Эта соченённая мной сказка напечатана в рождественском номере журнала "Единственная", но с большими сокращениями. Это - полная версия "женских фантазий на заданную тему" :)
- Бог мой! 37лет. Ещё недавно казалось, что всё впереди, жизнь не иначе как длинный праздничный проспект Энтузиастов! И что же меня в разные переулки-подворотни кидало? Иди себе по красиво украшенной улице жизни и радуйся, так нет! То в «Обидный переулок» заверну, то в тупик «Обманутое счастье» упрусь. А если и выйду на проспект, так непременно проходящая мимо красавица-Тайота грязью окатит, угодив колесом в единственную лужу, около которой я непременно окажусь именно в этот момент! Кручусь, барахтаюсь, а из категории неудачниц выбраться никак не могу!
Гера сидела в удобном кресле перед тёмным экраном только что сломавшегося телевизора. Именно этот грустный факт и подтолкнул к таким невесёлым раздумьям уже давно не молоденькую женщину. Когда что-то не получается, всегда вспоминаются неудачи, ошибки, обиды и это касается буквально всех людей, а не только Герочки. Телевизор выглядел виноватым. Да-да, именно виноватым! Ведь он вот уже восемь лет верой и правдой служил своей милой во всех отношениях хозяйке.
- Ну, как же мне до тебя докричаться, Гертруда?! Ведь и надо-то лишь поправить шнур, у которого случайно всего один проводок отпаялся! Даже если ты всего-навсего повернёшь вилку по часовой стрелке на 180*, то я снова смогу показать тебе всё, что пожелаешь! – «Самсунг» пытался перейти на приватную телепатическую частоту, но не знал кода личного диапазона Геры. Если бы женщину спросили об этом самом диапазоне, то она, без убеждений со стороны, сообразила бы, что успешно, в сжатые сроки, самостоятельно сошла с ума.
- Я так понимаю, что новостей мне не видать. Жаль! – Гера потянулась к настольной лампе правой рукой, а левой попыталась взять книгу. При этом женщина перегнулась через подлокотник кресла. В какой-то момент, когда до оптимистично-лилового цвета книжки оставалось буквально два сантиметра, кресло накренилось и, не считаясь с интересами хозяйки квартиры, с грохотом опрокинулось на бок. Гертруда была не готова к такому повороту событий и, объединив с неинтеллигентным звуком ломающейся мебели свой личный визг, с размаху вписалась в узкий проём между диваном и тумбочкой, на которой стоял мрачный телевизор. На этом «вечерний гром» не закончился. В подтверждение того, что одна беда не ходит, «Самсунг» соскользнул со своего законного места и всей своей массой угодил на правую ногу Геры. Женщина услышала звук ломающейся кости и похолодела так, что ей показалось, буд-то бы на щеках выступил иней. Через секунду женщина услышала какой-то странный свист, который нарастал и превращался в хриплый стон взбесившейся струи воды, пущенную из пожарного шланга под давлением в десять атмосфер. Уже через пять секунд сознание любезно покинуло Герочку, лишая её печальной перспективы прочувствовать в полной мере всю прелесть болевого шока. Гуманный организм!
Волшебным образом комната вдруг превратилась в безумно красивую беседку, увитую виноградом. Герочка сидела на изящной белой скамейке, наблюдая за тем, как выводок утят резвится на полянке, метрах в десяти от ажурного наблюдательного пункта.
- Тега-тега-тега! – Позвала Гера и привстала со своего места. Вдруг весь мир перевернулся, и в мозги внезапно внедрилось что-то весьма агрессивное.
- Давай-давай, приходи в себя! – Услышала женщина, удивляясь тому, как быстро и неизвестно куда испарились попискивающие жёлтые комочки.
Открыв глаза, Гертруда отпрянула: прямо перед ней возникло незнакомое плохо выбритое лицо.
- Позвоночник, позвоночник! Вон как дёргается ваша жертва телевизора. Поверьте моему богатому врачебному опыту, при переломе или даже менее опасных повреждениях позвоночного ствола, люди так не прыгают – Небритое лицо приобрело выражение полного удовлетворения.
- Где утята? – Непонятно почему именно факт исчезновения пушистых малышей в эту минуту беспокоил Геру больше всего.
- Так. Ясно: бред! Коля, Лидочка, помогайте! Повезём эту птичницу в больницу. У неё как минимум двойной перелом голени. Не хотелось бы, но подозреваю, что сустав пострадал. Лидунчик, давай обезболивающее. Как нас зовут?- Практически не меняя тона, обладатель трёхдневной щетины обратился к всё ещё лежащей на полу хозяйке квартиры.
В этот момент за спиной врача материализовалось знакомое лицо соседки Эллины Францевны.
- Йерочка, не волнуйтесь, самое страшное позади! Это я вызвала неотложку! – Соседка очень тактично и настойчиво отодвинула доктора и наклонилась над ещё трудно соображающей Герой.
- Эллина Францевна, я что, сознание потеряла? Что произошло?- Слабым голосом, еле шевеля губами, спросила потерпевшая.
- Ой, Йерочка, я сама чуть было не погибла от беспокойства, койда услышала этот жуткий йрохот! Видит Бог, я уж подумала, что террорист-смертник атаковал наш скромный дом! Но так как за первым «Бумом» не последовало обвала стен, я немного ободрилась, понимая, что сейодня не мой день умирать, как вдруй я услышала второй «бум», и на этот раз он явно исходил из Вашей квартиры. Входная дверь по уже давно и нехорошо сложившейся традиции была открыта и я беспрепятственно проникла на территорию Вашей милой и скромной квартиры, йде и обнаружила под лежащим на полу телевизором мою скромную соседку в совершенно бессознательном состоянии.
Эллина Францевна в прошлом была балериной, и это до сих пор было очень явно видно во всей её стати. Невысокая, сухонькая, одетая непременно в брюки и свободного покроя блузу, бывшая балерина сохранила безукоризненную осанку. Даже к Гере она наклонилась в изысканном плие. Соседка не выговаривала всего одну букву «Г», и поэтому Геру она называла Йерой, что для сторонних очень походило на «Веру». Не мудрено, что и доктор неправильно услышал имя пациентки.
- Вера, значит. Хорошее имя. Верь, надейся и люби! – Последнее предложение небритый доктор произнёс для себя, помогая Лидочке сделать укол.
- Вы, Йерочка, не переживайте, я прийляжу за квартирой, и непременно сообщу Екатерине Прокофьевне о Вашем положении.
- Ой, прошу, не надо маме звонить! У неё сердце слабое – Тут же встрепенулась Гера и тело пронзила острая боль.
И снова цыплята гонялись друг за другом, и снова Герочку окружала дивная беседка. Это значило, что сознание снова пожалело свою хозяйку, и скромно скрылось в подсознании.
- Какая она впечатлительная! – Снова открыл флакончик с нашатырём доктор.
Николай тем временем принёс носилки и аккуратно расположил их на полу рядом с Герой. Небритый хоть и выглядел грубым, но на деле оказался очень ловким и внимательным. Он с водителем аккуратно перенёс пациентку на носилки, положил под ногу валик из одеяла и легко взялся за ручки.
- Понесли, Коля!
Лидочка задержалась, давая необходимые распоряжения старой балерине:
- Конечно же, в больнице есть необходимый минимум ухода и лечения, но он уж очень мизерный. Вы можете позвонить в приёмную травматологии, где Вам скажут, куда именно положили Вашу соседку.
- Блайадорю, милая! Непременно утром же всё выясню. Я не при каких условиях не оставлю Йерочку одну в такой печальный момент.
- Замечательно! Вера даже не подозревает, как ей повезло с соседкой! – Не удержалась от похвалы Лидочка, закрывая свой белый чемоданчик с ярко красным крестом на боку.
Эллина Францевна проводила медсестру до дверей и помахала в след отъезжающей неотложке. Потом она вернулась в комнату и с укоризной посмотрела на лежащий «Самсунг»
- А ещё приличный телевизор! Не стыдно? – Совершенно серьёзно пожурила представителя корейской аппаратуры бывшая балерина.
Телевизору было жутко стыдно!
- Ваша фамилия, имя отчество? – Начала заполнять карту молоденькая медсестра.
- Никонова Гертруда Анатольевна – как-то очень робко и неуверенно произнесла Гера.
- Как-как?
- Гертруда. Вот такой вот симбиоз папочкиного каприза и маминого попустительства.
Девушка в белом халатике чуть заметно улыбнулась и продолжила писать.
Уже через десять минут Геру повезли на рентген, а через полчаса женщина уже лежала в палате. За окном ледяным огнём горели звёзды. Ноябрь выдался сухим и холодным, в балконных дверях свистел сквозняк. Жалобно так свистел. Гера вздохнула, потом ещё раз, и ещё, а после тихонько заскулила, составив минорный дуэт дверному сквозняку. Гера плакала, вспоминая все свои неудачи, обиды, минуты разочарований. Перед глазами поплыла безрадостная картина. В палате больше никого не было, и Герочка дала волю своим слезам, которые бились в душу горькими колючими волнами, заставляя всё существо женщины сжаться и застыть в ожидании ослабления жестокого натиска очередного шторма невезения.
Ближе к утру, Гера провалилась в бездну сна без сновидений. И как после этого мудрое сознание не похвалить за великодушное сострадание?
- Милочка, доброе утро! Позвольте Вас спросить, в какую палату определили поступившую этой ночью Никонову?
- Первый этаж, палата №9
- Блайодарю, милочка.
Эллина достала из шкафа очень элегантную меховую шляпку, муфту и шубку из седого козлика. Балерина ревностно следила за своим гардеробом и всегда выглядела безукоризненно. Тщательно оглядев себя с ног до головы, эффектная старушка послала своему отражению воздушный поцелуй и вышла из квартиры.
Больница располагалась в очень удобном месте, куда без труда можно было добраться буквально за считанные минуты из любой точки города. Благо, что не столица! Ни тебе пробок, ни тебе загазованности, но при этом город славился своим театром, киностудией и вообще жил современной жизнью и шёл в ногу со временем. Жители очень любили родной городок, следили за ним и требовали от городской власти полной отдачи в борьбе за доброе имя города. Всё это отмечено для того, чтобы не показалось читателю, что здесь сочиняется очередная сказочка. Нет! К слову и больница в городе славилась безукоризненной чистотой, светлыми палатами и профессионалами от Бога.
Эллина очень уверенной походкой вошла в стеклянные двери и проследовала, читая указатели на аккуратных табличках прямо в травматологию.
- Женщина, Вы к кому? – Вскочила из-за своего стола дежурная медсестра.
- К Никоновой в девятую. Можно? – Балерина остановилась и автоматически поставила ноги в третью позицию.
- У неё сейчас наш заведующий отделением. Подождёте?
- Как раз он-то мне и нужен. Позволите? – Снова лаконично и без просящих ноток в голосе произнесла элегантная дама.
- Вы родственница пациентки?
- Вы совершенно правы. Я – родственница. Родная тётя.
Ни один мускул не дрогнул на лице старой леди, когда она так откровенно врала о своём родстве с Герой.
- Тогда, конечно же, проходите – Медсестра отошла в сторону, уступая дорогу «родственнице». Эффектная старушенция – подумала девушка, глядя на аккуратно закрывшуюся в палатную дверь.
- Йерочка, девочка! Вот и твоя тётушка пришла! Как ты тут? – Не давая произнести ни слова, прямо с порога атаковала Эллина, нарочито «не заметив» доктора, стоявшего у кровати Геры. Айболит оглянулся и, сдвинув брови, открыл рот для назидательной реплики, но так ничего и не произнёс. Францевна была на полторы головы ниже доктора, но создавалось такое впечатление, что по росту они равны. Эллина даже чуточку ровнее.
- Алька?! Алечка, здравствуй! – Необычно высоким для мужчины голосом заговорил Айболит.
Только сейчас Эллина обратила своё драгоценное внимание на человека в белом халате, который метался между двух желаний: рвануться с места или зависнуть у кровати.
Гера обратила внимание на то, как изменился взгляд доктора. Ещё несколько минут назад это был внимательный, но весьма сдержанный специалист, расспрашивающий свою пациентку о печальном стечении обстоятельств, приведших Геру на больничную койку. Но когда в палату ворвалась маленькая молния по имени Эллина, доктор сам запылал.
Балерина-пенсионерка ещё мгновение безмолвствовала, внимательно всматриваясь в доктора, а потом … лёд тронулся, господа присяжные заседатели!
- Иннокентий? Инночка! Здравствуй, роднуля!
Тут уже Гере пришлось удивляться перемене, произошедшей с соседкой. Эллина Францевна в миг помолодела, глаза вспыхнули какой-то девчоночьей радостью. В отличии от нерешительного Иннокентия, Эллина моментально приникла к, прямо надо сказать, небогатырской груди Айболита.
- Алечка, Бог мой, ты всё такая же, не меняешься!
- Ох уж мне этот вечный дамский угодник! Инночка, как я рада тебя видеть!
Гера уже лет восемь была знакома с Эллиной Францевной Горениной и всегда воспринимала свою соседку как даму с безукоризненными манерами, слегка холодную, но неизменно вежливую. Лет пять назад, когда балерина слегла с воспалением лёгких, Гера переселилась к страдалице, кормя женщину буквально из ложечки. С той поры отношения между двумя одинокими представительницами слабого пола перешли в разряд доверительных с элементами субординации. Эллина в силу своего независимого характера, а, попросту говоря по причине повышенной гордости, не выносила сострадательного наклонения в свой адрес.
Понятие «традиционная жизнь» включает в себя наличие мужа/жены, детей/внуков, работы/дома, глажка-стирка-уборка-готовка, возможно скандалы, но при этом обязательные примирения. Те, кто каким-то образом выпадают из обоймы традиции, вызывают смешанные чувства зависти, жалости, непонимания и часто раздражения.
Эллина сознательно строила стену отчуждения между собой и соседями по жизни, а вот с такой же одиночкой, как сама, с Герой, балерина нашла общий язык, который со временем растопил часть ледника, разморозил душу и посеял на оттаявшем участке симпатию, которая разрослась до тёплого взаимопонимания.
И вот сейчас, глядя на обычно сдержанную по отношению к окружающим Францевну, Гера забыла о своём плачевном положении. Палата искрилась от радости, заполнившей всё пространство, свободное от скромной мебели. Иннокентий Ильич сел на свободную койку и потянул за собой эталон женской элегантности. Эллина нисколько не была против, однако мимолётно глянув на соседнюю кровать, уже сидя рядом с доктором, вдруг вернулась в реальность из своего неожиданного романтического путешествия в прошлое.
- Иннокентий, Я здесь собственно по поводу Йерочки. Она мне родной человек, так и знай. Её травма очень серьёзна?
- Аленька, ты никогда не переменишься! Но и я хорош, врач! У Верочки…
- Инночка, если ты помнишь, я никойда не выйоваривала букву «Й», весь класс за спиной потешался над моим «Йерой нашейо времени». Это с моей лёгкой руки Лёшу Йаврилова прозвали «Ярило». А мою йоремычную соседку зовут не Веречка, а Йертруда. Ну, так что у неё?
Доктор без обид выслушал замечание Эллины, чему-то улыбаясь. Потом не удержался, расхохотавшись да так заразительно, что к нему немедленно присоединились и балерина, и Гертруда.
- Хорошо, понял, спасибо за то, что вернула меня в такое счастливое время! Но к делу. И так у Геры косой осколочный перелом голени со смещением.
- Что это значит? – Моментально перешла на свой обычный прохладно-вежливый тон Горенина.
- А это значит, что до Нового года барышня будет пациенткой моего отделения.
Иннокентий Ильич вздохнул, как показалось Гере, с облегчением. Сама «жертва нападения телевизора» восприняла такое объявление как приговор. Из глаз потекли слёзы. Это именно тот случай, когда применительно выражение «в три ручья».
- Депрессия – Поставил ещё один диагноз Айболит, глядя на то, как по наволочке Геры расплываются мокрые пятна.
- А ну-ка, успокойтесь немедленно! Йерочка, Вы не одна, у Вас здесь и сейчас есть я, которая не допустит, чтобы Вам было плохо! – Эллина вскочила с места и склонилась над Герой. Слёзы потекли в семь ручьёв!
Иннокентий Ильич вызвал медсестру, которая быстро и совсем небольно сделала укол Гере, ободряюще улыбнувшись.
- Ой, да не рвите Вы так сердце! У нас доктор просто волшебник, а Ваша тётя очень на фею похожа! Вы ещё такой канкан станцуете, что солисты «Фридрих-штадт-паласта» обзавидуются!
Медсестра выпорхнула из палаты, а Доктор, видя то, как глаза Геры приобрели характерную затуманенность, предложил Эллине выйти и дать спокойно поспать пациентке.
Уже в своём кабинете Ильич принялся объяснять Эллине положение вещей.
- Аленький, у твоей Герочки рядовой перелом, ну, может быть чуточку сложнее обычного. Можно пойти двумя путями:
1. Приковать барышню гирей вытяжки. Это надолго.
2. Сделать операцию. Это быстрее, но …
Врач замялся, а прозорливая балерина тут же всё поняла.
- Инночка, сколько это стоит? Не мнись, мы живём в реальном мире, где всему имеется своя цена.
- Вот, смотри, это – прейскурант цен на коммерческие операции.
Иннокентий Ильич достал из ящика своего письменного стола какой-то журнал в красивом кожаном переплёте, раскрыл его, полистал, и подал Эллине, указывая на нужную строчку.
Женщина внимательно изучила информацию, закрыла журнал и отдала врачу.
- М-да. Думаю, Йертруда сможет себе это позволить. В конце концов, я на что? Иннокентий, какое время после операции Йерочка ещё будет находиться в больнице? Видишь ли, её мама живёт достаточно далеко, и дочь не хочет беспокоить женщину. Я её хорошо понимаю. А значит единственная опора у девочки – это я.
- Она не замужем?
- Здесь у неё нет никого, кроме меня. И как ты уже догадался, я ей никакая ни тётя.
- Алечка, ты всегда стремилась к независимости, всячески доказывая свою самостоятельность. Но я всегда видел, насколько твоя душа ранима и отзывчива. Можешь даже не говорить, я прекрасно вижу, что ты предельно независима, самостоятельна и… Аленький, ты глубоко одинока.
Эллина вся ощетинилась, но совладала с собой, поняв, что бывший одноклассник, когда-то в неё безумно влюблённый, отчаянно прав. А она в течении жизни приучила себя на правду не обижаться.
- Инночка, тебе удалось меня застать врасплох! – С нотками горечи в голосе рассмеялась балерина, мгновенно превратившись в пожилую, но сохранившую свою красоту женщину.
- Алька, что ж ты со стариком-то делаешь?! – Рассмеялся и доктор.
Операцию назначили на пятницу, то есть через два дня.
- Йерочка, Вы не волнуйтесь. Доктор – мой давний хороший друй, который поклялся всеми известными богами, что очень скоро Вы уже будете отплясывать джигу на бочке с ромом! – Горенина сидела у кровати Геры, удивляя больную колоссальной переменой, произошедшей буквально за один день. Эллина шутила, игриво жестикулируя и была похожа на флиртующую девушку. В свои неполные шестьдесят она выглядела сейчас на неполные сорок.
- Эллина Францевна. Вы случайно не в лото выиграли?
- Я банк сорвала, Йерочка! Знаете, а жизнь в шестьдесят порой только начинается!
- Что Вы говорите? Это значит, что мне приспокойненько можно не торопиться ещё двадцать три года? – как ни странно, однако волшебным образом лёгкое настроение балерины передалось и Гере, которая лежала уже не на белой скучной больничной простыне, а на замечательной простынке с изображением солнечного дня в лесу. Одеяло представляло собой летнюю поляну с одуванчиками и земляникой. Подушка была кусочком неба с лёгкими облаками. На тумбочке стояла роза на длинном стебле. Всю эту красоту задумала и исполнила в совсем недавнем прошлом снежная королева Эллина.
- Эллина Францевна, а медсестра Леночка, Вас феей назвала. И была совершенно права! Я Вам так благодарна!
- Ну-ну! Я сейчас начну вспоминать, как Вы пять лет назад меня из мойилы вытащили! Мне тойда жить совершенно не хотелось!
- Деньги Вы знаете где лежат, цветов и животных у меня нет, а значит Вам меньше хлопот.
- Милочка, какие хлопоты?!- Горенина всплеснула руками и в жесте Гера сразу узнала «Лебедя» Сен-Санса.
Неожиданно открылась дверь, и Гертруда увидела что-то очень знакомое в лице вошедшего, но вот что?
- Извините, мне сказали, что Иннокентий Ильич сюда пошёл.
- Его здесь ещё не было, но, думаю, что он скоро появится. Подождёте? – Тут же сориентировалась Эллина.
- Нет времени. Если не трудно, скажите, чтобы Игорю позвонил. Извините ещё раз, до свидания!
Мужчина задержал взгляд на лице Геры, сердце которой тут же пустилось в экстремальное путешествие по телу. Казалось, что он тоже силится вспомнить что-то, однако безуспешно. Дверь закрылась, а сердце Геры никак не могло найти дорогу назад, блуждая где-то в области пяток.
- Йера, Вам плохо? Вы такая бледная! – Откуда-то издалека послышался озабоченный голос Эллины.
- Кто это был? – Шёпотом спросила «одноножка».
- Понятия не имею. Какой-то Ийорь.
Гера почувствовала горячую волну узнавания, которая родилась где-то в области желудка и мгновенно захлестнула всё существо женщины!
Так вот бывает в жизни! И это называется «Любовь нечаянно нагрянет!»
«Да что же это такое? Да за какие такие грехи мне такое наказание? Старая неудачница с переломом, лежу в больнице, в окружении «ситцевого лета», с заметными уже морщинками у глаз и вдруг такое обвальное чувство! Господи, я же этого не вынесу! Каково обладателю махровой депрессии ещё и отчаянно влюбиться в случайно заглянувшего по ошибке не в ту палату принца! Или Дьявола! А может он слесарь-сантехник или продавец из «Секонд-хенда»? Боженька, пожалей, молю!»
Такие мысли бомбили несчастную душу Геры весь остаток дня и всю ночь. В 37 лет к Гертруде впервые в её жизни пришла необъяснимая всепоглощающая любовь! Это чувство, как кошка: уходит, когда его зовут, и прибегает, когда гонят. Прям по Мериме!
- Герочка, Вы родились под счастливой звездой! – В палату вбежал Иннокентий Ильич, держа в руке какой-то листок.
- Инночка, что за спешка? Позволь полюбопытствовать, что это у тебя такое в руке?
- Аленька, я думал, что ты уже ушла! Тем лучше. Вот, смотрите, я только что по факсу получил информацию о … Вобщем, это организационное нечто, вряд ли вам будет интересно. Важно то, что операция Герочке будет сделана совершенно бесплатно!
Доктор тоже поменялся за последние два дня: он помолодел! Невооружённым глазом было видно, что Эллина и доктор переживают восторг по поводу своей встречи. И кто после этого будет посмеиваться над утверждением, что «любви все возрасты покорны!»?
- Просто потрясающая новость! Ой, да! Некий Ийорь вчера просил тебя перезвонить ему. – Без перехода на другую интонацию сообщила Францевна.
- Игорь здесь?!
- Думаю, что уже нет. Мальчик очень торопился и просил ему перезвонить. Это молодой специалист?
- Тот ещё специалист! Просто артист, герой детективного сериала! Гадёныш! Пардон, дамы, но я немедленно должен покинуть вас. Операция завтра с утра! И главное – ничего не бойтесь!
Как влетел так и вылетел. Врач-скоростник!
- Иннокентий Ильич, по всему видно, в родстве с бароном Мюхйаузеном состоит. Не иначе как ему в наследство ядро пушечное осталось, на котором этот неугомонный парнишка и летает по сей день! – Прокомментировала Эллина Францевна всё только что произошедшее в палате.
А Гера всё прислушивалась к собственной душе, которая билась и рвалась, ища пути к разгадке тайны своего стремления к случайному посетителю.
- … что это не случайное совпадение. Йерочка, Вы меня не слышите? – Повысив голос, поинтересовалась Эллина.
- А? Что Вы сказали? – встрепенулась пациентка травматологии.
- Я обнаружила весьма заметное сходство тойо мужчины с Инночкой. Я хорошо помню Иннокентия в юности. Так вот Ийорь очень похож на доктора.
- Эллина Францевна, Вы не поверите, но я думала только что о том же! Не могла никак понять, почему мне показалось лицо Игоря таким знакомым!
Женщины! Кто-нибудь станет отрицать тот факт, что вполне естественно хотеть иметь то, что вызывает искреннюю симпатию? И если вам кажется, что вы упустили свою птицу счастья, и вдруг находится тот, кто знает место гнездования этой самой птицы, неужели вы не попытаетесь выведать информацию? Кто-то горделиво вздёрнув голову отвернётся, фыркнув «это недостойно!» Ну и пусть теперь стоят в стороне и упиваются собственной гордой осанкой в полном одиночестве. Другие же вспомнят слова Карнеги «Относитесь к людям так, как Вы бы хотели, чтобы относились к Вам!» И правильно!
- Эллина Францевна… - Начала было Гера, но запнулась.
- Всенеприменнейше поинтересуюсь, как только поймаю этойо неуловимого Джо.
Отношение двух женщин, объединённых общим одиночеством, переросло в очень гармоничное взаимопонимание. Балерина легко улавливала нить раздумий своей младшей подруги.
- А это не будет …- Опять осеклась Герочка.
- Неудобно, милочка, танцевать партию спящей красавицы в валенках! Всё остальное, особенно касающееся области чувств, весьма уместно! – Эллина потянулась и погладила Геру по голове. Мягкая ладонь задержалась на щеке и Гера потёрлась о сухую, ароматную кожу. Эллина почувствовала нечто незнакомое. Она не знала определения, которым можно было бы назвать это ощущение. А это было ничто иное, как материнское чувство. Так вот!
Снег. А чему удивляться? Уже двадцатое декабря! Полтора месяца прошло с того громкого вечера, когда Гера с лёгкой руки доктора неотложки стала называться «жертвой Самсунга». Гертруде пришлось вылежать месяц в больнице. Эллина каждый день приезжала к своей соседке по дому и одиночеству. Старая балерина в полный рост реализовывалась в качестве мамы. Такая роль ею исполнялась впервые. А ещё Эллина с Инночкой, откинув все предрассудки и комплексы рода человеческого, любили друг друга! Странно и смешно? Нет! Естественно и волшебно!
- Йерочка, можно? – Входная дверь тихо открылась, впуская Эллину в квартиру. Как всегда Гера держала дверь незапертой.
- Конечно же! Я уже чайник второй раз грею.
- Йертруда, почему Вы не интересуетесь больше Ийорем? – Неожиданно спросила как всегда безукоризненно выглядевшая Эллина.
Гера вся съёжилась и посмотрела на палку, стоящую у кресла. Неделю назад ей сняли гипс и «отобрали костыли». Она сразу вспомнила разговор с Францевной на второй день после операции.
- Всё узнала! Ийорь – племянник Инночки. Мальчик в восемь лет остался сиротой, и мой великодушный Иннокентий усыновил племянника. Сам не женился , отдавая всего себя Ийорю и храня непреходящую любовь ко мне (Эллина не удержалась от тёплой улыбки)
Мальчик закончил школу, поступил в йорный институт, стал йеолойом и теперь мотается по всему земному шару! Кстати, в тот раз, койда мы с Вами ево случайно увидели, он возвращался из Чили! Инночка его так и не застал. Руйался страшно!
- А он …
- Мало того, холост, так ещё никойда в браке не состоял! – По сложившейся традиции Эллина прочитала мысли Геры. – Девочка, не будьте такой нерешительной! За счастье надо бороться! И быть счастливой никогда не поздно! Поверьте мне, я уж это наверняка знаю!
- Вы чай, кофе или какао будете, Эллина Францевна?
- Я буду зелёный чай. Кофе пила утром. У меня идея! Йерочка, берите ручку, бумагу, садитесь и пишите!
- Что писать?
- Всё, что чувствуете!
- Описать свою нерешительность, ущербность, комплексы?
- Именно! Напишите и сожйите!
- Как?
- На ойне, как ещё?
- Для чего?
- Что бы сжечь, избавиться раз и на всейда от этих йадких комплексов!
- Это по детски как-то.
- Именно по детски, а значит искренне и правильно.
Гера, опираясь на палку, подошла к своему компьютеру, взяла из пачки чистый лист, села и начала медленно писать.
- И не лукавьте сама с собой. Себе-то врать зачем?
Одного листа не хватило. Гера писала и писала, вспоминая свои неудачи, обиды, разочарования, невезения, душевные раны. Бумага принимала всё, порой удивляясь, порой сострадая.
- Написали? Замечательно, теперь давайте сюда ваше йоре-злосщастье и – в ойонь!
- Алло, Йерочка? Из Прайи звоню! Здесь всё волшебно! Какое прекрасное католическое рождество мы тут отпраздновали! Приезжаем 31-го, к вечеру. Так что Новый йод встречаем вместе!
- Эллина Францевна! Как я за вас с Иннокентием Ильичом рада! Когда венчание?
- Только дома и только с Вами в роли свидетеля! Сразу после православного рождества!
- Прямо как в сказке! Жду с нетерпением! Я уже без палки хожу!
- Надеюсь, из пепла ничто не воплотилось?
- Всё сгорело и жизнь хрустальна! Мне предложили очень хорошую работу! Домой приходили, верите?
- Верю, надеюсь, люблю!
Гера положила трубку и посмотрела на календарь. 29-е декабря. Послезавтра новый год.
После публичного сожжения обличённых в слова и предложения комплексов и неудач, жизнь Геры перевернулась! Во-первых, женщина отремонтировала телевизор, переклеила обои в комнате, сделала модную стильную причёску, заменила очки на линзы а главное, описала свои чувства к Игорю, такому незнакомому и родному одновременно. Гера знала, что Игорь сейчас в Бразилии, по делам своей фирмы, занимающейся разработками новых месторождений молибдена. Вот такая вот редкая специализация.
Признание покоилось в недрах памяти компьютера, одушевляя машину.
«Я – не волшебник, я только учусь, но дружба позволяет делать настоящие чудеса!» - произнёс мальчик-паж, и в руках у него появилась пара хрустальных туфелек. Гера смотрела старый фильм «Золушка». Стол был заставлен всякой вкуснятиной, ёлка мерцала своими игрушками, стоя рядом с гордым «Самсунгом», часы показывали десять вечера. Зазвонил телефон.
- Алло. Да! Конечно же! Жду, очень жду! Какой сюрприз? Что? Нет, в электронную почту не заглядывала. Хорошо, обязательно посмотрю! Вы уже где? Значит, через час будете? Как я рада!
Гера положила трубку. и по детски подпрыгнув на месте несколько раз, припустила к своему компу.
«Верю, надеюсь, люблю!» - только эти три слова и неизвестный отправитель. Сердце колотилось так, что казалось игрушки на ёлке вздрагивают в унисон с сердечной дробью.
«Золушка ещё не сказала, согласна ли она стать моей женой?» - Красавец-принц наклонился к хрупкой блондинке. И совсем не заметно было в этот момент, что фильм старый и чёрно-белый! Яркие краски взаимной любви заполнили весь мир!
- А вот и мы! – Ворвался в праздничную квартиру знакомый голос балерины.
- Мы приехали! – Поддержал его высокий тон Иннокентия Ильича.
- Здесь всем рады? – спросил высокий, чуть полноватый мужчина в элегантном костюме песочного цвета.
Гера не упала от неожиданности. Наоборот, ей показалось, что ноги оторвались от пола, и она парит в воздухе!
- Йерочка! С новым годом! С новым счастьем! – Обняла подругу Эллина. Большой Игорь подошёл к Гере и взял её руки в свои.
- Верю, надеюсь, люблю! – Произнёс он, озвучивая надпись на мониторе.
- Я не Станиславский! Я ВЕРЮ, НАДЕЮСЬ И ЛЮБЛЮ!
Гера давно сожгла все комплексы, обиды и разочарования. Вы это помните!
А теперь, мальчик-паж, твой выход!
- Я не волшебник, я только учусь, но ЛЮБОВЬ помогает нам делать настоящие чудеса!!!
|
