Полина 1944
- Харитон, а может быть, я с Настей пока останусь в Сталинабаде? Здесь больница есть, и я уже в школе привыкла, ко мне привыкли. Мне бы не стоило сейчас в дорогу пускаться. Смотри, семь месяцев, а живот такой большой, как будто я двойню ношу! –Полина очень не хотела ехать в горы, женщина предчувствовала, что может случиться что-то нехорошее.
- Полина, не капризничай! Ты посмотри, сколько ты воды пьёшь?! Тебе наоборот надо воду из организма вывести! В горах как раз не пыльно и сухо, а все бабы рожают в девять месяцев! Едем без разговоров! – Отрезал Харитон и вышел из комнаты.
Полина, держась за поясницу и морщась от ноющей боли внизу живота, поднялась с постели и пошла на кухню.
В Сталинабаде Веритас жили в просторной квартире, правда, мебели в ней почти не было, так как инженер не задавался целью надолго оставаться в городе. Он был человеком целеустремленным, да к тому же ещё и убеждённым коммунистом. Веритас мотался по Средней Азии СССР как тот сайгак по горной местности! Полина всегда молча, не переча следовала за мужем, зачастую в ущерб себе и дочери Насте.
Вот и теперь женщина, с трудом передвигаясь по комнате, собирала в узлы свой незатейливый скарб. Смешно сказать, что у главного инженера, начальника системы каналов «Кара-кум» такое бедственное положение в семье! Да, семья Харитона почти нищенствовала, в то время, как любовницы «крутого парня» щеголяли в импортных туфлях и золотых серьгах. У жены даже не было двух смен белья! И всё же Полина терпела эти унижения из страха перед крутым характером мужа. Она даже и не мечтала о том, что Харитон разведётся с ней! От внешне благополучного брака зависела карьера инженера.
Полина собрала всё скудное имущество, одела Настю и прилегла, чтобы успокоилась боль. Не прошло и десяти минут, как в дом влетел Харитон.
- Полина, идём! Нас машина ждёт!
Веритас схватил узлы и вышел с ними за дверь. Превозмогая нежелание, Поля всё же встала и пошла к выходу. Настя была очень послушным и тихим ребёнком, она подала свою пухленькую ручонку маме и вместе они вышли на улицу. У тротуара стоял старенький грузовик-полуторка.
- Здравствуйте, Полина Андреевна!
- Здравствуйте! А мы с Вами знакомы? – Улыбнулась Плина незнакомому мужчине в казачьем картузе и с пышными усами донского казака.
- Да нет, не знакомы, да тока Вы училкой у маво племяша работаете! Кузьма оченно Вас хвалит, говорит, что лучшей училки и не сыскать, да вот так-то!
- А как Вас зовут?
- Ермолаем кличут, Загоровы мы!
- Спасибо Вам, Ермолай Загоров на добром слове!
В это время подошёл Харитон.
- Поля, ты в кузов полезай, я там узлы разложил так, что бы ты лечь могла, и Настёне тоже гнёздышко сделал. Ехать нам часов пять, так что и вздремнуть можешь!
С необъятным животом и с пятилетней Настей на руках, Полина сидела в кузове крытой полуторки. В кабине, рядом с водителем, сидел Харитон и перебирал свои документы.
- Харитон Кирсанович, как там Полина Андреевна? Не растрясло ли? Дорогу-то эка развезло! Может, погодим малёхо? – Неуверенно предложил шофёр Ермолай.
- Ты о моей супруге не переживай! На месте надо быть засветло. Сразу вези к конторе, понял?
- А как же ребятёнок и жёнка? Им же ещё и хату надо найтить …
- Помалкивай да за дорогой смотри, великий гуманист! – Отрезал Харитон и почесал небритый подбородок.
Часам к шести вечера прибыли на место. Грузовичок чихнул в последний раз и заглох у приземистой хатки-мазанки. Харитон быстро выскочил из кабины и прямиком направился к двери.
Ермолай проводил нового начальника взглядом, и как только высокая фигура инженера исчезла за дверью, поспешил выбраться из-за баранки и побежал к кузову машины.
- Полина Андреевна, давайте пособлю! Да не смушшайтесь Вы, здесь у нас всё запросто!
Веритас была в предобморочном состоянии. Ещё час назад она перетерпела жуткую боль, но после вроде как попустило. Полина приподнялась и подтолкнула полненькую Настю к борту кузова. Ребёнок медленно пошёл и с удовольствием протянул ручонки доброму дяде.
- Вот, славная девка! Ай, да молодец! Теперь давай мамку вытаскивать!
Поля ползком подобралась к откинутому борту, перевернулась на живот и сползла на землю. Ноги моментально подкосились, и женщина упала на руки Ермолая. Хорошо, что Настя, увидев большую лохматую собаку, отошла в сторонку. Шофер поискал глазами что-нибудь, на что можно было посадить женщину. У стены конторы лежало большое седло, и Ермолай решил посадить жену инженера на него. До седла было метра четыре, и мужичок повёл Полину. Не понятно, по какой причине, но шофёр обернулся и увидел в пыли свежую лужицу крови, на том месте, где буквально только что он стоял с женщиной. Ермолай резко остановился, нагнулся и бесцеремонно задрал подол Полининой юбки.
- Ангелы святые! – Вскрикнул мужик и понёс Полину прямо в контору.
- Зорема, бегом лети за бабкой Тульчёй! Жена нового начальника загибается! Скажи, рожает баба, кровью изошла вся!
Пышненькая молодая Зорема выскочила из-за грубого стола, на котором стояла старая печатная машинка, и замельтешила своим пёстрым туркменским платьем. В этот момент из соседней комнаты вышел Харитон и, сдвинув к переносице брови, спросил:
- Ну, что ещё!
- А ну Вас к бесу, начальник! Баба помирает, а он и не чешется! Скольки твердил, а Вам всё «контора, контора»! Полюбуйтесь таперича!
У противоположной от стола стенке в ряд стояли четыре стула. Шофер осторожно положил бледную женщину на эти стулья и бросился к графину с водой. Налив целый стакан мутнойжидкости, мужик приставил его к губам Полины. Женщина не реагировала.
- Полина, тебе плохо? Да что ж так не во время-то?! – Раздражённо пробубнил Веритас, но присел около жены и взял её голову в свои огромные ручищи.
По пыльным серым щекам женщины потекли ручейки слёз. Только теперь Харитон по настоящему испугался.
- Полюшка, ты чего это? Сейчас доктора позовут!
- А нема у нас дохтора! Ежели старая Тульча сейчас пришкандыбает – то и добре!
Ермолай поправил свой казачий картуз и поторопился на улицу.
- Ты куда, Ермолай? – Крикнул Харитон.
- Да по соседям пойду тряпок насобираю да воды горячей поспрашиваю. Вон, смотрю, у Павлины дым со двора вьётся – у неё завсегда кипяточком разжиться можно!
Шофер, хромая на раненую ногу, выскочил из конторы. Минут черезпятнадцать, отдуваясь и что-то говоря на туркменском языке, в комнату ввалилась толстая старуха с редкой бородой. Следом за ней, неся таз и старые рванные простыни, зашёл Ермолай.
Повитуха, переваливаясь с боку на бок, подошла к Полине и внимательно посмотрела на лицо молодой женщины.
- Шайтан ты, не муж! Её Аллах уже за руку держит! – Тульча принялась что-то быстро говорить, глядя на ничего не понимающего инженера. Потом старуха сообразила и перешла на русский с сильным акцентом.
- Зорема, гнать весь мужик к шайтан! А ты мне пособить!
Зорема с готовностью принялась энергично выталкивать мужчин из конторы. У дверей появилась загорелая Павлина в украинской вышиванке и с внушительной охапкой соломы в натруженных руках.
- Хлопци, посунтыся у бик, будь ласка, щоб я когось раптом не зачепыла!
Ермолай невольно погладил свои роскошные усы и с готовностью отошёл.
- Я, Павлиночка, тамось водичку поставил, аккурат у стола, побачиш! – Услужливо улыбаясь, скороговоркой проговорил шофёр. Женщина только слегка кивнула головой, украшенной пёстрым платком поверх белой косынки.
- Добрый дэнь, шановна Тульча и ты, Зорема! Що тут трапылось?
Но стоило бабе взглянуть на Полину, всю почтенность как рукой сняло.
- Христос Боже мий! Дивка помирае!
- Пава, ты делает тюфяк и молчат как червяк, понял мине? – Отрезала Тульча. Осторожно женщины перенесли Полину на разосланную прямо на соломе простынь, и старая колдунья принялась за дело. Бабка что-то бормотала, проводила руками по животу несчастной Полины, находила только ей известные точки на ногах роженицы и колола их отточенной щепкой.
Видит Бог, если бы Веритас в таком состоянии попала бы в отечественный роддом, то ни она, ни тем более ребёнок не выжили бы.
Спустя полтора часа после того, как Полину принялись спасать три местные женщины, Господь отложил мероприятие по уходу Веритас и её дочери из жизни.
- Дывысь, инженер, яку справну доньку тэбэ жинка народыла!
Павлина вынесла из конторы крохотный свёрток. Уже было порядком темно и в сумраке вечера вдруг зажглись две голубые точки.
- Какая малюсенькая!- Невольно выдохнул Харитон, беря свёрток на руки. Настя тут же принялась прыгать на месте и пытаться заглянуть в личико своей сестрички. Веритас присел на корточки и чуть больше отогнул белую тряпку. На шейке ребёнка мужчина увидел яркую полосу,
- Что это?! – Испугался он.
- Дэ? – Переспросила Павлина.
- Да вот тут, на шее!
- А! Цэ е життя крохи! До пьяты рокив не сымайтэ, зрозумив, батько?
Веритас больше ничего спрашивать не стал. Он нерешительно сделал несколько шагов к конторе и вопросительно посмотрел на пышную хохлушку.
- Та, йды вжэ! Твоя жинка будэ жыты! Там Тульче у сами ноги поклонысь! Це вона дивку с того свиту вытягла!
С новорожденной дочкой на руках и со второй прицепом, Харитон зашёл в контору. Полина сидела на полу, а под спину ей Зорема положила солому. На жене было надето разноцветное национальное туркменское платье. Глаза у Полины были сухими и почти прозрачными. Женщина смотрела на мужа очень серьёзно.
- Да понимаю я всё! Надо было оставить тебя с дочерью в Сталинабаде! Ну, прости меня, дурака такого!
Харитон очень удивил Полину таким заявлением! Ещё бы, обычно этот суровый мужчина никогда не признавал своих ошибок, и уж тем более, никогда не извинялся! Что это с ним произошло? Колдовство!
Тем временем Тульча встала со скамейки и медленно направилась к двери.
- Уважаемая Тульча! Я Вам искренне благодарен! С меня подарок! – Харитон уже во второй раз удивлял Полину. Муж всегда свысока относился к любым проявлениям знахарства, называя всё это «тёмной ересью»
Никто не подозревал и только старая туркменка, у которой прадед был колдуном с далёкого Тибета, довольно ухмылялась. Старуха передала отнятому у православного божества ребёнку весточку для рода колдунов. Рано или поздно, белая девочка передаст Хоргам силу самой Тульчи. Старуха заговорила нитку из рубахи своего прадеда и повязала её на шею младенца. И если пять лет никто не снимет с ребёнка эту нитку, то потомки колдуньи Тульчи обретут ещё большие колдовскиесилы.
Именно так Арина стала носителем незнакомого знания, которое должна будет передать когда-нибудь роду Хоргов.
Но никто и ничего не знал об этой тайне. Спустя сорок дней после рождения Арины Тульча умерла, а семья инженера уже через полгода уехала в Термез, где прожила целых пять лет.
Девчушка росла в атмосфере постоянных переездов, но никогда не страдала от тягостей жизни, принимая все испытания играючи.
На свой пятый день рождения Арина получила от папы в подарок бусы из ярких шариков, которые тут же заняли место уже достаточно тесной красной нитки.
|
