Около пещеры суетился некто, напоминающий карикатуру на Князя – в три раза ниже, в некоторых местах в два раза уже, в некоторых – шире в четыре раза, но столь же эффективно охлаждающий селезенку до ёканья. Он проигнорировал приветствие Туи, поерзал объемистым нижним торсом, поудобнее устраиваясь в последней новинке мебельного салона Торговой Гильдии – кресле-качалке «Присядь и ни о чем не думай»:
- Тэк-с…Вижу, что Туя…Знаю, что изгнанник и конкурсант…Положено мне знать – при деле я…И хорошо, и замечательно…
Потер пухленькие ручки – узенькие плечи вздернулись к ушам, вперил указательный палец в оторопевшего, онемевшего оса:
- А не перебивай меня…Слушай и запоминай – повторять не буду…Если что забудешь – пеняй на себя. Заданьице простенькое – сходить в эту пещерочку.
Небрежный взмах в сторону довольно опрятной гигантской крысиной норы, даже громадный камень не закрывал весь вход в нее – Тую ослепил посверк камня на указующем персте.
- Тебе проще – родная стихия. Как войти? На рычаг нажмешь, он один, не ошибешься. Найдешь там то, к чему всей душой стремишься…Что? Все находят, а ты уж точно не ошибешься. Все, пшел…
Несколько робких шагов. В спину приободренного оса (хоть в чем-то повезло после изгнания!) ударило:
- Да, главное – живым вернуться. Вернешься – задание выполнил…Ну, что тормозишь? На ручнике, что ли? Кстати, на входе вещи-инструменты разложены – можешь взять, что глянется. Только не ломать – казенное. Ты загибнешь, или нет – это твои трудности, а за инвентарь попорченный с меня спросят.
***
Из небрежно наваленной груды разнообразного оружия, артефактов, доспехов, приспособлений руки привычно извлекли пачку бумаги и набор гелевых ручек. Пригибаться при входе не пришлось, заработали врожденные рефлексы: так, ход вниз, не разветвляется, освещение искусственное, уклон градусов восемь, тяга внутрь – значит, есть как минимум еще один выход, тянет сыростью …
Дальше все было, как сказано в конкурсном задании – гул капель, тревога мечущегося пламени, уход ввысь потолка и вниз – пола, узкие петли коридоров, потеря счета времени… Изгнанник стремился к тому, о чем затаенно и так упоённо мечтал. Окрыленный, вспоминал самые лучшие свои баллады, возбужденно размахивал руками, с искренними интонациями декламируя самые эффектные места из них…Скоро…Вот-вот…Чадный свет усиливается, поднявшийся сквознячок подсказывает – близко большая полость…Сейчас…Последний поворот…
***
Вздох длился и длился, как взрыв, забыв про выдох. Озябшие, дрожащие льдышки крови отозвались гулким «бум-м» где-то в сапогах, выскочив из тела. Взгляд оса подернулся изморосью и пеплом и наткнулся на них…
В зале вольно и вольготно возлежали, сидели, стояли и прогуливались они. И все молчали, вопросительно ждали взглядами. Ждали его пламенного творчества.
Бесчисленные гении осов – и потерявшие имена во мгле веков первые сказители, и величаво-канонические Крошик и Чиня, и изверженные из ос, причисленные челами к сонму величайших Гомер, Мильтон, Пушкин, Блок, Есенин, и столь же гениальные другие, канувшие в безвестность и забвение, и все человские великие поэты…
А Туя…Огненнокрылый серафим не довел дело до конца, вырвать – вырвав, но вот «жечь сердца людей» Туе словно и нечем стало…Так мелки были его темы, так бесцветны образы, сравнения даже не картонно-плоски, а выгнуты затхлой низиной…Внутри все замерло ослепительной вспышкой - мгновение размазывалось и тянулось, соревнуясь с бесконечностью – и разлетелось опрокинувшейся только что наряженной елкой от непроизнесенных слов, рванувшихся из дремучей памяти предков маленького каноноотступника:
- Зачем пришел, раз сказать нечего? Раз пришел – садись и пиши. Как напишешь хоть одну достойную строчку, она сохранится, и ты – уйдешь. В запасе у тебя – вечность.
И ос начал писать, и строчки таяли… Почти все – мгновенно, несколько – чуть задумавшись…Но исчезало все написанное, первый выпавший снег листа не сохранял хруста ни единого следа…И длилось это дольше вечности, короче мига…
***
Туя никогда не таскал, нижним, вдвоем рояль на девятый этаж без лифта, но он почувствовал, что руки напарника соскользнули с лака, рояль, превратившись в оргАн, нехотя загромыхал, вдавливая его в стену…Стена увильнула от неширокой спины, заставляя тело закинуться до взмаха истоптанных сапог…Голова смачно приложилась к чему-то ребристому и твердому – и все потонуло в слепящем всполохе…
***
Мельпомена наморщила очаровательный носик:
- И в чем трагедия? Где накал борьбы, высокие страсти, преодоление? Что за подвиг – хлопнуться в обморок? То ли дело другие герои – до сих пор бьются, все изощряясь и ожесточаясь…Нет, я против…
Её поддержала Каллиопа:
- Да, да…Даже для баллады маловато – ни страха, не ужаса, ни кошмара, про эпос – вообще молчу.
Эрато поджала губки:
-Я была с самого начала против – ни любви, не томления… Этот хоть выключился из борьбы, а остальным, я вижу – понравилось, обо всем забыли…
Эвтерпа сдвинула брови:
- Я была о нем лучшего мнения – даже талантливой запятой не мог поставить, бездарь!
Остальные музы не поддержали разговора – они прильнули к мониторам, на которых оставшиеся 13 конкурсантов изнемогали в непосильной борьбе с неведомым, немыслимым, но не сдавались.
Отвлекла внимание муз бесцеремонно, без стука распахнутая дверь.
Птицый, в костюме цвета павлиньего хвоста, благоухая духами с феромонами, с порога живенько оглядел муз, ожидая восхищенных комментариев. Наткнулся на все оттенки негатива – от недоумения до отвращения и бодренько начал:
- Как и договорились, божественным дамам мы предоставили для тестирования новый аттракцион, который наша семья создала для компании «Неприятные ощущения». Ваша оценка очень важна для нас - наемники что-то артачатся принимать работу.
Урания покачала прекрасной головкой:
-Увы, положительного отзыва не будет, слишком всё сыро и неотработанно. Ос, ударившись головой о рубильник, отключил аттракцион – что же, считать, что он первый прошел испытание?
Конец склонился до треска пиджака по швам:
- О, высокомудрая! Недоделки будут устранены! Рифмоплету дадим возможность повторно получить удовольствие от шоу…
- Не перебивать! – Голос музы налился чеканным звоном, - У других сколько будет продолжаться это безобразие? Чем сложнее препятствие, те сильнее наши герои становятся. Чем страшнее ужас, тем большей жутью они его преодолевают – что, ждать до бесконечности?…
Подругу плавно поддержала Терпсихора:
- И этот, на входе. Грубый и неотесанный, лучше бы молчал, двигается красиво, и жесты у него изящные…
Голоса муз слились в едином порыве неприятия увиденного…
Управляющий выждал, когда возмущение муз иссякло, умильно заворковал:
- А что делать, прекраснейшие из мудрых и мудрейшие из прекрасных? Так все разумные устроены – больше всего боятся того, что желаннее всего, к чему стремятся. Самое желанное – самое жуткое. Конца и края этому не будет, увы…
Аттракцион реализует в концентрированном виде любые желания с довеском жути, страха и ужаса, с теми, которые сопровождают данное желание. Ведь сладок-то запретный плод.
Вся прелесть – в преодолении, в процессе.
Кстати, он может быть прекращен в любое мгновение.
Но у героев прекрасно получается – сколько динамизма, какое напряжение, высокие порывы, стальная воля. Может, вы не будете спешить с оценками аттракциона? Подождете до окончания срока выполнения задания? Вдруг они выкрутятся так, что вам понравится?
И, персонально к Терпсихоре:
- На входе был я. Польщен Вашей высокой оценкой, расцениваю ее как авансы дилетанту и прошу профессионально оценить и мою мимику, может быть, дадите несколько уроков начинающему? Совсем забыл! У аттракциона еще нет названия – может быть, Вы, столь проницательная, соблаговолите оценить несколько вариантов и выбрать достойнейший? Или Вы свой вариант предложите?
Вам удобно будет встретиться и обсудить это, например, в…
|
