На заре двадцать первого века,
Когда жизнь непосильна уму,
Кáк же нужно любить человека,
Чтобы взять и приехать к нему!
Владимир Вишневский.
Усиливавшаяся вибрация внезапно прекратилась: Ту-154, задрав нос, взмыл в не по сезону безоблачную октябрьскую высь. Неприятно зашумело в ушах, а сердце опустилось до уровня диафрагмы. Я, однако, не обращал никакого внимания на этот временный дискомфорт, ибо мыслями своими находился уже в конечной точке полёта, в славном городе Кемерово.
Время – 22.40, впереди четыре часа пути, скоротать которые хотелось во сне. Но беспорядочные мысли упорно мешали Морфею окутать своими тенётами. Душу терзало беспокойство: как-то сложится нынешний внезапный визит, всё ли задуманное осуществится так, как надо? С ним соперничала начинающаяся эйфория – привычное для путешествия в Кемерово ощущение. Такой дуализм чувств окончательно разрушил последние надежды на сон. В правых окнах неожиданно появились удаляющиеся городские огни: самолёт делал разворот над засыпающей Москвой, всё глубже уходя в звёздный омут ночного неба.
Кемерово – самый прекрасный город России, без преувеличения, брильянт в короне страны вообще и Сибири – в частности. Это не Тула, здесь нет таких узких улочек и таких мрачных кварталов, более похожих на временные поселения «до лучшей поры». Здесь расстояние от домов на нечётной стороне улицы до таковых на чётной не бывает короче 200 метров, а все проспекты и бульвары столь чисты и светлы, что кажутся залитыми солнцем даже в пасмурную погоду. Наконец, этот город обладает столь мощной положительной аурой, что любая тревога мигом покидает душу, едва ступаешь на священную кемеровскую землю.
Бывали ли вы в Кемерово? Чуть ли не каждый третий новомосковец ответит на этот вопрос утвердительно. Ничего странного: судьбы двух наших городов, как строек первых пятилеток, переплелись весьма крепко. И так же крепко переплелись судьбы новомосковцев с судьбами кемеровчан. Не миновала сия участь и нашу семью.
В этом далёком городе я частенько прятался от опостылевших бытовых проблем, туда же убегал, когда появлялась необходимость в смене окружения и обстановки. Добрый город всегда безотказно залечивал все душевные раны, это продолжалось довольно долго, пока не наступил недавний год Козы.
Только в Кемерово я смог тогда перевести дух после чрезвычайно насыщенного учебного года. Гуляя по Бульвару, старался максимально напитаться его положительной энергией, чтоб хватило её на весь предстоящий учебный год. И тут судьба моя вздумала скривить свой щербатый рот на манер улыбки.
12-го августа, вечером, когда традиционный звездопад на неизменно ясном сибирском небе наблюдается особенно интенсивно, я безмятежно допивал кофе в одной из многочисленных летних кафешек бульвара Строителей и на расположившуюся справа тройку девушек особого внимания не обращал. Отставив пустую чашку, я уже собрался уйти, но…
- Молодой человек, который час? – внезапно произнесла одна из соседок.
- 18.27.
- У вас часы, наверно, стоят? – рассмеялись девушки.
- Нет, просто это московское время, – оправдываюсь в ответ. Прилетев сюда, я совершенно забыл о том, чтоб перевести стрелки на 4 часа вперёд.
Оборачиваюсь к юным кемеровчанкам и буквально сталкиваюсь взглядом с одной из них. Глаза наши встретились, и с небес вдруг гулко громыхнуло, и яркий, но не слепящий золотистый луч озарил стройную фигурку девушки. Разумеется, моё предложение познакомиться и встретиться завтра Светлана не отвергла, даже наоборот, восприняла с готовностью.
На следующий день – вот ведь каламбур получается! – я смог разглядеть Свету при свете. Вы не помните, как выглядела Ольга Орлова в юности? В тот период, когда группа «Блестящие» была ещё новинкой на эстраде и не могла блеснуть ничем, кроме «Там, только там…»? Моя Светлана похожа на Ольгу, только… Только гораздо симпатичнее.
У неё каштановые волосы до лопаток, бирюзовые глаза с тоненькими чёрными ободками по краю радужки, а на левой щёчке – прелестная ямочка. Эта девушка имела тот романтический, будто устремлённый в светлое будущее, взгляд, который раньше я мог видеть только в фантастических фильмах про любовь. Словно Пушкин, впервые увидевший Анну Керн, я готов был повторять один и тот же вопрос: «Возможно ли быть настолько прекрасной?!», ибо никогда в жизни такой девушки не встречал. Почему? А ни почему: просто не встречал, и всё!
Помню, как на следующий день шёл на свидание с огромным букетом наперевес, чем немного смутил свою новую знакомую. Тогда же наши губы впервые соприкоснулись. Светлана оказалась неопытной в таком деле. Я тоже изрядно отвык от поцелуев, но вскоре вспомнил, кáк это делается, ибо ещё академик Павлов доказал, что приобретённые рефлексы легко восстанавливаются.
Пролетела самая счастливая неделя моей более чем четвертьвековой жизни. Я чувствовал себя моложе лет на десять, потому что влюбился пó уши, как мальчишка.
Но отпуск кончился, я вернулся домой. Пошли дожди, и пропорционально температуре окружающей среды остывало отношение Светланы ко мне. Ничего удивительного: старые впечатления сгладились, а новым возникнуть неоткуда. Слишком мало времени провели мы вместе, слишком много километров разделяло наши сердца.
«Забыть, забыть! Долой! Вон из сердца!» – упорно твердил разум, но Светлана снова являлась во сне. «Что было – то прошло», – повторял мозг. «Если старые впечатления сгладились – значит, нужно их обновить», – возражало сердце.
И вот теперь я лечу в Кемерово, потому что завтра [нет, уже сегодня, 19.10] у Светланы день рождения. Как-то всё сложится? Ведь о визите я никого не предупредил.
Когда лайнер выходил на посадочную глиссаду, заложив широкий вираж над погружённым в утреннюю дымку «Шалготарьяном», небо на востоке лишь едва начало розоветь. Маршрутка № 126 проезжала под самыми окнами Светланы, и при виде их тёмных глазниц несчастное моё сердце заноровило вырваться из горла. Пульс подскочил до двухсот ударов в минуту, не менее!
Родня, к которой я заявился как снег на голову, немало озадачилась моим визитом, но быстро прониклась «своеобразием текущего момента». Отдышавшись с дороги, снимаю телефонную трубку, набираю номер – только длинные гудки. Наверно, ещё рано.
Дождавшись полудня, снова набираю тот же номер. И опять одни длинные гудки. Вот ведь непруха! И не знает моя милая, что сегодня я нахожусь совсем рядом, не в какой-то околомосковской глуши, а в одном с нею городе… Будучи не в силах усидеть на месте, я вышел побродить, намереваясь в процессе неспешной прогулки обдумать план дальнейших действий.
Решение созрело моментально, едва я снова вдохнул осеннего сибирского воздуха: надо купить хороший букет, в наглую заявиться к ней домой и спросить ненавязчиво: «Кто тут именинница?». Девять кремовых роз приобрёл в том самом цветочном магазине, где два месяца назад покупал для неё гвоздики. Вот погуляю пару часиков, внутренне подготовлюсь да и зайду к ней. А если никто не откроет – оставлю букет вместе с заготовленной открыткой у двери.
Дойдя до филармонии, я присел на лавочку возле фонтана. Совсем недавно нам тут было хорошо вместе, а нынче только холодные каменные барельефы Бетховена и Чайковского, Шостаковича и Хачатуряна строго смотрели с фасада, словно говоря: «Ну, что расселся? Давай, действуй!».
Покурив, двигаюсь дальше, добравшись по ул. Красной до Набережной, освещаемой добрым послеполуденным солнышком. Воздух был чист и прозрачен, как промытое аммиачной водой стёклышко. Облетевшие с гигантских тополей листья, которые в подобной ситуации принято сравнивать с золотом, хрустели под ногами и почему-то напоминали картофельные чипсы. Над зеркальной поверхностью реки опечаленные перспективой длительной спячки деревья наклоняли свои поредевшие локоны, отражаемые неподвижной водой.
Покурив ещё, я вышел на ул. Весеннюю. Шикарный светомузыкальный фонтан у Драмтеатра, конечно, уже не работал, и от этого весьма осеннее настроение заполонило душу.
Снова звоню Светлане с таксофона, снова слышу длинные гудки… Всё, надо наносить визит. Может, это и к лучшему, что никто мне не откроет, что букет будет ждать именинницу под дверью. Я почти готов к этому. Надо только зайти в какую-нибудь кафешку да выпить кофе – для поднятия тонуса.
«Бог, слышь ты меня или нет? Ты знаешь: я в тебя не верю, но, может, хватит уже терзать мою душу? Да погоди ты, не перебивай! Слушай сюда: если сегодня я встречу Светлану, то, клянусь, брошу курить. Ну, и свечку тебе поставлю, в Соборе, понял? Как тебе такое предложение?» – мысленно говорил я, направляясь к бару «Золотой цыплёнок». Здесь 19-го августа мы со Светланой отмечали мой отъезд. Пульс снова подскочил до двухсот ударов и ощущался даже в кончиках пальцев. «Бог, ёлки-палки, я кому говорю! Давай, помогай мне!» – подумав так, я вошёл внутрь «Цыплёнка».
И – звонко стукнула по дну железной урны пачка с моими сигаретами! Нет, такое бывает только в сказке! Вижу! Я вижу Светлану! Вон за тем столиком, в глубине полупустого зала! Словно последний добрый лучик скупого осеннего солнца воплотился в эту стройную девушку! Держа в правой руке чашку, она что-то увлечённо рассказывала двум своим подружкам. «Бог, слышь? Я, эта, хочу спасибо тебе сказать, да. Дальше уж я сам, ты, главное, теперь не мешай».
Пристраиваю розы на неудобном круглом стуле за свободным столиком, помещаю плащ на вешалку, поправляю галстук перед зеркалом. Беру себе чашку кофе, сажусь за столик, и усилием воли пытаясь унять ретивóе в груди, безотрывно смотрю на свою любимую. Ну же, Светлана Сергеевна, подними на меня глазоньки! Ведь я нынче всего в паре метров от тебя, вдруг ты будешь рада меня видеть? Или же…
Будто прочитав мои мысли, минуты через три девушка приподняла взор, и тут наши взгляды пересеклись! Далее здесь снова можно было бы написать о ярком золотистом луче, озарившем весь обеденный зал, или об электрическом разряде, звонко проскочившем между нашими глазами, или ещё о чём-нибудь подобном. Но мне в тот момент было не до высокопарностей: слишком громко сердце колотило в рёбра!
Замолчав на полуслове, чуть откинувшись назад, Светлана уставилась на меня таким ошеломлённым взором, словно за моей спиной появился живой лев. Под невидящим взглядом любимой девушки я на мгновение потерял контроль над своими мыслями, но разве ж и найдётся такой гениальный писатель, знаток человеческих душ, способный во всём многообразии красок живописать те чувства, что испытал тогда я – человек, которому в данный момент положено находиться почти за 4000 км от этого места!
Собрав последние остатки воли, ласково машу ей правой рукой. Светлана крепко зажмурилась, затем провела ладошкой по своему лицу. Но нет, не исчезло странное видение, я по-прежнему сидел на том же месте. Глядя широко распахнутыми очами, беззвучно произнося какие-то слова, она начала медленно подниматься. Обе подружки испуганно косились то на неё, то на меня, не понимая ровным счётом ничего. Тут уж и я встал и, подойдя, положил букет перед нею.
«С днём рождения, любимая», – я прошептал ей на ушко и, не взирая на зрителей, крепко обнял Светлану, чтоб из рук своих никогда больше не выпускать…
На этом рассказ свой и закончу. Да, здесь не будет смакования чёрной бытовухи и бытовой чернухи, столь модной в историях подобного сорта. Зачем? Ведь рано или поздно вся бытовуха забудется, зато тот лучезарный октябрьский вечер в Кемерово не забудется никогда!
|
