ПРИГЛАШЕНИЕ В ТЕАТР
– Проходите, – посторонилась хозяйка, – в дверях правды нет.
– Я ненадолго. Простите великодушно, что без предупреждения. Такова наша печаль: утром — здесь, вечером... Не беспокойтесь, не наслежу. Я, собственно, желал бы предложить вам билеты... кхм... в театр.
– В театр? Мне?
– Почему бы и нет? Когда вы в последний раз были в театре?
– Не помню.
– Так я и предполагал. А ведь культурные люди ходят в театры еженедельно. Хотя, правильней сказать, ходили. Когда-то в ложах абонировались места на сезон. Представляете, собственная ложа! Лакеи помогают раздеваться. На сцене «Кармен» или «Дочь мадам Анго». У вас свой любимый актёр, к мужа — свой, в смысле, своя.
– На мужа никакой надежды. У него пиво, бильярд и футбол по телеку. В театре был однажды, пяти лет от роду и... зарёкся.
– Печально, весьма! Шекспир против пива и бильярда. Монолог Гамлета под рёв футбольных фанатов. Это не просто падение, это катастрофа. Какие спектакли вы предпочитаете: весёлые, грустные, трагические?
– Желательно, повеселей. Хотите кофе?
– Благодарю вас. Можно две ложечки. Удовольствия, как говаривал кто-то из бессмертных, не выбирают. А вот выбрать весёленькое готов помочь. И сразу предложить. Комедия некоего Антона Бурыкина «Последний шанс».
– Бурыкин? Он что, классик?
– Помилуйте, классикам до него тянуться и тянуться. Его пьесы ставят в Америке с потрясающим успехом.
– Господи, – вздохнула хозяйка.– В самой Америке!
– Халтуру там не подсунешь. Это у нас можно пролезть на сцену по знакомству, а у них строго. Или заработаешь миллион, или жди на углу пятой и шестой стрит пока подадут.
– И подают?
– Знать бы.
– А пьеса о любви?
– В некотором... кхм... роде. Между прочим, есть весьма рискованная сцена. Героиня, увлечённая проблемой женского суверенитета, остаётся буквально ни в чём.
– В каком смысле?
– В общепонятном. Таким способом она пытается доказать возлюбленному, что развитая гражданская совесть не превращает женщину в синий чулок.
– Но это, согласитесь, неловко. В зале могут оказаться мужчины.
– На это и расчёт. Обнажённая актриса — половина успеха.
– А вторая половина?
– Вторая обнажённая актриса.
– Признаюсь. вы меня заинтриговали / вздыхает /. Когда-то и я мечтала, да что толку...
– Спасибо за кофе.
– Не подумайте, что я была всегда такая... замужняя. В молодости, не поверите, за мной ухаживал настоящий суворовец. Он потом стал генералом. А на выпускном балу сразу трое... Третьим оказался учитель физики.
– Итак, вы решили?
– Что я должна решить?
– Сколько билетов и в каком ряду?
– Не имеет значения. В любом ряду от мужа не спрятаться. Устроит такое, артисты роли перезабудут.
– Ревнив?
– Какое! Но страшный эгоист. Главное, чтобы обед вовремя. А пойду в театр... Предпочитаю не рисковать. Спасибо, что пришли. Пригласили. Душу отвела. Поговорить, кроме как с кастрюлями, не с кем. Вам бы придти с этим предложение лет на десять раньше, ничуть бы не сомневалась. А сейчас, не стану обманывать, толку от меня чуть. Вам бы кого помоложе.
– Возраст значения не имеет.
– Не скажите. Вам, к примеру, лет сколько?
– Сорок.
– Не верю.
– Почему?
– Выглядите прекрасно. Максимум на... Рядом с вами гляжусь старухой /плачет и вытирает кухонным полотенцем глаза /. Где вы были раньше?
– Не припомню. Придётся свериться с трудовой книжкой. Я ведь перепробовал массу профессий, прежде, чем нашёл себя в театральной администрации.
– Надеюсь, мой отказ вас не огорчит. Поймите меня правильно и покоритесь судьбе.
– Сказали бы сразу, а не морочили голову своим кофе. Ведь у меня пустой зал, артисты не кормлены. Вы понятия не имеете. Какую угрозу для общественной безопасности представляет голодный артист.
Ретируясь, в дверях театральный администратор столкнулся с мужем хозяйки. Оглядев друг друга, мужчины разошлись.
– Кто это был? – поинтересовался муж.
– Да так, – небрежно ответила жена, – старинный поклонник. – Когда я училась в школе, физику у нас преподавал. Представь себе, на выпускном балу... Как он, бедняга, постарел. До неузнаваемости.
Борис Иоселевич
|
