Мы сидели однажды вдвоём – кум, да я, я да кум.
Ах, какой аромат источало копчёное сало…
Пел динамик нам голосом то ль Анжелики Варум,
То ль кого-то ещё. А в графинчике было уж мало.
И сказал мой кумец, перебив эту то ли Валерию,
То ль кого-то ещё, мы внимания не обращали,
От души он сказал, обложив словом ярким материю,
О душе он сказал: Кум, а мы же её потеряли.
В этом мире, сказал он, раскрыв его качества сочно,
В этом мире пустом и спалившем к добру все мосты,
Мы живём беспризорными, Богом забытыми, точно
Потерявшие корни в суровую зиму кусты.
И заметь, он сказал, это не единично- тенденция…
И замолк, потерявши в словах непривычных запал.
Я ответил ему, поднапрягши язык: Кум, сентенция,
Что ты мне изложил, мне близка. Я, поверишь ли, стал
Непреклонным адептом её. И по этому важному поводу
Мы разлили в бокалы всё то, что в графине осталось.
А копчёное сало легло на язык веским доводом
На защиту того, что ещё не добрали мы малость.
И пошли мы дорогой кратчайшей в ближайший ларёк,
Об утраченных душах остатками их сожалели.
Вслед нам пела Валерия, или Варум, но далёк
Был уж голос её. Мы всгрустнули, и сами запели.
Мы с ним пели, как чукчи, о том, что у нас на пути
Встал преградой каштан, а за ним, вся в колючках, акация.
И о том, что мы сможем, мы всё-таки сможем дойти,-
Уж такая мы непокобе… непо…в общем, упорная нация!
|