я..я должна идти, Барт, прости! – проигнорировала его Кристин, и, прижав к себе посильнее крысу, отправилась дальше.
- Погоди, пожалуйста! – перекрыл ей дорогу Барт, он уже как двадцать минут искал девушку, ему было очень неудобно и за дождь и за свои расспросы, и он в качестве извинений протянул ей букет из светодиодов, вот, возьми! Это тебе!
- Хорошо, спасибо, Барт! –улыбнулась она, беря раненой рукой цветы, - а теперь прости, я должна идти!
- Ну, идти, так идти, - проводил Барт взглядом ее мокрую удаляющуюся фигурку по коридору, ругая себя за то, что не вызвался ее проводить, - а с распущенными ей гораздо лучше! И почему я думаю о ней?
Следующие полдня Барт слонялся по зданию вверх вниз, влево вправо, летая в облаках. Он готовил свой чудесный напиток, который должен был вызывать у людей любовь. Всем, кто попадался на его извилистом пути, он с улыбкой говорил, что занят очень великим экспериментом, чуть ли не спасения самого мира. Глупый, сначала он хотел напоить своим чудо-зельем Кристофера, дабы тот не скучал по своей островитянке и не рвался домой. Затем Барт решил все-таки испробовать его на себе, уж очень ему захотелось влюбиться по-настоящему, да и вдруг, он отравит своего приятеля? А Кристофер весь день бегал со своим вымученным скейтом под мышкой и котом, вечно страдающим от потери головы в другой руке. Вскоре к его сломанной коллекции добавился и пет-попугай, оскорбляющий всех, чье имя он знал.
- Кррристофер дуррак! Крристофер дуррак! – носилось по всему коридору.
- Да замолкни ты! – ругался Крис, наконец-то врываясь в зал 315, где можно было отделаться от своих проблем, вроде попугая. Там он подлетел к прибору, стоящему прямо в середине зала, предназначенного для утилизации сломанных пэтов и прочего мусора. Действовал он всегда по одной схеме – снимал все возможные данные о составе, выводя точную огромныую формулу предмета, расщепляя его до молекул, затем выплевывал жетон с полной информацией, по которой его легко можно было воспроизвести в следующем зале. Крис резко открыл дверцу прибора, чтобы запихнуть туда попугая и закончить все свои оскорбления. Но тут он увидел на дне четырехугольной камеры, подобной камере микроволновки какой-то странный предмет – маленького рыжеволосого мальчика, лежащего без сознания и светящегося в фиолетовом спектре.
-Э! Тока Барби мне тут не хватало! – Крис вытащил его за шиворот изорванного костюмчика, отчего эльф пришел в себя, со стоном попытавшись расправить сломанные крылышки, - что ты тут делаешь?!
- Я...кто ты?- сонно проговорил мальчик.
- Ох, видимо, супер новая формула, - покачал головой Крис, глядя на тонкие, как у бабочки, крылья, - придется попробовать еще раз! Весь прибор сломают!
- Нет! Не надо, пожалуйста!- взмолился эльф, - я ищу младшего брата! Его зовут Тиль!
- Ясно, а я думал, Кена или Дена, - издевательски усмехнулся Крис, недоумевая, почему прибор не справился с этим пэтом, - что ж, ультрофиолетовый, утилизации не подлежим?!
- Пока у эльфа есть цель, он не может умереть! Он может только отдать свою жизнь самовольно! – пропищал Виль, - Я верю, что ты найдешь мою формулу! Но сказку ты никогда не сможешь создать!
- Что?! – парень вдруг подумал, что именно из-за таких речей куклу и отправили на утилизацию, хотя может, это из-за сломанных крыльев, - это почему?!
- У нее нет формулы! В нее нужно только верить!
- Ладно, ультрофиолетовый, сиди и жди тут свою принцессу из сказки! – оставил его в покое Крис, - раз смог мне за пять секунд сгенерировать смысл своей синтетической жизни!
- Лучше потерять жизнь, чем ее смысл!- звонко и гордо ответил эльф, наблюдая за тем, как Крис отправляет в камеру по одному пэту. Затем из специального устройства выпало сразу три жетона и парень, не раздумывая, взял их все три. Выходя из зала, Кристофер внезапно наткнулся на Второго, который довольный разгуливал по коридорам словно на экскурсии в каком-нибудь зоопарке.
Глава 38. Тревога.
Но тут внезапно прозвучал сигнал тревоги, касавшийся только Кристофера и Бартоломью – что-то случилось внизу с проектом пятерки. Крис кинулся искать своего вечновлюбленного напарника, но сделать ему это так и не удалось.
- Ты идешь со мной! – крикнул он Второму, заметив его на лестнице.
- Хорошо, князь! – кивнул андроид.
Через несколько минут они уже стояли в полном облачении, в специальных костюмах и шлемах, перед дверью в инкубатор пяти универсальных солдат. В руках у них были заряженные бластеры, в ушах звучал один приказ на двоих: « Уничтожить все живое, что находится в комнате. При любых обстоятельствах. Любой ценой».
- Князь, что там произошло? – испуганно спросил андроид, крепко сжимая бластер в руках, хоть и в перевернутом состоянии, - опять орки донимают?
- Проект накрылся! Что-то пошло не так! – кричал ему Кристофер, думая про себя «Андроид тоже накрылся, чушь полную несет, видать что-то с процессором», затем он перевернул бластер как положено в руках робота и продолжил, - солдаты покинули инкубатор! Мы должны их ликвидировать!
- Ты хочешь убить найтов в этой палате?! – переспросил Второй, под шлемом не было видно его довольной улыбки.
- Людей там нет! – поправил его Крис, довольный тем, что андроид усвоил хоть часть информации.
На счет три они ворвались в комнату, держа бластеры наготове. Там был страшнейший погром: груды искореженного металла, переломанные приборы, кругом разбросаны осколки стекол и разлиты какие-то непонятные жидкости всех цветов радуги. Но не это удивило вошедших – в комнате было пятеро детей, обычных шестилетних человеческих детей. Все они были в одинаковых, хоть и перепачканных пижамах – белых футболках и шортах. Один из них, смуглый и самый крупный, с глазами песочного цвета и черными волосами, как чернозем после дождя. Второй, ростом поменьше, с ярко-рыжими вздыбленными волосами и сердитыми желтыми глазами, успел где-то получить яркий бронзовый загар. От мальчонки валил клубами белый пар, а пижама сияла прожженными дырами. Третий мальчик с сине-серыми глазами, как вечерний небосвод и необычными светлыми, с оттенками синего волосами. Сам он не шевелился, будто замер на месте, но вот его глаза с бешенной скоростью осматривали вошедших, перебегая то на Криса, то на Второго, затем на их бластеры и все по новой. Он весь дрожал не то от холода, не то от страха. Рядом с ним стояла девочка с пышными сине-зелеными длинными, чуть ли не до пола волосами. Ее ярко-голубые глаза спокойно осматривали вошедших, грустным и умным взглядом. Последний, самый худенький и маленький ребенок стоял дальше всех от двери, робко выглядывая из-за груды металлолома. Его не сразу заметили, а заметив, приняли сначала за девочку из-за его мягких черт лица, огромных ярко-голубых глаз и длинных до плеч, белых, как лен волос.
- Да они же дети! – закричал Кристофер в ответ на услышанный снова в наушниках приказ все уничтожить.
Он и андроид стояли, как вкопанные, сжимая в руках бластеры и переводя взгляд с одного ребенка на другого.
- Не причинение вреда человеку! – звучало священное для каждого робота правило в голове у Второго.
- Да ну вас всех к лешему! – плюнул Нитимир, устав сопротивляться программе андроида. Робот тут же резко развернулся и направил свой бластер на Кристофера с все теми же словами:
- Не причинение вреда человеку! Брось оружие!
- Отлично! Воспитал на свою голову! – пробурчал Крис, опуская бластер.
Шестилетние малыши были напуганы как и своим резким появлением на свет, так и появлением не менее страшных странных взрослых. Мальчишка, что был крупнее и смуглее всех немедленно запульнул в пришельцев обломком какого-то прибора, раза в два превышающего его собственный вес. Андроид и человек только успели увернуться. В комнате запахло паленым – вспыхнула майка на рыжеволосом мальчугане. В ту же секунду сероглазый за миг обежал всю комнату и вылетел из нее, как ядро из пушки, вихрем пронесясь мимо стоящих взрослых. В довершение ко всему девочка с прекрасными волосами громко заплакала.
- Лови пацана! – скомандовал Крис, принявшись отчаянно и безуспешно тушить горящего рыжего, - дверь закрой!
Андроид вылетел из лаборатории в поисках беглеца, оставив хозяина один на один с тремя бушующими стихиями – огнем, водой и землей. Вскоре туда прибежало еще человек пять вооруженных солдат в шлемах, у них у всех был приказ стрелять на поражение. Они не были роботами, так что они все выстроились стройной стеной, загородив вход в комнату и ожидая команды огонь. Но тут случилось нечто – взволнованный мягкий женский голос торопясь дал им команду отставить огонь и помочь доставить детей в комнату, где им должны будут вставить чипы. Вскоре туда вышли все пятеро солдат, неся на руках вырывающихся детей. Первый нес на руках девочку с глазами, голубей Атлантики, всю укутанную мокрыми полотенцами. Второй и третий вели под руки смуглого крепыша, его бы с удовольствием взяли на руки, если бы он не был таким тяжелым. Четвертый в огнеупорных перчатках еле справлялся с ярко-рыжим желтоглазым малышом, укутанным в огнеупорную ткань. Пятый, больше чем уверенный в том, что ему достался обычный человеческий малыш, нес на руках белобрысого самого маленького ребенка, уже успевшего сладко уснуть на его руках. Последним шел Второй, держа на руках вырывающего мальчика-юлу и еле поспевая за его реакцией. Впереди процессии шли Крис и Барт, недоумевая, что же делать с этой разношерстной детворой.
- Детский сад, штаны на лямках! – улыбался, сам не зная чему Барт, то и дело касясь на тяжелого богатыря, то на самого горячего ребенка.
Крис отправился в конец процессии и подошел к андроиду.
- Дай мне этого шустрика! – с этими словами он вынул наручники и пристегнул ими себя к ребенку. Миг, и ключи каким-то образом очутились у мальчика. Благо, андроид смог их резко выхватить из рук мальчика и выбросить в конец коридора.
- Спасибо! Тоже буду работать над реакцией!– поблагодарил с сарказмом Крис, смотря на вырывающегося шалуна, - Второй, иди, принеси пять чипов! Один огнеупорный! Один непромокаемый! Скажи ситуация 506, они поймут!
- К дурынде?! – переспросил андроид, отправляясь в путь с мыслью «Пойди туда, не знаю куда! Принеси то, не знаю что!»,- повинуюсь, князь!
- И ключики не забудь! – постучал Крис пальцем по браслету.
Однако, роботу не долго пришлось шляться по бесконечным коридорам – приятная темноволосая девушка, отвечающая за чипы, сама быстро нашла его, катающемся на лифте. Бедняга просто никуда не мог деться – лифт срабатывал только на присутствие биологического существа, полностью игнорируя синтетического робота. Она поймала лифт на самом последнем этаже, практически на чердаке лаборатории, около выхода на крышу.
- Кристофер? – робко обратилась она, держа в руках небольшую белую коробочку,-что вы здесь делаете? Это выход на крышу!
- Эм..А ты что тут делаешь, красавица? – задал встречный вопрос робот.
- Я...у меня убежал пэт! Вы тут хомяка не видели? И..вообще! Я вас искала!
- Что ж, говори, коли пришла, красавица!
- Здесь пять чипов для всех! – спокойно сказала девушка, передавая ему свою ношу, один огнеупорный и один водостойкий, как вы и просили!
- Я? – Нитимир был очень удивлен, узнав о такой весьма странной своей просьбе, но вовремя спохватился, - да, покорнейше благодарю!
- Почему именно человеческие? – внимательно посмотрела она на него, - ставя их, вы даете им волю, отменяя запрет на непричинение вреда человеку! Вы ставите под угрозу всю Землю!
- Ой, горе-то какое, красавица! – покачал головой андроид, вспомнив бескрайний мертвый ужас пустыни за городом,- да эта ваша Земля будто кентаврами вытоптана! Здесь даже нежить жить побрезгает!
- Кто, простите?! – девушка уставилась на него широко раскрытыми глазами.
- Да неважно, красавица! – буркнул Второй, он открыл коробочку и высыпал оттуда на ладонь маленькие блестящие металлические штучки. Они все были разные – пара обычных, металлического цвета, один синий непромокаемый, один красный огнеупорный и один светлый, чуть побольше остальных, более скоростной. Его интересовал один вопрос, - эти ваши пилюли, их как, перед сном молоком запить?
- Что?! – девушка никогда не слышала более глупого варианта установки чипов, она откинула волосы вперед и, дотронувшсиь рукой до места, где соединяется шея с головой, растерянно произнесла,- надо вставить, как обычно, вот сюда! Осторожнее же! Они хрупкие! - Спасибо, красавица, - поблагодарил, как умел ее андроид, беря в руки коробку, - большой привет хомячку!
Девушка в очередной раз покраснела на комплимент, а про себя отметила «Жениться парню надо! Совсем с наукой голову потерял!».
Андроид пулей открыл первую же попавшуюся дверь и...очутился на крыше под проливным дождем. Маленькая тень ушастого существа побоялась туда даже выйти, так и оставшись в светлом и сухом коридоре. И правильно сделала, сделав пару шагов, андроид не только промок, но и встретился нос к носу с разъяренной мокрой до кончика хвоста и не в шутку напуганной орочьей виверной. Дракон свирепо взвыл, намереваясь покусать хоть кого-нибудь за свое пребывание под дождем.
- Ешкин кот, ничего себе хомяк! – закричал андроид, пятясь к двери, прямо в метре от него горели желтые глаза дракона, хоть и травоядного, но злого и мокрого. Покинув весьма не гостеприимную крышу, робот наконец-то нашел тихое спокойное укромное местечко в туалете. Поворчав на холодные странные стулья без спинки с огромной дыркой по середине, робот утихомирился.
- Должно быть, такой же чип есть и у меня! – рассуждал Нитимир, рассматривая на ладони разноцветные кусочки металла.
Нитимир вдруг понял, что он находится в теле не человека, а всего лишь машины, умеющей принимать человеческий облик и потому он не имеет права поднимать руку на своего создателя – земного найта. И его внутренний закон «Не причинение вреда человеку!» живет именно в таком маленьком странном куске металла. И тут произошло самое значимое событие в истории Земли – Нитимир, поковырявшись в том месте, где голова соединяется с шеей, вытащил оттуда новенький блестящий чип, ловко вставив на его место точно такой же, но предназначенный не для него. Творение рук человеческих заменило само себе чип и обрело свободу. Теперь это был самодостаточный, независимый ни от кого робот, без каких либо ограничений мысли и действий. Нитимир мог теперь бродить по лаборатории в теле Второго, творя, что только вздумается до тех пор, пока у робота не сядут аккумуляторы. Положив свой чип вместо металлического чипа с ладони, Нитимир все же поспешил отправиться к своему создателю и его другу, дабы никто ничего не заподозрил.
- Принес? Отлично! -вздохнул с облегчением Кристофер, увидев своего робота, которого давно уже все ждали, - процесс пошел!
Детей, строго по одному сажали в специальное кресло и вживляли им чип, в котором находились все необходимые им на первых парах знания, чтобы выжить в этом огромном сложном мире. Благодаря ему, они смогли тут же заговорить, и им можно было дать имена. Как только все пятеро были с чипами, Крис связался с управлением.
- Вы уже закончили? – спросил взволнованный мягкий женский голос, точь-в-точь, как тот, который в самый последний момент отменил их уничтожение, - А вы дали им имена?
-Да, конечно, - довольно ответил Кристофер, - вот, убедитесь сами!
- Ну-ка, мелюзга, скажите тете, как вас зовут, - обратился к ребятам Барт.
- Сам ты мелюзга! – возмутился самый горячий из них рыжеволосый мальчонка.
- Один! – представился самый быстрый из них, теперь он не несся сломя голову, а вынашивал хитроумный план побега, все еще боясь происходящего и надеясь улизнуть при первой же возможности.
- Дьва! – громко выкрикнул самый горячий, злобно сжигая всех присутствующих своими желтыми искорками.
- Трррррррри! – зарычал смуглый толстый малыш, самый тяжелый и сильный в мире.
- Сетире! – робко пропищала девочка и на его глазах опять выступили слезы.
- Пять! – звонко закончил самый маленький и незаметный голубоглазый ребенок.
- Что?! – ужаснулся женский голос, - разве это имена?! Сейчас же дайте им нормальные человеческие имена, с которыми им будет не стыдно жить!
- Да, мисс! – выпалил Барт, долго думал, почему же ему так знаком этот голос. Да это же была Кристин, и ему срочно надо было выпендриться перед ней – вы правы, как вы лодку назовете, так она и поплывет! Бартоломью Фолк займется этим лично!
Глава 39. Совершенные солдаты.
С этими словами связь была окончена и Крис с Бартом принялись читать информацию о проекте, точнее о его участниках. Первым шел самый шустрый, который был у них под номером один.
- Кодовое название Гермес (вестник богов), самый быстрый, легкий и ловкий на Земле. Родная стихия – воздух, ветер. Обладает феноменальным слухом и нюхом, имеет способность к пению. Имеет мягкий характер, труслив и любопытен, - прочел вслух Барт.
- Ну что ж, порадуем тетю-стерву, дадим ему имя – Один! – ухмыльнулся Крис, добавив, - пусть будет всегда первым! Наверное, разведчик!
- Пусть, а фамилия какая? – Барт решил окончательно выслужиться перед Кристин.
- Ну...Велви пускай! – отозвался задумчиво Кристофер, внезапно вспомнив о старшем брате.
- Будешь, Один Велви! – протянул мальчонке свою руку Барт, тот пугливо потряс ее обеими ручонками.
- Запомните, детям нужно дать только имена без фамилии! – раздался снова в динамике встревоженный женский голос, - они должны отличаться от людей!
- Прекрасно, дурында! – буркнул Крис так, что б его слышали лишь окружающие, - не судьба была раньше сказать!
- Что там про следующего? – подгонял его Крис.
- Такс. Кодовое название Фаэтон (сын Солнца), самый горячий человек на Земле. Родная стихия – огонь, пламя. Не терпит воды, способен сжечь и расплавить все на свете. Очень вспыльчив и горд. У него есть сестра-близнец, Аура (дочь океана). Родная стихия – вода во всех ее состояниях. Самая гибкая и пластичная на Земле. Она единственная, кто может остудить своего горячего брата. Однако, она капризна и непредсказуема, может управлять водой в любом состоянии. По ее настроению может идти дождь или подняться туман. Не может касаться своего брата, так же, как и он ее. Мда...
- Так они близнецы? – выпалил Крис, берясь за голову, - такс, как братца назовем?
-...Феникс..., -задумался Барт, - хотя он скорее наоборот все превращает в пепел!
- Тогда пусть будет Феникс! – настоял Кристофер, - как вы лодку назовете...
- Ааааа!!!- закричал, что было силы Барт, мальчишка укусил его за палец, кода тот пытался его подразнить,- тут огнеупорного намордника не хватает!
- Полегче! Там же написано, вспыльчивый! – Крис принялся рассматривать укус, скорее похожий на ожог,- и звать мы его будем Феликс! Он же все-таки не птица!
Зализывая ожог, Барт прочитал про коренастого весьма габаритного смуглого мальчишку:
- Кодовое название Титан (сын Земли и Неба). Родная стихия – земля, песок, камни, металлы и тд. Самый крепкий и сильный из всех людей на Земле. Необычайно тяжелый на вес, упрямый, но простодушный и доверчивый. И тому подобное... Слушай, Крис, я не понял, что значит, тяжелый? Легкий?
- Думаю это вес! – Крис кряхтя пытался сдвинуть маленького Титана с места, -например, Один-это алюминий, а Титан и есть титан.
- А мы тогда кто?! – почесал затылок Барт, - дерево что ли?
- Предлагаю назвать его Барт. Во имя того, кто его называл! – усмехнулся Кристофер, хлопая друга по плечу.
- Ну что ж, будет Бартоломью! – согласился Барт, смущаясь.
- Ни хосю Балталамью! – надул свои темные щеки крепыш, сверля приятелей уже потемневшими карими глазенками.
- Как так?! – Крис чуть не сел от удивления на пол.
- Лады, будешь просто Барт! – не стал с ним спорить его тезка, и, желая увековечить своего друга в веках, закричал- давайте, тащите сюда номер четыре! Это будет Кристофер!
- Нет, Барт, -покачал головой Крис, глядя в небесно синие заплаканные глаза девочки, - пусть это будет Кристин!
Внезапно наступила тишина, Барт совершенно не был против, и почему-то ему казалось, что они с другом хотят назвать девочку в честь одного и того же человека.
- Итак, ты будешь Кристин! В честь Кристофера Жорди! – ликующе выкрикнул Барт, посматривая с нетерпением на последнего мальчика. Тут он в ужасе заметил, что в проекте всего четыре создания, по четырем стихиям света и совершенно ничего не сказано про пятого непонятно откуда взявшегося ребенка. Малыш словно чувствовал это и, опять столкнувшись взглядом с Бартом, опустил свои печальные ярко-голубые глаза. На самом деле в его белобрысой смышленой голове вертелось имя Кристофер Жорди, где-то он уже слышал довольно похожее сочетание слов. Только, помниться в тот раз было что-то ближе к Кристин Жорди. Уж что-то больно много между ними совпадений.
- Как так о нем ничего нет?!- переспрашивал Крис, не то у напарника, не то у компьютера, - быть такого не может!
- Ну вот, сам смотри! – Барт уже хотел отойти от монитора, как вдруг появилась папка с информацией о пятом участнике секретного проекта, и он стал читать, - Кодовое название Ангел...а нет, фу ты, Эльф...
Крис тоже видел, как на экране сначала высветилось слово «Ангел», а затем тут же поменялось на «Эльф».
- Эльф, -повторил Барт, - самый секретный объект проекта. Он самый умный и милый из всех.
- Чушь полная! – повел заключение Крис, - он совсем-совсем ничего не умеет?!
- А может его напугать? Ну...хоть немного?! – догадался Барт, принявшись корчить рожи.
Кристин опять разревелась, маленький Барт чем-то запульнул в большого дядю перчаткой, снятой с руки сторожившего его солдата, рыжий показал Барту язык. Все что-то делали, только вот маленький голубоглазый эльф молча сидел, не двигаясь с места.
- Он что, слепой?! – не унимался Барт, он был готов ходить по потолку.
- Нет, Бартоломью, - вздохнул Кристофер, - похоже, он действительно самый умный!
- Но не умнее меня! – кипятился Барт, - вот возьму и назову его Фифой! Будет у меня знать!
Мальчик сидел, ничуть не сопротивляясь своей участи, он был по прежнему одет в перепачканную пижаму, ведь он был почти человеческий детеныш, которому не нужен был спецкостюм, как остальным. Он словно чувствовал, что его в этом мире никто не ждал, так как его вовсе тут и быть не должно. Его огромные, бездонные, как два лесных озера, ярко-голубые, как чистый небосвод глаза смотрели на присутствующих доверчиво и печально. Наконец, он встретился взглядом с Кристофером и произнес звонко и четко: «Мама!». Это было единственное слово, которое он запомнил из речи рыжеволосой девушки, спасшей его от гибели.
Крис вздрогнул, слово было произнесено на его родном языке, никто с «большой земли» его не употреблял. Так откуда же это голубоглазое чудо могло знать самое первое и самое теплое слово, принесенное с его родного острова?
- Мама, - опять повторил малыш, и Крису вдруг стало страшно стыдно за то, что они с Бартом так обижают кроху.
- Нет! Мы его назовем Максимус! – вдруг выдал Крис с самым серьезным лицом, какое у него могло только быть, - Это единственное имя, которое его достойно!
- Что?!- Барт не верил своим ушам, - Горий тебя казнит вместе с ребенком! Это имя категорически запрещено на Земле!
Но Криса не так легко было напугать, внезапно в его взъерошенной гениальной голове родился хитроумный план.
- Вот...так..читай! – Кристофер протянул ему старый, потертый клочок пожелтевшей от времени бумаги, - читай! Никто никогда не догадается! Я мечтал так назвать своего сына! Но...
- Ни...ром..ми.! Нироми! – прочел по слогам ничего не понимающий Барт, на листке была написана не то формула, не то довольно складный набор букв.
- Теперь читай! – Крис перевернул листок вверх ногами.
- Максимус! – улыбнулся Барт, -ловко, ты однако! Значит, парень будет Нироми? То есть Нир?
-Да, - кивнул Крис своей лохматой умной головой, - и только два человека на Земле будут знать, что его настоящее имя Максимус! Как и у сына нашего императора!
Затем ребят предстояло, кого отнести, кого отвести в школу. Самую лучшую и дорогую, куда обычно Горий отправлял всех тех из сирот, кто мог ему как-то пригодиться в дальнейшем.
- Зачем им школа? – недоумевал Барт, - у них же есть чипы?
- Чипы-то есть, - согласился Крис, - и пусть они уже отличают солнце от луны, но кто же их научит отличать добро от зла?
Дальше все шли молча, лишь только девочка всхлипывала и маленький Феликс норовил все потрогать своими теплыми ручонками. Их шло по коридорам двенадцать человек - пятеро детей, пятеро солдат и впереди Кристофер с Бартом.
- Стойте! – раздался голос последнего из солдат, он с ужасом обнаружил, что ведет за руку андроида, а не голубоглазого мальчика, - стойте! Нир пропал!
- Как пропал? – кинулся к нему Кристофер, понимая, что здесь в лаборатории ребенка ждет смерть буквально через каждый его шаг, - как давно его нет? Так! Барт, веди всех к кораблю, я и Второй поищем мальчишку!
- Я пойду с вами,- виновато произнес солдат, который должен был вести Нира за руку, - это же я его потерял!
Глава 40. Орк.
Чтобы быстрее найти ребенка Крис, солдат и андроид решили разделиться. Вскоре, Второй пришел в комнату, где работали Крис и Барт. Именно здесь он впервые узнал, что находится на Земле, а не на Неливерии. Оставшись один, в лаборатории, заставленной всякими непонятными вещицами с кучей кнопочек и экранчиков. В центре нее в воздухе висела пара абсолютно плоских огромных экрана, перед каждым из которых стояло по креслу со специальными шлемами на спинках. На подлокотнике одного из кресел, Нитимир заметил колбу с какой-то странной зеленоватой жидкостью.
- Приворотное зелье... Все-таки сварил!- понюхал раствор андроид, одной рукой он вытащил клинок из груди и опустил его конец прямо в колбу, - что ж, мальчик мой, не дурно, весьма не дурно! Не всякой ведьме такое подстать! Только помни, юноша, что от любви до ненависти один только шаг! Лишь только один шаг!
Глаза змеи снова зажглись красным огоньком, собирая последние магические силы – зелье закипело, постепенно меняя цвет на кроваво-красный. Затем, робот поставил пробирку на стол и процарапал в белом пластиковом полу комнаты какой-то, ведомый лишь ему, знак, и очертил его кругом. Постепенно знак становился все ярче и ярче, наконец он вспыхнул зеленым светом вместе с очерченным кругом. Еще мгновение и перед андроидом стоял молодой вооруженный орк в доспехах и даже со скравином. Зеленое клыкастое лицо великана с желтыми, как у кошки глазами и золотым кольцом в носу, смотрело на андроида строго и удивленно. Густые черные жесткие волосы, сплетенные местами в косы, местами просто затянутые в тугие конские хвосты, были насквозь мокрые. На орке были черные кожаные доспехи с огромными металлическими шипами и просто золотыми складками для украшения. Сзади весел колчан, из него торчали стрелы с красными наконечниками и голова мокрого рыжего хореобразного скравина, вероятно засунутого туда хозяином в целях избегания намокания. Он пришел быстро на зов Нитимира, значит, орк был где-то поблизости на Земле. А точнее, он и его верная виверна приземлились на крышу этой лаборатории пару часов назад, где и попали под ливень, присланный Стормаком на голову горе-ухажера его младшей дочери. Теперь под орком образовалась целая лужа, которую он вдвое увеличил, бесцеремонно вылив воду из колчана и выжа пару литров холодной воды из своего скравина. Орк внимательно озираясь по сторонам и тут же схватился за длинный весомый меч у пояса и вынул его из расшитых золотом дорогих ножен.
- Зачем я здесь, витязь? – проревел он андроиду на своем орочьем языке, кончиком меча касаясь горла робота.
- Какая ведьма тебя этому научила, землянин? – проскрипел скравин, карабкаясь на сильное могучее плечо хозяина.
- Я не землянин, - спокойно ответил андроид, берясь за острое блестящие лезвие меча голой рукой и отводя его в сторону, - верь мне, воин орды, иначе погибнешь!
С последними словами робот вырвал меч из огромных зеленых рук и, ловко подбросив его в воздухе, схватил за рукоять. Затем Второй взял стоящую среди приборов пробирку с содержимым кроваво-красного цвета и поднес к орку.
- Пей!
- Что это? – потянулся носом к склянке скравин, в его животе, как и в животе хозяина вот уже второй день не было крошки хлеба,- почему мы должны тебе верить?
- А мне не нужно верить, - спокойно ответил ему робот, в правой руке он держал, словно игрушку, исполинский тяжелый меч орка, а в левой маленькую пробирку с бурлящей красной жидкостью, - пей! Иначе я вас обоих убью!
С этими словами он поднес острие меча к горлу его же хозяина. Он не блефовал – у робота не было закона «Не причини вреда орку!», так что на белый блестящий кафель вполне могла быть пролита кровь.
- Хорошо, хорошо! –завопил скравин, рискуя остаться без своего хозяина в этом враждебном мире, он выхватил лапками злополучную пробирку и начал жадно глотать ее содержимое, со словами - наверное это обычай гостеприимства!
- Стой! – андроид вырвал пробирку из косматых лапок невовольно облизывающегося скравина и передал орку, - теперь ты!
Зеленый великан молча опрокинул ее содержимое в рот и выкинул склянку прямо на пол, стекла разлетелись, как искры, по всей комнате. В глазах скравина, а затем и орка одновременно мелькнул красный огонек ненависти и злобы.
- Убей найтов! Убей всех найтов! – повторил андроид, довольный переменами во взгляде орка, отдавая исполинский меч его законному владельцу.
Заряд аккумулятора робота был на исходе, темный маг это чувствовал и не мог больше оставаться в холодной машине. Он собрал последние силы, вырвал нож из своей груди и отбросив его в сторону, на самое видное место на полу, упал замертво, уже не слыша последние слова орка.
- Да, господин! – преданно ответил простодушный доверчивый зеленый великан, засовывая меч в ножны.
- Он мертв, хозяин! – завопил скравин, щупая вечностоящий пульс андроида и даже приоткрыв один его глаз.
Глава 41. Нир
А Нир тем временем догонял маленький убегающий синий огонек, который его сильно заинтриговал и ради которого он покинул движущуюся процессию. На его удивление он оказался крохотным рыжеволосым человечком с ладошку. Наконец, мальчик зажал его в одном из углов коридора и принялся рассматривать.
- Я исю Клистин Зёлди! – серьезно сказал малыш, уверенный в том, что и его самого уже ищут.
- Принцессу? – переспросил эльф, - тогда иди за мной!
Эльф привел его в огромный зал, посередине которого стоял какой-то огромный непонятный прибор, как обычно с тысячью и одной кнопочкой и переключателем. У зала было сразу пять входом и выходов. Через пару минут Нир уже стоял перед ошарашенной его появлением рыжеволосой девушкой и оправдывался, что он делает один посреди коридоров лаборатории.
- Я безал за тихим огоньком! – спокойно ответил мальчик, - я безал и потелялся!
- Я отведу тебя к остальным, Нир, - тебе просто надо попасть в школу, она с любовью посмотрела в эти огромные голубые глаза. Она знала его имя, с того самого момента, как она принесла земного измученного малютку в инкубатор, она знала все о проекте, не спуская с него глаз.
- Сказите, а вы плинцесса?! – вдруг задал ей неожиданный вопрос мальчик.
- Нет...Нет, что ты, увы, нет! – остановилась она, недоумевая, откуда малыш знает такое слово,- принцессы бывают только в сказках! Впрочем, как и тихие огоньки! И только в сказках у каждой принцессы есть свой принц!
Она тяжело вздохнула и, взяв худенькую руку мальчика, отправилась искать остальных его братьев. Но тут случилось нечто, что давно уже должно было произойти, если бы это была сказка. В девушку на всем ходу в дверях врезался высокий парень в темной повязке на глазах и растрепанной головой. Кристин узнала в нем недавнего нахала и, развернувшись, дала ему пощечину.
- Смотри, куда идешь! Тут же ребенок! – возмутилась она, беря опять мальчика за руку. Как вдруг услышала знакомый, даже родной и не забытый за столько времени голос.
- Кристин...- парень стоял и улыбался, он был готов снова и снова подставлять свои уже пунцовые от захлестнувших его чувств и эмоций щеки под удары.
- Кристофер? – она невольно выронила руку мальчика и от волнения чуть не упала в обморок.
Нир отходил назад все дальше и дальше, его миссия завершена и теперь пора отправляться к группе.
- Ага! Попался! – чьи-то огромные руки схватили его сзади и оторвали от пола. Мальчик развернулся и, увидев перед собой своего солдата-няньку, приложил палец к губам.
- Идем малыш, - подмигнул ему рядовой, глядя на Кристофера и Кристин, - они пусть сами разберутся!
Он взял мальчика на руки и быстро понес его к остальным, которые ждали их возле корабля. Второй тоже еще пока не вернулся. Барт, недоумевая, куда пропал его напарник, бросился его искать сразу же после того, как и взрослые, и дети были усажены в корабль.
Глава 42. Эксперимент удался.
Барт делал шаг за шагом и его лицо становилось все светлее и светлее, это был самый яркий свет в мире, внутренний свет. Ничего подобного до этого момента он не испытывал в своей жизни. Да, бывали радости, бывали победы, удачи и вдохновение, но такого светлого, такого теплого чувства в его груди еще не было никогда. Он влюбился, так сильно и по настоящему, как никогда в жизни. И ему совершенно не нужен его чудо-напиток, про который он благополучно забыл. Да, эксперимент удался, во всех его смыслах – и напиток готов, и Барт влюблен. «Вот как значит, как это бывает? – думал парень, - сначала не замечаем, потом жить не можем?». Теперь он думал только об одном, он хотел скорее ее найти и все рассказать. «Рассказать даже про то, что сначала совсем ее не заметил, решил использовать, что б подкатиться к ее подружке? – думал Барт, хлопая, что было силы, себя по лбу, - нет! Нет, конечно, дурачина! Зачем вспоминать то, что было? Я расскажу ей о самом прекраснейшем создании на Земле! Зачем на Земле? Во всей вселенной!». Он летел по коридорам, представляя, как все распишет ее именем, пока наконец не врезался в дверь, ведущую в самый большой зал на этом этаже, зал 315. Бесшумно дверцы разъехались и Барт с улыбкой до ушей шагнул навстречу своей судьбе. И тут же остановился, как вкопанный, от его радужной улыбки и след простыл. В зале напротив друг друга стояли двое – Кристин и Кристофер. Сердце Барта сжалось от боли – Кристин была его единственной чистой неземной любовью, а Крис был его единственным другом, перед которым он был в неоплатном долгу. Мгновение и он все понял, отчего ему стало еще больнее. Это ее искал Кристофер, это его так ждала Кристин! О, как же быстро можно упасть с небес на землю, попасть из мечты в реальность! У них не только имена одинаковые, им уготована одна судьба на двоих! А он, Барт, просто никому не нужный повеса, которому вечно суждено таскать потухающие угольки в свой безнадежный костер. Вдруг его взгляд упал на вторые створки двери, что находилась метрах в семи справа от него – там стоял зеленый великан в черных доспехах, а около его ног мельтешила какая-то рыжая мочалка. Орк вытащил из колчана пару стрел – одну маленькую золотую, другую огромную черную с красным перьевым наконечником и собирался прицелиться. Как вдруг рыжая мочалка впрыгнула ему на руку и, схватившись зубами за золотую стрелу стала что-то отчаянно верещать на непонятном языке, что могло означать только одно «Стой, транжир! Только не золото!». Орк рявкнул и, убрав в колчан стрелу вместе с мочалкой-советчицей, достал оттуда новую, такую же смертоносную, как и другая с красным наконечником. Секунда и тугая тетива его огромного лука натянута чуть ли не до его уха.
«Что делать?! Неужели они ничего не подозревают?! – метался в панике Барт, - ну уж нет! Промазал ты, зеленый!»
С этими словами Барт помчался стрелам наперерез, что было силы. Еще мгновение и ни одна стрела не попала в намеченную орком цель – одна прошила Барту плечо, другая попала чуть ниже правого легкого.
- Бегите! – закричал он, что есть мочи, захлебываясь кровью, падая на руки друзьям, - бе-ги-те!
В это время орк, громко выругавшись, достал еще пару стрел, но выстрелить так и не успел – маленькая серая крыса, что было силы впилась ему сзади в шею, давая своим друзьям пару секунд. Крис, не теряя ни минуты, взвалил стонущего Барта на плечи.
- Извини, я тебя не брошу! – уверенно сказал он другу, - ты мне еще штуку баллов не вернул!
Они вышли из зала 315 в коридор под злобные ругательства орка и писклявые вопли скравина.
- И откуда он взялся? – через каждый шаг повторял Кристофер, - да что он вообще такое?!
- Нам одним с ним не справиться, - не слушала его Кристин, отставая все сильнее и сильнее, и, наконец, крикнула им в след,- я вас догоню!
Крис отнес раненого в их общий с Бартом рабочий кабинет, комната имела два выхода, так что было куда отступать.
- Держись! Только держись!– умоляюще повторял Крис, осторожно укладывая теряющего кровь и сознание друга на пол. Находясь под впечатлением произошедшего, парень и не заметил, как беззвучно открылись створки второй двери, ведущей в комнату. Сквозь них внутрь проскочил небольшой лохматый рыжий зверек со злющими, налитыми кровью глазами. Скравин готовил землянам западню, решив отрезать им путь к отступлению. В своих когтистых проворных лапках он держал не совсем обычный кусочек обыкновенного белого мела. Стараясь не кряхтеть и сопеть как можно тише, зверек проворно нарисовал мелом ровную полоску от одной стены до другой. Встав на задние лапки, он принялся ощупывать передними пространство над полосой – его лапы уперлись в невидимую прочную стену. Мел был заколдован и на тот месте, где была проведена им черта возникала невидимая стена. Теперь земляне были в ловушке – если они не погибнут от стрел орка, то задохнутся от дыма. Скравин был доволен и уже собрался бежать к хозяину, как вдруг створки дверцы снова приоткрылись, и дорогу ему преградила израненная хромающая серая крыса, она уже была без зеленого банта, но по-прежнему с серебряным кольцом на хвосте. Скравин зашипел, крыса хромая уверенно двигалась навстречу - завязалась драка.
Тут из-за второй двери послышался странный грохот, а затем раздался сильный взрыв. Тут дверцы распахнулись, впустив во внутрь Кристин, окутанную клубами серого едкого дыма. Сработала пожарная сигнализация, а затем и сигнал всеобщей тревоги.
- Ты в порядке?- кинулся ей навстречу Крис, с тревогой глядя, как дверцы захлопываются перед самым зеленым носом орка с золотым кольцом. Два его огромных глаза, ярко-красные от налитой крови, горели огнем, как два уголька. Из ноздрей валил пар, который перемешивался с серым дымом, окутывавшим чудовище с ног до головы, отчего оно казалось еще ужасней и кровожадней. Кристин сделала пару шагов и упала на руки Кристоферу.
- Нас скоро спасут...- были последние ее слова, очевидно по поводу сработавшей сигнализации. Это она организовала маленький пожар, сопроводив его для верности взрывом. Больше она ничего не смогла сказать – Кристофер поднял к свету руку, которой только что держал Кристин. Пальцы и ладонь были все липкими и красными от теплой свежей крови.
Он позвал ее несколько раз, но все было напрасно – она молчала. Крис нашел рану – в ее спине напротив сердца торчала черная стрела с красным перьевым наконечником. Орк всетаки успел поднять свой лук и выстрелисть в девушку. Рана была очень тяжелая и тут же повлекла за собой неминуемую смерть. Кристофер рыдал – ничего страшнее в его жизни быть не могло. Он бы посчитал свою смерть глупой шуткой по сравнению с произошедшим. Орк лишил его всего – дружбы и любви, надежды и смысла жизни. Нет, он не больше может ни на секунду оставаться в этом жестоком мире. Положив единственную свою любовь рядом с самым преданным другом, находящимся без сознания, Крис бросился к валявшемуся неподалеку клинку с рукоятью в идее змеи, намереваясь закончить эту грустную историю тем, с кого она и началась. Дверь содрогнулась от тяжелых ударов снаружи, сопровождаемых ревом орка.
- Остановись! – услышал Крис звонкий голос с пола – перед ним стоял маленький, величиной не больше его ладошки рыжеволосый кудрявый мальчик в светло-голубом потрепанном костюме. Его зеленые глаза-искорки казались огромными из-за наполнявших их слез.
Сзади висели сломанные красивые, словно у бабочки, крылья. От мальчика исходил мистический синеватый свет, постоянно меняя оттенки во время его речи, - Стой! Только не его клинком! Тебе не нужно умирать! Это не выход!
- Я не видел более занудной версии от «Электропета», ультрафиолетовый! – нервно засмеялся Крис, а затем опять зарыдал над телами, вдруг внезапно остановившись, - но ты прав! Я должен отомстить и погибнуть! Иначе нельзя!
- Нет! Он только этого и ждет!– в ужасе закричал эльф, подбегая к Крису и становясь между телами, решительно посмотрев на парня,- я могу вернуть жизнь! Я верну жизнь кому-то одному из них!
Виль вспомнил легенду о Найфиле, когда маленький влюбленный эльф отдал жизнь человеку. Вот и сейчас настал такой случай, когда жизнь эльфа может сохранить аж целых две молодых человеческих жизни.
- Я дам жизнь одному из них! – повторил эльф, решительно взглянув на Криса, - ты обещаешь спрятать этот клинок так, чтоб никто на Земле его никогда не нашел?
- Обещаю! – проревел сквозь слезы Крис, мельком взглянув на почти выбитую дверь, все еще сотрясавшуюся от ударов. Но, увы, он не в силах выбрать одного из них, он не в силах выбрать между любовью и дружбой. И он не станет делать этот жестокий мучительный выбор и вопреки обещанию эльфу все-таки воспользуется клинком с рукоятью из змеи. Но он не наложит на себя руки, а через пару минут погибнет в бою, как мужчина, едва орк вышибет дверь.
- Быстрее! – торопил его эльф, - иначе их будет уже не вернуть!
- Я не могу!- закричал на него Крис, - не могу! Выбери сам! А я лишь ищу себе смерти!
Эльф был в отчаянии, внезапно он взглянул на Барта. Его глаза больше не были неподвижны – он моргнул.
- Нет! – медленно покрутил он головой, кивнув в сторону Кристин, - я тоже не смогу жить без нее...
- Барт! – бросился к нему Крис, - зачем ты так Барт! Все будет хорошо! Нас всех вытащат! Не трать силы!
- Нет, Крис, - прошептал дрожащими губами Барт,- я люблю ее...эксперимент удался...
Эльф кинулся к телу Кристин и пока старые друзья прощались, он сам вытащил стрелу и, стоя рядом с ее телом, просто потихоньку исчезал, будто растворяясь в воздухе. Вместе с ним исчезала и кровь с ее костюма, пропадала и смертельная рана. Наконец, и от самой смерти не осталось следа– Кристин вздохнула и открыла свои большие карие глаза.
- Где я?! Что произошло?! – она смотрела то на лежащего рядом улыбающегося Барта, то на Кристофера, мокрого от слез. Но теперь он плакал от счастья, ища сквозь белую пелену на глазах эльфа, чтобы его отблагодарить.
- Нет! Ты куда, фиолетовый!- закричал он миниатюрному пропадавшему силуэту рыжеволосого мальчишки, - нееет, стой!
Кристофер только сейчас понял, почему эльф мог спасти только одного из его друзей – да он просто отдал ей свою жизнь! Крису стало не по себе – он вспомнил первую их с Вилем встречу! А ведь именно этот клочок ультрафиолета оказался единственным, кто смог ему помочь даже ценой собственной жизни!
- Никогда не пытайся вывести формулу сказки! – голос эльфа становился все тише и тише, наконец мальчик совсем растворился в воздухе со словами, - Будет лишь формула, а сказки уже не вернуть никогда!
- Что случилось, Крис?! – в сотый раз спросила его Кристин, пытаясь встать на ноги. Рядом с ней валялась маленькая золотая стрела, которая со звоном упала на пол сразу же после исчезновения эльфа.
Но ее вопрос опять остался без ответа – створки двери вылетели и в комнату ворвался разъяренный ожиданием орк. Окруженный серыми клубами дыма, в правой руке он держал свой исполинский меч, а в левой тугой лук. Не успел он сделать и шага в комнату, как на него набросился Кристофер – он выбил из могучей зеленой руки великана лук, отбросив его в сторону. Больше, увы, парень ничего сделать не смог против искусного прирожденного воина. Орк, смеясь, полоснул его мечом по плечу. Брызнула алая горячая кровь, но Крис будто не замечал раны – он твердо решил умереть в этот раз, чем подпустить орка снова к своим друзьям. Собрав последние силы, Кристофер бросился на великана, занося в воздухе руку, в которой он сжимал клинок с рукоятью в виде змеи. Но не тут-то было, орк оказался проворнее него и отрубил ему кисть с ножом прямо в воздухе. Крис упал на пол, корчась от боли, а орк, пользуясь моментом замахнулся гиганским мечом, готовясь разрубить смельчака напополам прямо на месте. Но, к счастью, ему этого не удалось. Кристин, наконец вспомнившая все, что произошло, схватила орочий лук, подобрав маленькую золотую стрелу, и, кое-как прицелившись, выстрелила. Если бы стрела была обычной, пусть даже и золотой, она бы непременно попала орку в живот, и отлетела, ударившись о прочные доспехи. Однако стрела была не простая – она всегда попадала четко в сердце. Вот и сейчас она вылетела туда же, пройдя сквозь крепкие доспехи и исчезнув внутри сильного орочьего сердца. Зеленый великан так замер и с поднятым мечем над растрепанной головой Кристофера. Дикий красный огонь в его глазах быстро потух, и они стали как и прежде, желтыми, как у кошки. Он медленно опустил меч, переводя ошарашенный взгляд с лежащего в крови Барта на корчившегося от боли Кристофера, затем на Кристин и на валявшуюся отрубленную кисть, по-прежнему крепко сжимавшую роковой клинок. Орк что-то проревел на своем языке, засунув окровавленный меч в ножны и хватаясь за голову. За что тут же получил собственным луком, Кристин с криком: «Не тронь его!» запустила в орка его же оружием. На той стороне комнаты за невидимой стеной шел свой жестокий неравный бой между крысой и скравином. Плотно сбившийся рыже-серый мохнатый клубок с писком и воплями катался из стороны в сторону, оставляя за собой след из разноцветных клочьев и капель крови. Наконец, бой окончился, и скравин последний раз укусил валявшееся без движения и признаков жизни тело бедного грызуна и уставился на хозяина. Эх, и почему земляне так ищут философский камень, что превращает один металл в другой, с той разницей, что последний называется золотом. Если бы только кто-нибудь смог найти такой философский камень, что сможет обернуть любой из пороков добродетелью. Люди бы стали подобны богам, если бы имели такое средство, что обращает жадность в щедрость, трусость в храбрость, ненависть в любовь, зло в добро. Но, увы, они его даже и не искали, тратя все свои силы на погоню за желтым металлом. Маленькая золотая стрелочка из Неливерии оказалась ценнее всего на Земле, и вовсе не потому, что была сделана из желанного металла. Только она, попав в цель, подобно философскому камню, смогла разрушить чары черного мага, убив ненависть в большом орочьем сердце. Зеленый великан долго не мог поверить в содеянное, топчась на месте. Его скравин, недоумевая, что же происходит с его орком, стер косматыми лапками небольшую часть в полоске мела и пробрался к хозяину.
- Пора сматываться! – завопил он на своем языке, понятном только орку, и подбежал к месту, где на полу были нацарапаны ножом непонятный символ, обведенный в круг. Орк, виновато склонив зеленую клыкастую голову, поплелся за ним и вскоре, прошептав какое-то заклинание, они исчезли в активированном портале. А между тем дым все находил и находил в комнату, оставляя всем присутствующим в ней все меньше и меньше надежды на жизнь. Кристофер и Кристин судорожно и напрасно искали брешь в невидимой стене, за которой лежала без сознания израненная серая крыса. Друзья пытались ее долго разбудить, стуча по невидимой прочной преграде и прося о помощи. Увлеченные этим, они даже не заметили, как отрубленная кисть, сжимающая рукоять рокового клинка, вдруг сама собой разжалась. Стекавшая с нее кровь быстро впитывалась, как вода в губку в холодное металлическое лезвие. По руке от клинка прошла словно электрическая волна. Сначала зашевелились пальцы, затем и вся ладонь снова крепко сжалась, на месте глаз змеи загорелась пара красных огоньков. Затем рука поднялась на пальцах и побежала вместе с клинком, унося оружие сквозь сломанные створки двери в густые клубы серого дыма. Туда, куда только что ушли пятеро солдат с детьми, туда, где есть еще люди со своими пороками, туда, где скоро должна пролиться кровь!
Но вот, наконец, крыса за стеной зашевелилась, открыв свои глазенки-бусинки и кое-как перевернулась на лапки. Не так-то просто было справиться с Бастером, грозой морей и сарделек. Грызун вытащил откуда-то из темноты свой порванный в клочья бант и...принялся стирать белую полосу мела. Вскоре его друзья были спасены, и последнее, что видел Кристофер перед белой яркой вспышкой, это то, как Кристин заботливо взяла израненного питомца на руки.
Глава 43. В больнице.
Кристофер очнулся в светлой палате самой современной клиники, на нем уже не было ни единой царапины, только изуродованная рука была обмотана белым бинтом. Едва он открыл глаза, спрятанные под темным обручем, как его взгляд встретился с нежным заботливым взглядом Кристин и пареь невольно улыбнулся. Девушка была в обычном белом халате медсестры. Рядом с кроватью стоял еще один человек в таком же белом халате, как и у Кристин. Это был врач, высокий худой мужчина лет тридцати пяти. Улыбка быстро сошла с лица Кристофера, он не видел рядом с собой еще одного дорогого для него человека.
- А где Барт?! – взволнованно спросил он, глядя то в карие глаза девушки, то в светло-серые врача. В ответ он услышал самое худшее, то есть не услышал ничего. Врач опустил глаза, покачав головой, а в карих глазах сверкнули слезы. Крис привстал, он не верил, что его друга больше нет и не будет, - где Барт?! Бартоломью Фолк! Барт! О, нет!
- Были взрывы, вас обоих вынес андроид, - грустно сказал доктор, стараясь не смотреть Крису в глаза, - мне очень жаль...
Парень не хотел больше ничего слышать, он перевернулся на живот, и разрыдался, как ребенок, уткнувшись носом в подушку.
Еще недавно он слышал этот задорный, почти по-детски наивный голос своего лучшего друга: «Это будет самый великий мой эксперимент!». Эх, Барт, если б ты знал, что вместо слова великий там окажется слово последний.
- Но-но! Довольно! Будьте мужчиной, Кристофер! – услышал он мягкий голос доктора, - здесь ваша сестра, Кристин Жорди!
Кристофер резко перевернулся на спину и сел на кровати, с глазами полными восторга и сожаления он смотрел на робеющую под его взглядом Кристин. «Ну конечно! Конечно! – ликовал он про себя, - какой же я болван! Болван! Какую же она еще могла взять фамилию?! Надо было просто хорошо поискать в системе!». Но теперь-то все уже были найдены, все уже было кончено, а точнее только начиналось. Крис закрыл глаза и снова рухнул лицом в подушку – все-таки не было на Земле человека, счастливее его в эту минуту. И что бы там с ним не случилось дальше – он все вынесет, он все переживет.
Вскоре Крис почувствовал на своем плече теплую руку Кристин и в его ногах тут же что-то закопошилось.
- Лу-лу!! – услышал он радостный крик девушки и тут же перевернулся обратно – по нему бежал еще один его новый верный маленький дружок – серая домашняя крыса, перебинтованная и покусанная, но живая и веселая.
- Так! Никаких пэтов! – строго сказал доктор, ловя недовольного грызуна и передавая его Кристин, - пациент идет наращивать руку!
Выходя из палаты, Крис увидел стоящего у дверей андроида Второго, его лицо обгорело до металлического скелета, а вместо правой ноги болталась пустая штанина обгорелого зеленого костюма. Сверху на него был одет обычный белый санитарский халат.
- Ущерб очень силен, его сможет починить только создатель, - кивнул в сторону робота врач, - но чип не пострадал, его память и навыки сохранились.
- Хорошо, - с облегчением выдохнул Крис, проходя мимо своей копии и ловя себя на том, что очень бы хотел вместо него видеть Барта.
Они прошли по светлому коридору и вскоре уже были в месте, где можно было без труда нарастить любую конечность. Эта комната, напичканная аппаратурой от пола до потолка, напоминала внешне одну из комнат в здании лаборатории. Наконец, обрубок руки был аккуратно освобожден от бинтов и Крис засунул его в нечто, похожее на круглый стеклянный аквариум для рыбок. Доктор нажал пару кнопок, Кристофер скорчился от боли - внутри аквариума забегали искры и показались кости запястья. Затем они обросли мышцами и сухожилиями, по которым немедленно протянулись кровеносные сосуды. Затем, наконец, появилась и кожа – хоть худая и бледная, но рука была готова.
- Я всего лишь хотел спросить, - робко начал доктор, и, видя, что Крис доброжелательно кивает, продолжал,- что у вас там произошло? В лаборатории...
- Всего лишь эксперимент,- тяжело вздохнул Кристофер, крепко сжав свою новую бледную руку внутри колбы, - эксперимент, который показал, что такие эксперименты больше не должны повторяться!
Наконец, больной, уже совершенно здоровый, вернулся в палату, где его ждала Кристин. Доктор наконец-то оставил их вдвоем, видимо он вспомнил о ком-то еще из своих пациентов. Так что Крис и Кристин смогли спокойно поговорить и даже, наконец-то обняться.
- Кристин, прости, я искал тебя, как мог,- оправдывался парень, подняв высоко свои карие глаза, чтобы соленые градины вкатились обратно, - я хотел оставить Второго вместо себя и улететь на Волтус!
- Я всегда знала, что ты где-то близко, совсем рядом, - рыдала на его плече Кристин, - но не верила, что найду! А ведь для счастья мне всего лишь надо было зайти в гости к моему недотепе-соседу! Лу-лу очень любит играться с пультом жизнеобеспечения!
- О, прости! – вскрикнул Крис, вспомнив свою маленькую гравитационную месть. Тут они посмотрели на своего маленького серого друга, который отчаянно пытался укусить новый зеленый бантик, повязанный у него на шее.
- Лу-лу! Прекрати! – засмеялась Кристин, посмотрев на Криса, - интересно, о чем он сейчас думает?
- Какое Лу-лу?!! Уберите этот оскорбительный бант! Сами на себя посмотрите, приматы! Я гроза морей и колбасы, великий и ужасный Бастер! С вас три трюма сосисок! – говорили маленькие серые бусинки, когда их хозяин гордо расправлял опаленные усы.
- Я думаю, ему все нравится! – с улыбкой ответил Крис, потом, наконец, вспомнил, где же он первый раз увидел эту нахальную усатую серую морду, - да он у меня сосиски тырил! Я думал это пэт, с аккумулятором на хвосте!
- А что же ты сделал бы на его месте?! – улыбнулась девушка, - будь у тебя хозяйка-вегетарианка!
- Кристофер, - вдруг тихо произнесла девушка, взяв его за руку и с тревогой посмотрев ему в глаза, - что же теперь с нами будет? Нам же ведь нельзя быть вместе! Что будет, когда они узнают, что мы не брат и сестра?
Пару секунд его лицо оставалось серьезным, а затем он снова улыбнулся, - тогда мне придется жениться! Я знаю, у кого попросить твоей руки! Пойдешь за меня?
- Крис! – покраснела девушка, ей сейчас было не до шуток, за нарушение закона им обоим грозила смерть, - нам придется бежать!
- Кристин..., - он тяжело вздохнул, думая о том, что с готовностью умрет за любовь, как и Барт, ни на секунду не сомневаясь, - помнишь, когда мы с тобой последний держались за руки? Там...на Волтусе, еще до дождя! О чем ты тогда подумала?
- Я...помню, - тихо ответила девушка, - я подумала о том, что хочу быть всегда с тобой рядом...и когда-нибудь еще так же подержать твою руку! Я словно чувствовала тогда, что это было одно желание на двоих!
- Да.., - отозвался Крис, он сейчас также, как и в тот раз на острове держал ее за руку и точно так же, как и тогда боялся ее отпустить, - наше желание исполнилось! Мы все это время были рядом, ты же и живешь и работаешь за соседней стеной!
- У нас судьба на двоих...У тебя тогда на пальце было кольцо, золотое и с черным камнем. Так вот, когда ты держал меня за руку, оно светилось!
- Кольцо?! – с ужасом посмотрел на нее Крис, в его растрепанной голове зазвучал голос хранительницы кольца « За каждое желание берется плата...я записываю все в дневнике...».
- Да, кольцо! – продолжала девушка, - я нашла его около старого колодца, где тебя чуть не расстреляли... все это время я носила его, я ждала тебя и говорила всем, что я помолвлена...
- Где оно?! – закричал Крис, судорожно хватая ее за руки и осматривая пальцы, на которых ничего не было, - где же оно сейчас?!
- Да что с тобой? – недоумевала девушка, - я сняла его перед тем, как дать тебе пощечину! Точнее, я еще тогда не была уверена, что это ты, но мне было тебя жалко... Но твой андроид, он был так груб и так похож на тебя!
- Знаю, прости, - Крис опустил голову и снова поднял глаза, - так где оно? Где это кольцо?
- Я больше его не видела, - краснея, призналась девушка, - я его потеряла! Прости! Оно тебе очень дорого?
- Понимаешь, оно опасно! – с болью сказал Крис, одновременно про себя благодаря судьбу, что Кристин так и не встретилась с хранительницей кольца и о ней нет записи в этом ужасном дневнике, - там джинн!
- Что?! Кто такой этот джинн?
- Это страшная сила! Великая сила, что может навсегда уничтожить всю Землю, или же подарить ей вечную жизнь!
- Но...как?! – девушка не понимала такого контраста, ведь она еще не знала, что это самое кольцо спасло жизнь ей и ее родному острову, беспощадно погубив все живое на другом, - От чего же это зависит?!
- От твоего желания!- спокойно ответил парень, - увы! Лишь только от твоего желания!
Глава 44. Тайное становится явным.
Горий, облаченный в новый белоснежный костюм с золотой полосой через плечо, сидел в своем кабинете, склоняясь над шахматной доской. В правой руке он держал целую бутыль отменного дорогого красного вина. Напиток был натуральным, что ни сколько не умаляло его достоинства, при этом повышая его стоимость на тысячи баллов. Горий то и дело прикладывался к горлышку бутылки из темно-зеленого обычного стекла, не считая жадные глотки и слизывая с губ ароматную красную жидкость. Великий и ужасный думал над следующим ходом, тщательно и досконально просчитывая все до мелочей.
Единственное, что хотел знать жестокий гений, так это то, кто из пешек еще пожертвует собой, снова нарушив все его планы. Створки двери неслышно отворились и на пороге появился человек в светло-зеленом костюме с темно-зеленой полосой через правое плечо. В правой руке, отчего-то бледной и хилой, он сжимал крепко запечатанную колбу с какой-то мутной жидкостью.
- Здравствуй, господин! – поклонился по пояс парень Горию, и его белобрысые волосы, до этого уложенные заботливой женской рукой, вновь растрепались, - я Кристофер Жорди!
- Здравствуй! – Горий, улыбаясь отработанной улыбкой, отвлекся от шахмат. Парень мог бы не представляться, Риго сразу же узнал его, подумав про себя о том, как же сильно он похож на старшего брата: «Да он же вылитый Том! Только глаза карие и белобрысый! А так тот же бардак на голове, те же худые плечи и тот же прямой преданный взгляд!». Горий пока не хотел ему сообщать о смерти брата, а решил просто выслушать его, - с чем пришел?
- Господин, я...- парень замялся, у него было две новости и он не знал, с которой ему начать. Но тут подсказало ему само его влюбленной сердце, и он не смог больше терпеть, выпалил, - разрешите мне жениться или убейте меня!
- Что ж,- с лица Гория тут же исчезла улыбка, - последнее я могу тебе устроить без проблем! Ты понимаешь, что если я разрешу тебе, то придется разрешать и остальным?! Архоиды крепнут, у Земли вся надежда на вас! А вы что творите?! Что на тебя нашло?
- Я люблю ее! – громко сказал Кристофер, и эхо долго повторяло его слова, отраженные от пустых стен кабинета, - если без нее, то значит никак!
- Что ж, никак, значит, никак,- Горий снова жадно глотнул вина и посмотрел на шахматы, младший брат был еще упрямее старшего. Взгляд серо-голубых глаз Гория упал на фигурку гордостоящего белого коня и тут его осенила мысль, - ладно, я Риго...
- Я понимаю, что есть закон, - чуть не плакал Крис, видя, как рушится вся его жизнь,- но...я буду верен вам навсегда!
- Я Риго...- с улыбкой опять повторил Горий, но был снова перебит.
- Я исполню любое ваше поручение! – продолжал парень, теперь он готов был встать на колени.
- Я закон! Я государство! Я Риго! – сердито повторил Горий, - если что-то случилось, значит, я так решил, и только я могу решить, что же еще случится! Женись! Я так решил! И ничто не может противиться моему слову!
Кристофер зарыдал, он не верил своим ушам, не верил своему счастью. Но умен и хитер был правитель Земли, он не раздавал свою милость просто так.
- Твой брат вчера был убит, - приступал Горий к исполнению своего только что созревшего плана, - ты мне поможешь найти его убийцу!
Кристофер стоял ошарашенный, чуть не выпустив принесенную колбу из рук, не желая верить, что Кристиана больше нет.
- Это сделал Эльмарто Латрагиз! – продолжал Горий, пытаясь изобразить на лице как можно больше досады и сожаления.
- Я найду его, мой господин! – вскрикнул, очнувшись Крис, - клянусь, найду его живым или мертвым!
- Хорошо! Но ты приведешь его живым, - Горий очень рад был такому ответу парня, и он снова бросил взгляд на неуязвимого белого коня, - боюсь, что мертвый это будет не тот Латрагиз!
- Сначала Барт, теперь Крис...- повторял Кристофер, хватаясь за свою белобрысую растрепанную голову, - вот и есть расплата за желания!
- Что?! – недоумевающее спросил его Горий.
- Барт, Бартоломью Фолк! – спохватился Крис, что произнес мысли вслух, - мой друг погиб!
- А...Барт, - повторил Горий, снова прикладываясь к бутылке, - помню! Я взял его еще малышом! Его родители погибли в войну! Смышленый был малый! И почему же они все погибают?! Барт, Том...Я дал им все, я воспитал их даже без родителей...
- А дети не могут без родителей!- Прямо сказал Крис, - на то они и дети, чтоб родители были!
Глупее Горий ничего не слышал, но что-то кольнула его гордое сердце – быть может, если у него в детстве рядом были родители, сейчас был бы жив и Кристиан, и сын Лайта. Но сейчас он совсем не хотел думать о том, что и так ему снилось каждую ночь.
- Что там с проектом? – спросил Горий, намекая на срыв секретной операции по созданию пятерых супер-солдат.
- Там все в порядке! – тоном бравого рядового ответил Кристофер, - дети уже в школе!
- Дети?! Была авария?! – Горий вскочил с места, - кто отдал приказ оставить их живыми? Ты знаешь, что они могут быть опасны?
Крис замялся, он был просто уверен на все сто, что приказ о ликвидации детей, а затем об их сохранении звучал из уст самого Гория. Однако...он даже не в курсе аварии! Кристофер нахмурился и вспомнил дрожащий голос, отдававший приказы. И ему стало все ясно – это была Кристин! Именно она прервала ликвидацию и...дописала информацию о последнем голубоглазом ребенке, о Нире.
- Так! Срочно найти и приговорить к расстрелу за самовольство! – кипятился Горий, дальше он опять начал перечислять, что могло бы стать с Землей и как тяжело ему бороться с упрямством у подчиненных.
- Это был я! – Крис смотрел прямо в серые глаза властелина, ему было нечего терять, в ушах стояли слова эльфенка «лучше потерять жизнь, чем ее смысл», - свадьбы не будет! Я был ликвидатором и не смог уничтожить детей!
Горий засмеялся, он был не дурак, и уже сам прекрасно догадался, что без материнского инстинкта тут не обошлось.
- Шерше ля фам! – с ухмылкой произнес он, прощая смелого жениха. Риго сейчас был даже рад, что дети живы и вырастут могучими взрослыми, - я дал тебе слово! Самое сильное слово в мире! Слово величайшего Риго на всей Земле!
- Спасибо, господин! – поклонился Крис, подумав «Гроза миновала».
- За молодых! – поднял Риго вверх отпитую до половины бутылку, одновременно и переводя тему и напоминая Кристоферу о колбе с мутной жидкостью в его бледной руке.
- Спасибо! Это...- Крис улыбнулся и снова стал серьезен,- мой господин, мы послали корабль по тому направлению, что указывал допотопный компас в ваших руках и нашли мертвый остров в океане!
- Что? Какой еще остров? – Горий отлично помнил, о чем он думал, когда держал в руках эту примитивнейшую железку.
- Мы нашли Рикс, господин! – почтительно ответил Кристофер, пара движений и в воздухе возникла большая трехмерная карта. Горий уже видел такую однажды, но тогда ему ее показывал старший брат этого парня. Риго стеклянными от ужаса глазами уставился на появившийся среди его кабинета до боли знакомый ему остров, бутылка чуть не выпала из его рук. Вот белокаменные развалины некогда пышного и цветущего Рикса, города-сказки, где когда-то жили жестокие риго, а вот и нищие лачуги их рабов, разбросанные по бескрайней степи. Все вокруг было затянуто илом, тиной и водорослями. Но, первое, что не могло не броситься в глаза – кругом все было усеяно белыми человеческими костями, и даже целыми скелетами. Они сидели, стояли и лежали в том же самом положении, в котором их и настигла смерть.
- Как?! Как такое могло произойти? – в ужасе повторял Горий, обходя карту кругами.
- Из-за сильной откачки океанской воды, его уровень сильно упал и остров оказался на поверхности... Вероятно, там была жуткая эпидемия, и зараза валила людей прямо на месте! Мы вот взяли на анализы воду из местного колодца, возможно причина именно в ней!
Если бы он знал, что имя этой страшнейшей неизлечимой болезни человечества - жесткость, и от нее нет ни противоядия, ни иммунитета.
- Дай сюда! – Горий выхватил колбу с водой из рук недоумевающего парня и...открыл ее. На глазах великого Риго выступили слезы – это вода из того самого колодца, воду из которого разрешалось пить только риго, гории же умирали от жажды прямо около него. Когда-то давно в своей юности, Горий заступился за своего одноглазого друга, такого же раба, как и он сам, который из-за ввязался в драку с охраной колодца. За это Гория заставили ждать свою смерть в темнице, откуда он только чудом смог выбраться. И вот теперь он держал в своих руках целую колбу этой мутной простой воды, за которую чуть не погиб однажды. Не обращая внимания на предостережения Кристофера, Риго сделал то, что хотел давно сделать в своей жизни – он просто припал губами к краям колбы и принялся жадно глотать воду. Нет, ничего вкуснее он в своей жизни не пробовал, чем мутная сомнительная вода с родного острова.
- Стойте! Что вы делаете?! – закричал Крис, хватая его за руки, и пытаясь остановить, - ее нельзя пить! Что вы делаете?!
- Я?! Я провожу тест воды!– Горий оторвался от колбы и вытер губы белоснежным рукавом, он старался выглядеть по-прежнему невозмутимым, - разве не для этого ты ее сюда привез?
- Для этого, господин, - смотрел то на него, то на флягу квадратными глазами Кристофер, - но тесты надо делать в лаборатории!
- На! Тестируй! – Горий отдал ему бутылку дорогущего красного вина, и, если можно было сейчас же продать все его содержимое, то Крис бы на вырученные деньги купить себе один из небоскребов в центре города.
- Спасибо...но..а..что это?!- парень робко схватился за протянутую бутыль смертельно бледной рукой.
- Что с рукой-то? – спросил его Горий.
- Да так, профессиональная травма, - помялся парень, уже подумывая над тем, как объяснить ЧП в лаборатории, избежав упоминания об орке, его рыжем бешенном пэте и крошке-эльфе, спасшему жизнь его Кристин. Но ему не пришлось этого сделать – в комнату вбежал Раф, облаченный, как и Горий в белое, и закричал:
- Риго, тебе просто надо это видеть!
Вдруг на одной из стен кабинета вспыхнул огромный монитор – на нем был рыжеволосый мальчонка лет двенадцати, с ярко-зелеными огромными глазами, точь в точь такой же, толко помладше, как тот, который отдал свою жизнь в горящей лаборатории. Мальчик был бледный, весь в ссадинах, одет в потрепанный перепачканный рваный бежевый костюмчик и истоптанные старые башмаки. В руках он держал странного происхождения предмет, похожий на дудочку. Парнишка стоял, качаясь, казалось, вот-вот и он упадет в обморок от голода и мучений. Он беспомощно смотрел на всех присутствующих в комнате своими зелеными искорками, словно кого-то искал.
- Изобрели нового пэта?! –зевая спросил Горий, - решили отрекламировать на самом великом из музыкальных конкурсов?
- Это певец..- выдохнул Раф, его узкие щелки замерли в ожидании того момента, когда эльф приложит свою соломинку к губам.
- Что?! – Горию стало смешно – «певец» был маленький, жалкий, беспомощный, без грима и шикарных танцовщиц, без качественной фонограммы и декораций. Вместо грима лицо мальчонки было в грязи и ссадинах, вместо костюма – грязные отрепья. Он цинично нарушил все правила шоу-бизнеса, кроме того, его до этого нигде никто никогда не видел и соответственно, у него не было ни богатых спонсоров, ни знаменитых продюсеров. А теперь его грустное уставшее лицо видит вся Земля. Мальчонка, пугливо озираясь по сторонам, вылил из своей дудочки воду прямо на пол. Да он не выйдет оттуда живым – толпа его раздавит своим гневом, за то, что целые пять минут ей приходится изнывать от жалости, созерцая его на сцене. Но вот и долгожданный миг – эльф приложил свою соломинку к губам, извлекая из ее совершенно фантастические до боли прекрасные звуки, которые сливались в одну очаровательнейшую мелодию, которую еще никто не слышал на Земле. Тиль играл легенду о Найфиле, самую грустную и романтичную вещь во вселенной. Он надеялся. Что кто-нибудь из его путников услышит знакомую мелодию и отзовется. Крис, Раф и Горий стояли зачарованные, думая только о том, чтобы грустная прекрасная мелодия не кончалась никогда.
- Кто же это?! – тихо спросил Горий, подходя к экрану вплотную. Теперь ни каплю не сомневался, что перед ним финалист конкурса, его единственный и неоспоримый призер. Да, путь у него нет ни продюсеров, ни грима, зато есть талант. А эльф и не ждал оваций, не мечтал о поклонниках и не жаждал денег, лучшим стимулом для него была надежда на то, что его сейчас его слышит его брат Виль или его подруга Эрель, Данаир или Верона, или хотя бы полевой зеленоглазый тролль. Но, увы, портал слишком сильно раскидал друзей и во времени и в пространстве.
- Это Тиль! – тихо ответил Кристофер, узнав в мальчишке Виля, комок снова подступил к его горлу и он сжал, что было мочи три маленьких жетончика, которые по прежнему валялялись у него в кармане – все, что осталось от двух пэтом и эльфа, - и он пришел сюда за своим братом!
Но, ни Раф ни Горий уже не слушали его – первый воображал себя капитаном Гронуса, а последний вдруг резко попросил всех выйти и разрыдался, допивая в полном одиночестве воду из колбы, рядом с картой погибшего острова.
Он рыдал как ребенок, как самый жалкий загнанный в угол мальчишка, рыдал от сожаления и невозможности что-либо исправить в своей жестокой и ласковой судьбе. Как молодой лев, пойманный в клетку, он не мог ни продать, ни купить свое жалкое прошлое, несмотря на то, что был богом в настоящем. Вдруг, между всхлипываний Горий услышал странное попискивание и шорох. Он поднял голову и увидел прямо перед собой симпатичное с большими остроконечными ушами и длинными белыми, как у кошки усами, существо, поросшее зеленым пушистым мехом, только лишь личико и ладошки были покрыты бежевой кожей. Большие ярко-зеленые глаза-блюдца, цвета сочной весенней травы, внимательно следили за каждым его движением. Горий сразу же узнал его – именно с этим существом он и торчал на камнях до прилета Рафа и Тома.
- Откуда ты тут взялся?!- недоумевал Горий, очень сожалея, что уже отпустил Кристофера и не может передать данное существо на качественное полное исследование с целью установления причины его появления во дворце. А все было очень просто – тролль прибыл на «большую землю» в первой же партии грунта, взятого с острова и предназначенного для исследования. Он очень долго спал, превратившись в песок и успел порядком проголодаться, наивно предполагая, что самые сочные и упитанные мыши должны водиться именно во дворце. Горий встал из-за шахмат как можно тише и отправился ловить странного биологического зверя, угрожающего не только его покою, но и чистоте полов во дворце. Но тут случилось нечто весьма неприятное и неожиданное – с улицы донесся какой-то странный ревущий звук, и в кабинете вдруг стало темно. Затем быстро включилось аварийное освещение – но странное зеленое создание уже успело благополучно слинять.
Глава 45. Виверна
Орк, в полном облачении, вооруженный до зубов, был отправлен порталом прямо в центр верхнего яруса Гормигора. Зеленый великан очутился среди журчащих пестрых потоков людей, спешащих со страшной скоростью по своим делам. Почти все были в однотонной рабочей форме с разноцветными, темными и светлыми полосами через плечо. Каждый житель Гормигора был обязан носить такую форму, чтобы при встрече было видно о его статусе в обществе и профессии. В городе было тепло, огромные кондиционеры постоянно поддерживали одну и ту же температуру и днем и ночью. Так что гормигорцы не знали ни зимней стужи, ни летнего зноя. Форму можно было не надевать, собираясь в клуб или на концерт после десяти часов вечера, и то, только тем, кто не был в это время на службе. Цвет костюма говорил о принадлежности человека к той или иной сфере деятельности, например, белый – управление, зеленый – наука, желтый – торговля и тд. А цвет полосы говорил о должности, чем темнее она была, тем выше была и должность. Самая высокая – красная полоса, а у правителей - золотая. Орк зажмурил глаза, он знал, что обычно бывает, очутись он в подобной найтовской толпе. Однако никто так и не кричал и не звал на помощь: «Ааа! Помогите! Орк! Орк!», его вообще будто бы тут и не было. Один только мужчина в желтом костюме с оранжевой полосой, столкнувшись с великаном, недовольно пробурчал: «Понаехало тут всяких! А петь так никто и не умеет!». Но орк прорычал извенение, хоть и не понял ни одного слова этого найта в костюме попугая.
- Простите, сэр! – подошла к нему приветливая светловолосая девушка-андроид в сером костюме социального служащего, - вы не зарегистрированы! Пройдемте, пожалуйста, со мной! Вам вставят чип и предоставят койку место!
Это было ее работой, сканировать толпу и находить среди нее еще не зарегистрированных в системе.
Орк же не понял не единого ее слова, естественно, он же не знал земного языка, так же, как и она не знала орочьего.
- Не отдам, кукла! – проревел орк, прижимая к себе лук и меч, ему показалось, что она требует сдать оружие. Вдруг прямо перед орком, на причесанную голову блондинке свалилась рыжая косматая мочалка с самыми нецензурными воплями в округе. Это был скравин, и он был очень рад снова увидеть своего хозяина, хоть и вверх ногами. Девушка ловко сняла вырывающегося и кусающегося зверька и взяла его в руки.
- Пэт у вас блохастый! – заключила она, вертя в руках зверушку, сканируя его взглядом - и, кстати, тоже не зарегистрирован!
- Мне нужен ваш вождь! – проревел орк, вырывая скравина у нее из рук.
- Или хотя бы шаман, кикимора! – заверещал скравин.
- Что?! Что вы оба рычите? – девушка уже перепробовала все стандартные и не стандартные языки, которые только были у нее в памяти, - вы потеряли свой корабль?!
- Мы исправно платим подати! – прорычал орк, снова выхватывая из ее рук скравина и засовывая его в колчан со стрелами, - отдай, разбойница! Он достался мне от предков!
- Что?! Где вы припарковались?! – девушка, незаметно для приятелей, уже пыталась вызвать подмогу.
Но тут произошло нечто странное и почти невозможное. Орочья виверна, так прочно забытая своим хозяином на крыше лаборатории наконец окончательно проголодавшись перегрызла какой-то провод и напилась какой-то гадости. Отчего тут же восстановила силы и форму, увеличившись в размерах раз так в тысячу. Теперь она, подобно огромной туче накрывала расправленными крыльями город и еле удерживалась когтистыми лапами за крышу лаборатории, сидя на ней, как на маленьком лесном пеньке. Виверна заскучала и принялась громко звать своего хозяина, наводя весь город на ужас и поднимая крыльями в воздухе настоящий ураган. Вдруг она осознала свою величину и весь ужас произошедшего и сделала-то, что умела на свете больше всего – огромную мину, которая накрыла пол дворца, оставив его на секунды без света.
Эх, Горий должно быть придет в неописуемую ярость, когда узнает, как нелепо он упустил полевого тролля...
Третье небо...Мы не одни во вселенной, к счастью или к сожалению, но это так. Первое небо - планета мудрых синекожих ящеров, сожженная двумя солнцами-пустынями, живущая за счет технологий ее обитателей. Второе небо - Неливерия, сестра Земли, жаль что они теперь мало похожи - земляне изменяли мир вокруг себя, жители Неливерии менялись сами, чтоб разговаривать без слов и забавляться чудесами. Там эльфы и орки, кентавры и феи... И, наконец третье небо - наше родное голубое. Земля...
|
