Все пройдет. И это пройдет.
И опять не спалось, хотя чувство усталости давало о себе знать. Подушка камнем давила в щеку, одеяло мешало ворочаться, а по щекам текли теплые слезы. В голове метеоритами валились мысли, сдавливая мозг. А фоном всему этому была какая-то глупая песенка, которую Маша слышала сегодня вечером. Вот и делай, что хочешь, а заснуть в таком душевном беспорядке было просто невозможно. Когда душевные крики стали такими, что могли разбудить лежавшую рядом кошку, девушка неуверенно присела на кровати, а спустя несколько секунд так же неуверенно встала. Пульс так стучал в висках, как будто пытался сделать из них отбивные, Маша почувствовала непреодолимое желание просто окунуться лицом в холодную воду и забыть все.
С первым проблем не было, а вот со вторым было потрудней, мягко говоря. Нет, ну конечно, если можно заставить девушку 17-летнего возраста со стороны окинуть ситуацию мудрым, опытным взглядом, то она бы не стоила таких переживаний. Но это, к сожалению, даже теоретически невозможно. Поэтому оставалось только пить соленые слезы и думать, что жизнь рухнула. Предательство лучшей подруги, разочарование в любви, бесконечные ссоры с родителями – и все за несколько дней... Из этой ситуации не находилось ни одного выхода, а не то, что тех обязательных двух, которые должны появляться из ниоткуда.
Маша наклонила лицо под кран, было ощущение, что от пылающей кожи пошел пар. Глоток воды, еще один, успокоительное, еще несколько глотков воды, чтобы протолкнуть застрявшую таблетку... помутнение, кровать, успокоение и провал...
Настойчивый и противный писк будильника. Подъем. И снова умывальник, опухшие и красные глаза в зеркале, не менее опухшие мысли. Главное не заснуть с зубной щеткой в руках... «Маша, быстрее, ты не одна живешь!» - куда там заснуть с такими воплями на сонную голову. Обычное, банальное, избитое, типичное, заурядное утро, которое Маша ненавидела всей душой. Только вот от Саши нет того самого избитого сообщения: «Доброе утро, солнышко!», хоть что-то меняется.
В полудреме Маша добралась до классной комнаты выпускного 11-Б класса, ввалилась на последнюю парту и уткнулась в нее головой, продолжая спать. Заниматься душевными анализами и поисками решений было уже невмоготу. Просто ничего не хотелось. Какой там урок? А, биология... можно еще подремать. Отовсюду слышались голоса одноклассников, несколько даже подошли поздоровались. Пронзительный смех Ленки, «любимой подруги». Всем вокруг почему-то было так весело, одна Маша хотела провалиться сквозь землю или, на худой конец, уехать куда-нибудь далеко-далеко. «Мечты сбываются», - в голове вертелась эта бессмысленная фраза, которую все повторяли на каждом шагу, аж тошно... Оптимисты.
Кое-как Маша отсидела уроки, что конкретно на них было, она, хоть убей, не помнила. Помнила только, как избегала косых взглядов Ленки. Домой не хотелось, и девушка побрела по дворам, переходя от дома к дому. Маша посидела почти на всех скамейках, но ни одна почему-то не показалась ей удобной. Наконец она остановила свой выбор на пеньке возле контейнеров с мусором. Поднялся сильный ветер, пакеты, фантики, окурки смерчем разносились по всему двору. А Маша не могла оторвать от этого зрелища взгляд, ей представилось, что и в голове у нее творится то же самое...
Вдруг из-за угла дома напротив вывалился парень, на лице его была вечная замороженная полуулыбка и полуоткрытые глаза. Маша смотрела на него, как на еще один раскачивающийся по ветру фантик, ей было все равно, хотя нет, даже забавно, наблюдать за этим высоким и худым силуэтом, качающимся в такт с ветром. У парня все расплывалось перед глазами от дозы, а у Маши от слез. Породненные этим обстоятельством, они начали беседу. Передать разговор без смысла невозможно, а описывать в подробностях – только затуманить эту и без того туманную историю. Так они и сидели вдвоем – Маша на пеньке, а парень, облокотившись об контейнер, пока одна рука в другую не передала золотые сережки, браслет и кольцо, приняв взамен успокоительное...
Подъехавший к подъезду огромный грузовик закрыл и Машу, и парня, и вальсирующий мусор, и скелет голодной собаки. Кто-то переезжал отсюда. Когда машина отъехала, на пеньке никого не оказалось, зато место у контейнера оставалось занятым... но уже Машей. А рядом какая-то девочка с мокрыми глазами судорожно перебирала пакеты со старой одеждой, оставленные добродетелями. Над левым глазом у девочки был страшный шрам, который еще больше искривлял ее изнеможенное детское лицо. «Никому мы с тобой не нужны, не найдем своего счастья, так и будем жить в этой помойке под названием жизнь», - прошептала Маша и неестественно засмеялась. «Нет, не хочу так», - тихо, но уверенно произнесла девочка, потом расплакалась и убежала, оставив пакеты с одеждой для кого-то другого... Маша еще раз засмеялась, но уже про себя. Мир крутился вокруг нее, как будто она каталась на качели солнышком. Все было хорошо, но в то же время что-то все равно не давало покоя. Маша встала... танцуя ногами танец, который еще не выдумали, направилась куда-то. Солнце, тучи, опять солнце и снова тучи. Это казалось так весело и так грустно одновременно. (Полное описание эйфории не прилагается к тексту за неимением нужного для этого опыта.)
Неизвестно как, не помня когда, не зная где, Маша смотрела вниз на зеленый ковер из травы с огромной высоты. «Не для меня это все, - думала она, - но для меня», - и опять мысленно засмеялась. А потом...только воздух, режущий все тело, неимоверная скорость, тупая боль...
Машина скорой помощи, пронзительный плач, черная одежда и два цветка.
Но время не остановилось вместе с биением ее сердца, а неумолимо шло вперед. Хотя все осталось таким же: и пробки, и комары, и женщина-добродетельница со страшным шрамом над левым глазом, оставившая пакет с одеждой у мусорника. Только вот пенек исчез.
|
