Было около пяти часов вечера, когда я, проезжая мимо деревеньки в Краснодарском крае, заметил ее хрупкую фигурку в сиреневой курточке и поднятую ручку. Ехать одному было скучно, поэтому я остановился.
- Тебе куда?
- А хоть куда, - ответили мне.
- Ну, залезай, - сказал я.
Она села в машину и мы поехали.
- Ты откуда? – начал я разговор.
- Из Сибири.
- А что здесь делаешь?
- Путешествую.
- Далеко?
- Не знаю.
- Чем вообще в жизни занимаешься?
- Ничем. Ну, чем попадется. Если будет надо деньги, найду.
- Пошла бы учиться, что ли, куда.
- Не хочу.
- Не хочу! А что за жизнь-то у тебя?
- Мне так нравится.
- Родители-то есть у тебя?
- Есть.
- Их бы хоть...
- Что им до меня.
- Алкаши, что ли?
- Нет, нормальные. Мама – медик, папа – инженер.
- Так что ж?
- Не их я, наверное, дочь. Удочерили, поди. Сначала хотела медиком быть, как мама, а потом... не знаю, что так... к черту медиков.
- Зря ты так.
- А вот и не зря. Что хочу, то и делаю. Жизнь моя и одна.
- А дальше что? Родители-то не вечны. А ты? Семья, работа? На пенсию наработать надо.
- Да бесят меня эти шаблоны. Детсад, школа, институт, работа, свадьба, дети, дети, еще раз дети, пенсия и смерть. И у всех так. И сотни лет уже так. А я не хочу. Жизнь одна, понимаешь? Только одна. И у тебя, и у меня. Больше не будет ее никогда ни у тебя, ни у меня. Вот и надо жить, как хочешь, чтобы потом не жалеть. Вот я и живу. Захотела на море – на море. Захотела в горы - и в горы. Захочу на Альпийские луга – в Альпы подамся.
- Не дойдешь.
- Дойду.
- Не дойдешь.
- Дойду.
- Это ты молодая, так говоришь. А бабулей будешь – вот тогда пожалеешь.
- Не пожалею. Это ты пожалеешь, что жизнь прожег в этой развалюхе своей.
- А ты машину мою не тронь. Пойди, заработай на хорошую.
- Не буду я работать.
- Это как?
- А вот так. Не хочу и не буду.
- Так зачем ты живешь тогда?
- Живу и живу, как хочу.
- У тебя цель есть какая-нибудь в жизни?
- Не-а. Я вообще понять не могу, чего люди бесятся. Вот цель такая, сякая. А для чего? Жили бы себе и жили. Блин! Вообще не пойму я людей.
- Не человек ты что ли?
- Не знаю. Я и сама иногда думаю, что не человек. Хотя, знаешь, наверное, каждый думает, что он особенный, а оказывается самый обыкновенный. А вообще, знаешь? Наверное, правда, все мы особенные были бы, если бы не загаживали свою жизнь всем этим: работой, семьей. Я иногда думаю, что мне было не родиться в первобытные времена?
- Да и правда.
- Я серьезно. Зачем человечество начинало эволюционировать? Жили бы себе в пещерах и жили.
- Смогла б ты жить в пещере!
- Смогла бы, если бы с рождения там жила и другой жизни не знала. Нет, правда, зачем надо было развиваться?
- Наверное, у людей не было выбора. Не зря это все. Людям было плохо, и они меняли свою жизнь. К лучшему.
- Скажешь, мы живем в лучшие времена?
- В лучшие, не лучшие – не знаю. После нас еще чего придумают получше.
- А по-моему, чем дальше, тем хуже.
Мы помолчали с полчаса. Все это время она слушала в плеере (откуда она его взяла?) какую-то бешеную музыку и размазывала капельки дождя на стекле. Потом она спросила:
- Есть курить?
- Ты еще и куришь? – спросил я.
- А? – не расслышала она.
Я промолчал. Она выключила плеер.
- Что говоришь?
Я дал ей сигарету. Она закурила.
За окном уже опускались сумерки.
- Я вздремну чуть-чуть? – спросила меня она, выкурив сигарету.
- Дремай.
В восемь часов она проснулась.
- Темно уже...
- Восемь часов.
- А мне что восемь, что не восемь, все равно. Я время не понимаю, для чего нужно. Зачем его мерить, если оно бесконечно? Вот ты мне объясни.
- Не знаю.
- Вот, не знаешь. А я уже давно поняла, что абсурд все это. Весь наш мир абсурд. Вот смотри, ты говоришь, что у меня куртка сиреневая, а я вот скажу, что она белая. И ты попробуй, докажи, что я не права.
- Попробуй тебе что докажи.
- Нет, правда. Ведь все это люди придумали. А кто сказал, что они правы?
- Ну, ты прям философ!
- Иди к черту! Все это вообще такая ерунда, Господи!
- Ты еще и в Бога веришь?
- Не знаю. Раньше верила. И сейчас, наверное, верю. Не любит он меня, Бог этот.
- А за что ему тебя любить-то? Ты сама хоть любишь кого-нибудь? Кроме себя?
- Не знаю. Правда, не знаю.
- Парня, родителей?
- Не знаю.
- Не жалко их тебе?
- Родителей? Жалко. Я вообще раньше такая чувствительная была. А сейчас научилась плевать на все. Просто плевать.
- И ты думаешь, это хорошо?
- Не знаю, плохо, наверное, но так легче. Я вообще, когда начинаю задумываться обо всем этом, о родителях, о будущем, о жизни, о судьбе, о мире, о Боге, о принципах так как-то тяжело становится! Лучше не думать. Жить себе и жить.
- Это значит, ты еще не личность. Вот пройдет года два – замуж выйдешь. И детей нарожаешь. Вот увидишь.
- Не, не знаю. Тяжело это все, трудно.
- Смотря от того, как посмотреть.
- Не хочу ни о чем думать. Плевать на все.
- Эгоистка.
- Ну и плевать.
- Точно, эгоистка.
- Плевать! Делаю, что хочу. Ой, слушай, останови, мне в другую сторону.
Я остановил машину. Она вышла.
- Давай.
- Спасибо тебе, - проговорила она, глядя в землю.
- Что в твоем «спасибо»? Знаю, что не от души.
- Ну извини. Такая я. Нет, правда, спасибо.
Она посмотрела на меня своими серыми глазами.
Я улыбнулся.
- Ты куда теперь? – спросил я.
- Не знаю. Пойду прямо, прямо, может, придумаю. Что смеешься?
- Вот телефон мой. Если что.
- Спасибо, - сказала она и добавила: - Правда, спасибо!
- Удачи тебе. А вообще, возвращайся домой и иди учиться.
- Не надо.
- Ладно, счастливо. Ночевать-то где будешь?
- А, найду, где. Не найду, так хоть здесь.
- Ночью холодно, заболеешь и умрешь.
- А плевать. Умру, так умру. Жалко никому не будет.
- А родители?
- Что ты все родители, родители! Спасибо я тебе уже сказала. Бывай.
- Мне будет жалко, если ты умрешь, - улыбнувшись, произнес я.
Она хмыкнула, будто не веря, посмотрела на меня, будто удивившись, а потом улыбнулась, повернулась и пошла по обочине дороги. Ветер трепал ее волосы. Пусто как-то стало на душе и неуютно. Я закурил и завел мотор.
* * *
Не поверите, но лет через пять я снова ее встретил. Правда, теперь уже не голосующей на трассе.
Я ехал из Новороссийска в Ростов, через Адыгею. В Майкопе, зайдя регистрироваться, я увидел ее сидящей в офисе за столом. Мне в сердце хлынул жар и я остолбенел.
Она была такая же, как тогда. Только одета теперь в деловой костюм. И волосы уже не болтались по ветру, а были уложены в прическу. Она была веселой, смеялась и шутила с малочисленными посетителями.
Передо мной стоял какой-то плотный мужчина. Я кое-как дождался своей очереди.
- Здравствуйте! Ваше имя, пожалуйста! – мельком взглянув на меня и мило улыбнувшись, спросила она меня.
- Алексей... Гринев... – вымолвил я.
Неужели не узнает? – пронеслось в голове. Хотя да, ведь столько лет прошло. Или это не она?
И тут она медленно подняла на меня глаза.
- Ты? – произнесла она.
- Я! – воскликнул я.
И мы смотрели друг на друга, не зная, что, собственно, делать дальше. Через некоторое время она сказала:
- Галь, мне нужен перерыв, сменишь меня?
И не дожидаясь ответа, она, бросив мне: «Пошли!», направилась по коридору. Мы вошли в какую-то комнату.
- Ну, это, как дела? – спросила она, когда мы сели на диван.
- Хорошо.
- Все так же ездишь?
- Ну. А ты что?
- Вот, видишь же. Работаю.
Мы замолчали.
- Ну что же ты! Расскажи, как, что?! – не выдержал я.
- Что, что? На курсы пошла, выучилась, вот.
- А семья-то есть? Или все так же?
- Есть. Муж и две дочки. Папа с мамой в деревне живут. Ездили к ним. Недавно.
- Вот видишь, я же говорил, что так оно и будет!
Она вдруг засмеялась, а потом закрыла лицо руками и упала головой мне на плечо и зарыдала.
- Говорил, говорил! Да что ты говорил?! – сквозь слезы кричала она, - Мне жизнь – не жизнь. Я жить так не хочу!
- Что же ты, мужа не любишь?
- Люблю. И он меня любит. И детей люблю и папу с мамой. Но, знаешь, так тошно иногда становится, что хочется исчезнуть куда-нибудь в другое измерение и не думать ни о чем. Чтобы можно было вот так, как сейчас к тебе, прижаться к кому-нибудь и стоять. Господи! Как надоело мне все это!!!
- Ты что! Ты что! Ты же молодец! Ты же жизнь свою устроила. У тебя и дом, и семья, и работа, что еще?
- Дом, семья, работа – мечта для идиота! Терпеть это все не могу! Жизнь свою! Себя ненавижу! Сама себе жизнь сломала, дура!
- Да не реви ты!
- В горы хочу! На море хочу! В луга хочу! Хочу жить, как хочу! Не думать ни о чем: ни об обеде, ни об ужине, ни о стирке! Не для того я создана, понимаешь ты?!
Она отдернулась от меня и посмотрела мне в глаза.
- Понимаю, - ответил я.
Она выдохнула и вытерла слезы.
- Прости меня, дуру. Совсем истеричка стала. У меня тушь не сильно размазалась?
- Нормально. Чуть-чуть.
- Вот, смотри, - и она достала из сумочки бумажку, на которой я написал ей свой телефон пять лет назад.
- Хранишь? – спросил я.
- Храню, - она грустно улыбнулась, взяла зеркало и стала поправлять макияж.
Я посмотрел на нее и сказал:
- А знаешь, ты такая же, как тогда.
- Я знаю.
Мы замолчали.
- Ну что делать-то с тобой?
- Да нормально все. Что же теперь сделаешь? – бросила она, приглаживая правую бровь.
|
