Я сижу в столовой в частном сумасшедшем доме. Я здесь уже три года. Но это ничего, меня здесь все устраивает. В конце концов, я сам сюда пришел. Не то чтобы я прятался. Нет, я, конечно, думал об этом, но пришел к выводу, что от них не спрячешься нигде. Потому я ухватился за последнюю надежду - может быть, я сумасшедший, и тогда меня вылечат, и все это закончится. Я пришел сюда, встретился с врачом и сказал все, как есть - мол, меня преследуют дьяволы. Доктор выслушал меня и сказал, что мне необходимо пройти курс лечения. Курс лечения длится уже три года. Они надеялись, что со временем я забуду о них. Пытались оградить меня от всего, что так или иначе могло навести на мысль о демонах, вообще о религии. Они даже библию прятали, когда я заходил в библиотеку, чтоб цепочка моих мыслей самым естественным образом не привела меня от образа бога к образу дьявола. Я это все замечал, но, надо признать, они старались небезуспешно: я стал гораздо меньше думать о них, реже вспоминать.
Она сидит напротив меня. Она пока молчит. Ну и слава богу. Я, если честно, со страхом жду того момента, когда она заговорит. Когда сегодня ночью меня разбудили и сказали, что ко мне пришел посетитель, я очень удивился и даже испугался. Во-первых, потому что за три года ко мне ни разу никто не приходил. Во-вторых, потому что ночью посетителей в клинику не пускают. Я очень не хотел идти, думал симулировать какой-нибудь приступ, но потом с горечью вспомнил, что всякое сопротивление бесполезно, раз уж кто-то из них решил за тебя взяться, и подчинился.
Ночь. Все психи спят. То есть все, кроме двоих. Один считает себя вампиром и поэтому никогда не спит по ночам. Но он не придет в столовую, он вообще почти не выходит из своей комнаты. Он здесь уже очень давно. А второй - лунатик. Этот маньяк однажды ночью, когда ходил во сне, зашел ко мне в комнату. Я так заорал. Подумал, кто-то из них явился по мою душу. Может, я и впрямь сумасшедший? В последнее время заметил, как тонка и неясна грань между здравым рассудком и сумасшествием. Например, я иногда верю вампиру. Ему и вправду нехорошо на солнце, и глаза у него становятся красные от яркого света и слезятся. Весь он какой-то болезненный, как будто ему чего-то не хватает. И потом, если не касаться вампиризма, с ним вполне можно поговорить о чем-нибудь. Так что, кто его знает, может, он не так уж врет. Почему она не пришла к нему? Он вот мечтает отсюда вырваться.
Интересно, она умеет читать мысли?
Я иду на кухню, беру бутылку виски и стакан. Повар любит выпить, и у него в шкафчике всегда можно найти что-нибудь. Возвращаюсь. Она следит за мной глазами. Вообще-то в больнице не разрешается, но раз уж за моим столом сидит дьявол, значит я вовсе не сумасшедший, и на меня эти правила не распространяются. Она смотрит, как я наливаю виски в стакан.
Я встретил первого из них, когда мне было двадцать. Я был студентом, и мозгов у меня особенно не было. Он сидел за стойкой бара, мы познакомились и разговорились, а потом он вдруг сказал: "Знаешь, я дьявол. Только не говори никому." Я рассмеялся, а он совершенно серьезно продолжал: "Если ты не поверишь мне, я отправлю тебя в ад." Я не знал, что сказать, и только усмехался. "Конечно, не в тот ад, каким вы его себе представляете: где текут огненные реки, и черти на медленном огне поджаривают грешников на сковородках. Нет. Это будет ад на земле." Я подумал, что он просто фанатик, и потому, сочувственно похлопав его по плечу, удалился. В тот вечер я впервые в компании друзей попробовал кокаин. А через несколько месяцев и действительно оказался в аду. Я тогда вспомнил про него и стал каждый вечер ходить в тот бар, в надежде однажды застать его там. Но он больше не появлялся.
Из-за проблем с наркотиками я не сдал сессию, и вместо того, чтобы перейти на следующий курс, остался доучиваться на том же. В моей новой группе я встретил второго. Я тогда еще не умел узнавать их по взгляду, и мне он просто показался каким-то странным, не таким, как все. Однажды мы пошли на концерт одной очень модной в то время рок-группы, и он предложил мне пройти за кулисы. Он объяснил, что его отец был их продюсером. Солгал, конечно. У него не было ни отца, ни матери. Как и у всех, подобных ему. За кулисами после концерта он сказал мне, что группе срочно требовался гитарист (я немного играл на гитаре). Можно без особого опыта, главное - чтоб быстро учился. Разумеется, я согласился. Сразу же. Меня и вправду взяли в эту группу. Выгнали своего гитариста и взяли меня. Остальные ребята тоже баловались наркотиками, и через полгода группа распалась. Родители узнали о том, что я наркоман, в университете тоже узнали, да все узнали. Когда я шел по улице, на меня показывали пальцами. Я продолжал катиться вниз.
С тех пор их было много: мужчин и женщин. Они приходят, исполняют твое самое заветное желание, а потом выворачивают все наизнанку, и ты снова чувствуешь, что тонешь. Тонешь в огромном болоте, и некому тебе помочь. Вот эта приходила много раз. Чем это я ей так полюбился? А первого я больше никогда не видел.
Ухмыляется.
- Он был не дьявол.
- Что? - от неожиданности я настолько растерялся, что смысл ее слов не сразу дошел до меня. Ага, значит, все-таки читает мои мысли.
- Он был не дьявол. Он был ангел. Он хотел, чтобы ты поверил. Хотел научить тебя верить.
- О чем ты? Это он толкнул меня вниз.
-Он тебя никуда не толкал. Это было испытание. В итоге ты должен был научиться верить.
Я молчу. Уже светает. Окна столовой выходят во двор, и я слышу, как врач и медсестры курят и болтают на крыльце. Что же она такое говорит? Выходит, все это было ради того, чтобы я поверил в ложь? Ведь, если он был ангел, он солгал, назвавшись дьяволом, и наказал меня за то, что я не поверил тому, что было неправдой. Зачем она рассказывает это мне? Просто хочет помучить, или это начало ее чертовой игры? Больше всего на свете я хочу, чтобы ее не было.
Она кладет на стол пистолет. Слышу шаги на лестнице. Вот оно - исполнение желания! Мое самое заветное желание – чтоб ее не было. Как только я раньше не мог додуматься? Шаги в коридоре. Она берет пистолет и вкладывает его мне в руки. Шаги близко. Если я пристрелю ее прямо сейчас, они увидят это. Они все увидят это. Что меня тогда ждет? Но я должен, я должен! Отомстить им, покончить с ними… Я так долго этого ждал. Глаза мои бешено скачут по комнате, в мыслях полнейший хаос. Думать не получается никак. Дверная ручка повернулась. Что же мне делать? Дверь отворяется, в столовую входят повар, два помощника, медсестра и доктор. Они все вдруг замирают в удивлении, видно, никак не ожидали увидеть нас здесь. Я зажмуриваю глаза на секунду. Боже, что я делаю? Выстрел, выстрел, еще выстрел, еще, еще. Все пятеро лежат на полу. Я молниеносно поворачиваюсь к ней, тыкаю дулом пистолета в ее чертов лоб. Нажимаю на курок. Осечка. Ничего не понимаю. Еще осечка. Она разжимает кулак. У нее на ладони лежит пуля. Последняя пуля! Она вынула ее из пистолета перед тем, как положить его на стол. Но откуда она знала, что их будет пятеро? Откуда она знала? Взгляд на тех пятерых. Я плачу. Не исполнила желания. Не исполнила.
А может... может, она тоже ангел? Может быть, она спасти меня хочет? Не от демонов, нет. От меня самого.
Я сижу на заднем сидении. Мимо пролетают деревья и кусты, телеграфные столбы и редкие рекламные плакаты. Хочу спать. Я всю ночь не спал. Почему она не разговаривает со мной? Знает ведь, о чем я думаю. Она могла бы сказать всего лишь пару слов и развеять все мои сомнения. Но она не станет этого делать. У нее свой план. Куда она меня везет, один бог знает. Но я ей верю.
|
