Зонтик прихватили?
Хорошо. Дожди у нас без малого неделю.
Вы поближе к ограде держитесь. Почву размыло, неровен час…
Вот Гриму нынче раздолье. Он такую погоду любит.
Грим?
Сами-то откуда будете?
Тогда, конечно, можете и не знать.
Обитатель кладбищенский.
Да какой дух, господь с вами!
Вполне реальный типаж. Живет на погосте близ церкви.
Так сложно увидать. А в дождь случается.
Людей не жалует.
Хотя, был один… Учитель словесности.
Но то особая история.
Извольте, расскажу.
Ретроспекция четвертая. Осенний Грим
- …et lux perpetua luceat eis…, - здесь преподобный мистер Сайзмор не удержался, чихнул.
Однако это было исполнено виртуозно, присутствующие не заметили маленькой оплошности пастора.
- Requiestcant in pace. Amen, - завершил он.
Кивнул могильщикам: приступайте. Мрачноватые Фред Бизли и Девон Старк-младший неспешно заколотили гроб. На длинных помочах опустили в сдобренное дождем чрево земли. Стараясь не тревожить атмосферу всеобщей скорби, принялись засыпать. Мелкая стайка пришедших на кладбище людей стоически переносила бесконечную морось.
Укрепили надгробие. Выбитый в камне текст гласил: «Мэттью Пирс. 1875 – 1932». Две строчки – и вся жизнь. Ни тебе чинов, регалий, лишней траты слов. Зачем? Кому надо, тот в курсе. Прочим оно... В общем, покойся с миром, Мэттью Пирс. Ты был честным малым. На том свете зачтется.
Последние напутственные фразы, и люди двинулись к выходу.
- Мистер Саммерс, вы идете?
- Ступайте, Мэри. Я задержусь ненадолго.
Он выждал, пока спина замыкающего группы скроется из виду. После осторожно приблизился к свежей насыпи.
- Вот так, старина…
Замолчал. Да и что говорить?
Это раньше, когда трудяга Мэтт орудовал у себя перед домом садовыми ножницами, можно было мимоходом обронить пару-тройку шутливых фраз. А вечерком, покончив с делами, заглянуть к добряку и умнице Мэттью Пирсу, пропустить пару стаканчиков яблочного сидра, да неторопливо побеседовать обо всем понемногу. Слушать он умел как никто. Сам говорил мало, но по существу. И ведь образования никакого, колледжа не заканчивал. А такой житейской мудростью и внутренней правдой, такой глубинной в простоте своей философией веяло от слов седого, улыбчивого, старомодно-элегантного Мэтта, что оставалось лишь удивляться. А теперь, вот…
Единственный друг. И тот ушел. Растворился по ту сторону невзгод и тягот, в лучах нездешнего солнца. Оставив разменявшего полвека одиночества Стивена Саммерса вкушать дождь вперемежку со слезами. Прощай, Мэтью. Быть может, и я вскоре составлю тебе компанию? Кто знает…
Спиной уловил чье-то присутствие. Обернулся. В десятке ярдов у старого облезлого терна застыла, не сводя с него глаз, черная псина. Стивену показалось, что это сеттер. Шерсть волнистая, блестящая, ровным каскадом обтекает бока. Вислые уши, любопытная морда, в которой чудится неуловимое благородство. Хвост-маятник виляет строго циклично.
- Ты откуда взялся? – спросил Саммерс.
Пес зевнул, демонстрируя алое нёбо. И вновь уставился на человека.
- Иди сюда.
Будто услышав, животное медленно приблизилось. Милостиво позволило огладить влажный загривок. При этом собачьи глаза внимательно изучали надгробье бедняги Мэтью.
- Здесь лежит мой друг, - пояснил Стивен. – Чуткий, душевный человек. Его звали Мэтт. Понимаешь? Мэтт Пирс.
Пес задрал морду, их взоры на мгновение встретились. «Я все знаю», - явственно читалось в сверкающих бусинах глаз. Саммерсу сделалось неуютно. Он в последний раз провел ладонью по слипшейся шерсти и поднялся.
- Мне пора, - точно оправдываясь, произнес Стивен и, сутулясь, побрел к проему ворот.
Сеттер тихо шел следом.
Очутившись за оградой, человек посмотрел назад. Пес и не думал оставлять кладбищенских чертогов. Силуэт его маячил у входа. Безмолвный страж отлетевших жизней, подумал Саммерс. Такой не предаст.
- Счастливо, дружище.
Стивен зашагал прочь.
- Мэри.
- Да, мистер Саммерс?
- Скажи, ты когда-нибудь видела пса на кладбище?
- Пса?
- Собаку. Черного ирландского сеттера.
Девушка наморщила веснушчатый лобик.
- Не припомню. А почему вы спрашиваете?
- Да так…, - Стивен перестал созерцать даль за окном и вернулся к столу. – Ну, что у нас на сегодня?
- Урок двенадцатый, параграф первый.
- Выучила?
- Конечно.
- Давай проверим.
Четвероногое создание не шло из головы.
Саммерс пытался уразуметь, что происходит. Ежедневное нарастание смутного беспокойства, участившаяся раздражительность по мелочам. А с наступлением сумерек он и вовсе впадал в прострацию. Пробовал отвлечься чтением, но даже столь милый сердцу Шекспир не выручал Стивена. Иногда, забываясь, начинал говорить вслух. Ему отчетливо представлялся старина Мэтт – лучший собеседник на свете.
Вот он сидит напротив, абсолютно живой, попыхивающий трубкой. Можно тронуть его за плечо, ощутить мягкую ткань рубашки, плеснуть в кружки эля и звонко чокнуться с верным другом…
Рассвет отрезвлял.
Зябкие сгустки тумана с шотландских лугов, приникнув к окнам, шептали: опомнись, Стивен. Ты один. Совсем один. Сбрось морок памяти, живи новым днем.
Но этот пес…
Почему его грустный взор так бередит душу, не дает сосредоточиться на делах? Что за секрет он хранит средь могильных холмов?
- Я должен понять, - твердил себе Саммерс, вцепившись побелевшими пальцами в дощатые края ложа. – Должен.
Серым дождливым утром Стивен наведался в церковный собор.
Торжественное безмолвие изредка нарушалось легким потрескиванием зажженных свечей. Пустые ряды скамей, одинокая алтарная часть. Ни души. Постояв, он направился, было, к выходу, но тут за колонной справа раздался глухой кашель. Саммерс застыл на месте. Из сумрака выплыла согбенная фигура. Худощавый старик в затасканном сюртуке, со связкой ключей у пояса. Длинные седые патлы декорировали блестящую плешь. Подслеповато щурясь, он взглянул на Стивена.
- Смотритель Роджерс! – облегченно воскликнул тот. – Боже, как вы меня напугали!
- Доброе утро, мистер Саммерс, - негромко ответствовал человек. – Вижу, не сидится вам дома в ненастье.
- Да как-то, знаете ли, суетно на душе. Гармонии не чувствую. Вот и тянет из родных стен в дождь и хлад.
- А где искать покой, как не в церкви, а? – смотритель улыбнулся беззубым ртом. – Очень правильный выбор, мистер Саммерс. Но если жаждете уюта, старый Генри Роджерс и его каморка к вашим услугам. Как насчет чаю, многоуважаемый учитель?
- Что ж, - молвил Стивен. – Соглашусь, пожалуй.
- Второе грамотное решение за сегодняшнее утро. Ей богу, вы само благоразумие!
- А здесь тепло.
- Да, не жалуюсь, - огрубевшие пальцы старика деловито разливали кипяток по чашкам. – Правда, большую часть времени общаюсь разве что с ним, - он указал в дальний угол, где мирно посапывал толстый кот рыжей масти. – Но если вдуматься, оно не так уж и плохо. Сливки?
- Спасибо, с удовольствием.
- Приди вы вчера, угостил бы кексом. Вдова Маккормик, навещая могилу своего майора, непременно заглядывает в церковь. Подкармливает мою жалкую душонку чем-нибудь вкусненьким.
- Сдается мне, основная часть угощения попадает в утробу этого рыжего прохвоста, - улыбнулся Стивен.
- Вы как в воду смотрите!
В наступившем молчании оба неторопливо потягивали напиток.
Крохотное, похожее на бойницу оконце под потолком слезоточило дождем. Меланхоличный шорох проникал внутрь, серой тенью мерил церковные своды.
- Что-то гложет вас, мистер Саммерс. Признайтесь, гложет? Зря отмахиваетесь. Глаз у меня немолодой, но зрит вглубь. Если накипело, лучше выплеснуть. Я, конечно, не исповедник, однако за чужие секреты ручаюсь.
Поколебавшись недолго, Стивен изложил причину своих тревог.
Он подспудно был готов к ироничным смешкам и язвительным замечаниям. Напрасно. Все это время лицо Генри Роджерса сохраняло выражение хмурой озабоченности.
- Черный пес, - многозначительно произнес смотритель по завершении речи Саммерса. – Да, дело нешуточное.
Стивен с замиранием сердца ожидал продолжения.
- Вы, разумеется, хотите знать правду?
Учитель кивнул.
- Какой бы она ни была?
- Черт возьми, Генри! Не тяните! Вам что-то известно?
- Известно ли мне? – старик горько улыбнулся. – За семьдесят девять лет я повидал всякого. И кое-что из этого, дорогой Саммерс, я не пожелал бы пережить никому.
- Собака, - напомнил Стивен.
- Грим.
- Вы сказали…
- Это Грим, - повторил Роджерс. – И если уж он решил показаться вам на глаза… Приятного мало.
- Ничего не понимаю.
- Естественно. Люди вашего круга отрицают явления, неподвластные научному толкованию. А это как раз одно из таких.
- Нельзя ли конкретнее?
Смотритель наполнил опустевшие чашки. Прищурившись, взглянул на собеседника.
- Вам известно о фейри?
- Имеете в виду эльфов? Конечно. Я читал «Сон в летнюю ночь».
Генри Роджерс снисходительно покачал головой.
- Шекспир тут ни при чем. Мы с вами толкуем не о поэзии. Речь о куда более древних и, заметьте, реальных сторонах бытия. Наша почва кишит ими.
Саммерс сделал несколько нервных глотков, пытаясь избавиться от вставшего в горле кома. Он все еще не мог сообразить, куда клонит смотритель. А тот продолжал.
- Манускрипт Дэнхема. Слыхали о таком? А еще учитель... «Избранные могут увидеть духов, коими полна земля! Они узрят призраков, боглов, демонов, бродячих огоньков, брауни, багберов, черных псов, ведьм и колдунов…». Список чрезвычайно длинный, всех не упомнишь. Над этим можно посмеяться, что некоторые и делают, но оно есть! Оно существовало до принятия всех религий, существует и поныне. Рано или поздно неведомое заявляет о себе. И здесь уж не спрячешься.
Торжествующие нотки в голосе старика стихли, взгляд потускнел. Он устало смежил веки.
- Возомнили меня безумцем? Воля ваша. Но я знаю, о чем твержу. Двадцать лет в стенах кладбищенской церкви. Каждый день, с рассвета до заката. Привыкаешь ко многому. К смерти, например. Это первое, с чем приходится считаться. Смерть, если угодно, наука. Из категории точнейших и тончайших. С течением времени я стал неплохо разбираться в ней. И в вашем случае, любезный мистер Саммерс, имел место быть контакт с одним из предвестников смерти. Столкнуться с Гримом на его территории – скверный признак.
Стивен побледнел.
- Хотите сказать…
- Я не пророчу, - перебил старик Роджерс. – Всего лишь констатирую факт. На свете просто так ничего не случается. Грим является в дождь. Запомните это. Когда за окном ветер, осенняя слякоть, неразбериха. Вот его стихия. И, мистер Саммерс, - тут Генри подался вперед, пристально вперившись в лицо гостя. – Если он безмолвствовал в вашем присутствии, не сбегал с кладбища и не выл под окнами, можете спать спокойно.
- Вы так считаете?
- Я знаю. Маленький совет: подружитесь с Гримом.
- То есть?
- С учетом сказанного, выберете время и ступайте на погост. Если он покажется снова, поговорите с ним.
- О чем?
- Не важно. Просто рассказывайте что-нибудь. Без нервозности, спокойно. Как с другом, понимаете? С хорошим, преданным другом. Сам по себе Грим безвреден. Но заручиться его союзом не помешает. На вашем месте я поступил бы именно так.
Стивен обратил взор к окну. Дождь снаружи не унимался.
- Скажите, Генри, он сейчас там?
- Кто знает, - пожал плечами смотритель.
- Я, пожалуй, пойду. Спасибо за науку.
- Не стоит благодарности, мистер Саммерс. Удачи.
Над могилами плыл туман.
Огибая чужие надгробья, Стивен пробирался к последнему пристанищу Мэтта. Мокрая кожа ботинок украсилась стебельками прилипшей травы. По мере движения он то и дело озирался. Внутри сквозила боязливая надежда увидеть Грима.
У знакомого холмика Саммерс так и не сумел обратиться мыслями к образу покойного. Им овладело томительное напряжение. Боковым зрением Стивен тревожно прощупывал близлежащее пространство. Однако различить что-либо помимо унылой песни дождя...
Шорох.
Мягкая поступь по скользкой листве.
Вереница мурашек по телу.
Стивен ждал, не оборачиваясь. Он и так знал, кто это. И пытался совладать с мерзкой дрожью, вызванной отнюдь не холодом.
Через мгновение пес был рядом. Запрокинув узколобую голову, всепонимающе рассматривал человека.
- Здравствуй, - с трудом выдавил Саммерс.
Нужно было что-то сказать. Что-то, способное удержать внимание.
«Подружитесь с Гримом».
Генри, старый черт, пропади ты пропадом!
Наслушался твоих дурацких советов. И поделом. Теперь вот крутись, как хочешь.
- Скучновато тут, а, старина?
Пес моргнул, опустил морду.
- Жизнь, похоже, тебя не балует.
Слова, мгновенье назад исторгавшиеся с усилием, вдруг полились легко и свободно. В последующий час Стивен говорил и говорил. Лохматое четвероногое внезапно утратило мистически-неприязненный ореол, обрело дружественные черты. В какой-то момент учителю показалось, что он изливает душу не столько псу, сколько незримо пребывающему рядом Мэттью Пирсу. То была горькая, страстная отповедь немолодого и крайне одинокого человека. Предпочетшего стезю науки тихому семейному счастью и запоздало осознавшему неправильность выбора.
С болью и обреченностью в голосе Саммерс откровенничал о той единственной, кого много лет любил на расстоянии, кому посвящал стихи, полные робкого, но искреннего чувства. О понимании бессмысленности этих страданий, осознании невозможности совместного будущего. О неспособности времени, вопреки расхожему мнению, залечивать некоторые из ран.
Впервые за десятилетия Стивен предельно обнажил душу, ведая Гриму то, в чем никогда не признался бы старине Мэтту. И пес вполне усваивал произносимое. Это читалось в отражающих мертвый дождь повлажневших глазницах.
Поток фраз иссяк. Саммерс зажмурился, силясь удержать подступившие слезы. Хвостатый исповедник задумчиво ковырял лапой кладбищенский глинозем. Шепот прошлого отдалялся, клубами сна уходил в туман.
- Что-то расклеился я некстати, - сказал Стивен. – Прости, дружище.
Он присел и, неожиданно для себя, крепко обнял загривок пса. Ощутил пульсацию крови под шерстью. Нет, Генри, подумал Саммерс, зря ты стращаешь своими россказнями. Если уж помешался на привидениях, не впутывай сюда других. Собака она и есть собака. Просто умнее иных собратьев. Но, несомненно, такая же живая, как мы сами.
- Ну, приятель, хватит с нас на сегодня. Рад был знакомству. До встречи.
Стивен ласково потрепал напоследок ушастого друга, отряхнул остатки листвы с колен.
- Ты не провожай, ладно? Не надо.
Бессловесный Грим одарил его долгим взглядом и затрусил в сторону церкви.
- Мэри, я приношу свои извинения, но сегодня занятия отменяются.
- Вы, часом, не заболели?
- Ерунда. Банальная простуда, - он закашлялся, прикрыв рот платком.
- Господи, мистер Саммерс! – девушка с испугом взирала на покрывшуюся алыми подтеками тряпицу. – Да у вас же кровь горлом! Немедля ложитесь в постель, а я за доктором.
- Ей богу, не стоит так волноваться, - слабо возразил Стивен. – Через пару дней все пройдет.
Новый приступ кашля заставил его согнуться пополам.
- Живо в постель! – скомандовала Мэри. – Совсем не бережете себя. Куда это годится? По пути скажу Биллу, пусть приготовит морс. И не возражайте! Я скоро.
Доковыляв до кровати, учитель, тяжело дыша, откинулся на подушки.
- Ну, - сказал Тим Макконахи, местный фельдшер, - порадовать вас нечем. Заработали пневмонию.
Он закончил ополаскивать безволосо-розовые ладони, и стоявшая наготове Мэри услужливо подала доктору полотенце.
- Благодарю.
Тим присел на стул возле постели Стивена. Тот с отсутствующим видом смотрел в потолок.
- Я всегда говорил, что наш климат не подарок для организма. Но в своих болячках, мы по большому счету, повинны сами. Так что лечитесь, дорогой мой. Мэри!
- Да, мистер Макконахи?
- Следи за тем, чтобы в комнате всегда было тепло. Чаще топи камин. И отправь, пожалуйста, Билла к моему другу Картрайту. Пусть купит вот это, - доктор быстро нацарапал что-то карандашом на бумажке, отдал девушке.
- Пе-ни-цил-лин.
- Именно. Препарат молодой, используется крайне редко. Но я уверен, очень скоро изобретение умницы Флеминга будет пользоваться широким спросом.
Доктор повернулся к Саммерсу.
- Теперь, когда за вами ухаживает рыжекудрая чаровница из клана О’Ши (при этих словах Мэри смущенно зарделась), вы просто обязаны поправиться. Всего наилучшего, Стивен. Помните: больше жидкости, никаких ребячьих выходок, четкое соблюдение профилактических мер. И спите вволю, сколько заблагорассудится. Я буду навещать вас время от времени. Мое почтение.
- Что читаешь?
- «Волшебные истории» Патрика Малдуна, - Мэри продемонстрировала обложку.
- Сказки?
- Вроде того.
- Почитай вслух.
- Ну, хорошо.
Девушка разгладила кофту на плечиках, положила книгу на колени.
- Только я не с начала, ладно? Просто история слишком длинная. Если вкратце, детей – двух мальчиков и сестер-близняшек, отправили за пахтой для выпечки хлеба на ферму. И вот, проходя мимо поля, ребята увидели нечто странное… «В полусотне ярдов от них застыли темные силуэты в человеческий рост. Они стояли, образовав ровный круг. Черные плащи покрывали их с головой и ниспадали до самой земли. В центре круга высился крытый материей постамент, а на нем покоился странный ящик, быть может, гроб, также спрятанный под тканью. На его крышке лежала ирландская волынка. Трубки у инструмента были необычной толщины и формы. Дети заворожено созерцали жутковатое зрелище, как вдруг заметили…». Мистер Саммерс, что с вами?
Стивен приложил указательный палец к губам.
- Слышишь?
- Что?
- Воет.
- Господи! – Мэри со страхом взирала на больного. – Кто воет?
- Грим.
Девушка подошла к кровати и ощупала лоб учителя.
- Да у вас жар! Боже ты мой! – она подоткнула одеяло. – Лежите смирно. Я сейчас принесу лекарство.
- Мэри! – Стивен с трудом оторвал голову от подушки. – Он пришел за мной.
- Пресвятая Дева! – сиделка выбежала из комнаты.
Стоило опустить веки, тотчас из беспроглядной тьмы возникал ярко-алый цветок. Раскрывал лепестки, и те язычками тянулись навстречу. Манящая сердцевина его отдалялась сияющим протуберанцем, оставляя за собой светоносный полоз. Да такой, что смотреть больно. А из самых недр плазменно-белого тоннеля…
Мэтт!
Быть не может! Неужели, ты? Бог мой, как я рад тебя видеть. Гляди-ка, и пес тут!
- Мистер Саммерс! Стивен! Слышите меня? Мэри, полотенце. Да смочи его как следует! Билл, иди сюда. Помогай…
Куда мы плывем, Мэтт?
Тебе нельзя говорить?
Что ж, попробую догадаться так.
Мне кажется, или это музыка? Где-то близко.
Клянусь всем святым, такой красоты слышать еще не доводилось!
- Мэри, перестань реветь. Билл, крепче, крепче держи! Ах, чтоб меня…
- Он умирает, да? Скажите честно, мистер Макконахи, умирает?
- Ч-черт! Слишком поздно. Пневмосклероз. Этого я и боялся. Ну, хватит, девочка, хватит. Слезами тут не поможешь. Уильям, можешь отпустить. Пульс есть?
- Пока не нахожу.
- Дай-ка...
- Что там, доктор?
- Все. Отмучался бедняга Стивен. Упокои Господи душу его. Можете пригласить священника.
Хоронили под дождем.
Преподобный мистер Сайзмор скорбно вещал заученную латынь. Фред Бизли и Девон Старк-младший привычно орудовали лопатами. Людей на церемонию явилось меньше, нежели на похороны Мэттью Пирса, рядом с которым и надлежало отныне быть Стивену Саммерсу.
- Requiestcant in pace. Amen.
Смотритель Роджерс наблюдал за происходящим со ступеней храма.
В бесцветных глазах старика не было слез. Лишь методично вздрагивал тонкий кадык, да тряслись тщедушные плечи.
И когда последняя горсть земли довершила свежую насыпь, на церковной колокольне ударил звон.
Взоры присутствующих обратились ввысь.
- Мать честная, - пробормотал пастор, - это кто ж так усердствует?
А невидимый звонарь продолжал тревожить литую плоть издавна молчащего колокола. Сообщая округе печальную весть.
Вскоре бой смолк. Действо кончилось, процессия потянулась к выходу.
- Кто звонил? – поинтересовался священник у сидящего на ступенях Роджерса.
Тот, осклабившись, таращился невидящим взглядом вверх.
- Генри, - пастор тронул старика за ключицу. – Да очнись ты, в конце концов!
Не переставая улыбаться, сторож обратил лицо к преподобному.
- Кто на колокольной башне?
- Грим, - произнес смотритель. – Он хотел проводить старого друга.
Январь – февраль 2005 г.
|
