Спроси Алену

ЛИТЕРАТУРНЫЙ КОНКУРС

Сайт "Спроси Алену" - Электронное средство массовой информации. Литературный конкурс. Пришлите свое произведение на конкурс проза, стихи. Поэзия. Дискуссионный клуб. Опубликовать стихи. Конкурс поэтов. В литературном конкурсе могут участвовать авторские произведения: проза, поэзия, эссе. Читай критику.
   
Музыка | Кулинария | Биографии | Знакомства | Дневники | Дайджест Алены | Календарь | Фотоконкурс | Поиск по сайту | Карта


Главная
Спроси Алену
Спроси Юриста
Фотоконкурс
Литературный конкурс
Дневники
Наш форум
Дайджест Алены
Хочу познакомиться
Отзывы и пожелания
Рецепт дня
Сегодня
Биография
МузыкаМузыкальный блог
Кино
Обзор Интернета
Реклама на сайте
Обратная связь






Сегодня:

События этого дня
28 марта 2024 года
в книге Истории


Случайный анекдот:
- Зачем вырываешь страницы из учебника ? - спрашивает преподаватель колледжа студента.
- А я не все вырываю, а только прочитанные, чтобы ошибочно одно и то же дважды не читать.


В литературном конкурсе участвует 15119 рассказов, 4292 авторов


Литературный конкурс

Уважаемые поэты и писатели, дорогие мои участники Литературного конкурса. Время и Интернет диктует свои правила и условия развития. Мы тоже стараемся не отставать от современных условий. Литературный конкурс на сайте «Спроси Алену» будет существовать по-прежнему, никто его не отменяет, но основная борьба за призы, которые с каждым годом становятся «весомее», продолжится «На Завалинке».
Литературный конкурс «на Завалинке» разделен на поэзию и прозу, есть форма голосования, обновляемая в режиме on-line текущих результатов.
Самое важное, что изменяется:
1. Итоги литературного конкурса будут проводиться не раз в год, а ежеквартально.
2. Победителя в обеих номинациях (проза и поэзия) будет определять программа голосования. Накрутка невозможна.
3. Вы сможете красиво оформить произведение, которое прислали на конкурс.
4. Есть возможность обсуждение произведений.
5. Есть счетчики просмотров каждого произведения.
6. Есть возможность после размещения произведение на конкурс «публиковать» данное произведение на любом другом сайте, где Вы являетесь зарегистрированным пользователем, чтобы о Вашем произведение узнали Ваши друзья в Интернете и приняли участие в голосовании.
На сайте «Спроси Алену» прежний литературный конкурс остается в том виде, в котором он существует уже много лет. Произведения, присланные на литературный конкурс и опубликованные на «Спроси Алену», удаляться не будут.
ПРИСЛАТЬ СВОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ (На Завалинке)
ПРИСЛАТЬ СВОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ (Спроси Алену)
Литературный конкурс с реальными призами. В Литературном конкурсе могут участвовать авторские произведения: проза, поэзия, эссе. На форуме - обсуждение ваших произведений, представленных на конкурс. От ваших мнений и голосования зависит, какое произведение или автор, участник конкурса, получит приз. Предложи на конкурс свое произведение. Почитай критику. Напиши, что ты думаешь о других произведениях. Ваши таланты не останутся без внимания. Пришлите свое произведение на литературный конкурс.
Дискуссионный клуб
Поэзия | Проза
вернуться
    Прислал: Александр Шляпин | Рейтинг: 0.70 | Просмотреть все присланные произведения этого Автора







С тех пор, как я начал себя осознавать, мне вспоминается Мария Максимовна Балалайкина – огромная старуха, которая постоянно сидела возле своего ветхого домика, стоявшего в деревне на перекрестке двух дорог. Поэтому пройти мимо нее незамеченным мне тогда возможным ну ни как не представлялось.
Едва завидев меня издалека, она кричала своим низким, зычным голосом: «Васылько, ходи сюды!». Я ее побаивался, но ослушаться было еще страшнее. Я подходил, здоровался, наклонив голову. Она в ответ широко улыбалась и доставала откуда-то из-под своего цветастого необъятного фартука то конфету, то пирожок, то грушу. Тогда ии у кого в округе не вызревали груши, а у нее они были - маленькие, зеленые, но необычайно сладкие…
В принципе, она была добрейшей женщиной, дружила с моей бабкой Харитоновной. Бабушка всегда удивлялась:
-«Максимовна, как ты живешь, не прочитав за всю свою жизнь ни одной книги?»
Сама бабушка, хотя и имела всего семь классов образования, а книги очень любила. Всю жизнь выписывала газеты и журналы. Когда был жив дед, он часто просил ее почитать вслух, сам в это время чинил обувь или что-то мастерил. И она читала... Читала «Тихий Дон», «Поднятую целину», читала Горького и Чехова... В нашем доме всегда было много древних фолиантов, собранных еще моим дедом с времен давних. Они хранились в старом кованом сундуке с огромным амбарным замком. Я всегда думал, что после смерти деда все эти книги достанутся мне, и тогда я с жадностью окунусь в изобилие русской классики и познаю все тайны мира.
Странно, но я почему-то ни как не могу сейчас вспомнить Максимовну идущей или стоящей: мне кажется, она всегда сидела на лавке и всегда была в курсе всех событий, происходивших в деревне…
Последний «поход замуж» Максимовны я помню хорошо. Она рассказывала бабушке, что в соседней деревне живет старичок, который моложе ее на лет на десять, а самой ей уже было в тот год семьдесят восемь. Дед звал ее перебраться, к нему жить и Максимовна, собрав немудреные пожитки и оставив свою хату на квартиранта, переезжала к новому жениху. Правда, как всегда через неделю она возвращалась, раскладывала вещи по местам, объясняя свое скорое возвращение:
-Ня гож дедок, как мужичок! На печи сидит да тольки махорку и шмалить. Да и на ласку как – то он ну не дюже заводной! Хворый наверное, дедок- то…

Но вот однажды…
Я помню, случилось это как раз в канун праздника покрова Пресвятой Богородицы. Купила Максимовна у столяра Мирона хороший струганный сосновый гроб. Старуха видно собралась на тот свет, и загодя приобрела себе «одноместную квартиру», которую запихнула на чердак, дожидаясь своей кончины. В тот же вечер сев перед своим окном она вдруг и увидела то, что в корне перевернуло ее жизнь, заставив забыть о своей покупке на долгие, долгие годы. С приходом темноты, когда вся молодежь собиралась в деревенском клубе, на огород к Максимовне пожаловали таинственные незнакомцы. Как ей показалось: что-то похожее на эмалированный тазик, мерцая огнями с шипением, спустилось аккурат, посреди еще неубранной капусты. Бабка, видя в окно непрошенных гостей, достала из-под печи ухват, и тихо поскрипывая половицами, вышла из дома через запасной выход.
-«Молодежь балует!» - подумала она, ничего не подозревая о визите на свой огород внеземного разума.
Ни кто тогда из молодых, гуляющих в клубе, на этот природный феномен внимания не обратил. Всем казалось, что это Максимовна на старости спятила, и не дожидаясь Нового года, поставила на своем огороде елку украшенную разноцветной гирляндой. Тем временем, старуха подкралась к непрошеным гостям, и уже было хотела заорать на чужаков, как вдруг увидела двух зелененьких человечков. Роста они были как настоящие люди. Огромные бездонные глаза слегка горели желто-зеленым оттенком, словно у кошки Мурки, которая жила с Максимовной, избавляя старуху от одиночества и назойливых мышей. Говорили они между собой на каком-то непонятном языке, напоминающим щебетание скворцов в теплые дни апреля.
Затаившись, словно охотник за копной сена, вооруженная ухватом старуха замерла в ожидании... Гости тем временем ходили вокруг своего «блюда» и каким-то странным приборчиком тыкали в различные места. Приборчик то пищал, то чирикал, то начинал светиться голубым огоньком и тогда эти двое, кивая своими дынеобразными головами, начинали копошиться возле «тазика», лязгая какими-то железками.
Все было бы ничего. Но когда после ремонта своего «таза» один из человечков сорвал большой капустный кочан, сердце бабки не выдержав, екнуло от раздирающей ее душу жадности за свое добро…
И вот тогда криком: - «За Родину, за товарища Сталина!» она, слегка прихрамывая на больную ногу, выскочила из-за копны, застав непрошеных гостей врасплох. В таком частно-собственническом порыве, она подхватила одного «лягушонка» прямо на свой ухват, и слегка приподняла его словно чугунок с куриной мешанкой. Его голова аккурат пришлась по размеру чугунка, и он повис поднятый недюжинной бабкиной силой высоко над землей. Болтая своими хилыми ножками, он что-то щебетал на внеземном языке, жалобно глядя на разъяренную старуху, глубокими как космос глазами. Второй, бросив на землю сорванный кочан, выхватил приборчик и…
…голубая молния проскочила от приборчика к ухвату. Живое синие пламя, словно пружинка обвила деревянный черенок и, разбрасывая искры, переломила его в нескольких местах. Большеголовый инопланетянин упал наземь. Максимовна, на какое-то мгновение парализованная неземным оружием, выпучив свои глаза, окаменела посреди огорода словно чучело.
«Тазик» тем временем, беззвучно взмыл в небо, и уже через секунду растворился, не оставив и следа, ретировавшись от разьяренной пожилой землянки. Так и стояла старуха посреди капустной гряды, еще долгое время, пока оцепенение не покинуло ее тело.
Уже утром- отойдя от шока и обследуя свои потрепанные внеземным разумом владения, Максимовна обнаружила на остатках сгоревшего ухвата небольшой серебряный предмет с филигранной цепочкой. Видно в тот момент, когда она подцепила непрошенного гостя, цепочка зацепилась за «вилки» и сползла с шеи пришельца. На вид он напоминал блестящую плоскую каплю, в которую, был вмонтирован огромный красивый камень, похожий на бриллиант. Он таинственно переливался всеми цветами радуги, и манил к себе душу Максимовны своей необычайной красотой.
Подняв с земли обгоревшие вилки ухвата, Максимовна взглянула в утреннее небо и помахав их остатками, крепко по- русски выругалась матом, обратив свой гнев в сторону далекую от земной цивилизации. Рассмотрев доставшееся даром украшение, она как настоящая женщина надела на свою шею этот трофей, добытый в честной схватке с ненавистным инопланетным врагом.
Вот с этого блестящего кулона и начались в нашей деревне невиданные перемены, о которые и вошли не только в историю села Рябиновка, но и в историю всей нашей необьятной страны.
…на пятый день после прилета инопланетян, у бабки заболел зуб. Боль день и ночь донимала старуху, изводя ее своими приступами. Правда, от всех бабкиных зубов на тот момент оставался всего лишь один обломанный клык, но в тот миг ей казалось, что у нее болит не просто этот зуб - болит вся челюсть. Подвязав свой рот платком, она измученная болезнью, пришкандыбала опираясь на свой посох в деревенский фельдшерский пункт.
-Что вас привело Максимовна? – спросила молоденькая фельдшерка, которую все в деревне звали Ирка.
Ирка была девкой довольно ходовой. Упругие ноги, большой бюст и конопатое лицо с курносым носиком, привлекали взоры местных женихов некогда процветающего аграрного предприятия, которые словно «щуки на нересте» ходили вокруг фельдшерского пункта в надежде завладеть сердцем и плотью новой медички.
-Жуб болит! А шты бы мне Аринка, фыдрала бы яго! Жамучил окаянный шпасу нет! - Прошепелявила старуха, снимая свою повязку, которая обматывала челюсть.
Ирина с видом знатока заглянула в рот старухи и тут же обомлела, вылупив на старуху свои глаза. Там в глубине ее ротовой полости, словно у ребенка, вскрыв десна, лезли молодые белые жемчужины зубов. Такого феномена в нашей деревне еще не было. Ирка, удивленная этим явлением схватив телефон, бросилась звонить в районную больницу, сообщая главврачу о деревенской сенсации.
-Што ты там уфидела!?- спросила старуха, глядя на неадекватную реакцию молодой медички.- Ня вошь рак какей?
-У вас Максимовна, не рак у вас зубы новые лезут, словно грибы в нашем бору после дождя!
-Ты шо милая шофсем умом тшронулась? Мне уше шкоро дефятый дещяток - какие на хрен могут пыть жубы!? – прошипела старуха и покрутила своим заскорузлым пальцем, около веска. – Я думала тши лекар, а тши из гофна пуля! Мошешь только нашим мальцам можги офмырять!
Обидевшись, старуха покинула фельдшерский пункт, и поковыляла домой, опираясь на свой посох. Не доходя до сельпо, она как - то незаметно для себя, со злостью швырнула свою палку за забор столяру деду Мирону и пробубнила себе под нос:
-Как мой «конь» штал нелофок, шлофно хто подменил окоянного!
Максимовна даже не почувствовала, что шаг и поступь после посещения медицинского пункта стали более уверенными. Ноги по старчески уже так не заплетались, а будто бы сами шли, как когда-то лет двадцать назад.
Как всегда, сельские бабы уже с самого утра собрались в сельпо, сообщая друг другу о том, что произошло в деревне за сутки. Это был бы как деревенский информационный центр, где можно было узнать все: кто с кем гуляет, кто кому изменяет, и сколько было выпито самогона и съедено огурцов, на поминках у конюха Семена.
Желая навестить деревенских подруг, Максимовна с повязанной физиономией вошла в сельпо, держась за щеку…
-Ой, бабы гляньте - Максимовна пожаловала собственной пэрсоной! Да свежа, как - будто молоком рожу свою мыить! – сказала баба Клава, опираясь на палку.
-Тши Клафка, хайло бы свое прикрыла! Жуб болит - аж фсе рыло мне штянуло!- сказала Максимовна, подойдя к подругам.
-А «коня»- «коня» свого ты куды задевала старая?- спросила Канониха, поставив руки на бедра.
-Ай, бабы, так нелофок штал окаянный, будто кто подменил! Я к Аринке уше ш утра пришкондыбала, гофорю жуб болит - тяни яго, змия кудлатого! А она мне - бабушка Мария, у фас жубов полон рот – какей тянуть? Фидно дефка на парнях шофсем умом тронулащь! В ее глазьях, рябит всякая хрянофина!- сказала Максимовна и немного постояв, стянула с головы натянутый под челюсть платок. – Ой, бабы и шой-то деиться, шо мной такое? Фпрямь что-то в роте шевелютси!
Клавка подковыляла на палке к Максимовне и, любопытно глядя ей в рот, сказала:
-Ты Максимовна мялицу то свою разуй - глянуть хочу, ти ёсь там, у табе какие жубы, аль нет их?
Максимовна открыла рот и на все сельпо заголосила, словно на приеме врача:
-А, а, а, а!
Клавка с умным видом сквозь толстые стекла очков заглянула в рот и положив на грудь свои руки, только и прошептала:
-Батюшки гошподние - шо енто такое!? После чего ее ноги подкосились, и она медленно завалилась на пол без чувств, с грохотом завалив стоящие на ветрине оцинкованные ведра.
-Гляньте бабы - Клавка замлела. Може с сердцем плохо!?- крикнула сухощавая Канониха и, встав на колени, перед бабой Клавой, стала делать ей искусственное дыхание.
– Караул - тащите Ирку конопатую, пущай какой укол старухе сделает, помереть может!
Бабы загудели, словно шмели, засуетились, и словно по команде упираясь на своих «коней» бросились за фельдшером. Они, ругались, махали палками, словно лыжники на соревнованиях, но уверенно поползли в медпункт в надежде на спасение своей подруги. Тут виновница приключившегося Максимовна, вырвалась в лидеры. Походкой совершенно здоровой бабы она сама того, не замечая, уверенно пошагала к фельдшеру, обогнав подружек словно стоячих. Бабы, видя удаляющуюся спину Марии, от удивления открыли свои рты, так и остались стоять, дожидаясь, когда Максимовна зайдет на второй круг.
-Гляньте, гляньте бабы, понеслась Максимовна шо реактиффная! Нам за ней до самой смерти не угнаться. - Сказала со вздохом Семеновна. – На кой черт нам в ту хвелширскую переться? Подождем тут - в сельпо… Може кто из наших мужиков за горилкой появится, так они на трахторе и сгоняють?
От слов сказанных Семеновной на сердце старушек стало спокойней и они, развернувшись, вернулись назад в магазин. Там на длинной ребристой батарее- трубе сидела еще живая Клавка. Канониха, стояла напротив и махала на нее какой-то тряпкой, приводя закадычную подругу в чувства.
-Ты Клавдия Германовна, какого черта в обморок падала? Всих баб в округе переполошила,- спрашивала она Клавку.- Вон, Максимовна твоя, так дунула, шо и про коштыли свои забыла.
-Я Нинка и впрямь видала как у Машки жубья режутьси!
-Дура ты Клава, какие жубья в восемьдесят годов!? Это был обман твоего зрения. Вон, какие телешкопы на нос напялила, да в них даже можно и Луну разглядеть не то, что жубы...
-А вот и ёсь там жубы! А табе Канониха афтаритетно жаявляю – жубы у Макшимофны ёсь - да ешо и какие!!!
Так и стала Максимовна объектом пристального изучения односельчанами.
С каждым днем морщины на ее лице стали разглаживаться, словно под утюгом. Седые волосы старухи стали приобретать приятный золотистый оттенок, как когда-то в молодые годы. Все эти метаморфозы настолько беспокоили старуху, что она боялась даже выйти из дома.
На седьмой день седина исчезла вовсе, а рот заблистал белоснежной голливудской улыбкой. Глядя на себя в зеркало, старуха удивлялась новым переменам. Почти каждую ночь стали сниться Максимовне удивительные сны, которых она не видела уже лет пятьдесят, и это еще больше донимало старую женщину, разрывая ее сердце к любовной страсти.
Как -то утром после очередного эротического сна, Максимовна, взглянув на себя в зеркало и ахнула. Там, напротив, в жалком и холодном куске стекла стояла красивая женщина лет тридцати пяти. Скинув с себя старую льняную самотканую рубаху и панталоны с начесом, Максимовна обомлела: бюст, словно наливное яблочко возвышался на женской груди, придавая ей былую и неповторимую аппетитность. Кожа стала упругой, а ноги, несколько лет страдавшие подагрой выправились, а шишки на суставах рассосались, не оставив и следа былой болезни.
-Энто хтож така!?- хотела спросить старуха, но в тот миг из ее рта вырвался на удивление чистейшей воды звук. Собственный голос и обновленный вид старухи испугал Максимовну и она, закрывшись в хате, занавесила все окна старыми одеялами.
-Штыд то какей! Бабы глазьям своим не поверють!- говорила она сама себе, метясь по хате.
Максимовна тогда словно заново родилась. С удивлением целый день она рассматривала свое омолаживающееся тело, наблюдая в зеркало, как ее зад приятно округлился, а вся фигура вытянулось словно морковка.
Недельное отсутствие Балалайкиной в сельпо, насторожило в округе всех баб. Недобрый слушок о ее «смерти» прокатился по деревне. На десятый день, после того как прилетал инопланетный «тазик», бабы сходом порешили: всем гуртом идти к Максимовне...
-Эй, штарая! Ти жива ты, ти не?- спросила Семеновна, и постучала своей клюкой в перекосившуюся гнилую дверь. В доме было тихо...
- Давай Прохор, ломай дфери, чай Макшимовна наша уже приштавилась перед гошподом!- сказала Канониха, подавая кузнецу Прохору кованый топор.
Прохор встал на крыльцо и, перекрестившись сказал:
-Бабы, да простит меня господь! Не ради любопытсва праздного, а ради помина делаю это…
Только он замахнулся, чтобы ударить в дверь как за ней послышался звук падающих ведер и здоровый русский мат. Прохор в ужасе отпрянул и, выронив топор, скатился с крыльца крестясь, будто увидел воскресшего покойника.
За дверью кто-то зазвенел железной клямкой. После небольшой паузы они раскрылись, и на пороге возникла молодая женщина лет двадцати пяти.
Бабы тоже на всякий случай перекрестились и, опираясь на своих деревянных «коней» отпрянули от хаты к калитке, давая себе оперативный простор для бегства.
- Чаго барабаните! Вам шо делать нечего?- сказала молодуха, выскочившая из хаты в одном исподнем одеянии с коромыслом в руках. -Я сейчас вас коромыслом…У!
-А ты хто такая, шоб нас тут допытывать!? – сказала тощая Канониха, поставив свои руки на бедра.
-Я квартирую тут!- Сказала Максимовна, видя, что ее ни кто не признает.
-А где Макшимовна!?- Спросила Канониха, напирая на квартирантку.
-Максимовна еще два дня назад в район укатила. Говорила, нашла себе деда и поехала, замуж за него выходить… Меня на свое хозяйство кинула, шоб такие как той огузок, хату ее не раскрали... Показала она на Прохора, который сидел на земле, открыв рот от удивления.
-Ведь брешешь же!- Сказала Канониха и топнула своей босой ногой по луже, раскрошив голой пяткой тонкий лед.
Канониха была из той породы баб, что всю жизнь ходят босиком. Обувь она одевала с того момента, как снег ложился на землю, а снимала тогда, когда апрельское солнце своим теплом разгоняло зимние осадки, перетапливая их в воду. От того в Канонихиных сундуках всегда была новая обувь, а здоровье было такое, что в свои семьдесят пять лет, она ни разу не болела.
-Я вам точно говорю бабы! Нашла Максимовна дедка, и уехала к нему… Авось еще приедет за своим приданным. Вот тоды и свидитесь!- сказала девка, запирая хату изнутри.
Бабы пошушукавшись, развернулись, и не солоно хлебавши, направились в сельпо. Весть о новом замужестве Максимовны уже никого не трогала, зная о любовных пристрастиях старухи. Девка, что квартировала в ее хате, подозрения не вызвала. Мало ли брала квартирантов у старой? Лишняя же копейка не мешала ей и всегда была пристроена к делу.
Как только бабы ушли, Максимовна перевела дух и снова уставилась в зеркало, пристально рассматривая свою омолодившуюся физиономию. Все что могло выдать ее, это были те затрапезные наряды, которые она покупала тогда, когда была еще молода и крепка на тело.
Истопив жарко баню, Максимовна чисто на чисто омыла свое молодое воскресшее тело и достав из «тайника» свои «гробовые», тайно от односельчан огородами умчалась на велосипеде в район, чтобы одеться там, в соответствии с современной модой. Теперь нужно было держать свою марку и соответствовать духу времени и своему новому возрасту, который открывал ей новые жизненные перспективы.
Как обычно в четверг в районе был день базарный. Народу собиралось великое множество, и никому не было дела до какой-то двадцатилетней девки, которая почти каждой палатке покупала модные вещи и, ликуя от радости, наспех примеряла их, тут же переодеваясь.
Кто бы мог подумать, что старая Максимовна так быстро привыкнет к своему новому образу, и ее жизнь, войдя в новое русло, покатится до тех пор пока…
Зелененькие явились за своим амулетом, как раз в канун Нового года. «Тазик» бесшумно приземлился на огороде Канонихи, слившись по цвету с голубым снегом.
В каждом доме уже стояла украшенная елка, а закуска томилась в русских печах, ожидая своего часа стать праздничной пищей на столах односельчан.
В сельском клубе шли последние приготовления к празднованию Нового года и Максимовна, заняла пустующее место директора клуба. Она держала в руках текст и как заправский режиссер и актер в одном лице расхаживала по сцене в обличии Снегурочки.
Ни кто не мог узнать в этой молодухе ту старую бабу, которая два месяца назад собиралась отойти в мир иной и для этого пути уже купила себе новый гроб. Вся она словно светилась от прущей нутра из ее организма молодости и девичьей силы. Колхозный инженер Колька в той пьесе играл роль Деда Мороза. Он, спрятавшись за занавесом, сквозь щель наблюдал за Машкой Балалайкиной, которая только одним своим чудным голоском будоражила в нем все его внутренние механизмы. Колька с замиранием сердца смотрел на новенькую и вздыхал, отдаваясь во власть своих эротических мечтаний.
- Дедушка Мороз, Дедушка Мороз - выходи!- Говорила по тексту Максимовна, а Колька, раздвинув занавесь деревенского театра, постукивая посохом, выползал в валенках на сцену и отвечал:
-Вот и я ваш Дед Мороз, я подарки всем принес!!! Шел я снежными полями! Шел оврагами, лесами, чтобы к вам друзья придти - Новый год вам принести!!!
Максимовна нагибалась, клянясь в пояс Деду Морозу, и продолжала дальше:
-Здравствуй, здравствуй Дед Мороз, от чего твой красен нос? Борода твоя седа, ты откуда? Ты куда?
-К вам друзья мой путь лежал! К вам на лыжах я бежал! На оленях я скакал! Ох, как внученька устал! – говорил Колька и скрючив физиономию, хватался за спину.
Максимовна всовывала тетрадь текстом под мышку и, достав из-за занавеса стул, ставила его Деду под зад и говорила:
- Ты дедуля посиди! Да на нас ты погляди! Будем мы сейчас плясать, тебя будем забавлять!
В это время «зелененькие», топая своими ножками по снегу, стояли под окнами клуба и всматривались сквозь промерзшие окна, стараясь отыскать Максимовну, чтобы забрать принадлежавший им кристалл вечной молодости.
Ближе к полуночи в клуб стал подтягиваться деревенский люд. Кто тянул бутылку мутной русской сивухи, кто соленых огурцов, кто шмат ароматного сала с чесноком и перцем. Молодежь, нарядившись в костюмы ряженых, с нетерпением ждала начала карнавального дефиле, потягивая через трубочки коктейль местного разлива из Канонихиного самогона с клюквенным морсом.
Когда все было готово, грянула музыка и на сцене, переливаясь и искрясь в лучах софитов блесками и рюлексом, появилась великолепная Мария Максимовна Балалайкина. Ни кто из селян не мог опознать в ней ту бабку, которая еще два месяца назад еле ползала, опираясь на свою палку. Статная девка с ногами, растущими из-под мышек в облике Снегурочки, вылетела на сцену, и зал дружно зарукоплескал.
-Видеть всех я очень рада, это лучшая награда! С Новым годом поздравляю! Счастья радости желаю! - стала декламировать Максимовна со сцены.
Зелененькие при виде девки, дружно зачирикали, загалдели, предчувствуя удачу.
В это время, кузнец Прохор изрядно накушавшись Канонихиного самогона, и загодя встретив Новый год, выполз из-за угла деревенского клуба. Шапка на его голове торчала в разные стороны развязанными ушами, а тулуп, ввиду бушующего внутреннего жара, был незастегнут, а развивался своими полами в разные стороны. Глаза горели словно угли, а изо рта торчали клыки графа Дракулы, купленные у Нинки в местном сельпо за десять рублей. Вот тут-то и встретился он нас к носу с таинственными инопланетянами. От увиденного, он прямо сел своим задом в сугроб и стал тереть свои глаза, предполагая, что это происки алкогольного опьянения или же еще какой новогодний мираж. Трое пришельцев стояли перед ним в серебристых костюмах и что-то щебетали, показывая на него своими длинными зелеными пальцами.
-Чур, чур - меня!- пролепетал Прохор. - Кыш, кыш черти, я еще не настолько пьян, чтобы видеть вас!- сказал кузнец, и, достав нательный крестик, стал крестить им внеземных гостей, не смотря на свой статус новогоднего «вампира».
Пока Прохор крестил да тер свои глаза, пришельцы испугавшись его окровавленных клыков, спрятались за сугробом.
- Шо шуки испарились!? Во шо крест святый делаеть! – сказал Прохор и, поднявшись с сугроба, пошатываясь, вновь двинул в клуб.
Вечер был в самом разгаре. Елка сияла огнями, а вся молодежь дружно плясала под звуки музыки, дружно топая ногами по полу.
Прохор ввалился в зал, и прямо с входа перекрикивая мощные колонки, что было мочи, заорал:
-Шо змии шкачите!? А там черти клуб обложили! На меня напали, я целый час отбивался как наши батьки отбивались когда-то от гада и супостата германца!
Внимания на крики пьяного кузнеца ни кто не обратил. Все знали, что Прохор любитель наводить тень на плетень, особенно тогда, когда его голова заполнена парами ядреной деревенской сивухи с карбидом для крепости и убою.
Осмелев, зелененькие робко следом вошли в клуб за Прохором и пристроились около входа, переминаясь с ноги на ногу. Спокойствие их было недолгим. Кто-то из местных девчонок, приняв их одежду за карнавальные наряды, затянули пришельцев в круг, не подозревая, что перед ними не ряженые пацаны из соседней деревни, а инопланетный разум из далекой галактики. Повторяя движения землян, пришельцы влились в общую массу и закружились в вихре танца, радостно щебеча, словно канарейки, повторяя замысловатые движения уже почти пьяных землян.
Все было бы ничего, но русские земляне, были бы не русскими землянами, если бы уже через пятнадцать минут, они, не напоив пришельцев «огненной водой», не бросились бы лобызать «внеземной разум», требуя к себе уважения и безграничной межгалактической любви.
-Елочка зажгись!- кричал Прохор и, направив на елочку конфискованный у пьяных инопланетян приборчик в виде детского пистолетика, нажал на какую-то кнопочку. Голубая молния выскочила из него и, обвив ель, срезала с неё все ветки с игрушками.
- Вау! – прокричал он, глядя на голый ствол дерева, на верху которого все еще продолжала гореть покосившаяся на бок красная звезда.
-«Ох, и получу же я сейчас по рылу»!- сказал сам себе Прохор, и начал медленно продвигаться к выходу озираясь по сторонам на опешивших односельчан.
Народ тем временем замер… Музыка стихла… Все глядели то на голый ствол новогодней ели, то на ползущего раком к выходу Прохора. И когда люд отошел от оцепенения, именно в тот самый момент, кузнец было, уже почти выполз из клуба, открыв двери своим задом.
-Ах ты, гад! Ты нам праздник сука портить будешь!? – закричал кто-то из деревенских, и вся молодежь бросились на Прохора с кулаками.
-Только не по голове! - кричал он, обернувшись в свой расстегнутый полушубок.-Только не по голове!
-На сука, получай гад! Извращенец хренов!
И удары посыпались на кузнеца со всех сторон...
Прохор лежал около самого входа, а рядом с ним лежала вывалившаяся изо рта купленная в сельпо челюсть графа Дракулы. Ему не хватило всего тридцати сантиметров, чтобы оказаться по ту сторону двери. Удары сыпались, словно из рога изобилия и от них Прохору было как никогда больно. Больно не телом, а душей за то, что сельчане даже и не заметили его карнавального костюма «вампира», который он готовил еще за месяц до Нового года.
-Да шо -о вы делаете – фолки!?- глухо прокричал он сквозь свой полушубок.
-Молчи – козел !- отвечал народ и продолжал пинать кузнеца в живот ногами.
Решение пришло мгновенно. Кузнец, чувствуя, что желающих пнуть его не будет конца громко застонал и, прикинувшись «дохлой кошкой», сделал вид, что потерял сознание. Он замер и со страшным стоном перевернулся на спину, вывалив синий от нитхинола язык.
Народ отпрянул, видя на полу его пластмассовую челюсть, и то, что кузнец Прохор с минуты на минуту может испустить дух.
Максимовна увидев, что сельчане могут забить Прохора насмерть, бросилась к нему. Встав на колени, она приложила голову к его груди, желая услышать угасающее сердцебиение кузнеца, чтобы вовремя принять меры к его реанимации. Народ оторопел... Все смотрели на своего кузнеца, гадая, будет он жив или уже к утру испустит свой дух и предстанет перед вратами рая.
- Крякнет?- послышался голос из толпы.
-Нет - не крякнет! Прохор живуч, словно граф Дракула! Он даже наряд себе «вампирский» сварганил, вон глянь, какие жубы сабе сволочь отковал!
-Раз не крякнет, пошли тоды плясать! Оклемаитси зараза, потом еще за елку ввалим! Ишь- шо учудил!!!
После этих слов сельчане вновь бросились в пляс. Взяв за руки «зелененьких», они стали кружиться вокруг голого ствола, совсем забыв о полуживом деревенском кузнеце.
Все что произошло в те минуты, шокировало пришельцев до самых их внутренностей. Постоянно озираясь на кузнеца, они прыгали вокруг бывшей ели, прикинувшись беленькими и пушистыми зайчиками. Инстинкт самосохранения диктовал им правила поведения во враждебной цивилизации, и они лезли из кожи вон, чтобы их в тот момент никто не заметил и не распознал в них чужих. Они, прыгая под звуки музыки, все не сводили глаз и с Максимовны, которая, усадив кузнеца в угол клуба, вытирала его разбитый нос своим носовым платком. Амулет болтался на ее шее, привлекая внимание инопланетян. Заветный предмет был почти рядом, но видя, что сделали земляне со здоровенным кузнецом Прохором, пока не решались его отнять, выжидая более удобный для этого момент.

-Что пляшите!? А там у нашей Канонихи в огороде огромный тазик алюминиевый валяется… Колян Шумахер, его уже трактором зацепил и поволок к Сени Гутенморгену на металлолом… Ни кто не расходится, сейчас будем пить до самого Урала, там, наверное, тон шесть чистейшего люминия,- сказал скотник Сашка Зек, предвкушая своим желудком халявнную выпивку.
После слов сказанных им, народ загудел еще сильнее в предчувствии общенародной пьянки. Пришельцы видя, что народ засуетился и заликовал, тоже как и земляне воспрянули духом, думая что случилось всеобщее счастье и благодать спустилась на эту бренныю планету. Они еще не подозревали, какую судьбу уготовили им жители Рябиновки… Не кто из них даже не в кошмарном сне не мог представить, что погоня за своим амулетом «вечной молодости», обернется для них чуть ли не войной с враждебным колхозным разумом и полным апокалипсисом земного мироздания.
-Что мужички чирикаете, сейчас в честь Нового года водку пить будем! Коля, тазик продал! Тут Саша Зек по микрофону стал рассказывать, как они с Шумахером обнаружили на огороде Канонихи блестящий предмет, напоминающий две сложенных вместе тарелки. Как цепляли его к трактору тросом и тащили по снегу сквозь завалившийся гнилой забор старухи.
Зелененькие ничего, не понимая и не подозревая, лишь одобрительно кивали своими дынеобразными головками, и во всем соглашаясь с дикими землянами. Им в эти минуты было невдомек, что их «тарелка», даже не смотря на крепчающий мороз, уже на пути к пункту приема металла, а все земляне только и ждут своего тракториста, чтобы продолжить всенародное гуляние да обмыть всем колхозом, свалившуюся с небес богатую находку.


* * *


-Во, видал! Примай Сеня, жалезину! Таких еще у тебя не было,- сказал Шумахер хвастаясь найденной тарелкой.
-Ты Колян, до утра не мог потерпеть, Новый год же!?- спросил Сеня Гутенморген. -Я уже за столом сидел и слушал приветствие нашего Президента, а ты гад, мне весь кайф испортил! Как я этот тазик сейчас буду взвешивать, да и денег много надо.
-Ты Сеня, мне бабосы отдашь потом! А сейчас бери тазик, да спрячь в свой ангар, а то не дай бог упрут, да сволокут в район. Там денег за него больше дадут!?
-А что это за хрень такая?- спросил Сеня, откусывая моченое наливное яблочко.
-Это Сеня, межгалактический дерижбабель, изготовленный из молочной ванны Пантелеевского сыроваренного завода. Кулибина из Пантелеевки знаешь?
-Ну знаю!- ответил Сеня Гутенморген, ощупывая блестящие бока огромной тарелки.
-Он сделал! Решил нас рябиновских перед Новым годом развести, словно лохов. Переодел своих карапузов типа в «инопланетные» тряпки, и претендует собака на первое место в конкурсе карнавального костюма, который наша новенькая завклубом проводит. А мы решили эту ванну пропить! Во, Кулибин будет локти кусать, коды узнаеть шо его таз Рябиновские пропили!- сказал Коля Шумахер, и залился счастливым смехом.
-А, ну так бы и сказал! А я думаю, что за хреновина такая? Я тебе сейчас дам для начала десять тысяч, а когда его автогеном разрежу и перевешу, то еще получишь. Но это уже братец после нового года. Сейчас, на водку тебе хватит, а на опохмел приходи числа третьего. Я раньше сам ну ни как не оклемаюсь!- сказал Гутенморген.
-Заметано братэла, – сказал Колян Шумахер, и обнял Сеню Гутенморгена как родного брата.
Сунув деньги во внутренний карман фуфайки, он впрыгнул в трактор и, нажав на газ, с пробуксовкой, полетел обратно к той же Канонихе за самогоном.
Канониха не смотря на свои годы, была баба крепкая. Каждый день, без всякого страха перед участковым милиционером она гнала свой знаменитый на всю округу наичистейший самогон. Ее младший сын, который работал когда-то на военном заводе, из стратегического ракетного сплава изготовил ей настоящий самогонный аппарат для дополнительного приработка к ее скудной пенсии. По конверсии эти самогонные аппараты были названы миниспиртзаводами, хотя весь процесс перегона браги в спирт, ни чуть не отличался от древней деревенской технологии. Канониха и сама была не прочь выпить для «настрою», поэтому гнала самогон исключительного качества, настаивая его на корешках, травках и всяких лесных растениях, способствующих оздоровлению и очищению организма от накопившихся шлаков.
Сельчане так полюбили ее первоклассный продукт, что прозвали дом Канонихи «оздоровительный центр». В один из дней, когда вся милиция района съехалась в Рябиновку для ареста уникального аппарата, они стали стеной супротив законной власти, грудью вилами защищая ее производство. Милиция видя, что народ не простит им закрытие спиртзавода, убралась восвояси, так и не исполнив своего служебного долга. Напоследок, в знак примирения начальник милиции, лично получил от Канонихи бутылку первоклассного самогона, который тогда как-бы стал настоящей «трубкой мира». Дабы не искушать свою судьбу и здоровье он в областном экспертном отделе произвел полный анализ свежеизготовленного Канонихой продукта. Каково было удивление местной власти, когда данная экспертиза показала: самогон производства Канонихи по качеству и содержанию полезных веществ, превышает знаменитый коньяк «Хенеси» в несколько раз, и мог быть сравним только с животворящим бальзамом из самого Иерусалима.
С тех пор заключение областной экспертизы, словно державный сертификат качества, висело у Канонихи в рамочке под стеклом, а начальник местного РОВД уже самолично, контролировал производство оздоровительного всенародного снадобья. Почти каждую неделю он сам после трудов праведных проходил у старухи сеансы подобного «бальзамирования». Ему как представителю районной власти было необходимо в свои сорок пять лет держать тело и дух в полной гармонии с природой, как некогда это делали древние египетские фараоны.
Колян Шумахер влетел в хату Канонихи в тот момент, когда она пристербывая из блюдца чай, смотрела сквозь свои очки новогодний концерт. В доме было ни души...
-Привет Канониха! С Новым годом тебя!- сказал Колян Шумахер, снимая с головы потертый заячий треух.
-Привет шоколик,- сказала она, не отвлекаясь от телевизора. – Ноги веником обмети, шнегу притащил досыть!
-Мне тут - бальзаму твого надо на мою израненную трудовым подвигом душу! Располагаю страстным желанием произвести сеанс «бальзамирования» для вечной жизни… Говорят, он молодость возвращает, а мужикам дает такую силу, что мама не горюй! Во, я сегодня с девками гульну, весь район гудеть будеть шо жмели на пасике!
-В кожном деле шоколик, должна быть своя мера! Бальзам он всесилен, тоды, коды ты знашь сколь надо... А коли ты Колян, будешь его жерти, словно райповскую борматуху, то никакей пользы от няго табе не будеть, а девки все разбегуться от тебя как зайцы по полю!
-Давай мне бабка для затраву, бутылок с десять… Тольки ты спать не ложись... Я еще приду... Я седни богат, словно той Ротвеллер! Я Сени Гутенморгену тазик люминевый продал, той шо на твоем огороде без дела валялсси,- сказал Колян Шумахер, хвастаясь удачей.
Бабка встала из-за стола и, взглянув в окно в свой огород, что-то прошипела под нос и прошла в чулан. Там на полках в ожидании клиентов, стояли бутылочки с ее бальзамом. Все было поставлено на широкую ногу. Даже этикетки на бутылках, имели ее портрет, как подтверждение высочайшего качества продукта. Не зря Канониха с пенсии собирала деньги, чтобы в районе у местного фотографа Зямы Наппельбаума изготовить тысячу фотографий этих этикеток. Зяма так старался, что брэнд на этикетку, даже узаконил нотариусом и гордился этим произведением своего искусства не меньше чем Кулибин своей самобеглой коляской, работающей на конском навозе, которого во всех деревнях было еще вволю.
Колян Шумахер стоял возле двери, переминаясь с ноги на ногу, словно кастрированный мерин при виде кобылы, мечтающей о породистом жеребце.
-Не томи старая душу, давай живее! Душа горить, а сердце плачеть!- запел он, предвкушая свой момент истины.
Канониха позвякивая посудой, вышла из чулана, держа в руке корзину, наполненную бутылками.
-На вот шоколик - держи! Тольки мне кажесси на моем огороде, ни каких тазов не було! Шо им там делать!? Енто ж огород, а не районная баня!?
-Сколько? – спросил Шумахер, достав пачку денег.
-Пять шотенных,- сказала Канониха, протянув свою сухенькую ручку.
-На старая, держи… Спать тольки не ложись, еще приеду,- сказал Колян, отсчитывая бабке, пять сотенных.
-Приезжай шоколик, приезжай. Я хоть и засплю, ты стучи родимай в шибинку, я открыю. Один черт бешшоница окаянная мучаить!
Огромный блестящий тазик лежащий в его дворе ни как не давал покоя Сени Гутенморгену. Не смотря на новогоднее застолье и дорогих гостей, он не выдержал, и под видом сходить до ветру, вышел во двор. Обойдя с фонариком вокруг таза, он осмотрел его гладкие и полированные бока. Где-то в голове он уже прибрасывал ту сумму, которая должна была получиться от продажи алюминия. Трогая с любовью внеземной «агрегат» он совершенно незаметно и случайно коснулся странной пластинки, которая слегка отличалась по цвету, от остального металла. Пластинка, почувствовав тепло руки Гутенморгена, мгновенно передала эту информацию в недра этого летательного аппарата. Верхняя крышка, скользнув на бок, с шипением открылась, выпустив облачко белого пара. Сеня, от такой неожиданности испугавшись, отбежал в сторону, выронив фонарь. Он впервые увидел такое, что кусок бездушного металла подчиняется воли человека.
-Что за хрень такая? – спросил сам себя Сеня, и держа в зубах фонарь на четвереньках вновь подкрался к тазу.
Через минуту крышка вновь зашипела и закрылась. Сеня опять отскочил от греха подальше.
Страх и любопытство сошлись в его душе, словно два боксера на ринге. Страх бил любопытство, нокаутирующими ударами, а любопытство уходило в глухую оборону. Как только страх немного стал сдавать свои позиции, любопытство переходило в атаку, теперь уже загоняя сам страх под канаты этого импровизированного ринга.
Сеня переборов свой страх, вновь подошел к тазику. Увидев серую пластинку, он приложил к ней руку и крышка, пуская пар, снова открылась. Долго не раздумывая, Сеня хотел, уже было взяться за борт, как вдруг в боку таза образовался люк, который сложившись, втянул Гутенморгена внутрь. Крышка с шипеньем закрылась. Страх обуял Сеню, и его сердце забилось в бешеном ритме, поглощая огромные порции адреналина впрыснутого в кровь его надпочечниками. Внутри было темно...
-Э –э - эй! - проорал Гутенморген. -Ти есь ту кто живой!? Лю - юю- ди, где вы!?
То ли от звука, толи от его присутствия, внутри «таза» загорелся странный зеленоватый фосфорицирующий свет. Три кресла стояли посреди просторной круглой кабины управления. Сеня уселся в кресло, развалившись, словно на диване в своей хате перед телевизором. Кресло странно зашевелилось, приняв форму его тела. Из подлокотника показалась полочка с выступающим на половину металлическим шаром размером с биллиардный. Ничего, не подозревая, Гутенморген положил на него свою ладонь. В одно мгновение потолок над его головой исчез, превратившись, стеклянный купол на котором желто-зеленым цветом замерцали странный линии, и какие-то непонятные знаки и иероглифы.
-Ух ты! Вау!- только и вымолвил Сеня, увидев свой двор сквозь этот купол. – Какой Кулибин молодец! Как добротно все сделал, словно настоящий инопланетный корабль!- сказал он сам себе.
Слегка надавив рукой на шар, Сеня почувствовал, как «дерижбабель» плавно приподнялся над землей и слегка закачался, словно на водяном матраце. Гутенморген не был бы Гутенморгеном, если бы не испытал на своей шкуре все до конца.
Кличка Гутенморген, приклеилась к нему лет двадцать назад.
В один из жарких майских дней, будучи еще молодым трактористом местного леспромхоза, работал он на трелевочном тракторе в лесу со своим напарником. По заданию директора леспромхоза пробивал Сеня по окрестным лесам противопожарные просеки, дабы сберечь легкие планеты от губительного пожара. Все шло хорошо, пока в один из рабочих дней трелевочник своим огромным плугом не зацепил деревянный накат старого немецкого блиндажа времен войны. Гонимый любопытством Сеня Морозов, влез в тот блиндаж и обнаружил древний немецкий трофейный склад с обмундированием и вином. Переодевшись тогда в фашистскую униформу он с напарником, забросив работу стал одна за другой опустошать трофейные бутылки, наполняя свой организм выдержанным с времен войны вином. Три дня гулял Сеня на лесной поляне, пока его жена Анька не заявила в милицию о пропажи мужа. На поиски бесследно исчезнувших селян, бросились всем миром. На четвертые сутки, приехавший на место участковый с тремя милиционерами, обнаружил около сгинувшего трелевочника, двух пьяных «немцев», которые лежали пластом в груде пустых бутылок. Сквозь пьяный туман Сеня вдруг увидел лицо майора Бу - Бу (так в народе звали местного участкового), приоткрыв свои опухшие от трехдневного пьянства глаза, он приветственно поднял свою руку как в кино про немцев и пробубнил:
-Гутенморген - гер официр!!! Хайль Гильтер!!!
И туже в пьяном угаре свалился на траву, окончательно потеряв, оставшееся в его голове русское сознание. Так, с тех самых пор Сеня Морозов в одночасье стал для сельчан Сеней Гутенморгеном, а жители Рябиновки настолько полюбили его новое прозвище, что уже через год собирались номинировать его на титул «нациноального героя России».
Утопив ладонью в панель серебристый шар, он почувствовал как «тазик» приподнялся еще выше. Его сердце затрепетало в груди, словно это был приговоренный к смерти петух, попавший в руки вооруженного топором хозяина. Теперь с высоты птичьего полета удивленный Сеня созерцал всю Рябиновку, восхищаясь, возможностям внеземной техники. Слегка провернув шар, он почувствовал, как «тазик» послушно стал набирать скорость, перемещаясь по воле его руки. Освоив технику пилотирования, Сеня Гутенморген, словно Валерий Чкалов начал выделывать в воздухе такие пируэты, что любой заслуженный летчик испытатель в тот миг, поседел бы от страха, а находящийся в легком опьянении Сеня, лишь радостно цокал языком, да крутил шар, то вправо, то влево распевая себе под нос «Мы летим на последнем крыле.... Хвост горит - нос разбит и тарелка горит… А мы летим на честном слове и на одном крыле». «Тазик» то пикировал к земле, то свечей взмывал вверх, то несся над Рябиновкой словно угорелый, пока снова не плюхнулся в огород Канонихи, и именно на то место, откуда его вытащил Коля Шумахер.
Как ни старался Сеня вновь поднять неземную машину, ничего у него не получалось - «таз» словно прилип к земле. Стеклянный купол вновь закрылся, а все линии на нем и иероглифы ту же потухли.
Выполз Гутенморген из «таза» на четырех костях. От таких необычайно экстримальных полетов его настолько укачало, что ему казалось, что земля просто уходит из - под ног. Так и пополз Сеня Гутенморген на карачках назад домой, проклиная Колю Шумахера с его инопланетным пантелеевским «дерижбабелем».
А тем временем, испив с гуманоидами в клубе весь Канонихин бальзам, Коля Шумахер так же выполз на четвереньках из деревенского клуба, но уже в обратном направлении. Не желая «ударить лицом в грязь» перед братьями по разуму Шумахер решил показать инопланетянам все земное гостеприимство, поэтому не смотря на свое глубочайшее опьянение он, на «автопилоте» своего мозга полз, полз и полз за новой порцией бальзама. Так и столкнулись Сеня Гутенморген и Коля Шумахер на одной из улиц прямо лоб в лоб…
-О ! - воскликнул Шумахер, увидев своего кредитора. –Ты, енто откуды?
-Я? Я от Канонихи - домой!- ответил Гутенморген, потирая лоб от столкновения.
-А я к Канонихе... Не спит еще старая? -спросил Шумахер.
-Я не знаю, - прошипел Гутенморген.- Я к ней не заходил...
-А ты Сеня, выпить хочешь?- спросил Шумахер.
В тот миг в голове Гутенморгена проскочила мысль.- «Для восстановления устойчивости просто необходимо выпить». Выдержав паузу, он сказал:
-Хочу!
-Тогда - тогда поползли со мной вместе параллельным курсом мать его ети…. Сейчас старую разбудим, и ее бальзаму нажремся во – вволю, от самого пуза, - сказал Коля, и провел ребром ладони по горлу.
Уже вдвоем обнявшись, словно братья по разуму, Сеня Гутенморген и Коля Шумахер направились к бабке горланя на всю округу «Земля в аккумуляторе – земля в аккумуляторе видна. Как сын грустит по матери…». Дойдя до ее дома, Коля вновь увидел на ее огороде сверкающий в свете луны холодным металлом еще один инопланетный «таз».
-Во, Семен! Глянь еще один!
Гутенморген промолчал. Он не хотел, чтобы Шумахер узнал о тайне летающей тарелки.
-А этот купишь?- спросил Коля, потирая руки, предчувствуя прилив Сениных капиталовложений в новый звездно - молочный проект.
-Этот тоже куплю… - утвердительно сказал Гутенморген.- Только ты мне его, на тракторе притащи, я же сам на себе не снесу, уж больно тяжек - гад!
-Сейчас Сеня, вмажем для куражу, и я тебе его прямо домой сволоку… Трактор мой возле клуба под парами стоит, словно бронепоезд на запасных рельсах. А ты, катался на бронепоезде?
-Давай вмажем, а потом прокатимся - сказал Гутенморген, надеясь, что за дозой бальзама Коля Шумахер утратит свою бдительность.
Коля постучал Канонихе в хату, и уже через мгновение исчез за открывшейся дверью. Сеня Гутенморген сжался от холода и прислонился к забору, ожидая Шумахера. В его голове в тот миг поплыли радужные мысли о полетах в новые солнечные системы, о новых знакомствах, о славе которую принесет ему этот «тазик». Он представил то, как он, хоть раз на трассе обгонит шестисотый Мерседес, и покажет сквозь стеклянный купол своего аппарата какому нибудь богатому олигарху огромную русскую фигу.
Шумахер, покачиваясь, вышел из хаты. Подмышками и в каждой его руке было по бутылке Канонихиного самогона.
-Э-эй! Гутенморген! Ты еще не околел!?- спросил он, видя, как Сеня, подпирает забор.- Ща- ща греться будем!- сказал он.
Шумахер откупорив зубами бутылку, подал ее Семену. Тот, раскрутив в ней содержимое, влил себе в рот, жадно глотая бабкин напиток крупными глотками, буд-то это была последняя в его жизни выпивка.
-Э-эй Сеня, не гони каурых не все сразу - оставь и мне...- проорал Шумахер.
Гутенморген оторвался и почувствовал, как от желудка к его замерзшим конечностям потекло живительное тепло. На душе стало хорошо и божественно приятно, будто какая-то неземная благодать опустилась на него с небес и теперь растекается по телу настоящей атомной энергией.
-Надо домой идти, а то меня моя Анька искать будет. Я же доветру пошел…
-Правильно! Ты Сеня, давай иди домой, а я сейчас зацеплю этот тазик и сволоку его табе… Вот только я в толк ни как не возьму, откуда у этой старой на огороде снова появился такей таз? Я же хорошо помню Сеня, я же тебе его продал! А ентот тоды откель???
-Это брат, наверное, другой? – сказал Гутенморген, прикидываясь дурачком. -Тот же у меня дома в сарае стоить. Ты мне домой его не тащи, ставить ужо некуды. Я буду ждать тебя около фермы… Там спрячем - в хлеву… А то я еще тот таз не успел оприходовать. Сам понимаешь металл то цветной- дорогой собака.
-С Новым годом тебя братела! - сказал Коля Шумахер и обнял Семена, как родного брата.- Ты, Гутенморген настоящий корешь! Ты друзей в беде не бросаешь!Я с тобой в любую разведку пойду! «Я пойду с тобой в разведку - там в разведке трахнем Светку» - запел Шумахер топая своими валенками.
Друзья, еще немного постояв, расползлись в разные стороны. Гутенморген на ферму, а Шумахер за трактором.
Ждать Колю Семену долго не пришлось. Еще издали было слышно, как его «Белорус», поднимая клубы снежной пыли, волочет за собой корабль неизвестной инопланетной цивилизации. Подъехав к ферме, он увидел Гутенморгена, который, словно штырь стоял возле кочегарки и нервно курил, пряча сигарету в кулак, чтобы его не заметил колхозный сторож.
-Примай Сеня агрегат,- сказал Шумахер, выпрыгнув из трактора.- Ох, и тяжек же гад, усе силы кобыльи с моего «Горбунка» вытянул!- сказал он, и похлопал по блестящему от снега колесу.
Сеня вытащил из-за пазухи деньги и трясущимися от жадности руками протянул их Шумахеру.
-Окончательный расчет Коля после праздников! Сейчас денег, сам понимаешь - нет!
-Заметано братела! Мне и этих хватит, чтобы Канонихиным бальзамом душу и кишки побаловать усей Рябиновке! Ну, давай, бывай! В клуб поеду, там сегодня девка новая, снегуркой выступает. Ох, же и красивая зараза!
Коля запрыгнул в трактор и, газанув, покатил в сторону клуба. Тем временем, Гутенморген так был рад встречи со своим «тазом», что не сдержав эмоций, решил его поцеловать. Он тогда не мог сообразить, что на улице мороз градусов двадцать пять. Его губы, словно намазанные супер клеем так и прилипли к холодному металлу. Что только не делал Гутенморген, так и не мог отклеиться. Так и стоял он, вытянувшись в струнку, упершись руками в инопланетный механизм.
-Че ты Гутенморген, тут стоишь? Народ чай в клубе веселится,- сказала доярка Нюрка, которая шла на утреннюю дойку.
Сеня хотел что-то сказать, но лишь промычал, топая своими валенками на одном месте.
-Во как табе пробрало! Шо енто за тазик такей и на кой хрен, ты с ним лобызаисси!? – спросила доярка.
Нюрка подошла поближе и стала рассматривать посиневшие губы Гутенморгена, которые в тот момент уже вытянулись в трубочку и покрылись инеем.
-О, как табе парень то лихо! Ты Сеня, не боись, я сейчас принесу кипяточку и мы в момент отпарим твои грибы!
Нюрка ушла. Сеня весь сжался в комок, ожидая ее возвращения. Ему было настолько больно и обидно за себя, за свою дурь, что он не скрывая чувств - заплакал. Ему хотелось выть по - волчьи, но проклятая железка, держала его мертвой хваткой. Долго ли, коротко ли, но Нюрка пришла в тот самый момент, когда Сеня Гутенморген почти распрощался со своей жизнью, потеряв всякую надежду на спасение.
-Шо родимай - все стоишь? А куды ты денисси, вон как твоя рожа припаялась! Зараз я касатик водичкой теплой полью, и ты оттаешь, соколик ты мой!
Нюрка стала из чайника лить воду на таз в место крепления Сениных губ с инопланетным кораблем. Сеня почувствовал, как теплая вода коснулась его, и это нежное, словно материнское прикосновение живительной влаги, вселило в него потерянную пол часа назад надежду на жизнь. Рот Гутенморгена от теплой воды постепенно отошел и он отлип, завалившись задом в снег. Его губы, что два огромных украинских вареника распухли и напоминали сейчас скорее две перезрелых сливы в вареном тесте. Он хотел Нюрке что-то сказать в знак благодарности, но вместо звука голоса, услышал странные звуки. Звуки эти напоминали, бьющийся об воду рыбий хвост. Вытянутые губы Сени странно прыгали перед его ртом, и от них исходило некое подобие такого странного губоплескания, которого за свою жизнь он никогда не видел и не слышал.
-О, как соколик, грибы твои занемели! Ты Сеня, щас похож на того Поля Робсена! Тот тоже был на весь мир знаменитый губошлеп! Может и ты, апосля таких штрессов, станешь знаменитым как сам той Поль Робсен? Може в нашем деревенском хоре будешь петь? Ты же парень статный и красив до безобразия, а губы у табе щас, шо станок для лобызания наших баб! Ты ж таперь своими грибами, всех девок деревенских, зацелюешь до смерти! Ха-ха!
Сеня осторожно трогал пальцами свой рот и удивлялся своему слабоумию. Он раз от разу что-то хотел сказать Нюрке, но губы не слушались его. Они болтались, словно два связанных между собой детских надувных шара с налитой в них водой и издавали такое шлепанье, что сквозь слезы, Гутенморген даже засмеялся. Сейчас ему было просто смешно. Рот не хотел слушаться его, будто это был не его любимый рот. Он был словно чужой. Будто это был не этот рот, который час тому назад прикладывался к бутылке с Канонихиным бальзамом. Будто бы это был не этот рот, который еще два часа назад целовал дома под елкой его жену Аньку, и ощущал ее нежные, теплые и влажные губы. Что теперь скажет она, когда увидит эти фиолетовые сливы? Что подумает? Тревожные мысли закрались в голову Гутенморгену. Он представил себе как, войдя в дом, он получит удар скалкой по голове, а его Анька заорет на всю деревню, словно сирена гражданской обороны:
- Где ты шлялси кабель занюханый? Кто енто табе так твои грибы то отсосал?
Вряд ли Анька поверит, что вот так вот в новогоднюю ночь, он великий деревенский предприниматель Сеня Гутенморген, прилип на ферме к инопланетному аппарату. Вряд ли поверит, что он, не лобызался эти два часа в деревенском клубе с новенькой практиканткой, слух о которой пронесся по всей деревне словно курьерский поезд.
Сеня, изрядно околев, ввалился в деревенскую котельную, где Нюрка к своему заработку доярки, еще прирабатывала и истопником. Усевшись на топчан напротив котла, он взглянул в запыленный осколок зеркала, и потрогав свои синие и вздувшиеся губы застонал... Грудной рык вырвался из его нутра, напугав даже Нюрку которая, трижды перекристилась.
-Тшы мне Ньхурка шправку напр-напр-напрши! Дря моей Анхуты! Напр-напрши, шо я к шалезяке швоей ха - харей прилипт!
-Да Сеня, Анюта твоя ввалит тебе сегодня как коню! На кой хрен ты полез лобызаться с ентой жалезякой? Ня вошь ты забогатеть так хошь, что харю свою в такей мороз суешь туды, куды мой кобель свой хвост не совал?- сказала Нюрка.
-Ничехо тшы Нюрка не понимашь, в ентой жалезяке, тон двадцать чистого люминию. А може и еще какой хрени? Шла бы ты к своим коровам, да начинала бы доить, а то молоко перегорить, вот тоды табе предшедател, тошно как коню навалит. Тшы мне шпрафку будешь пишать?
-А шо я табе напишу?- спросила Нюрка, сворачивая «козью ножку» из собственного самосада.
-А напиши так: - Я Матренкина Нюрка, наштоящей шпрафкой жаверяю, что Шемен Морозофф в шкобках Гутенморген, получил проижводственную трафму в виде обморожения ротовых конешностей - то ешть губьев. Поштавь свою подпишь.
Нюрка взяв тетрадный лист, по середине вывела:
Справка.
Ниже она написала:
«Настоящая справка дана Семену Морозову для предъявления жене Аньке, которая подтверждает, что он в Новогоднюю ночь получил обморожение рта в результате прилипания к металлическому предмету округлой цилиндрической формы неизвестного происхождения ( предположительно НЛО)»

-Тшы шо дура? Какой НЛО? Это же корыто для молока ш Пантелеефсшкого шыржавода. Мне так Шумахер шказал!
-Ты сам Сеня дурак! Я же видала, как енто корыто Пантелеевского сыроваренного завода над деревней летало, пока не шмякнулось в огород к Канонихе! Я давеча вышла покурить на свежий воздух, гляжу енто корыто, без звуку в воздухе висить, а потом как полетить - туды, сюды - туды, сюды! Я думала, померещилось мне, а оно во как…
-Тшы Нюрка никому не гофори! Я табе денех дам, шоб ты молчала. Народ как прожнает про тарелку понаедут к нам вшякие профессоры со швоими приборами. Шкажуть радиация у наш! Жаберуть ентот тазик да ф Мошкву швою шволокут. Они гады ученыя, фсе в швою Мошкву волокут шо амбарные крыши! А мы по вешне на ентой тарелке жемлю пахать будем. Шолярки не надо, ГШМу вшякого не надо. Прифяжем ее к плухам да айда, мужички жемлю пахать и шеять! Ты ж Нюрка, перфая будешь картошки шажать?- прошепелявил Гутенморген, уговаривая доярку никому не говорить о инопланетном тазике.
-А как же милек без картошки -то? У меня пять ртов и все жрать хотят. Нет- мне без картошки ни как нельзя ! А коли к нам яеныя хозяева наведаютси? Та давай нашего брата, швоими лазарями да атомами палить да люд изничтожать, как когда-то германец изничтожал? Шо ты тоды скажешь?
- Какие дура, лажари!? Какие на хрен атомы!? Видали мы их лажари! У наш, такое оружие ёсь! Мы их вилами, да топорами - как наши деды германца шупоштата били! До Марса ихнего долетим, и жнамя победы на ихний Рейхштаг фодружим!
Долго ли коротко ли Сеня спорил с Нюркой, но все же уговорил ее никому ничего не говорить. Хотя сам Гутенморген знал наверняка, что уже сегодня вся Рябиновка будет знать о нашествии инопланетного разума на российскую глубинку. Нюрка хоть и поклялась гвоздем, на котором висит портрет ее дедушки белогвардейца, только для нее эта клятва, ничего не стоила. Нюрка имела настолько буйную фантазию, почерпанную из книг великих фантастов, что могла к уже свершившемуся факту добавить такое: что к вечеру из Рябиновки, вполне могут потянуться в район толпы беженцев.
Неистовое мычанье коров на ферме, оторвало Нюрку от общения с шепелявым Гутенморгеном.
- Во завелись, будто рожають! Сейчас, сейчас уже иду!- сказала она сама себе, и, включив доильный аппарат, вышла из котельной на дойку. Сеня воспользовавшись, случаем отсутствия доярки, тихо вышел на улицу и приблизился к внеземному аппарату. Он, озираясь по сторонам, приложил руку к пластинке, и когда межгалактическое судно распахнулось, Гутенморген, как и пару часов назад влез в него.
-Шваливать надо! Бабы шейчашь пойдут на дойку, да уфидят мой аппарат и тоды жди гоштей иж штолицы,- сказал он сам себе, и уселся в кресло как у себя дома. Все произошло, как и прошлый раз. Аппарат приподнялся и Сеня волей своего земного разума направил его к себе домой. Тазик бесшумно заскользил над самым снегом, приподнимаясь только над заборами и кустами. Он словно старался слиться с белоснежным покровом, лишь слегка поблескивая металлическими боками в холодном свете новогодней луны…
* * *
Тем временем Шумахер, набрав у Канонихи «бальзама» вновь вернулся в деревенский клуб. В «красном уголке» былых времен, на кумачовых скатертях из лозунгов коммунистического бытия были, словно на свадьбу накрыты столы. Каждый из деревенских, кто приходил в клуб на празднование Нового года, приносил с собой закуску, складывая все на некогда бывший биллиардный стол. Зеленого сукна на нем, уже не было лет пять, зато скотник Сашка по кличке «Зек» все эти годы, проходил в зеленых штанах, скроенных его женой Галькой из добротного шерстяного полотна. В еще недавние времена, он бы уже поплатился за свое варварство, но отсутствие биллиардных шаров, украденных еще во времена великих потрясений, сводило на нет, попытки местных мужиков свести с ним счеты.
Зек был еще знаменит тем, что в зоне, где он отбывал наказание, приобрел довольно редкую специальность «кольщика». Благодаря его умелым рукам половина деревенских мужиков ходила в наколках, которые украшали их тела в различных и даже интимных местах. Но и на этом фантазии Зека не закончились. Однажды по-пьянке, напоив свинью водкой, в колхозном свинарнике он, опасной бритвой обрил ее почти наголо. Пока свинья валялась в полной отключке, он так разрисовал «машинкой» ее тело татуировками, что она стала похожа на настоящую Палехскую шкатулку. На его работу прибежала глядеть вся деревня, которая каталась покатом со меха от наколатых на свиных боках картинок, взятых со старого журнала «Крокодил». Выходка Зека сначала вызвала гнев у председателя колхоза, но когда за шкуру сданной на бойню свиньи, один из предпринимателей заплатил бешеные деньги, то профессия «свиного кольщика» стала для Сашки Зека довольно прибыльной.
Теперь каждый день, завалив хрюшку на пол, он жужжал машинкой, разрисовывая деревенских «пятачков» замысловатыми хохломскими узорами срисованных из книги «Узоры русских народов севера». Теперь свиньи из Рябиновки стали пользоваться на рынке огромным спросом и шли по двойной, а то и по тройной цене. Сумочки, кошельки из шкур местных кабанчиков стали очень модными, среди богатых дам Рублевского шоссе Москвы, и поэтому их «роспись» была председателем поставлена на широкую ногу. Вот так вот благодаря Сашкиному умению расписывать хрюшек, словно пасхальные яйца, в Рябиновку потянулись всевозможные торговые дилеры известных кожгалантерейных фирм. От того, бюджет колхоза стал прирастать твердой валютой, а Сашка необычайной в народе популярностью. Особое предпочтение отдавалось молоденьким молочным поросяткам, на спине которых Зек под заказ, каллиграфическим подчерком выводил цветной тушью, словно на праздничных тортах: «Совет да любовь» или «Саньку от Вована». Подавались эти украшенные поросятки на торжества и всевозможные юбилеи и почти всегда вызывали среди гостей дикий восторг.
Мария Максимовна Балалайкина в образе «Снегурочки», восседала за столом в самом центре. По правую руку от нее сидел инженер Колька Кнус так же образе знаменитого «Деда Мороза». Он сквозь свисающие локоны своей белоснежной шевелюры, косился на Максимовну, нежно называя ее Машенькой, и раз от разу подливал ей целебный Канонихин бальзам, в надежде разжечь в груди красавицы настоящий огонь страсти. Максимовна же, на Колю Кнуса тогда никакого внимания не обращала, а все больше заглядывалась в сторону побитого Прохора, который слегка отошел от побоев, а теперь заливал обиду на своих друзей лечебным чудодейственным бальзамом.
«Зелененькие гуманоиды» изрядно набравшись, отдыхали от земного гостеприимства в углу под пологом бархатного колхозного Красного знамени, обняв своими лапками, гипсовый бюст Ленина, который сохранился в клубе еще со времен правления коммунистов.
Максимовна, подперев голову своими руками, смотрела на это деревенское мероприятие усталым и отрешенным от всего взглядом. В ее груди, словно лава в недрах вулкана закипала обида на своих селян. Их небритые с синюшным оттенком лица, в немереных количествах поглощающих самогон, вызывали в душе молоденькой Снегурки приступ безысходности, отчаяния и даже тошноты.
-Шо мужики, будем делать с этими чертями?- спросил Шумахер, поглаживая по голове одного из инопланетян, который от усталости прильнул к бюсту основателя компартии.
-А шо делать? Не хай, летят домой, - ответил Прохор, откусывая от куриной ножки, кусочек жареного мяса. -Погуляли на нашей планете, а теперь пора и честь знать! Корми их дармоедов! Много их таких гадов во вселенной летаеть, и все на Землю хотять - харчи наши пожирать!- пробурчал Прохор.
-Ха-ха – ха! Ты Прохор, за кой хрен тут бальзамируешься? Я же тарелку ихнюю, продал Гутенморгену и своими глазами видел, как он ее автогеном разрезал на металлолом. А на эти деньги, я вас дураков угощаю. Как теперь они улетят?- сказал Шумахер.
-У нас мужики, баб на ферме не хватает на дойку. Вот туда и определим. Пусть они коров за сиськи дергают, да на жизнь себе зарабатывают! Не хрен им по вселенным мотаться, пора бы и к дому прибиться! А тут они у нас и на виду, да и при деле,- сказал инженер Коля «Кнус», и запрокинул себе в рот стакан с бальзамом.- Поженим их на Нюрке! Она детей наплодит зеленых, хоть кто-то работать в колхозе будет!
-Правильно «Кнус» говорит, - крикнул Сашка «Зек», - Я один там, на свинарнике навоз выгребаю, пусть теперь эти работают... А я как блатной сидеть буду и радоваться жизни и расписывать хрюшек. Не зато я срок на зоне волок, чтобы какие-то «Фантомасы» тут на себя масть блатную тянули и меня в своих шестерках имели!
-А я мужики на фабрику поеду, - сказала в сердцах Максимовна. - Не хочу я на ваши рожи пьяные смотреть. Устала до самых печенок!
-А че ты Машка, не успела корень в нашей деревне пустить, как уже сматываисси!?- сказал Кнус.
-А шо - мне надоело все! Женихов тут хороших нет, все одна пьянь, а я в «Звездной мастерской» я такого парня себе отхвачу, буду с ним по заграницам всяким ездить. Да на Мерседесах кататься вместе с Филей Киркоровым.
-Какие парни в «мастерской»? Дура - сиди уже!- сказал инженер, видя как любовь уплывает прямо из его объятий.
- Нет, я точно в «Звездную мастерскую» хочу! Буду петь и на вас из телевизора глядеть!- сказала Максимовна. – А че, я молода и хороша собой! Этих к себе в подтанцовку возьму, а то вы споите их на Мендель! А у меня они при деле будут... Народ на нас гурьбой повалит!
-Ты Машка дура! Их же сразу ФСБ арестуеть! У них же ни виз, не вида на жительство нет. Так гастарбайтеры хреновы!
-Не гастарбайтеры, а гости инопланетных цивилизаций!- сказала Максимовна. В эти минуты всеобщего и всенародного пьянства, ей до ужаса хотелось поделиться тем, как она женщина восьмидесяти лет, стала столь молода и желанна всеми представителями мужского пола деревни Рябиновка. Хотя ее паспорт, полученный еще во времена Брежнева отражал настоящий возраст Максимовны и вряд ли кто мог поверить, что под личиной молодой девки, скрывается дряхлая старуха. Машка понимала, что как никогда назрела необходимость поменять свой паспорт на новый. Вот только кому довериться в этом деле, чтобы скрыть тайну своего внезапного омоложения?
Участковый майор Бу-Бу вошел в клуб в самый разгар общенародного гуляния. Отряхнувшись от снега, он снял свой форменный полушубок и молча вытащил из планшета бутылку Канонихиного бальзама.
-Во мужики бу-бу, хочу свою долю внести в общий стол бу! С Новым годом всех вас хочу поздравить бу, и пожелать в этом году снижения приводов милицию бу-бу.
-Ой –ёй -ёй! Начальничек сам лично нам счастья желает! – сказал скотник Сашка Зек. – Какие могут быть приводы, когда мы все уже раскрали? Осталось только у самих себя воровать!
-А это кто бу, такие бу? – спросил Бу-Бу, глядя на пьяных инопланетян. -Ти ёсь у этих «Фантомасов» какие документы!?
- Это майор наши гости с планеты Альфа – Центарва. Они к нам на празднование нового года прилетели,- сказал спокойно Прохор.
-Да ты Прохор не гони волну! Это майор, ряженые из Пантелеевки. -Сказал Кнус выгораживая инопланетян. - Напились да заснули…
-А че это бу-бу они зеленые бу!? – спросил майор, пристально рассматривая внеземной разум» сквозь лупу, словно Шерлок Холмс.
-Так че они это… Зеленкой накрасились, да и потом самогон пантелеевский, он же не наш Рябиновский - чудотворный бальзам. Пантелеевцы, водку никогда гнать не умели, - сказал Коля «Кнус» запихивая в рот под торчащие усы соленый помидор. Он в забытии как-то неловко надавил на него зубами и в этот миг помидор лопнул, обдав сидящего напротив него Саньку «Зека». Тот не скрывая злобы, вытер свою физиономию рукавом и тут же влепил «Деду морозу» прямо в красную пробку от заморских духов, которая болталась на резинке вместо носа Кнуса. «Дед мороз» не удержался на табуретке, и тут же упал на пол, запутавшись в театральных нарядах.
-Сука, какая «Кнус», помидоры жрать не могёть. Да я на зоне…
Майор Бу-Бу сидевший по левую руку от Зека, так стеганул ему ладошкой по лысой голове, что у того изо рта в тот миг посыпались его латунные фиксы, вставленные во время отбывания срока.
-Цыц - урка, бу! Я на тебя бу-бу сейчас протокол составлю бу.
-А че он майор, помидорами брызжется!? Всю харю мне рассолом залил - сучара.
Максимовна, сидя среди пьяных мужиков, смекнула: майора Бу-Бу нужно брать в оборот немедля, и уже с его помощью решить свои паспортные проблемы.
-Что-то мне жарко,- сказала она, сняв с себя наряд «Снегурки». Выкатив перед участковым свои полные сока и любви груди, она начала томно вздыхать, каждый раз привлекая к ним внимание местного майора. Бу -Бу искоса поглядывая на выпирающие бугры бюста Максимовны, сначала всей душой сопротивлялся соблазну, но его сопротивление было не долгим. После второго стакана Канонихиного бальзама, он настолько воспылал к ним любовью, что стал вытягивать свои губы в трубочку в надежде коснуться этого великолепия. Максимовна, видя неуемное желание майора добраться до ее плоти, намекнула ему на свою «симпатию» к местному представителю власти. Моргая своими бархатными ресницами, она подала ему тайный знак и тут же вышла на улицу. Бу-Бу мгновенно клюнул на ее уловки, и ничего не подозревая, уже через несколько минут возжелал освежиться, и вышел следом за Максимовной…

* * *



Зяма Наппельбаум был единственный в районе истинно русский фотограф, способный разрешить все Машкины проблемы. В эпоху всеобщей паспортизации населения было легче всего пропихнуть фальшивку в паспортный стол, а взамен получить новый документ, который и открывал ей «золотые ворота» к новой молодой, наполненной соком и приключениями жизни.
Новогодние каникулы подошли к концу, и Рябиновка вновь погрузилась в суету деревенских буден. Максимовна, с нетерпением дождавшись конца праздников, уже с утра помчалась в район к Зяме Наппельбауму. Ведь время, отведенное ей волшебным кулоном, улетало фактически незаметно, а вспомнив, свои былые прожитые годы в деревне, Машка порешила, на этот раз взять от жизни все и даже больше.
-Что девушка желает?- спросил Зяма Наппельбаум, вытирая свои руки вафельным полотенцем с пятнами от проявителя цвета кофе с молоком.
-Хочу запечатлеться на паспорт, - ответила Максимовна, скидывая с себя шубку.
-А эротическую фотосессию барышня, - часом не желает!? А может для красивой девушки портфолио сбацать, как на жюрнал «Плей бой»!? Я и это могу!
В эти минуты Максимовну будто ударили током. Чудные современные иноземные слова «фото-сессия, портфолио» завораживали и в тоже время пугали некогда бывшую старуху.
-Пока милек только на пашпорт! А уж потом, когда я гляну на вашу работу, можно поговорить и о вашем портфелио!
-Не портфелио, а портфолио,- сказал Зяма, поправляя Максимовну.
-А что это за хреновина то такая, ваше портфелио?- спросила Машка, заинтригованная иноземным словом.
-Это золотце мое, альбом с вашими фотографиями! Индивидуальные портреты невиданной красоты, отражающие вашу женскую стать! Неизменный мадам атрибут, при приеме на работу в солидные фирмы Москвы и всей России.
- Это мне обязательно нужно, - ответила Максимовна. –Давай касатик - трудись.
Зяма Наппельбаум с трясущимися руками прыгнул к своим тайным закромам и достал дорогой японский фотоаппарат, который был его гордостью и достоянием. Закрыв двери своей фотостудии от клиентов, он включил все софиты, и когда все было готово, томным эротическим голосом сказал:
-Раздевайся детка, Зяма будет из тебя богиню «Прайм тайма» ваять!
Максимовна подчинилась просьбе фотографа и стала довольно эротично скидывать с себя одежду, замирая лишь тогда, когда Зяма кричал «Стоп».
За долгие годы работы фотографом, эротическая фотосесия с Максимовной, была для Зямы настоящим подарком судьбы. Не мог он упустить того момента, когда красивая девушка, так без всяких комплексов, позирует ему, выставляя на показ все свои божественные женские прелести.
В какой-то миг, когда Маша обнажила свою грудь, и взгляд Зямы Наппельбаума уперся в драгоценный иноземный кулон. Казалось, его глаза просто выпрыгнут наружу от удивления. В этот миг Максимовна для него словно растворилась. Кулон с камнем удивительной красоты и чистоты приковал его взгляд, и он в своей голове просчитал его стоимость по ценам Нью - Йоркской алмазной биржи. Зяма Наппельбаум не был бы русским фотографом Зямой Наппельбаумом, если бы не любил бы подобные камни больше чем божественные женские прелести. Он знал, что даже в целом районе не хватит денег, чтобы выкупить у Максимовны драгоценный кулон. Правда, даже это отсутствие у него «резервных фондов» не могло остановить в достижении своей цели. Вот тут -то и началось самое интересное…
Фотораф Зяма, не знал удивительных свойств этого камушка - не знал и не ведал, что ни за какие деньги Максимовна не сможет расстаться с ним. И даже не за его чистоту и красоту, а за то, что камень этот даровал ей новую, совсем иную жизнь. Ту жизнь, которая открывала перед ней такие не виданные ранее перспективы, а желание фотографа Зямы в планы бабы Марии просто на тот момент не входили.
-Занимательная безделушка, - как бы невзначай сказал Зяма, беря кулончик с драгоценным камушком крупным планом.
-От бабушки по наследству досталось, - соврала Мария, видя, как алчно заблестели глаза у местного фотографа.
-Продается?- спросил он, как бы намекая, -Хорошую дам цену! Ну, рублей так тысяч пятьдесят! Пойдет?
-Нет, это касатик, это не продается - это же бабушкина память, - ответила Максимовна, чуя своим сердцем какой-то подвох.
Зяма от слов сказанных Максимовной был почти вне себя. Он прыгал перед ней словно обезьяна по клетке зоопарка. Он старался изо всех сил угодить ей, чтобы поближе подобраться к вожделенному камню и завладеть тем, что так сильно будоражило внутренние струны его алчности.
-Сто тысяч, наверное дам, и не копейкой больше, -сказал Наппельбаум, в надежде, что услышав столь значительную сумму, девчонка мгновенно сдастся, выкинув свои трусы, словно белый флаг капитуляции Германии.
-Не продается,- твердым голосом сказала Машка, и косо взглянув на фотографа, стала одеваться.
Сердце Зямы заныло -«Переборщил»-сказал он сам себе где-то в мозгу, и сделал лицо выражающее полное равнодушие.
-А ваша стекляшка барышня, и таких денег не стоит! Я просто так хотел купить для себя! Для коллекции так сказать. Ей то цена тысяч тридцать, сорок в базарный день. Стразами не увлекаюсь!
-Когда прийти за портфелями?- спросила девушка.
-Затра, завтра ваше портфолио будет готово, - ответил Зяма, скручивая свою аппаратуру.- Ваше имя, фамилия, адрес жительства,- спросил он, заполняя квитанцию.
Максимовна назвала свою фамилию и имя, совсем не думая, что Зяма уже этой ночью посетит Рябиновку в поисках драгоценного кулона.
* * *
Уже на следующее утро Максимовна с самого утра стояла под дверью местного фотосалона. Ей не терпелось получить свои фотографии, чтобы раз и навсегда решить проблему своего паспорта. Новая жизнь вносила свои коррективы, и старуха в образе молоденькой красавицы не могла уже жить иначе, дожидаясь в своем захолустном доме прихода смерти, как это делали ее старинные деревенские подруги. Она прыгала, греясь около фотоателье Наппельбаума, дожидаясь, когда оно откроется. Ровно в девять утра двери фотосалона наконец-то открылись. На пороге с «фонарем» под глазом стоял измученный ночными приключениями Зяма, потягиваясь после бессонной ночи в Рябиновке.
-Я за фото!- сказала Максимовна, широко открыв свой рот при виде фиолетово-лилового синяка.
-У меня все готово, - гордо ответил он.
Разве мог Зяма поведать Марии, как он ползал всю ночь по заснеженному огороду старухи. Как, переминаясь с ноги на ногу, стоял в январский мороз под ее окнами, всматриваясь в черноту дома с надеждой еще раз увидеть этот великолепный и вожделенный камень. Как нос к носу встретился вдруг с Шумахером, который в обнимку с какими-то пьяными, ряженными под «Фантомасов» колхозниками, горланил песню -«Эй мороз, мороз не морозь меня! Не морозь меня а-а-а - моего коняяя!»
Не мог Зяма и не хотел рассказывать, как «Фантомасы» вместе с трактористом Шумахером били его и при этом говорили, что он домашний зверь с бородой и рогами, что он лицо не традиционной сексуальной ориентации, а так же вероисповедания. Били за то, что он не только подсматривал за молоденькой девушкой в окно, а и за то, что он никого из них не уважил когда они, зеленые лица внеземной национальности попросили у него закурить.
-На паспорт барышня, я сделал, а вот с портфолио придется подождать. Будет готово только завтра. Сами видите, в косяк головой врезался, жуть как больно,- сказал фотограф, прикладывая к синяку огромный медный пятак еще петровских времен.
-Ладно - валяй! Завтра за портфелями вернусь!- сказала Максимовна. – А ты касатик, карточку в паспорт сможешь вклеить?
-Могу,- ответил Зяма, стараясь удержать около себя молодую и богатую клиентку.
-Тоды давай! Я хорошую цену дам! На похороны сабе собирала, -проговорилась Машка как бы невзначай.
Зяма пропустив это мимо ушей, впустил Максимовну в свой салон и заперся изнутри, озираясь по сторонам, словно старый большевистский подпольщик, высматривающий филерский хвост царской охранки.
Еще в недалекие годы застоя Зяма Наппельбаум, иногда промышлял подделкой лотерейных билетов общества «Добровольного содействия армии и флоту». Звезд с неба он не хватал, богатства не нажил и за ценными выигрышами особо не стремился, дабы не уличить себя в преступном деянии. Благодаря умению своих золотых рук, на булку с маслом и икрой он имел почти систематически, и это его удовлетворяло.
-Ты мне соколик, замени карточку и год рождения, а остальное пусть будет как есть,- сказала Максимовна, подавая Зяме старый Брежневский паспорт.
Зяма достал школьный микроскоп, приобретенный у школьного сторожа специально для этих дел, и взглянул в окуляр. Он положил на старое фото ватку, смоченную каким-то раствором и, выдержав несколько минут, довольно ловко, хитрым инструментом, изготовленным из женских заколок, подковырнул старое фото, отклеив его от паспорта. После этого, он приклеил на это место новое фото Максимовны и шариковой ручкой продавил герб и слово «ПАСПОРТ». Точно так же он поступил с годом рождения, заменив, его на новый, и омолодив омоложенную старуху, почти на шестьдесят лет.
Уже через пол часа Максимовна держала в руках новый старый документ с новым годом своего рождения. В эпоху всенародной паспортизации страны вряд ли кто из работников паспортного стола местного РОВД стал бы присматриваться к документу старухи, надеясь обнаружить в нем фальшивку. Это был не тот случай, и уже через три дня Максимовна благодаря майору Бу-Бу, держала в руках абсолютно новый документ и плясала. Ведь он этот новый мандат, открывал для неё новые жизненные горизонты, и это было поистине настоящее человеческое счастье.

* * *
Уехала Максимовна из Рябиновки на третий день как получила паспорт, оставив несостоявшихся женихов в полном недоумении. «Зелененькие Фантомасики» отойдя от двухнедельного запоя, в какой-то миг одумались. Видя как их драгоценный кулон глобального омоложения вместе с Машкой, растворился на заснеженных просторах великой России, а летательный аппарат в виде «эмалированного таза», прямо таки бесследно исчез у них из-под носа, надежды лунатиков на возвращение на свою планету рухнули, словно карточный домик. Этот факт и поверг внеземной разум к активным действиям.
Тогда в Рябиновке еще ни кто не знал, на что были способны разбушевавшиеся после земного похмелья марсиане. Ни кто из деревенских особо уже не страшились этих парней на тоненьких зеленых ножках, но в один прекрасный январский день в деревне и случился долгожданный апокалипсис, который нежданно спустился на бренную Рябиновскую землю...
Как-то во время очередного сеанса изготовления бальзама, Канониха обнаружила, что из ее самогонного аппарата вместо вожделенного напитка, приносящего ей хорошие деньги, течет не самогон, а простая гадко - вонючая жидкость. Как ни старалась старуха выдавить из змеевика хоть каплю своего животворящего бальзама, ничего у нее не получалось. В ярости она сыпала в дрожжи сахар, мешала все деревянной лопатой, но все было тщетно, вместо браги у нее получалась сладкая, но гадко пахнущая патока, которая была пригодна только для изготовления вонючих «петушков» на палочке. Вся технология в один миг разладилась, и она впала в полный ступор. Правда, это было еще не самое страшное, и местные мужики, могли вполне спокойно пережить, и это не откушав ее бальзама. Если бы не одно - «Но».
Дело было в том, что в результате каких-то махинаций внеземного разума, по всей деревне Рябиновка, самогон превратился в зловонную жидкость, пахнущую кошачими фекалиями. И даже некогда процветающее в плане продажи алкоголя сельпо, стало настоящим источником нового вида смердящей кошачьим зловоньем, безалкогольной водки.
Первым кто опробовал на себе инопланетную магию, был кузнец Прохор. Еще с вечера в его закромах пылилось пол бутылки самогона, который он заработал по случаю халтурки, подвалившей ему накануне. С самого спросонья, когда в русской печи на сковороде уже млела глазунья из двенадцати яиц с салом, Прохор по привычке приложился к граненому стакану и…
Кирзовый сапог сорок седьмого размера вылетел из дома с воем и скоростью военного бомбардировщика Б-52. Следом чугунок с куриной мешанкой и несколько других предметов русского деревенского быта. Следом за всем этим скарбом, из дома широко растопырив юбку, словно парашют, вылетела бабка как настоящий десантник в открытые двери самолета. В полете, она не переставала креститься, видя, как в душу сына вселился настоящий дьявол. И только после этого взрыва бешенства, далеко по селу пролетел раскатистый рык зычного Прошкиного стона, словно это орал сам Кинг –Конг, которому дверями прищемили яйца.
-У-у-у! Куды гадина, водка моя подевалась?
-Да не брала я твоёй горилки! - кричала бабка, топая босыми ногами по снегу вокруг хаты, опасаясь гнева сына кузнеца.
Что тогда началось! Разве кто мог представить, что в диаметре двадцати километров от Рябиновки, не в одной бутылке не осталось традиционного русского напитка. Того напитка, который был не только средством общения, и лечения головных болезней, но и национальным достоянием всей России. Было такое ощущение, что кто в одночасье подменил содержимое бутылок с алкоголем по всему району. Вой больных на голову мужиков, стон страждущих исцеления и семейные скандалы, перемешанные с криком свиней, домашней птицы и лаем собак, прокатились по селу со скоростью ударной волны от ядерного взрыва.
Уже с утра, звеня мелочью и хрустя купюрами, к сельпо потянулся народ.
-Нинка выходи, открывай свои закрома,- кричал Коля Шумахер, обращаясь к продавщице, стоя на крыше своего трактора, словно монумент основателю компартии на башне броневика около Финского вокзала революционного Питера.
-Рано еще, - орала та в открытое окно.
- Дура, у меня трубы горять,- орал Шумахер.
-Вали к Канонихе, там залечишь свои трубы,- отвечала Нинка, абсолютно не зная, что и у Канонихи этой ночью тоже иссяк благодатный источник и теперь...
Коля запрыгнул в кабину и, нажав на газ, сорвался с места в надежде быть первым в очереди к закромам известной на весь район самогонщицы. Ворвавшись к ней в хату, первое, что увидел Коля, была картинка из сказки Пушкина «о рыбаке и рыбке».
Угрюмая, убитая горем старуха Канониха сидела на лавке возле молочного бидона и заплаканными глазами смотрела в его черное пустое жерло, подперев голову своими руками.
-Давай старая, твоего бальзаму бутылок пять,- сказал Коля Шумахер, доставая деньги.
-А нету ти! - ответила Канониха, и рукавом смахнула накатившую слезу.
-Как, как это нету ти?- переспросил Коля, сделав круглыми глаза.
-А во -дивись!- сказала старуха, и налила какой-то жидкости в стакан Шумахеру.
Коля, зажмурив глаза, поднес граненый ко рту и, придерживая одной рукой заячью шапку, влил в рот то, что еще вчера называлось самогоном. Гадкая противная, на вкус кошачьих фекалий жидкость, без всяких признаков алкоголя, ворвалось в нутро Шумахера. Тот еще шире открыл свои глаза уже не от удивления, а тошноты, которая мгновенно поднялась из его желудка. Да так фыркнул, что зловонный фонтан вылетел из его рта прямо на пол.
-Шо старая, за дерьмо ты, мне подсунула!?- заорал Коля и затопал валенками по крашеному полу и хватая с ее стола миску с квашеной капустой, чтобы заторнуть эту жуткую вонь.
-А вот такое оно усё! Я скики не гнала усё такое дерьмо и идеть! Не идеть горилка, хоть убей, а идеть сплошное кошачье дерьмо!- сказала Канониха и зарыдала, всхлипывая, словно обиженный ребенок.
В этот миг в хату вошли Прохор, Сеня Гутенморген и Сашка Зек.
-О гляньте мужики, Шумахер быстрее усих! Ня вошь трубы свои ужо залечил?- спросил Прохор, подкалывая тракториста.
-Ага! Знатный бальзам,- сказал Шумахер, держа в руке миску с квашеной капустой и радуясь в душе, что не он последний кто еще сегодня испытает на себе Канонихиного дерьма.
-Нам мать, по стаканчику прысни! Головки бо-бо - лечить надо,- сказал Прохор и положил на стол три десятки.
-Седни бешплатно!- сказала Канониха и подыгрывая Коле Шумахеру. -Седни за счет моей хвирмы! – сказала она, и налила три граненых стакана, которые в народе звались «обшиваный». Мужики чокнулись и широко открыв рты, влили в себя, до ужаса дьявольски вонючую жидкость.
В тот самый миг, Коля Шумахер залился громким смехом. Он глядел на своих друзей по несчастью, как они давятся, выплевывая напиток, а сам тем часом катался по полу и ржал, держась за живот.
-Шо напились?- спросил он сквозь смех. -Дерьма нажрались на халяву!?
-А шо это было?- спросил Прохор, недоуменно заглядывая в стакан в поисках оставшегося на дне спирта.
-Шо за дрянь ты, нам старая подсунула? Ти травить ты нас удумала старая перхоть!?- спросил Сеня Гутенморген, напирая на старуху.
- А шо я ! Аппарат видно шпортился! Не хочет зараза водку гнать,- ответила она и вновь залилась слезами.
-Айда мужуки в сельпо, там водка державная - авось не стухла еще! – сказал Гутенморген и, потянув за рукав Прохора, вытащил его на улицу. Следом вышли все остальные, оставив старуху наедине со своим горем.
Не смотря на раннее морозное утро, народу вокруг сельпо собралось невиданное множество, словно на митинг посвященный «Дню Урожая» или выборам местного главы администрации. Мужики гудели, обсуждая сегодняшнюю новость, словно мохнатые шмели на лугу, покуривая при этом «козьи ножки» из местного самосада.
Нинка в дорогой шубе и в сапожках на высоком каблуке шла по утоптанному тракторами снегу, оставляя в дороге дырочки от железных набоек. Ее алые, цвета перезрелого помидора губы были вытянуты в трубочку, через которые она в морозный воздух выпускала густой пар из своей горячей женской груди, словно первый паровоз братьев Черепановых. Пуховой платок по краям покрылся инеем, а ее щеки рдели от мороза наливным сентябрьским штрефелем.
-О гля - идеть краля! - сказал Прохор, увидев Нинку. –Давай девка, открывай лабаз. Народ лечиться хочет!
-Ага, прямо сейчас! Гляди, уже бегу крылья растопырив,- съехидничала Нинка, улыбаясь, своим намалеванным «свистком».
Подойдя к магазину, продавщица открыла дверь, сняв с нее три амбарных замка и сквозь гул сирены сигнализации вошла во внутрь. Народ замер в ожидании, когда корабельный гудок райповской сигнализации умолкнет. Это и был тот условный знак, который давал право войти в магазин следом за продавцом.
Сирена стихла и в этот миг, замерзшие на морозе мужики гурьбой ломанулись в открытую дверь, пихая друг друга в спины. Первым и здесь оказался Шумахер.
Не зря народ его окрестил подобной кличкой. Где бы Коля не был, он всегда был первым. То ли это очередь за водкой, то ли это очередь в колхозную кассу за получкой, Шумахер был всегда на переднем плане. Он словно скользкий угорь проскакивал меж телами, оставляя позади всех тех, кто локтями работать, не умел, да и не хотел.
-Давай мне Нинка, две бутылки водки,- сказал Коля, бросив на прилавок деньги.
-Что пить изволите? Выбор у меня большой!- ответила продавщица, показывая на полки с алкоголем.
-Давай «Пшеничную» - не томи зараза душу, трубы горять, ажно жить не хочется.
Нинка, не торопясь, как бы разминаясь перед прыжком в высоту, достала две бутылки водки и поставила перед Шумахером. Отсчитав сдачу, она подала ему деньги, и улыбаясь, указательным пальцем стала накручивать спавший с чуба локон.
-Следующий!- сказала Нинка нараспев, видя, что сегодня она будет с хорошей выручкой.
Уже через пятнадцать минут очередь закончилась. В тот момент, когда продавщица отоваривала последнего больного покупателя, в магазин вновь ворвался Шумахер.
-Ты это, что это змея делаешь? Ты по, что рабочий люд дуришь и травишь?
Ти пила ты сама эту гадость?
Нинка ни чего не понимая, хлопала своими бархатными ресницами. По физиономии Шумахера было видно, что он словно Александр Матросов полезет сейчас на амбразуру прилавка с голыми руками и задушит продавщицу, как это делал когда-то негр Оттело.
-Шо, шо ты мне тут бутылки в харю тычешь? Зараз как возьму разновесы, как стегану по твоему рылу, так ты у меня сразу за прилавок встанешь! Чем ты Шумахер недоволен?- заорала она, широко открыв свой рот и держа в руке двухкилограммовую гирю.
-Так твоя водка Нинка стухла!- сказал Коля, тряся своими губами от бушующего в его груди гнева.
-Как это стухла? Водка же не тухнеть – идиот! Водка продукт вечный!
-А ты вот откушай из этого пузыря, - ответил Шумахер, подавая початую бутылку. -Мы с мужуками хотели по соточке накатить, а там одна сплошная вонь дерьма и никакого табе спирта!
-Да этого быть не могет!? Да как это водка стухнуть могла?
В тот момент мужики купившие пол часа назад алкогольные напитки, стали возвращаться в магазин. Каждый тянул назад пузыри с водкой и вином, жалуясь Нинке, что продукт протух и не подлежит употреблению в виду его сильного зловонья. Видя, что с минуты на минуту народ перейдет в атаку, продавщица ждать бунта не стала, а вызвала по сотовому телефону участкового майора Бу-Бу, а сама не дожидаясь своего смертоубийства закрылась в подсобке.
Участковый майор Бу-Бу вмиру Александр Бухарский, был прозван народом за исключительный талант жевать свои же слова. Даже родная мать майора не всегда понимала своего сына, который ни как не мог внятно связать и трех слов. Вместо нормальных звуков, передающих человеческие слова, изо рта участкового вырывалось только одно -бу-бу.
-Шо бу, такое тут бу, проишходить?- спросил он, войдя в наполненный демонстрантами магазин.
-Михалыч, ты вот глянь! Райповская водка стухла! Это катаклизьм какей-то? Аномальное явление! По всей деревне водка кошачьим дерьмом воняить!
-Не могет, того бу быть - бу!- сказал участковый.- Дай бу, я экшпертизу бу сделаю- бу!
-Шо в район повезешь!?- спросила Нинка, держа руки на бедрах .-А деньги шо, им этим алкашам возвращать? Не буду я без заключения экшперта возвращать выручку! Не за той мой дед на фронте свои крови проливал, шоб я его внучка, державные деньги алкашам дарила!
Бу-Бу прилюдно открыл новую бутылку водки и с умным видом стал махать своей ладошкой перед горлышком, словно веером, втягивая в себя ее запах. Ничего, не почувствовав, он поднес горлышко к носу и вновь втянул в себя запах, словно всосал военным прибором химической разведки.
В какой-то миг его глаза вылезли из орбит, завернувшись так, что он увидел кончик своего носа. Вонь то ли тухлых яиц, то ли кошачьего поноса пробила его до самых пяток, вызывая сильнейший приступ тошноты.
Майор Бу-Бу, мужественно собрав в кулак все внутренние силы, напрягся так, что жилы проступили на его вспотевшем лбу.
-О гля, гля мужуки - майор тужится как! Видать здорово мужика шандарахнуло, что он словно от горчицы как рак покраснел!- сказал Шумахер, глядя на страдания участкового.
-Цыц Колька! Не мешай майору экшпертизу делать,- вмешался Прохор.- Ну, шо? Ну, шо? Ти стухла майор, горилка?- спросил он, глядя прямо в глаза майору дожидаясь заключения эксперта.
Сделав умное лицо, участковый еле выдавил:
-Дерьмо!
-О мужуки, майор сказал, шо это настоящее дерьмо! Пиши Михалыч, протокол!
В магазине рай. пищеторга в бутылках с надписью «Водка» обнаружено кошачье дерьмо!- сказал Коля Шумахер, показывая свою эрудированность.
Майор вытащил из планшета бланк протокола и с умным видом стал писать, допрашивая каждого мужика по факту произошедшего. Вновь народ загалдел, словно гуси на выпасе и постепенно допрос стал перерастать в настоящий митинг.

* * *
…тем временем, когда мужики бегали по всей деревне в поисках «лекарства», инопланетяне, добравшись до колхозной фермы, навели там такой порядок, что даже коровы от удивления перестали мычать, а к вечеру того же дня, заметно прибавили к удою.
После утраты своего транспортного средства, они пить водку с деревенскими мужиками больше физически не могли. Устроившись на жительство в «красном уголке» фермы, они в минуты ожидания своего спасательного корабля, стали ухаживать за колхозным стадом, видя в коровах собратьев по разуму. Целыми днями они мыли, чистили и холили коров, словно своих родственников, и этот факт безмерной любви к животным был тут же ценен коровами по достоинству.
Рогатые словно ожили. При виде зелененьких человечков они радостно прыгали в стойлах, размахивая в разные стороны своими хвостиками, и готовы были отдать все молоко, которое скапливалось в их вымени.
-Ну шо Хао! Я вижу, вы обжились у нас, да и животные очень вас любят!- сказал председатель колхоза, с любопытством разглядывая возрожденную из руин ферму.- Может вам гражданство российское сделать? Может, останетесь у нас тут на Земле!? Вон Нюрку замуж возьмешь, детей нарожаете?
-Хао, Хо и Ху домой хотять! Дома хо -хоросо! – сказал инопланетянин, опираясь на вилы. – Ху, «кристалл жизни» надо найти, Ху скоро помирать будет, – сказал инопланетянин, и из его огромных глаз по зеленым щекам скользнула бирюзовая слеза.
-Ничего Хао, найдем мы твой кристалл,- сказал председатель. -Только кто его похитил?
-Там, там!- сказал зелененький, и, взяв председателя за рукав дубленки, вывел его на улицу.
Солнце было в самом зените. Снег словно миллиарды бриллиантов блестел под его лучами, что казалось, будто ультрамариновое небо отражается, в безбрежной голубизне чистейшего и экологически чистого снега.
– Там, там! – сказал Хао, и показал длинным пальцем в сторону, где за покосившимся деревянным забором жила Максимовна.
-У Максимовны, что ли?- спросил председатель.
-Да-да! – закивал своей головой зелененький.
Он расстегнул фуфайку и вытащил на своей трехпалой ладони амулет с кристаллом, точно такой же, какой был у Максимовны в клубе во время празднования Нового года.
-Так что Хао, Снегурка это, что бывшая старуха Максимовна? – спросил председатель.
-Да, да!- закивал дынеобразной головой инопланетянин, -Кристалл зызни у нее. У нас у сех такие кристаллы! Мы без кристалла, домой лететь не мозем!- стал телепатировать Хао, прямо председателю в мозг.
-Я найду Максимовну, и она вернет вам ваш кристалл жизни, - сказал председатель.
Хао улыбнулся так мило, что по душе председателя покатились пушистые шарики.

* * *

Вот уже целую неделю как девчонка забрала фотографии Зяма Наппельбаум не мог уснуть. Постоянные воспоминания кулона с огромным бриллиантом выворачивали его нутро наружу, и он не мог ничего с собой поделать. Видения о сказочном богатстве постоянно преследовали его, и ему казалось, что он просто сходит с ума. Даже на цветной фотографии, которую он сделал для себя, этот кристалл очаровывал какой-то невероятной внутренней силой. После недельного раздумья, Зяма измученный, такой душевной болезнью сдался. Переломив себя, он с трясущимися от страха ногами и руками пошел в воровской притон. Там в подвале бывшей районной кочегарки, переделанной под казино с названием «Дохлый пингвин», собирались все местные блатари. Во главе этой воровской «малины» стоял знаменитый на весь район вор по кличке Монгол. Монгол держал весь район в страхе, и многие предприниматели ежемесячно платили ему дань, которую он фактически тут же спускал игрой в рулетку и «покер», напрочь забыв о «воровском общаке». Вот к нему как местному авторитету и обратился Зама Наппельбаум, в надежде заинтересовать его возможностью заработать пол миллиона долларов.
-Ну шо ты приволок?- спросил Монгол, держа в зубах дымящуюся сигару, а в руках карты.
-Ви знаете господин Монгол, у меня к вам необычайно выгодное предложение, -сказал Зяма, стараясь выглядеть в воровских кругах уверенно и убедительно. -Нам с глазу на глаз нужно с вами покалякать, о хлебе нашем насущном!
-У меня от моей братвы - секретов нет! Давай калякай, про свой насущный хлеб!
-Да и у меня нет от братвы секретов, но этот наш с вами разговор…
Монгол встал из-за игрового стола, и, надев ковбойскую шляпу медленно, словно сытый гусь вышел к Зяме. Зяма стоял посреди игрового зала и нервно теребил в руках свою шапку. Его лоб вспотел от напряжения, и он раз от разу вытирал его белым платком, где-то в душе проклиная себя за подобный шаг в криминальную жизнь.
-Так что ты мне поведаешь - иудей?- спросил Монгол, подойдя вплотную.
Зяма прогнувшись в поясе, кланялся, словно читал талмуд и тряся своей губой, заикаясь тихо сказал:
-Я хотел предложить вам господин Монгол, заработать пятьсот тысяч долларов.
У вора районного масштаба от удивления с головы даже сползла его знаменитая ковбойская шляпа, а сигара, не удержавшись во рту, упала на ковер заведения.
-Шо!!!- только и сказал он, застыв в оцепенении. – Ты часом овечка, луга не попутала!? - Спросил он, после недолгой паузы.

-Что вы, что вы господин Монгол, разве я Зяма Наппельбаум, могу обманывать таких уважаемых людей как ви!? Да пусть разверзнутся воды Красного моря и затопят всю землю обетованную, если Зяма Наппельбаум соврал хоть на йоту! Вот лучше взгляните на это…
Зяма вытащил из кармана цветное фото кулона, и дрожащими руками подал его Монголу.
-Шо это за сиськи?- спросил Монгол, абсолютно не видя кулона с камнем.
-Мы можем уединится? – спросил Зяма, оглядываясь по сторонам. -Чем больше людей будут об этом знать, тем меньше будет вероятность заполучить этот камушек.
На этот раз Монгол согласился с доводами Наппельбаума. Действительно на кон была поставлена та вожделенная сумма, о которой очень давно мечтал он сам. Где-то уже в тайных закромах своего мозга он представил себя на шикарной яхте возле Канарских островов. Он, мелкий вор районного масштаба выходил совсем на другой уровень, где такие фамилии и клички как Аль Капонэ, Ваня Питерский и Вага Тбилисский звучали, наводя страх на простого обывателя. В голове побежали круги, и он уже представил себя в красном «Феррари», окруженного кучей голозадых девок, поливающих его шампанским.
-Эй, человек!- обратился Монгол, к персоналу казино.
-Что будет вам угодно?- ответил халдей, прогибаясь в поясе.
-В номера! У нас с этим иудеем будет сегодня большая игра,- сказал Монгол и, взяв его за рукав, толкнул Зяму в «номера», где еще в бытность коммунистического правления при кочегарке была размещена душевая кабина для кочегаров.
Расположившись вокруг стола оббитого зеленым сукном, Монгол закурил сигару и на американский манер, закинул свои ковбойские сапоги на стол.
-Ну, давай, выкладывай шо это за булыжник,- сказал он, скрестив на груди руки.
-Короче дело обстоит так…
В этот момент Зяма стал рассказывать Монголу, как в его фотостудию пришла молодая девка на груди, которой болтался этот кулон. Как он фотографировал ее в обнаженном виде, и какие у нее ноги и прочие прелестные формы. Все это он подкреплял фотографиями, которые сделал в двух экземплярах. Монгол протягивал руку из -под ковбойской шляпы беря снимок, и каждый раз цокал языком при виде обнаженных прелестей омолодившейся Максимовны. Он, как ценитель прекрасного, видел в эту минуту только бюст третьего размера. Кулон же с камнем как-то отошел на второй план. Фотографии голой девки сразили Монгола наповал, и в этот миг он переиграл свои фантазии, выкинув из своего «Феррари» голозадых девок, а представил себя уже в обнимку с Максимовной на палубе круизного лайнера. Она словно героиня фильма «Титаник» стояла на самом носу бегущего по волнам парохода, широко разведя свои руки, а он вор районного масштаба держал ее за бюст, ощущая своими пальцами всю упругость девичьей груди.
-Шо ты хочешь от меня?- спросил он Зяму, когда тот закончил рассказ.
-Я господин Монгол, прикинул, что за этот камень можно вполне получить миллион долларов. Мой дядя Хаим Наппельбаум, держит в Нью-Йорке на сорок первой улице небольшой ювелирный магазинчик. Я общаюсь с ним по «Интернету». Я слил ему эти фото, и он сразу мне подтвердил, что готов заплатить за этот камень один миллион долларов, - сказал Зяма, скрыв от Монгола истинную ценность этого камня.
Если бы в этот момент он знал, что ценность камушка не в его величине, а в энергетическом потоке, который он испускает. Если бы Зяма знал, что за такой камень, который омолаживает до самой юности, возвращая телу былую красоту, любая самая дряхлая миллиардерша выложила не два миллиона долларов, как обещал ему дядя, а целый миллиард. Если бы он знал, какими свойствами он обладает, то никогда ни за какие деньги не стал бы продавать его. Но он, к сожалению пока этого не знал…
Открыв в Лос-Анжелесе салон омоложения, и представив тело Максимовны как бесспорное доказательство чуда, можно было бы через омолаживающие сеансы для американских миллионерш, заработать еще больше чем зарабатывает Бил Гейтс изготавляя всему миру компьютерные программы. Камень этот, отрывал врата не просто в рай, он открывал врата в райскую вечность, и за это стоило перевернуть целый мир, чтобы вечно жить и быть вечно богатым и молодым.
-Так ты иудей, говоришь, если мне удастся добыть этот камень, то я получу пятьсот тысяч?- спросил Монгол, поднимая шляпу стволом револьвера, как это он видел в американских вестернах.
-Да, да это бесспорно, - ответил Зяма, потирая под столом свои вспотевшие руки.
-А если ты, меня кинешь, или разведешь как лоха?- спросил Монгол.- Ты понимаешь, что я сделаю с тобой?
-Да что ви господин Монгол, такое говорите. Сделка есть сделка! Вы вспомните Иуду из Кориафа, который за тридцать серебряников самого Иисуса Христа продал…Так вот я лично хочу подтвердить, что я не такой! Как только камень будет у моего дяди, так сразу же я плачу вам пол лимона.
-Я согласен! Пол лимона, так пол лимона!- сказал Монгол, закрепляя сделку рукопожатием.
В этот момент он даже и не подозревал, что в кармане трясущегося от страха бедного еврея Наппельбаума включен диктофон, который записал весь разговор. Сделка в этом деле на пол лимона, была самая глупая и дешевая, на которую мог клюнуть только такой местный вор как Монгол. Озвученная им же самим сумма, смогла бы рассмешить даже тараканов, которые жили в этом казино в бывшем угольном складе, переделанного под ресторан. Пол лимона, которые рушили все мечты и фантазии местного воровского авторитета, опуская его по своей глупости на уровень вокзальных бомжей.
Тело Зямы сотрясал смех, который выходил из кишечника и, дойдя до горла вновь скатывался назад, вызывая даже судорожные колики. Он не просто смеялся, он ржал в душе, как ржет «сивый мерин», представляя, как на глазах местного авторитета он разрежет лимон и отдает ему его половину. Как тот с упоением будет слушать записанные условия сделки, и будет грызть ногти, осознавая, что он действительно лох – лох самого печального и самого глупого образа за всю историю человечества.
* * *

Сеня Гутенморген ни как не мог смириться с тем, что жители его любимой Рябиновки, подверглись такой напасти, которая случилась с водкой. На волне этих великих потрясений можно было вполне спокойно сколотить неплохой капитал, если привозить ее из райцентра и уже здесь в деревне, торговать по хорошей цене. Мысли Сени Гутенморгена роились в голове, подобно пчелам в жаркий июльский день и он, не выдержав этого думательного напора, решил прокатиться в район на инопланетной тарелке, чтобы пополнить свой семейный бюджет хрустящими купюрами последней денежной реформы.
Той же ночью он гордо вошел в свой сарай, где под сеном был спрятан инопланетный агрегат. Расчистив его от корма крупного рогатого скота, он, как и в прошлые разы забрался внутрь, завалившись в кожаное кресло. Все было, как всегда и Сеня плавно оторвался от земляного пола. Тарелка, зависнув в сарае, уперлась в крышу, слегка приподняла ее. Хруст деревянных стропил и переводов напугал Семена и он вместо того, чтобы посадить этот механизм на прежнее место, почему-то рванул вверх. Крыша сарая оторвалась и взлетела в воздух, зависнув над землей в пятидесяти метрах. Сеня ничего, не видя, кроме своего сарая, нервно крутил шар управления, стараясь выскочить из- под неё, но не мог. Крыша словно реактивная летала над селом, будто была сорвана могучим смерчем и ни как не могла упасть на землю. Как ни старался Гутенморген избавиться от этого деревянного сооружения, у него ничего не получалось, пока он не решился на петлю «Нестерова». Тарелка, набрав высоту, вошла в «мертвую петлю», крыша сорвалась с нее и полетела вниз с огромной скоростью, а ударившись об землю, развалилась на мелкие части.
Махнув рукой на свою разбитую крышу, Сеня уверенно направил инопланетный корабль в сторону райцентра. Спустившись до самой земли, он старался лететь так низко, что ветви деревьев иногда касались этого судна. Под тарелкой он видел просторы родной земли, покрытые снегом и поросшие кустарником. Еще недавно здесь была жизнь. Колхоз процветал, и все поля, которые заросли молодыми березками, были покрыты колосившейся рожью и пшеницей. На душе стало тоскливо, и Сеня вспомнил теплое лето. Вспомнил свою жену Аньку, как бегал за ней на танцы, когда она еще ходила в девках. Как танцевал с ней в клубе под музыку «Бони- М», а потом тащил в жасмин, чтобы там в тиши кустов покрытых ароматными цветами, влезть ей под юбку.
Совсем незаметно тарелка подлетела к Запупыринску. Выбрав место, Семен уверенно опустился так, чтобы ни кто не смог его обнаружить.
Короткими перебежками словно партизан, он прокрался в центр города и вошел в дежурный магазин под названием «24». Час был поздний, и никого на улице не было.
-Здрасте! – сказал Сеня Гутенморген, здороваясь с продавщицей. -Водка есть?
-Сколько вашей душе будет угодно,- ответила молодая красивая девушка на длинных ногах.
-Мне двадцать бутылок! Нет давай уже сорок, -сказал Сеня, вытащив из -за пазухи два емких «челночных» баула. Сеня сложил водку и, рассчитавшись, хотел было уже идти, как вдруг… В магазин вошел настоящий американский ковбой. В его пасти торчала дымящаяся сигара и он, поскрипывая по полу своими ковбойскими сапогами со скошенными каблуками, подошел к прилавку.
-Детка, я хочу сказать тебе, что ты скоро станешь самой богатой в этом городе! Все запупыринские девки, будут просто падать от зависти,- сказал Монгол, облокотившись на прилавок.
-Ты что Монгол, в казино сегодня выиграл или обворовал кого,- спросила продавщица, ехидно улыбаясь.
-Ты что дура! Не пристало мне смотрящему за этим захолустьем по чужим квартирам ошиваться, - сказал Монгол.- Я сегодня сделку заключил с нашим фотоаппаратчиком.
-С кем? – спросила продавщица.- С каким это еще фотоаппаратчиком?
-Ну, тот, шо карточки на ксивы делает!
-А с фотографом Зямой,- додумалась продавщица.
-Во-во, с ним самим. Он мне фотки подарил… На вот глянь, может ты, знаешь эту бабу?- Монгол бросил несколько фоток прямо на прилавок. – О, глянь - сиски, всем сиськам сиськи! Не то, что у тебя Светка, два прыща, от комариных укусов…
-Дурак! Не видала я этой профуры,- сказала девка, обидевшись.
Монгол глянул на Сеню Гутенморгена, как тот упаковывал алкоголь, и спросил:
-Эй, мужик, ты часом эту мочалку не встречал?- спросил он Сеню.
Семен заинтересовано уставился на эротические фотографии и сразу же опознал на них односельчанку Марию Максимовну Балалайкину. Вот только чувствуя какой-то со стороны естных криминальных структур подвох, признаваться в том, что эта девка, из деревни Рябиновка он не стал.
-Не не видал! Может залетная какая…
-Богатая шалава! Кулон этот, на миллион баксов потянул! Этот жиденок мне наводку дал. Он этот брульянт своими руками мацал и уже с америкосами шушукается, по Интернету, чтобы его сбыть за кордон!
Сердце Сени Гутенморгена забилось от впрыска адреналина. Машку нужно было срочно спасать и он, накинув ручки от сумок себе на плечи, прямо вывалился из магазина на улицу.
-Ну и дела! Машку мафия ищет, - сказал он сам себе под нос. -Надо майору Бу-Бу сказать - убьют девку ненароком!
Добравшись до инопланетного корабля он, озираясь по сторонам, загрузил в тарелку водку, и, поднявшись над огородами, мгновенно исчез в ночном небе в сторону своей Рябиновки.
Не знал тогда Сеня, что все его труды напрасны и все, что он купил не стоит даже выеденного яйца. Заклинания и чары инопланетян были настолько сильными, а действие «санитарного кордона» таким обширным, что даже привезенная из райцентра водка, тут же портилась. Она, как и вся остальная находящаяся в деревне начинала вонять тухлыми яйцами и кошачьими какашками. Но это было еще не самое страшное, что могло быть, водка как раз и не протухала, а вот сознание сельчан было как бы под гипнотическим действием внеземного разума. Вкусивший хоть раз зловонной жидкости, раз и навсегда отказывались от спиртного и больше никогда не могли его употреблять, пока работал антиалкогольный детектор установленный пришельцами. Все это была плата марсиан за столь хлебосольное земное гостеприимство.
Инопланетяне две недели не могли выдержать то, что выдерживают люди годами своей жизни. Сами того, не подозревая, все кто сталкивался с зелеными человечками, как бы кодировался, и уже ни одна сила не могла повлиять на видоизмененные клетки головного мозга, которые просто противились употреблению спиртного.
-Ну и шо ты приволок зараза!? – кричала на Сеню Гутенморгена его жена Анька. –На кой черт тебе столько этого дерьма?
Баба так разошлась, что не заметила, как в руках у нее оказалась ступка для куриной мешанки, которая своими формами напоминала еловую дубину или биту для игры в бейсбол.
-Ты это Анюта, палку то брось! Чай ребры мне поломаешь, шо я буду делать с поломатыми ребрами?- проголосил Сеня, шарахаясь от бабы с дубиной.
-Я вот зараз садану этой палицей по твоей посуде так, что склянки по всей Рябиновке полетять! – заорала Анюта, и замахнулась на сумки с водкой.
-Не губи! Не бей зараза! Лучше ребры мне ломай, а водку гадина не тронь! Она хоть и смердить тухлятьем, так ее в магазин обратно сдать можно,- завопил Сеня, и плюхнулся на колени перед Анютой, закрывая грудью баулы с алкоголем.
Сердце жены дрогнуло, увидев, как ее мужик стоит перед ней на коленях. Она в тот миг вспомнила, как стоял ее Сенька Морозов точно так же на своих коленях, когда делал ей предложение выйти замуж. Как сидела она на лавке под липой, поглаживая свой вздувшийся от беременности живот, а он Сенька Морозов, ползал перед ней, целуя её голые колени. В этот миг Анька заплакала и, бросив палицу, опустилась к своему Семену. Она обняла его, прижав к своей бабьей груди, и поглаживая по голове, вместе с ним залилась горькими слезами. Так и стояли они друг напротив друга, пока Семен не возжелал супругу всем своим существом. Возжелал её так, как возжелал двадцать лет назад, впервые затащив в кусты с жасмином. Он глубоко задышал, и зубами расстегнув верхнюю пуговицу халата, коснулся своими губами ее груди.
-Ой, воскрес! – сказала жена, прижимая еще сильнее голову мужа. – Ня вошь на любовь потянуло - проказник!?- спросила она, хлопая своими ресницами.
В эти секунды ей было так хорошо, что она была готова простить Семену все: простить поломанную крышу сарая, и целую кучу денег, потраченных на летающую тарелку. Простить и тухлую водку, которую он приволок домой из Запупыринска.
Нежно Сеня поднял на руки свою жену и понес в кровать. Она, обняв его, крепко висела на его шее, а бабье сердце в ту секунду сжималось от предвкушения того момента, которого она ждала уже несколько месяцев.
Миг безграничного удовольствия пролетел очень быстро. Сеня впервые за долгие годы превзошел самого себя, и благодарная за любовь Анюта, даже по этому поводу пустила слезу неописуемого бабьего счастья. Она нежно гладила своего суженного по голой спине, целовала его и крепко обнимая, прижималась своей щекой, наслаждаясь телесным теплом своего единственного мужика. Ведь он ее Семен, был сейчас роднее всех на этой земле, и Аньке казалось, что она просто приросла к нему всем своим телом и теперь ни какая сила не сможет их разлучить.
Анюта, перевернувшись на спину, и заложив руки за голову, вдруг тихо сказала:
-А знаешь Сенечка, а вообще-то рада, что в нашем районе вся водка протухаеть. Ты коды не пьян, так дюже до любови охочь! Ты, таким как седни, был двадцать годов тому назад. А почему? А все потому, что уже два дни, как не пьешь ее гадину… Вот - вот, она настоящая жись!!! – сказала Анька, и вновь заплакала от счастья.
-Да шо ты дуреха, мокроту пускаешь? Да сложу я завтра крышу на нашем сарае.
-Я Сенечка, не по сараю слезы лью. Я от счастья плачу, ведь ты у меня такой хороший! Может, мы ребеночка заведем? Вон по ящику видела, Президент наш денег по двести пятьдесят тысяч даеть, - многозначительно сказала Анька.
В эту минуту Семену на душе стало настолько тепло, хорошо и приятно, что он почувствовал, как вновь желает опуститься в омут любви. Закинув свою волосатую ногу на ногу жены, он прижался к ней всем телом, стараясь всей своей кожей впитать ее благодатное бабье тепло.
-Ня вошь еще хочешь - неугомонный? – спросила она его, удивляясь прыти мужика.
-Угу,- промычал Семен ей на ушко и поцеловал в мочку.
-Так иди ко мне, яхонтовый мой - не томи душу,- сказала Анюта, и прямо силой затянула на себя Семена.
* * *

Максимовна, вырвавшись из Рябиновки, ехала в поезде в Москву лежа на верхней полке. Она глядела в потолок и сама себе удивлялась тому, что произошло с ней за эти последние месяцы. Ни как она еще не могла привыкнуть к тому, что она, прожив восемьдесят лет, вновь стала молодой и желанной. Судьба вновь ей предоставила шанс прожить новую еще более полную и красивую жизнь. Все это настолько трогало ее за душу, что она, повернувшись на бок к стене, пустила горючую слезу. Все, что происходило с ней, как бы было вообще не с ней, а с кем- то другим, а она лишь только наблюдала за этими метаморфозами со стороны. Успокоив себя, она закрыла глаза и крепко заснула с мечтами о лучшей жизни. Сон теплой пеленой окутал ее, и под стук колес Машка увидела сновидение.
Ей снилось: будто она молодая и красивая девка, приезжает в Рябиновку и на глазах у всей деревни выходит из дорогой красной машины, показывая своим старым подругам, какой она стала красивой и молодой. Модные журналы пестрят от ее фотографий, а лучшие мужики столицы ходят вокруг в надежде завладеть ее сердцем.
Саша Зек бросает к ее ногам расписанную им в стиле Рембранта свиную шкуру, и она Мария Балалайкина вступает на нее словно королева Анна, покорительница северного народа великих варваров. Поезд уносил ее вдаль, и Машка абсолютно не подозревала, что уготовано ей дальнейшей судьбой…
-Москва, Москва, просыпаемся!- сквозь сон услышала Максимовна голос проводницы. -Через десять минут санитарная зона . Я закрою туалет…
Максимовна потянулась, освобождая свой мозг от ночных грез, и спустилась вниз. Прожив всю жизнь в деревне, она впервые ехала в столицу. Москва как магнит манила, открывая перед ней, широко распахнутые двери новых возможностей. Тут было все: деньги, слава, популярность и все то, что хочет молодая девушка на рубеже своего совершеннолетия.
Поезд медленно вкатился на Белорусский вокзал и, скрипнув чугунными башмаками, остановился. Народ выстроился в очередь к выходу. Максимовна, озираясь по - сторонам, глядела в каждое окно вагона, стараясь, впитать в себя словно губка первые впечатления от увиденного, но пока еще не было того, что могло удивить деревенскую девку.
Народ двигался по перрону сплошной стеной. Кто тянул чемоданы на колесах, кто огромные баулы, а кто просто так, как и она бежал налегке. Было зябко и все люди старались как можно быстрее окунуться в суматоху огромного города, чтобы за суетой забыть о конце января и том утреннем морозе, который словно обжигал лица.
Влившись в общую народную массу приехавших пассажиров, она прямо мчалась в людском потоке словно щепка, уносимая полноводной рекой, пока не оказалась в метро.
Впервые за свои восемьдесят лет Максимовна вышла в люди. Все эти годы она провела в своей деревне и ни разу не высовывала носа дальше районного центра. Лишь однажды много лет назад за свой каторжный труд ей довелось отдыхать на Черном море в пансионате «Колос». Партийное руководство района наградило Максимовну путевкой за внедрение изобретенную ей установку по отлову блох. В те далекие годы, когда народ не знал о существовании ядохимикатов, блох на льняных полях просто отлавливали вручную. Так вот Максимовна и придумала четырехколесную тачку с натянутым пологом, который покрывался невысыхающим клеем. Немецкий конь по кличке «Геббельс» тянул за собой по полю тачку, будоража цепями сидящих на молодой поросли льна зловредных и прожорливых членистоногих. Эти твари настолько обожали молодые сочные побеги льна, что в один день, бросив своих кормильцев, в виде котов, собак и прочей живности, в одночасье дикими стаями устремлялись на поля. Тут то и начинался праздник желудка, а колхоз, проворонивший этот период халявного обжорства, почти всегда оставался без урожая ценной культуры. Так и тягал «Геббельс» по полям этот полог, к которому и прилипали эти твари, поднятые с ростков железной цепью.
Стояла Максимовна по -среди огромного мраморного зала, и вращая своей головой старалась предугадать направление своего движения. Мудрость и интуиция вели ее по пути к своей цели, и уже к вечеру она смогла добраться до Шаболовки, где и проходил кастинг по отбору будущих звезд Российской эстрады и шоубизнеса.

* * *

Тем временем в покинутой ей Рябиновке разворачивались просто детективные события. Монгол, вдохновленный полумиллионной премией, которую обещал Зяма Наппельбаум, со своей командой отмороженных братков направлялся в Рябиновку. В тот миг ему казалось, что найти Машку будет легко, а еще легче будет отобрать у нее то, что гарантировало его благосостояние. Не знал Монгол, что ему на этот раз придется столкнуться не с простыми деревенскими мужиками, а с внеземным разумом.
Как и все «крутые перцы», приехал Монгол на разборки, в черном внедорожнике с народным названием « Козел», который был списан военными еще в период командования маршала Малиновского. Поднимая клубы снежной пыли, перемешанной с черными выхлопными газами умирающего двигателя, Монгол не въехал, а просто влетел в деревню, чуть не столкнувшись с трактором Коли Шумахера.
-Эй ты, черт из коробочки, ты эту мочалку знаешь?- спросил наглым голосом Монгол, показывая Шумахеру фото Максимовны.
-А ня вошь! Девка чай местная! Живет тут недалече!
-Где, где она живет?- сгорая от нетерпения, спросил ковбой.
-А вон та хата на краю деревни,- стал показывать Коля Шумахер полагая, что к Машке приехали ее городские ухажеры.
Ничего, не сказав, Монгол прыгнул в «Козла» и скрепя рессорами покатил в сторону указанную трактористом.
-Это кто такие?- спросил Сеня Гутенморген, щелкая семечки.
- Это…- задумался было Коля Шумахер. - А хрен их знаеть! К Машке приехали, видать свататься будуть? Один красивый такей, шо американский ковбой. Сапоги золотом шиты, шляпа во - шо зонтик! Ну, прямо блин, Суппер – Пуппер из штату Калихворния! – сказал Шумахер и плюнул в след приезжим.
-Ты давай гони к Прохору на кузню, а я за Зеком сгоняю. Ща - устроим этим ковбоям пламенный рябиновский прием!!! Будут знать как нашу Машку забижать!!!
-А шо, не хай сватаютси! Нам то шо!? – сказал Шумахер, почесывая свой затылок.
-Ты Шумахер, дурак ! Эти уроды приехали к Машке шоб яёный кулон с камнем отобрать. Я этого козла ковбоя, видел в райцентре, и он мне фото Машкино тоже показывал. То Колян, запупыринская махвия!
-Махвия говоришь!?
-Махвия!- ответил Сеня Гутенморген, и выплюнул шелуху от семечек на белый снег.
-Зараз мы той махвии навалим таких звездюлей, шо дорогу в Рябиновку забудуть на усю жизнь!- сказал Коля и рванул свой трактор так, что тот встал надыбы на задние колеса, словно арабский скакун, пришпоренный наездником.
-Зараз им сделаем махвию!- крикнул он из окна трактора, и помчался в кузницу к Прохору.
Осмотревшись, Сеня Гутенморген подвернув свой овчинный кожух, помчался к Зеку, который уже с самого утра трудился в свинарнике над росписью очередного свиного стада. Выполняя заказ одного из авторитетных «олигархов» Зек, уже целую неделю под музыку Михаила Круга «Кольщик нарисуй мне купола, рядом чудотворный крест с иконами», расписывал хрюшек в уголовной тематике, аккуратно выводя тушью на откормленных свиных боках соборы и святые распятия.
Свиньи, как ни странно обожали эти сеансы иглотерапии, так как испытывали настоящее райское наслаждение от выпитой водки, к которой они небыли равнодушны как все местные жители, да от приятных покалываний Сашкиного «станка» сделанного из старой электробритвы.
-Что за черт тебя принес?- спросил Зек, сидя верхом на пьяной свинье.
-Там Санек, махвия запупыринская приехала… Машку ищут и хотят яёный кулон отобрать… Говорят огромных денег стоить! Я Шумахера за Прохором послал, битву будем организовывать.
-Я Сеня, против кровопролития… Я шо, зря зону тапочками полировал? Мы ту махвию так напужаем, шо они до конца жизни неочухаются. Ты, поди, и сам им скажи, шо Машка на свинарнике. А я их тут встречу, как полагается… Вон глянь у меня «братвы» сколько. Я им такой рамс раскачаю, - мама не горюй!
Сеня, вновь подвернув полы своей «дубленки» помчался к Шумахеру, чтобы сказать непрошеным гостям, чтобы они искали Машку в свинарнике.
Уже через несколько минут, «Козел» упершись в сугроб, замер не вдалеке от местного свинокомплекса. Монгол и еще трое запупыринских авторитетов вышли из машины, взяв с собой бутылку водки, и направились прямым ходом в свинарник, в надежде, что как раз там они и застанут врасплох свинарку Максимовну с огромным бриллиантом на шее и напоят ее водкой до беспамятства.
Первое, что бросилось им в глаза, был какой-то таинственный мужик в черном плаще, который стоял посреди этого свинарника. На его лице громоздились большие очки в роговой оправе. В руке он держал палочку и, махая ей, проговаривал:
-Мгодиум инсектру патронум…. Мгодиум инспектру патронум…Трах тибидох!!!
-Босс это кто?- спросил один из запупыринских мафиози, показывая на Зека пальцем.
-Я так понимаю, это чокнутый местный Гарри Поттер! Сейчас мы у него узнаем где эта швабра с бруликом, - спокойно сказал Монгол не зная какое представление сейчас разыграется. - Эй ты Гарри Порттер, где нам эту бабу найти!?
Сашка Зек сквозь замазанные свиными испражнениями очки взглянул на фото и, сделав суровое лицо, спокойно сказал:
-Её мужики, вчера «братва» из Пскова искала! Только у них ни хрена не получилось!
-И что?- спросил Монгол, закуривая сигару.
-Я их усих в свиней превратил! Вот уже целые сутки волшебной палочкой махаю, а обратно в людей ну ни как не могу. Что-то не получается!!! Может вы поможите!?
-Да че ты убогий, гонишь? Да я сейчас тебе…
Не успел сказать Монгол, как Сашка Зек взмахнул палкой и зычным голосом пролепетал заклинание:
-Вингардиум лови – осса! Вингардиум лови -осса! Ахалай – махалай!!! -Ваша водка, бродяги, стухла и превратилась в кошачье дерьмо! – сказал Зек, зная особенности местной аномальной зоны. -Ха-ха-ха!
-Да ты шо, Монгол, шо он такое трет!?- спросил один из мафиози, который в руках держал бутылку для оплаты услуг свинаря в поисках Машки.- Дай я ему по его окулярам ввалю! Будет знать, как нас дурачить!
-А ты босяк, попробуй, попробуй свою водку,- сказал Зек, и вновь захохотал ужасным дьявольским голосом. -Ха-ха-ха!
Мафиози, открутив пробку и ради любопытства, опрокинул бутылку себе в рот. Мгновенно он выплюнул содержимое и заорал на весь свинарник так, что даже свиньи сидящие в клетях, неистово завизжали от страха и гулко затопали копытами по деревянному настилу.
-Стухла сука! Правда, Босс, она стухла! На - сам попробуй!
-Не гони беса Кучерявый! Водка стухнуть не может,- сказал ковбой, и взяв бутылку присосался к ней словно к груди матери. В тот момент зловонная жидкость с запахом кошачьего дерьма, ворвалась ему в рот . Монгол раздув щеки, мгновенно выплюнул эту гадость, словно из распылителя. Ошибкой бандита было то, что остатки водки он вылил из бутылки на пол. Приученные к алкоголю свиньи, почуяв знакомый запах, оживились, и от нетерпения стали своими копытами карабкаться на деревянные перегородки. Зек спокойно как ни в чем небывало открыл клети, и разрисованные в блатном «боди арт» стиле свиньи, гурьбой бросились в проход на запахал алкоголя не обращая никакого внимания на городских гостей.
-Босс, глянь и вправду братва!- крикнул один из приятелей Монгола. -Валим отсюда, пока этот придурок нас тоже в свиней не превратил!
Запупыринские мафиози бросились из свинарника вон, оставив своего главаря на произвол судьбы. Монгол, оцепеневший от увиденного, так и остался стоять на одном месте. Он замер, словно в эту долю секунды был парализован ударом электрического тока. Татуированные словно воры на сходняке свиньи, хрюкая и визжа от предвкушения благодати, сбили его с ног и стали вылизывать пролитую им водку, как лижут коты капли валерианы.
Испачканный с ног до головы, свиным дерьмом и потоптанный копытами Монгол, в страхе выполз на карачках из свинарника и, спотыкаясь, бросился к отъезжающему ГАЗону. Открыв дверь, он прямо влетел в машину, стряхивая с себя остатки навоза.
-Ты видал!? Ты видал, шо тварь делает? Братву в свиней превратить,- сказал Кучерявый, как бы оправдываясь за свое позорное бегство.
-Давай жми железку! Поедем к фотоаппаратчику и навалим за то, что подписал на это дело областных пацанов. Видно сука работает на два фронта? Ох, не люблю я этих иудеев. Ох не люблю! -Я пацаны, хоть и не антисемит, а я никогда не прощу им гадам распятого Христа.
-Так Христос был тоже иудей,- сказал Кучерявый, вращая «баранку».
-Дурак ты! Христос, был нашим пацаном - русским! Он там от Ваньки Грозного прятался.
-А может Босс тот Поттер, блефовал?- спросил один из бандитов. - Может это и не братва вовсе, а настоящие свиньи?
-А ты сходи, проверь, может к вечеру и ты хрюкать будешь?- сказал Монгол, закуривая новую сигару. - Я пацаны точно такие татушки у братков из области видел, на сходняке! Век мне воли не видеть! Может ты Кучерявый, скажешь, что и водка тоже стухла еще в магазине?
-Да, водка стухнуть точно не может! Значит не блефовал тот Поттер, - сказал Кучерявый, задумавшись своим мозгом.
Дальше ехали молча. Хоть и пахло от Босса не цветочным ароматом, а дерьмом, ни кто не хотел гневить Монгола, который и так был взбешен. Желание заработать пол миллиона долларов хоть и осталось где-то в сознании Монгола, но увиденное своими глазами волшебство, словно шлагбаум перекрывал путь к достижению этого интереса.

* * *

Уже неделю как Максимовна приехала в Москву. Первые пробы кастинга на «Звездную мастерскую» не дали ей ответа о наличии у нее таланта эстрадной певицы, но она не терялась. Зная о свойствах своего чудодейственного амулета, решилась Машка на самый отчаянный шаг. Где - то в кулуарах Останкинского телецентра, она как бы случайно оказалась в лифте с продюсером этого проекта Аллой Борисовной Пугачевой. Прима Российской эстрады, была дамой не первой свежести, но всегда старалась выглядеть подстать, более юным дарованиям. Куча косметических операций, личные стилисты и стоматологи, делали все, чтобы хоть как-то поддержать ее увядающий организм. Машка знала, что ее камень сможет в течение недели, лет на пятнадцать омолодить увядающую Приму и этот факт мог гарантировать ей старт в новую жизнь московской элиты.
Выкатив наружу свой бюст, Максимовна как бы промежду прочим, обнажила висящий на ее груди амулет с камнем «вечной молодости». Неловко повернувшись, она специально выпустила из рук папку с портфолио, и глянцевые фотографии прямо скользнули на пол под ноги приме.
-Ой, простите, Алла Борисовна!- сказала Машка, наклоняясь за фотографиями.- Я так неловка...
-Ой, деточка, я же видела вас на кастинге. Вы прошли? - спросила Пугачева Машку, зная, что ее отфутболили.
-Нет, Алла Борисовна, не прошла, - сказала Максимовна, собирая с пола свои фотографии. Она стала складывать их в таком порядке, чтобы на глаза Пугачевой попала именно та фотография с ее филигранным кулоном. Зная страсть «звезды» к всевозможным украшениям, Машка так повернула фото, что «звезда российской эстрады» прямо впилась в инопланетный амулет своими глазами, старась пробуравить насквозь пачку фотографий.
-Занятная безделушка,- сказала она, и взяв из рук фото Машкиного бюста с висящим на нем амулетом, принялась его в упор рассматривать. -Камушек то хоть настоящий?- спросила она, делая заинтересованное лицо
-Да Алла Борисовна, настоящий! Мне от моей бабки по наследству досталось! А вот бабке моей он достался еще от прадеда! Вот он у меня на груди, посмотрите сами!
Максимовна, не снимая с себя амулета, прямо на ладони преподнесла этот камень к свету.
Огромный бриллиант, весом в шестьдесят и ли даже более карат, заискрился на ее руке, вызывая в душе Примы необыкновенный душевный трепет. Пугачева аккуратно взяла его двумя пальцами, и ее глаза прямо присосались к Машкиному кулону, стараясь поглотить всю его красоту.
-Дорогой наверное?- спросила она, прикидываясь эдакой дурнушкой.
-Я не знаю… Может быть и дорогой, - ответила Максимовна, еще более подыгрывая звезде.
-Так ты деточка, что не прошла кастинг? – спросила Пугачева, зная, что Машка осталась за бортом проекта.
-Да, у меня не получилось, - ответила та, замечая, как блестят глаза примы.-Волновалась наверное очень!
-Я могу дать тебе мастер класс, если ты, конечно, желаешь этого? Могу даже повлиять на решение жюри. Я ведь спонсор данного проекта!
-Ой, Алла Борисовна, я просто- просто буду счастлива!- сказала Машка, и, расплывшись в счастливой улыбке, захлопала в ладоши.
В этот миг она знала, что хищная Алла Борисовна заглотила наживку, словно голодная щука в преддверии холодной зимы. Двери лифта открылись, и они обе оказались в просторном холе останкинского телецентра.
-Давай деточка, тогда обсудим условия нашей сделки, -сказала Алла Борисовна, приглашая Машку в буфет уже в голове обдмывая операцию по изъятию «камушка».
Если бы в тот момент она знала, что этой деточке стукнуло уже восемьдесят. Если бы прима только знала, что уготовила ей судьба, она бы без всякого сожаления, рассталась бы со всем своим богатством, лишь бы заполучить этот амулет.
Присев за свободный столик «звезда» сказала:
-Я на днях деточка, уезжаю в Хельсинки на эстрадный конкурс «Интервидения». Твой кулончик, очень подходит к моему новому сценическому наряду. Я готова заплатить любые деньги, лишь бы купить у тебя эту вещицу. Ты согласна -деточка!?
-Я Алла Борисовна, продать это не могу… В завещании бабушки было сказано, что его нельзя продавать, а иначе он утратит свои необычайно дивные свойства...
-Какие еще такие дивные свойства?- спросила прима, и прямо вплотную, приблизилась к Максимовне.
Балалайкина тихо и таинственно сказала:
-Камень этот не простой – он волшебный! Он приносит необычайную удачу!
Я, конечно же могу его вам дать… Но Алла Борисовна, только на время ваших гастролей по Финляндии, а то меня моя покойная бабушка, проклянет на всю жизнь! Вы меня понимаете!?
Прима задумалась на некоторое время и, помолчав, ответила:
-Я согласна… Я сегодня же скажу нашему продюсеру «звездной мастерской», что ты деточка, зачислена на следующий тур. Ты же талантлива и красива! Я думаю, у тебя будет большое будущее!
Если бы Пугачева знала, что этой деточке скоро стукнет восемьдесят, то она давно бы разогнала свою «звездную мастерскую» сделав ставку только на эту моложавую, а точнее омолодившуюся старушку веселушку.
-Ой, как я рада! Я прямо вся горю от счастья! Вот только Алла Борисовна, нам с вами нужно договорчик составить! Это же семейная реликвия и я не хочу потерять ее. Иначе меня моя бабка как пить дать достанет меня с того света! Она же была известная на весь Союз колдунья!
Звезда недовольно поморщилась. Впервые она встретила девушку, которая так трепетно относилась к своему наследству, не доверяя вещь в чужие руки. С начало, это даже обидело приму, но девчонка, как ни крути, была права. Камень то стоил огромных денег и нуждался в договорных обязательствах скрепленных подписями.
Мудрая Максимовна ученная годами жизни, знала, что одев этот кулон, Алла Борисовна никогда уже не сможет расстаться с ним. Она словно заядлый наркоман будет требовать «новой дозы», чтобы на долгие годы сохранить с его помощью свою уходящую молодость. Только договор, подписанный ей собственноручно, мог как-то повлиять на возврат амулета в целости и сохранности.
-Я деточка, пришлю к тебе своего адвоката, он и составит договор. А через десять дней я после гостролей возвращу тебе твою безделушку обратно. Ты согласна милочка?
-Да!- ответила Максимовна, приняв предложение примы.
Только сейчас она поняла, что камень дарил не только молодость, он дарил настоящую удачу. Разве могла Алла Борисовна предположить, что через десять дней из ее рта, вывалится весь имплантированный японский фарфор, а рот заблистает своими родными жемчужинами зубов. Разве она могла предположить, что ее целюлит, с которым, она вела борьбу на протяжении всей жизни, разгладится словно под утюгом не оставив даже былых воспоминаний о страшных рубцах на постаревшей коже. Разве могла она предугадать, что ее женские груди, напоминавшие последние годы пожухлые чебуреки трехдневной выпечки, всего лишь за каких-то десять дней приобретут первозданную красоту и шикарные персикообразные формы, как у великой мраморной статуи Венеры Милоской.
Хитрости и продуманности Балалайкиной Машки, могли позавидовать даже спецслужбы Израиля и Великобритании. Подобное внедрение в самый ближний круг примы, о котором мог мечтать любой фанат, для Марии Балалайкиной не составило особого труда. Звезда ведь выросла на глазах у Максимовны, превратившись из нищей девчонки с рыжими волосами и платьицем из тюля, в даму пышных форм и бескрайних денежных закромов, равных бюджету Украины. Вся жизнь примадонны прошла перед глазами и ушами Балалайкиной на виниле, да на «костях» пластинок изготовленных на рентгеновских снимках.
Максимовна с упоением заслушивалась дерзким голосом Аллы Пугачевой и всегда мечтала хотя бы, притронутся к ее тени на стене деревенского клуба. Годы уходили, и некогда прыщавая девчонка, мотающаяся по захолустьям и деревням, превратилась в первую поющую леди великой страны, к мнению которой, прислушивался даже сам Президент Утин.
Дело было сделано: веселое общежитие на три месяца проекта, регистрация в столице, и четырехразовое питание в кругу будущих кумиров всея Руси теперь не создавали никаких проблем - все было куплено и за все уплачено. Максимовна знала, что омоложенная прима Пугачева будет теперь стоять за нее горой и теперь никакие инсинуации и рейтинги в прямом эфире не смогут уже изменить ее судьбу- судьбу Марии Балалайкиной.

* * *
Майор Бу-Бу ворвался в свинарник, словно заправский супермен, держа наготове, пистолет Макарова. Он, словно профессиональный спецназовец глядел на мушку двумя глазами, стараясь визуально контролировать всю ситуацию вокруг себя. Его глаз прямо светился, словно бриллиантовый от желания хоть раз в жизни влепить пулю из своего табельного оружия, какому нибудь преступному элементу или залетному супостату. Зек в компании с зелеными Хао и Ху сидел в комнате сторожа по свинарнику и угощал инопланетян хорошим ароматным чаем из зверобоя и сушеной малины. Он рассказывал инопланетянам о приезде мафии так заразительно, что они то ли смеялись, то ли чирикали на своем языке, раздувая щеки, словно лягушки на болоте во время периода всеобщего весеннего совокупления.
Сквозь открытую дверь своей «живописной» мастерской, Сашка Зек видел, как майор Бу-Бу крадется между свиных «камер», направляя свой пистолет на посторонние звуки, издаваемые хрюшками в соседних клетях.
-Эй, начальник, ты кого тут ищешь?- спросил он.
Майор вздрогнул. Спрятав свой пистолет в кобуру, он улыбнулся, и с таким же счастливым выражением лица сказал:
-А где эти бу…
-Кто? - переспросил Зек, затягиваясь самокруткой.
-Эти бу – ба-ба-бандюганы!
-А эта шпана, что ли запупыринская!? Да я их в свиней уже превратил… Трах тибидох - мать их! Вон взгляни, стоят родимые и не дергаются… Ты, к нам поди майор, чаю попьем, да за жись покалякаем, а бандиты твои никуда не денутся, разве, что на бойню пойдут, а шкурки на кошельки...
Майор снял шапку и пристроился на свободную табуретку. Расстегнув форменный полушубок, он закурил свой «Беломор» и глубоко затянувшись, выпустил струю дыма.
-Выпить бы бу, - сказал он, отхлебывая чай из граненого стакана.
-Пей!- сказал Зек, и поставил перед ним бутылку водки.
Зелененькие, выпучив и без того огромные глаза, переглянулись и посмотрели на майора с неким подозрением.
-Да где бу - бу, уж там… Все эти твари бу зеленые своим колдовством бу всю жизнь нашу испортили - гады!
-Ни хто насяльник, васу зизь не портиля… Ви земляне сами ее спортиля, а ми наладиля....
-А если я вас бу, бу гуманоиды хреновы, в КПЗ посажу для выяснения личностей - а? Документики у вас ёсь, чтобы бу-бу на нашей планете, такие бу эшперементы проводить? Лицензию бу давай! Может ты Хао, бу, какой террорист чеченский или инопланетный?- завелся участковый. -Может ваша цивилизация бу враждебная нашей и вы только и мечтаете как захватить бу нашу бу планету!?
-Тсы насяльник беса не гони! Хао, Ху, и Хо закон Земля знають! Мы с миром к вам прилетели! Тсы мое саяффление на угон насего звездолета принял?- спросил гуманоид.
-Принял, принял бу - сказал майор, отстербывая чай.
-А тсы насел его? - спросил гуманоид.
-Слушай Хао, где я могу за две недели вашу тачку бу изыскать? У нас в России Мерседесы шестисотые пропадают, а ты тут со своей бу тарелкой ржавой в душу лезешь…
-Наса корабль луцсе васа Мерседеса… Наса корабль, мосет летать на другие планета, - сказал Хао, размахивая своими тоненькими ручками с тремя пальцами.
-Выпить бы?- сказал тихо майор, с чувством душевной горечи.- На душе будто кошки нагадили… Он обнял руками свою голову и застонал. - Голова бу бболит!
- Тсы насяльник, найди наса корабль, Хао так сделать, сто васа вода в спирт преффратиться, пей себе на сдороффье!
-Да не могу я бу столько выпить, закуски не хватит ... А корабль твой бу найдем. Ты мне бу вот, что скажи Хао, у вас документы, какие есть? Вам нужно регистрацию сделать. Живете бу блин, тут как бомжи бу! У нас в России молдаване и те с документами… А вы прикатили с другой планеты и без всяких бу документов… Я блин бу удивляюсь, как вас наши пограничники пропустили?
- Тсы насяльник, беса не гони! Хао, Хо и Ху документ иметь. Наса документа в звездолете лезала… Найдеса наса корабль, найдеса наса документа…
-Что ты майор доколупался до инопланетян? Радоваться должен, что у нас Рябиновских контакт с внеземным разумом произошел… Это может быть впервые за всю историю цивилизации... Знаменательнейшая дата. Да наши дети и внуки всю жизнь будут этим гордится! Во!
-А шо они - лучше киргизов бу, или каких там молдаван?- спросил майор.
-Они же наши гости! Они же гуманоиды - мать твою!
-Киргизы тоже гуманоиды, а документ бу имеют! А еще у них эта пу.. оружие имеется! Может они бу террористы и прилетели свершить теракт? Бу будем потом расхлебывать. ФСБешники бу потом все внутренности вытянут!
-Уже совершили! Две недели как водки не пьем,- сказал Сашка Зек и понурил свою голову. -Две недели как во всем районе протух весь алкоголь!
Две недели странных ощущений и какого-то дискомфорта, который вытягивал из мужского населения все жизненные соки. Все мужицкие посиделки сейчас проходили только под хороший черный чай и трезвые головы. Было в этом явлении и свои преимущества: от нечего делать, мужики бросились работать и за две недели трезвой жизни всего колхоза стали видны даже некоторые результаты их труда.
Лица их жен за это время как бы просияли, и даже Нинка продавщица местного райповского магазина отметила, что местные бабы стали больше брать хороших продуктов в отличие от тех дней, когда их мужики беспробудно пили. Жизнь как бы заново возрождалась, и это очень радовало председателя колхоза, который был благодарен внеземному разуму за подобный «санитарный кордон», окруживший его владения от владений «зеленого змия».
В тот момент, когда мужики прознали, про проделки марсиан, они всей гурьбой собрались и с топорами да вилами двинулись в сторону фермы, дабы навсегда порешить чужаков и вернуть жизнь в беспробудное пьяное русло. Но удивленный этой демонстрацией Хао, вытащил свой «пистолетик» да так стеганул молнией по местным алкашам, что те прямо окаменели возле колхозной фермы, как это некогда было с Марией Максимовной Балалайкиной. Очухавшись, мужики повод своего сбора так вспомнить и не смогли. Молча, они разошлись по домам, и уже ни когда не собирались идти «войной» на пришлых чужаков, желая поставить точку их колдовским чарам.
Деревенские же бабы, увидев новую трезвую жизнь своих мужей, просто таяли в тот момент от своего бабьего счастья. Ведь теперь лишенные своего главного хобби мужики, всю свою энергию отдавали им - своим женам. От того в знак благодарности за свое безмерное счастье и потянулись к колхозной ферме нескончаемые потоки счастливыхи беременных баб. Кто приносил крынку сметаны, кто жареную курочку, а кто тертых, румяных драников с сыром и чесноком. Каждой в тот момент хотелось отблагодарить внеземных существ за их добродетель и понимание нелегкой доли русской бабы. Только благодаря вкусной и здоровой пищи Хо, утративший свой «кристалл жизни» в бою с Максимовной, еще продолжал жить с надеждой на скорое возвращение на свою планету. Его друзья и соотечественники как могли, поддерживали его и делились с ним своими кристаллами, от чего гуманоиду иногда становилось значительно лучше. Никакие земные лекарства, никакие земные травы и корешки не могли спасти жизнь Хо, и он постепенно угасал как угасает горящая свеча. Только всемогущий кристалл вечной молодости, мог вернуть инопланетянина к жизни и восстановить его силы, утраченные на этой Земле.
Разве могла Машка Балалайкина знать об этом? Разве могла она русская женщина, оставить судьбу этого гуманоида без своего участия? Нет - никогда! Никогда она не смогла бы забыть и оставить это зелененькое существо с большими глазами один на один со смертью, даже ценой своей возрожденной молодости.
Никогда, она не смогла бы затушить его угасающую свечу и никогда она бы не смогла простить себе его смерть. Максимовна была простой русской женщиной, а это уже обьясняло все.
-Хао, сколько еще протянет ваш Хо?- спросил колхозный инженер Коля Кнус, склонившись над телом больного гуманоида.
-Хо, осталось зыть три месяса! Хо будет умирать! - сказал Хао, и его рука коснулась головы Хо. Тот от прикосновения открыл свои огромные глаза, и бирюзовая слеза скатилась по его щеке.
-Я думаю, за три месяца мы сможем вернуть ему его жизненный кристалл. Я найду Машку, где бы она ни была! Я тебе это обещаю!
Кнус, глядя на потухающий взгляд инопланетянина, нервно курил глубоко затягиваясь. В эти минуты его душу будто сжало что-то огромное и тяжелое. Хо, был беззащитен словно ребенок, и это рвало его сердце на части. За это время все деревенские настолько полюбили своих инопланетных гостей, что каждый был готов отдать частичку себя, ради жизни этого странного зелененького человечка.
-Хао, я забираю Хо, к себе домой… У нас ему будет лучше… Пусть с моей матерью поживет, пока я буду искать его жизненный кристалл, - сказал Коля Кнус.
-Тсы коросый селовек,- сказал Хао. -Сабирай Хо, себе в дом...
Коля Кнус, поднял хрупкое тельце на свои руки, обернув его в шерстяное одеяло, и словно больного ребенка понес домой.
-Кого ты волокешь - дедушка Мороз, борода из ваты!? Свинку купил, что ли ?- спросил Сашка Зек, расплываясь в улыбке. -Хочешь я тебе ее бесплатно разрисую? У меня сейчас на классику большой спрос. Сделаю на ее спине «купание красного коня» Петрова – Водкина...
-Дурак ты Зек! Гуманоид наш умирает, а ты в душу лезешь со своими наколками. Наколи ты себе на заднице, какую классику в виде паровоза с Лениным на вагоне.
-Во - я знал! А шо ему уже наше земное им не в нос? Наши бабы вроде и кормят их как на убой. Все харчи самые лучшие, на ферму сволокли этим гуманоидам, а они тут дохнуть собираються, словно мухи от хлорофоса! Вон даже Бу-Бу им вид на жительство оформил. Живи себе и радуйся!- сказал Зек и, утерев рукавом фуфайки сопли, поплелся в свою свиномастерскую.
-Ты собери наших пацанов, да приходите ко мне! Я сейчас баню истоплю, помою этого лунатика с веником да квасом, а потом и поговорим по душам. Будем Машку искать, чтобы вернуть гуманоиду его кристалл жизни. Мне Хао сказал, что они без этого кристалла умирают очень быстро. Этому три месяца жить осталось!
Сказанное Кнусом настолько тронуло Зека, что он не удержавшись, сказал:
-А че Машку искать? Вчера ее по ящику показали в Москве она в «Звездной мастерской» поет… Вот только скажу я тебе Колян, ее еще и махвия запупыринская ищет. Братва неделю назад наезжала на мой свинокомплекс. Требовали выдать ее с потрохами и кристаллом!
-Не знал я Санек… У меня телевизор уже две недели не показывает. Надо в район везти ремонтировать,- сказал Кнус и пошел к себе домой.
-Да жалко лунатика… Клеевые блин пацаны хоть и гады! - сказал сам себе под нос Сашка Зек, и развернувшись, поплелся в кузницу где мог поговорить с мужиками на любую тему.
Март брал свое. Солнце источило подтаявший снег и любая соломинка, любой кусочек коровьего или конского навоза, мгновенно нагревался на солнце и создавал на подтаявшем снегу глубокие проталины. Сашка шел, хлюпая своими калошами по талой воде пока не добрался до кузницы, которая стояла не вдалеке от колхозного сада. Мужики крутились возле своих машин, готовя технику к посевной. В кузнице с гулом горел горн, а пневмомолот отбивал ритм, рихтуя раскаленный на углях лемех плуга. Прохор голый по пояс в брезентовом фартуке, местами прожженный шальной искрой, держал в огромных клещах кусок раскаленного железа и точными ударами, ровнял завернувшийся от пойманного камня плуг. Пот тек по его лбу, и он раз от разу вытирал его такой же потной рукой. Мужики сидели на снятых с тракторов сиденьях, и глядя на работу кузнеца, курили знаменитый рябиновский самосад.
-Привет трудовому народу!- сказал Зек, войдя в помещение кузницы. -Все курите. Все курите окаянные, а в Рябиновке между прочем наш гуманоид Хо, со дня на день может сандалии нарезать! Жалко же парня… Пусть Прошка куеть ему оградку и крестик! Похороним, как подобает провославным, а они за это обещали с нас свою порчу снять!
Мужики, услышав плохую и хорошую новость, загалдели, что колхозные гуси, увидев прокравшуюся в сарай лису. Прохор бросил в кадушку с водой расклепанный на молоте лемех и, вытерев пот со лба волосатой рукой, сказал:
-Може кровь ему нужна? Так я хоть зараз литр, два дам!
Сашка Зек сел на оббитый железом верстак, и затянувшись самокруткой, сказал:
-В твоем портвейне Прохор – крови не обнаружено! - Не - крови лунатику не надо! Кришталл жизни ему нужон, мне так ихний Хао, сказал. Только с этим кришталлом наша Снегурка Машка, до Москвы сквозанула… Вон вчера ее по ящику видел, прыгала на сцене, да выла, что мой кабель на луну… Звезда эстрады – мать яё!
-Так надо ехать в Москву,- сказал Прохор, одевая фуфайку.
-Кнус Колька, седни вечером собирает всих, кто хочет помочь нашим гуманоидам. Я видел как он Хо, на руках к себе в баню волок. Говорит, попарю березовым веником, дам лапешку квасу с медом и на русскую печь положу. Пусть знает, как истинные земляне могут инопланетного гостя принять.
-Правильно, правильно,- загомонили мужики. - Мы сами, на печах лечимся! На шо нам бляха медная, лекари? С той Ирки, хфельшерки нашей какей прок? Сунить таблетку в рот, укол в жопу, и айда силос трахтором тягать. За день так яго окаянного натягаииси, шо к вечеру шпина болить, будто медведь помял. Самогонки стопарь залудишь - да на печь! Вечный кайф! - сказал Шумахер, густо дымя самосадом.
Весть о смертельной болезни инопланетянина мгновенно разлетелась по Рябиновке. Народ потянулся к Коле Кнусу, желая хоть чем-то помочь бедолаге. Кто нес малиновое варение, кто мед, кто сливки, а кто валерьяновые корни, заготовленные еще прошедшим летом. Сеня Гутенморген не мог оставаться безучастным к судьбе маленького человечка. Хоть и не хотел он расставаться с инопланетной тачкой, но жалость и сочувствие к гуманоидам, перевесили все его алчные интересы. В большой хате, где жил Коля, уже к вечеру того же дня собралось народу немеренно. Мужики вырабатывали план дальнейших действий, а бабы собрались вокруг кровати с больным, прикладывая к его дынеобразной голове, компрессы, вымоченные народными рассолами.
-Все мужики сдаюсь!- сказал Сеня Гутенморген, и со всей силы бросил шапку на пол.
-Че змий совесть замучила – крохобор!- ответил на его покаяние Коля Шумахер. -Ихний тазик распилил на металлолом, а теперь каисси - змей! Так бы парни уже давно дома были!
-Ты же сам мне его приволок, да пропил! Все тогда пили, и ни кто не думал о том, шо вещь то чужая!
-А шо я, шо я, - завопил Шумахер.- Во, я знал, что корабль инопланетный? Он на корыто пантелевского сыроваренного заводу был дюже схож. А ихний Кулибин, мог из того таза любую хреновину спаять. Я же думал шо это и ёсь то корыто...
-Ша - мужики гудеть! Коли надо для дела, то корабль я возвращаю. Он у меня на огороде, под стожком стоить. Полетим в Москву, найдем там Машку, и заберем у нее ихний кришталл жизни.
-А кто полетить? Ты что ли? У них же экипаж был. Чай гуманоиды годами тренируютси… Вон как наши космонавты: и крутють их и верють, и бассейнах мочуть, и даже в тайгу на парашютах бросають. А ты шо - космонавт гребанный. Ты далее Анькиной юбки ни куды не летал… В райцентре и то раз в год бываешь, коды металлолом в пункт везешь,- сказал Шумахер, подзадоривая Сеню.
-Я мужики - на ихнем тазе раз десять уже летал! Я даже в райцентре был, думал там водка не стухла как у нас, а привез, так все сорок бутылок так воны дерьмом воняють, шо моя Анюта чуть не облевалась,- сказал Гутенморген, набиваясь в пилоты.
-Тоды, кто полетить? - спросил Шумахер
-Там мужики тольки три места, - ответил Сеня Гутенморген.
-Вот ты, тоды и полетишь… Возьмешь Хао, и валите в столицу искать Машку...
После недолгих дебатов мужики утвердили экипаж: командиром корабля назначили Колю Кнуса, первым пилотом Сеню Гутенморгена, а штурманом и вторым пилотом гуманоида Хао.
Дабы не привлекать внимание народа и не пугать коров, было решено лететь ночью, чтобы к утру уже быть в Москве. Разве кто из деревенских мужиков мог знать, что инопланетная тарелка на гипер световой скорости долетит до Москвы, всего за одну секунду.
С каждым часом напряжение возрастало, боевой дух Рябиновских был на полном подъеме. Все хотели помочь «зелененьким гуманоидам», мечтая только об одном, чтобы они быстрее убрались на свою планету и наконец- то сняли противоалкогольный кордон, который местным мужикам за три месяца вымотал уже все нервы.
* * *
Монгол, первоначально потерпев фиаско, в поисках бриллианта, затеи своей не оставил. Он словно Наполеон на очередном, воровском сходняке объявил:
-Братва, пока нами проиграно только одно сражение, но война еще нет! Братва, вчера по телевизору в « звездную мастерскую» я своими глазами видел ту мочалку, у которой наш камень… Я предлагаю: срочно выехать в Москву и найти там эту курицу. С Люберецкой басотой я уже созвонился и забил стрелку. Они обещали помочь.
-Стволы брать?- спросил Кучерявый, потягивая из банки коктейль под названием «Вертолет»
-На кой черт тебе стволы? Ты шо крендель хочешь запороть все дело? А вдруг мусора на трассе возьмут за попу, что тогда - зона, срок? Никаких стволов пацаны! Едем на экскурсию в музэи и театры! У нас культурная программа! Надо будут стволы, нам братки «Солнцевские» подсобят, я с одним из них, на зоне чалился.
-Босс, а в казино пойдем? – спросил один из запупыринских братков.
-У тебя шо «Утюг» бабосы лишние есть? Своего казино хватает, и так в нашем общаке ветер гуляет как в пустыне - все спустили на «одноруких бандюганов».
-Так ты Монгол, и спустил,- сказал Кучерявый, вновь прикладываясь к банке.
-Цыц, басота! Я ваш бандитский папа, а папа знает, куда бабосы воткнуть! Я не ради себя, ради, нашего общака старался! Я же пацаны хотел «капусты нашинковать» для всех нас.
-Нашинковал?- вновь спросил Кучерявый.
-Ты Кучерявый, лучше вспомни, как от свиней бежал. Первый в штаны наложил! А я остался с «бродягами» до конца, хотя они меня и потоптали малость. А нужно- нужно было бы, чтобы тебя за твой язык тот Гарри Поттер в хряка превратил.
Во, бы ты дал местным девчушкам свинушкам!
Монгол достал из кармана мобильный телефон и набрал номер. На другой стороне ответили.
-Алло, Димон!? Это тебя Монгол беспокоит. Я сегодня в столицу по делам выезжаю, ты примешь меня в своих апартаментах?
-Я Монгол, рад старым друзьям - ответили в трубке
- Заметано братела! Буду рад погостить у тебя! Пивка попьем с раками!
-С каких ты пор Монгол пиво жопой пьешь? - пошутил Димон, ковыряя в зубах зубочисткой.
-Да не сраками, а с раками! Понимаешь, твари такие водятся в реке с клешнями, жопами вперед плавают.
-А с раками!?- ответил Димон и засмеялся.
Монгол, выключил телефон и, бросив его в карман, сказал:
-Выезжаем сегодня ночью. Так что бродяги сейчас расход. Нас ждет шашлык и много водки с раками и девками.

* * *
Алла Борисовна Пугачева прима российской эстрады, уже через неделю после того, как надела на шею амулет молодости, почувствовала, как какая-то неведомая ей энергетика прямо из космоса проникает в ее организм, заставляя дребезжать каждую клеточку. Перемены, которые произошли за десять дней, были видны не вооруженным глазом и это омоложение, не осталось незамеченным продюсерами и директором ее сольных концертов. Гастроли как всегда были удачны и подходили к концу. Оставалось немного времени и прима, должна была расстаться с занятым у Балалайкиной амулетом. Делать ей этого не хотелось, и она отчаялась на преступный шаг. Найдя в Хельсинки одну из престижных ювелирных мастерских, прима заказала точную копию инопланетного амулета. Местные мастера были настолько виртуозны в изготовлении подобных украшений, что вряд ли кто мог визуально различить фальшивку. Вот с такой фальшивкой и вернулась Алла Борисовна обратно в Россию.
Тем временем Машка Балалайкина значительно прибавила к своему мастерству. Поддержка знаменитой певицы благодатно сказалось на ее карьере, и уже не дожидаясь окончания «Мастерской», многие продюсеры шоу бизнеса предложили Максимовне необычайно выгодные контракты. Душу некогда бывшей старухи распирала необычайная гордость за себя и за всех Рябиновских баб. Ей так хотелось, чтобы ее деревенские подруги узнали о ее новой жизни, что ее прямо распирало от желания рассказать о своих чудесных метаморфозах даже в прямом эфире.
-Деточка, ты прекрасно выглядишь!- сказала вернувшаяся с гастролей звезда, после очередной репетиции молодых звездочек.- Как я и обещала, возвращаю тебе твой чудный кулончик,- сказала она и преподнесла Балалайкиной фальшивку.
-Как гастроли Алла Борисовна?- спросила Машка, чувствуя перемены в образе своего кумира.
-Ой, все прекрасно милочка! Я необыкновенно свежа и молода, как никогда! Чудный, чудный вояж по чудной Финляндии! Я верю, что и тебя тоже ждет необычайный успех, – фальшивила прима, прикидываясь благодетелем.
Максимовна в тот миг приняла фальшивку как свое родное, она даже не подозревала подвоха, который подсунула ей «звезда». Разве она могла предположить, что знаменитая на всю страну примадонна, может опуститься до уровня бытовой воровки, и присвоит себе чужую вещь? Разве могла она простая крестьянка из Рябиновки понять какие страсти и интриги происходят в российском шоу бизнесе, дабы не допустить чужака способного своим талантом из огромного финансового потока, отвести небольшой ручеек в свои закрома. Если бы это был простой амулет, не обладающий никакими свойствами, то бесспорно она бы просто отдала бы его хозяину и вряд ли бы вспомнила об этом случае. Но этот космический амулет! Но это поистине сказочное украшение, обладало уникальнейшими качествами, с которыми ни при каких обстоятельствах Алла Борисовна расстаться не могла. Он продлевал ей жизнь. Жизнь не только физическую, но и жизнь на сцене, до самых безграничных, до самых космических пределов... А это означало, что она все же может благодаря воскресшей своей второй молодости насолить извечной своей конкурентке еще по советской эстраде Стефании Ротару из солнечной и братской Украины.
Жизнь, жизнь ведь такая штука: или ты на коне судьбы, или ты под его копытами. А он несет – несет тебя сквозь жизнь со всех ног к седой и дряхлой старости, и ни кто не сможет остановить этот бег. Ибо с каждым годом то, что некогда было товарным знаком грандиозного успеха, увядало и придавалось забвению многими поклонниками и фанами. Лишь редкие, более устойчивые фанаты, горячо влюбленные в своего кумира идут с ним до самого конца. А в тот момент, когда кумир уходит, они преданные ему провожают даже его тело в последний путь рукоплесканиями, которые переходят в овации.
Сейчас было иначе. Та фора, полученная в результате ее омоложения, выводила «приму» в разряд вновь востребованных и успешных певиц. Ведь теперь не было больше боли в пояснице, и больше не мучила ее старческая подагра, а голос вновь зазвучал над страной громко и по - молодецки сильно как в былые годы.
«Прима» радовалась обману и верила в то, что вот-вот и свершится то чудо, про которое писали только таблоиды желтой прессы, выдумывая ее любовные похождения с молодыми и даже юными мужчинами. Теперь ей не надо было смущаться их домыслов и мерзких вымыслов журналистов - все было как когда-то в молодости. Она была теперь открыта прессе, а значит, открыта и обществу, и тем огромным денежным потокам, которые текли на банковские счета, благодаря успеху и вновь ее возрождающейся популярности.
* * *

Майор Бу - Бу подъехал на своем служебном УАЗике в тот момент, когда Сеня Гутенморген и Коля Шумахер, разбирали сено и переносили его в сарай, дабы освободить аппарат для дальнего путешествия. Вылет был намечен на восемь вечера, и ни одна сила не могла препятствовать рябиновским мужикам проведению спасательной операции.
-Ты Семен бу, чем занят?- спросил майор, доставая из кармана пачку «Беломора».
-Ты че начальник, не видишь, сено переношу в сарай! Чай три коровы на дворе.
-Врешь! Я ведь знаю бу куды ты, бу собралси? Все мне известно… В столицу полетишь, Снегурку искать с амулетом?
-Ты откуда взял это?- спросил Сеня Гутенморген, воткнув вилы рядом с майором.
-А мне сорока на хвосте принесла.
-А сороку часом не Митя Дихлорэтан звать? То-то он сегодня крутилси около Кнуса. Все видать сука табе выложил, как по полочкам. За понюшку табака сдаст даже маму родную… Если бы не наши гуманоиды со своими чарами, то он до сих пор дихлорэтан бы жрал, словно сладкий сироп.
Митя Дихлорэтан как прозвал его народ Рябиновки, росточка был небольшого. В свои сорок лет, он выглядел словно тринадцатилетний ребенок. Не было того дня, когда бы Митя не был пьян. В мире не было ни одной спиртосодержащей жидкости, которую Митя не попробовал и не оценил по достоинству. Самым любимым продуктом был «Нитхинол» - жидкость фиолетового цвета для мытья окон. Кличку свою, как и Сеня Гутенморген, он получил благодаря людской молве.
Как - то в конце эпохи «перестройки», перед самым началом эры «перестрелки» на разграбление, народу был отдан старый колхозный склад. Многие тогда помчались туда в надежде поживиться колхозным добром нажитым еще с времен коллективизации. Пришел и Митя. Огромная кепка на голове, серый пиджак в полоску и сапоги сорок пятого размера, придавали этому коротышке вид эдакого маленького начальничка Пончика, из сказки о Незнайке.
Найдя, среди брошенного колхозного добра какие-то ампулы в железных коробках времен еще немецкой оккупации деревни, Митя решил испить то содержимое, что было в них. Собрав таких же алкашей, как и он сам, Митя разлил всем поровну.
Спасали Митю Дихлорэтана все бригады скорой помощи района. Из четырех человек, испивших этот «лучезарный напиток дедушки Гитлера», он был единственным кто после той пьянки остался жив. Через два дня после своей выписки из больницы, Митя уже, как ни в чем нибывало пил свой любимый «Нитхинол», и хвастался рябиновским мужикам, что он самый химически стойкий человек в районе, способный выдержать один любую газовую атаку целого блока НАТО.
-Я Сеня беззакония не допущу! С меня спросють бу: - «Где ты был майор бу, и почему у твоем районе, тарелки летают по столицам без всяких документов»? Шо я бу своему начальнику скажу? У тебя Сеня, бу права на управление внеземным транспортным средством бу ёсь? Номера регисрации ёсь?
-Нет!- сказал Семен, почесывая затылок. Кроме прав управления трактором и паспорта у него больше не было никаких документов.
-Нет, бу и не бу! Не будет! Так, что я ваш механизм арестовываю, -сказал участковый, и вытащив из машины цепь, стал ползать вокруг стога в поисках «серьги», за которую Шумахер цеплял «тарелку» к трактору. Найдя серьгу, он достал огромный амбарный замок и закрыл цепь на замок. Другой конец он прикрутил к милицейскому УАЗу.
-Во, хрен бу куды полетишь! Сидай на паровоз, и катись куды хочешь!- сказал Майор и показал Гутенморгену фигуру из трех пальцев, –Я не хочу из-за тебя на пенсию раньше срока бу выйти! Зараз пойду бу, и скажу гуманоиду Хао, о том шо ты, бу его тачку украл… Я бу буду вынужден уголовное дело завести, у меня заявление его бу имеется... Смотри Сенька, посадят тебя дурака бу, лет на пять!
-Да постой ты начальник! Гуманоид то в курсе! Мы же вместе с ним летим, он же член нашего экипажа, - сказал Семен, стараясь удержать участкового.
-Все Сеня, извиняй - я домой! Сегодня Сеня, футбольный матч Спартак – Динамо, не хочу бу пропустить. Завтра бу будем разбираться,- сказал Бу-Бу, и вращая на пальце ключи от милицейской машины и амбарного замка, преспокойно ушел домой.
Гуманоид Хао появился в точно назначенное время. В тот момент Семен Гутенморген и Коля Кнус сидели на крыльце дома и расстроенные майором курили самосад, завернутый «козьими ножками».
-Хао готофф! Ну сё, муззуки будем васа Москва летать!?- спросил он.
-Ни хрена не выйдет. Бу-бу Хао твой корабль на замок запер… Сказал, что арестован аппарат, и ты никуда не полетишь, - сказал Сеня, глубоко затягиваясь самокруткой. – Во, гля цепь шо от корабельного якоря – автогеном хрен разрежешь!

- Поехали, – сказал Хао, словно Юрий Гагарин, и открыв люк в тарелку, влез в него первым.
-Ну шо Колян, поехали?- сказал Гутенморген, и бросив окурок на землю, трижды перекрестился закатив к небу глаза.
-Поехали,- ответил Кнус и следом за Гутенморгеном так же перекрестившись, влез в инопланетный «таз» самым последним.
Как и в те прошлые разы, купол НЛО сделался прозрачным. Коля Кнус, Сеня Гутенморген и Хао уселись в кресла. Хао, занял кресло пилота, и своей трехпалой рукой надавил на серебряный шар. Тарелка бесшумно зависла над огородом, потянув за цепь ментовский УАЗ.
-Не идеть!- сказал Гутенморген, видя, как напрягся инопланетный летающий объект.
Хао улыбнулся своим узким ртом и, надавив на шар еще глубже, приподнял УАЗ над землей еще выше. «Тазик», словно невесомый, взмыл в небо и потащил следом за собой машину с такой скоростью, что краска облетела с ее кузова, а сигнальные маячки и фары вдруг заморгали голубыми проблесковыми огоньками, будто ожили от страшных перегрузок.
С глазами полными ужаса и удивления, Сеня и Коля Кнус заворожено глядели сквозь купол на удаляющуюся Рябиновку и болтающуюся на цепи машину. Земля с каждой секундой уходила дальше и дальше пока не превратилась в голубой диск. Тарелка плавно вышла на орбиту вокруг земли, а следом, все так же болтаясь на толстой цепи и мигая сигнальными огнями, летела милицейская машина. Сеня и Кнус, открыв рты, смотрели на свою голубую планету и их сердца в тот миг замирали от гордости за человеческую обитель. Пролетая не вдалеке от международного орбитального комплекса «Мир», Хао, как бы шутя над землянами, нажал кнопку, и машина майора «отстыковавшись» от инопланетного звездолета, самостоятельно поплыла по орбите параллельно курсу орбитального комплекса МКС.
Каково было удивление космонавтов, которые в иллюминаторы увидели блеск проблесковых маячков. Командир по привычке полез искать права, пока до него не дошло, что они на орбите. Они не могли поверить своим глазам и посчитали, что сходят с ума. Несколько раз они терли свои глаза кулаками, но каждый раз видели одну и туже картину.
Там в безжизненном пространстве холодного космоса, словно космический корабль медленно плыл милицейский УАЗик. Казалось, что вот-вот и он обгонит МКС, а черно - белая палочка инспектора ДПС вдруг покажется из открытого окна.
Американский астронавт, увидев в космосе русскую машину, открыл рот так широко, что в этот миг в его пасть могла спокойно войти банка со сгущенным молоком.
-Командир тепер мой знает, что в Россия, кроме автомат Калашников, есть еще - автомобил УАЗ! Ви русские, очень интересные люди! У вас не только самолеты летают хвостом вперед, но и даже полис дежурит на орбите! Фидно места больше на земля нет!?
-Земля, земля «Соколы» на связи! Передаем важную информацию! Визуально наблюдаем странное явление…
-Центр управления полетами на связи! Что у вас «Соколы» нештатка стряслась? – ответили с земли. -Почему внеплановый и экстренный выход на связь?
На огромном экране в центре управления полетами появилось испуганное и перекошенное лицо командира корабля и американского астронавта. Он держал в руках видеокамеру и, комментируя случившееся, поднес ее к иллюминатору. В Ц.У.П.е увидев, машину ахнули все, и по рабочим местам волной прокатился странный гул удивленных операторов и контролеров. Там на черном экране, среди мерцающих звезд преспокойно плыл русский милицейский автомобиль. Как он оказался на орбите? Как он смог, преодолев земное притяжение, очутиться там, вдали от земли? Это было в тот миг неизвестно никому. В зале командного мгновенно пункта наступила гробовая тишина похожая на глобальный шок. Русский УАЗ с надписью на двери «МИЛИЦИЯ», плавно покачиваясь с одного бока на другой, двигался параллельным курсом с такой же, как и у орбитального комплекса скоростью.
-«Соколы», «Соколы» картинку видим, возьмите крупным планом номерные знаки,- сказал дежурный помощник начальника управления полетами.
Командир корабля навел камеру на номерной знак, который огромной белой табличкой выскочил на экране ЦУПа.
-Спасибо «Соколы» картинку видим! Сейчас пробьем по базе данных МВД и установим, из какого региона и управления эта машина. «Соколы» «Соколы» ЦУП принял решение ради вашей безопасности приподнять вас на семь километров выше. Смена параболы, согласно штатного расписания... До свидания до связи, земля ждет вас,- сказал дежурный, и монитор на стене Ц.У.Па погас. В зале была полная тишина. Сейчас нужно было видеть те лица, которые застыли настоящими масками. Это был полный паралич! Ни кто не мог представить, как в сотнях километрах над землей, в условиях сильнейшего холода и адской жары появилось это чудо отечественного автопрома, с надписью «Милиция».
* * *
Майор Бу-бу сидел на диване и, вылупив глаза, глядел, как двадцать два землянина бегали по зеленому полю, гоняя один мяч. Полутора литровая бутылка пива «Охота крепкое», стояла ну журнальном столике уже на половину пустой. Бу-Бу сосал сушеный хребет леща, и, не отрывая глаз от телевизора, запивал его безалкогольным пивом, которое он каждый раз заливал в эту бутылку с надеждой хоть от этого названия поймать какой-то кайф, вызванный ностальгическими воспоминаниями его мозга. В тот момент, когда судья на поле назначил штрафной удар, вдруг раздался телефонный звонок. Майор, не упуская изо рта хребет жирного леща, проклиная все на свете, встал с дивана и взял трубку.
- Участковый майор бу бу Бухарцев, слушает вас! Я что-то бу бу, вас не понимаю, товарищ полковник! Какая милицейская машина? Машина бу, должна быть на месте... Я же ее цепью бу приковал к инопланетному звездолету… Да, да наложил бу арест на инопланетное транспортное средство! В каком бу она космосе? Да нет же, этого бу бу, не может быть товарищ полковник! Сейчас схожу бу, посмотрю. Куда, куда идти?- переспросил майор, но в трубке уже послышались короткие гудки.
- Совсем чокнулся полковник - шутник бу мать его! - сам себе под нос сказал майор, и вновь уселся на диван, - Только штрафной бу из-за него пропустил - козел!
Участковый вновь налил себе пива и одним махом заглотил содержимое бокала.
-Санечка, а кто это такой звонил?- спросила жена, выглядывая из кухни.
-Ду - ду -рак наш полковник бу Мендюлькин, начальник РОВД! Это же надо бу, такую бу хрень придумать, что моя машина бу, якобы по орбите вокруг земли летает, словно ракета! Идиот!
-Санечка, а ты драники со смятанкой будешь?- вновь спросила жена, расплываясь в счастливой улыбке.
-Бу – бу -ду! - ответил участковый.
Информация о пропаже его машины не давала ему покоя. Майор в перерыве между периодами надел куртку, валенки с калошами и вышел на улицу. Все было как всегда. Ночь, по деревне слышался лай собак, а в клубе играла музыка. Майор носом втянул в себя еще пока холодный апрельский воздух с примесью свежего навоза , и взглянул на небо, где словно алмазы, светились звезды, и где сейчас в безбрежном пространстве галактики плыл его служебный автомобиль. Не спеша, он поковылял к дому Сени Гутенморгена. Окна в доме были скрыты мраком. Майор тихо открыл калитку и замер... В том месте, где стояла его милицейская машина, была сплошная пустота. Не было там ни «таза», ни якорной цепи, ни замка, ни машины. Не было никого и ни чего... Там для него начинался космический вакуум и конец карьеры…

Майор со злостью хлопнул калиткой, и, на ходу теряя калоши, помчался к себе домой. Жена с бигудями на голове, встретила Бу- Бу улыбкой счастливейшей из всех женщин. Все ее лицо, как у нормальных следящих за своей красотой баб, было густо намазано жирной деревенской сметаной. Двумя пальцами она брала из тарелки жареный картофельный блин, и вместо салфетки вытерев им, лоб и щеки, тут же запускала себе в рот.

-Санечка, поздравляю! Мы с тобой прославились на всю страну! Пока ты, доветру ходил тут в экстренном выпуске новостей, такое показали - прямо караул! Представляешь там, в космосе, и взаправду, летаеть твоя служебная машина! Я твоего «Козла» сразу признала, у тебя задний фонарик разбит… Помнишь Борька бык, в стоп сигнал рогом саданул, когда ты к коровнику подъехал? А машину твою космонавты со своего корабля сняли на видеокамеру… Наверное, табе медаль дадут? Может, нас теперь в город переведут? Ты же Саня, у меня почти космонавт – настоящий Гагарин, мать твою!
-Дура, бу! Какая медаль? Какой на хрен бу, космонавт Гагарин? Сенька Гутенморген бу со своей бандой УАЗик мой увели! Как вот теперь бу его достать?- сказал майор, и взяв с тарелке блин, вытер им лицо жены. После чего он с аппетитом съел его и, скорчив рожу, сказал: – Ты бы Агрепина, лучше бу харю свою мылом мыла, а то смятана таперь косметикой воняить, как уся водка – кошачьим дерьмом! Таперь бу, меня точно уволють до пенсии,- сказал Бу-Бу и пустил горькую слезу.
* * *
А в тоже время Командный Пункт ПВО страны, напоминал разворошенный медведем муравейник. Начальник дежурной смены генерал Комаров сидел за пультом, управления войсками ПВО страны, когда к нему, взъерошенный, словно мокрый воробей с докладом о воздушной обстановке, подбежал начальник радиолокационного и объективного контроля.
-Разрешите доложить товарищ генерал?- запыхавшись, сказал тот и схватился за сердце, прикинулся больным.
-Что у вас случилось полковник? Докладывайте, не прикидывайтесь раненым в боях с террористами или больным по выслуге лет!
-Товарищ генерал, ЧП! Наши Р.Л.С. и спутники из орбитальной группировки наблюдения ГЛАНАС засекли ракетный старт!
-Где - черт бы вас побрал!? - заорал генерал, и схватил телефон правительственной связи.- Что стоите полковник, как дуб в посреди поляны - докладывайте дальше, где был старт!?
-Старт предположительно был произведен севернее города Запупыринска…
Генерал взглянул на планшет с европейской частью России и медленно положил телефон на место. Уже более спокойно он спросил:
-А вы полковник с РВСН связывались? Может они, какие учебные пуски делали по Камчатке? Может метеорологи, зонд свой запустили!?
-С ракетчиками товарищ генерал, я лично связывался, у них ни учебных, ни боевых пусков в этом районе не было! Ракета сама ушла на орбиту.
-Так полковник, это точно террористы - доклад через пять минут. Собрать всех: начальника разведки, начальника группы контроля, начальника объективного контроля. Всех кто видел, но ничего не сказал! Я вам господа офицерики второго Руста устроить не позволю! Следить за объектом как за своими звездочками на погонах… Не хватало нам тут Нью-Йорка 11 сентября!
-Есть следить за объектом,- сказал полковник и, козырнув, ушел готовиться к докладу.
Генерал поднял телефон правительственной связи и, подумав, сказал:
-Алло дежурный, говорит генерал Комаров, соедини-ка меня голубчик с нашим Президентом.
Срочный вызов к телефону дежурного канала ПВО страны, оторвали Президента от переговоров с Шейхом Арабских Эмиратов, Шейхом Халифом Бель – Саидом Аль- Хаямом. Президент взял трубку и сказал.
-Да, Президент Утин на связи.
-Господин Президент, докладывает начальник дежурной смены ПВО страны, генерал Комаров… Пять минут назад нашими средствами ПВО, был засечен старт ракеты.
-Американцы?- спросил Президент, испытывая странный холодок, пробежавший по его спине. Он, подманил к себе пальцем дежурного офицера ФСБ с «ядерным чемоданчиком» в руках и жестом приказал открыть его.
-Ни как нет - господин Президент! Старт был произведен севернее нашего города Запупыринска Псковской области. Наша космическая разведка сейчас уточняет точные координаты старта.
-А что с ракетой? Ракета где? Не хватало, чтобы она упала еще на территорию Грузии! Нам тогда Президент Грузии Сраакашвили это никогда не простит... Он говорит, что мы его и так своими ракетами завалили, словно битами для русской игры в «городки» и баламутим ему весь грузинский народ, мешая ему руководить страной. А уже если эта - эта, если упадет, это тогда уже генерал, будет настоящая политика… Он порвет нас, как когда-то Маська порвала слона или завалит всю Рассию тухлыми мандаринами...
-Понял Господин Президент! Эта ракета вышла на орбиту вокруг земли, и мы отслеживаем ее перемещение в ближнем космосе. У нас все под контролем!
Президент облегченно выдохнул и сделал жест рукой дежурному офицеру, показав ему, что услуга «ядерного чемоданчика» пока не нужна. Ядерную атаку по Америке можно пока временно не начинать.
-Так генерал - глаз с неё не спускать! Подготовить все средства ПВО для уничтожения ракеты. В случае чего, расстрелять при входе в атмосферу. Чтоб ни одна гайка не упала на землю!- сказал Президент с металлом в голосе.
-Есть господин Президент! Разрешите исполнять?- сказал генерал, вытянувшись словно струна.
-Исполняйте!- сказал Президент, и положил трубку.
-Жена звонила, - улыбаясь, сказал Президент Шейху. - Новость очень приятная, наша собака пять минут назад ощенилась! Щеночка господин Шейх, не желаете в подарок олт России? - Спросил Президент, лукаво заглядывая в глаза Арабскому Шейху.
Тот, перебирая четки, на мгновение задумался:
«Собака русского Президента всегда вызывала у него восхищение, а, приняв такой щедрый дар, можно было бы, как бы даже и сродниться с великой Россией, и всегда иметь повод для неформальных встреч без галстуков».
-Аллаху угоден ваш подарок господин Президент!!! Буду только рад! Буду несказанно признателен, – ответил Шейх, поглаживая свою бороду.- Аллах видно хочет чтобы моя страна, приняла такой щедрый подарок от великой России,- сказал он, и подняв руки сказал: - Аллах ак бар! Аллах ак бар!

В тот момент весь разговор Президента России Утина и Шейха Арабских Эмиратов прослушивался офицерами седьмого управления ФСБ, которое по личному распоряжению самого Президента России занималось радиоэлектронной разведкой внутри Кремля.
Команда на вживление под кожу щенка электронно-цифрового « жука» со спутниковой связью, под кодовым названием «Штирлиц-001», поступила в спецлабораторию мгновенно ФСБ. Уже через десять минут, подарок для Шейха, напичканный суперсовременной нано- электронной начинкой был готов и слегка повизгивал в руках начальника спецлаборатории.
Дежурный офицер ФСБ в образе длинноногой секретарши с пышным бюстом, вынес маленького пушистого щенка, и, улыбаясь и сюсюкаясь, подал собачку прямо в руки новому хозяину Шейху Халифу Бель – Саиду Аль - Хаяму.
Разве мог Шейх, в ту минуту предположить, что на протяжении всей жизни этой собачки- разведчика в его дворце, двадцать русских каналов цифровой связи каждую и секунду круглосуточно будут передавать всю информацию через спутник в Москву. Разве мог он предположить, что некогда лапотная Россия, которая еще два года назад отстала от Японии по радиоэлектронике и автомобилям почти навсегда, каким-то непонятным образом для всего мира именно в этих отраслях технологий опять оказалась впереди планеты всей. Разве мог он предположить, что теперь все его телефонные разговоры Шейха с Аль-каидой, талибаном и Американцами, будут известны России, до самых интимных подробностей.
Этого, ни Шейх, ни кто из блока НАТО, даже в кошмарном сне предположить не могли. Тоненькая веревочка спасательной кампании Рябиновского гуманоида, породила такую цепь событий, которая могла возникнуть только при очень, очень странном стечении обстоятельств.
* * *

Впервые за последние месяцы Максимовна почувствовала какой-то внутренний физический дискомфорт. Не было тех приятных ощущений, которые исходили от амулета и прямо будоражили все внутренние клеточки ее организма. Кулон с кристаллом простой безделицей висел на груди и был словно мертв. Это недоброе ощущение насторожило бывшую старуху. Только сейчас ей не хватало этих проблем со здоровьем, когда на носу был финальный концерт в Крылатском. Все, что сейчас видела Максимовна в мире шоу бизнеса, это те грандиозные перемены, которые проходили с «примой». Ее фигура стала значительно тоньше, лицо, словно под скальпелем пластического хирурга натянулось, и все морщинки исчезли, будто их никогда не было. Вот тут Максимовна и почувствовала, что Алла Борисовна, обманула ее и теперь все перемены, которыми она так гордилась, начнут свой обратный отсчет к старости. Машка этого допустить не могла, и решила, во что бы то ни стало, подменить назад фальшивый амулет на «камень вечной молодости». К ее великому сожалению «звезда» окружила себя такой охраной, что подойти к ней было практически невозможно. На все просьбы о серьезном разговоре «прима» отвечала отказом, ссылаясь на свою занятость. Утратив надежду на встречу и тайную замену фальшивого амулета на оригинал, Максимовна в сердцах и печалях покинула проект «Звездная мастерская» и просто так отправилась гулять по вечерней столице. Теперь уже бесполезная фальшивая «игрушка» болталась на ее шее и…
Черный БМВ выскочила из-за угла и, скрипнув тормозами, остановилась около Балалайкиной. Из машины вышел импозантный мужчина в широкой ковбойской шляпе и грациозно подошел к Машке, рассыпая хвалебные эпитеты по поводу ее чудного пения.
-Тебе одиноко детка?- сказал он, и приподнял шляпу над глазами. В тот момент он рту словно техасский ковбой держал спичку, и перекатывая ее с одного уголка рта в другой, и сквозь зубы процедил. - Я за твоим автографом! Я видел тебя детка на экране телевизора! Я продюсер крупнейшей американской фирмы звукозаписи «Хоум - Рекордс» - Анатолий Золотницкий! А вас, я так понимаю, звать Мария Максимовна Балалайкина? Я готов сейчас же подписать с вами контракт на несколько концертов в Штатах. Только сейчас я был в Останкино и разговаривал с генеральным - Костей Эрнстом. Он дал добро и теперь все зависит только от твоего детка согласия. Ты, покоришь весь мир!
В глазах Максимовны поплыли круги и она, заикаясь от такого предложения, абсолютно недумая, сказала:
-А каков гонорар?
-Это детка хороший вопрос,- ответил Монгол, прикидываясь крутым шоуменом. -Полтора миллиона долларов за десять концертов. Устраивает?
Балалайкина досыта хлебнув столичной гламурной жизни, стала в уме перемножать доллары по курсу на российские деньги. От такой процедуры ее голова еще больше закружилась и она сказала:
-Я согласна! Где мы можем подписать контракт, господин Золотницкий?
-Пакет документов у меня в машине,- сказал Монгол, и показал Максимовне на БМВ пятой серии.- А потом – потом в рэсторан к цыганам и шампанское рекой!!! - сказал Монгол, размахивая своими руками, будто показывая широту своей души.
Цокая по столичному асфальту своими шпильками, Максимовна подошла к машине и села на переднее сиденье. Лже продюсер сел рядом на место водителя. Он нажал на кнопочку, и дверь со стороны Балалайкиной наглухо заблокировалась.
-Поехали детка!- сказал Монгол и надавил педаль газа. БМВешка рванула с места и мгновенно растворилась в потоке столичных машин. Как ни старалась Маша выскочить из машины, это ей не помогло. Черный «Бумер» летел с бешеной скоростью, все дальше удаляя Балалайкину от центра города. После недолгих попыток вырваться, вдруг Машка почувствовала, как на ее глаза навалилась какая-то темнота, и она покатилась под горку в черную бездну беспамятства. Очнулась Балалайкина в каких- то кустах, на пустыре вдали от Москвы. Каблук на сапожках был подломан, а модные лосины были порваны на коленях, обножив запекшиеся кровавые ссадины. Кулона на шее не оказалось. Сейчас даже пропажа фальшивого амулета ее так не беспокоила, как рваные лосины от «Дольче и Гоббана». Выбравшись на дорогу, Балалакина подняла руку в надежде, что кто-то остановится и довезет ее до центра Москвы, но машины как назло проезжали мимо, не желая связываться с одиноко стоящей на трассе девушкой. Ковыляя на подломанном каблуке, Машка, растирая по накрашенному лицу, катившие градом слезы обиды и отчаяния, побрела в сторону больших огней, огромного и жестокого города. В тот миг, ей было настолько обидно, что она зарыдала словно обиженный ребенок, вытирая слезы своим платком. Впервые за всю ее жизнь с ней свои же соплеменники поступили так жестоко, как даже не поступали немцы в период войны. Ее душа как бы свернулась в ком, и ей Марии Балалайкиной стало до ужаса противно -противно, за то, что она молодая и красивая баба, польстилась на яркую лакированную жизнь столичного бомонда. Противно за то, что она простая провинциалка, решившая покорить столицу, сейчас была унижена и разбита, каким-то дерьмовым продюсером, который годился ей во внуки, и который ни разу досыта не хлебал военного лихолетия и голода. На ум пришли воспоминания прошедшей молодости, когда ее еще двадцатилетнюю девчонку немцы зимой 1941 года отправляли в Германию. Как прыгала она в окно уходящего на Запад вагона, а потом катилась по заснеженному откосу со своими подругами. Как околевшая и обмороженная брела она по лесу по пояс в снегу в сторону Москвы, надеясь на то, что там, на Востоке, она встретит бойцов Красной Армии и вырвется из оккупированной врагом территории.
-«Что стало с этим миром?»- подумала Максимовна, и присев на обочине зарыдала от обиды на «приму», и этого мерзкого лже продюсера, и тех людей, которые ехали мимо в этих теплых и дорогих иностранных машинах, отворачивая свои лоснящиеся рожи, от ее горя. И даже тех, кто в погоне за деньгами, готовы были разорвать глотки своим же соотечественникам забыв, что они русские. Такая обида закралась в ее душу, что она вспомнила свою тихую и очень уютную Рябиновку, вспомнила своих старых подруг и молоденького инженера Колю Кнуса, который, так красиво ухаживал за ней в минуты репетиций Новогоднего вечера. Вспомнила и кошку Мурку, которая каждый день клала на пороге дохлую мышь, показывая хозяйке свою работу.
Еще больше зарыдала Балалайкина поняв, что столичная жизнь не для нее, что никогда в этой суете большого города она не сможет быть своей. Не сможет она привыкнуть к тому, что здесь, каждый норовит обмануть, норовит ценой других пробиться вперед, не сознавая своей бездарности, а полагаясь только на большие связи. Если бы сейчас она смогла повернуть все назад, то никогда не одела бы того амулета вечной молодости, который даровала ей судьба. Никогда она не согласилась бы поменять те прожитые в нищете годы в своей Рябиновке, на годы этой современной, но до того бестолковой и страшной жизни.
Взглянув в ночное небо, Максимовна увидела как звездочка, сорвавшись с небосклона, чиркнув линию горизонта, полетела к земле, оставляя в атмосфере длинный хвост. На душе стало еще тоскливее. Не знала она, что этот сгоревший яркий метеор, ни что иное, как служебный автомобиль участкового майора Бу-Бу, которого она еще ребенком угощала конфетами и яблоками. Не знала она, что сейчас в небе над столицей, кружит в тарелке ее Коля Кнус, который прилетел за ней, чтобы вырвать ее Марию Максимовну Балалайкину, из рук этого монстра- мегаполиса. Пока упавший с орбиты УАЗ, рассыпая искры по ночному небу, двигался в сторону земли, Машка, как и все земляне, загадала сокровенное желание, в надежде, что оно сбудется.
Вытерев свои глаза от слез, она глубоко вздохнула и, оторвав от сапога второй каблук, уже более уверенно пошла в Москву. Шла Балалайкина, гордо и высоко подняв свою голову, и на каждый клаксон автомобиля за своей спиной показывала водителю средний палец, как это делали звезды американского кино. Шла, чтобы там, в каменных джунглях громадного города найти то, что принадлежало ей по праву. Шла чтобы найти то, что даровало ей вторую молодость и радость, и счастье новой жизни. Сейчас Максимовна была на взводе и абсолютно не чувствовала ни своих прожитых лет, ибо была как никогда молода и дерзка. Теперь ни один охранник, ни один телохраниель не могли остановить ее порыва, потому, что именно в них, в эти черных очках и лысых головах она видела не простых русских людей, а тех злых и самолюбивых фашистов, которые когда-то толкали ее в холодный вагон прикладами своих винтовок. Внутри ее как будто, что-то треснуло и она, почувствовав облегчение, запела. Запела Машка так громко, что ее голос был слышен даже в проезжавших мимо машинах. Пела она так, что все же одна из машин, скрипнув тормозами, остановилась и…
* * *
Зяма Наппельбаум, натянув на свой нос круглые как у Кота Базилио очки, рассматривал негативы очередной жертвы эротической фотосесии. В фотосалоне было темно, и лишь лампа дневного света освещала его рабочий стол. За своей спиной Зяма почувствовал тихие шаги с хрустом песка и глубокое дыхание постороннего человека. Не успев обернуться, как кто-то сзади положил ему на плечо руку и с силой прижал к стулу. В эту секунду его охватило оцепенение жуткого страха. Все это было настолько неожиданно, что Зяма почувствовал, как его ноги затряслись от охватившего его ужаса. Вдруг на стол перед ним, прямо под лампу, из мрака комнаты упал знаменитый амулет Снегурочки.
-Я наш уговор исполнил,- сказал голос из темноты и только сейчас Зяма понял, что это Монгол.
Ничего, не говоря, Зяма Наппельбаум схватил большую лупу, и вооружившись ей подобно Шерлоку Холмсу, стал рассматривать в свете лампы принесенную бандитом драгоценную вещь. Он долго крутил ее то в одну сторону, то в другую. Зяма чувствовал, что это фальшивка, но не мог сказать об этом Монголу. Монгол вряд ли поверит в то, что ему в руки попал не настоящий камень, а искусно подделанный контрофакт. Этот камень хоть и был похож на тот, но ничего общего с ним не имел. Сердце Зямы прыгало от прилива адреналина и ему казалось, что вот - вот и оно остановится, а если и не остановится от страха, то точно остановится от пули этого ужасного и жестокого бандита. Но Зяма не был бы Зямой, если бы не мог выкрутиться из такой щепетильной ситуации. За спиной, чикнула спичка, будто бы взвелся курок пистолета. В этот миг Наппельбаум съежился словно, ожидая того момента, когда пуля проникнет в мозг и навсегда остановит его жизненный бег. Правда, запах сигарного табака на какой-то миг отпустил его натянутые,словно стальные канаты нервы.
-Ну что скажешь фотограф!?- спросил холодный голос за спиной.
В эту секунду, Зяма набрал в грудь побольше воздуха и на одном дыхании выдал:
-Господин Монгол, я не поц с улицы «дремучих лохов»! Моя семья занимается бриллиантами еще со времен Александра Македонского! Я просил вас принести мне тот камень, который висел на шее той кобылы, а не эту копеечную фальшивку!
-Как это фальшивка?- вспылил Монгол, не веря в сказанное Зямой.
-Это, увы – настоящий китайский контрафакт!- утвердительно сказал Зяма Наппельбаум и отодвинул от себя фальшивый амулет.
-Постой уважаемый… Контракт есть контракт! Я принес камень, а ты говоришь он фальшивый!?
-Я просил принести мне настоящий камень - тот, что висел на шее этой бабы. Ви, шо господин Монгол, думаете, я не разбираюсь в настоящих камнях? Вот смотрите - это камень, который висел на шее.
Зяма положил перед лампой фотографию, которую сделал крупным планом.
– А, вот смотри это ваш камушек. Внешне они очень похожи как два брата близнеца. А вот свет - свет переламывается в этом камне семилучевой звездочкой, которая искрится по сторонам голубоватым оттенком, а в этом камне звездочка в шесть лучей, а искорки белого света. Это страз!- утвердительно сказал Зяма. - Он ничего не стоит, так кусок стекляшки! Горный хрусталь!
-Я что-то не пойму. Откуда у этой мочалки появился фальшивый камень, если она все время носила его на своей шее?- спросил Монгол, стряхивая пепел на лысую голову Зямы.
- Я могу сказать только одно… Многие звезды делают фальшивки и носят их на виду, для того, чтобы похитители клевали на них, а вот настоящие украшения лежат в банковских ячейках.
-Так шо Зяма, выходит, она нас развела как лохов?
-Выходит, что так! Но не нас, а вас!
-А что теперь нам делать? – спросил ковбой.
-Теперь вам нужно ждать, когда она настоящий амулет оденет. Я так думаю, если она будет выступать на каком концерте, то обязательно будет с брюликом. Это ее имидж - так сказать - брэнд!
-Да, это хорошая идея,- ответил Монгол, и так же тихо и незаметно ушел во мрак ночи.
Зяма Наппельбаум только и слышал, как за спиной щелкнул замок двери. Подобная таинственность, еще больше испугала Зяму, и где-то в глубине души он даже пожалел, что связался с бандитами. Между лопаток предательски холодно и неприятно пробежала струйка пота. От этого Зяму Наппельбаума бросило в дрожь, которая волной прокатилась от затылка до самых пяток.
Он еще раз взял в руки амулет и сквозь лупу стал рассматривать его в надежде, что за время разговора с бандитом тот уже успел превратиться в бриллиант, но стекляшка была так же холодна и безжизненна, как и пол часа, тому назад. С невиданным остервенением он швырнул ее в угол своей фотолаборатории и, подперев руками свою голову, включил мозговой аппарат к осмыслению произошедшего и принятию решения. Зяма Наппельбаум не был бы Зямой Наппельбаумом, если бы не особенности его еврейского мозга, который был вложен в его голову с самого рождения родителеми евреями. Фальшивый кулон не просто попал ему в руки. Это поистине был знак господний, который давал шанс познакомиться с бывшей обладательницей этого камня и открывал перспективы его близкого с ней знакомства.
Включив свет Зяма на карачках разыскал амулет и уселся на пол по- среди лаборатории, целуя его.
-Каков дурень! Каков дурень!- сказал он сам себе. Я же могу вернуть его этой девке, и узнать где настоящий! У- мой миленький! У- мой хорошенький! – сказал Зяма, и вновь поцеловал кусок холодного граненого стекла.
В то же самое время в местном казино под названием «Дохлый пингвин» Монгол уже собрал своих соратников на внеплановый воровской сходняк. Он традиционно курил гаванскую сигару, надеясь своим имиджем ковбоя властвовать в воровской компании безраздельно, оставаясь эдаким главарем на долгие-долгие годы.
- Ну шо братва, наш вояж нельзя считать фартовым, камушек, который мы взяли на гоп – стопе фуфло, фа-ль-ши-вка и китайский контрофакт!
-Ты шо гонишь Монгол!? Это же брюлик чистой воды- я сам видел...
-Это Кучерявый, чистой воды стекляшка! Мне Зяма все про него все рассказал,- ответил Монгол, положив свои расписные ковбойские сапоги на карточный стол. -А он, мать его за ногу, в этих делах разбирается лучше любого из нас. У него дядя держит ювелирную лавку в Нью-Йорке, а не у нас в Запупыринске.
-Он тебя развел! Он, наверное, уже сейчас этот камушек тащит на свою землю обетованную,- сказал Кучерявый.
-Ага, тащит и тащится змей, как развел запупыринскую братву!- сказал Чалый, отпивая из банки пиво.
-Я так не думаю! Зяма у нас на крюке! Век мне воли не видать - пацаны!- ответил Монгол, и большим пальцем поклялся на своем клыке...
В то время Зяма, отойдя от первой волны эйфории, срочным образом складывал свои вещи в огромную сумку. Решение было одно: экстренно ехать в Москву и самому заняться поисками вожделенного камня. Благо в столице проживало до двух десятков его родственников, которые никогда не смогут отказать ему в порции мацу и в старой пружинной кровати на первое время его пребывания в белокаменной.
Его дядя по матери Хаим Шнипельборген, был в Москве личностью знаменитой. Он, как и все хорошие специалисты в области культуры и искусства жил на Рублевке в небольшом трехэтажном особняке с бассейном и зимним садом. Дядя был экспертом по творчеству художника Венецианова, а иногда когда денег на жизнь не хватало, в силу своих природных талантов сам прирабатывал подделкой холстов великих мастеров кисти и славился уровнем маститых художников. В бриллиантах, дядя Хаим, разбирался так же не хуже лучших экспертов столицы, и вполне бы мог оценить рвение своего дальнего племянника в пополнении семейной казны. Эти благоприятные условия и толкали Зяму к поискам амулета, абсолютно уже не полагаясь на местную блатную братву. Да и в данный момент в отличие от бандитов, у него было больше шансов, ибо он самолично, был знаком с Максимовной, а этот факт позволял сблизиться с ней еще больше теснее.
Исчез Зяма из города Запупыринска той же ночью. Уже через час после прихода в фотолабораторию Монгола, испуская черный дым дешевого бензина, покатил по российскому бездорожью в сторону Москвы, старенький « Запорожец» под ласковым названием «Горбатый».
Зяма, словно предчувствовал, что оставаться в провинциальном захолустье ему не с руки, и исчез в тот самый момент, когда оперативная дивизия внутренних войск имени железного Феликса Дзержинского полностью блокировала его любимый район.
Военные автомобили, бронетранспортеры и танки, разрезая светом фар ночную мглу въехали в спящий город, как раз в тот момент, когда казино «Дохлый пингвин» гудело от наплыва ночных посетителей.
В одно мгновение «краповые береты» внутренних войск России взяли весь город под контроль и уже к утру, ввели в нем военное положение, перевернув вверх дном все, что можно было перевернуть.
-Всем оставаться на своих местах! Проверка бля… ваших документов! Во избежание неприятностей, просьба бля… не дергаться! – сказал здоровеный прапорщик, войдя в казино. Следом за ним, в помещение ввалились еще с десяток экипированных по боевой выкладке солдат, дивизии железного Феликса. Они держали автоматы Калашникова наготове, словно ворвались в рассадник терроризма, экстремизма еще какой ни будь нечестии, порожденной под знаком дьявола и американского империализма.
-Кина не будет - киньщик спился, - сказал Монгол словами Савелия Крамарова и при виде наставленных на него автоматов, поднял свои руки вверх.
Прапорщик отдал команду бойцам и уже через несколько секунд, в помещении казино все посетители лежали носом в пол с наручниками на руках.
-Господа! Сегодня 12 апреля! В ознаменовании великого праздника российской космонавтики в Запупыринском районе вводится чрезвычайное санитарное положение. Все лица, не имеющие удостоверений личности, задерживаются для выяснения их неизвестных личностей и сопровождаются для дальнейшего предъявления официального обвинения по закону военного времени в местный изолятор временного содержания. Просьба: не шуметь, не мешать органам Федеральной Санитарной Службы проводить санитарную проверку всего района,- сказал прапорщик, и сев на стол крутанул рулетку с такой силой, что по залу казино пронесся гул взлетающего самолета, после чего он бросил туда шарик, который поскакал, бешено вращаясь, выискивая свою лунку. Минут через десять, когда рулетка все же остановилась, прапорщик счастливо вскрикнул:
- Есть-есть зеро! Я ставил на зеро! Согласно положению игровых заведений, выигрыш переходит в руки играющего!- сказал прапорщик, и сгреб со стола все фишки - Все кто не согласен с моим выигрышем, могут опротестовать мои действия заявлением на имя прокурора района в письменной форме. Кому дать бумагу и ручку?- спросил он, расхаживая по игровому залу тяжело ступая армейскими рантовыми сапогами между телами лежащих на полу гражданских людей.
В помещении воцарилась гробовая тишина. Ни кто из жителей Запупыринска и гостей «Дохлого пингвина» в ту минуту не понимал, что вообще такого происходит в целом районе. Никто не поднял даже головы, чтобы не вызывать гнева бешенного прапора.
Военные были везде. Они врывались в дома, в сараи в курятники. Где-то на окраине города даже слышались отдельные выстрелы, и все это наводило на мысль о какой-то контр - террористической операции или смене существующего в городе Запупыринске строя. Ни кто вообще не догадывался о том, что вояки ищут стартовую площадку, с которой на орбиту взлетел УАЗик местного участкового майора.
В дом майора Бу-Бу, спецназовцы вошли так тихо, что даже спящая в будке собака так ничего и не поняла. Она удивленно посмотрела на незнакомцев с зелеными глазами и, закрыв морду лапами, отошла ко сну не желая видеть, как хозяина будут вытаскивать из его теплой постели. Майор лежал под ватным одеялом, широко открыв свой рот. Его храп можно было сравнить разве, что только с ревом трактора Коли Шумахера. Жена лежала рядом, отвернувшись от своего суженого к стене. Её голова, с накрученными бигудями, от каждого приступа храпа мужа вздрагивала, но все равно оставалась в состоянии сна. Привычка, выработанная годами, защищала ее от подобного рокота, и она лет пять, как уже не реагировала на столь изысканные звуки, используя беруши. Спецназовец в бронежилете с автоматом в руках тронул спящего Бу-Бу за плечо. Тот не понимая произошедшего, открыл свои глаза, и увидел, как на него прямо в упор смотрят два ярко-зеленых глаза прибора ночного видения. Он хотел, было заорать от накатившего на него ужаса, но ствол автомата да ярко-малиновая точка лазерного указателя остудили его желание, издавать какие-то ни было звуки. Первое что он подумал, это была мысль о прилетевших инопланетянах, которые будут требовать возмещение им морального урона. Его рука по привычке потянулась под подушку, где он по привычке на ночь прятал свой табельный пистолет «Макарова».
Зеленые глаза странно стали двигаться, как бы предупреждая его о контроле над всеми его органами и членами. Бу-Бу отдернул руку и, опустив ноги в домашние тапочки, сел на край кровати. Жена что-то сквозь сон промычала, но так и не проснулась.
-Ты майор Бухарский, - спросил приглушенный голос сквозь темень ночи.
-Ага¸- только и ответил майор, как рука в черной перчатке с отрезанными пальцами схватила его за шиворот и подняла с постели.
-Одевайся! Разговор есть, – вновь сказал голос шепотом, и эта же твердая и сильная рука, словно ковш эксковатора сомкнув стальные пальцы, взяла его за шиворот пижамы и потащила из спальни в зал.
Майор прямо на ходу сгреб подмышку свои вещи и, вися на «стреле этого подъемного крана», поджав ноги, прямо полетел над полом в другую комнату. Здесь на диване для гостей, сидели еще трое спецназовцев из группы «Беркут».
Майор на правах хозяина включил свет висевшего на стене БРА и ахнул. В каждом углу были вооруженные люди. Их лица были скрыты черными масками, и это еще больше пугало майора.
-Ты, майор милиции Бухарский?- еще раз спросил голос.
-Да, да - бу! Я майор бу-бу Бу-бухарский!- только и сказал он, заикаясь от страха.
-Тебя вызывают в штаб к начальнику управления ФСБ области.
Майор запрыгал на одной ноге, надевая форменные галифе, и когда он полностью оделся, вышел из дома в сопровождении бойцов.
Штабной кунг «Бабочка» на базе военного КРАЗа (как зовут его военные), стоял на краю деревни в окружении нескольких боевых машин пехоты. По периметру лагеря были уже вырыты окопы в полный профиль, в которых сидели готовые к бою вооруженные солдаты. Все это напоминало начало боевых действий. Майор, конвоируемый спецназовцем, вошел в штабную машину, где на большом столе, стоящего посреди штаба, лежала оперативная карта села Рябиновка, над которой висела полевая лампа.
Бу - Бу с дрожью в ногах доложил в неизвестность:
-Майор бу, участковый села Рябиновка бу, прибыл по вашему распоряжению.
Из темноты штабного кунга прояснилось лицо начальника Запупыринского РОВД полковника Мендюлькина.
-Бухарцев, поясните господам из совета безопасности, каким образом ваша машина оказалась на орбите вокруг земли, и с какого места она делала старт!
-Я там бу, у Сени Гутенморгена под стогом сена бу, тарелка бу лежала с зимы. Он в Москву бу собрался лететь! А я арестовал бу тарелку, и привязал к ней на цепь свою служебную машину! У Сени бу блин Гутенморгена, нет же никаких прав на управление инопланетным транспортным средством!
-А откуда у Сени Гутенморгена инопланетный корабль?- спросил полковник, слегка раздраженно.
-Так он это бу купил у Коли Шумахера бу, за десять тысяч рублей, как раз на новый год.
-А Коля Шумахер, где взял инопланетный корабль?- вновь спросил полковник.
-Так бу об этом вся деревня знает! Коля Шумахер бу у Канонихи в огороде взял
т-тарелку и продал Сени Гутенморгену. Тот же металлолом всякий собирает!
-Майор, ты кота за помидоры не тяни. Где Канониха взяла тарелку? Говори конкретно!
-А так Канониха бу самогон гнала! А он у него всей бу протух. И вообще вся водка деревне протухла, а это бу приезжала братва бу, и превратилась в свиней! А этот бу зелененький человечик - гуманоид, бу заболел и бу наверное уже помер,- сказал участковый. - Мне сказал Митя Дихлорэтан, шо помер тот гуманоид, а его труп где-то на огороде Гутенморгена закопали.
-А где тарелка?- спросил полковник, срываясь на крик.
-Так бу улетела тарелка, и машину бу служебную за собой на орбиту уволокла. Видать поминать гуманоида бу полетели… Уж больно был парень веселый!
Полковник с нескрываемой раздраженностью выслушал майора и, проанализировав ситуацию, сказал в темноту штабного кунга.
-Товарищ генерал! Из допроса участкового деревни Рябиновка установлено:
В Ночь на новый год 2007 года в район огорода гражданки Татьяны Земляникиной по прозвищу Канониха местного производителя контрофактной алкогольной продукции, приземлился неопознанный летающий объект инопланетной цивилизации. Объект за десять тысяч рублей был продан местным трактористом Николаем Шумахером местному скупщику цветного метала Семену Гутенморгену ( Морозову). Далее Семен Морозов он же Гутенморген, вступив в преступный сговор с гуманоидом внеземной цивилизации, и из хулиганских побуждений похитили автомобиль участкового. После чего исчез в неизвестном направлении в бескрайних просторах вселенной. Разрешите объявить федеральный розыск?
-А что там товарищ полковник, участковый про водку- то говорил… Говорил, дескать протухла вся, испортилась, - спросил генерал из темноты штаба. -Водка же не протухает это же спирт! Ему что неизвестно?
-А, так бу тут в Рябиновке вся водка протухаеть! И даже та, шо с району привозють!- сказал майор Бу-Бу, направляя свой разговор в сторону темноты.
-И что майор, точно вся водка в районе протухает? - переспросил генерал, выражая любопытство.
-Так точно бу товарищ генерал- протухаеть! Говорят аномальная зона у нас!
-Иди майор ко мне и попробуй! Откушай из моего кубка!- сказал генерал, и подозвал в темноту кунга майора Бухарцева.
Майор строевым шагом протопал через штабное помещение и остановился в темном углу. Из темноты показалась рука с фляжкой из нержавеющей стали. Майор, надеясь на чудо, приложился к фляжке, но в этот момент, увы - чуда не произошло. Отменный пятизвездочный армянский коньяк, как и вся водка в районе, вонял тухлыми яйцами. Майор, давясь от приступа тошноты, выплюнул вонючий генеральский коньяк, и вытер рот рукавом своего кителя.
-Стух - бу ваш коньяк товарищ генерал… Я же говорил бу аномалия у нас…
Из темноты послышался голос по Станиславскому:
-Не верю! Не верю! Дайка мне майор, я попробую!- сказал голос генерала из угла, и его рука с золотыми пуговицами на кителе вновь показалась из мрака штаба. Фляжка вновь исчезла в этом темном углу…
Через секунду послышались рвотные спазмы генерала и струя коняька, словно из распылителя, полетела из этой темноты прямо в лицо майора милиции.
Даже в такую минуту участковый остался непоколебим словно скала. Не смотря на жуткую вонь, которой его оросил генерал, он выстоял в этой химической атаке, словно Митя Дихлорэтан, от неизвестного фашистского препарата для нейтрализации фронтовых вшей. Весь кунг мгновенно наполнился таким жутким запахом, тухлых яиц, что все офицеры, прибывшие на военный совет, нарушая субординацию, мгновенно со смехом повыскакивали на улицу на свежий воздух.


* * *
Сеня Гутенморген и Коля Кнус прямо прилипли к прозрачному куполу летающей тарелки, разглядывая красоты ближнего космоса. Хао, сидел в кресле за штурвалом и хихикал на своем языке, забавляясь реакции дремучих землян. Они плавали по тарелке, словно рыбы в аквариуме, каждый раз ударяясь в сверхпрочное стекло, своими головами.
-Таффай прифясывайся- садися будем,- сказал Хао и включил гравитацию. Оба землянина парящих внутри этой капсулы, прямо плюхнулись на свои кресла и щиток приборов.
-Ты Хао, дай нам на Землю посмотреть... Она ведь у нас такая красивая!- восхищенно сказал Коля Кнус, выпучив глаза в сторону огромного голубого диска.
-Планета хоросая, да дуракам досталася!- сказал Хао, и подмигнул своим большим глубоким как космос глазом.- Мы за фами, узе тысячу васых лет смотрим! Мы делать эксперимент, собы снать, вызыффут селовеки или не ффызывут? Мы развесики насей планеты, но мы потеряли «кристалл молодости», поэтому и остаемся на васа Семля несколько лет! Наса глаффная корабль, прилетит только серез пятьсот лет!
-Так ты что Хао, будешь на земле пятьсот лет жить? – спросил Сеня Гутенморген, делая округлые глаза.
-Да мы мосем сыть много лет! Мы мосем сдать свой корабль и тысясю лет, прикидываясь семлянами. Но наса долзна улетать! Наса корабль сдет васа Луна!
-Ты слыхал Колян, они могут жить у нас тысячу лет!? Во, чудят гуманоиды! Вот это житуха! Сколько баб можно трахнуть за это время. Сколько бабок скопить и водки выпить - это же мама не горюй!!! Не то, что мы, дотянешь до семидесяти и в ящик на вечный покой! И ни кто тебя не помнит и не знает!- сказал Семен философствуя.
-Васа тосе долго сыть! Васа сывет весьно!- сказал Хао.
-Как, как это вечно? Ты придурок - знай, что говоришь! Мы дохнем, словно мухи на этой гребанной земле,- завопил Сеня Гутенморген, словно раненый носорог.
-Васа муангама сывет тысяси лет!- сказал Хао.
-Это что за муагама такая? - спросил Сеня.
-Муангама это по васа – дуса!
-Душа говоришь!? Так что Хао, душа не умирает?
-Нет, челофек это мокрый тряпка! Тряпка сохнет, фода козмос идеть! Тряка сухой – тряпка, а фода муангама. Потом муангама приходит на планета и находит себе новый тряпка.
-Так ты что говоришь, что наша душа уходит в небо, как испаряется вода из мокрой тряпки?- спросил уже Коля Кнус, подключаясь к разговору.
Хао закивал большой головой.
-Ты понял Колян! Нет, ты понял Колян, наши души- то вечные! Хорошая новость после того, что я сегодня пережил! Так хочу долго жить!
-Это Сеня и в библии написано. Хорошая душа попадает в рай, а хреновая в ад! Ты что не знал, что мы вечно живем?
-Я Колян, думал, что это бред!- ответил Гутенморген, и задумался над загадками жизни и смерти. -Тогда почему твой Хо загибается? – Спросил Сеня.
-Хо, потеряла кристалла сызни! Его муагама уходит в небо, а насад не приходит!
-Теперь понятно. Ну что Хао, крути свои педали, будем садиться в Москве,- сказал Сеня Гутенморген, и тарелка мгновенно скользнув с орбиты, без звука опустилась до кучевых облаков, мерно плывущих над матушкой Землей. При этом, ни каких перегревов корабля в плотных слоях атмосферы не произошло, как это бывает с земными аппаратами летящих к ней с огромной скоростью словно поджаренные метеоры.
Тарелка, сделав круг над столицей села на одно из высотных зданий делового центра Москвы, и мгновенно трансформировалась, приняв новые формы какой-то рукотворной пристройки.
-Вот это супер! Смотри Колян, хрен кто догадаетси, шо это инопланетная тарелка,- сказал Гутенморген, показывая на странного вида куб, с надписью «Кока-Кола источник вашей жизни».
-Да Сеня, у них технологии, так технологии! Мы пока достигнем их уровня, так еще не одна тысяча лет пройдет, - ответил ему Кнус, глядя с огромной высоты на ночную Москву.
-Красота, то какая!- сказал Гутенморген.
-Да, живут же люди!- сказал Кнус, глядя с высоты птичьего полета на огни Москвы.
-Эй, Хао, ты, где там подевался?- спросил Сеня, разыскивая на крыше своими глазами гуманоида.
-Я сейчас мальчики,- сказал откуда-то из-за угла чистейший земной голос. Из-за тарелки трансформировавшейся в рекламный холодильник, вышла блондинка с шикарным бюстом в полушубке из настоящего Баргузинского соболя.
Семен и Кнус переглянулись.
-Э, э, э! Ты кто? - спросил Кнус, шарахаясь от нее словно от чумной.
-Это я ваша Хао!
-Какая ты Хао – баба? Хао, был вроде мужик, да и кожа у него была зеленая, как у лягушонка! А ты же наша - настоящая земная баба!
Женщина рассмеялась и мгновенно оборотившись в гуманоида, тут же из гуманоида превратилась обратно в бабу, прямо на глазах мужиков.
Сеня Гутенморген и Коля Кнус стояли, открыв рты. Все, что было до этого все, что происходило с ними, так не поразило их сознание, как поразило удивительные превращения гуманоида в земную женщину, да еще такой невиданной красоты. Сейчас они просто прибывали в состоянии шока. Первым отошел Сеня и тут же спросил:
-А, а, а у тебя Хао, все настоящее? Как у наших, земных баб?
-Все детка, точно такое же! Я даже рожать могу! - сказала жгучая блондинка, и ее рука вцепилась Гутенморгену в пах, а накрашенные губы, свернувшись в трубочку, нагло впилась в Сенин рот, слившись с ним в страстном поцелуе. - Показать?
-А как же Анюта? - спросил Гутенморген, вспомнив жену, и тут же стал отплевываться, словно его поцеловала не баба, а пьяный Митя Дихлорэтан, у которого изо рта пахло дерьмовым луком, перемешанным с запахом такого же дерьмового «нитхинола».
-Каков будет план - Хао?- спросил Кнус.
-План будет таков: Нам нужна машина, одежда и много денег,- сказал Хао, расхаживая по крыше здания, словно это был не гуманоид, а настоящая земная супер красавица.
-А ты, наверное Хао, привез с собой чемодан с деньгами?- засмеялся Гутенморген. - Ага, сейчас пойдем и накупим сабе по костюмчику, по тачке, и прямо в таких нарядах ввалимся в Останкино. Там нас ихние секъюрити ждут, не дождутся!
-Ну, такого как ты деревенского парня как ты Сеня, ждать в Останкино ни кто не будет. Нужно переодеться и привести себя в порядок,- сказал Хао, на чистейшем русском языке.
-Слухай гуманоид хренов, я что-то не могу врубиться: как это ты с нами раньше базарил с жутким акцентом, а сейчас так щебечешь, словно родился и вырос на нашей Земле.
Хао в тот миг вновь обернулся в зеленого гуманоида и, протянув трехпалую руку, показал любопытному Семену, маленькую шкуру женщины, величиной с перчатку.
-О, глянь, Колян! Он словно Елена Премудрая, из жабьей шкуры оборачивается в девку красную, а потом обратно! Это класс, хочешь сегодня бабой оборачиваешься, а хочешь завтра уже мужиком!
-Мимикрия!- сказал таинственно Кнус, сделав необычайно умное лицо.
-Шо за микримия такая?- спросил Гутенморген. -Это шо за болезнь- заразная?
- Это Сеня, имитация беззащитного вида животного, перед хищниками, внешностью обитаемого вида хищника! Во! Или вида, который является потенциальным врагом этого хищника...
-А это шо значит мы с тобой Колян хишники, а этот гуманоид хренов наша жертва? Это мы с тобой его жертвы, а он блин наш хишник! Они гады, водку нам попортили, а не мы им… На тарелках литають, в бабу оборачиваются - оборотени! Да ежели б я не знал, что он за птица такая я бы давно его…
-Кончай базар, - сказал баба гуманоид Хао. -Пошли за мной, а то как ввалю сейчас тебе по мусалам, что хрен твои земляне тебя от стенки отшкрябають!
У Сени от слов сказанных гуманоидом глаза вывалились из орбит. Такого он еще в свой адрес никогда не слышал, а тем более от инопланетян.
Вся прилетевшая компания спустилась на лифте с крыши высотного здания вниз. В просторном холе, сидели двое охранников охранной фирмы «Щит и меч». При виде непрошеных гостей, один хотел схватиться за пистолет, заряженный резиновыми пулями, но голубая молния обвила его светящимися пружинками и он, так и застыл посреди огромного мраморного зала, словно окаменел. Второй так же был сражен молнией прямо за пультом охраны. Так и остались они парализованными на несколько часов, исполняя роль холодных каменных статуй.
-Ты Сеня, говорил Елена Премудрая? Я согласен! Тогда меня звать Елена Хао,- сказал гуманоид Хао.
Подойдя к банкомату, Елена Хао вставил в него какую-то блестящую карточку и уже через секунду из банкомата полезли купюры, словно их кто оттуда пачками выбрасывал на улицу.
- О, видал Колян, как можно жить! Ни табе работы, ни колхоза, ни навоза! Торкай карточку в аппарат, да лови сачком бабосы,- сказал Гутенморген, распихивая деньги
запазуху фуфайки.
-Сейчас мужики в «Золотого павлина» пойдем, еще денег выиграем целую кучу, – сказал Елена Хао, мило улыбаясь.
Он поднял руку и желтая «Волга» такси взвизгнув резиной по мокрому асфальту, остановилась рядом с компанией земных и инопланетных гуманоидов.
-Садитесь мальчики, - сказал Елена Хао и, открыв дверцу, первым влез на заднее сиденье. Следом послушно сели и земляне. - Давай шеф, гони к белорусскому в «Золотого павлина», я сегодня на куражах, - сказал баба гуманоид, показывая пачку денег.
«Волга» тронулась, и, шелестя шипами зимней резины, помчалась по ночной Москве в сторону знаменитого казино «Золотой павлин». Уже через несколько минут такси остановилась около здания, прямо таки сверкающего разноцветными огнями, словно Кремлевская елка в новогоднюю ночь. Здесь было так светло, что с асфальта можно было собирать даже рассыпанные иголки. Возле мерцающего входа казино, стояла дорогая иностранная машина «Ягуар», в дорогом лаковом покрытии в котором отражались тысячи неоновых лампочек рекламной вывески казино.
Елена Хао взяв деньги у Семена, уверенной походкой вошел внутрь игрового заведения. Рябиновские же мужики в силу своего не очень - то и респектабельного вида, так и остались стоять, напротив игрового рая, открыв рты, лишенные зубов, которые поразил кариес еще в прошлом тысячилетии. В запупыринском районе уже лет двадцать небыло хорошего стоматолога и народ давно забыл, как выглядит стомотологический кабинет.
- Продует же! – сказал чуть не плача Сеня Гутенморген, почесывая свой затылок.
-Выиграет! – ответил Коля Кнус, спокойно сворачивая самокрутку, из ядреного Рябиновского самосада.
-Нет, гад – продует все! Они же гуманоиды наивные как дети!
-Нет выиграет! У него есть дар предвидения, и он может телепатически повлиять на ход игры и взять весь банк!- сказал Кнус, не скрывая своего оптимизма.
-Продует, потому что не знает, какие акулы игрового бизнеса там плавают! Это же Россия, а не какой-то долбаный Марс или Лас – Вегас. Это наверное из того штата, к нам на картошку ихний колорадский жук эмигрировал!?
-Это Сеня Колорадо – дятел, а Лас – Вегас в Неваде! Я все же думаю, выиграет наш гуманоид! Ты что Сеня, думаешь там дураки, и присылают сюда тоже дураков?- сказал Коля Кнус, показав на небо пальцем. – Выиграет гуманоид, как пить дать выиграет! - сказал Коля Кнус, и глубоко затянулся своей самокруткой.

Пока односельчане спорили по поводу выигрыша гуманоида, в хрустальных дверях в сопровождении администратора, появился и сам Елена Хао. Следом за ней или им, на золоченой тележке вывезли пачки с долларами. Гуманоид, словно король в сопровождении свиты подошел к стоящему «Ягуару» и погладил его по капоту. Администратор прогибаясь, открыл двери и завел машину. Выигранные гуманоидом деньги, он улыбаясь в ширину своего рта, так же аккуратно и сложил в багажник. Такой выигрыш за время существования казино «Золотой павлин» выпал впервые. Как позже узнали Гутенморген и Кнус, их гуманоид Лена Хао, как ни в чем не бывало за каких-то сорок минут, выиграл у этого казино около миллиона долларов. Теперь этих денег вполне хватало на проведение акции по поиску инопланетного «кристалла вечной молодости» и теперь все зависело просто от удачи и профессионального подхода к набившей оскомину проблеме.
- Эй, мужики, карета подана!!! - сказал гуманоид, махая им рукой. -Поехали!
Кнус бросил свою самокрутку, и словно сытый гусь направился к выигранному «Ягуару», покачиваясь в каком- то странном ритме.
-Я же тебе говорил, выиграет - черт побери! Это же гуманоид, а не хрен с бугра! Это же «Ягуар», а не трактор Кольки Шумахера!!! Вот это - вещь!!!- сказал Кнус, гладя дорогую, покрытому лаком кузову доргой машины.
-А я и не сомневался! Я знаю, эти инопланетяне такие дела могут кружить, что мама не горюй!- кричал Сеня Гутенморген, наступая на ноги Кнусу.
Впервые в жизни Коля Кнус и Сеня Гутенморген держали в руках столько денег, сколько не заработал их колхоз даже с момента коллективизации. С душевным трепетом они трогали упругие пачки банковских упаковок, приятно шелестя американскими купюрами .
-Эй, Хао, а на вашей планете деньги есть? – спросил Гутенморген.
-А как же!- ответил гуманоид. -Деньги от нас на пришли Землю, а не вы их придумали.
-Слушай, а почему ты когда без бабьей шкуры, то разговариваешь с акцентом, а когда в ней, то лопочешь по- русски, словно Левитан по радио!?
-Это очень просто… Здесь встроен биолокационный сентизатор. Я думаю, а он переводит… Я знаю все языки на Земле!
-Так уж и усе? - удивился Коля Кнус, ковыряясь в носу.
-Все!- утвердительно сказал Хао. -Мы вашу планету миллион лет изучаем, и знаем все языки всех народов.
-Вот дела…-только и сказал Гутенморген удивляясь.
Машина подъехала к круглосуточному магазину «Снежная королева» в Сокольниках.
-Все приехали, будем одеваться,- сказал Хао, и, взяв пачку денег, вышел из машины.
Мужики послушно, словно под конвоем двинулись следом за ним. В эту минуту при виде такого количества красивой и даже шикарной одежды, их парализовало, словно это был выстрел из тайного оружия гуманоида.
-Фьюить! Енто Колян, табе не наше сельпо!- все, что мог сказать Сеня, озираясь по сторонам, словно загнанный волками ягненок. - Енто шо, усе продаеться?
-Продается, продается,- передразнивая, сказал Кнус.
Милая, длинноногая девушка менеджер по продаже, вышла на встречу, улыбаясь во всю ширину своего белозубого рта.
-Что изволите господа!? Может я, чем вам помогу?- сказала она, называя двух деревенских мужиков в резиновых сапогах и фуфайках господами.
-Видал Колян - я господин, а ты хрен из Рябиновки!- сказал Сеня Гутенморген, и ерничая, захохотал.
-Ты рыло свое небритое видел?- спросил Коля.- Тоже мне господин- мать твою!
В дискуссию вмешался гуманоид Елена Хао.
-Оденьте этих двух кретинов, чтобы они были похожи на самых крутых российских шоуменов,- сказал Хао и присел за хрустальный столик, где во множестве лежали модные глянцевые журналы.
После слов сказанных гуманоидом, весь обслуживающий персонал магазина бросился помогать рябиновским мужикам. Кто тянул брюки, кто костюмы, кто сорочки, а кто джемпера, свитера и прочие тряпки от «Валентино» и «Кельвина Кляйна». Минут через сорок, надушенные заморскими одеколонами Коля Кнус и Сеня Гутенморген, предстали перед инопланетным экспертом во всем земном великолепии фирменных туалетов. Хао осмотрел их с головы до ног, и сказал знаменитую фразу, котрая с этого вечера повсеместно войдет в анналы крылах афоризмов:
- Сколько на корову седло не одевай, она так коровой и останется! Нет, не выйдет из коровы породистого арабского жеребца! Очки оденьте - ваш сельский имидж, выдают ваши тусклые деревенские глаза! Вы теперь господа колхозаны, будете моими продюсерами,- сказал Хао и мужики вывали из магазина на улицу следом за ним.


* * *
Зяма Наппельбаум подъехал на своем видавшем виды «Запорожце», в тот самый момент, когда съемки очередных программ в Останкино были уже окончены. Весь персонал телестудии и артисты покидали здание телецентра и, целуясь у входа, разъезжались по домам на своих роскошных автомобилях, растворяясь в знаменитых на весь мир Моковских пробках. Зяма словно шпион снимал весь этот бомонд, длиннофокусным объективом, надеясь рассмотреть на фотографиях своего кумира и будущегог «спонсора» Балалайкину Машку. Он не терял надежды вернуть ей фальшивку и самому узнать судьбу настоящего камня, на который он положил глаз и с которым связывал свою дальнейшую жизнь на берегах Гудзона. Невдалеке на автомобильной парковке в пределах видимости стоял серебристый «Ягуар». Из-за черных стекол которого, Хао и его друзья вели наблюдение за объектом. С другой стороны, за входом в телецентр и Зяминым «Запорожцем» уже из черного БМВ, наблюдала запупыринская братва, которая с боями и легкими потерями все же прорвалась через карантинную зону, устроенную вояками дивизии железного Феликса.
-Хао глянь, что это там за крендель такой в телескопы пялится?- спросил Сеня Гутенморген, увидев Зяму, рассматривающего выходящий народ из телецентра.
-Я так думаю, это конкурирующая фирма,- ответил Хао, словами Остапа Бендера. -Я сам схожу, проверю...
Хао вылез из машины и, держа в руках длинную сигарету, направился к одинокому «Запорожцу». Зяма при виде красивой блондинки спрятал свой аппарат, и прикинулся ожидающим ревнивым мужем, какой ни будь останкинской уборщицы или гардиробщицы, которая вот-вот должна была явиться, чтобы уехать домой.
-Хао!- сказал Хао. -У вас уважаемый, часом спичек не будет? – спросил Хао, наклонившись к окну, улыбнулся своим белозубым ртом. Через декольте от «Дольче и Габано» на бедного Зяму смотрели два, выпирающих наружу силиконовых бугра груди гуманоида. Зяма даже сквозь свои дурацкие очки с круглыми как у кота Базилио стеклами, прямо присосался глазами к этим двум буграм, на мгновение, представив их уже в своих руках.
-Спичек?- стал хлопать себя по карманам Зяма, в поисках спичек, которых у него никогда не было. – Одну минуту, - сказал он, желая затянуть время для знакомства. –Я, сейчас, вот только прикуриватель включу.
Зяма воткнул прикуриватель и замер в ожидании, когда эта «адская машина» придуманная украинскими инженерами времен Хрущева раскалится докрасна. Прикуриватель, испуская дым десятилетней пыли и загоревшейся электропроводки, щелкнув - выскочил, а Зяма так завороженнно и сидел, продолжая не сводить глаз с волшебного бюста Хао. Пока Хао прикуривал, огонь, порожденный железным монстром времен кукуризации СССР, уверенно побежал по проводам. Перескакивая на пластмассовые и другие легковоспламеняющиеся детали, он уже через мгновение превратился в бурлящий клубок, пожирая на своем пути все то, что могло гореть. Зяма выпрыгнул из горевшей машины, с глазами полными ужаса и жалости за свой полыхающий « Горбатый Зепер». Он как-то беспомощно бегал вокруг своей машины, стараясь сбить старой накидкой разбушевавшийся огонь. Но все его попытки были тщетны. Краска от темпиратуры надувалась пузырями, а лопнув, тут же вспыхивала, завоевывая все новые и новые пространства, пока пламя не охватило всю машину целиком.
Хао, не желая встревать в земные проблемы с техникой, как ни в чем не бывало, для вида покуривая, вернулся к своему сверкающиму хромом и никилем «Ягуару».
Тем временем «Запорожец» Зямы Наппельбаума уже объятый пламенем, полыхал, словно это был пионерский костер, не оставляя никаких шансов фотографу на спасение своего раритета времен советов. Гибель «наследства» полученного от деда, вызвало у Зямы настоящий нервный приступ. От своей беспомощности он сел на бордюр и обхватив голову руками, зарыдал как маленький ребенок. «Запорожец» хлопнув бензобаком, разгорелся еще ярче, освещая своим пламенем близлежащие достопремичательности останкинской территории.
Все что он мог вытащить из горящего автомобиля, это был импортный фотоаппарат да пачка Машкиных фотографий, которые по его мнению, и должны были стать его путеводной звездой в этом жестоком мире.
-О, босс, глянь, наш фотоаппаратчик загорелся! - сказал Кучерявый, показывая на закручивающееся большой воронкой пламя. – Может, его та телка запалила? Уж больно она круто смотрится!
-А телке это зачем? У него видать проводка замкнула?- холодно сказал Монгол, точно попав в цель. Машина у него была очень старая…
-Может, сейчас будем его брать?- спросил Кучерявый. - Пока чувак еще не оклемался!?
-Не стоит! Я так предполагаю, что он ищет ту мочалку, чтобы отдать камень. Я ведь говорил вам, что это фальшивка. Был бы камень настоящий, иудей уже бы давно взял билет на самолет в Штаты или в Израиль. Если мы сейчас наедем, то вряд ли мы сами доберемся до этого брюлика. Не зря он сучий потрох, уже третий день тут обитает. Будем ловить дальше - на живца!
-О, Монгол, глянь! Баба снова к нему подошла, а рядом еще два бугая. Что-то мне их рожи знакомы!!!
-Чьи рожи, тебе знакомы? – спросил Монгол стараясь разглядеть охрану красотки.
-А вон те, что рядом с бабой… Больно уж похожи они на тех мужиков, где нас чуть в свиней превратили!
-Ты че Кучерявый, рамсы попутал! Там кто были - колхозаны!? А эти ты видишь - на каждом по десять штук баксов, как с куста, да волыны под пижнаками зарядов на двадцать. О, о - глянь, смотрят в нашу сторону! Сдается мне это охрана этой телки. Стоят словно футболисты перед штрафным ударом. Боятся видно за свои яйца...
Голосов они не слышали, но видели как после недолгого разговора в свете пылающего «Запорожца» гуманоид протянул руку, и приподнял с бордюра рыдающего Зяму. Зяма Наппельбаум послушно пошел следом к «Ягуару» и исчез за тонированными стеклами дорогой иномарки. Мужики обернувшись, «отсканировали» обстановку и также исчезли в машине следом за своей «хозяйкой» и бедным погрельцем евреем.
-Так братва едем следом… Пропасем, куда везут нашего иудея,- сказал Монгол, и тронулся следом за отъезжающей машиной.
Тем временем в Зяма, развалившись на бежевой коже салона «Ягуара» исповедовался Хао, и выложил все, что с ним произошло за последнее время. Зама настолько умело давил на жалость, что сидящий за рулем Хао сказал:
-Ты по что сущеглупый прыщ, боярыню то обидел?- сказал Хао словами Ивана Грозного.
-Любишь княжну?
-Люблю! - ответил Зяма, выпучив свои глаза от удивления. - Вот фото, как не любить такую кралю!- сказал он, утирая платочком сопли и слезы.
Зяма достал фото Максимовны, окончательно прояснив цель своих изысканий в столице.
-Во вот еще фото!- сказал он, показывая фотографию Балалайкиной с кристаллом вечной молодости на шее.
Хао взглянул на фото и узнал - узнал тот кристалл, который принадлежал больному Хо.
-Красива чертовски! Бровями союзна, губами лепа!- сказал Хао, продолжая цитировать Иоанна Грозного. – А что за украшение такое?- спросил он, ткнув пальцем в амулет.
-Это - это старинный бриллиант чистейшей воды! Мне за него в Америке, целых восемьсот тысяч дают... Да я ради этого камня готов был жениься даже на гремучей змее,- сказал Зяма.
Тут Зяме пришла в голову мысль продать тот фальшивый кулон, который принес ему Монгол. Как ему казалось, клиенты были солидные и при деньгах, и такого случая он упустить ни как не мог. -«С паршивой овцы хоть шерсти клок»- подумал он и…
Хао вновь посмотрел на фото и сказал:
-Я бы тоже купила такой! – и, вздохнул, словно настоящая женщина при виде понравившегося украшения.
-А я продам! Он же меня есть,- сказал Зяма, предчувствуя свой звездный час. –Я, даже за полмиллиона отдам! Не ехать же мне из – за него в Америку - черт побери!?

С нервной дрожью он стал доставать фальшивый кристалл из внутреннего кармана куртки, надеясь, что вот- вот и он услышит радостный шелест купюр, и ощутит их приятное жжение, которое долгие годы будет греть ему ляжку, словно электрическая грелка.
-Я покупаю!- сказал Хао.- Дай - ка взгляну!- сказал Хао и проянул свою руку.
Зяма дрожащими руками подал ему кристалл и замер в ожидании решения богатого покупателя.
Хао лишь коснулся рукой этой фальшивки, как сразу почувствовал, что это контрафактное произведение землян, и к его далекой планете, этот пустой и безжизненный камень ничего общего не имеет. Даже не взглянув на него, он через свое плечо бросил кристалл на заднее сидение и сказал:
-Фуфло!!!
-Да ты, что чувиха творишь? Он же цены не малой, - почти заорал Зяма, сотрясая спиральками своих пейсов, торчащих из-под шапки.
- Ты дурак, и ты сам прекрасно об этом знаешь! Или может ты, хотел меня развести словно лоха? - Сказал Хао и обернулся назад с лютым видом своего лица.
Видавший виды еврей, так перепугался, что был готов, крестится по христиански крестным знамением.
На него прямо в упор смотрело лицо Балалайкиной. Хао увидев ее фото, просканировал изображение и, трансформировав свое искусственное лицо, принял образ Максимовны.
-А, а, а!!!- заорал Наппельбаум, и стал хвататься за все дверные ручки «Ягуара».
-Обшивку не порви - идиот,- спокойно сказал Коля Кнус, сидевший рядом с иудеем.
Он так в тот миг разволновался, что не знал и не понимал, что все же произошло. Садился он в машину с одной женщиной, а сейчас на него смотрело лицо абсолютно другой. Таких метаморфоз в своей жизни он еще не видел, и даже подумал, что это гипнотический сон.
Похлопав себя по лицу ладонями, Зяма вновь открыл глаза, но Максимовна не исчезала. Она так же смотрела на него улыбаясь как когда- то на фотосессии, и подмаргивала ему своим глазом. Зяма вновь испытав ужас, заорал:
-А, а, а !!!- и вновь руками закрыл свои глаза. Через несколько секунд, он раздвинул пальцы ладоней и увидел уже свое отражение. На него точно так же сквозь пальцы, смотрело лицо знакомого ему еврея. Это был он сам! Еще больший ужас и жуткий страх обуяли фотографа. Все, что с ним происходило, было как бы уже не с ним. Ему в ту секунду показалось, что он сходит с ума и это кара господа за его жадность и алчность.
Зяма схватив кулон и сложив руки на груди, запричитал еврейскую молитву:
-Барух ата Адо-ной Эло-хэйну мелех а-олам шэ-кохо у- гвурато мале олам!
-Ты что там такое лопочешь?- спросил Гутенморген, не понимая ни слова.
-Ты Сеня не мешай, пусть он своему богу помолится. Видишь, как парня колбасит от страха. А толи еще будет…
-Господа, простите бедного еврея, ви понимаете - жадность помутила мой разум и поставила на путь греха и порока.
-Давай говори, где ты взял эту фальшивку?- спросил он «сам у себя».
-Я, я, я,- стал заикаться Зяма. - Мне ее принес Монгол, это наш местный запупыринский авторитет. Он вор! Он говорил, что отобрал у этой девушки и хочет продать его по хорошей цене!
-Девушки!?- переспросил он сам себя.
-Ага, у этой, у этой телки, что поет в «Звездной мастерской»!- сказал он, показывая фото Балалайкиной.- Вот - вот у этой!!!
По лицу сидевшего напротив него фальшивого «еврея Зямы» прокатилась странная волна, и его лицо прямо на глазах в одно мгновение вновь изменилось на лицо Максимовны.
-Во, во- именно у нее!- стал он показывать пальцем, на лже Машку.
-А что ты делал около Останкинского телецентра?- спросил Гутенморген, присоединяясь к допросу.
-Я ждал ее! Я третий день там жду! – сказал Наппельбаум, показывая вновь на лже Максимовну. -Хотел познакомиться и узнать куда она дела настоящий камень. Он же таких денег огромных стоит!

В эту минуту, сидящий за рулем Хао заметил, что сзади на расстоянии под фонарем, стоит черный БМВ.
-Мужики у нас «хвост», - сказал он вполне спокойно.
Кнус обернулся, и сквозь тонированное стекло увидел стоящую сзади машину.
-Я еще от Останкино приметил его. Он точно следит за нами, - сказал Хао.
-А может это из казино? Ты их сегодня Хао обобрал, как липку,- сказал Сеня Гутенморген.
-Нет, они уцепились за нас от телецентра и теперь ждут, когда мы тронемся. Мне кажется, они пасут этого,- сказал Хао.
Хао не знал, что люди в машине стоящей под фонарем, следят за Зямой. Они вряд ли могли предположить, что сейчас интересы всех компаний совпали в одном месте, а «кристалл вечной молодости» станет настоящим яблоком раздора.

* * *
В то самое время, в Рябиновке развивались совсем другие события.
Все руководство МВД и МО и Совета Безопасности съехались в район села, чтобы там, на месте, изыскать ту стартовую площадку, с которой стартовал милицейский УАЗ на орбиту и могилу гуманоида, зарытого у Сени на огороде. Командный пункт поставили на
высокой Городецкой горе, которая торчала, словно прыщ среди равнин и перелесков.
Опасаясь, инфицирования неизвестным микробом, который вызывал отторжение алкоголя из организма, ученые многих секретных институтов, облачились в защитные костюмы. Они чем-то напоминали космические скафандры и ходили в них по деревне, всасывая воздух Родины какими-то странными насосами. Они маленькими лопатками ковырялись в огороде Сени Гутенморгена в поисках доказательств существования НЛО, словно археологи в поисках древних земных цивилизаций.
В самый разгар изыскательских работ на огороде Сени Гутенморгена на крыльцо дома вышла его жена Анюта. Оглядев свысока непрошеных гостей, она сказала:
-Не там ищете… Тарелка на огороде была закопана... Там и там копать нужно - где сено разбросано!
Один из ученых показав рукой на огород, где уже через месяц должна была быть посажена картошка, махнув головой, повел своих коллег на Сенины плантации. Уже к вечеру весь огород был тщательно перепахан, и Анюта с удовлетворением отметила, что парни из секретных лабораторий поработали на славу и теперь «плантация» полностью была готова для посадки картошки.
-Шо ищут?- спросила Нюрка, щелкая семечки.
- Гуманоида дохлого ищут!- ответила Анюта. - Дай -ка и мне семошек! -сказала она протягивая руку. Нюрка насыпала жменю и спросила:
-А чего - й -то они в енти пузыри напялили?
-Да они инопланетного микробу боятси,- ответила Анюта, выплевывая шелуху.
-А, а, а! Микроб дело сурьезное! От ихнего микроба, теперь наши мужуки водку на дух не переносють,- сказала доярка Нюрка. -Таким бы микробом, бы да всю страну заразить, во бы житуха была… Пойду скажу ихнему начальнику, шо и на моем огороде тоже тарелки садились.
Белый вертолет борт №01 Президента страны, появился над Рябиновкой ближе к обеду. Сделав несколько кругов над пострадавшим, от набега инопланетного разума районом, он сел прямо на Городецкую гору в расположение штаба МЧС. Все руководство спасательной операции выстроилось в шеренгу, встречая первое лицо государства.
Президент показался из двери вертолета и, спустившись по лестнице, уверенным шагом направился в сторону штаба.
-Господин Президент! В Запупыринском районе в деревне Рябиновка и Пантелеевка в виду распространения инфекции неземного происхождения, введено чрезвычайное положение. Вся зараженная зона находится под контролем санитарных служб и объявлена карантинной зоной особой секретности,- доложил министр МЧС вытянувшись по струнке, словно курсант перед генералом.
-Вы стартовую площадку обнаружили? – спросил Президент Утин, здороваясь с ним.
-Пока нет, но ищем – ищем Владимир Владимирович!- ответил тот.
-Соберите все службы, я хочу лично услышать, что произошло в этом районе.
Президент прошел в штабную палатку и из любопытства прильнул к стереотрубе направленную в сторону села Пантелеевка. Несколько минут он словно Наполеон перед Бородинским сражением рассматривал окрестности, после чего спросил:
-Эти разрушения, чем вызваны - атакой гуманоидов?
-Ни как нет, господин Президент! Это последствия эпохи предшествующего Вам, первого Президента России! Под его чутким руководством колхозы изжили себя, как элемент коммунистического прошлого!
-Странно! Я абсолютно не знал, что в его бытность, здесь был испытательный полигон штурмовой и стратегической авиации?- спросил Президент, обращая свой взор на разрушенные фермы, дома, разворованный сыроваренный завод, ржавую технику, одиноко стоящую на заросших полях, да покосившиеся старые хаты сельских жителей самой огромной и самой богатой страны на планете.
-Ни как нет! Это колхозники, сами все разворовали и пропили.
-Наверное, кушать хотели? - спросил Президент Утин
-Ни как нет господин Президент. Они хотели пить водку.
Президент повернул трубу в сторону Рябиновки, и еще более внимательно стал изучать эпицентр национального катаклизма.
- Это из этого села стартовала ракета с машиной участкового? – спросил Президент.
-Так точно из этого! Мы уже определили место старта. Это огород Семена Морозова.
-А вы общались с участковым, с народом этой деревни?
-Так точно господин Президент! Из допроса майора милиции Александра Бухарцева установлено следующее:
В ночь на Новый год, в деревню Рябиновка приземлился инопланетный летающий аппарат. Пока гуманоиды производили разведку, их летательный аппарат был похищен местным трактористом по кличке Шумахер и продан местному сборщику металлолома Семену Морозову по кличке (Гутенморген). Инопланетяне принятые местными за ряженых из деревни Пантелеевка, были напоены контрафактной алкогольной продукцией после чего, они и остались в Рябиновке, где после двухнедельного похмелья провели свои эксперименты над местными жителями. Микроб неизвестного происхождения вырвался из их лаборатории, в результате чего, вся зона сел Пантелеевки , Рябиновки и Малые Бобры теперь заражена неизвестной болезнью с симптомами полного отторжения абсолютно всей алкогольной продукции. После чего гуманоиды, украв автомобиль участкового Бухарцева как трофей, покинули Землю, и исчезли в просторах бесконечного космоса.
-Я это уже знаю! Наши средства ПВО уже уничтожили машину вашего участкового. Жаль только, что некоторые части все же упали на территорию Гузинского государства, вызвав там небольшой переполох. Мне интересно другое: Эта болезнь передается от человека к человеку?- спросил Президент, приставив палец к виску.
-Так точно господин Президент! Данная болезнь, словно птичий грипп, очень быстро распространяется по всему району и представляет опасность для национальной безопасности страны, а возможно даже и в мировом масштабе!- ответил министр МЧС.
На какое-то время Президент задумался. С одной стороны: здоровый образ жизни нации приведет к демографическому взрыву и подъему благосостояния народа, а с другой стороны, падением спроса на алкогольную продукцию. А это довольно больно ударит по бюджету страны и алкогольному лобби в Государственной Думе. Алкоголь в России это же не просто национальный продукт – это национальная идея и источник пополнения бюджета после продажи углеводородов и оружия.
-Усилить карантинную зону тройным кольцом как Чернобыль! Нельзя допустить распространение болезни по всей стране, и подключить всех ученых к выработке сыворотки! Народ страны должен иметь в жизни хоть какую-то отдушину, а иначе коммунисты со своим Зюгановым, сыграют на этом уже на ближайших выборах и вновь захватят власть еще на семьдесят лет! Нельзя, ни в коем случае нельзя, допускать повторение 1917 года и ввергать страну в гражданское противостояние. У нас господа, на носу Олимпийские игры в Сочи, а этот факт неизвестной болезни, оттолкнет всех наших гостей, а в особенности немцев. Вы представляете, что будет, если иностранные СМИ узнают об этой инфекции? Да нам инвестиций не видеть как своих ушей! Эта болезнь, я так понимаю опасней всех птичьих гриппов и даже самого СПИДа!
- Есть окружить район тройным кольцом!- ответил министр МЧС Шойгу.
После чрезвычайного совещания, вертолет Президента России, раскрутив лопасти, оторвался от земли, и, задрав к верху хвост, улетел в сторону столицы.
В эти минуты Президент не хотел подвергать себя опасности инфицирования. Ведь впереди был дружеский визит в США. Ведь там, на ранчо американского Президента, он представлял великую Россию, а значит, представлял великий русский дух, способный выдержать любой алкогольный напиток самолюбивых американцев. А это уже была настоящая политика, и рисковать Президент Утин во имя России, во имя Родины и своего народа никак не мог, да и не имел на это никакого права.
* * *

Мария Максимовна Балалайкина, нос к носу столкнулась с собой, в то время когда в гримерке готовилась к выходу на сцену. Висящий на двери портрет ее бывшего кумира Алла Борисовны Пугачевой напоминал ей об обмане, и разочарованная Максимовна, со злостью швыряла в него дротики, стараясь попасть «звезде» российской эстрады прямо в глаз.
Как раз в этот самый миг тихо из-за шторы, вышла «она сама». Одежда, фигура, волосы и лицо были идентичны оригиналу. От увиденного, Максимовна застыла, широко открыв рот. Она держала в руках, приготовленный для броска дротик, абсолютно забыв о нем.
-Ты кто?- спросила Максимовна своего двойника.
-Я Мария Максимовна Балалайкина - ответил гуманоид Хао.
-А я тогда кто? Я же тоже Мария Максимовна Балалайкина!
В эту секунду Максимовне показалась, что она сходит с ума. Ее двойник стоял прямо перед ней и странным образом задавал те вопросы, на которые Машка почти не знала ответа.
-А куда ты Мария Балалайкина дела «кристалл вечной молодости»?- спросил гуманоид.
Максимовна надула губы, и, всхлипывая, пустила слезу бабьей горечи.
Сейчас ей было очень больно за свою глупость, которую она совершила, отдав камень «приме». Она по своей деревенской наивности не знала, какие страсти бушуют в российском шоу бизнесе и этот мир, который она боготворила все восемьдесят лет своей жизни, рухнул в одно мгновение, подняв огромное облако пыли и грязи.
-Я, я, я дала ее этой! А она дура, мне фальшивку подсунула, а фальшивку бандиты украли!- рыдая, сказала Максимовна сама себе. В этот момент, она с такой силой швырнула дротик, что тот, впившись в глаз фотографии обидчицы, даже пробил дверь.- Вот так этой гадине и надо!» Я ее сделаю как бог черепаху!
Гуманоид Хао присел рядом с Максимовной на стул, тронув ее за руку, успокоил.
-Я все это знаю детка! Нам необходимо найти «кристалл молодости».
Ты понимаешь, что наш друг Хо, сейчас умирает без этого кристалла, а наш базовый корабль прилетит только через пятьсот лет?- сказал он ей, стараясь разжалобить омолодившуюся старуху.
-Во! Откуда мне знать деревенской бабе, что вы собратья по разуму вечно жить без кристалла не можете!? Я же не со зла надела это украшение! Не я же у вас капусту воровала, а вы мои кочаны крали и пихали в свою «кастрюлю».
Услышав, что этот кристалл необходим для жизни гуманоида Хо, Максимовна еще пуще заплакала. Кому как не ей, была известна цена жизни. Прожив многие годы, она видела своими глазами не одну смерть. Многие друзья уже давно переступили тот рубеж, возврата из-за которого, уже не было ни когда. Да и она, как и все ее подруги, несколько лет ждала своего часа, пока случай с кристаллом вновь не вернул ей ту молодость, которая в жизни человека бывает только один раз.
После недолгих минут глубокого раскаяния, Максимовна глубоко вздохнула и, вытерев салфеткой слезы, сказала:
-Я сделаю все, чтобы вернуть камень вашему Хо. Ты скажи мне, что мне нужно делать?- спросила она, уже готовая к свершению великих подвигов ради спасения инопланетного разума и всей земной цивилизации.


* * *
«Прима» как всегда выглядела обворожительно. Только сегодня это было, что-то особенное, ее голос звучал, словно не было у нее этих лет. Он звучал как много лет назад, завораживая поклонников и продюсеров хрустальной чистотой и неповторимым тембром. Уже месяц как камень молодости был у нее, а в часы одиночества он грел ее, возвращая то, что вернуть ни одному хирургу было уже невозможно. Днем она запирала его в свой домашний сейф на Рублевке, а по ночам в тайне от всех, ложась в кровать, надевала на шею вожделенный кристалл, с которым засыпала до самого утра, словно в ванне с парным молоком. Если бы она носила постоянно, то процесс омоложения шел бы в несколько раз быстрее. Но этого она допустить не могла. Не хватало, чтобы эта молодая девка Балалайкина из проекта «Звездная мастерская» уличила ее в подлоге и воровстве. Хотя и этим метаморфозам со своим организмом, Пугачева была рада до беспамятства. За этот месяц она сбросила не только пятнадцать килограмм, но почти пятнадцать – двадцать лет, что было заметно даже не вооруженным глазом. СМИ на перебой писали об успехах российской пластической хирургии, которые сотворив чудо, вернули «приме» шарм и вторую молодость. Гламурные журналы пестрели ее новыми фотографиями, а московский бомонд буквально в захлеб обсуждал второе возрождение некогда бывшего кумира.
С началом новой, молодой жизни и внимание мужского пола значительно выросло и теперь «прима», могла позволить себе завести нового, еще более молодого воздыхателя и фаворита, который бы мог не только разделить ее элитную компанию, но и брачное ложе. Ей верилось, что вот наступит тот момент, когда вторая звезда российской эстрады, знаменитый на всю страну Максим Галкин станет ее суженым и этот брак принесет ей не только новую славу, но хорошие дивиденды в виде северо - американских зеленых рублей, ради которых она была готова на все.
Мария Максимовна Балалайкина проникшись к увядающему Хо, не могла в эти тяжелые для него минуты оставаться в стороне. Камень Хо, уже подарил ей вторую молодость и теперь она теперь считала просто своим долгом вернуть этот кристалл его настоящему владельцу.
План Хао, был оригинально прост. Его способность перевоплощения творила чудеса, ведь он одновременно вполне мог быть не только самой «примой», но и ее новоявленным фаворитом. Это свойство как раз и давало ему шанс, найти кристалл вечной молодости. Зная особенности отношений Галкина и Пугачевой, он решил сыграть на этом:
В один из репетиционных дней «примы» Хао, приняв облик Макса Галкина, стоял за кулисами с огромным букетом белых роз. Его влюбленные флюиды как бы сизым облаком плыли по сцене и «прима» почувствовав своим спинным мозгом его влюбленный всепроницающий взгляд, обернулась. Вид шикарного букета, счастливая улыбка Макса оторвали ее от процесса и она, бросив микрофон, на какое-то мгновение отвлеклась.
-Мой мальчик, я знала – нет, я чувствовала, что ты рядом, - сказал Пугачева, подойдя к Галкину широко разведя свои руки для лобзаний.
Лже Макс, улыбаясь, протянул ей букет роз.
-Это мне, мой мальчик!? Но почему все так неожиданно? Ты же сегодня должен быть на гастролях?- спросила она, вздымая свою грудь от волнения.
-Ради тебя милая!- сказал лже Галкин. - Я успею, у меня есть, еще несколько минут.
-Может, сегодня вечером встретимся?- спросила «прима», пожирая глазами своего нового молодого героя любовника.
- Да, да несомненно вечером в «Арлекино»,- сказал лже Макс, и, поцеловав счастливой звезде руку, тут же исчез за кулисами.
-Миллион, миллион, миллион белых роз! Из окна из окна видишь ты!- запела «прима» и счастливая закружилась в танце, предчувствуя приятный вечер с любимым молодым человеком.
Максимовна, наблюдавшая всю эту сцену со стороны, просто давилась от смеха. В эти минуты ей ни чуть не было жаль своего босса по проекту. Ведь она тоже всего месяц назад так же воспользовалась ей, и теперь час расплаты неумолимо подходил к развязке. Филигранная артистическая работа гуманоида была по земному настолько убедительна, что Балалайкина в первые секунды сама поверила происходящему. Даже сам Станиславский, вряд ли бы смог распознать игру, приняв работу гуманоида за чистую монету.
-Ты Хао, был, не подражаем!- сказала Балалайкина, видя как умело и уверенно, лунатик завладевает сердцем земной «примы».
-Это деточка очень просто, - сказал Хао и мгновенно его лицо, превратилось в лицо Бугачевой.
От уведенных трансформаций Машка Балалайкина захлопала в ладоши. Теперь ей был ясен замысел гуманоида, который сегодня вечером разведет влюбленные сердца по разным местам встречи, а сам займет место фаворита. Только сейчас Хао, рассказал Максимовне о своих планах, каким способом он проникнет в спальню к Пугачевой и подменит настоящий «кристалл вечной молодости» на ту фальшивку, которую она подсунула когда-то Балалайкиной. План по всем параметрам казался идеальным, но там за стенами останкинской студии, разворачивались совсем другие события, которые должны были внести в эти планы свои коррективы.
Как ни прятался Зяма от запупыринских бандитов, все же банда Монгола разыскала его на бескрайних просторах московских улиц. Ничего не подозревающий Зяма Наппельбаум, был до глубины души доволен, что все же сумел всучить фальшивку странной бабе, которая с легкостью меняла свой облик. Десять тысяч долларов полученных в качестве компенсации, давали ему возможность купить себе новую машину взамен сгоревшего «Запорожца» и по совету своего дяди, вернуться домой в Запупыринск. Столичная жизнь была не для него. Зяма до мозга костей не любил городской суеты, которая утомляла его, делая неврастеником.
-Ну, привет фотоаппаратчик,- сказал за спиной до боли знакомый голос.
Зяма обернулся и увидел нагло улыбающуюся латунными фиксами физиономию Монгола, которая торчала из открытого окна БМВ. В этот миг он почувствовал как та сумма денег, которая была нажита непосильным трудом, может уже через минуту перекочевать в карман Монгола.
От этих мыслей ноги сделались ватные, и Зяма почти уже присел, сдаваясь на милость победителю. Но внутренний голос, вырвавшись из оцепенения, проорал ему прямо на ухо:
-«Беги идиот!»
Зяма подпрыгнув на месте, побежал с такой скоростью по Рублевскому шоссе, что люди, дома, деревья и каменные заборы элитных особняков, понеслись мимо его глаз, сливаясь в одну сплошную серую стену. Он слышал сзади себя визг резины БМВ на крутых поворотах и от этого гадкого и дьявольского звука лишь прибавлял к своей скорости. В какой-то миг казалось, что бандиты идут по пятам. Вот они уже рядом и час расплаты за его самоволие и обман, также не минуем, как восход и закат солнца. Увидев дерево, он с невиданной скоростью влез на него, и словно белка прыгнув на большую ветвь, перелез через пятиметровый забор на другую сторону. Спрыгнув на другой стороне, он обнаружил, что находится на территории огромного трехэтажного особняка. Его сердце было готово выпрыгнуть из груди, а легкие качали воздух с такой силой, что этим воздушным потоком можно было даже раздувать кузнечный горн. Он изо всех сил старался не дышать, чтобы своим дыханием не выдать своего присутствия, но гулкое шипение предательски вырывалось из его рта, вводя Зяму в состояние загнанной лошади.
Забившись в самый дальний угол чужого сада, он спрятался за кустами и, поджав под себя ноги замер, слившись с окружающей средой, словно хамелион в девственных лесах Мадагаскара. Зяма слышал, как бандиты бегали за забором в его поисках. Он слышал их разговоры, слышал их проклятия в свой адрес и даже передергивание затворов пистолетов, звук которых наводили на Зяму настоящий ужас. Он понял, что единственным способом выжить в этой ситуации это оставаться в этих кустах чужого сада до прихода ночи. Откинувшись на забор - Зяма уснул. Сон змеёй скользнул в его голове и Зяма провалился в черную бездну. Сколько он проспал, фотограф не знал. Холодный остывший апрельский воздух сквозь одежду добрался до тощего тела Наппельбаума, от чего зубы стали стучать барабанной дробью. Он открыл глаза и в этот миг увидел, как белоснежный лимузин въехал на территорию особняка. Зяма из любопытства раздвинул кусты и, представляя себя солдатом спецназа, выполняющего боевую задачу, пополз к дому словно удав. Ему страстно хотелось видеть, кто может жить в таком доме. Этот вопрос праздного любопытства, камертоном стучал в голове и Зяма полз. Полз, не смотря на, то что земля еще не покрылась свежей зеленью, и местами даже проглядывались прогалины черной земли. Двери лимузина открылись, и под уличным фонарем показалась счастливая «прима». Она держала в руках букет роз, который страстно прижимала к груди и целовала в бутоны. «Прима» была счастлива! Именно в этот момент Зяма пожалел, что с ним нет рядом его фотоаппарата. Романтическое приключение поп дивы, могло стать для него хорошим приработком. Зяма знал толк в таких фотографиях, и знал их истинную цену для гламурных журнальных издательств, которые на своих страницах любили смаковать частную жизнь звезд.
В этот момент, когда он почти вплотную пробрался к дому из лимузина вышел молодой и красивый Максим Галкин. Он осторожно взял под локоток утопающую в шелках звезду, и, ступая по мрамору ступеней, проводил приму в дом.
Зяма в какой-то миг испытал прилив адреналина и сумасшедшего азарта. Ему страшно хотелось видеть, что произойдет дальше. Ведь не каждый день становишься случайным свидетелем частной и интимной жизни популярной звезды всего российского шоубизнеса В эту секунду в нем проснулся настоящий азарт охотника, азарт суперагента и даже супермена. Зяма, сравнив себя с Джеймсом Бондом, скользнул к окну. Там за шелком внутри этого дома, начинали разворачиваться настоящие романтические приключения, наполненные дикой африканской страстью. Дива бросила букет к потолку так, что розы разлетелись по всему персидскому ковру. Она со страстью бросилась к Галкин у и, обхватив его за шею, крепко присосалась к его губам. Так и стояли они, лобызая друг друга по - среди комнаты. Свет, который еще секунду назад ярко освещал зал, стал, как бы притухать, пока вся комната не наполнилась ярко красным оттенком. Зяма знал, что красная лампа фотолабораторного света в такие минуты страсти, вызывает настоящее ни с чем не сравнимое возбуждение, которое способно преодолеть все земные преграды. Так случилось и здесь! Галкин, словно взорвался:
-Подонки! Женщин любить нужно, а заставлять их шпалы таскать! - кричал он, голосом известного российского политика Жириновского. Прима хохотали от его импровизаций, и ее шелковые одежды стали покидать диву, пока она не осталась в ажурном нижнем белье. Толщина стекол и вакуумные виниловые рамы не пропускали наружу ни одного звука. Для Зямы все сейчас было как в немом кино. Звезда как бы играючи побежала по лестнице на второй этаж, маня за собой Макса. Тот так же играючи, ринулся следом, и они переместились на второй этаж, где и была заветная спальня.
Зяма Наппельбаум, оставшись в одиночестве, пережить этого никак не мог. Еще не было ни одной эротической сцены, которую бы он не видел своими глазами. Он не мог смириться с тем, что не увидит то, что было скрыто покровом их тайны и это еще больше раззадоривало фотографа. Зяма осмотревшись по сторонам, полез. Он лез по стене, словно японский ниньзя, цепляясь своими руками за каменные выступы. Его путь лежал на второй этаж, где там стоя на карнизе, он мог не только созерцать сцену любви между пожилой, но омолодившейся дивой и молодой звездой российской эстрады.
К великому его разочарованию пока он полз по стене, словно таракан и, достигая заветной цели, сцена, о которую он так мечтал видеть, увы - окончилась.
«Прима» словно картина Рубенса «Даная» из Эрмитажа лежала на огромной кровати, раскинув по подушке свои рыжие волосы. В одной руке она держала бокал с вином и что-то говорила Максу, который расхаживал по спальне в одних трусах, держа, так же как и она в руке бокал с вином, а другой начатую бутылку «Мартини». Он дикламировал:
-Спасибо моим родителям за то, что они дали миру меня!!!- кричал Галкин.
Зяма видел, как «прима» отхлебнув вина, как-то странно закрыла свои бархатные глазки и погрузилась в глубокий и девственный сон. Тем временем Максим оделся, и, подойдя тихо, словно гепард к висящей на стене картине, отодвинул ее. Там в стене, как и во всех дорогих домах «Рублевской республики» был вмонтирован сейф. Увиденное, потрясло Зяму так, что он чуть не свалился с карниза от удивления. Галкин, поднес руку к дверце и кнопки шифра сами стали вдавливаться панель, под действием неизвестной и неведомой ему силы.
-2, 84, 14, 36- повторил он про себя тот порядок, в котором открывался сейф.- Два восемьдесят четыре, четырнадцать, тридцать шесть,- еще раз повторил Зяма.
Дверка сейфа открылась и в этот миг, Зяма увидел, как известный ему артист оригинального жанра, точно также оригинально положил амулет в сейф, за которым он, Зяма Наппельбаум ведет охоту уже два месяца. Да, несомненно, это был именно тот камень, который все эти дни будоражил внутренние струны его души. В благодарность господу за эту случайность, Зяма хотел было, даже помолиться своему богу, но, почувствовав, как его тело может упасть со второго этажа на кусты роз, растущих внизу под окнами замка поп дивы и он тут же отказался от этой идеи, попросив про себя прощение у своего господа.
Наппельбаум, прямо впивался своими глазами в происходящее, стараясь запомнить своим еврейским мозгом, все до самых мелочей. Зачем это было ему нужно, он пока еще не знал, но знал лишь одно, что, обладая такой информацией, он уже был «на коне», и господь теперь сполна воздаст ему за все его еврейские страдания.
Кулон Максимовны прямо перед его глазами, мелькнул голубой искрой и исчез в бронированном ящике швейцарской фирмы «ZUG» .
Зяма стоя на карнизе, сквозь щель в шторе не видел саму подмену амулетов и поэтому считал, что искать настоящий бриллиант нужно именно в апартаментах дивы.
Цепляясь за камни, он спустился вниз, и на корточках подкрался к стоящему во дворе лимузину. Осторожно Зяма открыл просторный багажник машины и, осмотревшись по сторонам, влез в него, устроившись, словно на полке купейного вагона. В ту минуту его сердце билось от нарастающего напряжения с такой силой, что ему казалось этот стук было слышно даже в родном Запупыринске.
Силой своей еврейской воли, Зяма подавил этот неприятный сердечный стук, словно это были капли карвалола, и когда машина выехала за врата особняка, он облегченно выдохнул воздух, будто сбросил с себя груз.
-Два, восемьдесят четыре, четырнадцать, тридцать шесть, - вновь повторил Зяма, чтобы не забыть шифр.
Лимузин мягко катил по улицам столицы, оставляя далеко за собой особняк обворованной «примы». В эти минуты в его голове зазвучал торжественный марш победителя, и там же под коркой его мозга, в самой его глубине, словно на дрожжах уже зрел дерзкий план…
Вывалился Зяма из багажника как раз на светофоре на одной из московских улиц. Лимузин, крутанув колесами, поехал на зеленый свет дальше к Останкино, а Зяма так и остался лежать на асфальте в позе вареной креветки, пока на него чуть не наехала патрульная милицейская машина.
-Ты че тут разлегся – урод! - сказал вылезший из машины сержант милиции, постукивая полосатой палкой по своей ладони.
-Я это - очень устал! У меня нет сил, подняться,- сказал Наппельбаум, встав на четвереньки.
-А у тебя документы есть?- спросил московский милиционер, предчувствуя плывущие в руки шальные деньги.
-Есть паспорт,- ответил Наппельбаум, и стоя в позе лотоса, достал паспорт из заднего кармана своих драных джинсов.
-О, да, ты парень, прописан то в Псковской области в городе Запупыринск!
А что ты в Москве делаешь?- спросил сержант, рассматривая документ.
-Я к своему дяде приехал. Погостить!- сказал Зяма, все же поднявшись с колен.
-А когда ты прибыл?- спросил сержант, пряча документы Наппельбаума себе в карман.
-Три дня назад!- ответил Зяма недоумевая.
- А может три месяца!?- спросил сержант.- Может ты бомж?
-Нет, я в Москве всего три дня!- ответил Зяма оправдываясь.
-А у тебя есть доказательства? - спросил сержант, стукая палкой по ладони еще более агресивно.
-Есть! Есть!- сказал Зяма, вспомнив о «Запорожце» сгоревшем около останкинского телецентра.
-Давай посмотрим,- ответил мент.
- Так надо в Останкино ехать, - сказал Зяма, надеясь, что патрульная машина поедет в Останкино.
-А тебя часом на Кипр не подбросить, а то нам по пути!? А может прямо на Канары!?- ответил сержант издеваясь. -Или нары??? Ха-ха-ха!!!
-Нет не надо, я живу у дяди на Рублевке, – ответил Зяма.
Если бы в ту минуту он сказал, что живет у дяди сапожника в Новогиреево, Кузьминках или в Измайлово, то он вполне мог отделаться от милиционера и пятью сотнями рублей, но когда ухо сержанта услышало про Рублевское шоссе, то эта сумма как по щучьему велению автоматически выросла ровно в десять раз.
-Домой хочешь,- спросил сержант.
-Хочу!- утвердительно ответил Зяма.
-Пять штук и ты свободен! Довезем прямо до подъезда! Нет денег, будешь сидеть в обезьяннике, пока за тобой твой дядя не приедет! Ха-ха-ха!
Зяма задумался. Сумма была для него довольно внушительная, но ведь и мент мог быть не последним. Он нехотя сунул руку в карман, и так же нехотя извлек из пачки две сто долларовых купюры.
-Этого хватит!?- спросил он, сотрясая от жадности своей челюстью, показав только одну купюру.
Мент, выхватил из его рук обе банкноты и сказал, возвращая ему паспорт.
-Садись, поедем!- ответил сержант, и отдал документы Наппельбауму, посадив его на заднее сиденье.
Машины заморгав сигнальными маячками завыла сиреной, и развернувшись, через две сплошных полосы помчалась в сторону Рублевки. Впервые в жизни, Зяма ощутил себя состоятельным человеком. Он развалился на заднем сиденье, видя, как патрульная машина, игнорируя все дорожные знаки и правила движения, прямо по встречной полосе полетела по указанному адресу.
-Каков блин сервис? – подумал он, и тут же патрульный «Форд» визгнув резиной, остановился около дядиного дома.
-Приехали уважаемый,- сказал сержант, и, выйдя на улицу, открыл заднюю дверь.
Зяма вышел, словно он был не простой фотограф, а настоящий министр искусства и кинематографии. В этот самый момент его боковое зрение уже созерцало черный БМВ стоящий не вдалеке, от ворот дядиного особняка. Зяма распрощавшись с ментами, смело двинул прямо к машине запупыринских бандитов, которые вот уже несколько часов ожидали его убежавшую персону…
* * *
Вернулся Хао в гостиницу в приподнятом настроении. Амулет с кристаллом вечной молодости, покоился в его кармане, и он от этого прямо светился. Пришло время вернуться в Рябиновку и уже там реанимировать своего однопланетника Хо, который вот уже неделю как впав в кому лежал в полной отключке. Снегурка Максимовна сидела на коленях своего спасителя Коли Кнуса, и вслух гадала, удачно ли сложится операция, придуманная Хао, и сможет ли он достать этот злосчастный амулет.
Сеня Гутенморген расхаживал по комнате взад и вперед, и от волнения дымил рябиновским самосадом, не смотря на то, что на столе лежали дорогие сигареты.
-Куды енто наш гуманоид запропастился?- спросил он Кнуса.
- А бог его ведаеть!? Сказал тут его дожидать,- ответил Коля, еще крепче обняв дорогую его сердцу Максимовну.
Балалайкина в тот миг чувствовала, как от Коли Кнуса от его тела и рук, исходит такое же тепло как от кристалла вечной молодости. Досыта хлебнув столичной жизни, она поняла, что милее и надежней Коли Кнуса, этого деревенского парня в эту минуту не было никого. Не было в этой столице рябиновских просторов, не было дорогой ее сердцу реки, текущей по полям и лесам. Не было утреннего какуреканья петухов, и мычания идущих в поле коров. Не было тут ее подруг Германовны, и Семеновны с которыми она прожила в Рябиновке всю жизнь и с которыми, она в часы девичников иногда могла побаловать себя знаменитым на весь район «бальзамом» от Канонихи. Все эти воспоминания настолько тронули ей душу, что, всхлипнув, Максимовна горько заплакала.
-Ты шо моя Снягурка выешь?- спросил Коля, гладя ее по голове словно ребенка.
-Домой хочу в Рябиновку, - сказала Балалайкина, шмыгая своим носом.- Там хорошо!
- А как твоя «Звездная мастерская»?- спросил Коля.
-А ну яе! Да какая я звязда, мне уже девятый десяток стукнул,- проговорилась Максимовна.
Коля, ошарашенный такой новостью, сперва не поверил Балалайкиной. Он ведь даже не знал, что Машка не внучка Балалайкиной Максимовны, той старухи, что сидела целыми днями, на лавке, греясь на солнце, а она сама - собственной персоной.
-Так ты…-не успел промолвить Кнус.
-Я Коля, Мария Максимовна Балалайкина. Мы с твоей бабкой, еще в девках на посиделки бегали, и во время войны в партизанском отряде воевали.
-А как же это?- спросил Коля, показывая на упругое тело и девичью грудь
-Черт меня Коля попутал! Я уже гроб себе приготовила, думала уже представиться на днях, а тут это…
Вот тут Максимовна растроганная ностальгическими воспоминаниями рассказала, как еще осенью поймала на ухват гуманоида. Как нашла среди капусты кристалл «вечной молодости». Как, одев его, стала молодой красивой и желанной. Как хотела повернуть свою жизнь и стать на всю страну знаменитой. Как хотела выйти замуж за богатого мужика и нарожать ему детей.
Коля слушал Максимовну, а его душа в эту минуту рвалась наружу. Ему было непонятно, как он здоровый деревенский мужик не смог различить такого подвоха? Как не смог разглядеть в Снегурке старую бабку, а доверился ей и полюбил Машку всем сердцем. Как теперь жить с этим? Как он сможет жить с этим, чтобы каждый в Рябиновке смеялся над ним, за то, что женился он на старухе?
Сеня Гутенморген все так же как маятник расхаживал по комнате взад и вперед, и, слушая все эти фантастические истории, только подзадоривал разочарованного Кнуса.
-Шо вляпалси!? Таперь Колян, усей Запупыринский район помреть со смеху, коды узнаеть, шо твоей крале восемьдесят годов! А ты на них не гляди, ты давай жанись на Машке, и пущай уси обзавидуютси, шо твоей бабе хоть и восемьдесят, а как она чудно сохранилась! Будто Колян, она не жила эти годы, а в холодильнике с мороженой камбалой пролежала, или словно мамонт в снегах заполярья!
-Тебе Сеня, хорошо, у тебя Анюта ёсь! Баба красивая, видная и пахать на ней как на германском тяжеловозе можно! А как мне таперь жить, я ж хотел, шоб семья была, шоб детки были!
-А я Коля, может за тебя, ешо замуж и не пойду,- сказала Максимовна и спрыгнула с его колен. Я женшина свободная, вот возьму и пойду за ентого гуманоида! У них кришталы вечной молодости ёсь, а у тебя шо? Я Коля жись хочу новую, в роскошествах, и в достатках прожить, а не с тобой алконавтом!
- Ты Машка, хоть баба стара и мудра, а не знашь, шо у нашем районе, уже ни кто водку не пьеть! Уси в один раз бросили! Эти гуманоиды хреновы, жись нам всю шпортили. Чарами своими протушили и водку, самогонку и даже пиво! Все таперь дерьмом кошачьим воняить! – сказал Сеня Гутенморген.
-Так вам алкашам и надо! Мы бабы, за какей хрен за вас замуж идем, шоб щастье у доме было, шоб любовь была - детки! А вы же усе – усе гады пропили! Так вам чертям и надо! На усих надо напасть енту напустить, шоб водка вам змиям, поперек глотки вашей стала! Шоб вы, подавились ей сволочи! Ты вспомни Сеня: ты же сам гад, под трахтором своим три дни провалялси, коды вы ентот склад германский с пойлом нашли! А Анюта твоя, тоды как страдала, как страдала? Говорила : «Мужик мой, где в болотах поганых сгинул. Или на бомбе германской подорвалси- шо я таперь делать буду!?» Так лучше бы ты гад, тоды точно сгинул и подорвалси! – сказала Максимовна, и давай дубасить Сеню Гутенморгена, попавшим под руку полотенцем.
В тот самый момент в номер вошел Хао. По довольному виду гуманоида в образе лже Галкина, он явно был на душевном подъеме. Еще с прихода он заорал:
-Подонки! Спрятали «кристалл вечной молодости» и рады! Ничего, Хао, любой кристалл достанет! Гуманоид вытащил из кармана драгоценный камень и сказал: -Все, мужики можем лететь домой- надо Хо спасать!
-Да вот уж хрен! – сказал Сеня Гутенморген. – Новости надо смотреть – товарищ гуманоид! Ты пока по Москве на лимузинах раскатывал, наш район объявлен районом национального бедствия! Всю зону вокруг Запупыринска окружили вояки и наставили блок постов. Вход и выход всем в енту зону – запрещен! Санитарный карантин!
Лицо инопланетянина приняло странную форму: по нему словно кадры из диапроектора, проскочили все персонажи, которых он изображал ранее. Разные лица людей одно сменяло другое, пока его метаморфозы не остановились на крашеной блондинке. Голос так же каскадом стал меняться в тембре в зависимости от прилагаемого персонажа.
-Так полетим же на корабле!- сказала блондинка.
-Шоб нам ракетой С-300 - да в жопу?- спросил Коля Кнус, включившись в разговор. И заметь гуманоид – наши собьють непременно! Нет, бродяги я лично не хочу!- сказал Кнус и завалился в кресло, подперев голову подобно Роденовскому «Мыслителю».
-Тогда план такой: Ты с Семеном вылетаешь на корабле. А я с Максимовной, еду на машине. Я стану Президентом России Утиным, и прикажу военным снять все санитарные карантины,- сказал гуманоид, примеривая на себя лицо первого человека страны.
-Это мне кажетси мысля хорошая!- сказал Коля Кнус. – В новостях показывали прилет Президента в Запупыринск, а таперь ему туды сама дорога.
-А я мальчики предлагаю с Хао по Красной площади ходить и фотографировать гостей столицы. Пусть он в Президенты обернется. Во, бабок срубим!!!- сказала Максимовна, поедая из вазы виноград. А еще лучше в Майкла Джексона!
- Вот это идея! Я буду Майклом Джексоном!- сказал Хао.- Мы на лимузине подъедем к вашим блок постам и …
Хао не успел докончить мысль, как Семен перебил его и сказал:
-Вот, ежели бы водка, снова стала водкой и не смердела бы кошачьим дерьмом, тоды вояки со своим санитарным кордоном, сами бы убрались,- сказал Сеня Гутенморген, мечтая, после трехмесячного воздержания испить Канонихиного самогона.
-Это пока не допустимо! Мы должны покинуть вашу планету, вот тогда и пейте себе на здоровье,- ответил гуманоид.
-Да Хао, это правда! Кордон стоит из-за того, что водка это наша национальная идея! Не хочет правительство потерять деньги, которые идут от продажи алкоголя. Вот они и блокировали весь район, опасаясь, распространение неземной заразы.
-Ты Коля дурак! Нет там никакой заразы! Зараза в ваших мозгах! У вас это на земле называется массовый гипноз,- сказал Хао, расплываясь в улыбке. – Мы, на водонапорной башне в Рябиновке, поставили гипнотелепатический ретранслятор, который и вещает на весь район, что ваш алкоголь протух, и воняет кошачьим дерьмом.
-Так это вы гады, такую жись нам устроили?- спросил Сеня Гутенморген.- Выходить шо я могу ту водку снова продать, которую набрал впрок? Выходить шо она не протухла?
-Отключим ретранслятор, вот и пейте себе сколько влезет, -сказал Хао. –Вот только я что хочу сказать: Ваша водка это бомба с часовым механизмом. Вы люди, сами того не понимаете, что цивилизация рухнет не от атомного оружия, она рухнет от алкоголя. Раньше вы алкоголь гнали из пшеницы, а сейчас из нефти. Вы же сами перестали сеять пшеницу из-за того, что все свои хозяйства пропили. Вот вы и передохните все от своей же химии, - сказал гуманоид и страшно засмеялся.
Кнус и Гутенморген задумались. В принципе гуманоид был прав, и все его доводы было трудно оспорить, но только как же быть с тем к чему привык за долгие годы. После недолгого раздумья Сеня сказал:
-Я вот шо думаю, нам нужно оставить ентый ваш ретранслятор. Мы яго сам будем включать и выключать. Неделю пусть робить, а в воскресенье - в воскресенье мы яго сами отключим. В понедельник включим и снова за работу. Так и будем включать и выключать.
-Ты же Сеня, первый помчишься выключать приборчик, когда перепьешь в воскресенье, а в понедельник нужно будет опохмеляться, - сказал Кнус, видя в этой затее
полную утопию.
-А я мальчики предлагаю вообще его не выключать. Пусть наши мужики хоть пару лет без водки поживуть, может отвыкнуть. Да наши бабы хоть свободно вздохнуть.
-Ладно мужики потом будем разбираться, а сейчас нужно возвращаться в Рябиновку и спасать Хо.
Гуманоид достал мобильный телефон «Нокиа» и набрал номер. На другом конце ответили, и он словно канарейка зачирикал на своем языке. Звук, издаваемый гуманоидом, напоминал, что-то среднее между свистом дельфина и пением канарейки. После разговора с Ху он закрыл мобильник и, положив его в карман, сказал:
-Я разговаривал с Ху и сказал ему, чтобы он отключил ретранслятор. Пока мы доберемся до Рябиновки, там уже никого не будет. Ху сказал, что военные стоят только вокруг вашего села и вокруг Пантелеевки. Нам нужно спешить, а то Хо очень плохо себя чувствует.
В этот момент Максимовна вновь зарыдала. Она представила, как из-за нее умрет инопланетянин и тогда уж точно не избежать звездной войны. Гуманоиды будут мстить землянам за смерть своего собрата по разуму и в этом виновной в этой жестокой и кровопролитной войне будет виновна она Мария Максимовна Балалайкина. Слезы градом катились по ее лицу, и ни кто не мог понять, от чего плачет Максимовна, и какие страсти сейчас бушуют в его душе…


* * *

- Есть хорошая новость,- сказал Зяма запуринской братве, стараясь держаться более уверенно.
-Ну-ка иудей, рассказывай, что ты там надыбал?- сказал Монгол, дымя сигарой.
Зяма смело сел в машину на заднее сиденье, и глубоко вздохнув начал свой рассказ: Он рассказывал, как испугавшись, оказался на территории особняка Бугачевой; Как заснул и видел все интимные подробности отношений Галкин а и «примы». В эти минуты своего рассказа он был настолько красноязычным, что запупыринская братва, сидела, растопырив уши, чтобы не дай бог пропустить хоть какое-то слово. В конце своего рассказа он сказал, как видел «приму», прятавшую в свой сейф драгоценный амулет. Как запомнил секретный шифр. Как бежал в багажнике белого лимузина, и как откупился от московских ментов, требовавших у него столичную регистрацию.
-Босс, нужно всковырнуть эту хатку,- сказал Кучерявый, выслушав Зяму.
-Не гони коней Кучерявый – дай-ка подумать,- ответил Монгол, сделав умное лицо.- Так ты фотоаппаратчик говоришь, что знаешь шифр и как пробраться в дом?
-Да, господин Монгол, я все видел, все знаю, - ответил Зяма.
-А ведь ее хата же под охраной! Там как минимум два, три мордоворота, которые будут стрелять на поражение. Это тебе повезло, что ты гад, скользкий как глист и пролез в ту щель, в которую даже собака свой нос не сует,- сказал Монгол.
-Ви господин Монгол, обижаете еврея Зяму! Если бы Зяма не был евреем, у него не было бы родственников в Америке! Не было бы родственников в Америке, не было бы и пол лимона долларов, которые я, вам обещал! Если ви, не хотите брать пол лимона, то я умываю свои руки! Я найду одного надежного человека, кто влезет в эту хату и за такие бабки достанет этот камушек, даже если бы Пугачева прятала бы его в трусы.
-Э, нет дорогой! Мы в этой очереди стоим первые! Нам мужики нужно выработать план, как мы будем брать эту крепость, сказал Монгол, боясь продешевить.
-А это просто босс: придем, в репу одному охраннику, в репу другому пока они будут очухиваться мы пошерстим, ее богатую норку,- сказал другой бандит по кличке Утюг.
- Здесь братва, нужно поработать разумом, а не руками. Пойдем завтра. А ты фотоаппаратчик, постоишь на атасе. Будешь с нами в деле, чтобы ты знал, каков он воровской хлебушек!
Зяма кивнул головой в знак своего согласия. Сейчас ему все равно, какую роль играть в ограблении, лишь бы хоть сегодня не видеть эти бандитские рожи, да хорошенько выспаться после таких «секс» приключений... Все, что было в его голове, уже давало ему шанс стать богатым человеком, при этом ни с кем не делиться. Зяма точно знал все расклады на сто шагов вперед и просчитал все ньансы.
Уже на утро к дому знаменитого в элитных кругах московского бомонда Хаиму Шнипельборгену подъехал черный БМВ третьей серии. Зяма обдумав за ночь план действий, на волне своей полной уверенности, сел к братве в машину, и достав «Ноутбук» с умным видом включил его.
-Ну шо господа «джентльмены удачи», я произвел кое какие расчеты и установил следующее:
Дом Пугачевойдействительно охраняет фирма «Стальной пес», все его сотрудники из числа бывших осужденных - то есть братвы. Фирма создана знаменитым вором в законе Пашей Заславским в народе «Славец». Сам «Славец» входит в состав Ореховской преступной группировки и имеет большой вес в Москве.
Так что господин Монгол, по вашим каналам вы вполне можете договориться с этим «Славцом» на несанкционированное проникновение в жилище нашей примадонны. Я думаю, на это дело хватит и трех тысяч долларов. Я даже готов профинансировать наш проект!
-Ну, ты и голова! Ты, фотоаппаратчик, настоящий генератор идей - Зяма иудей!
Зяма иудей- генератор хороших идей! Ха – ха – ха! -- заржал Монгол, поражаясь своим талантам каламбуриста. - Мой кореш Димон, знает этого «Славца». Я думаю, мы добазаримся с ним и уже сегодня вечером вскроем её хату, как компот с персиками.
Вечером в тот момент, когда миллионы зрителей с замиранием сердца смотрят программу «Время», когда служители Мельпомены заняты в репетициях, съемках, и в концертах. Бригада Монгола в полном составе въехала на Рублевку. Оставив свою мрачную машину на стоянке, они ни кого, не стесняясь, направились к дому поп дивы, чтобы этим вечером завершить свой тайный и преступный замысел. Зяма, еще не знал, что «кристалл вечной молодости» уже в руках гуманоида и все его притязания на амулет, уже не стоят и выеденного яйца, о чем ему станет известно только после свершения акции, но сегодня – сегодня он верил в успех своего дерзкого плана.
Охрану дома по договоренности со «Славцом», били аккуратно в нос. Море крови, растеклось по фазенде «примы», создавая иллюзию кипевшего в доме настоящего Куликовского сражения. Охранники корча из себя жертв, валялись кто где, стараясь за три тысячи долларов как можно больше вымазать своей кровью хозяйских апартаментов, и разжечь в ее ранимой душе, настоящее христианское сострадание.
Монгол, найдя в хоромах примы сейф, набрал заветные цифры и с душевным трепетом вскрыл его самолично, предчувствуя богатую добычу, плывущую в его руки золотой рыбкой.
Фальшивый кристалл на верхней полке, блеснул заманчивой белой искрой. Монгол, видя в сейфе хороший куш, сунул амулет в карман, абсолютно не думая о том, что его руки уже касались этого злосчастного контрофакта, изготовленного умелыми руками финских мастеров. Остальное содержимое тайного ящика так же приятно порадовало его душу и сорок тысяч долларов приятным грузом легли во внутренний карман кожаной куртки.
Разве мог знать Монгол, что он сейчас не вор и даже не грабитель, а просто маленький шурупчик в коварном механизме Зямы Наппельбаума.
-Стоять - руки на стену!!! - проорал прямо над ухом трубный голос СОБРовца и ствол автомата «Калашников» уперся ему в спину. От такой неожиданности мочевой пузырь Монгола сжался, словно шагреневая кожа, и струя теплой мочи потекла по брючине прямо в его ковбойский сапог. В тот миг в доме включился свет, и Монгол к своему удивлению увидел полное помещение московских ментов со знаменитой Петровки 38.
Вся запупыринская криминальная компания уже через мгновение лежала на лакированном венском паркете, вдыхая пыль покоев примадонны. Наручники неприятным холодом холодили запястья, рук, и Монгол подумал:
-Все, это конец! Лет восемь, как минимум!
Зяма же в силу своего еврейского интеллекта провел такую комбинацию, что ни в одних анналах уголовного мира, таких далеко идущих операций ни кто из старых воров не проводил. Сдав с потрохами своих подельников, он не только остался на свободе, но и снискал славу среди московского бомонда, что еще делало его ближе в достижении своей цели и открывало двери в любой дом, любой столичной знаменитости. Он словно великий Прометей принес людям огонь и все старались поближе познакомиться с неизвестным провинциальным героем. Прима была не просто благодарна Зяме за спасенное им ее добра, но и подпустила Наппельбаума к себе так близко, что он просто-напросто стал ее персональным фотографом. Правда, все это было лишь частью плана Зямы, и совсем не за горами уже была коварная развязка всей этой истории закрученной извращенным еврейским мозгом.
- Так вы говорите, товарищ Наппельбаум, что вам, Монголом было сделано предложение по оценке и сбыте амулета потерпевшей Пугачевой,- спросил следователь.
-Да гражданин начальник! Но разве я мог? Разве я мог? Разве Зяма Наппельбаум мог, он же не настолько глуп, чтобы продавать ворованные бриллианты наших звезд эстрады. Да и Алла Борисовна Пугачева мой кумир с самого моего детства. Я скажу вам гражданин начальник, я прямо вырос на ее песнях. Ви помните эту: «Ля, ля, ля сделать хотел косу, а получил козу - розовую козу»…
-В желтую полосу!- допел следователь. Да эта песня, тоже была песней моей молодости. Хорошие – нет, дивные времена были в период правления Брежнева, -задумчиво сказал следователь.- Вы товарищ Наппельбаум, совершили настоящий гражданский подвиг! Вы не только предотвратили хищение имущества нашей любимой примы, но и помогли нам внутренним органам, избавиться от преступной группировки, которая терроризировала всю Москву. Огромное, вам спасибо!
Следователь крепко пожал Зяме руку:
-Родина вас не забудет товарищ Наппельбаум!- сказал он, по -дружески похлопывая Зяму по плечу.
Зяма Наппельбаум в тот миг был чрезвычайно собой доволен. Он не только избавился от опасных конкурентов, но еще ближе стал к вожделенному камню. Он знал, что после всех следственных действий, похищенное Монголом и его братвой вновь вернется назад в сейф примадонны. Вот тогда в ход и вступит второй этап плана, разработанного мудрым евреем. Располагая фотографиями Балалайкиной, он выдаст ее за свою сестру, которая якобы и поручила ему Зяме, вернуть в дом фамильную драгоценность. Вряд ли Алла Борисовна Пугачева будет сопротивляться напору всезнающего Наппельбаума, опасаясь огласки в желтой прессе в совершении такого подлого подлога. По всем своим расчетам, прима, как ценящая свой имидж не захочет быть замешанной в скандале с подменой ценного камня, на дешевую стеклянную безделушку и этот факт придавал Зяме силу и необычайную уверенность в себе...
* * *

Звонок телефона разбудил Президента Утина в самый момент, когда ему снился удивительный сон. Ему снилось, как он на дружеской встрече с Президентом Америки подсыпает в его бокал антиалкогольного микроба, и зараза, поразившая Россию медленно, но уверенно, словно кольца на воде от брошенного камня, разойдется по всему Американскому континенту. К тому времени Россия на основе нанотехнологий уже будет обладать сывороткой, которая сможет избавить человечество от этого недуга. Вот тогда в лидерстве двух стран будет поставлена окончательная точка. Сыворотка - взамен на размещение радаров в Чехословакии и Польше! Сыворотка - взамен на инвестиции в Россию. Сыворотка - как дубина в разрешении любого политического конфликта! Да, эта волшебная сыворотка смогла бы решить многие проблемы. Да, в эпоху такого противостояния, это было бы идеальным оружием шантажа для достижения своих государственных интересов.
-Господин Президент! Прошу прощения за столь позднее вторжение, но у нас ЧП!- сказал далекий голос Председателя Совета Министров. - Болезнь, поразившая Запупыринский район, сама собой как – то рассосалась!
-Как это рассосалась?- спросил Президент, удивленно.
-Сегодня вечером, несколько человек деревни Рябиновка были замечены в нетрезвом состоянии. После проведенного нашими учеными исследования, выявлено стойкое отсутствие признаков антиалкогольного синдрома во всем районе. Каковы будут распоряжения?- спросил министр.
-Так - первое: досконально изучить природу этого явления; задействовать все санитарные и академические службы по выявлению этого странного вируса. Пусть работают день и ночь, но чтобы был конкретный результат! У меня были в этом вопросе такие далекие планы, а они срываются благодаря неизвестным процессам, которые происходят там в Запупыринске. Я предлагаю, не теряя времени разместить там, настоящий научно-исследовательский цент проблем алкоголя. Если вируса больше нет - его нужно создать! Вирус должен быть, иначе мы вновь проиграем гонку вооружений, а в целом и вторую мировую холодную войну. Это Михаил Сергеевич, очень большая политика. Утром я буду в Запупыринске! Соберите в местном «Доме культуры» совет безопасности!
-Слушаюсь! – ответил министр
Президент был расстроен. Остаток ночи прошел в полном бодрствовании и ни одна сила, ни одна таблетка снотворного не смогла заставить его уснуть в такое трагическое для Родины время. В такие минуты Президент садился за «Ноутбук» и, включив все клетки головного мозга, погружался в ваяние стратегических планов государства российского. Информация о потере контроля над санитарной зоной Запупыринска, просто выбивала его из колеи и это на кануне Сочинского форума. В голове было сотни планов по использованию этого природного феномена на благо Родины. Это было не только локальное инфицирование тех районов, которые заметно отстали в развитии и тяжким грузом стальных оков висят на «ногах» государства. Это было и инфицирование всей Америки, Франции и Англии, которые, как и Россия нуждались в продаже алкоголя и получение огромных прибылей от фирм, производящих спиртное.
Все планы рушились, и было просто необходимо принимать какие-то меры. Первоначальные мысли о предотвращении массового заражения населения страны, сейчас ушли на задний план. В голове только и зрела мысль, как поставить на колени Штаты и качать из ее экономики и её бюджета огромные средства на закупку русской сыворотки…
* * *
Время споров о времени и виде транспорта закончилось. Хао, решил самостоятельно ехать вместе с Максимовной в Запупыринск, чтобы прямо на месте разобраться с обстановкой в районе. Семен Гутенморген и Коля Кнус по решению гуманоида отправлялись тем же маршрутом, но уже на инопланетном летательном аппарате. Хао зная свою технику, особо не волновался по поводу управления землянами внеземным транспортным средством, которое было запрограммировано так, что при любом стечении обстоятельств, аппарат все равно прибывал в Рябиновку точно по расписанию, словно трансатлантический экспресс.
Максимовна, надев на себя амулет с кристаллом вечной молодости, села на переднее сиденье «Ягуара», выигранного Хао в рулетку. Сейчас, после долгих скитаний по столице она испытывала странное чувство: с одной стороны ей хотелось вернуться в Рябиновку, чтобы повидать своих старых подруг, а вот с другой стороны, тщеславие и новые возможности новой жизни не давали ей покоя. За месяц, проведенный в столице, она уже мало-мальски окунулась в жизнь большого города и всеми своими фибрами души ощущала полное свое соитие с этим огромным мегаполисом. Правда сейчас когда жизнь гуманоида Хо, была под угрозой Максимовна решилась на отчаянный шаг. Ценой своей вечной молодости, который мог даровать ей кристалл, она как истинно русская женщина ехала на встречу своей судьбе, отчетливо зная, что назад в Москву она больше не вернется никогда.
Хао в новом образе Макса Галкин а сел за руль допотопного агрегата землян. Он не только хотел проверить возможности техники земной цивилизации, но и испытать те новые, а точнее совсем старые чувства, которые испытывали его предки несколько тысячелетий назад на его планете. Утопив педаль газа, Хао поехал по ночной Москве в сторону Пскова. Ведь там за пятьсот километров от столицы, остались его друзья, которые с нетерпением и надеждой ждали его возвращения.
Оставшись в одиночестве, Максимовна не могла удержаться, чтобы не расспросить гуманоида о жизни на его планете, о том есть ли у них любовь и каким способом они размножаются.
Хао, рассказывал о том, как много лет тому назад исчезла его цивилизация. Как они дети вселенной, разлетелись по галактике в поисках новой пригодной для жизни планет. Эти слова насторожили Максимовну, которая опасалась за свою Землю.
-Вы уничтожите нас?- спросила Машка, стараясь выведать планы гуманоида.
-С чего ты взяла? - спросил Хао, сделав удивленное лицо.
-У нас снимают много фильмов, как инопланетяне захватывают нашу планету и уничтожают все живое, - сказала Максимовна и глубоко вздохнула.
-Это вам не грозит. Ваша цивилизация обречена, если вы сами не поймете, что жизнь дана всевышним разумом. Ваши правители накопили горы оружия и пугают друг друга. Но ведь современной войне никому из землян не выжить, и они это прекрасно знают.
-А что нам делать? – спросила Балалайкина.
-Нужно просто любить! Любить все: от травинки, птички, маленькой букашки, до самого последнего человека и лесного зверя. Только любовь спасет ваш мир. Мы уже прошли через это и хорошо знаем цену настоящей любви,- сказал Хао.
Максимовна задумалась и, закрыв глаза, заснула, укаченная мягким ходом «Ягуара». Ей снилось, как она первая женщина с планеты Земля прилетает на другую планету, словно посол доброй воли. Маленькие зеленые карапузики, с большими бездонными глазами обступив ее, дергают за подол юбки и просят рассказать им земную сказку. Она, достав из межпланетного корабля конфеты, раздает их детям гуманоидов, словно мать Тереза, и радуется их беспредельному неземному счастью. Вдруг сквозь окутавшее ее сновидение, она услышала вполне земной голос:
-Инспектор ДПС лейтенант Державин! Ваши документы товарищ водитель!
Открыв глаза, Машка не на шутку испугалась. Ведь у гуманоида не было никаких земных документов, и она побоялась, что сейчас его арестуют, упекут в тюрьму на долгий срок и он больше никогда не сможет вернуться к своим лягушатам и рассказывать про землян неземные сказки. Максимовна сжалась словно пружина, и в тот момент, когда она почти хотела наброситься на милиционера, Хао, подал ему какие-то бумажки. Лейтенант взглянул на них, взглянул на Хао и заорал от накатившего на него счастья.
-Товарищ Галкин ! Да как это я вас не признал! Да я же ваш поклонник! Ваши документы в полном порядке! А можно мне ваш автограф!?- спросил лейтенант, протягивая Хао, какой-то листок бумаги. Хао улыбаясь, во всю ширину своего белозубого рта размашисто расписался по диагонали «Галкин ».
-Счастливого вам пути товарищ Галкин , кому скажу, так не поверят, что я остановил знаменитого артиста, - сказал милиционер, рассматривая автограф лже Галкин а. Ему и в голову не могло придти, что перед ним ни сам Галкин , а его точная копия, да к тому же инопланетного происхождения.
-А я испугалась, что тебя сейчас арестуют,- сказала Максимовна, переведя дух. -У нас на земле, нельзя управлять транспортом без водительского удостоверения.
-А на нашей планете можно. Наши аппараты наделены интеллектом и сами управляют собой. Ты задаешь им точку на карте, и они летят в эту точку без всяких прав, - сказал Хао, более чем спокойно.
-А, а, а ! То-то я в толк ни как не могла взять, как это Семен и Колька Кнус, будут на твоей тарелке лететь в Рябиновку?- спросила Максимовна.
-А ты посмотри вверх!- сказал гуманоид.
Максимовна, высунув голову в окно машины, посмотрела в утреннее небо. Там на высоте нескольких сот метров висел инопланетный корабль Хао. Он, словно собачонка на привязи, летел над «Ягуаром» постоянно следуя курсу машины.
-А кто им управляет? – спросила Максимовна.
-Ты!- ответил Хао.
-Как это я?
-Сейчас у тебя на шее висит «кристалл вечной молодости». Но этот кристалл, не только возвращает молодость, он еще является и пультом управления нашим кораблем. Мы из-за этого кристалла никак не могли улететь, ведь это кристалл нашего пилота Хо.
-Ты мне Хао мозги не дури! Я что сейчас управляю твоим аппаратом?
-Да! Вот смотри!- сказал Хао и провел своей рукой по кристаллу.
В одно мгновение тарелка, висевшая над дорогой, опустилась до самого асфальта, став на какое-то время участником дорожного движения. Сквозь прозрачный купол Максимовна увидела перекошенные лица Кнуса и Сени Гутенморгена. Они болтались внутри тарелки, что два огурца в банке с рассолом. Хао еще раз потрогал кристалл и внеземной агрегат самостоятельно припарковался не вдалеке дороги на поляне. Свернув на грунтовку «Ягуар» проехав сто метров, и остановился рядом с приземлившимся «тазом». Максимовна видела, как из тарелки прямо накарачках, выползли двое землян. С виду они где-то были похожи на Колю Кнуса и Сеню Гутенморгена, но цвет их лиц слегка отдавал зеленоватым оттенком. Мужики, шатаясь и изрыгая из себя рулады нецензурной брани и проклиная гуманоида, упали на свежую траву лицом вниз. Они вцепились руками в землю с такой силой, будто им казалось, что они падают нескончаемую бездну.
-Ты Хао гад! Мы с Коляном, чуть не облевались и даже чуть не обгадились! Какие ты тоды торкал кнопки, шоб нас так не колбасило?- спросил Сеня, слегка отойдя от болтанки.
Максимовна, видя, как укачало мужиков, заржала. Ей было смешно видеть как два деревенских бугая словно пьяные ползают на карачках, и при этом так ругаются матом, что даже Хао с тысячелетним опытом жизни на земле, не слышал такого изобилия русской ненормативной лексики.
-Ха, ха, ха! Ржешь дура, а из нас кишки вон лезуть!- сказал Сеня. – Садись, да сама полетай, а я в машине поеду.
Оклемавшись, Сеня и Кнус сели на траву и вытащив кисет, закурили самокрутку. Максимовна же не переставала смеяться, видя, как побледАлла лица односельчан. В этот момент она смеялась не из-за того, что они своим жалким видом вызывали смех. Она смеялась над собой, вспомнив сон, и представила, как вот так же прилетев на чужую планету, она вместо того, чтобы рассказывать лягушатам земные сказки, будет кататься по траве от приступа тошноты.
-Надо было гравитацию включить и привязаться ремнями безопасности,- сказал Хао. - Это вам не ваша допотопная техника! Это наш инопланетный звездолет!
- П…здолет!- сказал Сеня. -Катись ты гуманоид, на своем п..здолете сам. А я лучше пешком пойду.
Молчавший все это время Коля Кнус глубоко затянулся самокруткой и, выпустив дым, сказал:
-А мне, черт побери – понравилось! Я бы и на Марс мог слетать или ешо на какую Альфу - Центарву. Я впервые в жизни себя Гагариным почувствовал. Во, бы мне его славу!?
-Катись ты с ентими гуманоидами на Центарвы, а мне и на земле хорошо, - сказал Гутенморген и бросил окурок.- Видал я ваши -Центарвы! Нас и тут не плохо кормють! Я когда раньше летал, то меня так не колбасило как шас! А сейчас- то вверх, то вниз, то куда-то в сторону. Я кручу яеный шар, а она совсем лететь не хочет, куды я хочу.
Хао с упреком посмотрел на Максимовну.
-А что я !?- спросила Балалайкина. – Во! Больно я знала, что этот амулет с секретом!?
-С каким - таким секретом? – спросил Сеня, в упор, глядя Максимовне в глаза.
-Да мне Хао, сказал, что если потереть этот кристалл, то ихним звездолетом, можно и с земли управлять.
-А ты дура его терла!?
-Нет, просто так гладила. А во, я знала, что вас там так колбасит! Мне ведь Хао, только недавно сказал! Правда, Хао!?
-Она ничего не знала!- вмешался в разговор гуманоид.
-Она не знала, а мы с Коляном чуть не погибли! Мы там были шо два карася в стеклянной банке, привязанной к спине дикого мустанга! А она, видите ли - не знала!
Ты бы сама попробовала, а потом бы и терла етый кришталл! Давай сымай - хватить омолаживаться! Теперь наша с Кнусом очередь!- сказал Сеня, напирая на Машку.
-Нет, пусть кристалл будет у меня,- сказал гуманоид. А то вы еще чего такого начудите! Перекурили?
-Перекурили, - ответил Кнус.
-Тогда мужики в путь…

* * *

Еще утром Президент вылетел на своем вертолете в Запупыринск. Чрезвычайная обстановка в районе, требовала мгновенного вмешательства в ситуацию первого человека в России. Ни кто из министров и советников не знал, что произошло и почему три месяца не пивший водки народ, вновь стал злоупотреблять спиртным, как в те далекие годы. Мысль о вирусном происхождении этого недуга не давала покоя Президенту и он, глядя на землю с высоты птичьего полета, продолжал аналитически оценивать ситуацию.
Весть о прилете Президента страны, облетела Запупыринск быстрее скорости света. Телефонные звонки, нарушив тишину предрассветного утра, в одно мгновение подняли со своих кроватей девять тысяч триста человек жителей Запупыринска. Кто бросился накрывать столы, кто печь пироги с капустой и творогом, кто на своем огороде рвал ландыши и первые тюльпаны. Многие знали, что Президент любит ходить в гости и пить чай с пирогами и ватрушками. Почти каждый запупырец, молился о встрече с Президентом, стоя перед его портретом на коленях. Ведь почти у каждого были вопросы и каждому горожанину, хотелось слышать ответ из уст самого Президента великой страны. Многим хотелось знать, когда в город проведут газ, и почему жители Запупыринского района, живя между двух огромных газопроводов идущих на Запад, не могут иметь маленькую трубочку, чтобы не топить дома и котельные «легкими» планеты Земля. Все хотели знать, когда в самой богатой стране мира в городе будут заасфальтированы все улицы, а утки и гуси не будут погибать под колесами автомобилей потому, что они почему-то облюбовали все лужи на проезжих частях города.
Вертолет вопреки всем ожиданиям сел не на стадионе где собралась местная администрация, а в центре на городскую площадь- как раз напротив «Дома культуры». Столь экстремальная посадка вертолета в этом случае не обошлась без небольшого происшествия. Пилот, немного не рассчитав место приземления, случайно коснулся винтом вертолета стоящего на площади гипсового памятника Ленину. Вертолетная лопасть, словно огромная сабля, рубанула по протянутой в сторону Запада руке, гипсового вождя мирового пролетариата и она разлетелась на мелкие куски, подняв над площадью облако белой гипсовой пыли.
-«Ну, блин, теперь Зюганов задолбает»!- подумал Президент, глядя на памятник Ильичу с ампутированной рукой в которую местные жители часто вкладывали мочалку, а подмышку другой руки оцинкованный таз. Не смотря на небольшой казус при посадке, народ возгласами и овациями встретил своего горячо любимого Президента.
-Здравствуйте господин Президент!- кричала толпа, напирая на вертолет. В открытую дверь винтокрылой машины, полетели ранние весенние цветы, которые так явно отражали безмерную любовь русского народа.
В то самое время в деревне Рябиновка в сельпо, как всегда прямо с утра собрались почти все рябиновские бабы. Очередь за хлебом они занимали еще с шести утра, после того как молодой райповский шофер из Запупыринска, наотрез отказался возить его под предлогом заболеть от страшного вируса, поразившего Рябиновку, Пантелеевку и Млые Бобры.
Теперь вместо машины на подводе в Рябиновку приезжал дед Матвей, которому уже и водка была не нужна, да и баб он давно обходил стороной. Еще пол года назад сватался он к Максимовне, думая, что она, выйдя за него замуж, будет и кашу ему варить, да и его кальсоны стирать. Но Максимовна враз, выведала тайный замысел хитрого деда Матвея, и уже через три дня, вернувшись назад в Рябиновку, по всему колхозу разнесла слух:
-Ня гож дед Матвей, как жаних! На печи сидить да тильки махорку шмалить! Да и на ласку как – то он не дюже заводной! Хворый, наверное, дедок- то!?
С того момента как дед Матвей появился в деревне на сивой райповской кобыле, по кличке Зоряна, бабы при виде его, смеялись в след и кричали слова, сказанные когда-то самой Максимовной.
-«Ня гож дед Матвей, да и на ласку как-то уж не дюже заводной». От, того и ходили бабы в сельпо еще за час до открытия магазина, чтобы покуражиться над районным «женихом» Матвеем. Дед чтобы не зубоскалить с бабами старался обойти их разговоры, и стал приезжать в Рябиновку все раньше и раньше, пока время его приезда не совпало с утренней дойкой коров. Он знал, что бабы не бросят дойку, от того подковыривать его им будет некогда.
В один из таких дней, в сельпо пожаловала сама Канониха. Когда еще ранее она промышляла самогоном, на заработанные от его продажи деньги в районе, купила себе дорогой цветной телевизор и все бабы с утра спешили в магазин оттого, что Канониха рассказывала им все передачи и фильмы, которые она высмотрела накануне вечером. Сегодня Канониха была, как никогда взволнованна.
-Ты шо старая, светишси седни шо Ильичева лампочка!?- спросила Германовна, видя, что ее подругу прямо, что-то распирает.
-Я бабы тайную тайну открыла!- заорала Канониха, войдя в сельпо.
-Шо, новый рецепт самогона?- спросила Семеновна. Будешь снова наших мужуков спаивать?
-Да какей самогон!? Я бабы выведала тайну, куды наша Максимовна делась!
Среди баб прошел шепоток. Многие переглянулись и хором ответили в унисон, будто перед этим репетировали:
-Куды?
-Максимовна наша бабы, в Москву подалась!
-Ти, сказилась ты Канониха? По шо старой перхоти по столицам мотаться? Чай жениха богатого да ласкового искать поехала?- спросила Семеновна, опираясь на свой посох. – Шо, ня гож ей Матвей был, так ей таперь столишного мальца захотелось?
-Ты Сяменовна, как была дурой, так ею и осталась! Ни шо тебя не береть: ни годы, ни засуха, ни клопы с тараканами, ни инопланетяне! Максимовна то наша омолодилась, и стала как девка красная, лицом и фигурой хороша и молода… Не то шо мы с тобой две клюшки в предсмертном возрасте!
-Ты шо Канониха белены объелась! Как старая старуха могла в девку молодую обернулась? Чай в молоке как в сказке, о Коньке Горбунке искупалась?
-Може и искупалась, а може ешо где молодость свою сыскала!? Ты себя вспомни дура, как сидела перед телевизором и бельмы свои лупила на того Кашпировского! Все мечтала дура от своих болячек избавитьси... А мой- старый пердун, тоже усе стаканы с водой ставил и говорил шо Кашпиросс ентый, воду в водку превращаить! А я тоже была дура его фотку к ноге привязывала, тоже думала, что поможеть? А оно во как, мы на костылях, а Максимовна по телеку танцуеть и поеть!
-Ты сама Канониха дура! Покажи нам доказательствы!- заорала Семеновна и замахнувшись клюкой, стала напирать на Канониху норовя ударить по голове.
-А во! – сказала Канониха, и вытащила из запазухи журнал «7 дней». – Во - глянь кобыла ты германская! Енто кто!?
Под фотографией молодой певицы стояла подпись, «Мария Балалайкина- номинант на убывание, или будущая звезда эстрады?»
- Как фамилия Максимовны!?
Бабы хором, словно по заученному ответили «Балалайкина».
- А звать!?
-Мария,- дружно ответили бабы.
-А во енто кто?- спросила Канониха и достала фото шестидесятилетней давности, которую еще в 1942 году в партизанском отряде сделал фронтовой корреспондент газеты «Красная звезда».
На фото в шапке ушанке с автоматом на груди, стояла Мария Максимовна Балалайкина. Она улыбалась, а орден «Красной звезды» украшал ее девичью грудь. Так же как и в журнале «7 дней» было подписано и под фото, а рядом статья из газеты «Красная звезда». «Мария Максимовна Балалайкина, за проявленный героизм награждена орденом «Красной звезды».
Прямо на баб с фотографии шестидесятилетней давности и с глянцевого журнала «7дней» смотрело одно и тоже лицо. Сомнений не было, это действительно была Мария Максимовна Балалайкина. Даже Германовна в свои телескопы не увидела меж фотографиями никакой разницы, хотя и была на половину слепа.
-Во! Во, вам бабы и доказательствы!- сказала Канониха и заплакала.- А я ж с ней бабы, тоды вместе партизанила! Я же тож, я тож могла «Звезду красную» получить! А оно во, как!?
-Енто наверное однофамилька!- вмешалась Клавка. Такого не могет быть, шоб старая баба да в молодуху превратилась!
-Ты же Клава - дура! Ты же сама ей у пасть глядела, и говорила как яеные жубы, словно грибы после дождю лезуть!
-А може я бабы, тоды обмишурилась!? Може мне тоды, шо подивилось такое?
-Ты Клавка, факта омоложения признать не хошь. Ты идешь, супротив прогрессу!- сказала Канониха. –Я, лично бабы чула по телевизору, шо есть такая Президентская программа. У сих героев войны кладуть в санатории и лазерами омолаживають. Шоб оны потом пример молодым казали. Вот и нашу Максимовну наверное так омолодили.
-Ты Канониха, отстала от жизни. Максимовна сперла «кришталл вечной молодости» у наших гуманоидов, а не омолодилась в Кремлевской больнице. Чего ихний Хо помираеть?- вмешалсь в разговор продавщица Нинка.- Помирает от того, шо нет у него кришталла! А Сеня Гутенморген у них тарелку звездолетную украл! Вернее украл Шумахер, а продал Гутенморгену на металлолом. Вот и полетел Гутенморген с Кнусом за Максимовной, шоб вернуть ягоный «кришталл вечной молодости»! А еще у нашего участкового Бу-Бу машину Гутенморген украл да затянул ее в космос, где и отцепили. Это же бабы все в новостях показывали, как ягоный «Козел» парит в космосе, словно космический корабль.
-А на кой нам твои новости Нинка? Я только сериалы гляжу, а о инопланетянах и слыхом не слыхивала,- ответила Канониха.
-А ты возьми баб, да сходи к Сениной Аньке, она то вам и поведает, где яеный мужик делся, и куды они милицейскую машину дели?- сказала Нинка.
В магазин, улыбаясь во всю ширину своего рта и широко шагая в хромовых сапогах, вошел Колька Шумахер. На его плече висел пиджак с залатанными рукавами, а на голове на самом затылке была одета американская бейсболка, из –под козырька которой, торчал его золотистый чуб, вьющийся от природы.
-Здрасте вам с кисточкой! Шо старые клюшки, кости людские перемываете?- спросил он и подошел к прилавку, покачиваясь, словно сытый гусь.
-А ты шо, чай зарплату получил?- спросила Канониха.- Конфетки куплять будешь?
-А ня вошь! Решил коньяка отведать по случаю такого праздника!
-Какого праздника? – спросила Канониха, по привычке ставя руки на бедра.
-А сягодня бабы, день профессионального алкоголика!- сказал Шумахер. – Ну-ка Нинка, дайка мне вон ту бутылку коньяку - сказал Коля, и ткнул пальцем в литровую пузатую емкость с пятью звездочками на горле.
-Это шо за пятьсот восемьдесят рублей!?- спросила продавщица Нинка.
-Яё самую!- ответил Шумахер, улыбаясь бабам, которые не понимали, что же такое происходит.
-И шоколадку дай «Аленку» и стакан!
-Ты шо Шумахер, чай от вируса излечился?- спросила Нинка, поставив все на прилавок.
-А ня вошь?- ответил Шумахер, откручивая пробку.- Ну шо бабоньки, за ваше здоровья!?
Бабы зная, какая вонь сейчас пойдет по магазину, прижались друг к дружке, будто увидели медведя, который шел на них поднявшись на задние лапы. Они закрыли свои носы пальцами и замерли в ожидании. Коля налил пол пластикового стакана коньяку и поднял руку.
-За вас! За бабс!- сказал он, и смело вылил коньяк в свой рот, оттопырив в сторону мизинец словно гусар. После, отломив от плитки шоколада один квадратик, положил его на язык, закрыв глаза от удовольствия, сказал:
- Какей бабы это кайф! - и погладил себя по животу.
Первой отреагировала Канониха.
-Ты шо сукин сын, перед нами тут куражишься!? Чай с Нинкой договорился, а теперь вместо коньяка чаем балуешь!? Ну - ка дай мне глынуть!- сказала Канониха.
Ничего, не говоря, Шумахер налил пол стакана коньяка и подал Канонихе.
Та, перекрестилась и, закрыв глаза, влила в рот этот напиток, полагая, что это заранее налитый Нинкой чай, для поднятия спроса на протухшее спиртное. Но того, что она ожидала, она не получила. В стакане и впрямь был не чай, а настоящий коньяк.
Отломив от Колиной шоколадки кусок, она запихнула его в свой беззубый рот и тут же загомонила.
-А, а, а! Бабы, это же настоящий коньяк! Сдох видно той микроб, шоб ему ни дна не покрышки,- сказала она, и, задрав свою юбку выше колен, с невиданной скоростью понеслась домой.
-Кудый -то яна побегла?- спросила Семеновна, протирая свои окуляры концом платка повязанного на ее голове.
-Побегла Земляникина, завод свой открывать!- спокойно сказал Шумахер, и налил себе еще пол стакана.- Я давеча бабы, у Ирки, у нашей фельдшерки был, она это - мне укол в жопу делала! Вчера делала, так яеный спирт, как и уся водка в Рябиновке, кошачьим дерьмом воняла. А сегодня чую бабы, а енто натуральный спирт! Я ватку нюхнул - спирт! Я из пузырька покушал – спирт! Вот тут я и понял – все - сдох инопланетный микроб! Доконали мы его гада! Не выдержал ён, нашего земного климату! Ирка та дура на радостях пузырь то со спиртом залудила, таперь на крыльце сидить, песни поеть на всю Рябиновку!- сказа Шумахер, и выпил налитый коньяк. Тут до баб дошло, что «валюта» которую девальвировали гуманоиды, снова будет пользоваться спросом. Махая своими «конями» они словно по команде выстроились вдоль прилавка, отпихнув в сторону даже Колю Шумахера. Что тут началось…
Бабы, доставая свои узелки с пенсией, стали покупать водку, будто завтра ее ни в Рябиновке, ни в райцентре уже не будет. Кто брал по три кто по пять бутылок не жалея на это своих кровных пенсий. Ведь почти каждой из них нужен был навоз, дрова, наемные работники и другие услуги, которые в деревне оплачивались только жидкой «валютой».
Рябиновка в течение пяти минут превратилась в разоренный улей. Кто, бросив на поле свой заведенный трактор, бежал в сельпо, кто к Канонихе, а кто и к своим тайным закромам, которые уже ломились от алкогольной продукции.
В тот момент подлетевшие, к Рябиновке на звездолете Коля Кнус и Сеня Гутенморген с удивлением заметили, что в деревне произошло, что-то поистине страшное и ужасное. Зависнув над сельпо, они с удивлением глядели, как мужики, бросив посевную, словно спринтеры на длинные дистанции бежали к магазину, поднимая своими ногами облака рыжей пыли. Гуси, не успев собраться посреди дороги в большой луже, где они обычно собираются со всей деревни, раз от разу разлетались в разные стороны, при виде очередного несущегося на них, гусеничного трактора. Коровы, потеряв своих пастухов, разбежались по полям и спрятались в кустах молодого березняка, где еще десять лет назад колосилась золотая пшеница.
-Эй, Кнус! Глянь, что это там такое?- спросил Сеня Гутеморген.- Конец света, что ли?
-Так ведь Ху, отключил антиалкогольный детектор! Вот народ и бегить за водкой!
-Вот дурни! - со вздохом сказал Гутенморген, и обхватив свою голову руками уперся в стеклянный купол лбом. – Нет, нашему народу явно пить нельзя! Прав был Хао, когда говорил, что мы сами себя погубим из – за этой дряни.
Коля присел рядом и тоже с сожалением взглянул на своих соотечественников. Кто, выскочив из магазина, тут же заливал водку в рот прямо из горла. Кто уже валялся пьяный по - среди улицы, кто стоял за углом, и разбившись по трое, делили напиток, заполняя им пластиковые стаканы и пустые консервные банки. Все это напоминало день всеобщего сумасшествия.
Только сейчас Сеня заметил, что ему вообще не хочется никакого алкоголя. Поглядев на столичную жизнь, на магазины полные товара, на культурных людей, посещающих кино и концерты, Сеня поклялся тогда: «В рот больше алкоголя никогда не брать». Ведь он человек и как любой нормальный человек он хочет жить достойно по - человечески. Вся эта круговерть вокруг открывшегося «источника» настолько потрясла его, что он, глядя на своих односельчан, просто заплакал.
-Ты что, тоже выпить хочешь?- спросил его Кнус, трогая за плечо разрыдавшегося Гутенморгена.
-Нет, не хочу!- ответил Сеня вытирая сопли и слезы носовым платком.
-А че тоды нюни распустил?
-Мне Коля, жалко их, наших Рябиновских! Ведь они за всю свою жизнь не видели настоящей, хорошей жизни! Не видали они ничего! Вон, погляди, всего три месяца не пили, а у некоторых и машины появились, хоть и старые, но все же появились! Некоторые даже свои туалеты шифером покрыли, и хаты свои покрасили и заборы поставили. Прав Хао, планета у нас хорошая - да нам дуракам досталась! Теперь я точно знаю, что нельзя отключать той детектор! Пусть работает день и ночь десять, двадцать, нет сто лет, чтобы не то, что дети, наши – наши внуки забыли вкус этого дерьма.
-Ты Сеня прав! Дождемся Максимовну и Хао вот тоды и тогда включим этот детектор снова, - сказал Коля Кнус и вздохнул так глубоко, что купол инопланетного звездолета даже запотел. В эту минуту надо было видеть их лица. С сочувствием с высоты птичьего полета Кнус и Гутенморген смотрели на снующих внизу пьяных людей и в этот миг, представив себя гуманоидами, прилетевшими на такую же, как и Земля планету, они поняли - как все же отвратительно выглядит пьяное человечество…
-Господи, ну хоть бы раз они посмотрели на себя вот так вот - как мы,- сказал Сеня Гутенморген и, нажав на шар, посадил тарелку в свой огород.
-Ты куды!?- спросил его Кнус.
-Пойду Коля, домой, у меня же сорок бутылок водки,- сказал Сеня, и вылез из корабля с каменным лицом американского Терминатора.
-Да подожди ты дурачок, с минуты на минуту приедет Хао. Потом и разберемся.
-Нет!- твердо сказал Гутенморген, -Ай вил би бэг! – и тут же помчался в хату, словно угорелый.
Увидев разъяренное лицо, ворвавшегося домой мужа Анька от страха выронила ведро с молоком. Подскользнувшись, она прямо села в образовавшуюся на кухне лужу крестясь и причитая. В начале она даже не признала его. Вместо стеганой фуфайки на нем был надет дорогой импортный костюм, с белой рубашкой и галстуком. На ногах шикарные туфли, которые стоили по меркам колхоза огромную уйму денег. И вообще - весь он наполнил ей фильм о «железном человеке», прилетевшего из будущего, чтобы спасти мир от апокалипсиса.
-Сеня, ти ты это ти, Шварц Негер какей!?- спросила она, глядя на него, снизу вверх.
-Горилка где!?- заорал Сеня, будто бы это был не алкогольный напиток, а любовник, прятавшийся под кроватью жены.
-В подполье,- тихо сказала Анюта, и пустила слезу обиды и горечи.
Семен открыл люк и влез в подполье. Нащупав наугад сумку, он вытащил ее наверх.
-Ти пить ты собралси?- спросила жена, продолжая держать в руках пролитое ведро.
Семен ничего, не говоря, вытащил сумку на улицу, и, схватив лопату, со всего размаха саданул по баулу. Бутылки лопнули, и запах водки стал заполнять двор. Сеня, словно умолишенный в истерике со всей силы бил, бил и бил лопатой по сумке, пока не разбил все бутылки. В этот момент на крыльцо выскочила его жена. Она не на шутку испугалась за состояние мужа, в которого в тот миг, словно вселился настоящий дьявол.
-Ти умом ты, тронулси!?- заорала она, закрывая свой рот от страха подолом фартука.
Сеня, словно Мавр, сделал свое дело и тяжело дыша, бросил лопату на землю.
-Все!- сказа он. - Больше никогда, понимаешь - никогда этого дерьма в этом доме не будет.
-Управился!? – спросил Коля Кнус, подойдя Семену.
-Управился, - уже спокойно ответил Гутенморген, и посмотрев на плачущую жену сказал:- Здравствуй Анюта!
Анька бросилась мужу на шею и повисла на нем, целуя его в губы и щеки, пахнущие дорогим мужским одеколоном.
-Ты прямо начальник какей-то!- сказала Анюта и, отойдя от мужа на шаг, стала рассматривать его с головы до ног.- Где это ты так оделси?
- Ну не в сельпо же?- ответил Сеня, поправляя галстук. –Я, Анютка, такой жизни хлебнул, шо мне даже седни помереть не страшно! Мы таперь с тобой, заживем, как настоящие боги! Дом сабе камянный с колоннами справим! Пруд с карасями красными да карпами отрыим! – сказал Семен, гордо, глядя в даль.
-А у нас Сенечка, детёнок будет!- сказала Анька, вытирая слезу настоящего бабьего счастья.
-С прибавлением вас!- сказал Кнус, услышав о беременности жены Семена и завидуя ему, настоящей чистой завистью. Он глубоко вздохнул и сказал:
-Пора бы и гуманоиду с Максимовной пожаловать! А то народ опять сопьеться!
-А ты давай жанись на Максимовне Колян, на свадьбе погуляем, детектор на два дня отключим,- сказал Гутенморген.- Пусть напоследок нажруться дьяволы…
- Нет, Сеня! Ей же скоро восемьдесят годов будет! Какая на хрен свадьба?
-Енто кому восемьдесят? – спросила Анюта, поглядев на Кнуса, глазами полными удивления и бабского любопытсва.
-Машке Балалайкиной! – ответил Коля.
-Ну да, ей скоро восемьдесят! В собесе ей пенсию уже добавили. А ты шо, на ней жениться надумал!? – спросила Анька, прижимаясь к мужу.
-Да хотел! Вот только…
Анька еще сильнее прильнула к груди своего Семена. Слова, сказанные Кнусом, настолько взволновали женщину, что она подумала, что Колька Кнус в Москве стал настоящим маньяком, охотившимся за старыми бабами.
-Да ты шо умом поехал? – спросила Анюта.-Може вы, там в столицах поменяли свои ориентиры? Я слыхала, что эти «звезды»- мать их, любят усякие извращения…
-Да ты шо! Максимовна, она таперь баба видная. Все при всем, да тут еще и пенсию ей добавят, вообще будет хорошо нам у двоих. Поедем с ней в Москву, квартиру сабе купим и заживем как Киркоров с Пугачевой.
-Это что с ентой старухой!?- спросила Анька.
-Да какая она старуха? Ти видала ты яё таперича?- ответил Кнус, и вновь вздохнул.- Красивая баба! Ноги стройные! Груди шо яблоки наливные! А голос-голос, словно канарейка щебечет! Ни девка, а мед с молоком!

В этот миг Аньку словно ударило током, и она с завистью сказала:
-А с какого это хрена Максимовна так омолодилась? Я словно дура усякими кремами мажусь, а рыло, как стареть, так и стареть и никакого табе омоложения.
-Так это ж она «кришталл вечной молодости» у нашего гуманоида сперла, - ответил Сеня, закуривая.- Я у Хао, возьму такей кришталл, шобы и ты дура в девку красную обернулась…
-Енто у того головастика, шо на нашем огороде искали!? Митка Дихлорэтан пока вы по столицам катались, тут по всем хатам ученых в скафандрах водил. Всех гад, сдал!
-А как наш больной гуманоид?
-А шо вашему гуманоиду станеть!? Ты яго как в бане попарил, так он малость и оклемалси. И правду говорять, шо наша русская баня омолаживает и дух и тело! Жив твой Коля, гуманоид - жив!- сказала Анюта, прижимаясь к мужу.
Коля Кнус облегченно вздохнул. Ему казалось, что пока он в Москву к Максимовне катался, инопланетянин уже крякнул и сейчас лежит где в земле на его огороде.
-Ну ладно Сеня, пойду домой! Жрать хочу, ажно кишки духовым оркестром играют!
-Слышал я Коля твой оркестр, там больше все какая-то труба солировала!- сказал Гутенморген, подкалывая Кнуса. - Ты долю свою забери, а то улетят гуманоиды с баксами в космос, хрен потом догонишь,- крикнул Гутенморген, вслед уходящему домой Кнусу.
-Сам возьми, я потом заберу, - крикнул Колька через плечо и побрел к себе домой с думой о Максимовне.
Анька, сделав удивленные глаза, взяла мужа под ручку, и лукаво глядя ему в глаза, спросила:
-А шо это за деньги такие Сенечка?
-А, да Хао в московском в казино толи «Золотой петух», толи «Золотой фазан» целый миллион выиграл и машину «Ягуар»!
-Миллион!???- удивилась Анька.
-Мне гуманоид, дал триста тысяч и Кольке Кнусу тоже триста, а вот Максимовне только двести досталось. Она и так много взяла от криштала молодости.
-Сенечка, а ты мне к земе шубку купишь?
-Куплю!- ответил Семен так гордо, что Анюта впервые почувствовала, что в доме появился настоящий добытчик. – Поди, Анька, переоденься, вон у табе, уся задница от молока мокрая! Не пристало теперь табе жане миллионэра, в таких затрапезных видах ходить. Не смеши народ!
Душа Аньки в этот момент пела и плясала. Муж вернулся с заработков с огромной кучей денег, которых теперь хватит пусть не на всю жизнь, но на долгую ее половину. В голове поплыли радужные круги и она, хихикнув, прошмыгнула в дом, предчувствуя своей душей праздник плоти.
Соскучившись за неделю по жене, Сеня Гутенморген вошел в спальню, словно настоящий мексиканский Мачо. Раздевшись до трусов, он хотел, было уже прыгнуть в кровать как…
Скрип открывающейся двери, заставил его тело вздрогнуть. Из прихожей послышался гадкий и отвратительный голос майора Бу- Бу.
- Гу - гутенморген! Ты гы где!?- спросил он, следуя дальше в комнату.
-Гутерморген гер официр!- ответил Семен, выйдя из комнаты в трусах и тапочках.- Какими судьбами?
-А гад, попалси! Я тебя уже неделю тут дожидаю бу! За угон Сеня, служебного транспортного средства бу, пойдешь таперь бу в тюрьму! Я обещал бу табе!?- сказал участковый, потряхивая перед глазами Гутенморгена наручниками.
-Ты майор не спеши! Приедеть Хао мы, что ни будь, решим с твоей машиной!
-Ага, бу, в космос полетите!? Снимите её с орбиты бу? Я к табе Сеня бу, как к брату относился, а ты меня на всю страну бу опозорил! Не хорошо бу это! Выговор бу получил за «Козла»! Давай бу одевайся, поедем в участок. После тюрьмы бу, будешь Анку свою полюблять! – сказал участковый.
Сеня Гутенморген повинуясь власти, вошел в спальню с унылым видом лица. Анюта, лежа в кровати в ожидании своего «Мачо», заподозрила что-то неладное. По виду одевающегося мужа она поняла, что произошло то, что они в эту минуту меньше всего ожидали. Анька, накинув на себя ночную рубашку, вышла в коридор. Майор Бу-Бу увидев жену Гутенморгена в прозрачном шелковом пеньюаре, прикрыл лицо рукой, как бы заслоняясь от соблазна.
-Ну и шо?- спросила она, поставив руки на бедра.- Куды ты мого мужука забираешь - майор!?
-В тюрьму!- ответил Бу – Бу, скрывая за ладонью свое смущение.
-А ты майор, будешь его дите кормить? – спросила Анька, напирая на участкового.
-Какое бу дите!?- спросил участковый.
-А такое дите! Брюхата я Семеном!- сказала Анька, беря в руки кочергу.
В тот миг, майор опешил. Ему еще никогда не приходилось воевать с беременными бабами, а тут, такой отпор.
-Я зараз, как перееду по твоему хребту, ентой жалезякой, так твои позвонки в трусы осыплються майор! Даже твоя Агрепина, хрен их собереть!- сказала Анюта, замахнувшись на участкового железной кочергой.
-Ты, шо баба творишь!? Я при исполнении!- сказал майор, пятясь назад словно рак. - Мужик твой арештован по закону!
-А я на твой закон плевать хотела!- сказала Анюта. –Ты мент, докажи, шо мой мужик твоего «Козла» украл?
-Так его, вся бу страна по телевизору видела, - заорал участковый. – Енто ён на «тарелке» заволок ее туды!- показал он пальцем, в сторону неба.
-Куды, туды?
-У космос бу!- ответил майор.
-А как деревенский мужик может твого «Козла» в космос мог затянуть!? Ти, гуманоид, ён какей, ти космонавт!?- сказала Анюта, страшно вылупив свои глаза.
-Не! Семен ты бу, не гуманоид – мордой не вышел! Да и до космонавта ему бу далеко!
-Так вот, майор, катись ты тоды к своей Агрепине! Не мешай нам с Семеном заниматься любовью! Вот поймаешь гуманоида, вот тоды и приходи,- сказала Анюта и замахнулась на участкового кочергой.
-Бешенная! Анька, бешенная!- завопил участковый, и с грохотом падающих тазов и ведер, вывалился из Семеновой хаты.
-А ты шо стоишь, гуманоид Гутенморген!?- спросила Анюта. - Давай гад, ишполняй свой супружницкий долг! - сказала она, и ринулась раздевать, уже одевшегося мужика.

* * *

Ближе к вечеру в Рябиновку въехал золотистый «Ягуар». Максимовна сквозь открытое окно смотрела на свою деревню, радуясь в душе, что ее мытарства по столице окончились. Хоть и был «Ягуар» золотистый, а не красный, ей все равно хотелось показать себя народу. Правда, к великому ее сожалению ни кто, ни ее машины, ни ее нарядов уже видеть не мог. Кто был не пьян, те сидели по домам, глядя сериалы, а остальные, даже своих родственников вряд ли могли опознать в виду приключившегося в деревне катаклизма.
Хао, первым делом подрулил к дому Кнуса, где на печи лежал больной Хо, ожидающий свой жизненный кристалл. Максимовна вошла в хату и лоб в лоб столкнулась с Колей. Ее сердце екнуло при виде его, а он, задыхаясь, сказал:
-С приездом Машенька!
-Как там гуманоид - жив!? – спросила Максимовна, скрывая, свое волнение, которое горячей волной прокатилось по ее телу.
Максимовна вошла в комнату и удивилась на всех стенах, висели ее портреты нарисованные рукой Коли Кнуса. Мало кто из Рябиновских знал о его увлечениях и серьезно к ним не относился. Было видно, какие страсти бушуют в его душе, и это тронуло сердце Марии Максимовны Балалайкиной. Бережно сняв с шеи амулет, Максимовна подошла к печи и отдернула занавеску. Там на толстом матраце лежал больной Хо. Его лицо слегка осунулось, а большие глаза впали и тоскливо глядели в потолок. Машка осторожно одела ему на шею его амулет и, пустив слезу, нежно погладила его по голове.
-Хо, ты поправишься! Все будет очень хорошо!- стала шептать Максимовна гуманоиду на ухо. -Ты, обязательно полетишь к себе домой!
От его жалкого вида, сердце Балалайкиной сжалось, словно это был не гуманоид, а ее сын Виктор, который умер в те далекие годы, когда она была еще молода.
Хо, медленно повернул свою дынеобразную голову и посмотрел на Максимовну своим бездонным взглядом. Его рука вылезла из-под одеяла, и коснулась заплаканных глаз Марии Балалайкиной. В это самое время тихо сзади подошли Хао, и Коля Кнус. При виде их, глаза гуманоида, блеснули искрой и загорелись жизненным блеском, который уже давал хоть какую-то надежду на его выживание.
-Будеть зыть!- сказал инопланетянин. -Кристалл зызни, сейчас давает ему энергию и через два неделя, он будет поправляться и мы будем улетать на Зург.
Вновь видеть зелененького человечка было ни Максимовне, ни Коле Кнусу непривычно. За последнее время он столько поменял человеческих лик, что его истинное лицо казалось уже им в диковинку.

* * *
-Каков гад! Каков гад !- орала Пугачева, получив творение великих финских мастеров из рук следователя. -Не прощу! Ох, не прощу я этому щенку! Это же надо меня так облопошить! Связался видно кабель, с этой Балалайкиной, да и подменил мой амулет!
Это все он! – орала примадонна, сотрясая видеокассетой охранного наблюдения. Прима, схватив мобильный телефон, набрала номер Галкина. Макс взял трубку и знаменитым на всю страну голосом сказал:
-Да Максим Галкин, слушает!
-Да как ты мог - мальчик!? Как ты мог со мной так поступить!? - заорала Пугачева, услышав голос своего нового «возлюбленного».
-Тихо, тихо Алла Борисовна не надо так брызгать слюной! Что случилось такого, что вы орете на всю страну!?
-Ах ты, подлец, ты не знаешь!? А кто мне амулет в сейфе подменил?
-Какой амулет, я впервые слышу! - сказал Макс.
-А может ты, еще скажешь, что не был у меня дома пять дней назад!?- сказала примадонна.
-Я!? Не был!- ответил Галкин, ничего не понимая.
-И что ты Максик, хочешь сказать, что между нами ничего не было?- кричала примадонна, вспоминая чудно проведенную ночь.
-Ничего не было!
-Ах ты, гад! Ах ты, козел! Ну, ты у меня еще попляшешь! Да я это видео теперь первому каналу продам, пусть покажут на всю страну, с кем спит Максим Галкин!
Галкин из разговора с примадонной Пугачевой так ни чего не понял. Что хотела сказать эта взбалмошная певичка, не укладывалось в его голове. Какая ночь, какая кассета, которой она шантажировала его? Нужно было немедленно решить эти проблемы, и Макс забросив все свои дела и репетиции, сел в лимузин и двинул к Пугачевойв ее особняк на Рублевке.
Макс не поверил своим глазам, когда увидел, как он входит с примой в особняк. Как флиртует с ней, как убегают они на второй этаж, и как он подходит к сейфу и подменяет «кристалл вечной молодости» на финскую фальшивку.
-Я что-то ничего не понимаю, - сказал он, сделав задумчивое лицо. -Как так может быть, что пятнадцатого апреля я зайка ждал тебя в «Парадизе», а ты со мной встречалась в «Арлекине». Я ведь точно помню, что ты приходила ко мне на репетицию, и мы договорились встретиться в «Парадизе» в двадцать два часа, – сказал Макс, отпивая из большого бокала виски.
-Нет, дорогой мой мальчик, это ты приходил в Останкино на репетицию «Звездной мастерской» и подарил мне огромный букет белых роз. Мы тогда и договорились встретиться с тобой в «Арлекине». А уже потом, мы поехали ко мне домой,- сказала примадонна, так же как и Макс, отпивая из бокала виски.
- Но ведь это не я!- ответил Макс, не чувствуя за собой вины. –Я, в это время был в «Парадизе»!
- А как же это!?- спросила Пугачева. – Признайся честно мой мальчик, ты, покинул меня и связался с этой деревенской дурой Балалайкиной!? Ведь только у нее был фальшивый камень! Я же сама лично его подменила, и об этом даже не знала ни она, ни моя охрана!
-Я Алла Борисовна, никакой Балалайкиной не знаю! Я вижу только одно, что это, чьи-то коварные инсинуации! Нас моя зайка, с тобой развели как лохов на одесском Привозе ! Помнишь, «За двумя зайцами»?- спросил Галкин .
-Ну, как же забыть эту украинскую дуру «Сердюльку» с ее силиконовыми цыцками!
-Вот и я тебе и говорю, что нас развели так же, как в том мюзикле, я развожу директора киевского базара! Вот поехали! Поехали! Прямо сейчас со мной в «Парадиз» и возьмем у охраны кассеты за пятнадцатое апреля! Я даю гарантию, что я там сидел и ждал тебя, моя зайка!- сказал Галкин, и чмокнул примадонну в щечку.
Взяв приму за локоток как когда-то пятнадцатого апреля, Галкин направился с Пугачевой к своему белоснежному лимузину.
Кто бы мог подумать, что на кассете, за пятнадцатое апреля и вправду в двадцать два часа Максим Галкин посещал элитный клуб «Парадиз». Все камеры внутреннего слежения зафиксировали тот момент, когда он сидел за стойкой бара и через трубочку посасывал коктейль. Это была настоящая мистика и Пугачева мгновенно оттаяла своим сердцем. Теперь прима точно знала, чьих это рук дело и жажда мести разгорелась в ее груди с невиданной силой.
-Ах, эта маленькая дрянь!- завопила Пугачева, поняв, кто так искусно кинул ее с амулетом.- Ну, уж я доберусь до нее! В Останкино видно остались копии ее документов! Ты со мной мой мальчик!?- спросила она Галкин а.
-Да мой генерал! Я всегда с тобой!- сказал Галкин, голосом первого секретаря коммунистической партии России Зюганова.
-Ну не балуй! Не балуй! Ты пугаешь меня!- сказала прима, слегка закручивая флирт. -А я уже думала, что ты предал меня!
-Как можно !? Как можно!? – сказал Галкин, уже голосом известного политика.
Сейчас у него было просто приподнятое настроение. Сняв с себя все обвинения в подлоге, Макс расслабился и, раскинув руки, на спинку кожаного дивана, сказал:

-Это Зайка, был настоящий развод века! Хотелось бы полноценно глянуть на моего двойника и на ту маленькую дрянь, которая так лихо закрутила такой сюжет по Донцовой!
Пугачева ни когда в жизни не могла бы простить Марию Балалайкину. Впервые в жизни провинциальная девчонка так лихо расправилась с первой примадонной российской эстрады. Она знала, что она хоть и была не права, но такой дерзости от других потерпеть не могла. Это было не в ее характере, что-то уступать, а характер этот за долгие годы ее лидерства на эстраде, уже познали многие.
-Найму частного сыщика! Пусть выследит и вернет мне тот камушек! Я готова заплатить за него любые деньги,- сказала Пугачева, взяв из бара бутылку виски.
-Я моя Зайка, не могу взять в толк, что это за камушек такой и почему он так нужен тебе?- спросил Макс, подставляя свой хрустальный бокал.
Вот тут прима и заплакала, и тушь, растворившаяся слезой, покатилась по щеке, оставляя черный след. Она, положив Максу на грудь свою голову, впервые за долгие годы плакала по настоящему, словно покинутая женщина мужчиной. Не могла она больше хранить ту тайну, которая словно разогретая плойка обжигала ее ранимую душу.
-Ты мой мальчик никому не скажешь?- спросила «прима», глянув на Макса взглядом верной собачонки.
-Твоя тайна Зайка, умрет вместе со мной!- ответил Макс, и чокнулся с ней своим бокалом. -Давай Зайчик мой- исповедуйся!
-Ты помнишь мой мальчик, наш последний проект «Звездной мастерской»?- спросила «прима».
-Ну, конечно же!
-Так вот, там была одна такая провинциалочка Маша Балалайкина!
-Чудесная фамилия – музыкальная!- сказал Макс, иронизируя.
-Ты слушай, слушай и не перебивай. Так вот у этой дряни, на шее висел амулет точно такой же, как этот. Вот только ее амулет обладал какой-то огромной магической силой. Я попросила у нее, этот медальон на гастроли в Хельсинки, на проект Евровидения и через десять дней со мной стали происходить чудеса. Ты посмотри на меня мой мальчик, ты думаешь это все пластика? Нет - это все натураль! За две недели, что я носила этот камень, я помолодела на двадцать лет! Если сказать правду - я даже сейчас уже могу родить! Ха-ха-ха!
-И ты Зая, решила чужой камень подменить!?- спросил Галкин .
-Как ты догадлив мой мальчик!
-Ты сделала в ювелирке точную копию и всучила ее деревенской девчонке?- спросил Макс.
-А ты откуда это все знаешь? Буд-то наблюдал за мной! Ох, и шалун ты Максик!!!- сказала Пугачева и специальной салфеткой вытерла свое лицо от поплывшей краски.
-Я знаю тебя Алла Борисовна, и знаю, что ты Зайка, своего никогда не упустишь!
- Ну, зачем он этой колхознице!? Она молода, хороша собой, и ей пока не нужно никакое омоложение,- сказала Пугачева.- А мне нужно продлить годы на эстраде, я так хочу пережить эту Стефку Ротару, что у меня по всей шкуре зуд идет!- сказала «примадонна». -Так вот, слушай дальше: Всего за две недели у меня рассосался мой хронический целюлит, выросли новые зубы, и грудь стала как у Саманты Фокс! Вот потрогай! Пощупай, пощупай это произведение природы, а не хирурга косметолога!
Макс неуверенно, словно тринадцатилетний мальчишка коснулся груди «примы». Действительно, ее бюст стал упругим и на удивление приятным. Он прямо завораживал своими объемами и формами. «Прима» же от этих неуверенных прикосновений Макса глубоко задышала, и Галкин, почувствовав закипающую в груди Борисовны страсть, слегка отодвинулся.
-Ты не хочешь меня!? – спросила Пугачева.
-И что же было дальше! – спросил Макс, остужая огонь невиданных страстей.
-А что дальше!? Эта маленькая змея наняла видно какого-то артиста - афериста, который и разыграл нас с тобой, мой мальчик,- сказала «прима», продолжая глубоко дыша, напирать на Макса.- А он! А он! А он, воспользовался моей беззащитностью и совратил меня! Он словно тигр, словно лев, рвал меня на части и делал со мной такое, чего в моей жизни еще не было. Я то думала, что это ты!
-Понравился!?- спросил Макс.
-Не то слово! Я влюбилась как молодуха!- ответила «прима», отхлебывая из бокала виски.- Вот теперь ты все знаешь! Посоветуй, как - как мне вернуть этот камень!?
Макс задумался, даже нахмурил брови. Всем своим видом он показывал, что сейчас в его голове происходит мыслительный процесс и мозги шевелятся от создавшегося напряжения.
-А кто Зайка, вытрес твою хату!? Об этом писали все газеты!?
-А! Да это залетные бндиты из какого-то города Запупыринска!- сказала «прима».
-А кто навел, кто дал им шифр твоего сэйфа!?- спросил Макс.
-Я как-то об этом неподумала. Я думала, что они спантанно и нахрапом хотели завладеть моими драгоценностями.
-А мне кажется, это был маневр. Просто хорошо поставленный спектакль.
Давай Зайка, рассуждать логически: Неизвестный лже Максим Галкин, проникает под видом настоящего Макса Галкина в твои апартаменты. Он подсыпает тебе снотворное, и когда ты уже видишь эротические сны, он забирается в сэйф и подменяет эту безделушку.
-Логично!- ответила «прима», глядя прямо в глаза Максу.
-А уже семнадцатого апреля, твой дом вновь подвергается нападению, и вновь злоумышленники вскрывают сэйф, уже зная его код,- сказал Галкин, стараясь аналитически просчитать действия. - Так вот моя Зайка, кто подменил амулет, тот и навел воров, чтобы скрыть этот самый факт подмены.
-Логично!- ответила «прима».
-Отсюда вытекает следующее: Надо узнать, кто был заинтересован в этом, кто позвонил в милицию и заявил об ограблении? Ведь менты они же знали все заранее!?
-Зяма! - Пришло в голову «приме»
-Что за Зяма? – спросил Галкин .
-Зама Наппельбаум! Один из моих новых знакомых - фотограф. Его дедушка или прадедушка фотографировал еще самого Ленина. Он живет где-то рядом тут на Рублевке, он то и вызвал милицию, в тот момент, когда увидел ограбление.
-Что-то тут Зайка моя, не сходится. По твоим разговорам СОБР приехал за час до ограбления, зная об операции банды. А Зяма, заявил в момент ограбления… Это скажу тебе, очень таинственный Зяма. Мне кажется, концы надо искать именно от него - от этого пресловутого Зямы.
- А ему, какая выгода!?- спросила Пугачева.
-Выгода тут простая - это явно сообщник Балалайкиной.
Пугачева задумалась. Сейчас, когда на кону стоял «кристалл вечной молодости», она готова была поверить любой пусть даже самой фантастической версии. Фактически Макс был прав, и Зяма вполне мог быть сообщником Балалайкиной, вот тут то все и сходилось.
-Надо заняться этим Зямой - сказала Пугачева.


* * *
Первая часть плана Наппельбаума прошла более чем успешно. Как и было запланировано «друзья» сидели в Бутырке, и он не видел никакой конкуренции в достижении своей заветной цели. Теперь, когда Зяма так красиво вошел в круг друзей «звезды», добраться до вожделенного камня ему казалось, было теперь делом плевым. Нужно было только попасть в ее дом и…
Но случиться этому, было не суждено. Звонок мобильного телефона оторвал его от гламурных мыслей, в которые он погружался сидя на кресле качалке в саду своего дяди Хаима Шнипельборгена.
-Алло! – ответил он, не отрываясь от своего процесса равномерного покачивания.
-Алло это Зяма Наппельбаум!? – спросила Алла Борисовна Пугачева.
-Да Зяма Наппельбаум вас слушает. Чем могу быть полезен?- ответил он, предвосхищая свою значимость.
-Зямочка, мы могли бы встретиться? - спросила «прима».
-Где и когда? – спросил фотограф, потирая руки в предчувствии выгодного контракта.
- У меня! Сегодня у меня дома собираются друзья и знакомые. Это будет небольшое рандеву, и мне хотелось представить вас моим друзьям, как моего спасителя и классного фотохудожника.
Зяма услышав слова, классный фотохудожник, расцвел в улыбке, словно дева от комплемента и по его внутренностям прокатились пушистые шарики. Зяма любил, когда его называют фотохудожником и от этого его внутренности начинали дрожать, вызывая в нем приятнейший зуд.
-Я буду рад – нет, даже счастлив, встретится с вами Алла Борисовна!- сказал Зяма, и, закрыв трубку, прижал ее к своему сердцу.
В этот миг он прикрыл свои глаза и представил на плазменном экране своего мозга как он входит в дом знаменитой «примы». Она, взяв его под ручку, выводит в свет, представляя его запупыринского еврея настоящей московской элите. Вот сам мэтр русской моды Вячеслав Зайцев в компании молоденьких фотомоделей. Вот лысый, знаменитый на весь мир актер и Гоша Куценко, а вот и неподражаемый Максим Галкин, стоящий вместе с таким же не мене знаменитым актером оригинального жанра и пародий, Владимиром Винокуром со своим другом и знаменитым певцом Львом Лещенко. Все очень мило и приветливо улыбаются Зяме, чокаясь с ним своими бокалами наполненными знаменитым французским шампанским.
Представляя это, Зяма почти заснул, а проснулся лишь в тот момент, когда сидящий на ветке дрозд рябинник освободил свой организм от застоявшихся шлаков, и эти шлаки прямым попаданием упали прямо на лоб дремлющего Зямы.
Потрогав свой лоб, он обнаружил на нем птичий помет, и это еще больше воодушевило его к посещению примадонны, навивая ему мысли о приближающемся богатстве. Еще его покойная бабушка Циля говорила когда-то:
-«Зямочка, мальчик мой, то дерьмо, которое ты увидишь во сне, принесет тебе сказочное богатство и ты дорогой не старайся от него избавиться !!!»
Зяма на всю жизнь запомнил слова бабушки и знал, что увидев во сне какашки, на утро этот сон обязательно оборачивался совсем нежданными финансовыми вливаниями в его скромный еврейский бюджет.
Первое что увидел Зяма Наппельбаум, войдя в калитку особняка знаменитой «примы», это был летящий на него кулак размером с вагон электропоезда. Удара избежать не удалось, и в этот миг сноп искр вырвался из его глаз, столичным салютом на девятое мая. Как отрывался Зяма от земли, он уже не помнил, ибо перед его глазами вновь возник полуденный сон и, кружась, словно осенний лист, он провалился в черную космическую дыру.
Вновь лицо бабушки Цили возникло перед ним, и сквозь красные, желтые и зеленые круги, плывущие перед глазами, и ее бархатный голос, сказал:
-«Мальчик мой, ты попал в мир необычайно сказочного богатства! Ха-ха-ха!!!»
Зяма, сквозь боль в области своего лица открыл глаза, и увидел склонившуюся над ним, огромную фигуру сказочного Гоблина. Его большая в черных очках, лишенная волосяного покрова голова, прямо без шеи сразу же переходила в туловище, создавая иллюзию каменного изваяния Царители, который лениво, словно корова на лугу клевера жевал спичку.
-Где я?- жалостливым голосом спросил Зяма.
-Ты там, где тебе положено быть!- ответил Гоблин, склонившись над телом еврея.
В тот миг его рука подобно стреле шагающего экскаватора схватила его за грудь, и оторвав от земли сомкнула стальные пальцы, и понесла его в неизвестном направлении. Зяма, от страха окончательно потерял сознание, отдавшись во власть своей нелегкой еврейской судьбы.
Очнулся он на кафельном полу какого-то прохладного помещения. Где-то тихо журчала вода, успокаивая его слух, взволнованный событиями последних пяти минут.
-Э -э- эй! -простонал Зяма, встав на четвереньки,- Есть тут люди или нет?
-Чего орешь, - спросил трубный голос над головой, и перед ним вновь возникло лицо сказочного персонажа Гоблина.
В какой-то миг струя холодной воды окропила его голову, и он, стуча зубами от освежающей прохлады, окончательно навел резкость.
В шезлонгах как раз напротив него сидела «прима» и сам Максим Галкин. Прима пилочкой точила ногти и улыбаясь, поглядывала на Зяму, моргая своими бархатными ресничками, а Максим Галкин, потягивал сквозь трубочку апельсиновый сок с ликером, корча Зяме страшные рожицы.
-Я фотограф Зяма Наппельбаум!- ответил он, стараясь понять, что же произошло.
- Ты откуда?- спросил тот же голос над его головой.
-Я из города Запупыринска!- ответил он, содрогаясь от каждого звука голоса Гоблина.
-Ты знаешь Марию Балалайкину?
-Марию Балалайкину? А кто не знает Марию Балалайкину, если ее показывает первый канал в программе «Зведная мастерская»!?- как заправский еврей ответил вопросом на вопрос Зяма Наппельбаум.
- Тебя спросили: ты лично знаком с Марией Максимовной Балалайкиной?
- Знаком ли я с Балалайкиной?
-Да!- проорал трубный голос прямо ему на ухо.
-Знаком? Может быть и знаком? А кто нас представлял? – спросил Наппельбаум, стараясь потянуть время, прикидываясь дурачком.
-А это твое фото!?
Перед глазами возникли фотографии Балалайкиной, которые он делал ей на портфолио несколько месяцев назад. На обратной стороне стоял его штамп, где было написано - «Фотография Зямы Наппельбаума, внука личного фотографа Владимира Ильича Ленина»
- Разве может быть это фото мое, если на нем изображена обнаженная женщина?- вопросом на вопрос ответил Зяма.
- Это фото делал ты?- спросил голос.
-Там же написано!- «Фотография Зямы Наппельбаума внука личного фотографа Владимира Ильича Ленина» Значит это фото внука личного фотографа Ленина! Но почему там женщина? Вы мне можете объяснить? По идее это должна бвла быть внучка!?
-А внук ты!?- спросил голос.
-Да, я тоже чей-то внук! У меня была бабушка Циля, и Сара которым я точно довожусь любимым правнуком, а если судить по этому фото, то это должно быть внучка!?
-Я спросил тебя, ты, внук личного фотографа Ленина?- спросил голос, слегка изменив тембр на более грубый.
-Я вам хочу объяснить! А вы мне не даете! Вы мне показали фото женщины и утверждаете, что это внук фотографа Зямы Наппельбаума! Посмотрите на меня молодой человек, разве у меня могут быть внуки, а тем более у личного фотографа Ленина?
- Слушай ты Зяма, кто делал это фото?
- Фото делал я!- сдался Зяма, чувствуя, что с минуты на минуту его уже начнут бить ногами и возможно это будет еще больнее, чем встреча с «электричкой».

-Ты знаком с девкой, которая изображена на этом фото?- спросил Гоблин.
-Знаком ли я с девкой? - вновь вопросом на вопрос ответил Зяма
-Да!- проорал голос Гоблина.
-А зачем мне с ней знакомится? Я знаком со многими девками. Я сфотографировал, выписал квитанцию, взял с нее деньги за работу, вот и все наше знакомство.
В эту секунду где-то в подсознании Зяма понял, что если он будет водить Гоблина за нос, то не исключено, что ему уже придется побывать уже под колесами «электрички», а не только сталкиваться своим лбом с ее «кабиной» в образе огромного кулака этого Геракла.
Тут Зяма протянул руку, словно умирающий гладиатор на арене знаменитого Колизея и стал вымаливать у «примы» пощады.
-Алла Борисовна! В чем моя вина?- спросил он, протягивая к ней руку. -Что я могу поведать вам такого, чтобы этот Кин- Конг не трогал мое разбитое еврейское тело?
-Ты мне Зямочка скажи, ты знаком с Балалайкиной и как вы познакомились?
-Девчонка эта приходила ко мне фотографироваться. Я сделал ей фото и все -на этом мы расстались!
-А этот медальончик тебе ни о чем не говорит?- спросила «прима», подсовывая под нос Зяме фото Балалайкиной с камнем на ее обнаженной груди.
-Я видел этот камень, но это ни о чем не говорит! Не вижу связи,- ответил Зяма.
-А я вот вижу - ответила «примадонна».- Ты часом не за этой штучкой охотишься?- сказала Пугачева, и бросила ему в руки фальшивый медальон.
В ту секунду Зяму пронзила зубная боль:
- У, у, у!- взвыл он, видя вновь перед собой знакомый фальшивый камень. По всей видимости, это был настоящий рок, который всю его не легкую еврейскую судьбу связал с этим финским контрофактом. Теперь он понял, что прокололся и никакие чистосердечные признания не смогут его реабилитировать в глазах примадонны. В его голове осталась только одна версия, камень вновь у Балалайкиной и только у нее. Найти Балалайкину, это означало найти и камень, который так напрягал его на протяжении последних трех месяцев.
-Пятьдесят процентов,- сказал Зяма, словно был в том положении, когда можно было диктовать свою волю.
-Чего!?- спросила «прима», сделав удивленные глаза.
-Я найду камень, если мне заплатят пятьдесят процентов его стоимости. Я хорошо знаю ему цену и на меньшее не согласен!
Сейчас в этот миг Зяма абсолютно не знал его действительную цену, а цену камня вечной молодости, знала здесь только Пугачева. Она отдала бы за этот амулет все, чем владела и это тоже была несоизмеримая цена молодости, карьеры и налаженных связей, которые могли вполне восполнить все ее затраты с лихвой.
-Сколько ты хочешь? – спросила она, видя, что нашла тропинку к алчной душе фотографа Зямы.
-Полтора миллиона долларов!- сказал Зяма
-Полтора так полтора, – довольно легко сказала примадонна, будто для нее это было как полтора рубля.
-Полтора миллиона долларов и пятьдесят тысяч долларов комиссионных - объявил Зяма новую цену чувствуя, что каждое его слово стало приносить ему баснословный доход.
-Хорошо и комиссионные, - ответила Пугачева, мило улыбаясь.
Вот только сейчас Зяма понял, что прогадал по полной программе. Та легкость, с которой она манипулировала шестизначными цифрами говорила о ее беспредельной состоятельности. Назови он число в два раза превышающее названое, она и эту сумму приняла бы как должное, но было уже слишком поздно.
-А теперь, когда мы совершили эту сделку, поведай нам о твоем интересе,- сказала прима, вылупив свои глаза, прямо в глаза Зямы.
-А можно мне выпить виски?- спросил Зяма, протягивая руку к бокалу, стоящему на столике с колесами.
Пугачева налила в бокал виски и, продолжая пилить ногти пилочкой, приготовилась слушать историю.
-Случилось это три месяца, назад,- сказал Зяма, и отпил из бокала напиток. - Ко мне в фотографию в городе Запупыринске пришла эта девушка и попросила сфотографироваться на паспорт. Я, видя ее неземную красоту, решил слегка заработать и предложил ей эротическую фотосессию. Девушка согласилась, и вот когда она разделась, я увидел это… Это было что-то неземное!!! Это был кристалл чистейшей воды!!! Это была слеза самого господа!!! Этот весил бриллиант не меньше чем в сто, а может и в сто пятьдесят карат. Он своей красотой поразил мое воображение!!! Это был венец ювелирного искусства!!!
-Вот - вот Максик, видишь, Зяма, не врет! Я же держала его в своих руках, я носила этот камень у себя на груди, -сказала «прима» со слезой в голосе перебивая рассказчика.
-Вот тогда меня и попутал бес, - продолжал Зяма. – Алчность и жадность завладели моим сердцем! А я захотел завладеть этим камнем! Я пошел к местным бандитам и предложил за этот камень миллион долларов! А сам по Интернету отправил фото этого камушка своему родственнику в Нью-Йорк. У него ювелирный магазин на сорок первой улице. Ответ я получил сразу в тот же день, там стояла цена и эта цена была три миллиона долларов. Разум мой помутился, и я тут же начал сам охоту за камнем! Потом я увидел Балалайкину по телевизору в «Звездной мастерской» она пела, а на ее груди болтался этот медальон! Через месяц мне бандиты принесли фальшивку, и я сразу распознал ее и понял, что камень еще в Москве. А потом - потом я видел очень- очень страшных людей, которые тоже искали этот камень! У них был «золотой Ягуар». Два огромных мордоворота, в костюмах от «Гучи» и с ними баба оборотень! У той бабы, лицо могло меняться как по заказу. То она смотрит на тебя простой бабой, то оборачивается в другого человека, а то и в меня самого! И смотришь ты сам на себя и разговариваешь, словно с зеркалом – во как! Баба – оборотень и глава в этой шайке!
-Вот - вот Зайка, и доказательства, что это был не я,- сказал Макс-Галкин . -Я же черт подери, не мог - не мог в двух местах быть одновременно!? Давай Зяма, рассказывай- рассказывай, что было дальше. Мне натерпится узнать!!!
- Я приехал в Москву, и сам решил найти эту Балалайкину, чтобы подменить камень,- сказал Зяма, и допил оставшийся в бокале виски. Но тут меня встретили наши запупыринские бандиты и хотели отобрать у меня те жалкие десять тысяч долларов, которые я выручил от продажи вот этого фальшивого медальона этим оборотням. Я кинулся бежать и залез на дерево. После чего я спустился во дворе вашего дома Алла Борисовна!
-Надо охрану менять и поставить видеокамеры по всему периметру, - сказал прима. -Ты понял Михеич, завтра же все заменить, а то тут каждую ночь по саду евреи лазят. Если Зяма мог проникнуть на мою территорию, то и еще какой маньяк ниньзя, спокойно влезет и украдет все то, что было нажито нелегким трудом на сцене! – сказала Пугачева Гоблину. -Давай Зямочка продолжай касатик!!! Не томи душу!!!
- Так вот спрятался я в вашем дворе и сижу. Боюсь высунуть голову. Бандиты бегают за забором и ищут меня! Потом они уехали, а я решил дождаться темноты. Потом вижу, через ворота к особняку, едет белоснежный лимузин. Из лимузина выходите вы Алла Борисовна, и вы Макс, и заходите в дом. Вот тут я и увидел как вы Макс, положили в сейф этот гребаный контрофакт, за которым я бегаю уже все эти три месяца. У меня тогда созрел план: Навести на сейф бандюков и тут же сдать их милиции, чтобы не мешали под ногами. А потом – потом когда они сядут в тюрьму, а вам вернут все ваши украшения, вот тогда я сам мог украсть этот бриллиант и взять весь банк, - сказал Зяма, поставив точку своему рассказе.
-Ты Зяма не глуп, хоть ты и фотограф!- сказала Пугачева. – Значит, если фальшивка вновь вернулась ко мне, то настоящий камень или у оборотней, или у самой Машки Балалайкиной!?
-Камень точно у Балалайкиной! - твердо сказал Зяма.
-А ты уже, откуда знаешь?- спросил Максим Галкин.
-Я проследил! Я же думал, что тогда с примой были вы, господин Галкин ! Я видел, как вы с Балалайкиной рано утром отъезжали на «золотом Ягуаре» от гостиницы «Космос». А значит этот камень вы, могли вернуть только этой провинциалке Балалайкиной.
- Черт подери! Это был не я !- раздраженно проорал Макс. -Сколько можно повторять!
-Я знаю, что это был оборотень, но он- он так был похож на вас, что даже ваша родная мама не смогла бы вас различить!- прищурившись, сказал Зяма, «подливая масло в огонь».
В эту минуту прима сказала:
-Хватит Зяма ! Макс, тут не причем! Это все они - оборотни! А теперь Зяма Наппельбаум, внук личного фотографа товарища Ленина, шуруй в свой Запупыринск и ищи там камень…
* * *
…вон глянь Санечка, и Кнус зажился и Гутенморген денег из Москвы приволок целую кучу, а табе только «Ягуара» за твоего космического «Козла» дали! А ведь это ты, майор Бухарцев, стал знаменитостью, и это твоя машина покоряла космические просторы вселенной!- сказала Агрепина, лежа в кровати с кружками огурцов на своих глазах.
- Ты бу, молчала бы - курица! Гутенморген и Кнус гуманоида бу спасали от того и получили от инопланетян приварок к своему бу столу! А мне, только бу, компенсировали потерю служебного транспорта бу, - сказал Бу- Бу, перелистывая журнал «На страже закона» - Во глянь – дура! Участковый майор Бу - Бу – Бухарцев признан лучшим участковым года! О! И гля, и портрет мой бу ёсь! – сказал Бу – Бу, и взяв с глаза жены кружок огурца, съел его от приятного волнения.
-Что ты Санечка, делаешь!? Это же моя маска!- заорала жена, видя одним глазом, как муж с хрустом поедает ее косметические примочки.
-Ты бу и так хороша - кобыла! Табе один бу хрен за Балалайкиной не угнаться бу! Она у нас в деревне бу, шо газель африканская - молода и свежа!
-Да, повезло Максимовне, - со вздохом сказала жена. - Ни харю себе смятаной не мазала, ни огурцы на бельмы свои не клала, а шестьдесят годов, как корова языком слизала! Замуж на днях выходить!- сказала Татьяна, и еще раз вздохнув, сняла с глаза второй огурчик и запустила его себе в рот, чтобы муж не успел перехватить.
-За кого? – спросил Бу-Бу, поднимая очки на лоб.
-За кого, за кого - за этого твоего Кнуса!
-Ти дурен тот Кнус? У них разница бу в пятьдесят лет! Да она ж ему в бабки годится!?
-Ты Санечка сам дурак! Женщины они же возрасту не имеють! Сколько им на вид – стольки и по пашпорту! А Максимовна, та на двадцать лет смотрится, и пашпорт ты, ей получить помог! Чай Санечка, не за дарма…? Бабка то тогда ужо на Новый год, в самом соку была!- сказала жена, намекая на возможную интимную связь мужа с Балалайкиной.
-Дура ты Агрепина! Я верность табе бу блюдю, ужо двадцать годов и ни с какими шалавами не вязалси! Во, я знал, шо Максимовна бу в девку молодую обернеться, как Елена Прекрасная из жабы болотной в красавицу!
-Ты Санечка, сам дурень! Ты мент, али дырка от бублика? Да у табе нюх должон быть, как у овчарки! Ты должон был чуять шо в Рябиновке твориться!- сказала Агрепина и дернув за шнурок, погасила настенную лампу…

Через неделю как гуманоиду Хо, вернули его амулет бессмертия он впервые выполз на улицу. За это время он заметно поправился благодаря матери Коли Кнуса Петровне, которая не отходила от больного гуманоида ни на шаг. Приняв инопланетянина всей своей душей, словно родного сына, она и вложила в него столько же души и сердца, сколько вкладывает мать в своего ребенка.
Хо сидел на лавочке около дома, греясь в лучах теплого майского солнца. С каждым днем его утраченная за пол года молодость стала возвращаться к нему, придавая его лицу, цвет свежей весенней зелени.
-Хорошо выглядишь Хо, - сказал Коля, сев рядом на лавочку.
-Карасиво!- сказал гуманоид, щурясь в лучах солнца.- Васа планета, самая луцсая во всей вселенной!- сказал он.
-Да Хао нам говорил, что планета у нас хорошая, да только дуракам досталась! Ты давай брат по разуму выздоравливай, я тебя на свою свадьбу приглашаю,- сказал Коля Кнус, положив руку на плечо гуманоида.
-Это со такой - свасьба!? – спросил инопланетянин.
-Это Хо, когда мужчина и женщина любят друг друга и хотят жить вместе! Хотят иметь детей и воспитывать их, а потом умереть в один день.
-Мне эта тозе свасьба даффай! Я люблю тебя и Петроффна, и хосю на васа зыть вместе!
Коля Кнус похлопал гуманоида по плечу и сказал:
-Это Хо, невозможно! Вам надо улетать. Там Сеня, Хао и Ху ваш звездолет к полету готовят, после свадьбы лететь хотят на ваш Зург!
Хо промолчал и Коля в этот момент увидел, как из его глаза по зелененькой щеке прокатилась бирюзовая слеза. В этот самый момент к лавочке подошла Максимовна.
-Привет Хо! Ты Коля, уже всем уже рассказал о нашей свадьбе?- спросила Балалайкина с упреком.
-Пока еще нет!- ответил Кнус.
-А этот, что плачет?- спросила Максимовна, присаживаясь на корточки напротив Хо. Она нежно взяла его руку и, поглаживая, спросила.
-Ты что Хо плачешь? Все же хорошо! Ты уже поправился и скоро можешь лететь на твою планету.
-Хо, хосет Земля быть! Хо любит васа людь! Хо, хосет свасьба даффай!- сказал он, и положил свою трехпалую руку на руку Максимовны.
В эту минуту что-то сильное кольнуло в сердце Максимовны. Нет - это была не физическая боль, это было, что-то совсем другое. За это время, что гуманоиды прожили в Рябиновке все местные жители, настолько привязались к этим зелененьким человечкам, что ощущали их частью своего социума. Инопланетяне, ни на что не жаловались, они с всегда с каким-то странным социалистическим энтузиазмом и воодушевлением работали на ферме. Осваивали земную технику, что многие земляне поняли – путь к счастливой и здоровой жизни лежит через труд. Труд благодарный. Труд ради своего удовольствия! Труд ради созидания! Все, что ни делали инопланетяне, было сделано с такой любовью, что многие жители Рябиновки поняли, что не зеленые гуманоиды пришли на Землю навсегда - навсегда пришли они – люди! В тот миг какой-то механизм в мозгах Рябиновских щелкнул, и перед глазами предстал убитый их же руками мир, который еще совсем недавно излучал тепло и благодать. Что произошло тогда с деревенскими, так ни кто и не понял. Взглянув на себя как бы со стороны, они воочию увидели ту мрачную картину своего морального и духовного падения. Всем жителям Рябиновки в одночасье стало настолько стыдно за себя перед гуманоидами, за свое село, как бывает стыдно перед гостями неряшливой хозяйке, за плохо прибранный дом.
Мало кто мог поверить в то, что Рябиновка, когда ни будь, поднимется с колен, и все кто когда-то покинул свои родные места, вполне смогут вернуться к своим кровным и духовным истокам.

Пока «друзья» Наппельбаума внука первого фотографа Ленина, словно истинные революционеры времен Ильича парили нары в бутырской тюрьме, Зяма, появился в Рябиновке, гонимый страстью, своего обогащения. Первое, что он увидел, поразило его взор до самой глубины души. Рябиновка словно расцвела. Восстановленные из руин крашеные заборы и некогда бывшие покосившиеся хаты этой весной выглядели на удивление прилично и прямо таки сияли свежестью масляных красок. Вся деревня, готовилась к знаменательной дате, и каждому жителю Рябиновки хотелось внести в Земляно - Зургскую дружбу, свою лепту.
-Мария Максимовна – здрасте!- сказал Зяма, традиционно приподнимая свою шляпу.- Я как услышал, что вы, выходите замуж, посчитал своим долгом присутствовать на вашей свадьбе в качестве фотографа! Такой день в судьбе молодых, должен быть увековечен на знаменитую фотопленку американской компании «Кодак»! Вы, не будете против!?- спросил Зяма, прогибаясь в поясе.
В ту минуту Максимовна словно очнулась от сна. А ведь действительно свадьба с Колей Кнусом была на носу, а фотографировать ее было некому. Ведь ни кто в деревне и даже в районе, так виртуозно не владел фотокамерой как Зяма Наппельбаум. Не зря же он был правнуком знаменитого фотографа эпохи Ленина и еще с самого детства подхватил сей почин, и продолжил семейные традиции, овладев в совершенстве искусством светописи.
-Пожалуй, фотограф будет нужен!?- ответила Максимовна. -В ближайшую субботу у нас будет роспись в ЗАГСе Запупыринска, а уж потом венчание в церкви. Будьте добры присутствовать на нашей свадьбе,- сказала Максимовна, не подозревая, каким страстям предстоит, разыграться в день ее тринадцатого похода замуж.
Вышел Зяма из дома Максимовны в приподнятом настроении. Половина дела было почти сделано. Теперь нужно было только дождаться свадебного застолья и в пылу кутежа подменить кристалл. Сердце Зямы прыгало от необычайного удовольствия и он…

* * *
Предсвадебный мальчишник был в самом разгаре. Коля Кнус, как виновник торжества сидел за столом, сплошь заставленным спиртными напитками и, скрестив на груди руки, замер в ожидании. Его деревенские друзья сидели рядом и, заткнув носы ватными тампонами, так же как и он угрюмо глядели в налитые с водкой стаканы. Гуманоиды, видя на их унылые физиономии, хихикали на другом конце стола и, навалившись на клюквенный морс, закусывали свежеиспеченными булочками и печеньем, которые они просто обожали.
Коля через каждые пять минут поглядывал на часы, словно что-то ждал. От нетерпения он закуривал и, выкурив сигарету, тут же закуривал новую. В перерывах между перекурами, он вытаскивал из своего носа тампон и принюхивался к налитому стакану. Убедившись, что еще час веселья не подошел он, вновь затыкал нос, и погружался в дежурное состояние ожидания. В этот вечер, все жители деревни Рябиновка замерли за своими накрытыми столами. Все ждали того часа, той минуты, когда Хао ради друзей собравшихся на холостяцкий мальчишник, отключит противоалкогольный детектор, и все кто знал об этом радостном событии, начнут тут же поглощать водку и Канонихин бальзам в немереных количествах.
Максимовна, так же как и ее жених Коля Кнус собрала своих подруг на такой же девичник. Правда, многие ее бывшие подруги в этот вечер не пришли. Возраст давал о себе знать, да и та зависть, разгоревшаяся в груди каждой после омоложения Балалайкиной, навсегда развела бывших подруг по разные стороны понимания. Лишь Семеновна, да Канониха со своим бальзамом, пришли в гости к накрытому Максимовной столу. Это были самые верные ее подруги, с которыми она не только в девках бегала по посиделкам, но и бежала из немецкого вагона, который в те далекие годы увозил их в Германию на рабские работы. Поставив на стол большой пузатый самовар, Максимовна суетилась около печи, подавая свои подругам всевозможные кушанья.
-Ты мне во шо скажи Машка, ти рада ты, шо выходишь замуж за молодого мальца!?- спросила Канониха, наливая себе чай из самовара.
-А ня вошь! Таперь она молода, собой хороша, да и вон глянь на своем гробу, какие нам пироги напякла! Объедение!- сказала Семеновна, откусывая сочную ватрушку.
-Ти правда Максимовна шо ты, свой гроб спалила?- спросила Канониха
-А на шо таперь он мне!? До моей смерти он ссохнет на чердаке, да швед его поточить в пыль, - ответила Максимовна. -А подарить табе Танька, как-то у меня рука не поднялась! Дурная примета! Вот и спалила да ватрушек и пирогов вам девки напекла!
-Спалить кожный дурак может, ты Машка, дура - я бы сама у табе купила етый
гроб. Чай покойный Мирон ещо строгал? Ладный был мастер: и шкаф, и табе гроб, и самопрялку мог зробить. Таких мастеров зараз нет!- сказала Канониха, глубоко вздохнув.- Ну шо, ти скоро уже там!?
Максимовна глянула на часы и сказала:
-Не, ешо минут пять!
-Во жись пошла, не то шо раньше! Раньше пей скоки твоей душе угодно. Я бывало на дню по двадцать бутылок своего бальзаму продавала, да и гнала по стольки же! А зараз сиди, жди, коды енти гуманоиды, свою гадкую аппаратуру выключать. Ужо бы скорее валили к сабе домой! – со вздохом сказала Канониха.
-Ты Танька, тольки о своем пойле заботишьси! Усих мужуков в деревне споила, ни кто табе робить не хочет. А гуманоид прилетел, так той хоть порядок навел. Он, гля, даже Колька Шумахер сабе машину купил и гусей десяток завел.
-Так воны те алкаши уси машины по- скупали. Тольки все, какие – то розвальни! Таперь, смело можно называть ту улицу, «Улица разбитых Москвичей».
-Енто шо, как у том сериале «Улицы разбитых фонарей»?
-Во-во! «Улицы разбитых Москвичей»- ответила Канониха и открыла бутылочку своего бальзама.- Ну -ка Машка, гля на часы може ужо пора!?
Максимовна глянула на ходики, которые уже пол века исправно отсчитывали время, и сказала:
-Давай наливай, кукушка вон ужо калитку свою открыла, ща орать будет!
Калитка на часах действительно приоткрылась, и оттуда показался клюв деревянной птицы. В точно установленное время дверка хлопнув, открылась полностью, и деревянная кукушка, выскочив из нее, заорала, словно резаная свинья. Бабы сидящие за столом, даже вздрогнули, и переглянулись между собой.
-Шось там сломалось, ужо третий год так ореть, - сказала Максимовна. -Хотела выбросить, а жалко привыкла ужо!
-Ту, я бы со страху померла,- сказала Танька Земляникина.
Она, с опаской поглядывая на часы, налила в рюмочки свой бальзам и, вытерев каплю, образовавшуюся на горлышке бутылки, промокнула ее пальцем и облизала.
- Эх, бабы, вуснатиша неописуемая! Давай за нас - за баб, и нашу вторую молодость!- сказала она и подняла свою рюмку.
Бабы выпили Канонихин бальзам и, крякнув, закусили моченой капусточкой с клюквой и тмином...
-Эх, хорошо пошло!
Хором сказали мужики, выпив по стакану водки, словно по сигналу зеленой ракеты.
В ту минуту в Рябиновке все от мала и до велика так же подняли свои стаканы. Ведь еще загодя на сельпо висело объявление, и все знали об этом торжественном дне всенародного гуляния.
Объявление.
В честь помолвки Коли Кнуса и Марии Максимовны Балалайкиной, а также в ознаменовании праздника Великой Победы в деревне Рябиновка, Пантелеевка и Малые Бобры, с 21 и до 23 часов будет снят противоалкогольный карантин.
С праздником вас дорогие земляки!!!

Ни кому не хотелось упускать того момента, когда водка, постоянно воняющая кошачьим дерьмом, как по велению волшебной палочки Гарри Поттера вдруг становится пригодной для употребления. Деревенские, почти за пол года как инопланетяне поставили противоалкогольный детектор, уже привыкли к своему безалкогольному образу жизни и эти минуты снятой ими блокады, каждый старался использовать в свое удовольствие и по полному максимуму. Уже через пол часа как был отключен детектор, улицы деревни, стали заполняться звуками музыки и пением подвыпившего населения.
Через открытые окна деревенских хат на улицу неслось: -«Эй мороз, мороз не морозь меня не морозь меня – моего коня -я-я-я!!!» На другой улице пели про гарных украинских хлопцев, которые должны запрячь коней.
Вот тут-то гуманоиды и поняли, что земная водка, как ни что способствует единению нации ради созидания и этот процесс невозможно остановить никакими противоалкогольными детекторами и радарами. Уже через час, в деревенском клубе стал собираться народ. Разогретые спиртным в честь помолвки Коли Кнуса и Марии Балалайкиной, а так же в честь святого праздника Великой Победы, жители Рябиновки жаждали танцев и развлечений.
Музыка грянула и из колонок еще доперестроечного времени, на волю вырвались звуки, напоминающие кошачьи концерты в период марта. Сейчас, мало кого из рябиновских заботило, что там такое пело. Звуки музыки, словно допинг подхлестывал деревенских и они кто во, что был горазд, кинулись танцевать.
-Вы Хао, лучше посидите дома, - сказал Коля Кнус, предупреждая инопланетных гостей о возможных эксцессах с местным населением. Коля знал, что многие жители Рябиновки, ни когда не простят гуманоидам их вторжение в национальный процесс употребления алкоголя и постараются взять реванш, втянув их в кровопролитную драку.
Хао выслушал Колю, махнул своей головой, но втянутый, во всеобщее и всенародное ликование решил со своими друзьями посетить «храм культуры» местного колхоза.
-Ты бы Санечка, сходил бы в клуб, там седни точно гуманоидов будут бить, чай праздник Победы! А ты, власть, и должон защищать наших гостей! Кабы не они, так ни кто в России не знал, шо есть такой майор милиции Бухарцев, у которого машина по орбите вокруг земли летаеть!- сказала жена майору Бу-Бу.
-Да, горячий должон бу быть седни вечерок! Пистоль свой возьму бу, так - на всякий случай! Вещует мне сердце бу, шо наши, точно войной бу пойдут на этих лягушат,- сказал участковый и, одев фуражку, вышел на улицу.
Теплый майский вечерний ветерок приятно ласкал чуб майора, торчащий из-под фуражки и, закурив, Бу-Бу не спеша размеренным шагом, направился к деревенскому клубу. Время, определенное гостями на прием спиртных напитков колхозниками неумолимо двигалось к своему концу и вот тогда – когда вся водка в один момент превратиться в кошачье дерьмо, вот тогда и случится то, за что опасался майор.
Как всегда кузнец Прохор ввалился в «храм культуры» изрядно «приняв на грудь», он из всех деревенских был самым заводным и почти всегда, его появление в культурных местах заканчивалось дракой. Сегодня был день особый. В этот день Великой Победы он как внук фронтовика и героя войны, непременно должен был рассчитаться с непрошенными гостями, которые испортили ему всю жизнь, лишив его удовольствия каждый день пить знаменитый Канонихин бальзам. Прохор в этот вечер был настроен довольно решительно и уже с самого обеда вынашивал план мести, хотя еще совсем недавно, как и все жители Рябиновки переживал за умирающего Хо.
Как всегда, чирикая и свистя, словно дельфины, гуманоиды появились в тот момент, когда действие времени отведенного для разгула населения было уже окончено. Кто-то был уже достаточно пьян, кто спал под крыльцом клуба, а те, кто пил в немереных количествах, находились в состоянии поиска новых доз и приключений.
Вот тут и случилось самое интересное, о чем люди обычно слагают настоящие легенды, которые потом живут в веках вечно.
Хао, Ху и Хо появились в «храме деревенской культуры» в тот самый момент когда Прохор, стоя на сцене клуба призывал к мести и изгнанию гуманоидов за пределы Запупыринского района и даже солнечной системы. Одной рукой он для устойчивости держался за стойку микрофона и что было мочи орал:
-До каких пор мы будем терпеть выходки ентих лунатиков? Пущай они забирають свои приборы и валють на свои планеты, а не проводють над нами свои страшные экшперементы! Мы с вами люди, а не белые мыши и мы желаем пить водку скольки в нас влезить, а не скольки нам дадуть!
-Ты Прошка, пойди проспись, а то бу, я табе зараз в «обезьянник» в район бу отправлю,- сказал майор Бу-Бу . - Тебе и так уже хватить водку жрать и народ баламутить!
-Это мне хватить? Это мне то хватить!?- заорал Прхор, и, взяв микрофонную стойку, завязал ее на своей шее галстуком.- Да я, может, еще хочу водки!? А они нам весь кайф ишпортили - гады! Сатрапы! Я знаю, тебя участковый, эти гуманоиды купили за тот сраный «Ягуар»! Ты же майор, самый настоящий оборотень в этих самых - в погонах!
Вот тут – то и началось! Майор Бу-Бу выйдя из себя, схватил Прошку за его «железный галстук» и выволок из «храма культуры», приковав наручниками к прицепному устройству трактора «Белорусс» Коли Шумахера, который постоянно стоял возле клуба. Так и сидел пьяный Прошка, прикованный к трактору, с металлической трубой от микрофонной стойки, затянутой на шее своей недюженой кузнецкой силой.
-Люди да где енто в этой стране шправедливость? Да я, узник настоящий совести! Я инакомыслящий! Свободу Луису Корвалану! Свободу Чигиваре! Свободу академику Сахарову! – кричал пьяный Прохор.- Свободу Прохору Москалеву!
-Ты насяльник засем Проску арестовал!? – спросил Хао, глядя, как кузнец выступает, словно заправский политик.
-Да он Хао, пока до зеленых бу чертей не нажрется, будет всю ночь искать бу где еще выпить,- сказал майор.
Хао выслушав участкового, подошел к своим братьям по разуму и, почирикав, они втроем удалились за клуб в раскидистый куст сирени.
Такого что произошло дальше, ни кто из рябиновских еще не видел. Уже через несколько минут в деревенский клуб, открыв ногой двери вошло сразу три майора Бу- Бу. Участковый, увидев себя в трех экземплярах, в тот миг просто опешил. Даже у него от такого количества милицейских майоров слегка затряслись ноги, а челюсть отвалилась почти на уровень живота.
-Вы кто?- спросил майор, нервно доставая свой табельный пистолет.
-Вы кто?- хором ответили майоры и с точностью стали копировать движения участкового, подражая ему в самых мелочах. От такого количества двойников даже у нормального человека помутился бы разум. А у настоящего Бу -Бу голова пошла кругом, и глядя на это со стороны было абсолютно непонятно где настоящий участковый, а где его копии. В тот миг, все кто так жаждал расправы, над гуманоидами крестясь, повыскакивали из клуба, так и не дождавшись праздничного фейерверка и мордобоя гуманоидов.
-Шо там случилось?- спрашивал Прохор, видя как из «обители культуры» бегут его собратья по разуму.
-Атас - менты! Менты обложили, зараз всех в район в КПЗ будут отправлять!- заорал
Митя Дихлорэтан и спрятался за колесо трактора.
Не прошло и минуты, как следом за бежавшими на крыльцо, словно четверо братьев ковбоев, вышли четверо одинаковых участковых…
* * *
На свадьбу Коли Кнуса и Марии Балалайкиной, собралась вся Рябиновка. «Ягуар» участкового украшенный кольцами, шарами, лентами и свадебным пупсом на капоте подъехал к запупыринскому ЗАГСу. Народ собравшийся поглазеть на молодоженов обступил свадебный картеж, стараясь как можно внимательней рассмотреть наряды молодых, которые как всегда были поводом для досужих споров среди вдовых бабок и не женатой молодежи.
Зяма Наппельбаум, в тот миг прыгал вокруг молодоженов, моргая вспышкой фотоаппарата, мечтая увидеть на шее Балалайкиной вожделенный камень. Но к его удивлению бриллианта на груди Машки не оказалось. Это его слегка насторожило, но он не теряя веры и надежды, продолжал снимать, чувствуя, что его благополучие и богатство где-то совсем рядом и только стоит протянуть руку и вот она птица счастья, которая унесет его в новый мир-мир богатства и полного благополучия.
-По любви и взаимному ли согласию, вы вступаете в брак!?- спросила заведующая ЗАГСом молодоженов. – Жених!?
-Да!- ответил Коля Кнус.
-Невеста!?- обратилась заведующая к Максимовне.
-Да!- ответила Балалайкина.
-Это хорошо, что вы, самостоятельно приняли такое решение, и на мои вопросы даете положительные ответы! Распишитесь в книге регистрации браков.
Машка Балалайкина счастливая как никогда, подошла к столу, держа в руке букетик ландышей и милых ее сердцу незабудок. Она присела на стул и пустив слезу, расписалась в книге, представляя себя в объятьях своего молодого возлюбленного. Следом за ней, тоже самое сделал и Коля, оставив свой автограф, как клятву в любви и верности Марии Максимовне Балалайкиной.
-А теперь позвольте мне от имени государства объявить вас мужем и женой! Поздравьте друг друга!- сказала заведующая, вручив жениху свидетельство о браке.
Максимовна, закрыв глаза, почувствовала, как теплые Колины губы коснулись ее губ. В этот миг какое-то странное чувство настоящего бабьего счастья коснулось ее сердца, и Максимовна заплакала. Сейчас она не понимала: За что за какие страдания и заслуги бог даровал ей не только вторую молодость, но и настоящую любовь? Как получилось, что она старая женщина, прошедшая сквозь огонь войны, сквозь потерю сына и трех своих мужей, вдруг помолодела и вновь стала красивой и желанной?
Зяма сквозь видоискатель фотоаппарата буравил взглядом грудь невесты, стараясь выискать за складками свадебного платья то, что так будоражило его внутренние струны.
Сквозь карман он своей ляжкой чувствовал контрофактный амулет примадонны, а в голове уже рисовал картины подмены этого кристалла на оригинал во время свадебного застолья. Напряжение с каждой минутой возрастало, и Зяма уже ощущал, как по его венам по его жилам течет не просто кровь, а настоящий адреналин, перемешанный с долларовыми купюрами. В эту минуту в погоне за богатством он чувствовал себя настоящим африканским леопардом, который гонится за своей жертвой, предвкушая момент истинного наслаждения ее плотью.
Коля вынес Максимовну из ЗАГСа прямо на руках. Народ, стоящий на площади напротив дворца бракосочетания зарукоплескал, и прямо на головы молодых полетели конфеты и звонкая мелочь. Все люди желали счастья и поздравляли молодоженов, одаривая их цветами и поцелуями. Мало кто из запупыринских верил в то, что бывшая старуха Максимовна Балалайкина превратилась в молодую красивую девку полную здоровья и любви. Все в ней от ног до головы было такое ядреное, что ни кто не мог усомниться в молодости и первозданной свежести этого рябиновского «полевого цветка».
Зяма следовал за молодым семейством Кнуса повсюду. Он снимал, снимал и снимал, проворачивая в голове комбинацию, которая выведет его на финишную прямую.
Он прямо был даже готов влезть в знакомый ему «Ягуар» лишь бы добраться до камня на длину вытянутой руки. Он ждал – ждал словно паук, притаившийся в центре своей паутины того момента, когда беспечная муха запутается в его смертельных сетях.
Хао, Ху и Хо дабы не пугать землян своим видом, приняв человеческий облик, заняли место среди гостей. Хао на правах шафера суетился рядом с женихом, не выпуская из вида уже знакомого ему фотографа Зяму. Появление «искателя бриллиантов» на этой свадьбе было не случайным и как показалось Хао, он довольно пристально рассматривает роскошный бюст невесты, выискивая на нем что-то, такое, что выходит за рамки мужских природных интересов.
А тем временем, когда почти весь народ Рябиновки был на свадьбе, Кузнец Прохор и Митя Дихлорэтан решили испортить инопланетный противоалкогольный детектор, который по случаю бракосочетания Кнуса и Максимовны был на время отключен. Испив для куража добрую дозу Канонихиного бальзама, и вооружившись ломом, они тайными партизанскими тропами двинулись к пресловутой водонапорной башне, которая словно огромная граната торчала над просторами Рябиновки. Как только голова Прохора появилась над башней, дикий крик испугавшейся вороны, сидевшей на гнезде, разнесся над колхозным садом. От такой неожиданности Прошка чуть не выпустил лом на голову Мити Дихлорэтана, который полз по лестнице следом за кузнецом.
-Кыш, кыш сучье отродье,- завопил Прохор, отгоняя испуганную птицу от насиженного места.
-Кто там!?- спросил Митя, видя, как его друг махает ломом, отгоняя атакующую его ворону.
-Кто, кто - ворона в пальто!- ответил Прохор, и влез на башню, которая возвышалась над Рябиновкой и открывала первоклассный вид достойный кисти настоящего художника. Кузнец, оцарапанный острыми когтями птицы, в нервах пнул кирзовым сапогом ее гнездо, так, что оно разлетелось на отдельные веточки, а яйца…
Митина физиономия показалось над башней в то время, когда насиженные вороньи яйца, от удара сапога разгневанного кузнеца, уже летели в сторону Дихлорэтана, и со всего маха разбились о голову.
-Ты шо урод делаешь?- заорал Митя, вытирая рукавом своего костюма растекшиеся по лицу желтки и белки, которые еще не успели превратиться в эмбрионы.
-Ну и где – где той аппарат?- завопил кузнец, раскидывая ногой остатки вороньего гнезда. Где!? Я шо зря на такую верхотуру лез!?
Митя влез на крышку башни, и присев закурил, глядя, на окружающие его рябиновские просторы. Глубоко затянувшись, он с «умным видом» ткнул пальцем в стальную крышку башни и сказал:
-Лунатики табе не дураки, и шпрятали свой аппарат у нутрях ентой бочки, шобы кожный дурак не мог шпортить прибор. Давай бей тут!
Митя приложил ухо к нагретому от солнца металлу и услышал как внутри, где-то в глубине этого бака, что-то тикает и журчит.
-О, чую ёсь там прибор!
Прохор тоже приложил ухо к баку и тоже услышал тиканье, которое по звуку напоминало часовой механизм бомбы.
-Ага и я чую! Тикаеть сука!
Прохор был из той породы людей, которые в силу своей недюжинной физической силы располагали таким объемом мозга, что рябиновские мужики в шутку прозвали его «бройлер» или «диплодок».
Грохот лома о металл гулким громовым эхом разнесся по колхозному саду, где и стояла водонапорная башня. Вороны, сороки и прочая живность, облюбовавшая сад для продолжения своего рода, в страхе покинули насиженные места и разлетелись в поисках укрытия подальше от деревни. Прошка подогреваемый бальзамом и Митиными рассуждениями о таинственном приборе бил, бил и бил в крышку огромной бочки пока не пробил ее. Немного запыхавшись, он сказал:
-Ну ты - метр с кепкой, гля шо там ёсь!?
Митя встал на колени глянул в дыру, но кроме черноты да прохлады воды, повеявшей на его лицо, ничего так и не увидел.
-Дыра мала, ни чох не видать!
Прохор, долго не думая, принял слова Мити, как сигнал к действию и, всунув в дыру лом, стал рвать десятимиллиметровую сталь, словно консервным ножом. После часа кропотливого труда он так развернул крышку башни, что дыру можно было сравнить разве только с попаданием в неё крупнокалиберного бронебойного снаряда.
-Ну, гля, ти ёсь там какие приборы!?- сказал кузнец, вытирая рукавом пот, кативший по лицу градом.
Митя вновь стал на колени и взглянул в бочку, опустив в дыру свою голову.
-У-у-у! – кричал Дихлорэтан, и его голос гулким эхом разошелся внутри этого стального цилиндра. – Ничего нет! Я думаю, шо той прибор стоить, в той башне, шо возле школы!- сказал Митя, не подумав.
То ли ради шутки, то ли со зла, за неудавшуюся авантюру, Прохор схватил Митю за ноги и опустил в бак почти до пояса. Если бы кузнец знал об особенностях Митиных сапог сорок пятого размера, он вряд ли бы отважился на этот поступок.
Митя вывалился из своей безразмерной обуви, и пролетев около двух метров, нырнул в холодную артезианскую воду, поднятую из недр земли мощным насосом.
-Ко – ко – ко - зел! Я – я -я же пл-аа- вв-ать не умею! – заорал из башни Дихлорэтан, вынырнув на поверхность.
Сердце кузнеца дрогнуло и он, стоя на карачках, что было сил, заорал в дыру:
-Я спасу тебя брат!Держись!
В этот миг кузнец вспомнил, что в основании бочки есть люк для санитарной обработки башни. Спустившись по лестнице, он со всей силы стал бить ломом по болтам, держащим этот люк и через несколько минут последний сломанный болт покинул свое место, и стальная заслонка, выдавленная шести десятитонной массой воды, отлетел в сторону. Огромный фонтан, с ревом девятого вала по Айвазовскому, вылетел из бочки на улицу, сбив здорового Прохора с ног. Тот, словно щепка покатился по земле, уносимый рукотворной волной, а вместе с ней следом из башни, словно пробка из бутылки вылетел и Митя Дихлорэтан. Прямо в полете, он обнял своего друга, словно брата, и вместе с ним упал в огромную лужу. Так и лежали они, без памяти, обнявшись пока, как назло, рядом, не появилась сама Канониха.
Земляникина Танька в народе по прозвищу Канониха, названая в честь своего бывшего покойного мужа Канона, почти каждый день в колхозном собирала для своего бальзама саду лечебные корешки и разные травки. Привлеченная стуком железа и шумом воды, она подобралась к башне и увидела страшную «трагическую» картину:
Там, в расплескавшейся по поляне воде, лежало, обнявшись, два мокрых мужских тела. Одно тело было маленьким и внешне походило на Митю Дихлорэтана, а другое большим, в котором она узнала знаменитого смутьяна и выпивоху, рябиновского кузнеца Прохора.
-Ой, шо это? – охнула старуха, присев рядом. Она, видя бездыханное тело, почти утонувшего Мити, кинулась делать ему искусственное дыхание изо рта в рот. Вот в этот самый момент кузнец Прохор и открыл свои глаза. Увидев, как страшная сухая старуха, стоя на коленях, целует и раздевает его друга Митю Дихлорэтана, он, испугавшись, заорал:
-Маньячка! Некрофилка! Шо, старая перхоть, следом за Максимовной, замуж собралась? На мальца молоденького потянуло!? Ага!?
Старуха, застигнутая врасплох кузнецом и обвиненная в попытке изнасилования Дихлорэтана, так и осталась стоять на коленях, прямо оцепенев от такой неожиданности.
В этот самый миг и Митя пришел в себя. В его очнувшемся сознании мелькнула мысль – «Я умер!?». Сквозь пелену проходящего беспамятства, он увидел лицо Канонихи, которое как ему показалось, было, лицом встречающего его возле ворот в рай ангела, и Митя потянул к нему руки.
-Это рай!?- спросил он, свернув губы в трубочку, чтобы еще раз облобызать райского привратника.
-Это ад!- заорала Канониха, и так влепила Дихлорэтану по роже, что тот в долю секунды пришел в себя.
-А – а -а!!!- заорал Дихлорэтан, видя перед собой древнюю старуху и вскочив на ноги, прямо босиком убежал в деревню.
-Ты Канониха, шо к Мите пристала, он же на любовь не горазд, его корень жизни уже ссохся от нитхинола!- сказал Прохор.
-Дурень ты Прошка, я же думала, шо ён утоп! Я же хотела, ему дыхание ишкусственное сделать! А ён во как… Перепугалси соколик! А шо вы не на свадьбе, там почти уся Рябиновка собралась?
Мы это…! Короче ты нас старая не видала,- сказал кузнец и взяв подмышки сапоги Дихлорэтана побрел следом за ним в деревню. –Да!- словно опомнившись сказал Прохор, -коли кому скажешь, я усим расскажу, как ты с Митей целовалась! Поняла старая кляча!?
Прохор ушел, а Канониха так ничего и не поняв, растеряно осталась сидеть в луже держа в руках свой гербарий. Ей до глубины души было обидно, что этот дикий кузнец обозвал ее некрофилкой, маньячкой, и даже старой клячей. Это слово больно ударило по слуху Земляникиной, и она тут же решила мстить- мстить за обиду, мстить за прошедшую молодость и испорченное настроение. Прохор тогда еще не знал, на какие химические опыты со своим самогоном способен извращенный разум Канонихи и не знал, что уже в самое ближайшее время он поплатится за свои слова.

* * *
Свадьба Максимовны и Коли Кнуса была в полном разгаре: Столы были накрыты в колхозной столовой по -среди свадебного стола, в блюде украшенном свежей зеленью, мирно лежал жареный молочный поросенок. Его румяные с хрустящей корочкой бока были татуированы Сашей Зеком под хохлому цветной тушью, а на спине красовалась надпись Колян + Мария = ЛЮБОВ. Коля с Максимовной сидели в голове стола, и по их счастливому виду было видно, что они действительно любят друг друга и это их настроение, передавалось на всех присутствующих на свадьбе гостей.
Зяма тоже сидел в самом конце стола, подхватываясь с места только тогда – когда народ кричал «горько» и сладкая парочка сливалась в страстном поцелуе, давая каждому возможность созерцать деревенский эротический сеанс. Он как ошпаренный вскакивал с места, делая свою работу. Он щелкал своим аппаратом, мелькал фотовспышкой, словно молнией в теплые июньские, вечера стараясь запечатлеть эти радостные моменты в жизни молодоженов. Зяма знал, что народ, испив добрую порцию алкоголя, уже через час утратит бдительность, и тогда он сможет воплотить свой замысел, и похитить невесту, требуя по русской традиции за нее выкуп. Выкупом, по его мнению, и должен был стать ее амулет с кристаллом «чистой воды», за которым так долго он охотился и который полюбил сильнее, чем Колян любит свою Машку.
-Я это хочу бу сказать,- подняв рюмку с водкой, сказал майор Бу-Бу. –Я, это хочу бу выпить с вами за наших инопланетных гостей! Для нашей умирающей Рябиновки это стало бу, настоящим праздником бу судьбы! Теперь благодаря нашим гостям Хао Ху и Хо у нас не только бу строят, «Институт аномальных явлений», но и само Юнеско занесло нашу деревню бу в фонд всемирного наследия Земли. Только у нас и в нашей деревне произошла историческая бу, встреча земной цивилизации и таинственного инопланетного разума бу вселенной! По решению бу администрации запупыринского района, решено на огороде где состоялась первая встреча Марии Максимовны Балалайкиной и наших друзей гуманоидов воздвигнуть памятный монумент. Дом Балалайкиной реставрировать и на его базе бу, создать настоящий бу музей. Так выпьем же за наших внеземных гостей, которые так бу изменили нашу жизнь!!!
Все встали и подняв свои стаканы стали чокаться выкрикивая Хао, Ху и Хо. Инопланетяне, видя, что земляне пьют за них, поднялись, и сквозь расстегнутую рубашку искра бриллиантового блеска кристалла «вечной молодости» мелькнула на груди Хао. Вот тут то до Зямы дошло, что настоящий бриллиант находятся не у Балалайкиной, а у этих инопланетных оборотней, которые сейчас стоят, приняв облик великих людей Земли. Зяма не знал, что свадьба, на которой он присутствовал, на которой он так вкусно ел и сладко пил в один момент перерастет в настоящий митинг. Весь народ как один славили гуманоидов, из-за которых жизнь в деревне коренным образом изменилась в лучшую сторону, что во все времена не смогла сделать ни одна власть огромной и великой страны.
В этот миг, когда все его сомнения растаяли, словно утренний туман Зяма, решил действовать. Действовать по настоящему. Действовать как Джеймс Бонд, попавший в стан врага. Мысли роем кружились в его голове, и он не знал за какую ниточку потянуть, чтобы поближе подобраться к интересующему его объекту.
Дверь с грохотом открылась, и на пороге столовой появился смутьян и выпивоха кузнец Прохор.
- О, Митька Дихлорэтан утоп! – с порога заявил он, показывая всем сапоги 45 размера.
-Где!?- встав из-за стола, спросил участковый.
-В водонапорной башне, та шо стоить колхозном саду.
-А что ён там делал? – спросил Сеня Гутенморген.
-Ён, ён вас хотел спасти! Ён искал ихний аппарат, той шо водку в дерьмо превращаеть! Ён ради вас, ради людей, свою жись положи, шоб вам усим было хорошо, - сказал Прохор, опустив руки, в которых он держал Митины сапоги и для пущей правдивости и убедительности пустил слезу.
Все словно по команде повыскакивали из-за свадебных столов и бросились в колхозный сад спасать Митю Дихлорэтана. Уже через минуту в колхозной столовой кроме мокрого Прохора никого не осталось. Кузнец неспеша, собрал бутылки с водкой, свалил в пакет жареного поросенка и груженый выпивкой и закуской, и, покачиваясь от тяжести ноши, вышел из столовой словно арабский верблюд.
Митя лежал там же под бочкой, широко распластав руки, где еще пол часа назад его «целовала» Канониха. Идея раскрутить свадебное застолье Коли Кнуса пришла к нему в тот момент, когда его догнал Прохор с его же сапогами.
Митя сообразил, что через час, вся деревня будет знать, что он утоп под водонапорной башней и этого счастливого момента в своей жизни он упустить ни как не мог. Дождавшись, когда Канониха с гербарием в руках покинула свои плантации и побежала домой, Митя вернулся на место «страшной трагедии» и набрав в рот воды, притворился мертвым утопленником. По его плану Прохор должен был сообщить селянам о его трагической гибели. А когда все гости покинут столовую, кузнец по тому же плану должен был собрать водку и закуску, чтобы уже после чудесного воскрешения Дихлорэтана продолжить свою «свадьбу», но уже в своем узком мужском коллективе.
Первым Митю увидел Сеня Гутенморген. Митя лежал без сапог, широко раскинув руки, словно былинный богатырь на поле брани. Сквозь дырки в носках торчали пальцы с огромными как у орла ногтями, и весь его вид при первом же осмотре, вызывал чувство жалости. Сеня не теряя не минуты, приложил ухо к его груди, и услышал ровный и размеренный стук сердца.
-Жив! Жив! Жив!- заорал он, и стал делать искусственное дыхание, поднимая его руки то вверх то вниз, нажимая Дихлорэтану на грудь. Митя, делая вид погибшего, после каждого нажатия на его грудную клетку, словно кит, выпускал изо рта фонтанчиком тонкую струйку воды, дабы усилить иллюзию своей преждевременной кончины. Сеня не теряя надежды на воскрешение Дихлорэтана, продолжал, продолжал и продолжал приводить его в чувства, пока вода во рту Мити не кончилась. Он открыл свои глаза и так театрально сделал глубокий вздох, что стоящие вокруг его люди тоже вздохнули с глубоким облегчением, видя его внезапное воскрешение.
В эту минуту, Сеня Гутенморген спросил:
-Какого черта ты дурень, в бочку влез!?
-Не знаю, – только и сказал Митя, и вновь прикинулся потерявшим сознание. Он играл так убедительно и так артистично, что будь там сам Станиславский, он непременно заорал, - «Я верю!!! Я верю - черт побери - не умирай!!!»
Несли тело «погибшего» Мити Дихлорэтана на руках бережно всем колхозом, словно это был гроб с телом отошедшего в мир иной основателя великой страны советов Ленина. Свадьба сменилась траурной церемонией, и в этот миг ни кто не заметил отсутствия кузнеца Прохора. Веселье и радость в лицах рябиновских в одно мгновение сменилось человеческой скорбью по умирающему Мите Дихлорэтану.
Зяма, предчувствуя наступление удачного момента, шел рядом, как и все жители рябиновки и, склонив голову, краем глаза наблюдал за гуманоидами, которые наряду с землянами, присоединились к траурной процессии. Зяма Наппельбаум принципиально не снимал похорон, видя в этом некое нарушение этических норм, которые претили его вере и взглядам на жизнь. Поэтому ни кто из деревенских, даже не обратил внимание на присутствующего запупыринского фотографа, который по законам криминального жанра так слился с окружающей средой, словно он был знаменитый Мадагаскарский хамелеон.
Митю внесли в дом Максимовны, который находился недалече от сада, и положили на широкую кровать. Сам Дихлорэтан жил далеко на другом конце деревни, поэтому решено было сеанс его реанимации провести здесь у Балалайкиной, пока она сама не заняла свое ложе в ее первую после свадьбы брачную ночь.
Хао присел рядом и, клюнув на Митину уловку, одел на шею утопленника свой амулет «вечной молодости», который должен был вернуть его к жизни и даровать несколько минут омоложения. Вот в этот самый момент Зяма и увидел то, что так упорно искал. Огромный бриллиант мелькнул искрой и лег на впалую грудь Дихлорэтана. Перед глазами фотографа поплыли радужные круги из американских купюр и он, спрятавшись за русскую печь, затаился там, словно мышь, застигнутая врасплох хозяином дома.
Вот только сейчас Зяма понял, насколько близко он подкрался к своей мечте, и его сердце забилось с удвоенной силой. Затаив дыхание, Наппельбаум отодвинул шторку и сквозь щель осмотрел комнату: Митя лежал бездыханно словно труп. Рядом с ним суетилась фельдшерка Ирка, делая ему внутривенные уколы, чтобы вывести Митю из состояния комы. Зяма видел, что как только Ирка отворачивалась, Дихлорэтан открывал один глаз и оценив обстановку, тут же закрывал его, продолжая и дальше играть роль тяжело больного и даже умирающего.
Народ постепенно стал уходить в колхозную столовую, и уже через десять минут в доме Максимовны осталась только одна фельдшерка Ирка. Зяма стоя за печкой, молился своему богу, чтобы он благословил его на этот поступок и воздал сполна за все его еврейские страдания. Выждав момент, Наппельбаум вышел из-за печи и, достав фотоаппарат слащавым голосом сказал:
-Мадам фото на первую полосу районной газеты. Народ должен видеть своих героев. Ирка улыбнулась, словно голливудская кинозвезда и Зяма мелькнув фотовспышкой, запечатлел ее улыбку. - Так - а теперь мадам, примем вот такую позу, -сказал фотограф, и так лихо помог ей закинуть ногу на ногу, что по спине Ирки прошел странный приятный зуд. Зяма крутился перед ней словно уж на сковороде придавая, телу фельдшерки замысловатые позы. Ирка настолько увлеклась этим возбуждающим ее процессом, что даже не заметила, как Зяма снял с шеи утопленника инопланетный амулет и заменил его финским контрофактом.
Митя сквозь приоткрытый глаз наблюдал, как неизвестный ему мужик в пылу бушующей Иркиной страсти подменил ему кристалл. После чего настолько увлек рябиновскую фельдшерку, что та, забыв о состоянии умирающего, готова была в ту минуту просто выпрыгнуть из своих трусов. Дихлорэтан явно слышал, воздыхание конопатой Ирки, которая, задышав словно паровоз на подъеме, выскочила следом за уходящим Зямой. Через окно на кухне Митя увидел, как медичка смеясь, и радуясь жизни, оглянувшись по сторонам, исчезла в глубине сеновала следом за интересным городским незнакомцем. Митя в тот миг прямо босиком выскочил на улицу и пробираясь огородами, исчез в направлении хаты кузнеца Прохора. Ему было наплевать на кристалл жизни, и он даже не обратил внимания на его подмену. Сейчас его заботило только одно; это был Прохор.
-Ну, шо получилось? – спросил Митя, ворвавшись к кузнецу в дом.
-А ня вошь! О, гля бля…утопленник! Тут табе и колбасы, и балабасы, и водка и даже жареный свиненок с надписью Калян + Мария!- сказал Прохор, показывая на мешок с трофеями.
-Ну, Прошка, развели мы их словно лохов! – сказал Митя. – Давай, наливай, свадьба продолжается, а то включуть гады, швои приборы и тоды хрен так погудишь, вновь уся водка будет дерьмом вонять.
Прохор поставил на стол флаконы с напитками и жареного поросенка. Ловко открыв бутылку, он, глотая слюну налил два граненых стакана.
-Ну, ты Митька и ахверист! Это ж надо так было придумать!? Как усё по нотам!
-А ты шо Прошка думал шо Митька мозгой шавелить не могёт! Во видал! Таперь брат, я как Максимовна замоложусь, и точно жанюсь на Ирке хвельшерке! Уж больно баба заводная,- сказал Митя, и, чокнувшись с Прохором, вылил себе в рот водку.
-А де ты ентый кулон взял!?- спросил Кузнец и, взяв его в руку, стал рассматривать в упор творение финских мастеров.
- А так его это мне сам гуманид его одел, шоб я не подох часом!- сказал Митя, и, оторвав от молочного поросенка переднюю лапку, откусил от ноги кусок мяса.- Ён, же силой космической обладаеть и здоровля прибавляеть! Таперь - тапаерь я как Максимовна до ста годов жить буду! Во как!
-Наверно денег больших стоить?- спросил кузнец.
-Да не хрена он не стоить! Так сабе побрякушка!- ответил Митя, и вновь укусил свиную ножку.
-Може Митяй - продадим?- спросил кузнец.
-Ага, продадим! А потом нам гуманоиды такую хрень включуть, шо ты не только водку пить не смогешь, а даже и на бабу ни коли, не залезешь. Ёны енто враз могуть! Будешь ты Прошка, тоды свой корень, шо шнурок от ботинка на палец наматывать!- сказал Митя и засмеялся, обнажив свой рот, в котором кроме гнилых пеньков от зубов, не было ничего.
-А ну тоды и хрен с ним! Давай Митька тоды, наливай!- сказал кузнец, и, махнув рукой, поставил свой стакан под струю водки выбегающей из бутылки…
***
Зяма вышел из сарая, гордо выпятив свою грудь, словно петух, покрывший молоденькую курочку. Его прямо распирало от полученного удовольствия. Фельдшерка Ирка, на удивление оказалась бабой не только сговорчивой, но и довольно страстной и этот настолько тронуло его внутренне еврейское сознание, что он готов был уже жениться на этой деревенской медичке, лишь бы продлить до конца жизни минуты такого бушующего огня сладострастия.
-Зямочка, а ты мне фоты сделаешь?- спросила Ирка, вытаскивая из волос, торчащие стебли сена.
-Сделаю!- сухо ответил Наппельбаум.
-А мы еще увидимся!?
-Конечно же, моя голубка! – ответил Зяма.
-А коды?- спросила Ирка.
-А коды скажешь – тоды и увидимся! Вот моя визиточка!- сказал Зяма, и протянул Ирке визитку.
Зяма сейчас всей своей кожей чувствовал, что вот-вот наступит тот момент когда «оборотни» хватятся своего кристалла и кинуться за ним в погоню. Нужно было скорее сваливать из Рябиновки. Зяма не знал, что каждый инопланетный кристалл, имеет одно хорошее свойство: он словно маяк каждую секунду отравлял в эфир сигнал, по которому можно было определить его место нахождения и все попытки Зямы скрыться с камнем «вечной молодости» уже были обречены на провал. Лишь выигранное им расстояние могло всего лишь на несколько часов отвести необратимое возмездие, которое уже шло за ним следом.
В тот самый миг, когда свадебная процессия вернулась со спасательной операции, Коля Кнус как – то случайно обратил внимание на отсутствие среди стола, аппетитного кабанчика с дарственной надписью. Вот тут – то и вскрылась тайна новости Митькиной «кончины», которую принес кузнец Прошка, вот и тогда все стало на свои места.
-Козел!- заорал на всю столовую Коля Кнус. – Нас господа обворовали!
Вот только сейчас народ заметил, что на столе отсутствует несколько бутылок водки и большое количество закуски.
Мужики, присутствующие на свадьбе, словно гусары молча встали и извиняясь направились к выходу. Выходка Прохора и Дихлорэтана для них это была поистине настоящим плевком в душу, и теперь каждый, считал своим долгом расправиться с деревенскими аферистами как это принято в культурном обществе.
-Что случилось? - спросил Хао у Коли Кнуса.
-Дихлорэтан нас обманул, он не утонул. Пока мы его приводили в чувства его дружок Прошка, выгреб у нас всю водку. Как нам дальше праздновать? Такой день испортили - гады! Лучше бы он утоп-козел!- сказал Коля срываясь на крик.
-Ты Коля не переживай, мы сейчас проучим ваших недругов,- сказал Хао и вытащил из кармана маленький переливающийся перламутровый шар. Он положил его на свою ладонь и слегка придавил другой рукой. В этот миг оставшаяся на столе водка, стала вновь испускать отвратительное зловонье, которое не выдерживает даже самый тупой нос, самого спившегося алкоголика. Будто тысячи хорей одновременно, выпустили газы, и это вонючее облако, накрыло всю столовую, заставляя всех мгновенно ретироваться на улицу.
… ну давай! – сказал Митяй, и вылил в свой рот стакан алкоголя. Но как раз в это время, водка, которая была в его стакане в мгновение ока стала источать такой отвратительный запах кошачьего дерьма, что ни один организм не мог выдежать этого дьявольского запаха. Не успев проглотить ее, Митька выплюнул эту гадость, вместе с Прохором, оросив друг друга с головы до ног. Что тут началось… Митя и кузнец, наевшись протухшей водки, выскочили из дома на улицу, и, сунув два пальца в рот, корчились в «предсмертных» судорогах стараясь освободить свой организм от необыкновенного зловонья. Рвотные спазмы рвали их кишки на части, и тогда им казалось, что вот он наступил их смертный час и остались считанные минуты их пребывания на этой грешной земле, как расплата за все их грехи.
Саша Зек и Сеня Гутенморген во главе с женихом Колей Кнусом и еще несколько рябиновских мужиков появились в тот самый момент, когда измотанные рвотами кузнец Прохор и Митя Дихлорэтан уже валялись во дворе, и лишь самую малость, подавали жалкие признаки жизни.
-Ти сдохли уже? – спросил Сеня Гутенморген, присев рядом с телами, лежащими в позах умерших.
- Не - живы!- ответил ему Коля Кнус, и легонько пнул кузнеца Прохора, по его выпуклым ягодицам. - Шо сука, гад нажерси чужой водки!?
Прохор, подняв голову, что-то пробормотал и, взглянув на Колю Кнуса, взглядом побитой собаки упал своей рожей в желтую пыль.
Бить лежачих на Руси, никогда ни в какие времена не было проявлением воинской доблести, поэтому измываться над пострадавшими воришками тогда ни кто не стал. Сеня Гутенморген взвалив мешок с напитками и закуской, словно Дед мороз вышел из хаты.
-Не успела эта саранча наш урожай слопать, - сказал он, показывая мешок с ворованной, свадебной добриной.- О, мужики, все в цельности и сохранности! Гуляй купечество!
Хао подошел к Мите, который лежал в позе эмбриона и, повернув его рожу к небу снял с него камень «вечной молодости». Тут, его словно ударило током, и лицо гуманоида приняла подряд несколько человеческих лиц, которых ему доводилось копировать.
-Где, где, где! Где ты сволочь, дела наш кристалл?- заорал он, голосом видного политика Жириковкого, приняв его облик. –Я, сейчас устрою тебе такое… гуманоид ты хренов!
Митя, видя перед собой так близко знаменитого человека, в ужасе на карачках пополз прочь, что-то бормоча себе под нос. Хао вновь, переменил облик Жирковского уже на облик Президента страны и, догнав уползающего на четырех костях Дихлорэтана, размеренно сказал:
-Неправильным курсом ползете товарищ! В таком случае, вам светит только пожизненный срок! А я замочу вас прямо в сартире!
Вот тут Митя понял, что за этим кристаллом стоят такие люди, с которыми шутить не стоит. Встав на колени, Митяй плача поцеловал руку псевдо Президенту Утину и сказал:
-А за шо? За шо господин Президент, вы меня в сартире мочить будете!? Я же и так мокрый шо жаба болотная! Мужик той был с фотоаппаратом, а не с пулеметом! Он то сымал, то одевал, хрен его знаеть, може ён, и подменил? - сказал Дихлорэтан, моля о пощаде.
Рябиновские мужики, услышав Митькино покаяние загудели, словно шмели на лугу, вовсю осуждая поведение своего непутевого односельчанина. Гуманоиды, словно по команде сменили человеческий облик на свой истинный. Зачирикали, засвистели на инопланетном языке и что было мочи, помчались к дому Сени Гутенморгена, махая трехпалыми ручками. Ведь там на его огороде под стогом сена был спрятан их «тазик» и была оборудована «стартовая площадка» для звездолета, которую и готовил для них Семен вместе с женихом Колей Кнусом.
-Шо ето с ними?- спросил Саша Зек, почесывая свою макушку.
-Наверно полетять ловить фотографа!?- ответил жених. – Ну шо мужуки- свадьба продолжается! – сказал Коля Кнус и показав перламутровый шар антиалкогольного детектора, закинул мешок с провиантом на плечо и побрел в сторону колхозной столовой откуда доносились звуки песни – «А это свадьба, свадьба, свадьба пела и плясала!»
* * *
Зяма вырвавшись из Рябиновки, ехал на новеньком кабриолете в сторону Запупыринска, любуясь, разглядывая вожделенный камень, который он повесил перед собой на зеркало заднего вида. Наппельбаум, завороженный его чистотой, его величиной и красотой настолько залюбовался амулетом, что совсем не заметил, как в зеркале заднего вида машины показалась летающая «тарелка». Она висела над дорогой на небольшой дистанции сзади машины, следуя за ней прямым курсом. Фотограф Зяма Наппельбаум, удовлетворенный добычей и Иркиной плотью, сам себе улыбался от неописуемого удовольствия и мурлыкая под нос, севший на язык очередной хит сезона, уже рисовал радужные картины своей будущей и обеспеченной жизни. Но вот его глаз коснулся зеркального отражения, и по телу пробежала дрожь – там, в десяти метрах от машины в воздухе парил «таз» со стеклянным куполом. Три зеленых физиономии смотрели на него своими бездонными глазами и махали ему руками. Вот тут Зяму, окончательно охватило оцепенение страха и он, превозмогая сковавшие его ноги судороги, вдавил акселератор в пол. Машина, поднимая пыль и виляя задом, влетела в Пантелеевку. Куры, гуси, беспечно гулявшие по дороге, в страхе за свои жизни в одно мгновение вспомнили, что они птицы и с таким усердием замахали крыльями, что разлетелись по сторонам в поисках спасения. Как ни старался Зяма оторваться от преследования, у него ничего не получалось. «Таз» перемещался по воздуху с такой скоростью, что ни одна машина землян не могла с ним соперничать. Он возникал то справа, то слева, то спереди машины, заставляя фотографа то давить на газ, то на тормоз, то поворачивать в переулок, чтобы избежать столкновения. Зяма словно на ралли Париж –Дакар так крутил баранку так, что его голова закружилась, и он уже запутался в пантелеевских переулках, не зная куда ехать. Вырвавшись из деревни, Наппельбаум летел на пределе всех лошадиных сил БМВ пятой серии. Страх гнал его в неизвестность, и эта неизвестность с каждой секундой становилась все ближе и ближе. Зяме, как и многим другим гостям Пантелеевки были неведомы тайные тропы селян и не многие знали, что между длинных одноэтажных зданий крашенных белой известью, находится огромная яма жидкого свиного навоза, который стекал туда по огромным трубам со всех свинарников колхозного свинокомплекса. Вот туда в эту яму свиного дерьма, и влетел на всей скорости Зяма Наппельбаум. Красный кабриолет, подняв густой грязный фонтан брызг, нырнул в навоз и замер по- среди этой зловонной лужи покачиваясь словно на водяном матраце.
Вот тут плавая по - среди фекального озера, Зяма вспомнив слова бабушки Цили, и отчетливо увидел в небе над собой ее неповторимый образ, который с высоты поведал ему:
-«Зямочка, мальчик мой не бойся, этих какашек, знай одно - какашки всегда к большому богатству!!!»
Сейчас этих какашек было столько!!! Никогда ни в одном сне, ни на яву, Зяма такого богатства увидеть не мог даже за всю свою еврейскую жизнь. Дерьмо, было всюду: оно лезло через борта кабриолета, и втекало в машину наполняя ее ядовитым зловоньем, оно было на ветровом стекле, на багажнике, и даже на приборной доске машины.
-Бабушка, я же чертовски богат!- сказал Зяма, парящему над ним духу Цили, и, заплакав, поднял свои ноги над полом, чтобы не испачкать туфли, которых еще не коснулась черно - зеленая жижа.
Тарелка медленно опустилась над машиной и кристалл «вечной молодости», словно под действием магнитного поля оторвался вместе с зеркалом и тут же был всосан внутрь сквозь гофрированную кишку наподобие шланга от противогаза.
Зяма в страхе запричитал иудейскую молитву и уже почти приготовился к смерти. Но «тарелка», сверкнув искрой в лучах уходящего солнца, без звука и пыли растворилась в вечернем небе, лишь обдав Зяму странным обволакивающим теплом, да брызгами свиных фекалий.
* * *
Провожали гуманоидов всей Рябиновкой. Весь народ от мала и до велика, собрался в деревенском клубе, где по факту отбытия инопланетян местной художественной самодеятельностью был поставлен необычайно красочный концерт. Максимовна, как авторитетная певица и зав.клубом устроила гостей в первом ряду, а сама украдкой стала наблюдать из-за кулис, как гости воспринимают действа, которые развивались на сцене. По сценарию, первыми на сцену выходили дети и под духовой деревенский оркестр они пели знаменитую песню периода освоения космического пространства, переделанную на новый лад:
-Мы верим, друзья караваны ракет помчат Вас, вперед от звезды до звезды. На пыльных тропинках далеких планет останутся Ваши следы!- пели деревенские дети. Хао Хо и Ху чирикали от удовольствия поджав свои ножки и принимая дары землян в виде сувениров и полюбившихся продуктов питания. За это время, что они пробыли на Земле, они так полюбили землян, что глядя, на театрализованное действие, не смогли даже сдержать своих бирюзовых слез.
Ближе к концу концерта на сцене появилась и сама «рябиновская примадонна» Машка Балалайкина, она выплыла из-за кулис, держа в руке микрофон, и под «фанеру» запела:
-Вновь от меня ветеp злых пеpемен, тебя уносит. Hе оставив мне даже тени взамен и он не спpосит. Может быть, я хочу улететь с тобой, птицей за синей мечтой.
Ты возьми меня с собой, я пройду сквозь дни и ночи», - обращаясь к гуманоидам, пела она. – Я отправлюсь за тобой, чтобы путь мне не пророчил. Я приду туда, где ты, нарисуешь в небе солнце, где разбитые мечты, обретают снова силу высоты!
Колька Кнусс сидел рядом с Хао и торкал его локтем в те моменты, когда его жена Машка выдавала на сцене такое, чему она успела научиться в «Звездной мастерской». Она то обращалась к инопланетянам, то завалившись на сцену, тянула руки в зал выражая на своем лице настоящие любовные страдания.
- Во гля – гля во девка даеть! Кабы не ваш Хао кришталл, так уже бы наверно помер бы такей талант! Спасибо табе братан, шо вы, посетили наше село и научили нас, как надо жить!- сказал Кнус, пожимая руку Хао.
- Каждый pаз, как только спускается ночь на спящий гоpод. Я бегу из дома бессонного пpочь в тоску и холод. Я ищу сpеди снов безликих тебя. Hо в пене нового дня я выбираю тебя.
От таких слов обращенных к Хао, он еще сильнее зарыдал. Он плакал точно так же, как плачут земляне, вытирая платочком слезы своей инопланетной сентиментальности. Песня Балалайкиной настолько затронула его душу, что он поклялся Кнусу, что обязательно вернется на Землю лет через сто.
-Ну, ты Хао даешь! Мы же не вы, и не доживем до вашего прилета!- сказал Коля, и по-дружески похлопал гуманоида по плечу. От этих слов гуманоид еще больше заплакал, огорченный такой новостью.
Ближе к вечеру, когда красный диск солнца коснулся кромки земли, на поляне около местного сельпо собралась вся Рябиновка. Тарелка, сверкая своими металлическими боками, отдавала настоящим золотом. Народ обступил инопланетный звездолет и в те грустные минуты расставания каждый из землян хотел лично попрощаться с гуманоидами. Митя Дихлорэтан и кузнец Прохор стояли поодаль, поглаживая свои животы в предчувствии грандиозной пьянки, которую устраивает Коля Кнус по поводу отбытия далеких внеземных гостей. Ведь те за пол года пребывания в деревне Рябиновка коренным образом изменили жизнь ее обитателей и сознание рябиновских землян. Все, что не удалось сделать ни одному правительству, населявшему Россию за последние триста лет, гуманоиды сделали всего лишь за шесть месяцев, вселив в людей уверенность в завтрашнем дне и уважению к себе как к личностям. Они не только технично изменили мировоззрение людей, но и почти полностью излечили рябиновских мужиков от пристрастной привычки. Только Прошка да Митька были неподвластны их колдовским чарам и при любой подвернувшейся возможности старались заливать «горькую» себе впрок. Сейчас они не знали, да и не понимали, что благодаря этим уникальным способностям своих организмов не только стали объектами изучения их гуманоидами, но и уже принимали участие в их страшном эксперименте.
-На вот держи милек,- сказала Семеновна, подавая небольшую корзину свежих ароматных пирожков. -Чай дорога у вас дальняя! Чайку на орбите попьете!
-Дай - ка подружка моя и мне им шось подарить! – сказала Канониха, и протянула гуманоидам две бутылки своего знаменитого бальзама.
Даже майор Бу-Бу не удержался и в самую последнюю минуту сунул в тарелку гуманоидам три новеньких паспорта граждан России, а Сашка Зек с гордостью подарил гуманоиду Хо, куртку из выделанной свиной кожи с татуировкой Моны Лизы великого Леонардо да Винчи.
По окончании короткого митинга тарелка взмыла в небо, и, сделав круг над Рябиновкой, навсегда исчезла в просторах вселенной.
После отлета инопланетян народ расходился медленно, на ходу вытирая слезы утраты и какого-то странного опустошения. Впервые за все время, все жители деревни Рябиновка ощутили себя одинокими детьми родители, которых уехали далеко, оставив их на произвол судьбы. За то время, которое гуманоиды провели в деревне, народ настолько полюбил этих пришельцев, что сейчас было трудно поверить, что они навсегда покинули нашу планету и больше никогда на нее не вернутся.
* * *
Еще долго после отлета гуманоидов народ добрым словом вспоминал прилет этих пришельцев. На огороде Максимовны, где впервые приземлилась тарелка Сеня Гутенморген из молочной ванны сыроваренного пантелеевского сырзавода и стрелы списанного подъемного крана, воздвиг монумент первой встречи землян с гуманоидами.
Начищенная и отполированная молочная ванна в виде «инопланетного звездолета» высилась над домом Балалайкиной в том доме, в котором, вот уже три месяца как был размещен музей, посвященный этой исторической для всего человечества встрече.
Предприимчивая Канониха, так же время даром не теряла. Она, используя местный брэнд, запустила новую серию своих напитков под названием «Слеза гуманоида» и «Настой вечной молодости». Кто бы мог подумать, что после того как слух о прилете инопланетян разошелся не только по всей стране, но и даже по всему миру, в Рябиновку, словно в Мекку непрерывным потоком потянулся народ, жаждущий своими глазами видеть место контакта двух цивилизаций. Тогда каждому хотелось не только увидеть эти святые исторические места их жизнедеятельности, но и испытать на своей шкуре действие антиалкогольного детектора, который остался у Сени Гутенморгена от «зеленых человечков». Каждый камень, каждый предмет в Рябиновке в одно мгновение превратился в музейный экспонат и поднялся в цене до уровня золотых самородков.
За какие-то месяцы свинарь и самобытный «боди арт художник» Сашка Зек превратился в довольно знаменитого и богатого Кутюрье. Несколько открытых им «салонов тату» и ателье по пошиву одежды из кожи ежедневно производили до десятка картин не только на свинках, но и на телах паломников, мечтающих на всю жизнь запечатлеть историческое свидание земного и инопланетного разума.
Деньги от туризма и продажи сувениров, словно из рога изобилия полились в Рябиновку и Пантелеевку и эти две деревни чахлого запупыринского района уже через пол года превратились в настоящий филиал «Рублевского шоссе». Цены на земельные угодья под строительство дома в этих селах достигли такого уровня, что легче было купить участок вблизи Москвы и Санкт- Петербурга, чем в центре самой Рябиновки. Каждый землянин хотел хоть как-то быть причастным к этим великим событиям, которые перевернули все представления об инопланетных цивилизациях.
Вот в это самое время и героиня местной легенды примадонна Рябиновки и звезда проекта «Звездная мастерская» Мария Максимовна Балалайкина, с нетерпением ожидала прибавление своего семейства, одновременно с великой певицей современности России Алла Борисовна Пугачева. Это желанное и радостное событие, по мнению будущих мамаш, не имели никакого отношения к прилету инопланетян, возложив всю ответственность за подобный казус на любовников и своих мужей.
Кто бы мог подумать, что в это самое время даже Митя Дихлорэтан, так же как и они испытывал неудобства связанные со странными метаморфозами своего организма. Его живот постепенно стал приобретать странные округлые формы, что очень насторожило его друга Прохора. Кристалл «вечной молодости» оставил в каждом кто его носил, неизгладимые внутренние изменения, которые и стали причиной продолжения рода гуманоидов уже на нашей бренной Земле.
-Шось вид у табе не такой,- спросил кузнец Прохор, глядя как изменился Митя. -Ти печень у табе болить, ти енто какие газы!?- спросил он, щупая вздувшийся живот своего собутыльника.
-Ти дурак ты - Прошка! Ни чох у меня не болить, так тики, шось пучит! – сказал Митя, стараясь прикрыть то, что уже скрыть было невозможно.- В район завтра поеду к дохтуру!
-Жаль Митяй, шо Ирка наша за того еврея Зяму замуж вышла! Так бы вона бы табе укол какей в задницу сделала? Може и табе какую талбетку дала? А так дура укатила с ентим фотографом на край света, народ кажет к черным неграм в Африку!
-Да я слыхал! Ирке нашей жутко повезло - и замуж вышла за еврея, и богатый прадед в Африке помер - да наследство ей огромадное оставил. Мне Сеня Гутенморген сказал, таперь у нее и шахты с алмазами да золотом и пароходы, и какие-то заводы.
Во, бабе деревенской как повезло - кто бы знал!?- сказал Митя, вздыхая.
-А шо тому Наппельбауму не повезло - богатым стал шо той Бил Гейтс,-сказал кузнец и налил себе березового сока. – Как бля… водки хочется - жуть!
-А ты Прошка, чул, шо Максимовну Кнус в род дом отвез в Москву, говорят, рожать будет баба в лучших апартаментах для самых богатых новых русских. Это же как получается - ей уже восемьдесят, а она, шо молодуха рожаить, да еще в лучших апартаментах?
-Так она же баба! Дурак! А бабы, воны как замуж выходють, так уси поголовно и рожають! Во кабы то мужик родил, во, было бы, чудо, а так… Эка невидаль!
Не прошло и трех суток, как до Рябиновки долетело радостное известие: в лучшем род доме страны Мария Балалайкина и Алла Борисовна Пугачева, в одно и тоже время, разрешились удачными родами, явив на свет новых граждан своей необъятной страны. Каково было удивление акушеров, когда одновременно в муках на свет появились новорожденные с большими бездонными, как космос глазами, слегка зеленоватого цвета. А через неделю после них, и в городе Запупыринске, так же в муках, впервые в истории человечества такого же зеленого ребенка явил на свет и Митя Дихлорэтан…

















Мнение посетителей:

Комментариев нет
Добавить комментарий
Ваше имя:*
E-mail:
Комментарий:*
Защита от спама:
девять + шесть = ?


Перепечатка информации возможна только с указанием активной ссылки на источник tonnel.ru



Top.Mail.Ru Яндекс цитирования
В online чел. /
создание сайтов в СМИТ