«БОДИ-АРТ: ТЕЛО КАК ПРЕДМЕТ ИСКУССТВА»
(Продолжение)
К выходным работа над статьёй достигла своего апогея. В воскресенье должно было состояться шоу, а в субботу я чувствовала себя настолько измождённо-усталой, что моя лучшая подруга испугалась, услышав в телефонной трубке мой голос. Она сказала, что мне сейчас противопоказан пассивный отдых и, не слушая моих возражений, назначила встречу возле развлекательного центра «Фламинго». Зная характер Манюни, я решила, что оказывать какое-либо сопротивление бесполезно, и дала своё молчаливое согласие. Лучшим лекарством от любых неудач, болезней, печалей и прочих недугов Машка всегда считала клубы. В ответ на какие-либо возражения она приводила океан доводов, которые рано или поздно приводили её собеседника к той же точке зрения. Подруга была ярой спорщицей, я же предпочитала уступить ей, нежели выслушивать какие бы то ни было доказательства её правоты. Я всегда говорила Мане, что из неё получился бы отличный менеджер, но она, вопреки всем моим советам, никогда не изменяет своей любимой профессии вольного художника. Машка по-настоящему талантлива, пишет она всегда, везде и при любых обстоятельствах. Даже разговаривая по телефону, подметая пол или обедая, Машка никогда не выпускает из рук кисти. Все стены в её квартире, бытовые принадлежности и прочие предметы ловко разрисованы причудливыми цветами и узорами, поэтому дом моей подруги больше похож на музей, нежели на человеческую обитель.
Во «Фламинго», как всегда, было очень людно. Машка уговаривала меня пойти в зал игровых автоматов, но я ужасно боялась увлечься и проиграться в ноль, поэтому, на сей раз, не поддалась её агитации. Она обозвала меня тормозной и заказала нам по бокалу красного вина. «Кто не рискует, тот не пьёт шампанского», - обиженно сказала подруга. «Ты права, тот пьёт только красное вино, я разве спорю?», - смеясь, ответила я. Машка передразнила меня, и вскоре мы окончательно забыли об азартных играх. Внезапно в глазах моей подруги появился таинственный блеск: «Ты только посмотри, за столиком позади тебя сидят такие перцы… Похоже, мы им понравились. А, если честно, один из них глядит на тебя с нескрываемым любопытством». Машка принялась отпускать в адрес незнакомцев цинические шутки, стараясь, чтобы они не услышали её. Мне же было невероятно интересно увидеть наших соседей по столику собственными глазами, но, так как они сидели за моей спиной, для этого пришлось бы оглянуться. А, сделай я это демонстративно, мужчины могли бы решить, что мы хотим завести с ними знакомство. И всё бы ничего, но взгляды на противоположный пол у нас с Манюней резко отличаются, в чём мы неоднократно убеждались, поэтому, если подруга в восторге от этих кадров, они вряд ли придутся по вкусу мне. Если же я посмотрю на незнакомцев украдкой, это будет выглядеть просто смешно. Машка предложила мне сходить к барной стойке, сделав вид, будто я хочу что-то заказать, в этом случае, возвращаясь на место, я увижу незнакомцев во всей их красе; и последовала совету лучшей подруги.
Один из мужчин, произведших на Маню неизгладимое впечатление, как я и ожидала, показался мне абсолютно непривлекательным с виду: худой, начинающий лысеть не то на возрастных основаниях, не то по причине сверх активного мужского темперамента, он скованно и как-то странно хихикал, нагибая голову. От этого его шея, и без того короткая, казалось, и вовсе отсутствовала, а плечи мелко и конвульсивно подрагивали. Я всегда знала, что моя подруга оригинальна во всём, но вряд ли ей когда-нибудь мог понравиться такой субъект. Внешние данные, конечно, не главное в отношениях между мужчиной и женщиной, но они всё-таки являются залогом уверенности в себе и безупречным гарантом того, что на вас обратят внимание. И, зная Манюню, которая бывает зачастую до педантичности избирательна во всех жизненных ситуациях, мне с трудом верилось, что подобный тип мог заинтересовать её. Не переставая мысленно удивляться, я перевела взгляд на второго мужчину, и обомлела, встретившись глазами с моим директором – Культинченко Сергеем Леонидовичем. Он ехидно улыбнулся мне: «Ваша статья, обещающая произвести ажиотаж, как видимо, уже закончена? Надеюсь, вы не забыли подключить к работе фоторепортёров?» В эту минуту мне больше всего на свете хотелось высказать начальнику всё то негативное, что накипело внутри за последнее время в ходе наисложнейшей работы, но я сдержалась: «Вам не следует беспокоиться, всё под контролем». «Ну-ну», - продолжал Культинченко – «и о чём же мы пишем?» Но ответить на вопрос начальника я уже не смогла, так как восторженная Маня вмешалась в наш напряжённый диалог. «Здравствуйте, мальчики!» – чересчур громко сказала подруга. И, не успела я заставить её замолчать, как Машка продолжила: «Вы уже познакомились? И когда только успели? Я отошла всего на секундочку. Меня, кстати зовут Мария. А вас?» Культинченко и его спутник возмущённо переглянулись. «Я Сергей Леонидович» - первым пришёл в себя мой начальник, давая понять, что он чувствует себя оскорблённым. Я улыбнулась ему на прощание, и, схватив Маню под локоть, потянула за собой. Подруга сопротивлялась, что-то возмущённо выкрикивая, но я её не слушала, молча выполняя свою миссию. И, только оказавшись в холле, привлекши к себе по вине упрямства Машки повышенное внимание угрюмых секьюрити, я, наконец, остановилась. «Ты с ума сошла» - закипела подруга – «что они о нас подумают, мне встретился такой мужчина! Такой мужчина! Ты всё испортила…» «Остынь» - одёрнула я непрекращающийся Машкин монолог – «даже и не думай, это мой директор!» «Ну и что» - ныла подруга – «моя дружба с ним могла бы помочь твоей карьере». Я последовала к гардеробу: «Устыдись, что за меркантилизм! Он – мой директор! А мне дорога моя работа, авторитет и стабильность!». Машка не хотела уходить, но моё настроение было напрочь испорчено. Встреча с Культинченко в клубе была сама по себе не из приятных, Манюня же, как говорится, подлила масла в огонь.
За несколько часов до начала шоу в клубе «Меридиан» организаторы представления начали подготовку моделей. Я сидела в гримёрке, рассматривая эскизы тату, которые мне предстояло нанести на тела трёх мужчин. Расписывая стан первого из них, я испытывала лёгкое волнение, боясь ошибиться и что-то сделать неправильно. Нанося рисунок на тело второго, я уже чувствовала уверенность. Но, так как процесс был весьма трудоёмким и долгим, то, в ожидании прихода третьего человека, я решила немного отдохнуть, а заодно и посмотреть, как оформлен подиум. Спустя пятнадцать минут, я снова вернулась в гримёрку, чтобы продолжить работу. Шоумен уже ожидал меня, стоя спиной к двери. На нём были только чёрные стринги. Широкие плечи, упругие ягодицы, крепкие мышцы ног – тело модели было безупречным, только волосы его тронула седина, чуть заметная, и оттого придающая его облику особую изюминку. Мужчина услышал, что я вошла, и обернулся. Я хотела поздороваться, но слова застыли у меня в горле, ибо передо мной предстал Культинченко собственной персоной. Несколько секунд мы оба лишь молча смотрели друг на друга, не в состоянии что-либо сказать. Я чувствовала себя неловко, директор же был настолько растерян, что забыл даже прикрыть своё достоинство, едва скрываемое жалким клочком ткани. Эти мгновения показались мне бесконечными, но я всё ещё не находила, что сказать начальнику. Он пришёл в себя первым. «Вы что здесь делаете?» - сквозь зубы процедил Сергей Леонидович. Я растерялась, не зная, как наиболее коротко и ясно объяснить Культинченко ситуацию, поэтому, запинаясь, я еле проговорила: «Пишу статью…» И тут директор вытолкал меня за дверь, не дав возможности объясниться, и разразился такими словами, которые приводить здесь было бы просто неприлично, а, если честно, добрую половину из них я просто не знала до настоящего момента. До смерти перепугавшись, я понеслась по коридору, не зная куда и зачем, главное, подальше отсюда.
Несмотря на непредсказуемые события прошлых дней, моя статья всё-таки удостоилась чести быть напечатанной на первых страницах очередного выпуска «Улыбки солнца». Культинченко после той самой встречи в гримёрке, ставшей впоследствии роковой, отдал распоряжение перевести меня в отдел журналистики, где у меня должен был быть новый начальник. Я же, расценив этот поступок не как повышение по служебной лестнице, а отстранение меня от деятельности отдела Сергея Леонидовича, восприняла происходящее без особого ликования. Собирая в обеденный перерыв личные принадлежности из ящиков своего стола и готовясь к переходу на новое рабочее место, я мысленно прощалась с привычным окружением. В офисе никого не было, кроме Культинченко, находящегося в своём кабинете. Решив напоследок позвонить Машке и поделиться с ней последними новостями, я сняла трубку телефона. Но вместо привычного гудка услышала голос директора: «Так во сколько мы сегодня встретимся во «Фламинго?». Не удивительно, ведь именно этот аппарат является параллельным с телефоном в кабинете Сергея Леонидовича; и я уже собиралась положить трубку, думая, что Культинченко договаривается со своей дамой сердца о любовном свидании, как писклявый мужской голос ответил: «Как всегда, любимый! Жду не дождусь и безумно скучаю, котик!» Телефонная трубка выпала из моих рук, но на сей раз я не растерялась, а поспешила ретироваться, дабы не быть застигнутой врасплох Сергеем Леонидовичем на своего рода месте преступления.
У многих людей есть свои секреты, о которых знает лишь узкий круг друзей и близких, а иногда никто вообще. Директору же или владельцу компании, одним словом, человеку публичному гораздо сложней утаить что-либо, так как всегда найдётся тот, кто намеренно или случайно узнает правду. Если же вы не станете скрывать истину, окружение, перемыв вам косточки, в конце-концов угомонится. Когда же тайное становится явным без вашего ведома, пережить это намного сложней, а на восстановление собственного спокойствия и внутреннего стержня уходит слишком много времени.
Культинченко Сергей Леонидович оказался человеком-монетой. Я называю так людей, которые имеют двойной образ, как медяк, номинал которого (решку), мы видим лишь на лице, то есть при поверхностном общении. Узнавая же такого человека глубже, мы познаём его сущность - оборотную сторону, которую сам индивидуум тщательно скрывает от посторонних глаз. Так мой директор – уважаемый, образованный мужчина, имеющий в своём подчинении целый отдел, авторитетный и властный, как оказалось на деле, является шоуменом, занимающимся в свободное от работы время демонстрацией собственного тела перед публикой, что совершенно не солидно для человека его положения. Ориентацию же Культинченко я не берусь обсуждать и вовсе. Я не за и не против гомосексуалистов, не одобряю их предпочтений, но, однако и не осуждаю, так как просто-напросто не имею на это морального права. У каждого из нас своя жизнь, и он может распоряжаться ей по собственному усмотрению, выступая творцом судьбы. Человек может создать себе престиж и завоевать уважение коллег, а может быть борцом-одиночкой. Это его право! Равно как и выбор – быть ли «монетой о двух сторон» или открытым перед обществом, а значит и собой.
|
