Спроси Алену

ЛИТЕРАТУРНЫЙ КОНКУРС

Сайт "Спроси Алену" - Электронное средство массовой информации. Литературный конкурс. Пришлите свое произведение на конкурс проза, стихи. Поэзия. Дискуссионный клуб. Опубликовать стихи. Конкурс поэтов. В литературном конкурсе могут участвовать авторские произведения: проза, поэзия, эссе. Читай критику.
   
Музыка | Кулинария | Биографии | Знакомства | Дневники | Дайджест Алены | Календарь | Фотоконкурс | Поиск по сайту | Карта


Главная
Спроси Алену
Спроси Юриста
Фотоконкурс
Литературный конкурс
Дневники
Наш форум
Дайджест Алены
Хочу познакомиться
Отзывы и пожелания
Рецепт дня
Сегодня
Биография
МузыкаМузыкальный блог
Кино
Обзор Интернета
Реклама на сайте
Обратная связь






Сегодня:

События этого дня
29 марта 2024 года
в книге Истории


Случайный анекдот:
Преподаватель на лекции - студентам:
- Если бы студенты, сидящие сзади, вели себя так же тихо, как те, кто читают журналы посередине, то сидящие спереди могли бы спать спокойно.


В литературном конкурсе участвует 15119 рассказов, 4292 авторов


Литературный конкурс

Уважаемые поэты и писатели, дорогие мои участники Литературного конкурса. Время и Интернет диктует свои правила и условия развития. Мы тоже стараемся не отставать от современных условий. Литературный конкурс на сайте «Спроси Алену» будет существовать по-прежнему, никто его не отменяет, но основная борьба за призы, которые с каждым годом становятся «весомее», продолжится «На Завалинке».
Литературный конкурс «на Завалинке» разделен на поэзию и прозу, есть форма голосования, обновляемая в режиме on-line текущих результатов.
Самое важное, что изменяется:
1. Итоги литературного конкурса будут проводиться не раз в год, а ежеквартально.
2. Победителя в обеих номинациях (проза и поэзия) будет определять программа голосования. Накрутка невозможна.
3. Вы сможете красиво оформить произведение, которое прислали на конкурс.
4. Есть возможность обсуждение произведений.
5. Есть счетчики просмотров каждого произведения.
6. Есть возможность после размещения произведение на конкурс «публиковать» данное произведение на любом другом сайте, где Вы являетесь зарегистрированным пользователем, чтобы о Вашем произведение узнали Ваши друзья в Интернете и приняли участие в голосовании.
На сайте «Спроси Алену» прежний литературный конкурс остается в том виде, в котором он существует уже много лет. Произведения, присланные на литературный конкурс и опубликованные на «Спроси Алену», удаляться не будут.
ПРИСЛАТЬ СВОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ (На Завалинке)
ПРИСЛАТЬ СВОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ (Спроси Алену)
Литературный конкурс с реальными призами. В Литературном конкурсе могут участвовать авторские произведения: проза, поэзия, эссе. На форуме - обсуждение ваших произведений, представленных на конкурс. От ваших мнений и голосования зависит, какое произведение или автор, участник конкурса, получит приз. Предложи на конкурс свое произведение. Почитай критику. Напиши, что ты думаешь о других произведениях. Ваши таланты не останутся без внимания. Пришлите свое произведение на литературный конкурс.
Дискуссионный клуб
Поэзия | Проза
вернуться
    Прислал: Башлыков Валерий | Рейтинг: 0.70 | Просмотреть все присланные произведения этого Автора

СЕМЬ ЦВЕТОВ. СЕМЬ СМЕРТНЫХ ГРЕХОВ.
КНИГА ПЕРВАЯ.
КРАСНАЯ ПЛАНЕТА.
То, о чём я написал в этом сборнике из семи книг, покажется фантастикой. Я не стану это опровергать, потому что то, что произошло со мной доказать невозможно, да и зачем?! Я понял, что таких, как я, на планете много, мы разделены временем и пространством, но мы одно целое. Иногда, находясь в настоящем, я на несколько минут попадал в прошлое, проваливаясь во времени, потому что я знал наперёд, что произойдет со мной через несколько минут. Первое время я этого не мог объяснить, и потому просто говорил сам себе: «Ведь это уже было со мной». Я часто удивлял сам себя тем, что мог рассказать такое, о чём понятия вообще не имел, с описанием местности и действия с такими подробностями, что слушавшие меня ни на секунду не сомневались в правдивости моего рассказа. Однажды, попав в чужой город, я пошёл по улице, которая, как мне показалось, была очень знакома. И чем дальше я шёл, тем больше был уверен, что здесь я был. Я даже знал, где мне надо свернуть во двор и в какую квартиру войти, я даже знал её номер – 29. К сожалению, дом тот был выселен и наполовину развален, но квартира № 29 была цела, и я вошел в неё. Прошёлся по комнатам, всё здесь мне было знакомо. Мой взгляд упал на полы, они во многих местах были разобраны, но доска, которая интересовала меня, была на месте. Я нашёл трубу и ей оторвал доску. В пыли я увидел зелёную монету, которую я закатил туда за пятьдесят лет до своего рождения.

Под каждой бездной
Глубже бездна есть.
Амерсон.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
«Ущелье Шайтана»
С Наташкой я познакомился ещё при вступительных экзаменах в мединститут. Судьба распорядилась так, что мы оба попали на один факультет и в одну группу. Но сблизила нас не профессия, а любовь к альпинизму. По окончании института, мы сыграли небольшую свадьбу и решили меловый месяц провести в горах. Этому выбору предшествовал подарок друзей на свадьбе: они подарили уникальную японскую лебёдку. Куда ехать - вопрос не стоял, я давно мечтал исследовать одну из трещин на Кавказе. Жители, жившие там, обходили это место стороной, считая его проклятым. Об этой местности рассказывали много разных историй. Альпинисты, спускавшиеся в трещину, говорили, что она просто бездонна, но самое страшное во всём этом было то, что многие из альпинистов из этой трещины просто не вернулись, и поэтому за ней закрепилась плохая репутация, а ущелье, в котором она находилась, получила название «Шайтан». Но меня она влекла, тем более сейчас, когда я заполучил такую лебёдку, можно было спуститься не только в трещину, но и само чрево земли.
Через несколько дней после свадьбы я с Наташкой прибыл в Нальчик. Отсюда наш путь лежал в горы. С собой мы взяли только то, что нам было необходимо. Нам предстояло два дня восхождения. Маршрут к ущелью был легким, и опасности не вызывал. И потому без труда, не спеша, за два дня мы добрались до ущелья. Выбрали удобное место, разбили палатку, и теперь могли наслаждаться всей этой могущественной красотой. Горы были покрыты сплошным снежным ковром, и отсюда, с высоты почти четырёх тысяч метров над уровнем моря, открывался изумительный вид. После небольшого отдыха, Наташка занялась обедом, а я пошёл исследовать край трещины. Вбил крюк, прицепил страховочный трос и направился к краю, пробуя кайлом прочность льда. Я прошёл метров десять: до черной пасти трещины оставалось метра два, вырубил во льду небольшое углубление и заложил динамит, включил взрывное устройство и побежал быстро назад, к палатке, которая находилась за небольшой скалой. Наташка в палатке колдовала над обедом. Я вошёл в палатку и сказал, что сейчас рванёт. Мы оба уставились на часы. «Всё» - сказал я. И в это время раздался небольшой взрыв, а следом страшный оглушительный треск, который сотряс землю. Мы, недоумевая, смотрели друг на друга, а эхо, словно зажатое в тиски, зловеще громыхало вокруг. Мы вышли из палатки, когда наступила полная тишина. Я направился к страховочному тросу, но в это самое время вновь раздался треск, и буквально в пяти метрах от меня провалилась земля, унося с собой мою страховку. Чёрная пасть трещины обнажилась и теперь зловеще смотрела на нас, превратившись из трёхметровой в ширину - в двадцатиметровую. Нарост льда, закрывавший трещину, отлетел до самого основания. Я подошёл поближе и, осмотрев трещину, остался доволен: теперь во время спуска можно быть спокойным за то, что тебе на голову не свалится глыба.

***
Мне не терпелось и хотелось, как можно быстрее, окунуться в чрево трещины. И потому я быстро пообедал, а затем, взяв устройство для крепления лебёдки, направился к краю трещины.
Лебёдка представляла собой электронное спускоподъёмное устройство, состоящее из прибора зажима, который позволял плавно подавать тросик, на котором спускался альпинист. Двигатель, аккумулятор и солнечная батарея были предназначены для подъёма. Самым уникальным во всём устройстве был тросик, который был изготовлен из сверхпрочного материала, а в диаметре он был чуть толще волоса. Тросик мог выдержать нагрузку до двух тонн. Помещался он в специальную шпульку и имел длину до одного километра. Одновременно нить являлась многоканальным проводником и выполняла также роль проводника для управления лебёдкой. Прибор управления имел вид небольшой коробочки. Прибор выполнял не только функцию управления, но и соединения тросиков. В прибор одновременно можно было вставить до десяти шпулек, и использовать его как в одноканальном режиме, так и в многоканальном. На установку и сборку лебёдки ушёл весь день. Я испробовал лебёдку: спустился на метров сто и обратно поднялся. Устройством я остался очень доволен. Было уже девять часов вечера, когда я вернулся в палатку. Поужинав, мы завалились спать в наш двуспальный мешок.


***
Я проснулся от какого-то шума, а вернее гула, который доносился из-под земли. Наташки в палатке не было, и потому я быстро выкарабкался из мешка и выскочил из палатки. Наташка стояла в метрах двадцати от палатки и смотрела на восток. Там далеко внизу из-за горизонта поднимался красный диск солнца, но она не видела самого основного. От трещины в ее направление стремительно бежал снежный оползень. Я, что было силы, закричал ей, но она даже не успела обернуться, как он поглотил ее, и, пройдя еще метров двадцать, остановился. Я еще надеялся, что ей удалось зацепиться за что-нибудь, и потому побежал к образовавшемуся оврагу. Но, увы, он был глубиной метров двадцать и представлял собой ледяной желоб, который своим основанием уходил в трещину.
Я сел, обхватив голову руками, и не знал что делать. Несколько минут я еще раздумывал, но потом решил, что срочно надо спускаться – все может быть. Собирался я торопливо, но старался ничего не забыть. Я понимал, что спуск может быть долгим и опасным. За короткое время я дважды убедился в коварстве трещины. Когда все было готово, я глянул на часы – было семь часов, две минуты. «Ну, все, пора», - сказал я сам себе.

***

Я спускался все ниже и ниже, глядя вверх, я видел, как кромка света сужается, и вскоре она вовсе исчезла. Фонарь на каске освещал небольшое пространство бездны. Недалеко от себя я увидел небольшое углубление, которое вполне было пригодно для отдыха. Я быстро забрался в эту пещеру, разжег спиртовку и подогрел обед. На моих часах было четыре вечера – это означало, что спуск мой продолжался восемь часов. Я достал мощный фонарь и осветил трещину. В ширину она была метров пятнадцать, справа в метрах пятидесяти она поворачивала, слева уходила в бесконечность, а в глубь была бездонна. Рядом со мной лежало два огромных камня. Упершись в стенку, я сбросил сначала один, потом другой камень и прислушался, но ничего не услышал. Я еще раз обследовал стену, по которой спускался: она была абсолютно отвесной. И потому я решил не испытывать судьбу и сделал маленькую передышку. Я быстро влез в мешок, и от усталости и напряжения сон меня тут же поглотил.
Проснулся я через два с небольшим часа от шума, который глухим рокотом пронесся по трещине. Я прислушался, но вокруг наступила могильная тишина. Я задумался над происхождением этого шума, но тут же с ужасом подумал, что это может быть эхо от брошенных мной камней. Хотя понимал, что это сущий бред, по всей вероятности, сошла новая порция снега.
После недолгих раздумий я решил подсчитать, на какую глубину я спустился. К этому времени мной были уже использованы шестнадцать шпулек в двух каналах и одна промежуточная станция. Значит, максимум восемь километров. На приборе управления высвечивалась цифра – семь километров двести метров. Трещина находилась на высоте около четырех тысяч метров над уровнем моря, значит, сейчас я нахожусь уже на три километра под землей. Все надежды на счастливый случай с Наташкой давно уже растаяли. Сейчас исчезла надежда даже на то, что я вообще что-то от нее найду. Фонарем я еще раз осветил стены: они были абсолютно сухие, а воздух был свеж и прохладен. Я включил на каске лампочку и принялся прикреплять еще одно промежуточное устройство. При помощи дрели я просверлил два отверстия, снял сверло, насадил торцовую головку и закрепил промежуточную станцию двумя болтами. На этот раз я решил использовать максимум десять шпулек. На установку и зарядку у меня ушло около часа. Закончив с установкой, я еще немного посидел, перекурил, а затем, достав пульт управления, прицепил его при помощи карабина на ремень и нажал на кнопку «спуск». Оттолкнулся от выступа и медленно поплыл вниз. Мысли меня отнесли в далекое прошлое, когда я впервые оказался около этой пропасти. Проводник, который вел нас к ней, называл трещину жерлом дьявола и просил максимум внимания. О ней он нам рассказывал невероятные истории. И тогда я поклялся сам себе, что обязательно исследую ее.
Из раздумий меня вывел шум, напоминающий журчание воды. Я остановил спуск, и решил осмотреться. Каково же было мое удивление, когда я направил свет на противоположную сторону и не обнаружил ее. Я достал фонарь и направил свет туда, где должна была находиться противоположная сторона, но, увы, где-то вдалеке только отсвечивал поток воды, несущийся в бездну. Я осветил стену, по которой спускался, где-то еще очень далеко внизу она тоже обрывалась. И потому я стал спускаться осторожно, но вскоре остановился. Прибор пискнул, известив меня о том, что нить кончилась. На циферблате прибора появилась информация «спуск двадцать километров семьсот метров, натяжение нити первого канала сорок два килограмма, второго – тридцать пять». Все это означало, если верить прибору, масса уменьшилась почти вдвое. Я решил больше не отдыхать, вытащил последний блок крепления и стал его приспосабливать, но работа оказалась не простой. Сверло как в масло влезло в зеленую массу похожую на мох. Я осветил стену высоко вверху, и подо мной она вся представляла собой зелено-ржавый ковер. Это означало, что далее я могу использовать только один канал, второй должен будет держать промежуточное крепление. Я вставил последние десять шпулек, нацепил на себя рюкзак и, включив «спуск», понесся вниз.
Бездну я почувствовал сразу. Резкий поток воздуха подхватил меня и понёс куда-то в сторону. Я нажал на «стоп», но прибор начал щёлкать. Я посмотрел на циферблат и увидел, как растёт натяжение, и поэтому быстро нажал на «спуск». А поток воздуха всё сильней и сильней нёс меня. Натяжение нити на приборе показывало ноль. Я был в свободном полёте и нёсся куда-то в сторону. Поток воздуха набрал такую скорость, что я ощущал себя сдавленным. С каждой секундой давление всё нарастало, в висках жутко стучало. В какой-то момент я почувствовал удар и облегчение, как будто с меня сняли огромный груз. Я открыл глаза и увидел проплывающие большие и малые планеты и бескрайность. «Это смерть»,- подумал я,- «так вот что видит человек в последние секунды своей жизни», но из раздумий меня вывел ещё один удар, что-то меня сдавило с огромной силой, я потерял сознание.
Очнувшись, я увидел, что вишу на своем тросе в метрах пяти от земли. В десятках метрах от меня находилось не то море, не то озеро, волны которого нежно плескались о берег. Голова гудела, но боль быстро утихла. Рядом стояло дерево, я дотянулся до него, влез на ветку, оттянул карабин и привязал его к ветке. Я огляделся, над головой висело небо с огромными желтыми, фиолетовыми и ярко оранжевыми планетами. От этого было светло, но не как днем, при солнце, а совсем по-другому. Это освещение трудно было с чем-то сравнить, ещё и потому, что здесь всё светилось люминесценцией – деревья, почва и вода. Вернее, не вода, она просто настолько была чиста, что все было видно на дне. В воде плавали огромные светящиеся рыбы, а дно было покрыто светящимися фиолетовыми водорослями и ярко оранжевыми кораллами. Рядом с берегом начинался лес - это были огромные деревья, которые своей глянцевой листвой отражали свет. Я потихоньку спустился с дерева и подошел к берегу и опустил руки в воду. Вода была теплой и мягкой, она просто тянула к себе. Я умылся, а затем снял рюкзак и уселся около берега. Вот я и в загробном царстве. Я осмотрел прибор управления, он был цел, но на табло высвечивались какие-то сумасшедшие цифры. На графе «спуск» стояла цифра – двенадцать миллионов световых лет. На графе натяжения – минус тонна. Я сначала встряхнул прибор, но цифры остались на месте, затем им постучал по колену, но тут же от боли выронил его, схватившись за колено. Когда боль утихла, я взял вновь прибор и только сейчас почувствовал, что прибор, который весил всего сто восемьдесят граммов прибавил в весе раз в десять. Я встал, сделал несколько шагов, но ноги гудели и не слушались меня. Я вновь сел и задумался, может, я сплю, и попытался проснуться, но пробуждение не наступило. «Бред, бред»,- закричал я, глядя на трос, который уходил в небытие. Голос мой прозвучал сипло и визгливо, и ещё более визгливо отозвался эхом из леса. Вслед за эхом из леса донёсся громкий шорох и треск деревьев, который меня тут же заставил залезть на дерево, и при этом я не забыл захватить свой рюкзак.
Некоторое время я сидел и прислушивался к лесным шорохам, но вскоре мне это надоело. Я полез в рюкзак, достал сигареты и закурил, затем машинально достал приёмник и включил его, но слышались какие-то визжащие голоса, музыка и еще чёрт знает что. Диапазоны были забиты до предела и лишь молчали короткие волны, но когда я антенной коснулся до троса, услышал знакомую речь и с облегчением вздохнул. Но через несколько секунд я услышал рокот, и, приглядевшись в сумерках, увидел самолет, который очень низко шёл прямым курсом на меня. Я быстро выключил приёмник, но его фара уже высветила меня. Самолет сделал вираж и ушёл в сторону моря. Я ещё раз посмотрел по сторонам и констатировал, что я всё-таки каким-то чудом оказался на чужой планете. То, что я жив, говорит о том, что трос все-таки цел. По всей вероятности показатели на приборе в двенадцать миллионов световых лет это не ошибка, но ясно было и другое, что этот путь может превратиться в семнадцать километров в другом измерении времени. Мысли мои прервал луч света, который осветил берег, он шел от корабля, приближающегося очень быстро к берегу. Я слез с дерева, отключил прибор от питания и спрятал его прямо тут же под камнем. Взял рюкзак и тяжёлым шагом направился к берегу, к которому уже причаливал огромный крейсер.








ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
«На корабле»

Луч света осветил меня, свет был мягкий и не слепил, было такое ощущение, как будто свет льется. С верхней палубы корабля медленно, по течению спустилась прозрачная кабина, и тут же на берег спустился трап. На верхней палубе было видно много людей, они все с любопытством смотрели вниз. Когда трап коснулся земли, с нижней палубы по нему спустилась кабина. Я подошел к ней, и она тут же открылась, это было что-то вроде стеклянного лифта. Я вошел в нее, и она плавно поплыла вверх и уже через несколько секунд я очутился на палубе корабля. Выйдя из кабины я увидел что вся команда состоит из женщин. Они все бросились обнимать и целовать меня, при этом прыгали, хлопали в ладоши, обнимали друг друга как дети, что-то объясняли и говорили мне. Речь их напоминала мяуканье и мурлыканье кошек, все они были в строгих, черных, военных костюмах. Костюм состоял из пилотки, блузки, пиджака и очень короткой юбки. Первое что мне пришло в голову, что они меня с кем-то спутали. Но вот они расступились, и прямо передо мной оказалась женщина в красном костюме, по всему было видно, что это старший офицерский чин. Она одарила меня своей красивой улыбкой и жестом руки предложила следовать за ней. Мы прошли с ней по длинному коридору, и подошли к лифту, который через несколько секунд нас доставил в какую-то лабораторию. Осмотрев лабораторию, я сразу понял, что это медицинская, она была напичкана компьютерами и всевозможными приборами.
Мне жестами предложили раздеться. Персонал лаборатории из четырех девушек, на них была форма золотистого цвета. Все они очень мило мне улыбались, девушки были удивительно молоды, стройны и красивы как богини. Из-под пилоток выглядывали волосы золотистого цвета, которые светились и переливались на свету в световой гамме. Я разделся до плавок, но жестом мне было предложено снять и их. Женщины не скрывая своего любопытства, рассматривали меня и продолжали выполнять свое дело, подключая какие-то приборы и провода ко мне. Затем они ознакомились с лентами, которые им выдал компьютер. Похоже результатами они остались довольны. После исследований меня завели в другую комнату, там было что-то вроде барокамеры. Меня поместили в нее, подключили электроны, и я тут же погрузился в сон.

***

Проспал я в этой камере, по моим часам получалось почти трое суток. Себя я чувствовал так словно заново родился. Сначала мне даже показалось, что все то, что произошло со мной на Земле, произошло в другой жизни, а это просто был дурной сон. А здесь, на корабле я у себя дома. С такими мыслями, проснувшись я лежал под колпаком. Через некоторое время вышла одна из девушек, подняла колпак, отключила приборы и жестом пригласила меня в соседнюю комнату, где находилась самая обыкновенная душевая. Через несколько минут мне принесли мундир, он был золотистого цвета, и на мне сидел как с иголочки. Одевшись, я вновь поступил в распоряжение женщины в красном мундире. Мы вышли в коридор, с правой и с левой стороны располагались двери. Из них то и дело входили и выходили женщины, проходившие мимо нас, нежно улыбались. Перед одной из дверей мы остановились, и она как-то нерешительно предложила войти. Это был очень просторный и чистенький кубрик. Жестами она мне объяснила, что это её кубрик. На маленьком столе стоял графинчик с каким-то напитком и что-то вроде печёного. Увидев это, я почувствовал жажду и голод, но больше всего мне хотелось курить. Она предложила мне сесть на диван, налила в бокал напиток и протянула его мне. Это было хорошее полусладкое вино, которое я тут же выпил. Она наполнила ещё один бокал и подала на салфетке самое настоящее пирожное. Затем она наполнила свой бокал и села рядом со мной на диван. Я протянул ей бокал, чтобы чокнуться, но она это истолковала по-своему, она взяла мой бокал, а мне отдала свой. Глядя друг другу в глаза, мы выпили вино, после чего она уселась ко мне на колени, нежно положив одну руку на плечо. Вино оказалось крепким, но ещё крепче был её поцелуй. Вероятно, с голоду я сразу опьянел, но не понимал от чего, то ли от неё, то ли от вина. В голове всё плыло, от девушки исходило приятное тепло, и мелкая дрожь периодически пробегала волнами по её телу. Она слегка поёрзывала на моих коленях, как бы раскачиваясь. Я поставил на пол свой бокал, и мы слились в долгом поцелуе. Она быстро встала и стала раздеваться. Когда она закончила со своей одеждой, тут же принялась за мою, делая при этом все очень быстро и ловко. Закончив с моей одеждой, она взяла меня за руку и повела к кровати, на которой мы ещё какое-то время ласкали друг друга. Затем она села на меня и стала вталкивать мою плоть во влагалище. Плоть моя во что-то уперлась, но она всё сильней и сильней наседала на меня, и я почувствовал, что мой член стал погружаться, проходя преграду за преградой. Если бы я не был врачом, то просто подумал бы, что эта девушка ещё девственница, но я сразу понял, что имею дело с инопланетянкой, у которой укорочено влагалище и удлинена шейка матки. Она все глубже погружала мою плоть в себя, испытывая при этом необыкновенное блаженство. Это продолжалось до тех пор, пока он во что-то не уперся. Она рухнула на меня, и с остервенением стала прыгать на мне с громкими стонами. С каждым ее движением по её шейке матки шли импульсы, и ощущение действительно было неземное. Один за другим на меня накатывались волнами оргазмы, и каждый последующий из них был все сильнее и сильнее. На мгновение мне показалось, что внутри у нее включился насос, который выкачивает из меня все соки. Она прижималась ко мне, что было силы, издавая блаженные стоны. Глаза её закатились, она вся прогнулась как в судорогах, и все ее тело теперь опиралось на одну точку. Ещё мгновение и мне показалось, что она потеряет сознание, но она медленно стала обмякать, нежно дотрагиваясь до меня губами. Мы повалились на бок, но шейка матки все еще крепко держала плоть, а когда она медленно стала её выталкивать, девушка испытала ещё один оргазм, что меня вновь возбудило. Но чем я сильнее возбуждался, тем быстрее матка выталкивала мою плоть, и, наконец, просто выплюнула её. Мы с ней откинулись на спины, и лежали, обессиленные некоторое время. Затем она встала и пошла в душевую. Я ещё немного полежал, пока она была в душевой, затем тоже встал, принял легкий душ и стал одеваться. Девушка подошла к зеркалу и стала наводить красоту, хотя, она была и без того прекрасна. Когда она закончила со своим туалетом, мы выпили ещё по бокалу вина и продолжили свое путешествие. Ощущение было полного опустошения, в ногах ощущалась дрожь. Я шел, никого и ничего не замечая, как в тумане. Так мы дошли до офиса капитана. Девушка открыла дверь, заглянула, и тут же жестом руки, пригласила меня и зашла сама. Моя сопровождающая что то сказала капитану, а затем, улыбнувшись мне, удалилась. Капитан был мужчиной лет сорока сорокапяти, седой, со строгим лицом, худощавый, выше среднего возраста. Он долго изучающе смотрел на меня, затем жестом руки предложил сесть и сел сам. На нем был точно такой же костюм, как и на мне, но имел много нашивок и всевозможных регалий. Он посмотрел на меня и четко спросил по-английски: «Вы говорите по-английски?» Я сначала подумал, что ослышался, но когда он вновь повторил вопрос, я от радости вскочил со стула и закричал: «Да, да!!!» Капитан велел мне успокоиться и сесть на место, затем продолжил: «По вашим вещам мы уже установили, что вы с Земли. Русский?» Я кивнул головой. Он встал, прошелся по кабинету, затем ухмыльнулся и продолжил: «Скажу Вам прямо и честно, что вляпались мы с Вами. До Земли отсюда миллиарды километров, а мы с Вами за несколько секунд»,- и он рассмеялся. Потом сделал серьёзный вид, подошел ко мне, и протянул руку для приветствия: «Капитан корабля - Роберт Юхансон, бывший врач ВМФ США» Я протянул ему руку и сказал: «Сергей Котов»
- Я приветствую Вас, Серж, на планете Икар созвездие Тайфун,- Он подошёл к бару и налил два стаканчика какой-то жидкости, затем протянул мне стакан, - За наше с Вами знакомство. Я сделал глоток: это было что-то вроде коньяка.
- Вы знаете, я плохо разбираюсь в астрономии и потому ни Икар, ни Тайфун ни о чем не говорят, - сказал я капитану.
- И не скажет, - твердо сказал капитан, - То, что мы видим на Земле, давно уже не существует, световая археология, но здесь за нее многое бы отдали, в ней много ответов на загадки об окнах и тоннелях во вселенной, но об этом чуть позже. А теперь, Серж, официальная часть. Планета Икар почти в три раза больше Земли, однако, гравитационное поле не на много превышает гравитацию Земли, и при этом оно постоянно колеблется. Я думаю, это объясняется большим количеством рядом планет. Адаптация здесь происходит в течение пяти-шести дней. Теперь основное-он достал какой-то бланк.- Ваши анкетные данные Сергей Владимирович Котов, двадцать семь лет, врач, хирург. Это хорошо, коллега,- сказал капитан. Он задал мне еще несколько вопросов и записал. Да,- сказал я и еще добавил к своим данным,- альпинист, мастер спорта, женат. Женат, женат,- повторил капитан несколько раз; затем сжал губы и процедил, - про это, к сожалению, здесь придется забыть. Ни в лексиконе их языка, да и в понятиях не существует таких слов: люблю, жена, семья. Капитан сделал еще какие-то записи и убрал бланк в ящик стола.
- Капитан, разрешите Вас спросить, а как Вы сюда попали?
- Сюда попал! Похоже, как и Вы. С корабля вырвал меня смерч, взрыв, тоннель, очнулся прямо на этом корабле. Думал, попал в рай, хотя, честно скажу, разницы никакой. До сих пор не могу понять, как миллиарды километров без защиты – какая перегрузка, а я жив и невредим. А Вас как сорвало?
- Сорвался в трещину и вот тут.
- Редкий случай, Вы прошли через «чертово окно» и должны были оказаться далеко впереди, а ушли в глубину вселенной. Вообще-то это объяснимо: вы могли пробить тоннель и свалиться прямо на нас. А как Вы это все объясняете?
- Здесь все давно объяснено, теория преподается и изучается в школах и колледжах. А открытие в секретном управлении под семью печатями. Теория говорит о том, что вся вселенная имеет окна и тоннели, которые пронизывают ее как артерии. По ним проходит неполярная энергия. Вселенная несется с огромной скоростью, тоннель же остается на месте, к тому же, неполярная энергия движется с большой скорость в противоположную сторону. Стоит проникнуть в тоннель, и за несколько секунд мимо тебя промчатся миллионы планет. У них тут существует целая наука по проникновению в тоннели, ведь чтобы проникнуть в него, нужно точно рассчитать до сотых скорость и угол, иначе от вас останется просто блин. Ну а все, что связано с проходами в эти тоннели, засекречено. Теперь о самом главном, ибо это должно коренным образом изменить и определить Ваше поведение и образ мышления.
Читатель, придется и Вам изменить ваш образ мышления, ибо, все описанное далее, это не эротический роман, а жизнь другой, чуждой нам, цивилизации, но её надо принимать такой, какая она есть.
Капитан сделал небольшую паузу.- Местные жители двух полов. Настоящие женщины, притом первоклассные, в принципе, в этом вы ещё убедитесь. Постарайтесь с ними быть умеренным, так как шейка матки у них вырабатывает гормон зависимости: чем чаще вы будете с ними, тем больше у Вас будет желание. Но не пренебрегайте ими, они этого не заслуживают. Всё упирается в их анатомическое строение половых органов, всё остальное, как у человека. У женщин укороченное влагалище и удлинённая шейка матки, от того и осеменение внутриматочное. Созревание яйцеклетки доходит до определённого момента и входит в анабиоз, дозревание происходит в момент полового акта. Во время оргазма мышцы матки раздавливают капсулу, в которой находится яйцеклетка, поэтому женщина беременеет сразу. Но время половых контактов может продолжаться от часа до трёх-четырёх дней. Срок беременности сто восемьдесят икарных дней, или двух земных лет. Ребёнок рождается весом до трёх килограммов. Мужчин практически нет, хотя случаи рождения мальчиков есть: на десять тысяч родов – один. Мужчины почти все залётные, в прямом и переносном смысле. Но есть ещё на этой планете и оно: ни баба, ни мужик - мерзкое существо; имеет половые органы женщины и огромные мужские семенники. Основное потомство этой планеты идет от этих гермафродитов, из десяти рожденных ими - восемь девочек и два гермафродита. Существа отвратительные, жизнь у них в три-четыре раза короче, чем у женщин. Абсолютно тупы, находятся на полном попечительстве, так как вся их жизнь это продление рода. Женщинам этой планеты строго запрещается вступать в связи с низшими расами, но они практически бороздят всю вселенную на космических кораблях, и, благодаря уникальному строению яйцеклетки, половым органам особо развитому чувству материнства, привозят из путешествий таких уродиков, что, пожалуй, их не сможет описать ни один фантаст. По закону Икара этих женщин и их чудовищ высылают на плантации, это что-то вроде сельхозработ, пожизненных. Туда же отправляют ряд нарушителей и невостребованных военнопленных. Последние, с близлежащих планет, с некоторыми из которых мы враждуем. Ну, а сейчас в честь Вас готовится обед. Вы увидите наших дам, старший офицерский состав во всем блеске. Обо всем остальном поговорим позже, у нас теперь будет много времени.
- Вы хотите сказать, что меня ни куда не отправят?
- Что Вы?! Бог с Вами, трофеями они не разбрасываются, здесь свои законы. И тем более, с того момента, когда Вы надели офицерскую форму, Вы стали полноценным членом команды,- он встал, и мы направились в банкетный зал.

***

Я на всё рассчитывал, но не мог себе представить всего великолепия банкета. Стол ломился от всевозможных салатов и экзотических фруктов, рыбы и мяса. Но самое прекрасное во всем этом были сами дамы. Они все были одеты в прекрасные вечерние платья. Мягкий макияж, и без того красивых женщин, превратил их в загадочных созданий. Теперь я понял, почему капитан назвал этот корабль раем. Освещение в зале было ярким, но мягким, и потому все цвета как бы не имели граней, переходя из одного в другой. И от этого у меня просто кругом пошла голова. В этот момент капитан что-то промяукал, и женщины все выстроились в один ряд. Он достал какую-то бумагу и зачитал ее. Это был приказ командования о зачислении меня в команду корабля. Я это сразу понял, так как мне преподнесли бланк с очень странными иероглифами. Капитан мне перевел текст и дал ручку. Я на бланке поставил подпись, на которую тут же легла капитанская печать. Одна из женщин подошла ко мне и надела мне пояс с кортиком, а так же вручила мне погоны капитана медицинской службы. Дальше началась церемония знакомства: капитан подводил меня к каждой из женщин и представлял их мне. Женщина в красной форме оказалась интендантом корабля, на ней было прекрасное черно-фиолетовое платье с перламутровым отливом. Мне показалось, что она стала еще прекрасней. Она что-то прошептала капитану, тот сделал удивительный вид и с иронией перевел мне: « Она благодарит Вас за незабываемые минуты, которые Вы ей доставили, - и добавил, – я вижу, Вы время зря не теряли, оставили меня без интенданта, через несколько дней мне придется её списать, но я думаю, что пока мы дойдём до Кейптауна, я потеряю половину офицерского состава. Мы подошли к следующей женщине, и капитан расплылся в улыбке, что-то им промяукал, а затем сказал мне: « Знакомьтесь, Серж, наша коллега, старший врач корабля». Женщина вызывающе смотрела мне в глаза и что-то говорила капитану. Этот была одна из самых красивых женщин. Когда мы пошли дальше, капитан сказал, что она сказала, что от тебя в восторге. Мы переходили от женщины к женщине, и я удивлялся их возрасту, на вид им всем было лет двадцать-двадцать пять лет. Я невольно спросил капитана: «Что они все одного возраста?», на что капитан улыбнулся и сказал: «Что Вы! Здесь есть, по нашим меркам, и глубокие бабушки, но на вид они все одинаковые. Продолжительность их жизни около ста пятидесяти земных лет. Но Всевышний за свою ошибку подарил им вечную молодость. Только смерть обнажает их истинный возраст». После того как была закончена официальная часть, приступили к трапезе. Около меня, по левую руку, села врач, по правую – интендант. Трапеза началась без каких-либо церемоний. Женщины ухаживали за мной и за капитаном. Все, что я ел, было абсолютно ново, хотя в чем-то, что-то напоминало знакомое на вкус. Напитки все были алкогольные, но разной степени крепости. Танцы начались также неожиданно, как и все остальное делалось здесь. Заиграла музыка, женщины стали приглашать друг друга. Врач пригласила меня. Танец напоминал чем-то «Колондайко», но имел больше выпадов, но так как я когда-то занимался танцами, то быстро приспособился, и перед глазами стали мелькать то одна, то другая партнерша. Танцы шли все в быстром темпе, и потому после каждого танца, женщины мне подносили бокал холодного и легкого вина. Когда я пригубил очередной бокал, капитан отозвал меня в сторону и сказал: «Серж, я забыл Вас предупредить, что у них застолье имеет свой этикет: танцуешь с женщиной, Вы даете ей надежду на взаимность, приняв от неё бокал и чуть пригубив его, Вы обещаете ей вскоре близость, а выпив бокал до конца, Вы ей обещаете сегодняшний вечер». Я стал в голове прокручивать, от кого я выпил полный бокал и припомнил – только от двоих. Один бокал из рук врача, и второй из рук очаровательной курносенькой, кажется лётчика.
- Я не уверен, - сказал я капитану, - но кажется, я выпил два полных бокала.
Капитан улыбнулся и сказал: «Вам повезло, я в свой дебют выпил все бокалы до конца. Меня спасло только то, что я на радостях напился, как свинья». Через какое-то время капитан пригласил всех к столу. И сразу я увидел изменения. Вместо интенданта, около меня села курносенькая. Я улыбнулся ей, взял ее руку и поцеловал, в глазах ее заиграли огоньки. В это время капитан промяукал небольшую речь, и все захлопали в ладоши. Раскрылась дверь и на тележке ввезли какое-то зажаренное чудовище. Меня с трудом капитан и женщины уговорили попробовать его. По вкусу оно напоминало куриное мясо, но было на много нежней и вкусней, так что дальше меня упрашивать не пришлось. Когда мы прикончили это чудовище, банкет был закончен длинной речью капитана. Две женщины взяли меня под ручки, и мы гордо направились в мои хоромы.


ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.
« Капитан медслужбы »


Каюта моя оказалась прекрасным уголком, с гостиной и спальней. Кровать была по истине царской и рассчитана не менее чем на пять человек. Женщины обставили её со вкусом, придав ей вид загадочного брачного ложа. Повсюду стояли вазы со свежими цветами, полумрачное, розово-голубое освещение лилось прямо с потолка.
Пока я рассматривал свои хоромы, они колдовали над коктейлями. Взгляд мой упал на полку, на ней аккуратно были разложены вещи из моего рюкзака, что меня здорово обрадовало. Сигареты, что дал мне капитан, были как трава, а на полке лежал целый блок Явы. Я тут же вытащил сигарету, и, усевшись в одно из кресел, закурил. Женщины тем временем приготовили коктейли, разлили их по бокалам и поднесли мне. Мы все молча сидели и наслаждались колдовскими коктейлями. Через несколько минут я ощутил свежесть и легкость в теле, и странное желание. Я взял врачиху и курносую под ручки, и мы направились в спальню. Мы втроем грохнулись на кровать и предались ласкам. Экстаз женщин нарастал с каждой минутой. Сначала с меня слетела рубашка, а затем и все остальное. Женщины ловко сбросили с себя наряды, и теперь их руки и губы я ощутил везде. Александра уселась на меня и стала вгонять в себя мою плоть, а курносая водила соском груди нежно мне по губам. Александра проделывала все аккуратно, стараясь, как можно, себя контролировать, но как только матка поглотила всю плоть, и по ней понеслись импульсы, она потеряла всякий контроль и рухнула на меня со стоном. Я подмял её под себя, наслаждаясь ее агонией. Курносая кусала мое плечо, а ее руки судорожно ходили по всему моему телу. Импульсы матки достигли апогея, как и сам акт. Мы оба судорожно вздрогнули и она, обхватив меня руками, вся, дрожа и вздрагивая, прижалась ко мне. Я почувствовал, как низ её живота превратился в пульсирующий ком, который увлекал вглубь мою плоть. В этот момент мне показалось, что ещё мгновение, и я останусь без плоти. Но конвульсии стали стихать, она вся обмякла и теперь только слегка вздрагивала. Мы повернулись на бок, и я почувствовал, как курносая высвобождает мою плоть. Когда плоть была полностью высвобождена, мы оба легли на спины. Курносая тут же улеглась на меня, и стала ерзать по мне как змея. Я почувствовал, как моя плоть вновь уходит в огненное чрево, которое с жадностью проглатывало её все глубже и глубже. При этом она издавала истошные стоны, тело её всё ломало, она, то с силой прижималась ко мне, то прогибалась с упором на одну точку. В один из таких моментов я почувствовал, как по телу пошёл огонь. Я застонал от удивительного ощущения. Одновременно наступил оргазм и эрекция. Я, что было силы, прижал её к себе, но её било как эпилептика, пока она не обессилив, не рухнула на меня, засыпая на ходу. Через некоторое время я освободился от нее и встал. Обе женщины мирно спали, лишь изредка конвульсивно вздрагивая. Я накрыл их и пошел в гостиную, вытащил сигарету и закурил. Мне было жалко всех этих женщин, над которыми природа сыграла жуткую шутку. Но я знал и другое, что в природе нет ничего лишнего, что это математическая выверенная формула. И потому напрашивался простой ответ, либо произошло какое-то нарушение внутри генофонда, либо этот дисбаланс был создан искусственно. Я налил себе еще стакан коктейля приготовленного женщинами и потихоньку, смакуя с сигаретой, его прикончил. Коктейль действовал очень странно, на несколько минут он расслаблял, но затем начинался прилив сил и странное желание. Я с подозрением осмотрел _____ и призадумался.
Тем временем Александра встала, подошла ко мне и продемонстрировала свою грудь. У всех этих женщин были конусообразные груди с кратерными сосками. Но сейчас за какой-то час они округлились, а в центре появился крупный янтарный сосок. Я встал, прошелся по гостиной и произнес вслух: - «Черте что, одноразовые женщины с превращениями». Но тут же подумал, может наши женщины не нормальные, ведь сущность секса – зачатье. Я накинул халат и сел в кресло. Проснулась и курносенькая. Вид у женщины был изнеможенный, уставший, словно они проделали тяжелую, физическую работу. Женщины одевались не спеша, Александра подошла к зеркалу и оглядела свою грудь, похоже оставшись довольной, показала ее курносой. Они что-то говорили и улыбались, затем курносая подошла ко мне и тоже показала свою грудь. Я потрогал ее двумя пальцами, нажав в нескольких местах. Грудь была как камень и очень горячая. Курносенькая улыбнулась мне и, виляя бедрами, подошла к зеркалу и еще некоторое время любовалась своей грудью. Вскоре они полностью оделись, поправили макияж и тут же, простившись со мной, ушли.
На меня навалилась усталость, я подошел к кровати и, бухнувшись в нее, тут же уснул.

***

По моим часам я проспал около восьми часов. Пробуждение было очаровательным приятным, около меня сидела приятная незнакомка. Увидев, что я открыл глаза, она улыбнулась и сказала на ломаном английском языке: «Сережа, Вас вызывает капитан» и, улыбнувшись до ушей, добавила – «я буду вам учитель по языку». Я взял ее за руку и притянул к себе, спросил: «А как насчет любви?». Она насупила губки и застенчиво улыбнувшись, сказала: - «У нас с капитаном уже была любовь. В Кейптауне меня ссадят с корабля, у нас мало время, нам надо учить язык». Я встал и пошел одеваться. Через несколько минут мы были у капитана. Поприветствовав друг друга пожатием руки, капитан предложил мне сесть. Усевшись напротив, он достал из сейфа уже знакомую мне папку. Открыл ее и вытащил оттуда гербовый бланк и произнес: - «Командование утвердило Вас на должность начальника медицинской службы корабля и Вам присвоено звание капитана медицинской службы. С чем я Вас и поздравляю». Он встал, прошелся по кабинету, затем, скрестив руки на груди, продолжил.
- Наш крейсер является единицей противовоздушной обороны. На корабле команда около пяти тысяч человек. Команда подразделяется на несколько подразделений. Военно-воздушные силы, с двенадцатью самолетами, ракетно-космические силы и военно-морские силы. Это коротко о крейсере, теперь о Вас. В течении похода вас будут обучать языку. Обучение здесь проходит через компьютер, и я думаю, что основами Вы овладеете очень быстро. С письменностью и цифрами, немножко будет сложней. Но я думаю Тю - и он указал мне на мою переводчицу, - и этому обучит Вас очень быстро. И еще, первое, что Вы должны усвоить это то, что это не прогулочный катер и потому надо соблюдать все инструкции, что бы не стать жертвой случайности. Ну а как у хирурга, я Вас уверяю, работы во время боевых действий у Вас будет больше чем надо.
Он протянул папку Тю и сказал: - « Ну а теперь знакомство с командой и кораблем, Тю будет вашим гидом». Первое куда мы зашли, это было что-то вроде маленькой швейной фабрики. Здесь к моему кителю были нашиты погоны и все возможные регалии, причем все знаки различия были выполнены из золота. Нашивка на рукаве определяла род моих занятий, человек протягивающий сердце. В этом было что-то символичное со всех сторон. Выйдя из швейной мастерской, мы направились на самый верх. Здесь размещались военно-воздушные, ракетные и космические силы. Здесь я сразу узнал курносую. Она оказалась командиром военно-воздушных сил. Она подошла, улыбнулась и что-то стала говорить Тю. Она перевела, что Лузи, так ее звали, поздравляет меня с назначением. Мы переходила с палубы на палубу, с отсека в отсек, и я все больше удивлялся этим женщинам, которые управляли этой громохиной, в их работе чувствовался профессионализм и мастерство. И все это никак не вязалось с нашей моралью и психологией. Оправдывалось одним словом – чуждая. Последний пункт похода, была собственно моя клиника. Здесь меня ждал скромно, но красиво накрытый стол. Мои коллеги встретили меня с такой нежностью и лаской, как встречает женщина самого любимого человека, тем самым вообще сбили меня с толку. Хотя я знал, что любовь этим женщинам не дана, на это чувство им отпущено всего мгновение, а все остальное это просто любезность за услуги. Весь персонал был в красных халатах, подали халат и мне. Переодевшись, я и еще несколько врачей пошли на обход. Первое куда мы вошли, это была диагностическая лаборатория. Мне демонстрировали работу приборов, а Тю переводила, что это была фантастическая аппаратура, и я подумал, что мне придется много работать, чтобы изучить ее методику. Мы переходили из помещения в помещение. Особенно меня впечатлила операционная, она больше походила на потрошилку: каменные столы, мониторы, из под кожухов которых выглядывали дисковые пилы. Из операционной мы направились в лечебный корпус. Здесь в палатах, на три-четыре человека, лежали больные, их оказалось довольно много. Все палаты были просто напичканы медицинской аппаратурой. Перед одной из палат Тю мне сообщила, что здесь лежат больные, которые обречены. Мы зашли в палату, в ней находились четыре женщины. Вид их, меня просто потряс, это были глубокие старухи. Когда мы вышли из этой палаты, Александра стала мне объяснять, а Тю переводила: - Смерть обнажает возраст и человек стареет за несколько дней. Старческие процессы наступают резко, происходит полное изменение гормональной системы и сосудистой системы мозга. Процессы так молниеносны и необратимы, что их жизнь можно только поддержать короткое время. После обхода клиники мы приступили к трапезе. Все женщины ухаживали за мной, протягивали мне свои бокалы, из которых я делал небольшой глоток. Мне не хотелось ни кого из них обижать. В середине разгара обеда ко мне подошла, как мне сначала показалось, Александра. И я крайне удивился, увидев ее в другой форме, но Тю все сразу поставила на свои места. Она представила ее мне: «Рен - сестра-близнец Александры, служит в ракетных войсках». Рен улыбнулась и протянула мне свой бокал, и я его проглатил. Александра захлопала в ладоши и бросилась меня обнимать, и что-то говорила мне. Тю коротко перевела мне: « Она благодарит Вас за то, что Вы не разлучили их с сестрой». После знакомства с медперсоналом и обеда, мы с Рен ушли ко мне. Занятия с Тю решили перенести на чуть позже, она понимающе кивнула мне и удалилась. Рен была более грациозна, чем Александра. В каждом ее движении чувствовалась женственность, легкость и какой-то трепет. Я лежал на кровати и наблюдал, как она, не спеша, медленно раздевается. Закончив эту процедуру, она залезла ко мне под покрывало, и мы тут же слились в долгом поцелуе. Она не спешила, стараясь оттянуть миг. Все происходило само собой, в поцелуях и ласках, но вскоре я ощутил силу ее матки, мускулы которой мощно сокращались, до боли сжимая мою плоть, унося ее в огненное чрево. Ее руки судорожно прижимали ее к себе. Все это продолжалось довольно долго, но вдруг я почувствовал, как по всему телу стало разливаться тепло, которое тут же вызвало у меня эрекцию, а у нее оргазм. Он продолжался бурно и долго. Я ощущал огромное блаженство и внутреннюю дрожь, при этом я конвульсивно вздрагивал. Приятное тепло вновь и вновь возбуждало меня, и тут же вновь происходил половой акт. Во всем этом было что-то невероятное. Наши стоны незаметно для нас превратились в дикие крики, а движения напоминали припадок. В конце концов мы просто обессилили, я чувствовал, как меня одолевает сон. Но конвульсии Рен каждый раз пробуждали меня, я с болью ощущал всю силу ее тела, а ненасытное чрево не хотело отпускать меня, обдавая теплом, которое разливалось по всему телу. Я еще долго ощущал ее губы и конвульсии в полусне.

***

Разбудила меня Рен. Она на прощание поцеловала меня и ушла. Я глянул на их часы. Мы находились в близи восьмой планеты. Значит, с того момента как мы сюда пришли, прошло чуть более четырех часов. Часы их представляли собой святящую трубку, на которой было нанесено восемнадцать делений. Они были неравномерны, и каждое деление имело название планеты. Между большими делениями находились неравномерные маленькие. Внутри трубки перемещался ярко-красный столбик, который и показывал время. По моим часам продолжительность суток здесь составляла шестьдесят часов двадцать шесть минут. Их часы сейчас показывали вечер, но здесь все это было условно. Более темные сумерки сменялись светлыми, и наоборот. За сутки над головой проплывало восемнадцать планет, несколько из них были раскалены и представляли ярко-оранжевые шары. Я сначала решил пойти в клинику, но по дороге передумал и направился к капитану. Когда я зашел к нему в кабинет, капитан не скрывал радушия.
- У меня есть хорошая бутылочка, - сказал он и тут же достал два бокала и довольно странной конфигурации сосуд, содержимое которого, мы в дружеской беседе стали уничтожать.
- Серж, - сказал капитан, - я вот все думаю, как получилось, что я американец, а ты русский, оказались на одном корабле? Почему не болгарин, не немец или там еще черт знает кто, а именно американец и русский? Прошли через эти чертовы дыры на одну планету и даже на один корабль?!
На его вопрос я только пожал плечами, а капитан рассмеялся и сказал: - «Потому что мы с вами всегда во все дыры суем свой нос». Потом мы стали рассуждать о женщинах, и я сказал капитану: « Природа здесь что-то напутала, женщины как – то странно себя ведут, ведь все это похоже на ханжество, не проще было бы составить график на использование нас.
- Глупо, Серж, - сказал капитан и сделал недовольную гримасу, - ничего природа тут не напутала. Природа целомудренна. Существа, породившие этих женщин, породили их как рабочую силу, которая должна их кормить, поить, ухаживать за ними. Но природа оказалась хитрее. Она не просто создала бесполый скот, а наперекор всем законам, создала женщину, заложив в нее сильнейший инстинкт материнства и наделив ее умом.
- Но для чего? – спросил я сам себя.- Для чего, если нет мужчин?
- Я понял не сразу, ведь я думал, как и Вы. Вы, Серж, думаете, что мы с Вами попали в далекое будущее. Нет, я Вас должен огорчить, мы с вами ушли на миллионы лет в прошлое. Мы с Вами стали невольными свидетелями эволюции пола. На всех близлежащих планетах в радиусе тысяча световых лет, Вы обнаружите только гермафродитов и женщин, в разных стадиях расщепления пола. Так как мы с Вами врачи, то нам легко будет понять. Я Вам уже говорил о строение их половых органов. Такое строение не позволяет потерять и капли эякулята. С нашими современными женщинами мы просто вступаем в половой акт. Здесь же мужчины и женщины вступают в единоборство игры гормонов. Наши женщины в процессе эволюции утратили не только первозданное строение, но и ряд гормонов. Они шли от сложного к простому. А знаете зачем? Исчез дефицит мужчин. Посмотрите, что происходит: слизистая оболочка влагалища у этих женщин содержит гормон – лжестерон, который быстро проникает через кожу в кровь. Будь Вы даже импотентом, этот гормон Вас превратит в юношу. На Земле мы изобретали все возможные препараты, а здесь только понимаешь, что ответ в самой женщине. Но я Вас еще больше удивлю, наш гормон луковичной железы отличается от лжестерона небольшим радикалом, здесь он называется лжестон. Это обыкновенные наши гормоны, но они не оказывают никакого действия на наших женщин. А здесь этот гормон приводит в движение ресничковый эпителий шейки матки, а те в свою очередь, возбуждают мышечную ткань матки. У них также в верхней части шейки матки находится мелкие пузырьковые железы. Когда экстаз доходит до верхней точки, они лопаются, выделяя гормон – эрокстазин, который тут же вызывает у мужчины эрекцию, а гормоны спермы в ответ вызывают оргазм. Вы знаете, Серж, ведь последний курс обучения во всех заведениях посвящен единственному шансу, которые многие из них так и получат. На планете Икар около двадцати миллиардов население. Десять процентов гермафродитов и всего полторы сотни мужчин. Вы говорите об ошибке природы. Я думаю, что непоправимая ошибка была бы, если бы на этой планете основным населением были бы мужчины, и всего единицы женщины. И я считаю, что именно дефицит женщин на нашей планете породил проституцию и фригидность.
- Капитан, мне кажется, Вы увлеклись, их секс на данном этапе агрессивен. Они просто истязают себя в нем. Он весь от начала до конца пропитан мазохизмом. И не кажется ли Вам, что природа просто отгородила их от их же партнеров. Ведь агрессивный секс для мужчин это садизм, а неудовлетворенный садизм, порождает маньяков.
После моих выводов наступила немая сцена. Мы просто уставились друг на друга с открытыми ртами.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ.
«Бой»

Дни на корабле мои пролетели как ласточки. Я вникал в работу, все здесь для меня было ново: и приборы, и методы. Неизменно оставалось одно - сам человек. В свободное время Тю меня затаскивала в специальный кабинет, где к моей голове подключали компьютер, который меня методически натаскивал и накачивал языком. Через два месяца я свободно владел речью, а спустя еще месяц, я свободно мог читать и писать. Вечера как правило, я проводил в обществе капитана. Неотделимой частью моей жизни на корабле стали женщины. Если первые дни я ходил и смотрел на всех женщин одинаково, то теперь я был щепетилен в отборе. Проходя по коридору и встречая какую-нибудь смазливую крошку, я не забывал похлопать ее по попке или послать воздушный поцелуй, за это в ответ я получал широкую улыбку. Но как бы то ни было, сложности самые большие были в работе. Приходилось пересматривать целые разделы теоретической медицины, рассматривать их совершенно с другой точки зрения. Особенно такие науки, как генетика и вирусология. Так оказалось, что вирусология на этой планете самая обширная наука, которая базируется на основе генетики. По их теории вирус является космическим генным материалом, который держит под контролем всю биологическую природу, и не позволяет ей мутировать. Согласно их открытиям, на всем протяжении планет существуют вирусные кордоны. В космосе постоянно идет борьба разных биологических цивилизаций на вирусно-генетическом уровне за биологический материал. То, что на Земле мы называем вирусными остроинфекционными заболеваниями, здесь называют - вирусы радикально несовместимой биологической цивилизации. Вирусы, кордоны данной биологической цивилизации, проявляются на планете в виде заболеваний гриппом. Что же происходит при этом? Проникнув в организм, вирус развивается, сопоставляя код биоособи с матричным, и если вирус-кардонщик обнаруживает малейшую мутацию, то тут же начинает ее исправлять. И чем больше мутация в организме, тем вирус безжалостней к особи. Мутацию, как правило, вызывают вирусы-шпионы, как бы пробуя свои силы. Они вызывают генетическое изменение тканей, что приводит в ряде случаев к злокачественным образованиям. Но беспощадней всего «кордонщики» относятся к особям, пораженными «вирусами- воинами», которые ослабляют генетический иммунитет организма.

***
Было глубокое время отдыха, когда прозвучала тревога, и в комнате включился экран военного театра. Спутники-раведчики передавали на корабль телеизображения. На экране военного театра появились три гигантских космических корабля. О телевизионных спутниках-разведчиках я уже много слышал и знал. Они представляли собой приборы размером со спичечную коробку. Сбить стол малый объект было практически невозможно, тем более, что спутников на орбите было очень много. Подходя к цели, они все одновременно начинали вести передачи, и потому создавалось объемное изображение. На экране четко был виден наш корабль и приближающиеся к нему в космическом пространстве три корабля. Они шли на разных высотах, один над другим, и тот который шел ниже, был самый мощный, и как бы собой прикрывал другие. Изображение дрогнуло, и я увидел, как сотни ракет ринулись к нашему кораблю. Я почувствовал, как задрожал корабль, и тут же на экране появились ракеты, выпущенные из нашего корабля. Когда ракеты приблизились друг к другу, то стали лопаться как мыльные пузыри, но все же единицы достигали и нас и их. Я поспешил к себе в поликлинику. Весь персонал был на готове, быстро готовились операционные столы, манипуляторы, приборы. Огромная стеклянная колба, объемом литров двести, и с множеством шлангов, было полностью заправлена кровью. От колбы шланги шли к приборам искусственного кровообращения, а от них к операционным столам. Корабль изредка вздрагивал, но все это было столь незначительно, что никто на это не обращал внимания. Через несколько минут заработали лифты и стали поступать раненные и убитые. И те и другие шли на операционные столы. Мертвым тут же разрезали сонные артерии, подключая прибор искусственного кровообращения. Раны были такими страшными, что вся эта затея казалась ерундой. После всего этого к своей работе приступали хирурги, которым помогал манипулятор. Трансплантационный материал поступал в специальных сосудах, что меня удивило, он был полупрозрачен. Манипулятор умело извлекал пораженные органы, и тут же заменял их на другие. Операции шли с удивительной скоростью, а ткани манипулятор сшивал так, что невооруженным взглядом шов найти было не возможно. Только сейчас я понял, почему все операционные столы, были оборудованы канавками и стоками. Многие на столах лежали по несколько часов, а с перебитых артерий и вен шуровала кровь, которую здесь не жалели. Оживление мертвецов происходило удивительно быстро, после операции в синус сердца наносили дуговой удар, на экране все это просматривалось: сердце, как бы нехотя, медленно начинало набирать обороты и тут же сразу отключалось искусственное кровообращение. Монитор еще какое-то время следил за кровообращением, и при обнаружении тромба, разбивал его ультразвуковой пушкой. В морг поступали только те, у кого были серьезные повреждения черепа. На самом последнем столе лежала женщина, которую разорвало пополам. На мой вопрос: « А что будет с ней?», мне дали однозначный ответ: «Жить будет полноценной жизнью». Вскоре я занял место у одного из операционных столов. Сначала мне помогала одна из хирургов, но, убедившись, что я и без нее хорошо справляюсь, перешла к другому операционному столу. Я переходил от стола к столу, но казалось, что всему этому не будет конца. Я уже изнемогал от усталости, когда наступил конец. Осталась только одна девушка, у которой не было половины туловища, а кишки ее просто были разбросаны по столу. В это время в комнату привели девушку, она была совершенно голая, тело ее было красивое, стройное. Я спросил у рядом стоящей коллеги: « Кто это?». «Донор» - ответила она. Я вышел в коридор и закурил. Когда я вернулся обратно, то не поверил своим глазам: манипулятор распиливал ее на части, а именно, отделяя ту часть тела, которой не хватало у лежащей на последнем столе девушки. Мне стало не по себе, и я вышел. Я прошелся по коридору, и дойдя до первого попавшегося лифта, вошел в него. Немного постояв в раздумье, нажал самую верхнюю планку, и через несколько секунд оказался на верхней палубе. Бой шел около четырех часов и давно уже закончился, но внизу в операционной он продолжался около суток. Выйдя из лифта, я обнаружил, что корабль наш стоит в какой-то бухте, и на нем идут ремонтно-восстановительные работы. Везде были видны следы пожара и разрушений. На палубе сидели четыре военнопленные женщины. У одной из них сильно был рассечен лоб, и кровь залила все ее лицо. Я подошел к ней и вытащил из кармана бинт, обтер ей рану и наложил повязку. Она молча сидела и смотрела на меня своими изумрудными глазами. Они горели как у кошки, и в них было что-то звериное и, похоже, я вовремя убрал руку, так как она чуть не впилась в нее зубами. Я ощущал страшную усталость, и потому направился к борту, около которого стояло кресло. Усевшись поудобнее в него, я тут же уснул. Во сне мне снилась пропасть, в которую я падал и падал, раскрыв руки как крылья, но вдруг что-то меня тряхнуло, и, открыв глаза, я увидел, что стою на четвереньках около кресла в каком-то помещении. В помещении ни кого не было, и я подумал, что меня просто перенесли вместе с креслом. Я быстро поднялся и вышел в коридор. Дошел до лифта и, не долго думая, решил навестить капитана. Капитан сидел в своем кресле, вид у него был усталый, но, увидев меня, он как всегда улыбнулся, встал и мы пожали друг другу руки. За бокалом коктейля я рассказал капитану, как я уснул, а проснулся в каком-то помещении. Он посмотрел на меня серьезно и сказал: «Хорошо, Серж, что Вы не оказались за бортом. Я думаю, Вам не раз приходилось крутить кубик рубик? Наш корабль что-то в этом роде, только более сложной конфигурации, но принцип такой же. В случае пробоины на корабле, она устраняется в течение нескольких секунд. Корабль состоит из блоков, которые вращаются, как хотите, и в случае получения пробоины, электронная система разворачивает блок, и он оказывается глубоко внутри корабля, а на его место стает другой блок. Внутри поврежденный блок ремонтируется в течении нескольких минут. Для того, чтобы потопить наш корабль, надо вывести из строя сразу три его четверти, но история флота такого случая не знает. Вы, Серж, как раз попали в такую манипуляцию, когда отремонтированный блок ставился на свое место. Правда, когда это делается, в зоне манипуляции включается сигнал тревоги, который, конечно, Вы слышать не могли, т.к. крепко спали. Все строения, сооружения и техника, которую Вы здесь встретите, построена по такой технологии. Находясь у себя дома, Вы можете, как хотите перестраивать комнаты, менять этажи. Не подумайте, что это баловство. Это выверенная экономическая формула. Основной деталью во всем их строительстве является стержень – следствие очень сложного инженерно металлургического решения. Как правило, стержень изготавливается из очень сложных сплавов, и практически вечен. Все остальное крепится на него и легко заменяется и модифицируется. Поэтому все, что строится и делается здесь практически навечно. Это их великое достижение, и они этим гордятся.
- У Вас есть свой дом на этой планете, капитан?
- Отдельных домов в городе здесь вообще нет, только квартиры в небоскребах.
- Но как Вы попадете к себе в квартиру, если, как Вы говорите, она может оказаться в небоскребе на любом этаже?
- Все дома снабжены системой лифтов. Надо только набрать свой код, и Вы окажетесь в прихожей своей квартиры.
- Но вместо Вас может в ней оказаться и другой человек, знающий Ваш код?
- Для гостей у нас двери открыты всегда, но Вы не забывайте, что здесь нет воровства. Любой человек в состоянии приобрести все, что он пожелает. Но никто даже не подумает что-то брать впрок. Жадность они считают болезнью и называют ее синдромом бедности, и приравнивают к одной из разновидностей шизофрении.
Мы еще долго говорили на эту тему и незаметно перешли на тему медицины. Я ему рассказал о последней операции. Он улыбнулся и сказал: « Вас просто неправильно информировали, то, что Вы называете человеком, вовсе не человек, хотя на вид и не отличается. Это самое настоящее животное, лишенное элементарного мышления, что-то вроде обезьян. Эти животные обладают уникальными свойствами крови: у них отсутствует группа крови, но имеется вещества в крови, которые временно подавляют иммунную систему. При пересадки их органов и тканей не происходит отторжение. Они обитают на многих планетах, специальные группы их отлавливают и поставляют как доноров.
- Капитан, это же преступление! Вы же сами говорили, что мы в далеком прошлом…И я думаю, что наши предки тоже не обладали большим умом. А где Вы их содержите?
- Они живут в специальных вольерах.
- А пленных Вы тоже содержите в вольерах?
- Что Вы?! Мы их используем как рабочую силу, и они являются полноправными членами экипажа. Между прочим, Серж, это очень сексуальные женщины. Эволюция хотя и не далеко их увела вперед, но разница ощутима. В половую связь вступают в период охоты, которой предшествует влюбчивость. Да и мужчин у них побольше. Гермафродитов они не жалуют, и с детства они обречены на выживание. Их сдают в специальные колонии, где за ними присматривают разные общины. Большая часть гермафродитов погибает в раннем детстве. Планета их имеет суровый климат, и это сказывается на их желудках и агрессивности. Они рыщут по всем планетам, вылавливая детенышей монстеров.
- Что за монстеры?
- Огромные животные, весом в пятьсот-шестьсот тонн. Детенышей они рожают два-три, вес их при родах, сто пятьдесят-двести килограмм. Эти малыши в течение двух лет достигают размеров взрослых. Живут в густых лесах и щиплют их как траву. В принципе, являются основным продуктом питания.
- Капитан, а откуда Вам так много известно о них?
- О, Серж, я был влюблен в одну из изумрудок и не поверишь, испытал настоящее счастье – ведь они могут по-настоящему любить.- На лице его появилась меланхолическая улыбка, и он погрузился в какие-то свои воспоминания.
Какое-то время мы сидели молча, а затем я спросил его: «Капитан я все хотел у Вас узнать, как Вы обнаружили меня?»
- Все просто – биолокация. Вы приземлились в запретной зоне.
Я допил коктейль, распрощался с капитаном и направился к себе в клинику. У двери капитан меня окликнул: «Серж, не забудьте завтра надеть белый траурный костюм».

***

Операции в клинике давно все были закончены, но несколько хирургов и манипулятор потрошили трупы. На одном из столов я увидел женщину, и мне показалось, что она жива. Я подошел к ней, потрогал пульс, он медленно накатывался, с перерывами. Я быстро подозвал одного из хирургов и сказал, что она жива, и что ее нужно срочно оперировать. На что она мне ответила: «Это невозможно, так как по нашим законам запрещено оперировать людей, которые обречены на неподвижность и на частично утраченные функции». Я удивленно посмотрел на нее, на что она в ответ подвела меня к экрану и показала просвечивающий ее череп. Глубоко в мозге сидел огромный осколок, и мне только оставалось удивляться, как она еще жива. И я произнес: «Как же она еще живет?!».
- Ее реанимировали, - ответила мне хирург. В принципе, она давно уже мертва, и сейчас, только сердце дорабатывает свои ресурсы.
В это самое время в операционную вошла Александра. Она улыбнулась и подошла ко мне, я ей рассказал о данной ситуации.
- Сережа, это было бы кощунством оставлять ей жизнь. Люди нашей планеты хотят жить полноценной жизнью, они не хотят быть бедными, а в это понятие, в первую очередь, входит полноценная жизнь.
Я вспомнил, как одна женщина на улице, увидев мальчика без ноги, сказала: «Ой, как бедный». И я вполне понял Александру. Они ни в какой форме не принимают сострадание и жалость к себе. Я с восторгом посмотрел на нее и сказал: «Сашенька, проводи меня, пожалуйста, в вольер доноров». Она нежно мне улыбнулась и сказала: «Пожалуйста, Сереженька».
Мы шли молча длинными коридорами, потом зашли в оранжерею, где благоухали цветы и декоративные растения. За оранжереей располагался настоящий сад. От оранжереи он был огорожен забором из прутьев. Как только мы подошли к этой огромной клетке, я увидел человекоподобные создания, они действительно своим поведением были похожи на обезьян. Увидев нас, они насторожились, уставились на нас. Александра вытащила из кармана что-то похожее на апельсин, и протянула руку в клетку. Эти странные животные с визгом бросились к подачке. Александра подбросила вверх плод, и одна из особей в невероятном прыжке поймала его и бросилась удирать от преследователей. Мы еще долго наблюдали за этими странными животными, которые по внешности ни чем не отличались от человека. Я понимал, что здесь, на этой планете все перемешалось: день, ночь, время, люди и животные. Надо было принимать этот мир таким, какой он есть.
Когда я вернулся к себе, меня ожидал приятный сюрприз. В моей комнате сидела девушка из нашей команды и янтарноглазая пленница, которой я предложил повязку. Девушка, которая ее конвоировала, сказала: «Она попросила у капитана свидания с Вами. Капитан ей разрешил». Невольница была в наручниках. Я попросил снять с нее наручники и оставить нас вдвоем.
- Я этого не могу сделать: она очень агрессивна, и это небезопасно.
- Выполняйте приказания! – твердым голосом сказал я.
Она пожала плечами, сняла наручники и удалилась. Я молча сидел и смотрел на нее, а она на меня. Наши глаза встретились, и завороженные мы несколько секунд смотрели друг на друга, пока она не нарушила тишину: « Ну что сморе?». Я чуть не упал со стула от неожиданности, но тут же пришел в себя и ответил: «А что нельзя?». Ее глаза округлились, она явно была в замешательстве, и еле слышно сказала: «Може». Я налил два бокала сока и один из них протянул пленнице. Она молча стала его уничтожать, не спуская с меня глаз. Я достал свою дорожную аптечку и решил поменять ей повязку, так как ее была насквозь промокшая от крови. Я осторожно снял старую повязку и теперь мог рассмотреть рану. Она была небольшой, и располагалась сбоку от брови. Я вытащил из аптечки йод и бинт, обработал рану и наложил новую повязку. Когда я это закончил, она взяла мою руку нежно стала целовать, шепча: «Коха меня, коха». Я присел возле нее на корточки и увидел неистовый огонь ее глаз. Губы ее приблизились к моим, они были ярко-розовыми и слегка припухшими. Соблазн был велик, и мы тут же слились в поцелуе. Она целовала всего меня и что-то шептала, а я, в свою очередь, тоже осыпал ее поцелуями. От нее исходило влажное тепло, от которого я почувствовал дрожь в ногах. Я встал, взял ее на руки и понес ее на кровать. Это была, в моем земном понимании, почти настоящая женщина, с красивой грудью, но самое главное, она не только знала слово любовь, но и могла неистово любить. Потом мы еще долго сидели и говорили. Я узнал, что ее звать Гана. Когда я вышел ее проводить, то увидел девушку-конвоира, которая стояла у моей двери. Мне стало неудобно, я извинился перед ней, и передал Ганку.

***

Утро началось с работы, весь экипаж был в белой, траурной одежде. Я сделал общий обход больных, а затем направился в морг. Здесь аккуратно в ряд лежали погибшие женщины, одеты они были в красно-золотистые мундиры. Я посмотрел на всех этих женщин и отметил, что действительно смерть вскрывает их истинный возраст. Если я до этого я видел на корабле женщин, которым на вид было не более двадцати пяти лет, то труппы выглядели гораздо старше, смерть их как бы оголила и сняла маску. Гримеры заканчивали свою работу, девушки украшали корабль цветами, и во всем этом ощущалась траурная пышность. Я вернулся в клинику, в свой кабинет и бессмысленно стал переключать компьютер, который выдавал мне то одну, то другую историю болезни. Передо мной мелькали кардиограммы, энцефолограммы, рентгеновские снимки. Скоро это занятие мне надоело, и я подошел к иллюминатору. Корабль находился в море, и, похоже, уже давно, покинул бухту. Бледный желтый свет заливал все пространство, и потому все вокруг окрашивалось в золотистые цвета. В принципе такой полумрак стоял здесь почти весь день, и только два с небольшим часа планета освещалась настоящим солнечным светом, который шел от небольшой горящей звезды. Именно в этот момент, когда все озарило солнце, прозвучала команда на траурное построение. Через несколько минут вся команда была построена на верхней палубе. После небольшой речи капитана и еще нескольких человек, заиграл гимн. Все сняли головные уборы и присели на одно колено. В середине корабля палуба раздвинулась, и поднялось что-то вроде огромной тарелки, но было видно, что это какое-то сложное сооружение. Внутренний слой тарелки сделал полуоборот и обнаружил ячейки, в которых лежали покойницы. Женщины стали бросать туда цветы. Тарелка медленно стала подниматься вверх, все выше и выше. Достигнув метров двадцати над кораблем, остановилась, и начала, сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее, вращаться. Она развила такую скорость вращения, что поглощала даже свой звук. Это продолжалось минут двадцать. Затем, вращаясь, она медленно стала спускаться и останавливаться. Когда она полностью остановилась и ______ вновь открылись, выемки в которых лежали покойницы были абсолютно пусты. Капитан сказал несколько горячих слов, при этом он бурно жестикулировал руками. С окончанием речи капитана, закончилась и траурная церемония. Все стали расходиться, а я с ужасом еще долго стоял и смотрел на эту зловещую тарелку, которая ничего не оставляет от человека, а вернее от его бренной плоти. Мысли мои оборвал капитан, который, похоже, догадался, о чем я думаю.
- Серж, - сказал он – мужчин здесь хоронят в склепах. В Кейптауне все женщины, которых Вы осчастливили, подарят Вам золотые колечки. Он показал мне свой палец, на котором, как мне показалось, было, большое золотое кольцо, но наклонил палец, и оно рассыпалось на сотни тончайших колечек. Все они были не толще паутинки, а на боку была нанесена напыленная алмазная гравировка.
- Так вот, Серж, все эти колечки являются остовой рода. Это основной документ Вашего рода на этой планете. Когда Вас похоронят в склепе, согласно этим кольцам внутри склепа будет сделана гравировка. Ну, например, так: «Серж Рен Къюз, Серж Ая Сал, ну и так далее.
Немного помолчав, он улыбнулся и сказал: «Как там у вас, русских, положено? За упокой души?». Я кивнул головой, и мы направились в кабинет капитана. Пропустив по рюмочке, я спросил у капитана, что это за адская машина. На что капитан улыбнулся и ответил: «что-то вроде циклотрона, проще – атомный реактор. Расщепляет все на составные части, оставшуюся работу доканчивают центростремительные силы. Работает эта машина от маленькой капсулы – ядерносодержащей. За цикл вырабатывает полностью ядерную энергию и практически безопасен. Реактор работает от двадцати до двадцати пяти секунд, потом включается система торможения, которая плавно гасит инерцию. Вот, в принципе, и все.
- Да, - сказал я, - проще некуда.
- Брось, Серж, с этой проклятой машиной.
Он взял бутылку, и налив по рюмке, сказал6 «Давай лучше помянем наших погибших женщин». Выпив, он сказал: «Серж, завтра утром мы будем в Кейптауне. У нас будет четыре дня отдыха. Советую Вам посетить заповедник, уверяю Вас, Вы получите неизгладимое впечатление, но самое главное, Вы поймете, в какое мы ушли прошлое.
- Капитан, извините меня, но я хотел бы знать, что ждет военнопленных?
- Серж, военнопленные являются собственностью нашей команды, и судьба их будет решаться на офицерском совете. Любая служба может запросить любого военнопленного в свою команду. Кстати, Вы тоже можете затребовать военнопленных в свою команду. Совет сегодня вечером.
Он налил еще по рюмке коньяка, улыбнулся и сказал: «Дерзайте, Серж, хотя, уверяю Вас, это не лучшая идея, поверьте мне. То, что Вы ищете в этих женщинах, на этой планете отсутствует. Через все это я уже прошел и сильно разочаровался. И еще, Серж, после родов наступает естественное старение, хорошо если предметом Вашего увлечения окажется молодая женщина, а не столетняя старуха». Мы молча осушили бокалы и на этой грустной ноте расстались.





***

Остаток дня я провел в клинике, а вечером состоялся офицерский совет. Решались текущие вопросы, связанные с прибытием команды в Кейптаун. Мне было поручена эвакуация раненых с корабля, передача госпиталя и вольера доноров береговой службе. Когда же вопрос зашел о военнопленных, мой запрос был решен удовлетворительно, без всяких проволочек. С этого момента Ганка переходила в мое подчинение, и я нес за нее полную ответственность. По окончании совета состоялся прощальный ужин команды. На нем капитан зачитал сначала список награжденных и вручил награды. Среди награжденных был и я. На моем кителе появилась золотая шпала участника боя. С этой минуты я стал боевым офицером. На прощание каждая из моих женщин подарила мне колечко толщиной с паутинку. На каждом таком колечке была нанесена гравировка алмазным напылением – имя хозяйки. У меня на пальце образовалось небольшой толщины колечко, на вид оно казалось цельным. Ужин закончился вставанием в память о погибших и исполнением гимна.

***

Рано утром меня разбудили и принесли парадный костюм. Офицер интендантских войск сказала: «Вас вызывает капитан на верхнюю палубу». Одевшись и приведя себя в порядок, я поднялся на верхнюю палубу. Здесь шла жаркая работа: капитан стоял в рубке и давал распоряжения. Я поднялся к нему и поздоровался.
- Доброе утро, Серж. Прямо по курсу Кейптаун, - сказал он и протянул мне бинокль. Я осмотрел весь берег, но кроме цветущих полей ничего не увидел.
- Капитан я вижу только поля, покрытые цветами, гигантскими цветами.
Капитан улыбнулся и сказал: «Смотрите внимательно Серж». Я прибавил мощность увеличения и произнес: «Господи! Они же в вазах стоя…, - но не договорил. То, что я принял за вазы оказались небоскребы, и теперь приближаясь с каждой минутой, я мог разглядеть эту сказочную архитектуру воочию. Каждая ваза-небоскреб не походили друг на друга, а разноцветные букеты были просто подвижными балконами в виде цветов.
- Мы входим в бухту, - сказал капитан, - через час подойдем к причалу. Берег быстро приближался к нам, и теперь уже невооруженным глазом можно было видеть город, освещенный разноцветными искусственными цветами.
- Идите, готовьте, Серж, раненых к эвакуации. На берег без меня не сходите.
Я вернулся в свой госпиталь и дал распоряжения готовить раненных к эвакуации. Отлаженная до мелочей команда заработала, как часы. Среди медперсонала я увидел и Ганку, наши глаза на короткое мгновение встретились, она улыбнулась мне и тут же куда-то убежала. Раненных и больных грузили в специальные камеры и поднимали на вторую палубу, туда поднялся и я. Корабль наш шел по узкому каналу прямо в городе, по обе стороны над каналом нависали гигантские небоскребы и разведенные мосты. Впереди по курсу открывался гигантский ангар. Корабль сбавил ход и теперь шел по инерции, через несколько минут он вошел в ангар и остановился. Шлюзы закрылись, и из-под корабля вода стала убывать, через какое-то время я почувствовал толчок. Рядом стоящая коллега сказала мне, что корабль встал на штапеля. Перед каждой палубой открылись ворота. Я разгрузил раненных, сдал вольер вахтенной службе и поднялся на верхнюю палубу к капитану, который с вахтенной службой оформлял документы. Увидев меня, он спросил: «Ну, что, Серж, все в порядке?».
- Да. – ответил я.
- Подождите немного, сейчас сдам корабль и пойдем. Если желаете, там, в баре стоит коньяк.
Он занялся документами, а я налил рюмку конька и стал смотреть в окно. Команда высаживалась на берег, а вокруг корабля уже кипела ремонтная работа. Организация труда у них была усовершенствованна до предела, ни одного лишнего движения. Все это напоминало грандиозный муравейник.
- Ну, вот и все, Серж, - сказал капитан.
Он подошел ко мне, похлопал меня по плечу, налил себе рюмку конька и выпил. Затем оценивающе оглядел меня с ног до головы и, похоже, остался доволен моим новым мундиром.
- Ну, в путь, - сказал он.
Мы спустились с корабля в огромный зал. Здесь меня ждала полная неожиданность: капитана встречала женщина с ребенком. Она подошла и поцеловала капитана, а пацан тут же забрался к нему на руки.
- Знакомься, Серж, - сказал капитан, - Сера и мой сын Майкл.
На меня глянули огромные янтарные глаза, я протянул ей руку и сказал на русском языке: «Здравствуйте» - и добавил: «Сережа». Она удивленно посмотрела на меня и, протянув свою руку, ответила: «Здраве».
- Сера, - сказал капитан, - вы езжайте домой, а я помогу Сергею в оформлении, а затем, я думаю Сережу пригласить к нам. Он повернулся ко мне и спросил: «Не возражаешь?». На что я только пожал плечами.
- Мы будем ждать Вас, Сережа, - сказала Сера.
Мы подошли к небольшой двери, и она отварилась. За дверью находилась кабинка на два места. Сера и сын капитана сели в нее, и она тут же унесла их. Следом подошла другая кабина. Мы с капитаном зашли в нее, на панели капитан набрал какой-то код, и кабина понесла нас по тоннелю. Мы ехали молча и довольно долго. Всю дорогу я думал об этом чуждом рае, в который я попал. При всех их достижениях в науке и технике, они находились ниже нас, не только биологически, но и духовно. В раздумье, неожиданно, я сам себе ответил на вопрос, который так меня мучил с первого дня. Да, это отсутствие духовности. И здесь я впервые осознал философский смысл слов: вера, надежда, любовь. Вера им помогла выжить, надежда помогла создать могучую цивилизацию, и лишь любовь была от них так далека, что отделила нас как бездонная пропасть. Нам любовь досталась как достижение более высокого биологического развития. Истинная любовь – это не эгоизм, а победа над ним, и к этой победе им придется идти еще очень долго. И сейчас, глядя на задумчивое лицо капитана, я понимал, что это несовершенная женщина, является для капитана отдушиной. Капитан просто хотел любить и быть любимым, и конечно он любил ее. А она?...
- Серж, - оборвал мои раздумья капитан, - как тебе нравится труба?
Я не сразу понял, о чем идет речь, и переспросил: «Какая труба?».
- Труба, по которой мы сейчас мчимся под действием сжатого воздуха. Этот трубоход пронизывает каждый дом города. Набираешь код, адрес, и эта кабина тебя доставит куда надо.
- Извините, капитан, но тогда на остановках тратится много сжатого воздуха.
- Ничего не теряется. Капсула на остановках заходит в дугу, которая перекрывается от основного канала. И только сейчас я обратил внимание, что в кабине стоит абсолютная тишина, и нет никакого ощущения, что кабина движется. Я стал ее осматривать, но в это время над дверью вспыхнула красная лампочка, и дверь открылась.
- Все, Серж, приехали, - сказал капитан.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ.
«Кейптаун»

Мы прибыли в центральную комендатуру Кейптауна. Здесь я получил всевозможные карточки на квартиру, обслуживание, питание и еще черт знает на что. А также мне было предложено выбрать гида из нескольких женщин. Я понимал, что, в конечном счете мне предлагалась половая партнерша, и потому к этому пункту отнесся более скрупулезно. Мой выбор пал на рыженькую девушку. - На этой планете рыжеволосые большая редкость, Серж, - сказал мне капитан. – И наверняка у этой полукровке отец с Большого Гомидона.
Капитан хихикнул, и сквозь зубы процедил: «Ну, брат, держись».
Она протянула мне свою маленькую, нежную ручку и сказала: «Эра». Я нежно ее пожал и представился. Она тут же взяла меня под руку и сказала: «Я к Вашим услугам».
- Серж, - сказал капитан, - она проводит Вас домой, ознакомит с обстановкой, все объяснит, а затем я вас двоих жду вот по этому адресу, - и он сунул мне что-то вроде визитки. Мы с Эрой пошли к кабинам, а капитан остался решать свои вопросы. Всю дорогу Эра загадочно улыбалась, и с нескрываемым любопытством разглядывала меня. Я тоже с любопытством смотрел на нее и думал, что она действительно не похожа на основных представительниц этой планеты. И еще я подумал, что когда-то из всего этого кровосмешения возникнет одна общая раса. Именно эта мысль меня натолкнула на то, что и мы шли разными путями на нашей планете. Ведь не случайно на одном пространстве у нас возникло несколько рас. И так ли мы однообразны, даже в одной расе. Конечно, нет, ведь не даром у нас существует еще такое понятие, как нация. Странно, думал я: похоже, опережающее их умственное развитие физиологическим, позволит им миновать того, что не удалось нам, и в их лексиконе никогда не появятся такие понятия и слова, как расизм и фашизм. Из раздумий меня вывел воркующий голос Эры.
- Серёжа, мы приехали.
Дверь открылась, и мы вышли прямо в прихожую моей квартиры. «Фантастика, - подумал я, - всё мог предположить, но чтобы тебя с доставкой прям в квартиру – невероятно!»
Квартира имела небольшую кухню, ванную, туалет, гостиную и спальню. Эра сразу стала меня знакомить со всеми премудростями дома. Он просто был напичкан автоматикой и электроникой. Первое, что она сделала, это попросила у меня карточки и подвела меня к пульту.
- Серёжа, ты, наверное, проголодался? – спросила она.
- Честно говоря, да, - ответил я.
Она сунула одну из карточек в пульт, и сбоку загорелось табло – это было меню. Эра спросила, что будем кушать.
- На твой вкус, - ответил я.
- Ну, так как ты впервые в нашем городе, то возьмем вот это, - и она нажала кнопку напротив блюда, а затем нажала на кнопку с цифрой два. На табло загорелась надпись «Заказ принят». Через несколько минут зазвенел звонок. Эра подошла к шкафу, вмонтированному в стену, открыла дверцу и стала вытаскивать оттуда подносы с едой и напитками.
- Это праздничный обед, - сказала Эра, - мы его заказываем очень редко, в особых случаях.
- А что его нельзя каждый день заказывать, и делать из жизни сплошной праздник?
- Серёжа, это аморально, и на нашей планете это наказуемо.
- И как?
- Вас могут перевести в бригаду охотников или растениеводов, чтобы вы знали, как это достаётся.
- В принципе, я не прочь заняться охотой.
На что Эра улыбнулась и сказала: «Вы не представляете даже, что это такое. Пока я буду накрывать на стол, Вы можете с этим ознакомиться по телевидению». Она усадила меня в кресло, надела мне маску, подошла к пульту и нажала кнопку. К моему удивлению, это оказалось реальное телевидение. Я сразу оказался в гуще событий: охотниками было завалено огромное чудовище, которое резалось, пилилось и складывалось в специальные контейнеры. Среди этих людей суетился и я, весь в крови и слизи. Когда добрались до внутренностей чудовища, один из охотников дал мне маску, что-то вроде противогаза, но даже она не могла полностью защитить от страшной вони. Я не стал испытывать судьбу и снял телевизионную маску. Эра заканчивала накрывать стол.
- Ну, как охота? – спросила она меня.
- Удивительно, - ответил я, - мне очень понравилось.
Она удивленно посмотрела на меня и жестом руки пригласила к столу. Мы сидели рядом, эра опустила глаза и о чем-то думала. Я чувствовал, что она собирается с мыслями, в нерешительности. И потому я тоже молча сидел и смотрел на неё. Наконец, она подняла глаза, улыбнулась, взяла бутылку с вином, налила полный бокал и протянула его мне. В принципе, я догадывался о такой развязке, и потому, улыбнувшись, осушил бокал, подошел к Эре, и мы слились в долгом поцелуе, который ввёл её в полный транс. Когда наши губы разделились, она ещё долго сидела, закрыв лицо руками, грудь её судорожно вздрагивала. Я налил в свой бокал вина и сказал: «Эра, возьми». Она отняла руки от лица, которое всё пылало, взяла у меня бокал с вином, и, не спеша, стала пить его. Я взял её за руку и притянул к себе, осыпая поцелуями. Я понял, что наш обед откладывается на неопределённое время. Взяв ее на руки, я направился в другую комнату. Здесь, в другой комнате, стояли две большие тахты, столик и шкафчик. В принципе в комнатах ничего не было лишнего. Эра оказалась удивительной женщиной, она совершенно была не похожа на аборигенок. Тело ее было бронзового цвета, и в тоже время оно казалось прозрачным, грудь была вздернута вверх конусом и имела красивые янтарные соски. Я понял, что испытаю совершенно новые ощущения. И не ошибся: если у аборигенок гормоны равномерно были направлены, то у Эры гормоны большей частью работали на мужчину. Даже после эрекции не наступала усталость, а наоборот я чувствовал, что плоть моя с каждым движением набухает все больше и больше, каждый оргазм Эры разливался по моему телу, как огонь, а в конце он превратился в сплошной бурный взрыв. Я почувствовал, что все ее пространство теперь занимаю я. Она сильно прижалась ко мне и вскрикнула, а по моему телу пронесся адский огонь, который вырвал из меня душераздирающий крик.
Мы еще долго лежали полностью опустошенные и обессиленные, а когда встали, то я обратил внимание на Эрины груди, они были всмятку, от их былой красоты ничего не осталось. Похоже, они у нее выполняли роль не только молочной железы, но и другую – гормональную роль. Вид у эры был жалким, она была похожа на отжатый лимон. Странно, но я не испытывал усталости. Единственное, что я испытывал в этот момент так это чувство голода. И потому, встав, я сразу набросился на праздничный обед. Эра ушла в ванную комнату, и до меня доносилось лишь журчание воды.
Я все думал о разнообразии женщин на этой планете. И понимал, что это одна из причин, из-за которой они генетически не могут решить свои проблемы, уповаясь лишь на невероятный случай. После душа Эра посветлела, и теперь, сидя рядом и кушая, она просто преображалась на моих глазах. От затуманенного взгляда ничего не осталось, а глаза вновь пылали яркой синевой. Увидев мой любопытный взгляд, она сказала: «Сереженька, хватит на меня глазеть. Ты не забыл, что нас ждет капитан? Мы и так уже с Вами проявляем непунктуальность». Я молча встал и пошел приводить себя в порядок, а Эра стала прибираться. Когда я был готов, мы сели в кабину и через несколько минут оказались в прихожей капитана.
- Сережа, ну что это такое?! – разводя руками, с порога завопил капитан.
Я что-то хотел сказать в свое оправдание, но Эра меня опередила: «Для Сергея здесь все ново, и потому знакомство с квартирой немного затянулось», на что капитан улыбнулся и погрозил ей пальцем. У капитана в гостях оказался еще один мужчина. Капитан представил нас ему.
- Знакомьтесь, капитан Дори. – мы пожали друг другу руки.
- Сережа, я тебе обещал знакомства, вот перед тобой великий астронавт и писатель.
Это был на вид молодой человек, очень стройный блондин с большими голубыми глазами и женскими чертами лица.

***

Посидев за столом и крепко выпив, я вышел на кухню и закурил. Вскоре ко мне присоединился капитан и предложил подняться на балкон. Мы сели в лифт и, через несколько секунд оказались в прозрачной цветочной комнате, висящей над головой. Некоторое время я молча любовался открывающимся пейзажам, ощущение было невероятное, а затем, как бы невзначай спросил капитана: «Вы не хотели бы обратно вернуться на Землю?». Капитан удивленно посмотрел на меня и сказал: «Бог с Вами, Серж. Во-первых, это невозможно, а во-вторых, что мне там делать? Рассказывать о красной планете и выглядеть полным идиотом?! Я раньше думал, что это сон, и однажды я проснусь. Потом я стал бояться, что это сон. А сейчас я с ужасом думаю, что время меня может вырвать обратно.
- Капитан, разве такое возможно?
- Сейчас меня ни чем не удивишь. Если есть вход, значит, есть и выход. А когда ты почитаешь, приключения Капитана Дори, ты вообще поймешь, что все относительно. Нет, Серж, я не хочу вернуться обратно; думаю, что и тебя вскоре отпадет это желание.
К нам в цветочную комнату поднялся капитан Дори. Смит похлопал его по плечу и сказал: «Серж, попроси его рассказать о мыслящих планетах». Капитан Дори улыбнулся и, подойдя к прозрачной стене, глядя вниз, о чем-то задумался.
- Дори, Вы действительно посещаете мыслящие планеты?
- Да, - ответил он.
- Расскажите, пожалуйста.
- О, Сережа, рассказ получится очень длинным, - он посмотрел мне в глаза, залез в карман, вытащил оттуда небольшую книжечку и протянул ее мне. – Вообще-то, я собирался ее подарить Смиту, но я думаю, он не обидится и подождет до завтра. Здесь все описано.
Я поблагодарил Дори. Книга называлась «Голубая смерть».
На балкон вышла Эра и, обняв меня, сказала: - Сережа, нам пора, да и капитан устал, ему надо отдохнуть.
Мы простились с Серой, Смитом, Дори, и сев в капсулу, помчались домой. По дороге, я впервые подумал о той проблематичности моего возврата на Землю. Вернись обратно, я понимал, что мне предстоит иметь дело с компетентными органами. И что из этой истории, лучшее, что меня ждет, это психушка. «Сережа», как сквозь сон я услышал голос Эры.
- Вы все время где-то летаете в облаках, а ведь рядом с Вами женщина, которой хочется немного внимания.
Я улыбнулся, взял ее руку, она тут же встала и уселась мне на колени. Она была свежа и так же прекрасна как утром: губы ее горели, а дыхание было судорожным. И, похоже, в этот момент нам обоим не терпелось попасть домой, чтобы слиться в одно целое.

***

По времени планеты я проснулся довольно поздно, надел халат и прошелся по квартире. Эры не было, я внимательно стал рассматривать комнаты. Меня, прежде всего, привлекло, видео- и аудиоаппаратура, компьютеры и еще не известная мне техника. Я так увлекся ее изучением, что не заметил, как вернулась Эра. Позади себя я услышал строгий ее голос: « Сережа, что я вижу, Вы не одеты и наверняка еще не ели. Давайте быстро одеваться, а я пока Вам закажу поесть. У нас сегодня длительная прогулка, я уже заказала самолет в наш зоопарк.
Странно, - подумал я, - заказала самолет, может в это понятие входит что-то еще.
Я быстро собрался, плотно, почти на ходу, поел. И уже через несколько минут, капсула нас мчала к неизвестному. Ехали довольно долго. Эра всю дорогу мне рассказывала о их планете. Из ее рассказа я узнал, что на планете два материка. Один из них искусственно девственный, а другой заселен и имеет два крупных города: Кейптаун и Стоун. Кейптаун занимается легкой, электронной и химической промышленностью, Стоун – тяжелой промышленностью и транспортом.
Города занимают всего десять процентов площади от материка. Остальная территория, это леса и сельхозугодия.
Туда, куда мы прибыли, оказался действительно небольшой аэродром с крохотными самолетами. Вокруг аэродрома простирался лес, который рассекала взлетная полоса. Полоса была очень широкая и длинная. догадку мою подтвердил севший огромный авиалайнер, который в конце полосы исчез, словно провалился сквозь землю. Увидев мое удивление, Эра сказала: «Товарняк».
- А куда он делся?
Эра удивленно посмотрела на меня и сказала: «Как куда, зашел в аэропорт».
Она взяла меня за руку, как ребенка, и мы двинулись в сторону небольшого здания. Внутри этого здания находились только кабины, которые оказались обыкновенными лифтами. Когда мы спустились вниз, то я увидел огромный подземный аэропорт с сотнями всевозможными самолетами. Некоторые из них были столь огромными, что маленькие самолеты перед ними казались игрушечными.
Эра втащила меня в одну из комнат, здесь она получила дискету полета и еще какие-то карточки.
Девушка обслуживающая нас, сказала: «Самолет ваш под номером триста двадцать восемь. Желаю вам приятного полета и отдыха». Самолет на первый взгляд мне показался просто крохотной двухместной машинкой. И лишь внутри кабины, я почувствовал всю его мощь и комфорт. Плотно зарывшийся люк, специальное кресло и аппаратура, говорили о скоростной машине.
Эра вставила дискету и сказала: «Ну, Сережа, усаживайся поудобней». Затем помогла мне откинуть кресло, нажала на кнопку и машина плавно побежала по взлетной дорожке, все сильнее и сильнее прижимая меня к креслу. Сначала я ощутил странную тяжесть в теле, которая через несколько минут сменилась легкостью.
- Ну, вот и все, - сказала Эра, нажала кнопку и наши кресла пришли в вертикальное положение. Я глянул в окно и ничего не мог понять, вокруг я увидел небольшие планеты, а далеко внизу светилась красно-сиреневая наша планета.
- Мы что в космосе? - с удивлением спросил я.
- Почти, - спокойно ответила эра.
Я молча сидел и любовался этой необозримой панорамой, которая навивала на меня фантастическое и поэтическое настроение. Я стал напевать песенку, а Эра в такт стала раскачивать самолет.
- Эра, у вас тоже музыку пишут по нотам?
- Нет. Я слышала кое-что про такую музыку, но зачем изобретать, то, что изобрела сама природа. Полная гамма света и ее оттенки содержат все ваши ноты. Вашу музыку никогда не услышат глухие, а нашу одни услышат, другие увидят, но абсолютно одинаково ее воспримут.
- А вот, Сережа, тебе и доказательство.
Очень далеко я увидел огненный раскат по всему небу.
- Гроза, - сказала Эра и посмотрела на меня.
- Может, проскочим, мы уже почти у цели.
В этот самый момент вторая вспышка озарила все небо и совсем близко. На пульте управления загорелась красная табличка. Эра сплюнула и сказала: « Прогулка на время откладывается, будем садиться ». Она нажала на кнопку « Поиск ». Наш самолет сделал крутой вираж и помчался вниз. Через несколько секунд я уже мог разглядеть ландшафт. И куда я бы не бросил свой взгляд, везде видел только одно море, а самолет тем временем продолжал снижаться. Впереди, прямо по курсу появилась какая-то точка, к которой мы стремительно приближались.
- Что это Эра?
- Стоунский корабль, - ответила она и, помолчав, добавила, - один раз в жизни повезло…
И не договорив, посмотрела на меня с какой-то злостью, а потом добавила: « Эти зеленоглазые сейчас постараются тебя окрутить ».
Я с удивлением смотрел на нее, а перед глазами стояла моя Наташка. Что-то в этом роде, с таким же выражением лица, она мне сказала, когда мы пошли в гости к ее подруге. Я меланхолично улыбнулся и тем самым еще сильней разозлил Эру. Колеса самолета коснулись палубы, и мы, промчавшись по ней метров сто, остановились. На палубе была полная темнота и никого не было видно. Некоторое время Эра вглядывалась, а потом издала радостный визг, подняла руки вверх и затрясла кулаками. Я вопросительно, с испугом смотрел на нее.
- Мы на товарнике, Сережа!
- А что это значит?
- А это значит, что я тебя никому не отдам, грозу мы с тобой переждем в самолете вдвоем, - и она бросилась меня целовать.
В этот самый момент самолет здорово тряхнуло. Эра сразу стала нажимать кнопки, самолет проехав несколько метров встал, а с боков нас зажали специальные крепления. В самолете в этот миг было уютно и тихо, а за окнами бушевала буря, небо озаряли яркие вспышки, а струи дождя превратились в сплошной поток.
- Эра, что на этом корабле никого нет?
- Это не корабль, а автоматически управляемая баржа, а корабль где-то впереди. Нам дали малую запасную полосу, похоже буря на долго, основную полосу оставили на аварийный случай для большегрузных самолетов.
Эра пощелкала кнопки на пульте и наши кресла в один миг превратились в просторную лежанку, на которой я сразу развалился. Эра легла рядом со мной, положив свою голову ко мне на грудь.
- Я немного отдохну, Сережа.
- Отдыхай.
Я лежал и старался не шевелиться, чтобы не тревожить ее, а мои мысли меня вновь унесли на Землю.

***

Когда я проснулся, Эра все также спала у меня на груди. И в этот момент я поймал себя на мысли, что она мне очень нравиться. Я нежно провел рукой по ее золотистым волосам. Сон ее оказался очень чутким, она тут же проснулась, посмотрела на меня и прижалась всем телом ко мне.
- Сережа, Сереженька, я так хочу тебя, и в тоже время стараюсь оттянуть этот миг, потому что он может быть последним.
Я хотел что-то сказать, но она приложила свой пальчик к моим губам и сказала: « Это зависит не от тебя и меня ». Она прошла пальцем по колечкам и добавила: « Ведь я одна из них, хотя природа мне дала немного больше времени ». Она еще сильней прижалась ко мне и еле слышно прошептала: « Сереженька, я таю, остуди, остуди меня ».
Мы слились в одно целое всеми клетками наших тел. И теперь лишь молнии, прорезающие все небо, освещали наши судорожные тела и блаженные лица, которые озарялись и светились от каждой вспышки. Если бы в этот момент кто-то мог нас увидеть, то подумал, что каждая из стрел молнии достигает нас.
Эра лежала рядом со мной с закрытыми глазами, а я облокотившись на локти смотрел на нее и думал о том, что Эра относится к типу желанных женщин, хотя понимал, что здесь это не имеет ни какого значения. На панели управления самолета замигала лампочка, и я только сейчас заметил, что дождь прекратился, а прямо на меня смотрела одна из проплывающих красных планет. Я дотронулся до плеча Эры, и сказал: « Похоже нам пора? ».
Она привстала, посмотрела на панель и ответила: « Да. Путешествие продолжается ». Через несколько секунд, самолет сделал короткую пробежку и взмыл в небо. Теперь мы шли на небольшой высоте и малой скорости.
- Нам еще долго лететь, Эра? Я страшно проголодался.
Эра удивлённо посмотрела на меня и нажала кнопку. Передо мной выдвинулся ящик, набитый бутербродами и разными напитками. Я с жадностью набросился на них, а Эра с улыбкой на лице наблюдала за моей трапезой.
- Смотри, Сережа, - сказала она.
Я посмотрел и увидел впереди материк и восходящее Солнце, которое здесь проплывает от восхода до заката за два часа. В этот момент и небо, и море, и все кругом приобрело особые лилово-сиреневые оттенки. С приближением к континенту Солнце поднималось все выше, озаряя бурые леса континента. Даже издалека было понятно, что перед тобой не обыкновенный лес. От материка в море шла дамба, и только когда самолет пошел резко вниз, я понял, что это взлетная полоса. Через несколько минут наш самолет коснулся полосы, промчался по ней несколько сотен метров и нырнул под утес в аэропорт, находившийся под землей. Здесь нам выдали удивительную машину, в которой не было смотровых окон, она была абсолютно герметична. Усевшись в нее, Эра надела маску и велела надеть точно такую же мне. Мы были в тоннеле, но маска давала полный надземный обзор. Эра включила двигатель, и мы поехали. Мы мчались по тоннелю, а наружный обзор маски создавал видимость и ощущение, что мы едем по лесной дороге. То, что я увидел, поразило бы каждого землянина. В лесу стояли деревья высотой от ста до ста пятидесяти метров, а толщина их в диаметре достигала до двадцати метров. Кора деревьев на некоторых напоминала панцирь, на других окаменелость. Все деревья стояли на небольших бугорках, а вокруг простирались топи. Легкий туман и моросящий дождь, и без того мрачный лес, превращали в зловещий. Вскоре топи кончились, их заменили болота, поляны небольшие и озера. Здесь паслись и плавали самые настоящие динозавры. Их разнообразию казалось, не было предела, но больше всего меня удивляло большое разнообразие даже в одном виде.
- Эра, как вам удалось все это сохранить?
- Брось, Сережа, никто их не сохранял, да и не смог бы сохранить. Они не только из другого мира, но и другого пространства. Но, имея генетическую карту, можно не только уйти в прошлое, но и создать абсолютно новое, хотя, это намного сложней. Генетическая таблица, чем-то похожа на химическую. Гены в ней расположены согласно периодичности, от простых, к сложным, и подчиняются определённому закону взаимодействия. Возьми пять-шесть генов, соедини их, и из всех вариантов только один, в крайнем случае - два, будут жизнедеятельные. Нам известно десять генетических периодов. Кстати, эти существа относятся к пятому периоду. Они не могли появиться в более ранних периодах лишь потому, что их гены в те периоды не существовали. Живём не только мы, но и сама планета, которая в процессе своей жизни создаёт новые химические элементы и соединения, а биосфера использует их для создания новых, более сложных, генов.
Всё, из сказанного Эрой, мне было понятно, кроме одного, и я спросил: «Эра, что из себя представляет генетическая периодичность?»
- Всё очень просто. Первый период имеет всего один элемент – Водород. Он и определил наш вид развития. На краю галактики существуют и другие генетические карты, где, например, определяющим геном является Фтор или даже Металлы.
- Эра, ты хочешь сказать, что Водород является геном?
- Совершенно точно, и первый продукт жизнедеятельности планеты. Второй генетический период включает в себя уже несколько элементов, и получил название углеводный. В этот период зарождается будущее флоры, но как таковой жизни ещё нет, есть только её форма. В третьем периоде появляется Азот, Кислород, Фтор. В этот период зарождаются гены будущей фауны, появляются более сложные формы жизни, но жизни ещё нет. В процессе жизнедеятельности планеты, в четвёртом периоде появляется большая группа Металлов, но самое главное, в этот период появляется Фосфор, Сера и Хлор. В этот период появляются примитивные растения, они бесформенны и изменчивы. И, наконец, пятый период и основной. Появляется сначала Кальций, а затем Железо, но даже, при всём при этом, жизнь была бы невозможной, если бы в этот период не появилось магнитное поле планеты, под действием которого произошло деление клетки. Мы исследовали планеты, у которых отсутствуют магнитные поля – дальше примитивных форм жизни они так и не продвинулись, хотя и встречались на некоторых очень уродливые формы растений. В пятом периоде появляются разнообразные формы жизни. Растения в основном со смешанным питанием. Так как воды изобилуют несовершенными формами организмов, сама планета представляет собой зловонное болото. Именно во второй половине этого периода и появляются гигантские деревья и животные. Гигантские деревья через себя прогоняют тонны воды, поглощая из неё несовершенные формы жизни. Через зелёный покров выкидывается практически чистая вода, насыщенная кислородом. В таких лесах идут вечные дожди и пасутся примитивные животные со слабым слухом и зрением, но самое главное, что эти теплокровные не могли существовать в сухих лесах, так как лес им заменял потовые железы. Но с первого дня их жизни, они были обречены. Фауна и флора пятого периода погибнут почти одновременно с голода. Для одних это отсутствие большого количества питательных веществ в воде, для других гибель их среды обитания. Ну а если глубже смотреть, то они сделали своё дело и ушли. Первые очистили водные ресурсы, вторые не дали загрязнить их опять, переработали основную часть древесины, тем самым создали условия для нашей флоры и фауны, хотя от гибели пятого до нашего седьмого прошло больше времени, чем за два предшествующих периода.
- Эра, ты сказала, что они теплокровные.
- Да, конечно, об этом даже говорит их конституция; у рептилий при движении все точки тела находятся в одной плоскости. У этих животных кроме четырехкамерного сердца, имеются дополнительные артериальные мускульные мешки.
Я понял, что мы об этих животных не только ничего не знаем, но и понятия не имеем.

***
С того момента, как мы с Эрой покинули зелёный континент и вернулись домой, Эра сильно изменилась: в её глазах потух тот огонёк, что так меня очаровал, а женственность её стала просто дежурной. И ко всему прочему она не осталась у меня ночевать. Не знаю, на что я надеялся, но, увы, чудо не произошло. Ощущение было такое, какое, наверное, испытывает проститутка, которую использовали и не заплатили. Не знаю почему, но в этот момент мне хотелось поскорее обратно вернуться на корабль. Впереди мне предстояло провести ещё сутки в этом городе. Сначала я решил, как проснусь – навещу капитана, но, подумав, отказался от этой мысли и решил просто прогуляться по городу. С утра я нашёл справочник кодов и решил посетить «Родительский парк». Капсула быстро донесла меня и высадила в лесопарке. От остановки в разные стороны шли, мощенные крошкой, дорожки. Не долго думая, я пошёл по одной из них. Вокруг меня шелестел совсем чуждый лес. Над головой проплывали две яркие планеты, они чем-то напоминали восходящее солнце, но свет от них был намного тускней. Так, незаметно, в размышлениях, я подошёл к забору, напоминающему вольер, прошёл несколько метров вдоль него и увидел за забором мужчину высокого роста, с бородой и огромными грудями. Я окликнул его, он подошёл к забору. Глаза его бегали, и он как будто принюхивался, но потом ловким движением вцепился мне в глотку. Я с трудом смог разжать его руки, и во время, потому что со всех сторон бежали к нему такие же, как он. Они бросались на забор и готовы были меня разорвать, но забор был довольно высок и надёжен. Через несколько минут подъехала машина, и, вышедшие из неё женщины, шоковыми дубинками разогнали этих чудовищ.
- Кто это – сумасшедшие? – спросил я.
Одна из женщин улыбнулась и сказала: «Что Вы! Это наши родители». Я понял, что эти мужчины и есть гермафродиты. Женщины мне посоветовали уйти отсюда.
- Есть более интересные места отдыха,- сказала одна из женщин и сунула мне в карман визитную карточку. Я распрощался с ними и вернулся домой.
И сейчас, успокоившись, вспоминая этих уродов, не мог поверить, что кроме себе подобных они воспроизводят, прекрасных не похожих на них женщин. Как могли ужиться в одно и тоже время допотопный и современный человек? Но больше всего меня удивляло то, что цивилизованного человека, рождало допотопное животное. И сейчас, вспоминая, как эти женщины расправлялись с ними шоковыми дубинками, я понимал, что и они понимают эту разницу. Весь день я просидел дома, а вечером решил воспользоваться подаренной мне визитной карточкой. Дама оказалась не только приятной женщиной, но и приятной собеседницей. Когда я затронул тему о гермафродитах, то был просто шокирован. Она говорила о них с такой лаской и нежностью, что я полностью пришел в замешательство. Уже позже, анализируя наш разговор, я понял, что эта любовь и нежность – цена жизни, ведь гермафродиты по нашим меркам живут всего сорок лет, когда средний возраст жизни женщины до двухсот лет, и в принципе их родителей уже давно в живых не было. Всю ночь я провел у нее, а рано утром не заходя домой отправился в порт. В зале посадки меня ждала Эра. Увидев меня, она подошла ко мне, на глазах ее блестели слезы, и она еле слышно произнесла: « Сереженька, ну где ты был? Я всю ночь тебя прождала дома». Не знаю почему, но я пожалел, что не вернулся домой. Я нежно обнял ее и осыпал поцелуями. Я хотел сказать ей, что-то нежное, признаться в своей любви, но понимал, что все это ей ничего не скажет, и потому молча целовал ее заплаканные глаза. На прощание она подарила мне очередное колечко, которое для меня стало одним из самых дорогих.

***

Корабль уходил все дальше и дальше, уже давно скрылись контуры материка, а я стоял и смотрел ещё долго в ту сторону, и, не знаю почему, тогда подумал, что больше никогда не увижу этой земли и удивительного цветочного города и, конечно, Эру.

***

Дни на корабле тянулись однообразно: госпиталь, капитан и Ганка занимали всё моё время. Ганка оказалась хорошим товарищем, но дальше наши отношения не пошли. У нас просто оказалась генетическая несовместимость, что ёё, конечно, огорчило. Но со временем она даже пыталась влезть в мою личную жизнь и очень бурно обсуждала моих партнёрш, критикуя одних и одобряя других. В принципе я иногда с ней соглашался, понимая, что она видит то, что для моего глаза неуловимо – это возраст женщины.
Я находился в госпитале, когда корабль здорово тряхнуло, и одновременно взвыли сирены. Они выли не так как при первом бое, а были угрожающими. Одна из женщин сказала: «Чужие». В её словах был ужас. Я глянут на монитор внешнего обозрения: далеко на горизонте светилось огромное пятно. Корабль вновь вздрогнул, и небо всё осветилось от ракет, выпущенных нашим кораблём. Залпы были так часты, что от сотрясания корабль ходил ходуном, а небо напоминало праздничный салют. Огромный космический корабль приближался всё ближе и ближе, и когда уже можно было различить его черты, он вздрогнул, и пламя охватило его. Сначала он шёл тем же курсом, но затем накренился, завалился, стал снижаться и вскоре скрылся за горизонтом, а через несколько секунд из-за горизонта поднялось огромное огненное облако. Как и тогда, в первом бою, стали поступать раненые. Теперь их было сотни, многие из них были со страшными ожогами. Одна из врачей сказала, что горят две верхние палубы.
Я не помню, сколько я простоял у операционного стола, но когда закончилась последняя операция, опять зазвенела «тревога», но уже совсем иначе. По спокойным лицам женщин я понял, что это не бой, а что-то другое. Я вышел на нижнюю палубу и увидел прямо по курсу зелёный материк, объятый пожаром. Я спустился в свой кубрик и только сейчас обратил внимание на свой халат: он весь был пропитан кровью, и потому я снял его. Но мундир тоже оказался весь испачкан, и потому мне тоже пришлось поменять его на праздничный. Взяв пачку сигарет, я снова поднялся на палубу. Корабль медленно пришвартовывался к берегу. Здесь уже сосредоточились несколько кораблей, которые высаживали команды на берег для тушения пожара. Когда сошла и наша команда пожарных, капитан вызвал меня к себе. Вид у него был ужасным: левая рука была обожжена до кости.
- Вы ранены, капитан?!
- Ерунда. Эти сволочи применили фторные бомбы.
- Кто они?
- Чужие. Из дальних галактик. Серж, возьми одну из бригад врачей и спускайся на берег – будешь страховать наших пожарников. По возвращении примешь корабль.
Я быстро собрал команду, спустился на берег и не поверил своим глазам: в ста метрах от меня стояло дерево, где было спрятано моё подъёмное устройство. «Это судьба» - подумал я, понимая, что это единственный шанс. И если я им сейчас не воспользуюсь, другого не будет.
На берегу было тысячи людей, они принимали с кораблей специальные машины, грузились в них и уходили прямо в жерло пожара. Когда были спущены наши машины, и команда готова была отправиться в путь, вновь зазвучала угрожающая «тревога». Все бросились обратно к грузовым лифтам, а я к своему подъёмному устройству.

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ
ПОБЕГ

Я уже одевал карабин, когда одна из вражеских ракет достигла одного из кораблей, и я увидел, как загорелось железо. А сбитые ракеты, упавшие в море зажгли воду, как бензин. И только сейчас я понял, что груда чего-то чёрного, лежащая в углу операционной, были обгоревшие трупы. Лихорадочным движение я нажал на кнопку «подъём». В мгновение она исчезла, красная планета, а вокруг меня замелькали тысячи проплывающих звёзд. Меня всего сдавило так, что я не мог даже сделать вдох, в глазах потемнело, и я потерял сознание. Очнулся я уже в трещине, лебёдка медленно тянула меня вверх. Я глянул на табло управления: мне предстоя путь в три часа. Я вытащил сигарету, закурил и посмотрел на часы. «Странно, - подумал я, - они показывают тот же день, когда я спустился в трещину, с разницей в три часа до трагедии. Не знаю почему, но эта мысль взорвала меня. Я скинул быстро всё лишнее и ногами, упираясь об скалы, стал помогать лебёдке. За час пути я выиграл всего сорок секунд, но в этот момент я понимал, что дорога каждая секунда. И когда высоко над головой появилась нить света, у меня в запасе было уже три минуты. «Скорей, ну скорей же, - кричал я, карабкаясь руками и ногами. Ещё несколько мгновений, и лебёдка остановилась. Теперь от края трещины меня отделяло всего несколько метров. Я быстро вскарабкался по страховочной верёвке. Предчувствие меня не обмануло: Наташа стояла на бугре и любовалась восходом солнца. Я побежал, что было мощи, к ней, а краем глаза видел, как от пропасти уже в её сторону движется змейка оползня. В невероятном прыжке я схватил её за ногу и рванул на себя, скатившись с неё с бугра. Она сидела вся в снегу повёрнутая спиной ко мне, и, смеясь, отряхивала снег.
- Серёжа, ты совсем обалдел, ну совсем. – Она повернулась и хотела обнять меня, но тут же отскочила.
- Серёжа, это ты?!
- Да, - ответил я.
Но она оттолкнула меня и бросилась бежать в палатку с криком: «Сергей, Сергей…»
В этот момент я боялся только одного, что из палатки выйдет мой двойник. Но этого не произошло. Мне пришлось долго доказывать её, что это действительно я, вспоминая истории, о которых знали лишь мы вдвоём. Когда она успокоилась, то стала рассматривать мой мундир, кольца на руке и капитанский браслет.
- Ну, скажи мне, что это за маскарад, и откуда он взялся?
- Не спрашивай, я всё тебе объясню, но потом. Дай мне немного поспать, я очень устал.
Я проспал до самого вечера, а за ужином я ей рассказал про красную планету. Конечно, о женщинах я даже и не упоминал. Но самое смешное во всей этой истории показалось её то, что её, как таковой, в живых нет, что я её вырвал из времени. Ночь провели мы бурно, хотя, от этого я не испытывал никакого удовольствия, а утром она сказала мне: «Это не ты, Серёжа, это какой-то другой мужчина. Сатана в твоём образе».
Обратно домой ехали молча. Мне пришлось возвращаться домой в парадном мундире. Все кто встречал нас по пути, оборачивались, а офицеры и солдаты отдавали мне честь. Один из офицеров, я слышал, сказал другому: «Эти арабы чем-то похожи на славян». Другой ответил: «Да, нет. Это, наверное, американец в их форме – инструктор». Своим блеском форма поражала всех, но только не Наташку. Всю дорогу она была задумчива и молчалива, а по приезде домой, она уехала к родителям. Я не стал её удерживать, в моей душе было какое-то безразличие и ледяное спокойствие. Иногда мне казалось, что это был просто сон, или от перегрузки галлюцинации, в этот момент я открывал шкаф, чтобы убедиться, что нет в нём никакого мундира. Но каждый раз он, блистая, вызывающе смотрел на меня. Я понимал, что расскажи это всё кому-нибудь, и тебя тут же примут за психа, а мне хотелось плакать и поведать всем, что вот она, совсем рядом, другая цивилизация. Вскоре я, ко всему прочему, развёлся с Наташкой. Не знаю почему, но это мне, к тому времени, было безразлично. Я искал ответ на свою инерцию и вскоре понял: меня вновь к себе тянет ущелье Шайтана, что мне просто тесно и скучно на этой планете, но основательно я решил отправиться обратно в путешествие после одного случая. Как-то я ехал в метро и почувствовал, что кто-то пристально на меня смотрит, я повернулся и не поверил своим глазам: рядом стояла Ганка.
- Аня! – воскликнул я. Она улыбнулась мне и сказала: «Вы меня извините, Ваше лицо мне очень знакомо, но я не могу никак вспомнить Вас».
- Я капитан Ваших снов, - с грустью ответил я ей. На что она только улыбнулась: «Моя остановка, прощайте, капитан моих снов».
- Прощай, Аня, - сказал я ей и подумал, что видно всё в этом мире связано незримой нитью.




Мнение посетителей:

Комментариев нет
Добавить комментарий
Ваше имя:*
E-mail:
Комментарий:*
Защита от спама:
шесть + четыре = ?


Перепечатка информации возможна только с указанием активной ссылки на источник tonnel.ru



Top.Mail.Ru Яндекс цитирования
В online чел. /
создание сайтов в СМИТ