Леонид Фульштинский
НЕЛИТЕРАТУРНОЕ СЛОВО
В пылу полемики Козлов обозвал Кузюкина нелитературным словом.
-Я этого так не оставлю, - пообещал Кузюкин, - немедленно пожалуюсь начальнику.
Начальник выслушал Кузюкина и спросил:
- И как же он вас назвал?
- Я не могу повторить, - покраснел Кузюкин.
-Ну, а как я могу наказать Козлова, если даже не знаю, так сказать,состав его преступления.
-Поверьте, - приложил руку к сердцу Кузюкин, - если вы услышите это слово, - ужаснётесь, волосы встанут дыбом.
-Ну, положим, мои волосы уже никогда дыбом не встанут, - провёл рукой по лысине начальник. – И потом я достаточно закалённый, много чего повидал на своём веку, напугать меня не так-то легко.
-Я не пришёл вас пугать. Я пришёл за справедливостью. Хамство должно быть наказано.
-Хороший постулат, но, согласитесь, никаких санкций к Козлову я не могу применить, пока не буду знать, что же он вам сказал.
-Вы не можете, - тяжело вздохнул Кузюкин, – но и я не могу. Это настолько нелитературное слово,мне его и произнести стыдно.
-Хорошо, - согласился начальник, - не произносите. Вот вам бумага. Напишите, как он вас оскорбил.
-О,нет! Подписаться под этой похабщиной?! Я, простите, не так воспитан.
-Патовая ситуация, - развёл руками начальник. – Пока я не услышу ушами или не увижу глазами, - сами понимаете...
-Я-то понимаю, а вот вы меня нет. Да это слово я и мысленно стесняюсь произнести.
-Видите ли, - мягко возразил начальник, - понятие «литературное»,
«нелитературное» очень условно, нет чётких границ его определения. Вот вы считаете это слово нелитературным, а Козлов, который его использовал, возможно считает иначе. Мир литературы широк и разнообразен, она охватывает все без исключения стороны жизни, вторгается в самые заповедные уголки, для неё нет запретных тем...
-Послушайте, - раздражаясь, перебил Кузюкин, - мы не о том говорим. Я ведь не на литературный диспут пришёл, а с официальной жалобой.
-Вот и я о том же, - подхватил начальник. – Литература куда шире наших представлений о жизни. Я вот, например, вычитал в одной книге, очень, между прочим, интересной, слово: «трам-тара-рам». Как видите, не такое уж оно нелитературное.
-Ну и что. Мало ли что мне доводилось читать. Как-то на заборе я увидел слово: «трам-тара-рам». Что ж я теперь повторять его должен?
-Забор есть забор, - философски заметил начальник. – А я вот, например, слышал, как один депутат Государственной Думы обозвал другого депутата той же Государственной Думы словом: «трам-тара-рам». И знаете, - тот никому не пожаловался, в суд не обратился, в милицию тоже.
-Да, в суд он не подавал, - согласился Кузюкин. – Он в ответ обозвал обидчика словом: «трам-тара-рам», - я хорошо помню этот случай.
-Вот видите, - обрадовался начальник, - один сказал «трам-тара-рам», другой ответил «трам-тара-рам», - и ничего, никто не умер, оба живы-здоровы.
-Сравнили, - хмыкнул Кузюкин. – Козлов ещё не депутат Государственной Думы, до таких слов он пока не дорос, а я наоборот, перерос, чтобы принимать в свой адрес подобные гадости. И оставить его хамский выпад без ответа я не могу.
-Ну и ответьте, - беззлобно посоветовал начальник.
-Вы что же, толкаете меня на адекватные, юридически неправомерные шаги...
-Да никуда я вас не толкаю, - поморщился начальник. – Но раз вы требуете от меня принятия официальных, узаконенных мер воздействия, то и я в свою очередь требую конкретизировать, что именно вы инкриминируете Козлову. Иначе я бессилен.
-Совсем бессилен?- с глубоко замаскированной иронией спросил Кузюкин.
-Совсем, - повторил начальник. – Ничем не могу вам помочь.
-Ну и не надо, - взорвался Кузюкин, встал со стула и вышел из кабинета.
Но вдруг дверь опять резко открылась, в неё просунулась голова Кузюкина
и громко, с издевкой, произнесла: «Трам-тара-рам!»
У начальника, откуда ни возьмись, волосы встали дыбом.
|