Это был маленький белый котенок. Слабенький и тощий, он весь дрожал от холода и страха; шерсть, вымоченная дождем и заляпанная грязью, свалялась, слиплась и стояла торчком. Я нашел его в поле,
прикорнувшего у старой изгороди, съежившегося, несчастного. Почуяв человека, он жалобно мяукнул и взглянул на меня со страхом и надеждой. Это был еще совсем маленький, весь иссохший котенок. Может быть, его отняли от матери люди; может быть, они сначала хотели сунуть его в мешок, снести на реку и утопить, но потом принесли в поле и бросили, чтобы он не нашел дороги домой и издох от голода. У людей ему уже не было места; может быть, не первый день сидит он здесь голодный и иззябший...
Ну а мне какое дело? Ведь он никому не нужен...
И я обрадывался, как обрадывался бы охотник, увидев зайца.
А ведь я был вооружен, словно охотник. За плечами у меня был лук, в руке - стрелы. Я вообразил себя настоящим жителем прерий, таким, как их описывает Фенимор Купер. И хотя я был еще только учеником второго класса, но чувствовал себя великаном, который не испугался бы и целой стаи волков.
А тут был только маленький,
исхудалый котенок.
Отсчитав десять шагов, я остановился, натянул тетиву и прицелился. Печальными глазами глядел на меня несчастный, словно недоумевая, что я делаю... и ждал.
Стрела свистнула, и я увидел, как котенок вдруг перевернулся в воздухе, жалобно-жалобно замяукал и судорожно задергал лапками.
Я попал в цель! Как настоящий охотник, бросился я к добыче, но вдруг почувствовал холод в сердце и остановился пораженный: невыразимое страдание исказило мордочку котенка; собрав последние силы, он приподнялся на передние лапки и пополз, волоча по земле тельце; вместе с ним волочилась глубоко вонзившаяся в его грудь стрела, а из раны большими темными каплями капала на песок кровь.
В отчаянии, не зная, что делать, бросил я лук в сторону и, не оборачиваясь, помчался домой. На сердце легла невыносимая боль. Словно страшная тяжесть давила мне грудь.
Только на третий день решился я выйти в поле. Котенок лежал мертвый. Тут же, возле него, валялись лук и стрелы. Схватив с земли свое оружие, я изломал его на куски и раскидал по полю. Не посмел я только вынуть стрелу, которая вонзилась в грудь котенка.
Это был единственный выстрел в моей жизни. |