Леонид Фульштинский
ЛЮБИМЫЙ ПИСАТЕЛЬ
Парикмахерша Зиночка смотрела телепередачу «Встреча с любимыми писателями» и вдруг встрепенулась: в любимом писателе Калиновском она опознала своего вчерашнего клиента, который чем-то ей не понравился, и она подстригла его по принципу: косо-криво абы живо.
Ах, если бы она знала, что он писатель. Разве так подстригла бы она его?
Теперь Зиночка не столько вслушивалась в то, что говорил писатель, сколько вглядывалась в результаты своей работы. Вот тут неровно обработаны виски, тут снят лишний клок, - Зина покраснела от стыда и нервно закусила губу.
А писатель, как нарочно, вращал головой то в одну, то в другую сторону, будто хотел показать всему миру: смотрите как плохо меня подстригли, будто хотел продемонстрировать телезрителям никудышную зиночкину работу.
Не выдержав профессиональных мучений, она глухо застонала и закрыла лицо руками.
А в это время закройщик Пахомыч, развалясь после сытного обеда в кресле, включил телевизор и обомлел: с экрана на него глядел укоризненным взглядом его недавний заказчик, а титры внизу оповещали, что это писатель Калиновский.
Пахомыч заёрзал в кресле: костюм на писателе был не того – пиджак перекошен, рукава морщат, брюки ёжатся, как от холода. Эх, если бы он знал, что его заказчик – писатель. Если бы мог он предугадать, что пошитый им костюм будет выставлен на всеобщее обозрение.
Сердце Пахомыча сжалось от угрызений совести. Он даже отказался от сладкого, которое подала на блюдечке жена. Он мысленно бил себя в грудь, мысленно рвал на себе волосы, но он не знал, что через дом от него продавщица Алевтина делает тоже самое, но не мысленно, а на самом деле, ибо, увидев на экране писателя, которого боготворила, Алевтина вспомнила, что не далее как сегодня утром обсчитала его, обвесила, обхамила, не зная, конечно, что это её кумир.
Так завязывался сложный житейский узел. По телевизору шла передача, выступал популярный
писатель, а в разных точках города терзались в приступах запоздалого раскаянья его незадачливые почитатели.
Любят у нас писателей.
|
