Есть одна такая женщина, я ее как-то видела, да и ты, может, тоже. Ходит по земле, апельсиновая, солнечная и радостная. И улыбается. Она все время улыбается, знаешь. И у нее крылья.
Да-да, крылья. Большие, яркие – как у бабочки. И все время разные. Когда я ее видела, они были сиреневые, а кто-то рассказывал – желтые, а вот Мидзу мне вчера звонила – синие, говорит.
Она разговаривает с бродячими кошками, носит красивые вязаные шали и слушает музыку в старом темно-зеленом плейере. У нее длинные, пушистые рыжие волосы, золотистые ресницы и глаза – необыкновенные, синие, прозрачные, словно озерце в лесу. Затягивающие глаза. Но нисколечко не опасные. И еще веснушки на носу.
И я даже не знаю, сколько ей лет, да и никто не знает, наверное.
У нее сумка через плечо, а там – чего только нет. Кисточки, бубенчики, ленты, желуди, струны для гитары, тюбик голубой краски, два апельсина, лампочки. Думаешь, зачем ей лампочка? А я тебе скажу, ведь в тот единственный раз, когда я ее увидела, она стояла на лестнице и вкручивала эту самую лампочку в уличный фонарь.
Она смешная. Сидит на перилах, болтает ногами, раздает детям леденцы и рассказывает сказки. Или играет на скрипке в центре города – это самое нужное место, если хочешь остаться незаметной. Голос у нее звонкий, колокольчиком звенит. И сама она как колокольчик – кажется, вот только что прозвенела за плечом, обернешься – а там только кошка серая греется на солнце.
По ночам она разгуливает по улицам, ищет потерявшихся фей и возвращает их домой; дорисовывает неведомые нам дороги на асфальтовой карте города и болтает с горгульей на площади. А еще она следит, чтобы в окнах не гасли свечи, и чтобы разосланные сны долетали до их адресатов. Иногда она останавливается возле какого-нибудь окна и слушает, как там, снаружи кто-то читает стихи. Ей нравится думать, что читают специально для нее.
Она любит клубничное мороженое, южный ветер и уличных художников.
И на свете нет ни одного человека, к которому она не пришла бы. Она подходит к каждому, смотрит в глаза – но, веришь ли, некоторые ее вообще не замечают. Она не повернется, не бросит, она будет приходить и дальше. Такая работа, знаешь. А к некоторым она приходит в гости, как к старым друзьям. Потому что ее там ждут. По-настоящему ждут, не потому что хочется что-то получить, а потому что скучают по ее улыбке и свету, который она излучает.
Она часто оставляет на своем пути цветы и очень радуется, когда кто-то не пройдет мимо, возьмет, принесет домой и поставит в стакан. Это, знаешь ли, такая хорошая примета. Оживишь цветок, а после этого непременно случится что-то хорошее.
Она, эта рыжая и синеглазая, никогда не плачет. Ей не до этого.
Думаешь, откуда я столько о ней знаю, если видела ее только однажды? Это я только видела, показывается ведь она крайне редко. А вот чувствую я ее почти постоянно. По крайней мере, в моей жизни – да и в твоей, да и во многих других – она частый гость. Правда?
И иногда стоишь на остановке, засмотришься куда-нибудь вдаль и думаешь: «Господи, скоро уже лето, я все брошу, честное слово, я сорвусь – и вперед, в лес, на море, к друзьям, гитара, солнце, яблоки!» - а потом уныло соображаешь: «Какие яблоки, что ты говоришь – сессия, работа, семейный ужин, тоска зеленая.»
И вдруг вздрагиваешь – потому что на глаза ложатся прохладные пальцы, и пахнет морем и жасмином, и еще мандаринами и хвоей – как под Новый Год. Глаза не открываешь и чувствуешь, как она касается пальцами плеч, ерошит волосы – ласково так, нежно. Потом не утерпишь, обернешься – а там никого. И вдруг ты поймешь, я знаю: все ведь действительно будет – и гитара и лес, и непременно этим летом.
Знаешь, как ее зовут, ту женщину?
Счастье.
|
