Вот и нет сил идти… И нет желания. Ветер осторожно тянет по земле песчаный шарф… Песок серый, желтый, оранжевый, кирпично-красный. Острые зубья, будто нарисованных, сизых гор вдоль горизонта. Они идут вместе со мной. Кажется, я ни на шаг не опередила их… Нет ориентиров, я словно иду на месте.
Я иду медленно, оставляя на песке ровную цепочку следов. Сейчас хорошо: бури нет. В последний раз ветер изрыл мне все лицо мелкими осколками песка… Долго заживало. Теперь все лицо в буграх. Да что с того…
Я иду давно. Так давно, что уже не помню, с чего все началось. Воды здесь очень мало, еды и того меньше. Крыска, которую я поймала вчера, едва не отгрызла мне палец. Как всегда: или ты, или тебя. Смешно, в общем.
Хочется посидеть в тени…
А что такое тень? Вот, опять незнакомое слово. Непонятные слова периодически всплывают из памяти безо всяких разъяснений. Никаких ассоциаций. Никакого смысла… Вот недавно пришло на ум: апельсиновый шербет. Ну, пришло и пришло. Но не каждый же день думать об этом? Но нет, два этих слова возникают в голове каждый вечер, с каждым пробуждением, и вертятся, вертятся, вертятся… Да не знаю я, что это означает! Сколько можно меня мучить! Не знаю!!!
Сегодня я куда спокойнее. Слова, правда, не исчезли. Они словно висят перед глазами большими сияющими иероглифами. Почему именно апельсиновый шербет?..
Идти больше не хочу. Сажусь на песок, глубоко вздыхаю и начинаю копаться в памяти. Несколько видений давно уже мучат меня. Страшные. Очень страшные. Не знаю, что меня так пугает. Я никогда еще не пыталась разобраться. Кажется, если задуматься всерьез, можно узнать что-то… вспомнить что-то… Что вспомнить?
Как… я сюда попала? Откуда? Когда? Почему? и Что было до этого? Это очень пугающие мысли. Но вот они возникли – и теперь от них не избавиться… Вот они зависли передо мной пятью серыми косматыми комками. Рядом с апельсиновым шербетом…
ах
и вот я падаю в желтоватую холодную кашу у тротуара. Мертвые витрины зависают надо мной, холодя неоновым светом…
Я упала в желтоватую снежную кашу у тротуара, перебив плечо о бетонный бортик. Мокрое, холодное месиво расползлось по шее, затылку, голым ногам… Какой-то сучок впился под лопатку… Он удерживал мое внимание, словно нашпигованную на булавку бабочку… Это было смешно – испытывать неудобство от сучка. Со сломанным бедром, ребрами, пробитыми легкими… Дерево слегка смягчило падение, и я не разбилась насмерть. Она пришла не сразу…
Так хорошо было, все-таки. Меня никто не тревожил. Поздней ночью мой «au revour» прошел незамеченным. Прощальное сальто с подоконника свершилось в одиночестве – никто не хватал меня за руки, никто не причитал, не дергал, не издевался над истерзанным телом.
Ты, наверное, уже давно не был в одиночестве? По-настоящему один… «Одиночество в толпе» не считается. Да, верно, ты забыл. Это хорошо. Нет, не хорошо! Нет, хорошо… В одиночестве часто случаются странные вещи – им нельзя давать возможность сыграть какую-нибудь шутку. Вот, как со мной…
Помню…
Снег вспархивает в мои открытые глаза. Я не моргаю, смотрю в небо. И постепенно глаза наполняются жгучей водой. Снег вокруг меня все больше окрашивается, он впитывает в себя кровь – это ведь кровь? – как губка… Странная, как в кино, оранжевая… Снег припорашивает ее… так хотелось бы еще пройтись по девственному, только что выпавшему снегу, искрящемуся в свете фонарей, когда раздается только глухой стук каблуков, шаги… шаги… Кровь хлюпает в горле, мешает дышать… Как же долго, как же долго…
Снег с кровью – может, это апельсиновый шербет?..
Есть еще воспоминание.
Свежий пьянящий аромат духов под маленьким абажуром шляпы… Блестящие глаза в зеркале. Как хорошо было увидеть тебя снова. Я киваю зеркалу, оно соглашается. Ты был прекрасен, как всегда. Почти, как всегда. Хотя, почему «почти»? Я с недавних пор убедилась, что ты – совершенство… И даже если ты, остригшись наголо, накрасив зеленкой брови, решишь голым плясать на улице, я не изменю своего мнения… Это осознание – как вздох… как обреченность… как непреклонность… как неизменность.. как
же странно. Скоро стану, скоро стану я седой и старой… Это все – все останется в дымке сна… Овал лица и руки… и тонкие пальцы… и изгибы плеч… ничьи. Маленький серебряный паучок вместо тебя ласкает мою грудь… (И это тоже похоже на апельсиновый шербет.) Но прочь! Сверкнув из-под черных полей, затягиваю потуже шарф, выхожу…
А вот еще…
дождь. Дождь любит меня. Я люблю дождь. Промокли колготки, пальто, в ботинках хлюпает вода, просочившись в трещину… Вода стекает по лицу, словно дождь хочет очертить портрет… Я чувствую холодные уколы и сквозь волосы… Я не слишком тороплюсь. Дома, конечно же, в горячую ванну… а потом вскипячу воду и заварю зеленый чай… и, конечно, несколько капель эхинацеи, чтобы не заболеть… Но это – дома. До него еще далеко…
И здесь, в царстве мокрого асфальта, я не одна… Дождь позаботится обо мне, не оставит, не обойдет стороной… Его острые капли сверкающими иглами вонзаются в землю… Серебряные иглы рассыпаются под ногами, дарят ощущение роскоши, праздника… В тишине шелестят шины припозднившегося авто… Этот звук вносит нотку опасности и таинственности… И я ускоряю шаг. Так хорошо бы вспомнить, кто я… Это все тоже может быть апельсиновый шербет, верно?..
Кажется, я нашла ответ на эту загадку!
- Может, так меня звали? Это мое имя – апельсиновый шербет? – спрашиваю у песков. Пустыня молчит. И я уже начинаю сомневаться в правильности ответа…
Мои скитания по пескам когда-нибудь закончатся. Не может быть иначе. Это место – тяжкое испытание. Сложная задача. Но оно наверняка лучше прежнего! У меня нет никаких оснований считать иначе. Ведь я не помню, что было там. И какая досада. И какая отрада. Ведь может статься, одним этим свойством моя пустыня выигрывает…
Вдали, у горизонта забрезжил, заколыхался зеленый туман… Оазис? Вода!
Я устремляюсь туда, собрав остатки сил, кричу:
- Эй, вы там! Там! Встречайте меня! Встречайте Апельсиновый шербет! Мое имя. Единственное, вынесенное из пламени… Единственное спасенное…. оттуда…
***
Как всегда, после работы она не спешила домой. Решение с утра зрело внутри. Ничто не могло изменить его. И она встретилась в подругой, и покаталась по городу, и посмеялась над новыми выходками старых знакомых… Оставив пару сотен в кофейне, унесла в памяти облако чудесного аромата жасмина и прохладную сладость «апельсинового шербета» - ванильного мороженого с кусочками апельсина… Не слишком поздно вернулась домой. Посидела у компьютера. Выключила свет и еще долго с открытыми глазами лежала в темноте… Затем встала, взобралась на подоконник, распахнула створки окна и выбросилась в снежную тишину. |
