Кто я ?!…
Не знаю. Не знаю…
Только в осеннем бреду,
Я про себя забывая,
В синие дали бреду.
Там среди плеших деревьв
Небо наносит штрихи.
Словно в открытые двери,
Входят и входят стихи.
Я, как музыкани без слуха,
С безумным желаньем играть,
В отчаяниии, в безудержных муках,
Пытаюсь те строки поймать.
Кто ты?!…
Упрямая женщина?!…
Ты не даешь вдохновения.
Этому миру, женщина,
Даришь только презрение.
Ты рядовая женщина,
И это не мало вообщем.
Прошу у тебя прощения
За то, что потребовал большего.
А я!…
Я безумный Сольери!…
Но некого здесь и убить.
Опять, как Серега Есенин
В кабак отправляюсь пить!…
1966г.
Уж лето позади,
И осень взяла дело.
У нас идут дожди,
И жить осточертело.
Все серо, как в кино.
И лишь в глубинах мозга
Осталось от него
Роса жемчужин в косах.
Случайная звезда
Слезой катилась в море.
Случайные глаза
У неба крали зори.
И было наплевать
На все лесные звуки.
Волос льняная прядь
И как лианы руки.
Но нет, давно уж нет.
Той тихой летней ночи.
Во ржи растаял след.
Погасли в небе очи.
А за окном дожди
Все красят серым цветом.
Не знаю было ль ,ты
На свете этом, лето?!…
1966г.
За окнами бродяга осень
Листы сдирает с мокрых лип.
Стучит в окно,
На выход просит,
А у меня проклятый грипп.
Так хочется скорей на волю.
Глотнуть сырой с дождем кактель.
Качает доктор головою:
«Как минимум, пять дней постель…».
Пять дней постель –
Ведь это муки!
Где неба синего штрихи,
На листья желтые –открытки
Дождь пишет для меня стихи.
Когда с последней птичьей стаей
Сливается душа моя.
И вместе с нею улетает.
А где же я? А как же я?
В постели.
Голова пылает.
А за окном верхушки лип
Призывно машут и кивают:
«Скорей сюда!….»
Плевать на грипп!…
1966г.
Глупые деревья,
Вы, как будто бабы!
Вам все подороже в золоте давай!
Не хотите ситца, Вы, из зеленой влаги,
Подарил который юный месяц май!
Ну, еще бы. Ситец -
Ситец ведь дешевка!
Ну, еще бы. Молодость!
Молодость пройдет.
Просите у осени
Золотого шелка, Вы,
А в обмен пусть осень
Красоту берет.
Глупые деревья!
Сердце из бумаги.
Променяли май Вы
На пустой сентябрь!
Не стерпели, жадные,
Протянули лапы,
Перед вами золота он открыл свой ларь!
Золото – не ситец!
Золото тяжелое…
Вы уже жалеете,
По ночам Вам мерзно …
Наклонили головы,
Золото, как олово,
Что, хотите ситца, Вы?
Только поздно. Поздно…
1968г.
Теряя силы, оторвался
От клена желто-красный лист.
Он было в воздухе повис,
Но тут же в штопоре сорвался;
То вниз летел, то вверх вздымался,
Танцуя с ветром дикий твист…
Он был похож на самолет
С заборохлившим вдруг моторм.
Но зная, что погибнет вскоре,
Он рвался в меж небесном шторме
Увидеть свой аэропорт.
В какой-то миг не удержался
И жадно в землю грудью впился.
Но не кричал, не звал, не бился…
Как будто у нее просился
Принять его простить его
И от дождей ей им укрыться…
А больше… Больше ничего!
Опавший лист!
Не наступайте!
Он смелым был и сильным был.
И став миллионной из могил,
Все ж никому не уступил…
Закрывший землю,
Каждый свят!
Снимите шляпы! Листопад!
1985г.
Люблю, за что не знаю, осень!
Грустят, желтея, тополя.
Ни солнца, ни воды не просит,
Уснув, уставшая земля…
А в небе птичьи караваны
Летят, летят куда-то в даль…
Неся на крыльях в чьи-то страны
О доме вечную печаль.
Люблю, за что не знаю, осень!
Один среди пустых полей
Я провожаю до заката,
Летящих в небе журавлей!
1968г.
Все позже разгорается заря,
И день проходит солнцем не согретый…
Последняя неделя сентября-
Прощание с пьянящим бабьим летом.
Деревья поредевшие стоят,
В наряды золоченные одеты.
Последняя неделя сентября
Прощание для них с зеленым цветом.
А птицы, улетая за моря
Кричат, прощаясь с домом на полгода.
Последняя неделя сентября
Для них всегда –
Начало перелета.
Срываются листы с календаря
Несбывшихся надежд, пустых исканий.
Последняя неделя сентября –
Прекрасная пора воспоминаний.
1981г.
О, Боже мой!
Опять ты, Осень,
Толчешься у моих дверей!
Прокравшись тенью незаметной
Среди лесов, среди полей,
Ворвалась вдруг, без телеграммы,
Меня и то не известив.
Ударил дождь по крышам гаммы –
Извечный тягостный мотив.
А мне не надо телеграммы,
Я знал, и так, что ты идешь.
Приклеил желтый лист над рамой
Твой почтальон – печальный дождь.
Прогорклый ветер рощ заволжских
С какой-то сладостной тоской
Ворвался с криком журавлиным
И душу напоил тоской.
1971г.
Осень, Ты – грусть одиночества!…
Счастья не сбылись пророчества.
Глобус, насквозь промоченный,
Даже крутиться не хочет он.
Птицы тоскою замучены,
В небе за черными тучами,
Стаями, белыми кручами,
Страны ищут везучие.
Где же Вы, летние ноченьки,
Звездной пыльцой запорошенные?
Жаркие губы морочили
Прошено и не прошено.
Где же Вы, летние ноченьки?
Где же?
Куда улетели?
Мне не хватает так нежности
Среди осенней капели.
Мне не хватает ласковых
Трав, напоенных росою,
Мне не хватает глаз твоих
Среди ночного покоя!
Мне же не нужно многого.
Я не прошу же вечности.
Лишь бы была ты около
С маленькой толикой нежности.
1972 г.
|
