Не воскрешайте меня.
Пронзи мою спину холодом,
Вонзи в сердце острый меч,
Расскажи что-то ласковым шепотом,
Я хочу твою душу стеречь.
-Никогда! Никогда более не оставлю я столь удивительное создание, не посмею причинить боль преданно любящему меня существу. Гордость, недоверие, ревность – Вы жаждали погубить мою любовь и почти затмили мой разум. Знайте! Отрекаюсь сейчас от всего во имя нежной, страстной, самоотверженной моей возлюбленной!
Так почти неистово, безудержно кричал в груди тревожный голос молодого человека, чувствами творившего свою судьбу. Тревожный голос в груди кричал , и ему необходимо было вырваться на волю, чтобы услышать желанный отклик, ответ, награду за все перенесенные страдания, возложенные на его голову, душу, сердце волею рока. Мальчик мучительно вздохнул, и горячие слезы полились из глаз. Осознание того, что он сумел победить самого себя, пересилил свои убеждения во имя любви, что он любил и отныне будет любить также страстно и искренне как мнил, дала ему новые силы. Он быстро спустился с крыши высотного дома, находящегося в центре города. Сюда, по обыкновению, он приходил в минуты печали и грусти взывать к богу. Он сел в свой автомобиль и спустя несколько мгновений уже мчался по пустынному ночному шоссе навстречу ветру, радостно разрывая таинственное гордое пространство перед собой. Яркие звезды, проникновенная луна, глубокое небо, - все, казалось, внимало человеку, страстно стремившемуся видеть любимую женщину. Желание жить для нее переполняло сердце мужчины. Побежденное себялюбие и несовместимая с ним готовность к самопожертвованию, впервые соединившись в этом человеке, словно несли его вперед, ближе и ближе к желанному существу … Так случилось летом 9 июня 1999 года ….
Небо хмурится, мелкий дождь плачет, солнце, скрытое за тучами, изнывает и тускнеет. Высокая, стройная, но уже не молодая женщина скорым шагом приближается к черного цвета воротам Ваганьковского кладбища. Несмотря на быстрый шаг, походка ее воплощает собой высшую степень грациозности и благородства. Она не идет, но плывет, летит. Летит с такими задумчивыми и грустными глазами, что грех было бы сейчас нарушить ее одиночество.
Головка женщины покрыта темно-бордовым шелковым платком. Изящный белого цвета легкий плащ, идеально сидящий на фигуре, все же выдает ее излишнюю худобу. Независимая и уверенная в себе, она, тем не менее, хрупкая и очень ранимая. Внешне печально-спокойная, она усиленно старается скрыть глубочайший надрыв, острое напряжение, бунтующее в ее сердце. О нет! Она не немая, но не кричит от боли, она нежелезная, но никогда не плачет. Она может видеть, но ее глаза не живые. Она способна услышать, но никто не нужен ей. Одиночество – неизменно единственный Друг этой сильной женщины. В руках сильной женщины 24 отборных горных тюльпанов красного цвета. Кажется, в данную минуту, что все существование столь милого создания направлено на то, чтобы каждый день приносить все новые и новые тюльпаны к чьей-то ей только известной могиле, страдать, взывать к Богу и просить и молить создателя забрать мятущуюся душу. Сильная женщина целует каждый принесенный ею цветок, и горячие потоки слез орошают каждый лепесток, ни один миллиметр священного креста, ни один миллиметр серо- серебристого надгробного камня не остается без поцелуя несчастной женщины. Ни одна буква надгробной надписи : «Кирилл Aimer 28 февраля 1976 год – 9 июня 1999 год. Погиб в автокатастрофе»- не останется без нежного поцелуя все тех же губ…
Плотный голубого цвета конверт , покоящийся прямо на могиле, на земле около креста внезапно бросился в глаза сильной женщине. Тревожный взгляд ее становился все более и более взволнованным. Не было сомнений: этот конверт предназначался ей, ни минуты не медля, сильная женщина быстро раскрыла его и извлекла семь больших золотых листков. Не было сомнений: это письмо для нее. Это письмо, которое она ждала семь лет. Женщина подняла глаза к небу, мольба и горе отражались на ее лице. Рассудок мутнел. Бездонные глаза нервно стали вглядываться в беспощадные, но блаженные листы.
Я родился в столице России, столице самой Великой державы мира. И с малых лет, где бы я ни был, всегда с гордостью говорил о своей родине. Мне не исполнилось и трех лет, как моя семья иммигрировала в Париж. Я совсем плохо помню своих родителей: после двух лет нашего существования во Франции у них родилась дочь, являвшаяся и моей сестрой, и родители без каких-либо объяснений уехали с ней в калифорнию. Я больше никогда не видел их. Они оставили меня на воспитание моему старшему брату Александру. Надо сказать, я не могу вспомнить, чтобы когда-нибудь испытывал нежные и теплые чувства к своим родителям, равно как и они ко мне. Их отъезд возбудил во мне лишь равнодушие, тупое и мрачное. Только когда я стал старше, я начал задумываться о безответственности и немотивированном поступке людей, которые воспроизвели меня на свет. Я думал ничто не может оправдать их. И хотя мы с братом регулярно получали от матери письма, довольно холодные и сдержанные, а от отца – значительные суммы денег, я все же стал недолюбливать их, а затем презирать. Однажды я сказал о своей ненависти брату, который почему-то старательно отвечал на письма матери. Александр уселся в свое кресло, закурил и с усилием произнес, что я уже достаточно взрослый, чтобы знать, почему родители покинули нас. О, лучше бы я не знал этого и лишь тихо ненавидел их!
- Ты не сын своего отца! - воскликнул брат. Наша мать изменила отцу и ты – отродье неизвестного –появился на свет. Отец узнал об этом позже, уже в Париже, он проклял день твоего рождения. Но простил мать, слишком он любил ее. Он поставил ее перед выбором: сын или муж. Мать наша только родила дочь, она не могла выбрать тебя, вскоре ты должен был быть отдан на воспитание в чужие руки. Я, твой старший брат, жалел тебя. Все взвесив, я запретил родителям прогонять тебя. Все заботы о твоей судьбе я взял на себя. Ты был невинным пятилетним ребеночком и я любил тебя…
Эти жестокие сухие слова Александра на всю жизнь вклинились острием ножа в мою душу. Я был растоптан, я был уничтожен, я был ничем. «О, Боже! Лучше бы никогда не знать мне этой беспощадной тайны!»- думал я. Я понимал, что в мире я одинок и никто кроме Александра не думает о моем существовании. Я начал вспоминать, что все лучшие минуты моей жизни непременно были связаны с братом. Александр стал самостоятельно воспитывать меня, когда ему едва исполнилось двадцать. Не было дня, когда бы он обидел меня или задел чем-то, только нежность и заботу я помню от этого человека, пожертвующего своей молодостью ради чужого ребенка. Всегда ласков со мною, он часто пытался угодить мне: словами, подарками, сюрпризами. Что плохого помню я от Александра? – ничего! Всегда лучшие гувернантки и домашние учителя, игрушки, каких ни у кого не было, модная одежда, каждый год – отдых в любой стране Европы, какой только пожелаю. Я думал обо всем, что сделал для меня брат и все-таки сознавал себя одиноким.
С этого момента две мысли начали терзать мою душу. День и ночь я думал о них. Отныне я чувствовал себя жалким щенком, я знал, что должен Александру, очень должен всем, что было у меня. Эта мысль тяготила меня, и я страстно желал отблагодарить брата, сделать что-то высокое для него, что-то священное.
Другая моя мысль родившаяся внутри меня, с течением времени начала крепнуть: рожденный по милости Госпожи Измены, я стал ненавидеть ее более всего на свете, более всего на свете боялся я, что когда-то и меня предадут. Я не доверял женщинам и боялся быть обманутым, долгое время я никого не подпускал к себе. Я стал диким и озлобленным…
В тринадцать лет впервые я увидел тебя, любимая. Российское телевидение приехало в Париж, чтобы отобрать несколько французских мальчиков для какого-то проекта. По возрасту я уже не мог участвовать в конкурсе, да и карьера актера не привлекала меня. Но я отлично знал и русский и французский. Мне повезло, я стал исполнять роль переводчика, и Александр разрешил мне поехать с русской группой в Россию до окончания съемок. Свободная, независимая, знающая себе цену ты была так далека от меня себялюбивого, тихого мальчика. Ты казалась мне чем-то недосягаемым. Сам того не понимая, я робко полюбил тебя. Полюбил через твою речь: ясную, четкую, грамотную; полюбил через твои строгие взгляды, которые ты бросала на своих актеров, полюбил твой патриотизм к работе и к стране, где ты творила. Я обожал твою образованность и «Всезнание», ты была очень высока, но вместе с тем совсем незаносчива и легка в общении. Я сильно уважал тебя за это. Ты сняла фильм, работа закончилась, и я отправился в Париж. За время съемок я привязался к тебе и не сомневался ни капли, что нашел верного друга, решил не отпускать тебя. Если помнишь, любимая, именно ты предложила мне вести переписку. О, любимая! Я знал, что заинтересую тебя своим неординарным умом, остроумием и честностью. Семь лет, семь лет длилась эта долгая наша письменная связь. Я рос на твоих глазах, на бумаге, привязываясь к тебе все больше и больше. Твоя симпатия ко мне увеличивалась тоже. Все, что происходило со мной за семь лет ,было изложено мною на бумаге и отправлено тебе. Ты же все более доверяла мне, и в итоге весь твой мир был понят и истинно изучен мною.
Когда мне исполнилось двадцать, я подытожил свою жизнь в Париже. Я выучился режиссерскому делу и одним лишь своим фильмом «Святое – Брату», который я посвятил Александру, прославился на всю Францию. Я уже не считал себя должником Александра; доля тщеславия, жившая во мне была удовлетворена. Я снял с банковского счета все свои деньги, а это была огромная сумма, ежемесячно пополняемая моими «родителями», подумал всего минуту и решил навсегда возвратиться в Россию. Я бежал туда, где, мне казалось можно обрести гармонию. Может, я устал быть одиноким волком, поэтому и потянулся к русской широкой душе. Я не знал, наверное, мне просто хотелось уехать. Я еще не знал, чем буду заниматься. Первым делом купил квартиру в самом центре Москвы. Мои окна выходили на Красную площадь и каждое утро, просыпаясь, я подходил к окну и грустно осознавал, что я совсем не скучаю ни по Франции, ни по Парижу, ни по Александру. Я покончил с прошлым и был полон решимости начать другую жизнь.
Любимая! Я понял, что начал жить с первого нашего свидания! Мне было всего двадцать, и ты пленялась моим умом, образованностью, лоском и искренностью. Тебе было ровно на двадцать лет больше. И я вот уже семь лет с каждым годом все сильнее и сильнее любил тебя. Боже! Как боготворю я тот миг, когда впервые моя рука коснулась твоей! Ты была прекрасна! Я знал, что важные, респектабельные мужчины окружают тебя, знал, что ты была избалована дорогими подарками, ресторанами, блеском. О, нет! Деньги не были проблемой для меня. Но мое самолюбие желало добиться любви такой свободной, независимой женщины, как ты, желало твоей любви. Ничто более не интересовало меня. И я положил все усилия, чтобы приручить тебя. Я безумно ревновал и бесновался от твоих встреч с другими мужчинами. Они были старше тебя, умны и интересны, все на подбор с удавшейся карьерой и высоким положением в обществе. Поначалу я был равнодушен к твоим связям. Они – часть твоей жизни, часть прошлого и настоящего, выстраиваемых тобою… Разрушить это было бы нереально. Кроме того, я довольствовался нашим общением и твоей заинтересованностью во мне. Но однажды все вдруг перевернулось в моей голове. Я понял, что ты - не есть мое страстное приключение, я понял, что полюбил тебя всем своим существом, я понял, что кроме тебя ни с кем не желаю быть так близко. Осознание всего этого пришло ко мне внезапно. После премьеры фильма «Не воскрешайте меня» я ринулся к тебе в порыве нежных чувств, чтобы скорее похвалить твою работу, ласковым взором дать понять тебе мое восхищение и преклониться перед твоим талантом. Что я увидел ? Ты стояла в окружении нескольких привлекательных богатеньких мужчин, мило кокетничала и смеялась им. Я знал, что это всего лишь люди твоего круга, общение с которыми обязательно эти случайные люди и помогли мне разобраться . Я также знал, что ты предпочитала не афишировать нашу дружбу. Конечно! Я был так юн, что мой возраст не остался бы незамеченным обществом. Поэтому как бы ни был я встревожен в тот момент , мне ни оставалось ничего другого как удалиться.
Я реально осознал, что не желаю делить тебя с кем бы то ни было. Я был готов для более близких отношений, нежели дружба. Я понял: весь мой внутренний эгоистичный мир желал видеть тебя моей возлюбленной. Я был младше тебя. С этого момента, любимая, я поклялся, что заслужу твою любовь, стану лучшим для тебя, и ты сама поймешь, как сильно мое желание.
Тогда мне повезло. С течением времени я заметил, что часто, когда я ударялся в долгие раздумья, переживания и приходил к какому-то решительному действию, то на следующий же день мне везло. Я был уверен, что это Бог ведет меня. «Создатель позволил мне родиться и оберегает свою тварь», -иронически-смиренно думал я.
Всю мою дальнейшую жизнь я направил на то, чтобы дарить тебе радостные минуты. Я заботился о тебе как умел, и ты любила это Ты любила ценные знания и я каждый день, просиживая в библиотеках, находил все новые и новые интересные сведения (абсолютно из разных областей искусства и культуры), только для того, чтобы вечером рассказать об этом тебе. Я ловил тебя в перерывах между твоими бесконечными работами
, и непременно, мы отправлялись в дорогой ресторан. Мы обсуждали диаметрально различные вопросы из жизни, и ты все лучше узнавала меня, привязалась ко мне. Я понял это, когда однажды ты позвонила и с каким-то милым, характерным только для тебя раздражением воскликнула: «Кирилл, ну где ты? Когда же ты приедешь за мной? Я же соскучилась!» Любимая! Я , не помня себя от радости, примчался за тобой, и мы снова гуляли по набережной, дурачились, шутили и спорили. У тебя не было детей, любимая, и иногда мне казалось, что во мне ты видишь какое-то отражение своего ребенка, какой мог бы быть у тебя. Я не ошибся. Однажды ты сказала: « Если бы у меня был сын, я бы хотела, чтобы он был такой же как ты, Кирилл». Ты произнесла это так ласково, задумчиво, тихо, что я даже не посмел ничего ответить. Но тогда я понял, что не могу быть твоим возлюбленным. Ты не любила меня так, как я того хотел…
На следующий же день я не смог приехать за тобой. Я перестал понимать , зачем нужна эта наша дружба. И, придя домой , мне стало тяжело находиться с самим собой . Бессознательно в течение нескольких минут я осушил бутылку коньяка, пал перед иконой и взмолил господа, чтобы направил он меня на путь истинный. Я плакал, стонал, слезы одна за другой лились из глаз. Я не понимал, кто я и что я. Впервые за мою дружбу с тобой, любимая, я почувствовал себя одиноким.
Весь день я не вставал с постели, сильная лихорадка поработила меня. О, боже! Как возносил я потом эту зловещую лихорадку! Ведь уже вечером ты, любимая, была у меня дома и ухаживала за мной. Твоя ласка и тепло стали лучшими лекарствами для меня. Через несколько дней я стал приходить в себя и мог уже сам ухаживать за собой. Я помню, любимая, как ты стояла возле рояля, худенькая и уставшая, бледное лицо твое выражало нежные чувства ко мне. Я благодарил тебя за твою заботу, подошел, сильно-сильно обнял тебя. Ты обняла меня тоже и тогда одна лишь мысль мелькнула в моей голове: Я не могу тебя отпустить. Мое сильное желание к тебе возрастало с каждой секундой. Я чувствовал, что ты, любимая, чувствовала то же самое.
- Уйди, - сказала ты через силу, еще более замыкая руки.
- Уйди, - шепотом повторила ты.
Я ликовал! Я знал, что желание родилось и у тебя внутри, любимая! Я чувствовал это и…я помню, что впервые осмелился поцеловать тебя.
Любимая! Ни секунды моего существования на земле не прошло без мысли о тебе! Часто я просыпался ночью, в холодном поту, страшась не увидеть тебя рядом и, когда мой взгляд в темноте начинал различать линии твоего прекрасного силуэта, то разом успокаивался, но до утра я уже не мог заснуть. Украдкой смотрел я на тебя, восхищаясь твоими чертами и боясь своими взглядами и дыханием потревожить твой сон. Ты была чудесна. Не по годам свежа и молода, ты представляла собой воплощение какой-то таинственной, будто еще нетронутой красоты. Тело твое, подобно телу шестнадцатилетней девочки, дышало чистотою и свежестью. Смотря на тебя, я удивлялся, как такое прекрасное создание могло достаться мне? И почему мне? Разве ты вообще могла принадлежать кому-то?!
Я любил тебя так преданно, так искренне, что часто ты говорила: «Неужели можно так любить, Кирюшенька! Так бывает?». Я не понимал твои слова, я не знал, как можно любить по-другому.
Любимая! Я помню, как каждый день находил что-то новое и оригинальное, чтобы порадовать тебя. Стоило тебе заикнуться о чем-нибудь, что понравилось тебе, и завтра этот предмет уже украшал твой дом. Я заваливал тебя бесчисленными подарками и подарочками, сюрпризами и сувенирами, миллионами цветов и даже сладостями, которые ты так сильно любила. Сейчас мне вдруг вспомнились твои большие глубокие глаза: Зеленые, такие ясные, они бывало искренне, проникновенно смотрят на меня , что невозможно было не заплакать от чистоты и нежности, которые исходили от них. О, как я любил тебя, любимая! И как ты любила меня!
Но на фоне этой нашей с тобою нежной привязанности я знал, что к тебе приходили мужчины, связь с которыми ты не могла порвать внезапно. Я никогда не спрашивал тебя, любила ли ты их. Я понимал, что, если ты на протяжении более , чем 15-ти лет, желала видеть их рядом с собой, это значит, что их общество не было безразлично для тебя. Поначалу я не настаивал и оставался равнодушным к твоему любовнику. То, что строится годами просто глупо порвать в 2 секунды. Я осознавал это. Тем более, я стал замечать, что видишься с ним все реже, и это радовало меня. Но недолго. Далее я стал все более задумываться , отчего , наконец ты не выберешь только меня! Я рассуждал и решил оправдать это тем страхом, который ты могла испытывать перед моим возможным охлаждением к тебе. Но и это объяснение скоро перестало успокаивать меня. Мысли о том, как ты , любимая, находишься в объятиях другого мужчины терзали мне душу. Нехотя я представлял это снова и снова, бесновался, сходил с ума, кричал и плакал. В конце концов обессиленный я упал на пол.
- Как можно любить одновременно нескольких мужчин ?!- думал я.
- Нет! Она любит только тебя! Разве ты не видишь этого?! – возражал мне внутренний голос.
- Тогда почему сейчас она не со мной! – воскликнул я сам себе.
На следующее утро я заявился к тебе и сначала лишь нервно метался по комнате.
- Я не желаю стоять в очереди к тебе! – кричал я. Я хочу быть единственным и не соревноваться ни с кем! Я упрекал тебя во лжи и изменах, даже оскорблял и ругался. Да, сейчас мне больно вспоминать это. Я не представлял, что вся твоя жизнь и без того мучила и тяготила тебя.
- Если ты любишь меня, мой мальчик, - спокойно сказала ты, - почему не запретишь мои старые связи, не прикажешь мне порвать их?
Я молчал. Раньше я не думал об этом, что такое вообще возможно. Я не представлял, что ты можешь послушать меня.
- Ты любишь не меня, а свою любовь, - тихо сказала ты.- мне никто не нужен, кроме тебя и твоей мятущейся страдающей души, я буду любить тебя и любовью залечу твои раны. Я обещаю, что порву связи и не уйду уже не с одним мужчиной, - властно сказала ты.
Это признание прозвучало так искренне и уверенно, будто ты давно ждала, когда я сам захочу быть твоим единственным мужчиной. Это было так. Ты ждала…
Мне стало стыдно от своих грубых слов и оскорблений в твой адрес. Я упал на колени у твоих ног, зажав голову руками, я наивно плакал. Ты стала моей! Ты любила только меня! Счастье спустилось ко мне с небес. Я боготворил тебя и твою чистейшую душу…
Да, тогда я понял, что до сего момента я, действительно, любил лишь свою любовь. А ты? Любимая, а ты? Разве ты не любила мою любовь?
« Твоя душу все же была очень ранимая»,- думал я. В мире искусства ты слыла «железной леди», но никто, никто не знал тебя. Любимая! Ты создана быть любимой! Я очень желал подарить тебе эту любовь. Ты любила мою искренность, нежность моих чувств, мою заботу. Я представляю как ты, подобно маленькому ребенку, садишься ко мне на колени зажимаясь в милый, теплый комочек.. ты обнимаешь меня своими тонкими белыми ручками, прижимаешься близко-близко, трогательно, смиренно…
- Мое счастье, - тихо и спокойно говоришь ты.
И я , не смея нарушить твои мысли, покоряюсь этой священной тишине великого ночного пространства.
Я помню, что ты всегда говорила прямо то, что думаешь, ничуть не жалея меня, даже , если знала, что сказанное может обидеть.
- Хватит тебе прожигать свое наследство ! – однажды заявила ты. Как можно быть таким бесхребетным и бесцельным !
О, любимая! Ты знаешь, это было вовсе не так! Покинув Париж, я усиленно занимался самообразованием, я знал, что Россия мало изучена мною и изначально я решил завоевывать ее, начав с корня.
Кроме того, мои мысли полностью были заняты тобою. И лишь во время твоих долгих и мучительных командировок заграницу, я начинал задумываться о карьере.
Удивительно, но после твоих слов неимоверная страсть к славе возродилась во мне. Огромная силища что-то создавать возникла внутри меня. Только я не знал, чем хочу заниматься. Ослепленный любовью к тебе я почти забыл, что существует жизнь, где я должен найти свое место, где я должен трудиться и пожинать свои плоды.
И мне снова везло. Я решился создать научно-литературный журнал. Идея пришла ко мне внезапно. Я всегда увлекался чтением как русской, так и мировой литературы, и был в этой области, можно сказать, как рыба в воде. Из этого я срезюмировал :почему бы не открыть литературный журнал? Я много работал, продумал все очень тщательно , и когда дело было сделано , Заслуженная Слава призвала меня.
Ты находилась в очередной командировке в период моего триумфа и ничего не знала об этом. Я ждал, когда ты приедешь и встретил тебя в аэропорту. Мы отправились домой. Любимая моя! Я помню твой удивленно-радостный взгляд, устремленный на огромной афише, где красовались мой образ и мое имя. У тебя не нашлось слов, а я наивно , как маленький мальчик, громко смеялся твоему удивлению. Толпа поклонниц, которые по всей видимости, не знали, что я страстно влюблен в свою богиню, не переставая стали преследовать меня. Ты даже не ревновала. Ты совсем не волновалась за мою верность. Это и удивляло меня, и нравилось мне. Ты знала, что в любую минуту я брошу свое признание к твоим ногам, если ты пожелаешь этого. Я оставался твоим верным рабом. Никого на свете не было роднее и ближе тебя. В тебе я нашел смысл своей, казалось бы бессмысленной жизни. До встречи с тобой мое существование было скучным, пресным. Мне было не интересно жить! За что бы я ни брался – все доставалось мне слишком легко. Я возгорал страстью к новому, мною неизведанному, и без усилий изучив это новое, грустно начинал понимать, что страсть угасает. Только ты1 только ты , любимая, богом посланная мне, стала исключением всей моей жизни!
После стольких лет страданий о тебе я , наконец, понял, что ты – святая! Я понял, что подчинить тебя себе невозможно. Но теперь я знаю! Я добился большего! Я искренне верил, что никого не любишь ты, как меня. Ты любила меня и мою любовь. Ты нуждалась во мне. Я уже не желал быть победителем, добившемся твоей любви. Быть любимым тобою – это лучшее вознаграждение Бога за те раны, какие принесло мне одиночество.
Я помню, как однажды я возвращался домой, сильно огорченный какой-то нелепостью. Я быстрее стремился прижаться к тебе, почувствовать твою ласку и тепло и упиться твоею любовью. В это время я был очень раздражен твоими постоянными поездками, важными встречами, неотложными звонками. Чувство собственничества к тебе всегда взрывалось внутри меня. Я не желал делить тебя ни с кем, а особенно, когда душа моя нуждалась в ласке. Со временем я сильнее и сильнее стал ревновать тебя абсолютно без поводов. Я знал, что ты верна мне, но ничего не мог с собой поделать.
В тот вечер я вернулся домой и увидел в нашем доме гостя. Это был твой бывший любовник. Я знал, что ты продолжала поддерживать дружеские отношения с ним, и не препятствовал этому. Я всегда доверял тебе, как самому себе, как никому на свете. Его приход удивил меня и очень встревожил. В тот момент я желал быть только с тобой. Я не знал, что брат твоего бывшего любовника погиб, и он пришел в твой дом просить сочувствия. О, любимая! Конечно, мне надо было пожалеть этого человека. Но тогда я не знал, да и не хотел знать, зачем он пришел.
Самые дурные мысли полезли в мою голову. Рассудок затуманился, я вспомнил мать, родившую меня на свет, я понял, что я – ублюдок, недостойный счастья, я уверял себя, что судьба смеется надо мною за то зло, за ненависть, которая живет во мне к «родителям». Все мысли эти так быстро атаковали мой мозг, что сердце сумело уверовать в твою мнимую измену. Да, любимая! Мига хватило моей больной душе обвинить тебя в измене. Я жизнью поплатился за это…
Я помню, что ты ласково встретила меня, но какой-то второй голос внутри меня запретил мне верить твоей нежности. Он приказал мне навсегда уйти из этого дома и проклянуть тебя. Я ушел…Но нет, любимая! Никогда не дождется дьявол, что я прокляну твою светлую душу! В тот день, 9 июня 1999 года , Бог забрал мою жизнь, забрал мое счастье, но не забрал мою душу. Моя любовь к тебе, любимая, по-прежнему крепнет с каждым днем. И вот в течение уже 7-ми лет я возношу молитвы господу, прошу Его, плачу, страдаю, кричу вернуть мне имя той, кого почитаю я своей единственной возлюбленной.
Сильная женщина опустилась на колени, взметнула руки к небу, неистовый голос ее начал взывать к Создателю. Слезы не лились из ее уставших глаз, черное горе, страдание уже не отражались на ее лице. Она улыбалась. Линия счастья скользнула во всем ее теле. Она знала, что скорбь была побеждена ею. Она чувствовала, что умирает. Мгновение спустя сильная женщина упала на могилу любимого человека. Она была мертва.
|
