АЛИСА
Настоящего имени ее я так и не узнал, да и в этом ли дело... Дело, пожалуй, в том, что она вдруг открылась мне со всей откровенностью, мне совершенно незнакомому ей человеку, правда, человеку, который по возрасту вполне годился бы ей в отцы.
Это случилось прошлым летом в старом Воронцовском парке, куда я забрел по старой памяти, чтобы посмотреть, что там изменилось за те почти тридцать лет, прошедших со времени нашего переезда в другой район Москвы. Была теплая летняя погода, я уселся на лавочке в тенистой аллее и отдался ностальгическим воспоминаниям.
Вокруг было тихо и спокойно, и довольно долго никого поблизости не было, так что я не мог не обратить внимания на молодую, симпатичную девушку, которая быстрыми, нервными шажками бежала по аллее в моем направлении. Похоже было на то, что она пробежит мимо меня, но, когда она поравнялась с моей лавочкой, силы, вдруг резко оставили ее и она почти упала на лавочку буквально в метре от меня и закрыла лицо рукой.
Плечи ее вздрагивали, а слезы из-под ладони густо капали на ее платье. Я молча и совершенно автоматически протянул ей чистый платок и даже удивился, когда она не отмахнулась от меня, а также молча взяла его и приложила к глазам. Надо было уходить, но что-то меня удерживало, пока, наконец, я не понял, что уходить уже поздно, что теперь, после такой задержки, мой уход будет просто нелепым бегством.
Прошло еще некоторое время, она немного успокоилась и, даже, возможно, заметила мою нерешительность и расценила ее, как деликатность. Мне так показалось, поскольку мой платок был ей уже явно не нужен, но она медлила и, видимо проверяя меня, все никак мне его не отдавала. Как я понял потом, что, если бы в этот момент кому-либо из нас пришло в голову, что я не ухожу только из-за платка, то мы бы оба просто расхохотались. "Какая тонкая девочка, - подумал я, - да она совсем умница!". Я не знаю, как она прочла мои мысли, но в тот же миг, она с еще заплаканной, но очень милой улыбкой, вернула мне платок. Я твердо решил не спрашивать ее ни о чем, и, видимо, именно поэтому, она никак даже и не собиралась уходить.
"Вы часто здесь бываете" - спросила она, наконец, и я ответил, что последний раз был здесь лет тридцать тому назад. "И у вас, конечно, есть дети ?" - продолжала она, видимо, уже хорошо обдуманный свой план. Я ответил, что, разумеется, есть... и не просто дети, а в том числе и дочери "старше вас". "Тогда вы мне подходите !" - она решительно тряхнула головой. "Но я начинаю подозревать, что вы мне не подходите..." - сморозил я, обратив, наконец, внимание на то, с каким вкусом и как великолепно она одета. "Господи боже мой ! Да неужели же я похожа на... профессионалку..." - как-то растерялась она, и я сразу же понял: "нет, конечно, не похожа...".
"Понимаете... мне надо все кому-то рассказать, но так, чтобы потом на меня не показывали пальцем. Понимаете... надо... иначе я сама себя просто задолбаю". Вот это-то "задолбаю", единственное, сказанное ей сомнительное словечко, почему-то сразу же меня к ней сильно расположило, и в тот же миг мы оба поняли, что мы уже не просто... незнакомые "дядька и девушка на скамейке", нет, мы уже заговорщики.
"Тогда вы хотя бы скажите, как вас зовут... меня - и я назвал только свое имя". "Алиса !" - моментально соврала она, и мне было хорошо видно, что врать-то она совсем не умеет... Но больше она не соврала ни разу...
"Когда все это началось, у мамы как раз родилась двойня, мои братик и сестричка. Мы жили в маленьком сибирском городке, где папа работал начальником планового отдела на радиозаводе, а мама контролером ОТК там же. Жили мы дружно, папа и мама очень меня любили, мы всегда вместе ездили в отпуск, и я никогда ни в чем не нуждалась, даже и тогда, когда появились малышки. Училась я хорошо, и после окончания школы приехала в Москву и сразу же поступила в университет.
Первое время родители мне помогали, регулярно высылали деньги, а потом папа и мама неожиданно потеряли работу. Продукция завода вдруг стала никому не нужна, заводик закрыли и все рассыпалось... Это случилось тогда, когда все наши отечественные телевизоры полетели на помойку". Она так и сказала: "полетели...".
"Папа долго метался по Сибири в поисках работы и, наконец, устроился плотником где-то под Красноярском, они там, кажется, строили дачи... или что-то такое... сезонная работа. А мама осталась дома с малышками, которым надо было учиться в школе. Я все пыталась их успокоить, что у меня все хорошо, писала подробные письма, про учебу, и о том, как мне нравится учиться работать с компьютером. Мне снова стали помогать, и во время работы над дипломом я сняла даже себе комнату в коммунальной квартире, где у меня был свой ключ.
Однажды папа вызвал меня на междугородние переговоры, долго меня убеждал, что мне надо иметь свой компьютер и потом выслал на это деньги, и я меньше, чем за год, освоила несколько программ и научилась делать сайты. Потом случилось несчастье... Папа сильно простыл, еле-еле добрался от Красноярска домой, но болезнь прогрессировала, и он совершенно потерял зрение...
А малышам надо было еще учиться и учиться. Закончив университет, я быстро поняла, что моя квантовая электроника теперь никому не нужна, но тут мне повезло... Я устроилась работать на фирму, где и пригодились мои знания работы с компьютером. У меня также было хорошо с разговорным английским, и я быстро печатала текст на компьютере, т.к. раньше дома у папы была печатная машинка. Кроме того, я могла быстро и грамотно составить договор или научить сотрудников бухгалтерии работе с бухгалтерской программой, быстро находила любую информацию в инете и т.д. Мне стали хорошо платить на фирме, и я посылала домой вполне достаточно, чтобы там не бедствовали. Ехать же домой было бессмысленно, там все остались без работы."
Она, казалось, почти совсем успокоилась, как вдруг снова стала как-то даже не только насмехаться над самой собой, но и делать это с избытком зла и боли, и лицо ее, милое до сих пор, несколько раз пересекла нехорошая гримаса.
"А дальше все, как в дешевых романах... Алиса влюбилась... Да! И сейчас люблю, и ничего поделать с этим не могу... А он... он директор нашей фирмы, у него жена, дети... двое... Он, заметил, что я... попалась... и стал чаще приглашать меня в командировки, и однажды в Питере, в гостинице пришел ко мне ночью... и я допустила... эту ошибку.
Это продолжалось больше года, никто не знал...и не всегда... осторожно... ну, вы понимаете...а я все боялась, что... Этот ледяной ужас ожидания расплаты... и, наконец, когда он стал приходить даже... выпившим, полгода назад, я решилась, и твердо ему отказала.
Но за это время я многое поняла… Мы несколько раз были на дискотеках и в ночных клубах… Там… если ты туда только пришла, там многие мужчины уже рассматривают тебя, как товар… Это так гнусно… И еще… помимо просто веселья… там же нередко собирается самая отвратная публика… там можно найти все: алкоголь, наркотики, проституцию, жулье любого пошиба, венерические больные, туда толпой валят просто маньяки и насильники, фетишисты, да все что угодно… Что делать молоденькой неопытной девушке, которая о многом даже и не подозревает, которую туда приводит, например, случайная подружка, выполняя “заказ”… Ну скажите мне, почему мир такой грязный”?
“Нет, это не мир… дискотеки, ночные клубы – это лишь его темные закоулки… чьи завсегдатаи - это совсем небольшая прослойка бездельников, и мир тут, конечно, не причем… Ну есть же и там неплохие ребята…”. “Мне так не показалось…”.
“А неделю назад у нас было важное совещание с европейскими фирмачами, большой и выгодный контракт... И вдруг он мне заявляет, что обещал одному из них, что я проведу с тем ночь в гостинице. "Ну что тебе стоит..." - представляете? Дело было в Питере, я тихонько собралась на вокзал, купила билеты и уже через час выехала в Москву.
Оказалось... что это устный, но обязательный пункт договора, и сделка сорвалась. А только что... вот, когда я бежала... мне по мобильнику позвонил... нет не он. Сотрудник по кадрам и сказал, что... тяжелое финансовое положение фирмы, меня увольняют, как высокооплачиваемую... чтобы на фирму я больше не приходила и, что положенные мне деньги и документы отправили по почте... А дома на мне все... , как я им объясню? Я, конечно, работу найду, но... разве так можно... он же все знает...".
Мы долго сидели молча, как вдруг она снова решительно тряхнула головой: "И еще можно вас спросить, как мужчину... как друга ? - поправилась она. "Конечно, девочка",- успокоил я ее. "Девочка... - а я ведь про это ничего и не знаю... дом, школа, университет... Скажите, а я теперь, что... теперь я - женщина второго сорта... теперь хороший мужчина в мою сторону и не глянет?". Мне вдруг стало понятно, какие теплые и доверительные отношения были у нее раньше дома с родителями, и вот часть этого доверия и тепла так неожиданно и внезапно выплеснулась на меня...
"На этот вопрос я могу ответить совершенно определенно. Для уверенного в себе и понимающего жизнь мужчины, если он полюбил, это не имеет ровно никакого значения... А не уверенный и непонимающий, он что... очень нужен ?".
Она сидела, мерно раскачиваясь и, как мне казалось, повторяла в такт мои слова: "Для уверенного в себе и..." и я, вдруг, увидел ее ученицей девятого класса, как она зубрит географию и повторяет шепотом все по порядку государства, с которыми граничит Союз на юге и на западе.
Я стряхнул с себя эти нелепые ассоциации: "Понимаешь... это лишь в детских сказках девушка становится женщиной за одну ночь... не обижайся, пожалуйста, но ты пока только полудевочка-полумальчик... Нет... надо сначала родить ребенка, выкормить его, услышать, как он называет тебя "мама" и вот тогда, когда нежная волна материнства затопит твою душу, как весенний разлив... вот только тогда ты станешь женщиной...".
И вдруг я испугался, испугался того, что вот сейчас может случиться какая-нибудь нелепость, я что-то сделаю неверно, и она на секунду пожалеет о своей откровенности, и все будет испорчено... Какой, однако, пылкий юноша, оказывается, все еще во мне сидел... Я резко вскочил на ноги, она тоже поднялась... Я взял ее за обе руки и впервые напрямую назвал ее на "ты": "Слушай... мы, конечно, больше никогда не увидимся... но... уходи сейчас же, немедленно... и запомни: ты мне очень понравилась, понимаешь, очень-очень...".
Она, как будто, мгновенно меня поняла или просто испугалась моего неожиданного порыва и быстро и решительно пошла вдоль аллеи... Она удалялась от меня, немного наклонившись вперед, она шла так, как ходят... в пургу, навстречу пронизывающему, ледяному ветру.
Потом... потом мне стало казаться, что... нет, что это был не просто разговор с незнакомой девочкой, мне стало казаться, что это была встреча... Мне стало даже казаться... что это был внезапный, короткий, ослепительно чистый роман... и я еще долго сидел молча один и все думал о том, какая же она молодчина, и временами улыбался, наверное, очень глупо...
* * *
|
