Москва (сценка из жизни)
Сумерки. Троллейбус идёт по Садовому кольцу. Остановки: «Каретный ряд», «Воротниковский переулок», «Триумфальная площадь».
Давно уже нет ни карет, ни Триумфальных арок, возводимых на главной улице столицы для встреч царских особ по пути их следования в Кремль на коронацию. Но старая Москва проявляется в этих возвращенных в пост-советский период названиях, словно намекая, что ничего не изменилось.
-Как не изменилось? Лучше сказать, кроме названий ничего от прошлого не осталось! А здания из стекла и бетона? А компьютеры, интернет, машины, в конце - концов, век скоростей! А люди?!
-Люди...возможно... но какие скорости? Сейчас средняя скорость движения по Садовому не превышает двадцати километров в час. Пожалуй, извозчик тоже бы так довез.
Вот и троллейбус дёрнется и встанет. Проедет чуть-чуть и затормозит. Тронется и поползет дальше. Пробивает себе дорогу.
Вдруг на остановке в кабинку водителя вбегает мужчина, начинает ругаться и с размаху ударяет водителя троллейбуса, по виду одного из выходцев солнечных республик.
Тот пытается ответить на удар, в результате оба они оказываются на улице. Зачинщик драки, более крупный мужчина, бьёт водителя головой о троллейбус, а потом выталкивает его на проезжую часть и пытается столкнуть под машины. Выручает то, что машины не мчатся, а чуть ползут. Они замечают упавшего человека, начинают сигналить, водители ругаются, но объезжают.
-Господи, да что же это такое! Да как же так! Мужчины! Да разнимите же их!!!- начинают возмущаться опешившие было от неожиданности пассажирки.
Но где ж их взять, мужчин-то? А уж в троллейбусах и подавно. Кто сейчас ездит общественным транспортом по этим ужасным пробкам? Бабулечки-пенсионерки, мамочки с детьми, которым трудно лазить по метро, да старички с палочками, чей маршрут дом-аптека-поликлиника.
-А что там, что происходит???
-Да этот, наш который, подрезал троллейбус, и троллейбус его немножечко, слегка совсем, зацепил.
-И что ж , наш не нашего бьет?
-Да он его сейчас убьет совсем! Мужчины, где же мужчины?! Милиция!
И женщины сами выгружаются из троллейбуса, и окружают дерущихся, и стыдят, и бранят и возмущаются. И «наш» отступает, и уезжает на своем джипе, а «не наш» возвращается и сидит так с минуту, схватившись за голову.
-Господи, да как же это можно! Ведь он же сам виноват, он же подрезал его! Да этот его и не задел почти! Да как же можно ТРОЛЛЕЙБУСУ дорогу не уступить, ведь это ж ТРОЛЛЕЙБУС, он же людей везёт! Ведь ему так трудно в этом кошмаре!
-А как же он может в таком состоянии ехать? У кого есть валерьянка?
Валерьянка находится. Одна из пожилых женщин степенно открывает свою старую сумочку, развязывает полиэтиленовый пакетик, достает лекарство и протягивает валерьянку пассажирам, которые передают ее водителю. Но тот отказывается, берет себя в руки и заводит троллейбус. Надо ехать.
-Да надо ж было милицию вызвать, ведь как так можно! Совсем обнаглели, троллейбусам не уступают!
-А как милиция судить будет? Как у нас судят? Помните, недавно у одной такой нервной стервы тоже мозги вскипели в пробке, так она переехала на джипе гаишника, как тряпку, за то, что тот ее посмел остановить. И где она? Кто –нибудь судил ее?
Да и он же, наверное, без регистрации здесь живет. Какая тут милиция! А кто людей возить-то будет? Раньше женщины работали водителями трамваев и троллейбусов, а сейчас вот, они...
Пассажиры вздыхают, качают головами, шепчутся, возмущаются.
А троллейбус дергается и ползет дальше.
-Остановка «Триумфальная площадь» , следующая остановка «Малая Бронная»...
Ничего не меняется в старом городе, ни-че-го.
|
