Спроси Алену

ЛИТЕРАТУРНЫЙ КОНКУРС

Сайт "Спроси Алену" - Электронное средство массовой информации. Литературный конкурс. Пришлите свое произведение на конкурс проза, стихи. Поэзия. Дискуссионный клуб. Опубликовать стихи. Конкурс поэтов. В литературном конкурсе могут участвовать авторские произведения: проза, поэзия, эссе. Читай критику.
   
Музыка | Кулинария | Биографии | Знакомства | Дневники | Дайджест Алены | Календарь | Фотоконкурс | Поиск по сайту | Карта


Главная
Спроси Алену
Спроси Юриста
Фотоконкурс
Литературный конкурс
Дневники
Наш форум
Дайджест Алены
Хочу познакомиться
Отзывы и пожелания
Рецепт дня
Сегодня
Биография
МузыкаМузыкальный блог
Кино
Обзор Интернета
Реклама на сайте
Обратная связь






Сегодня:

События этого дня
29 марта 2024 года
в книге Истории


Случайный анекдот:
Согласно данным судебной статистики, еще ни одна жена
не застрелила мужа в тот момент, когда он мыл посуду.


В литературном конкурсе участвует 15119 рассказов, 4292 авторов


Литературный конкурс

Уважаемые поэты и писатели, дорогие мои участники Литературного конкурса. Время и Интернет диктует свои правила и условия развития. Мы тоже стараемся не отставать от современных условий. Литературный конкурс на сайте «Спроси Алену» будет существовать по-прежнему, никто его не отменяет, но основная борьба за призы, которые с каждым годом становятся «весомее», продолжится «На Завалинке».
Литературный конкурс «на Завалинке» разделен на поэзию и прозу, есть форма голосования, обновляемая в режиме on-line текущих результатов.
Самое важное, что изменяется:
1. Итоги литературного конкурса будут проводиться не раз в год, а ежеквартально.
2. Победителя в обеих номинациях (проза и поэзия) будет определять программа голосования. Накрутка невозможна.
3. Вы сможете красиво оформить произведение, которое прислали на конкурс.
4. Есть возможность обсуждение произведений.
5. Есть счетчики просмотров каждого произведения.
6. Есть возможность после размещения произведение на конкурс «публиковать» данное произведение на любом другом сайте, где Вы являетесь зарегистрированным пользователем, чтобы о Вашем произведение узнали Ваши друзья в Интернете и приняли участие в голосовании.
На сайте «Спроси Алену» прежний литературный конкурс остается в том виде, в котором он существует уже много лет. Произведения, присланные на литературный конкурс и опубликованные на «Спроси Алену», удаляться не будут.
ПРИСЛАТЬ СВОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ (На Завалинке)
ПРИСЛАТЬ СВОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ (Спроси Алену)
Литературный конкурс с реальными призами. В Литературном конкурсе могут участвовать авторские произведения: проза, поэзия, эссе. На форуме - обсуждение ваших произведений, представленных на конкурс. От ваших мнений и голосования зависит, какое произведение или автор, участник конкурса, получит приз. Предложи на конкурс свое произведение. Почитай критику. Напиши, что ты думаешь о других произведениях. Ваши таланты не останутся без внимания. Пришлите свое произведение на литературный конкурс.
Дискуссионный клуб
Поэзия | Проза
вернуться

Простите няню.

- Да, и заберите с собой Мишу, - повелительным тоном произнесла модельного вида блондинка, крутанувшись на высоких каблуках, да так, что разлетелись полы туго схваченного халата, исчезла в гостиной.

Яна устало вздохнула и покосилась на спящего младенца. Николай прилежно сопел и просыпаться не собирался.

Вот с парнишкой мне повезло, - улыбалась она, разглядывая фарфоровое личико своего подопечного.

Тонкие черты, словно срисованные с иконописного младенца, миролюбие и приветливая улыбка, маленького Николеньки могли растопить любое сердце. Его любили все. От хмурых бритоголовых охранников, которые и своих-то детей редко баловали вниманием, до просто прохожего, случайно повстречавшегося на прогулке.

- Миша, давай я тебе помогу, - присела Яна, перед молодым человеком, лет шести.

Тот сурово нахмурив бровки, принялся самостоятельно шнуровать ботинки, усердно сопя, искоса поглядывая на коляску.

- Сейчас буду кричать, - признался малыш, и добавил, - громко.

- Зачем?

- А чего он все время спит и спит? – недовольным голосом пожаловался на брата Миша. – А обещали, что мы с ним играть вместе будем. Да какие уж тут игры, - он горестно вздохнул и посмотрел на Яну.

- Вот подрастет немного и будете играть.

- Когда это будет, - разочарованно махнув рукой, Миша побрел на улицу.

Стремительным ураганом в прихожую влетела давешняя блондинка и, хлопнув дверью, обрушила на Яну сто одно указание.

- Так, погуляете с детьми. Затем приготовите обед для Миши, покормите Колю, погладите детские вещи, потом уберетесь в детских….

- Инна Вадимовна, - Яна старалась говорить тише, чтобы ни разбудить малыша, который стал тревожно ворочаться - я, кажется, что-то не так поняла…..

- Что вы там еще не поняли? - нарисованные брови, презрительно взметнулись вверх. – Я вам русским языком говорю, покормите детей, потом займетесь уборкой. Да и не забудьте парогенератором почистить костюмы мужа. Химчистка, зараза такая дорогая,

- Но…. - Яна слегка замялась, затем набрав в легкие больше воздуха, тихонько произнесла, - в агентстве мне сказали, что я буду работать только с одним ребенком. С Колей….

- А кто вам говорит, что вы будете работать с Мишей? Мишей занимаюсь я. Подумаешь, погулять и покормить. Не велик труд. Да и костюмы почистить, минутное дело.

Она раздраженно про цокала каблуками и хлопнула дверью.

- Да за такие деньги, что вам платит муж, вам надо нам ноги мыть и воду пить, - донеслось из коридора.

Да, ситуация. Яна взяла малыша на руки и выкатила коляску на крыльцо. Тут же подскочил, горилла подобный охранник и с застенчивой улыбкой произнес, - я вам помогу. Поблагодарив взглядом служивого, она вновь уложила Николая и прикрыла его шерстяным пледом. На улице заметно похолодало. Сырой осенний ветер, моментально выветрил остатки домашнего тепла и заставил Яну, заметно поежиться.

- Не замерзнете? – участливо спросил все тот же охранник. Остальные прилежно молчали, делая вид, что до новой няньки им нет ни какого дела.

- Нормально, - ответила Яна, придав голосу необходимую твердость. Ей было холодно, но тратиться на теплые вещи, совсем не входило в ее первоочередные планы. Обещанные пятьсот долларов, выплатят не раньше чем через месяц. Половину суммы нужно будет отдать в агентство. Оставшиеся крохи месячного жалования, отправить сыну и дочке. Хорошо, хоть на еду тратиться не придется.

Менеджер агентства истово божился, что семья чудная, мама и папа прилично воспитаны, а это значит, матом в присутствии прислуги не выражаются и задержек с зарплатой у них почти не бывает. Про то, что няни там неуклонно меняются, стыдливо умолчал, справедливо полагая, что комиссионные свои он завсегда получит, а там уж, как фишка ляжет. Деваться этой, зажатой до обморочного состояния украинской тетеньке не куда, так что будет терпеть и деньги за свое трудоустройство беспременно заплатит.

Не сутулься, - напомнила себе Яна, и, приметив одинокую фигурку Миши, направилась к нему. Коляска весело откликнулась чуть слышным поскрипыванием, словно предвкушая заманчивые перспективы грядущего отдыха.

- Ну что, двинулись?

Миша недоверчиво покосился на няню.

- А ты меня бить не будешь?

Яна замерла и во все глаза уставилась на мальчика.

- Ты что малыш? Тебя, что кто-нибудь, обижал?

- Да нет…. У меня их знаешь, сколько побывало-то! Просто мама говорит, что все няньки дуры и садюги. Ты – садюга?

Садистка, что ли? – озадачилась Яна.

- Вроде нет, - толкая вперед коляску, неуверенно произнесла она.

- Посмотрим, - махнув рукой, отозвался Миша и зашагал вперед.

Первая прогулка не заняла много времени. Мальчишка злился на Яну, потому что та не могла двигаться живее, злился на брата, который мирно спал и вовсе не собирался с ним играть. Вяло покопался в песочнице, поковырял носком ботинка землю, поинтересовавшись у Яны, - знаешь, где зарыт клад, и, не дождавшись ответа, уселся на качели.

Солнышко спряталось, оставив вместо себя порывистый ветер и мелко накрапывающий дождь. Яна потопталась на месте, потом принялась энергично расхаживать, двигая вперед коляску, пытаясь согреться.

- Мама не разрешает качать Кольку, - приближаясь к Яне, строго произнес он. – Его нельзя трясти. Он же кесаренок.

Подивившись такой совсем не детской осведомленности чудно звучащей из уст шестилетнего ребенка, она перестала возить коляску, поставив ее на тормоз.

Привстав на цыпочки и старательно вытягивая шею, Миша попытался взглянуть на брата. Когда-нибудь, же он выспится?

Яна легко подхватила мальчика на руки.

- Спит? – спросила она, возвращая его на место.

- Ага….

- Давай поиграем? Ты прячешься, а я тебя ищу.

- Нет, давай лучше в догонялки, а то ты совсем замерзла. А так хоть согреешься.

- Что так заметно? – улыбнулась Яна, проведя рукой по Мишиным кудрявым волосам.

- А то, - хмыкнул он.

Они немного побегали, не теряя из вида коляску, затем слегка отдышавшись, засобирались домой. Время неумолимо приближалось к кормлению, а полуторамесячный Николаша очень не любил проволочек, в таком, на его взгляд, чрезвычайно важном мероприятии, как своевременный прием пищи.

- Почему у ребенка куртка грязная? - вместо приветствия грозно спросила маменька. – И ботинки все грязи. Вы что, совсем за ним не смотрели?

- Так дождь же, - извиняющимся голосом принялась оправдываться Яна. Доставая малыша, она с тревогой посмотрела на настенные часы. Для подготовки к кормлению у нее оставалась совсем немного времени, что бы расходовать его на бессмысленные объяснения. Нужно было успеть переодеть маленького, провести необходимый комплекс упражнений на мяче, рекомендуемый приходящим педиатром, взвесить и передать родительнице в собственные руки.

- И не чего она не грязная, - недоуменно произнес Миша, рассматривая куртку. – А ботинки…. Что ж, мы же бегали.

- Как бегали?!!! – взвизгнула Инна и легко, как мячик, подпрыгнула на волне собственного визга. – Тебе же категорически нельзя бегать. Вы что, совсем ополоумели?

- Но вы мне ничего не сказали, - потерянно произнесла Яна.

- Этого не может быть! Вы просто не услышали. А я говорила, говорила, - забыв про кормление, продолжала возмущенно выкрикивать маменька.

Николай проснулся и с тревогой прислушивался к матушкиным гневным возгласам. Времени оставалось ровно столько, чтобы переодеть и взвесить малыша. Яна совершенно растерялась, судорожно соображая, что ей сейчас делать. Продолжать слушать гневные тирады, пытаясь что-либо произнести в свое оправдание либо молча подняться в детскую и заняться приготовлением к кормлению.

- Что вы столбом стоите? Идите уже, переодевайте ребенка. Остолопка какая-то, мне досталась.

Яна вспыхнула, но постаралась взять в себя в руки. Спокойствие, только спокойствие. За этим приказным, хамским тоном скрывалось отчаянное желание словить свой главный в жизни кайф, покуражиться над прислугой при малейшей возможности. Няня глубоко вздохнула, стараясь, ухватить малыша поудобнее и стала спешно подыматься по лестнице.

Коленька ободряюще улыбался, словно извиняясь за маменьку грубость и бестактность. Терпеливо ждал окончания всех гигиенических процедур, что-то нежно напевая на своем младенческом наречии.

Застегнув последнюю кнопку на тонюсеньком боди, именитого французского дизайнера, она уложила малыша на весы. Взвешивание до кормления и после оного давали отчетливое представление, сколько ребенок съел, сколько у мамы молока и хватает ли маленькому еды.

- Взвесили? – заглядывая в детскую, уточнила Инна.

- Да. Вы здесь будете кормить или отнести ребенка в вашу спальню?

Маменька надолго задумалась.

- Пожалуй, в спальне. Несите, - и поплелась следом.

- Можете выпить кофе, - забирая ребенка, величественно произнесла она.

- Спасибо, - едва заметно улыбаясь, Яна отправилась в столовую.

Крупная, дородная с мягким бесформенным лицом и тонко накрашенными губами женщина, встретила ее недоуменно насторожено. Вопросительно подняв брови, она уставилась на вошедшую.

- Здравствуйте, - приветливо улыбаясь, Яна представилась. – Я няня. Меня Яной зовут.

- Наслышаны уже, - и скептически посмотрев, добавила, - все ходют и ходют. Прямо проходной двор какой-то.

Яна неловко улыбнулась, размышляя, как лучше реагировать на злобную реплику. Перевести в шутку? Не заметить и промолчать? Или все-таки ответить, резко, то есть попросту нагрубить, нахалке.

- Что же делать, - вздохнула Яна, - доля наша тяжкая. Сейчас ведь жизнь, какая? Либо ты обслуживаешь, - намекая на их схожее положение, - либо тебя обслуживают. А у меня, самый чудесный объект для обслуживания, маленький Коля. Так что я, не в претензии.

Молчаливо помешивая что-то в кастрюльке, судя по запаху, это был чесночный соус, женщина недовольно хмурилась.

Понятно, взаимопонимание отменяется. Так что и с кормлением няни намечаются определенные проблемы. Самовольно шарить по полкам и брать еду, Яна не станет. Воспитание не позволит. Покупать самостоятельно? На это не будет времени. Проживает семья в большом, загородном доме, совершенно оторванным от благ цивилизации. Продукты и прочие радости жизни в больших количествах закупаются и привозятся, водителями либо охранниками. Соваться к ним со своими копейками и озадачивать просьбами, Яна тоже не станет. И что же делать?

- Инна Вадимовна, разрешила мне выпить кофе, - произнесла Яна нейтральным голосом, давая понять, что на большее она не претендует.

- Ну, так и пей себе на здоровье. У нас самообслуживание. Вон кружка. Там кофе. Смотри банки не перепутай. Для прислуги, отдельно покупается. Не хватало мне еще нянек обслуживать.

Сыпанув в кружку растворимого кофе, жуткое пойло, как оказалось впоследствии, Яна налила кипятка. Чайной ложечки в досягаемой видимости не наблюдалось, спрашивать не хотелось, и она терпеливо ждала, когда же этот скверно пахнущий напиток наконец-то растворится. На вкус он оказался кисловато прогорклым и совершенно не бодрил.

- Вы убрались в детской? – послышался голос откуда-то сверху.

Выплеснув остатки в раковину, Яна сполоснула кружку и поспешила наверх.

- Вы убрали в детской? – повторила вопрос маменька, подозрительно поглядывая на няню.

- Еще нет.

- А где вы были?

- Выпила кофе,

- Так долго?

Недоумение было почти искренним. Возможно, двадцать минут, отведенные для кормления малыша находящегося на грудном вскармливании, это приличный срок, за который вполне вероятно, можно и попить, и поесть, и навести порядок в детской. Не иначе нужно родиться с навыками Марьи-искусницы, что бы все успевать.

Мне нужна эта работа, - каждый божий день, словно молитву повторяла Яна. Изо всех сил стараясь не замечать, повелительно снисходительное отношение к ней членов семьи и прочих особей, обретающихся в доме.

Я справлюсь. Я сильная. Я смогу.

Ночами, глотая слезы, от рабской униженности своего положения, нечеловеческой усталости, которая копилась из-за суточной работы, от невозможности перевести дух, просто побыть ненадолго одной. И каждую ночь, прислушиваясь к сонному дыханию маленького Коли, Яна неотступно повторяла, - я справлюсь, я сильная, я смогу.

И если с недосыпом можно было бороться…. Спасали длительные прогулки на свежем воздухе и ажурная беседка, увитая какими-то замысловатыми растениями. Там была приделана малюсенькая скамейка, на которую Яна могла присесть, вытянуть уставшие ноги и прикрыть глаза. То голод, он ведь не тетка, а скорее такой злобный дядька, который тут же подает сигналы: головокружением, изнуряющей слабостью и тошнотой.

Заплатив агентству комиссионные, которые настырный менеджер Сережа стал требовать через неделю, а не через месяц, как это было прописано в контракте, Яна отважилась спросить, - как ей быть? Ведь в контракте четко сказано - питание за счет работодателя.

- А вы что, думали, вас тут разносолами кормить будут? - сыто ухмыляясь, он пересчитал деньги, которые ему приготовила Яна. – Легкой жизни ни кто ведь не обещал. Хлеб дают? Чай наливают? Чего ж еще?

- Я боюсь уронить ребенка, - произнесла няня еле слышно. Ей было стыдно признаться, что за целый день, ей не предложат и кружки чая, не говоря уже о хлебе и прочих продуктах.

- В Украине надо было своей сидеть, а не в няньки идти, раз немощная такая, - в конец обнаглел он, получив от Яны всю сумму комиссионных.

Безнадежно взглянув в это круглое, самодовольное лицо, предприимчивого молодца, она, молча, развернулась и пошла в дом. Там слышалась какая-то громкая возня и Яна прибавила шаг.

- Тут лежали морковные котлетки, - истошно вопила Инна, оглушительно хлопая дверцей, доверху набитого холодильника. – Кто съел мои котлеты?

- Инночка Вадимовна, - выкатив мощную грудь, кухарка закатила глазки. – Ну, куда они могли деться? Да же не представляю.

- Сейчас же найдите!

- Да я уже весь холодильник верх дном перевернула, а их нет как нет.

- Кто их сожрал? Нет, вот кто сожрал мои котлеты?

- Я не ела, - открещивалась кухарка, - я вообще котлеты не ем, а на морковь у меня аллергия.

- Тогда кто? – не унималась Инна Вадимовна. - Кто посмел взять мои взять мои котлеты? Полный дом охраны, а продукты пропадают. Наплодили дармоедов.

- Слышь, хорош, голосить, - на кухню неспешно вплыл супруг Инны. – У нас здесь, блокадный Ленинград что ли? Жрать нечего? Чего ты меня позоришь. Или я тебе, что мало денег башляю?

- Ну, что ты милый, - ласково защебетала виновница домашнего переполоха, - ну у меня же диета, а они как раз диетические.

- Водилу отправь. Он тебе их тонну привезет.

- Хорошо, хорошо, - произнесла она бархатно, мягко, целуя супруга в плешивую макушку.

Няня, совершенно оглушенная бурными поисками исчезнувших котлет, прихватив бутылочку для молока, тоже вознамерилась покинуть пределы кухни. Да, не тут-то было.

- Как нянька? Справляется? – сурово поинтересовался папенька у дражайшей половины. – Чего она у тебя, тенью отца Гамлета по дому бродит?

- К…. Какой тенью? - пролепетала Инна.

- Зеленой.

Маменька принялась пристально разглядывать Яну. Занемев от такого тотального внимания, Яна все-таки нашлась, - я, пожалуй, пойду…. Там Коля. Ждет меня.

- А где он? – запоздало, осведомился папаша и принялся оглядываться

- В кроватке, - исчезая за дверью, ответила няня.

Перепрыгивая через ступени, Яна заспешила в детскую. На пороге детской она заметила Мишу. Старший брат казался слегка возбужденным и отчего- то чрезвычайно довольным. Яна обеспокоенно влетела в детскую и посмотрела на малыша.

- Он мне «Агу» сказал, - задыхаясь от восторга, торжествующе известил Миша. - Яна, ну ты прикинь! Он заплакал. Я же сразу и подошел. Спросил, в чем там дело? А он меня увидел, тут же замолчал и стал улыбаться. А потом так тихонько, как будто пропел – Агу…. Это он так здоровается? Да? Он же понимает, что я не просто мальчик, а его всамделишней брат?

Миша, с ног до головы папин ребенок, относился к малышу по-братски.

- Еще бы ему не понять, - усмехнулась Яна, - вы же, похоже, с ним, как две капли воды.

- Не может быть, - подходя к зеркалу, засомневался Миша, - я, что такой же лысый и беззубый как он?

- Так он тоже не всю жизнь беззубым будет.

- А лысым? – обеспокоенно уточнил Миша, не отходя от зеркала.

- Сударь, не придирайтесь к брату. Он красив как бог. Только пока еще об этом не догадывается. Но мы, то с вами знаем?

- Ну, да… - не отходя от зеркала, без воодушевления согласился Миша.

Весь день пролетел в привычных хлопотах и заботах: взвешивание, кормление, зарядка, прогулка, купание и опять кормление. К вечеру, неприятный осадок от общения с менеджером Сережей, стал понемногу улетучиваться. Каждый зарабатывает, как умеет. Кто-то нянчиться с малышами, кто-то с их родителями…. А кому в этой жизни уютней, вопрос непростой и на него вряд ли есть однозначный ответ.

Наверно менеджер все-таки озвучил тему питания. А возможно, что Инна и сама разглядела устрашающую прозрачность, нанятой мужем няньки. Конечно, ее не стали кормить в три горла, но раз в неделю обязательно справлялись, - Яна вы ели что-нибудь? Яна невозмутимо кивала головой, - спасибо, не беспокойтесь.

Кухарка Наталья, за смешные деньги, найденная бережливой хозяйкой, всех люто ненавидела. Но умело камуфлировала свою ненависть, образцово-показательными приседаниями - я почти, что член семьи. Перед маменькой выступала в роли, тетушки дуэньи, безапелляционно советуя, что на сегодня надеть, и какими духами обрызгаться. Инна почти ни когда ее не слушала, но кухарку это ни капельки не смущало. С папенькой вела жаркие дискуссии о несовершенстве мироздания, затем непременно жаловалась на жизнь и на сына оболтуса, полного обалдуя и просила денежного вспомоществования. Папенька изредка с суживал необременительные суммы, чувствуя себя, в тот момент этаким Ротшильдом, для прислуги. Получив энное количество купюр, Наталья злилась еще больше, потому что быть благодарной, не умела, а денег ей всегда было мало. Малышей она в принципе не жаловала, но слюняво присюсюкивала в присутствии родителей. И что удивительно, ни старший, не младший, ей ни разу не улыбнулись. И смотрели всегда, напряженно настороженно.

Приезжая нянька, действовала на кухарку, как красная тряпка на быка. «Знойную женщину, мечту поэта», до остервенения бесила Янина субтильность. Ее интелегентное спокойствие, неспешность движений, ее умные ясные глаза.

- В сорок лет, надо выглядеть женщиной, а не пацанкой, - злилась она, разглядывая няню, одетую в джинсы сорок второго размера и беленькую футболку. Запихивая в себя, кусок свежевыпеченного пирога, она строго выговаривала, - пирог, это для хозяев. Смотри не вздумай отрезать кусочек.

- Я не ем печеного, - равнодушно откликалась Яна, - тем более на ночь.

- Вот- вот, тощая, как вобла. То не ем, это не буду, а продукты-то пропадают.

Яна брезгливо обошла Наталью и принялась намывать бутылочки, ставшиеся после вечернего кормления. Николай хоть и был на грудном вскармливании, тут надо отдать должное Инне, не всем родительницам по силу, выкормить своего детеныша, но напрягаться не очень любил. Можно сказать, не любил совсем. Съедал граммов восемьдесят и лениво жевал материнский сосок. Как только молоко переставало течь необременительным потоком, тут же все выплевывал и лучезарно улыбался.

Ну, что дамы, я почти наелся. Докармливайте меня из бутылочки.

Дамы и докармливали. А что делать? Маменька сцеживала остатки молока в бутылочку и отдавала Яне. Зато няня точно знала, сколько ребенок съел, что он не голодный и что можно смело отправляться на прогулку. Да и у мамы руки были развязаны, как минимум часа на четыре. Она могла работать, порхать по спа салонам или просто ворковать с любимым супругом, а не вышагивать сутками напролет, с ребенком на руках, вечным памятником материнству.

- Можешь налить себе суп, - разрешила Наталья, зорко следя за передвижениями Яны. - А то он к утру прокиснет.

- Я не ем супы. Тем более прокисшие, - заваривая чай, ответила Яна.

- Вот- вот, - впиваясь взглядом, повторила кухарка.

- Никто, ничего не ест, а продукты пропадают. Глаза Натальи прищурились, стали колкими и злыми, отчего ее лицо, сделалось похоже на уродливую маску.

Видела? Не видела? Сходила она с ума, так, и не сумев ни- чего уразуметь.

График работы, у нее был кабальный. В прочем как у большинства приезжих, а поэтому совершенно бесправных. С понедельника до воскресного утра, с проживанием и одним выходным. Да и выходным его можно было назвать с большущей натяжкой. Пока соберешься, пока доберешься до дома, полдня псу под хвост. Но выбирать ей было не из чего, так как готовила она без особых изысков. Стирка, уборка и глажка, то, же были на ней. При таком объеме работы, да за столь смехотворную зарплату, сами понимаете, никто особо упираться не будет. Она и не упиралась. Зато терпеливо сносила все гормональные завихрения маменьки и брюзжание старого хозяина. Был еще молодой хозяин, сын папеньки от первого брака. Но своим присутствием он, никого не обременял, так как обучался в туманном Лондоне и наезжал исключительно в каникулы.

Сносить то Наталья сносила…. Но классовую ненависть и социальную как ей казалось не справедливость, их-то куда девать? Значит, необходима - компенсация. А компенсировала кухарка весьма затейливо, напрямую вступая в конфликт с уголовным кодексом.

В то воскресное утро у Николаши разболелся живот. Маменька себя не ограничивала и ела все, что ей вздумается. Море продукты могла поглощать в любом виде и больших количествах. Ну, а объевшись морских гадов и после этого покормив малыша грудью, финал, как вы понимаете, вполне себе прогнозируемый.

Коленьку так скручивала кишечная колика, что он даже не плакал, а только жалобно стонал, умоляюще поглядывая на няню. Массаж животика, теплая пеленка, укропная вода, облегчения почти не приносили, а если и приносили, только на очень короткий промежуток времени.

- Потерпи маленький, сейчас что-нибудь придумаем, - нежно шептала Яна в крохотное детское ушко.

Малыш устало прикрыл глазки, но боль была такой терзающей, что уснуть ему, никак не удавалось. Лекарственные препараты, назначаемые, в таких случаях и столь любимые педиатрами, были в холодильнике. Яна старалась обходиться без них. Умелые руки, внимательные глаза, больше трудолюбия, и понимание малыша. Вот такую альтернативу предлагала Яна, лекарствам, назначаемым при коликах. Но в, то утро, то ли количество съеденных креветок зашкаливало, то ли качество их было так себе, справится своими силами, никак не получалось.

Завернув ребенка в тоненький, похожий на волшебную кисею плед, Яна тихонько спускалась по лестнице. Серая тень, похожая на толстую беременную крысу, метнулась в коридоре. Затем хлопнула входная дверь и все стихло.

Она посмотрела в окно и увидела, как два огромных баула скоренько загружаются в багажник, водителем желтого такси, а на пассажирском месте, с видом барыни, отправляющейся в личное поместье, восседает Наталья.

Отмерив в ложечку необходимое количество чудодейственных капель, Яна напоила ими Колю и поднялась в детскую. То ли капли и впрямь оказались чудотворные, которые молниеносно расправились с кишечной коликой, то ли мальчик вконец так умаялся, что заснул прямо на руках. Яна уселась в кресло для кормления, и устало прикрыла глаза.

Ну как же могло так случиться, по какому такому недоразумению из обеспеченной, любимой и любящей женщины, она превратилась в бесправную, нездешнюю прислугу. Еще пару месяцев назад, у нее и мысли не могло возникнуть, что ей не на что будет кормить, детей, не чем будет заплатить за их обучение. Хорошо хоть вещи, купленные в той другой жизни, которая так внезапно улетучилась, еще есть. И хоть на них не приходится тратиться. Но ведь дети растут, вещи изнашиваются и приходят в полную негодность.

На поддержку супруга, олигарха местечкового разлива, уповать не приходилось. Потому как приключилась с ним любовь. Да такая, которая в любовных романах описывается. Их еще дамскими сентиментальными соплями зовут.

Вот благоверного и сразила стрела пухлощекого, кудрявого амура. Малый-то оказался не промах, в аккурат попал. Кризис среднего возраста, будь он неладен. Это когда очень хочется, но можется не всегда, или - «не сказать еще хужей»… Тут-то и необходим допинг в виде молодого тела, желательно не отягощенного мыслительной функцией. Наличие огромных, хлопающих глазок, тоже приветствуется. А вместе с жадноватыми, да шаловливыми ручонками и вовсе на ура проходит. Совершенно банальная, набившая оскомину своим примитивным сюжетом, житейская история.

Ну, вот почему, мы бабы, такие дуры? Или это все генетика? Испокон веков так и идет, мужики на Руси страшный дефицит. Еще бы ему не быть, дефициту тому….. Сначала татаро монголы с мечами да копьями, без малого триста лет резвились, все угомониться не могли. То им дани мало собрали, то заскучали от безделья. И нет чтоб, там грядки вскопать, да засеять, да урожая дождаться. Куда там! Сабли наголо и за пропитанием.

И только-только русские бабы малость вздохнули, сыновей нарожали, что бы хоть как-то, все уравновесить. Тут бац, Гитлер этот, фашистская морда. До сих пор аукается, его молниеносный бросок, растянутый на несколько лет. Большую часть мужиков поубивало, бабы опять одни корячатся. И рады радешеньки, ежели хозяин живой вернулся. А там хоть незрячий, хоть сильно покалеченный, но чтоб был. Чтобы в хате мужским духом пахло.

Те тоже быстро просекли, что даже сам факт их существования, уже есть счастье невообразимое. И напрягаться не нужно. Да и к чему напрягаться, если за обладание мужиком ведется такая война, которая по чище гражданской будет. А на войне как на войне. Все средства хороши. Вот с тех самых пор сознание наше и перекосилось.

Яна почти дремала, уютно устроившись в кресле. Николаша мирно сопел, а она вспоминала свою прошлую семейную жизнь и размышляла, как так могло случиться, а главное почему? После рождения детей она не обабилась, осталась в прежних своих габаритах. Не превратилась в вечно брюзжащую тетку. И работа врача приносила ей огромное удовольствие, хотя вполне могла себе позволить не работать, а просто сидеть дома, заниматься детьми и мужем.

Карьерных высот она не достигла. Да и какая карьера может быть у врача скорой помощи? Разве что заведование, той же самой подстанцией, на которой трудишься. А это сплошь бумажная возня, хозяйственная нервотрепка и никому не нужная беготня. Зарплата конечно больше, но не намного. Да и в деньгах Яна тогда не нуждалась. Супруг пылинки с нее сдувал, надышаться не мог.

- Дюймовочка моя, куколка, лапушка, - каждое утро, басом напевал ей в ухо муж. - Люблю, люблю, шубу куплю.

- Не надо, - отмахивалась Яна. – На что она мне? Я же на машине, то на скорой, то на своей.

Сейчас была бы, ой как, кстати, усмехнулась она.

Теплых вещей у нее почти не было. Была тонюсенькая невесомая дубленка, привезенная из Италии, да кашемировое пальто, последней чьей-то коллекции, которое даже на прогулку не наденешь. Во первых - холодно, во вторых, чистой воды издевательство для посвященных. Катать коляску в лесу, в пальтишке от «Валентино»?

Да и не привезла она их. Не предполагала, что осень в Москве, наступит так рано, да еще такая холодная, с пронизывающим ветром и нескончаемыми дождями. Выручали теплые свитера из агоры. Их было целых три. Легкие, но очень уютные, немаркие и такие родные. Вечерами, проваливаясь в тревожный, неглубокий сон, ей непременно нужно было уткнуться в пушистый мягкий комочек, чтобы почувствовать запах дома. Усталость отступала. И можно было двигаться дальше. Оставалось совсем чуть-чуть.

Еще немного, и я увижу своих ребят, мечтала Яна, поглядывая на детскую кроватку. Перевернувшись на животик, малыш крепко спал. Привезу им …. Что же купить в первую очередь?

Сумма, за отработанные месяцы, по меркам Москвы выходила не большая. Но что бы заработать ее в родном городе и года не хватило бы. На руки, ей выдавалась лишь небольшая часть, остальное мадам обещала заплатить в самом конце, когда Яна поедет домой.

- На кой вам деньги? - недоумевала Инна. - Вы же на полном нашем обеспечении. Вероятно полагая, что пара кружек кофе, да жалкий бутерброд с сыром, который ни на что уже не годился, это и есть то самое пресловутое обеспечение.

Шампунь и гели для душа, благоразумно захваченные из дома, подходили к концу. Если еще немного ужаться, то должно хватить. Только как здесь сэкономишь?

Ходить с немытой головой или вовсе не мыться? Тогда может быть и придет в маменькину голову, нехитрая мысль для чего прислуге деньги.

Не прошеные слезы краеугольным комом подступили к горлу, который нелегко проглотить. Сделав пару неглубоких, вздохов, она наконец-то смогла удержать подступившие слезы. Устало проведя рукой по лицу, словно стряхивая с себя безрадостные мысли, неуверенно улыбнулась.

«Ты Марусь того, не трусь», - шепотом приказала себе. – «Образуется Марусь»!

Завтра получу деньги, накуплю ребятам подарки. Времени до поезда у меня навалом.

«Так что, не печалься и не хнычь», - произнесла она, уже совсем развеселившись.

Утро выдалось бурным. Началось все с того, что маменька напрочь забыла о том, что Яна именно сегодня отбывает к себе на историческую родину. И билет, купленный и привезенный охранником, неделю назад тоже упрямо не находился.

- Да я вам в собственные руки отдавал, - клялся охранник, не сводя с Инны преданных глаз. – Вы же сами тогда сказали, что билет и паспорт вернешь мне, а то мало ли…. Вдруг стащит, что-нибудь. Последний день, знаешь ли.

Замерев перед дверью, они с малышом только вернулись с прогулки, на некоторое время Яна перестала дышать. Ей казалось, что она уже вообще ни когда не сможет вздохнуть. Несколько месяцев, она жила в этом доме, среди этих людей, работала с Коленькой, ухаживала за ним, мало спала и почти совсем ни чего не ела. Просить было стыдно, а предложить ей поесть, Наталья считала ниже своего достоинства. Как же, она почти что родственница, а это, неизвестно кто, под ногами путается. Ябедничать Яна была не приучена. Ей наивной, отчего-то казалось, что люди, у которых она работает особи зрячие, и они сами все прекрасно увидят. Но, увы….

Постояв перед дверью еще какое-то время, чтобы совсем уже выровнять дыхание, она со щемящей тоской посмотрела на Николашу.

- Ну, что малыш, еще раз сегодня погуляем, потом мама тебя покормит, а я уложу спать и уезжаю. И больше мы не увидимся. Не получается у меня в нянях. К сожалению. Начну опять работать на скорой. Ничего, проживем, как-нибудь.

Дверь шумно распахнулась и на пороге появилась Инна.

- Что вы там шепчитесь? – нервно спросила она. – Подслушиваете?

Малыш осуждающе взглянул на родительницу и почему-то расплакался.

Опустив глаза, что бы скрыть подступившие слезы Яна, молча, прошла в детскую.

- Чшш – шш, - шептала она в крохотное детское ушко. – Ты ведь у меня такой молодец. Такой умненький парнишка. Такой славный мальчик. Все будет хорошо.

Коля моментально перестал лить слезы и приготовился слушать дальше.

- Ты самый лучший, - меняя подгузник, тихонько приговаривала Яна. - Ты важный - отважный, настоящий героический герой.

Расслышав слово герой, он тут же кивнул головой и громко произнес, - Агу!

- Вы скоро? – на пороге стояла маменька, нервно постукивая ногой.

- Почти, - укладывая ребенка на весы, ответила Яна.

- Яна, я – тут Инна, запнулась и через минуту суетливо заговорила, - Понимаете, ваш отъезд так некстати… Я, естественно, помню, что каждые три месяца вам надо выезжать к себе, проливать документы. Там какие-то визовые дела…. Так?

. - Да, - забирая Колю, подтвердила Яна.

- Так, вот… По поводу зарплаты…

Яна настороженно замерла.

Господи, только не это, мысленно шептала она. Мне так нужны эти деньги. Как я поеду к детям?

Тревожные мысли за пульсировали так, что казалось, черепная коробка сейчас взорвется. На что мы будем жить первое время? Зарплату на работе выдадут не раньше чем через месяц…

- Все деньги, что оставил вам на зарплату муж я потратила. Знаете, не смогла удержаться. Такая очаровательная сумочка, да еще со скидкой в пятьдесят процентов. Ну, вы меня, как женщина женщину должны понять, - доверительно склонившись к няниному плечу, жаловалась Инна. – Нет, двести долларов у меня осталось. Я ведь не совсем безмозглая транжирка. А он приедет, вернет вам остальные….

-Когда приедет Иван Михайлович? – спросила Яна помертвевшими губами

-Через неделю, - легкомысленно улыбаясь, проговорила маменька. - Даже соскучиться не успею.

- Я уезжаю сегодня вечером.

- Ну и что? Мы вам вышлем почтовым переводом.

Вы что думаете, мы вас обманем?

- Я хотела купить детям подарки, - взывая к материнской солидарности, негромко произнесла Яна. – Они меня ждут. Они очень скучали…

- Детей нельзя баловать, - жестко ответила Инна и, посчитав разговор законченным, удалилась кормить сына, а Яна осталась стоять на месте, тупо пялясь в стену.

Этого не может быть. Этого просто не может быть. Сейчас Инна выйдет и скажет, что заплатит, сверлила в голове спасительная мысль. Скажет, что займет или съездит в банк. Не может же быть такого, что бы у нее совсем не было денег.

- Да, и заберите Мишу на прогулку, - донесся голос из спальни. - Возьмите машинку и следите за тем, что бы он был пристегнут.

Яна прислонилась к стене, стремясь одолеть с приступ тошноты, накативший совершенно внезапно. Ноги отчего-то стали ватными, а в глазах на несколько секунд потемнело.

Надо хоть что-то съесть, иначе я просто не доживу до вечера. Ей как-то сразу стало все безразлично. Отдаст Инна деньги или вообще забудет о ее существовании, как только за ней захлопнется дверь.

- А еще ничего не готово, - заверещала Наталья, как только Яна появилась на пороге. – И кофе тоже кончилось, - фыркнула она, заметив, что Яна потянулась за кружкой.

Яна, молча, как препятствие обошла кухарку и плеснула себе водички из кулера.

- Что, молчунья наша, отбываешь сегодня?

- Да, - односложно произнесла Яна.

- И деньги тебе заплатили?

- Вам то что?

- Да так, ни чего…. – она победно оглядела няньку - И не заплатит! Ей денег жалко до одури. Не тебе первой не платит. Поэтому, вы тут и меняетесь, каждые три месяца. Хотела тебя предупредить, но ты, ж как неродная. Все молчком, да молчком. Нет, что бы жалобно, да со слезой попросить, плесните, мол, Наталья Петровна супчику. Ты что думаешь, мне хозяйского супа жалко? Да не вжисть. Только нравная ты. А я таких не люблю.

Ну, вот и все прояснилось, отстраненно подумала Яна, направляясь в детскую. Кормление еще не закончилось, и она обессилено упала в кресло. Опять навалилась тошнота, но Яна старалась не обращать на нее внимание.

Ладно, проживем. Я сильная. Я справлюсь, Я смогу. Прикрыв глаза, повторяла она снова и снова. Но сил встать, и собраться на прогулку не было совершенно.

Последующие события она помнила смутно. Какие-то приказания отдавала Инна. Миша о чем-то спрашивал и дергал ее за руку. Охранники, пряча глаза, помогли поставить коляску. Вдруг появилась Наталья и сунула ей в руку какой-то сверток.

- Что это? – безразлично спросила Яна.

- Бутерброды, - поспешно произнесла Наталья, и потерянно прибавила, - ты же с утра ни чего не ела. Я думала ты сама возьмешь, а ты ни когда, ни разу….

Яна не дослушав, отвернулась и медленно побрела по дорожке, ведущей к озеру.

- Смотрите за Мишей, - донесся маменькин повелительный возглас.

На озере не было ни души. Это было странно. Здесь всегда было многолюдно. Мамки, няньки, малышня, кто в колясках, обязательный вечерний променад, кто за ручку с папенькой или охранником. В тот вечер, им на пути, никто не повстречался. Поселок словно вымер.

Миша медленно ехал рядом, что-то требовал, говорил Яне, что бы она ни уезжала, затем внезапно обиделся и поехал вперед.

- Мишенька, пожалуйста, езжай медленнее, - негромко попросила Яна. – Я не поспеваю за тобой.

Ей очень хотелось присесть, закрыть глаза хоть на минутку и ни о чем не думать. Просто сесть и не двигаться.

- А быстро поеду, - раздраженно ответил мальчик. – Почему я должен плестись? Ты молчишь, Колька спит как сурок. И до меня, никому, нет никакого дела, - всхлипнул он. – Всем на меня наплевать. Только и слышу, Коленька то, Коленька се, А я? Я, что больше им не нужен? - выкрикнул он в отчаянии и резко нажал на педаль газа. Машина неожиданно рванула вперед и понеслась к краю обрыва.

Заграждений не было. Был только крутой спуск, озеро и немыслимая глубина.

Словно в замедленной съемке Яна увидела, как красная спортивная машина, и ребенок наглухо пристегнутый, словно приговоренный, вдруг подпрыгнули и стали медленно падать.

- Миша, нет! - Яна словно очнулась. Нажала на тормоз коляски и прыгнула в воду.

Малыш, ты только держись шептала она. Воздуха почти не осталось, когда она нащупала ремни безопасности и вырвала мальчика из их плена. Еще один вздох, и она вытолкнула ребенка на поверхность.

- Прости меня, малыш, - слабеющими руками она держала тельце ребенка на поверхности, в слепой надежде, что кто нибудь, заметит яркую курточку и придет на помощь. И только почувствовав, что кто-то пытается вытащить ребенка, разжала пальцы. Вот только свой, последний, спасительный вздох сделать уже не успела.


Мнение посетителей:

Комментариев нет
Добавить комментарий
Ваше имя:*
E-mail:
Комментарий:*
Защита от спама:
четыре + семь = ?


Перепечатка информации возможна только с указанием активной ссылки на источник tonnel.ru



Top.Mail.Ru Яндекс цитирования
В online чел. /
создание сайтов в СМИТ