Любовь?
-Лена, Лен! - кричу я у окна своей подружки Лены. – Иди скорей сюда, я что-то расскажу!
Лена выглядывает из окна и увидев мою загадочную физиономию, кивает мне в ответ, - мол, сейчас иду.
Я сижу на лавочке, возле дома и нетерпеливо кручу пуговицу на пальто.
- Ну, что у тебя?- спокойно и даже равнодушно спрашивает Лена.
- А мне в любви сейчас Севка объяснился! – шепотом говорю я.
- Он совсем же дурной! – все также спокойно говорит Лена.
- Конечно дурной. Но не совсем же! (Ну правильно, кто мне еще может объясниться в любви – только совсем дурак! Хотя мне он тоже, не так, чтобы очень нравился. Но такое событие!)
И что он говорит? – кажется Лене все же любопытно.
- Он говорит, что он меня любит!
- А ты что ему говоришь?
- А я ему говорю, что он дурак.
- Правильно. Ладно. Я пошла домой – у меня еще куча уроков не сделана. А ты иди к СВОЕМУ Севке – довольно ехидно добавила Лена.
- И никакой он не мой! - уже злюсь я.
- Твой, твой, - снисходительно добавляет Лена. – Теперь все будут знать, что он ТВОЙ.
- А я никому не расскажу!- говорю я . И тут понимаю, что я уже все выболтала Лене.
- Мне-то рассказала, - язвительно говорит Лена. –Значит еще кому-нибудь похвастаешься.
И тут я с ужасом понимаю, что ведь она права! Зачем все это ей рассказала? не А держать в себе – просто невмоготу!
То, что я уже к этому времени (а мне уже почти десять лет!) видела в кино – меня никак не воодушевляет. Правда в советском кино все по-другому – влюбленные обычно говорят только о работе и ругаются так, что лучше уж сразу утопиться! И при этом еще издеваются друг над другом!
А что Севка? Мы с ним ходили в один детский сад, но он был старше меня. Он всегда был какой-то взрослый. Спокойного существования он мне не давал – где бы я ни оказывалась – он был тут как тут! И все вокруг разрушал, разбивал, рвал – разрушитель какой-то!
Дрались мы с ним просто смертным боем – хотя силы были неравные.
Потом сад закончился и началась школа. Он приходил почти что каждый день к нашему дому, но не играл с нами, а только смотрел. Вот так сидел и смотрел. И молчал. Поэтому все совершенно были уверены, что он дурак – ну что он потерял возле нашего дома, если просто сидел и смотрел?
А потом, во втором классе, был праздник 8 марта и наша учительница Марья Арсеньевна объявила, что мальчики могут дарить подарки любой девочке – по их желанию. И девять из восемнадцати мальчиков подарили мне свои подарки. Я понимала, что это все оттого, что я отличница и мне стало ужасно стыдно перед другими девочками! Но, к счастью, все прошло спокойно, никто мне ничего обидного не сказал и я раздала подарки другим девочкам – а оставила себе пушистую ярко-желтую птичку и книжку «Белый пудель». Птичка была такой мягкой, такой нежной, как будто сделанная из шариков мимозы.
Домой я бегу бегом и радуюсь, что так все хорошо закончилось. Только что прошел дождик и влажный воздух пахнет весенними цветами с примесью печного дымка. Сначала я обходила лужи, а потом мне стало скучно и я начала через эти лужи прыгать, как Снегурочка через костер! Правда, выходит не всегда удачно – поэтому мое пальто обсыпано крохотными капельками – то ли воды из луж, то ли от дождя.
А возле дома сидит Севка. И похож он на нахохлившегося воробья.
-Привет! Чего тут сидишь, под дождем? - настроение у меня прекрасное и я совсем не склонна ссориться.
-Тебя жду. - Каким-то деревянным голосом говорит Севка.
-А чего надо? Ты лучше посмотри какая у меня птичка! - и я осторожно вынимаю из коробочки ярко-желтое чудо. Птичка как будто даже подмигнула мне одним глазком!
- Ты где это украла? - говорит Севка мрачно.
-Ты, что, дурной? Почему это я украла – подарили!
Удержаться, чтобы не прихвастнуть я уже не могу.
- Знаешь, мне сегодня девять мальчиков подарки подарили. И я все раздарила, а оставила себе только птичку! – (мол, посмотри, какая я хорошая и благородная).
- Так там наверное, всякая ерунда была – вот и раздарила! - погасил мою хвастливую радость Севка. – Сама говоришь, что птичка была самой лучшей! А кто птичку подарил?
(Севка учится в другой школе, но школы наши на расстоянии квартала друг от друга. И поэтому, в основном, все друг друга знают).
- Женька Псковитинов, - гордо сообщаю я (Женька считался маменькиным сыночком и пай-мальчиком).
-Дай посмотреть, - снисходительно говорит Севка.
Я передаю птичку из рук в руки и при этом руки у меня слегка дрожат.
-Осторожно, - говорю я. – Не помнИ.
Севка берет птичку и по тому КАК он ее взял, я поняла, что больше мне птички не видать и тут же резким движением он забрасывает ее в канаву. Грязно-кофейный поток тут же подхватывает ее и она уплывает от меня дальше, к морю.
-Ты что делаешь, гад такой? – завопила я и тут же из глаз брызнули слезы, как у рыжего клоуна в цирке. Последний подарок – и вот и его нет!
Сквозь слезы я смотрю на Севкино лицо и сразу же отступаю назад. Он бы, наверное, мог меня сейчас убить! Почему? За что?
-Ты что? – дрожащим голосом спрашиваю я. - Ты зачем?
Тут только я замечаю возле него розовую коробку, а на ней ярко-желтую веточку мимозы.
- На. Возьми – говорит Севка, протягивая коробку и мимозу.
- Не хочу, - сквозь слезы говорю я, и прячу правую руку за спину. -Не хочу твою мимозу, и ничего от тебя не хочу.
- Я тебя люблю – вдруг говорит Севка деревянным голосом.
Что-то горячее застучало у меня в голове. И язык присох к гортани.
- Врешь ты все, - говорю я неожиданно для себя. – Врешь. Так не любят.
- А как любят?
- Я не знаю как, но не так!
Севка протягивает мне дрожащими руками коробку и мимозу.
- Возьми, - просяще говорит он, - Прошу тебя, возьми.
Он развязывает коробку и тычет ею мне в лицо.
Я заглядываю внутрь – а там ДВЕ птички! Одна точь-в-точь как у меня была, а вторая побольше – с ярким разноцветным хвостом.
Сказать ему ничего не могу. Да и что тут скажешь?
- Спасибо, - только шепчу я. Пытаюсь засунуть коробку в портфель, но она конечно, же и не думает туда лезть! А потом, не глядя на Севку, осторожно, будто ступая по льду, и опустив голову, ухожу домой.
--------------------------------------------------------------------------------
|
