Гений и бездари
Юмористический рассказ
ВЛАДИМИР БЕЛЯЕВ
Господин главный редактор! Вы, прочитав мою рукопись, сами убедились в моей гениальности. Вы видите, что в большой литературе мне равных нет! До меня так не писал никто, в наши дни, кроме меня, так никто не пишет, и уверен, что еще лет триста никому не удастся меня перещеголять! Мне сейчас некогда с Вами разговаривать, меня дома ждут неоконченные шедевры, и как только они будут готовы, я принесу Вам, печатайте - на здоровье, повышайте рейтинг Вашего издательства, и богатейте, а гонорар мне вышлите по почте, чтобы я по этим пустякам не отрывался от творчества. Что Вы хотите этим сказать, господин главред? Почему Вы не будете печатать мои произведения? Да плевать мне на то, что они затмят все те ляпсусы, которые Вы печатали до знакомства со мной! Вы это у меня спрашиваете - куда девать все то, что Вы уже приняли от авторов для опубликования? Да, хоть на помойку выбросьте! Перед кем это Вам будет стыдно извиняться, перед бездарными писаками, возомнившими себя классиками? Вы меня удивляете! Я, как Вы сами убедились, пишу короткие рассказы лучше этого уголовника, О. Генри! Да и что он мог написать приличного сидя в тюрьме? Правильно Вы говорите - он писал, чтобы скрасить время пребывания за решеткой, и это помогло ему более, менее сносно отсидеть назначенный ему срок наказания... Я больше чем уверен, что будь он сейчас жив, то непременно стыдился бы своих рассказиков, прочитав мои...
Что Чехов? Писал хорошие рассказы? Не смешите меня главред! Только вспомните, как он подписывался под ними... "Антоша Чехонте", умереть можно со смеху...Это все равно если бы я свои рукописи подписывал не Владимир Иосифович Беляев, а скажем..."Вальди Бальди", или чем то подобным. Мне то скрываться за смешными псевдонимами не нужно. Я не пишу, как Чехов писал, всякую, ерунду, и фамилию, данную мне моим отцом, скрывать не желаю! Я ее не опозорю. Пусть знают имя человека, который дал мне жизнь, и принес миру великого писателя, и поэта всех времен и народов! Нет, Есенина трогать не будем. Он тоже неплохо писал стихи... Намного хуже чем я, но учитывая то смутное время, в котором он жил, и тех сволочей, которые его окружали, я не могу его судить очень строго. Разумеется моя лирика, когда Вы ее напечатаете, уберет с полок книжных магазинов и библиотек стишки этого юношы, покончившего жизнь самоубийством, предчувствовавшего мое рождение, и появление настоящей поэзии... Был бы он жив, уверен, зачитывался бы моими стихами, и бросил бы писать сам, возможно это бы спасло его от самоубийства.
Вы, я вижу растрогались...Ну не плачьте, Вы же мужчина! Хорошо, хорошо, я подпишу первые экземпляры выпущенных Вами моих книг, и подарю их Вам официально, в торжественной обстановке, на первом же творческом вечере, в присутствии огромной аудитории моих почитателей и членов правительства. Кстати оповестите их сами - о месте и дате встречи. Ну не знаю, это Вы продумайте, где и как проводить встречу - в колонном зале Дома Союзов, или на стадионе в Лужниках, если не будет дождя... Вот это Вы сейчас, уважаемый, правильно делаете! Давайте я Вам помогу рвать всю эту макулатуру, принесенную в редакцию этими тупицами, бездарями, в надежде, что ее напечатают...
Ой, что это? Я проснулся весь мокрый, облитый холодной водой. Надо мной стояла жена с пустым пластиковым ведром, из которого она меня, очевидно, облила. Протер глаза, вскочил на ноги и уставился на жену... Зачем ты это сделала, Людмила,- дрожа от холода, спросил я. - Сегодня выходной, я не планировал рано вставать и, вообще, что это за метод - выплескивать на спящего ведро холодной воды, желая разбудить его. Ты никогда так не поступала, что с тобой? Ты спрашиваешь - что со мной? Три часа нес какой-то бред во сне, да так громко, что я не только уснуть, но и лежать рядом уже не могла. Но это еще было терпимо, я думала - переутомился, бредит, с кем не бывает... Но когда ты вдруг начал рвать на мне мои трусики, и орать, что бездарям нечего потакать, и печатать всякую их пошлость... Ничего другого мне не оставалось делать, и слава Богу, что ведро вылитой мной воды, привело тебя в чувство...
Убей меня, ничего не помню, какой сон, какие бездари, ворчал я? Тогда жена рассказала мне все, что ей удалось запомнить из того, что я нес во сне, и я дрожа от холода пошел к компьютеру и быстро записал, чтобы не забыть...
Надеюсь, что вы понимаете то, что никого лично в своем сне я не имел в виду, и вообще не помню ни одного слова. Все претензии к моей жене... я, лишь, записал с ее слов то, что по ее утверждению, мне снилось. |
